Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ И ИДЕЙНО-ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПРЕДПОСЫЛКИ СТАНОВЛЕНИЯ НЕМЕЦКОЙ ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКОЙ ИДЕОЛОГИИ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIX В.
1. Германия в Венской системе международных отношений: роль внешнеполитического фактора в процессе национального объединения.
2. Особенности социального развития немецкого общества в эпоху объединения Германии и проблема становления немецкой национальной идентичности.
3. Историко-органическая теория государства и права - у истоков фёлькишской политической идеологии.
ГЛАВА II. ФОРМИРОВАНИЕ ИДЕОЛОГИЧЕСКИХ ОСНОВ ИМПЕРСКОЙ ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКОЙ СТРАТЕГИИ ГЕРМАНИИ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX В.
1. Отношение государственно-политической элиты Германии и немецкого общества к проблемам внешней политики во второй половине XIX в.
2. Становление имперского курса: от проблем объединения 138 страны к борьбе за статус великой мировой державы.
3. Разработка основ геополитической теории. 156
4. Зарождение идеологии пангерманизма. 174
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 197
БИБЛИОГРАФИЯ
- Германия в Венской системе международных отношений: роль внешнеполитического фактора в процессе национального объединения.
- Особенности социального развития немецкого общества в эпоху объединения Германии и проблема становления немецкой национальной идентичности.
- Отношение государственно-политической элиты Германии и немецкого общества к проблемам внешней политики во второй половине XIX в.
Введение к работе
Актуальность исследования. Радикальная перестройка современной системы международных отношений, сложная диалектика факторов монополярности и многополярности в мировой политике, опасная сопряженность этно-конфессионалыюго экстремизма и международного терроризма, неоднозначные результаты попыток сформировать коалицию ведущих стран мира в борьбе с этими новыми «угрозами» - все эти процессы и явления современной жизни заставляют обратить особое внимание на роль идеологического фактора в развитии международных и межнациональных отношений.
Классическая система международных отношений, истоки которой формировались еще в эпоху Тридцатилетней войны, закрепила в качестве общеобязательных принципов идеи национального суверенитета и территориальной целостности государств. В дальнейшем «архитектура» Вестфальской системы международных отношений нашла отражение в концепции «баланса сил» -гибкого равновесия между коалициями европейских стран, обеспечивающего международный порядок и безопасность. В дальнейшем любые попытки «вели-ких держав» достичь реальной гегемонии в мировой политике завершались неудачей (например, испанских Габсбургов во второй половине XVI - начале
XVII вв., Франции при Людовике XIV и Наполеоне I, Швеции на рубеже XVII-
XVIII веков, Пруссии в середине XVIII в.). Венская международная система,
возникшая после наполеоновских войн, не только закрепила принцип «баланса
сил», но и придала ему ярко выраженный идеологический характер.
С наступлением эпохи империализма поддерживать «равновесие» на мировой арене становилось все сложнее, а колониальная экспансия крупнейших держав вообще регулировалась лишь «законами силы». Тем не менее, принцип национально-государственного суверенитета неизменно сохранял свою доктри-
нальную роль и в мировой политике, и в международной праве. Возникшая ро-
I '
еле Первой мировой войны Лига наций и ее правопреемница Организация Объ-
единенных наций окончательно придали этому принципу императивный (общеобязательный) характер. Однако именно на протяжении XX в. мировое сообщество столкнулось с беспрецедентными проявлениями гегемонизма. И В|го-рая мировой война, и «холодная война», и многие современные события на мировой арене были порождены «сверхдержавностыо» - попытками крупнейших государств выступать в роли мировых лидеров, диктовать свою волю суверенных странам и народам, направлять историческое развитие человечества по приемлемому для себя пути.
События XX в. сформировали вполне определенный взгляд на истоки «сверхдержавных» притязаний. Обычно они усматриваются в военно-политическом превосходстве и экономической мощи. Ыо необходимо признать, что стремление решать судьбы мира не является прямым следствием высокого уровня развития той или иной страны. В основе гегемонизме лежат, прежде всего, идеологические, а также социально-психологические факторы. «Сверх-державность» представляет собой особый тип политической культуры, и в этом качестве она является продуктом длительного исторического развития, а не результатом прагматичного выбора политической элиты.
Показательным примером является мессианский характер американской внешнеполитической идеологии. Не случайно, что еще первый президент США в своей инаугурационной речи говорил о создании свободного американского общества как «величайшем эксперименте всего человечества».1 Протестантская идея религиозно-нравственного превосходства соединилась в американской политической культуре с представлением об исторической исключительности «самого свободного народа». Такие идеологические установки долгое время предопределяли изоляционистскую внешнеполитическую стратегию США, когда американцы дистанцировались от остального мира, не признающе-
Вашингтон Дж. Инаугурационпая речь 30 апреля 1789 г. // Инаугурационные речи президентов США.-М..2001.-С.40.
го «подлинные законы свободы». Но они же превратили Америку в XX в. в «сверхдержаву», пытающуюся заставить весь мир встать на «путь свободы и демократии», ощущающую свою ответственность за судьбы цивилизации и отстаивающую любыми средствами свой статус мирового лидера.
В основе идеологического комплекса «сверхдержавное», как правило, лежит сочетание мессианского и глобалистского мышления. Ключевой чертой такого мировоззрения становится глубокая убежденность в единстве исторических судеб всех народов мира, представление о том, что в основе истории лежит стремление каждого человека и всего человечества к реализации неких «священных прав» (в такой роли могут выступать права человека на личную свободу и независимость или на труд и справедливость, принципы политико-правового легитимизма или «чистоты веры»). Отказ той или иной страны или народа от признания этих «общечеловеческих интересов», объединяющих людей вне зависимости от расы, национальности и вероисповедация, воспринимается как прямой вызов человечеству и реакционное сопротивление самой истории. Соответственно, идеологическая и моральная легитимация «сверхдержавное» заключается не в провозглашении исключительности собственного народа, а в стремлении взять на себя «ответственность за судьбы человечества» и гарантировать «право народов» встать на путь прогресса.
В то же время история XX в. наглядно доказывает, что «сверхдержав-ность» может иметь не только глобалистские мировоззренческие основы. Политическая элита Германии - страны, развязавшей обе мировые войны, - руководствовалась отнюдь не соображениями пролетарского интернационализма или либеральных общечеловеческих ценностей. Что лежало в основе немецкого экспансионизма? При всем многообразии экономических, военцо-политических, геополитических, социальных факторов обращает на себя внимание особая стилистика немецкой внешнеполитической доктрины. Культ государства, культ нации были неразрывно связаны с апологией насилия, актив-
ной милитаристской и шовинистической пропагандой. Вставай на путь экспансии, немецкая политическая элита никогда не соотносила свое право попирать суверенитет других народов псевдо-заботой об их будущем процветании и проірессе. Речь шла лишь об утверждении интересов Великой Германии. Подобная установка в корне отличала немецкий гегемонизм не только от сформировавшихся позднее советской и американской «сверхдержавности», но и от идеологии английских и французских колонизаторов XIX - начала XX в. ;
Нстественио, что готовность к военному насилию, пренебрежение к суве
ренным правам народов и циничное стремление обеспечивать свои «жизненные
интересы» за их счет было характерно для внешнеполитической идеологии са
мых разных государств в те или иные периоды их истории. Германия в этом
плане отнюдь не является исключением. Но примечательно, что экстремистская
внешнеполитическая идеология сформировалась в стране, которая в течение
большей части своей истории пребывала в раздробленном состоянии, была
лишена единого эпицентра политической жизни и преемственности в междуна
родных, геополитических и культурных связях. В современном мире, где поя
вилось немало молодых государств, настойчиво и амбициозііо ищущих свою
«историческую идентичность», трагический опыт Германии является чрезвы
чайно важным. '
Научная новизна исследования. Участие Германии в развитии системы международных отношений в XIX - начале XX в. являлось предметом пристального внимания многих поколений историков. При этом большинство исследователей исходили из убеждения в том, что становление немецкой национальной внешнеполитической идеологии было обусловлено завершением процесса объединения страны, складыванием суверенной государственности и единого экономического пространства, бурной динамикой социально-экономической и политической модернизации. Подразумевалось, что имейно
I противоречия процесса ускоренной модернизации немецкого!общества на ру-
беже ХІХ-ХХ в. и обусловили специфику внешнеполитической стратегии Гер
мании, в том числе ее роль в формировании агрессивных военно-политических
блоков и развязывании двух мировых войн. j
Подобный подход в целом следует признать вполне правомерным, однако он не позволяет раскрыть глубинные истоки немецкой внешнеполитической идеологии, показать ее укорененность в национальной политической культуре, а потому невольно подводит к выводу о поверхностности, ситуативное многих действий немецкой государственной элиты на мировой арене, подверженности ее политики конъюнктурным факторам или влиянию тех или иных іруп-пировок. Настойчивое стремление противопоставить немецкий народ и «ган-керско-милитаристскую» (равно как и нацистскую) правящую верхушку вполне объяснимо с точки зрения исторической реабилитации Германии. Но таїбке очевидно и то, что немецкий гегемонизм имел более глубокие корни, нежели амбиции тех или иных политиков или группировок.
Распространенный в исторической литературе XX в. вариант решения этой проблемы предполагает выделение в немецкой политической культуре особого ядра - «прусского духа», с действием которого и ассоциировалась агрессивность германского государства. Следует признать определенную историческую обусловленность такой версии. Дело заключается, конечно, не в существовании особой «прусской души», о чем весьма много писали в самой Германии в начале XX в., а в специфике роли Пруссии в судьбах Германии. Средневековая Пруссия - это форпост немецкого влияния в Восточное Европе, «наконечник копья» направленного на славянские земли и, одновременно, «щит», прикрывающий самые развитые земли Германии. Пруссия в Новое время - это последний оплот немецкой государственности, символ грядущего возрождения нации. Пруссия Бисмарка - это ядро империи, стержень военной и чиновничьей системы. Неслучайно поэтому, что особое отношение к институту государственности, лютеранское по духу и прусское по происхождению, помноженное на
корпоративную, кастовую культуру прусского офицерства, и сформировало образ германского Рейха.
Мы полагаем, что, признавая значимость прусского фактора, невозможно связывать становление немецкой внешнеполитической идеологии только с его влиянием. Научная новизна нашего исследования заключается в комплексном изучении тех особенностей социально-экономического, политического, кудь-турного, социально-психологического развития немецкого общества в XIX' в., которые повлияли на формирование национальной политической культуры, предопределили ментальную специфику немецкого общества. Причем, особое внимание уделено социокультурным факторам. На наш взгляд, именно в Германии, стране, слишком долго пребывавшей в состоянии раздробленности и не имевшей устойчивых традиций позиционирования себя на международной арене, влияние массовой политической культуры на государственную политику оказалась особенно значимым. Именно духовная культура и особенности социально-психологического состояния немецкого общества в XIX в. породили, ту политическую элиту, которая возглавила Германию па рубеже ХІХ-ХХ вв. и положила начало истории немецкого экспансионизма в Новейшее время.
Цель исследования. Целью настоящего исследования является выявление истоков и анализ процесса формирования имперской внешнеполитической идеологии в Германии в XIX в. Для достижения поставленной цели потребовалось решить ряд задач:
проанализировать роль внешнеполитического фактора в процессе нацио-пального объединения Германии и складывания единой германской государственности; '
рассмотреть социально-психологические особенности немецкого общества и их роль в формировании немецкой национальной политической культуры;
і 9
проследить динамику развития этатистской (государствённической) традиции в общественно-политической и правовой мысли Германии XIX в., ее связь с зарождением фелькишской политической идеологии;
проанализировать основные направления внешней политики Германии во второй половине XIX в. и на этой основе выявить динамику развития немецкой внешнеполитической идеологии;
показать роль геополитических концепций и идеологии пангерманизма в
і формировании идеологических основ имперской внешнеполитической
стратегии Германии. і
Таким образом, объектом исследования являются исторические особенности развития немецкого общества в XIX в., в том числе процесс складывания единого национального государства, преодоление регионального и этнокультурного партикуляризма, формирование национальной политической культуры и гуманитарной традиции. Предмет исследования составляет процесс становления немецкой национальной внешнеполитической идеологии в XIX в., связанный как с превращением Германии в одну из ведущих мировых держав, так
! и с эволюцией национального самосознания немецкого общества, характерных
для него факторов этнокультурной и социальной идентификации. !
і Хронологические рамки исследования охватывают период от окончания
наполеоновских войн и Венского конгресса до конца XIX в., когда объединенная Германия закрепляет свой статус великой державы на международной арене и переходит к осуществлению широкомасштабной внешнеполитической программы. Решение поставленных исследовательских задач предопределило также необходимость анализа ряда особенностей немецкой просветительской традиции XVIII в. и фелькишской идеологии, получившей развитие в начале
XX в. в рамках концепций «консервативной революции» и немецкой ариосо-
фии и расологии.
Методологические принципы исследования. Специфика поставленных в
і диссертации исследовательских задач предполагает необходимость сочетания
историко-генстического, историко-сравнителыюго и историко-системного \лс-
I I
годов.
Историко-генетический метод по своей сути представляет собой анализ причинно-следственных связей и закономерностей исторического развития, дополняемый изучением исторических событий и личностей в их индивидуальности и образности. Использование этого метода придает диссертационному исследованию аналитически-индуктивный и описательный по форме характер.
Тем самым, историко-генетический метод позволяет раскрыть не только свой-
I ства изучаемых социально-психологических и идейно-политических явлений в
! развитии немецкого общества в XIX в., но и проанализировать их последова-
I і
тельную эволюцию.
Использование историко-сравнительного метода дает возможность раскрыть сущность изучаемых явлений исходя из сходства и различия присущих им свойств. Логической основой историко-сравнительного метода является аналогия. Однако следует учесть, что при изучении такого сложного явления, как процесс становления национального самосознания немецкого общества в
XIX в., и его влияния на формирование внешнеполитической стратегии Герма-
! нии прямые аналогии с историческим опытом других европейских стран не
всегда корректны. Аналогия - это общенаучный метод познания, который со-стоит в том, что на основе сходства одних признаков сравниваемых объектов делается заключение о сходстве других признаков. Использование такого метода при изучении исторических явлений, имеющих социально-психологическую и идеологическую природу, может дать объективные результаты лишь при сравнении их сущностной общности, а не внешней схожести. Исходя из такой установки, в нашем диссертационном исследовании историко-сравнительный метод использовался в сочетании с историко-генетическим методом. Задачей в
данном случае являлось не столько установление типологических параллелей
между политической историей Германии и других европейских стран, сколько
сравнительный анализ основных этапов в исторической эволюции немецкой
национальной политической культуры, в том числе становлении внешнеполи
тической стратегии Германии и ее идеологических основ. '
Важнейшую роль в диссертационном исследовании сыграл историко-системный метод. Это обусловлено необходимостью целостного охвата изучаемых исторических процессов и явлений в их структурной и функциональной взаимосвязи, определения всего спектра факторов, оказавших влияние на становление немецкой национальной внешнеполитической идеологии в XIX в., системного анализа механизмов выработки самой внешнеполитической стратегии в широком контексте исторического становления единого германского государства как великой мировой державы. Использование историко-системного метода во многом предопределило и выбор достаточно широких хронологических рамок диссертационного исследования, необходимых для установления временной совокупности событий, обусловивших специфику немецкой национальной политической культуры. В целом, системный анализ становления немецкой внешнеполитической идеологии в XIX в. предполагает, что этот исторический процесс имел комплексный характер, то есть был не только сопряжен, но и теснейшим образом взаимосвязан с развитием материальной и духовной культуры немецкого общества в XIX в., модернизацией его социальной структуры, эволюцией правовых и идеологических основ германской государствен-пости.
Источпиковая база. Источниковую базу диссертационного исследования составили материалы как официального, так и неофициального происхождения.
К используемым источникам официального происхождения относятся международно-правовые акты и дипломатические протоколы, правительственные документы (преимущественно, бисмарковской ..эпохи), конституционные
акты Германии, а также сборник парламентских речей Отто фон Бисмарка за период с 1847 по 1867 гг.1
Особенно важным для исследования рассматриваемого периода является документальное издание «Отто фон Бисмарк. Документы его жизни 1815-1898». На основе вошедших в его состав источников становится возможным представить широкий исторический фон государственной деятельности Бисмарка. Использовавшиеся из состава сборника документы посвящены не только дипломатической истории, но также экономическим связям Германии, военному аспекту германской внешней политики, механизму принятия и осуществле-
I !
ния внешнеполитических решений, позиции немецкой общественности по различным проблемам международного положения Германии. В этом сборнике документов имеется портретная галерея: портреты монархов, министров, послов Германской империи и ряда других государств, сопровождаемая емкими по содержанию комментариями. По типологии включенных источников близки и документальные сборники «Бисмарк и революция», «Бисмарк и дипломаты».
Отдельно необходимо выделить комплексный по характеру источниковой базы сборник документов «Русско-германские отношения 1 873-1914 гг.: Секретные документы», опубликованный в 1922 г.4 В этом издании содержится обширный документальный материал, который позволил осветить взаимоотношения между двумя государствами в конце XIX - первой половине XX в. и
Гражданское улоложение Германской империи. -СПб., 1889; Дипломатические отношения России и Франции по донесениям послов. 1808-1812.-СПб., 1910.-Т. 3; Бисмарки. Избранные речи Бисмарка до учреждения Северо-Германского союза(1847-1867).-СПб., 1898; Германия. Конституция Германской империи (Ібапреля 1871г.)//Современные конституции. Сборник действующих конституционных актов / Под ред. Б.М. Гессена и Бар, Б.Э. Нольде. -Спб., 1907.-Т. 2; Записка посланника в Штутгарте Ю.А. Головкина // Внешняя политика России XIX - и начала XX века! Документы российского министерства иностранных дел. 1814-1815. -М., 1965.-Т. 8.
2 Bismarck О. von. Dokumente seines Lebens 1815-1898.-F/amMein, 1986. |
' Bismarck unci die Revolution. Dokumente. - Berlin, 1989; Poschinger H. Furst Bismarck und die !
Diplomaten.-Hambur, 1900. ' '
4 Русско-германские отношения. 1873-1914. Секретные документы. - М., 1922.
J 1
отразить динамику развития внешнеполитической стратегии Германии в дан-
I ныи период.
В диссертации были использованы источники, вошедшие в состав ком-
! і
плсксных документальных сборников по социально-политической истории Германии в XIX в. Это документы, отражающие важные аспекты эволюции социальной структуры немецкого общества в период промышленного переворота, взаимосвязь внутренней и внешней политики Германии в эпоху национального объединения и формирования имперской государственности.1
Среди использованных архивных материалов следует выделить документы конца XIX в., хранящиеся в Архиве внешней политики Российской империи
2 I
(ЛВПРИ). В фондах Посольство в Берлине, Секретном фонде, Посольство в Константинополе использованы ряд документов, позволивших изучить отдель-пые дискуссионные вопросы внешней политики Германии в конце XIX в., ее роли в системе международных отношений того времени. Особое место в этой коллекции документов занимает дипломатическая переписка министра. иностранных дел Н.К. Гирса, русского посла в Берлине П,А. Шувалова, а также переписка русского посла в Константинополе А.И. Нелидова, которым была развита идея русско-германского соглашения в 1880-е гг. Эти документы дают
возможность проанализировать не только внешнюю политику Германии после
! Берлинского конгресса, но и выявить ее взаимосвязь с различными процессами,
происходившими на международной арене, а также позицией других европей-
ских держав.
1 Briefe und Aktenstucke zur Geschichte der Grundungdes Deutschen Reiches 1870-1871.-Berlin, 1911; Deutsche Sozialgeschichte: Dokumente und Skizzen. 1815-1914. - Munchen, 1974. - Bd. 1-2; Die Wendung in der deutschen Innenpolitik, 1878-1879.-Gottingen, 1967; Neuste Aktenstucke zur deutschen Frage. Dokumente. - Berlin, 1862.
" АВПРИ. - Ф. Посольство в Берлине. - Д. 83. Записка министра иностранных дел 11. К. Гирса; АВПРИ. - Ф. Посольство в Берлине. - Он. 509в. - Д. 83. Записка П. А. Шувалова; АВПРИ. - Ф. Посольство в Константинополе. - Д. 83. Весьма доверительное письмо Нелидова от 4 марта / 20 февраля/ 1887 г.; АВПРИ. - Ф. Секретный архив. - Д. 99 /107. Записка советского МИД барона Жомини от
27/15/февраля 1887г. |
В диссертационном исследовании использованы отдельные документы, находящиеся в Российском Государственном Военном Архиве (РГВИЛ), ' которые содержат сведения об имперской внешней политике Германии в конце XIX в. В частности, следует выделить рукописи исторических статей генерального директора имперского архива в Потсдаме доктора Ципфеля (предположительно, это работы конца XIX - начала XX в.), которые оказадм немаловажную помощь в изучении основных моментов внешнеполитической концепции германского канцлера Отто фон Бисмарка. В процессе работы были задействованы документы из фондов 1357к. (Международно-правовые документы Африки. Том 1. 1880-1918) и 1498 (Географический институт Берлинского университета), содержащие материалы о территориальных изменениях Германии в конце XIX в.
Особенности предмета диссертационного исследования и поставленных исследовательских задач предопределили особую значимость источников неофициального происхождения, в том числе публицистических, философс^о-мировоззренческих и научных сочинений, отражающих становление немецкого национального самосознания в XIX в., специфику немецкой интеллектуальной традиции, связанной с осмыслением природы государства и права, правосубъектности народов и государств на международной арене, их роли во всемирно-историческом процессе. Такая же направленность характерна и для большинства использованных источников мемуарного и эпистолярного характера, наглядно показывающих значимость внешнеполитического фактора, в эволюции немецкого общественного сознания в XIX в., его тесную связь с «этнокультурной рефлексией», напряженным поиском национальной идентичности и попытками
1 РГВИА.-Ф. 1357к.-Оп.З.-Д. 165 // Volkerrechtliche Dokumente uberAfrika. Band 1. 1880-1918; РГВИА. Ф. 1498. - Ом. І. - Д. 16 // Географический институт Берлинского университета. Географические карты Западной Европы, изданные в 1882 - 1886; РГВИА. - Ф. 1255 к. - Оп. 2. - Д. 72 (Reichsarchiv, Potsdam) II Mus Deutschland Kolonialpolitik treiben?; РГВИА. -Ф. 1255 к. -On. 2. - Д. 72 (Reichsarchiv, Potsdam) II Bismarcks Entlassungstag - Deutschlands Schcksalswende?; РГВИА.- Ф. 1255 к. - On. 2. - Д. 72 (Reichsarchiv, Potsdam) II Die Kriegsschuld. Deutschlands Weltpolitik 1890 - 1914.
! 15
! личностного, глубоко субъективного осмысления этих проблем представителями немецкой политической и культурной элиты XIX - начала XX вв.
Наиболее примечательными в этом ряду являются мемуары и воспоминания германских политических деятелей О. фон Бисмарка, имперских канцеров Б. фон Бюлова и X. Гогенлоэ, императора Вильгельма II, а также австрийского канцлера К. Меттерниха, известных немецких общественно-политических деятелей и военачальников. В этих источниках не только содержится богатый фактический материал, позволяющий проследить самые различные аспекты становления Германской империи, но и чрезвычайно любопытные суждения и замечания людей, оказавших огромное влияние на этот процесс. Мемуары немецких политических деятелей, как правило, сочетают событийное изложение, насыщенное личностными оценками и наблюдениями, с широкими ретроспективными рассуждениями о становлении немецкой государственности, ее исторических судьбах, перспективах и проблемах взаимоотношений Германии с другими государствами и народами Европы. Практически всеми представителями политической элиты Германии проблема выбора внешнеполитической
стратегии тесно связывалась с историческими предпосылками и задачами на-
і ционального объединения. Таким образом, эта группа источников самым непосредственным образом может быть задействована для решения поставленных в диссертационном исследовании задач. С этой же точки зрения чрезвычайно любопытно и эпистолярное наследие Отто фон Бисмарка, германского импера-тора Вильгельма I, Гельмута Мольтке и других немецких политиков.
Бисмарк О. Мысли и воспоминания. - М., 1940.-Т.1-3; Бюлов Б. Воспоминания. -М.-Л., 1935; Вильгельм II. События и люди 1878-1918. Воспоминания, мемуары- Минск, 20(|3; Гогенлоэ X. Мемуары князя Гогенлоэ. - М., 1906; Меттерних К. Записки Меттерниха // Исторический вестник. -1880. - № 2; Elisabeth Charlotte. Erinnerungen aus dem Leben. - Munchen, 1859; Gentz F. Von den і Politischcn Zustaande von Europa vor und nach der Franzosischen Revolution.-Berlin, 1801; Sybel H.Die Bcgrundung des Deutschen Reiches durch Wilhelml. - Munchen, 1913; Schmidt W. Lorenz von Stein, -i Eckemforder, 1956.
2 Bemer E., Hrg., Kaiser Wilhelms des EroPen Briefe, Reden und Schiften. - Berlin, 1906. - Bd.l; Bismarck Otto von. Bismarcks Briefwechsel mit dem Minister Freiherm von Schleinz 1858-1861.- Berlin, 1905;
і 16
К отдельной группе неофициальных источников можнр отнести фило-софско-мировоззренческие сочинения, научные исследования и публицистические работы, широко используемые в диссертационном исследовании. Наибольшую роль среди них играют сочинения немецких философов, ученых и общественных деятелей XIX в., которые с одной стороны отразили важнейшие особенности немецкой политической культуры и национального самосознания этого времени, а с другой - оказали самое непосредственное влияние на умонастроения немецкого общества и его политической элиты. С этой точки зрения отметим прежде всего труды Г. Гегеля, И. Фихте, И. Гердера, Ф. Листа, К. Мет-терниха, А. Гумбольта, К. Маркса, Ф. Энгельса, Ф. Ницше, М. Вебера и др.1
Bismarck Otto von. BismarcKsbrife 1836-1873. - Leipzig, 1898; Berner E., Hrg., Kaiser Wilhelms des Grosen Briefe, Reden und Schriften. - Berlin, 1906. - Bd.l; Gentz F. Briefe von Friedrich von Gentz an Pilzt. - Leipzig, 1868; Gerlach Leopold von. Briefe des Generals von Gerlach an Otto von Bismarck. -Sttutgart, 1912; Goehte J.W. Goehtes amtliche Schriften.-Weimar, 1987; Franz Constantin. Briefe. 1851-1890. - Wiesbaden, 1974; Laqarde P. Deutsche Schriften. - G., 1892; Metternich C. Ein Briefwechsel des Staatskanzlers aus dem exil 1848-1851.- Wien , Leipzig, 1923; Moltke H. Gesprache. - Hamburg, 1949; Oncken H. Rudolf von Bennigsten. Briefe. - Leipzig, 1910; Rosenkranz K. Politische Briefe und Aufsatze. 1848-1856. - Leipzig, 1919; Wilchelml. Aus dem politischen Briefwechsel des deutschen Kaiser. - Gotha, 1881.
1 Гегель Г.В.Ф. Философия права. - М.-Л., 1935; Гегель Г.В.Ф. Философия истории. - СПб., 1993; Он
же. Философия истории // Гегель Г. В. Ф. Сочинения. - М.-Л, 1935. - Т. 8; Гердер И.Г. Идеи к фило
софии истории человечества. - М., 1977; Он же. Критические леса, или Размышления, касающиеся
науки о прекрасном и искусствах, по данным новейших исследований // Гердер И. Г. Избранные со
чинения. - М.-Л, 1959; Гумбольдт А. фон. Космос. -СПб.,1866. -Т. 1; ЛистФ. Начальная система
политической экономии. - СПб., 1891; Меттерних К. Записка о состоянии умов в Европе // Русска.я
старина. - 1883. -№ 11; Маркс К., Энгельс Ф. Ференбах. Противоположность материалистических и
идеалистических воззрений (публикация полного варианта первой главы «Немецкой идеологии»).i-
М., 1966; Ницше Ф. ЕССЕ HOMO // Ницше Ф. Сочинения. В 2-х томах. - М., 1990.- Т.2; Он же. Су
мерки идолов, или как философствуют молотом // Ницше Ф. Сочинения в 2-х томах. - М., 1990. - Т.
2: Фихте И.Г. Замкнутое торговое государство. - М., 1923; Он же. О назначении ученого. - М., 1935;
Он же. Основные черты современной эпохи // Фихте И. Г. Собрание сочинений в 2-х томах. - СПб.,
1993.-Т. 2; ЭнгельсФ. Роль насилия в истории//Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения-М., 1961.-
Т.21; Вебер М. Национальное государство // Вебер М. Политические работы. - М., 2003; Он же. Из
бирательное право и демократия в Германии // Вебер М. Политические работы. - М., 2003; Вебер А.
Третий или четвертый человек// Вебер А. Избранное: Кризис европейской культуры. -СПб., 1999;
Herder J.G. Patriotismus und Humanitat, Berlin, 1953; List F. Die politisch-okonomische Nationaleinheit der
Deutschen II List F. Gesammelte Schriften. - Stuttgart, 1850. - Teil 2; Baurmann E. Deutschland und die,
Deutschen. - Munchen, 1839; Euward Heinrich. Die zwei Wege in Deutschland, - Stuttgart, 1869; Moltke
H. Die deutschen Aufmarschplane 1871-1890.-Berlin., 1929; Moltke H. Gesprache.-Hamburg, 1949; j
Politische Jgeale. - Munchen, 1915; Witte H. Monarchic oder Demokratie?-Greifswald, 1867; Ziegler F.
Gesammelte Reden. - Berlin, 1880. і
Две отдельные подгруппы источников данного типа составляют труды немецких юристов и психологов середины и конца XIX в. Несмотря па принадлежность к совершенно разным сферам научных исследований, эти сочинения раскрывают процесс становления историко-органической концепции народного сообщества и государственно-правовой системы. В трудах Г. Гуго, К. Ф. Сави-ньи, Г. Ф. Пухты, а также Л. Штейна были полно раскрыты основные концептуальные принципы органического понимания природы права и историко-органической трактовки роли народов в истории государственности.1 Изучение этих теоретических исследований позволяет не только рассмотреть распространенные среди немецкой интеллектуальной элиты представления об историческом становлении и принципах взаимодействия суверенных государств, но и раскрыть важнейшие особенности немецкого национального самосознания, формировавшегося в XIX в. и оказавшего огромное влияние на внешнеполитическое мышление имперской элиты. Не менее ярко специфику органического подхода к трактовке этничности демонстрируют сочинения представителей «психологии народов» А. Лацаруса, Г. Штейнталя, В. Вундта, а также родона-чальника немецкой социологии Ф. Тенниса.
Представление об изначальной надличностной и недоговорной природе «народных» сообществ стало наиболее характерной чертой фелькишекой традиции, бурно развивавшейся в Германии на рубеже XIX-XX вв. Хронологиче-
1 Гуго Г. Учебник по курсу цивилистики//Антология мировой правовой мысли. |- М., 1999.-Т. 3; Савниьи К. Ф. Обязательное право. - М., 1976; Савиньи К. Ф. О призвании нашего времени к законодательству и правоведению // Антология мировой правовой мысли. - М., 1999. - Т. 3; Пухта Г. Ф. | Энциклопедия права. - Ярославль, 1872; Штейн Л. Социальный вопрос с философской точки зрения. - М., 1899; Puchta G.F. Cursus der Jnstitutionen. - Leipzig, 1856. — Bd.l; Savigny F.C. von. Vom Beruf! unscrer Zcit fur Gesetzgebung imd Rechfwissenschaft II Thibaut und Savigny: Jhre Programmatische Schriftcn. - Munchcn, 1973; Savigny F. С von. Sistem des heutigen Rumischen Recht. - Berlin, 1840; Savigny F. С von. Von Beruf unserer Zeit fur Gesetzgebung und Rechtwissenschaft. - Heidelberg, 1814; Stein L. von. Sistem der Staatsvvissenschaft. - Osnabruck, 1856.
" Вундт В. Психология народов. - СПб., 2002; Вундт В. Введение в философию. - М., 2001; Проблемы психологии народов. - СПб., 2002; Штейнталь Г. Грамматика, логика и психология // История , языковедения XIX и XX вв. в очерках и извлечениях. - М., 1960. - Т:,1.; Лацарус А. Штейнталь Г. Мысли о народной психологии // Филологические записки. Вып. 5. -Воронеж, 1864 Теннис Ф. Общность и общество. - М., 2002.
! і
ские рамки диссертационного исследования не позволили подробно рассмотреть эволюцию этой идеологической доктрины, однако наиболее примечательные сочинения фелькишеких идеологов и близких к ним представителей немецкой академической общественности были использованы для анализа процесса становления имперской внешнеполитической идеологии Германии. В них отразилась та мировоззренческая позиция, которая и предопределила переход от историко-органического, то есть в сущности корпоративного понимания эт-ничности к экспансионистскому внешнеполитическому мышлению и агрессивной, тесно сопряженной с этнокультурной ксенофобией национальной идентичностью. В этом ряду следует выделить сочинения Л. Вольтмана, Г. Понтера, В. Зомбарта, Л. Розенберга, О. Шпенглера, К. Шмита, Ф. и Э. Юнгеров.1
Особняком стоят работы первых теоретиков геополитической теории, по
пытавшихся с научной точки зрения доказать концепцию пространственного
движения «государств-организмов». В диссертационном исследовании широко
использовались труды Ф. Ратцеля, Ф. Науманна, К. Риттера, К. Хаусхофера, а
также X. Маккиндера, позволяющие проследить процесс становления пангер-
манской традиции и геополитических концепций как идеологических оейов
имперской внешнеполитической доктрины Германии в конце XIX в. '
Немаловажную помощь в решении поставленных исследовательских задач оказали публицистические и научно-философские сочинения, принадле-
Гюнтер Г. Нордическая идея // Понтер Г. Избранные работы по расологии. - М, 2002; Зомбарт В. Буржуа: к истории духовного развития современного экономического духа // Зомбарт В. Собр. соч. в 3-х т. - СПб., 2005. - Т. 1; Зомбарт В. Торгаши и герои. Раздумья патриота // Зомбарт В. Собр. соч. в 3-х. т.-СПб., 2005.-Т. 2; Розенберг А. Миф 20 века. - Таллинн, 1998; Шпенглер О. Прусская идея и социализм // Шпенглер О. Пессимизм? - М., 2003; Шпенглер О.Англичане и пруссаки // Шпенглер О. 1 Іруссачество и социализм. - М, 2002; Шмитт К. Политическая теология. - М., 2000; Юнгер Ф. Совершенство техники. - СПб., 2002; Юнгер Э. Тотальная мобилизация // Юнгер Э. Рабочий. Господство и гсштальт. - СПб., 2000; Вольтман Л. Политическая антрополгия //
http: // www. rodnoverije. com /antrop/ woltmann.html. !
' Маккиндер X. Географическая ось истории // Элементы. Евразийское обозрение. - М., 1996. - №j7; Наумами Ф. Срединная Европа.- Прага, 1918; РатцельФ. Народоведение.-M.J 1883.-Т. 1; Хаусхо-фер К. О геополитике. - М., 2001; Хаусхофер К. Панидеи в геополитике // Хаусхофер К. О геополитике. - М., 2001; Хаусхофер К. Границы в их географическом значении // Хаусхофер К. О геополитике. -М., 2001; Риттер К. Европа.-М., 1864; Ratzel F. Politiche Geographic - Munchen. - Lpz. - 1897.
<. і
жавшие перу русских, французских, английских ученых и общественных деятелей.1 Использование этих работ позволило более объективно раскрыть характерные особенности становления немецкого национального самосознания в XIX в. и роль этого фактора в нарастании внешнеполитической активности Германии уже в конце столетия.
Отдельную группу неофициальных источников составили материалы периодической печати. К сожалению, фонды российских архивов и библиотек не позволяют познакомиться с широким комплексом материалов немецкой периодической печати XIX в. Отчасти этот пробел позволяет компенсировать использование русских изданий, содержащих обширные выдержки из зарубежных газет. Они позволяют ознакомиться с английскими, немецкими, французскими публицистическими материалами, малодоступными современному исследователю.
При изучении настроений как немецкой, так и зарубежной общественности во второй половине XIX в. нельзя было обойти вниманием такие влиятельные общественно-политические журналы как «Вестник Европы», «Отечественные записки», «Русский вестник», «Русская старина». Редакции этих периодических изданий находились в постоянных контактах с правительственными сферами, что придавало их информации о событиях за рубежом, международным обзорам и комментариям особую политическую значимость. Также в работе используются статьи политических хроник и иностранных! обозрений о событиях в Германии во второй половине XIX в., где значительное внимание уде-
' Данилевский Н.Я. Россия и Европа. -М., 1991; Кавелин К.Д. Сочинения. В 4-х томах.-СПб.,'1899.
- Т.3-4; Кокорев В. Мысли русского, порожденные речью князя Бисмарка. - СПб., 1888; Ленин В. И.
Материализм и эмпириокритицизм. Критические заметки об одной реакционной философии. - М.,
1989; Новгородцев П.И. Лекции по истории философии права.-М., 1897; Страхов Н. И. Наша куль
тура и всемирное единство // Русский вестник. - 1888. - Июнь; Страхов Н. Н. Главная задача физио
логии.-СПб., 1886; Трачевский А. Пруссия в Крымскую войну//Исторический Вестник.- 1888. №
7; Тургенев А.И. Политическая проза- М., 1989; Утин В.Н. Вильгельм I и Бисмарк.- СПб., 1892;!
У і ип Б.И. Из литературы и жизни. Журналы, статьи, этюды, заметки. - СПб., 1896. - Т.2; Сили Дж.
Расширение Англии. - СПб., 1903; Чемберлен X. С. Арийское миросозерцание. - М., 1995; Лихтан-
берже А. Современная Германия.-М., 1914. !
ляется процессу национального объединения и личности Отто фон Бисмарка.
Статьи содержат интересные характеристики, детали и отражают отношение
общественности к имперской политике немецких правящих кругов во второй
половине XIX в. і
Историография. В отечественной и зарубежной историографии проблема становления немецкой национальной внешнеполитической идеологии в XIX в. ие являлась предметом специального исследования. В то же время анализ данной темы косвенно затрагивает широкий круг вопросов, связанных со спецификой исторического развития немецкого общества в XIX в., процессом объединения Германии, формированием имперской политической системы и первыми шагами Германской империи на международной арене. В целом ряде работ подробно рассматриваются воззрения крупнейших немецких мыслителей XIX в., оказавших влияние на формирование политической культуры немецкого общества и, в целом, немецкой духовной традиции. В целом, в отечественной и зарубежной германистике на протяжении последнего! века сложилась достаточно преемственная традиция интерпретации важнейших событий и ключевых фигур немецкой истории XIX в.
Неизменный интерес исследователей вызывает проблема последствий французской революции и наполеоновских войн для истории Германии. В немецкой историографии история Германии в эпоху наполеоновских войн получила освещение в трудах Г. Манна, М. Гёртемакера.1 Классическим трудом по германской политике эпохи Венского конгресса, раскрывающим ие только отдельные проблемы, но и общие тенденции политического развития Герматщи
2 I
данного периода является работа немецкого историка Петера Бурга. Вопросы,
' Mann G. Dentsche Geschichte des 19.- und 20. Jahrhunderts. -Hamburg, 1966; Gertemaker M.
Deutschland im 19. Jahrhunderts. Entwicklungslinien. - Bonn., 1994.
2 Burg P. Der Wiener Kongres. Der Deutsche Bund im europaschen Staatsistem. - Munchen, 1984.
І 21
связанные с идеей восстановления империи в 1814-1815 гг., полно освещены в работе Энно Крейе.1
Именно в контексте изучения «постнаполеоновского синдрома» традиционно рассматривается и проблема духовного развития немецкого общества в XIX в., в том числе и становление немецкого национального самосознания. В целом, в зарубежной, историографии сложилась давняя традиция рассматривать историю «от Гердера и до Гитлера» именно как историю немецкого национализма. Показательны в этом классические труды Г. Кауфмана, Э. Лависса, Л. Дюприе.2 Проследить современные подходы к изучению процесса становде-ния германской нации, начиная со времени французской революции, позволяют груды О. Данна, Э. Хобсбаума, Г. Джеймса, а также обобщающие исследования Х.Шульце и Ж. Дроза.3
Абсолютное большинство зарубежных исследователей рассматривают в качестве ключевого этапа в национальной истории немецкого общества эпоху Бисмарка. Именно в истории бисмарковской Германии усматриваются истоки становления национальной политической культуры и ключевой период социальной модернизации немецкого общества, решающие события в становлении Германии как мировой державы и в формировании немецкой национальной внешнеполитической традиции. И даже драматические моменты германской истории XX в. - поражение в Первой мировой войне и установление нацистской диктатуры, - рассматриваются как тесно связанные с историей Германии в XIX в. Подобное обостренное внимание к бисмарковскому периоду германской истории сопровождается полярными суждениями - от представления Герман-
Энно Э. Крейе. Политика Меттерниха. - М, 2002. I
5 Лависс Э. Очерки по истории Пруссии. - Калининград, 1990; Кауфман Г. Политическая история Германии в XIX в. - СПб., 1909; Дюприе Л. Государство и роль канцлера в Германии. - СПб., 190' ' Дани О. Нации и национализм в Германии 1770 - 1990.-СПб., 2003; Хобсбаум Э. Век революций. Европа 1789 -1848. -Ростов-на-Дону, 1999; Он же. Нации и национализм после 1780 года. - СПб., 1998; Harold James. Deutsche Jdentitat. 1770-1990. - Frankfurt-am-Mein, 1991; Шульце X. Краткая история Германии. - М, 2004; Дроз Ж. История Германии. - М., 2005.
, , 22
ской империи венцом национальной истории до обличения «кайзеровского режима» едва ли как не преступного. В современной историографии подобные радикальные подходы сменяются более взвешенными оценками.1
Одной из первых для немецкой историографии попыток взвешенного,
системного анализа истории становления Германской империи сквозь призму
общественно-политической деятельности «железного канцлера» стало двух
томное сочинение Э. Маркса, впервые опубликованное еще в самый разгар
Первой мировой войны. Оно несло явный отпечаток традиций националисти
ческой публицистики, но любопытно с точки зрения анализа роли имперского
фактора в становлении не только единой германской государртвсшюсти, но и
самого немецкого общества с присущей ему политической культурой и нацио
нальным самосознанием. I |
Радикальные изменения в оценке процесса национальной консолидации немецкого общества на протяжении XIX в. произошли после поражения Германии в Первой мировой войне. Стремясь объяснить катастрофу 1918 г., многие историки периода Веймарской республики пришли к выводу, что она стала результатом отказа от политического курса, отвечающего национальным интересам. В то же время доказывалось, что немецкий народ не может быть признан виновником мировой войны, как это прозвучало в решениях .Парижской мирной конференции.
Особняком в ранней историографии германской истории, XIX в. стоят работы Эмиля Людвига. Их отличительной чертой стала яркая психологизация изучаемых проблем, что можно рассматривать не только в качестве метода био-
1 Hcrrc F. Bismarck. - Munchen, 1993; Gleiss J. Der lange Weg in die Katastrophe. Die Vorgeschichtc des
Krsten Wcltkriegs. 1815 -1914.-Munchen,Zurich, 1991; Палмер А.Б. Бисмарк.-Смоленск, 1997. j
2Marcksl:. Bismarck: Піпс Biographic, 1815 -1851. - Stuttgart, Berlin, 1940. !
' См. например: Brandenburg E. Von Bismarck zum Weltkrieg. Die deutsche Politik \n den Jahrherrten vor dem Kriege - Berlin, 1925.
графического анализа, но и в качестве особого подхода к изучению истории
германской политической элиты рубежа XIX-XX вв.1 !
В 1940-1950-е гг. в связи с событиями Второй мировой войны в немецкой
историографии вновь активизировались исследования по истории становления
Германской империи. Именно в послевоенные годы сформировалась радикаїїь-
пая точка зрения, фактически приравнивавшая наследие «кайзеровской Герма
нии» с истоками нацизма. Так, например, в работе Э. Эйка впервые делался вы
вод о том, что при всей сложности и противоречивости долгого пути «от Бис
марка к Гитлеру» именно канцлер несет ответственность за трагические судьбы
Германии в XX в. Схожую оценку по этому поводу дали и известные специа
листы по истории XIX в. А. Мейер, Ф. Мейнеке, обвинявшие имперскую элиту
в пренебрежительном отношении к либеральному пути модернизации немецко
го общества. і
В 1960-1970-х гг. критическое направление в исследованиях имперской истории Германии окончательно стало преобладающим. Большой общественный резонанс вызвала книга Ф. Фишера «Рывок к мировому господству», в которой автор рассматривал внешнюю политику Германии второй половины XIX в. как источник немецкого национализма, агрессии, а эпоху Бисмарка как эпоху прямой предыстории фашизма.4 Г.-У. Велер и X. Беме в своих работах предложили популярную впоследствии версию бонапартистской природы бисмар-ковского режима. Эту идею развил М. Штюрмер, доказывавший, что именно бонапартистская система власти в правление Бисмарка породила в Германии
Людвиг Э. Бисмарк. - М, 1999; Он же. Последний Гогенцоллерп. - М., 1991.
2 Еуск Е. Bismarck: Leben und Werk. - Erlenbach, Zurich, 1941 - 1944. - Bd 1-3.
3 Meyer A. Bismarck: Der Mensch und der Staatsmann. - Stuttgart, 1949; Meinecke F. Die deutsche
Katastrophc: Betrachtungen und Erinnerungen. - Wiesbaden, 1947.
4 Fischer F. Griff nach der Weltmacht. - Dusseldorf, 1961.
3 Wehler H. - U. Bismarck und Imperialisms. -Munchen, 1976; Idem. Kriesenherde des Kaiserreichs, 1871 - 1918. - Gottingen, 1979; Bohme H. Deutschlands Weg zur Grossmacht: Studien zum Verhaltniss von Wirtschaft und Staat wahrend der Reichsgrundungszeit, 1848 -1881.- Koln, 1972.
I 24
j і
массовые националистические движения, выродившиеся впоследствии в ксенофобию и шовинизм.1 Показательно, что даже те историки, которые с симпатией относились к фигуре «железного канцлера» и вполне позитивно оценивали имперский период в истории Германии, указывали на отсутствие у Бисмарка не только последовательной национальной политики, но и самого понимания роли
і !
этнонационалыюго фактора.
Столь критическую позицию в отношении имперского |ііериода германской истории занимали исследователи из ГДР. Восточногерманские историки не стеснялись в аргументах, стремясь развенчать «культ Бисмарка» и наследие «прусского милитаризма». Так, например, в работе А. Абуша «Ложный путь одной нации», Бисмарк рассматривается как диктатор немецкого народа.3 Абуш доказывал, что несмотря на умеренность внешнеполитического курса в годы правления самого Бисмарка, именно в этот период пренебрежение к демократическим стремлениям немцев сформировало предпосылки для формирования Германского экспансионизма. Ту же позицию отстаивал и Э. Энгельберг, чье исследование стало последним в восточногерманской «бисмаркиане».
Начиная с 1980-х гг. в Западной Германии на фоне все более активного обсуждения проблем нового объединения страны резко возрос интерес к национальной истории XIX в. В монографии Г. Галла, очень характерной для историографии этих лет, политическая деятельность Бисмарка рассматривалась едва ли не как идеальный образец в решении национальных, социальных и эко-
Sturmcr М. Bismarck und die prussisch-deutsche Politik, 1871 - 1890. - Munchen, 1973; Idem. Die Reichsgrundung: Dt. Nationalstaat und europische Gleichgevvicht im Zeitalter Bismarcks. - Munchen, 1984; Idem. Regicrung und Rechstage im Bismarckszeit, 1871 - 1880: Casarismus odcr Parl'amentarismus. -Dusscldorf, 1974.
2 См. например: Хилльгрубер A. Otto фон Бисмарк. Основатель великой европейской державы -
Германской империи // Выдающиеся политики. Отто фон Бисмарк. Меттерних. - Ростов-на-Дону,
1998. !
3 Абуш А. Ложный путь одной нации. - М., 1990.
4 Engelberg Е. Bismarck: Das Reich in der Mitte Europas. - Berlin, 1990.
і 25
комических вопросов.1 Галл видел в Бисмарке сильную харизматическую личность, не только оказавшую большое влияние на процесс национального объединения в XIX в., но и превратившуюся в знаковую фигуру !всей германской истории. Г. Ротфельс и Г. Риттер рассматривали процесс национальной консолидации в XIX в. как результат персонифицированной политики «железного канцлера»." Они стремились пресечь многолетнюю традицию «демонизации» канцлера и доказывали безальтернативность объединения Германии «железом и кровью». Поскольку путь национального объединения «сверху» рассматривался ими в качестве единственно возможного, то Бисмарку приписывалась даже роль миротворца, предотвратившего благодаря созданию имЬерии многочисленные конфликты в Центральной Европе. Ответственность же за последующие политические проблемы Германии они возлагали на Вильгельма II и его окружение. Сходные позиции занимали Г. Хальгартен, В. Моммзен, О. Ферен-бах.3
Начиная с 1980-х гг. многие западногерманские историки активно изучали проблемы социокультурной специфики немецкого общества XIX в. Отчасти этот интерес был связан с той же проблемой нового объединения Германии, на фоне заката «холодной войны», а затем все в большей степени порождался углублением европейского интеграционного процесса, остро поставившего проблемы соотношения национальной и общеевропейской политической иденткч-ности. К этой проблеме не раз обращались немецкие мыслители самых разных поколений, в том числе такие признанные авторитеты как К. Юнг, К. Ясперс,
1 Gall G. Bismarck -derweise Revolutionar. -Berlin, 1981. ' ,
2 Rothfels H. Bismarck. - Stuttgart, 1970; Ritter G. Das deutsche Probleme. - Munchen, 1966. !' ]
1 Hallgarten G. W. F Deutsche Industrie und Politik von Bismarck bis heute. - Frankfurt am Main, Koln, j
1974; Хальгартен Г. Империализм до 1961 года. -М., 1961; Mommsen W. Preussisches |
Staatsbewusstscin und die deutsche Reichsidee // G W U. 1984. H. 10; Ферспбах О. Крах и возрождение
Германии.-М., 2001.
Ф. Хайек.1 Для новейшей немецкой историографии очень показательным является исследование Михаэля Мертеса «Немецкие вопросы - европейские отве-
2 !
ты». Пго автор поставил перед собой сложнейшую задачу анализа немсцкрго национального характера как ментальной основы политических процессов, происходивших в Германии на протяжении предыдущих двух столетий. Mepjrec доказывал, что в основу немецкого национализма изначально легло культурно-этническое понимание самой природы наций, а потому «немецкая идентичность» формировалась в качестве скорее проблемы, а не констатации. «Для немцев характерно то, что вопрос "Что есть немецкое?" никогда не исчезнет», -писал Мертес. Он считал, что Германская империя существовали лишь как союз князей, но скрепленный не только прусским оружием, но и патриотическим энтузиазмом масс. Поэтому возникала опасность превращения «гермаію-прусской империи» в постоянный источник напряженности в Европе. Избежать этой угрозы, по мнению Мертеса, можно было лишь имея во главе Германии лидера, склонного к «умному самоограничению», способного доказать, что «немецкий национализм насытился». И если Бисмарк, как полагал Мертес, с этой задачей справлялся, то его преемники привели к изоляции Германии, имевшей разрушительные последствия для всей Европы.
Достаточно схожую позицию занимает и один из ведущих современных немецких историков Хаген Шульце. В своей «Истории Германии» он доказывал, что на протяжении большей части XIX в. Германия представляла собой лишь «культурное и языковое явление». Поэтому толчок к национальному объединению, парадоксальным образом, был дан провалом социально-экономических и политических реформ в отдельных германских государствах -
' Юнг К. О современных мифах. - М., 1994; Ясперс К. Вопрос о виновности. - М., 1999; Хайек Ф. Дорога к рабству // Тоталитаризм - что это такое? - М., 1991. - Т. I.
2 Мертес М. Немецкие вопросы - европейские ответы. - М., 2001. /.
3 Там же. -С. 84-85.
4 Шульце X. Краткая история Германии.-М., 2004.-С. 85. і !
в противном случае децентрализация Германии сохранилась бы значительно дольше. И, поскольку национальный подъем тесно переплетался с «социальной горечью», то закономерным итогом, по мнению Шульце, стало перерождение немецкого национализма в более радикальные формы.
! I
В целом, немецкие историки либерального толка, несмотря на эйфорию, сопровождавшую объединение Германии в конце XX в., сохраняли достаточно настороженное отношение к «наследию Бисмарка». Так, например, показательны высказывания С. Хаффнера о том, что образование Германской империи [является личной заслугой Бисмарка, но ценою этого успеха стала] гибель Пруссии, которую Бисмарк «привел на такую вершину, где она не смогла дышать...».1 И. Вильмс утверждал, что «задача национального объединения по существу не была выполнена в 1871 г. и виновна в этом Пруссия, поглотившая все нацио-нальные мечты XIX в». В. Альф также высказывал мнение о том', что «политика Пруссии, воспринятая Германской империей, стала роковой для Германии и нашла свое завершение в терроре и разрушениях 1933-1945 гг.».3 Многие либеральные историки активно критиковали «европейский аспект» деятельности Бисмарка. Так, Ф. Шнабель писал о том, что само образование Германской йм-перии противоречило интересам Европы и в конечном счете привело к разрушению системы европейского единства.
Всю неоднозначность проблемы национальной консолидации, происходившей в XIX в. и отразившейся на внешнеполитическом курсе Германии, показывает фундаментальное исследование Отто Данна.5 Пытаясь обобщить опыт исследования данной проблемы, Данн указывает на три основных фактора: не-
1 1 laffner S. Preussen ohne Legende. - Munchen, 1981. !
2 Willms Y. Nationalismus ohne Nation: Deutsche Geschichte von 1789 bis 1914.- Dusseldorf, 1983. - S.
12.
1 AUf W. Ruckblick auf Preussenjahr II Deutschlands Sonderung von Europa, 1862 - 1945. - Frankfurt am
Main, 1984.-S. 419.
4 Schnabel F. Deutsche Geschichte im neunzehenten Jahrhundert. - Freiburg, 1964.
' Дани О. Нации и национализм в Германии 1770- 1990.-СПб., 2003.
" I <! !
обходимость различать языковую общность немцев и собственно немецкую нацию, тесно соотносить динамику и характер становления немецкой нации и других европейских наций, учитывать специфическую идентичность имперской политической элиты, оказавшей решающее воздействие на процесс объединения элиты. Подобная установка подводит Данна к весьма противоречивым выводам. Дани фактически противопоставил немецкую «молодую нацию», ориентировавшуюся на гражданские интересы и переживавшую в начале XIX в. «высочайший творческий взлет», и аристократическую реихснацию, имперскую! по своему духу и политическим идеалам. Их сближение в годы антинаиолеонов-ского сопротивления сменилось уже к середине XIX в. полнь'ш отчуждением. Но впоследствии настоящим историческим парадоксом, по мнению Данна, стало то, что «гражданственно настроенные патриоты как бы назло обстоятельствам горячо ухватились с этого времени за понятия "Кайзер" и "Рейх"».1 Причины этого «парадокса» Данн в значительной степени связывал не столько с внутригерманскими проблемами, сколько общеевропейским контекстом - сменой революционной волны первой половины XIX в. «эпохой реакции, в условиях которой все националистические движения приобретали весьма радикальный характер, близкий к ксенофобии. Равным образом, и на рубеже XIX-XX вв. «молодой Германский Рейх не мог остаться в стороне от колониальной
гонки как вызова экономически процветающей стране».2 Отстаивая подобную
і !
позицию, Данн неизбежно приходит к выводу о том, что естественное формирование немецкого гражданского национализма оказалось в значительной степени искусственно прервано формированием «организованного национализма», или элитарно-консервативного рейхнационализма, который в свою очередь, дал толчок для двух «опасных» тенденций - распространения «народно-немецкого мышления со свойственной ему тенденцией экспансионистских устремлений»,
Данн О. Нации и национализм в Германии 1770- 1990.-СПб., 2003,-С. 89. " Там же.-С. 208.
и «имперского мышления, ... опоздавшего к моменту колониального раздела
мира». ; ;
Концепция Данна вполне аргументирована во многих своих компонентах,
однако уязвима в главном - она не оставляет места для формирования целост
ного взгляда на становление национальной политической культуры немецкого
общества на протяжении конца XVIII - первой половины XX в1., разрывает этот
процесс на разнонаправленные и противоречащие друг другу векторы. Итогом
становится точка зрения, емко сформулированная современным немецким по
литологом Куртом Зонтхаймером: Нет никакой общей немецкой традиции и нет
исторической преемственности политических учреждений Германии. Сущест
вуют ли элементы традиции, обладающие разной силой в различные периоды, в
зависимости от внешних условий». Смыслом подобной позиции являет весьма
жесткое противопоставление современной либерально-демократической поли
тической системы в Германии и тех авторитарных традиций, которые нередко
доминировали на протяжении предыдущих полутора столетии. Весьма харак
терным с этой точки зрения является противопоставление либерально-
демократического национализма «снизу» силовому варианту национализма
«сверху», характерное для современных школьных учебных программ в Герма
нии.1 Это решение связано с решением вполне определенных воспитательных
задач, но с научной точки зрения вызывает немалую критику ;
Достаточно идеологизированными являются и традиции изучения немецкой истории XIX в. в отечественной историографии. Образ Германии в российской исторической науке складывался под влиянием двух совершенно разнырс и даже противоположенных исследовательских направлений, d одной стороны, для советских германистов принципиальную значимость имела проблема скла-
Данн О. Нации и национализм в Германии 1770 - 1990. - СПб., 2003. - С. 203. 1 Зонтхаймер К. Федеративная Республика Германия сегодня. - М, І 996. - С. 141.
дываиия и развития немецкого рабочего движения и, в первую очередь, его марксистской ветви. Подчеркнутое внимание к жизнедеятельности и воззрениям основоположников марксизма накладывало отпечаток на изучение практически любых сюжетов германской истории XIX в. С другой стороны, уже сразу же после Первой мировой войны и, в особенности, на фоне Великой Отечественной войны в советской исторической науке закрепляется образ Германии
I как оплота милитаризма, шовинизма и охранительного консерватизма.
Следует отметить, что еще дореволюционные русские историки, в -том числе Р.И. Сементковский, П.А. Берлин, А.К. Дживилегов, подвергали достаточно острой критике политические процессы, происходившие в Германской империи. Они отмечали смешение самых противоречивых и непоследовательных мероприятий, совершаемых в социальной, экономической сферах и утверждали, что даже отставка Бисмарка не смогла приостановить сползание Германии к состоянию хаоса. Особо следует отметить сочинение Э.К. Пименовой
«Железный канцлер Бисмарк - творец Германской империи», в которой ярко
і отразилась пропагандистская направленность российской германистики начала
XX в.3 По мнению автора, именно политика Германии привела к усилению духа
і милитаризма в Европе и завершилась трагическим столкновением народов. Характерно, что такую же позицию в эти годы занимали и представители английской и французской историографии.
В советской историографии процесс становления немецкого националь-ного самосознания в XIX в. и его влияние на формирование имперской государственно-политической системы рассматривался строго в соответствии с
См. подробнее: Ноак М. Что должны знать сегодняшние школьники о Германской империи // Россия и Германия. Две империи в историографии и школьных учебниках. - М., 1999. 1 Дживелегов А. Л. История современной Германии. - СПб., 1908- 1910.-Ч. 1-^; Берлин П. А. Германия накануне революции 1848 г. Очерки общественной жизни и мысли в Германии 30-х и 40-х гг. XIX в. - СПб., 1906; Сементковский Р. И. Князь Бисмарк. Его жизнь и государственная деятельность. -СПб., 1895.
Пименова Э. К. Железный канцлер Бисмарк - творец Германской империи. - М., 1914.
марксисткой теорией наций и не являлся предметом специального исследова
ния. В отношении политической истории Германской империи акцент деладся
на классовую обусловленность правительственного курса, в том числе [ во
внешнеполитической сфере. Показательной стала работа В.Г. Ревуненкова
«Приход Бисмарка к власти», опубликованная уже в 1941 г. в которой утвер
ждалось, что обстоятельствами прихода Бисмарка было стремление военных
юнкерских кругов совершить государственный переворот и установить «дикта
туру сильного человека».1 '. |
Наиболее глубокими исследованиями, посвященными деятельности Бис-
2 '
марка, стали работы А.С. Ерусалимского. Характерно, что именно Ерусалим-
ский перевел на русский язык мемуары немецкого канцлера. Позже вышла ра-
бота Ерусалимского «Бисмарк. Дипломатия и милитаризм», где автор связывал
именно с деятельностью Бисмарка разработку основ политической стратегии
Германской империи в конце XIX в. Впрочем, характерные для советской исто
риографии жесткие трактовки присутствовали и в других работах Ерусалим
ского. Так, например, явным преувеличением выглядит вервия о складывании с
1862 г. «милитаристского триумвирата» (Бисмарк - Роон - Мольтке), который
«при помощи насилия» обеспечил главенство Пруссии в объединении Герма-
нии. '
В 1950-1960-е гг. в советской историографии появились и работы, нело-
I і
средственно посвященные вопросам внешней политики Германии во второй
половине XIX в., а также вопросу объединения Германии и отношения к этому
процессу великих европейских держав. Среди них необходимо отметить иссле-
1 Ревуненков В. Г. Приход Бисмарка к власти. -Л, 1941.
1 Нрусалимский А. С. Бисмарк: дипломатия и милитаризм. - М., 1968; Он же. Внешняя политика и дипломатия германского империализма в конце 19 века. -М., 1951.
дования Л.М. Шнеерсона, Л.И. Нарочницкой, позже В.В. Сергеева.1 Изучению общественного мнения Германии и России по вопросу франко-прусской войны, а также проблеме взаимоотношений немецких партий с Бисмарком в конце:7р-х
2 '
гг. XIX в. посвящены исследования СВ. Оболенской. В этом же ряду особо следует отметить монографию В.В. Чубинского «Бисмарк. Политическая биография», не столь безапелляционную в классовых оценках процесса становления имперской государственности в Германии.3
В современной российской германистике проблемы становления национального самосознания немецкого общества в XIX в., связь этого процесса с государственной консолидацией Рейха и позиционированием объединенного германского государства на международной арене привлекают все большее внимание со стороны исследователей. Первым шагом в этом направлении стало блестящее исследование О.Ю. Пленкова «Мифы нации против; мифов демократии: немецкая политическая традиция и нацизм». В этой работе впервые в отечественной историографии была предпринята попытка проследить взаимосвязь социокультурных, геополитических, этнопсихологических, идейно-политических факторов, предопределивших формирование и эволюцию немецкой политической культуры в XIX - начале XX в.
Пленков предложил чрезвычайно любопытную схему и исследовательского анализа: «от характеристики немецкой политической культуры через характеристику специфической политической ситуации в Германии к характеристике национальных мифов, утверждение которых привело к торжеству национал-социализма». Несмотря на то, что основным предметом научного анализа
1 Шнеерсон Л.М. Австро-прусская война 1866 г. и политика великих держав.-Минск, 1962;Нароч-ницкая Л.И. Россия и войны Пруссии в 60-х гг. 19 в. за объединение Германии «сверху». - М., 1960; Сергеев В. В. Англия и объединение Германии в 1848-1871 гг.-Л., 1986.
' Оболенская С. В. Франко-прусская война 1870- 1871 гг. и общественное мнение Германии и Рос
сии.-М., 1977. ,
1 Чубинский В. В. Бисмарк. Политическая биография. -М., 1988. ' ,
стал период немецкой истории после завершения Первой мировой войны, большое внимание Пленков уделил и рассмотрению процесса становления немецкой политической культуры в XIX. Его аргументированные выводы о тесной взаимосвязи политической истории Германии с уникальной культурной традицией и специфическим процессом национальной консолидации, о значи-тельной роли мифологического сознания в немецкой политической культуре и необычайно высокой степени идеологизации имперской политической элиты при столь же заметных трудностях и противоречиях в формировании партийно-политического спектра подтверждают необходимость более детального изучения роли идеологического и социально-психологического факторов в формировании внешнеполитической стратегии Германии на рубеже XIX-XX в.
Заметным явлением в современной российской германистике стали и исследования Г.И. Мусихина, продолжившего сравнительное изучение консервативной парадигмы в Германии и России, начало которому положила изданная в 1996 г. совместная монография Г. Рормозера и А. Френкина «Новое консерва-тивное мышление как императив выживания». В 2002 г. Мусихин опубликовал свою монографию «Россия в немецком зеркале», в которой попытался исследо-вать целый ряд вопросов о мировоззренческой специфике политической системы, сложившейся в Германии в XIX в.3 Спустя два года он подготовил более фундаментальный труд «Власть перед вызовом современности», в котором значительно расширил предмет исследования.4 Используя современную методологию структурно-функционального и компаративного' анализа, Мусихин предложил развернутую концепцию становления государственно-политической
: і
: I
' Пленков О.Ю. Мифы нации против мифов демократии: немецкая политическая1 традиция и нацизм. -СПб., 1997.
" Рормозер Г., Фрснкин А. Новое консервативное мышление как императив выживания. - М., 1996.
у Мусихин Г. И. Россия в немецком зеркале (сравнительный анализ германского,и российского кон
серватизма). - СПб., 2002. | і
4 Мусихин Г. И. Власть перед вызовом современности. Сравнительный анализ российского и немец
кого опыта конца 18 - начала 20 веков. - СПб., 2004.
системы в Германии и России в XIX-XX в. в условиях ускоренной модернизации. Па наш взгляд, подобный подход в методологическом плане является наиболее эффективным для анализа проблем не только политического, но и социально-психологического, мировоззренческого, культурного развития немецкого общества в XIX в. В то же время недостаточно корректным, на наш взгляд, выглядит вывод автора о том, что имперская политическая элита в Германии оказалась в значительной степени «самодостаточной», оторванной от реальных социокультурных условий и традиций.1 Подобное предположение неизбежно
подводит к выводу о корпоративном характере внешнеполитической стратегии
і Германской империи, ее зависимости от «верхушечных» процессов в государственной элите и относительной независимости от «реальных интересов немецкого народа». Тем самым создается основа для реанимирования расхожего в классической германистике тезиса о противостоянии «двух Германий» - государственно-политической и «народной». Некорректность подобной логики во многом доказывается самим же фундаментальным исследованием Г.И. Муси-хииа, детально реконструировавшим социокультурный контекст, властных отношений в Германской империи.
К более взвешенной позиции в вопросе о взаимосвязи политических и социокультурных процессов становления единого Германского государства в XIX в. и оформлении его внешнеполитического курса тяготеют и другие современные российские германисты - Н.В. Павлов, АЛО. Ватлинр И. Млечина,1 Б. Орлов. Важно отметить, с этой точки зрения, что и в советской историографии, несмотря на преобладание классового подхода, сложилась прочная традиция изучения общественно-политического развития немецкого общества в XIX в. в тесной связи с анализом важнейших явлений духовной культуры. Этот подход
'Там же.-С. 266,271-274.
" Павлов Н.В. Германия на пути в третье тысячелетие. -М., 2001; Ватлин А. Империя и война //Ват-лин Л. Германия в XX в.- М, 2002; Млечина И. Уроки немецкого. - М., 1990; Орлов Б. Политичет екая культура России и Германии: Попытка сравнительного анализа. - М., 1995.'
проявляется как в обобщающих трудах, например З.Н. Мелещенко, A.M. Дебо-рина, А.Д. Эпштейна,1 так и специализированных исследованиях, посвященных истории немецкого романтизма. Отметим высокую значимость исследований в этой сфере P.M. Габитовой, Н.Я. Берковского, В.П. Неустроева, а также современных исследователей Ю.Л. Аркана и В.М. Жирмунского.2 фундаментальная монография Ю.Л. Аркана «Очерки социальной философии романтизма» в значительной степени подводит итог предыдущим исследованиям исторической природы и духовной специфики немецкого романтизма и, одновременно, предлагает целый ряд новых дискурсов в изучении этой темы - постнеклассические основания романтической философии, романтический философский эстетизм, метафизический универсум немецкого романтизма, социально-философская рефлексия романтизма. С точки зрения задач нашего диссертационного исследования чрезвычайно интересными выглядят попытки автора проанализировать связь романтической социальной философии с формированием историко-органической концепции.
і і
Сложность в изучении духовных истоков немецкой национальной политической культуры и, в целом, процесса национальной консолидации немецкого общества заставляет обратиться и к специализированной научной литературе, посвященной методологическим проблемам этнополитологии, и этнопсихологии. При подготовке диссертационного исследования были учтены концептуальные разработки наиболее авторитетных современных западных исследователей, занимавшихся проблемами соотношения культурных, конфессиональных, социальных, идеологических, экономических, геополитических факторов
1 Мелещенко 3. Н. Из истории идейно-философской борьбы за единство Германии в XVIII и начале XIX вв. - Л., 1958; Деборин А. М. Очерки социально-политической мысли в Германии: конец XVII -начало XIX века.-М., 1967.-Т. 1-2; Эпштейн А.Д. История Германии от позднего средневековья до революции 1848 сода. - М., 1961.
Габитова Р. М. Философия немецкого романтизма. - М., 1978; Берковский Н. Я. Романтизм в Германии.-Л., 1973; Неустроев В. П. Немецкая литература эпохи Просвещения. - М., 1958; Аркан 10. Л.
в формировании национального менталитета и, в том числе, Национальной по-литической культуры - К. Хюбнера, У. Альтематта, Б. Андерсона, Э. Гелленра.1 Отечественные исследователи в меньшей степени обращаются к подобному системному анализу в силу укоренившейся традиции достаточно жестко разделять этнические процессы как социокультурные, а национальные - как детер-минированные экономическими, правовыми и политическими факторами.; Нр в современной российской этнологии подобный подход постепенно сменяется более взвешенными оценками. В этом плавне показательны работы Л.М. Дро-бижевой, Г.М. Андреевой, Т. Стефаненко, В.Ю. Хотинец, А.П. Садохина.2 Анализ этих исследование позволяет сформировать методологические принципы анализа таких явлений, как национализм, этническая ксенофобия, «национальный характер», «национальный дух».
Закрепление в отечественной германистике новых методологических подходов предопределил обращение исследователей к целому ряду проблем общественно-политического и духовного развития Германии, ранее изучавшихся либо фрагментарно, либо вообще остававшихся «табуированными». Так, например, в 1990-х - 2000-х гг. появились первые работы, в которых рассматриваются проблемы становления немецкой геополитической традиции (Л.Дущна, К.С.Гаджисва, Ю.В.Тихонравова, Н.А. Нартова).1 Однако обращает на себя внимание, что это по-прежнему лишь обобщающие исследования, предлагающие весьма краткий обзор основных геополитических теорий. Совершенно незаслуженно остается вне поля внимания современных исследователей и про-
Очерки социальной философии романтизма. Из истории немецкой консервативно-романтической мысли. - СПб., 2003; Жирмунский В. М. Немецкий романтизм и современная мистика. - СПб., 1996. 1 Хюбнер К. Нация. От забвения к возрождению. - М., 2001; Альтематт У. Этнонационализм в Европе. - М, 2000; Нации и национализм / Б. Андерсон, Хрох. X., Гелленр Э., Вердери К. и др. - М; 2Q02.
1 Дробижева Л.М. Ценности и символы национального самосознания в условиях'изменяющегося
общества. - М., 1994; Андреева Г.М. Социальная психология. -М., 1996; Стефаненко Т. Этнопсихо
логия. - М., 1999; Хотинец В.Ю. Этническое самосознание. - Спб., 2000; Садохин А.П. Этнология'. -
Калуга, 1999; Кон И. С. К проблеме национального характера. - М., 1971. і !
цесс формирования пангерманской идеологии, тесно связанной с геополитиче-ским мышлением. Те же немногочисленные работы, посвященные этому вопросу, которые были опубликованы еще в советский период, отличаются крайней тенденциозностью. Едва ли не единственным исключением на этом фоне выглядит совсем небольшая работа С.С.Трояна, опубликованная в Киеве еще в 1991 г.3
В последние годы более активно ведется изучение фелькишской идеологической традиции и немецкой расологии, которые в советской'германистике практически не изучались. Толчком послужило издание широкой источниковой базы - классических сочинений Л. Вольтмана, Г. Понтера, В. Зомбарта, Л. Ро-зснберга, Э. Крика, К. Штранца. Характерно, что часть этих источников, относящаяся к истории немецкой расовой мысли длительное время не переиздавалась даже в самой Германии. Огромная заслуга в их повторном «открытии» |и в формировании самого направления научного анализа в русле немецкой расологии принадлежит В.Б. Авдееву. Его труд является пока единственным фундаментальным исследованием по данной проблематике в российской науке.
Предметом изучения стали и воззрения немецких теоретиков «консервативной революции». Если в первой половине 1990-х гг. основное значение российскими исследователями придавалось анализу работ О. Шпенглера, то!на протяжении последних лет в центре внимания оказалорь философско-мировоззренческое наследие братьев Ф. и Э. Юнгеров. Однако посвященные этой теме исследовательские публикации пока носят характер комментариев к
Души Л. Основы геополитики. - М., 2000; Гаджиев К.С. Геополитика. - М., 1997; Тихонравов Ю.В. Геополитика. - М, 1998; Нартов Н. А. Геополитика. - М., 2003.
" Асадулина И.Г. К вопросу об идеологии Пангерманского союза// Актуальные проблемы междуна
родных отношений в конце XIX- начале XX веков. Сборник трудов.'- М., 1976; К истории Пангер
манского союза//Красный архив. - М., 1939.-Т. 1 (92); Ратнер Н. Д. Очерки по истории пангерма
низма в Австрии в конце 19 века. - М., 1970. і .
3 Трояп С.С. Образование и идейно-политические основы деятельности Пангерманского союза (1886
-1894)// Вопросы новой и новейшей истории.-Киев, 1991.-Вып. 37. І! |
4 Авдеев В.Б. Расология. Наука о наследственных качествах людей. - М., 2005. |
' 38
публикуемым источникам. С точки зрения обобщающего анализа идеологии «консервативной революции» среди них можно выделить лишь, статью А,М. Руткевича.2 Характерно, что большинство авторов избегают ретроспективного анализа всей фелькишской традиции и, в том числе, проблемы взаимосвязи фелькишской идеологии с историко-органическими концепциями, сыгравшими огромную роль в становлении немецкого национального самосознания в XIX в. Исключением в этом плане являются лишь монографии А.Г. Дугина и А.Н. Мочкина. Правда, книга Дугина «Консервативная революция», опубликованная в 1994 г., оказалась по своим выводам чрезвычайно политизированной, а ее многообещающая научная концепция, основанная на анализе органического правопонимания и исторического мышления, не получила продолжения в трудах этого исследователя.3 Монографии Мочкина, посвященные анализу немец-кой консервативной традиции XIX - начала XX в., затрагивают ряд важных во-
і:' !
просов, связанных с ранним этапом становления фелькишской традиции. Однако по своей стилистике они являются скорее философско-историческими эссе.4 Восполнить этот пробел отчасти позволяют недавние академические издания (первые в российской историографии), посвященные системному анализу становления и развития немецкой этнологии и социологии.1 Несмотря на специализированный характер, эти работы позволяют сформировать целостное представление о формировании самой гуманитарной традиции в Германии в XIX - начале XX в., мировоззренческой направленности возникших тогда кон-
1 Солонин 10.Н. Эрнст Юнгер: от воображения к метафизике истории // Юнгер Э. В стальных грозах.
СПб., 2000; Солонин Ю.Н. Эрнст Юнгер: образ жизни и духа // Юнгер Э. Рабочий. Господство и
гештальт. - Ci 16., 2000; Федоров С. Есть ли пределы «совершенству техники»? //. Юнгер Ф.Г. Совер
шенство техники. - СПб., 2002; Михайловский А.В. Поэт возвращается // Юнгер Ф. Ницше. - М, I
2001. !
2 Руткевич A.M. Прусский социализм и консервативная революция // Шпенглер О. Пруссачество и
социализм. - М., 2002.
"' Дугин А.Г. Консервативная революция. - М., 1994.
4 Мочкин А.Н. Парадоксы неоконсерватизма (Россия и Германия в конце XIX - начале XX века). -
М., 1999; Он же. Рождение «зверя из бездны» неоконсерватизма. — М., 2002.
I. I
I 39
цеиций «народности», «национального духа», органического типа общественного развития. В отношении же немецких историко-органических теорий государства и права огромный интерес по-прежнему представляют классические работы, созданные еще в российской дореволюционной историографии — П.И. І Іовгородцева, Н.М. Коркунова, Б. Чичерина, Е.В. СпекторскогоД
Подводя итог историографическому обзору, необходимо отметить, что необходимость системного изучения социокультурных, конфессиональных,
идеологических, экономических факторов, оказавших влияние на становление немецкого национального самосознания в XIX в. и характер политических процессов в Германской империи, признается большинством современных зару-бежных и отечественных исследователей. Однако сохраняется очевидный разрыв в изучении процессов становления немецкого национального сообщества в первой половине XIX в., государственной консолидации «железом и кровью»
во второй половине XIX в. и формирования комплекса социально-политиче
ских противоречий, вызвавших трагический надлом в истории Германии в пер
вой половине XX в. В рамках традиционной российской (в том числе совет
ской) и немецкой историографии эти три эпохи национальной истории Герма
нии, как правило, рассматриваются замкнуто, что не позволяет выявить глу
бинную преемственность в развитии немецкого общества на протяжении XIX -
первой половины XX в., в том числе роль идеологических и, в целом, социо
культурных факторов в формировании внешнеполитической стратегии Герма
нии как мировой державы. Эта проблема и стала основой нашего диссертаци
онного исследования. '
1 Марков Г. Е. Немецкая этнология. -М, 2004; Немецкая социология / Под ред. Р. П. Шпаковой. -і
СПб., 2003. !
" Новгородцев П. И. Историческая школа юристов. - СПб., 1999; Новгородцев П. И. Кант и Гегель в
их учениях о государстве и праве. - СПб., 2000; Коркунов Н. М. История философии права. - Спб.,
1915; Чичерин Б. История политических учений. - М., 1872. - Ч. 2; Спекторский Е. В. Органическая
теория общества // Записки общества истории, философии и права при Императорском Варшавском
Университете. - Варшава, 1904. - Вып. 3; Спекторский Е. В. К столетию исторической школы в пра
воведении//Юридический вестник. - 1914.-Кн. 6(2). ! '
11 і
і ' 'Iі!
Германия в Венской системе международных отношений: роль внешнеполитического фактора в процессе национального объединения.
Изменение характера международных отношений на рубеже XVIII-XIX в. неразрывно связано с широким комплексом экономических, политико-правовых и социокультурных новаций, составлявших основу процесса мрдернизации европейского общества. Складывание новой политической карты крнтинента отражало не только результаты военных конфликтов и дипломатических соглашений, но и изменение самой субъектности их участников. На исторической арене появились «государства-нации» - суверенные политико-территориальные образования, консолидированные единым экономических и языковым пространством, унифицированной административно-правовой системой, идеологией главенства общенациональных интересов.1
В большинстве стран Западной Европы национальная идентичность формировалась на основе уже сложившихся, устойчивых и преемственных в своем развитии государственных систем. В этом случае национальное самосознание базируется на представлении о народе как суверенном сообществе, имеющем
I договорной характер и учреждающем собственную властную систему в качестве института саморегулирования. Подобный «договорной», или утилитаристский национализм, зародившийся в англо-голландской и французской политической традиции, в меньшей степени был связан с этнокультурными истоками национального самосознания.2 Он подразумевал приоритет «реальной» государственной политики, отражающей прагматичные интересы национального
сообщества и не связанной с каким-либо «условностями» сословно династических или конфессиональных связей. ; ,
Первым идеологическим обоснованием «realpolitik» стала идея «справедливых войн», выдвинутая голландским юристом Гуго Гроцием в начале XVII в. в рамках концепции естественного «права народов» и развитая кардиналом Ришелье в качестве принципа «raison d etat» («государственного интереса»). Именно Ришелье одним из первых европейских политиков обратил внимание на приоритет фактора силы во взаимоотношениях суверенных государств. «В делах, касающихся того или иного государства, тот, кто обладает силой, часто является правым, а тот, кто слаб, может лишь с трудом избежать признания неправым с точки зрения большинства стран мира», - писал он.1
Принцип «raison d etat» становился важнейшим фактором национальной консолидации. Он воспринимался прежде всего в контексте активной внешней политики, способной предоставить национальному сообществу дополнительные преимущества и сгладить внутренние центробежные тенденции. Однако
подобная политика требовала создания принципиально нового мирового пор]яд I ка. На протяжении полутора столетий после окончания Тридцатилетней войны
Нвропа мучительно искала контуры этого порядка в череде коалиционных войн и династических конфликтов. Уже в XVIII в. возникло представление о возможности построения гармоничной системы международных отношений на основе равновесия сил, то есть «сбалансированного противостояния соперничав ших интересов». Открытым оставался лишь вопрос о том, какие страны станут гарантами этого порядка, кто из них будет признан легитимным в качестве суверенного национального государства.
Эпопея революционных и наполеоновских войн стала рубежным событием в становлении новой международно-правовой системы. Па смену коалиционным попыткам добиться баланса сил в Европе пришла борьба за статус «великих держав», за право решающего голоса в «европейском концерте». Причем в движении к европейской гегемонии важнейшую роль играл не только политический или военный потенциал соперничавших де]ржав, но и перелом в развитии общественного сознания, утверждение национальной идентичности как «воли к политической общности».1 Неслучайно, что в восприятии современников революционная эпоха ассоциировалась с неожиданным и величественным «пробуждением наций»: «Французская революция и деяния Наполеона открыли глаза всему миру». В наступавшем XIX в. лишь государства, говорящие от Лица наций, остались подлинными субъектами истории. ;
Немецкие государства активно участвовали в перестройке европейской международно-правовой системы. Но процесс национально-государственной консолидации самой Германии приобрел очень сложный и затяжной характер. На протяжении веков эпицентром немецкой истории являлась «Священная Римская империя германской нации», а под «германской нацией» подразумева-лось лишь политическое сообщество, чрезвычайно неоднородное по уровню и специфике экономического, социокультурного и государственного развития. Оплотом этой крайне неустойчивой в политическом отношении системы являлась имперская аристократия, заинтересованная в ослаблении централизованной власти императора и сохранении собственного суверенного статуса.
Особенности социального развития немецкого общества в эпоху объединения Германии и проблема становления немецкой национальной идентичности.
Становление немецкого национального самосознания бьло тесно связано с ускорением процесса социальной модернизации в первой половине XIX в ., в том числе с развертыванием промышленного переворота, началом урбанизации, укреплением общественного положения буржуазных слоев, разложенцем феодальных социально-экономических структур, секуляризацией духовной культуры.
Уже в начале XIX в. некоторые области Рейнской провинции и Вертфалии, Саксонии и Силезии по своему экономическому развитию были вполне сопоставимы с ведущими экономическими регионами Англии. Наряду с спецификой развертывание промышленной революции имело здесь ряд общих особенностей: сильные позиции буржуазии, оказывавшей влияние на финансово-экономическую политику государства; активное первоначальное накопление капитала; наличие свободного наемного труда с собственным рынком труда.
Предпосылки быстрой индустриализации были созданы еще в ходе ре-форм Штейна и Гарденберга в 1807-1820 гг. Особую роль сыграло освобождение крестьян от феодальной зависимости на основе выкупа. В некоторых районах Германии развернулось движение по ограждению общинных земель.2 Йти меры привели к поляризации крестьянства и укрупнению хозяйств. Многие юнкеры использовали появление дешевой рабочей силы и приток средств от выкупа барщинной повинности для модернизации своих хозяйств.1 Введение свободы промысловых занятий усилило позиции городской буржуазии и гарантировало ей свободу действий в экономической сфере. Финансовая и налоговая реформы способствовали росту инвестиций в экономику, как со стороны! бур жуазии, так и со стороны государства.
Еще одной предпосылкой ускорения экономического развития стало!преодоление таможенной раздробленности на основе деятельности Германского таможенного союза, образованного в 1834 г. и к середине XIX в. охватившего практически все германские земли, кроме Австрии. Образование таможенного союза привело к формированию единого внутреннего рынка. Основу роста промышленного производства первоначально составляли отрасли текстильной промышленности, а с 1850-х гг. началось и активное развитие отраслей тяжелой промышленности. Постепенно машиностроение, металлургия, угольная отрасль становились сектором экономики, определяющими темпы индустриализации и ее влияние на социальные процессы в немецком обществе. J: Для расширения внутреннего рынка большое значение имел рост железнодорожной сети. «С началом развертывания промышленной революции и особенно бурного развития железнодорожного транспорта появились возможности освоить огромные, ранее недопустимые континентальные пространства. Именно железнодорожный транспорт способствовал возникновению Германии как сухопутной державы».1 Применение новых технологий, новоц организации производства требовали значительных капиталовложений, и это изменило роль банков, превратившихся в кредитные учреждения для промышленности. !;;.
Отношение государственно-политической элиты Германии и немецкого общества к проблемам внешней политики во второй половине XIX в.
Последние десятилетия XIX в. были периодом появления на международной арене все новых военных и политических конфликтов. Ведущие держа-вы мира вступили в острое соперничество в борьбе за колонии и сферы влияния. Этому способствовал целый комплекс факторов: успехи промышленной революции, освоение новых рынков и расширение свободной торговли, экспорт капиталов, появление новых важных технологий и т.д. Мир вступал в эпоху империализма - безудержной военной, идеологической, торговой, финансовой экспансии.
Великодержавная политика была главной темой дискуссий и в немецких правящих кругах. Но, в отличие от большинства ведущих стран мира, для Германии проблема внешнеполитической экспансии была тесно связана с процессом национального объединения. Хрестоматийно известным является тезис о формировании единого немецкого государства «железом и кровью». В і этом процессе ключевую роль сыграла Пруссия и ее канцлер Отто фон Бисмарк1. В 1866 г. Пруссия начала войну против Австрии и большинства немецких !кня жеств с тем, чтобы решить вопрос об объединении Германии путем политической революции «сверху». Силовое решение конфликта в пользу Пруссии было закреплено в Пражском мирном договоре. «С политической точки зрения ю-ражение в этой войне означало прекращение существования Австрии как империи...Вторым главным следствием войны 1866 г. стало отстранение Австрии от германских дел по средневековой формуле "отныне и вовек"».1 Под прусской гегемонией был создан Северогерманский союз. По мнению Бисмарка, благодаря кампании 1866 г. удалось «...сделать то, что было необходимо для достижения единства - порвать с Германским союзом и использовать прусскую армию для германского дела ». Бисмарк создал германское федеральное государ-ство, которое по своей политической гомогенности далеко превосходило Гер-манский союз, и стало ядром будущей Германской империи. В результате по беды Пруссии в войне 1870-1871 гг. с Францией, она добилась полного в I ерманской империи. !
Позиция Бисмарка по вопросам национального объединения и, позицио нирования единого германского государства на мировой арене является чрезвычайно показательной с точки зрения формирования новой политической элиты Германия. Еще в 1848 г. Бисмарк не помышлял о необходимости ускорить объединение страны и считал необходимым укрепить политическую стабиль ность в самой Пруссии. «Мы пруссаки, и останемся пруссаками, - заявил на выборах 1849 г., - Я знаю, что высказываю этими словами убеждение прусской армии, убеждение большинства моих соотечественников...». Но, заняв] пост главы прусского кабинета в 1862 г., Бисмарк вольно или невольно оказался заложником «германского вопроса» - без создания мощной Германской империи Пруссия была обречена на политическое забвение. В одном из писем в 1861 г.
