Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Развитие научной жизни русской диаспоры в Харбине ... 18
1.1. Особенности русской дальневосточной диаспоры 18
1.2. Ведущие русские научные учреждения Харбина 29
1.2.1. Общество русских ориенталистов (1909—1927) 30
1.2.2. Маньчжурское сельскохозяйственное общество (1912—1927) 30
1.2.3. Маньчжурское педагогическое общество (1913—1922) 31
1.2.4. Общесггю изучения Маньчжурсжого края (1922—1927) 34
1.2.5. Высшая школа в Харбине 35
1.2.5.1. Юридический фавультет (1920—1937) 35
1.2.5.2. Харбшсжий Политехнический инелшут (1920—1938) 38
Выводы 40
ГЛАВА 2. Русские библиотеки харбина — центры научной и культурно-просветительной работы 42
2.1. Общая характеристика русских библиотек Харбина.. 42
2.1.1. Каталоги русских библиотек Харбина 47
2.2. Библиотеки научных обществ Харбина 48
2.2.1. Библиотека Шщесгва русагах орненталнстов 48
2.2.2. Библиотека Манчжурского педагогического общества 50
2.2.3. Библиотека, Отдел местной печати, архив Общества изучения Маньчжурского края 51
2.3. Библиотеки КВЖД 53
2.4. Центральная библиотека КВЖД — крупнейшая универсальная библиотека Северной Маньчжурии58
2.4.1. Создание библиотеки, состав фондов, основные нуги их шполнення 58
2.4.2. Структура и задачи ЦБ КВЖД. Работа общего отдела 64
Выводы 68
ГЛАВА 3. Библиографическая деятельность русских научных учреждений Харбина 71
3.1. Общая характеристика состояния издательского дела в Харбине 71
3.2. Библиографические организации Харбина 75
3.2.1. Библиографическая секция и Отдел местной печати Общества изучения Маньчжурского
края 75
3.2.2, Библиографическое бюро Центральной библиотеки КВЖД. Основные направления его деятельности 78
3.3. Основные библиографические издания Общества изучения Маньчжурского края и Центральной библиотеки КВЖД .' 80
3.3.1. Библиографические указатели периодических изданий М. С. Тгояина 81
3.3.2. «Библиографические бюллетени ЦБ КВЖД» (1927—1930) 84
3.3.3. «Библиографические сборники» (1032) 86
3.3.4. Библиографические указатели содержания журналов И. В. Махлина 89
3.3.5. Отраслевые библиографические указатели Н. Г. Третчнкова 90
3.4. Критико—библиографические отделы в научных журналах и газетах Харбина 94
3.4.1. Журнал «ВестникМаньчжурию) (1923—1934) 97
3.4.2. Критико—библиографическая информация в газетах 105
Выводы 108
Заключение . 110
Спитак использованных архивов 120
- Маньчжурское педагогическое общество (1913—1922)
- Библиотека, Отдел местной печати, архив Общества изучения Маньчжурского края
- Библиографическое бюро Центральной библиотеки КВЖД. Основные направления его деятельности
- Критико—библиографические отделы в научных журналах и газетах Харбина
Введение к работе
Актуальность темы исследования История русской колонии в Харбине как самостоятельная тема долго оставалась вне поля зрения ученых. Это объясняется тем, что после Октябрьской революции 1917 года и Гражданской войны в Сибири (1922 г.), Харбин, наряду с Берлином, Прагой, Парижем, Белградом —стал одним из крупнейших центров русской эмиграции. В советские годы был наложен запрет на изучение большей части русской эмигрантской печати, которая почти вся рассматривалась как антисоветская. Только со второй половины 80-х годов XX века, в условиях нового политического климата в стране, появилась возможность пересмотра многих аспектов отечественной истории, объективной оценки прошлого. Исследователи получили доступ к засекреченным ранее материалам эмигрантских архивов, к зарубежным историческим трудам, к книгам и периодическим изданиям спецхранов. Без изучения и осмысления опыта дальневосточной диаспоры невозможно создание целостной картины отечественной истории, в том числе и истории библиографии.
При изучении вопросов, связанных с развитием издательской, библиотечной и библиографической деятельности русской диаспоры в чХарбине, необходимо учитывать два периода в истории региона: 1) до Октябрьской революции 1917 года; 2) после нее.
В первый период город являлся территорией Российской империи и развитию книгоиздания, библиотечной и библиографической деятельности были присущи все черты, характерные для других провинций. С началом второго периода в Маньчжурию потянулись сторонники Белого дела. Харбин постепенно стал центром русской эмиграции на Дальнем Востоке. Одновременно с этим полоса отчуждения с центром в Харбине была частью РСФСР. До 1925 года представители Советской России и белой эмиграции работали вместе на Китайско-Восточной железной дороге (КВЖД). С 1 июня 1925 года все служащие дороги, не имевшие советского или китайского подданства, были уволены. Острая идеологиче-
екая борьба в полосе отчуждения КВЖД определяла политику книжного дела в Харбине в 20—30-е годы XX века. Наличие двух пластов русской культуры необходимо учитывать при решении проблем книгоиздания, библиотечного дела и библиографии в Харбине.
При решении этих вопросов автор сосредоточил свое внимание на деятельности КВЖД, оставив за рамками диссертационного исследования литературу собственно белой эмиграции, исследование которой может стать особой самостоятельной задачей.
Интерес к деятельности КВЖД как центру книгоиздания и книго-распространения объясняется ее ведущей ролью в развитии культуры края, сохранением и упрочением в известной мере традиций книжного и библиотечного дела, характерных евде для дореволюционного периода, и в той или иной степени свойственных для всего периода существования КВЖД.
История возникновения русских библиотек и библиографических организаций, основные направления библиотечной и библиографической деятельности русских зарубежных научных учреждений Харбина не освещены в достаточной степени. Изучение немногочисленных печатных источников и обширного массива архивных документов позволит отчас-\.ти восполнить этот пробел.
Цель исследования -— характеристика библиотечной и библиографической деятельности русской диаспоры в Харбине и выявление роли русских библиотек и научных учреждений Харбина в развитии библиографии, а также определение их культурно-исторического значения для изучения различных аспектов жизни региона в период с 1897 по 1935 годы.
Поставленная цель определила конкретные научные задачи исследования:!) раскрыть значение системы русских библиотек и научных учреждений Харбина для развития здесь библиотечного дела и библиографии в исследуемый период;
2) рассмотреть историю развития библиотечного дела в Харбине с ч. момента открытия здесь первой русской библиотеки в 1897 году по
1935 год, как неотъемлемую часть культуры дореволюционной России; подчеркнуть общественно-просветительную роль русских библиотек;
3) определить на конкретно-историческом материале основные направления библиографической деятельности русских библиотек и научных учреждений Харбина, вклад в эту работу наиболее значительных деятелей.
Объект исследования — русские библиотеки, научные организации, высшие учебные заведения КВЖД.
Предмет исследования — библиографическая продукция этих учреждений, критико-библиографические отделы в научной периодике Харбина.
На защиту выносятся следующие положения:
научная деятельность русской диаспоры в Харбине послужила основой для развития здесь библиотечной и библиографической работы;
русские библиотеки Харбина — неотъемлемая часть культуры дореволюционной России;
участие видных ученых в создании библиографических материалов обеспечило их высокий научный и научно-методический уровень, использование в них интересных приемов и методов библиографирования;
основные виды библиографической информации, получившие распространение в Харбине: библиография местной печати (периодических изданий и журнальных статей); отраслевая и книготорговая библиография.
Географические границы исследования определяются территорией Северо-Восточного Китая, традиционно объединяемого названием Маньчжурия. Для углубленного изучения выбрана Северная часть Маньчжурии с центром в Харбине — городе, являвшемся главным очагом деловой активности русских в Китае.
Функционирование здесь КВЖД обеспечило значительную финансовую поддержку всем культурным начинаниям русских и способствова-
ло развитию книгоиздания, книжной торговли и возникновению библиотек.
После 1922 года (окончание Гражданской войны в Сибири) на территории, называемой полосой отчуждения КВЖД, сосредоточилась основная масса российских эмигрантов дальневосточного направления, среди которых было много образованных людей, что обеспечило высокий культурный уровень жизни Харбина.
v Без сомнения, очаги культурной жизни русской диаспоры суще-
ствовали и в других городах Китая —- Пекине, Тяньцзине, Шанхае и иных местах проживания русских на Дальнем Востоке. Однако, в силу малочисленности этих колоний, по сравнению с Харбином, а также недостаточности экономического и культурного потенциала, культурная жизнь там не носила такого широкомасштабного характера.
Так как исследование пребывания русских на территории Маньчжурии — обширная и комплексная задача, которую невозможно решить в рамках одного диссертационного исследования, автор ограничил предмет исследования рассмотрением библиотечной и библиографический деятельности русских библиотек и научных организации Харбина, полагая, что именно этот круг вопросов позволит выделить основные ас-\,пекты функционирования здесь библиографии в рассматриваемый период.
Хронологические рамки исследования охватывают период с 1897 года (год открытия первой русской библиотеки в Харбине) до марта 1935 года (года продажи КВЖД правительству Маньчжоу-Го и начала массового отъезда русских в СССР и за рубеж).
Степень изученности темы. В отечественной и зарубежной историографии нет специальных исследований, посвященных развитию библиотечного и библиографического дела русской диаспоры в Харбине.
При изучении развития библиотечного и библиографического дела в Харбине прежде всего необходимо обратиться к трудам русских ученых, работавших здесь. К этой теме они впервые обратились в 1922 го-ч, ду. На страницах харбинского журнала «Вестник Маньчжурского педа-
готического общества» был опубликован «Проект изучения полосы отчуждения КВЖД в культурно-просветительном отношении» (7), составленный исследователем истории образования на Дальнем Востоке и в Северной Маньчжурии» преподавателем Харбинских коммерческих училищ — Н. П. Автономовым. Он отметил, что культурно-просветительное дело в полосе отчуждения КВЖД практически не изучено, несмотря на долгое пребывание русских в Маньчжурии (начиная с 1S96 г.). Особый интерес, по-мнению Н. П. Автономова, представляет изучение деятельности русских библиотек, а также издательская деятельность русских научных обществ и высших учебных заведений в Маньчжурии. С этими темами он неоднократно выступал в местной пе-"риодике (5—10). Н. П. Автономов разработал подробный план изучения культурно-просветительного дела в полосе отчуждения КВЖД \ изложенный им в указанной статье.
В 1923 году вышла из печати работа агента Правления общества КВЖД Е. X. Ннлуса «Исторический обзор КВЖД, 1896—1923 гг.» (118), освещающая историю постройки КВЖД и ее деятельность. Этот материал использован в I главе диссертации. Он послужил исторической основой исследования. Второй том этой работы, освещающий деятельность научных обществ Харбина, неопубликован и хранится в архиве Гуверов-ского института в Стэнфорде, штат Калифорния, США.
В 1942 году появилась новая работа в этой области. Юбилейное издание «Великая Маньчжурская империя» (35), посвященное 10-летию ' ' образования Маньчжоу-Диь-Го, занимает особое место в историографии решаемой в диссертация проблемы. Вторая часть сборника содержит всестороннее описание того вклада, который внесла русская диаспора в экономическое и культурное развитие Маньчжурии, начиная со времени основания Харбина до 40-х годов XX века. Три статьи этого сборник прямо связаны с темой исследования (35, с. 346—354). Они характеризуют состояние библиотечного, нздательского дела в Северной Маньч-
В своем исследованнн автор диссертации опирался на план, сосгавлермй Н. П. Автономовым.
журии; дают яркое представление об особенностях местной русскоязычной периодики.
Единственной на сегодняшний день фундаментальной работой по истории дальневосточной эмиграции является двухтомная монография П. П. Балакшина «Финал в Китае: Возникновение, развитие и исчезновение белой эмиграции на Дальнем Востоке» (17). Работа объемом свыше 800 страниц содержит большой фактический материал, охватывающий многие аспекты эмигрантской жизни на Дальнем Востоке. Отсутствие библиографического списка и редкие ссылки на источники вызывают сомнение в достоверности ряда фактов и статистических данных.
По сравнению с западной эмиграцией тема дальневосточной эмиграции получила слабое освещение в исторической литературе. Даже в таких значительных обобщающих трудах, как, например, книги П. Е. Ковалевского (84), Ґ. П. Струве (178), М. И. Раева (151), теме дальневосточной эмиграции уделено мало внимания.
Отчасти это объясняется удаленностью региона от общепризнанных эмигрантских центров Европы. Именно Европа стала местом сосредоточения культурной элиты дореволюционной России. Осмысление исторического феномена российской эмиграции началось с интереса к наиболее заметным ее представителям. Им посвящен значительный объем исследований.
Несомненный интерес для историографии истории российской эмиграции представляют работы М. В. Назарова «Миссия русской эмиграции» (114), Д. Стефана «Русские фашисты: Трагедия и фарс в эмиграции, 1925—1945 гг.» (177), М. И. Раева «Россия за рубежом: История культуры русской эмиграции, 1919—1939 гг.» (151). Знакомство с этими материалами, несомненно, расширило представление автора о русской эмиграции.
В отечественной историографии истории российской эмиграции краткие сведения о дальневосточной эмиграции можно встретить на страницах исследовательских работ М. С. Агурского (11), Г. Ф. Барихновского (19), Г. И. Войтинского (39), Г. 3. Иоффе (69),
1 о
А. Д.Киржница (81), В. В. Комина (87), Ю. В. Мухачева (112), Л. К. Шкаренкова (202) и других. В центре внимания этих исследователей—-политический аспект проблемы: политические настроения и антисоветская активность белоэмигрантских і^утшировок и работа советских разведчиков по борьбе с ними. Эти исследования содержат ценный фактический материал, построенной на богатой историографической и ис-точниковой базе, однако сохраняют традиционную для советской исторической школы одностороннюю оценку эмиграции, уделяя основное внимание идейно-политическому «банкротству» эмигрантских политиков и оставляя вне поля зрения остальные аспекты проблемы. В этих работах совершенно не затронуты проблемы библиотечного, библиографического и издательского дела в Северной Маньчжурии.
В конце 80 — начале 90-х годов XX века в условиях нового политического климата в стране возник пик интереса к дальневосточной тематике со стороны исследователей и публицистов: издан ряд монографий "(43, 82, 103, 106, 114, 128, 129, 136, 151, 177), диссертационных исследований (15, 90, 94, 172), переизданы воспоминания эмигрантов (32, 52, 64, 77, .86, 130, 153, 161, 179), на страницах периодической печати [журналов: «Библиография», «Восток», «Записки Русской академической группы в США», «Знамя», «Известия Восточного института» (Владивосток), «Московский журнал», «Новая и новейшая история», «Проблемы Дальнего Востока», «Простор» (Алма-Ата), «Родина», «Россия и АТР» (Владивосток), «Canadian Slavonic Papers», «Slavic & East European Studies»; газет: «Воротынск» (Воротынск, Калужская область), «На сопках Маньчжурии» (Новосибирск), «Русские в Китае» (Екатеринбург); сборника «Россияне в Азии» (Торонто) и др.] появилось множество статей, освещающих самые разнообразные проблемы русской * диаспоры в Северной Маньчжурии (25, 45, 55, 61, 62, 68, 78, 79, 91—93, 98, 99, 107, 117, 140, 142, 158, 165, 185, 190, 193, 194, 196, 200, 201, 203, 206, 212,215—217), прошел ряд региональных и международных конференций в Москве, Владивостоке, Перми, Хабаровске (44, 46, 76, 104, 105, 162), к изучению дальневосточной диаспоры приступила большая группа
дальневосточных ученых (Г. И. Каневская, В. К. Романовский, О. И. Сергеев, Ю. Н. Ципкин, Т. Н. Ясько и многие другие).
Проблемы развития книжного дела на Дальнем Востоке раскрывают две монографии С. А. Пайчадзе: «Книжное дело на Дальнем Востоке: Доокгябр. период» (128) и «Русская книга в странах Азиатско-Тихоокеанского региона» (129). Автор убедительно показывает, что Дальний Восток вовсе не был отсталой окраиной Российской империи, почти бескнижной провинцией. Следует согласиться с С. А. Пайчадзе, который отметил, что «главным очагом деловой активности русских в Китае был построенный ими город Харбин, со временем превративпшйся в крупное культурное гнездо. Развитие книгоиздания, книжной торговли
\. и возникновение библиотек в этом городе непосредственно связаны с его превращением в центр русского торгового и экономического влияния в Северной Маньчжурии и соседних китайских провинциях...» (128, с. 165).
В диссертационном исследовании также использованы материалы, собранные крупным исследователем проблем российской диаспоры в Китае, доктором исторических наук, Г. В. Мелиховым. Две его книги — «Маньчжурия далекая и близкая» (103) и «Российская эмиграция в Китае, 1917—1924» (106) — рассказывают о жизни русских в Маньчжурии с момента основания Харбина до 1925 года. Одна из глав последней книги прямо связана с темой исследования. В ней анализируется разносторонняя деятельность русской высшей школы и научно-
ч. исследовательских органюаний Харбина.
Работа над диссертацией потребовала обращения автора к ряду публикаций, имеющих косвенное отношение к жизни русской диаспоры в Северной Маньчжурии, но сыгравших свою роль в понимании и освещении многих аспектов проблемы. С этой точки зрения значительны работы: «История Северо-Восточного Китая XVII—XX веков» (72); монография Г. Ф. Захаровой «Политика Японии в Маньчжурии, 1932—1945 годы» (57).
В исследовании также широко использованы материалы из ^«Библиографии Китая» П. Е. Скачкова 2. Автор первым включил весь накопленный десятками авторов материал о Китае в общий массив отечественного китаеведения. Указатель включает литературу на русском языке за 1730—1930 гчэды. В диссертации использованы материалы из рубрик: «Наука. Просвещение», «Печать», «Библиографические указатели. Отзывы о трудах», «Сігоавочники», «Художественная литература и литературоведение».
Ценный фактический материал содержат сборники «Россияне в Азии» (Торонто, 1994—1998). Ежегодники издаются Центром по изучению России и Восточной Европы при Торонтском университете, в них публикуются литературные и исторические работы, воспоминания россиян, которые жили в странах Азии в первой половине XX века. Редак-\, тор сборников О. М. Бакич — автор ряда статей, связанных с темой диссертационного исследования (215, 216).
Бесценную помощь в восстановлении биографических данных, конкретного вклада многих известных ученых в развитие культуры русской диаспоры в Маньчжурии оказала известная «Русская серия» 3, издающаяся уже около 25 лет при факультете русского языка и литературы Мельбурнского университета.
Краткий библиографический обзор исторических исследований и мемуаров, появившихся в период с 1990 по 1995 годы в Россини за рубежом, дан в работе бывшей жительницы Харбина, исследовательницы проблем дальневосточной диаспоры Е. П. Таскиной 4.
Среди новейших исследований следует отметить диссертацию
ч. Т. В. Кузнецовой «Центры русского книжного 'дела в Китае в 1917—
1949 гг.» (Новосибирск, 1999). В работе представлено книжное дело в
Китае во всех основных его звеньях — полиграфическое производство,
книгоиздание, книжная торговля, библиотечное дело и в меньшей мере
2 Скачков П. Е. Библиография Китая.— 2-е взд.— М., I960.— 691 с.
3 Russians in Australia. Monogr. ser. / Publ. by the Dep. of Rus. language & lit., Univ. of Mel
bourne. Melbourne, 1968—
4 Таскина E. П. Культурное наследие дальневосточного Русского Зарубежья: (Крат, бнбдиогр.
обзор, 1990—1995)7/Нробл. Дал. Востока,—М., 1995.— №6.— С. 108—Ш.
— библиография. Работа имеет комплексный характер, но вопросы развития русских библиотек и библиографии затронуты мало.
. Историографический анализ позволяет сделать вывод о том, что, несмотря на большое количество публикаций о деятельности русских в Северной Маньчжурии, как современных, так и вьппедших ранее, далеко не все аспекты проблемы получили освещение, в имеющихся работах немало фактических и статистических разногласий. К наименее изученным вопросам истории русской диаспоры в Маньчжурии следует отнести историю создания и библиографическую деятельность русских библиотек и научных организаций Харбина.
Источниковая база исследования. Наибольший интерес для исследователей представляют архивные материалы (протоколы заседаний, '' телеграммы, докладные записки), содержащие до сих пор мало или вообще неиспользованные сведения. Для анализа процессов, определяющих развитие русской библиографии в Харбине, подробно изучены, в частности материалы Российского государственного исторического архива (РГИА) — фонд КВЖД (№ 323).
Вторую группу архивных материалов составили личные фонды: И. И. Серебренникова, хранящийся в Государственном архиве Российской Федфации (ГАРФ — фонд № 5873), П. Е. Скачкова — в Санкт-Петербургском филиале Института Востоковедения Российской Академии Наук (СПб ФИВ РАН — фонд № 130).
Следующая группа источников включила в себя печатные материалы 1923—1935 годов: статистические ежегодники, справочники, не-' многие из сохранившихся каталогов русских библиотек Харбина; библиографические указатели, вышедшие здесь. Существенные фактические данные получены из «Статистических ежегодников КВЖД» (Харбин, 1923—1935 гг.); из «Справочника по Северной Маньчжурии и КВЖД» (Харбин, 1927 г.); каталогов библиотеки харбинского Железно- -дорожного собрания (ЖДС) за 1908, 1913 годы. В качестве источника сведений и непосредственно самого объекта изучения использовались все выпуски отдельного издания «Библиографического бюллетеня
ЦБКВЖД» (1927—1930) и два тома «Библиографических сборников» (1932).
Источником другого рода послужили воспоминания современников (3. Н. Жемчужной, Н. И.-йльиной, Г. В. Мелихова, В. П. Петрова, А. А. Попова-Преснова, Е. П. Таскиной и др).
Самую обширную группу источников составила русская харбинская периодическая печать. Нами проработаны следующие издания: газеты «Вестник Маньчжурии» (1918—1920), «День политехника» (1924), «К свету» (1926), «Молва» (1924—1929), «Новости жизни» (1914—1926), «Харбинский вестник» (1903—1917); журналы: «Вестник Азии» (1909— 1927), «Вестник Маньчжурии» (1923—1934), «Вестник Маньчжурского педагогического общества» (1922), «Железнодорожная жизнь на Дальнем Востоке» (1908—1916), «Известия и труды Харбинского политехнического института)) (1923—1934), «Известия Общества изучения Маньчжурского края)) (1922—1928), «Известия Юридического факультета в Харбине» (1925—1937), «Просветительное дело в Азиатской России» (1913—1918), «Экономический бюллетень» (1925—1934) и некоторые другие.
Достоверность использованных. источников проверялась путем сопоставления фактов и событий, их оценок в разные исторические периоды. Разработку темы исследования затрудняла неполнота и рассре-доточенность документальных источников по многочисленным архивохранилищам России и за рубежом 5.
Для решения поставленных в исследовании задач был использован комплекс взаимодополняющих общенаучных (исторического, источниковедческого) и специальных (хронологического, сравнительно-исторического) методов.
Конкретно-поисковыми методами стали методы теоретического анализа, синтеза, систематизации и классификации исследуемых фактов и событий, что позволило выявить наиболее общие черты, присущие би-
5 Hanpmtep, в научной библиотеке ГАРФа, в архиве Гуверовекого института , в коллекции «Дашэввосточного аріаввнегв фовда» библиотеки Музея русской культуры в Сан-Франявско и др-
блиографической деятельности рассматриваемого периода, а также выделить специфические особенности ее развития.
Научный анализ обширной фактографической базы потребовал особого внимания к историческим фактам, знание которых повлияло на воссоздание реальной картины развития русской библиографии в исследуемый отрезок времени.
Существенную помощь в работе над настоящим исследованием
автору оказали бывшие харбинцы — О. К. Войнюш, Т. В. Пишикова,
Л. И. Чугуевский, Е. Н. Сетницкая, Е. И. Устрялова. Воспоминания и
свидетельства непосредственных участников событий помогли соискате
лю в выработке объективной оценки библиотечной и библиографической
деятельности представителей русской диаспоры в Северной Маньчжу
рии, освещении малоизвестных аспектов проблемы.
" Научная новизна исследования. Данная диссертация является пер-
вой попыткой дать полную и объективную картину развития библиотечной и библиографической деятельности русской диаспоры в Харбине (1897—1935 гг.) в неразрывной связи с реалиями сложного периода истории.
Впервые стали объектом подробного изучения структура и деятельность Центральной библиотеки (ЦБ) КВЖД, а также библиографическая работа крупных дальневосточных ученых. Освещены малоизвестные страницы их деятельности. Немаловажный научный интерес представляют краткие биографические справки о тех сотрудниках русских библиотек, библиографах Харбина, рецензентах, деятельность которых ранее вообще не освещалась. Почти полное отсутствие каких-либо - биографических сведений о них долго создавало определенные трудности для исследователей. Автором привлечены документальные материалы архивов и некоторые печатные источники, которые дали возможность наметить основные вехи их жизни и деятельности 6.
Научно-практическая значимость исследования. Материалы диссертации и выводы, полученные в результате их обработки, могут быть
0 Эта материалы представлены в прил. Ни 6.
1 б
использованы для дальнейшего изучения истории библиографии Русского Зарубежья, создания обобщающих трудов по этой тематике; в преподавательской работе, при составлении спецкурсов на библиотечных, информационных и библиотечно-информационных факультетах вузов культуры.
Апробация результатов исследования последовательно осуществлялась на всех его этапах. Результаты работы докладывались на ежегодных научных конференциях молодых специалистов Российской национальной библиотеки (РНБ) (1994, 1996), научных конференциях Санкт-Петербургского государственного университета культуры и искусств (1995, 1997), на научной конференции «Третья Россия» в Санкт-Петербургом государственном педагогическом университете (1993).
Содержание диссертации отражено в пяти публикациях:
Архивные материалы о жизни и деятельности М. С. Тюнина до 1938 года (по материалам ГАРФ) // Русские в Китае. — СПб., 1999. — (в печати).
Библиографическая деятельность Центральной библиотеки Китайско-Восточной железной дороги // Наука и культура Русского Зарубежья: Сб. науч. трудов СПб ГАК. — СПб., 1997. — С. 294—300.
История создания ЦБ КВЖД // Российская культура глазами молодых ученых: Сб. трудов молодых ученых. — СПб., 1998. — Вып. 7. — С. 209—213.
О некоторых источниках по изучению истории русской дальневосточной эмиграции 1920 — начала 1930-х гг. // ХХХП научная конференция молодых специалистов, 25 декабря 1996т.: Тез. докл. / РНБ. — СПб., 1998.—С. 43—47.
Русская библиотечная и библиографическая деятельность в Харбине, 1897—1935 гг. // Материалы науч. конф., посвящ. 50 -летию образования Китайской Народной Республики / СПбГУ. Восточный ф-т.—СПб., 1999.— С. 24—28.
Структура диссертации обусловлена целями и задачами исследо->.вания. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка принятых сокращений, списка использованных архивных источников (40 документов из трех архивов) и литературы (218 источников); приложений; именного указателя (более 300 имен деятелей культуры русской диаспоры в Харбине).
v>
Маньчжурское педагогическое общество (1913—1922)
Маньчжурское педагогическое общество (МПО) было организовано в 1913 году и просуществовало до 1919 года. Деятельность МПО была прервана Октябрьской революцией, вызвавшей расслоение между педагогами по политическим взглядам. Экономические трудности также тяжело отражались на жизни членов общества и, в частности, препятствовали изданию журнала «Просветительное дело в Азиатской России».
МПО возобновило свою работу в 1921 году в трудных условиях разрушения русской школы. В педагогических кругах Северной Маньчжурии, также как и в русской эмиграции в Европе, осознавали значение для будущего России развития системы образования, важность продолжения традиций русской школы. Члены МПО считали, что в деле возрождения России на первом месте нужно ставить не только возрождение экономическое, но и возрождение школы. В полосе отчуждения КВЖД и Приморье были сохранены русские традиции народного образования.
В 1922 году деятельность общества была сосредоточена на издании журнала «Вестник Маньчжурского педагогического общества».
МПО входило в Совет объединенных русских педагогических организаций за границей (Белград). Целью Совета было — объединение этих организаций за границей и координация их действий. На страницах журнала «Вестник Маньчжурского педагогического общества» существовала рубрика «Русские школы за границей», в которой местная педагогическая общественность информировалась о развитии педагогического образования в других странах. Например, в одной из статей рассказывалось об открытии 18 апреля 1922 года русского Юридического факультета в Праге.
МПО также имело тесные связи с советскими педагогическими учреждениями, было в курсе развития народного образования в России. На страницах журнала «Вестник Маньчжурского педагогического общества» имелись постоянные рубрики: «Народное образование в РСФСР», «Народное образование в Приморье», «Народное образование в Дальневосточной республике». В этих рубриках рассказывалось о постановке народного образования в ГДВУ, Владивостокском политехникуме, Иркутскрм университете и в средних школах Иркутска (204, с. 19—20).
Как показано выше, наука и культура в Харбине развивалась с начала XX века. Но именно послереволюционная дальневосточная русская эмиграция вдохнула новую жизнь в развитие здесь науки и культуры. В Маньчжурии или проездом через нее в результате Октябрьской революции и Гражданской войны оказались многие представители отечественной науки и образования: Г. К. Гине, В. А. Рязановский, Н. В. Устрялов, С. М. Шароглазов и др. Ко времени их приезда в Харбине уже находились профессора и преподаватели других вузов России (Н. й. Никифоров, Н. К. Пафнутьев, П. С. Тишенко). Они впоследствии составили костяк ЮФ и Политехнического института. Кроме Парижа и Праги, подобных российских вузов за рубежом больше нигде не было.
Русские ученые, попавшие на Запад или на Дальний Восток в результате событий, связанных с Октябрьской революцией, стремились к реализации двух задач: учить молодежь и продолжать собственную научно—исследовательскую работу. «Первой волне» послереволюционной эмиграции были свойственны разнообразные формы культурной деятельности. Русская эмиграция обогатила все отрасли науки и искусства. Значительное число эмигрантов было занято в сфере образования и.
Русские ученые Харбина регулярно участвовали в съездах, проводимых за рубежом (эта практика была широко распространена в дореволюционной России). Так, в Пекине 6—8 января 1923 года прошел геологический съезд, в работе которого принимали участие русские ученые Харбина12.
Научная общественность Харбина имела тесные связи с Россией. 18—22 апреля 1922 года в Никольск-Уссурийске состоялся 1-й съезд по изучению Уссурийского края в естественно—историческом отношении. В работе съезда участвовали Маньчжурское сельскохозяйственное и педаготическое общества. Члены ОРО Б. В. Скворцов и Н. П. Автономов приняли участие в работе съезда.
С 30 октября по 11 ноября 1926 года в Токио прошел Ш—й Тихоокеанский конгресс. Научные организации Дальнего Востока выделили для участия в съезде делегацию в составе 10-ти человек. Среди членов делегации: геолог и горный инженер, представитель харбинского ОИМК, Э. Э. Анерт; доктор географии и антропологии, профессор Юридического факультета (ЮФ) в Харбине, библиотекарь Центральной библиотеки (ЦБ);КВЖД Е. М. Чепурковский; председатель Общества изучения Сибири Урала и Дальнего Востока В. Д. Виленский—Сибиряков и другие (38, с. 5—8).
В 1923 году Совет Курсов (далее — Юридический факультет) вступил в контакт с советом Государственного Дальневосточного университета (ГДВУ) для решения вопроса о допуске студентов, окончивших факультет, к государственным испытаниям. ГДВУ учредил особую юридическую испытательную комиссию для окончивших ЮФ в Харбине (председатель — профессор В. А. Рязановский) в составе шести профессоров.
Участие русских ученых Северной Маньчжурии в международной научной жизни не ограничивалось только странами Азиатско-Тихоокеанского региона и Россией. В 1923 году доцент харбинского ЮФ М. В. Абросимов посетил Европу с целью сбора материалов для своего научного труда по теории денег; профессор ЮФ В. В. Энгельфельд — «посетил русские научные организации Европы и установил с ними контакт. Факультетом приняты меры к тому, чтобы эта связь с русскими научными организациями в Европе стала постоянной. «Профессором Эн-гельфельдом в Америке были посещены некоторые университеты и были привезены материалы по калифорнийскому, вашингтонскому, колумбийскому, нью-йоркскому и чикагскому университетам. С этими университетами также налаживается связь» (147, с. 216).
Библиотека, Отдел местной печати, архив Общества изучения Маньчжурского края
Сельское хозяйство; 9. Технология, строительное и инженерное искусство, ремесло; 10. Правоведение и общественные науки; 11. Медицина, гигиена, физиология, анатомия, химия; 12. Военное и морское дело; 13. Искусство, история искусства, пение, музыка; 14. Педагогика и школьное дело; 15. Справочные издания по темам: охота, спорт, игры; 16. Периодические издания; 17. Издания Правления общества КВЖД, Управления дороги и его отделов. Приобрести такое количество книг было возможно только, при содействии администрации КВЖД. ЦБ до 1929 года существовала исключительно на те значительные ассигнования, которые делались дорогой.
Сразу же после создания библиотеки администрация по телеграфу связалась с заграничными издательствами. Заказы из-за границы начали поступать в апреле 1926 года. Платные заказы на книги из-за границы — один из путей пополнения фондов библиотеки. Кроме зарубежных издательств, ЦБ и другие библиотеки Харбина, снабжали местные издательства. Основные виды местных изданий: учебники и учебные пособия, словари, произведения русских классиков, беллетристика, научные труды (главным образом, по востоковедению, экономике и праву, религиозно-нравственная литература, сборники стихов и рассказов местных авторов, альманахи, настольные календари, юбилейные сборники).
А 8 октября 1925 года начальник Учебного отдела КВЖД, курировавшего ЦБ, профессор ЮФ, будущий директор ЦБ, Н. В. Устрялов об-ратйлся к начальнику канцелярии Правления КВЖД с ходатайством, в котором отмечал, что библиотеке выделены администрацией КВЖД значительные кредиты. «...Стремясь в ближайшее время организовать библиотеку в соответствии с потребностями КВЖД и запросами харбинских научных обществ и учреждений, Учебный отдел обращается с просьбой прислать список книг (на различных языках), которые необходимы для работы и желательны к приобретению...» 34.
Н. Н. Трифонов в 1926 году составил список периодических изданий для подписки и обратился в библиотеку Правления КВЖД со следующей просьбой: «...Желая выписать по возможности те газеты и журналы, которых в Харбине не имеется вовсе, прошу сообщить, какие газеты и журналы выписываются и получаются вашей библиотекой...»35.
Оба ходатайства были удовлетворены Правлением КВЖД. Впоследствии координация действий в сфере комплектовании фондов сохранилась.
Второй путь пополнения фондов библиотеки — покупка изданий в местных книжных магазинах (например, в харбинских магазинах «Книжное дело», «Русско-Маньчжурская книготорговля», «Чурнн И. Я. и К» ив книжном магазине И. И. Серебренникова в Тяньцзине. Книги приобретались со скидкой 20 % с указанных цен, по предварительным заказам, составленным по спискам книг, присланных из магазина - Й. И. Серебренникова. Заказы делал директор ЦБ КВЖД Н. Н. ТрифоновЗб.
Местные книжные магазины получали издания из СССР и Европы. Например, летом 1928 года, как сообщала харбинская газета «Молва», «местными книжными магазинами получен из Москвы большой выбор детских книг. Полученные книги пользуются здесь [в Харбине — Г. К.], большим спросом. Они прекрасно изданы, иллюстрации в них исполнены с большой художественностью. По цене эти книги значительно дешевле берлинских и других изданий» (47).
Третий путь пополнения фондов — обмен изданиями. ЦБ широко использовала свои издания в обмене с различными научными учреждениями СССР, Китая, Японии и других государств. Библиотека установи-\. ла связь с 66 советскими научными учреждениями и 41 иностранными. Так, издания КВЖД въцтисывали: библиотека Владивостокского общества краеведения, Владивостокское газетное бюро, Воронежский государственный университет, Всесоюзная сельскохозяйственная библиотека, Дальневосточный государственный университет, Дальневосточная краевая научная библиотека (Хабаровск), Дальневосточное отделение AH CCQP (Владивосток), Дальневосточный политехнический институт, редакции газет «Заря Востока» (Тифлис), «Красное знамя» (Владивосток), редакция журнала «Экономическая жизнь Дальнего Востока» (Хабаровск), фундаментальная, библиотека военной академии имени М. В. Фрунзе. ЦБ вела переписку с самыми отдаленными уголка-„ми мира (например, с Гонолулу).
Необходимо отметить, что кроме книг, ЦБ получала около 400 на званий периодических изданий на 7 европейских и азиатских языках. Значительную часть журналов библиотека получала бесплатно, путем обмена; другую часть — по подписке. ЦБКВЖД выписывала через книжный магазин «Книжное дело» газеты и журналы СССР: «Вестник путей сообщения», «Вестник финансов», «Железнодорожное дело», «Известия ЦИК СССР», «Правду», «Советское право», «Экономическую жизнь». В результате такой активной целенаправленной деятельности по комплектованию фондов в библиотеке, можно было найти такие книги, какие нельзя было встретить на частном рынке. Например, в ЦБ в 1927 году имелась многотомная (39 томов) «Большая политика Европейских кабинетов» с 1879 по 1914 годы (издание Министерства иностранных дед Германии). Подобные книги, по свидетельству Н. Н. Трифонова, библиотека получала отовсюду. ЦБ являлась крупным книгохранилищем не только Северной Маньчжурии, но и Европы. В этом прежде всего заслуга ее сотрудников.
Свою главную задачу они видели в том, чтобы «создать книжный резервуар для служб Китайско-Восточной железной дороги, а также исследовательских и культурно-научных учреждений края. Во-первых, "ставка на количество". Во-вторых, "ставка на качество". Разумеется, то и другое не только не исключает, но предполагает и взаимно дополняет друг друга». В связи с этим необходимо отметить, что некоторая часть выписываемых книг имела узкоспециальный характер, и ими пользовал-ся небольшой круг специалистов. Администрация ЦБ занимала в этом вопросе вполне определенную позицию, заключающуюся в следующем: «Пусть даже выписываемые книги читаются сравнительно немного, нельзя забывать и о качестве! Повышение квалификации высших специалистов КВЖД и научных работников края полезно всему краю, всему его населению. "KoflmecTBo" таким образом переходит в "качество!"» (170, с. 8).
Данные о количестве сотрудников ЦБ КВЖД, приведенные в приложении № 3 (таблица 9) получены на основании анализа «Статистических ежегодников» (Харбин, 1925—1935) и «Справочника по Северной Маньчжурии и КВЖД» (Харбин, 1927), составленных Экономическим бюро КВЖД. В 1930, 1931, 1933 годах их количество установить не удалось по причине отсутствия в архиве КВЖД документов за эти годы. С 1926 г. по 1929 г. библиотека расширялась и, как следствие, ежегодно увеличивалось количество сотрудников (максимум пришелся на 1929 г. — 60 человек). В связи с началом японской оккупации Маньчжурии штат резко сократился (1932 г. — 23 чел.).
Библиографическое бюро Центральной библиотеки КВЖД. Основные направления его деятельности
Ярким примером библиографической деятельности ОИМК стала работа харбинского библиографа М. С. Тюнина. Его труды навсегда войдут в историю культуры Прикамья, русской библиографии и русской эмиграции на Дальнем Востоке50. С его именем связано появление в Маньчжурии библиографии периодических изданий.
В 1927 году был опубликован «Указатель периодических и повременных изданий, выходивших в Харбине на русском и других европей-.__ ских языках [с 1901] по 1-е января 1927 года»51. Второй выпуск появился девять лет спустя52.
На базе коллекции, собранной Отделом местной печати, М. С. Тюнин составил свои указатели. Материал, собранный в двух выпусках, охватывает периодику Харбина с 1901 по 1935 годы. М. С. Тюнин также подготовил к печати указатели за 1936, 1937 и 1938 годы и передал их в виде рукописей в Экономическое бюро КВЖД. Они остались неопубликованными53. Выпуск указателей был задуман в рамках осуществления общей программы ОИМК по составлению библиографии Маньчжурии. 1-й выпуск «Указателя» включает только харбинские периодические издания, так как у автора возникли трудности в сборе изданий других городов Маньчжурии. Что касается Харбина, то сбор материалов тоже был затруднен. В управление гражданской частью КВЖД издатели доставляли газеты. Большая их часть с упразднением этого учреждения была уничтожена. Крупнейшие библиотеки ЖДС и Коммерческого собрания хранили газеты только в течение трех последних лет. В результанте обследования библиотек Харбина, М. С. Тюнин пришел к выводу, что русская периодическая печать (прежде всего газеты) сохранилась полностью только в частных коллекциях, что сильно усложнило работу составителя.
Основные источники, которыми М. С. Тюнин пользовался при составлении указателя следующие: 1) фонды ОМП, насчитывающие к 1927 году более 12000 единиц хранения; 2) издания, находящиеся у частных лиц и в учреждениях; 3) частные свидетельства лиц, хорошо знавших издания (сведения о времени выхода, издателях, редакторах); 4) сведения из частных печатных источников, где упоминаются эти издания; 5) библиографические указатели русской зарубежной книги (например, «Русская зарубежная книга» / Под ред. С. П. Постникова.— Прага, 1924.—Ч. 1,2). В 1-м выпуске указателя описано 314 харбинских периодических издания: из них газет (на русском языке — 102; на английском —5; на польском — 4; однодневных газет — 40; однодневных газет на польском языке — 2); журналов (на русском языке — 114; на польском языке — 16: по одному на украинском, грузинском, шведском языках и языке эсперанто).
Указателю предшествует два предисловия: «От редакционной комиссии [ОИМК]» и «От составителя». Редакционная комиссии ОИМК отметила важность указателя для научно-исследовательской работы ученых края, большой недостаток «соответствующей литературы и затруднительность отыскания и пользования ею» 54.
В предисловии «От составителя» М. С. Тюнин проанализировал харбинскую периодику с 1901 по 1926 годы, в 4-х таблицах. Выводы, к которым пришел М. С. Тюнин заключаются в следующем: пик издательской деятельности по вьшуску газет и журналов приходится на 1922 год [25 названий газет, из них 13 возюишшх в этом году; 60 названий журналов (из них 17 возникших в 1922 г.)]. В русской прессе Харбина ведущее место занимала «политико-литературная газета», составляющая более трети всех изданий города. Из всех газет Харбина, возникших в этот период (102), 32 % газет просуществовали около 1 года, 17 % — около 2-х лет; да всех журналов (141) — 26 % просуществовали два года, 23 % — менее 1 года. Такая недолговечность изданий связана прежде всего с трудностями политического и экономического порядка, о которых подробно рассказано в I главе. Интересен, установленный М. С. Тюниньш, факт: приоритет в издательской деятельности принадлежал частным лицам (64%), затем в качестве издателей преобладали общественные (31 %), а потом политические оргшшзации (5 %).
Автор так оценил свою работу: «настоящий указатель периодических и повременных изданий за все время существования г. Харбина [имеется в виду период с 1901 по 1926 годы — Г. К.] является .. первой попыткой регистрации такого рода изданий. Несомненно, что настоящая работа не может претендовать на исчерпывающий характер, являясь материалом, нуждающимся в дальнейших дополнениях и поправках » 55
В 2-м вцнуске указателя отражены выходившие в Харбине газеты, журналы, однодневные газеты, экстренные выпуски газет, однодневные журналы, справочные календари, каталоги, отчеты, библиографические пособия и др. Всего 918 библиографических описаний. В основу структуры указателя положен языковый признак. Примерно 40 % изданий на польском, английском, немецком, украинском, грузинском и других языках. Имеются также издания на языке эсперанто. 2-й выпуск «Указателя» дает больше сведений об издании, чем первый. Как правило, указаны годы издания, редакторы и издатели, издательства, изменение названий и подзаголовков, общее количество вышедших номеров, размер издания, иллюстрировано ли оно и по какой орфографии напечатано. Завершает труд алфавитный список упомянутых изданий, который облегчает пользование указателем. При создании первого выпуска указателя составитель пользовался в основном материалами, собранными и хранившимися в Отделе местной печати Общества изучения Маньчжурского края. «Регистрация же изданий для .. второго выпуска была сопряжена с некоторыми, а иногда и с большими затруднениями. Причина — отсутствие в городе за ряд последних лет книгохранилища местной печати, где можно было бы найти все без исключения периодические издания Харбина. Приходилось для собирания сведений бывать во многих учреждениях и у отдельных лиц, чтобы найти тот или иной журнал или газету...» 5б.
Библиографические указатели Тюнина создавались но широкой программе и хорошо продуманной системе. Благодаря широте учета и длительному периоду регистрации указатели Тюнина до настоящего времени сохранили значения библиографического справочника и богатейшего источника для изучения истории русской дальневосточной диаспоры.
Критико—библиографические отделы в научных журналах и газетах Харбина
Одним из крупнейших научных изданий русского Китая являлся журнал «Вестник Маньчжурии», который издавался с 1923 по 1934 годы при ближайшем участии Управления и Экономического бюро КВЖД. Ежемесячный журнал, выходящий с еженедельным приложением — «Экономический бюллетень» (1925—1934) — далеко не первое периодическое издание КВЖД. Еще в 1903 году КВЖД начала издавать большую ежедневную газету «Харбинский вестник» (1903—1917). В 1917 году газета была переименована в «Железнодорожник», а затем в «Вестник Маньчжурии» (1918—1920), просуществовавший до марта 1920 года, когда в связи с общероссийскими политическими событиями, газета окончательно прекратила свое существование.
Но необходимость в печатном органе была велика, и в сентябре 1920 года управление КВЖД организовало новое издание — еженедельный журнал «Вестник Китайской Восточной железной дороги» (1920— 1922). Оно включало официальную часть (приказы, циркуляры), а также материалы по вопросам международной экономики н политики. Просуществовал «Вестник КВЖД» недолго, до 1 марта 1922 года. Все эти издания — предшественники журнала «Вестник Маньчжурии», близкие ему по тематике, но отражавшие один из аспектов будущего журнала. И только журнал «Вестник Маньчжурии» стал комплексным изданием, вобравшем и развившем все, заложенное в них.
28 января 1923 года Экономическое бюро КВЖД выпустило первый номер еженедельного журнала «Экономический вестник Маньчжурии». В конце 1924 года администрация КВЖД, учитывая все значение журнала не только для самой дороги, но и для всего края, пришла к решению значительно расширить объем «Экономического вестника Маньчжурии» и реформировать его. С 1 января 1925 года вместо «Экономического вестника Маньчжурии» Управление дороги начало издавать большой ежемесячный иллюстрированный журнал на русском и английском языках — «Вестник Маньчжурии». Прежний «Экономический вестник Маньчжурии» был переименован в «Экономический бюллетень» и, сохранив объем, внеііший вид, содержание, стал еженедельным приложением к «Вестнику Маньчжурии».
Цели и задачи двух новых печатных органов — освещение разнообразных вопросов хозяйственной и культурной жизни Дальнего Востока.
За первые два года существования в журнале были помещены: по общим вопросам, выходящим из рамок специальных отделов — 41 статья; по вопросам, касающимся исключительно КВЖД — 23; по экономике и технике— 34; статей, касающихся различных вопросов жизни Китая — 25; по экономике СССР — 24 статьи; по этнографии, археологии, зоологии, ботанике — 31 статья (78, с. 76). За десять лет в журнале было опубликовано свыше 5000 статей и заметок, относящихся не только к Китаю, но и к Японии, Корее и Монголии.
По внешнему виду журнал представляет книжку размером от 100 до 170 страниц. Каждый номер журнала богато иллюстрирован.
В «Вестнике Маньчжурии» помещались почти все крупные разработки Экономического бюро КВЖД, многие из которых выходили в свет в виде отдельных монографий.
«Вестник Маньчжурии» — комплексный журнал, в котором кроме проблем экономики, освещались вопросы краеведения, материальной культуры, природы края, экономические н культурные связи Маньчжурии с Японией, Китаем, СССР. Следует отметить, что «Вестник Маньчжурии» давал регулярную информацию о жизни СССР, имея специальную рубрику «Из экономической жизни СССР», которая впервые появилась в 1925 году (№ 8/10).
Для обзоров использовались московские экономические газеты и журналы. Такие как: «Экономическая жизнь», «Торгово-промышленная газета», «Торговые известия», «Экономическое обозрение», «Плановое хозяйство», «Вестник финансов», «Внешняя торговля», «Торговля России с Востоком», а также издания Хабаровска и Владивостока. Издание распространялось не только в Харбине и по линии КВЖД, но и на Дальнем Востоке, в Москве и Ленинграде.
Советские журналы, преимущественно дальневосточные, часто публиковали рецензии на «Вестник Маньчжурии» (67, 70). Советская печать давала высокую оценку журналу, отмечая его академичность, хорошо поставлеюшй отдел библиографии, высокий уровень технического исполнения, насыщенность переводами из японских и китайских источников. Среди недостатков издания отмечалась недостаточная плановость в компоновке материалов. Раздел «библиография» разрезал родственные между собой материалы.
Поиск материалов, публиковавшихся в журнале, облегчался наличием указателя содержания статей за 1923—1930 годы. Кроме того, матерйалы из журнала вошли в «Систематический указатель статей, помещенных в советских журналах по Востоку за 1928 год» 67. В указателе 34 рубрики (административное и судебное право; образование, учебные учреждения; торговля; КВЖД; эмиграция и колонизация; география, этнография, путешествия, экспедиции, описания; зоология и др.). Особый раздел составляет библиография.
23 января 1928 года журнал торжественно отметил свое пятилетие 8. Приветствовать журнал пришли представители различных местных культурных организаций и научных обществ, прессы, Центральной библиотеки, Экономического бюро КВЖД и других организаций. Журнал был широко известен в СССР, его выписывали многие научные организации, высшие учебные заведения, библиотеки Дальнего Востока, Москвы, Ленинграда.
В 1928 году представителей ОИМК и издательства КВЖД пригласили на первую международную выставку прессы всего мира. Задача выставки — продемонстрировать экспонаты, характеризующие состояние современной техники печати и издательского дела. В качестве представителя дороги в Кельн командировали редактора «Вестника Маньчжурии» И. С. Горшенина (102).
Журнал не был узко региональным изданием. Центральные органы СССР контролировали информацию, появляющуюся на его страницах, с этим бала связана неоднократная смена редакторов журнала. И. С. Горшенин редактировал журнал в 1927, предположительно и в 1928 годах. До него редактором «Вестника Маньчжурии» был Е. Г: Лиманов.
