Введение к работе
Для современного правоведа (а особенно, юриста) наибольшим достижением в развитии древнего права всегда будет считаться римское классическое право. Этот факт не вызывает сомнений и ни у одного из современных историков. Однако возникновение и совершенствование правовой культуры древнего Рима непосредственно связано с существованием более древних периодов в развитии права, которые зачастую остаются в современной истории юридической науки недооценёнными.
Конечно, различные специалисты в области права изучают такие крупнейшие и интереснейшие источники по истории древневосточного права как, к примеру, законы вавилонского царя Хаммурапи. Однако недостаточное внимание к подобным правовым источникам не позволило до настоящего времени обнаружить определенную преемственность в развитии древнейшего права, основной фундамент которого был заложен именно на древнем Востоке. В работе сделана попытка установления подобной преемственности, позволяющая выявить единую линию развития права, берущую своё начало задолго до появления римского права, ставшего бесспорной вершиной в совершенствовании права в целом и оказавшего огромное влияние на последующие правовые культуры и семьи.
При этом такая преемственность прослеживается, как мы постарались продемонстрировать в работе, начиная со второй половины III тыс. до н.э. и берет своё начало в т.н. шумерской правовой культуре, окончательно оформившейся в рамках развития права в царстве III династии Ура (около 2112 – 2003 гг. до н.э.).
Под правовой культурой мы понимаем вид духовной культуры, охватывающий своим содержанием все ценности, созданные деятельностью людей на данном этапе в области права. Правовая культура характеризует аксиологический аспект права: степень развития законодательства, степень развития юридической практики и правосознания, культуру правового общения власти и населения. Правовая культура охватывает своим содержанием правосознание, но лишь в позитивных (развитых) формах его выражения, которые ещё не были сформированы в рамках древневосточного права. Существенна для характеристики правовой культуры осуществляемая отдельными государствами юридическая политика. Правовая культура, таким образом, охватывает все ценности и традиции, которые созданы деятельностью людей в области права; она пронизывает право, правосознание и правовые отношения.
Для выявления указанной выше преемственности и решения вопросов, поставленных в работе, были использованы не применявшиеся ранее для решения подобных задач методы междисциплинарных исследований, представляющие собой симбиоз сравнительно-правового подхода, который в современном правоведении принято называть компаративистикой, сравнительно-исторического и историко-правового методов, включающих в себя элементы проведения исторических аналогий, которые мы использовали при изучении правовых культур южной и центральной Месопотамии, а также северной её части с центром в Ашшуре (и частично, Малой Азии).
Применение такого комплекса методов позволило раскрыть особенности правовых культур указанных регионов, а именно: степень развития нормативной базы, степень развития юридической (в частности, судебной) практики, особенности правовых коммуникаций между властью и населением (свободными общинниками и лично зависимыми подданными), выражавшаяся в создании определенных органов контроля за действиями судей или, наоборот, в отсутствии такой необходимости, а также в участии в правоприменительной практике. Кроме того, используя указанный симбиоз методов, мы получили возможность, сопоставив их правовые достижения в различных сферах, выявить те из них, которые в дальнейшем были использованы в рамках более современных и развитых правовых культур.
Возможность применения полученных древневосточных материалов при дальнейшем исследовании иных правовых культур обусловлена использованием в работе наиболее объективного с научной точки зрения и практически оправданного циклического подхода, демонстрирующего развитие истории и предполагавшего в рамках непрерывного исторического процесса формирование отдельных культурно-исторических типов. В ходе создания и совершенствования таких типов различные государственные образования проходили аналогичные или близкие периоды, связанные со становлением и закреплением основных институциональных элементов, одним из которых и являлось обычное, прецедентное или нормативное право.
Также благодаря комплексному подходу мы получили возможность выявить влияние различных правовых культур на формирование разных типов государственных образований в Месопотамии в указанный период, прошедших огромный путь от общины- lum до огромных территориальных государственных структур имперского типа, как держава царя Хаммурапи.
Возможность проведения сравнительно-сопоставительного анализа на основе вышеуказанного подхода обусловлена не только тем фактом, что и первая и вторая из указанных правовых культур сформировались в близких хронологических рамках, ограниченных первой половиной II тыс. до н.э., но и тем, что оба исследуемых государства были близки по своей структуре к т.н. «территориальным царствам».
Кроме того, именно в указанный период на юге и в центре Месопотамии отмечается повсеместное использование письменных текстов для оформления обязательственных правоотношений, которые до указанного времени заключались преимущественно устно. Зарождение такой практики мы обнаруживаем и на севере страны, где ашшурские торговцы, которые были самыми влиятельными членами городской общины, также начинают оформлять свои сделки при помощи глины и палочки для письма.
При этом необходимо отметить, что Старовавилонское царство, как демонстрируют материалы источников, трансформируется в конце правления знаменитого царя Хаммурапи в территориальную империю, тогда как «номовое» государство с центром в Ашшуре только начинает долгий путь преобразования в территориальное царство, благодаря внешнеторговой экспансии на территорию Малой Азии.
Обращаясь к материалам источников нашего исследования необходимо представить краткую характеристику имеющейся в распоряжении ученых источниковой базы по исследуемым вопросам.
Основная часть частноправовых и коммерческих документов ашшурских торговцев (около 850) происходит из Каниша, городища Кюль-Тепе, находящегося в 20 км к северо-востоку от Кайсери. Этот город, являвшийся столицей одноименного малоазийского царства, был основным административным и экономическим центром системы международных торговых колоний, расположенной в Малой Азии. В нем располагалась, в том числе, и торговая фактория Ашшура, осуществлявшая свои коммерческие операции в этом регионе.
Все вышеуказанные документы (в количестве 851 таблички), написанные на старо-ассирийском диалекте аккадского языка, можно разделить по содержанию на несколько групп. Во-первых, необходимо особо выделить три сильно фрагментированные таблички, содержащие «Устав ассирийской торговой колонии». Этот документ позволяет выявить систему управления колонией, структуру судебной системы, функционировавшей в торговой общине, и социальный и правовой статус каждого свободного члена колонии.
Обратившись к остальным текстам, прежде всего, необходимо отметить, что непосредственно правовым вопросам из них посвящены только 119, которые содержат материалы, связанные с проведением судебных процессов, а также письма торговцев с просьбами или указаниями о найме или использовании судебных представителей и адвокатов-rbium. Кроме того, в указанную группу входят 27 табличек, фиксирующих протоколы приговоров, вынесенных по другим судебным процессам (тексты, содержащие такие процессы, до нас не дошли).
Вторая, большая, состоит из документов, фиксирующих торговую деятельность купцов и оформляющие различные виды торговых операций, а также письма купцов, рассматривающие различные вопросы, возникающие в процессе проведения подобных операций (731 табличка). В указанную группу входят, прежде всего, 37 документов, оформляющих правоотношения долгосрочного партнерства, 24 таблички, фиксирующие договоры краткосрочного партнерства nikassum в рамках совместной деятельности в системе торговых колоний.
Остальная, подавляющая часть табличек (673 документа) фиксирует торговую деятельность купцов и оформляющие различные виды торговых операций. Последняя группа включает документы, раскрывающие взаимодействие колоний в их торговых предприятиях с главами местной администрации – царями местных государств и представителями администрации городских общин (41 табличка).
Важное преимущество работы с указанными источниками (и это относится ко всем источникам, использованным нами в работе) заключается в их бесспорной достоверности и аутентичности. Также, в приложение ко всем документам, можно говорить о весьма высокой степени их объективности. Вместе с тем характер таких документов общего права из международных торговых колоний в Малой Азии и частноправовых источников из Вавилонии не позволяет полностью раскрыть особенности правовой культуры указанных регионов. По этой причине мы также привлекаем данные источников публичного права, прецедентных текстов и надписей правителей.
Говоря о частноправовых и хозяйственных источниках из Вавилонии, необходимо отметить, что внешнеполитичесую и социально-экономическую деятельность царя Хаммурапи и его предшественников и преемников мы узнаем из документов, найденных в Сиппаре, Ларсе, Кише, Ниппуре и Уре. Также сравнительно недалеко от Вавилона (в 50 км. к югу) располагался Дильбат (городище Тель-Дулаим), где были найдены несколько табличек, относящихся к началу интересующего нас периода.
Все упомянутые нами частноправовые документы, написанные на старо-вавилонском диалекте аккадского языка, (около 800), наиболее правомерно с юридической точки зрения делить на две группы: правоустанавливающие источники и тексты материального права (503), а также процессуальные документы (297, в отличие от источников по староассирийскому праву, где подобное разделение практически невозможно).
Первые из них в большинстве случаев можно отнести к определённому виду (одному или нескольким) правоотношений. В первую группу входят договоры купли-продажи, обмена, аренды, кредита, организации торговых сообществ, брачные договоры, договоры расторжения брака с определением единовременных выплат или постоянной алиментной базы.
Вторая из указанных групп фиксирует протоколы судебных решений (297). При этом, также как и в документах первой группы бывает очень не просто определить вид, рассматривающийся в правоотношении (правоотношениях). Значительная часть из них (213) также не может быть классифицирована по причине своей низкой информативности. Оставшаяся часть процессуальных документов (84) посвящена рассмотрению исков, причиной вчинения которых были ранее заключенные сделки с недвижимостью.
В качестве дополнительного материала, более полно раскрывающего специфику правовых культур севера и юга Месопотамии мы использовали данные частноправовых документов из среднесирийского города Мари (9) и соседнего с вавилонским государства Эшнунна, которое стало частью последнего в середине XVIII в. до н.э. (14 текстов, написанных на шумерском языке).
Обращаясь к источникам публичного права, необходимо отметить, что в отличие от частных документов для большинства из них в распоряжении ученых имеется несколько научных переводов высокого уровня с подробными комментариями (это, прежде всего, относится к нормативным источникам, или, как принято называть в научной традиции – к законам или кодексам).
В нашей работе мы использовали следующие источники нормативного характера: законы правителя государства Иссин-Ларса Липит-Иштара (последняя треть XX в. до н.э.); законы царя Эшнунны Дадуши (которые ранее относили к правлению его предшественника Билаламы, конец XIX – начало XVIII вв. до н.э.); законы царя Хаммурапи (середина XVIII в. до н.э.) и т. н. среднеассирийские законы (созданные во второй половине XVII в. до н.э., но дошедшие до нас в поздних копиях конца XII в. до н.э.).
Также из документов публичного права мы детально проанализировали указы о «справедливости»-m/arum старовавилонских правителей Самсуилуны (вторая половина XVIII в. до н.э.) и Аммицадуки (около 1646-1626 гг. до н.э.).
Кроме того, нами были использованы данные строительных и вотивных надписей правителя Ашшура Эришума I (около 1940-1901 гг. до н.э.), найденных как в Ашшуре, так и в центре системы международных торговых колоний в Малой Азии Канише, также содержащие интересующие нас материалы по развитию ашшурского права.
Для получения некоторых дополнительных сведений были привлечены данные из нормативных и эпиграфических источников, относящихся к более раннему времени – законы царя государства III династии Ура Ур-Намму (или его сына Шульги, конец XXII- середина XXI вв. до н.э.) и надписи правителя царства I династии Лагаша Уруинимгины (последняя четверть XXIV в. до н.э.).
Именно использование такой большой и всесторонней источниковой базы позволило нам решить множество вопросов, поставленных в работе.
Кроме того, на основе детального изучения источников различного типа нам удалось провести исследование, подробно анализирующих развитие права и определенных его аспектов в отдельных регионах и хронологических рамках древневосточной истории. Работ подобного типа в отечественной историографии не было более двадцати лет, а в зарубежной – число трудов по нашей теме также крайне невелико.
Среди книг, использованных нами в рамках историографического обзора, прежде всего, необходимо отметить научные труды, посвященные важнейшей месопотамской правовой категории - m/arum «справедливость».
Неутихающая до наших дней дискуссия о месте и роли указанной правовой категории, как в нормативных источниках, так и в указах царей и правоприменительных документах между представителями немецкой (Ф.Р. Краус), французской (Д. Шарпен) и американской (Дж. Финкельстейн) научных школ, продолженная учениками последних, предоставила ученым множество интересных выводов и помогла нам в осмыслении правовой и сакрально-этической составляющей такой категории. Однако эти исследования появляются во втором периоде изучения древневосточной истории права (1950 – первое десятилетие 2000-х гг.). Остальные работы можно условно разделить на три группы.
Первая, наиболее существенная из них содержит книги и статьи по общим вопросам развития древневосточного права. Вторая часть представленных исследований рассматривает проблематику, близкую к правовой, конкретизирует её и дополняет. В неё входят исследования по хронологии (в том числе – по подразделению месяцев), внешнеполитической истории и древневосточному менталитету, по социально-экономическому развитию древних городов и по изучению данных археологических раскопок. Третья, самая небольшая часть включает в себя труды, непосредственно относящиеся к теме нашей работы.
Труды ученых, относящиеся к первым двум из указанных групп, можно разделить хронологически на два периода: 1920-ые – конец 40-х гг. и 1950-ые – первое десятилетие 2000-х. Первый из таких периодов характеризуется накоплением научной информации, получаемой в результате археологических раскопок, и изданием первых обобщённых собраний источников. Во время второго периода количество введенных в научный оборот документов увеличивается и источниковая база доходит до репрезентативного уровня. Однако необходимо отметить, что расширение источниковой базы (особенно в частноправовой сфере и среди материалов общего права) происходит постоянно, что можно продемонстрировать на примере изучения правовых источников, которые, как уже отмечалось выше, были найдены французской археологической экспедицией в северосирийском городе Мари.
Актуальность исследования рассматриваемой темы определяется тем фактом, что в древневосточном праве, в отличие, к примеру, от римского, до настоящего времени ни в зарубежной, ни в отечественной историографии не существует четкой и научно обоснованной классификации как правоустанавливающих и правоприменительных документов из старовавилонского царства, так и материалов по общему праву и прецедентов из Ашшура и связанной с ним системы международных торговых колоний в Малой Азии.
Попытки создания такой классификации в 30-ые годы не увенчались успехом, поскольку источниковая база в этот период ещё не достигла репрезентативного уровня.
В более позднее время многие правовые документы использовалась, к сожалению, в основном в качестве вспомогательного материала для изучения социально-экономического развития указанных территорий в первой половине II тыс. до н.э.
Интерес исследователей вызывали исключительно тексты нормативного характера, такие как знаменитые законы Хаммурапи, а позже, к примеру, указы о «справедливости» - m/arum. Но и в данном случае специалисты до настоящего момента не пришли к единому мнению, по поводу нормативной составляющей таких материалов. Многие из них видели в последних не правовые источники, а надписи апологетического жанра. Таким образом, вопрос о преемственности в развитии права, сформированного в рамках правотворчества и закрепления обычаев отдельных государств и их правителей, не ставился.
Кроме того, изучение специфики правовых культур севера и юга Месопотамии важно для:
- комплексного изучения истории развития права в целом и древнего права, в частности;
- введения в научный оборот значительного числа древневосточных документов, которые могут быть использованы в юридической науке;
- исследования трансформации административных и государственных структур в рамках оформления различных правовых культур;
- определения уровня социально-экономического развития в указанных государствах на основе распространения правоустанавливающих документов и исковых заявлений в судебные инстанции.
С целью получения выводов и необходимых обобщений в перечисленных областях исторических и правовых изысканий в работе осуществлен симбиоз сравнительно-правового подхода и сравнительно-сопоставительного исторического метода, позволивший представить комплексный анализ правовых культур Ашшура и Старовавилонского царства. Осуществление подобного анализа предполагает практическое решение следующих задач:
- Выявить трансформацию шумерской правовой культуры, сформировавшейся к концу III тыс. до н.э., в культуру старовавилонского царства и культуру государства с центром в городе Ашшур, при изменении уровня социально-экономического развития, роли и значения царской или общинной администраций в развитии такой культуры и определяющих её сакрально-этических черт;
- Осмыслить и уяснить различные аспекты правовой категории m/arum «справедливость» для каждой из указанных правовых культур, обнаружить возможные сходства между такими аспектами и различий (на основе детального исследования нормативных источников различного вида: сборников норм права (законов) и указов о «справедливости» старовавилонских правителей, а также строительных и вотивных надписей царей города Ашшур);
- Установить роль частного и публичного права в рамках исследования указанных типов правовых культур, влияние развития правоприменительной и судебной практики на оформление традиций, формирующих каждую из них, степень распространения обязательственных правоотношений и правоустанавливающих норм, влияние обычного права на применение последних;
-.Определить роль и значение ашшурского и вавилонского типа правовой культуры в контексте развития права в целом, их влияния на другие более современные типы.
Дополнительные задачи предусмотрены для первой главы нашей работы, что объясняется большей информативностью в правовых вопросах частных документов из старовавилонского и соседних с ним царств. Они связаны с выделением отдельных видов правоотношений, а также выявлением различий в видах исковых судебных заявлений, которые помогают ярче продемонстрировать уровень развития старовавилонской правовой культуры.
Все указанные задачи, по нашему мнению, являются наиболее важными в осмыслении той значительной роли древневосточного права, которую оно играло в процессе становления системы римского права и современных правовых систем, а также в рамках междисциплинарных исследований, что является на сегодняшний день приоритетным направлением в развитии гуманитарной науки в целом.
Объектом нашего исследования являются две различные системы права, включающие как правотворческую, так и правоприменительную их составляющую, сформировавшиеся в рамках разных социально-экономических и внешнеполитических условий, одна из которых была создана в старовавилонском царстве, а другая – в городе и центре одноименного государства Ашшур и, частично, под его влиянием в Малой Азии, в первой половине II тыс. до н.э.
Правовая система, как нам известно, представляет собой совокупность взаимосвязанных, согласованных и взаимодействующих правовых средств, регулирующих взаимоотношения в обществе, и характеризующих уровень и особенности его правового развития. Правовые нормы, правовая деятельность, правовые учреждения, некоторые элементы правовой культуры в конкретном значении этого термина взаимосвязаны между собой, находятся в неразрывной связи, образуя, таким образом, целостное образование — правовую систему.
Предметом исследования служат особенности указанных правовых систем, позволяющие создать на их базе обособленные правовые культуры, которые не только оставят свой неизгладимый след в истории правоведения, но и в дальнейшем будут оказывать влияние на формирование современного права, используя и дополняя правовые нормы, анализируя правовую деятельность судебных и других органов, исследуя юридическую деятельность самих правовых органов.
Для старовавилонского царства одной из наиболее важных особенностей было выделение в системе права частноправовой сферы и сферы нормативного публичного права. В городе Ашшур, экономическом и политическом центре северной Месопотамии, оказавшим огромное влияние и на формирование правовых структур торговых факторий в Малой Азии, такой особенностью будет нерасчлененность системы права, использующей как для всего государства, так и для отдельных его членов прецедентные нормы и нормы обычного права.
Поскольку всестороннее изучение, как обязательственных отношений правоустанавливающего характера, так и юридических последствий подобных отношений, выражавшихся в применении правоприменительной практики, возможно только в том случае, если предметом изучения будет недвижимость, мы вынуждены были ограничиться анализом именно этого объекта права. При этом обращение к нему позволяет, по нашему мнению, представить наиболее объективную картину развития частного права в рамках формирования старовавилонской правовой культуры.
В комплексе методов, которые были использованы в исследовании, главными являются три: сравнительно-правовой (ставший основой современной компаративистики), сравнительно-исторический и историко-юридический методы.
В сравнительно-правовом методе наше внимание привлекла, прежде всего, гносеологическая его составляющая, позволившая выявить общие закономерности развития правовых явлений и институтов. На основе изучения древнего права можно, таким образом, лучше осмыслить как особенности правовых систем соседних стран, так и современные правовые системы, увидеть их преимущества и недостатки. В нашем случае, объектом сравнения выступают два типа правовой культуры, которые были созданы на базе близких, но не идентичных правовых систем и их составляющих. Таким образом, в работе мы активно применяли результаты общего сравнительного правоведения.
Использование сравнительно-исторического метода связано с необходимостью выявить общие и особенные черты в чисто исторических явлениях, определить различные исторические ступени развития похожих явлений, таких как сакрально-этическая составляющая категории m/arum «справедливость» или двух разных сосуществующих явлений, таких как типы правовых культур севера и юга Месопотамии.
Особенно продуктивными для нас были три формы сравнительно-исторического метода: сравнительно-сопоставительная, историко-типологическая и сравнительно-генетическая.
Первая из них позволила нам сопоставить культурные и социально-экономические достижения Старовавилонского царства и «номового» государства Ашшур; вторая – объяснить причину схожести некоторых из таких достижений при существенном различии во внешнеполитических и экономических условиях развития этих стран; третья форма – выявить те из особенностей типов культуры, которые были родственны по происхождению, доставшись им в наследство от более ранней шумерской культуры.
Историко-юридический метод предполагает объединение приемов изучения права и его истории. Он позволяет восстановить историческую действительность, позволяющую создать условия для развития права на определенном уровне, дать верную оценку действительности, т.е. адекватно оценить как уровень социально-экономического и культурного развития страны, так и уровень развития права, и реконструировать возможное дальнейшее совершенствование функционирования правовой сферы.
Кроме того, использование данного метода дает возможность выявить некоторые аксиологические аспекты в развитии права, повлиявшие на эволюционные процессы в сфере культуры, экономики и внешней политики в целом и отдельных регионов, в частности.
Таким образом, говоря юридическим языком, указанный метод предоставляет возможность определения как причинных категорий (causa efficiens), так и целевых (causa finalis).
Также для решения задач, поставленных в исследовании, дополнительно были привлечены как общенаучные методы: логико-диалектический, структурно-системный, прогностический, а также метод исторического моделирования, который позволил представить определенные модели указанных правовых культур.
Применение подобного комплекса методов при исследовании источников позволяет получить достоверные данные, которые мы постарались наиболее грамотно интерпретировать для получения обоснованных научных выводов.
Научная новизна работы заключается в том, в ней впервые в отечественной историографии дается наиболее четкая, детальная и обоснованная научная классификация как правоустанавливающих и правоприменительных документов из Старовавилонского царства, так и материалов по общему праву (common law) и прецедентов из Ашшура, основанная на приложении нового комплекса методов междисциплинарных исследований, не применявшегося ранее для изучения источников, использованных в работе.
На основе подобного симбиоза методов мы также смогли выявить несколько разных типов правовой культуры, которые сформировались в изучаемом регионе с конца III тыс. до середины II тыс. до н.э. и обнаружить преемственность в развитии между одной из них (шумерской) и двумя другими (ашшурской и вавилонской), что также не было сделано до настоящего времени.
Теоретическая значимость работы состоит, прежде всего, в том, что её результаты послужат установлению более тесного междисциплинарного контакта между такими близкими гуманитарными науками, как правоведение и история. Подобная ясная и достоверная классификация может быть использована, таким образом, как для изучения истории права и культурного наследия указанных государств, так и для конкретных изысканий в области правоведения и теории права.
Материалы и данные исследования могут быть применены при составлении учебников и учебных пособий по междисциплинарным курсам и соответствующим разделам по истории права, истории и культуре древнего Востока. В истории развития права от простого описательного раздела, посвященного правовым памятникам изучаемого региона, возможен переход к концептуальному разделу, который станет своеобразным базисом для дальнейшего совершенствования правовой науки, расставит основные акценты в осмыслении более современных для нас периодов.
Практическая ценность результатов исследования непосредственно связана с теоретической пользой. Полученные результаты могут найти применение в вузовских курсах по истории права, правоведению, теории права, истории и культуре древнего Востока, в изданиях междисциплинарного характера, в составлении хрестоматий по истории государства и права, в рамках которых возможна публикация огромного материала источников, использованных в работе и, прежде всего, тех 130-ти из них, перевод которых представлен в приложении к диссертации.
Основные положения работы также могут служить историко-правовой основой методики преподавания истории развития правовой мысли в качестве обобщающего курса на гуманитарных факультетах вузов.
На защиту выносятся следующие положения:
-
В первой половине II тыс. до н.э. на территории Месопотамии, северной Сирии и большей части Малой Азии сложилось два близких по происхождению, но различных по структуре и характеристикам типа правовой культуры – ашшурский и вавилонский.
-
Ашшурский тип правововой культуры, созданный на территории «номового» государства Ашшур и части территории Малой Азии, основывался на публичном характере судопроизводства, в которое активно вовлекались все слои граждан-сообщинников. Правоустанавливающие документы составлялись, главным образом, торговцами для оформления коммерческих операций (остальные сделки проводились без письменной фиксации), но, при этом, одновременно могли становиться основой для исковых заявлений в суд. Каждый общинник, находясь за пределами города Ашшура, имел право на защитника своих интересов в местных судах, выделяемого городским советом, а наиболее состоятельные из торговцев нанимали личных адвокатов для таких целей. Источниками нормативных документов из государства Ашшур являются, прежде всего, документы обычного права и прецедентные решения местных судов, что позволяет ученому провести ряд параллелей между этой правовой культурой и культурой средневековой Англии, ставшей основой для создания англо-саксонской правовой семьи. Динамичный характер правовой системы Ашшура был связан с более активно проводимым процессом совершенствования нормативной базы.
-
Вавилонский тип правовой культуры, возникший и оформившийся на юге и в центре Месопотамии, характеризовался активным применением в частном праве письменных правоустанавливающих документов, что предопределило их большую вариативность. Судебная система, к которой простые общинники обращались менее часто, была более громоздкой и сложной по сравнению с ашшурской. При этом для участия в суде необходимо было составление отдельного искового заявления. Нормы права создавались на основе достижений обычного права, переработанных и доработанных при помощи первого из известных в истории вариантов (но не первой попытки) кодификации (проведенной царем Хаммурапи), а в конце изучаемого периода также для такой цели использовались некоторые указы царей. Подобные нормы имели также сакрально-этические коннотации, что усложняло процесс их трансформации и делало правовую систему статичной. Однако частный характер права способствовал появлению в рамках этой культуры таких важных социальных и этических категорий, как правосознание. Некоторые черты такой правовой культуры (особенно, в правоприменительной практике) сближают её с римским правом.
-
Основой для появления двух различных типов правовой культуры стала шумерская правовая культура, которая была создана на территории указанного региона во второй половине III тыс. до н.э.
-
Создание каждой из двух типов правовой культуры было обусловлено социально-экономическими и, частично, внешнеполитическими причинами, сыгравшими значительную роль в развитии указанных государств.
-
Ашшурская правовая культура продемонстрировала преимущества государственного устройства и административного управления «нововым» государством Ашшур, которое было близко по структуре к системам управления средневековыми «феодальными» республиками. Ведущее значение во внутренней политике городского совета, на основе которого и создавался городской суд, долгое время определяло сам тип руководства в стране, не позволяя правителю сконцентрировать власть в отдельных руках.
-
Вавилонская правовая культура напротив создавалась при постепенном усилении в Старовавилонском царстве власти царя, отодвинувшего на второй план все общинные административные структуры и суды. Наивысшей точки этот процесс достиг при правлении царя Хаммурапи, при котором страна из территориального царства превратилась в государство имперского типа.
-
В рамках вавилонской правовой культуры была создана уникальная для древневосточного права судебная система, где царский суд, став высшей судебной инстанцией, был встроен в уже имевшуюся систему, состоящую из общинных, городских и храмовых судов. Кроме того, судебная система в Вавилонии была более совершенной по сравнению с ашшурской, что демонтируется, к примеру, реже фиксирующимся применении принципа талиона.
-
Основной правовой и сакрально-этической категорией как ашшурского, так и вавилонского типов правовой культуры было понятие m/arum (справедливость). Однако если в рамках первого из них осмысление и применение такой категории неразрывно связано с идеей коллегиальности, уравнивания в правах и праведного суда, то в Старовавилонском царстве, где указанная правовая категория присутствует как в нормативных документах, так и в указах царей, её использование связано именно с действиями по восстановлению справедливого порядка, проводимого царем.
-
Наиболее активно к восстановлению справедливости прибегал царь Хаммурапи, который стремился, постоянно обращаясь к сакрально-этической составляющей подобной категории, усилить свою власть и авторитет внутри страны, став фактическим, но неофициальным правовым арбитром в любом судебном противостоянии.
-
Практика постоянного тиражирования указов о «справедливости» (marum), которая берет свое начало с правления Хаммурапи, позволяет царю не только вносить изменения в имеющуюся нормативную базу, делая право более динамичным, но и постоянно контролировать социально-экономическое положение внутри страны.
Апробация работы и публикация результатов исследований
Концепция, основные положения, результаты и выводы исследования обсуждались на заседаниях кафедры гуманитарных дисциплин экономического факультета Московского института экономических преобразований, а также на заседании (27.12.2011) научно-внедренческого центра Международного исследовательского института.
Отдельные положения диссертации излагались на периодически проводимых научных конференциях по истории и культуре стран древнего Востока и древнего мира в целом, проводимых в Институте Востоковедения РАН (чтения, посвященные памяти Э.А. Грантовского и Д.С. Раевского и памяти Г.М. Бонгард-Левина) и на историческом факультете МГУ им. М.В. Ломоносова (Сергеевские чтения).
Наиболее важные результаты и выводы работы нашли своё отражение в 23 публикациях, в т. ч. 2 монографиях, 16 публикациях в изданиях, рекомендованных ВАК РФ, а также в ряде других изданий общим объемом 25,25 п. л.
Структура и объем диссертации. Диссертационное исследование состоит из введения, 3 глав, заключения, библиографического списка и приложений, не входящих в основной текст работы. Общий объем диссертации составляет 325 страниц машинописного текста (дополнительно также имеются 44 страницы приложений, включающих перевод 130 образцов текстов по предложенной нами классификации из неопубликованных источников).
