Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. История изучения дикого северного оленя Таймыра 11
Глава 2. Материал и методы исследований 18
Глава 3. Характеристика среды обитания 24
3.1. Рельеф и гидросеть 24
3.2. Климат 25
3.3. Почвы и геоботаническая характеристика 28
3.4. Биотические связи 36
Глава 4. К систематике, фенотипической, возрастной и сезонной изменчивости диких северных оленей Западного Таймыра 45
4.1. Систематическое положение 45
4.2. Фенотипическая изменчивость диких оленей Западного Таймыра. 46
4.3. Развитие телят диких северных оленей 49
4.4. Возрастная и сезонная изменчивость самок и самцов диких оленей..56
4.5. Рога диких оленей и их изменчивость 64
Глава 5. Распространение, размещение, численность, сезонные миграции, стадная организация 70
5.1. Распространение 70
5.2. Летнее размещение пуропясинской группировки 74
5.3. Летнее размещение енисейской группировки 79
5.4. Летнее размещение тарейской группировки 83
5.5. Динамика численности диких оленей на Западном Таймыре 90
5.6. Сезонные миграции и основные миграционные потоки диких северных оленей на Западном Таймыре 93
5.7. Стадная организация 109
Глава 6. Особенности сезонного питания, размножение диких оленей, популяционная структура 117
6.1. Питание диких оленей в раннеосенний пастбищный сезон 117
6.2. Питание диких оленей в позднеосенний пастбищный сезон 118
6.3. Питание животных в зимний пастбищный сезон 121
6.4. Гон диких оленей на Западном Таймыре 126
6.5. Репродуктивные способности самок диких северных оленей 133
6.6. Эмбриональное развитие, отёл и выживаемость телят 141
6.7. Формирование половой структуры диких северных оленей 148
6.8. Половозрастной состав 151
Глава 7. Использование, хозяйственное значение и проблемы охраны и мониторинга диких северных оленей на Западном Таймыре 158
7.1. Использование диких оленей и промысловая избирательность при добыче на водных переправах и наземном отстреле 158
7.2. Хозяйственное значение дикого северного оленя 171
7.3. Воздействие антропогенных факторов на диких северных оленей и современное положение с их охраной и мониторингом 174
Выводы 183
Практические рекомендации 186
Библиографический список
- Климат
- Развитие телят диких северных оленей
- Летнее размещение тарейской группировки
- Гон диких оленей на Западном Таймыре
Климат
Особняком в ряду предвоенных работ стоит обстоятельное краниологическое исследование И. И. Соколова (1937) «Половозрастная и расовая изменчивость черепа дикого и домашнего северного оленя», где автор поднял вопросы видовой систематики, проанализировал отличительные признаки тундровых и лесных оленей и предложил методику определения возраста животных по зубам. Среди обработанной учёным коллекции Зоологического института АН СССР находились пять черепов, принадлежащих оленям Таймыра. Сравнивая их с черепами оленей Кольского п-ова и, дискуссируя с К. К. Флёровым (1935), И. И. Соколов указал, что по краниологическим признакам R. t. sibiricus мало чем отличаются от R. t. tarandus, если не считать некоторого удлинения лицевой части черепа, отличия, по его мнению, основанного лишь на недостаточности сравниваемого материала.
И. В. Друри (1949) в работе «Дикий северный олень Советской Арктики и Субарктики», оперируя 209 литературными источниками и собственными наблюдениями, рассмотрел отдельные стороны биологии дикого оленя, приведя факты и из экологии таймырских оленей, в частности, осветив сезонную миграцию вида на Таймыре. Именно он для сохранения сибирского дикого оленя первым предложил создать в местах массовых зимовок оленьих стад сеть государственных заказников и заповедников.
Заметный след в изучении тундрового дикого оленя Таймыра оставил В. М. Сдобников (1958а), исследовавший северную часть п-ова в составе экспедиции Арктического научно-исследовательского института в 1946-49 гг. Учёный пришёл к выводу о существовании на п-ове территориальных группировок со своими путями сезонных откочёвок. В частности, В. М. Сдобников высказал гипотезу, что популяция неоднородна, привёл данные о половозрастном составе миграционных потоков животных, о сезонном питании вида в р-не оз. Таймыр, дал исчерпывающую характеристику и пастбищным участкам дикого северного оленя в арктических тундрах (1959).
В 1960-е гг. сотрудникам НИИ Полярного Земледелия, Животноводства и Промыслового хозяйства удалось установить фактическую численность и увеличение поголовья животных, выявить особенности пространственного размещения стад, сроки и миграционные пути северных оленей на п-ове (Андреев, 1961; Мак-ридин, 1962; Кречмар, 1966;Якушкинидр., 1969; 1970; 1971).
Значительный вклад в изучение тундрового дикого оленя Таймыра внёс Л. Н. Мичурин. В процессе своих девятилетних исследований учёный определил существование двух самостоятельных стад диких оленей: западного и восточного, с обособленными летними и зимними местообитаниями и соответственно со своими миграционными путями (Мичурин, 1963). Не подтвердилось в прошлом веке и предположение В. М. Сдобникова (1958а) о сосредоточении основной массы тундровых оленей севернее хр. Бырранга, как и в вост. части п-ова (Скалон, 1936; Гепт-нер и др., 1961). Систематика, морфология, местообитания, сезонные миграции, питание в различные пастбищные сезоны, размножение, половозрастная структура и численность животных были исследованы Л. Н. Мичуриным. Результатом исследований стала оригинальная, не утратившая до сих пор научной ценности, диссертационная работа: «Дикий северный олень Таймырского полуострова и рациональное использование его запасов» (1964).
В то же время начались регулярные авиаучёты и авиаслежения за группировками таймырской популяцией (Бахтина и др., 1967; Геллер, 1968; Павлов и др., 1969; Павлов и др., 1970; Геллер, Павлов, 1972; Геллер, 1974; Геллер, Боржонов,
1975; Павлов, Боржонов, 1981; Зырянов, 1981; Куксов, 1981; Колпащиков и др., 1981). Было установлено расширение границ ареала популяции, увеличение плотности и изменение путей миграции стад, приведён половой и возрастной состав популяции на тот период, освещен характер использования видом пастбищной территории с её пространственной неравномерностью, раскрыта стадная организация диких оленей, внутри и межпопуляционные контакты, обосновано положение о необходимости усиления промысла, чтобы избежать саморегуляции численности диких оленей в результате истощения кормовой базы (Павлов и др., 1971а).
Главные результаты мониторинга таймырской популяции на том временном интервале (1960-70гг.) были обобщены в монографии «Дикий северный олень в СССР» в разделах: биологические основы охраны воспроизводства и эксплуатации дикого северного оленя (Якушкин и др.; Геллер, Боржонов, 1975; Мухачёв, 1975а); ресурсы диких северных оленей в СССР (Павлов и др., 1975); пути рационального использования запасов дикого северного оленя (Якушкин и др.; Боржонов и др., 1975). В этих статьях научно обоснованы принципы управления таймырской популяцией дикого оленя.
Более того, на рубеже 80-х годов, благодаря накопленным разносторонним данным, сложились научно-обоснованные рекомендации по рациональному использованию ресурсов тундровых диких оленей, с поддержанием численности популяции на более высоком продуктивном уровне (Павлов, 1976; Павлов и др., 1976; Павлов, Зырянов, 1981). Период 1971-1991 гг. стал временем подлинного контроля над численностью и жизнедеятельностью таймырской популяции диких северных оленей. Учёные НИИСХ Крайнего Севера выполнили тринадцать полномасштабных авиаучётов. С 1978 по 1986 гг. учётные работы на п-ове проводились ежегодно. В этот период наметилось пространственное смещение большей части популяции с Зап. на Центр. Таймыр и продолжающееся обособление стад енисейской группировки от других группировок, число которых в популяции также возросло.
Между тем процесс всестороннего сбора научных материалов по самой крупнейшей в Евразии популяции «дикаря» не прекращался, как и их кропотливый анализ. Так тщательному разбору подверглись демографические и репродуктивные параметры таймырской популяции по накопленным многолетним промысловым выборкам (Павлов и др., 1985). Эти полученные и проанализированные данные до настоящего времени служат подлинным эталоном, позволяющим выявлять усиление «пресса» охоты и отслеживать изменения качественного состава популяции.
Много внимания уделялось изучению эмбрионального развития диких северных оленей (Зырянов, 1976; 1983), изменчивости морфофизиологических показателей (Зырянов, 1985), весенним миграциям животных (Зырянов, 1977; Ларин, 1988), исследовался половозрастной состав восточных миграционных потоков (Колпащиков и др., 1989) и территориальное размещение популяции в осенний период (Колпащиков, Болонин, 1990). Были снова затронуты вопросы краниометрии (Зырянов, Павлов, 1989) и морфологии вида (Павлов и др., 1989), поднята проблема использования и получения качественной продукции от диких северных оленей (Колесников, Колпащиков, 1987; Павлов, Колпащиков, 1990) и намечены общие перспективы развития промыслового оленеводства на всём Енисейском Севере.
На том отрезке времени сформировался и был освоен новый подход в изучении популяции с позиций системной экологии: с построением математических моделей по различным популяционным параметрам, с дальнейшим их детальным разбором (Михайлов, 1985; Михайлов, Павлов и др., 1990).
Тогда же было положено начало генетическому мониторингу популяций северных оленей: на основании анализа полиморфных систем было установлено большое генетическое сходство между таймырскими и лено-оленёкскими дикими оленями (Шубин, Ефимцева, 1988). В какой-то мере генетический паспорт тундровых диких оленей Таймыра продолжает заполняться и в первом десятилетии XXI века (Колпащиков и др., 2007; Кузнецова, Колпащиков, 2007).
Развитие телят диких северных оленей
Экосистему тундры характеризует небольшое количество видов, связанных между собой активными и пассивными биотическими взаимодействиями. Из растительноядных в её фауне имеется 7 видов млекопитающих и около 30 видов птиц (Сдобников, 1958 б). Во второй половине XX в. к млекопитающим фитофагам добавился акклиматизированный на п-ове овцебык. Пищевыми конкурентами дикого оленя являются мышевидные грызуны, заяц-беляк, овцебык, лось, снежный баран, домашний северный олень, а из птиц - куропатки и гусеобразные.
Сибирский или обский лемминг (Lemmus obensis Br) населяет все природные подзоны Таймыра, кроме северной части п-ова Челюскин (Куксов, 1975). Ему свойственно раннее размножение (Шастин, 1937; Исаев, 1939). Величина выводка колеблется от 5,1 до 7,8. За год зверьки приносят от 1 до 3 помётов (Куксов, 1979). Пики численности вида бывают через 3-4 года, и регулируются рядом факторов, в первую очередь климатическими (Куксов, 1969).
Сибирский лемминг - типичный полифаг. Основу его рациона составляют осоки и пушица, зелёные мхи и некоторые злаки. Лемминги оказывают чрезвычайно сильное деструктивное воздействие на растительность, потребляя и стравливая её в иных ассоциациях, в частности, осоково-пушицевых на 50-90% (Тихомиров, 1955, 1959). Зимняя трофическая деятельность леммингов, даже при средней их численности, приводит к существенному изменению структуры тундровых фито-ценозов (Чернявский, 2002).
Копытный лемминг (Dicrosfonyx forquafus Pall) распространён на п-ове по всем подзонам, кроме южной кустарниковой тундры. Питается листьями ив, ерника, дриады, голубики, брусники, бобовыми и разнотравьем. В меньшей степени потребляет осоку и пушицу (Сыроечковский, Рогачёва, 1980).
Полёвка Миддендорфа (Microfus middendorffi Pol) заселяет типичные тундры. В благоприятные годы численность может быть значительной. Использует в питании зелёные части растений и зелёных мхов.
Красная полёвка (Clefhrionomys rufilus Pall) обычна в кустарниковой тундре и лесотундре. Питается как семенами, так и почками, грибами, ягодами, лишайниками, зелёными частями растений. Красно-серая полёвка (Clefhrionomys rumcanus Sund) встречается до южной тундры, где держится по ивнякам и зарослям ерника. Основа её питания - зелёные части растений, также лишайники, почки, побеги деревьев и кустарников (Сыроечковский, Рогачёва, 1980).
При многократном увеличении численности грызунов в лучших биотопах со сплошным растительным покровом как пушицево-осоковая моховая тундра, а по наблюдениям В. М. Сдобникова (1959) с ней связано обитание многих видов, в том числе это излюбленные летние пастбища дикого оленя, грызуны, несомненно, изымают весомую часть фитомассы в этих угодьях. Тем не менее Б. А. Тихомиров (1959) отмечает, что при одновременном росте численности двух видов грызунов растительность всё же не бывает съедена даже к весне. Лишь в местах сезонной концентрации зверьков можно обнаружить участки со следами их воздействия.
Заяц-беляк (Lagopus timidus L.) довольно обычный вид для тундр Таймыра. Наиболее высокой плотности заяц-беляк достигает в пойменных угодьях р. Енисея: 7,5 - 8,3 ос на 1000 га (Павлов и др., 1971). Распространение вида в тундровой зоне ограничивается кормовыми и особенно защитными условиями. Составить значительную пищевую конкуренцию дикому оленю заяц-беляк не может. Хотя в глубокоснежье кормовые стации используются совместно обоими видами, и отмечается кормовая деятельность зайца-беляка в покопках оленей (Баскин, 1970).
По флористическому анализу поедей О. Р. Крашевским (1987) установлено употребление зайцем-беляком в снежный период 46 видов сосудистых растений, из них: деревьев - 1, кустарников - 8, кустарничков - 5, остальное травянистые корма, с преобладанием осоковых (10 видов). Причём, с октября по апрель в кормовом рационе животного неуклонно возрастает присутствие древесных и кустарниковых кормов: от 56,3 до 81,8%.
Овцебык (Ovibos moschatus) был акклиматизирован в 70-е годы прошлого столетия на Вост. Таймыре. В 1989 г. его численность составляла уже 370-390 ос (Кацарский, Ликонцев, 1990). По расчётам, к лету 2003 г. поголовье овцебыка на п-ове достигало не менее 4500 особей (Якушкин, Кокорев, 2004). Правда, другие авторы численность вида на Таймыре оценивают несколько ниже, в пределах 3500 животных (Царёв, 2004). Стада овцебыков привязаны к межгорным котловинам, долинам рек и ручьёв в предгорьях Бырранга, низинным тундрам приморских равнин Карского моря и моря Лаптевых (Якушкин, 1998). К кормовой флоре овцебыка причислено 107 видов, что составило 46,5% от 230 видов выявленных сосудистых растений первоначального р-на обитания (Рапота, 1981).
В очагах постоянного обитания на Вост. и Центр. Таймыре овцебык как фитофаг, при дальнейшем росте численности, может вступить в пищевую конкуренцию с диким оленем на отдельных пастбищных участках, особенно с теми небольшими группами, что локально зимуют на п-ове. Экспансия овцебыка на Зап. Таймыр ещё не носит массового характера. Сюда проникают отдельные взрослые самцы, которые по причине своей малочисленности не являются острыми пищевыми конкурентами для подвижных стад диких северных оленей.
Лось (Abes alces L.). Обитание вида приурочено к лесотундровой и северотаёжной подзоне. При обследовании долины р. Микчанда (северо-западные Путо-раны) в мае-июле 1988 г. следы присутствия лося: поеди, лёжки, остатки сброшенного рога и экскременты встречены в приустьевых ивняках р. Таликит и Микчанда-Ондодоми и в затапливаемой пойме верховьев Микчанды по ивняковым островам. Излюбленные стации животных - пойменные участки рек и стариц с прибрежными ивняковыми зарослями и пушицево-осоковые болота.
Летнее размещение тарейской группировки
На правобережье р. Мокоритто 2 августа учтена пуропясинская группировка, по своему местонахождению отмеченная на авиаучёте как мокориттов-ская. Она состояла из 26 стад, 18 из которых были крупными (средний уровень стадности определён в 4383,3 гол). Обследованная часть группировки оценена в 102 тыс. оленей, но на деле численность её была существенно выше: из-за окончания финансовых средств на полёты проследить смещение передовых стад группировки до конца на юг не удалось.
Стада тарейской группировки в период 29 июля и 1 августа 2009 г., оценивались в арктических тундрах в среднем и верх, течении р. Тарея с её притоками и в р-не оз. Аятурку, их численность составила 184,8 тыс. особей. Есть все основания предполагать, что в июле 2009 г. в эту группировку влились и олени из соседней пуропясинской группировки, ибо во время рекогносцировочных полётов в междуречье Пясина и Пура её стада на обследованной территории не встречены.
В енисейской группировке 2 августа 2009 г. удалось учесть только животных в низовьях р. Мал. Пура и в среднем течении р. Бол. Быстрая. Их поголовье определено в 26,6 тыс. оленей. Действительная численность енисейской группировки оказалась не установленной, поскольку не удалось учесть стада более многочисленной её части, следы переходов которой были обнаружены в низовьях р. Глубокая, вблизи Енисейского залива.
Суммируя всё вышеизложенное, за базовую численность вида на Зап. Таймыре летом 2009 г. следует признать 211,4 тыс. диких оленей. Таким образом, по результатам авиаучётов в первом десятилетии XXI в. (2001-2009 гг.) численность диких северных оленей на Зап. Таймыре в период их летней концентрации колебалась в пределах 247,2-211,4 тыс. голов.
Сезонные перемещения диких оленей занимают большую часть их годо вого существования. Эти миграции на значительные расстояния являются и наиболее существенным приспособлением копытных против пресса хищников (Т. Skogland, 1991).
Многие отечественные и зарубежные исследователи (Друри, 1949; Флёров, 1952; Гептнер и др., 1961; Мичурин, 1964; Егоров, 1965; Bergerud, 1971; Dauphine, 1976; Parker, 1981; Leader-Williams, 1982; Колпащиков, 1982, 2000, 2002; Сафронов, 2005) при объяснении природы миграции диких северных оленей выражают схожую точку зрения. Миграции стимулируются изменениями внешних условий обитания, из которых самая ключевая роль принадлежит кормовому фактору с сезонной сменой пастбищ.
Из трёх группировок диких оленей Зап. Таймыра ранее других эту часть популяционного ареала покидают стада тарейской группировки. Летом 2003 г. выраженный отход животных из р-на рек Сюда, Бинюда и Тареи (прав, притоки р. Пясины) на юг и юго-восток наметился 23 июля.
В 2004 г. активная миграция диких оленей долиной р. Тарея заняла восемь дней - с 25 по 31 июля (Шапкин и др., 2008а). Первыми проследовали скопления взрослых самцов. Примерно одновременно по срокам (18-23 июля) с этой миграционной ветвью начались массовые переправы стад с севера на юг на 40 километровом участке р. Пясина от бывшего аэродрома «Усть-Тарея» до одноимённой промысловой точки. К 26 июля, по сообщению С. В. Алабугина, пошли смешанные стада с присутствием всех половозрастных групп. Особенно массово олени откочёвывали на участке Крутинских песков (р. Тарея), где стада плыли практически в течение всего дня.
С 27 июля миграционный поток пополнился маточными стадами и молодняком 1-2 года. Половозрастная структура потока выглядела - 40,4% взрослые самцы, 19,2% кормящие самки и 19,2% телята-сеголетки, яловые самки 12,1% и молодняк обоего пола - 9%. Но уже на вторые сутки соотношение взрослых самок достигло 37,2%. В последние три дня июля важенки составляли 50,9-54,2% потока. Взрослые самцы присутствовали от 4,9 до 12,7% (8,6%). Миграция диких оленей на следующий год в низовьях р. Тарея произошла в ночь с 22 на 23 июля. С 8 и до 20 часов реку преодолело 15 тыс. животных. Однако 23-25 июля 2005 г. ещё сохранялся встречный ход стад. С юга, правым берегом р. Пясина продолжали мигрировать стада самцов. Форсировав р. Тарея, они смешивались с животными, подкочевавшими с севера. Только 26 июля миграция тарейской группировки приобрела характерные для её потоков направления: на восток, юго-восток и юг (см. рис. 14).
Восточная миграционная ветвь тарейской группировки, преодолев р. Тарея, смещается на Центр. Таймыр в бассейн р. Верх. Таймыра, откуда продвигается в дальнейшем на юг-восток ареала, в Хатангский р-н, к лесотундровой зоне. Сроки миграции по годам меняются, как и интенсивность хода из-за климатических и кормовых условий. К сентябрю-ноябрю стада стягиваются к pp. Хета, Котуй, Хатанга с их притоками и рассеиваясь, доходят до предгорьев Анабарского плато (Колпащиков, Болонин, 1990). Не исключено, что вместе с какими-то стадами диких оленей Вост. Таймыра часть этой ветви тарейской группировки попадает зимовать в Анабарский и Оленёкский р-ны Якутии (Егоров, 1965; Колпащиков и др., 1981; Сафронов, 2005). Места зимовок тундровых оленей существенно варьируют по годам (Гептнер и др., 1961; Зырянов, 1981; Колпащиков, 2002).
Другой массовый отход стад диких оленей тарейской группировки, коридор их миграции отслежен с 60-х годов прошлого века (Мичурин, 1964), проходит через урочище Даксатас на юго-восток и на юг, захватывая долину р. Янгода с её притоками. Параллельными потоками эти стада подступают к р. Дудыпта (Центр. Таймыр), переплывая её в среднем течении, переваливают через возвышенность Большой Камень, сдвигаясь до верховья р. Хетта, где проникают на плато Путорана.
Тем же маршрутом протекает и обратная весенняя миграция. Перезимовавшие стада широким фронтом спускаются с гор на Таймырскую низменность, выдерживая общее направление на северо-запад. После р. Дудыпта стада мигрируют в северном направлении правым берегом р. Пясина, захватывая вершины pp. Янгода, Верх. Таймыра, и оказавшись в
Гон диких оленей на Западном Таймыре
Вопрос о плановой эксплуатации ресурсов таймырской популяции встал в 1969г., при подтверждённом авиаучётами (1966, 1969 гг.) росте её численности с 253 до 333 тыс. голов. Сотрудники НИИСХ Крайнего Севера предложили ограничить поголовье популяции на уровне 330-350 тыс., изымая её годовой прирост, составлявший на то время 35-40 тыс. животных, но при условии сохранения оптимальной половозрастной структуры (Павлов и др., 1971 а).
В 1971 г. по предложению НИИСХ Крайнего Севера было создано специализированное хозяйство Главохоты РСФСР госпромхоз «Таймырский». Причём затраты на производство 1 ц мяса домашних оленей на Таймыре были в 2,4 раза выше, чем сходные расходы организованного промыслового хозяйства С установкой в 1978 г. единых закупочных цен на мясо домашних и диких оленей, к добыче «дикаря» подключилось большинство совхозов Таймыра (Михайлов, Колпащиков, 2003). Всего же на протяжении 1971-1990 гг. хозяйствами Енисейского Севера и населением из популяции было взято 1,3 млн. животных (Колпащиков, Шапкин, 2004).
Таким образом, вся многолетняя практика доказала: рациональное использование биологических ресурсов возможно только на знаниях популяционной экологии осваиваемого вида, на слежении за его численностью и строгом соблюдении рекомендуемых норм изъятия животных по полу и возрасту. Несоблюдение, например, одно время хозяйствами округа нормы отстрела оленей по половозрастным группам вызвало отклонение в соотношении самцов и самок в репродуктивной части популяции с оптимального 1:3 к 1:2. Корректировка в структуре добычи: долю самцов с 18 увеличили до 25%, приостановила снижение численности половозрелых самок в группировках (Павлов, 1983).
Другой проблемой того времени было не выполнение отдельными руководителями хозяйств необходимой отчётности при использовании лицензий. Это приводило порой к сокрытию настоящей добычи оленей в годовых отчётах. Опасной была и тенденция бесконтрольной избирательности в промысле оленей совхозами (Забродин, 1979). В то же время использование вида координировала специализированная лаборатория по изучению диких оленей НИИСХ Крайнего Севера. В стране работала постоянная Межведомственная комиссия по проблемам охраны и рационального использования ресурсов вида при Главохоте РСФСР, а для охраны таймырской популяции диких северных оленей и редких видов животных был образован Северный отряд Госохотин-спекции, с которым взаимодействовали все охотнадзорные органы округа и края. Благодаря такому научно обоснованному подходу и хорошей организации, промысел ДСО на Енисейском Севере превратился в высокоэффективную отрасль сельскохозяйственного производства - промысловое оленеводство. В итоге продукция промысловой отрасли в 1980-х гг., получаемая от использования возобновляемых ресурсов таймырской популяции, превысила во много раз товарную продукцию всего домашнего оленеводства огромного региона Средней и Западной Сибири (Сыроечковский, 1986).
На Зап. Таймыре пик промысла в басе. р. Пясина пришёлся на 1988 г.: госпро-мхоз «Таймырский» добыл на водных переправах 50500 диких северных оленей (Федотов, 2003). Следствием интенсивного промысла популяции на том этапе стало сокращение в ней естественной смертности, снижение показателей яловости самок и повышение уровня размножения (Данилкин, 2001). Если в 1969-72 гг. до начала массового освоения её запасов, среднегодовой естественный прирост популяции в межучётные периоды (на 1 августа) составлял 10,3%, то в 1981-84 гг. он достиг 19,0%. Положительным моментом в эксплуатации популяционных ресурсов стало и стабилизация поголовья взрослых важенок на уровне 190-200 тыс. (Соломаха и др., 1985). Между тем добиться равномерного опромышления основных миграционных потоков группировок хозяйствам не удалось. Ресурсы западных миграционных потоков популяции осваивались более интенсивно: до 80% общей добычи животных изымалось в басе. р. Пясина (Павлов и др., 1989).
В начале 90-х годов прошлого столетия Таймырский (Долгано-Ненецкий) автономный округ, как и все субъекты Российской Федерации, приступил к полномасштабным рьшочным преобразованиям. Руководством к этому послужил Указ Президента Российской Федерации от 27.12.91 № 323 «О неотложных мерах по осуществлению земельной. реформы в РСФСР» и постановление Правительства Российской Федерации от 29.12.91 № 86 «О реорганизации колхозов и совхозов». Вопреки утвердившемуся представлению эти директивные документы совсем не распространялись на оленевод-ческо-промысловые хозяйства Крайнего Севера, но администрация региона почему-то восприняла это как приказ к разрушению отлаженной системы управления АПК Севера (Зеленский и др., 2005).
Ситуация с использованием ресурсов популяции коренным образом переменилась. Легальная добыча упала до 30 тыс. диких оленей, при одновременном увеличении повсюду неконтролируемой охоты. Наряду с этим на конечные результаты промысла, как полагает Л. А. Колпащиков (2000), повлияло отклонение в путях и сроках миграций группировок диких оленей, сложившееся на Зап. Таймыре в последнее десятилетие XX века. Миграционный ход оленьих потоков в басе. р. Пясина с южного и юго-восточного сменился на восточное направление. Обычным явлением стала задержка животных на переходных пастбищах Таймыра до середины октября, с последующей откочёвкой стад после ледостава.
В верх, течении р. Пясина изменение традиционных миграционных путей предопределило во многом бесконтрольное строительство стационарных направляющих изгородей. На протяжении почти 60 км по обоим берегам реки оленям приходилось преодолевать возникшие на их пути капитальные препятствия (см. рис. 22). Все эти сооружения, вплоть до металлических «ежей», сооружались без разрешения как направляющие изгороди, под прикрытием промысловых хозяйств и без какой-либо научной экспертизы (Колесников и др., 2001). В результате, в верховьях р. Пясина произошло нарушение исторических миграционных путей и среды обитания диких оленей. Возможность подобного развития прогнозировалась учёными НИИСХ Крайнего Севера и, для предотвращения такой неблагоприятной ситуации, в своё время предполагалось создать на р.
