Стратегия национальной безопасности США и ее реализация в Югославии в 90-е гг. XX в. Журбей Евгений Викторович

Содержание к диссертации

Введение

Глава 1. Эволюция внешней политики США в конце 80-х первой половине 90-х гг. 20 в 40

1.1. Анализ внешней политики США: система целеполагающих понятий 40

1.2. Стратегия национальной безопасности администрации Дж. Буша 69

1.3. Стратегия национальной безопасности администрации Б. Клинтона 98

Глава 2. Югославский кризис и позиция администрации Дж. Буша (июнь 1991 г. -январь 1993 г.) 152

2.1. Природа Югославского кризиса 152

2.2. «Потенциальность» и «реальность» Югославского конфликта или кризис Федерации 182

2.3. Национальное противостояние и дипломатия администрации Дж. Буша 195

Глава 3. Югославский кризис и дипломатия администрации Б. Клинтона (январь 1993 г.- декабрь 1996 г.) 217

3.1. Боснийский кризис и миротворческая деятельность администрации Б. Клинтона: от плана «Вэнса-Оуэна» до «Дейтонских соглашений» 217

3.2. Дейтонский мир 264

Заключение 279

Список использованных источников и литературы 312

• Анализ внешней политики США: система целеполагающих понятий
• Природа Югославского кризиса
• Боснийский кризис и миротворческая деятельность администрации Б. Клинтона: от плана «Вэнса-Оуэна» до «Дейтонских соглашений»

Введение к работе

Неоспоримым фактом последних десятилетий 20 в. является наступление коренной трансформации мирового политического процесса и в частности системы международных отношений, как совокупности политических, дипломатических, правовых, социально-экономических и иных взаимоотношений между основными субъектами данной системы. Падение берлинской стены в 1990 г. и дезинтеграция Советского Союза в 1991 г. послужили отправными точками изменения биполярной системы международных отношений, сложившейся после окончания второй мировой войны и построенной на противостоянии социалистического и капиталистического полюсов влияния. Несмотря на многочисленные явно позитивные последствия произошедших изменений (уход в прошлое идеологических и иных антагонизмов, выражавшихся прежде всего в военно-политическом противостоянии США и СССР, процессы ядерного разоружения, политические и прежде всего экономические интеграционные тенденции в Европе, Азии и Америке и др.) мы, в силу несомненной сложности происходящего, не можем придать подобным изменениям априорно положительный смысл. Внезапное изменение военно-политического паритета, между США и СССР на рубеже 80-90-х гг. привело к событиям и прогрессирующим тенденциям, которые вряд ли можно отнести к положительным последствиям происходящей трансформации (благодаря росту производительности труда в так называемых индустриальных странах произошел очередной отрыв этих стран от беднейших государств Африки, Азии и Латинской Америки, распространение ядерного оружия, усиление политического и религиозного терроризма, рост националистических тенденций, связанных со становлением новых национальных государств, и, как следствие, вооруженные конфликты религиозного плана, неспособность международных органов, связанных с прежней системой международных

отношений найти эффективные механизмы разрешения существующих и потенциально зреющих угроз и др.). В этой связи современный мировой процесс характеризуется многовариантностью и альтернативностью, которые приводят к необходимости со стороны научного сообщества производить постоянный анализ причин подобной коренной трансформации и дальнейших вариантов развития системы международных отношений.

Детерминирующей силой всех происходящих изменений являются процессы глобализации и роста всеобщей взаимозависимости, притом, что влияние глобализации на сферу международных отношений до сих пор остается довольно трудной областью понимания и научного исследования. Современные сторонники некогда могущественной школы политического реализма международных отношений (К. Уолц, Г. Гилпин, Р. Арон) продолжают сводить сферу международных отношений преимущественно к отношениям государств, как субъектов международного права. В этой парадигме решающее воздействие на создание новой глобальной международной системы оказывают именно государства и прежде всего их передовые представители, которые по аналогии с субъектами экономических взаимоотношений руководствуются в своей деятельности, прежде всего интересами выгоды.¹ В основе функционирования данной глобальной мировой системы лежат причинно-следственные связи, которые поддаются простому эмпирическому описанию, т.к. любые на первый взгляд хаотические действия или поведение государств определяются какими-либо определенными детерминантами и закономерностями. Поэтому под «глобальной мировой системой» понимается «более или менее структурированная совокупность государств и созданных ими межправительственных организаций, призванных управлять противоречиями».

Развал биполярной системы в начале 90-х гг. 20 в. обозначил две тенденции построения новой конфигурации будущих международных отношений: тенденция к построению однополюсного мира во главе с США как

реальным лидером современного мирового сообщества и тенденция к построению многополярного мира с множеством политических центров. Несмотря на всевозможные усилия по формированию многополярности со стороны «проигравшей» в холодной войне России и Китая как перспективного лидера азиатского мира, именно, «Соединенные Штаты являются, и будут продолжать являться в обозримом будущем (15-20 лет) единоличным лидером мирового сообщества. Большинству стран, особенно Запада, это лидерство выгодно, оно позволяет экономить ресурсы».³ Последнее обстоятельство только подтверждает статус США как признанного мирового лидера по причине того, что «лидерство не сводиться и не может быть сведено только с деятельности собственно лидера...Субъект, обладающий задатками и амбициями лидера, становятся таковыми лишь в том случае, если его принимает и поддерживает в этом качестве некоторая группа «ведомых». Исходя из вышеизложенных соображений, можно опустить имеющиеся нюансы в теоретических посылках современных апологетов униполярности (Бжезинского, Страуса и др.) о существовании единственного монополюса в системе существующих международных отношений в лице Соединенных Штатов.

Однако с окончанием холодной войны завершился период политики сдерживания, и внешнеполитическая стратегия Соединенных Штатов внезапно оказались как бы в безвоздушном пространстве. Американское правительство было поставлено перед фактом отсутствия многолетнего противника и необходимостью выработки принципиально новых основ собственной национальной безопасности. Находившаяся в то время в Белом доме республиканская администрация в силу ряда обстоятельств не смогла предложить стране ничего кроме простой констатации наступившего «нового мирового порядка». Республиканцы не смогли отойти от априорного поиска глобального врага, закономерно найдя его в преемнике СССР - Российской Федерации, которая согласно секретному меморандуму Пентагона «была определена как страна, представляющая наибольшую потенциальную угрозу

жизненно важным интересам Соединенным Штатам».⁵ Положения «Меморандума Вулфовица» только подтвердили сомнения специалистов по поводу адекватного понимания республиканцами сложившейся ситуации в мире.

Несмотря на позитивные аспекты произошедших изменений, степень конфликтности и нестабильности нисколько не уменьшилась, но даже в ряде случаев повысилась преимущественно на региональном уровне, а не на глобальном. Да, глобальные проблемы остались, но на первый план вышли региональные проблемы, часть которых остались с периода холодной войны и не разрешались в силу наличия более глобальных задач, а часть данных проблем появились в силу произошедшей трансформации международных отношений. Возникновение и интенсификация Югославского конфликта выявили неготовность США как мирового лидера эффективно решать вопросы урегулирования региональных конфликтов. На стадии низкой интенсивности Соединенные Штаты самоустранились и не смогли скоординировать международные усилия по предотвращению Югославского кризиса, а также найти принципиально новый инструментарий решения подобного рода ситуаций. Является ли это обстоятельство явным провалом стратегии национальной безопасности США или нет - вопрос остается открытым. Однако, «дело не только в том, что структуры и методы регионального вмешательства времен «холодной войны» перестали отвечать нынешним международным условиям, но и в том, что с ее окончанием открылись новые возможности в области регулирования региональных конфликтов».⁶ Кризис в Персидском заливе, имея региональный статус, решался преимущественно ранее используемыми методами и способами, которые оказались непригодными для решения Югославского конфликта.

Поиском нового инструментария разрешения региональных проблем занялась уже новая демократическая администрация, которая в силу своей динамичности, в отличие от республиканцев, смогла, хотя и не сразу, ответить

на вызовы времени. Являясь сторонниками процесса глобализации, Клинтон и его команда определились в главном: в том что США не смогут обеспечить собственную безопасность до тех пор, пока весь мир не станет жить в условиях единой «глобальной демократии», охватывающей весь земной шар системой свободной торговли, системой международных соглашений по разоружению и запрещению оружия массового уничтожения. Основа для подобного мироустройства, по мнению демократов, уже заложена и заключается во всеобщем достижении всеобъемлющего соглашения о том, что «понятия демократии и прав человека является отправным пунктом политической организации, которая возникает при наличие некоторой формы свободного рынка с той или иной степенью общественной ответственности и основана на частном предпринимательстве как базисе экономической активности».⁷

Для достижения подобного идеала, по мнению демократов, национальные государства должны пожертвовать' частью национального суверенитета который в свою очередь должен быть перейти к уже существующим или в перспективе созданным наднациональным институтам, например ООН. Российская Федерация при проведении социально-экономических преобразований на собственном опыте испытала воздействие таких международных институтов как Международный валютный фонд и Мировой банк. Главенствующие позиции Соединенных Штатов в подобного рода организациях, только подтверждают положение Америки как локомотива всеобщей глобализации и дает повод для критиков выдвигать утверждения о наступлении «нового мирового порядка, выгодного элитарной верхушке крупнейших банков и транснациональных корпораций, которым уже давно тесно в рамках государственных границ, поскольку сверхприбыли в условиях современного производства невозможны без полной свободы перемещения капиталов, сырья, рабочей силы, оборудования - свободы, как в

географических, так и во временных рамках». Так, в частности, ведущий представитель американского глобализма Строуб Телботт высказался в том

духе, что «страна как таковая всего лишь социальное устройство, искусственное и носящее временный характер. Уже в течении 21 в. мы станем свидетелями признания всеми без исключениями государствами единой глобальной власти».⁹ Естественно, что центром данной глобальной власти должны выступать Соединенные Штаты Америки. Любые попытки оспорить подобное утверждение наталкивается на открытое неприятие американской администрации, вне зависимости от того, кто находиться в Белом доме -республиканцы или демократы. Примером может служить ситуации вокруг ООН. Данная международная организация на протяжении полувека была ядром мирового сообщества и вполне могла претендовать на роль своего рода мирового правительства и парламента в одном лице в рамках прогрессирующей глобализации. Однако отрицательные моменты функционирования, которые могут свидетельствовать о неповоротливости и некой косности ООН в условиях острой необходимости принятия экстренных решений, заставило Соединенные Штаты в итоге искать иные точки опоры.

Данное обстоятельство весьма актуально в свете рассматриваемого Югославского кризиса, на примере которого можно проследить явный переход США от ООН, как центра миротворческой деятельности к военно-политической организации Европы - НАТО. Подобное поведение Соединенных Штатов, конечно, не означает полный отказ от «вывески» ООН, но весьма определенно показывает тенденцию к построению новой модели проведения миротворческой деятельности в частности. В этой связи весьма актуальным является анализ тех причин, которые толкнули США к подобным действиям, как основы для возможных исследований разного рода региональных и глобальных проблем как в настоящем (Югославия, Ближний восток, Афганистан и др.), так и в будущем.

Таким образом, обращение к теме внешней политики США на современном этапе через ее преломление в Югославии дает возможность изучения состояния складывающейся системы международных отношений,

проблемы лидерства тех или иных субъектов данной системы в заданный промежуток времени и на определенной территории, а результаты, полученные в ходе проведенного исследования, дают возможность прогнозировать и делать соответствующие выводы по возможному поведению ведущего субъекта мирового сообщества в лице США в ходе вооруженного конфликта. Югославский кризис в нашем случае не является только фоном для анализа внешней политики США. Он весьма ярко иллюстрирует важнейшие проблемы человечества (национализм, религиозный экстремизм, дезинтеграционные процессы и др.), обострившиеся в ходе коренной трансформации системы миро устройства. Обращение к Югославской тематике позволяет попутно выработать универсальный механизм разрешения конфликтных ситуаций во всех уголках земного шара, в том числе и в Российской Федерации.

Обращение отечественных историков и политологов к проблеме анализа внешней политики США в Югославском кризисе является вполне закономерным, однако, недостаточным. Как правило, подобное обращение ведется в рамках анализа самого Югославского кризиса, в частности, вовлеченности международного сообщества в процесс урегулирования данного конфликта. В сложившейся ситуации вполне четко вырисовывается необходимость отметить исследовательские работы, посвященные как непосредственной вовлеченности США в Югославский конфликт, так и работы, попутно иллюстрирующие американскую позицию США в Югославии и мире в целом. В дополнение к вышеназванным блокам литературы существует необходимость остановиться на работах, посвященных общим вопросам, проблемам и теории современных международных отношений, которые можно использовать в виде теоретической основы для анализа современной внешней политики США в условиях меняющегося мира и путей разрешения вооруженных конфликтов. В этой связи стоит выделить работы следующих авторов: Ананичука В.Я. и Путилина Б.Г.,¹⁰ Багатурова А.Д.,¹¹ Безрукова М.Е.,¹² Видоевич З.,¹³ Гантман В.И.,¹⁴ Жинкиной И.Ю.,¹⁵ Косолапова Н.,¹⁶ Касаткина

А.В.,¹⁷ Крылова А.Б.,¹⁸ Лебедевой М.,¹⁹ Лихачева Д. С.,²⁰ Макарычева А.С.,²¹ Примакова А.С.,²² Плешакова К.В.,²³ Рязанова Ю.Б.,²⁴ Савельева В.А.,²⁵ Уткина А.²⁶

Авторы вышеприведенных работ концентрируют свое внимание на
нескольких весьма важных аспектах. Во-первых, уделяется внимание
состоянию международных отношений на современном этапе и делается
прогноз на будущее (проблемы и перспективы). Данную проблематику
подымает, в частности, бывший министр иностранных дел России Примаков
Е.М., в работе «Международные отношения накануне 21 века: проблемы,
перемены» и Плешаков К.В. «Геополитика в свете глобальных перемен».
Вопросам национальной и международной безопасности

посвящены рад работ Косолапова Н: «Международная безопасность и
глобальный политический процесс», «Национальная безопасность в

меняющемся мире». Весьма значимой для нашего исследования является работа того же Косолапова по проблеме лидерства государства в международных отношениях «Лидерство и роли субъектов в мировой политике», так как подобная постановка вопроса поднимает в теории этих отношений массу проблем теоретического и методологического характера, а экстраполяция теоретических выкладок по данной проблеме на позиции Соединенных Штатов в системе современных международных отношений дополняет ценность этой работы.

Во-вторых, авторы обращают внимание на теоретические слагаемые политического курса государств и, в особенности к категориям национальной безопасности и национального интереса, как краеугольного камня внешней политики любого члена международного сообщества (Безруков М.Е., Жинкина И.Ю). Проблемы формирования внешней политики и ее возможное осмысление нашли отражение в работе «Процесс формирования и осуществления внешней политики капиталистических государств» вышедшей в начале 80-х гг. 20 в. в Институте Мировой экономики и Международных отношений и являющейся

до сих пор одним из фундаментальных трудов в области так называемого анализа внешней политики. Однако только по прошествии времени, избавившись от идеологических стереотипов, отечественные исследователи более плодотворно смогли подойти к теоретическому осмыслению такого сложного феномена как внешняя политика. Наиболее плодотворную работу в этом направлении ведет один из авторов советского исследования по внешней политики капиталистических стран Косолапов Н., предложивший рассматривать феномен внешней политики через три качественно разных уровня осмысления: внешней политики как явления, внешней политики конкретного государства в определенных условиях и заданный промежуток; внешней политики как процесса ее формирования и осуществления.

В-третьих, на теоретическом уровне рассматриваются актуальные проблемы становления новых независимых государства и в частности проблемы самоопределения нации, национализма и религиозного экстремизма, как потенциала международной конфликтности (Багатуров А.Д., Видоевич 3., Гантман В.И., Жинкина И.Ю., Лебедева М., Лихачев Д. С, Рязанов Ю.Б., Уткин А.). Процессы трансформации всей послевоенной системы международных отношений и системы безопасности актуализировали исследования в области становления национальных государств вследствие дезинтеграции многонациональных политических объединений (СССР, Югославия, Чехия). На протяжении всего 20 в. система международной безопасности строилась на двух краеугольных принципах. Один из них - принцип самоопределения наиболее ярко отраженный в Четырнадцати пунктах президента США В. Вильсона и на принципе территориальной целостности, незыблемости границ суверенных государств, который, как казалось, восторжествовал после окончания второй мировой войны и получил окончательное международное признание в статьях Хартии Объединенных Наций и Хельсинском акте 1975 г. К проблеме соотношения этих двух принципов на основе учета трагического опыта Югославии обращается в своем исследовании «Новый национализм»

Анатолий Уткин. Исследователь указывает на острую необходимость окончательного и быстрого определения мирового сообщества в вопросе предпочтения между принципом нерушимости границ и принципом самоопределения, так как резкий переход от доминирования принципа государственной целостности к реализации идеи национального самоопределения уже привел к пересмотру европейских границ, а учитывая потенциал межэтнических противоречий и так называемый «этно-демографический» потенциал (более ста стран мира имеют этнические меньшинства численность более одного миллиона человек) можно прогнозировать, что межэтнические противоречия, обострившиеся в 90- гг. 20 в. во многом будут определять характер наступившего века.

Второй историографический блок охватывает преимущественно работы теоретического плана и практической реализации внешнеполитической деятельности американского государства как в целом, так республиканской администрации Дж. Буша - старшего и демократической администрации Б. Клинтона, в частности. Среди весьма многочисленного списка отечественных работ посвященных данной проблематике необходимо отметить работы Антоновой Л.А.,²⁸ Бочарова И.Ф.,²⁹ Гарднера Р.Н.,³⁰ Давыдова Ю.П.,³¹ Евстафьева Д.Г., Жинкиной И.Ю.,³² Кривохижи В.И.,³³ Михеева B.C.,³⁴ Никитина А.И.,³⁵ Никонова В.А.,³⁶ Сидорука Н.,³⁷ Спасского Н.И.,³⁸ Степановой Е.А.,³⁹ Трояновского О.А.,⁴⁰ Трофименко Г.А.,⁴¹ Уткина И.,⁴² Фролова В.Л.,⁴³ Чуксеева В.Я.,⁴⁴ Шаклеиной Т.А.,⁴⁵ Шведкова Ю.А.,⁴⁶ и др. Вышеназванные авторы преимущественно останавливаются на следующих вопросах: во-первых, на проблеме состояния национальной безопасности США и ее перспективах (Бочаров И.Ф., Евстафьев Д.Г., Жинкина Д., Шаклеина Т.А.); во-вторых, анализируется непосредственно внешнеполитическая деятельность двух американских администраций конца века (Давыдов Ю.П., Чуксеев В.Л., Шаклеина Т.А. и др.); в-третьих, исследуются дискуссии в общественно-

научных кругах американского общества по ключевым вопросам внешней политики (Жинкина И.Ю., Кривохижа В.И., Шаклеина Т.А.).

К третьему историографическому блоку можно отнести исследования, затрагивающие непосредственно сам Югославский конфликт и участие в его разрешении Соединенных Штатов. Историческая вовлеченность России в Балканский вопрос и наличие несомненных национальных интересов в этом регионе, в том числе и в событиях конца 20 в. должны были бы предопределить заинтересованность официальных российских кругов в проведении фундаментальных исследований, результаты которых в значительной мере носили бы универсальный и прикладной характер. Однако данной заинтересованности со стороны государственных структур проявлено не было и реальной помощи отечественным исследовательским организациям оказано не было. По этой причине и по причине малого прошествия лет в России вышло в свет недостаточное количество фундаментальных трудов, заслуживающих внимание. В первой половине 90-х гг. Фондом югославских исследований было выпущено два сборника документов «Югославия в огне» и «Россия и Югославский кризис».⁴⁷ Нужно отдать должное сотрудникам вышеназванного фонда и Отдела стран Восточной Европы Института научной информации по общественных наукам Российской Академии наук и лично руководителю группы, ведущему отечественному специалисту по странам Восточной Европы и Югославии Гуськовой Е.Ю. за своевременность и неоценимую научную значимость данных сборников для будущих исследований, но вместе с тем такого количества работ для страны, претендующей на особые интересы в Балканском регионе явно не достаточно.

В самом конце 90-х гг. Московский общественный научный фонд выпустил книгу «Югославия: кризис, распад, война. Образование независимых

государств», которую по праву можно признать крупнейшим вкладом отечественной науки в исследовании так называемого балканского вопроса. Автор 500-страничной монографии сотрудник Института международных

экономических и политических исследований Сергей Романенко посвятил свою работу, как ясно из названия, анализу не только современных событий в Югославии, но и историческим событиям, происходившим на Балканах с конца прошлого века до марта 2000-го г., от создания независимых славянских государств (Сербии и Черногории), крушения Австро-Венгерской империи, образования Югославского королевства, СФРЮ и до ее дезинтеграции, т.е. до образования на ее месте новых национальных государств. Основное внимание Сергей Романенко уделил сербам и хорватам, как ключевым и конкурирующим этническим общностям, а также боснийским мусульманам, которые оказались между молотом (сербами) и наковальней (хорватами). Автор весьма ярко и

II убедительно показал, как югославское государство шло к своему распаду,

ставшего объективным следствием национального самоопределения и фронтального столкновения мощных националистических движений. Особую роль в произошедшей дезинтеграции Югославии автор отводит такому явлению, как национализм, которым были заражены не только широкие массы сербского, хорватского или боснийского населения, но и передовая их часть -элита. Интеллигенция югославских республик создавала и трансформировала национальные вековые мифы о превосходстве собственных наций над своими соседями, что в реальности стало уже идейным обоснованием практической

4 политики проводимой политическими элитами Сербии, Хорватии, БиГ и

других республик бывшей СФРЮ. На станицах своего исследования Романенко С.А. ставит под сомнение весьма расхожее положение, согласно которому военный конфликт в Югославии рассматривают в плане столкновений цивилизаций или религий, автор же отдает предпочтение этнополитическому измерению конфликта.

Малочисленный список выпущенных в свет работ по балканской проблематике современности дополняется коллективной монографией военного историка, специалиста по новейшей истории балканских стран Васильевой Н.В. и специалиста по проблемам международной безопасности

Гаврилова В.А. - «Балканский тупик?.. Историческая судьба Югославии в 20

веке». Авторы книги обращаются к исторической судьбе Югославии на протяжении всего 20 столетия для того, что бы понять, постичь глобальный смысл произошедшей трагедии конца 20 в. Вместе с тем авторы не претендуют на безусловное нахождение некой оптимальной модели разрешения конфликтных ситуаций, но весьма четко через все исследование проводится мысль, что без осмысления ключевых вопросов ушедшего века, а события в Югославии несомненная веха данного века, невозможно представить, чтобы современное и будущее поколения могли найти разумный и достойных выход из ситуации, подобной югославской. Исследование подымает целый круг

» причин (внутренних и внешних), приведших к многонациональному конфликту

и иллюстрирует особенности его протекания в Хорватии, Сербии, Словении и БиГ. Особого внимания в свете нашего собственного исследования заслуживает обращение авторов к проблеме участия мирового сообщества в югославской драме. В работе проведен многосторонний анализ деятельности миротворческих сил на разных стадиях конфликта, в том числе и деятельности Соединенных Штатов, которые, играя доминирующую роль в НАТО, взяли на себя роль арбитра в разрешении многовековых национальных споров, определяющего, кого казнить, а кого миловать. В противоположность Сергею

ф Романенко, авторы данной монографии указывают на высокую значимость

цивилизационного компонента в Югославском кризисе, так как страна лежит на перекрестке трех культурно-цивилизационных влияний (православного, католического и мусульманского) и по этой причине произошедший цивилизационный разлом в сочетании с негативным историческим опытом еще долго будет сказываться на жизни балканского полуострова и в 21 в. Вмешательство Соединенных Штатов как одного из трех вышеназванных культурно-цивилизационных центров только на время успокоит ситуацию, но в долгосрочном плане окажется малоэффективным.

В этом же духе выдержана работа доктора политических наук, профессора, заведующего кафедрой внешней политики и международных отношений Дипломатической академии МИД РФ Задохина А.Г. и историка, писателя Низовского А.Ю. - «Пороховой погреб Европы».⁵⁰ В центе их внимания - история войн и военных конфликтов на Балканах 19-20 вв. Югославский кризис рассматривается авторами данного исследования в двух принципиальных ракурсах. Во-первых, в обозначенном выше цивилизационном ракурсе, согласно которому все балканские конфликты следует рассматривать в силу того, что Балканский регион является местом формирования особой контактной зоны - пространством пересечения трансконтинентальных коммуникаций, которые в свою очередь пришли в прямое соприкосновение с региональными и религиозными системами Ближнего Востока и Евразии. Поэтому вслед за Данилевским Н., Сорокиным П и Хантингтоном С. авторы относят Балканы к периферийному региональному пространству, где происходит столкновение цивилизаций. Второй ракурс сопряжен с первым, авторы рассматривают конфликт в Югославии в свете процессов глобализации и становления нового мирового порядка и в этом духе особенно концентрируют внимание на вовлеченности мирового сообщества в балканские конфликты на протяжении 19-20 вв. В эпоху экспансии мировой экономики в восточном и южном направлениях балканский регион приобретает важное геостратегическое значение, когда усиливается борьба между ведущими субъектами складывающегося мирового порядка за возможность контролировать региональные и мировые коммуникации, рынки сырьевых и промышленных товаров. Данное обстоятельство толкает европейцев, американцев на скорейшее разрешение всех конфликтных ситуаций препятствующих реализации их глобальным замыслам. Однако как подчеркивают авторы исследования, свойственные лидерам мирового сообщества эгоцентризм, амбициозность и мессианство мешают им разобраться в сложных взаимоотношениях населяющих данный регион народов

и соответственно препятствуют выработке подходов, способных парализовать источники конфликтности и обеспечить мир не на краткосрочную перспективу, а установить его как можно на долго.

Помимо обозначенных работ за последнее десятилетие в России вышли десятки других работ, которые преимущественно охватывают не такой большой период, но которые несомненно необходимо учитывать при анализе внешней политики США в Югославии. В первую очередь хочется отметить одноименные работы директора Института славяноведения и балканистики РАН, профессора Волкова В.К. «Трагедия Югославии», вышедших в 1994 и 1995 гг. соответственно.⁵¹ Автор одним из первых указывает на сложный узел противоречий, порожденных переплетением внутриполитических и международных проблем, нуждающихся в системном, комплексном анализе. В своей работе Волков В.К. затрагивает следующие проблемы: жизнеспособность Югославии, кризисность югославской государственности, роль мирового сообщества в Югославском кризисе и др. Проблему, связанную с подписанием конечного мирного соглашения по Боснии и Герцеговине, поднимают в своих работах Кандель П⁵² .и Энгельгардт Г.Н.⁵³ Проанализировав юридическую сторону мирного соглашения по БиГ Кандель П., приходит к заключению о бесперспективности дальнейшего существования государства под названием Республика Босния и Герцеговина, а Энгельгардт Г.И., рассматривает создавшееся положение Республики Сербской в составе БиГ после установления мира и делает аналогичным вывод о нежизнеспособности боснийского государства. На проблемах причинности конфликта, отношении к кризису мирового сообщества и в частности США останавливаются в своих работах Арбатова Н.И.,⁵⁴ Брагин Ю.А.,^э5 Городнянский А.В.,⁵⁶ Гуськова. Ю.,⁵⁷ Давыдов Ю.П.,⁵⁸ Кременюк В.А.,⁵⁹ Самуилов СМ.,⁶⁰ Смирнов П.Е.⁶¹ и др.

Вклад зарубежной историографии в освещении событий в бывшей Югославии трудно переоценить. За последнее десятилетие 20 в., т.е. за время протекания вооруженного конфликта историками, политиками, журналистами,

политологами западных стран (США, Западной Европы) и стран, непосредственно вовлеченных в балканский конфликт (Сербии, Хорватии, БиГ, Словении, Черногории, Македонии), было написано и публиковано десятки, если не сотни книг об истории данного конфликта. Соответственно мы можем разделить зарубежный историографический блок на две составные части: во-первых, работы, вышедшие из-под пера югославских авторов, во-вторых, работы вышедшие из-под пера западных исследователей. Аналогично российским коллегам иностранные исследователи останавливаются на проблемах причинности конфликта, путях его разрешения и возможных перспективах мирного сосуществования противоборствующих сторон в будущем. Однако, несмотря на всю схожесть, исследуемой проблематики, мы можем устами известного в Югославии (Сербии) политолога Владимира Вареша дать принципиальную оценку вышедшей за последнее десятилетие литературы. На вопрос насколько востребованы исследовательские работы российских ученых в той же Югославии, Владимир Вареш высказал весьма принципиальное мнение: «В принципе, за этим следят специалисты. Что касается общественности, то, я думаю, что здесь существует определенная насыщенность всеми этими вопросами. Поскольку нужно сказать, что прежде всего югославские авторы опубликовали огромное количество работ по этим причинам, и, к сожалению, можно отметить, что эти работы сыграли неблаговидную роль, поскольку в основном стимулировали национализм и даже шовинизм и в Сербии, и в других бывших югославских республиках. Думаю, что возможно, даже было бы хорошо, если бы в ближайшем будущем в качестве учебников, скажем, в югославских школах по истории страны, послужили бы как раз некоторые работы иностранных авторов, поскольку они более объективны и более подходящим способом и образом могут объяснить молодежи причины всех этих событий последнего времени. Югославские авторы к сожалению, на этом экзамене в основном провалились. И поэтому,

несмотря на небольшой интерес, думаю что работы иностранных авторов, в том числе и российских, будут в будущем иметь довольно большое значение».⁶²

Приведенная оценка вышедшей в бывшей Югославии литературы вполне согласуется с рядом положений затронутых в собственном исследовании по проблеме внешней политики США в Югославском кризисе. Анализируя причины югославской драмы, мы пришли к выводу о значительной роли национальной интеллигенции в интенсификации межэтнического конфликта. Именно интеллигенция, в том числе и научная, была идеологическим колодцем, из которого политическая элита страны черпала идеи национализма и религиозного экстремизма. По этой причине практически все исследовательские работы югославских авторов не могли избежать налета предвзятости и необъективности. Однако ради справедливости надо отметить, что подобного рода работ достаточно и в России, авторы которых, солидаризируясь с братским сербским народом, подходят более или менее предвзято к проблеме межэтнического конфликта. Возможно, поэтому в России практически неизвестны работы хорватских, словенских и мусульманских историков и политологов, в то время как сербская точка зрения более или менее отражена. К наиболее известным исследованиям югославских коллег в России можно отнести совместную работу Лукича Р. и Линча А. «Европа от Балкан до Урала: дезинтеграция Югославии и Советского Союза»,⁶³ анализирующую схожесть и отличия в дезинтеграционных процессах в Югославии и на просторах бывшего Советского Союза. В 1992 г. в Нью-Йорке в свет выходит работа Драгнича Н., повествующая об историческом противостоянии Сербии и Хорватии,⁶⁴ а 81993 г. издается работа сербских историков, посвященная геноциду сербского народа в 21 в. и в период 1991-1992 гг._; в частности.⁶⁵ К наиболее значимым работам, посвященным первой половине вооруженного конфликта,относится исследование Ковачевича С. -«Хронология Югославского кризиса» (1991-1993),⁶⁶ а словенские историки посвятили работу «Битва за Словению» событиям самого начала

вооруженного конфликта, когда Югославская Народная Армия пыталась восстановить конституционный порядок в самой западной республике Югославии - Словении. В этом ряду особняком стоят работы ныне покойного, бывшего президента Хорватии Туджмана Ф. по проблемам становления хорватской государственности, как периода второй мировой войны, так и современности, взаимоотношениям с Сербией и иным вопросам.⁶⁸ В российской научной периодике были опубликованы работы югославского исследователя Симича П., акцентирующие внимание на причинах и следствиях гражданской войны в Югославии, в частности на Дейтонском мирном

соглашении.

Весьма значительные трудности возникают при историографическом анализе западных исследований и в особенности американских, посвященных проблеме современного Югославского конфликта и вовлеченности в него Соединенных Штатов Америки, в силу практического отсутствия информации по данному вопросу и публикаций американских исследований в российской научной печати. Находясь на весьма значительном расстоянии от научных центров той же России, не говоря о самих Соединенных Штатов, понимаешь всю трудность проведения подобного исследования, по этой причине приходиться собирать крупицы информации и делать более или менее полное представление о научных дискуссиях, посвященных Югославии. При этом все же необходимо отметить, что наличие работ столпов американской внешнеполитической мысли (Киссинджера, Бжезинского и др.) в силу глобальности охвата поднимаемым ими проблем в той или иной мере затрагивает югославскую проблематику. Значительную помощь в проведении в осмыслении американской историографии внешней политики, хотя и не современной, дают историографические работы советских исследователей. Например, работа Поповой Е.И. «Внешняя политика США в американской политологии» дает расширенное представление об основных направлениях американской политологии и историографии (консервативного, либерального,

мелкобуржуазного направлений), дается обстоятельная оценка их представителями внешней политики США и перспектив их развития. Автор сопоставляет взгляды представителей трех направлений, исходя из трактовки ими важнейших внешнеполитических позиций, в том числе и по восточноевропейскому направлению. Из американских авторов, поднимающих проблемы историографии внешней политики США_> можно отметить профессора Корнельского университета Уолтера Лафибера и его работу

«Современная историография дипломатической истории США».

Произведя определенный анализ наработок отечественных

исследователей Пововой Е.И., Алпатова СИ. и др. по проблеме классификации американских внешнеполитических направлений, школ и учитывая последние предложения тех же американцев, можно выделить два ведущих направления в американской историографии современных международных отношений и внешней политики. Для историографического обобщения и систематизации основным, по мнению отечественных исследователей, являлся критерий политической позиции изучаемых авторов. Этот критерий позволяет объединить многих исследователей, расходящихся по ряду частных оценок и концепций, однако именно он наиболее прямо и непосредственно соотносится с предметом истории как науки. С точки зрения данного подхода в американской внешнеполитической литературе принято выделять консервативное и либеральное направление, которые можно соотнести с «обслуживанием» запросов американских политических партий. Консерваторы являлись и до сих пор являются идейной опорой республиканской партии, а либералы демократической партии. Однако в свете происходящих глобальных перемен, которые затронули и американскую политическую литературу, произошла определенная трансформация вышеназванных направлений, что дало повод известному американскому общественному деятелю Пэту Бьюкенену в своей работе «Республика. Не империя» предложить видоизмененную классификацию внешнеполитических

направлений и школ. Во-первых, это глобалистическая школа, или школа либерального интернационализма, во-вторых, это гегемонистическая школа (консервативный национализм).

Современная гегемонистическая школа, внешнеполитическое направление, «для которого, по определению Бьюкенена, характерно «искушение гегемонизма», в недавнем прошлом было представлено президентом Бушем».⁷⁴В данном случае имеется в виду Буш - старший, однако, приход в 2000 г. в Белый дом его сына Буша - младшего только подтверждает живучесть консервативных традиций, которые, на первый взгляд, абсолютно не встраиваются в картину глобальной трансформации современности. Основополагающие идеи американского внешнеполитического консерватизма или гегемонизма были заложены еще в так называемый период «консервативной волны» конца 70 - начала 80-х гг. 20в. и их доминирование прослеживалось на протяжении всех 80-х гг. нахождения республиканцев в Белом доме. Ведущими теоретиками консерватизма являются Бакли У., Болл Дж., Бэнхерм Дж., Конквест Р., Кэмбэлл Г., Киркпатрик Дж., Пайпс Р., Лиска Дж., Пассони С, Филлипс К., Осгуд Р., Такер Р и др. Консервативные авторы практически все принадлежат к американской элите, истеблишменту, что подтверждает их политическое и социальное положение в американском обществе. «Среди них - помощники президентов по национальной безопасности, государственные секретари ( Аллен Р., Киссинджер Г), помощники государственного секретаря и постоянные представители США в ООН (Болл Дж., Мойнихен П., Ростоу У.), члены высшего звена внешнеполитического механизма США - Совета национальной безопасности (Хантингтон С, Осгуд Р.), советники и консультанты отдельных ведомств и т.п. Они работают в самых престижных университетах (особенно часто в Стэнфордском и Чикагском), возглавляют там исследовательские центры и занимают другие руководящие посты. Это члены академий, научных обществ, лауреаты Нобелевской (Киссинджер Г., Фридман М., Хайек Ф.) и других

премий, обладатели различного рода наград и получатели специальных стипендий из фондов Гугенхейма, Форда, Рокфеллера и др. ».

Ключевое положение среди классических и новых консерваторов занимает известный общественный деятель США второй половины 20 в. Генри Киссинджер. В значительной мере благодаря именно работам Киссинджера Г. мы имеем возможность познакомиться с обликом современного внешнеполитического консерватизма. В последнее время в России вышло в свет несколько работ данного автора, а он сам стал частым гостем российских телеэкранов. Какие же идеи выдвигал Генри Киссинджер? С точки зрения оценки его трудов интересна работа американского исследователя, президента Центра европейских исследований при Гарвардском университете Хофмана С. «Первенство или мировой порядок», вышедшая в 1980 г. и анализирующая ключевые положение внешнеполитической идеологии Киссинджера. Всем нам известен лозунг американского президента Буша - старшего о наступлении «нового мирового порядка», однако мало кто знает, что идейное обоснование данного лозунга и соответствующей политики дал еще в 1968 г. именно Генри Киссинджер. По мнению Киссинджера, конечная цель всей внешней политики США заключалась в установлении «нового мирового порядка», по возможности который старался на практике воплотить в жизнь сам Киссинджер, будучи госсекретарем в администрации Ричарда Никсона. Выдвижение идеи «нового мирового порядка» являлось некой попыткой оснастить американскую внешнюю политику определенной, внятной и всеми понимаемой внешнеполитической теорией и соответствующими институтами, что скорее всего является продолжение усилий так называемых сторонников школы политического реализма, к которой с определенными оговорками можно отнести и самого Киссинджера, по борьбе с либеральной неопределенностью, внешнеполитическим морализмом, остатками изоляционизма и другими явно отжившими свой век вещами. Напомню, что основополагающей идеей представителей школы политического реализма была идея национального

интереса, как краеугольного камня внешней политики любого государства. Политический реализм требовал отказа от всяческих утопий и четкое провозглашение ясной разумной, просвещенной политики. Именно идейное обоснование такой политики предложил Генри Киссинджер.

Весьма яркое впечатление о фигуре Киссинджера как политического и общественного деятеля дает его сокурсник по университету Хофман С, характеризующий его достаточно резко, но вместе с тем весьма точно «как человека, обладающего «дьявольской ловкостью» в перехвате чужих идей, «хамелеонской способностью воспринимать взгляды, которые первоначально были ему чужды», что свидетельствовало о его «уме, гибкости, таланте менять курс, когда прежнее направление оказывалось ошибочным». Одна из последних работ Киссинджера «Дипломатия» является своего рода манифестом того, что принято называть доктриной «Реалполитик»₎ столь скрупулезно и обстоятельно проанализированной Киссинджером на примере системы международных отношений последних нескольких веков. В основе данной доктрины лежит принцип легитимизма, что четко прослеживается на примере анализа системы международных отношений, утвержденной на Венском конгрессе в начале 1|9 в. после продолжительных наполеоновских войн. Киссинджер «толковал легитимизм как политику, основанную не на морали и справедливости, не на идеологических постулатах, а на международных соглашениях, базирующихся на балансе сил...Легитимизм не требовал одинаковости режимов, допускал существование разных идеологий». Допущение политического плюрализма в отличие от либералов не мешало продвигать главную цель всей внешней политики американского государства, а именно утверждение превосходства, гегемонии Соединенных Штатов. Соответственно «новый мировой порядок отвергает однородность и констатирует политический плюрализм, но при непременном доминировании, господстве США. В целом как прошлые, так и современные консерваторы -гегемонисты, ратовали за идею мирового лидерства как главной стратегической

линии США. Данное же лидерство должно быть основано на двух принципиальных вещах, во-первых, на военном превосходстве США, которое как правило является структурным компонентом собственной национальной безопасности и выражается в универсальной форме «недопущения доминирования какого-либо другого государства в каком-либо регионе мира». Во-вторых, непременная идеологическая агрессия, выражающаяся в распространении демократических ценностей и идеалов за пределы страны. Последнее обстоятельство сближает позиции американских консерваторов и либералов, они расходятся только в методах данного распространения. Если для консерваторов это личный пример, то для современных либералов возможность принуждения.

Классический внешнеполитический либерализм в современных условиях представлен в варианте глобализма. Носителями идей глобализма в современном американском истеблишменте являются, прежде всего, демократы, а торжество подобных идей пришлось на годы правления демократической администрации Клинтона. Развивая посылки своих идейных предшественников Банди М., Блекмана Б, Блумфилда Л., Вулфа А., Гальперина М., Геддиса Дж., Гэлбрейта Дж., Дойча К., Ергина Д., Кеннана Дж., Колдуэлла Л., Липпмана У., Стивенсона Э., Стала Р., Нила Ф., Ная Дж., Фулбрайта У., Флеминга Д., Шлезингера М., новые либералы (Бергер С, Олбрайт М., Телботт С. и др.) в качестве основополагающей цели для американской внешней политики выбрали построение всеобщей, глобальной демократии, которая станет ядром цивилизованного мира и в силу своей всеобщности рано' или поздно охватит весь мир. Лидером подобной демократии должен соответственно стать наиболее продвинутый в этом направлении международный субъект, в качестве которого выступают США или группа демократических стран во главе той же Америкой. Глобалистические идеи новых либералов практически полностью на перспективу отбрасывают консервативные идеи «нового мирового порядка» и положения доктрины

«Реалполитик», основными субъектами которых выступали национальные государства и США как одно из них. Как мы уже отмечали в самом начале нашего введения, ведущий представитель современного американского глобализма_?занимавший различные высшие посты в администрации Клинтона, Строуб Телботт списывает национальное государство со счетов, как некий анахронизм. Наступивший век принесет новые формы политических объединений, которые собственную деятельность будут соотносить с неким новым центром глобальной власти. Данные новые политические образования составят ядро глобальной демократии. Толчком к появлению подобных образований является все та же глобализация, в условиях которой американское общество уже полноценно живет и развивается. «...США выигрывают от становления взаимозависимого и глобального мира по той простой причине, что их собственное общество уже частично глобализировано и живет в условиях, когда отдельные люди и самые различные их объединения постоянно ищут правила поведения, которые не нарушали бы их взаимоотношений. Америка сейчас оказалась в центе мира потому, что весь мир находиться в Америке... Глобализация подрывает модель национального государства, унаследованную от времен американской борьбы за независимость и французской революции, подрывает даже ее легитимность. И поэтому, кто почувствовал последствия глобализации и вынужден к ней адаптироваться,

стало само американское государство».

По ряду положений позиции новых либералов - глобалистов и консерваторов - гегемонистов сходятся, например, по поводу угроз и соответствующих врагов на пути построения глобальной демократии или нового мирового порядка. «Все они ратуют за сохранение американского превосходства, во что бы то ни стало и повсюду - на море, в воздухе, в космосе, в технологической сфере. Для них мир «един и неделим» в том смысле, что требует повсеместного доминирования США. Апологеты этого направления рассматривают внешнюю политику как меч, острие которого направлено

против всех, кто не разделяет американских ценностей, направлено не только, против государств, угрожающих интересам собственно Соединенным Штатам, но и всех их друзей и союзников. Последним же, подчеркивает Бьюкенен, сегодня буквально «несть числа». Ведь усилиями «гегемонистов -глобалистов» Америка предстает неким новым Римом, для которого роль

провинций играют союзники новоявленной империи». В рамках подобного либерально-консервативного подхода, в частности, пишет свои работы известный в прошлом политический, а ныне общественный деятель Збигнев Бжезинский, идейные выкладки, которого были, использованы при анализе концептуальных положений стратегии национальной безопасности

администрации Клинтона. Работы Бжезинского Б, как и других либеральных,

QT Q-J ОД ОС

консервативных авторов Джендлина Д, Марчилдона М, Ная Дж, Hay Г,

ЯА R7 ЯЯ

Триттена Д, Фукуямы Ф, Хантингтона С, Холбрука Р. и др. стали известны благодаря полному или частичному выходу у нас в стране, на русском языке. К сожалению приходиться отмечать, что работы^ вышедшие в последние годы по проблеме участия США в Югославском конфликте, остаются для нас недоступными.

Осуществив историографический анализ необходимо определить цель и основные задачи проводимого исследования. Целью диссертационного исследования является анализ внешней политики США в Югославском кризисе 90-х гг. 20 в., т.е. рассмотрение проблемы движущих сил формирования, осуществления общих закономерностей и специфики внешнеполитического поведения Соединенных Штатов Америки в анализируемом конфликте. С этим связан выбор конкретных задач данного исследования: 1. Проследить эволюцию концептуальных положений и подходов

внешнеполитической деятельности республиканской администрации Дж.

Буша в период 1989-1993 гг. и демократической администрации Б. Клинтона

в период 1993-1996 гг.

1.1.выявить ключевые детерминанты, определяющие внешнеполитическую

позицию США в определенных условиях и задаваемый промежуток

времени; 1.2.рассмотреть внешнюю политику США как процесс ее формирования и

осуществления; 1.3.рассмотреть процесс формирования и осуществления внешней политики

республиканской администрации Дж. Буша; 1.4.рассмотреть процесс формирования и осуществления внешней политики

демократической администрации Б. Клинтона.

2. Проследить изменения внешней политики республиканской администрации
Дж. Буша в Югославском кризисе в период 1991-1993 гг.

2.1.осуществить комплексный анализ причин Югославского кризиса;

2.2.осуществить стадиальный анализ процесса дезинтеграции СФРЮ и

становления на ее месте новых политических образований; 2.3.показать степень вовлеченности администрации Дж. Буша в

национальное противостояние в бывшей Югославии;

3. Проследить изменения внешней политики демократической администрации
Б. Клинтона в Югославском кризисе в период 1993-1996 гг.

3.1.показать особую значимость боснийского этапа военного конфликта в

рамках Югославского кризиса; 3.2.определить основные направления и степень вовлеченности США в

процесс урегулирования конфликта в Боснии и Герцеговине; 3.3.осуществить анализ содержания и перспектив Дейтонского соглашения

как результата внешнеполитических усилий США по установлению мира

в бывшей Югославии, с целью определения методов решения

межэтнических проблем американской администрацией и их возможное

применение в других регионах земного шара.

Хронологические рамки исследования соответствуют первому этапу Югославского кризиса (дезинтеграции СФРЮ и взаимоотношениям бывших

субъектов федерации) и охватывают период с начала 1990 г. до конца 1996 г, с
непременным выделением в данном хронологическом отрезке двух этапов
вовлеченности США в Югославский кризис: первый этап датируется 1990 -
1993 гг., второй этапа с 1993 г. по конец 1996 г. Если с 1996 г. не возникает
никаких проблем в обосновании окончания рассматриваемого периода, так как
20 декабря 1996 г. согласно Дейтонским соглашениям закончилась
миротворческая операция в Боснии и Герцеговине, проводимая

международными силами (ИФОР) под эгидой НАТО и активном участии США, то дата начального периода 1990 г. может вызвать вопросы. Ряд отечественных исследователей рассматривают в качестве начала. Югославского кризиса лето 1991 г., когда началось вооруженное противостояние Югославской Народной Армии и военизированных подразделений Словении и Хорватии. Однако концом латентной и началом реальной стадии Югославского конфликта можно считать рубеж 1990 г., когда в национальных республиках окончательно оформляются силы, способные мобилизовать массы населения на реализацию так называемых национальных интересов, суть которых заключались в построении собственных национальных государств и как следствие развале единого югославского государства. Тогда же в 1990 г. происходит более настойчивое и целенаправленное вовлечение мирового сообщества и США в том числе в происходящие в Югославии события. Обоснование внутренних этапов во внешней политике Соединенных Штатов в Югославском кризисе представляется весьма простым, так как данные этапы соответствуют времени нахождения двух американских администраций в Белом доме: республиканцев до начала 1993 г. и демократов с начала 1993 г. Таким образом, избранный период исследования является вполне цельным и исторически ограниченным.

Югославский кризис и участие в его разрешении многочисленных международных акторов, являясь безусловно уникальным комплексом прошлых, современных проблем и отношений международной жизни и мирового процесса, заставляет нас констатировать факт полидисциплинарности

(междисциплинароности) методологической основы исследуемого объекта. Специфика объекта заставляет по возможности полнее использовать накопленный опыт, как исторической науки, так и обратиться к достижениям смежных с историей дисциплин, таких как политология, международные отношения, этносоциология, конфликтология и др. Обращение при проведении исторического исследования к средствам и методам иных дисциплин стало возможным благодаря произошедшей в отечественной науке в конце 80 -начале 90 гг. деидеологизации, перехода от нормативности исторического материализма к преимущественному признанию принципа заимствования методов и подходов из других наук и правомерности заимствования как одного из инструментов в методологическом арсенале науки в целом.

Методологическую базу данного исследования составляют, во-первых, общенаучные принципы и положения науки методологии и, во-вторых, весьма обширный спектр исторически сложившихся методов, пришедших в историческую науку, как из теории иных наук, так и собственной практики^ Наряду с традиционными для исторических исследований методами (генетическим, сравнительным, типологическим и др.) в процессе работы были использованы методы междисциплинарного плана, применяемые, в том числе в познании политической (внутриполитической и внешнеполитической) сферы жизни общества. К последней группе методов можно отнести так называемые методы неформального характера, как правило, не требующие жесткого использования в методике исследования четко определяемых понятий и категорий.⁸⁹ Значительный вклад в исследование политических процессов и отношений, в том числе и внешнеполитических, вносят историко-описательный и родственный ему политико-описательный методы. Их использование позволяет собрать первичную информацию на основе, которой базируются все последующие исследовательские построения, а «полнота и качество такой информации решающим образом определяет ценность ее последующих анализов и интерпретаций».⁹⁰ Только тщательное изучение многочисленных

документальных источников, касающихся внешней политики США в целом, внешней политики США в Югославии, процессов дезинтеграции СФРЮ и строительства новых политических образований позволило, в конечном счете, решить поставленную цель общего исследования и соответствующие ей задачи.

Группу описательных методов дополняют операционно-прикладной и аналитически-прогностический методы познания. Операционно-прикладной метод предполагает, прежде всего, систематический анализ ситуации, т.е. простое включенное наблюдение и изучение документов и объективных материальных источников. Аналитически-прогностический метод и родственный ему сценарный метод направлены на прогнозирование возможных вариантов развития ситуации, что например, было сделано при анализе сложившейся ситуации в Боснии и Герцеговине после подписания Дейтонских соглашений, а также эти методы предполагают возможность построения неких гипотетических моделей развития проблемной ситуации в той же БиГ и выдача возможных рекомендаций, адекватных складывающейся обстановке в исследуемом поле.⁹²

Анализ процессов формирования и осуществления внешней политики американского государства, а также ряда других важных аспектов исследования предполагает непременное использование структурно-функционального анализа и его аналитического аппарата (системного анализа, системного подхода). Структурно-функциональный метод позволяет рассматривать политику США в Югославии как некоторую целостность, систему, обладающую сложной структурой, каждый элемент которой имеет определенное назначение и выполняет специфические функции, направленные на удовлетворение потребностей системы и ее ожиданий. Соединенные Штаты, принимая участие в урегулирование Югославского кризиса, постоянно входили во взаимоотношения с другими государствами, что фактически означает, несмотря на свое безусловное лидерство, зависимость США от структуры подобных взаимоотношений. Если же международная система имеет структуру,

то это и означает обязательную необходимость использования системного подхода.⁹³

Анализ внешней политики американского государства предполагает обязательный анализ целого ряда документов, официальных речей и статей, позволяющих более или менее профессионально произвести соответствующий анализ, так как единого и авторитетного документа отражающего все нюансы стратегии национальной безопасности США просто не существует. В этой связи источниковая база данного диссертационного исследования представлена несколькими группами документов, теоретических сочинений и мемуаров. Условно их можно разделить следующим образом: во-первых, это внешнеполитические документы республиканской администрации Дж. Буша и демократической администрации Б. Клинтона, определяющие как концептуальные положения проводимой ими внешней политики, так и степень их вовлеченности в процесс урегулирования Югославского кризиса; во-вторых, это государственно-правовые документы регламентирующие процесс формирования и осуществления внешней политики американского государства; в-третьих, это теоретические труды ведущих идеологов современной внешней политики США; в-четвертых, это целый комплекс международно-правовых документов, принятых субъектами международных отношений с целью нормализации ситуации в бывшей Югославии; в-пятых, это официальные документы (заявления правительства, тексты конституций и др.) и выступления руководителей, интервью политических деятелей балканских участников Югославского кризиса (Хорватии, Союзной Республики Югославия, Боснии и Герцеговины и др.); в-шестых, это мемуарная литература и,наконец,в-седьмых, отечественная и зарубежная общественно-политическая периодика.

Американская политическая традиция предписывает рассматривать внешнюю политику собственного государства через анализ ее внешнеполитических целей, которые формируются через призму национального интереса, которые в свою очередь являются движущим

фактором внешнеполитической деятельности американского государства как в прошлом, так и в настоящее время и поэтому нам необходимо проанализировать целый список различных внешнеполитических документов для адекватного и всестороннего анализа внешней политики США в целом. Важнейшим из обязательного списка документов является «Стратегия национальной безопасности США», признаваемая ее авторами и исследователями своеобразным внешнеполитическим манифестом американской администрации, в независимости от того, кто именно республиканцы или демократы занимают Белый дом. Анализ произведенных республиканской и демократической «Стратегий...» позволяет утверждать безусловную структурною схожесть исследованных документов. Как и полагается данной группе документов, «Стратегия...» содержит развернутую систему целей, задач, приоритетов, угроз и механизмов осуществляемой внешней политики. Ключевой в этой цепочки основополагающих внешнеполитических категорий является цель национальной безопасности, под которой понимают в первую очередь гарантирование национальных интересов, которые должны в обязательном порядке быть четко сформулированы, так как возникающие ситуации в системе международных отношений всегда требуют от Америки тех или иных действий. Именно произведенное исследование американских «Стратегий национальной безопасности» позволило нам в дальнейшем адекватно объяснить причины вовлеченности США в Югославский конфликт, что без анализа подобного документа было весьма проблематично.

«Стратегия национальной безопасности», являясь внешнеполитическим манифестом, в дальнейшем конкретизируется и дополняется официальными документами национальных ведомств, вовлеченных в процесс формирования внешней политики или официальными заявлениями и выступлениями ответственных чиновников, таких, как президент, вице-президент, госсекретарь и др. Как правило, подобного рода выступления крайне редко носят

исключительно теоретическое наполнение и дополняются разъяснением внешнеполитической позиции администрации по той или иной международной проблеме.⁹⁵ Использование данных документов позволило всесторонне рассмотреть производимую Соединенными Штатами политику в балканском регионе, а затем дать ей всестороннюю оценку.

Как было отмечено выше, вторую группу источников образуют государственно-правовые документы регламентирующие процедуру формирования и осуществления внешней политики американского государства. В силу сложившихся традиций ключевую позицию в соответствующем процессе формирования и осуществления внешней политики играет президент Соединенных Штатов. Соответствующие президентские полномочия, во-первых, отражены в американской конституции; во-вторых, в документах, конкретизирующих конституционные полномочия президента и, в-третьих, прямо не предусмотренных в тексте конституции, но вытекающие из ее духа и реальных потребностей американского государства. Однако, отдавая преимущество в формировании внешней политики президенту как главе исполнительной власти, мы все же, основываясь на принципе разделения властей и его дополняющем принципе сдержек и противовесов, должны рассматривать внешнеполитический процесс, как определенное единство действий как исполнительной, так и законодательной власти представленной американским Конгрессом. По этой причине, проводя анализ действий американских администраций в Югославии, мы непременно учитывали позицию американского парламента.

К третьей группе использованных источников относятся теоретические труды ведущих идеологов современной внешней политики США. Трансформация всей системы международных отношений в конце 80-х -начале 90-х гг. 20 века вызвала острую необходимость поиска новой модели взаимоотношений основных и второстепенных субъектов международных отношений. Старые наработанные внешнеполитические схемы не отвечали

складывающимся обстоятельствам и требовали от их создателей принципиально новых теорий и концепций обосновывающих происходящие и предстоящие изменения. В силу абсолютной неготовности соответствующих специалистов адекватно ответить на принципиальные вызовы международной системы, специалисты по безопасности вынуждены были использовать академические дискурсы («о новом мировом порядке», «о конце истории» и др.) для выработки своих внешнеполитических схем и в большей степени для сохранения за собой соответствующего статуса экспертов и профессионалов безопасности, способных делать прогнозы в области международных отношений. В связи с эти использование трудов Моргентау, Киссинджера, Бжезинского, Фукуямы, Хантингтона и иных партийных идеологов не является чем-то неординарным, а скорее естественным и вынужденным.⁹

Следующие две группы источников по ряду причин можно рассмотреть совместно. В 1992 г. Институт научной информации Российской Академии Наук выпустил первый из запланированных сборников по проблемам кризиса в Югославии - «Югославия в огне: документы, факты, комментарии (1990-

1992)». Данный сборник явился первой попыткой дать обзор происходивших в Югославии событий, связанных с распадом единого югославского государства и созданием на его основе новых самостоятельных политических образований. Сборник состоит из пяти разделов, расположенных в тематическо-хронологическом порядке и дающих представление об истоках кризиса, поисках вариантов сохранения федерации, истоках межэтнического противостояния в Хорватии, Боснии и Герцеговине, а также участию разного рода международных организаций (ООН, ЕС, СБСЕ и др.) и государств найти адекватное решение возникших противоречий. В одном сборники были собраны как официальные документы (тексты конституций и решений конференций по Югославии и др.), так и выступления лидеров мирового сообщества и конфликтующих сторон, свидетельства очевидцев. Ценность

данного сборника состоит в том, что большинство из представленных в нем документов публиковались в России, да и не только в России, впервые.

В продолжение первого сборника в 1993 г. был выпущен труд -«Югославский кризис и Россия: документы, факты, комментарии (1990-1993)»." Если предыдущий сборник был посвящен истокам и сути Югославского кризиса, то второй сборник проливает свет на позицию России в отношении происходящих на Балканах событий. Сборник состоит из пяти разделов, два из которых освещают официальную позицию России рез различные документы МИД, правительства и президента России, интервью государственных деятелей, три другие раздела показывают отношение различных неправительственных структур - общественных организаций, ученых, журналистов. Между тем через совместные заявления российского руководства и глав государства мирового сообщества можно уяснить позицию, в том числе Соединенных Штатов Америки, на балканский конфликт. Использование документов данных сборников дала возможность получить более полное и достоверное представление о причинах, сути Югославского кризиса и о соответствующей позиции международного сообщества, и США как лидера этого сообщества в частности. Помимо материалов сборников в исследовании внешней политики США в Югославии и сопутствующих этому вопросов были использованы ресурсы документальных архивов содержащихся на информационных сайтах ООН, НАТО и Государственного департамента США. В частности, практически весь материал по Дейтонскому мирному процессу был взят на сайте НАТО, так же, как полный набор резолюций Совета Безопасности ООН по Боснии и Герцеговине. Данный ресурс наиболее важен по причине весьма закономерной трудности доступа к подобного рода материалам у нас в России.

Шестая группа источников представлена мемуарной литературой. Мемуары отечественных и зарубежных политических и общественных деятелей являются носителями ценнейших фактологических данных как по

глобальным проблемам (трансформация системы международных отношений, проблемы новейших угроз и др.), так и по конкретным исследуемым вопросам, например, по Югославскому кризису или участию в его разрешении Соединенных Штатов. В работе были использованы мемуары президентов США и России - Никсона Р.¹⁰⁰ и Ельцина Б,¹⁰¹ министров иностранных дел СССР и России Панкина Б,¹⁰² Козырева А.¹⁰³ и Примакова Е,¹⁰⁴ российского дипломата специалиста по Германии Квицинского ⁰⁵и ряд других работ.

Последней группой источников является общественно-политическая периодика, выступавшая порой в качестве важнейшего и единственного источника получения необходимой информации. Значительная часть выступлений, речей и интервью таких политических деятелей, как Доул Р., Клинтон Б, Козырев А, Кристофер У, Оуэн Э, Олбрайт М. и др. были взяты именно из общественно-политической периодики («Московские новости», «Независимая газета», «Известия», «За рубежом», «Утро России»), которая в силу закрытости еще порядка 30 лет внешнеполитических архивов по праву останется ключевым источником как по проблеме Югославского конфликта, так и по проблеме внешней политики США в данном регионе.

Научная новизна исследования заключается в комплексном характере внешней политики США в Югославском кризисе на всех этапах его развития. Данная работа является одной из первых попыток проанализировать всю многогранную картину формирования и осуществления внешней политики американского государства на Балканах. До этого в свет выходили исследования, посвященные отдельным сторонам или периодам внешнеполитической активности США в современной Югославии, однако, они имели скорее описательный характер. Впервые, в одной работе была одновременно отражена внешнеполитическая позиция по событиям в бывшей Югославии республиканской администрации Джорджа Буша и демократической администрации Билла Клинтона. При рассмотрении теоретических основ стратегии национальной безопасности Соединенных

Штатов впервые были привлечены академические дискурсы по проблемам построения, «нового мирового порядка», «глобальной демократии» и произведен отход от идеологизированных подходов советской историографии, например, относительно целей и основополагающих задач стратегии национальной безопасности и внешней политики США в целом. Впервые в работе были отражены ранее не использованные материалы американских и европейских электронных внешнеполитических архивов. В конечном счете, особую значимость представляет именно целостное, многогранное изучение внешнеполитической деятельности Америки в Югославии и,что немаловажно, сделанное в оперативном порядке.

Практическая значимость работы состоит: во-первых, в том, что теоретические основы диссертации могут быть использованы специалистами по внешней политике при анализе складывающегося миропорядка и для построения схем внешнеполитического поведения того или иного субъекта современной системы международных отношений; во-вторых, содержание исследования может быть использовано при разработке общих и специальных курсов не только по истории США или Югославии, но по таким дисциплинам, как международные отношения, конфликтология, этносоциология, анализ внешней политики, и при подготовке соответствующих учебников и учебных пособий.

Анализ внешней политики США: система целеполагающих понятий

Оценить внешнюю политику любого государства и в частности стратегию национальной безопасности США можно, прежде всего, путем анализа ее понятийного аппарата, то есть ее ключевых элементов методологической и мировоззренческой основы внешней политики, как науки, и путем конкретного эмпирического анализа стратегических целей, приведенных в докладах президентов США по вопросам национальной безопасности. При этом всегда необходимо учитывать то обстоятельство, что с помощью этих компонентов можно оценить устойчивость лишь официально провозглашаемой внешней политики, в стороне же остается политика практическая, с ее специфическими аспектами.

Прежде чем переходить непосредственно к анализу «реальной» внешней политики американского государства, необходимо определиться с самим предметом, т.е. с понятием «внешняя политика» по причине смысловой множественности данного феномена. По мнению известного российского исследователя в области международных отношений, одного из авторов фундаментального труда по внешней политике,106 созданного в Институте мировой экономики и международных отношений в 70-е гг. Н. Косолапова, феномен внешней политики предполагает наличие трех качественно разных уровня в его осмыслении. Во-первых, внешняя политика как явление; во-вторых, конкретная внешняя политика конкретного государства в определенных условиях и в заданный временной промежуток; в-третьих, внешняя политика как процесс ее формирования и осуществления.

Для обозначения многочисленных действий государств как важнейших субъектов международных отношений за пределами собственных границ наиболее употребляемым термином является термин внешняя политика. В западной политической науке существует традиция соотносить такую деятельность с термином «поведение государства». «Под этим термином обычно понимаются любые действия в мире: разовые и постоянные, мелкие и крупные, малозначительные и серьезные, конструктивные и опасные, военные, экономические, политические, иные. От фразы, сказанной секретарем министра, до военной агрессии, - все укладывается в понятие поведение». Смысловая «размытость» термина «поведение» ведет нас к необходимости поиска более адекватного термина. Несомненно, таковым является термин «внешняя политика» в силу своей строгости. Если поведение по своей природе может быть, например инстинктивным, то внешняя политика, предполагающая непременную осознанность, инстинктивной быть не может. Если рассматривать поведение как некое единство каких либо действий, которые могут быть и не обременены непременной целостностью, то внешняя политика предполагает данную целостность и желательно в долговременной перспективе. В конце концов, под внешней политикой мы будем понимать - «осознанный, достаточно долговременный, опирающийся на наиболее значимые интересы и/или идеологические, конфессиональные, морально-этические представления и ценности курс одной суверенной рефлектирующей системы в отношении другой (других) аналогичных систем».109 Под понятием суверенной рефлектирующей системой скрывается прежде всего государство.

Любая внешняя политика любого государства определяется наличием нескольких безусловных критериев и стандартным набором функций, которые раскрывают специфику данной внешней политики. Во-первых, несмотря на наличие внутренней многофакторной основы (разнородные интересы различных социальных групп, отдельных лидеров или соответствующих организаций) формирования внешней политики, она, как правило, рассматривается во внешней для нее среде как единая, цельная позиция того или иного субъекта (государства) международных отношений или данного социума в целом. Во-вторых, внешняя политика государства осуществляется в специфической среде, в качестве которой выступают международные отношения. Главная задача в этом случае внешней политики заключается в факте максимального оказания влияния на данную среду с целью ее благоприятной «для себя» трансформации. В-третьих, внешняя политика того или иного субъекта международных отношений всегда направлена только на «равных», аналогичных субъектов международных отношений. При этом мы не забываем, что помимо государства как основного на сегодняшний день субъекта международных отношений к данной группе можно и нужно отнести всевозможные союзы государств, международные организации, отдельных политических лидеров и др. В нашем случае внешнеполитическая деятельность одного государства должна непременно соотноситься с внешней политикой другого государства, но не с «частной» деятельностью отдельных представителей данного государства. Только при непременном выполнении данного требования данную деятельность государства можно с полной уверенностью отнести к сфере внешней политики.

Природа Югославского кризиса

Приближаясь к черте третьего тысячелетия, мировое сообщество, несмотря на явные тенденции к построению единого «открытого общества», основанного на принципах гуманизма, равенства и свободы, никак не может найти ту заветную формулу, на основе которой оно смогло бы решать постоянно возникающие конфликты между субъектами международного процесса. Эйфория от конца «холодной войны» вылилась в безосновательные прогнозы в наступление эры мира и спокойствия, эры «бесконфликтности».336 Находя ответ на сиюминутные угрозы, оно на всем протяжение 20 века упорно не желало заглядывать на несколько десятилетий вперед. Создаваемые международные механизмы (Лига Наций, ООН, ОБСЕ и др.) для решения подобных конфликтных ситуаций были в силу ряда причин не в состоянии адекватно и самостоятельно выполнять возложенные на них обязательства. И как итог - статистические данные конца 20 века свидетельствуют об отсутствии явной тенденции к снижению очагов конфликтности на планете. В 1989 г. насчитывалось порядка 36 крупных вооруженных конфликтов, в 1994, несмотря на то, что их стало 32, степень противостояния в других наиболее стратегически важных районах не только не снижалась, но и зачастую возрастала (Югославия, Ближний Восток, Чечня).337 Реакцией на сохранение значительного потенциала международной конфликтности послужили пессимистические выводы о неизбежности подобного явления на стыке тысячелетий. J Этот «цивилизованный пессимизм» не позволяет в принципе найти эффективную формулу решений международных конфликтов. Данная же формула жизненно необходима, чтобы человечество реально шагнула в третье тысячелетие и оставило за порогом весь трагический опыт совместных взаимоотношений 20 века.

Поиск заветной формулы ведется ученными всего мира уже на протяжении последних 50 лет. Примерно в 40 гг. 20 века в США ряд исследователей пришли к пониманию необходимости анализа феномена конфликта с точки зрения междисциплинарного подхода. К числу исследователей этого нового направления относиться и наш бывший соотечественник, социолог с мировым именем П. Сорокин, который выступил за привлечение к анализу конфликтов не только исторической науки и ее специфических методов исследований, но и ряда смежных социальных наук с соответствующей методологией. На сегодняшний день анализ конфликтов ведется под углом зрения не только истории, но и экономики, социологии, психологии, права и ряда других дисциплин. Привлечение данных отраслей знания привело к появлению не только новой науки под названием конфликтология, но и различных направлений в рамках данной науки (полемологии, иренологии, этносоциологии, этнопсихологии и др.).

Объектом нашего исследования является Югославский конфликт 90-х гг. 20 века. В дальнейшем под конфликтом мы будем понимать определенный способ взаимодействия различных социальных институтов, групп и людей, при котором действия одной из сторон столкнувшись с противодействием другой, препятствует реализации ее целей и интересов. Подобная трактовка конфликта является наиболее распространенной, но не единственной. Ряд исследователей природу конфликтов (внутриполитических и международных) видят не только в несовместимости действий, целей и интересов их участников (Дойч, Крейсберг), но и в противоположности этих целей и интересов (Холсти, Бруди, Прюитт, Рубин); в изначальной конкуренции (Рапопорт); в роли личностных характеристик глав государств или лидеров враждующих сторон (Беркович).

Только скрупулезный анализ природы конфликта (в данном случае Югославского конфликта) позволяет, в конечном счете, найти механизм разрешения конфликтной ситуации. При этом мы вряд ли когда-либо найдем эффективные методы предотвращения конфликтных ситуаций и вряд ли это необходимо. Глобальной задачей мирового сообщества является поиск эффективного механизма разрешения реального конфликта. Под данным механизмом, прежде всего, понимается мирный путь разрешения конфликтов. Исследователи в области конфликтологии больше сего акцентируют внимание на деструктивных функциях конфликтов (как следствие - насилие, нестабильность, хаос, беспорядок), при почти полном игнорировании положительных функций. «К числу положительных функций конфликта относится то, что конфликты предотвращают стагнацию; заставляют обратить внимание на наличие проблемы; стимулируют креативность, побуждая участников искать выход из сложной ситуации; усиливают групповую сплоченность, внутреннюю солидарность; позволяют определить степень рассогласованности интересов и целей; выявляют потенциал каждого участника; конфликты небольшой интенсивности способствуют разрядке напряженности и позволяют избежать более серьезных конфликтов за счет возможности использования институциональных процедур».340 Учет этих факторов и ставит под сомнение необходимость поиска механизма предотвращения конфликтов.

Прежде чем приступить к комплексному анализу многочисленных причин, приведших к распаду многонационального государства и росту национализма в пределах бывшей Югославии, необходимо определиться с типом Югославского конфликта. Типология конфликтов зависит от того или иного критерия, который лежит в основе той или иной типологии. В зависимости от количества участников мы можем делить все конфликты на двусторонние и многосторонние; в зависимости от территориального распространения конфликты можно поделить на региональные и глобальные; в зависимости от протяженности во времени - краткосрочные и долгосрочные; в зависимости от потенциальной или реальной враждебности - вооруженные и невооруженные; в зависимости от предмета - территориальные, этнические, социально-экономические и социально-политические; в зависимости от структуры интересов сторон, участвующих в конфликте, - конфликты с «нулевой суммой» (интересы диаметрально противоположные) и конфликты с «ненулевой суммой» (смешанные интересы) и т.д. В нашем случае Югославский конфликт является многосторонним, региональным, долгосрочным, вооруженным, территориальным, этническим, социально-экономическим и социально-политическим.

При анализе природы Югославского конфликта определяющую роль играет типология конфликтов в зависимости от предмета. Мы определились, что исследуемый конфликт является: территориальным, этническим, социально-экономическим и социально-политическим. Югославский конфликт, прежде всего, является межэтническим в силу негативного исторического опыта совместного проживания на практически одной территории различных этнических групп (сербов, хорватов, словенцев, мусульман Боснии и Герцеговины, албанцев). В рамках конфликтологии сложилось ряд подходов к анализу причин исследуемого конфликта. К важнейшим можно отнести: экономический, политологический, этнологический, психологический и социологический. При этом необходимо отметить, что многие из вышеприведенных подходов базируются на теоретических умозаключениях, изложенных в публицистических статьях, а не на каких-либо результатах эмпирических исследований. Недостатком подобного «дедуктивного» подхода является то, что игнорируются те факты, которые не соответствуют предложенной теоретической схеме.

Экономический подход базируется на том, что в основе межэтнических противоречий лежит экономический фактор, который в югославском случае проявился в целенаправленной неравномерности экономического развития субъектов федерации. С 60-х гг. заметно усиливаются автаркические тенденции в югославской экономике. Экономический национализм проявился, в частности, в складывании восьми (по числу союзных республик и автономных краев) обособленных народнохозяйственных комплексов. Примером экономического обособления республик было функционирование замкнутых электроэнергетических систем. Экономическое обособление сопровождалось переориентацией экономических предпочтений с внутри- республиканского уровня на международный уровень. Исторически сложилось так, что Хорватия и Словения в силу географического положения и культурной близости тяготели к странам Западной Европы (Италии, Германии и Австрии), а остальные республики (Сербия, Черногория, Босния и Герцеговина, Македония) к странам Восточной Европы (Болгарии, Венгрии, Румынии) и Советскому Союзу.

После нормализации в 50-х гг. отношений между Югославией и Италией именно Словения и Хорватия получили несравненно большую выгоду, нежели остальные субъекты югославской федерации. Наибольший доход эти две республики получали от международного туризма. На долю этих северозападных республик приходилось около 90 % доходов от туризма и только 10 % приходилось на Черногорию и отдельные районы Боснии и Герцеговины.341 Несмотря на то, что определенная доля налогов шла в федеральный бюджет, в распоряжении Словении и Хорватии оставалась большая часть этих доходов. Неоднократные требования «обделенных» республик о «справедливом» перераспределении доходов наталкивались на жесткий отпор словенских и хорватских властей.

Боснийский кризис и миротворческая деятельность администрации Б. Клинтона: от плана «Вэнса-Оуэна» до «Дейтонских соглашений»

Активизация внешнеполитической деятельности республиканской администрации осенью 1992 г. несомненно, была вызвана нарастающей предвыборной гонкой в стране. Спад американкой экономики не способствовал популярности администрации Джорджа Буша и соответственно повышал шансы на победу конкурентов в лице демократов. В силу специфики американской политической культуры президентские выборы в США протекают в форме максимальной поляризации подходов кандидатов по всему спектру жизненно важных для страны вопросов, внешняя политика не является тому исключением. Находящаяся в Белом доме администрация вынуждена, как правило, отстаивать выбранную стратегию и тактику проведения выбранной политики, а конкурирующая команда, стремящаяся занять Белый дом, максимально подвергнуть ее критике, особо не заботясь о содержательности своей критики и предлагаемых изменениях и новшествах. Ситуация с Югославским кризисом явное тому подтверждение.

Прежде чем перейти непосредственно к анализу внешнеполитических шагов демократической администрации по разрешению Югославского кризиса, необходимо, во-первых, остановиться на развитии событий в самом очаге конфликта и прежде всего в Боснии и Герцеговине к моменту прихода демократов в Белый дом, этим самым мы сможем определить так называемую «стартовую площадку» внешнеполитической активности и вовлеченности демократической администрации в Югославскую драму, и, во-вторых, мы должны весьма лапидарно определиться с позицией предшествующей республиканской администрации в данной вопросе для анализа общего и отличного в последующих шагах администрации Клинтона.

Ситуация в Боснии и Герцеговине по развитию сценария боевых действий на почве этнической и религиозной ненависти зеркальным образом во многом повторяла хорватский сценарий, только с той разницей, что она в десятки раз стала более взрывоопасной по причине своеобразности и уникальности данного региона.457 Прежде всего, данная уникальность заключается в этнической пестроте проживающего там населения. Напомню, что по переписи 1981 г. население Боснии и Герцеговины представляло собой следующую картину: «Мусульмане славянского происхождения (39,25%), сербы (32,03%), и хорваты (18,38%). Кроме того, многие жители республики самоопределились в известное время как «югославы», большинство из которых сербы или дети от смешанных браков. В этническо-территориальном составе БиГ сербы занимают ведущее место. Они представляют абсолютное большинство населения на 53,3% территории республики». Ситуация начинает меняться к началу 90-х гг. и прежде всего в мусульманской составляющей населения БиГ. «До 1991 г. численность населения этой республики равнялось 4 млн. 400 тыс. человек. Из них - 43,7% составляли мусульмане славянского происхождения, 32,3% - сербы; 17% - хорваты».439Для полного понимания всей сложности этнической картины Боснии и Герцеговины необходимо привести следующие данные: «из 109 общин Боснии и Герцеговины в 27 не было численного преобладания представителей ни одного народа, в 23 национальное большинство одного из трех народов не превышало 60% населения, в 18 общинах оно составляло не более 70%, в 24 - не выше 80%, в 7 - не более 90%, и лишь 10 общин можно было считать относительно мононациональными - национальное большинство превышало 90% населения».

О чем же свидетельствуют данные цифры? Во-первых, налицо тенденция к росту мусульманской составляющей в общей структуре населения БиГ. Данная тенденция была явно прогнозируемой по причине постоянного роста мусульманского населения времен существования единой Югославской

федерации. В отличие от хорватского и сербского населения, численное увеличение которого, как правило, возможно только при положительной социально-экономической динамике, влияние данного фактора в связи с историческими традициями на мусульманское население БиГ малозначительно. Увеличение мусульманского населения с тревогой воспринималось хорватами и, прежде всего сербами, которые уступали в численности мусульманам, но занимали в соотношении с ними более 50% территории Боснии и Герцеговины. Претензии на территориальное перераспределение, что предсказуемо при постоянстве демографического роста в мусульманской составляющей непременно вызвали бы острейший политический кризис. Во-вторых, рост одной из составляющей в любом многонациональном государстве, как правило, сказывается на соответствующем представительстве данной составляющей во всех эшелонах государственной власти. Ни хорваты, а тем более сербы не могли допустить подобного развития ситуации. Данное обстоятельство можно, наверное, было игнорировать в бытность «устойчивости» Югославской федерации, в бытность правления Тито, который в послевоенный период весьма жестоко подавил и поставил вне закона национализм, добился тем самым нормализации межнациональных отношений.46 В ситуации растущей дезинтеграции и возрождения национализма рост одной из этнических групп населения воспринимался другими явно враждебно, притом, что уровень жизни мусульманского населения был значительно ниже, чем хорватского и ниже, чем сербского, общины которых вносили более значительные финансовые вливания в республиканский бюджет. В-третьих, достижение 50 % рубежа мусульманским населением Боснии и Герцеговины превращало, в конечном счете, республику в политическое образование с доминирующем этносом и этническим меньшинством с «букетом» вытекающих отсюда радикальных последствий.

Похожие диссертации на Стратегия национальной безопасности США и ее реализация в Югославии в 90-е гг. XX в.

Исламский вызов Западной Европе : 70 - 90 годы XX векаАхмед Каид Мусаед

Гератский регион Северо-Западного Афганистана : 80 - 90-е годы XX векаКулаков Олег Вячеславович

Становление и развитие военно-политического сотрудничества между Республикой Таджикистан и Российской Федерацией в 90-е годы XX векаНигина Джурахони Муъминзода

Деятельность межгосударственных органов управления СНГ по созданию и укреплению коллективной безопасности в 90-е гг. XX в.Девятериков Александр Николаевич

Нато и формирование европейской безопасности в 90-е гг. XX в. : Средиземноморско-Черноморский регионСамохин Александр Анатольевич

Турецкая Республика и Российская Федерация: взаимодействие и сотрудничество на примере отношений с Краснодарским краем : 90-е гг. XX в.Леванова Карине Алексеевна

Исламистское движение и социально-политическое развитие алжирского общества в 70-е - 90-е гг. XX в. Долгов Борис Васильевич

Китайская диаспора в США в 60-е - 90-е годы XX века: опыт цивилизационного взаимодействия Головчанская Елена Юрьевна

Вьетнам в условиях изменения политической обстановки в Азиатско-Тихоокеанском регионе в 90-е гг. XX века Нгуен Тхи Хонг Нам

Основные тенденции в развитии российско-индийских отношений в 90-е гг. XX - начале XXI вв. Неделько Сергей Юрьевич