Содержание к диссертации
Введение
1. Проблемы и история изучения адвентивной флоры 7
1.1. Проблемы изучения адвентивных растений 7
1.1.1. Адвентивная флора: термины и дефиниции 7
1.1.2. Обзор классификаций адвентивных растений 10
1.1.3. Проблема различения заносных и аборигенных видов 17
1.2. История изучения адвентивной флоры Астраханской области 19
1.2.1. Исследования XVIII века 19
1.2.2. Исследования XIX века 22
1.2.3. Исследования первой половины XX века 27
1.2.4. Исследования второй половины XX века 28
2. Объект, материалы и методы исследования 32
3. Географическое положение и природные условия Астраханской области 34
3.1. Географическое положение 34
3.2. Геоморфологическое строение 34
3.3. Геологическое строение 41
3.4. Климат 42
3.5. Почвы 48
3.6. Гидрографическая сеть 59
3.7. Гидрология 61
4. Анализ адвентивной флоры Астраханской области 63
4.1. Исторический анализ адвентизации флоры Астраханской области 63
4.2. Таксономический состав адвентивной флоры 70
4.3. Анализ адвентивной флоры по степени натурализации 76
4.4. Анализ мест натурализации 79
4.5. Географический анализ адвентивной флоры 86
4.6. Биоморфологическая структура адвентивной флоры 89
4.6.1. Анализ жизненных форм по системе К. Раункиера 89
4.6.2. Анализ жизненных форм по системе И.Г. Серебрякова 90
4.7. Анализ способов заноса адвентивных растений 92
4.8. Хозяйственное значение адвентивных растений 93
4.9. Пространственное распределение адвентивных растений на территории Астраханской области 98
4.10. Прогноз развития адвентивной флоры Астраханской области на ближайшие годы : 100
Выводы 103
Библиография 105
Приложение 1. Конспект адвентивной флоры Астраханской области 137
Приложение 2. Карты-схемы астраханской области 214
Приложение 3. Места произрастания некоторых адвентивных видов на территории астраханской области 219
- Адвентивная флора: термины и дефиниции
- Проблема различения заносных и аборигенных видов
- Географическое положение
- Исторический анализ адвентизации флоры Астраханской области
Введение к работе
Актуальность темы. Адвентизация флоры практически всех областей Земли — это стремительно нарастающий процесс, имеющий глобальный характер и влекущий за собой цепь весьма различных, в большинстве своем, негативных последствий (Миркин, Наумова, 2002). Масштабы воздействия адвентивного компонента флоры на природу и экономику регионов создают необходимость специального изучения его состава, свойств и тенденций развития. В большей степени это касается территорий, испытывающих на себе сильную антропогенную нагрузку. Астраханская же область является регионом с миллионным населением и значительными площадями, находившимися ранее или находящимися в настоящее время под сельхозугодьями. Кроме того, в XX веке экосистемы находящейся на территории области долины Нижней Волги претерпели значительные изменения, связанные с зарегулированием стока р. Волги. На территории области производится также добыча полезных ископаемых (газа), что влечет дополнительную нагрузку на экосистемы.
Цели и задачи исследования. Целью данной диссертации является инвентаризация адвентивной флоры Астраханской области. Для достижения этой цели было необходимо решить следующие задачи:
провести исследование растительного покрова области с целью выявления новых заносных видов и тенденций натурализации различных адвентивных растений;
на основе собственного материала, а также обобщения имеющегося гербарного материала и литературных данных составить конспект адвентивной флоры Астраханской области;
описать хронологию и способы заноса чужеродных видов растений на исследуемую территорию;
провести таксономический, эколого-ценотический и биоморфологический анализ адвентивной флоры Астраханской области;
выявить степень натурализации и способы иммиграции адвентивных видов, их хозяйственное значение;
сделать прогноз развития адвентивной флоры области на ближайшие годы.
Научная новизна. Несмотря на обилие ботанических исследований, проводившихся на территории Астраханской области, адвентивный компонент флоры никем ранее специально не изучался. В научной литературе имелись лишь отрывочные и редкие указания на обнаружение новых для данной территории видов. Нами впервые выявлен видовой состав адвентивной флоры данной территории, на основе чего составлен конспект адвентивной флоры, включающий 257 видов высших сосудистых растений, относящихся к 61 семейству. Из них 19 впервые указываются для Астраханской области, а вид Haloxylon ammodendron Bunge — впервые для флоры Юго-Востока России. Проведен анализ адвентивной флоры области, в результате которого выяснены степень натурализации адвентивных видов, время заноса, пути заноса, особенности их распространения на изучаемой территории.
Практическая значимость. Материалы диссертационной работы могут быть использованы при разработке природоохранных мероприятий и при решении вопросов географии растений. Полученный в ходе исследований материал станет основой для мониторинга антропогенных изменений флоры Астраханской области и для создания компьютерной базы данных по адвентивной флоре данной территории. Собранные автором гербарные материалы являются важной составной частью создаваемого гербария Астраханского государственного технического университета (АГТУ). Данные работы и гербарные материалы используются автором при проведении учебных практик по биологии и экологии, а также на лабораторных занятиях по дисциплине «Прикладная биология» для студентов АГТУ.
Апробация работы. Материалы диссертации докладывались на научных конференциях профессорско-преподавательского состава АГТУ (Астрахань, 2003-2007), на международной конференции «Проблемы изучения адвентивной
и синантропной флоры в регионах СНГ» (Тула, 2003), на научной конференции «Проблемы реабилитации техногенных экосистем» (Астрахань, 2004), на международной конференции «Изучение флоры Восточной Европы: достижения и перспективы» (Санкт-Петербург, 2005), на международной конференции «Вопросы общей ботаники: традиции и перспективы» (Казань, 2006) и на заседании Саратовского отделения Русского ботанического общества (Саратов, 2008).
Публикации. По материалам диссертации опубликовано 12 работ, в том числе три в изданиях, входящих в перечень рекомендованных изданий ВАК РФ.
Декларация личного участия автора. Проведение полевых исследований, анализ и обобщение результатов, представленных в диссертации, проведены лично соискателем. В совместных публикациях вклад соискателя составил 60-80%.
Объём и структура диссертации. Диссертация содержит 220 страниц печатного текста, 19 таблиц и 17 рисунков. Состоит из введения, четырех глав, выводов, списка литературы и приложения. Список литературы содержит 294 источника.
Основные положения, выносимые на защиту.
Адвентивная фракция определяет степень и интенсивность трансформации флоры Астраханской области.
В составе адвентивной флоры Астраханской области наибольшее значение имеют выходцы из Средиземноморья и Северной Америки, причем роль последних в течение последних ста лет имеет тенденцию к возрастанию.
В таксономической структуре адвентивной флоры области ведущую роль играют семейства Asteraceae и Роасеае, что соответствует положению этих семейств в структуре аборигенной флоры Астраханской области.
Адвентивная флора: термины и дефиниции
Проблема изучения процессов антропогенного распространения растений привлекает внимание ученых уже более века, причем за последние два-три десятка лет интерес к данной теме стремительно рос. Огромное количество публикаций, вышедших в разных странах, привели, как это часто случается, не к выработке единой терминологии, а, напротив, к возникновению множества различных терминов, как дублирующих друг друга, так и неоднозначно трактуемых различными авторами.
В настоящее время широкое распространение получили термины «адвентивный вид» и «адвентивная флора» (от лат. adventicius - пришлый, чужой).
Адвентивность - это «приход (иммиграция) вида из другого сообщества или области распространения» (Реймерс, 1980: 8). Данное объяснение носит весьма широкий характер и не включает в себя участие человека как агента распространения видов. Следуя ему, адвентивным следует признать любой вид, появление которого на исследуемой территории явилось следствием расширения его ареала.
Однако в современной ботанике термин «адвентивный вид» трактуется более узко. А.А. Гроссгейм под адвентивными понимал растения, появление которых в изучаемой области явилось следствием антропогенного влияния на флору и не связано с процессом естественного флорогенеза (Вынаев, Третьяков, 1979; Туганаев, Пузырев, 1988). При этом часть авторов, как указывают В.В. Туганаев и А.Н. Пузырев (1988), понимает под адвентивными исключительно виды, формирующие группу «дальних пришельцев», то есть трансконтинентальные и трансзональные мигранты. Большинство же ботаников истолковывают этот термин более широко — как пришельцев из других территорий, не зависимо от их удаленности, то есть как синоним понятия «антропохор», введенного А.Теллунгом в начале XX века.
Несмотря на некоторую двойственность толкования, термин «адвентивный» прочно вошел в лексикон отечественных ботаников. На сегодняшний день он, пожалуй, наиболее употребим в российской научной литературе.
А.Я. Григорьевская с соавторами предприняла попытку более четко очертить размеры понятия «адвентивная флора», предложив следующую формулировку: под адвентивной флорой следует понимать «гетерогенную по происхождению и гетерохронную по времени проникновения группу видов в составе региональной флоры, которая формируется в результате трансконтинентальных, трансзональных и межзональных миграций, осуществляющихся благодаря прямому или косвенному воздействию человека» (Григорьевская и др., 2004: 26). Таким образом, из состава адвентивной флоры выводятся внутризональные переселенцы, например «ценотические адвенты», выделяемые Е.А. Стародубцевой (1995).
Несколько реже в ботанической литературе по отношению к пришлым элементам флоры применяется термин «гемерофиты», то есть виды, расширяющие область своего обитания благодаря человеческой деятельности (Реймерс, Яблоков, 1982; Туганаев, Пузырев, 1988; Григорьевская и др., 2004). Однако подобное определение вносит некоторую неясность: следует ли причислять подпадающие под него растительные виды к гемерофитам исключительно на территории вторичного распространения (заноса) или же повсюду, включая их естественный ареал? Кроме того, термин «гемерофиты» иногда используется для обозначения только преднамеренно занесенных видов (Holub, Jirasek, 1967), а Н.Ф. Реймерс (1980, 1995) приводит и такое определение: гемерофит (= гемерофил) - это вид, предпочитающий сообщества культурных растений. Таким образом, данный термин не является удобным для использования по причине множественности толкования. Также в последнее время употребим термин «инвазивные» или «инвазионные» виды, перешедший в ботанику из зоологической литературы и являющийся прямым переводом английского «invasive species» (Миркин, Наумова, 2001; Гельтман, 2003). Термин, на наш взгляд, не является удачным, поскольку происходит от термина «инвазия», который применяется как минимум в трех значениях: 1) заражение организма животными-паразитами; 2) вторжение в какую-либо местность нехарактерного для нее вида; 3) включение в биотическое сообщество новых для него видов (Реймерс, 1985).
Зачастую под инвазивными понимаются не все заносные виды, а лишь те из них, которые наносят или могут нанести урон окружающей среде, экономике или здоровью человека (globalecology.stanford.edu/DGE/Gisp). Как отметил Д.В. Гельтман, «если следовать этому определению, не существует нейтральных или полезных для человека и природы инвазивных видов» (Гельтман, 2003: 35), с чем, конечно же, трудно согласиться.
На сайте секретариата Конвенции о биологическом разнообразии приведено иное значение данного термина: чужеродные инвазионные виды (invasive alien species) — это виды, намеренно или ненамеренно занесенные за пределы их природных обитаний, где они имеют возможность поселяться, внедряться, получать конкурентные преимущества по сравнению с местными видами и завоевывать новую среду обитания (www.biodiv.org/programmes/cross-cutting/alien/default. asp).
Чешский ботаник П. Пышек (Pysek, 1995) сделал обзор терминов, применяемых в западной научной литературе для обозначения пришлых растительных видов. Помимо вышеперечисленных, он отмечает такие как aliens (чужеродные), invaders (захватчики), exotic (экзотические виды, экзоты), introduced (привнесенные), translocated (перенесенные), neophytes (неофиты), weeds (сорняки), newcomers (пришельцы), naturalized (натурализовавшиеся), colonizers (колонисты), non-native (не местные), non-indigenous (не местные), immigrants (иммигранты).
Проблема различения заносных и аборигенных видов
Различение адвентивных видов от аборигенных во многих случаях представляет собой довольно не простую задачу (Туганаев, Пузырев, 1988). В полной мере эта сложность ощущается при изучении адвентивной флоры столь молодой и малоизученной во флористическом отношении территории, как Северный Прикаспий в целом и Астраханская область в частности. Речные долины являются путями естественного распространения многих видов растений, особенно относящихся к группе эрозиофилов. В отсутствии точных научных данных порой весьма сложно выявить, стало ли появление определенных видов на исследуемой территории следствием естественных процессов флорогенеза или результатом антропогенного влияния на флору. Подобные проблемы существуют и в других регионах: так, Н.Р. Маркеловой (2004: 6) при описании адвентивной флоры Тверской области выделены «виды с неясным статусом».
В целях уменьшения доли субъективизма В.В. Туганаевым и А.Н. Пузыревым (1988) разработан ряд критериев для различения заносных и аборигенных видов. Вид отнесен ими к адвентивным, если: 1) экологически приурочен ко вторичным местообитаниям; 2) отсутствуют указания на его нахождение на исследуемой территории и в сопредельных районах; 3) в материалах археологических раскопок не найдено его плодов и семян; 4) представлен небольшим числом особей или группами и встречается исключительно редко; 5) не проходит весь жизненный цикл или проходит его исключительно редко; 6) на исследуемой территории и в сопредельных районах нет близких в систематическом отношении видов; 7) местонахождение удалено на значительное расстояние от основного ареала; 8) основным фактором диссеминации является человек.
Данный критериальный кодекс использован нами при изучении состава адвентивной флоры Астраханской области. Тем не менее, вслед за его авторами, мы признаем, что не каждый отдельно взятый критерий, а лишь их совокупность является достаточным основанием для отнесения того или иного растения к определенной группе.
Следует признать, что данный список критериев не является совершенным механизмом для выделения адвентивного компонента флоры. Он
хорошо подходит для выявления тех видов, иммиграция которых на исследуемую территорию произошла относительно недавно и практически не подходит для выявления археофитов, определение числа которых носит в определенной степени условный характер.
В этой связи при определении объема адвентивной флоры области мы соглашаемся с мнением Л.В. Хорун (1998: 54): «... учитывая относительность разграничения адвентивного и аборигенного компонентов, последний должен пониматься нами как часть флоры, заносное происхождение видов которой не установлено для данной территории».
Как уже было отмечено во введении, специально адвентивная флора Астраханской области никогда ранее не изучалась. Более того, несмотря на, казалось бы, многочисленные флористические исследования, проведенные в XVIII - п.п. XX вв. ботаниками из Санкт-Петербурга, Москвы, Казани и других городов, флора области буквально до последних лет была исследована крайне фрагментарно и неполно. В пользу этого утверждения говорит факт, что еще 10-12 лет назад считалось, что вся флора области предположительно насчитывает 750-850 видов высших сосудистых растений (Пилипенко, 1996). А уже в 2004 г. только для Волго-Ахтубинской поймы и дельты Волги были указаны 1010 видов (Голуб, Лактионов, 2004; Лактионов, 20046).
Тем не менее, в научной литературе имеется ряд данных об обнаружении на территории области некоторых адвентивных видов. Как уже отмечал В. А. Сагалаев (2001), первые исследователи, посетившие Юго-Восток России и, в частности, территорию нынешней Астраханской области, в XVII-начале XVTII вв. (А. Олеарий, К. де Бруин), встретили здесь почти не затронутую человеком дикую природу. Но их сведения о растительном покрове крайне фрагментарны и неполны. Информации об адвентивных видах они не содержат.
По всей видимости, первые сведения об адвентивных видах региона принадлежат Готлобу Шоберу, лейб-медику Петра I, который в 1717-1718 гг. путешествовал вдоль Волги через Астрахань на Кавказ, а в 1720 г. проследовал тем же путем обратно. Им были указаны для региона такие археофиты как Peganum harmala, Abutilon theophrasti, Tribulus terrestris (Schlozer, 1762).
В 1765 г. Нижнее Поволжье посетил ученый и путешественник, иностранный член АН И.Р. Форстер, изучавший природу региона по заданию Академии (Скворцов, 1971). И хотя, судя по всему (точный маршрут Форстера неизвестен), до территории современной Астраханской области он совсем немного не доехал, тем не менее, в его отчете имеются полезные для нас сведения.
Так, весьма интересны его указания на существование в северной части Волго-Ахтубинской поймы лесов из Morus tatarica (-М. alba). Это может говорить о том, что шелковица достаточно быстро натурализовалась в пойменных ценозах Нижнего Поволжья. Хотя нельзя исключить, что под «лесами» в данном случае подразумевались искусственные посадки шелковицы, которые, как указывает А. А. Перцева (1962), занимали значительные площади в пойме в XVIII в. в связи с развитием шелководства.2
Acorus calamus указывается Форстером как «встречающийся рассеянно» на исследуемой территории, что говорит о более широком распространении данного вида в Нижнем Поволжье, чем в настоящее время.
Огромное значение для науки имеют данные, полученные в ходе экспедиций 1768-74 гг., организованных Академией наук и получивших 2 Астраханский историк-краевед А.С. Марков (2003: 59) упоминает об указе Петра I от 1720 г., которым император повелевает учредить шелковый завод на Ахтубе. Однако массово высаживать шелковицу стали только в царствование Елизаветы Петровны, после указа Сената от 1752 г. название Академических. Можно с уверенностью сказать, что это были первые столь масштабные комплексные исследования природы юго-востока и других областей России, организованные и проведенные на высоком научном уровне.
Территорию современной Астраханской области посетили все пять отрядов академических экспедиций. Первым из них, летом 1769 г., наш край посетил отряд под руководством Ивана Ивановича Лепехина, который спустился по правобережью Волги от Сарепты (Волгоградская обл.) до Астрахани и в августе проследовал для дальнейших исследований в междуречье Волги и Урала.
В августе-сентябре того же года на территории области побывал отряд Самуила Готлиба Гмелина. Посетив гору Большое Богдо и окрестности оз. Баскунчак, отряд через Сарепту проследовал в Астрахань, откуда в сентябре отправляется на Кавказ.
Географическое положение
В современном рельефе Астраханской области абсолютно преобладают аккумулятивные равнины (лишь небольшой участок в окрестностях озера Баскунчак представлен денудационной равниной), имеющие уклон в сторону Каспийского моря (см. рис. 10 приложения 2). Аккумулятивные равнины подразделяются на морскую, эоловую, аллювиально-пойменную и аллювиально-дельтовую (Кочуров и др., 2004; ІДучкина, 2007).
Морская равнина представляет собой осушившееся дно после отступления ранне- и позднехвалынского моря и располагается в северной части области (Черноярский и Ахтубинский административные районы). Рельеф морской равнины имеет преимущественно полого-волнистый характер и осложнен буграми, ильменями, сухими ложбинами древними руслами рек, оврагами и солончаками (Кочуров и др., 2004). Для данного района характерны также отдельные соляные купола, самый крупный из которых — г. Большое Богдо, имеет высоту 151 м и является самой высокой точкой Прикаспийской низменности (Николаев, 1962; Щучкина, 1996е).
Эоловая равнина широко распространена в южной части области по обе стороны от Волго-Ахтубинской поймы (Енотаевский, Наримановский, Харабалинский и, частично, Красноярский р-ны). Рельеф эоловой равнины представлен бугристо-грядовыми закрепленными и полузакрепленными песками, барханами и котловинами выдувания (Кочуров и др., 2004).
Аллювиально-пойменная равнина располагается в пределах Волго-Ахтубинской поймы. В формировании рельефа поймы принимают участие два основных процесса, противоположных друг другу и следующих один за другим. Первый из них обусловлен боковой миграцией руслового потока и связанной с ним неравномерной аккумуляцией аллювиальных отложений в прилегающей к руслу части поймы. Результатом его являются сравнительно расчлененный гривистый рельеф. Второй процесс, обусловленный влиянием вторичных водотоков, ведет к постепенной нивелировке неровностей пойменного рельефа в ходе спокойного накопления пойменного наилка вдали от основного русла (Николаев, 1962).
Таким образом, благодаря различной- выраженности этих процессов, можно выделить геоморфологически отличные приречную и внутреннюю зоны поймы. В.А. Николаев (1962) выделяет в пределах поймы следующие типы рельефа:
1. Прирусловые отмели и осередки. Это наиболее молодые участки приречной поймы, своим образованием обязанные боковой миграции и аккумулятивной деятельности руслового потока. Могут достигать в поперечнике 300-500 м.
2. Гривистая приречная пойма. Занимает обширные участки Волго-Ахтубинской поймы и тяготеет к основному руслу Волги, отделяясь от него лишь прирусловыми отмелями. Широко развита вдоль левого берега Волги. Наиболее крупные приречные валы и гривы находятся, как правило, в непосредственной близости от русла Волги, образуя системы гряд, вытянутые вдоль русла. Высота их достигает 10 м над уровнем межени, причем наблюдается закономерность: вниз по течению Волги высота грив постепенно понижается, достигая в районе Енотаевки высот 4-5 м над меженным урезом, а в дельте — 0,5-1 м. Уменьшается также и общая вертикальная расчлененность рельефа. Ширина этой части поймы небольшая — до 1,5-2 км.
3. Пологогривистая пойма. Возникает в результате выполаживания гривистого рельефа в ходе пойменного осадконакопления. Былая гривистость здесь слабо проглядывает из-под плаща пойменного аллювия. Для процесса изменения рельефа характерно господство процессов аккумуляции и нивелировки прежних неровностей. Колебания относительных высот уменьшаются до 1,0-1,5 м, а переходы от положительных к отрицательным элементам рельефа становятся весьма постепенными. Данный тип является переходным от типичной гривистой приречной пойме к равнинной внутренней пойме.
4. Равнинная (плоская) внутренняя пойма. Типична для наиболее древних участков долины и является одной из последних стадий развития поймы в ходе боковой миграции русла. Обширные площади ее расположены в левобережной части Волго-Ахтубинской поймы, на значительном удалении от главного русла Волги. Почти плоская поверхность внутренней поймы в большинстве случаев не несет следов прежней гривистости, которая оказывается погребенной под толщей внутрипойменного аллювия. Для наиболее древних участков внутренней поймы типичен своеобразный микробугристый рельеф, состоящий из взбугрений 0,3-0,4 м относительной высоты, иногда слегка вытянутых. Также рельеф равнинной внутренней поймы осложняется блюдцеобразными ваннами озер и болот, глубиной 1,0-1,5 м. Их образование тесно связано с процессом миграции почвенных солей, который сопровождается неравномерным уплотнением суглинистых грунтов. Это приводит к образованию в местах наиболее энергичного промыва суффозионно-просадочных блюдец, которые, разрастаясь, дают начало ваннам пойменных озер и болот.
5. Мелкогривистая внутренняя пойма, переработанная второстепенными водотоками. Блуждая по внутренней пойме, второстепенные пойменные водотоки — ерики, рукава и протоки срезают верхний слой аллювия, создавая заново мелкогривистый рельеф многочисленных вееров блуждания. Наиболее активные водотоки внутренней поймы имеют вполне оформленные собственные долины с относительными глубинами до 4-6 м. В этих долинах обычно различаются одна-две террасовых ступени с элементами мелкогривистого рельефа. Гривистость внутренней поймы, переработанной второстепенными водотоками, характеризуется размахом относительных высот, не превышающим 1,5-2,0 м.
6. Наложенная приречная пойма. Формируется в виде неширокой полосы (до 0,5-0,7 км) вдоль подмываемых берегов русла водотока, когда тот в ходе обратного бокового смещения разрушает участки ранее образовавшейся внутренней поймы. Полыми водами сюда выбрасывается сравнительно грубый песчано-супесчаный материал, который погребает под собой былую поверхность внутренней поймы. В результате новая приречная пойма накладывается поверх более старой внутренней и этим генетически существенно отличается от приречной поймы, развивающейся на аккумулятивных участках берегов.
Исторический анализ адвентизации флоры Астраханской области
Наиболее древнюю группу иммигрантов (археофиты) составляют в основном древние сорняки, засорявшие посевы в Средние века и более ранние времена. Их появление на территории связано с деятельностью кочевых племен скотоводов, древними очагами земледелия, а также с древними торговыми путями.
Процесс заселения территории области начался практически сразу после отступления морских вод в результате Хвалынской трансгрессии Каспия 12-18 тысяч лет назад. Первые поселения людей на территории современной Астраханской области относятся к неолиту (XII-X тысячелетие до н.э.). В последующие несколько тысяч лет прослеживается череда культур, классифицирующихся по характеру захоронений (ямная, катакомбная, срубная). Археологические исследования позволяют установить, что
основными промыслами местных племен в эпоху камня были охота и рыбная ловля, а позднее, в эпоху бронзы — скотоводство. В этот период антропогенный перенос растительных диаспор был минимальным.
Начиная с первого тысячелетия до н. э. (скифский, а затем савромато-сарматский периоды) возможности для антропогенной миграции растений увеличились. Население междуречья Дона-Урала переходит в это время к более интенсивному кочеванию (Курбатов, 2007). Кочевые племена скифов и сарматов перегоняли скот на значительные расстояния от Таврии до Северного Прикаспия. На шерсти и в кишечном тракте животных могли перемещаться семена некоторых зоохоров. Не исключено, что именно таким образом к нам попали выходцы из Средиземноморья Cynoglossum officinale L., семена которого прекрасно переносятся на шерсти, Tribulus terrestris L. на шерсти и копытах скота, и др.
Кроме того, в это время регион приобретает новое значение перекрестка путей, соединяющих азиатские регионы с Кавказом и Европой. Через территорию области пролегал Великий шелковый путь. Таким образом, уже в древнее время существовала возможность переноса растительных диаспор из Средней Азии, Индии, Кавказа и Европы на территорию современной Астраханской области. Вероятно в это время распространялись такие виды как Cannabis ruderalis Janisch из Средней Азии, а также средиземноморские Sonchas arvensis L., S. asper (L.) Hill, Echium vulgare L., Solanum nigrum L. Позже, в Средние века, через торговые пути в область попали некоторые культурные виды - Citrullus lanatus (Thunb.) Matsum. et Nakai, Cydonia oblonga Miller, а возможно также и Elaeagnus angustifolia L.
Первые очаги земледелия в Астраханской области относятся к периоду существования Хазарского каганата (VII-XI вв н.э.). Е.В. Шнайдштейн (1996) отмечает, что хазары выращивали рис, просо, занимались садоводством. Известно, что в Средние века засоренность семенного материала семенами сорняков была очень высока, достигая 300 и более на 1000 плодов и семян культурных растений (А. Туганаев, В. Туганаев, 2006). Таким образом, следует предположить, что именно в этот период на территорию области проникли распространенные в то время сегетальные сорняки, такие как Echinochloa crusgalli (L.) Beauv., Fallopia convolvulus (L.) A.Love, Elisanthe noctiflora (L.) Rupr., Urtica wrens L., Convolvulus arvensis L., Hyoscyamus niger L. и другие.
Вместе с крушением Хазарского каганата в северном Прикаспии было забыто земледелие. Пришедшие из Средней Азии печенеги, как и сменившие их половцы, а затем и монголо-татары были кочевниками-скотоводами.
С монголо-татарами связывают появление в местных водоемах Acorus calamus L. Кочевники использовали живые корневища аира для сохранения свежей воды во время переходов по пустыне (Доброхотова и др., 1982).
Появление другого среднеазиатского вида - Peganum harmala L., по всей видимости, также связано с действиями человека. В Средней Азии каудексы гармалы издревле используются как наркотическое средство. До сих пор это растение произрастает в основном вокруг мест древних поселений, на удалении от которых встречается значительно реже.
Таким образом, к археофитам, то есть к растениям, занесенным до 1500 г. н. э. можно с большой долей вероятности отнести 23 вида сосудистых растений.
XVI век считается переломным в историческом процессе адвентизации мировой флоры. В это время хлынул поток пришлых растений с Американского континента в Старый свет, равно как и в обратном направлении. Адвентивные виды, вселившиеся на территорию региона до этого периода носят название археофитов, а вселившихся в более позднее время принято называть кенофитами или неофитами (Туганаев, Пузырев, 1988). Для Астраханской области более значим несколько поздний период — середина XVI века, когда произошло присоединение Астраханского ханства к России Иваном Грозным, с чего начинается новый период в культурно-исторической жизни данной территории. Однако расхождение в несколько десятков лет в данном случае совершенно не существенно, поскольку невозможно выделить ни одного вида, инвазия которого на исследуемую территорию точно датируется промежутком времени между 1492 и 1556 годами.
Вместе с русскими поселенцами пришло забытое с хазарского периода земледелие, а соответственно — поток новых сорняков. Но произошло это не сразу. В течение XVT-XVII вв. территория области практически не обживалась, не считая строительства городков-крепостей почти не имевших гражданского населения (Перцева, 1962). Основным промыслом населения было рыболовство. Сельское хозяйство практически не развивалось, не считая предпринятой еще в XVI в. попытки рисосеяния по указу царя Ивана IV Грозного, который предписал астраханскому воеводе выращивать в дельте Волги «сарацинское зерно» (Пилипенко, 1996).
Лишь в XVIII в. берега Волги и Ахтубы стали заселяться оседлым сельским населением (Перцева, 1962). Иммиграция растений во флору области в этот период связана с развитием на данной территории садоводства, сельского хозяйства, шелкового производства, а также с функционированием Аптекарского огорода, заложенного по приказу Петра I. Этим объясняется преобладание среди иммигрантов эргазиофитов.
