Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. МЕТОДОЛОГИЯ ВЫПОЛНЕНИЯ РАБОТЫ
1. Методология, этапы и основные понятия работы 10
1.2. Обзор литературных источников по использованию энергии ветра и рек в Рязанской (губернии) области 24
1.3. Материалы и методика расчетов производственно-экономических показателей работы объектов ветровой и гидравлической энергетики Рязанской губернии (XIXв.) 30
ГЛАВА 2. ПРИРОДНЫЕ И СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ФАКТОРЫ РАЗВИТИЯ ВЕТРОВОЙ И ГИДРАВЛИЧЕСКОЙ ЭНЕРГЕТИКИ В РЯЗАНСКОЙ ГУБЕРНИИ (XIX в.)
2.1. Природно-ресурсные факторы развития ветровой и гидравлической энергетики в Рязанской губернии 42
2.2. Социально-экономические факторы развития ветровой и гидравлической энергетики в Рязанской губернии 54
2.3. Зонирование территории Рязанской губернии по концентрации ветряных и водяных мельниц
ГЛАВА 3. РАЗВИТИЕ И ТЕРРИТОРИАЛЬНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ ВЕТРЯНОЙ И ГИДРАВЛИЧЕСКОЙ ЭНЕРГЕТИКИ В РЯЗАНСКОЙ (ГУБЕРНИИ) ОБЛАСТИ В XX в.
3.1. Экономико-географические факторы развития ветровой и гидравлической энергетики в Рязанской губернии (первая четверть XXв.) 106
3.2. Экономико-географические факторы развития ветровой и гидравлической энергетики в Рязанской (губернии) области (вторая четверть XX в.) 120
3.3. Малая гидроэнергетика как основа сельской электрификации Рязанской области (1920-1960 гг.) 129
ГЛАВА 4. ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ МАЛОЙ ГИДРОЭНЕРГЕТИКИ В РЯЗАНСКОЙ ОБЛАСТИ
4.1. Состояние, проблемы и перспективы развития энергетики Рязанской области: эколого-экономический анализ 151
4.2. Сельская энергетика Рязанской области 164
4.3. Историко-географическая типология районов Рязанской области по возможностям создания локальных энергетических систем на основе объектов малой гидроэнергетики 173
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 186
ЛИТЕРАТУРА 195
ПРИЛОЖЕНИЕ 217
- Обзор литературных источников по использованию энергии ветра и рек в Рязанской (губернии) области
- Социально-экономические факторы развития ветровой и гидравлической энергетики в Рязанской губернии
- Экономико-географические факторы развития ветровой и гидравлической энергетики в Рязанской губернии (первая четверть XXв.)
Введение к работе
За последнее десятилетие в России произошли кардинальные изменения социально-экономического характера, что предопределяет необходимость поиска направлений сбалансированного развития ее регионов. Очевидно, что «оптимальность» решения такой макро задачи возможна только при сопряженном учете лимитирующих и стимулирующих факторов (экологическая емкость, природно-ресурсный потенциал, уровень социально-экономического развития и др.). Только в этом случае можно говорить о поступательном и одновременно устойчивом развитии, что является закономерным результатом сбалансированного взаимодействия структур сложной системы «природа - общество - хозяйство». Системно-структурный анализ элементов проблемы, выявляет «узловые» географические аспекты, разработка которых позволит составить общую «мозаику» решения.
Система любого уровня функционирует в пространственно-временном измерении, поэтому важна установка на особую экономико-географическую категорию «территория»*. При соответствующем «наполнении» ее содержания, можно выделить иерархию территориальных социально-экономических систем и комплексов. Следовательно, проблема устойчивого развития может быть сформулирована как проблема совместной эволюции территориальных социально-экономических сочетаний разного ранга, таксономического уровня и структурного содержания. Очевидно, что столь сложная проблема является предметом изучения разных наук **.
* Ограниченная часть земной поверхности с присущими ей природными и привнесенными человеком свойствами и ресурсами, характеризующаяся также протяженностью как особым видом ресурса и местоположением: она может быть объектом конкретного действия или исследования [1.С.46].
** Здесь уместно вспомнить известное выражение В.И. Вернадского: «Мы все больше специализируемся не по наукам, а по проблемам».
Одним из направлений оптимизации использования территории признаны меры по широкому вовлечению в энергетический баланс общества возобновляемых источников энергии (ВИЭ). Это направление энергетики имеет международное признание и, с целью «смягчить» остроту комплекса глобальных проблем, разработаны планы масштабного использования ВИЭ (встречи глав правительств в 1996 г. в Хараре, в 1997 г. в Киото и в 1998 г. в Буэнос-Айресе) [27-28; 32-34; 36; 47; 168; 189; 222; 233], Мировое сообщество приступило к реализации Всемирной программы ЮНЕСКО по возобновляемой энергетике (1996-2005 гг.), активно поддержанной развитыми государствами: США, Японией, странами Евросоюза [29; 31; 34-35]. Национальные программы реализуются и в развивающихся странах (Китай, Индия, Мексика, Нигерия и др.).
В России признана экономическая необходимость масштабного развития возобновляемой энергетики [9; 14; 44; 74; 77; 156-157; 172; 238; 244-246; 255]. Соответствующая позиция нашла отражение в «Государственной концепции энергетической политики Российской Федерации в новых экономических условиях» (1993 г.) [93-94]. В 1994 г. была сформулирована «Концепция развития и использования возможностей малой и нетрадиционной энергетики в энергетическом балансе России», а на ее основе разработаны федеральные программы [81; 244-246]. Позже получают развитие региональные наработки, как правило, не обеспеченные финансовой поддержкой [14; 27-36; 177; 242]. В результате, дело ограничилось реализацией отдельных «пилотных» проектов.
По нашему мнению, этот «барьер» носит временный характер. Энергетика относится к числу самых приоритетных и жизненно важных отраслей российской экономики, где достигается наибольший общеэкономический эффект. Поэтому, в условиях ожидаемой реструктуризации естественных монополий, роста цен на энергоносители и реформы жилищно-коммунального хозяйства, объективно прогнозируема
инвестиционная активность частного капитала в области возобновляемой энергетики. Отсюда, временное «затишье» должно быть максимально использовано для обоснования региональных программ по ВИЭ.
Вне зависимости от уровня разработок целевых программ, обращает на себя внимание почти полное отсутствие историко-географического подхода. Выпадает начальное звено исследования самой проблемы. И как следствие, вряд ли удастся избежать субъективизма в оценке последствий масштабного использования ВИЭ. Налицо неправомерное ограничение возможностей социально-экономического, в том числе и географического прогноза. Поэтому важны знания обо всем историческом периоде, с их «доводкой» до современности [204.С.513-515] *. В рамках изложенной позиции следует провести широкий цикл ретроспективных исследований, предваряющие этап наработки отраслевой программы. Следовательно, актуально изучение историко-географических предпосылок хозяйственного использования энергии ветра и рек в Рязанской (губернии) области (XIX-XX вв.).
Отсчет начала хронологии исследования обусловлено тем, что именно на него приходиться «пик» интенсивности использования энергии ветра и рек. В начале XIX в. машинное производство в России только зарождается, его активное внедрение сдерживается технологическим отставанием от ведущих стран мира. Хронологически оправдан и завершающий этап исследования, когда объекты возобновляемой энергетики признали экономически неэффективными и вывели из эксплуатации (середина XX в.). Выбор вида ресурсов ВИЭ обоснован в силу надежности и повсеместности их использования в прошлом.
* Еще в конце ХГХ в. Элизе Реклю писал: «История есть география во времени, география - история в пространстве». Н.Н. Баранский неоднократно подчеркивал, что: «Для понимания географии настоящего сплошь и рядом оказывается необходимым знание географии прошлого». Н.Н. Колосовский: «Прошлое географа интересует преимущественно постольку, поскольку является необходимость объяснить прошлым современность; будущее же - поскольку необходимо разъяснить, куда приводит развитие настоящего» [78.С.136].
Еще в конце XIX в. Д.И. Менделеев подчеркивал, что «топить можно и ассигнациями» и в этой связи пояснял: «Естественных же сил всюду много пропадает. Таково течение рек, таков прибой морских волн, таков громадный запас силы, теряющейся в водопадах, таков особенно и повсюду в людском распоряжении находящийся ветер» [148.С.244]. В этот период по различным оценкам, в России действовало около 250 тыс. ветряных мельниц суммарной мощностью от 0.6 до 1.5 млн. кВт. [4.С.ЗЗ; 18.С.565; 97.С.12]. Из них, на Европейской части страны функционировало свыше 170 тыс. агрегатов, а учтенных гидросиловых установок до 40 тыс. [43.С.10,15]. По предварительным оценкам Г.М. Кржижановского общая мощность водяных мельниц в стране достигала 1 млн. л/с. или почти 740 тыс. кВт. (1920 г.) [88.С.207]. В Центрально-промышленном районе страны запасы водной энергии оценивались в 250-500 тыс. л/с. или 184-368 тыс. кВт. [19.С.19].
Выбор Рязанской (губернии) области в качестве объекта исследования определялся как слабой изученностью проблемы, так и ее «типичностью» в целом для Центрального экономического района России (ЦЭР). Типичность региона основана на генетической общности формирования территории, сходных природных, социально-экономических и этно-демографических особенностях развития. Современные социально-экономические условия по целому ряду причин существенно усиливают внимание к типовому региону:
1. Историко-географическая дифференциации территории Рязанской
губернии позволяет признать регион «ключевым» для ЦЭР России.
Показательно, что ряд бывших территорий губернии ныне входят в состав
Московской, Владимирской, Тульской и Липецкой области.
2. ЦЭР России почти полностью зависит от дальнепривозных
источников топлива (до 90%), что стимулирует поиск внутренних резервов,
путей и направлений укрепления собственной энергетической базы.
3. В ЦЭР России повсеместно высок износ основных
производственных фондов топливно-энергетического комплекса (ТЭК). Доля
изношенного оборудования превышает Уг от потенциала, возможности модернизации сдерживаются отсутствием финансовых средств [15; 38; 58-60; 80-81; 93-94; 172; 220; 243-246]. И как следствие, дальнейшее обострение комплекса «застарелых» проблем района: экономических, энергетических, экологических, социальных и др. [6; 10; 13-14; 23; 25; 50; 77; 91; 146; 179-182; 187; 190; 195; 222; 238; 243-247; 255].
4. Экологическая ситуация в ЦЭР России признана относительно
удовлетворительной только на 15% ее площади [47-48; 84-85; 190].
Следовательно, наращивание базовых мощностей ТЭК жестко лимитируется
фактором низкой экологической емкости территории.
5. Для ЦЭР России характерны высокие темпы роста
энергопотребления в коммунально-бытовой и социальной сфере населения.
Особенно проблематична ситуация в сельской местности, где запросы
возрастают наиболее высокими темпами. Уже к 2010 г. ожидается уровень
превышения минимум в 3-4 раза сравнительно с базовым 1990 г. [38; 80-81;
93-94; 243-246]. Система сельского расселения в районе неблагоприятна для
централизованного решения энергетических проблем: при низкой плотности
расселения и малолюдности поселений, резко возрастают темпы
«обезлюдения» [40-41; 218; 238; 244-246; 250]. И как следствие, ограничение
экономической целесообразности расширения сети энергоснабжения для
части населенных пунктов (малых сел и деревень) [4; 9; 13-14; 27; 60-61; 74-
75; 81; 97; 147; 149; 156; 180; 189; 233; 238].
6. Необходимо учесть и рост объемов энергопотребления на этапе
после кризисного развития экономики. Отсюда, прогнозируемо дальнейшее
осложнение проблемы энергетической дефицитности ЦЭР России, почти
полностью зависящей от «внешнего» ввоза топлива и одновременно,
являющейся «экономико-образующим» в масштабе страны.
Совокупность перечисленных и сопряженных проблем, определяют актуальность развития ветровой и малой гидравлической энергетики.
Соответственно, полное отсутствие или слабая проработка историко-географических исследований существенно снижают практическую ценность целевых программ. Это в значительной мере определяет выбор предмета исследования: ретроспективное изучение экономико-географических и социально-экономических предпосылок развития ветроэнергетики и малой гидроэнергетики в Рязанской области. Отсюда, целевую функцию представленной диссертации мы сформулировали следующим образом: выявление и обоснование историко-географических предпосылок развития в Рязанской (губернии) области малой энергетики на основе ресурсов ветровой и гидравлической энергии (XDC-XX вв.).
Методологическую основу диссертационной работы составили труды известных отечественных специалистов в области экономической и социальной географии: Н.Н. Баранского, И.А. Витвера, И.П. Герасимова, А.Г. Исаченко, Н.Н. Колосовского, И.М. Маергойза, ЮР. Саушкина, А.И. Преображенского, а также работы ученых в области: исторической географии - Н.П. Барсова, В.П. Семенова - Тян - Шанского, П.П. Семенова -Тян - Шанского, В.П. Максаковского, М,К. Любавского, В.К. Яцунского; географического ресурсоведения - С. Л. Вендрова, И.Н. Волковой, Н.И. Григорьева, И.В. Комаря, Н.И. Коронкевича, А.А. Минца, А.Г. Приваловской, Т.Г. Руновой; тематического картографирования -А.М. Берлянт, И.П. Заруцкой, Н.В. Красильникова, Б.И. Кочурова и др.
Высокая межпредметность темы определила значимость работ по: истории энергетики - Л.Г. Давыдова, Д.Г. Жимерина, М.О. Каменецкого, Г.М, Кржижановского; экономике энергетики - П.П. Безруких, А.Ф. Дьякова, К.В. Зворыкина, В.И. Китайгородцева, В.В. Котова, А.А. Троицкого, Д.И. Менделеева, Г. Одум; специфики возобновляемой энергетики -В.П. Муругова, О.С. Пчелинцева, В.В. Новожилова, А. Уэйр, Д. Твайделл; по экологии энергетики - В.И. Виссарионова, М.Я. Лемешева, А.В. Неверова, Д. Девиса, П. Ревелль, С. Склар и др.
При отборе литературы основное внимание обращалось на полноту и глубину изученности историко-географических аспектов эксплуатации возобновляемых источников энергии в Рязанской (губернии) области и на территории сопредельных регионов. Широко использовались статистические, справочные материалы, данные научных и литературных источников, информация периодических изданий, фонды Государственного архива Рязанской области (ГАРО). Дополнительно привлекался справочный материал и источники краеведческого характера. При базовой ставке на комплексный географический подход, методологический уровень исследования ограничен географическим анализом. Только на завершающем этапе предпринята попытка его «расширения» до уровня географического синтеза. Общий охват вопросов изучения и принятая методологическая база позволили обозначить основные целевые задачи исследования:
1. Выявить историко-географические факторы, определившие широкое
развитие гидравлической (ветровой) энергетики в Рязанской губернии XIX в.,
сферы хозяйственного использования и их экономическую значимость.
Произвести зонирование Рязанской губернии по концентрации объектов ветровой и гидравлической энергетики (XIX в.).
Определить комплекс факторов, предопределивших изменения в схемах эксплуатации и размещения объектов гидравлической (ветровой) энергетики в Рязанской (губернии) области в XX в.
4. Провести историко-географический анализ развития малой
гидроэнергетики Рязанской области как основы сельской электрификации
(1940-1960 гг.). Выделить и обосновать типологию современных
административных районов региона, с точки зрения географических
предпосылок и факторов для создания в перспективе локальных
энергосистем на основе малых гидроэлектростанций.
Обзор литературных источников по использованию энергии ветра и рек в Рязанской (губернии) области
При историко-географическом изучении сложной системы "природа — общество — хозяйства" (любого таксономического и территориального уровня), приходиться пользоваться разнохарактерным исходным материалом (картографическим, статистическим, литературным и т.д.). Очевидно, что квалифицированная оценка имеющихся источников, является одним из необходимых условий для успешного решения целей и задач исследования. Так же, очевидно, что уровень проработки несистематизированной информации, до известной степени является показателем уровня зрелости соискателя, занимающегося историко-географическими проблемами. При этом для географов, источниковедческая работа не менее важна, чем для историков. Одним из важных направлений библиографической работы представленного исследования, является попытка дать сводный обзор основных источников, содержащих сведения об экономико-географических аспектах хозяйственного использования объектов ветровой и малой гидроэнергетики в Рязанской (губернии) области в XIX-XX вв.
В первую очередь, закономерно разделить все проработанные материалы на современные и исторические материалы. При этом понятие современные источники зачастую имеют сильно размытые хронологические рамки. Ситуация объективна вследствие специфики объектно-предметной области представленного исследования, где в анализе имеют значимость относительно инерционные составляющие сложной системы "регион": природно-ресурсный потенциал изучаемой территории, исторически сформировавшийся опорный каркас расселения, "транспортный рисунок" и т.д. Вместе с тем закономерна высокая изменчивость более динамичных структур системы: энергетическая основа экономики ("энергетический порог"), специализация хозяйства, элементы территориальной структуры хозяйства и т.д. Эти моменты неизбежно отражались на масштабах использования объектов ветровой и малой гидравлической энергетики в регионе. Например, на протяжении всего XIX столетия и до середины XX века, продолжался своеобразный "пик" интенсивности использования этих видов энергии, а позже признали неэффективными и полностью вывели из эксплуатации. Последующие десятилетия почти до конца XX в. прошли под "флагом большой энергетики", на этом этапе вопросы развития малой возобновляемой энергетики даже не рассматривалась. Отсюда, вопрос деления источников на современные и исторические, предлагается решить по хронологическому "водоразделу" периода начала 1990-х гг.
Второй вопрос, это вопрос разработки рабочей для диссертационного исследования схемы периодизации. Где в основе предлагается принять общую историческую периодизацию России в течение XIX-XX вв., т.к. она соответствует основным этапам социально-экономического развития Рязанской (губернии) области. Вместе с тем, при отборе хронологии дополнительно необходимо учесть: а) специфику объектно-предметной области изучения; б) обоснованность обобщения, или "генерализации" схемы периодизации. Второй момент очень важен, т.к. массовые данные (переписи, ревизии), привязаны к определенной дате, обобщены и охватывают большие территории. Поэтому в рассматриваемой работе, представлено следующее видение варианта рабочей схемы периодизации.
Экономико-географические аспекты использования объектов ветровой и малой гидравлической энергетики в Рязанской губернии (XIX в.).
До начала XIX в, почти единственным источником информации о хозяйственном использовании объектов ветровой и гидравлической энергетики в Рязанской губернии являлись писцовые и переписные книги и так называемые "ревизии", более новая форма учета податного населения. Все перечисленные формы статистического учета широко использовались государством в фискальных целях. В том числе и для обложения налогами ветровых и водяных мельниц в Рязанской губернии. Поэтому материалы представляют определенный интерес в целях наработки предварительной информации [54; 70; 102; 154; 173 и др.]. Ревизии или переписи населения были введены Петром І в связи с заменой подворного обложения на подушный вид налогообложения. За XIX в. всего было проведено четыре ревизии и начиная только с третьей было установлено единообразие таблиц (1815, 1833, 1850 и 1856 г.). Отсюда резкое несоответствие и несопоставимость данных по количеству и концентрации объектов ветровой и малой гидравлической энергетики в Рязанской губернии. Содержание ревизий имеют еще ряд серьезных недостатков сказывающиеся на полноте и объективности информации: утайка помещиками в ревизиях от налогов части крепостных деревень и соответственно часть потенциала объектов ветровых и водяных мельниц; длительность проведения описей (до 12 лет), отсюда резкое несоответствие данных в последующие десятилетия и др.
Материалы ревизий были использованы в материалах Генерального межевания России, где впервые связаны между собой картографические и статистические данные. Сущность Генерального межевания, начатого еще в XVIII столетии, заключалась в фиксации границ земельных участков каждого землевладельца (помещичьих усадеб, дач, земель, сел, групп деревень и т.д.). Все земельные участки наносились на генеральный план уезда в масштабе 1:42 000 саженей в дюйме, а затем группировались в атласы по губерниям и к ним составлялись текстовые экономические описания.
class2 ПРИРОДНЫЕ И СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ФАКТОРЫ РАЗВИТИЯ ВЕТРОВОЙ И ГИДРАВЛИЧЕСКОЙ ЭНЕРГЕТИКИ В РЯЗАНСКОЙ ГУБЕРНИИ (XIX в.)
class2
Социально-экономические факторы развития ветровой и гидравлической энергетики в Рязанской губернии
Наиболее демонстративным показателем социально-экономической характеристики историко-географических частей Рязанской губернии выступают показатели расселения (табл. 11, Приложение 3).
Из сопряженного анализа таблиц следует, что наиболее плотное расселение (в среднем 2.5 тыс. человек на милю ) было присуще для южных, хлеборобных уездов (Скопинский, Ранненбургский уезд и др.). Здесь прослеживалась «классическая» связь между специализацией хозяйства и системой расселения. Агротехника трехполья определяла экстенсивный тип ресурсопользования и высокую долю ручного труда, что исторически отразилось на географии населения Степной стороны. Конкретным выражением территориальных закономерностей, в структуре поселений, являлось доминирование крупных по людности сельских поселений (от 630 и более человек: село, слобода), составляющих почти 37% от всех населенных пунктов, при незначительном количестве или полном отсутствии мелких (сельцо, хутора, мызы и т.д.).
1 Скопинский 123 937 49.00 2 408 2 529 51.50
2 Зарайский 118 724 47.25 2317 2 528 51.50
3 Пронский 93 261 40.25 1977 2 332 47.25
4 Михайловский 114 258 50.50 2 471 2 285 46.25
5 Раненбургский 121 680 53.50 2 619 2 261 46.00
б Ряжский 109 458 49.30 2 423 2 234 45.00
7 Данковский 92 902 44.25 2 162 2111 43.00
8 Рязанский 147 173 78.50 3 849 1902 38.25
9 Сапожковский 122 885 68.25 3 350 1808 36.75
10 Спасский 127 610 77.00 3 773 1657 34.00
И Егорьевский 109 833 70.25 3 439 1569 32.00
12 Касимовский 128 936 95.75 4 689 1371 28.00
ИТОГО: 1 408 922 724.00 35 480 1 943.50 39.75
Примечание. Перечень уездов приведен в порядке убывания плотности населения.
Таблица рассчитана автором на основе данных: [3; 98].
Своей спецификой характеризуется расселение в Рязанской стороне. Анализ таблиц подтверждает общие выводы о прямой связи между специализацией хозяйства и системой расселения. Уезды частично специализировались на выращивании товарного зерна, большую экономическую значимость имели промыслы и торговля. Поэтому здесь достаточно высока доля крупных поселений (примерно 19%). Плотность населения несколько уступает таковой в Степной стороне и составляет примерно 2 тыс. человек на милю (до 400 человек на поселение).
В уездах Мещеры большее развитие получило мануфактурное производство, кустарные промыслы и ремесла. Сельское хозяйство занимало экономически «подчиненное» положение и специфика расселения отличалась от Рязанской и Степной части губернии. В Мещере исторически рано формировалась сеть рабочих поселков, которые «отрывались» от характерного сельского типа. Например, село Верпутец в Касимовском уезде менее чем за 50 лет из малой деревни превратилось в крупное фабричное поселение (п. Гусь-Железный). Доля таких населенных пунктов вместе с торговыми центрами составляла почти 14% от общего количества. Вместе с тем, высокая доля сельскохозяйственных «неудобий», исторически сформировали и «очаговый» тип сельского расселения, с характерным малолюдным типом поселений (более 86%, при средней плотности населения до 1.5 тыс. человек на милю2).
Таким образом, если сопоставить показатели по историко-географическим частям губернии, можно отметить следующую закономерность: с севера на юг увеличиваются показатели концентрации и людности населенных пунктов. В структуре занятости населения, доминировал сельскохозяйственный сектор (свыше 93%) [169. С.47]. Рязанская губерния представляла собой типично аграрный регион страны, где основной зерновой культурой XIX в. являлась озимая рожь (более 50% пашни). Соответственно, необходим экономико-географический анализ аграрного сектора экономики, с особым "акцентом" анализа на земледелие, а в структуре ее отраслей детально выделяя зерноводство.
География производства зерна. Система земледелия была основана исключительно на трехполье. Более затратная, но и более эффективная многопольная система не получила развитие, в том числе по причине низких цен на хлеб и общинной формы землевладения. Цены на хлеб в свою очередь находились в прямой зависимости от цен на столичном рынке (в среднем 33 копейки за пуд ржаной муки), урожайности года и плодородия почв. Как правило, тенденция сохранения низкой стоимости на хлеб была относительно устойчивой, за исключением неурожайных лет. Наделы время от времени меняли своих хозяев (по жеребьевке), поэтому владельцы земельных паев не были заинтересованы в повышении урожайности временного участка.
В помещичьих хозяйствах также доминировало трехполье, основанное на даровом труде крепостных и их земледельческих орудиях. Низкая производительность крестьянского труда оправдывалась полным отсутствием расходов у помещика. В случае введения более эффективной, но и более затратной многопольной системы, риск потери вложенных средств без соответствующей отдачи был велик (засуха, неурожай), что при относительной дешевизне цен на хлеб не создавал экономических предпосылок для изменения агротехники. Плодородность почв в разных частях губернии отличалась дифференциацией показателей. Почва сама по себе является «синтезированным» результатом взаимодействия природных условий и основой формирования сельскохозяйственной специализации. Соответственно, показатель плодородия может быть принят как обобщающий критерий оценки агроклиматического потенциала территории и основой для ее квалификации. Яхонтов С. выделял в пределах губернии несколько группировок уездов по плодородию [263.С.84-85]. Объективность их выделения подтверждается результатами полевых исследований, выполненных В.В. Докучаевым (рис. 7) [56]. Опора на эту информацию позволяет обозначить диапазон градации содержания гумуса в почве по уездам Рязанской губернии:
1) Данковский и Раненбургский уезд (содержание гумуса от 7 до 10%);
2) Михайловский, Скопинский, Ряжский и Сапожковский уезд (от 4 до 7%);
Экономико-географические факторы развития ветровой и гидравлической энергетики в Рязанской губернии (первая четверть XXв.)
В начале XX в., структура занятости населения в Рязанской губернии практически не изменилась сравнительно с предыдущим столетием. Почти 95% жителей проживало в сельской местности и в той или иной степени было занято в аграрном секторе экономики. По состоянию на 1907 г., земледелием в регионе занималось 55%, одновременно промыслами и земледелием 22.4%, а земледелием и промыслами 22.3% населения. Уровень машинизации сельскохозяйственного производства несколько повысился, но не удовлетворял резко возросшие потребности. Согласно статистическим данным на 1905 год только в 39% крестьянских хозяйств губернии пользовались машинным способом обработки продуктов земледелия [201.С.59,98].
Ярко выраженная «статичность» показателей в аграрном секторе экономики, при низкой обеспеченности машинным парком, отразилась на показателях использования водяных и ветряных мельниц. Практически остались без изменений характерные черты предыдущего исторического этапа: видовой состав и технологические схемы утилизации энергии; конструктивные особенности мельниц, производственно-экономические показатели эксплуатации и т.д. В результате количественные изменения потенциала за период 1860-1905 гг. почти не были выражены и особенно среди объектов ветроэнергетики (табл. 16): в 1860 г. насчитывалось 1 258 агрегатов, а в 1905 г. -1262 единицы (разница с ростом в 0.3%).
Сохранил свою специфику и «географический рисунок» концентрации объектов мукомолья в «хлеборобных» уездах Степной стороны (Скопинский, Раненбургский, Данковский, Ряжский и Сапожковский уезд): 702 ветряных мельницы (57%), 170 водяных (53%) и 26 паровых мельниц (58%).
Вместе с тем, из анализа таблицы вытекает вывод о значительном уменьшении количества гидросиловых установок: с 390 до 320 установок (на 18%). В «уездном разрезе» рост числа водяных мельниц был характерен только для Егорьевского, Данковского и Сапожковского уезда (на 110%, 35% и 17%). В остальных уездах, отмечается снижение потенциала от 50% (Касимовский, Рязанский уезд), до 12% (Зарайский уезд), что происходило при одновременном увеличении потенциала тепловых мельниц Из сопряженного анализа таблиц 16-17 следует, что наибольшее количество ввода тепловых мельниц было характерно именно для уездов, «потерявших» наибольший потенциал гидросиловых установок. Ввод 12 паровых мельниц в Раненбургском уезде компенсировал консервацию 19 водяных агрегатов. Соответствующие показатели для Ряжского уезда представляют соотношение 8 - 20» а для Скопинского уезда 5-11.
Динамика изменений числа ветряных мельниц неоднозначна в уездном разрезе. Увеличение потенциала ветроэнергетики наблюдалось в Сапожков-ском уезде с 68 до 97 объектов (на 43%) и Раненбургском уезде со 160 до 195, (на 18%). Сокращение потенциала произошло в Скопинском уезде на 21% (54 единицы), Данковском и Ряжском уезде на 4-7% (соответственно на 13-9 мельниц). При этом наибольшее снижение числа ветряных мельниц наблюдалось в уездах с переходными признаками историко-географических частей региона (от Степной стороны к Рязанской стороне) . На первый взгляд, «северные» уезды губернии как бы потеряли свою прежнюю значимость. Однако в абсолютных величинах значительный количественный рост «ветряков» был характерен именно для Мещерской стороны . Применительно к губернии в целом изменения носят компенсационный характер что являясь следствием внешне наблюдаемых процессов не объясняют суть глубинных причин. Поэтому необходимо использовать качественные критерии оценки на «фоне» анализа исторической эпохи.
В условиях доминанты трехполья и роста населения, производитель мог «выжить» только за счет наращивания посевных площадей. Однако после отмены крепостного права крестьяне потеряли значительную часть земли, а последующие события только усугубили ситуацию: «После проведения железных дорог, изменения цен на хлеб и землю, усилилось обеднение населения. Статистика свидетельствует, что ни в одном уезде губернии, даже в самых плодородных, Раненбургском и Данковском, крестьянин в среднем не мог прокормиться хлебом со своего малого надела. Всего по губернии не более 50 сел могли прокормиться собственным урожаем» [37.С.7]. В результате, с 1895-1900 гг. по 1909-1913 гг. обеспеченность населения хлебом собственного производства из расчета на душу населения сократилась на 32.3% [235.С.331]. Поэтому закономерно, что за период 1887-1913 гг. в губернии увеличивалась доля пашни в структуре сельсхозугодий (на 10.6%) [201.С.51].
