Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Художественная литература: современные издательские стратегии 19
1.1. Литературно-художественное книгоиздание в России. Концептуализация издательских стратегий 19
1.2. Массовая литература. Художественные особенности и концепция редактирования (на примере детектива и розового романа) 49
1.3. Российская беллетристика. Формирование национального поджанра 70
1.3.1. Акунин как успешный проект новой русской беллетристики 72
1.3.2. Российский любовный роман. Проблема жанрового формирования 80
1.3.3. Трэш-литература (на примере издательской стратегии «Ад Маргинем») 85
1.4. Современная эдиционная практика и новые текстологические подходы 90
1.4.1. В поисках аутентичного текста 98
1.4.2. Комментирование как проблема эдиционной подготовки академических изданий 103
1.5. Институт литературных конкурсов/премий в России 109
ГЛАВА II. Топография литературного интернета 123
II. 1. Литературные ресурсы русскоязычного сегмента сети: история развития и современное состояние 123
II. 1.1. История возникновения интернета. Общая характеристика основных понятий 124
II. 1.2. История российского сегмента сети (рунета) 129
II.1.3. Формы сетевого досуга 131
II.1.4. Общая характеристика русскоязычных литературных сайтов 139
II.2. Электронные библиотеки: история развития и современное состояние . 153
II.2.1. Основные определения и термины 155
II.2.2. Электронные библиотеки (исторический аспект) 159
II.2.3. Российские электронные библиотеки 167
ГЛАВА III. Теоретические аспекты электронной архивации 184
III.1. Современные сетевые технологии культурной памяти 184
III.2. Влияние интернет-технологий на концепции гуманитарного образования. Проблема литературного канона 206
III.2.1. Идея электронного университета 211
III.2.2. Литературный канон в электронный век 215
ГЛАВА IV. Институт «авторства» и его метаморфозы: истоки, становление в системе книгопечатания и проблематизация в эпоху электронных технологий 221
IV. 1. Генезис «авторства», или к вопросу об античных истоках авторства 224
IV.2. Мишель Фуко и проблематизация «авторства» в современной критической теории 231
IV.3. Авторство в зеркале российских исследований 241
IV.4. Генеалогия современного авторства, или становление института «авторства» в системе книгопечатания 243
IV.4.1. Копирайтная борьба и история формирования авторской идентичности в Англии 246
IV.4.2. Становление института «авторства» в Германии 258
IV.4.3. Эпистемология Просвещения и формирование правовой идентичности автора во Франции 262
IV.5. Реконфигурация автора в контексте гипертекстовых технологий... 270
IV.6. Критика современного авторского права 276
ГЛАВА V. Взаимодействие электронных технологий и традиционного книгоиздания 281
V.I. «Электронная книга» и «электронное издание». К вопросу о книговедческом статусе 283
V.2. «Медиа-диверсификация» и концепция «электронной книги» Роберта Дарнтона 290
V.3. Издательские веб-презентации. Поиск новых стратегий 294
V.4. Электронная книжная коммерция 298
V.5. Технологии «печати по требованию» («print-on-demand») 300
Заключение 304
Библиография 339
- Массовая литература. Художественные особенности и концепция редактирования (на примере детектива и розового романа)
- История возникновения интернета. Общая характеристика основных понятий
- Влияние интернет-технологий на концепции гуманитарного образования. Проблема литературного канона
- Копирайтная борьба и история формирования авторской идентичности в Англии
Введение к работе
За девяностые годы XX в. книгоиздательская система России претерпела существенные трансформации, связанные с необходимостью её адаптации к условиям рыночной экономики. Все это отразилось на общих статистических показателях, жанрово-тематической структуре выпуска, художественно-полиграфическом исполнении и прочих параметрах, характеризующих книжную продукцию. На динамичное преобразование отрасли повлияли и другие факторы: тенденции к глобализации культурных процессов, интенсивное развитие новых информационных и телекоммуникационных технологии, что способствовало интеграции отечественного книгоиздания в мировое издательское сообщество. Результатом сдвигов в книгоиздательской индустрии явилась реорганизация литературной жизни, кардинально изменившая взаимоотношения между писателями, критиками, издателями и читателями. В работе предпринята попытка проследить взаимодействие и взаимосвязь издательского дела (традиционного и электронного) и литературного процесса как единой системы литературно-издательского дела.
Данная работа включает два основных направления. Одно связано с анализом современных издательских стратегий в области литературно-художественного книгоиздания, другое - с исследованием художественной литературы и всего корпуса ее базовых понятий в контексте гипертекстовых технологий и изучением новаторских издательских стратегий в электронном пространстве. Нам представлялось важным не только оценить сетевые претензии на формирование новой литературной среды и тенденций в литературном процессе, но и найти направления взаимодействия интернет-технологий с традиционным книгоизданием (см. Глава V). Особое культурное значение приобретает также сетевая архивация - возникновение т.н. конверсионных проектов электронных библиотек, призванных для сохранения культурного наследия в цифровом формате (см. Главы П-Ш).
Одна из целей настоящей работы - выявить тенденции, определяющие картину современного литературно-художественного издания с последующей концептуализацией репрезентативных издательских стратегий (Глава I). Понятно, что исследование проводилось на материале художественной литературы и сопутствующей ей гуманитарной проблематики. Отчасти это связано с тем, что многие продвинутые литературные издательства диверсифицируют свой репертуар и публикуют тексты по смежной проблематике, отражающие современную теоретическую рефлексию, междисциплинарную по характеру и литературно-ориентированную. Вместе с тем, методология исследования также предполагала междисциплинарность на стыке текстологии, книговедения, теории и практики издательского дела, литературной теории, социологии, философии.
В последнее время на Западе «история книги» - процветающая дисциплина, о чем свидетельствуют международные конференции и симпозиумы1, лекционные курсы в престижных университетах (например, в Йейльском университете курс Дж. О'Донелла «Культура книги: От папируса до киберпространства»2), многочисленные публикации по теме в рамках культурной истории. Поводом для этого послужило стремительное развитие новых информационных и телекоммуникационных технологий, которые не только проблематизировали фундаментальные для нашей культуры понятия, но и фактически спровоцировали интерес к историческому изучению воздействия различных технологий «письма» (рукописных, печатных и пр.) на культуру в целом. В результате были опубликованы новаторские исследования по истории книгопечатания и книжной культуры Е.
1 Труды международного симпозиума «Будущее книги», проходившего в университете Сан Марино (1994),
были опубликованы в сборнике: Future of the Book I Ed. by Geoffrey Nunberg. Berkeley: Univ. of California
press, 1996. Среди авторов - видные теоретики в данной области (У. Эко, Дж. Болтер, Дж. Ландау, К. Гессе,
Дж. О'Донелл и др.).
2 Домашняя страница Дж. О'Донелла (специалиста по античности и новым технологиям) с программой
курса «Cultures of the Book: From Papyrus to Cyberspace» (2001) <>. Назовем одну
из последних его книг 0'DonnellJ.J. Avatars of the World. From Papyrus to Cyberspace. Cambridge: Harvard
univ. press, 1998.
Эйзенштейн3, Р. Шартье4, Р. Дарнтона5, М. Вудманси6, А. Кернана7 и др. В этом контексте следует упомянуть теоретиков «гипертекстуальности» - Дж. Ландау8, Дж. Болтера9, Р. Ланхэма10, М. Хайма11, чьи работы стали своего рода классикой новой академической дисциплины - «интернет-исследований».
Строго говоря, теоретическая проблематизация значимых для нашей культуры концептов опережала технологические новации и была еще раньше отражена в современной критической теории12, а именно в работах М. Фуко, Р. Барта, Ж. Деррида, Ж. Бодрийяра, Ж.-Ф. Лиотара, Ф. Джеймисона и др. С появлением интернета произошла своего рода конвергенция технологии и теории.
Развитие новых технологий выводит на рефлексию о таких важных понятиях, как текст, издание, автор, читатель и некоторых смежных категориях. Благодаря новым технологиям по-новому высвечивается вся предыстория развития письменной и книжной культуры. На наш взгляд, именно в широком историческом контексте изучения модификаций книжных
Eisenstein Е. L. The Printing Press as an Agent of Change: Communications and Cultural Transformations in Early-Modern Europe. In 2 vol. Cambridge: Cambridge univ. press, 1980 (один из наиболее цитируемых трудов по книгопечатанию в рамках культурной истории); Idem.The Printing Revolution in Early Modern Europe. Cambridge: Cambridge univ. press, 1983.
4 ChartierR. The Cultural Uses of Print in Early Modern France. Princeton: Princeton univ. press., 1987; Idem.
L'Ordre des livres: Lecteurs, auteures, bibliotheques en Europe entre XIV et XVIII siecle. Aix-en-Provence: Ed.
Alinea, 1992.
5 Дарнтон P. Великое кошачье побоище и другие эпизоды из истории французской культуры. М.: Новое
литературное обозрение, 2002; Он же. Высокое просвещение и литературные низы в предреволюционной
Франции // НЛ0.1999. № 37.
6 Woodmansee М. The Author, Art and the Market: Rereading the History of Aesthetic. N.Y.: Columbia univ. press,
1994. XV, 200 p.
7 KernanA. Printing Technology, Letters and Samuel Johnson. Princeton: Princeton univ. press, 1987.
8 Landow G. P. Hypertext. The Convergence of Contemporary Critical Theory and Technology. Baltimor; L.: The
John Hopkins univ. press., 1992. 242 p.
9 Bolter J. D. Writing Space: The Computer in the History of Literacy. Hillsdale (New Jersey): Lawrence Erlbaum,
1991. XIII, 258 p.
10 Lanham R. A. The Electronic Word: Democracy, Technology, and the Arts. Chicago; L.: Univ. of Chicago press,
1993.325 р.
11 Heim M. Electric Language: A Philosophical Study of Word Processing. New Haven: Yale univ. press, 1987.
336p.
12 Барт P. S/Z. M.: РИК «Культура»; Ad Marginem, 1994. 303 с; Лиотар Ж.-Ф. Состояние постмодерна. M.:
Ин-т эксперим. социологии; СПб: Алетейя, 1998. 160 с; БодрийярЖ. Соблазн. М.: Ad Marginem, 2001. 320
с; Деррида Ж. О грамматологии. М.: Ad Marginem, 2000. 512 с; Он же. Письмо и различие. СПб.:
Академический проект, 2000.432 с; Jameson F. Postmodernism or, the Cultural Logic of Late Capitalism. L.;
N.Y.: Verso, 1991.438 p.; Фуко M. Воля к истине: по ту сторону знания, власти и сексуальности. М.:
Магистериум-Касталь, 1996.448 с; Он же. Слова и вещи. М.: Прогресс, 1977. 488 с; Он же. Археология
знания. Киев: Ника-центр, 1996. 208 с; Французская семиотика: От структурализма к постструктурализму.
М.: Издательская группа «Прогресс», 2000. 536 с.
7 форм, различных технологий фиксации «культурной памяти»13 возможны реальные книговедческие находки. К примеру, библиографирование электронного издания становится сопоставимым с рукописным библиографированием (как это делает Б.А. Семеновкер14 в своих изысканиях на рукописном материале от Месопотамии до Византии).
В данной работе, например, предпринята попытка исследовать метаморфозы авторства: от античных истоков, становления в эпоху книгопечатания до проблематизации в гипертекстовой среде (Глава IV). Современные представления об авторстве вырабатывались вместе с копирайтным законодательством, причем на правовую идентичность автора повлияла романтическая идеология, что надо иметь в виду при рассмотрении весьма запутанных вопросов авторского права, вновь актуализируемых электронными технологиями.
Пророческая фраза М. Маклюэна - «the medium is the message», по-разному интерпретируемая в зависимости от приложений («средство само есть содержание», «средство коммуникации есть сообщение»), в определенном смысле фиксирует взаимосвязь технологических и содержательных параметров.
В некотором приближении книжная технология (пергаментный свиток или глиняные таблички, манускрипт или книжный кодекс) детерминирует жанр повествования или, выражаясь языком современной критической теории, - тип дискурса. Например, самые большие клинописные литературные памятники шумерской литературы содержат не более двух-трех тысяч строк, что связано с трудностями фиксации пространных текстов на табличках. А вот расцвет классического жанра романа был во многом предопределен книгопечатным станком. Что касается новых гипертекстовых технологий, то они породили специфические «нелинейные» жанры сетевой
13 «Культурная память» - одно из актуальных и модных понятий в рамках культурной истории, которое
приписывают Я. Ассманну (см. гл. III).
14 Семеновкер Б.А. Библиографические памятники Византии. М.: Изд-во Археографический центр, 1995. Он
же. Древнеегипетские библиографические тексты // Восток. 1994. № 3. С. 110-126; Он же. Эволюция
библиографии как литературного феномена // Книга: Исслед. и материалы. Сб. 70. М.: Терра, 1995. С.52 -
70.
8 словесности: от гиперлитературы и кибературы (мультимедийных литературных форм) до онлайновых дневников (LiveJournal).
Чтобы проиллюстрировать необходимость целостного
междисциплинарного рассмотрения в технологическом и концептуальном плане, сделаем небольшой исторический экскурс. Продемонстрируем, как появление кодекса (т.е. книжного формата) явилось образцом воздействия христианства на культуру поздней Римской античности.
Одна из проблем в истории рукописной книги связана с предпочтением первыми христианами кодекса15 (а отнюдь не свитка) в качестве формата своих книг. Общепринятые доказательства, акцентирующие практичность формы, не совсем убедительны. Маловероятно, что христиане были единственными, кто осознавал преимущества кодекса, незаметные для окружающих. Профессор теологии Эдинбургского университета Л. Хуртадо16 высказывает интересную гипотезу. Преимущества кодекса выявляются в качестве характерных признаков, отличающих раннее христианство от культурного окружения в целом и, иудаизма в частности. Принимая во внимание, что даже в современном иудаизме обращаются к свитку при переписывании Писания в ритуальных целях, а также используют свиток Торы в богослужении, можно предположить, что и первые христиане использовали форму кодекса с целью различения своих источников и иудейской традиции. Теологические дискуссии между христианами и иудеями часто фокусировались на текстах Ветхого Завета с взаимными обвинениями во вмешательстве в текст. Задолго до печатного пресса и издательских выходных сведений кодекс служил указанием читателям-христианам на надежность происхождения источника. Кодекс как визуальный и материальный маркер являлся наиболее ранним проявлением возникающей «материальной культуры» в христианстве. Именно христиане были первопроходцами в использовании этой формы, на что указывает
|5Около 98% нехристианских источников, датируемых до III в. н.э., представляют собой свитки и только 2% кодексы, в то время как у идентифицируемых христианских рукописей процент почти обратный. 16 Hurtada L. The Coming of the Codex IICHB NEWS. November 2001. <> (14 August 2002).
9 множество пробных вариантов, адаптирующих ее, но уже к V в. кодекс стал повсеместно использоваться.
Что уж говорить о технологиях электронного века - новых способах представления текста и его распространения - которые по своему воздействию на культуру вполне сопоставимы с революцией Гутенберга и нуждаются в многоаспектном теоретическом осмыслении.
С этим связано другое доминирующее направление - исследование
художественной литературы в контексте современных сетевых технологий
«культурной памяти». Под влиянием новых технологий репрезентации
художественного текста трансформируется весь институт «литературы» со
всем корпусом фундаментальных понятий: «авторство»,
«произведение»/«текст», «литературный канон», «чтение» (см. Главы III-IV). Этим обусловлено особое внимание к фигуре «автора». Что касается фигуры «читателя», то хотя анализ различных читательских практик не выносится в отдельную тему, тем не менее, эта проблематика постоянно присутствует - идет ли речь об издательских стратегиях, дифференцированных в зависимости от читательской аудитории, или о влиянии новых технологий, кардинально меняющих опыт чтения в гипертекстовой среде.
В работе также рассматриваются литературные ресурсы русскоязычного сегмента сети - рунета (Глава II), который оказался чрезвычайно «литературоцентричным» в традиции русской культуры. Литературный «пейзаж» рунета слишком изменчив, но уже сейчас очевидно, что на начальном этапе своего развития пришествие новых технологий вызвало настоящий всплеск творчества. Детально обсуждаются (Главы П-Ш) проблемы электронного издательского дела и сетевой архивации классического наследия, базовые принципы организации электронных библиотек. Показано, что современная эдиционная практика испытывает двойное воздействие: со стороны теоретической мысли, а также -технологических новаций, открывающих новые возможности для реализации
10 амбициозных издательских проектов, включая академический сегмент издательской деятельности.
Актуальность исследования заключена в том, что данная работа является первым систематическим исследованием совокупности концептуальных, институциональных, технологических условий, определяющих конфигурацию современного издательского дела.
Цели исследования:
концептуальное осмысление тенденций и издательских стратегий, определяющих картину современного литературно-художественного издания;
исследование художественной литературы в контексте гипертекстовых технологий и новаторских издательских стратегий в электронной среде;
исследование трансформаций института «литературы» и всего корпуса фундаментальных понятий («авторство», «произведение»/«текст», «литературный канон», «чтение») под влиянием новых технологий презентации художественного текста.
Объектом исследования является комплекс современных литературно-издательских практик взятый как система институтов: литературы, издательского дела, его правового обоснования и технологического обеспечения. Речь идет о нормативных порядках и понятийных полях, риторических и технологических ресурсах.
Предмет исследования - современные издательские стратегии в области традиционного литературно-художественного книгоиздания и новаторские издательские стратегии в электронной среде. Таким образом, стратегии суть концептуально-обобщенные повседневные практики издателей и прочих субъектов литературного поля (писателей, литературных критиков,, читателей) в изменяющихся социокультурном, технологическом и экономическом контекстах.
Методологическая и теоретическая основа. Диссертация предполагала междисциплинарность исследования на стыке книговедения, теории и практики издательского дела, текстологии, литературной теории, социологии литературы, современной философии и пр. В целом диссертация представляет собой концептуальное осмысление самого бытования художественной литературы в электронной среде и в тесной связи с издательской практикой, а также рассмотрение книгоиздания как культурного предприятия. Отсюда использование методологии влиятельного социолога и успешного издателя-менеджера Пьера Бурдье, изучавшего сферу литературного/культурного производства, ссылки на классиков теоретической мысли XX века: Г. Зиммеля, М. Фуко, Р. Барта, Ж. Деррида, Ж. Женетта, Ж. Бодрийяра, Ц. Тодорова, М. Хайдеггера и др. Для Мартина Хайдеггера «принцип растущей важности издательского дела» заключается в том, чтобы «поставленное на деловую основу и замкнутое в себе производство книг и журналов преподносило общественности и закрепляло в ее сознании необходимую картину мира» («Время картины мира»), В работе анализируются подходы и методы современных теоретиков, получивших мировое признание, - специалистов по истории и культуре книги, книжному делу, новым технологиям (Е. Эйзенштейн, Р. Шартье, Р. Дарнтона, Дж. О'Донелла, У. Эко, М. Вудманси, А. Кернана, К. Гессе, М. Роуза, Дж. Ландау, Дж. Болтера, Р. Ланхэма, М. Хайма и др.), видных американских издателей (А. Шиффрина, Дж. Эпштейна), отечественных исследователей в области теории и практики книжного дела и книговедения17.
17 Антонова С.Г. Книга по искусству: Внеш. доминантные системообразующие факторы: Дис. на соиск. учен. степ, д-ра филол. наук. М., 1992; Баренбаум И.Е. Основы книговедения. Л., 1988; Беловщкая А.А. Общее книговедение: Методол. и теор. аспекты: Дис. на соиск. учен. степ, д-ра филол. наук. М, 1988; Васильев В.И. Отечественное академическое книгоиздание: историко-книговедческие и типологические аспекты: Дис. на соиск. учен. степ, д-ра филол. наук. М., 2000; Гречихин А.А. Типология книги: Ист., теория, методика: Дис. на соиск. учен. степ, д-ра филол. наук. М., 1989; Динерштейн Е.А. Акционерные компании в издательском деле пореформенной России: Дис. на соиск. учен. степ, д-ра филол. наук. М., 1990; Ельников МЛ. Теоретические проблемы методологии книги: Дис. на соиск. учен. степ, д-ра филол. наук. М., 1999; Куприянова ТТ. Гражданская книга в России первой четверти XVIII в.: Дис. на соиск. учен. степ, д-ра ист. наук. М, 2001; Лавров Н.П. Книгоиздание и литературный процесс: читатель-писатель-издатель в 20-е годы: Дис. на соиск. учен. степ, д-ра филол. наук. Спб., 1992; Ленский Б.В. Книгоиздательская система современной России. М, 2001; Лютое С.Н. Военная книга в России (вторая половина XIX в. - начало XX в.): Дис. на соиск. учен. степ, д-ра ист. наук. М, 2004; Немировский Е.Л. Изобретение Иоганна Гутенберга.
Среди российских специалистов, которые внесли весомый вклад в развитие теории и практики литературно-издательского дела и книговедческой науки в целом, особенно хочется выделить тех, с кем автору посчастливилось сотрудничать. Это - работы А.А. Александровой, С.Г. Антоновой, В.Е. Барыкина, А.А. Беловицкой, В.И. Васильева, А.З. Вулиса, А.А. Гречихина, Е.А. Динерштейна, И.А. Жаркова, М.П. Ельникова, В.А. Лебедева, СП. Омилянчука, В.И. Свинцова, Б.А. Семеновкера, В.И. Соловьева, В.П. Смирновой, Э.Л. Призмента, Н.З. Рябининой, К.Т. Ямчука.
Диссертация опирается также на достижения отечественной литературоведческой, текстологической и других наук филологического цикла в трудах: С.С. Аверинцева, М.М. Бахтина, Ю.М. Лотмана, Б.В. Томашевского, Ю.Н. Тынянова, Б.М. Эйхенбаума, Д.С. Лихачева, В.В. Виноградова, Г.О. Винокура, Д.Д. Благого, С.А. Рейсера, А.Л. Гришунина, М.Л. Гаспарова, С.Н. Зенкина, Б.В. Дубина, А.И. Рейтблата, И.П. Ильина, Е.Е. Дмитриевой, В. Живова, М. Ямпольского, О. Вайнштейн, С. Кузнецова, М. Гронаса и других. В работе также приходилось ссылаться на российских издателей (И. Прохорову, В. Назарова, А. Иванова), значимые фигуры российского литературного сегмента сети (Е. Горного, М. Мошкова, Р. Лейбова) и многих других.
Базой изучения послужили: (1) массив современных литературно-художественных изданий (от академических собраний сочинений до беллетристических изданий); (2) материалы статистических и социологических исследований, характеризующие как динамику выпуска издательской продукции, так и специфику читательской аудитории; (3) литературно-значимые ресурсы интернета: от проектов российского сегмента сети (например, электронные научные издания классиков XIX в. на базе ФЭБ «Русская литература и фольклор») до сетевой словесности, электронных
М., 2000; Омилянчук СП. Книга и книжное дело в коммуникационном процессе «Общение»: Дис. на соиск. учен. степ, д-ра филол. наук. М., 1992; Призмент Э.Л. Предметизационные системы и аппарат книги (теория и практика). М., 1999; Свинцов В.И. Смысловой анализ и обработка текста. М., 1979; Тараканова О.Л. История русской антикварной книги: Дис. на соиск. учен, степ, д-ра ист. наук. М., 1994; Феллер М.Д. Редактирование как разновидность речевой деятельности: Дис. на соиск. учен. степ, д-ра филол. наук. Л., 1986 и др.
13 литературных журналов; (4) различные библиотечные и книгоиздательские ресурсы (русскоязычные и иностранные).
Научная новизна обусловлена самой постановкой темы - целостным
рассмотрением совокупности институциональных, технологических и
концептуальных условий, определяющих конфигурацию современного
литературно-издательского дела. Новизна заключается в концептуализации
репрезентативных издательских стратегий в области академического
книгоиздания, массовой художественной беллетристики, а также в
исследовании новаторских издательских стратегий в электронной среде.
Теоретико-методологическую значимость имеет исследование
трансформаций литературных и книговедческих понятий («авторство»,
«произведение»/«текст», «литературный канон», «чтение», «издание»,
«библиотека») под влиянием различных технологий репрезентации текста.
Научное значение диссертации также определяется введением в научной
оборот новаторских исследований, получивших мировое признание, в
области истории книги и книжного дела, новых технологий.
На защиту выносятся:
Теоретическое обоснование доминирующих тенденций, определяющих
картину современного литературно-художественного книгоиздания.
Наиболее существенные - возрастание значимости фигуры издателя в
литературном процессе с его издательскими проектами и различными
формами презентации книг; новые принципы организации
литературного процесса (изменение статуса «толстых» литературных
журналов, изменение роли и функций литературной критики,
профессионализация литературной деятельности); гомогенизация
издательских программ и склонность к выпуску стандартной книжной
продукции; принцип серийности; «массовизация» издательского
потока или преобладание беллетристических жанров; неблагоприятное
воздействие рыночных механизмов на независимое
культурное/интеллектуальное книгоиздание; новые и противоречивые
14 тенденции в подготовке аппарата литературно-художественных изданий как отражение общей издательской культуры; воздействие индустрии развлечений (или технологий массовых коммуникаций) на организацию литературного сообщества; использование рекламы как элемента маркетинговых коммуникаций в книжном деле и многие др.
Концептуальное обоснование издательских стратегий, которые в сфере литературно-художественного книгоиздания определяются как академические, нонконформистские, беллетристические (или развлекательные), респектабельные (или стратегии «новой буржуазности»), традиционалистские. Издательские стратегии зависят от среды их развертывания, жанровой специфики, идеологических установок, целевой читательской аудитории и прочих факторов.
Анализ новых издательских технологий в сфере литературно-художественного книгоиздания. Современная российская литература во многих отношениях является производной от этих технологий. Ставилась задача проследить механизм инверсии, когда не автор навязывает или предлагает свои произведения издателю, является инициатором и генератором литературного процесса, но издатели буквально конструируют автора, исходя из своих представлений (об аудитории читателей), своих ценностей и целей. (Для интеллектуальных издателей значимой, в свою очередь, является идея проектирования культурной среды).
Результаты исследования современной эдиционной практики и новых текстологических подходов в сфере академического книгоиздания. Сущность этих подходов - в проблематизации базовых текстологических понятий (канонического или основного текста, творческой воли автора) и научного инструментария (принципов установления текста, последовательности эдиционной подготовки типов изданий, особенностей комментирования и пр.). Обосновывается необходимость более широкого использование в академической
15 издательской деятельности новых технологий оцифровывания и развития т.н. конверсионных проектов сохранения классического наследия.
Анализ уникальной «литературоцентричности» рунета, воплощенной в ряде литературно-значимых проектов, а также определенных поддерживающих социокультурных механизмах (системе литературных конкурсов/премий и литературных объединений, онлайновой литературной критике, электронной периодике, дифференцированной системе электронных библиотек и пр.), обеспечивающих формирование литературной среды и способствующих реализации литературного творчества.
Институциональный анализ авторства и авторского права в широком историко-культурном контексте. Телекоммуникационное авторское право должно строиться на иных и более либеральных основаниях, чем традиционное авторское право, выработанное в эпоху книгопечатания и основанное на романтической идеологии творчества.
Обоснование книговедческого статуса «электронной книги». Диверсификация носителей как основный принцип в современном издательском деле, когда «электронная книга» выступает не как субститут (замена) традиционной книги, а как дополнение.
Результаты исследования новых форм презентации текстов в электронной среде (гипертекстовые архивы, литературные сайты и проч.). Бытование литературы в сети интернет влечет изменения характера ее восприятия; сетевое чтение вскрывает неочевидные и конструирует новые уровни произведения, позволяет включить его в широкий интертекстуальный и интеркультурный контекст. Новые формы представления текста позволяют этим текстам выходить за собственные границы, образуя структуры «культурной памяти» путем выявления скрытых связей между собой, обогащения старых и генерирования дополнительных смыслов (или развертывания новых
семантических перспектив). В новом электронном окружении размываются фундаментальные понятия и концепты (автор и авторское право, электронное издание и электронная библиотека и т.д.), что ведет к дискуссиям и конфликтам по поводу определения их новой сущности и границ.
Практическая значимость диссертационной работы определяется использованием ключевых положений в лекционных курсах по «Методологии и теории редакционно-издательской деятельности», «Текстологии», «Редакторской подготовке литературно-художественных изданий», «Редактированию художественной литературы», «Теоретическим основам переводной литературы», «Изданиям переводной литературы», «Интернету и книгоизданию», «Информационно-методическим основам научной и педагогической деятельности», прочитанных автором в Московском государственном университете печати.
Предложенные соискателем методические приемы и подходы позволяют говорить об определенном вкладе в изучение истории и развития книжного дела, теорию и практику издательского дела, в опыт применения новых информационных и телекоммуникационных технологий в книжном деле. Отдельные положения исследовательской работы могут быть включены в разработку новых курсов, при подготовке учебников и учебных пособий по проблемам электронного издательского дела и электронного архивирования, по литературно-художественной книге и современному литературному процессу.
Практическая значимость диссертации заключается в ее ориентации на реальную издательскую практику.
Апробация работы осуществлена: В докладах и материалах Международных конференций (VIII—1996, IX-2000, XI-2004) по проблемам книговедения (на темы: «Книга и книжное дело на рубеже тысячелетий», «Книга и мировая цивилизация»), Международной научно-практической конф. по
17 «Модернизации системы образования в сфере культуры и искусства» (2003), Всероссийской научно-практической конф. по «Социальным технологиям в сфере культуры и досуга» (2001), на конференции в рамках мероприятий Российской книжной ярмарки-1999 (доклад «Перспективы традиционного книгоиздания в век стремительного развития новых мультимедийных и сетевых технологий»), V-ой научной конференции Международной академии информатизации, конференции «Журналистика в 2002 году: СМИ и реалии нового века» (МГУ), «Державинских чтениях» III—IV, научно-практических конференций МГУП (1998, 2000) и др.
В публикациях по теме диссертации общим объемом свыше 35 авт. листов. Основные положения диссертации изложены в монографии объемом 18,4 авт. листов - «Современные издательские стратегии: От традиционного книгоиздания до сетевых технологий культурной памяти» (М.: Наука, 2004.). Также были опубликованы статьи в отечественной книговедческой литературе, по теории и практике издательского дела и других научных изданиях: в сборниках «Книга. Исследования и материалы» (Сб. 63, 67, 74), научном журнале «Вестник РАН» (1997, № 6) и научно-техническом журнале «Известия вузов. Проблемы полиграфии и издательского дела» (2002. № 2; 2003. № 3; 2004. № 1, № 2, № 3), межведомственных сборниках научных трудов «Издательское дело и редактирование: Теория. Методика. Практика» (Вып. 1, 3-7), энциклопедии «Книга» (М., 1999), в коллективной монографии «Российское книгоиздание: Проблемы оптимизации» (М.: РКП; НИИ книги, 1993) и др.
Отдельные результаты исследования (по темам: «Электронные библиотеки», «Влияние интернет-технологий на концепции гуманитарного образования», «Теоретические аспекты электронной архивации» и др.) были получены в рамках работ, поддержанных грантами: коллективный грант от Министерства образования РФ -
18 «Научно-методическое обоснование формирования гуманитарной компоненты образовательного пространства в печатных средствах массовой информации» (2002), а также индивидуальный грант Research Support Scheme OPEN SOCIETY INSTITUTE I HESP, No.: 394/1997 на тему «Postmodern Theoretical Discourse: Influence of Literary Narrative». В лекциях, прочитанных автором для студентов и магистрантов факультета книжного дела и рекламы Московского государственного университета печати.
Структура и объем работы. Диссертация состоит из Введения, пяти глав, Заключения, библиографического списка. Общий объем работы - 381 страницы. Основной текст изложен на 338 страницах. Библиографический список включает около 600 позиций (без учета анализируемых изданий). Библиография в диссертация структурирована по нескольким разделам, в которых различаются печатные теоретические работы (монографии, статьи из периодических изданий, сборников научных трудов) и сетевые источники, которые, соответственно, подразделяются на (1) электронные теоретические работы (монографии, статьи и пр.), а также (2) библиотечные, литературные, книгоиздательские и пр. ресурсы. Причем, в число электронных источников входят метауказатели литературных ресурсов, что увеличивает общую информационно-библиографическую ценность.
Массовая литература. Художественные особенности и концепция редактирования (на примере детектива и розового романа)
Массовая художественная беллетристика заполонила книжный рынок, причем в основном конкурируют детективные и женские (любовные) романы. Не будем особо вдаваться в различные ответвления криминального жанра, отличающегося от классического детектива по многим параметрам, не говоря о боевиках, гангстерских хрониках, шпионских романах и прочих близких жанровых вариациях. Для целей настоящей работы проанализируем особенности только двух жанров - классического детектива и «розового романа», их структуру, повествовательные возможности. Важно обрисовать секреты их особой притягательности, при этом оценив и эстетические императивы. Можно говорить об особой комфортности подобной литературы благодаря оправданию читательских ожиданий, развлекательности, но все это нуждается в дополнительном уточнении.
Редактирование подобных массовых жанров принципиально отличается от редактирования так называемой серьезной художественной литературы. Если роман пишется столь быстро, буквально за неделю (о примерах подобной «плодовитости» см. далее), то, сколь долго его надо редактировать и каким образом? Вопрос риторический. Однако именно в таких случаях редактору приходится иметь дело с совершенно иными подходами, другими ценностными установками и критериями оценки. Не случайно в некоторых издательствах существует принципиальное разделение редакций, работающих, соответственно, с коммерческой и серьезной художественной литературой.
В последнее время массовая культура стала объектом научных рефлексий. Что касается легкой художественной беллетристики, то она в большей степени исследуется не столько литературоведческим инструментарием, сколько социологическим, психологическим и прочим. Здесь категория жанра81 (криминального, женского, вестерна) достаточно условна, не случайно некоторые авторы, занимающиеся массовой литературой, прибегают к использованию иных понятий. Так, американский культуролог Джон Кавелти в своем труде «Приключение, тайна и любовная история: Формульные повествования как искусство и популярная культура»82 вводит понятие «литературная формула» (некая совокупность повествовательных конвенций) на том основании, что понятие «жанра» включает в себя эстетический подход к литературным структурам, а применительно к явлениям массовый культуры такая стратегия не вполне оправдана. В качестве отправного момента в настоящей работе будем ссылаться на это часто цитируемое исследование, однако во избежание путаницы использовать более привычное понятие «массового жанра» или «жанра коммерческой беллетристики» (при всей его неоднозначности и условности), но иногда, проговариваясь, говорить о формульной литературе («формуле» или «каноне»).
Так, жесткость детективного канона основана на четырех компонентах, характеризующих «уликовую парадигму»83, - 1) постановка проблемы; 2) появление данных, необходимых для решения («улик»); 3) обнаружение истины, т.е. завершение расследования детективом; 4) логическое объяснение или обоснование, причем зачастую с акцентом на дедуктивном методе расследования.
На протяжении длительного времени вырабатывались популярные во многих культурах фабульные типы, которые обычно рассматриваются как архетипы или образцы. Путем обобщения свойств больших групп произведений по определенным комбинациям культурного материала и архетипическим моделям повествования были выявлены такие жанры («литературные формулы»), как детектив, вестерн, женский роман и другие.
Однако, создание, скажем, вестерна не гарантируется одним только увлекательным приключенческим сюжетом84, необходимо умение использовать определенные образы и символы такие, как ковбои, пионеры, разбойники, пограничные форты и т.п., наряду с соответствующими культурными темами и мифологией: противопоставление природы и цивилизации, нравственного кодекса американского Запада - беззаконию и произволу и пр.
Общеизвестна способность неких сюжетных архетипов удовлетворять потребности человека в развлечении и уходе от действительности. Правда, типичные сюжетные образцы адекватно функционируют при условии, что они воплощаются в персонажах, среде действия и ситуациях, которые имеют соответствующее значение для породившей их культуры. Приключенческий сюжет не будет иметь успеха, если социальный типаж нельзя представить в героическом свете в контексте данной культуры (вот почему так маловероятны приключенческие истории о сантехниках). Бывают ситуации, когда иначе интерпретируются некоторые профессии (в советской России -шахтеры, сталевары), но, как оказалось в конечном счете, это не прибавило популярности данным персонажам.
Формульный образец может существовать длительный период времени, прежде чем создатели и читатели начинают осмысливать его как жанр. Эдгару По приписывают создание детективного жанра, поистине интеллектуального жанра, сохраняющего, по меткому замечанию Х.Л. Борхеса, «порядок в эпоху беспорядка»85, но скорее благодаря Конан Дойлу детектив стал осознаваться как особый жанр.
Любопытно, что подлинными ценителями классического английского детектива являлись представители интеллектуальных кругов (теологи, ученые-гуманитарии, юристы, в меньшей степени врачи и представители точных наук) . У теолога, ученого, юриста есть общее свойство: они наслаждаются замысловатой интеллектуальной полемикой, когда обсуждаемая проблема сама по себе менее интересна, нежели способ ее решения.
Попытаемся проанализировать художественные особенности «формульной» или «канонической» литературы. В серьезной художественной критике двух последних столетий чаще всего осуждалось три основных ее аспекта: высокая степень стандартизации, ее релаксационный и эскапистский характер (от англ. escape - бегство, уход от действительности).
История возникновения интернета. Общая характеристика основных понятий
Интернет упрощенно можно представить как единую сеть разбросанных по миру компьютеров, которые являются управляющими узлами (серверами) и на которых хранится информация. Сама сеть не принадлежит никому, но каждый из этих узлов (или сеть узлов) вместе с установленным оборудованием и каналами связями может принадлежать отдельной организации (государственной, коммерческой, образовательной и пр.). По подобным коммуникационным магистралям международного или национального масштаба распространяется информация.
«Сеть сетей» возникла из проекта Министерства обороны США - сети ARPANet260, предназначенной для объединения учебных заведений, обменивающихся информацией, а также для военных подрядчиков. В частности, военные были заинтересованы изучением того, как поддерживается связь в случае ядерного нападения. По мере возникновения и развития других сетей, используемых в основном для электронной почты и передачи файлов, встала задача объединения этих сетей на базе единых протоколов передачи информации, что в конечном итоге и привело к появлению интернета. Интернет (от. анг. net - сеть) буквально и означает международную сеть. Иногда используют другое синонимичное понятие - всемирная паутина, что является, в сущности, калькой с английского «World Wide Web» (или сокращенно - 3 W, WWW). Слово «веб» (от англ. web - паутина) часто фигурирует в других производных терминах - веб-дизайнер или вебстраница. Развитие сети именно в варианте WWW было начато в 1989 под руководством Т. Бернес-Ли в ЦЕРНе - международной научной организации в Женеве. Здесь создали гипертекстовый протокол передачи (HyperText 125 Transfer Protocol - HTTP), который стандартизировал коммуникацию между серверами и клиентами. Возникновение технологии WWW явилось грандиозной технологической революцией, последствия которой еще предстоит в полной мере осмыслить. Базовый принцип организации интернета - гипертекстовый. Гипертекст - метафора для представления информации, в которой текст, изображение, звук соединяются вместе в сложную непоследовательную паутину ассоциаций, что позволяет пользователю просматривать связанные темы, не считаясь с их порядком. Подобные связи часто устанавливаются равно автором гипертекстового документа и пользователем в зависимости от целей. Термин был введен в 1965 году Тедом Нельсоном, чтобы описать документы, представленные компьютером, с целью выразить нелинейную структуру идей в отличие от линейного формата книг, фильмов, речи. Гипертекстуальность интернета порождает сущностные его характеристики: неиерархичность, децентрализованность, интерактивность, нелокализованность информации и возможность ее неограниченного расширения, практически мгновенная передача информации, что определяет пространственно-временные параметры сети, их в некотором роде компрессию или сжатие, когда временная и пространственная дистанции становятся незначимыми.
Поиск в сети осуществляется с помощью программ просмотра, которые называют такими синонимичными понятиям, как браузер, навигатор, проводник или сетеискателъ. Первым сетевым браузером, разработанным в США Марком Эндриссеном, стала Мозаика (Mosaic, 1993), более того, всплеск сетевой активности связан именно с изобретением Мозаики. В 1994 Эндриссен стал основателем коммуникационной корпорации, которая выпустила доминирующий вариант браузера, используемый и поныне, -Нетскейп навигатор {Netscape Navigator). Правда, в последнее время он фактически вытесняется другим проводником - Интернет Эксплорер {Internet Explorer), который концептуально в содержательном и дизайнерском плане многое позаимствовал у своего предшественника, но будучи продуктом компании Майкрософт (Microsoft), монополизировавшей рынок, продвигается активнее. Слово браузер (от анг. browser) помимо «просматривать» имеет значение «пастись» - отсюда метафора глобальной сети как огромного пастбища. Применительно к сети используются и другие метафоры, например, «глобальной деревни» (global village - образ Маршалла Маклюэна ), «электронного фронтира», «киберпространства», «всемирной паутины», «электронной агоры» , «литературного салона» и пр. Весьма распространена также навигационная (и шире - морская) символика, а само пребывание в сети зачастую уподобляют кибер-навигации или веб-серфингу.
Существует множество поисковых систем, помогающих осуществлять глобальный поиск. В американский рейтинг трех наиболее популярных систем в 2002 входили: Google, Yahoo, AltaVista. Одна из первых популярных русскоязычных поисковых систем - Рамблер, а из активно используемых в современном российском сегменте сети - Япсіех. Поиск в сети может проводиться по ключевому слову, запросу и адресу. В последних модифицированных программах он возможен посредством активизации гиперссылки.
Каждой интернет-странице или сайту соответствует свой формат файла - html, который просматривается упомянутыми браузерами. Язык разметки гипертекста HTML (от анг. Hyper Text Markup Language) является преобладающим способом форматирования в сети. Веб-страница обычно состоит из текста, гиперссылок на другие страницы или на мультимедийные файлы. Сайты условно подразделяются на презентационные, информационные, литературные и развлекательные.
В данной работе оставим без пояснения ряд других терминов (хостинг, провайдер, домен и пр.), поскольку они детально рассматриваются в многочисленных путеводителях по интернету, описывающих техническую сторону подключения к сети и навигацию. Кроме того, обсуждение всех этих вопросов выходит далеко за рамки обозначенной темы. Однако необходимо ввести еще два понятия, соотносимых с мировой паутиной -киберпространстео и виртуальная реальность.
Лицо современного мира компьютерных технологий многими своими чертами обязано Уильяму Гибсону, основоположнику «киберпанка», одного из оригинальных течений конца двадцатого века. Гибсон написал роман «Невромантик», вдохновивший не только армию хакеров, эксцентриков и прочих компьютерных хулиганов, его читали специалисты из Силиконовой долины, дельцы Уолл-Стрита и американская богема. В 1990 Джон Перри Барлоу первым применил метафору «киберпространства», заимствованную из научной фантастики Уильяма Гибсона, к глобальному электронному социальному гиперпространству. Барлоу - признанный авторитет в социальных и правовых проблемах сети, известен у нас своей «Декларацией независимости Киберпространства»264, относящейся к классике интернетовского либертарианства. Префикс «кибер» также отсылает к популярной книге Н. Винера «Кибернетика, или управление и связь в животном и машине» (к тому же этимологически кибернет означает кормчий).
Влияние интернет-технологий на концепции гуманитарного образования. Проблема литературного канона
Все это в перспективе должно привести к трансформации системы образования в целом. Российские университеты изначально выступали в роли телекоммуникационных центров, на базе которых развивалась технологическая и содержательная структура сетевых ресурсов. Основные потребители научной информации также сосредоточены в стенах высших учебных заведений (профессорско-преподавательский состав, студенты). Большинство университетов имеют собственные веб-сайты, используемые не только в рекламных целях, но и как научные, справочные и образовательные ресурсы, однако их наполнение существенно различается по объему и содержанию. На наш взгляд, они менее репрезентативны в сравнении с онлайновыми ресурсами западных университетов, что, вероятно, объясняется недостаточной развитостью телекоммуникационной инфраструктуры, слабым финансированием образования и общей экономической ситуацией. Однако в современных условиях именно открытый доступ к информационным ресурсам становится наиболее эффективным образовательным принципом.
Традиционно библиотека являлась центром университетской жизни. В этой связи необходимо отметить развитую систему англоязычных электронных библиотек. Здесь наиболее успешные библиотечные проекты возникли именно на университетской базе, где профессионализм и энтузиазм персонала подкреплялся солидным финансированием (бюджеты учебных заведений, гранты частных фондов и пр.). Особо стоит обратить внимание на информационно-образовательные ресурсы, которые создаются самими студентами и имеют общекультурную значимость. Например, получившие множество наград веб-презентации, сделанные студентами под руководством видного теоретика гипертекстуальности Дж. Ландау: «The Victorian Web»453 (по викторианской культуре), «The Cyber arts Web»454 (по киберкультуре), «Postcolonial and Postimperial Literature»455 (по постколониальной англоязычной литературе).
Самые богатые электронные библиотечные ресурсы, как правило, платные и предназначены корпоративным подписчикам. Из общедоступных ресурсов упомянем «Проект Гутенберг»456 по оцифровыванию классического наследия, фонды которого пополняются благодаря волонтерам (проект основан профессором Иллинойского университета М. Хартом в 1971) и общедоступную публичную библиотеку «Internet Public Library»45 , которая создана студентами Мичиганского университета при солидной спонсорской поддержке458.
В российском сегменте сети (рунете) ситуация отличается еще и тем, что наиболее интересные электронные библиотечные ресурсы в основном существуют благодаря энтузиастам. От классического примера - онлайновой «Библиотеки Мошкова»459 до «Лавки языков»460. По-видимому, типичным российским феноменом являются также и весьма популярные у студентов вузов сайты рефератов , о чем свидетельствуют высокие рейтинги посещаемости. В контексте обсуждаемой проблематики необходимо упомянуть информационно-образовательный портал «Аудиториум Ру»462, созданный в 2000 г. при поддержке Института «Открытое общество» (фонд «Сороса»), а впоследствии поддержанный Министерством образования РФ и ассоциацией «Интернет-Социум». В виртуальной библиотеке портала можно найти библиографию и полнотекстовые материалы (учебники и учебные пособия, монографии) по различным дисциплинам (культурологии, педагогике и теории образования, филологии, философии и др.), а также отдельные курсы дистанционного образования и учебно-методические материалы Министерства образования РФ. На портале также поддерживаются электронные форумы по проблемам реформирования образования, публикуются материалы российских конференций по соответствующей проблематике. В целом проблема формирования научно-образовательного сектора рунета остается весьма актуальной, несмотря на активное развитие российской сети за последние годы.
В данной работе мы в большей степени уделим внимание идеям «электронного университета» , являющегося в принципе парадигмальным основанием не только типичных форм дистанционного образования, но и новых образовательных институтов и стратегий.
Воздействие электронной текстуальности на концепции образования основано на том факте, что оцифрованное слово имеет форму электронного кода, а не материального следа на материальной поверхности. Кодирование текстов и образов позволяет, во-первых, легко ими манипулировать, а следовательно вносить всевозможные редакторские исправления и изменения. А во-вторых, цифровое кодирование порождает то, что можно бы было обозначить термином адресуемость. Так, в аналоговых медиа пользователь, чтобы локализовать какую-нибудь информацию должен двигаться через весь документ (фильм, пленку и пр.) в линейном порядке при значительной трате времени и сил. При оцифрованной форме подобная локализация осуществляется мгновенно, ибо компьютер обеспечивает каждой единице информации соответствующий код или «адрес». Эти характеристики цифровой сферы порождают гипертекст, новую форму текстуальности, которая чрезвычайно усиливает роль читателя и обладает огромным образовательным потенциалом.
Гипертекст добавляет цифровому слову элемент ссылки, увязывающей электронным образом слова, образы, звуки и другие формы информации. В некотором приближении гипертекст и означает текст, составленный из блоков текста и сопутствующих электронных связей. Потому гипертекст порождает принципиально иной опыт чтения и понятие самого «текста», имеющие важные последствия для ряда таких смежных проблем, как интеллектуальная собственность, авторство и творчество. Печатная технология имеет дело с «дискретным», отдельным произведением и, таким образом, заметно преувеличивает значение концепций, основопологающих для нашей интеллектуальной культуры, а именно - индивидуального творчества. Напротив, опыт прочтения гипертекста акцентирует некую общность произведений, их взаимную соотнесенность. Гипертекст поощряет и даже требует активного читателя, наделяя его полномочиями автора, однако он постоянно напоминает нам, что каждый автор участвует в незавершенном процессе текстового производства. Гипертекст также обеспечивает бесконечную децентрированную систему, чья временная точка фокуса зависит от читателя, который становится воистину активным читателем (в другом уже смысле); он как бы сам создает вариант прочтения, прокладывая свой путь в информационном лабиринте.
Копирайтная борьба и история формирования авторской идентичности в Англии
Вопрос об авторстве восходит к истокам формирования фундаментальных литературных категорий - «жанра», «индивидуального стиля» или «авторской манеры» и, собственно, самого концепта «литературы», трактуемого в аутентичном смысле со времен античности. В отечественной науке анализ сугубо античного восприятия утонченных дистинкций авторства, авторитета, авторской манеры (или стиля) и прочих сопутствующих литературных категорий весьма детально представлен в исследованиях С.С. Аверинцева.
В архаичные времена дописьменной культуры эпический поэт или певец (аэд, рапсод) был по своему статусу «демиургом», т.е. мастером-ремесленником, обслуживающим общину и обладающим сугубо практическими секретами своего ремесла. Позднее, на закате эллинской классики, литература впервые осознала себя именно литературой, то есть самодостаточной формой человеческой деятельности, противостоящей культу, обряду, быту и пр. Греки изъяли слово «из житейского и сакрального обихода, запечатав печатью «художественности» и положив ... начало литературе»496. И внешним релевантным признаком ее автономизации стало возникновение литературной теории и критики, филологии. «Греческая литература всею своей сутью ... требует, чтобы ее мыслили как предмет теоретической поэтики»497. Литература, допускающая подобную саморефлексию, - явление совершенно иного порядка. Это, как показал Аверинцев, прекрасно видится в сопоставлении с ближневосточной словесностью, принципиально неавторской. Здесь индивидуальное «авторство» функционально замещено понятием «авторитета».
Примечательно, что «авторство» и «авторитет»498 имеют единую латинскую этимологию, причем у истоков их лексические значения сливаются. Auctor («автор») - субъект действия; auctoritas («авторитет») -некое свойство этого субъекта; само же действие (augeo) многозначно («приумножать», «содействовать», «учинять») и присуще в первую очередь богам. Изначально объем обсуждаемых понятий объединял два концепта лица: религиозно-магический и юридический, которые были весьма далеки от представлений об «индивидуальном» и «неповторимом».
Феномен «индивидуального авторства» отнюдь не свойствен всем культурам. В «дорефлективном традиционализме» (Аверинцев) «авторство» вытеснялось архаичным понятием «авторитета». Чтимое имя, присвоенное тем или иным текстам, было либо условным (например, некоторые шумеро-вавилонские тексты приписывались божеству), либо реальным, но имело отношение к тому, «кто поручился за доброкачественность текста»499, а не выразил свою индивидуальность. Имя функционировало как символ или всего лишь метка, указывающая на особое значение сакральных текстов. Здесь не стоит говорить о мистификации и литературном подлоге, априорно подразумевающих понятие «авторства».
Отсюда характерная для некоторых библейской текстов двойная атрибуция («Давидовы псалмы», «Книга Притчей Соломоновых»)500, которая, с позиций современных трактовок авторства, выглядит весьма странной. Тексты, входящие в книги, одновременно приписываются «главному автору» (царственным именам Давида, Соломона) и имеют другие отсылки. Но если вместо авторства иметь в виду отношения власти, владения, то все проясняется. Ибо монарху принадлежит в целом все царство, а некоторые земли, недвижимость и прочее «имущество», находящиеся под управлением поданных, могут составлять его особое достояние501. Двойная атрибуция - свидетельство сознания, толкующего авторство исключительно как авторитет.
Состояние «рефлективного традиционализма» (Аверинцев), сложившееся к эпохе древнегреческой интеллектуальной революции (VI-IV вв. до н.э.), предопределило европейскую литературную культуру на многие века и было оспорено лишь к концу XVIII в. Именно IV-ым в. до н.э. датируется уникальная «Поэтика» Аристотеля, ставшая впоследствии нормативной для различных проектов западноевропейских поэтик и оказавшая доминирующее влияние на позднейшее литературное сознание.
«Поэтика» как первое систематическое обобщение опыта античной литературы исходит в целом из понятия жанра. Здесь Аристотелем были сформулированы основополагающие определения: фабулы, жанров (например, трагедии через понятия мимезиса и катарсиса), категорий целого, начала, конца и пр. Так, в знаменитой дефиниции «трагедии»502, выражено представление о жанре как о сущности, хотя возникающей и развивающейся во времени, однако имеющей вневременную «природу», или, если воспользоваться аристотелевским термином, «энтелехию» - внутреннюю заданность. Литературный процесс для Аристотеля телеологичен. Отсюда столь частые органические метафоры для жанров: «жизнь» жанра, его «рождение», «зрелость» и «кризис». Жанры503 для Аристотеля - первичные сущности, мыслимые в понятиях телесности, т.е. они взаимно непроницаемы, но могут находиться в родстве. За различными жанрами на тот момент закреплялись различные диалекты, а отнюдь не стилистически окрашенные лексические слои. Полагалось, что нельзя одновременно творить в разных жанрах (к примеру, трагедийном и комедийном), ибо это соответствовало бы различным искусствам - технэ (TE%VT). Впервые именно у Аристотеля жанровая идентичность кодифицировалась в терминах литературной теории, а не соотносилась с внелитературным контекстом.
Греческой литературе также по праву принадлежит «открытие» характера как телесно-душевного облика человека, обрисованного в целостной системе черт, подлежащих созерцанию и раскрывающихся в ситуациях. Отсюда еще одно ее отличие от библейского текста, в котором душевные свойства описываются в отрыве от людей («образ ленности, а не «характер» или «маска» лентяя»).
