Содержание к диссертации
Введение
Глава I. «Мальтийское палеолитическое местонахождение - местоположение и полевое изучение» 12
1.1. Местоположение 12
1.2. История изучения 13
Глава II. Мальтийский геоархеологический полигон. География, районирование, зонирование. Геоморфология и геостратиграфия 40
II.1. География 40
II.2. Районирование 41
II.3.Зонирование 43
II.4. Геоморфология и геостратиграфия 46
Глава III. Культурные отложения Мальтийского палеолитического местонахождения 63
III.1. Культурные остатки в геологических слоях 64
III.2. Радиоуглеродное датирование культурных отложений 66
III.3. Планиграфия 71
III.4. Костные остатки ископаемой фауны 99
III.5. Ископаемые артефакты 103
III 5.1. Техноморфология артефактов из горных пород 105
III 5.2. Композиционное и планиграфическое распределение каменного инвентаря 132
III 5.3. Изделия из бивня, рога, кости и поделочного камня 137
III 5.4. Антропоморфная скульптура 157
III 5.5. Зооморфная скульптура: изображения зверей и стилизованные фигуры 164
III 5.6. О планиграфии и микростратиграфии предметов «изобразительного творчества» палеолитических обитателей Мальты 172
Заключение 188
Литература 196
Таблицы 211
Иллюстрации 230
- История изучения
- Геоморфология и геостратиграфия
- Планиграфия
- Техноморфология артефактов из горных пород
История изучения
Летопись событий открытия и изучения уникального местонахождения может составить отдельный предмет исследования.
Начало истории интереса к древностям Вельского субрайона уходит в последнюю четверть XIX в. Первые сведения об археологических находках у с.Мальта принадлежат В.К.Златковскому, проводившему в 1875 г. геологическую экскурсию от с.Бархатова на левом берегу р.Ангары через Тайтурские высоты Ангаро-Бельского водораздела к с.Бельску, у слияния рек Малой и Большой Белой. Выше с.Мальта, на плоской поверхности Горы Тайтурки, им был осмотрен и описан камень «с наскальным рисунком» (Златковский, 1878). Можно предположить, что и М.Н.Хангалов с Н.НАгапитовым, изучавшие истоки бурятского шаманизма и искавшие раритеты древних бурятских коллективных охот «зэгэтэ-аба» в районе Тайтурских высот осматривали и рисунок, и легендарное городище, и окрестности Мальты. Но они оставили лишь упоминание вскользь о загадочном рисунке (Агапитов, Хангалов, 1883). В начале 90-х годов прошлого столетия в районе Мальты Н.И.Витковский и М.П.Овчинников как будто занимались сбором каменных изделий. Эти сведения о разведках «отцов» иркутской археологии неопределенны и не имеют документального подтверждения. Если бы не реальная находка М.П.Овчинниковым у с.Бадай, крупного «топора - унифаса» из массивной гальки кварцита, датированная 1895 г., можно было бы усомниться в достоверности сведений о разведках Н.И.Витковского в 1892 г., и М.П.Овчинникова в 1895 г. Существует также сообщение (без имени автора), датированное 1912 г. о том, что древнее городище в окрестности с.Мальта на Горе Тайтурке и «камни с петроглифами» были разрушены строителями Транссибирской магистрали и «ушли» в насыпь железной дороги (Заметки об остатках городища.., 1912). В 1925 г. Н.И.Попов раскопал погребение древнего человека, обнаруженное случайно у Шамотного Завода, что в 3,5 км на восток - северо-восток от с.Мальта (Попов, 1925 с. 181). Археологический возраст погребения определить не удалось. До обнаружения Мальтийского палеолитического местонахождения оставалось три года... Мальтийская палеолитическая стоянка своим открытием означила новое тематическое направление, положила начало веренице нижеописанных событий в полевом геоархеологическом изучении района нижнего течения р.Белой и окрестностей самого Мальтийского местонахождения.
Официально, по М.М.Герасимову (1931), датой открытия Мальтийского местонахождения принято считать зиму - начало весны 1928 г., когда объект был обнаружен местными жителями и впервые раскапывался М.М.Герасимовым «пожогом» в марте того же года. Но в периодической печати г.Иркутска и по отчетности Иркутского Госуниверситета, еще до марта 1928 г., М.М.Герасимов, тогда молодой хранитель Иркутского краевого Музея, выступил с сообщением об интересных находках в с.Мальта на двух заседаниях кружка «Народоведения» Иргосуна. Эти сообщения стали темой широкого обсуждения с участием этнографа, археолога, профессора Иргосуна Б.Э.Петри и археолога Я.Н.Ходукина. Таким образом, обнаружение и первое обследование стоянки, возможно, отнести к 1927 г, но этот вопрос остается не решенным до настоящего времени. Факт открытия Мальтийской палеолитической стоянки стал основой для формирования уже в 1928 г. научных мнений, зачастую прямо противоположных, о культурной и хронологической принадлежности найденных ископаемых остатков и развития дискуссии по «сибирскому палеолиту».
В мае 1928 г. на место открытия палеолитических остатков выехали профессор Б.Э.Петри, профессор В.Ч.Дорогостайский и другие, нечто вроде неофициальной «комиссии утверждения». Сохранились только изустные сведения о работе профессоров, о скепсисе Б.Э.Петри и о решительной поддержке В.Ч.Дорогостайским М.М.Герасимова. Сам М.М.Герасимов пишет о безоговорочной поддержки двумя профессорами его выводов о палеолитическом возрасте местонахождения в с.Мальта (Герасимов, 1935, с.81). Сомнения по поводу относительного хронологического возраста археологических материалов очень быстро сменились всеобщим признанием мальтийских ископаемых культурных остатков. Широкое признание повлекло за собой и определенные сложности для молодого исследователя: многочисленные комиссии по ревизии знаний и умений М.М.Герасимова, методической правильности ведения раскопок и фиксации материала, организация его хранения и т.д. Первая комиссия состоялась в июле 1928 г.: хранитель археологического отдела краевого Музея П.Г.Полтораднев - председатель; члены комиссии: председатель археологической комиссии Отдела памятников и старины Ф.Э.Карантонис, аспирант Антропологического института МГУ Г.Ф.Дебец. Результатом работы комиссии явилась высокая оценка научно-методической подготовки М.М.Герасимова и организации работ на стоянке (Дело о находке стоянки первобытных людей в селе Мальта - ГАИО). К сожалению, до сих пор не обнаружено достоверных сведений о том, кто работал вместе с М.М.Герасимовым «в поле» 1928 года. Можно лишь предполагать, что в 1928-1929 гг. в раскопках могли принимать участие Б.Э.Петри, В.И.Сосновский и кружковцы «Народоведения». Топографические работы на объекте были выполнены начальником геологической партии Республиканского Геологического комитета Г.Т.Масловым. В 1929 г. Б.Э.Петри в Мальте был «официально». Он участвовал во вскрытии и расчистке уникального детского погребения. Он же фотографировал и некоторые сюжеты раскопок. Первая научная публикация предварительных данных по результатам работ 1928-1929-1930 гг., подготовленная М.М.Герасимовым на основе текстов отчетов, вышла в издании краевого Музея г.Иркутска в 1931 г.
В 1928 г. М.М.Герасимов выполнил маршрут археологической разведки в устье р.Белой. Имел ли он сведения по Усть-Белой и были ли они, в свое время, добыты Н.Н.Витковским и М.П.Овчинниковым, или нет останется навсегда неизвестным. Но фотодокументы архива ИИМК РАН (г.Санкт-Петербург) и устные рассказы М.М.Герасимова фиксируют 1928 г., как год открытия Усть-Белой и Черемушника. Бадай уже был открыт М.П.Овчинниковым. Автор первых раскопок в Мальте, как представляется, от первого акта исследования, методично строил схему отношений Мальтийской археологии с культурными ископаемыми объектами Прибайкальского окружения.
Полевые работы 1930 г. М.М.Герасимов начал осуществлять в одиночестве, без квалифицированных помощников, эпизодически ему помогали местные жители. В этом году, на основании письма в Главнауку от Государственной Академии Материальной Культуры за подписью заместителя Ф.Кипарисова и управляющей делами В.Миханковой, датированного 8 мая 1930 г. за № 3408 (Архив ЛОИМК, ф.2, оп.1. 1930, №164), руководство ГАИМК (письмо от 19 июня 1930 г. за № 4037) поручило Ученому секретарю Общества изучения Сибири археологу Н.К.Ауэрбаху совместно с представителем ГАИМК палеонтологом В.И.Громовым провести ревизию палеолитических изысканий в Иркутском округе. Этим же числом (19 июня!) датирован акт комиссии, составленный в селе Мальта Н.К.Ауэрбахом, В.И.Громовым, Ф.Э.Каратонисом и М.М.Герасимовым, о разрушении «на глину» местными жителями площади будущих раскопок (8 м2), подготовленной в 1929 г. Других официальных документов работы комиссии нет, в разных архивах остались лишь отрывки из фрагментов научных отчетов. Год 1930 завершил начальный этап раскопок. Все раскопы 1928-1930 гг. от «А» до «XIV» (№№1-19 табл.1) были заложены в пространстве относительных отметок 15-16 м от уреза р.Белой. Отработав, в общей сложности 14 раскопов, М.М.Герасимов открыл на Сибирском пространстве новую, доселе невиданную культуру. Крупные скопления из костей и бивней мамонтов, черепов шерстистых носорогов, разноразмерных плит кембрийского доломита, рогов и костей северного оленя, остатков песцов, зооморфной скульптуры, женских статуэток, «украшений», соединенные в разных планиграфических рисунках в оригинальные сюжетные композиции и неожиданные ситуации, не имели аналогов на североазиатской территории. Все это привлекло и широкий интерес общественности, и пристальное внимание специалистов, состоялись первые попытки интерпретации найденных культурных остатков. Особенно был богат на женские статуэтки 1930 г. В то лето, на очень малом ископаемом пространстве М.М.Герасимов нашел 10 статуэток. Эту коллекцию 1930 г., впоследствии Михаил Михайлович называл «детским садом». Подобной находки не было во все последующие годы раскопок в Мальте.
Геоморфология и геостратиграфия
Современная морфоскульптура Вельского района формировалась под влиянием процессов новейшей тектоники, сменяемости климатических эпох в разные геологические сроки неогенового и четвертичного периодов.
Мальтийский геоархеологический полигон занимает участок южной и юго-восточной окраины междуречной возвышенности, разделяющей рр.Ангару и Белую. Участок имеет общие черты, свойственные геоморфологии юга Иркутского амфитеатра. (Логачев, Ломоносова, Климанова, 1964; Воробьева, 1990; Медведев, Ков, Воробьева и др., 1996; Медведев, Воробьева, Липнина и др., 1999; Ощепкова, Слагода, 2001). По схеме геоморфологического районирования Среднесибирского плоскогорья (Воскресенский, 1962; Ананьев, 1987), территорию можно отнести к зоне проявления округловершинных изолированных гряд, бронированных плато, сопок-лакколитов с развитым термокарстом, выраженным на поверхности бугристо-западинным микрорельефом (Лещиков, 1987).
В геологическом строении территории полигона принимают участие нижнекембрийские, нижнеюрские и четвертичные образования. //. ./.Карбонатная толща нижнего кембрия, представленная доломитами и известняками ангарской свиты, слагает геологическое основание кембрийское ложе, в которое по разломам вложено современное русло р.Белой. Кембрийское ложе выходит в виде цоколя в береговых обнажениях. Относительные отметки кровли цоколя в береговых обнажениях у Горы Тайтурка достигают 25 м, возможно повышение их до 40 м ближе к вершинной поверхности в северном направлении. На северо-запад от бельского склона Горы Тайтурка относительные высоты цоколя в береговых обнажениях уменьшаются до 4-6 м, на юго-восток, в сторону Мальты - до 8-Ю м. Поверхность цоколя неровная, волнистая, эродированная.
П.4.2. Доломиты нижнего кембрия крыты карбонатными брекчиями и конгломерато-брекчиями (рис.14). Брекчии состоят из глыбово-щебнистых обломков доломитов и кремневой щебенки, сцементированных глинистым, песчано-глинистым, карбонатно-глинистым и железистым цементом. Конгломерато-брекчий содержат гальку, кластические обломки, валуны. Гальки и валуны конгломерато-брекчий, от плохо до хорошо окатанных, не отсортированы, состоят из разнообразных, в основном, метаморфических и интрузивных пород. Цементом конгломерато-брекчий является несортированный, часто грубозернистый полимиктовый или полевошпатово-кварцевый песчаник с карбонатным, карбонатно-глинистым или железистым цементом. Выше по разрезу брекчий и конгломерато брекчии переходят в толщу деструктированных песчаниково-галечниковых отложений.
Брекчии, конгломерато-брекчии и залегающие на них песчаниково-галечниковые отложения оцениваются как базальные юрские образования, относящиеся к заларинской фации нижней подсвиты черемховской свиты (Болдырев, Блаженова, Волков, и др. 1998; Медведев, Воробьева, Липнина и др., 2001).
На участках восточной зоны песчаниково-конгломератовые отложения деструктурированы и являются элювиально-делювиальным продуктом исходных древних конгломератовых отложений, залегавших на кембрийском цоколе, подвергавшихся неоднократному воздействию различных экзогенных факторов в долгой истории формирования рельефа территории.
11.43. На элювиально-делювиальной песчано-галечной толще залегают четвертичные покровные лессовидные суглинки, плащеобразно покрывающие склоновую поверхность. Четвертичные отложения в пределах выделяемых зон представлены несколькими образованиями. Строение этих образований на разных участках отлично в мощностях геологических напластований, в площадях ими занимаемых, в числе, наборах и возрасте составляющих стратонов.
В западной зоне четвертичные отложения представлены современными почвами черноземного типа, подстилающими их маломощными средними темно-бурыми красно-бурыми суглинками голоценового возраста, наложенными непосредственно на древние песчаниково-галечные толщи. Подошва голоценовых суглинков обогащена заимствованной плейстоценовой карбонатностью, галечно-гравийным и кластическим материалом. Голоценовые суглинки вместе с карбонатами, галькой, гравием втянули в свой состав значительную часть археологического материала, экспонированного на древней поверхности галечников и отложенного деятельностью древних людей в разные периоды плейстоцена. Благодаря, вертикальным движениям отдельностей твердых горных пород и артефактов из камня, вся толща ненарушенных голоценовых отложений западной зоны буквально пронизана ими. Многократная перепашка поверхностей западной зоны разрушила естественное геологическое строение четвертичных отложений, окончательно смешав все артефакты. На территории западной зоны читаются участки, полностью лишенные рыхлого суглинистого покрытия и почвенно-растительного покрова. Здесь, на перегибах поверхности в береговые склоны или склоны распадков, обнажена кровля древних галечников. Экспонированные на ней артефакты из камня, иногда образуют подобие панциря, плотно располагаясь на обнаженных палеоповерхностях.
В полосе контакта западной и средней зон поведение, мощность и строение четвертичных отложений резко меняется. Толща суглинков как бы внезапно падает с поверхности г.Тайтурка, обретая мощность более 30м.
Толща здесь прислонена к стенкам погребенного амфитеатра, образованного коренной породой, конгломерато-брекчиями, деструктированными галечниками. В толще зафиксированы супесчаные, суглинистые, палеопочвенные образования верхнего, среднего, нижнего плейстоцена (Слагода, Ощепкова, 2001). Отложения нижнего и среднего плейстоцена маскировали тыловой шов амфитеатра мощным подсклоновым субаэральным шлейфом с обильным включением продуктов разрушения конгломерато-брекий. Отложения среднего и верхнего плейстоцена представлены в значительной мощности стратонов. Игетейская почва казанцевского времени на отметках 44 - 40 м достигает мощности до 3.5 м. Суммарная мощность муруктинских, каргинских, сартанских отложений равна 7.0-7.5 м. Отложения среднего и верхнего плейстоцена сформировали в пределах средней зоны мальтийский склон в его пологой юго-восточной части и его юго-юго-западный борт, круто опускающийся к р.Белой. Археологию средней зоны еще предстоит открывать.
Юго - юго-восточный склон от 22-20 метровых относительных отметок переходит в выположенную современную поверхность восточной зоны. У пограничных горизонталей 22-20 м в основании толщи четвертичных образований читаются фрагменты разрушенных педокомплексов казанцевского, муруктинского, каргинского времени. На некоторых участках они сохранились в последовательности залегания. Здесь в пограничном пространстве скрыт погребенный юго-восточный фас раннего позднеплейстоценового перегиба.
От этого неявного в современном рельефе уступа формирование существующих подразделений четвертичных отложений восточной зоны выполнено геологическими процессами только верхнего плейстоцена, преимущественно, его второй половины. В этих отложениях заключен археологический материал, в том числе классический верхнепалеолитический ансамбль Мальты.
Четвертичные отложения восточной зоны, в разные годы изучались в береговых обнажениях, производственных карьерах, шурфах и раскопах В.И.Громовым и П.Ф.Мирчинком (1928, 1930 гг.) Н.А.Логачевым (1956-1958 гг.), Э.И.Равским (1959, 1964 гг.), С.М.Цейтлиным (1967 г.), С.А.Несмеяновым (1989 г.), Г.А.Воробьевой (1981-1997 гг.). (Громов, 1928; Мирчинк, Громов, 1930; Логачев, Климанова, Ломоносова, 1964; Равский, 1972; Цейтлин, 1979; Воробьева, 1990, 1996, 1997, 1998; Медведев, Воробьева, Липнина и др., 1999, Медведев, Липнина, Воробьева и др., 2001). Большее число специалистов писали о генетических типах отложений Мальтийской стоянки, геологическом возрасте и абсолютных датировках этих отложений (Громов, 1928; 1935; 1948; Мирчинк, Громов, 1930; Соколов, 1934, 1957; Арембовский, 1958; Воскресенский, 1959; Равский, 1959; 1972; Логачев, Климанова, Ломоносова, 1964; Литвинцев, 1972; Цейтлин, 1979; Воробьева, 1990, 1996, 1997, 1998; Воробьева, Медведев, 1985, 1999; Медведев, Ков, Воробьева; Медведев, Воробьева, Липнина, 1999).
Планиграфия
Планиграфические описания ситуаций в ископаемой организации археологического материала уровней отложения 8 слоя Мальты должны иметь в основании с необходимостью и во взаимосвязи две основные позиции: 1) данные ареола всех раскопанных площадей и 2) детали и специфику пространственного поведения культурных остатков в границах «большого четырехугольника» Герасимовских раскопов 1928-58 гг. как источника генерального вещного фонда и топографического эпицентра во всех раскопанных участках восточной зоны. Планиграфический рисунок ископаемых культурных остатков классического (ел.8) уровня отложения вещественных материалов палеолитической деятельности человека от самого начала полевых работ в 1928 г., был объектом специального внимания М.М.Герасимова, который раскапывал, фиксировал, первым интерпретировал и первым публиковал физические достоверности палеолитических производств Мальты. Планы находок классической Мальты последовательно становились объектом изучения всех, кто занимался интерпретацией данных, полученных в раскопках М.М.Герасимова, по литературным, архивным и коллекционным материалам.
Автор открытия местонахождения в Мальте и его первых раскопок -М.М.Герасимов - изначально был «автономным генератором» самих идей планиграфического «устройства» объектов древнего «поселения», разработчиком техники и манеры графической фиксации ископаемого материала. Наверное, в технике были определенные влияния полевой практики школы Б.Э.Петри. Фиксацию материала М.М.Герасимов исполнял в нескольких масштабах изображения: 1) в половину натуральной величины предметов с передачей их формы, объема, цвета, положения (наклон, вертикаль); 2) реже - в полную; 3) в масштабах 1:5, 1:10. Масштаб 1:20 стал внедряться с 1932 г., в 1934 г. был применен и масштаб 1:40. Параллельно М.М.Герасимов фиксировал материал отдельными малыми участками квадратной сетки раскопа в масштабах: 1:2, 1:5, 1:10, а отдельные предметы, их сочетания в натуральную величину. В раскопочных работах 1956-58 гг., М.М.Герасимова дополнил арсенал планиграфической фиксации серией условных обозначений известных уже категорий находок и тех, которые возможны в обнаружении. В этой инициативной разработке активно участвовал В.В.Свинин, студент истфака Иркутского госуниверситета. Сведенные в один реестр, условные обозначения были откорректированы М.М.Герасимовым. Условные обозначения этого реестра впоследствии неоднократно дорабатывались. С малыми добавлениями они использованы в исполнении планов находок в раскопах Мальты, прилагаемых к настоящему тексту.
Рисунок - копия ископаемых предметов и дублирующие его условные обозначения в разномасштабных планах, применявшиеся М.М.Герасимовым и его сотрудниками, можно назвать графическим способом дневниковой записи. Это универсальный способ учета и характеристик залегания находок в раскопочных ситуациях.
Если бы сохранилась графическая документация Герасимовского цикла в полном объеме, то работу с планиграфическим рисунком археологического материала можно было бы сравнить с анализом подробных дневниковых записей. В действительности дело обстоит по иному.
Необходимо дать оценку современному состоянию планиграфической документации Мальты в ретроспективе её формирования. Достаточно много досадных обстоятельств в деле сохранности полевой документации Мальты 1928-37 гг. Первым следует назвать фрагментарность беловой чертежной документации и полное отсутствие полевых планов раскопов всего довоенного периода. Не сохранилось никаких документов от камеральной графики 1928-1932 гг. Источником представлений о контурах и размерах вскрытых поверхностей, о размещении в этих контурах - на площади 16 раскопов - ископаемых материалов являются: 1) опубликованный М.М.Герасимовым сводный план (Герасимов, 1931, табл.2); 2) опубликованные отдельные детали чертежей раскопов, зарисовки находок и сооружений (Герасимов, 1935, рис. 11 18, 34,35); 3) незаконченные чертежи, их детали, хранящиеся в архивах ИИМК (ф. 2, № 262; ф. 42, №31).
Чертежи раскопов 1934 г. представлены только экземплярами камерального производства в разных вариантах. Полевая графическая документация - фрагментарна: эскиз профиля террасы, нивелировочные кроки, отдельные профили вскрытой поверхности. Сохранилась поквадратная опись находок, выполнявшаяся в процессе их фиксации и сбора. Дневник Г.П.Сосновского содержит, в основном, бытовую информацию.
Полевая документация 1937 г., видимо, отсутствует. План раскопа, примыкавшего с юга к раскопам 1934 г. является незаконченным камеральным вариантом. Планы других стационарных выработок отсутствуют. Эскиз шурфов разведки 1937 г. будущей площади III представлен карандашным наброском от руки на топоплане 1934 г. Вероятно, это визуальная копия с несохранившегося документа, мимоходом изготовленная Г.П.Сосновским и сохранившаяся в его архиве.
Послевоенная серия раскопок 1956 - 58 гг. на площади III наиболее обеспечена фиксирующим графическим материалом полевого производства. За исключением некоторых фрагментов планов главные чертежи раскопов III площади в М 1:20 и некоторые детали в М 1:10 находятся в мальтийском архиве М.М.Герасимова. Сохранились дневниковые записи, некоторые описи материалов в поле, дополняющие сведения графики. Значительную информативную часть составляет фото документация 1956-58 гг.
Вторым досадным обстоятельством в судьбе документации раскопок Мальты является разгруженность существующих планов. Тому есть несколько причин. Исполнение фиксации в разных масштабах в большинстве случаев дублировало фиксацию находок. Но в ряде случаев, материал оставался лишь на крупномасштабном фрагменте или на отдельных натурных зарисовках, которые теперь отсутствуют. Исполнение раскопочных работ последовательной подчисткой вскрывало разные уровни отложения культуры. Они заносились на разные листы к общему плану. Большинство из них не сохранились. Часть материалов из разных уровней была сразу объединена в одном плане.
Выпадение из общего плана находок одних уровней и совмещение в нем находок разных уровней, естественно, не может способствовать проведению элементарного геостратиграфического описания и существенно преобразует общий планиграфический рисунок. Серьезным ущербом мальтийской планиграфии является отсутствие в планах графической фиксации антропоморфной и зооморфной скульптуры и прочих изделий из бивня, рога, кости. Номера квадратов проставлены тушью М.М.Герасимовым на большинстве предметов, но их положение в четвертях квадрата, в сочетании с другими предметами, в ориентации по странам света и в микростратиграфии наслоений комплексов удалось восстановить в самом первом приближении, лишь в нескольких случаях.
Еще одним досадным обстоятельством является отсутствие нивелировочных показателей артефактов, плит, костей, бивней. Во все годы работ от 1928 до 1958 г., микрозамеры высотного положения крупных предметов М.М.Герасимов производил только относительного друг друга.
Замеры выполнялись отвесом и рейкой от линий квадратной сетки отдельного участка, образованной шнуром, натянутым по вершинам кольев, имеющих одну, но произвольную высоту или участковую нулевую отметку. Измерения по точности не уступали инструментальным, но они были локализованы, не соотнесены друг с другом и не выведены на общий разрез.
Определенное влияние на графическое исполнение фиксации археологических материалов оказывали методологические или идейные установки. Мальтийское верхнепалеолитическое местонахождение увидело исследовательский свет в период становления «социально-теоретических» подходов в отечественных палеолитических изысканиях (Ефименко, 1915, 1928, 1931, 1934; Замятнин, 1935). Они развивались как часть интернационального общенаучного хозяйственно-бытового, или социально-экологического подхода к изучению ископаемых древностей.
Техноморфология артефактов из горных пород
Весь массив продуктов литопроизводства Мальтийского верхнепалеолитического местонахождения, собранный трудами экспедиций М.М.Герасимова, имеет три общепринятых генеральных подразделения: фракции расщепления горных пород - нуклеусы - изделия, к последним отнесены все сколы и преформы, модифицированные краевой и фасиальной обработкой. Эти три подразделения обязательны для любого палеолитического объекта, где имело место литопроизводство. Но в каждом отдельном случае, содержание этих подразделений обладает своим индивидуальным вещным составом и классификационным (мерономическим) порядком внутри конкретного состава. Инвентарный состав продуктов обработки горных пород в классическом мальтийском ископаемом ансамбле можно подразделить следующим образом:
I. Фракции нуклеарного расщепления; II Фракции фасиальной обработки; III. Нуклеусы; IV Обработанные пластины; V. Изделия с концевой подтеской; VI. Острия из пластин; VII. Микроизделия из пластин; VIII. Скребки; IX. Скребла; X. Резцы; XI. Чопперы; ХП.Чоппинги; XIII. Оббитые куски горной породы и обломки изделий сложной диагностики.
Термин «фракция» введен для всех продуктов механической ударной и прессинговой обработки горных пород. Внутри техноформ нуклеарного расщепления предложено угловатые фракции породы именовать «кластическими», дифференцируя класт на обломки, осколки, дебри и крошки по их крупности. Введен термин «пластинчатые фракции» -отщепы и сколы. Термин «отщеп» оставлен за не модифицированными пластинчатыми фракциями, все остальные - «сколы», или продукты специальных техностратегий изготовления преформ. В составе последних выделены сколы - пластины (конвергентные, параллельные; длинные, средние, короткие).
Из полного объема каменных артефактов мальтийского классического палеолитического ансамбля раскопок 1928-58 гг., на настоящий момент учтено 12 540 единиц. Выше уже отмечено, что эта цифра не может быть принята, как полный набор. Тем не менее, существующего числа находок обработанного камня достаточно для составления реестра форм каменных предметов, изготовленных верхнепалеолитическими обитателями Мальты. Этот реестр может быть принят в качестве оперативно-описательного для данного, промежуточного, уровня видения литотехнологий Мальтийских обитателей 23-21 тысячелетий от н.дн.
В инвентарном реестре тринадцати вышеозначенных групп литопродукции Мальтийского верхнепалеолитического местонахождения описано 112 учтенных формопроявлений (сравни: Медведев, 1983 с.115 [XIII : 69]).
Основанием предлагаемого группирования каменных артефактов принят техноморфологический подход. Термины: пластины - преформы, обработанные пластины, скребки, скребла, резцы, пластины с концевой подтеской или долотовидные изделия, чопперы, названия их вариаций употреблены исключительно в традиционно-морфологическом значении, как устойчивые термины - опознаватели. Термин нож в работе не использован. Для охотника каменного век любой предмет с острым краем мог исполнять функцию ножа, тем более, если этим предметом была пластина. Неприменение термина нож оговаривается специально, поскольку в литературе, посвященной индустриям мустье - верхнего палеолита употребление этого термина доведено до автоматизма. Но современная исследовательская практика так и не смогла создать надежных морфологических критериев для выделения специального функционального ножа в верхнепалеолитических ансамблях каменных техноформ. Например, признанные наиболее выразительными в каменных индустриях верхнего палеолита Евразии, ножи костенковского типа, представляются в публикациях как техноморфологические образования на сколах. Функциональная их палеопренадлежность и реальная палеоутилизация так и остаются под знаком многих вопросов и сомнений (Беляева, 1977, с. 117; Рогачев, Аникович, 1984, с.207).
Выстроить схему классификационных подразделений каменных изделий древних мальтийских литопроизводств по принципу функции применения не представляется возможным. С началом раскопочных работ, М.М.Герасимов столкнулся сразу же с видимой простотой и реальной сложностью дешифровки производственных предназначений инвентаря Мальты. Проникнуть в эту закрытую зону он, тем не менее, пытался (Герасимов, 1941). Исследовавший возможные функции мальтийских изделий по сохранившимся на них следам участия в работе, Н.К.Филиппов (1981), пришел к выводу о невозможности достоверного определения таковых. Если следы от употребления когда-то имели место, то они исчезли - «выветрились», в буквальном смысле, возможно, в связи с какими-то химическими процессами. Визуально ни следы работы, ни воздействие времени и внешних агентов на мальтийских изделиях из сколов не различимы. Результаты изучения мальтийских каменных артефактов под бинокулярным микроскопом в Институте Земной Коры СО РАН (г.Иркутск) и в Иркутском госуниверситете согласуются с выводами Н.К.Филиппова.
Главными критериями предлагаемых группировок остаются: общий абрис предмета, его профиль, сечение, рельеф, признаки расположения рабочих краев, характер контура края, виды ретуши, технологии получения и обработки преформы.
І.Фракции нуклеарного расщепления: І.І.Кластические:
1.1 .Макрофракции ( 15 см; «обломки»); 1.2. Крупные фракции ( 10 см; «обломки»); 1.3. Средние фракции ( 5 см; «осколки»); 1.4. Мелкие фракции ( 2.5 см; «осколки»); 1.5. Дебри ( 2.5 см); 1.6. Крошка. 1.2.Пластинчатые: 2.1. Немодифицированные пластинчатые фракции -отщепы; 2.2. Модифицированные пластинчатые фракции - сколы-преформы: 2.2.1.сколы — преформы специализированных стратегий расщепления; 2.2.2.сколы — пластины: 2.2.2.1.сколы-пластины способов параллельного принципа расщепления; 2.2.3. краевые сколы -ладьевидные; 2.2.4.краевые сколы - реберчатые пластины; 2.2.5.сколы лыжевидные. 1.3. Резцовые: 3.1. Продольные. 3.2. Поперечные - диагональные. 3.3. Чипсы. 1.4. Фракции декортикации.
П. Фракции фасиальной обработки; ІІ.1. Снятия подтески терминалов преформ - гофр - пластины. П.2. Снятия струйчатые (позитивы полной, транзитной, захватывающей ретуши). II.3. Снятия блинчатые (позитивы глубокой широкой захватывающей ретуши). ІІ.4. Снятия ногтевидные (позитивы округлой средней краевой ретуши). ІІ.5. Чешуйки фасоннажа.
Ш.Нуклеусы: III. 1. Радиальные: 1.1. Монофронтальные; 1.2. Бифронтальные. Ш.2. Монофронтальные треугольные, уплощенные, одноплощадочные, с конвергентными негативами сколов (полураскрытый веер). Ш.З. Монофронтальные четырехугольные, уплощенные, одноплощадочные, с параллельными негативами сколов. Ш.4. Бифронтальные, двуплощадочные (площадки сопряженные, негативы сколов - параллельные). Ш.5. Полузамкнутые, одноплощадочные с конвергентными негативами сколов (полуобъемные треугольные). Ш.6. Замкнутые, одноплощадочные с конвергентными негативами сколов (объемные конусные). Ш.7. Нуклеусы на торцах плиток. Ш.8.Нуклеусы скребки. ІІІ.9. Краевые-терминальные на сколах и отщепах (псевдоклиновидные). ШЛО. Обломки нуклесов (не диагностичные).
IV. Обработанные пластины: IV. 1. Пластины с концевыми лезвиями: 1.1.Лезвие на дистальном конце: 1.1.1.прямое горизонтальное; 1.1.2.прямое скошенное; 1.1.3. вогнутое; 1.1.4. выпуклое; 1.1.5.шиповидное срединное; 1.1 .б.шипоеидное боковое; 1.1.7.выпуклое скошенное; 1.2.Лезвие на проксимальном конце: 1.2.1.прямое горизонтальное; 1.2.2.вогнутое; 1.2.3.шиловидное боковое; 1.2.4.скошенное; І.З.Двулезвйньїе терминальные: (комбинации многочисленны). 1.4.Овальное скошенное лезвие, переходящее в ретушированный край (сегменты). IV.3. Пластины с выемками: 3.1. По одному краю. 3.2. По обоим краям. 3.3. Выемчато зубчатый край. IV.4.Пластины с зубчатой ретушью: 4.1. По одному краю. 4.2. По обоим краям. IV.5. Пластины с ровной краевой обработкой: 5.1. Сплошная мелкая дорсальная ретушь утилизации: 5.1.1.по всему краю; 5.1.2.по обоим краям; 5.1.3.локальная; 5.2. Сплошная мелкая вентральная ретушь утилизации: 5.2.1. по всему краю; 5.2.2.по обоим краям; 5.2.3.локальная; 5.3. Пластины с захватывающей ретушью «специального нанесения» 5.3.1.отлого ретушированные; 5.3.2.круто ретушированные; 5.4. Пластины отвесно ретушированные (притуплённые).
V. Пластины и отщепы с концевой подтеской: V.I. Унифасные одноконечные. У.2.Бифасные одноконечные. V.3. Битерминальные. У.4.Четырехсторонние.
