Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретико-методологические аспекты занятости 12
1.1. Социально-экономическая сущность занятости 12
1.2. Экономические и организационные формы занятости 28
1.3. Вторичная занятость как особая организационная форма занятости 49
Глава 2. Масштабы и специфика вторичной занятости 64
2.1. Масштабы и динамика вторичной занятости в российской экономике 64
2.2. Факторы, определяющие участие индивида во вторичной занятости 82
2.3. Особенности вторичной занятости 98
Глава 3. Проблемы и направления регулирования вторичной занятости 113
3.1. Цели и основные задачи регулирования занятости в современных условиях 113
3.2. Социальные последствия и функции вторичной занятости 131
3.3. Регулирование вторичной занятости: принципиальные подходы и основные направления 147
Заключение 162
Библиография 166
- Экономические и организационные формы занятости
- Масштабы и динамика вторичной занятости в российской экономике
- Факторы, определяющие участие индивида во вторичной занятости
- Социальные последствия и функции вторичной занятости
Введение к работе
Социально-экономические преобразования в современной России -становление рыночных отношений, расширение многообразия существующих форм собственности и хозяйствования, изменение места и роли государства в экономической жизни, смена приоритетов и методов государственного регулирования экономики - в значительной степени находят отражение в сфере занятости. Происходит формирование новой модели занятости, сочетающей в себе свободно избранную занятость с механизмами её государственного регулирования и социальной защиты работников. Следствием столь масштабных изменений в социально-экономической жизни стало появление в 90-е годы ряда новых явлений и тенденций в сфере занятости, к которым прежде всего относятся:
1. Сокращение численности экономически активного населения, которое происходит с большим отставанием от темпов спада производства.
2. Перераспределение занятых между государственным и негосударственным секторами экономики в пользу последнего, рост занятости на частных предприятиях, в малом бизнесе, увеличение числа самозанятых.
3. Существенные сдвиги в отраслевой структуре занятости, из которых наиболее значимыми являются снижение удельного веса занятых в промышленности и строительстве, перераспределение рабочей силы между обрабатывающей и добывающей промышленностью в пользу последней, увеличение доли работающих в сфере услуг.
4. Значительные масштабы вынужденной неполной занятости, а также специфически российской, «мутантной» формы занятости - работы без оплаты, т.е. в условиях весьма длительных задержек выплаты заработной платы.
5. Легализация безработицы как социально-экономического явления, сохранение относительно низких показателей уровня официальной безра
ботицы, в несколько раз отличающихся от уровня безработицы, рассчитанной по методологии МОТ, рост размеров скрытой и длительной безработицы, углубление дифференциации регионов РФ с точки зрения возможностей обеспечения занятости и положения на рынке труда.
6. Массовое участие населения в неформальном секторе экономики, а также увеличение масштабов вторичной занятости.
В этих условиях актуальной задачей российской экономической науки является теоретическое осмысление протекающих процессов, которое должно основываться как на критическом обобщении основных результатов, достигнутых за последние десятилетия отечественными и зарубежными исследователями, так и на анализе современных данных.
В отечественной социально-экономической литературе, посвященной различным аспектам занятости и рынка труда, можно выделить несколько направлений исследований. Во-первых, это макроэкономический анализ сущности и места категорий «занятость» и «рынок труда» в системе экономических понятий. Этому посвящены статьи и монографии Б.Д.Бреева, А.Дадашева, Н.Л.Казначеевой, А.Э.Котляра, В.Г.Костакова, С.А.Кузьмина, Э.Р.Саруханова, А.С.Семенова и др. Второе направление - это изучение механизмов формирования рынка труда, его функционирования и способов регулирования. В этой связи следует назвать работы М.Гарсия-Исер, И.Е.Заславского, А.В.Кашепова, И.С.Масловой, А.А.Никифоровой, М.Д.Поварич, П.Ф.Прокопова, С.Н.Смирнова, Т.Я.Четверниной и др. В-третьих, исследования характерных черт и специфических особенностей отдельных форм и видов занятости, получивших наибольшее распространение в последнее время. Объектами внимания экономистов и социологов являются прежде всего неформальная и неполная занятость, а также занятость в негосударственном секторе. Это работы С.Аукуционека и Р.Капелюшникова, Е.Брагиной, В.Гимпельсона, Л.Н.Ивановой, В.Кабалиной, Е.Синдяшкиной, Н.Черниной и др.
Оценивая степень разработанности проблемы вторичной занятости, необходимо иметь в виду, что данный феномен для российской экономической и социологической науки является сравнительно новым. Вопросы вторичной занятости в течение длительного периода времени находились практически вне поля зрения ученых. Это во многом объяснялось причинами политико-идеологического характера. Как известно, официальной социалистической идеологией фактически табуизировались установки на увеличение заработков, тем более на дополнительной работе; стремление к росту индивидуальных доходов, в т.ч. полученных трудовым путем, рассматривалось как проявление «чуждых» меркантильных интересов. В научной литературе обосновывалась необходимость увеличения свободного времени для всестороннего развития личности работника. На практике существовали многочисленные правовые запреты и ограничения на занятие дополнительной работой.
Очевидно, поэтому в социально-экономической литературе советского периода имеется крайне мало публикаций, посвященных вторичной занятости. В немногочисленных источниках она рассматривается прежде всего как явление, присущее капиталистической экономике. Преобладают негативные оценки вторичной занятости как сверхзанятости, подчеркивается её вынужденный характер, отрицательное воздействие на здоровье работников, на возможности отдыха и общения, даже на развитие гражданского сознания у рабочего класса. Практически отсутствует какая-либо статистическая или социологическая информация о вторичной занятости в Советском Союзе.
Монографии Н.М.Краевой и Ю.Г.Швецова, в которых практически впервые анализируется вторичная занятость как самостоятельная научная проблема, появились только в 80-х годах. В них главным образом рассматриваются два вида вторичной занятости - совместительство и сверхуроч
ные работы. (В скобках заметим, что, по нашему мнению, неправомерно относить сверхурочные работы к вторичной занятости.) Основное внимание авторов названных работ было сосредоточено на анализе экономико-правовых аспектов вторичной занятости.
Значительное расширение масштабов вторичной занятости в России на рубеже 80-90-х годов было во многом обусловлено снятием запретов и ограничений на приработки, существовавших в период планово-централизованного управления экономикой. Очевидная даже на уровне простого эмпирического наблюдения массовость этого явления стимулировала его изучение. С появлением Всесоюзного (позже Всероссийского) центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ) начались систематические исследования и публикация данных о вторичной занятости. Материалы исследований ВЦИОМа были обобщены в нескольких статьях, написанных его сотрудниками. Это работы З.В.Куприяновой, И.Перовой, Л.А.Хахулиной, Е.А.Хибовской. В них проблема вторичной занятости рассматривается прежде всего с точки зрения адаптации населения России к современной социально-экономической ситуации. Основными объектами анализа выступают масштабы вторичной занятости, характеристики и особенности групп работников, имеющих приработки, мотивация и виды дополнительной работы.
Изучению функций и социальных последствий вторичной занятости посвящены статьи Э.В.Клопова, А.Л.Темницкого и Г.П.Бессокирной, Н.Н.Черниной. Интересные подходы к выявлению и анализу факторов, определяющих участие человека в дополнительной занятости, содержатся в работах М.Токсанбаевой, С.Ю.Рощина и коллективной монографии сотрудников Московского центра Карнеги. В них дополнительная работа рассматривается не только как стратегия индивидуального, но и семейного поведения. В той или иной мере проблематика вторичной занятости затра
гивается также в статьях В.Е.Гимпельсона, Н.И.Лапина, В.С.Магуна, Т.М.Малевой, В.Д.Патрушева, Ю.Симагина, Е.Синдяшкиной и др.
Особо следует подчеркнуть, что ни один из авторов не ставит целью комплексное исследование вторичной занятости. Несмотря на имеющиеся в работах обращения к различным аспектам проблемы, целостных исследований этого социально-экономического явления, опубликованных в научной литературе, пока нет. Кроме того, необходимо отметить, что по многим аспектам анализируемой проблемы до сих пор не выработано единого мнения. Прежде всего остается дискуссионным вопрос о содержании понятия «вторичная занятость». Следствием неодинаковой трактовки самого термина «вторичная занятость» является расхождение, а в ряде случаев практическая несопоставимость данных исследований различных организаций. Отсутствует общая точка зрения на масштабы, функции, социальные последствия вторичной занятости.
Практическая значимость, слабая разработанность и дискуссионность проблемы, необходимость теоретического осмысления наблюдаемого социально-экономического явления, оценки его места в современных условиях обусловили цель и основные задачи диссертационного исследования.
Цель работы состоит в обосновании сущности вторичной занятости, определении её места и роли в современной системе занятости и выработке путей и методов её регулирования.
Достижение поставленной цели потребовало решения следующих задач, определяющих логику и внутреннюю структуру диссертационной работы:
• исследовать понятие «вторичная занятость» как экономическую категорию, выявить и классифицировать основные виды дополнительной занятости;
• проанализировать масштабы, динамику и закономерности развития вторичной занятости в российской экономике, её место и роль в современной системе занятости;
• определить основные социально-демографические характеристики «вторичнозанятых» и факторы, детерминирующие участие индивида во вторичной занятости;
• изучить особенности вторичной занятости как специфической формы занятости, выявить социальные последствия участия населения в сфере дополнительной занятости;
• провести анализ современных методов регулирования вторичной занятости, существующих в мировой и отечественной практике;
• разработать основные принципы государственного регулирования вторичной занятости в условиях формирования рыночной системы хозяйствования.
Таким образом, объектом исследования выступает вторичная занятость как социально-экономическая категория и феномен современного российского рынка труда. Предметом исследования являются содержание, особенности, социальные последствия и методы регулирования вторичной занятости в условиях формирования рыночной экономики.
Теоретическую и методологическую основу работы составляют труды классиков мировой экономической науки, работы современных отечественных и зарубежных экономистов и социологов по проблемам занятости, рынка труда, безработицы, трудовых отношений. Практическая значимость проблемы обусловила необходимость учета основных положений, содержащихся в законодательных актах и нормативных документах Российской Федерации: в Законе РФ «О занятости населения в Российской Федерации», Кодексе законов о труде, Федеральной целевой программе содействия занятости населения Российской Федерации на 1998-2000 годы, Указах президента и Постановлениях правительства, а также в конвенциях и реко
мендациях международных организаций, в первую очередь Международной организации труда.
Информационной базой работы послужили статистические данные Госкомстата и Федеральной службы занятости. Большую помощь в анализе масштабов и особенностей вторичной занятости в России оказали результаты социологических исследований различных исследовательских центров и организаций, в первую очередь материалы мониторинга социально-трудовой сферы Всероссийского центра изучения общественного мнения. Аналитическая и статистическая информация о масштабах распространенности вторичной занятости за рубежом была получена из материалов Международной организации труда, зарубежных статистических справочников и публикаций иностранных авторов. Основной объем материалов, необходимых для решения поставленных в работе задач, был получен в результате проведенного с участием автора в апреле-мае 1998 г. Институтом сравнительных исследований трудовых отношений социологического исследования «Новые формы занятости и стратегии выживания семей в переходной экономике России». Один из блоков анкеты этого исследования был специально посвящен изучению различных аспектов вторичной занятости. Кроме того, в работе используются материалы других социологических исследований названного Института, в которых автор также принимал участие.
Научная новизна диссертации определяется выделением вторичной занятости в качестве самостоятельного объекта изучения. При решении поставленных в связи с этим задач:
• обоснована правомерность выделения экономических и организационных форм занятости, разработана классификация организационных форм, в которой определено место вторичной занятости;
• теоретически обосновано, содержательно и операционально определено понятие вторичной занятости, которая рассматривается в работе в
двух аспектах: в широком смысле как вторичная занятость экономически активного населения и в узком смысле как вторичная занятость работников (занятого населения);
• произведена систематизация и классификация видов вторичной занятости;
• осуществлен анализ масштабов и тенденций развития вторичной занятости в современной российской экономике;
• выявлены основные социально-демографические характеристики лиц, участвующих во вторичной занятости, и факторы, определяющие их включение в сферу вторичной занятости;
• определены особенности вторичной занятости как специфической формы занятости, её функции и социальные последствия;
• проанализированы методы регулирования вторичной занятости, сложившиеся в отечественной практике, определены основные принципы и направления её регулирования в условиях формирования рыночных отношений.
Содержащиеся в работе теоретические положения и выводы вносят определенный вклад в развитие современной концепции занятости, расширяют и углубляют представления о механизмах функционирования рынка труда, его особенностях в современных социально-экономических условиях, методах государственного регулирования. Они могут быть использованы в качестве научного материала для дальнейшей разработки теоретических проблем вторичной занятости, а также при выработке общероссийских и региональных программ содействия занятости населения. Проведенное с участием автора социологическое исследование проблем вторичной занятости вносит весомый вклад в методологию изучения данного явления, а его результаты могут быть применены при проектировании и проведении дальнейших исследований дополнительной занятости.
Основные теоретические и практические результаты диссертационной работы могут быть использованы в процессе преподавания экономики и социологии труда, экономической социологии, специализированных курсов по проблемам занятости и рынка труда, а также в системе повышения квалификации и переподготовки работников служб занятости.
Важнейшие положения диссертационной работы были доложены на международных (Эгина, Греция - май 1996 г., Уорвикский университет, Великобритания - август 1997 г., Москва - декабрь 1998 г.), всероссийских и межрегиональных (Челябинск - май 1998 г., Саранск - сентябрь 1998 г., Кемерово - ноябрь 1998 г., Омск - ноябрь 1999 г.) конференциях. По теме диссертации опубликовано 10 работ общим объемом 4,2 п.л.
Структура и содержание работы определены основной целью исследования и задачами по её достижению, а также взаимосвязью и логикой рассматриваемых вопросов. Диссертация состоит из введения, 3 глав, заключения, библиографии, включающей 142 наименования, и приложений. Общий объем диссертации составляет 184 страницы. Цифровой и графический материал представлен в 21 таблице и 2 рисунках.
Экономические и организационные формы занятости
Занятость может выступать в различных формах. Прежде чем перейти к описанию и анализу конкретных форм занятости, необходимо сделать одно существенное замечание методологического характера. По нашему мнению, правомерно выделить экономические и организационные формы занятости. В основе этого разделения лежат два подхода к анализу занятости, которые были описаны выше.
Так, когда анализируется социально-экономическая сущность занятости, традиционно используются понятия «полная», «рациональная», «эффективная», а последнее время также «продуктивная» занятость. Названные категории показывают степень соответствия отношений занятости потребностям экономики в целом и отдельного человека. Они относятся к макроуровню анализа занятости как определенного социально-экономического отношения. Мы предлагаем назвать их экономическими формами занятости.
Когда же занятость рассматривается как социально-экономическое явление в конкретных условиях места и времени, то под её формами в этом случае обычно понимаются определенные способы организации участия людей в общественно полезной деятельности. Вполне логичным поэтому представляется называть их «организационными». Речь тогда идет о полной и неполной, постоянной и временной, формальной и неформальной, основной и дополнительной и других формах занятости.
Традиционно в отечественной экономической литературе, особенно социалистического периода, основное и, можно даже сказать, исключительное внимание уделялось анализу экономических форм занятости, прежде всего таких, как полная, рациональная и эффективная. Каждой из них было посвящено немалое число научных публикаций. Поскольку в центре диссертационной работы стоят теоретические и практические проблемы вторичной занятости как особой организационной формы занятости, то мы не будет уделять пристальное внимание анализу многочисленных точек зрения на названные выше её экономические формы, а ограничимся только общим их обзором. В социалистических условиях под полной занятостью понималось предоставление обществом всему трудоспособному населению возможностей для занятия общественно полезным трудом. Например, по мнению А.Э.Котляра, под полной занятостью следует понимать «полное удовлетворение потребностей трудоспособных членов общества в работе в сфере общественного труда» [32, с. 17]. Аналогичную точку зрения высказывали П.П.Литвяков [61, с.22], В.Г.Костаков [49, с.7]. Она была принята и на уровне государственного управления: именно из такой трактовки полной занятости исходил Госплан СССР при разработке народохозяйственных планов. Такое понимание полноты занятости определялось общей направленностью экономики на преимущественно экстенсивное развитие производства, которое сопровождалось количественным ростом занятости.
Фактически реализация названных выше положений выливалась в «принудительно-поголовную» занятость почти всего трудоспособного населения страны. При этом в условиях государственной экономики полная занятость неизбежно перерастала в излишнюю занятость или сверхзанятость. Естественно, что такая система занятости могла быть основана преимущественно на внеэкономическом принуждении к труду.
Переход от плановой экономики к рыночной потребовал переосмысления содержания понятия «полная занятость». В современных условиях решение вопроса о полной занятости означает предоставление всем трудоспособным гражданам возможности работать в избранной сфере в соответствии с их призванием, способностями, образованием, профессиональной подготовкой, а также с учетом общественных потребностей. Из такого понимания полной занятости следует, что она может достигаться при различном уровне охвата работой населения, «если он соответствует удовлетворению потребности населения в рабочих местах при условии экономической целесообразности (продуктивности) предлагаемых рабочих мест» [137, с.81]. При этом под экономически целесообразным рабочим местом понимается «такое рабочее место, которое позволяет человеку достичь высокой производительности труда и иметь заработок, способный обеспечить достойное существование ему и его семье, не вредит здоровью и не унижает человеческого достоинства» [137, с.81].
Иначе говоря, в современном толковании полная занятость неравнозначна вовлечению всех трудоспособных граждан в сферу профессионального труда. Человек вправе выбирать по своему желанию одну из сфер общественно полезной деятельности (профессиональный труд в народном хозяйстве, учебу с отрывом от работы, домашнее хозяйство и т.п.). Вместе с тем, вряд ли можно согласиться с мнением ряда экономистов [107, с. 13; 40, с. 16; 101, с.20], которые полагают, что полная занятость включает и так называемый «естественный уровень безработицы». Полнота занятости в обществе возможна лишь при полном удовлетворении индивидуальных запросов в сфере труда. Справедливо отмечает Н.Л.Казначеева, что «решающую роль здесь играет соответствие общественных и личных интересов при приоритете последних» [40, с. 17].
Перенос внимания ученых от проблем полной занятости к вопросам рациональной занятости, произошедший в конце 60-х - начале 70-х годов, не был случайным. Он был связан с наметившимся в то время курсом на интенсификацию развития народного хозяйства, на повышение эффективности производства.
Масштабы и динамика вторичной занятости в российской экономике
Исследуя круг вопросов, связанных с вторичной занятостью, обратимся прежде всего к характеристике её масштабов и их динамики, что позволит определить место этого явления в системе занятости. Поскольку многие социально-экономические параметры вторичной занятости и соответствующего ей сегмента рынка труда сложились под влиянием особых условий развития вторичной занятости в советской экономической системе, то представляется целесообразным сделать хотя бы краткий «экскурс в со- " ветскую историю» рассматриваемого явления.
Несмотря на то, что на протяжении всего советского периода в обще- У ственной идеологии преобладало негативное отношение к дополнительным заработкам, тем не менее вторичная занятость всё же существовала, хотя и ,, в ограниченных масштабах. Официально разрешенными видами вторичной занятости выступало совместительство, а также труд учащейся молодежи во время каникул (третий трудовой семестр). Имела место и скрытая неформальная дополнительная занятость в виде различного рода неоформленных подработок, особенно распространенных в сфере оказания услуг населению.
Оценивать масштабы вторичной занятости в советский период весьма затруднительно, т.к. отсутствует необходимая информационная база. Данные о размерах совместительства, основного вида дополнительной занятости в условиях плановой социалистической экономики, отражались в некоторых формах статистической отчетности предприятий (не всегда сопоставимых). Вместе с тем во многих отраслях непроизводственной сферы (служба быта, торговля, общественное питание и др.) отчетность по использованию рабочего времени отсутствовала вообще, хотя именно здесь совместительство было наиболее распространено. Поэтому имеющиеся сведения носят, к сожалению, отрывочный, неполный характер. Некоторые представления о размерах совместительства можно получить из табл. 2.1, в которой сведены данные Госкомстата, опубликованные в разное время в различных источниках [70, с.246; 80, с.11].
Как следует из данных табл. 2.1, численность лиц, имеющих формальную вторичную занятость в 70-80-е годы, была невелика и не превышала 2,5 % от занятого населения. И всё же, несмотря на негативное отношение государства к вторичной занятости, в 70-80-е годы наметилась тенденция к расширению её масштабов, особенно заметно проявившаяся во второй половине 80-х годов. Это, по справедливой оценке Ю.Швецова, было связано с двумя процессами: изменением демографической ситуации в стране (прежде всего со снижением прироста трудоспособного населения) и с моральным старением хозяйственного механизма, главной чертой которого являлся упор на экстенсивный путь развития экономики [136, с.76]. Кроме того стимулировало прирост числа вторичнозанятых снятие ряда законодательных ограничений на занятие дополнительным трудом.
Более 70 % совместителей трудились в непроизводственной сфере. Удельный вес совместителей по отношению к общей численности занятых в здравоохранении составлял около 11 %, в образовании и культуре - 9 %, в торговле - 8 %, в то время как в промышленности их доля не превышала 2,3 %, в сельском хозяйстве - 0,3 % [71, с.57]. Наиболее широко совместительство было развито в трудонедостаточ-ных регионах Советского Союза. Так, в Эстонии удельный вес работающих по совместительству в общей численности рабочих и служащих составлял 6,1 %, в Латвии - 4,5 %, в Литве - 3,8 %, в то время как в среднем по стране - 1,5-2 % [70, с.247]. Данный вид вторичной занятости был в основном распространен в крупных городах, в которых была лучше развиты отрасли социальной сферы. В Москве и Ленинграде доля совместителей в общей численности работающих составляла 3,5-5 % [55, с.77]. По данным отдельных социологических исследований, почти три четверти работников совмещали основную и дополнительную работу в одной и той же организации, что свидетельствует о преобладании внутреннего совместительства над внешним. Большинство совместителей составляли женщины, что, очевидно, объясняется феминизацией отраслей непроизводственной сферы. Уровень образования совместителей был выше уровня образования всего населения, занятого в народном хозяйстве. Это обстоятельство также связано с отраслевой структурой рассматриваемого вида вторичной занятости, который был представлен главным образом в отраслях, где образовательный уровень работающих был традиционно выше среднего по стране (образование, здравоохранение, наука). Информация о масштабах неформальной вторичной занятости практически отсутствует, поскольку её получение требует организации специальных статистических и социологических исследований, которые в рассматриваемый период проводились очень редко. Только иногда, в качестве сопутствующей информации, сообщались сведения об этом аспекте жизнедеятельности советских людей. Так, в книге Б.А.Грушина, написанной по данным опроса населения в 60-е годы, приводятся данные о том, что дополнительную трудовую нагрузку более часа в день имели 5,3 % респондентов [22, с.46]. Таким образом, вторичная занятость в советской административно-командной планово-распределительной экономике существовала в весьма ограниченных масштабах и не была широко распространенным явлением. Каковы же масштабы вторичной занятости в современной экономике России? На этот вопрос нет единого ответа. Так, по данным Госкомстата и Института проблем занятости РАН, имеют вторую работу не более 2 % занятых [112, с. 100; 127, с. 155], по результатам опросов Института социологии и университета Северной Каролины по программе «Российский мониторинг экономического положения и здоровья населения» - 5-7 % населения, по данным ВЦИОМ - каждый пятый [129, с.72], а по данным Центра исследования ценностей при Институте философии РАН - почти половина населения [27, с. 115]. Такие существенные расхождения результатов исследований (в 10 и более раз!), построенных на всероссийских выборках и проводимых в одно и то же время, обусловлены неодинаковым подходом к определению вторичной занятости, что было подробно проанализировано в предыдущем параграфе работы.
В силу специфики дополнительного труда и особенностей его регулирования стандартные методы статистического учета не могут зафиксировать значительное число случаев вторичной занятости (исключение составляет официально оформленное совместительство). В этих условиях практически единственным методом её изучения является метод социологического опроса населения. Для достижения сопоставимости и сравнимости полученных данных необходимо, чтобы исследования проводились регулярно и, конечно, по единой методике. Этим требованиям отвечают в первую очередь исследования, организуемые Госкомстатом и ВЦИОМом. Госкомстат начиная с 1992 г. (сначала один раз в год, а с 1999 г. - один раз в квартал) проводит обследования населения по проблемам занятости (обследования рабочей силы). ВЦИОМ с марта 1993 г. начал осуществлять «фирменную» (по выражению его директора Ю.Левады) исследовательскую программу центра - мониторинг экономических и социальных перемен. Опросы по анкете мониторинга проводятся 5-6 раз в течение года. В анкете и Госкомстата, и ВЦИОМа есть блоки вопросов, посвященных вторичной занятости. К сожалению, как уже отмечалось выше, методические подходы к пониманию вторичной занятости у специалистов этих организаций существенно различаются, что весьма затрудняет сопоставление их данных. Поскольку подход ВЦИОМа в наибольшей степени соответствует реалиям российской экономики переходного периода и в основном совпадает с нашим пониманием дополнительной занятости, то дальнейший анализ представляется целесообразным построить в первую очередь на использовании результатов опросов данной организации. Весьма ценным является также то обстоятельство, что регулярные мониторинговые опросы ВЦИОМа позволяют выявить динамику процесса (или её отсутствие). Кроме того в анкете ВЦИОМа имеются вопросы, ответы на которые позволяют контролировать и корректировать полученную от респондентов информацию.
Факторы, определяющие участие индивида во вторичной занятости
Вторичная занятость, как это было показано в предыдущем параграфе, стала весьма распространенным явлением в российской экономике, характеризующим поведение населения в сфере занятости в условиях формирования рыночных отношений. Вместе с тем распространенность занятия дополнительным трудом среди различных групп населения неодинакова. В связи с этим представляется необходимым проанализировать, какие факторы влияют на участие индивида во вторичной занятости.
По данным опроса ИСИТО дополнительная занятость в большей мере распространена среди мужчин, чем среди женщин. Работники с высшим образованием подрабатывают в полтора раза чаще, чем лица с образованием ниже среднего. С увеличением возраста доля прирабатывающих среди опрошенных постепенно снижается. Особенно резкий спад дополнительной трудовой активности наблюдается в возрастной группе от 50 лет и старше, в которой удельный вес вторичнозанятых почти вдвое меньше, чем в возрастных группах до 29 лет и 30-39 лет.
В общем, аналогично распределились группы и по степени участия в постоянной вторичной занятости. И в этом случае верхние ступени занимают респонденты с высшим образованием, в возрасте 30-39 лет, мужчины. Реже всего в такой занятости участвуют имеющие образование ниже среднего, а также респонденты из крайних возрастных групп - до 29 лет и старше 50 лет.
Опираясь пока только на данные дескриптивной статистики, можно высказать гипотезу, что на степень включенности человека в сферу вторичной занятости влияют два частично пересекающихся фактора: во-первых, возраст, во-вторых, уровень образования. Выделяется группа респондентов пожилого возраста (50 лет и старше), имеющих обычно и невысокий образовательный уровень (средний и ниже среднего), которая подрабатывает значительно реже, чем молодые и, соответственно, более образованные респонденты.
Образовательный уровень проявляется и в должностной структуре тех, кто работает дополнительно. Согласно исследованиям ВЦИОМ, несколько чаще, чем в среднем, имеют вторую работу специалисты и руководители предприятий [84, с.34; 129, с.73].
Исследователи называют также в числе факторов, влияющих на уровень дополнительной трудовой деятельности, тип поселения, в котором проживают и трудятся респонденты. По результатам опросов ВЦИОМ, наибольшая активность в сфере вторичной занятости характерна для жителей крупнейших городов, средняя - для жителей больших и малых городов, а наименьшая - для сельских жителей. Высокий уровень вторичной занятости горожан, особенно тех из них, кто проживает в больших городах, определяется в первую очередь более широким развитием в них частного сектора, который (как это будет показано далее) предоставляет основную часть вторых рабочих мест.
Кроме влияния социально-демографических и социально-поселенческих характеристик можно предположить существование связи между участием в дополнительных приработках и характером занятости на основной работе. Так, например, зарубежные исследователи отмечают взаимосвязь подработок с продолжительностью занятости на основном рабочем месте. По данным опросов доля женщин, имеющих вторую работу, тем выше, чем меньше количество часов, отрабатываемых ими на основной работе. В среднем в странах ЕС вторую работу имели 7 % женщин из занятых менее 10 часов в неделю на основной работе и только 2 % из числа занятых полную рабочую неделю. Аналогичная ситуация наблюдается среди работников-мужчин. Максимальный процент мужчин (около 10 %), вовлеченных в сектор вторичной занятости, отмечен в группе занятых «нормальное» неполное рабочее время (от 15 до 30 часов в неделю) по основному месту работы. Работая в среднем дополнительно около 16 часов в неделю, они становятся, таким образом, занятыми полностью. Мужчины, занятые на основной работе более 40 часов в неделю, имеют приработки не чаще, чем в 7 % случаев [129, с.74]. И хотя, как отмечалось нами выше, условия использования режимов неполной занятости в западных странах и в России различны, тем не менее похожие взаимосвязи в распределении рабочего времени можно наблюдать и на российском рынке труда (табл. 2.8).
Гораздо чаще, чем остальные работники, вовлечены в сферу вторичной занятости респонденты, занятые по месту основной работы 30 и менее часов в неделю. Особо выделяется группа работников, имеющих «сверхкороткую» рабочую неделю (менее 20 часов). Среди них треть имеют дополнительную работу, что почти вдвое выше среднего уровня.
Оказывает влияние на дополнительную трудовую активность и режим работы. Представленные данные показывают, что работа в одну смену («с 8 до 5») или скользящий посменный график, широко распространенные на предприятиях и организациях, препятствуют подработкам, поскольку создают сложности с согласованием графиков основной и дополнительной работы. Очевидно, наиболее приемлемы для участия во вторичной занятости свободный режим работы и работа по расписанию, обычно не предполагающие обязательное ежедневное пребывание на основном рабочем месте. Респонденты, имеющие вышеназванные режимы труда, участвуют во вторичной занятости в среднем в полтора раза чаще остальных работников. Таким образом, анализ таблиц сопряженности позволяет сформулировать следующую закономерность: чем менее продолжительным и более гибким является рабочее время на основной работе, тем больше распространена вторичная занятость.
Социальные последствия и функции вторичной занятости
Решение задачи обоснования концепции и основных путей государственного регулирования вторичной занятости в условиях формирования рыночных отношений требует оценки её последствий и функций.
В российской литературе вторичная занятость чаще всего рассматривается как способ адаптации населения к экономическим реформам [42, с.78; 62; 129]. При этом в первую очередь дополнительная работа оценивается как такой вариант адаптационного поведения, который позволяет компенсировать низкий уровень доходов по месту основной занятости. Однако конкретные данные о том, каковы размеры доходов от подработок, а главное, какое место они занимают в индивидуальной и семейной структуре доходов, в какой мере позволяют решать финансовые проблемы практически отсутствуют. Лишь в некоторых работах приводятся сведения об этом. Так, А.Л.Темницкий и Г.П.Бессокирная отмечают, что доля доходов от дополнительной работы в семейном доходе у большинства занятых (83 %) на своем предприятии не превышает 25 %, а у большинства занятых на других предприятиях (58 %) и самозанятых (73 %) - свыше 25 %. Приблизительно у третьей части подрабатывающих на другом предприятии и самозанятых (у 29 % и 33 % соответственно) доля доходов от дополнительной занятости составляет свыше 50 % семейного бюджета [123, с.38]. По данным С.Рощина, для 13 % женщин, имеющих дополнительную работу, доходы от неё являются основным источником семейного бюджета [102, с.86].
Весьма интересными представляются результаты комплексного исследования проблем бедности в России, проведенного в середине 1998 г. в городах Санкт-Петербург и Вязники [б]. В монографии, написанной по результатам этого исследования, приведены данные о структуре совокупных доходов семей с различным уровнем материальной обеспеченности (табл. 3.1)
На первый взгляд доля доходов от вторичной занятости в совокупном доходе домохозяйства невелика. Она не превышает 5-6 %. Однако следует иметь в виду, что в табл. 3.1 представлена структура усредненного семейного дохода для всех обследованных домохозяйств, как имеющих в своем составе вторичнозанятых членов, так и не имеющих их. Если же учесть, что в Санкт-Петербурге по данным опроса в 35 % семей кто-либо из членов занят дополнительной работой, а в Вязниках таких семей 15 %, то, по нашим расчетам, доля дохода от вторичной занятости в совокупном доходе «вторичнозанятых» семей составляет 18-20 % в Санкт-Петербурге и 12-15 % в Вязниках.
Кроме того, следует обратить внимание, что, несмотря на разные масштабы вторичной занятости в обследуемых городах и различный уровень оплаты труда, в т.ч. и дополнительного, доля доходов от подработок достигает максимального значения в наиболее обеспеченных семьях. Однако, используя только эти данные, делать выводы о связи дополнительной занятости с характеристиками доходов было бы преждевременно, поскольку как справедливо отмечается в монографии, «не только подработки зависят от доходов, но и доходы зависят от подработок, вследствие чего семьи, в которых отмечено участие в подработках, могут из одной доходной группы переместиться в другую» [6, с. 179].
Для того чтобы элиминировать фактор перемещения подрабатывающих из одной доходной группы (по основным доходам) в другую (с учетом доходов от дополнительной занятости), в рамках рассматриваемого исследования была предпринята попытка проанализировать зависимость уровня бедности от подработок в семьях работников, относящихся к одной доходной группе (для анализа были взяты семьи с доходами, не превышающими прожиточного минимума). Для оценки уровня бедности использовалось два метода: метод лишений и доходный метод. К бедным по лишениям относились семьи, ресурсы которых оказались недостаточными для обеспечения питания, условий жизни и деятельности, являющимися привычными либо общепринятыми в обществе. К бедным по доходам относились семьи, которые имели доходы ниже определенной границы (например, прожиточного минимума). При этом, по мнению исследователей, которое нам представляется справедливым, в условиях переходной экономики, когда расширяется занятость в неформальном секторе, получают широкое распространение неденежные формы оплаты труда, что значительно усложняет получение достоверных сведений о реальных доходах семей, использование метода оценки уровня бедности через измерение лишений позволяет получить более точную информацию о реальных масштабах бедности.
Анализ данных опроса показал, что в семьях, где показатель участия в дополнительной работе выше среднего уровня, бедность по лишениям тождественна или ниже бедности по доходам, а в семьях, где этот показатель ниже среднего уровня, бедность по лишениям превосходит бедность по доходам [6, с. 174]. Кроме того, в семьях с доходами в пределах прожиточного минимума, в которых выявлено участие в подработках, бедность по лишениям составила 35 %, а в семьях, члены которых не подрабатывают, - в полтора раза больше (52 %) [6, с. 179]. Таким образом, заключают исследователи, «одним из основных факторов противодействия бедности в семьях работников является дополнительная занятость, благодаря которой семьям с низкими доходами удается снизить бедность по лишениям. Однако реальный потенциал подработок «сопротивляться» бедности имеет объективные ограничения. .. .Проблемы низкого уровня жизни не могут и не должны решаться с помощью дополнительных доходов, если они не решаются всерьёз с помощью основных трудовых доходов» [6, с. 179].
В анкете, по которой проводил свое исследование ИСИТО, содержался блок вопросов об основных источниках и о размерах доходов респондента и его семьи. Это обстоятельство позволяет более подробно, чем в исследованиях других организаций проанализировать место и роль доходов от вторичной занятости. Однако прежде чем перейти к анализу полученных данных необходимо рассмотреть вопрос об их достоверности, который неизбежно встает при интерпретации ответов респондентов о величине своих индивидуальных и семейных доходов. Очевидно, что в отношении дополнительных доходов этот вопрос является особо актуальным, поскольку доходы от вторичной занятости, характерной чертой которой выступает юридическая неоформленность и неформальность, в большинстве случаев скрываются респондентами от налоговых органов, и следовательно, с большой долей вероятности можно ожидать отказов респондентов отвечать на этот вопрос или стремления к занижению размеров дополнительных заработков.
