Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Мировая нефтегазовая промышленность как системный объект географического исследования
1.1. Геоэкономика как объект интердисциплинарных исследований 11
1.2. Инструменты геоэкономики 18
1.3. Методологические аспекты исследования нефтегазовой промышленности
1.4. Системный подход в географии нефтегазовой , промышленности
Глава II. Арктика и ее границы 31
2.1. Арктика и нефтегазовая промышленность 31
2.2. Восточная граница Российской Арктики 39
2.3. Западная граница Российской Арктики и Шпицберген 51
Глава III. Мировое нефтегазообеспечение и проблема востребованности арктических ресурсов
3.1. Мировое нефтеобеспечение 73
3.2 Нефть Мексики 86
3.3. Нефть Канады 93
3.4. Газообеспечение европейского региона 103
3.5. Газоснабжение Франции 114
3.6. Газообеспечение США 119
3.7. Природный газ Канады и Мексики 129
3.8. Сжиженный природный газ 141
Глава IV. Нефтегазовая промышленность зарубежной Арктики 150
4.1. Разведка и добыча нефти и газа Аляски 151
4.2. Разведка и добыча нефти и газа северных территорий Канады 178
4.3 Нефтегазовая промышленность Норвегии 187
Глава V. Нефть и природный газ северных районов России 228
5.1. Востребованность арктических ресурсов России 228
5.2. Запасы, добыча и перспективы освоения ресурсов нефти российской Арктики
5.3. Природный газ северных районов России 263
5.4. Геоэкономические проблемы транспортировки углеводородов 278
Глава VI. Экологические и социальные аспекты развития нефтегазовой промышленности в Арктике
6.1. Загрязнения, связанные с деятельностью нефтегазового комплекса '
6.2. Социальные аспекты развития НГК в Арктике 333
6.3. Развитие НГК и сохранение природной среды 355
Заключение 395
Список литературы 401
- Методологические аспекты исследования нефтегазовой промышленности
- Восточная граница Российской Арктики
- Газообеспечение европейского региона
- Разведка и добыча нефти и газа северных территорий Канады
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Природопользование, как совокупность всех форм эксплуатации природно-ресурсного потенциала и мер по его сохранению, давно уже стало естественно-исторической реальностью глобального масштаба. Она отражает, с одной стороны, динамику мирохозяйственного воспроизводственного процесса, с другой - неделимость экосферы, которая не знает ни политических, ни идеологических границ. Эта реальность во многом обусловливает общечеловеческую задачу улучшения глобальной экологической обстановки и организации соответствующего международного сотрудничества, принимающего характер категорического императива.
К числу важнейших географических объектов природопользования глобального масштаба и межгосударственных отношений относится Арктика с ее углеводородными ресурсами. Особая важность этих ресурсов для жизнеобеспечения человечества, продолжающийся «делёж» Мирового океана, экологическая уязвимость полярных акваторий океаносферы и арктических территорий повышают степень актуальности исследования этого макрорегиона. Столкновение в Арктике интересов политической, экономической и экологической безопасности отдельных государств, с одной стороны, и интересов человечества в целом - с другой, приобретает вполне реальный, а не гипотетический характер.
Помимо приарктических стран - России, США, Канады, Норвегии и Дании (Гренландия), - углеводородные ресурсы Арктики привлекают все большее внимание стран Западной Европы, Японии и Китая (основных мировых энергопотребителей) заинтересованных в стабильном нефтеобеспечении, возможности доступа к энергоресурсам, мало подверженным геоэкономическим рискам со стороны стран экспортеров и особенно транзита. В свою очередь, нефте(энерго)экспортирующие страны стремятся обеспечить безопасность экспорта, минимизируя риски со стороны стран-импортеров и транзита, формируя свою стратегию развития ресурсной базы в Арктике и освоения арктического нефтегазового потенциала.
В каждой из приарктических стран создаются и реализуются национальные стратегии освоения арктических ресурсов нефти и природного газа. Будучи на начальном этапе весьма схожими, эти стратегии со временем обнаруживают все большие различия. Принимаемые сегодня и «завтра» решения окажут воздействие на экономическую географию нефтегазовой промышленности и, соответственно, на мировую экономику. В этой связи комплексное исследование проблем освоения ресурсов нефти
4 и газа российской и зарубежной Арктики представляет несомненный интерес в плане выявления сильных и слабых сторон российской стратегии освоения арктических ресурсов, ее соответствия ситуации в мировом хозяйстве и национальным потребностям.
Ресурсы Арктики имеют для России существенно большее значение, чем для других приарктических стран. В октябре 2000 г. Государственная Дума РФ приняла постановление «Об обеспечении устойчивого развития районов Крайнего Севера и приравненных к ним местностей». Создаются и частично реализуются многочисленные программы освоения ресурсов Арктики, в том числе «Энергетическая доктрина РФ», «Арктика- ХХГ век», программы крупнейших нефтегазовых компаний («Газпром», «Лукойл», «Роснефть», «БП-ТНК» и др.), в ряде крупных разделов не согласованные между собой, слабо учитывающие географические условия и факторы, а иногда противоречащие друг другу. Расходятся оценки хронологии вовлечения ресурсов Европейского Севера, Западной Сибири, Восточной Сибири, арктических шельфов европейской и азиатской частей страны; конкурируют проекты строительства транспортной инфраструктуры; отсутствует внимание к роли железнодорожного транспорта при реальном повышении его значения и др. Динамичность развития нефтегазовой промышленности Российского Севера требует проведения опережающего исследования пространственной организации отрасли, её структуры и места в системе общемировых и региональных экономических процессов. Отсутствие (или спорадичность) экономико-географических исследований процессов освоения ресурсов нефти и газа в зоне Арктики, равно как и невнимание к выводам и практическим рекомендациям этих исследований, способно привести (и уже приводит) к существенным народнохозяйственным потерям и просчетам.
Предмет исследования - процессы и тенденции освоения арктических ресурсов нефти и газа в их пространственной интерпретации, пространственно-временные связи добычи и транспортировки газа арктического региона с традиционными видами хозяйственной деятельности в Арктике и с мировой системой нефтегазообеспечения, эколого-экономические особенности влияния нефтегазовой промышленности на окружающую среду.
Объект исследования составляют нефтегазоносные территории и акватории, традиционно относимые к Арктике, а также сопредельные регионы, тесно связанные с арктическими в экономическом и экологическом отношениях. Выделенный объект исследования в основном совпадает с Арктикой как объектом АМАР (Arctic Monitoring and Assessment Program).
5 Цель исследования - выявление теоретических и методологических подходов к изучению пространственной организации нефтегазодобывающей промышленности Арктики, а также- определение влияния освоения месторождений нефти на процессы регионального развития в Арктике.
Достижение этой цели потребовало решения следующих основных задач: выполнить географо-правовое обоснование разграничения арктических пространств России с сопредельными странами; определить современное состояние и перспективы обеспечения мировых и региональных (Западная Европа, Северная Америка и частично АТР) потребностей в нефти и газе с учетом ресурсов арктической нефти;
выявить пространственную организацию и тенденции развития нефтегазовой индустрии арктических районов Канады, Норвегии, США; оценить их роль в региональном и мировом нефтегазообеспечении с точки зрения вероятных сценариев конкуренции и сотрудничества с Россией;
раскрыть механизм взаимодействия освоения ресурсов нефти и газа арктических регионов и неарктических источников углеводородов, разработка которых составляет прямую конкуренцию арктическим (нефть и газ Мексики, поставки сжиженного природного газа в Европу и США и др.);
оценить состояние транспортной инфраструктуры нефтегазообеспечения России, Канады, Норвегии, США в контексте её соответствия потребностям этих стран, а также обеспечения экспорта нефти и газа из арктических районов Канады, Норвегии, России (для США - поставок из Аляски в нижние 48 штатов); оценить соответствие существующего и проектируемого размещения -объектов добывающей промышленности и транспортных систем геоэкономическим интересам арктических стран, прежде всего -России;
обосновать возможности развития нефтегазового комплекса с минимальным негативным влиянием на окружающую среду и традиционное природопользование малых коренных народов Севера; - . на основе выполненного исследования разработать рекомендации по оптимизации пространственной организации освоения ресурсов нефти и газа российской Арктики, в том числе а) по развитию нефтегазовой промышленности в отдельных районах Севера и Дальнего Востока РФ; б) по объёмам и географической структуре экспорта углеводородов; в) по направлениям и транспортным
экспортным схемам; г) по внедрению экономико-географических и
социально-географических подходов в систему арктического
природопользования.
Методологическая основа исследования. Исследование выполнялось на основе современных достижений междисциплинарного комплекса географических, экономических и экологических наук. Применены традиционные для экономической географии историко-географический, сравнительно-аналитический, статистический и картографический методы, а также экспертные оценки, ситуационный анализ і^анализ-S WOT. В качестве теоретического фундамента использовались труды отечественных и зарубежных учёных, внесших наиболее существенный вклад в развитие теоретических основ природопользования и исследование размещения производительных сил и территориальной организации общества.
Исследование проблемы пионерного природопользования в экстремальных условиях Севера выполнялось на основе междисциплинарного синтеза методологических подходов географов Г.А. Аграната, А.А. Анохина, Н.Н. Баранского, В.М. Котлякова, СБ. Лаврова, О.П. Литовки, В.М. Лифшица, В.М. Разумовского, Ю.П. Селиверстова, П.П. Семёнова-Тян-Шанского, А.И. Чистобаева; геологов В.Г. Васильева, И.С. Грамберга, И.М. Губкина, Д.А. Додина, А.П. Крылова, Ф.К. Салманова, А.А. Трофимука, Н.Н. Урванцева; исследователей Арктики П.В. Виттенбурга, Н.И. Евгенова, М.М. Ермолаева, В.П. Казаринова, Л.П. Лаверова, А.И. Пику, М.Э. Плисецкого, Н.Н. Ростовцева, Р.Л, Самойловича, П.К. Хмызниковаи др.; нефтяников-экономистов Е.М. Примакова, Е.М. Хартукова; геоэкологов и социологов СТ. Будькова, А.А. Бурыкина, А. Валлега, И. Валлерстайна, А.Ю. Гукова,К.П. Куценогого, Н.Ф. Реймерса, Ф. Хайека, А.В. Яблокова; российских геополитиков Н.Я. Данилевского, И.И. Дусинского, В.П. Семёнова-Тян-Шанского и многих других ученых.
Информационная база исследования. По исследуемым объекту и предмету имеются обширные материалы, хотя и не всегда доступные по соображениям государственной безопасности и коммерческой тайны. Значительная часть материалов отличается высокой степенью политизации, в том числе даже первичные данные.
Менее ангажированы научные монографии и статьи, но они существенно уступают другим источникам из-за большого отставания времени публикации от сроков появления информации. В условиях быстро меняющейся конъюнктуры и появления новой, иногда критически важной информации, литературные источники могут служить лишь в качестве теоретико-методологической основы.
7 Крупным информационным ресурсом становится Интернет, предлагающий информацию практически с места событий, обширные фактологические досье, аналитические материалы, представленные различными конкурирующими агентствами, и другую информацию прямого и косвенного характера, позволяющую оценить (часто - методом «перекрёстного анализа») достоверность и полноту основных источников. В ходе исследования также использовались результаты собственных наблюдений и материалы, собранные вовремя поездок в регионы Крайнего Севера РФ и на Аляску. Широко учитывались данные территориальных органов исполнительной власти всех уровней, природоохранных, статистических, научно-исследовательских организаций, разработки и аналитические обзоры ведущих международных организаций.
Научная новизна диссертационного исследования состоит в разработке и применении географической методологии управления процессом освоения ресурсов нефти и газа в условиях российской и зарубежной Арктики. Предмет и объект исследования впервые в географической науке представлены в контексте общемировых и региональных процессов освоения ресурсов нефти и газа и мирового нефтегазоснабжения. Подобный подход позволил сделать новые выводы о сроках и масштабах включения нефтегазового потенциала Арктики в мировой и региональный хозяйственный оборот, внести соответствующие коррективы в геоэкономические стратегии освоения этого потенциала. Элементы научной новизны состоят в следующем: впервые сформулировано научное представление об углеводородной энергетике Арктики не только как сегменте мировой индустрии, но и как сложной пространственной системе, интенсивно развивающейся благодаря механизму спроса-предложения, регулируемому на государственном и корпоративном уровнях; осуществлено теоретическое обобщение принятия решений в сфере арктического природопользования;
разработаны средства анализа, которые позволили выявить новейшие сдвиги в освоении ресурсов нефти и газа Арктики; выявлены причины сдерживания освоения ресурсов арктическими странами в полярных и приполярных регионах; разработан прогноз, в соответствии с которым Россия, некоторое время отстававшая в изучении и освоении нефтегазового потенциала Арктики от США, Канады и Норвегии, уже в ближайшие годы обгонит эти страны, (в Западной Сибири, на Ямале и в Надым-Пур-Тазовском районе уже значительно опережает их); доказано, что освоение арктических ресурсов для России представляет
собой стратегический элемент обеспечения экономической безопасности страны, поскольку эти ресурсы составляют основу развития стержневой для экономики страны нефтегазовой промышленности, более чем на среднесрочную перспективу; установлено, что нефтегазовые загрязнения многих территорий и акваторий Севера не представляются первичными и основными (даже для тех районов, где не было других крупных очаговых источников), поскольку давно и интенсивно включены в общепланетарную систему природопользования;
намечены концептуальные основы сохранения этноландшафтного равновесия в регионах добычи углеводородного сырья и проживания малочисленных народов Крайнего Севера РФ; уточнен экономический механизм в системе мер охраны окружающей среды в Арктике связанный, в частности, с оценкой отчуждаемых земель традиционного природопользования для нужд НГК и соответствующей компенсацией коренным местным жителям; разработана методика картографического мониторинга основных арктических регионов освоения ресурсов нефти и газа. Практическая значимость исследования заключается в возможности использования его положений в процессе оценки и реализации крупных народнохозяйственных и отраслевых проектов, связанных с размещением и территориальной организацией объектов нефтегазовой промышленности и транспортной инфраструктуры. В процессе выполнения исследования на его базе направлены соответствующие аналитические записки в Министерство экономического развития и торговли РФ, Министерство транспорта РФ, «Газпром», «Транснефть», «Роснефть», «Российские железные дороги».
Основные практические рекомендации связаны главным образом с: детализацией и обоснованием предложений по реализации геоэкономической стратегии России в Арктике с учетом интенсифицирующегося процесса освоения месторождений нефти и газа;
геоэкономической оптимизацией маршрутов транспортировки нефти и газа, в том числе отказом от прокладки нефтепроводов на Мурманск; резким подъёмом перевозок нефти по железной дороге на Дальний Восток; ускорением строительства газовой магистрали по дну Балтийского моря и, возможно, через Финляндию; критикой планов дорогостоящего строительства нефтепроводов, увеличивающих экспортные мощности на 120-160 млн. т в год (автором отдается предпочтение развитию экспортные мощностей
меньшего объёма и большей диверсификации, позволяющих осуществлять маневр экспорта: порты Находка, Варандея, Диксон, Индига; железнодорожные перевозки в Европу и Китай); предложением включения в систему мер охраны окружающей среды в Арктике экономических показателей, связанных с оценкой и оплатой отчуждаемых земель традиционного природопользования для нужд НГК.
Апробация результатов. Базовые положения работы докладывались на Международной конференции «Геополитическое положение России» (Санкт-Петербург, 2001), 4-ой Международной научной конференции «Реальный и виртуальный мир нового тысячелетия (Санкт-Петербург, 2002), Российской научной конференции «Географические аспекты глобализации» (Санкт-Петербург, 2002), Международной конференции «Географы России и Франции -исследователи Арктики» (Санкт-Петербург, 2003), научной конференции «Региональные и федеральные вопросы освоения Севера» (Санкт-Петербург, 2003), Международном географическом конгрессе (Глазго, 2004), на научных сессиях Совета по территориальной организации общества при Президиуме ГО СССР (Алма-Ата, Калининград, Ленинград) и других конференциях и семинарах. Предложения, сформулированные в виде обоснования выводов исследования, направлялись в заинтересованные организации и размещались на широкодоступных интернет-сайтах др.
Публикации. По теме диссертации опубликовано три авторских монографии, 18 крупных статей в ведущих географических, общеэкономических и отраслевых журналах РФ, несколько десятков сообщений в материалах научных конференций и симпозиумов, Бюллетене иностранной коммерческой информации-(БИКИ). Общий объём публикаций - около 50 а. л.
Структура и объем работы. Диссертация состоит из введения, шести глав, заключения и списка литературы (660 наименований). Её общий объем - 423 страницы, включая 33 рисунка, 51 таблицу.
Во введении обосновываются актуальность, предмет и объект исследования, научная новизна, практическая значимость работы; формулируются цели и.задачи работы; поясняется подход автора к информационному обеспечению. В главе I («Мировая нефтегазовая промышленность как системный объект географического исследования») дан анализ теоретических проблем современного развития и размещения нефтегазовой промышленности мира. Глава II («Арктика и её границы») посвящена обоснованию границ арктических территорий и акваторий, а
10 также выявлению специфических природных условий Арктики, оказывающих непосредственное воздействие на процесс освоения углеводородных месторождений. В главе III («Мировое нефтегазообеспечение и востребованность арктических ресурсов») анализируется современное состояние мирового нефтегазообеспечения и востребованность арктических углеводородов. В главе IV («Нефтегазовая промышленность зарубежной Арктики») рассматриваются практические вопросы стратегии и тенденции освоения ресурсов нефти и газа на Аляске, северных территориях Канады и Норвегии. В главе V («Нефть и природный газ северных районов России») рассматриваются экономико-географические аспекты добычи и транспортировки нефтегазового сырья в регионах Крайнего Севера РФ. Глава VI («Экологические и социальные аспекты развития нефтегазовой промышленности в Арктике») посвящена анализу геоэкологических проблем, возникающих в связи с деятельностью нефтегазового комплекса Арктики. В заключении подводятся итоги проведенного исследования.
Методологические аспекты исследования нефтегазовой промышленности
Предмет исследования диссертации - тенденции освоения ресурсов нефти арктических территорий и акваторий, а также пространственно-временные связи добычи и транспортировки нефти и газа в арктическом регионе с мировой экономикой - укладывается в рамки нескольких дисциплин, преимущественно географии мирового хозяйства, географии промышленности и геоэкономики как специфического направления экономико-географической науки, находящегося на стыке с региональной экономикой. Кроме того, мирохозяйственная проблематика освоения углеводородных ресурсов выступает объектом исследования также в рамках таких дисциплин как мировая экономика, международные экономические отношения, международная экономика, глобалистика, география мирового транспорта и др.
Причастность настоящего исследования к географии мирового хозяйства объясняется ростом масштабов и интенсивности мирохозяйственных связей (в том числе - в зоне Арктики), усилением взаимозависимости всех субъектов мирохозяйственных отношений, повышением открытости национальных экономик и радикальными изменениями в структуре и функциях международного производства в целом. Глобальная система мирового хозяйства в целом является предметом междисциплинарных исследований. Кроме очевидных преимуществ-широкого подхода к изучению системы мирового хозяйства, он влечет за собой и негативные следствия, как-то: неупорядоченность терминологии, разброс в идентификации важнейших понятий, формирование «широкоспециализированных» теорий, трудно применимых к исследованию отдельных сегментов глобальной экономики и т.п.
За последние десятилетия произошли колоссальные сдвиги в системе мирового хозяйства. Существенно выросли объемы международных торговых, финансовых, инвестиционных, информационных потоков; расширилась взаимосвязь и взаимозависимость между различными отраслями современного мира. Единая мирохозяйственная система приобрела новое качество. В этих условиях значительно повысилась интегрирующая роль географических исследований, отождествляемых с изучением пространственных отношений различных субъектов мирового хозяйства.
Однако вряд ли правильно было бы арктическое природопользование (или арктическое «хозяйство») слишком «жестко» ассоциировать с мировых хозяйством - это лишь часть его (в данном случае «парциально-отраслевая», поскольку речь идет о нефтегазодобывающей промышленности Арктики). С этой точки зрения (территориально отраслевого охвата объекта исследования) арктическое природопользование более тесно связано с географией промышленности.
Исследование географических аспектов промышленного освоения Арктики на всех территориальных уровнях включает анализ закономерностей развития и размещения производительных сил в различных природных, экономических, социальных и экологических условиях Севера. Характер и рисунок освоения арктических ресурсов нефти и газа, происходящие при этом структурные и географические сдвиги все в большей степени определяются не только социально-экономическими процессами, но и технологией. Многие методологические вопросы развития промышленности в развитой рыночной среде в последние годы были уточнены и детализированы в трудах Б.Н. Зимина (1993) и И.А. Родионовой (2003). И хотя они практически не касались проблем арктического природопользования, часть важных теоретических вопросов, определяющих основные особенности географии промышленности в рыночных условиях (в частности, закономерности сдвигов и локализации добывающих отраслей) ими разработаны. Вслед за этими авторами и независимо от них нами выделен технологический аспект освоения арктических ресурсов, предварительно обозначенный как технико-географический подход.
Несмотря на глубокий интерес специалистов к геоэкономике и ее «солидные» исторические корни, предмет данной отрасли знания все еще четко не очерчен и поэтому вызывает споры. Остановимся на этом вопросе подробнее.
Представителями экономической науки геоэкономика обычно трактуется как «метод изучения глобальной экономики», а также основа для выработки стратегии развития национальной экономики. «Преобладающие сегодня в литературе «экономикоцентричиый» и «транснациональный» подходы к истолкованию геоэкономики как отрасли научного знания во многом объясняются тем, что многие геоэкономические идеи первоначально зародились в экономической среде, там., где для их- появления были созданы соответствующие предпосылки, связанные с перевозкой товаров и сырья)» [51].
Итальянские исследователи К. Жан и П. Савона [95] под геоэкономикой понимают дисциплину, /изучающую те аспекты международной конкуренции, где главными действующими лицами являются не промышленные банки и корпорации, а государства. Специфику геоэкономического анализа они видят в интерпретации экономических и политических процессов с точки зрения межгосударственной конкуренции. Соответственно, главную задачу геоэкономики они усматривают в выработке стратегии действия государства, позволяющей ему обеспечить «собственным» компаниям и хозяйственным комплексам в целом максимально конкурентные преимущества по сравнению с иностранными компаниями и экономиками.
Для ведущего российского «идеолога» этой отрасли знания Э.Г. Кочетова геоэкономика связывается преимущественно с созданием теории внешнеэкономической стратегии и формированием внешнеэкономической доктрины государства [135, 137-141]. Он полагает, что в основе геоэкономики лежат такие структурные, части, как: 1) мировая хозяйственная система: ее внутренний экономический «регламент»; 2) внешнеэкономическая модель: генезис системы связей национальной экономики с внешней сферой; 3) внешнеэкономическая доктрина и стратегический арсенал ее реализации (технология действий на мирохозяйственной арене). Налицо сугубо экономический подход к трактовке геоэкономики, в основе которой видится лишь «теоретический фундаментальный базис исследования внешнеэкономической стратегии» [136].
Подробный критический анализ теоретических воззрений этого автора дан в литературных/ источниках. Геоэкономика в подобной интерпретации - система взглядов, согласно которой политика государств определяется экономическими факторами, способствующими включению национальных хозяйств в мировые воспроизводственные цепи для участия в формировании и использовании мирового дохода. Это, в сущности, внешнеэкономическая стратегия развития государства, вынесенная за найиойальные рамки система экономических атрибутов и экономических отношений, определяющих контур глобального экономического пространства. Геоэкономика выступает как симбиоз национальных экономик и государственных институтов, переплетение национальных и наднациональных экономических государственных структур.
Восточная граница Российской Арктики
Как уже указано, выбор Конвенции 1867 г! как основы для переговоров позволял американской администрации начать переговоры в выгодной для неё позиции, определявшейся условиями середины XIX в., но также и представлял возможность придать Конвенции некую морскую интерпретацию. На самом деле в Беринговом море Конвенция не только не устанавливала никакой линии, но и в случае её упоминания линия не могла иметь характера морской границы. В Конвенции шла речь только об уступке территорий, ранее принадлежавших России, но никак не о юрисдикции на море. Поскольку на морские пространства Берингова моря ни Россия с 1821 г., ни США вплоть до ноты 1977 г. претензий не заявляли, они не могли быть и объектом купли-продажи. В США даже писали: «Конвенционная линия 1867г. ...не имеет никакого отношения к разграничению морских пространств»[592]. Конвенционная граница не предполагала установления каких-либо суверенных прав договаривающихся сторон на акватории, дно и воздушное пространство Берингова моря за пределами территориальных вод. Существенно, что уступленные островные владения даже не перечислялись. Ещё раз вернёмся к тексту Конвенции. Так, в статье 1 сказано: «Западная граница уступленных территорий проходит...», а после окончания описания границы следуют слова: «...и, таким образом, включает в уступленную территорию все Алеутские острова, лежащие к востоку от сего меридиана». В тексте нигде не встречается упоминаний, что граница может быть использована для делимитации на море.
К сожалению, официальное предложение США в ноте1 1977 г. не получило критической оценки СССР, и не только в отношении выбора основы для переговоров, но и предложения считать несуществующую линию прямой, притом ещё и кратчайшей. Тем самым возможность выбора линии границы была критериально сужена и заключена между заранее определёнными крайними положениями: ортодромией и локсодромией. Другие возможности делимитации — по срединной линии, по ней же с учётом особых обстоятельств, «по справедливости» - не были использованы. Американская сторона, и это подтверждается американскими публикациями [440], старательно избегала затрагивать вопросы существа и стремилась свести переговоры к обсуждению техники демаркации, чтобы таким способом получить нужную границу автоматически. Переговоры были смещены в сторону обсуждения картографической основы Конвенции 1867 г., точности нанесения опорных (средних) точек и техники проведения отрезков ортодромии и локсодромии.
Некоторыми отечественными исследователями не без основания предполагалось [269], и соответствующие записки направлялись в МИД СССР, что расширительное толкование границ Конвенции 1867 г. как основы разграничения морской ресурсной юрисдикции в Беринговом море едва ли будет принято США в качестве для Чукотского моря и Северного Ледовитого океана. В Конвенции имеются различия не только в определениях границ к югу и северу, но и условие - «пока она не теряется во льдах». Трактовка этого условия различна. В МИДе СССР были склонны прослеживать линию вплоть до Северного полюса, в США - «терять» её на траверзе острова Врангеля, или даже южнее.
При обосновании переговорной позиции СССР не было учтено важное значение отличий текста Конвенции 1867 г. от записки морского министра Н. Краббе, а отличия именно в том и состоят, что в записке речь идёт о чётко определённой пограничной черте, т.е. по существу именно о линии, а в тексте Конвенции указания румбов убраны и заменены общим словом «направление» без указания конфигурации выражающей его линии. Трудно считать, что это обязано только нежеланию сторон на этапе переговоров сверять карты Берингова моря России и США и определять точные направления границы в румбах. Мало сомнений вызывает то, что изъятие из текста точных указаний на положение граничной линии свидетельствовало именно о стремлении сторон избежать её толкования как границы юрисдикции на море. В пользу такой трактовки свидетельствует состояние и тенденции того времени промысла морского зверя в Беринговом море и эскалация торгово-хозяйствеиной и морской экспансии США, отнюдь не стремившихся поэтому к установлению обязательных границ юрисдикции. Скорее всего, изъятие точного указания о положении границы было сделано по инициативе Североамериканских Штатов, так как Александр II записку Краббе одобрил. Когда же позиция США переменилась, американская сторона постаралась воспользоваться недостатком или отсутствием указаний на точное прохождение границы для проведения её в наиболее выгодной для них форме отрезков дуг большого круга. Таким образом, можно считать, что обязательность применения Конвенции 1867 г. не вытекает ни из её буквы, ни из её духа, более того, сложность её толкования, условия заключения (в крайне стеснённых для одной из сторон (России) обстоятельствах), фактические и картографические неточности вызывают критические замечания не только по поводу необходимости, но и по поводу правомерности её применения для решения спорных вопросов пространственной и ресурсной делимитации Берингова моря. Неизвестно, были ли эти аргументы использованы российской дипломатией, в частности, руководителем договорно-правового отдела МИДа, возглавлявшим советскую делегацию на переговорах, но вплоть до подписания временного соглашения переговоры проходили при явной инициативе США. Это проявилось в сохранении начальной позиции сторон, принятом предложении США использовать некую прагматическую линию, проведённую между «прямыми линиями Конвенции 1867 г.» в трактовке США-СССР (т.е. ортодромии и локсодромии). США претворяли притязания и на практике. С 1977 г. они эксплуатировали и контролировали участок рыболовной зоны, уступленный им устным заявлением МИД СССР, при том, что сами отказались предоставлять СССР квоту вылова взамен утерянной в уступленном участке. При нерешённости вопроса о прохождении границы, США постоянно публиковали её изображение на картах в своей интерпретации. Правительство США инициировало деятельность частных компаний в районе спорных притязаний. Прокламацией Рейгана г. экономическая зона США установлена в границах рыболовной зоны, т.е. с включением участка, в котором были уступлены только права рыболовства.
В период конфронтационных отношений между нашими странами США нарочито демонстрировали неуступчивость своей позиции практически по любым основаниям и поводам, как спорным, так и явно надуманным. Среди последних - вопрос о «линии» Конвенции 1867 г. и о том, что эта линия непременно должна отображаться ортодромией, как единственно верно отражающей букву (?) Конвенции. Напротив, внимательное и вдумчивое прочтение текста Конвенции может привести и приводит к единственно возможному выводу: критерию минимального соблюдения соответствует только срединная линия. Согласно букве Конвенции, «опорные» точки раздела непременно должны удовлетворять условию срединности. Отсюда простой вывод - и сама линия, по возможности, должна быть срединной. По возможности потому, что в то время, да и много лет спустя было трудно добиться точного определения места на море. Вывод о предпочтении срединной линии, таким образом, не привнесён извне из-за более предпочтительного для России «восточного» положения на карте срединной, а не других линий, а строго следует из текста Конвенции. Если перейти к требованиям справедливого соблюдения, то можно пойти и дальше, предлагая провести срединную линию между . исходными базами, расположенными только вдоль материка или островов с постоянным населением, а не от любого незатопляемого участка суши. Конечно, можно пойти ещё дальше и предложить не разграничивать Берингово море, а совместно эксплуатировать его в рамках кондоминиума или другим способом. Но что не вызывает сомнений, так это несоответствие линии ортодромии букве и духу Конвенции 1867 г. В 1860-80-х гг. в российской морской картографии шёл процесс перехода от использовавшихся весьма несовершенных карт к картам в проекции Меркатора. К середине 1890-х гг. русские морские карты (и иностранные также) составлялись в меркаторской проекции. Эта проекция используется на морских картах до сих пор. На картах в проекции Меркатора локсодромия изображается прямой линией. Локсодромия и ортодромия совпадают только в случае, если локсодромическое направление указывается по меридиану, что позволяет однозначно интерпретировать текст статьи 1 Конвенции 1867 г. при определении границы Россия-США, к северу от Берингова пролива, т.е. в Чукотском море и Северном Ледовитом океане. Если бы требовалось указать точное положение границы, к тому же ещё и морской юрисдикции, в Беринговом море, то неизбежно здесь следовало записать - по прямой линии с указанием курса (или румба), поскольку ортодромические курсы не использовались и карт в гномонической проекции (где дуги большого круга изображаются прямыми линиями) в навигационной практике не было.
Газообеспечение европейского региона
Расчётные величины добычи получены из предположения умеренных базовых цен. При повышенных ценах, что благоприятствует производству дорогой синтетической нефти, объёмы её производства в 2025 г. оцениваются в 2,9 млн. барр. в Год, а при пониженных ценах-в 2,3. /
Канадские эксперты, составившие в 2002 г. прогноз на период до 2005 г., считают, что рост добычи будет происходить более быстрыми темпами и уровень общей добычи в 3,5 млн. барр. в день будет достигнут уже в 2005 г., так как уровень 3,1 млн. барр. в день должен быть превзойдён ещё в 2003 г. Эти оценки подтверждаются Комитетом йо использованию энергии провинции Альберта (Energy and Utility Board - EUB), который прогнозирует, что к 2012 г. в провинции будет добываться 1,48 млн. барр. в день синтетической нефти, примерно пополам из скважин и шахтным способом [365].
Потребности Канады в нефтепродуктах полностью удовлетворяются канадскими нефтеперерабатывающими заводами (НПЗ), расположенными преимущественно в провинциях Онтарио, Квебек, Альберта и Нью-Брунсуик, то есть в одной нефтедобывающей и трёх крупных нефтепотребляющих. Из истории нефтяной промышленности известно, что крупнейший в Канаде на конец XIX века НПЗ был построен компанией «Империал Ойл» в городе Сарния (Онтарио) в 1897 г. и имел мощность 45 тыс. т в год. В Сарнии расположены ещё несколько заводов, в том числе завод компании «Суноко», введённый в эксплуатацию в 1953 г. производительностью 750 тыс. т в год, его мощность впоследствии постоянно возрастала и с 1974 г. составляет 4 млн. т в год. Первый на Атлантическом побережье завод в городе Дартмус (Нью-Брунсуик) был также построен компанией «Империал Ойл» в 1918 г. по следам прошедшей войны для обеспечения военно-морского флота. Его мощности также устойчиво росли. В 1939 г. завод был вновь поставлен на службу британских ВМС. В настоящее время крупнейшими из НПЗ являются завод компании «Империал Ойл» в Дартмусе - 11,9 млн. т в год, компании «Ултрамар Канада» в Сент-Рамуальде (Квебек) - 9,3, компании «Петро-Канада» в Монреале - 5,5 млн.Компания «Петро-Канада» ввела в эксплуатацию первый в Канаде НПЗ по производству синтетической нефти из битуминозных песков мощностью 7,3 млн. м в год.
Всего в Канаде по разным оценкам 19-21 НПЗ, что, вероятно, обязано включению или исключению из статистики малых заводов. На январь 2003 г. мощности по провинциям распределялись следующим образом: Онтарио - 27,26 млн. т в год; Квебек;- 22,50; Альберта - 21,85; Нью-Брунсуик - 12,50; Ньюфаундленд - 5,25; Новая Шотландия - 4,11; Британская Колумбия - 3,12; Саскачеван - 2,60.[502] По данным «БП Статистикс»/ВР Statistics, мощность канадских НПЗ снижалась с. .19.91 к 20.01 г. (с 95 до 93 млн. т в год) при одновременном повышении загрузки с 78 до 95% . В последующие годы положение восстановилось. В компании «Империал Ойл», владеющей самыми большими мощностями переработки нефти в стране, загрузка за эти годы постоянно колеблется на уровне средних для Европы 90-92%о, в то время как в США она составдяет 96-99%. Наиболее загружены
У заводы на Атлантическом побережье, перерабатывающие не канадскую, а импортируемую нефть.
НПЗ Канады поставляют растущие количества нефтепродуктов на рынки США, что в системе действия НАФТА/NAFTA (Североамериканское соглашение о свободе торговли) уже не вызывает конфликтов, подобных происшедшему в 1955 г., когда США односторонним актом ограничили импорт нефтепродуктов из Канады, хотя Канада импортировала в 1954 г. из . США нефти и нефтепродуктов на 130 млн. долл. и экспортировала в США всего на 7 млн.[573]
Поставки нефти обеспечиваются преимущественно по двум основным трубопроводным сетям. Первая из них Enbridge Pipelines Inc. (бывший Interprovincial Pipe Line-IPL), общей длиной почти 14000 км, поставляющая нефть из Эдмонтона, Альберта на восток в Монреаль, Квебек и восточную Канаду, а также в район Великих озёр (США). Enbridge с 1997 г. осуществляет амбициозную программу расширения своей сети, в соответствии с которой в фазе I проекта построены новые трубопроводы между Керробертом (провинция Саскачеван) и Клирбруком (Миннесота). Эта фаза обеспечивает прокачку 8,5 млн. т в год. Фаза II начала строиться в июле 2001 г. и увеличила пропускную способность до 10,5 млн. т в год. Фаза III (2002-середина 2003 г.) добавила ещё 7 млн. т. Весь проект расширения трубопроводов, называемый Terrace, обеспечит поставки примерно 26 млн. т в год тяжёлой нефти из западной Канады на рынок Среднего Запада США.
Развитие добычи битуминозной нефти требует постройки новых трубопроводов, как для транспортировки разжиженных битумов на перерабатывающие заводы, так и для последующей поставки синтетической нефти на рынок. Первая из этих линий - Athabasca pipeline компании Enbridge - была закончена в апреле 1999 г. и подсоединила месторождения к сети Enbridge. Длина трубопровода 550 км, диаметр 760 мм, пропускная способность 28,5 млн. т в год, стоимость 475 млн. долл. США.
Вторая линия длиной 493 км - Corridor Pipeline [364] - вступила в эксплуатацию в мае 2003 г. Она соединяет два главных компонента проекта Атабаска Ойл Сандс: карьеры Мускег-ривер и перерабатывающий завод около Эдмонтона, - и подсоединена к сетям, выходящим на рынки США (Trans Mountain до Ванкувера в Канаде и Лауреля в США, Express - направлением на рынки штатов Монтана, Вайоминг, Юта и Колорадо, Piatt - на рынки Канзаса и Иллинойса, а также в другие районы). Вся система проходит через пункт Хардисти, ставший быстро развивающимся торгово-распределительным узлом. Corridor состоит из двух веток. Первая длиной 450 км, диаметром 610 мм поставляет разжиженные битумы на перерабатывающие заводы; вторая длиной 43 км, диаметром 508 мм поставляет синтетическую нефть. Параллельно им проложены обеспечивающие трубопроводы. Пропускная способность линии 15 млн. т в год.
Третья линия должна подсоединить линию TransMountain к заводам в Форт МакМюррей и в районе Эдмонтона. Эта линия, названная Bison Pipeline, длиной 516 км, диаметром 762 мм, пропускной способностью до 2,5 млн. т в год, была спроектирована в 2002 г. компанией ВС Gas для транспортировки разжиженных битумов при температуре в трубопроводе 80-120С. Толщина трубы 10 мм, а на переходах через реки, дороги и железные дороги - 15 мм. Стальная труба покрывается полиуретановой пеной, которая защищена внешним слоем полиэтилена (пластиком). Труба заглубляется примерно на 1,8 м.
Разведка и добыча нефти и газа северных территорий Канады
Добыча нефти в норвежском секторе постепенно стала составлять более половины от всей добычи в Северном море и остаётся на этом уровне в последние годы. В числе главных обстоятельств развития добычиможно отметить влияние следующих: физического наличия запасов; общего состояния мирового рынка нефти ; политической конъюнктуры; инерции развития отрасли; государственного регулирования отрасли; технического и технологического прогресса в отрасли; развития транспортной инфраструктуры.
Казалось бы, что физическое наличие запасов задано уже опубликованными цифрами: потенциальные, разведанные, неразведанные, конечные. Однако известно, что, например, по США в течение уже более 20 лет публикуются мало отличающиеся данные обеспеченности текущей добычи. На норвежском и британском шельфе добыто больше нефти, чем всей имеющейся по оценкам конца 1970-х гг. В оценку постепенно включаются запасы всё более глубоких горизонтов, на акваториях больших глубин и в большем удалении от берега, а также запасы прежде некоммерческих месторождений. Можно считать, что оценки будут возрастать.
Американское Энергетическое Агентство (АЭА), считающееся весьма компетентной в этих оценках организацией, полагает, что запасов хватит примерно на 30-40 лет -эксплуатации при уровне добычи нефти, пик которой будет достигнут в 2005-2006 гг., а далее начнёт понижаться. Картина, как она представляется по настоящему описанию, более или менее соответствует прогнозу АЭА. Можно предполагать, однако, что пик уже наступил, а понижение будет менее плавным и растянется не более чем на 20 лет. И прогноз АЭА, и приведённая картина в качестве базы имеют историю отрасли с 1971 г. по 2001 г. с теми событиями, которые на неё влияли.
Чтобы предположения сбылись, нужно сохранение тенденции умеренного подъёма цен или поддержание их на уровне, обеспечивающем эффективное развитие отрасли при существующих или мало меняющихся издержках добычи и действующих налоговых отчислениях. Если цены упадут ниже этого уровня и продержатся в таком состоянии достаточно долго (более двух-трёх лет), то снижение добычи пойдёт несколько быстрее предполагаемого, и государство будет вынуждено ещё раз после 1986 г. понизить налогообложение. Издержки добычи до уплаты налогов составляют на норвежском шельфе 10-12 долл. США/барр., и цены на этом уровне могут привести к тому, что добыча будет поддерживаться только на тех старых месторождениях, где эксплуатационные и транспортные расходы окажутся ниже цен рынка. Значительный рост цен, напротив, может вызвать ускоренное развитие добычи, сдвиг пика на 5-10 лет и последующее более быстрое падение.
Помимо влияния цен как таковых, окажет влияние и соблюдение так называемой энергетической безопасности основных стран-импортёров нефти. При понижении цен этим странам безразлично, у кого покупать. При повышении цен; структура поставщиков изменяется в пользу «политически стабильных», в том числе Норвегии. Если цены будут различаться, то страны-импортёры, прежде всего США, будут балансировать поставки, как это наблюдалось с 1975 г. по 2003 г. Всё это время цена СИФ норвежской нефти была самой высокой для США.- ,
Влияние и цен, и политических событий, и даже вновь разведанных запасов сказывается не немедленно. Имеется лаг между ними и ростом/падением добычи в три-семь лет, необходимых для обустройства открытого месторождения и выхода добычи на промышленный уровень. Если цены падают, добыча продолжается, так как добывающая компания стремится хоть в какой-то степени окупить произведённые затраты, поддержать фонд работающих скважин и др. Кроме того, отрасль в целом нуждается в том, чтобы созданные технические средства и развитые мощности нашли применение при любой конъюнктуре, и это также обеспечивает определённую инерцию.
Происходящие в последние годы события в норвежской нефтегазовой промышленности позволяют значительно снять неопределённость в прогнозах развития добычи нефти и газа на норвежском шельфе. Большинство эксплуатируемых нефтяных месторождений вошли или проходят стадию зрелости, и добыча на них на, современном или даже несколько более высоком уровне может продолжаться лишь несколько лет, а затем будет падать. Новые крупные месторождения, если даже они будут открыты немедленно, смогут вступить в эксплуатацию через 8-10 лет после открытия и вряд ли позволят поддержать добычу на современном уровне. Конечно, определённые усилия для этого предпринимаются. Так, компания «Филипс» изучает план вложения 15-20 млрд. норвежских крон для восстановления добычи нефти на Экофиск до 20 млн. т в год к 2010 г. К 2005 г.
Для поддержания бюджета, на современном уровне Норвегия нуждается в быстром развитии экспорта газа. Рассматриваются и начали реализовываться проекты строительства газоэлектростанций и экспорта электроэнергии. С октября 2001 г. введён газопровод на Великобританию (1,6 млрд. м3 в год), и ожидается ввод в эксплуатацию ещё нескольких (примерно на 10 млрд. м3), не считая проекта Бритпайп/Лангелед. Реализуются и другие проекты, в том числе, транспортировки СПГ с месторождения Снёвит, строительства завода СПГ в районе Колснес для приёма газа с месторождения Квитебьорн, развития ТЭС и т.д. Уже введённые в эксплуатацию газопроводы имеют суммарную пропускную способность более 90 млрд. м3 в год на материк и вводятся дополнительные мощности. Всё вместе потребует увеличение добычи на среднесрочную перспективу до 100-120 млрд. м газа в год. В дальнейшем рост добычи природного газа может повыситься примерно до 150-160 млрд. м , что соответствует выражаемым норвежцами намерениям продолжать его добычу в течение всего XXI столетия [419]. И поэтому же вряд ли будет достигнут уровень добычи газа в 200 млрд. м3, что прогнозируется Американским Энергетическим Агентством [491-493], если только считать не коммерческую добычу, а общую. В таком случае в 2003 г. было добыто 118,1 млрд. м3 газа, а не 73,4 млрд. м3 коммерческих. Разница происходит за счёт газа, сжигаемого в. факелах, потерь, использованного в качестве промыслового топлива и закачиваемого в пласт.
Нефтегазовая промышленность в экономике и политике страны стала играть выдающуюся роль уже через несколько лет после зарождения. Начальная фаза развития нефтегазодобывающей промышленности Норвегии была примерно аналогична другим секторам Северного моря и связана с разведкой и доказательством необходимой для промышленного освоения величины запасов и.- обустройством первых вводимых в эксплуатацию месторождений. Естественно, что в этом процессе лидировали американские, а также уже имеющие опыт морских работ компании других стран, а не национальные норвежские. Однако с течением времени норвежский вариант выявил заметные отличия от сценариев развития отрасли в других странах, в том числе и Канады. Притом что поступления от нефти и газа ещё не имели значения для страны до конца 1970-х гг., влияние нового сектора норвежской экономики уже проявилось в ряде если не прямо негативных, то, во всяком случае, тревожных последствий. Начался перелив капиталов и квалифицированной рабочей силы из таких традиционных отраслей, как рыболовство и судоходство. Происходил непредвиденно бурный рост населения городов-портов Ставангер, Берген, Тронхейм и др., связанных с обеспечением морской нефтегазовой промышленности. В самих этих городах возрастали социальные диспропорции: например, зарплата в традиционных отраслях не обеспечивала даже оплаты квартиры. Норвежское правительство заявило о необходимости твёрдого и последовательного регулирования морской нефтегазовой отрасли. В парламентском отчёте 1974 г. указывалось, что на 1990 г. Норвегия планирует достичь уровня общей добычи нефти и газа 90 млн. т н.э., что называлось «примером умеренного развития, не позволяющего перегреть национальную экономику и могущего воспрепятствовать появлению нежелательных отраслевых диспропорций» [по 333]. Основными целями были поставлены: рост промышленного сектора, снабжение сырьём собственных нефтехимический производств и, в числе прочих, избавление от внешнего долга, достигшего к тому времени 20 млрд. долл. США. В 1980 г. добыча составила 47 млн. т н.э., но повышение цен на энергосырьё позволило на официальном уровне декларировать намерения по пересмотру долгосрочных целей, и на 1990 г. уже планировалось добыть только 75 млн. т н.э. В действительности 75 млн. т н.э. было добыто уже в 1987 г., и далее рост шёл опережающими темпами по сравнению с планами.
Официально главная цель норвежской экономической политики - рациональное использование поступлений от добычи нефти и газа [465]. При уровне добычи в 50 млн. т н.э. нефть и газ обеспечивают треть всего дохода от экспорта, а стоимость продукции сравнивается с продукцией промышленности (по 16% от ВНП), в то время как, например, сельское, лесное хозяйство и рыболовство давали по 4,5%, судоходство - 3,6%, строительство - 7,2%. Однако занятость в нефтегазовом и промышленном секторах различалась в 1980 г. в 40 раз, соответственно, 0,5. и 20% от общей. Эти соображения не игнорировались, несмотря на то, что нефтегазодобыча давала государству очень важные налоговые поступления, составлявшие 20% всей доходной части бюджета. В 2001 ґ. эта доля достигла 30%). Помимо корпоративного налога в 28% и специального налога на нефтегазовые компании, они выплачивают арендную плату за лицензионную площадь (так называемый платёж за район добычи) и налог за выбросы С02-[41]
Считается, что вследствие принятых мер налоги в Норвегии на нефть и газ понизились с 85% до 78% [41]. Добавим к сказанному, что корпоративный налог в 28% устанавливается на прибыль нефтяных компаний вне зависимости от того, где она работает: на суше или на море. Специальный нефтяной налог имеет в настоящее время ставку в 50% , но налогооблагаемая база существенно уже, так как включает только прибыль, получаемую при морских операциях. Именно этим обстоятельством были вызваны споры о налогообложении компании «Статойл» в проекте «Снёвит». «Статойл» считал, что обложению подлежит только часть операций до поставок газа на завод, размещённый на берегу бухтьУ Мелкая.
