Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Индия-пакистан. Образование государств и возникновение противоречий между ними в период 1947-I середина 1970-х гг. стр. 15
1. Появление ислама в Южной Азии и индусско-мусульманские отношения.
2. Раздел Британской Индии и начало первой индийско-пакистанской войны 1947-1949 гг .
3. Влияние великих держав США, СССР, КНР на развитие ситуации в Южной Азии.
4. Индийско-китайский конфликт и его последствия .
ГЛАВА II. Индия-Пакистан. Эскалация вооружений в конце 1970-х-1980-х гг . стр. 69
1. Региональная напряжённость и программы увеличения импорта и производства вооружений в 1977-1990 гг .
2. Дальнейший рост военно-морских сил .
ГЛАВА III. Индия-Пакистан. Развитие ядерной политики . стр. 104
Заключение стр. 128
Библиография
- Раздел Британской Индии и начало первой индийско-пакистанской войны 1947-1949 гг
- Индийско-китайский конфликт и его последствия
- Региональная напряжённость и программы увеличения импорта и производства вооружений в 1977-1990 гг
- Дальнейший рост военно-морских сил
Раздел Британской Индии и начало первой индийско-пакистанской войны 1947-1949 гг
Индийско-пакистанские отношения представляют собой сложную смесь национальных предрассудков, возбужденной психики, ущемленного самолюбия и откровенного соперничества. Это объясняется историей раздела Британской Индии на два государства, в котором определяющую роль сыграла политика англичан, рост и пробуждение мусульманских средних классов и страх мусульманских помещиков перед господством индусов, распространение индуистского шови-Ф низма и робость, проявленная в этих условиях руководством ИНК в борьбе за завоевание поддержки широких масс мусульман.1 В конечном счете, противоречия между Индией и Пакистаном упираются в межрелигиозную индо-мусульманскую рознь. Как отмечает видный отечественный индолог Л. Б. Алаев, история взаимоотношений индусов и мусульман имеет, отнюдь не только историческое значение. Та или иная интерпретация истории является в настоящее время политическим оружием.2
Ислам начал проникать в Южную Азию почти сразу же после того, как он появился. Первыми ислам принесли арабские торговцы, издавна бывавшие на бе регах Малабара и в портах Гуджарата. Несмотря на покровительство, оказывае мое мусульманским миссионерам, индусские раджи юга Индии сами ислам не принимали, так как он был для них заморской верой торговцев и моряков (как из вестно, индуизм не поощряет плавания в море - - "черных водах" (кала пани).3
Ко времени появления в Индии мусульманских миссионеров исконная индийская религия насчитывала уже две с половиной тысячи лет развития. Он был "верой столь же давней, как верования древних греков и римлян, родственный языческим представлениям славян и литовцев, продолжала существовать на протяжении пяти тысячелетий тогда, когда получали развитие, расцветали, приходили в упадок и исчезали другие религии и культы".4 Индуизм эволюционировал из политеизма и пантеизма, сохранил множество архаических черт и великое многообразие божеств. Индуизм, как справедливо отмечает известный петербургский востоковед И.Ю. Котин, сложное и многогранное явление, с трудом поддающееся описанию и анализу методами западного религиоведения.5
В VIII в. мусульмане сумели подчинить одну из областей исторической Индии Синд (нижнее течение реки Инд), а с конца X в. грабительские походы в Северную Индию начали султаны мусульманских государств, возникших на рубежах Индийской цивилизации. Политика мусульманских правителей в отношении индусов первоначально была непримиримой, практиковались насильственные обращения, массовые казни и т.д. Большинство населения стало мусульманским в двух регионах - Северо-Западной Индии и Бенгалии. Исламизация Пенджаба и Синда вполне логична, поскольку именно в этот район из-за пределов страны накатывались все новые волны мусульман.
Тесное взаимодействие индусской и мусульманской культур начинается с рубежа ХИ-ХШ вв., когда в Северной Индии возникают первые государства во главе с мусульманскими султанами и военачальниками. Власть мусульман постепенно распространяется на другие регионы и к XIII в. они доминируют почти во всей Индии, правда, тогда же начинается их вытеснение новыми индусскими государствами. Результатами взаимовлияния двух религий в период Средневековья стали: в индуизме - развитие идеи о едином Боге, оживление мистических на правлений - бхакти (букв. - любовь к богу), возникновение сикхизма; в исламе -восприятие индусских праздников (холи, дивали), проникновение кастовых представлений. Фактически, возник "индийский ислам", отличавшийся от канонического образца.6 Большинство исследователей склоняются к утверждению, что ин-дусско-мусульманский синтез происходил в средние века, однако, не был завершен, о чем свидетельствуют события конца XIX в. - второй половины XX столетия, которые развели две общины.
Новым стимулом к эволюции индусско-мусульманских отношений стал колониальный период, на начальных этапах которого единение индийских индусов и мусульман сохранялось. Мусульмане лишились прежнего привилегированного положения и были наиболее враждебно настроены в отношении англичан. Наи-ф более ярким свидетельством стихийного единения индусских народных масс и мусульман стало Сипайское восстание 1857-1859 гг., которое, однако, не поддержала европеизированная индусская местная элита.
Новое самосознание индусов начало формироваться в начале XIX в. Видными мыслителями стали Р. Рая (1772-1833), Д. Сарасвати (1824-1883), Св. Виве-кананда (1862-1902) и многие другие проповедники, чьи взгляды сочетали просветительские и религиозно-реформаторские черты. Это движение получило название «религиозной реформации индуизма» и сыграло двойственную роль. С одной стороны, она способствовала становлению национального самосознания, став идеологией национально-освободительного движения и обеспечив ему рели гиозное обоснование (например, в деятельности М.К. Ганди). С другой стороны, она противопоставила конфессии друг другу, в конечном итоге, привела к дли тельному и кровопролитному конфликту. В конце XIX в. стали возникать индус ские шовинистические организации - Хинду Махамандал, Хинду сабха, Шри Бхарат дхарма мандал, Хинду махасабха, стержнем взглядов которых стал пиетет к индусскому наследию, преувеличенные представления о его роли в мировой культуре и т.п.
Индийско-китайский конфликт и его последствия
В 1968 г. правительство Пакистана объявило о своем нежелании продолжать контракт по содержанию американской базы в Ба-дабере, которая была окончательно закрыта в 1970 г. Равалпинди стал проявлять заинтересованность в сотрудничестве с СССР, который достаточно благосклонно пошел на сближение. СССР считал, что сможет поддерживать добрые отношения с обеими странами и создать новое равновесие сил в Южной и Юго-Восточной Азии, если будет проводить в жизнь новую политику оказания ограниченной военной и несколько большей экономической помощи Пакистану и занимать более или менее беспристрастную позиции в спорах между Индией и Пакистаном. Москвой руководило также стремление "отвязать" Пакистан от Китая. Летом 1966 г. СССР заключил с Пакистаном соглашение об экономическом и научно-техническом сотрудничестве на 1966-1972 г. Пакистану получил достаточно заметную экономическую помощь, военной техники и вооружений (вертолеты Ми-8, радарные системы), а также содействие в развитии тяжелой промышленности и наукоемких производств. Последнюю серьезную попытку привлечь Пакистан на свою сторону Советский Союз предпринял во время вторичного визита главы Советского правительства в Пакистан в мае 1969 г. СССР выдвинул проект создания более крупного экономического объединения, куда входили бы Индия, Пакистан, Афганистан, Иран и он сам. Пограничные столкновения 1969 г. Советского Союза с Китаем привели к необходимости расширения отношений с Азией.
В марте 1969 г. к власти в Пакистане пришла группа военных во главе с Яхья Ханом, которые представляли интересы монополистической верхушки пакистанской буржуазии и крупных помещиков. Этот сдвиг вправо затронул, прежде всего, и в наибольшей степени, отношения Пакистана с Индией.
Поводом для нового их обострения летом 1970 г. стало выступление И. Ганди в Сринагаре, где она заявила, что "вопрос о Кашмире решен раз и навсегда...Индийская сторона исходит из того, что Индия в принципе способна проявлять уступчивость, но только не в вопросе о Кашмире". В ответ пакистанское правительство направило в Индию ноту протеста, составленную в резких выражениях о том, что отказ Индии разрешить кашмирский спор на основе резолюций СБ ООН 1948 и 1949 гг. - единственная причина сохранения напряженности в Индостане. В речи на сессии ГА ООН 22 октября 1970 г. Яхья Хан подробно остановился на кашмирском вопросе и предложил, чтобы стороны вывели с территории Джамму и Кашмира свои войска и создали тем самым условия для проведения плебисцита. Индийская сторона ответила, что не может "вывести войска со своей собственной территории". В начале февраля 1971 г. постоянный представитель Пакистана в ООН направил председателю СБ ООН письмо, в котором утверждал, что Индия проводит "жесточайшие репрессии" против народа "оккупированного Кашмира", и характеризовал Индию как "колониальную державу" типа ЮАР
Таким образом, как заключает известный отечественный индолог Е.С. Жу равлева, во второй половине 1960-х годов попытки нормализации вновь сменились конфронтацией. Эта стало результатом активной деятельности националистических сил, отсутствия прогресса в урегулировании кашмирского спора, интенсификации конфликта по вопросу о строительстве Фараккской плотины в индийской Бенгалии, взаимных обвинений в подрывных действиях на территории друг друга, внутриполитических осложнений в обеих странах и негативного воздействия политики США и КНР.67
В конце 1970 - начале 1971 гг. в Пакистане возник серьезный кризис, кото рый оказал большое воздействие на дальнейшее развитие индо-пакистанских отношений, начала заметно обостряться обстановка в Восточном Пакистане. Составляя большинство населения Пакистана, народ Восточной Бенгалии фактически превратился в граждан второго сорта в своей собственной стране. На долю Восточного Пакистана приходилось 50-60% общей суммы валютных поступлений Пакистана, однако, получал менее 30% пакистанского импорта. Доход на душу населения также был значительно выше в Западном Пакистане: на 15% до
Журавлева Е.С. Приоритеты внешней политики Индии (1960-е - 90-е годы). Дис. па соиск. уч. степ, д.и.н. М. 1993, с. 87 1945-1955 гг. и около 30% - во следующем десятилетии. Жители Восточного Пакистана составляли не более 10% пакистанской армии и государственной службы. Сочетание этих факторов привело к подъему массового движения в Восточной Бенгалии.
В декабре 1970 г. состоялись первые в истории страны всеобщие прямые выборы в высший законодательный орган. В Западном Пакистане большинство -88 (из 144) депутатских мест завоевала созданная в 1967 г. Пакистанская народная партия (ПНП), руководимая бывшим министром иностранных дел З.А. Бхут-то, представлявшая интересы западно-пакистанской средней и мелкой буржуазии. В Восточном Пакистане абсолютное большинство голосов - 167 (из 169) депутатских мест завоевала руководимая шейхом Муджибуром Рахманом мелкобуржуазная Авами Лиг (народная партия), представлявшая широкие слои бенгальского населения и выступавшая за автономию Восточного Пакистана. Согласно парламентской практике, шейх Муджибур Рахман и его партия имели право сформировать центральное правительство, но это было абсолютно неприемлемо для правящей элиты Западного Пакистана.
В силу различных причин (общие культурные и языковые традиции с индийской Беигалией, потребность в торговле, отсутствие интереса к отдаленному Кашмира, неучастие в войне 1965 г. и т.д.) население Восточного Пакистана было заинтересовано в хороших отношениях с Индией. В отличие от ПНП, призывавшей к конфронтации с Индией по кашмирскому вопросу, Авами Лиг выступала за "мирное сосуществование во всеми странами, в том числе и с нашими соседями, на основе справедливости и взаимного уважения, а также взаимной безопасности". Тем временем из-за разногласий между ПНП и Авами Лиг глава военного правительства страны президент Яхья Хан отсрочил созыв Законодательной ассамблеи, что, в свою очередь, вызвало бурный протест в Восточном Пакистане, население которого расценило это шаг как нежелание передать власть победившей на выборах Авами Лиг. Последовавшие демонстрации были жестоко подавлены западно-пакистанской армией. 25 марта 1971 г. Яхья Хан отдал приказ о введении в Пакистане военного положения, запрещении деятельности всех поли тических партий, аресте М. Рахмана и других руководителей Авами Лиг, обвиненных в государственной измене. Начиная с 25 марта 1971 г. военные власти обрушили на восточно-бенгальское население жестокие репрессии.
Столкновение между Восточном и Западным Пакистаном из внутреннего конфликта превратилось в международную проблему, в решении которой была заинтересована в первую очередь Индия. Это объяснялось, прежде всего, тем, что уже в марте индийская администрация была вынуждена организовать первый лагерь для беженцев. Штаты Западная Бенгалия, Ассам и другие районы страны ежедневно принимали по 15-20, а то и по 40-50 тысяч восточно-пакистанцев. В апреле 1971 г. руководители Авами Лиг, обосновавшиеся неподалеку от индийской границы, сформировали правительство в эмиграции, провозгласившее 10 апреля 1971 г. создание Народной Республики Бангладеш. Индия не без оснований опасалась подавления движения сопротивления в Восточном Пакистане. Поэтому она стала готовиться к "состоянию постоянной конфронтации между народом Восточного Пакистана и пакистанской армией и ее неизбежным последствиям для Индии и к оказанию помощи в реорганизации, повышении боевой готовности и снабжении оружием и боеприпасами восточно-бенгальских партизан (мукти бахини). При этом индийские руководители всячески старались избежать оценки конфликта как индо-пакистанского. Советники И. Ганди подчеркивали, что "гостеприимство Индии по отношению к беженца обойдется ей дороже, нежели война. Напряженность сама по себе может привести к войне, тогда как присутствие 10 млн. беженцев может привести к подрыву экономики Индии".68
Региональная напряжённость и программы увеличения импорта и производства вооружений в 1977-1990 гг
Со своей стороны Пакистан также пошел на аналогичные шаги. В конце апреля 1989 года было объявлено о решении пакистанского правительства заморо ф зить в предстоящем бюджетном плане расходы на военные нужды. В 1988/89 финансовом году расходы Исламабада составили 50 млрд. рупий, или 40 процентов от государственного бюджета. По мнению некоторых аналитиков, этот шаг был предпринят Пакистаном под давлением стран - доноров, и в первую очередь США, которые в определенной степени заинтересованы в улучшении отношений между двумя южно-азиатскими странами, так как оно содействовало бы реализации Соединенными Штатами своих внешнеполитических целей в этом регионе157. Несмотря на достигнутые на определенном этапе успехи и некоторое снижение напряжённости между двумя странами, все эти события стали не более, чем временной "оттепелью". С конца 1989 - начала 1990 года кашмирский вопрос снова стал источником напряженности. После обострения кашмирской проблемы Индия заявила о прямой агрессии Пакистана, который, в свою очередь, обвинил Индию в стремлении напасть на него. Пакистанские войска провели минирование приграничных районов (мера явно оборонительного характера), создав препятствие на пути возможного наступления индийской армии. В 1990 году было распущено Законодательное собрание штата Джамму и Кашмир, и в штат были введены индийские войска, вскоре достигшие численности почти 400 тысяч (более
В 1990-х годах кашмирская проблема оставалась обоснованием противоборства и наращивания военных потенциалов. Но она проходила уже в новых международных условиях и на совершенно другом качественном уровне.
В Индии и Пакистане, а особенно в Индии, к концу 1980-х годов сформировался свой, отечественный, военно-промышленный комплекс, что позволило несколько снизить зависимость от зарубежных поставок. В 1980-е годы была заложена основа индийского военно-промышленного потенциала 1990-х годов. К тому же общий экономический потенциал этих государств значительно возрос. Оба государства вошли в 1990-е годы, имея сильные армии, в техническом отношении превосходящие вооружённые силы многих стран "третьего мира", да и некоторых европейских государств. Для наращивания мощи своих вооружённых сил требовались новые закупки оружия за границей, но ситуация в мире на рубеже двух десятилетий настолько изменилась, что в начале 1990-х годов уже не приходилось говорить о прежнем раскладе сил и прежних понятиях о военно-стратегическом партнёрстве.
С ослаблением американо-советской конфронтации, Южная Азия стала одним из основных центров силы в мире, следовательно, важность процессов, происходящих там, многократно возросло.
Поскольку в тот период ясно обозначилось размывание влияния сверхдержав (особенно СССР) на региональные процессы, у Индии и Пакистана в связи с этим появилась большая свобода в пересмотре своей военной политики и выборе средств воздействия друг на друга. Это привело не к отказу от гонки вооружений, а перенесению ее центра уже в открытом виде в новую сферу - сферу ядерного противоборства.
Поскольку технологическое отставание в военной области от держав сохранялось даже при закупках там современных видов обычных вооружений, как и зависимость в этом от их позиции и изменения международной обстановки, что делало поставки не гарантированными, то Индия и Пакистан, чтобы "уравнять шансы" в области безопасности и не зависеть от временных преимуществ на том или ином витке обычной гонки вооружений, очевидно, решили обезопасить себя доктриной "взаимного гарантированного уничтожения" от крупномасштабной войны и все свои основные усилия в военной области сосредоточили на создании собственного ядерного оружия. Причем Индия, которая связывала с этим в отличие от Пакистана и обретение статуса полноценной военной державы должна была сделать в этом направлении первый, определяющий шаг158, а за которым последовал "догоняющий шаг" Пакистана.
В течение 1989г. после прихода к власти в Пакистане правительства во главе с Беназир Бхутто, в индо-пакистанских отношениях произошли некоторые позитивные сдвиги: состоялась личная встреча премьер-министров двух стран, осуществлен взаимный отвод войск из спорного района ледника Сиачин, подписаны соглашения о совместной борьбе с терроризмом и распространением наркотиков, ратифицировано соглашение о ненападении на ядерные объекты друг друга.
Тем не менее, индо-пакистанские отношения оказались неподготовленными к начавшемуся на рубеже 80-90-х гг. процессу перестройки глобальных отношений и развивались по своему собственному региональному сценарию.
Период в их взаимоотношениях, начавшийся в начале 1990-х годов, отмечен значительным ростом военного потенциала Индии в сочетании с окончательным укоренением в Дели великодержавной наступательной идеологии. Пакистан продолжал конкурировать с Индией в военно-политическом отношении, однако в указанный период превосходство Индии стало особенно явным в основном за счет ее собственных усилий.
Дальнейший рост военно-морских сил
В феврале 1999 г. А.Б. Ваджпаи нанес визит в Пакистан. По итогам его переговоров с Наваз Шарифом была подписана "Лахорская декларация", в которой обе стороны выразили готовность принять меры доверия с целью предотвращения вооруженного конфликта между двумя государствами, а также активизировать усилия по урегулированию Кашмирской проблемы. Было достигнуто соглашение о предварительном извещении друг друга в случае намерения провести ракетные испытания (что и было сделано обеими странами два месяца спустя - перед испытаниями ракет в апреле).
Однако, весной 1999 г. в результате острого политического кризиса БДП потеряла мандат на управление страной (не помогли и успешные испытания ракет).
В мае-июне 1999 года произошло ухудшение индо-пакистанских отношений в результате обострения ситуации в Кашмире. Таким образом, развитие двусторонних связей между этими государствами представляло по-прежнему сложный, противоречивый, далеко не однолинейный процесс.
Интересно отметить, что цитированный выше индийский эксперт Субраманиам, анализируя обстановку сразу же после взрывов, пришел к довольно парадоксальному для того времени выводу, что "ядерные испытания открывают новые перспективы для переговоров".
Возникает вопрос, каковы же резервы для переговоров на длительную перспективу, если для их возобновления нужен был "ядерный толчок". Если это станет и в дальнейшем стимулом переговорного процесса, то таким путем можно "дотолкаться" и до ядерного конфликта.
В апреле 1999 г. в обеих странах были проведены успешные испытания новых образцов ракет. Сначала Индия, а затем и Пакистан испытали РСД, соответственно "Агни-2" и "Гхори-2" (дальность полета обеих ракет приблизительно 2200 км., вес боеголовок - 1000 кг.). В том же месяце прошли испытания также пакистанская ракета "Шахин-1" (радиус действия -750 км.) и индийская зенитная РМД "Тришул". После этого в Индии приступили к разработке "Агни-3" (дальность полета 3500 км.), а в Пакистане началась подготовка к испытанию новой модели ракеты "Шахин" с радиусом действия 2300 км.
Индо-пакистанские отношения были в очередной раз восстановлены только в августе 2003 года. 1 января 2004 года состоялся обмен списками ядерных объектов в соответствии с двусторонним соглашением от 1988 года о ненападении на ядерные объекты друг друга1.
19-20 июня 2004 г. в Нью-Дели состоялась индийско-пакистанская встреча на экспертном уровне по мерам доверия в ядерной области. Стороны подтвердили мораторий на проведение ядерных испытаний. Была достигнута договоренность об организации проведении регулярных контактов по вопросам безопасности и нераспространения ОМУ, а также создании "горячей линии" связи между первыми заместителями министров иностранных дел двух стран "в целях устранения недоразумений и предотвращения рисков в ядерной сфере". Принято совместное заявление, в котором содержится призыв к проведению регулярных "рабочих" консультаций между "всеми ядерными державами" для обсуждения вопросов, вызывающих общую обеспокоенность .
27-28 июня 2004 г. в Нью-Дели прошли переговоры первых заместителей министров иностранных дел Индии и Пакистана - Шашанка и Р. Кхокхара. Было решено продолжить совместную работу над индийским проектом соглашения о предварительном уведомлении об испытательных пусках ракет. В дальнейшем намечено обсудить вопрос об укреплении мира и спокойствия на линии контроля (ЛК) путем реализации мер доверия в неядерной сфере между вооруженными силами Индии и Пакистана .
Встреча первых заместителей министров иностранных дел Индии и Пакистана - Ш. Сарана и Р. Кхокхара в декабре 2004 года подвела черту под завершившемся первым этапом мирных переговоров в рамках комплексного диалога между двумя странами. Дипломаты обсудили входящие в их компетенцию вопросы безопасности, включая меры доверия в ядерной области и сфере обычных вооруженных сил, а также проблему Кашмира. Был очерчен также график предстоящих переговоров в рамках второго этапа, которые продлятся до июля-августа 2005 года4.
Индийская сторона приветствовала стремление Исламабада способствовать налаживанию регулярных контактов между командующими вооруженными силами двух стран на уровне корпусного звена и завершить досогласование инициированного Нью-Дели проекта Соглашения о предварительном уведомлении об испытательных пусках баллистических ракет5.
Однако насколько можно судить, Индия осталась недовольна итогами первого этапа переговоров. Пакистан довольно неохотно идет на уступки даже по незначительным вопросам. В силу данного обстоятельства, индийцы предпочли больше не выдвигать каких-либо дополнительных предложений, а сосредоточиться на реализации тех, о которых Нью-Дели заявил в 2004 году.
Таким образом, можно судить о том, что диалог по ядерной тематике между Индией и Пакистаном развивается довольно медленными темпами. Это, в первую очередь, обусловлено неготовностью обеих стран идти на какие-либо значительные уступки. Такая позиция особенно характерна для
Пакистана. Индия для него все еще является слишком сильным соперником, поэтому любая уступка с его стороны может рассматриваться как проявление слабости.
Однако сам факт диалога по ядерной тематике является позитивным сдвигом в отношениях между Индией и Пакистаном. Этот процесс свидетельствует о стремлении и готовности обоих государств искать новые пути решения проблем собственной ядерной политики.
Учитывая особенности развития ядерной политики, как Индии, так и Пакистана, и принимая во внимание наличие конфликтного потенциала в двусторонних отношениях, можно судить о том, что в обозримой перспективе ситуация будет оставаться достаточно наряженной. Поэтому проблема поддержания стратегического баланса в Южной Азии сохранится.
Развитие диалога по ядерной проблематике между обоими государствами свидетельствует о стремлении удерживать стратегическое равновесие. Это подтверждают и многие высказывания политических лидеров Индии и Пакистана. Так, в качестве примера, можно привести высказывания министра иностранных дел Натвара Синха. На Конференции "Возникновение новых угроз ядерного распространения", проходившей 28 марта 2005 года в Нью-Дели, он заявил, что "Индия является сторонницей предельного ядерного сдерживания и поддержания баланса сил в регионе, а роль индийских ядерных арсеналов является исключительно оборонительной
