Джентри и горожане Англии в 60 - 80-х гг. ХV в. Пономарева Наталья Анатольевна

Содержание к диссертации

Введение

Глава I. Джентри в период «войны Роз» 58

1. Составные элементы сословия джентри и их эволюция 58

2. Земельные операции рыцарей, сквайров, джентльменов 75

3. Джентри и аристократия в имущественных связях 104

Глава II. Английское купечество во второй половине XV века 132

1. Развитие английского городского сословия в XV в 132

2. Ведущие торговые гильдии Лондона: основные этапы истории 140

3. Земельные операции и социальные приоритеты английского купечества 156

Глава III. «Война Роз» и социальные общности Англии 201

Заключение 243

Источники 248

Литература 250

Принятые сокращения 260

• Составные элементы сословия джентри и их эволюция
• Развитие английского городского сословия в XV в
• «Война Роз» и социальные общности Англии

Введение к работе

Одним из наиболее сложных и противоречивых периодов в социальной истории Англии является вторая половина XV в. - время, отмеченное переходным характером общественного и экономического развития и длительной политической нестабильностью. Значимость данного исторического периода для дальнейшего развития английского общества была более полувека назад отмечена академиком Е.А.Косминским. По его словам, именно в XV в. формируются те социальные силы, которые совершили буржуазную революцию XVII в., именно во второй половине столетия складывается королевский абсолютизм, достигший полного расцвета при Тюдорах¹.

Несмотря на обилие работ, освещающих различные аспекты экономической, политической, культурной жизни XV в., эта эпоха продолжает вызывать разноречивые суждения историков. Часть исследователей, вслед за Р.Дентоном, трактует XV в. как время экономического застоя, политического хаоса, дезорганизации государственного аппарата, прекратившихся лишь с наступлением тюдоровского правления². По мнению историка-экономиста М.Постана, наиболее полно развившего тезис о XV столетии в истории Англии как веке застоя и упадка, падение национального дохода и богатства в это время «подтверждается всеми статистическими показателями и не оставляет никакого места сомнениям»³.

В противовес этим суждениям, Т.Роджерс и его последователи представляют Англию XV в. страной развитого капитализма, где свободные фермеры и наемные рабочие определяли социальное лицо общества, капиталистическое в основе производство развивалось быстрыми темпами, а уровень благосостояния населения (в особенности низших классов) непрерывно повышался. В этой связи можно упомянуть широко известное высказывание Т.Роджерса о том, что XV в. был «золотым веком» для тех, кто жил на заработную плату⁴.

Наличие таких взаимоисключающих взглядов на экономическое и социальное развитие Англии дало основание называть XV в. сначала «темным веком», а затем «веком парадоксов» (так именует данное столетие известный историк-марксист А.Мортон)⁵. Однако, как ни странным может это показаться на первый взгляд, эти противоположные исторические концепции имеют опору в фактах. Противоречивость исследовательских суждений является отражением противоречивости экономического и социального развития страны в период, когда происходила ломка старых и появление новых отношений, поэтому подчеркивание отдельных сторон многообразной действительности может использоваться для доказательства противоположных точек зрения. XV в. в истории средневековой Англии стал переходной эпохой - от феодальной Англии к Англии первоначального накопления капитала, стране, успешно развивавшей раннекапиталистические отношения. Переходный характер этого времени породил сложные и противоречивые процессы общественного развития, оценка которых неоднозначна. В современной отечественной науке содержание этого переходного времени рассматривается с двух, по сути, противоположных позиций. По одной из них считается, что происходит разложение феодальных структур сословно-корпоративного строя и его носителя - феодального бюргерства, разрыв с экономическими и социальными институтами феодального общества, появление (хотя бы и в зачаточном состоянии) элементов раннекапиталистических отношений в городе и на селе. Другая полагает, что продолжало существовать простое товарное производство, прямое владение купеческим или ростовщическим капиталом. Указанные экономические категории не изменяли коренным образом существующий феодальный способ производства, а приспосабливались к нему и, следовательно, не являлись формационно- и классообразующими⁶. Отсюда вытекает важность изучения социальных процессов развития общества, эволюции различных социопрофессиональных групп (купечества, джентри, чиновничества, аристократии), позволяющего внести большую ясность в понимание содержания этого периода, его места в истории Англии.

Такое исследование применительно к концу XIV - первой половине XV в. (1386-1460 гг.) было проведено В.И.Золотовым в диссертации о социальном развитии английского общества, причем выводы автора дали подтверждение точке зрения, трактующей данное столетие сквозь призму преобладания застойных, консервативных тенденций⁷. Различные социальные слои в этот период не столько противопоставляли себя дворянству, сколько любыми средствами стремились приобщиться к привилегированному сословию. Одновременно с этим наблюдалось смыкание наиболее обеспеченной части купечества с властными структурами на государственном уровне⁸. В условиях политической нестабильности практически все социальные группы имущего населения искали покровительства государства, что подчеркивает консервативный характер социального развития в первой половине XV в.

Существенные перемены в общественно-политической жизни во второй половине столетия (многолетняя гражданская война, формирование английского абсолютизма) должны были, очевидно, оказать определенное влияние на ход и направленность социальных процессов. Если да, то какого рода были эти изменения? Какими чертами характеризовалось социальное развитие английского общества в указанный период?

Выяснение сущности и тенденций социальных процессов, происходивших в английском обществе второй половины XV в., является целью данной работы. Для ее достижения необходимо попытаться решить следующие задачи: охарактеризовать особенности формирования и развития основных социальных групп и слоев английского общества, показать их место в общественной жизни страны; выявить социальные связи представителей данных общностей, характер взаимоотношений различных категорий населения, групп и слоев друг с другом и с властными структурами; проанализировать динамику социальных процессов, протекавших внутри рассматриваемых общностей; определить степень влияния общественно-политических факторов на развитие английского общества указанного периода, характер протекавших в нем социальных процессов.

Основное внимание при этом было уделено изучению явлений, происходивших в среде имущих слоев городской и сельской Англии. Конкретно-историческому исследованию были подвергнуты ведущие купеческие гильдии королевства (мерсеры, гросеры, драперы), а также различные слои мелкого и среднего дворянства (джентри), численность и значение которых в английском обществе рассматриваемого периода неуклонно повышается. Выбор данных социальных общностей в качестве объектов исследования обусловлен тем, что именно в их среде начинают проявляться в конце средневековья элементы новых, раннебуржуазных отношений, носителями которых становятся, не в последнюю очередь, представители торгового капитала и нового дворянства.

В работе ставится попытка проанализировать хозяйственные ориентации представителей данных социальных групп, в частности^ их операции на земельном рынке с целью выяснить приоритеты их предпринимательских интересов, степень активности в этой сфере. Особое внимание направлено на освещение процессов, связанных с перемещением земельной собственности как между отдельными социальными слоями, так и внутри них, что, в свою очередь, может пролить свет на эволюцию рассматриваемых общностей, изменения в их экономическом положении и удельном весе. Выяснение этих вопросов способствует созданию более полной картины социального развития английского общества во всей сложности и противоречивости.

Хронологические рамки работы охватывают период правления династии Йорков (1461-1485). В это время Англия переживает затяжной политический кризис, известный в исторической литературе под именем «войны

Роз». Причины и сущность данного кризиса являются до настоящего времени одной из дискуссионных проблем в историографии (как отечественной, так и зарубежной). С другой стороны, под покровом феодальных смут и мятежей в английском обществе постепенно созревали те силы, которые обеспечили его социальный рывок в эпоху Тюдоров.

Политика Эдуарда IV во второй половине его царствования (1471-1483) во многом основывалась на тех принципах, которые получили дальнейшее развитие при следующей династии (абсолютистский характер правления, опора на более широкие круги поместного дворянства и купечества, протекционистское законодательство)⁹. Противоречивый характер данного исторического периода, сочетание в его рамках явлений и черт старого и нового общественного порядка заставляют выделить его в качестве самостоятельного объекта рассмотрения.

Следует отметить, что при характеристике особенностей формирования и развития исследуемых социальных групп и слоев английского общества, а также для сравнения динамики изучаемых социальных процессов возникла необходимость выйти за рамки избранного хронологического периода. Однако основное внимание в исследовании уделено социальным явлениям, происходившим за кулисами военных сражений и переворотов указанного 25-летия.

Основным источником при написании диссертации послужил свод документов из коллекции бумаг королевской канцелярии - собрание «закрытых писем»¹⁰ (они вькодили из стен канцелярии «закрытыми», т.е. свернутыми в свитках, под Большой королевской печатью). Их публикация началась еще в конце XIX в. и продолжалась в течение первой половины следующего столетия. Увидела свет значительная часть бумаг королевской канцелярии со времен правления Иоанна Безземельного и до правления Генриха VII включительно.

Как отмечал издатель серии Г.Ч.Максуэлл-Лайт в предисловии к первому сборнику этих, а также «открытых» писем (Calendar of the Patent Rolls), документы, положенные в основу многотомной публикации, представляют различного рода бумаги, которые исходили из королевской канцелярии и были адресованы разнообразным лицам, корпорациям, гильдиям, правительственным чиновникам¹¹. Через канцлерство проходила вся переписка короля, оттуда исходили все предписания, необходимые для осуществления функций управления: приказы о созыве парламента, эдикты, грамоты, пожалования пэрства, письма шерифам, распоряжения для нижестоящих структур управления, приказы чиновникам, королевским судьям. Огромный массив документов королевского делопроизводства заставил публикаторов разделить их на два отдельных свода: коллекцию «открытых» и «закрытых» писем. «Patent Rolls» содержат различного рода приказы, распоряжения, пожалования денег или земли, хартии о помиловании, лицензии, патенты, грамоты и т.п. документы, исходившие от короля и издававшиеся с санкции Королевского Совета. В них можно найти сведения о назначении на разнообразные должности королевских чиновников, пожаловании им пенсий и льгот, распоряжения о наложении опеки, расследования многочисленных преступлений с описанием таковых. «Закрытые» письма являются письмами в собственном смысле, т.е. включают не подлежавшую обнародованию переписку короля с административными органами управления, различными должностными лицами в графствах (шерифами, исчиторами, сборщиками налогов), равно как и с частными лицами¹².

Однако особая ценность свода «закрытых писем» заключается в наличии в данных публикациях большого количества грамот частного характера -имущественных сделок, дарений, аренд, пожалований, займов. Содержание подобных сделок в коллекции королевских распоряжений представляет самые разные виды человеческой деятельности, дает огромный объем информации - от перечня статусов, должностей и держаний до биографических сведений, позволяющих проследить жизнь отдельных фамилий на протяже- нии многих лет. Разумеется, эта информация касается в основном имущих слоев населения (прежде всего землевладельцев), у которых было больше шансов оставить о себе сведения в различного рода государственных, городских и частных документах¹³. Однако и лица более низкого социального статуса (слуги, йомены) также встречаются на страницах «Календарей».

Значительное место в собрании «закрытых писем» принадлежит грамотам, фиксирующим передачу прав на движимое и недвижимое имущество за долгий ряд лет. Они давали реципиенту доказательство права собственности, а короне - подтверждение того, что это право пожаловано¹⁴. Все документы такого рода имеют единообразную форму, содержат информацию о дарителе и получателе (имя, социальный статус, место жительства), данные о предмете сделки, иногда цели соглашения и наличие конкретных условий между контрагентами, дату, место заключения сделки, имена свидетелей.

Последнее обстоятельство предполагает публичность совершаемой процедуры. Как известно, в Англии не было нотариальной регистрации частных сделок. Здесь рано появились профессиональные писцы, которые оформляли частные обязательства и фиксировали документы, проходящие через их руки¹⁵. Это scriveners - знатоки составления грамот,напоминающие итальянских нотариусов¹⁶. Очевидно, именно они непосредственно записывали текст грамот, хотя есть сведения, что это мог сделать и даритель¹⁷. В отличие от стран континента, где подобные документы регистрировались и заверялись нотариусами, в Англии существовали личные печати. В случае, когда даритель не обладает печатью («его печать неизвестна»), ее ставит какое- либо должностное лицо (мэр, шериф, бейлиф, олдермен) .

После оформления сделки на местах она проходила процедуру регистрации (acknowledgement), трансформации в королевское распоряжение. Только в этом случае она, по-видимому, получала легитимное обоснование, подтверждаясь от имени государства. Грамоты с полным текстом передавались участникам сделки, в архивах канцлерства оставались копии, представ- лявпше собой выдержки из этих документов, своеобразные краткие резюме¹⁹. Это обстоятельство и обусловило сохранность большого числа грамот, содержащих информацию об имущественных сделках. Причем, как отмечает издатель коллекции «закрытых писем», изложения документов делались так подробно, что информация в них ненамного отличалась от той, что содержалась в самом свитке²⁰.

Участниками сделок по передаче имущества были люди самого различного социального статуса - аристократы, джентри, члены торговых и ремесленных гильдий, йомены. Массовость грамот, наличие большого количества имен, статусов, профессий, занятий делает их ценным источником для изучения социальной структуры английского общества, многообразных отношений, связывающих различные страты. Социальный состав участников сделок, свидетелей позволяет пополнить наши сведения о горизонтальных связях английского общества того времени.

Особое значение этого источника для нашей темы состоит в том, что он помогает проследить процессы перемещения земельной собственности как внутри отдельных социальных общностей, так и между ними в течение значительного промежутка времени. Лапидарность документов компенеируется их численностью (хотя к концу рассматриваемого периода объем имущественных сделок в «Календарях» постепенно уменьшается), что дает возможность оперировать значительным количеством информации. Массовость сделок, стандартная форма каждой из грамот облегчает статистическую обработку материала.

Особенности основного источника обусловили характер работы с другими документами городских и государственных учреждений. Главной задачей стал при этом поиск сведений о конкретных представителях английского общества, имена которых неоднократно встречались на страницах «Календарей» в сделках с движимым и недвижимым имуществом. Наряду с упоми-навшейся выше коллекцией «открытых писем» значительная информация содержится в публикациях городского архива Лондона. Это прежде всего «Календари исков и памятных записей», или «тяжебные свитки» , фиксирующие постановления городского совета, записи обычаев Лондона, списки таможенных пошлин, взимавшихся в столице, состав магистрата. Большое место в данном своде документов принадлежит актам городского судопроизводства, искам и тяжбам по поводу узурпации чужих прав на движимое имущество, взыскания долгов и т.п. «Тяжебные свитки» включают в свой состав регистр займов, аренд, долговых обязательств, залога имущества. В отличие от аналогичных документов коллекции «закрытых писем» они касаются только жителей Лондона и иностранцев, прибывших с торговыми делами в Англию.

В совокупности своей документы из коллекции «исков и памятных записей» хорошо иллюстрируют различные стороны деловой активности лондонских горожан, прежде всего патрицианской элиты. Они существенно дополняют сведения о деятельности столичных бюргеров, по каким-то причинам не попавшие в архивы канцлерства (в частности, в «тяжебных свитках» нашли отражение разнообразные операции по передаче прав на движимое имущество, дополняющие аналогичные сделки из свода «закрытых писем»).

Делопроизводство столичных магистратур оставило нам также и «Календари завещаний» - двухтомный сборник под редакцией Р.Шарпа, содержащий завещания полноправных жителей Лондона, прежде всего купечест-ва . Описание посмертных даров как бы вводит нас в семью лондонского купца. Торгово-кредитная деятельность столичных бюргеров, их взаимоотношения с членами своих гильдий, учениками и подмастерьями, родственные связи, благотворительность и благочестивые устремления, сведения о землевладении лондонских горожан - все эти многообразные аспекты городской жизни нашли отражение в завещаниях представителей лондонского купечества.

Интересные сведения биографического характера, касающиеся столичных олдерменов и других представителей купеческой элиты Лондона, опубликованы в двухтомном издании А.Б.Бивена²⁴ и в «Приложениях» к книге С.Трапп, посвященной лондонскому купечеству . Составители извлекли из архивов ценный материал о социальном, имущественном положении представителей лондонского городского сословия на протяжении жизни нескольких поколений, их профессиональном статусе, занимаемых ими должностях в органах городского самоуправления и при королевском дворе, родственных связях. Содержащаяся в этих изданиях информация проливает свет и на землевладение столичного купечества.

Дополнительным источником при изучении проблем социального развития английского общества позднего средневековья послужили правовые памятники эпохи - парламентские документы и законодательные акты, опуб-ликованные в многотомных изданиях «Парламентских свитков» и «Статутов королевства»²⁷. Анализируя относящееся к рассматриваемому нами периоду законодательство, можно извлечь немало ценной информации относительно взаимоотношений отдельных социальных групп с властями, правового оформления различных сословий в социальной структуре; общества. Парламентские билли содержат весьма интересные сведения о предпринимавшихся в эпоху «войны Роз» противоборствующими сторонами конфискациях имущества противников с указанием социального положения (а иногда и местожительства) лиц, обвиненных в государственной измене. Это обстоятельство позволяет составить более ясное представление о степени вовлеченности в политические конфликты тех или иных социальных групп, влиянии гражданской войны на изменения в структуре феодального землевладения.

Изучение социальных аспектов гражданской войны второй половины XV в. предполагает обращение к источникам и нарративного характера (хроникам, произведениям эпистолярного жанра). Наряду с описанием многочисленных перипетий «войны Роз» они содержат весьма ценную информацию о реакции тех или иных слоев населения на события в королевстве, их отноше- ний к различным политическим группировкам, степени участия в гражданской войне на разных ее этапах, масштабе происходивших столкновений, помогают яснее представить общественную атмосферу тех лет. Все эти факторы способствуют созданию более полной и точной картины общественной борьбы, дают ключ к анализу влияния гражданской войны на повседневную жизнь населения. Однако существенным недостатком нарративных источников является политическая и партийная пристрастность их авторов, что порождает вопрос о степени достоверности сообщаемых ими сведений.

Большой интерес для нашей темы представляют хроники городского происхождения, написанные преимущественно в Лондоне по свежим следам событий. Они, как правило, анонимны, сосредотачивают основное внимание на тех событиях, которые происходили внутри городских стен или имели непосредственное отношение к судьбе лондонских жителей. В большинстве случаев их авторы были лишены достоверных источников информации о том, что происходило при королевском дворе или в удаленных от столицы графствах . Особая ценность городских анналов заключается в том, что они являются непосредственным отражением мыслей и чувств, предрассудков и предубеждений своей среды и своего времени, выражают интересы и политические пристрастия представителей городского сословия, главным образом столичных жителей²⁹.

Так, например, большинство лондонских хроник, описывающих события 1450-х - начала 60-х годов, отмечено ярко выраженными йоркистскими симпатиями³⁰. Такова «Краткая английская хроника»³¹, повествование которой охватывает период с 1337 по 1461 гг., причем описание последних 11 лет принадлежит перу одного автора, по всей видимости, очевидца событий³².

Сильные личные пристрастия автора обнаруживаются и в хронике, охватывающей промежуток времени с 1440 по 1469 гг.³³. Как установил еще в XIX веке Д. Гайрднер, ее составителем был лондонский горожанин У. Грегори, меховщик, мэр столицы в 1451-1452 гг.³⁴ Как явствует из содержания хроники, ее автор был не только наблюдателем, но и участником событий, в частности сражался на стороне йоркистов во второй битве при Сент-Олбан- се³⁵.

К отдельной группе хроник можно отнести летописные своды, вышедшие из-под пера английского духовенства. Несмотря на кризис монастырского летописания во второй половине XV в., вытеснение его хрониками свет-ского происхождения , к этому времени относится ряд рукописных сводов, служащих ценным источником по рассматриваемому периоду. Это, в первую очередь, обширная хроника, составленная в 80-х гг. XV в. в Кройлендском аббатстве (Линкольншир) и известная в исторической литературе как «Про-должение Кройлендской истории» . Этот летописный свод был написан, по всей видимости, несколькими авторами: «первый продолжатель» хроники довел свое изложение до конца 1469 г. (временной победы Уорвика над Эдуардом IV), второй, писавший после утверждения на троне тюдоровской дина-стии, закончил описание событий октябрем 1459 г. Оба анонимных летописца были неплохо осведомлены относительно положения дел в королевстве, особую ценность их повествованию придают сведения, полученные, как полагают современные историки, от одного из советников Эдуарда IV³⁹.

В числе других хроник монастырского происхождения можно упомянуть «Регистр» аббата Ветамстеда, освещающий первый этап «войны Роз» (до утверждения у власти Иорков), «Хронику правления Ричарда II, Генриха IV, Генриха V и Генриха VI», более известную как хроника Дэвиса (она была найдена в частном архиве семейства Дэвисов и опубликована одним из ее членов), автором которой был монах одного из южноанглийских монастырей, наконец, рукопись, вышедшую из-под пера Д. Уоркурта - магистра колледжа св. Петра в Кембридже⁴⁰. Последний автор дает описание событий от воцарения Эдуарда IV в 1461 г. до капитуляции всех его противников (февраль 1473). В хрониках Дэвиса и Уоркурта весьма силен гражданский публицистический элемент, оба автора, в отличие от большинства других хронистов, не проявляют особого пиетета по отношению к Йоркской дина- стии, критически оценивают политику Эдуарда в первый период его правле- ния .

Ряд хроник, освещающих события гражданской войны второй половины XV в., принадлежит перу светских феодалов. К ним относятся «Записки» У.Уорчестера, управляющего и секретаря сэра Фастольфа, знатока классической литературы⁴², долгое время приписывавшийся этому же автору большой летописный свод на латинском языке, написанный в 90-х гг. XV в.⁴³, анонимная хроника «История прибытия короля Эдуарда IV»⁴⁴, составленная одним из приближенных короля и отражающая официальную точку зрения на происходившие события, и другие.

Как монастырские, так и светско-феодальные хроники уделяют основное внимание борьбе, развертывающейся в рядах феодального класса, отражают отклики, которые она встречала в среде дворянства ж духовенства. Особая ценность нарративных источников для нашей темы состоит в том, что они помогают проследить связь поворотов гражданской войны с изменениями социальных ориентации различных слоев населения Англии.

Особую группу источников составляют произведения эпистолярного жанра - частная семейная корреспонденция, зачастую не уступающая по своей информативности официальным хроникам. От второй половины XV в. сохранилось значительное количество подобных документов. Переписка дворянских семейств Пастонов (Норфолк), Пламптонов (Йоркшир), Стоноров (Оксфордшир), купеческой семьи Сели давно используется в научной литературе в качестве одного из основных источников по социальной, экономической, политической истории указанного периода.

Необходимо особо выделить собранные в XVIII в. Фенном и переизданные Д.Гайрднером письма Пастонов, освещающие жизнь трех поколений норфолкских джентри (с 1422 по 1506 гг.)⁴⁵. Наибольшее число документов приходится на 50-80-е гг. XV в. Повседневная жизнь провинциального дворянства, хозяйственные заботы, управление поместьями, судебные тяжбы, участие в политических конфликтах и местных междоусобицах, семейные отношения - вся эта многообразная информация может быть извлечена из семейной корреспонденции Пастонов. Необходимо отметить достаточную изученность данного исторического источника (в частности, в отечественной медиевистике). В работе были использованы отдельные оценки и выводы авторов, подвергавших его подробному исследованию (Ю.Р.Ульянов, О.Н.Бархатова).

В совокупности своей все перечисленные выше источники разнообразного характера предоставляют исследователю многочисленный материал для анализа социальных отношений в английском обществе второй половины XV в., происходивших в его недрах социальных процессов. Особенности документального материала основной части источниковедческой базы работы (коллекции бумаг королевской канцелярии) определили и методы его исследования: историко-статистический и просопографический. Преимущественное внимание было направлено на выявление основных тенденций развития тех или иных социальных общностей, их поведения в бурные и неспокойные годы «войны Роз». Изучение судеб конкретных представителей этих общностей иллюстрирует статистический материал, позволяет более зримо представить социальную действительность того времени.

Обратимся к обзору историографии по теме диссертационного исследования. Вопросы социального развития английского общества XV в. не обойдены вниманием исследователей. Изучение этих проблем в общем контексте истории средневековой Англии началось еще в XIX в. в трудах классиков английской медиевистики (У.Стаббса, Р.Дентона, Т.Роджерса, У.Эшли, У.Кеннингема и др.). Рассматривая развитие средневекового общества под углом зрения эволюции учреждений, придавая большое значение правовым и конституционным аспектам при анализе различных сторон жизни феодальной Англии, У.Стаббс и его последователи не могли не затронуть и вопросы, являющиеся прерогативой социальной истории: формирование различных сословных групп (баронство, духовенство, рыцарство, горожане) , взаимоот- ношения между ними, выяснение специфики английского «третьего сословия» и т.п.⁴⁶

Еще больше внимания социальным аспектам уделяли представители ис-торико-экономического направления (Т.Роджерс, У.Эшли, У.Кеннингем). Анализ цен и заработной платы, функций и деятельности цехов, развития товарно-денежных отношений в сельском хозяйстве и ряда других проблем хозяйственного развития страны не мог осуществляться в отрыве от общественных отношений, без описания положения и роли в общественном производстве тех или иных социальных групп. Из числа историков данного направления ближе всех к вопросам социального развития был Т.Роджерс, уделявший значительное место в своих исследованиях описанию положения крестьянства и наемных рабочих⁴⁷.

Однако при всех достижениях историко-экономического направления его приверженцы зачастую рассматривали социальные аспекты как сугубо производные от экономики, уделяя первостепенное внимание чисто технологической стороне процесса. Торговля, ремесло, техника рассматривались в качестве самостоятельных объектов исследования, люди же привлекали внимание лишь как средства их осуществления.

Традиции историко-экономического направления в английской историографии XX в. были продолжены в ставших классическими трудах Д.Анвина, Э.Липсона, М.Постана, Э.Пауэр. Изучение купеческого капитала, цехового ремесла, английской внешней торговли, финансов и кредита - все эти вопросы находились в центре внимания данных исследователей. Работы Д.Анвина, написанные в первые десятилетия XX в., внесли немалый вклад в изучение таких институтов, как гильдии, цехи, ливрейные компании⁴⁸. Одним из первых среди английских историков Д.Анвин увидел, что разложение цеха, гильдии, наступление купеческого капитала на ремесло и мелкую торговлю сопровождались острой борьбой, результатом которой было подчинение одной гильдии другой. Он усматривает в ливрейных компаниях, зарож- дающихся в Лондоне с XIV в., качественно новое явление, в основе которого лежало поглощение «мелких цехов их более удачливыми соперниками»⁴⁹. Сам термин «компания», по его мнению, появился в результате серьезных внутренних сдвигов и был их прямым отражением.

Д.Анвин отмечает эволюцию внутри самих компаний, выразившуюся в расширении территории, на которую распространялись дарованные им права⁵⁰. Характеризуя отличие XV в. от предыдущего столетия, историк утверждает, что данное время видело «сглаживание противоречий», характерных для ранних этапов развития купеческих коропораций⁵¹. Стихийный и беспорядочный рост ливрейных компаний, преобладавший в XIV в., сменяется в следующем столетии выработкой общих принципов, «удаливших наросты, гармонизировавших противоречивые стремления» . Процессы формирования и роста ливрейных гильдий становятся более управляемыми.

Значительное место в своих исследованиях Д.Анвин уделяет проблемам внутренней организации и управления компаний, их взаимоотношениям с органами городского самоуправления, королевской властью, рассматривает историю религиозных братств отдельных корпораций.

Характерная для западных авторов модернизация производственных отношений позднего средневековья, отождествления развитых форм товарного производства с капитализмом⁵³ отмечает и работы Д.Анвина. В первой половине XVI в. он видит уже довольно развитые формы мануфактурного производства, к этому же времени он относит возникновение особого класса «промышленных капиталистов»⁵⁴. Однако и обращаясь к более раннему периоду (в частности, к XIVb.), он склонен использовать термин «капиталисты» для характеристики богатых горожан⁵⁵.

Еще более рельефно эта модернизация проявляется в трудах крупнейшего специалиста по экономической истории Англии Э.Липсона. В своей трехтомной «Экономической истории Англии», охватывающей все стороны хозяйственного развития страны (аграрную историю, развитие промышлен- ности и торговли) и хронологически выходящей за рамки средневековья, он относит зарождение капиталистических отношений по меньшей мере к XIV в., а в качестве их носителей называет всех ливрейных мастеров цехов и гильдий⁵⁶. «Датировать капитализм от эпохи промышленной революции -обычное заблуждение», - считает Э.Липсон. «Капитализм возник в шерстеобрабатывающей промышленности на 4 столетия раньше введения машин»⁵⁷ (т.е. в XIV в.). Что касается горнодобывающей промышленности, то она яв- лялась капиталистической уже в XV в.

Исходя из своей концепции, Э.Липсон трактует процессы амальгамации и создания ливрейных компаний, а также взаимоотношений между ливрейными мастерами и йоменри внутри отдельных корпораций. По его мнению, характерной особенностью ливрейных компаний, их отличием от цехов было то обстоятельство, что в них произошел раскол «между торговыми и промышленными капиталистами, с одной стороны, и ремесленниками - с другой»⁵⁹. Стремление (и небезуспешное) верхушки ливрейных компаний ОТ¹-торгнуть ремесленников от рьшка, превратить их в наемных рабочих было естественным следствием этого процесса⁶⁰.

Вопросы социального развития торговых сообществ зачастую рассматриваются английскими авторами через призму изучения отдельных купеческих гильдий. Начало этому положил У.Герберт, посвятивший свое исследование так называемым 12 Большим лондонским ливрейным компаниям, окончательный список которых сложился к началу XVI в., но которые оформились и конституировались по крайней мере столетием ранее⁶¹. Эта работа, а также появившиеся позднее специальные исследования по истории корпораций мерсеров, гросеров, драперов, оловянщиков, портных, ювелиров⁶² существенным образом пополнили наши представления о структуре, организации самоуправления, формах торговли той или иной ливрейной компании, взаимоотношениях ее с другими гильдиями и т.д.

Достоинством этих работ является богатый фактический материал, извлеченный историками из английских архивов и зачастую не встречающийся в специальных публикациях документов. Часто авторы сопровождали свое изложение большими выдержками из источников, приводя в тексте отрывки подлинных документов со своими комментариями (а иногда и без них). Значительное место в этих работах отведено описанию чисто внешних моментов деятельности компаний: различных праздников и церемоний, трапез, организации благотворительности. Это помогает более зримо представить себе повседневную жизнь лондонского купечества позднего средневековья, характерные для этой среды традиции и нормы поведения.

Среди вышеперечисленных работ необходимо особо отметить исследования А.Джонсона и С.Трапп, отличающиеся не только большим количеством использованного материала, но и аналитическим подходом к проблеме, наличием широких обобщений. А.Джонсон в своем труде показывает эволюцию компании драперов на протяжении нескольких столетий (с XIV по XVII вв.) . Он подчеркивает господствующую роль купеческого капитала в этой компании (что выразилось, в частности, в увеличивавшихся с каждым годом случаях приема в нее лиц, не связанных с сукноделием)⁶⁴. Корпорация драперов, на взгляд А.Джонсона, с самого своего возникновения была чисто торговой, члены ее специализировались на экспортной торговле сукнами отечественного производства, но сами непосредственно не занимались организацией мануфактур⁶⁵.

С.Трапп посвятила специальное исследование лондонской компании бакалейщиков (гросеров) XIV-XV вв., сосредоточив основное внимание на выяснении ее экономических функций⁶⁶. Рассматривая такие вопросы, как организация торговли в корпорации, деловые интересы ее членов, взаимоотношения с другими купеческими объединениями, автор приходит к выводу, что гросеры (подобно другим ливрейным компаниям) не придерживались принципа монополизма в своей торговой деятельности (р.262-263, 282-283), отмечает общность деловых интересов представителей разных торговых корпора- ций, в особенности их ливрейной верхушки (р.271, 285). Богатейшие лондонские купцы, занимавшиеся крупной оптовой торговлей, стаплеры Кале и купцы-авантюристы Лондона, составляли к тому времени особую группу, объединенную солидарностью в деловых интересах, совместным участием в торговых предприятиях, одинаковым образом жизни (р.285-286). Для них цеховые и гильдейские перегородки не имели уже такого значения, как для их менее состоятельных коллег, членов ремесленных и младших торговых гильдий, в среде которых принадлежность к той или иной корпорации сохраняла еще свою важность (р.286).

С другой стороны, для XV в. еще рано говорить об утрате торговыми гильдиями всякого значения в глазах их членов, в том числе ливрейной верхушки. Сохранение высокого вступительного взноса в ливрейных компаниях (с целью ограничения притока новых членов, особенно из провинции), попытки поставить практику перехода из одной гильдии в другую под контроль городских властей служат доказательством живучести старых традиций (р.286-287). Нередкие в завещаниях купцов упоминания о своих коллегах -членах их гильдий, которым оставляется определенная сумма денег, можно рассматривать как проявление корпоративной солидарности. Часто значительные средства оставлялись не только отдельным членам, но и компании в целом (р.285).

Свою лепту в изучение социальных аспектов экономической истории Англии внесли работы по частным вопросам хозяйственного развития страны. Из них следует особо выделить исследования внешней торговли Англии -проблему, интерес к которой у английских историков заметно усилился в межвоенный период, равно как и после второй мировой войны . Результаты этих изысканий были подытожены в коллективных монографиях, посвященных экономической истории Англии (и других стран Европы) позднего средневековья⁶⁸.

Внимание, которое исследователи уделяют данной теме, вполне объяснимо: именно в XIV-XV вв. английская внешняя торговля сделала качественный скачок, выразившийся в коммерческом наступлении англичан, занятии ими передовых позиций на европейских рынках, вытеснении своих континентальных конкурентов, в руках которых до того времени сосредотачивалась английская экспортная торговля. Изменения в социальных позициях различных слоев и групп населения, участвовавших в этом процессе, были совершенно неизбежны.

Много внимания уделяется английскими историками изучению внешней торговли шерстью, деятельности различных купеческих компаний, занимавшихся этими экспортными операциями. Большой вклад в разработку данной проблемы внесла ученица Д.Анвина Э.Пауэр⁶⁹. Внешняя торговля выступает в ее сочинениях на первый план, являясь определяющей в хозяйственной жизни страны. Э.Пауэр указывает, что экономические изменения влекут за собой изменения во всех других сферах общественной жизни. Основным моментом в английской экономике она считает экспорт шерсти. Соответственно, социальное расслоение городского сословия и действия различных его групп исследовательница объясняет их экономическими интересами и местом в шерстяной торговле.

Затрагивает историк и проблемы взаимоотношений среди английских предпринимателей, занимавшихся скупкой шерсти в графствах. Подобная деятельность не была привилегией узкого слоя купечества, представителей одной торговой корпорации. В операциях по закупке шерсти в Котсуолде, Йоркшире, нагорьях Линкольншира и других регионах Англии участвовали не только сукноторговцы, но и гросеры, скорняки, медники, поясники. Лондонские купцы и местные торговцы составляли две основные группы предпринимателей⁷⁰.

Исследовательница английской суконной промышленности и экспортной торговли Э.Карус-Вильсон посвятила одну из своих статей деятельности лондонской компании купцов-авантюристов - одному из первых межгильдейских объединений купечества⁷¹. Эта работа, написанная на основе широкого круга неопубликованных источников, извлеченных из архива компании, является, по существу, первой в литературе попыткой осветить историю этого купеческого объединения: его происхождение, структуру, роль в его деятельности различных лондонских гильдий, взаимоотношения столичных купцов - членов компании с провинциалами и т.д. Рассматривая различные аспекты деятельности компании купцов-авантюристов, автор стремится показать особенности этого объединения, его отличия от предшествующих форм организации купеческого капитала.

Социальным аспектам экономических процессов уделял большое внимание крупнейший историк-экономист М.Постан, прослеживавший в своих работах воздействие хозяйственных факторов на изменения в социальной структуре английского общества, в положении различных классов и социальных групп. М.Постан является одним из авторов теории «кризиса феодализма», выразившегося в экономической депрессии, характерной для Англии XIV-XVbb.⁷²

Одним из последствий экономического кризиса и длительной политической нестабильности были изменения в социальной структуре английского общества, коснувшиеся главным образом средних слоев населения («средних классов»). Именно в XV в. начинает проводиться режим городских монополий, исключения чужаков, регулирования промышленности, строгого контроля над индивидуальной предприимчивостью в противовес прежним, более свободным отношениям (р.47, 52). Эта политика, которой в последнюю пору своего существования придерживалась и компания стаплеров Кале (р.47), привела к появлению нового типа купца, осторожного и осмотрительного, предпочитавшего умеренные, но постоянные источники дохода участию в рискованных предприятиях (р.47-48). Эпоха крупных спекулянтов и военных финансистов XIV в., наживавших огромные состояния на армейских поставках, предоставлении займов короне, ушла в прошлое. Большинство предста- вителей купечества в XV в. придерживалось консервативной стратегии в своей предпринимательской деятельности (р.47, 54).

Политика «умеренного успеха» в условиях необеспеченности торгового капитала рождала поиски надежного и регулярного источника доходов и сферы временного использования свободного капитала. Таким источником и сферой применения стала земельная собственность. Купеческий капитал в XV в., по мнению М.Постана, все чаще изымается из производства и торговли и оседает в деревне (р.54). Помимо чисто экономических, конъюнктурных факторов большую роль в этом процессе играли соображения социального престижа. Для богатого горожанина, особенно столичного, считает М.Постан, главной амбицией всегда было стать джентльменом (р.55). Исследования биографий богатых купеческих семей на протяжении жизни нескольких поколений подтверждает это. Многие, если не большинство, купеческих фамилий, сделавших состояние на военных поставках в годы Столетней войны, в следующую эпоху исчезают из городских анналов. В то же время их потомков можно обнаружить среди сельских джентри. Нередко представители купеческого капитала становились родоначальниками дворянских и даже аристократических (как де ла Поли) родов (р.55). Уход капиталов в землю означал, как считает историк, консервацию существующих отношений (р.58).

Охарактеризованные выше работы представителей историко-экономического направления в британской историографии внесли большой вклад в изучение социальных процессов в английском обществе позднего средневековья, прежде всего на примере городского сословия. Был собран и введен в оборот огромный фактический материал по истории торгового капитала, выявлен ряд социальных аспектов его развития.

Значительный всплеск интереса к проблемам социальной истории наблюдался в зарубежной исторической науке в послевоенный период. В это время сложились (а в 60-80-е гг. XX в. окончательно оформились) те прин- ципы и подходы к изучению истории общества, которые получили позднее наименование «новой социальной истории» или «новой исторической науки»⁷³. По сравнению с традиционной историографией в «новой социальной истории» произошло смещение акцентов в изучении проблематики исторического прошлого. Главным объектом и центральной темой социально-исторических исследований представителей этого направления стало состояние общества как такового (отдельных его групп и индивидов), соотношение в нем факторов социальной стабильности и факторов, порождающих дисгармонию и разрыв с традицией.

Характерной чертой «новой социальной истории» стал поворот научных интересов историков к исследованию отдельных социальных групп и слоев, составляющих общество и обособленных друг от друга происхождением, образованием, статусом и пр. (аристократическая элита, джентри, «капитализирующийся» слой торговцев, ремесленники и крестьяне)⁷⁴. Это обусловило повышенное внимание «новых» историков к поведению различных общественных групп, содержанию массового сознания, религиозным верованиям и социальным убеждениям, осознанию себя в окружающем мире. Попытки проникновения историков вглубь повседневного бытия и умонастроений массы людей предполагают, в свою очередь, новую историческую интерпретацию экономических реалий и политической активности социальных групп .

Наряду с изучением социальной структуры в масштабах страны историки детально исследуют локальные общества в пределах графства, города, сельского прихода, деревни . Средневековое общество при таком подходе предстает как конгломерат местных сообществ с региональными и локальными особенностями, различиями его членов по социальному положению, стилю жизни, мышлению, языку. Особое внимание при этом уделяется изучению горизонтальных связей - семейно-родственных, профессиональных, локально-территориальных, конфессионально-этнических, - основанных на наличии общих интересов и общего противника в лице власти и конкурен- тов .

Историческая литература, базирующаяся на методах «новой социальной истории», открыла целый мир разнообразных межличностных контактов и во многом изменила наше представление о социальной жизни средневековья. На конкретно-историческом материале был выявлен развернутый комплекс отношений, связующих различные социальные страты средневекового общества⁷⁸. При этом, помимо локализма, исследователи отмечают как неотъемлемую черту общества позднего средневековья его открытость и высокую социальную мобильность благодаря мощным вертикальным связям родства и патронажа .

Характерные для «новой социальной истории» принципы и методы исследования получили наглядное воплощение в труде С.Трапп «Купеческий класс средневекового Лондона (1300-1500)» . Цель работы С.Трапп определена следующим образом: не экономическая история Лондона, не исследование средневековых институтов английской столицы, но изучение социального содержания деятельности лондонских купцов (p.XV). Под последним историк понимает внутрисословные связи купечества, нравственные ценности, обучение, воспитание, предметный мир, материальные условия существования лондонских купцов, отношения с другими социальными группами, прежде всего с джентри, текучесть купеческого сословия.

С.Трапп подробно анализирует социальный состав лондонского населения в XIV-XV вв., вычленяет различные уровни социальной дифференциации (полноправные и неполноправные граждане, богатые оптовые купцы и мелкие розничные торговцы, члены старших и младших цехов, ливрея и йомен-ри), пытается определить приблизительную численность каждой социальной группы (р.2-5, 12-14, 41-51). В основе этой дифференциации лежал не только юридический статус граждан, но и их экономические функции в жизни города. Много внимания автор уделяет описанию многообразных социальных связей внутри городского сословия: между ремесленниками разных специальностей, купцами - членами различных гильдий, прослеживает перекрещивание занятий, возникавшее в том случае, когда индивид, называвший себя купцом, занимался многими неторговыми делами (сельским хозяйством, кредитными операциями, участием в выкупе военнопленных, государственной службой) (р.6-12, 55-57, 129-130).

С.Трапп подчеркивает заметный интерес столичного купечества к земельным приобретениям. Этот вид богатства имел большое значение для представителей английского городского сословия, причем не только для его верхушки (р. 122). Размеры землевладения членов этой социальной общности варьировались от небольших земельных участков до целых маноров, расположенных притом в нескольких графствах (р. 120, 122, 127-128, Appendix А). Нередко купцы владели рыцарскими феодами, извлекали выгоду из права опеки и других феодальных прав (р. 12, 121). Довольно часто они сами непосредственно занимались управлением своим хозяйством (иногда даже в ущерб своим торговым занятиям), сбывали на рынке сельскохозяйственную продукцию (р.121, 129-130).

На конкретных примерах С.Трапп показывает, как происходил процесс аноблирования богатых горожан, каким образом для них становился престижным дворянский титул (р.251-252, 274-278, 281-282). В XIV-XV вв. представители лондонского купечества охотно меняли свой городской статус на статус сельских джентльменов, причем такие факты были значительно более частым явлением, чем факты обратного порядка (р.286-287). Часть подобных купцов растворялась в среде джентри, и таких было немало (р.264, 266, 280). Однако далеко не всегда приобретение титула и значительной земельной собственности в графствах влекло за собой полный разрыв купца с городской средой (р.279,281).

Интересны те разделы книги С.Трапп, в которых рассматриваются различные аспекты взаимоотношений лондонского купечества с джентри. Ис- следовательница устанавливает многогранный характер этих взаимоотношений, которые выражались во взаимной торговле, торговых операциях на паях, кредитных сделках (р.243-244, 256-257). Нередко представители джентри становились членами лондонских ливрейных компаний, религиозных братств (мерсеры, к примеру, приняли в свою корпорацию в период 1430-1500 гг. более 30 дворян) (р.256-257). Лондонские купцы часто оказывались душеприказчиками джентри, а последние, в свою очередь, оказывали им покровительство при дворе и в государственных учреждениях (р.257, 259, 261-262). Обычными были браки между детьми купцов и дворян (р.263-267). В XV в. более половины всех свадеб дочерей лондонских олдерменов составляли свадьбы с джентльменами, еще более высокий процент составляли повторные браки вдов купцов с джентри (р.266).

С.Трапп подчеркивает сходство образа жизни верхушки купечества и дворянства, наличие у них общих культурных интересов, высокий образовательный уровень, характерный для этих социальньк слоев (р.247-249). Все эти факты конкретизируют наше представление о союзе между городской верхушкой и низшим дворянством, составлявшем одну из важных особенностей социального и политического развития Англии с начала XIII в.

Однако в отличие от многих представителей английского дворянства члены городского сословия не проявляли заметных политических амбиций, не выказывали интереса к событиям общественной жизни. Равнодушие к политике было характерно даже для столичных жителей (не говоря уже о провинциальных) (р. 60). Главным мотивом при занятии тех или иных административных или придворных должностей (смотрителя монетного двора, таможенных чиновников) у лондонских купцов было стремление извлечь из них материальную выгоду, а отнюдь не желание сделать карьеру (р.55-56). Подобное справедливо и для депутатов парламента из городской среды. За исключением обсуждения вопросов, непосредственно затрагивавших их интересы, депутаты-горожане не проявляли особой активности в парламенте, уступая лидерство в палате общин своим коллегам из сословия джентри (р.59).

Однако поселившись в графствах, многие купцы завязывали тесные связи с местной администрацией, нередко занимали ответственные должности в органах местного самоуправления (р.59, 230). В этом случае, очевидно, можно говорить об определенном изменении их интересов и образа жизни, стремлении стать полноправными членами местного землевладельческого сообщества.

Книга С.Трапп, отличающаяся обилием фактического материала и тщательностью его анализа, явилась ценным вкладом в изучение купеческого сословия средневекового Лондона, происходивших в его среде социальных процессов.

Все упомянутые выше работы английских историков касаются главным образом сословия горожан. Однако имущие слои сельской Англии также не остались вне поля зрения исследователей. Много сделал для изучения феодального класса К.Б.МакФарлейн - крупный специалист по истории английской аристократии позднего средневековья, оставивший после себя большую плеяду исследователей. В изданных этими учениками в 1973 г. и 1981 г. (уже после смерти историка) сборниках собраны его наиболее значительные работы, опубликованные в свое время в различных изданиях⁸¹. В них прослеживаются многообразные стороны жизни английской аристократии XV в. - отношения с короной, роль в общественно-политических событиях, финансовое положение магнатства, хозяйственные интересы, образовательный уровень представителей этого сословия, его периодическое персональное обновление, вызываемое вымиранием многих аристократических родов и рекрутированием новых членов из низших слоев дворянства. Ряд очерков посвящен отдельным представителям английского магнатства (Хангерфордам, Бьюче-мам, Стаффордам).

Большое место в штудиях К.МакФарлейна отведено изучению феномена так называемого «незаконнорожденного феодализма» (bastard feudalism), являвшегося, по мнению историка, основной характеристикой отношений внутри феодального класса Англии позднего средневековья. Под данным термином он понимает замену жестких наследственных и поземельных связей сеньора с вассалом псевдофеодальными контрактными отношениями ме-жду влиятельным патроном и человеком из его окружения . МакФарлейн был не первым из английских историков, анализировавших этот социальный феномен (сам термин заимствован им у Ч.Пламмера) . При всем разнообразии суждений относительно причин появления «незаконнорожденного феодализма» и характера его воздействия на стабильность и дальнейшее развитие английского общества все исследователи, занимавшиеся данным вопросом, единодушны в том, что система контрактных свит была основной частью социальной структуры тех лет⁸⁴.

К.МакФарлейн подробно анализирует численность и социальный состав этих свит, характер службы их членов, степень и формы их связи с главой свиты . Он указывает на широкое распространение практики заключения контрактов в XV в., отмечая, что феодалы прибегали к ней в случае найма не только профессиональных военных, но и лиц мирных профессий: управляющих поместьями, советников, капелланов, многочисленных служащих (вплоть до поваров и музыкантов) (р.29-31). Анализ структуры ливрейных свит показывает, что с точки зрения близости к лорду в них входили родственники, держатели, соседи; с точки зрения выполняемых обязанностей -простые слуги, советники, министериалы поместий и местные джентри. В зависимости от формы контракта ливрейные свиты включали в свой состав лиц, заключивших особый договор (life indenture), получателей ежегодной ренты и просто держателей .

Свиты крупных феодалов представляли собой, таким образом, весьма сложное образование, в основе которого - многообразные отношения его членов со своим лордом и друг с другом.

К.МакФарлейн принадлежит к числу тех исследователей, кто отрицает негативное влияние практики заключения контрактов и существования лив- рейных свит на стабильность английского общества. Он не возлагает вину за политические неурядицы тех лет исключительно на отношения, порожденные практикой «незаконнорожденного феодализма». Ливрейные свиты, по его мнению, создавались столько же для войны, сколько и для обстановки мирного времени. Лица, входившие в их состав (как правило, выходцы из того же графства, что и их патрон), образовывали некое сообщество, объеди-ненное общими интересами и верностью лорду . В условиях ослабления непосредственных держательских связей между сеньором и его вассалами практика «незаконнорожденного феодализма» являлась попыткой укрепить личные узы, объединявшие членов феодального класса, возродить идеалы верности и преданности, весьма пошатнувшиеся в тот период⁸⁷.

Правда, в реальной жизни, как признает сам историк, этой цели не всегда удавалось достигнуть. Джентри нередко меняли покровителей, служили одновременно нескольким феодалам . Выбор лорда, как правило, определялся традиционными соображениями - родства, соседства, давних держательских связей. Но нередко джентри нарушали установившиеся традиции (например, фамильную приверженность определенному магнатскому роду), выбирали новых покровителей из числа прославившихся военачальников, влиятельных придворных и т.п. (р.32-35). Личные интересы в данном случае играли решающую роль.

В конечном счете, система «незаконнорожденного феодализма» способствовала повышению активности и самостоятельности низших слоев феодалов, предоставляла им определенную свободу выбора, увеличивала их роль в общественной жизни. Она была столь же выгодна магнатам, сколь и джентри. Для последних близость к могущественному лорду предоставляла реальные возможности для возвышения, военной или парламентской карьеры, сопровождаемой увеличением их материального могущества (р.34-35,40).

Работы К.МакФарлейна, таким образом, освещают весьма важные вопросы социальной истории Англии XV в. - взаимоотношения нобилей и джентри, короны и магнатства, сущность феномена «незаконнорожденного феодализма» и его связь с социальными процессами, происходившими в недрах английского общества. Одним из первых он затронул такую проблему, как влияние «незаконнорожденного феодализма» на изменения в положении низших и средних слоев дворянства (советников, свитских, министериалов магнатов).

Один из преемников К.МакФарлейна Д.Харрис в предисловии к сборнику ~ 89 г статей учителя наметил новые проблемы, на рассмотрение которых прямо выводят работы ученого. Среди них важнейшая - исследование сословия джентри как одного из главных составляющих английского общества позднего средневековья, его социальных позиций и политических ориентации⁹⁰.

Английские историки не остались глухи к этому призыву. В 80-90-е годы XX в. появляется много работ, посвященных анализу сословия джентри, рассмотрению различных аспектов его существования. Как правило, все эти исследования базируются на материалах отдельных регионов Англии - Лей-стершира, Уорвикшира, Дербиршира, Ричмондшира и т.д.⁹¹ Основная цель данных работ - изучение землевладельческого общества выбранного графства, пронизывающих его разнообразных горизонтальных связей. В поле зрения историков - критерии и статус джентри, его место и роль в дворянском классе неспокойного столетия, участие в политической жизни графства и в местном самоуправлении. Большое внимание уделяется экономическим и бытовым сторонам жизни этого сословия - управлению поместьями, бракам, отношениям между родственниками, соседями, ниже- и вышестоящими феодалами. Как определил задачи своей работы Э.Эчесон, главное для него - определить, кто были джентри, чем они жили, каковы были господствующие в этой среде принципы и модели поведения⁹².

Сословие джентри предстает в исследованиях английских историков как тесно сплоченная, устойчивая социальная общность, пронизанная многообразными, переплетающимися связями и отношениями. Анализируя земле- владельческое общество Северного Райдинга, А.Поллард выделяет в нем два типа связей, объединявших его членов, создававших сплоченную социальную сеть. Прежде всего, это родственные связи, основанные на близости происхождения, целей, интересов⁹³. Обычай жениться или выходить замуж в пределах своего графства был характерен для джентри позднесредневековой Англии (об этом пишут и К.Карпентер, Э.Эчесон)⁹⁴. Родственные связи (пусть даже весьма отдаленные) между дворянскими семьями того или иного региона страны были неизбежным следствием такой практики.

Помимо родственных отношений, важную роль в местном землевладельческом обществе играли соседские связи, отношения, складывавшиеся на основе сотрудничества в делах земельной собственности⁹⁵. Землевладелец часто обращался за помощью к своим друзьям и соседям в вопросах оформления наследства, при решении запутанных земельных тяжб. Джентри нередко выступали в качестве свидетелей, душеприказчиков, ленников друг друга (последнее было связано с широко распространенной в то время практикой феодалов передавать свои владения в пользование доверенных лиц - trustee -обычно своим друзьям и министериалам с условием возврата переданной земли наследникам дарителя; делалось это с целью избежать уплаты обременительных феодальных пошлин своему непосредственному сеньору, лишить его права контроля за этими землями⁹⁶). Взаимные услуги, которые оказывали джентри друг другу в этих операциях, укрепляли их связи, способствовали созданию устойчивого местного сообщества.

В случае возникновения каких-либо разногласий в среде феодального класса спорящие стороны стремились решить дело полюбовно, прибегая к помощи посредников. В качестве таковых могли выступать местный магнат, имевший обширные земельные владения в данном графстве, или лица того же социального статуса, что и спорящие стороны - друзья и соседи, на суд которых выносились разногласия . Решение споров и тяжб неформальным способом, без участия судебных комиссий, силами самого дворянского со- общества было важной характеристикой взаимоотношений в его среде, подчеркивавшей его патриархальный характер.

Магнаты являлись бесспорными лидерами местного дворянства, авторитет которых не подвергался сомнениям. Но джентри и аристократы не были разделены непроходимыми барьерами. В местном землевладельческом обществе лорды являлись «первыми среди равных»⁹⁸.

В своем обширном исследовании джентри Уорвикшира" К.Карпентер пытается проследить эволюцию этого сословия на протяжении XV в., изменения в положении отдельных его слоев, их численном соотношении. Она отмечает рост численности дворянских семей графства в период 1410-1500 гг., увеличение размеров их землевладения (р.83-84, 90). Немало рыцарей и сквайров в этом столетии имели от двух до пяти и более маноров, расположенных не только в Уорвикшире, но и в соседних графствах.

На протяжении второй половины XV в. рыцарский статус претерпевает изменения. Он постепенно утрачивает свой военный характер, присущий ему еще в первой половине столетия. Появляется новый тип рыцаря - администратора, служащего королю не только на поле брани, но и в делах гражданского управления. Понятие «рыцарство» получает расширительное толкование, выражая лидерство во всех сферах общественной жизни (р.87). Рыцарский статус сохраняет свой престиж в глазах джентри, означая высшую форму почета и уважения. Доказательство тому - увеличение численности этой сословной группы в Уорвикшире во второй половине XV века (р.87-88).

Сквайры становятся более однородной группой к концу столетия. За исключением нескольких семейств, по уровню достатка приближавшихся к рыцарям, большинство дворян этого ранга занимали приблизительно одинаковые экономические и социальные позиции. Из их среды вербовалась основная часть местных чиновников (р.89). Однако в XV в. не сквайры, а джентльмены являлись низшей стратой в сословии джентри. Этот титул, как показывает К.Карпентер, уже в первой половине XV в. приобрел универ- сальное значение для характеристики низшего слоя феодалов - владельцев маноров (р.90). На протяжении столетия положение данной категории джентри улучшается, возрастает их роль в жизни графства (р.90).

Увеличение численности джентри различных категорий происходило в определенной степени за счет притока в это сословие новых лиц извне. Как показывает К.Карпентер, социальная мобильность была основной характеристикой данного столетия. За период 1410-1436 гг. в среде уорвикширских джентри появилась 21 новая семья, в 1437-1470 - 50, в последние десятилетия XV в. - 29 семей (р. 145). Частично такие высокие цифры можно объяснить расширением применения термина «джентльмен», которым (особенно в середине столетия) стали часто называть лиц, давно имевших землю в графстве, но ранее лишенных дворянского титула. Однако были нередки и случаи вторжения в местную элиту чужеродных элементов.

В основном, расширение рядов местного дворянства шло за счет юристов, чиновников различных категорий, свитских короны и магнатов, ветеранов военных кампаний во Франции (р.120, 123-125, 137, 145). Все эти лица нарушали сложившуюся социальную структуру в графстве, традиционные взаимоотношения внутри местной элиты.

К.Карпентер показывает, что именно они являлись основными покупателями земель джентри. Старые дворянские семьи предпочитали расширять свои владения путем брачных союзов и в редких случаях - путем покупки маноров. Для новичков же первый способ зачастую был недоступен, и земельные приобретения оставались для них единственным средством укрепить свое положение и влияние в местном сообществе (р. 119-120). Большинство сделок по приобретению поместий вплоть до конца XV в. было совершено представителями новых дворянских семейств (р. 119).

Важным вопросом, на который направлено внимание исследователей джентри, является проблема взаимоотношений этого сословия с нобилями, роль мелкого и среднего дворянства в политической жизни их графств, сте- пень независимости и самостоятельности в принятии решений. Вслед за К.МакФарлейном его последователи подчеркивают взаимозависимость магнатов и джентри. Однако в этих взаимоотношениях были свои нюансы. В мире политической нестабильности положение джентри давало им больше свободы, чем баронам. Нобили обязаны были служить королю, у дворян более низкого социального статуса оставался выбор между несколькими магнатами, хотя географически и ограниченный¹⁰⁰.

К.Карпентер подчеркивает стремление этой социальной группы так или иначе дистанцироваться от аристократии, остаться в стороне от политических неурядиц (р.617). Причины этого желания исследовательница усматривает в том обстоятельстве, что в случае неудачи последствия для джентри могли быть значительнее, чем для магнатов. В этой связи большинство мелкого и среднего дворянства являлись фактором стабилизации (р.628).

Такова же, по существу, оценка и Э.Эчесона. На примере графства Лей-стершир он выделяет два типа джентри: тех, чьи политические горизонты ограничивались рамками магнатских свит - стойких приверженцев того или иного аристократа, и лиц с более широким кругозором, игравших независимую политическую роль¹⁰¹. Джентри второй категории больше внимания уделяли делам своего графства, часто осознавали себя лидерами местного сообщества (особенно там, где, как в Лейстершире, власть не была сосредо- точена в руках одного магната) . Они не были склонны ставить свое имущество и жизнь на карту, чтобы защитить интересы своего патрона. В условиях длительной нестабильности главным условием выживания для большинства джентри, по мнению Э.Эчесона, было соблюдение политического нейтралитета¹⁰³.

Появление в английском обществе XV в. множества лиц, называвших себя «джентльменами», привлекло внимание историков к этой категории населения. Р.Стори, Д.Морган исследуют причины выделения этой социальной прослойки, занятия ее членов, их социальный статус и место в дворянском сословии, взаимоотношения с другими социальными группами¹⁰⁴. Основной причиной широкого распространения данного термина в XV в. оба автора считают рост социальных амбиций, характерный для английского общества того времени. Честолюбие, стремление приобщиться к дворянскому сословию заставляли чиновников, знатоков права, членов магнатских свит, купцов называть себя в официальных документах «джентльменами»¹⁰⁵. Увеличение численности данных групп населения, повышение их роли в общественно-политической жизни (в особенности последнее справедливо по отношению к чиновникам) способствовали росту их самосознания, амбиций.

Джентльмены в описании вышеупомянутых историков предстают как весьма неоднородная социальная группа, представители которой заметно различались по уровню благосостояния, занятиям, образу жизни. Как пишет Д.Морган, этим титулом часто называли младших сыновей в семьях джентри, не получивших достаточного наследства и вынужденных самостоятельно пробивать себе дорогу в жизни¹⁰⁶. Купцы, имевшие земельную собственность в графствах и подражавшие образом жизни мелкому помещику, также могли присваивать себе этот титул .

Р.Стори обращает особое внимание на лиц, состоящих на государственной службе, чиновников Вестминстера, канцлерства, казначейства, королевских судов. Все они расценивали себя как джентльменов. Клерки на королевской службе со времен Генриха VI стали регулярно идентифицироваться джентльменами, оставаясь чиновниками . Свои доходы они часто переводили в покупку недвижимости, чем подтверждали свое право на этот титул. По мнению Р.Стори, такие джентльмены-бюрократы служили надежной опорой королевской власти, обеспечивали успех ее политики¹⁰⁹. Имея земельную собственность в графствах, они устанавливали многосторонние связи с местными джентри, могли быть выбраны в парламент. Связь между центром и графствами во многом обеспечивалась за счет этой социальной общности.

Таким образом, страта джентльменов оказалась весьма обширной и многоликой. Одни ее представители являлись сельскими помещиками, мелкими феодалами, интересы других сосредоточивались в торговле, государственной службе. Признаком повышения значимости джентльменов стало получение ими права на ношение герба - знака принадлежности к дворянскому сословию. Это произошло в начале XVI в., но, как свидетельствует Д.Морган, данная страта считалась частью сословия джентри уже в середине - второй половине XV в.¹¹⁰ Постепенно термин «джентльмен» стал синонимом «благородства», особого идеализированного стандарта жизни и поведения (в таком контексте его употребляли даже применительно к лордам)¹¹¹.

Конкретно-исторические исследования, предпринятые на основе современных принципов и подходов к изучению социальной истории (локальный метод, внимание к горизонтальным связям, просопографический метод) открыли целый мир повседневных забот джентри и тех, кто стремился приобщиться к их статусу. На примере отдельных графств исследователи смогли зримо очертить место и роль этого сословия в социальной структуре английского общества XV в. В то же время в работах данных авторов изучение социальных общностей тесно увязывается с политическими процессами. Эволюция же составных элементов джентри с точки зрения изменения их социальных ориентации, с учетом их имущественных интересов не была предметом специального рассмотрения применительно к этому периоду.

Наряду с работами, посвященными отдельным сословиям и социальным группам, в английской историографии немалое место принадлежит обобщающим трудам, авторы которых стремятся дать характеристику английского общества избранного исторического периода, показать происходящие в нем экономические, социальные, духовные изменения. Монографии Э.Джекоба, Ф.Р.Дю Булея, Д.Томсона, К.Дайера, М.Кина, написанные на основе синтеза многочисленных локальных и частных исследований, являются примером такого рода обобщающих работ . В них подвергаются анализу различные вопросы экономической и политической истории Англии, эволю- ции государственного аппарата, развития образования, культуры. Исследуется социальная структура английского общества, его горизонтальная и вертикальная стратификация.

Различные классы и сословия средневекового общества того времени показаны во взаимоотношениях друг с другом и с государством. Рассматривается их экономическое положение, характерный для той или иной социальной группы уровень жизни, доходов (такой подход к изучению позднес-редневекового общества отличает работу К.Дайера). Показываются и анализируются процессы социального расслоения, особенно на городском материале (работы Э.Джекоба, Д.Томсона, К.Дайера).

Изучаемый исторический период предстает в трудах данных исследователей как переходная эпоха, в течение которой английское общество переживало трансформацию, а ее традиционные структуры наполнялись новым содержанием. Характеризуя социальные процессы, протекавшие в Англии XV в., историки используют понятия «социальная мобильность», «текучесть», «подвижность». Эти термины наиболее адекватны для анализа общества переходного периода. Исследователи подчеркивают высокую социальную активность различных слоев населения («век амбиций» - так определяет данный исторический период Ф.Дю Булей)¹¹³, падение барьеров между городским и сельским обществами, их растущую ассимиляцию, взаимную инте- „_т 114 грацию .

Такая мобильность, текучесть социальных групп затрудняет изучение судеб той или иной страты. Трудно представить, улучшались или ухудшались материальные условия существования отдельных лиц и сословий¹¹⁵. В этой связи на первый план выступает необходимость исследовать историю отдельных фамилий в течение определенного промежутка времени¹¹⁶. Только такой подход, по мнению Д.Томсона, способен вывести на широкие обобщения, показать динамику изменений внутри той или иной социальной общности. Однако и в этом случае остается неясным, насколько судьбы той или иной семьи можно считать типичными для того времени, а ее представителей - среднестатистическими англичанами в своем социальном окружении¹¹⁷.

Вторая половина XV в. в истории Англии отмечена не только переходным характером общественного и экономического развития, но и длительной политической нестабильностью. В настоящее время в английской историографии существует обширная литература, так или иначе связанная с темой «войны Роз». Большая часть подобных трудов, вышедших в свет в XIX -первой половине XX в., освещает политическую и военную стороны конфликта, дает подробное описание происходившей борьбы, характеристики государственных деятелей, общественной атмосферы (работы Р.Дентона, У.Омана, Д.Рамзея, К.Скофильда, Д.Гайрднера, Р.Виккерса). Социальной стороне событий повезло меньше. Определенным исключением для того периода является монография Д.Винстона, посвященная анализу политических ориентации различных городов Англии, их поведения в династических конфликтах¹¹⁸.

Однако начиная с 60-х гг. XX в. на первый план в трудах английских историков все больше выходят социальные аспекты многолетней гражданской войны. Монографии Р.Стори, Э.Гудмена, А.Полларда, Д.Лендера, статьи А.Макинсона, Ч.Ричмонда, ІСБ.МакФарлейна¹¹⁹ уделяют значительное внимание выяснению причин политических междоусобиц, отношения к ним (и к центральной власти) различных общественных сил, масштабов и продолжительности военных действий. Подробно анализируются участие в гражданской войне различных слоев английского общества (магнатов, джентри, духовенства, горожан, «общин»), мотивы их действий, причины присоединения к тому или иному лагерю. Историки стремятся дать ответ на вопрос о степени воздействия «войны Роз» на хозяйственную жизнь страны и экономическое положение отдельных социальных групп (как участников конфликта, так и тех, кто стоял в стороне от борьбы).

Несмотря на то, что данные авторКї |>асх(^^Ёя между собой в оценках причин и сущности политических потрясений второй половины XV в., их исследования дают достаточно яркую картину состояния английского общества в период «войны Роз», а также отдельных сословий и социальных групп, затронутых кризисом.

До сих пор обзор историографии социальной истории Англии XV в. касался англо-американской литературы. Однако советские исследователи также внесли немалый вклад в разработку ряда проблем социального развития английского общества позднего средневековья. В отечественной урбанистике начало изучению английского средневекового города положил Я.А.Левицкий, избравший самый ранний, начальный этап его истории . Городское сословие XIV-XV вв. стало предметом рассмотрения в трудах А.А.Кирилловой, Е.В.Кузнецова, Е.В.Гутновой, М.М.Ябровой, Л.П.Репиной. Их работы уделяют первостепенное внимание истории купечества, прежде всего ведущих гильдий страны, мелкого товарного производства в контексте формирования купеческого, отчасти ростовщического капитала. Разделение труда, подчинение купеческим компаниям ремесленных производителей, появление фигуры купца-скупщика, стремившегося к монополизации сбыта продукции, создание на базе ремесленных мастерских более крупных производственных предприятий - в этом контексте идет анализ социальных явлений и процессов в английских позднесредневековых городах.

В своих исследованиях городского сословия отечественные медиевисты стремятся ответить на вопросы о социальной природе средневекового бюргерства, его месте и роли в феодальном обществе, характере его многосторонних связей с другими классами и социальными группами в период перехода от феодализма к капитализму, выделении в нем слоя нарождающейся буржуазии (в этом плане особый интерес представляет сборник «Социальная природа средневекового бюргерства XIII-XVII вв.», в котором эти и подобные вопросы рассматриваются на материале английских и континентальных городов¹²¹).

Анализ А.А.Кирилловой социальных отношений в английских городах XIV-XV вв. представлен через призму социальной и классовой борьбы¹²². Социальное расслоение городского населения и конфликты между различными его группами, участие и роль горожан в восстании 1381 г. показаны автором на материале многих городов Англии. Большое место в исследованиях А.А.Кирилловой отведено показу взаимоотношений мастеров с учениками и подмастерьями, изменений в положении последних на протяжении XIV-XV вв¹²³. В контексте этих взаимоотношений идет анализ завещаний купцов и мастеров английских средневековых городов¹²⁴.

Значительное внимание в трудах исследовательницы уделяется про-блеме формирования английского патрициата . На широкой источниковедческой базе А.А.Кириллова проследила процессы социально-имущественной дифференциации в среде английского городского сословия,, выделения прослойки богатых горожан, вскрыла основные источники богатства данной социальной группы, характерные для нее явления анобилитации. Основной вывод историка - к XIV в. в Лондоне (а также в ряде других городов Англии) уже сформировалась особая группа населения, которая по праву может быть названа патрициатом. Главными источниками доходов ее представителей было владение домами, лавками, поместьями за пределами городских стен, занятие торговлей . Из их среды формировались основные городские магистратуры.

Изучая повседневную жизнь представителей купеческого сословия XV в., А.А.Кириллова поставила проблему внутреннего мира английского купца, охарактеризовала отдельные его проявления, попыталась дать представление о массовом сознании этой социальной общности¹²⁷.

Значительный вклад в изучение проблем социального развития английского общества XV в. внесли работы Е.В.Кузнецова, отличающиеся широкой постановкой вопроса, привлечением большого числа разнообразных источников. Среди них - исследования лондонской гильдии мерсеров в XV - нача- ле XVI в., компании купцов-авантюристов, проделанные на основе анализа большого документального материала¹²⁸. Подробно освещая различные стороны деятельности данных торговых объединений, автор прослеживает процесс эволюции купеческого капитала, рост под покровом традиционных отношений новых буржуазных форм организации торговли.

Эти же проблемы (возникновение и развитие раннекапиталистических отношений в Англии XIV-XV вв., изучение торгового капитала) занимают важное место в исследованиях по экономической истории страны указанного периода . Одним из сюжетов, к которым обращается автор в данных работах, стало складывание структуры суконного производства, появление целого ряда социальных групп, так или иначе связанных с этой отраслью хозяйства. В статье, посвященной протекционистскому и меркантилистскому законодательству парламентов Эдуарда IV и Ричарда III, дается анализ политики королевской власти в сфере ремесла и торговли, принимаемых ею мер по защи-те предпринимательских элементов, прежде всего в сфере сукноделия . Формирование устойчивого интереса государства к этой отрасли народного хозяйства явилось одним из важных последствий развития купеческого капитала страны.

Работы Е.В.Кузнецова по проблемам политической истории Англии XV в. также отмечены вниманием к социальной стороне процесса. Рассмотрению социальных аспектов общественно-политического кризиса второй половины XV в. уделено большое место в его исследованиях по истории политической борьбы того неспокойного времени¹³¹.

М.МЯброва посвятила свою монографию исследованию прокапитали-стических явлений в английских городах XIV-XVI вв. (главным образом на примере Лондона - столицы и крупнейшего экономического центра, где по-

1 'у/у добные явления проявились ранее и отчетливее всего) . В работе выявлены истоки развития раннекапиталистических отношений в наиболее важных отраслях лондонской промышленности, прослежена связь между появлением прокапиталистических элементов и наличием относительно емкого рынка, затронут вопрос о характере и эволюции наемного труда в городе. Значительное место в исследовании уделяется анализу процесса амальгамации и возникновения ливрейных компаний.

Несмотря на дискуссионность некоторых выводов автора (по мнению рецензента А.А.Сванидзе, при анализе явлений скупки-раздачи в различных лондонских ремесленных цехах М.МЯброва переоценила прокапиталистиче-ские тенденции, степень наступления капитала на ремесло¹³³), данное исследование вносит много нового и интересного в изучение социальной истории Англии.

Новыми подходами к исследованию английского городского сословия отмечены работы Л.П.Репиной, охватывающие период XIV - первой половины XV в¹³⁴. Складывание и развитие городского сословия как носителя товарного производства в условиях феодальной формации, место и роль бюргерского элемента в системе сословной монархии, связи его с другими сословиями феодального общества и сдвиги в их отношениях, социальная стратификация и имущественная дифференциация в среде горожан, проблема патрициата - эти и многие другие вопросы подняты в трудах исследовательницы. В своих работах Л.П.Репина вскрыла существенные процессы в бюргерской среде, предложила комплексную программу изучения социальных аспектов сословия, в том числе через исследование его горизонтальных свя-зей¹³⁵.

Прослеживая эволюцию сословия горожан как «изнутри», так и в его внешних связях, Л.П.Репина приходит к выводу, что уже в XIV в. параллельно с процессом консолидации начинался и процесс его социального разложения. Централизующее бюргерское ядро населения оставалось стабильным, но социальное расслоение уже на этом этапе вызвало резкое обострение противоречий и внутренней борьбы в городах. Феодальное по своей природе, основанное на системе привилегий и принципе корпоративности, английское городское сословие оставалось разделенным многочисленными перегородками, причем углубление имущественно-социальных градаций привело к еще большему усложнению его структуры¹³⁶.

Проблемы социального развития английского городского сословия XIV -начала XVI вв. активно разрабатывались, помимо указанных исследовате-лей, в работах С.П.Марковой, Л.Н.Черновой, Т.В.Мосолкиной и др. Имущим слоям сельской Англии этого же периода в отечественной медиевистике не так повезло. Работ, освещающих социальные процессы в среде феодального класса Англии XV в., вышло в свет гораздо меньше, нежели исследований бюргерского сословия. Классические труды Е.А.Косминского, М.А.Барга по аграрной истории феодальной Англии охватывают период XI-XIII вв.¹³⁸ Распределение земельной собственности в среде феодального класса, вотчинная структура в Англии данного периода и ее эволюция, происхождение мелкой вотчины - все эти процессы подвергнуты тщательному рассмотрению в указанных исследованиях. Однако XV век, как свидетельствует Е.А.Косминский, долгое время оставался «белым пятном» в аграрной исто-риографии Англии .

Этот пробел был частично заполнен в 50-70-х гг. XX в. исследованиями по истории «нового дворянства», выполненными главным образом Ю.Р.Ульяновым¹⁴⁰. Происхождение и структура маноров «нового дворянства», их отличие от старых феодальных вотчин, применявшиеся на них способы и методы ведения хозяйства, экономическое положение членов данной социальной общности анализируются автором на материалах хозяйств Пас-тонов, Стоноров, Фастольфа и некоторых других представителей сословия джентри. Подробно рассматриваются данные о применении последними новых, более прогрессивных способов ведения хозяйства, занятиях коммерческим овцеводством и скотоводством, торговлей и предпринимательской деятельностью.

Место и роль рыцарского сословия в социально-политической жизни Англии XIV в., феномен «незаконнорожденного феодализма» исследуются в работах Ю.И.Писарева¹⁴¹. Однако в настоящее время в отечественной исторической науке отсутствуют специальные исследования, посвященные сословию джентри в целом, а не только той его части, которая впоследствии получила название «нового дворянства».

Подводя итоги обзору отечественной и англо-американской историографии, следует отметить наличие довольно обширной литературы, затрагивающей те или иные аспекты социального развития английского общества избранного нами периода. К настоящему времени накоплен богатый фактический материал, освещающий различные стороны деятельности лондонских торговых и ремесленных корпораций, происходившие в этой среде процессы социальной и имущественной дифференциации,. первоначального накопления капитала. Социальные исследования по истории сельского общества в отечественной медиевистике ведутся в основном по проблеме формирования фермерского хозяйства «нового дворянства» с изучением биографий конкретных представителей этой социальной общности (Пастонов, Стоноров, Фастольфа).

В английской историографии (особенно последних десятилетий) значительное внимание уделяется изучению землевладельческого сообщества, в частности, на материале отдельных графств, господствовавших в этой среде принципов и норм поведения. Сформировавшиеся в послевоенную эпоху новые подходы к рассмотрению истории общества были воплощены в серии конкретно-исторических исследований по социальной проблематике (работы С.Трапп, К.Б.МакФарлейна, Э.Эчесона, К.Карпентер и др.).

Однако ряд аспектов социального развития позднесредневековой Англии не получил достаточного освещения в современной отечественной и зарубежной историографии. Так, проблема джентри рассматривается в указанных исследованиях с точки зрения, главным образом, его взаимоотношений с верхами сословия, традиционными лидерами землевладельческого общества. Преимущественное внимание уделяется выяснению политической роли данной социальной группы, выполняемым ее членами управленческим функциям. За пределами рассмотрения остается при этом та часть джентри, представители которой не были связаны профессиональными военными обязанностями, службой в местных куриях и другой административной деятельностью. Недостаточно изучена проблема социальных ориентации членов ведущих лондонских гильдий. Преобладающий интерес к чисто «городским» занятиям обычно отодвигает в тень проблему бюргерского, в том числе купеческого землевладения.

Особенности документального материала, содержащегося в коллекции «закрытых писем», позволяют пролить свет на такую малоизвестную сторону деятельности столичного купечества, как его операции на земельном рынке, мотивы и цели таких негоции, преобладающий круг контрагентов и партнеров. Аналогичный анализ земельных операций джентри уточняет наши представления о месте каждого из его элементов в социальной структуре общества, присущих им формах поведения, хозяйственных интересах, делает более зримыми внутрисословные связи и отношения. Взгляд на данные социальные общности «изнутри», через призму их имущественных интересов и горизонтальных связей, как представляется, поможет лучше представить картину эволюции основных социальных групп английского общества, воссоздать социальную действительность того времени более адекватно и в значительно большем объеме.

Примечания

Косминский E.A. Вопросы аграрной истории Англии в XV веке.// ВИ. 1948 №1.-С.60. Denton R.W. England in the Fifteenth Century. - Lnd., 1898. - P.124. Postan M. The Fifteenth Century. // Postan M. Essays on Medieval Agriculture and General Problems of the Medieval Economy. - Cambridge, 1973. - P.42. Rogers T. A History of Agriculture and Prices in England. V.III. - Lnd., 1888. -P.490.

Мортон А. История Англии. - M.,1950.- Di.V.

Золотов В.И. Социальное развитие английского общества в конце XIV -первой половине XV в. Диссертация ... доктора исторических наук. - Нижний Новгород, 1996. - С.3-4.

Там же. - С.310.

Там же. - С.307.

Штокмар В.В. История Англии в средние века. - Л., 1973. - С.114, 116-117.

10. Calendar of the Close Rolls. Edward IV. V.I. 1461-1468. - Lnd.,1949; V.II. 1468-1476. - Lnd.,1953; Edward IV, Edward V, Richard III. 1476-1485. - Lnd.,1954. ll.CCR,EdII,V.I.-P.V.

12. Elton G. England, 1200-1640. - Lnd.,1969. - P.39-40.

Ibid. - P.44. Postan M. Private Financial Instruments in Medieval England.// Postan M. Medieval Trade and Finance. - Cambridge, 1973. - P.40. Cheney С Notaries Public in England in the XHIth and XlVth Centuries. - Oxford, 1972. - P.63,69-70,139.

17.CCR,HVI,III,40.

Ibid., Ed IV, I, 66.

Ibid.,EdII,I.-P.VII.

Ibid. Calendar of the Patent Rolls. Edward IV. V.I. 1461-1467. - Lnd.,1897; V.II. 1467-1477. - Lnd.,1900; Edward IV, Edward V, Richard III. 1477-1485. -Lnd.,1901. Calendar of Plea and Memoranda Rolls. 1458-1482./ Ed. by P.Jones. - Cambridge, 1961. Calendar ofWills. 1258-1688. / Ed. by RX.Sharp. V.I,II. - Lnd.,1889. Beaven A.B. The Aldermen of the City of London. V.LII. - Lnd., 1908, 1912. Thrupp S. The Merchant Class of Medieval London. 1300-1500. - Chicago, 1948. - Appendix A. Rotuli Parliamentorum. V. V, VI. - Lnd., 1767-1777. Statutes of the Realm. V.1,11. - Lnd., 1810,1816. Goodman A. The Wars of the Roses: Military Activity and English Society. 1452-1497.-Lnd.,1981.-P.10. Kingsford С English Historical Literature in the Fifteenth Century. - Oxford, 1913.-P.70.

Ibid. - P.127-129; Goodman A. Op. cit.-P.10. Short English Chronicle. // Three Fifteenth Century Chronicles. / Ed. J.Gairdner. - Lnd., 1880. Goodman A. Op. cit. - P. 10. Gregory's Chronicle. The Historical Collection of a London citizen in the fifteenth century. / Ed. J.Gairdner. - Lnd., 1876. Kingsford С Op. cit. - P.96-98. Gregory. P.211. Goodman A. Op. cit. - P.9. Historiae Croylandensis Continuatio. / Ed. W.Fulman. - Oxford, 1846. Goodman A. Op. cit. - P.9. Hanham A. Richard III and his Early Historians. - Oxford, 1975. - P.74. Whethamsted J. Registrum. V.I. / Ed. T.H.Riley. - Lnd.,1872; An English Chronicle of the Reign of Richard II, Henry IV, Henry V and Henry VI. / Ed. J.S.Davies. - Lnd.,1856; Warkworth J. A Chronicle of the First Thirteenth Years of Reign of King Edward the Fourth. / Ed. J.O.Halliwell. - Lnd.,1839. Kingsford С Op. cit. - P. 171 -172. Worcester W. Itineraries. / Ed. and trans, by T.H.Harvey. Annals [rerum anglicanum] in Letters and Papers Illustrative of the Wars of the English in France. / Ed. J.Stevenson. - Lnd.,1864; McFarlane K.B. William Worcester. A Preliminary Survey. // McFarlane K.B. England in the Fifteenth Century. - Lnd.,1981. - P.210. History of the Arrival of King Edward IV, A.D.I471. / Ed. J.Bruce. -Lnd.,1838. The Pastons Letters. 1422-1509. V.I, II, III. / Ed. J.Gairdner. - Lnd., 1872-1875.

Гутнова Е.В. Историография истории средних веков. - М.,1985. - С.237.

Там же. - С.246-248. Unwin G. The Gilds and Companies of London. - Lnd, 1908; idem. Finance and Trade under Edward III. - Manchester, 1918. Unwin G. The Gilds and Companies ... - P. 167-168.

Ibid. - P.244.

51. Ibid. -P.62. , 157.

Кузнецов Е.В. Экономическое развитие Англии в XIV-XVI вв. - Горький, 1981. -С.8. Unwin G. Industrial Organization in the Sixteenth and Seventeenth Centuries. -Oxford, 1904.-P.85. Unwin G. Gilds and Companies ... - P.71, 78. Lipson E. The Economic History of England. V.I. - Lnd.,1945. - P.428, 510. Lipson E. A Short History of Wool and Manufacture. - Lnd.,1953. - P.69.

58. Lipson E. The Economic History ... - P.510. .

60. Ibid. -P.426,429. Herbert W. History of Twelve Great Livery Companies. V.I, II. - Lnd.,1837. Heath B. Some Accounts of the Worshipful Company of Grocers of the City of London. - Lnd., 1869; Brabrook E.W. The Worshipful Company of Mercers of the City of London and its prominent members. - Lnd., 1889; Clode C. Early History of the Merchant Taylors Company. V.I, II. - Lnd., 1888; Johnson A.H. The History of the Worshipful Company of Drapers of London. V.I, II. - Oxford, 1914; Thrupp S. The Grocers of London. A Study of Distributive Trade. // Studies in English Trade in the Fifteenth Century. - Cambridge, 1933; Jones P.E. The Worshipful Company of Poulters of City of London. - Oxford, 1965. Johnson A.H. Op. cit. V.II. - P.124.

Ibid. V.I. - P.86,159; V.II. - P.125-126.

Ibid. V.I. - P.86. Thrupp S. Grocers of London ... - P.247.

Кузнецов E.B. Экономическое развитие Англии ... - C.8. Studies in English Trade in the Fifteenth Century. / Ed. M.Postan, E.Power. -Cambridge, 1933; Cambridge Economic History of Europe. V.I, II, III. - Cambridge, 1952; Cams-Wilson E.M., Coleman O. England's Export Trade. 1275-1547.-Oxford, 1962. Power E. The Wool Trade in the Fifteenth Century. // Studies in English Trade...; idem. The Wool Trade in English Medieval History. - Lnd, 1941. Power E. The Wool Trade in the Fifteenth Century. - P.52-55. Cams-Wilson E.M. The Origin and Early Development of the Merchant Adventurers Organization in London as shown in their own Medieval Records. // EcHR. 1933.V.IV.N2. Postan M. Essays ... - P.42-44,48,59.

Зверева Г.И., Репина Л.П. Новые тенденции немарксистской историографии Великобритании. // Современная зарубежная немарксистская историография. Критический анализ. - М.,1989. - С. 103-104; Репина Л.П. «Новая историческая наука» и социальная история. // Согрин В.В., Зверева Г.И.,

Репина Л.П. Современная историография Великобритании. - М.,1991. -С.85.

Зверева Г.И., Репина Л.П. Указ. соч. - С.119, 121.

Там же. -С. 121.

Репина Л.П. Указ. соч. - С.93.

Репина Л.П. Средневековый человек в системе социальных коммуникаций: новые подходы и методы исследования. // Общности и человек в средневековом мире. - М., 1992. - С.24.

Там же.

Репина Л.П. «Новая историческая наука» ... - С.93. Thrupp S. The Merchant Class of Medieval London. 1300-1500. - Chicago, 1948. McFarlane K.B. The Nobility in the Later Medieval England. - Oxford, 1973; idem. England in the Fifteenth Century. - Lnd,1981. McFarlane K.B. Bastard Feudalism. // England ... - P.23.

Ibid. Обзор литературы, посвященной «незаконнорожденному феодализму», см.: Писарев Ю.И. Место служилого рыцарства в социально-политической жизни Англии XIV в. // СВ. 1973. Вып.37; Hicks М. Bastard Feudalism. // Hicks М. Richard III and his Rivals. - Lnd.,1991.

Писарев Ю.И. Указ. соч. - С.93. McFarlane К.В. England... - Р.27-29,36-40. McFarlane К.В. England... - P.32-33; The Nobility... - P.105-106,115. Harris G.L. Introduction. // McFarlane K.B. England ... - P.IX-X. McFarlane K.B. England... - P.31,36.

89. Harris G.L. Introduction. // McFarlane K.B. England in the Fifteenth Century. 90.Ibid.-P.XXVII.

91. Wright S. The Derbyrshire Gentry in the Fifteenth Century. - Chesterfield, 1983; Flemming R.W. Charity, faith and the gentry of Kent. // Property and Politics: Essays in Later Medieval English History. - Gloucester, 1984; Pollard AJ. North-Eastern England during the Wars of the Roses: Lay Society and Politics. 1450-1500. - Oxford, 1990; Acheson E. Gentry Community of Leicestershire in the Fifteenth Century. - Cambridge, 1992; Carpenter C. Locality and Polity. A Study of Warwickshire Landed Society. 1401-1499. - Cambridge, 1992. Acheson E. Op. cit. - P.5. Pollard A.J. Op. cit. - P.108-110. Carpenter С Op. cit. - P.97-98; Acheson E. Op. cit. - P.80, 82. Pollard A.J. Op. cit. - P. 111.

Ibid. - P.lll-112; McFarlane K.B. The Nobility ... - P.270-272; Acheson E. Op. cit.-P.80-81. Pollard A.J. Op. cit. - P.l 16-119.

Ibid.-P. 120. Carpenter C. Op. cit.

Ibid.-P.616. Acheson E. Op. cit. - P.79.

Ibid.-P.203.

Ibid.-P.201. Storey R.L. Gentlemen-bureaucrats. // Profession, vocation and culture in Later Medieval England. - Liverpool, 1982; Morgan D.A. The Individual Style of the English Gentleman. // Gentry and Lesser Nobility in Late Medieval Europe.-N.Y., 1986. Storey R.L. Op. cit. - P.92,94-95,99. Morgan D.A. Op. cit. - P.21.

Ibid. - P.23; Storey R.L. Op. cit. - P.95. Storey R.L. Op. cit. - P.99.

Ibid.-P.108. Morgan D.A. Op. cit. - P.18-19.

Ibid. - P. 17; Storey R.L. Op. cit. - P.90. Jacob E. The Fifteenth Century. - Oxford, 1961; Du Boulay F.R. An Age of Ambition. English Society in the Late Middle Ages. - N.Y.,1970; Thomson J. The Transformation of Medieval England, 1370-1529. - Lnd., N.Y.,1983; Dyer С Standards of Living in the Later Middle Ages. Social Change in England, 1200-1500. - Cambridge, 1989; Keen M. English Society in the Later Middle Ages. - Lnd., 1990. Du Boulay F.R. Op. cit. - P.66. Jacob E. Op. cit. - P.386-387; Thomson J. Op. cit. - P.115, 125, 129-131; Dyer С Op. cit. - P.23-25. Dyer С Op. cit. -P.25. Thomson J. Op. cit. - P.126.

Ibid. Winston J.E. English Towns in the Wars of the Roses. - Princeton, 1921. Storey R.L. The End of the House of Lancaster. - Lnd.,1966; Goodman A. Op. cit.; Pollard A.J. The Wars of the Roses. - Lnd.,1988; Lander J.R. Conflict and Stability in the Fifteenth Century England. - Lnd, 1969; idem. Crown and Nobility, 1450-1509. - Lnd, 1976; Makinson A. The Wars of the Roses: who fought and why? // History Today. 1959. V.IX. N 9; Richmond С The Nobility and the Wars of the Roses, 1459-1461. // Nottingham Medieval Studies. 1977. V.XXI; McFarlane K.B. The Wars of the Roses.// McFarlane K.B. England in the Fifteenth Century.

Левицкий Я.А. Города и городское ремесло в Англии в Х-ХП вв. -М.,1960; Он же. Город и феодализм в Англии. - М.,1987.

Социальная природа средневекового бюргерства XIII-XVII вв. - М.,1979.

Кириллова А.А. Классовая борьба в городах Восточной Англии в XIV в. // Вопросы социальной и классовой борьбы XIV-XVII вв. // УЗ МГПИ им. В.И.Ленина. 1969. №321.

Кириллова А.А. Процесс разложения внутри ремесленных гильдий в английских городах XIV в. и кризис ученичества; Организация подмастерьев в XIV-XV вв. и борьба с мастерами // Кириллова А.А. Классовая борьба...

Кириллова А.А. Завещание как источник по истории средневекового английского города XIV-XV вв. // Из истории западноевропейского средневековья. - М.,1972.

Кириллова А.А. К вопросу об образовании городского патрициата в английских городах XIV-XV вв. // Очерки социально-экономической и политической истории Англии и Франции XIII-XVII вв. - М.,1960; Она же. Образование и развитие патрициата в английских городах XIV в. // Классовая борьба...

Кириллова А.А. Образование и развитие патрициата... - С.92-94, 95-96.

Кириллова А.А Социально-психологическая характеристика английского купечества в XV-XVI вв. // Генезис капитализма в позднее средневековье в Англии и Германии. - М.,1979.

Кузнецов Е.В. Лондонская гильдия торговцев тканями в XV - начале XVI в. // СВ. 1968. Вып.31.; Он же. «Купцы-авантюристы» Лондона. (Страницы ранней истории). // Проблемы разложения феодализма и генезиса капитализма в Англии. - Горький, 1980.

Кузнецов Е.В. Экономическое развитие Англии в XIV-XVI вв.; Он же. История экономического развития Англии XIV, XV, XVI вв. Горький, 1983; Он же. Торговля и купеческий капитал в Англии XIV-XV вв. // Проблемы английской истории и историографии. - Горький, 1989.

Кузнецов Е.В. Некоторые вопросы экономической политики королевской власти в Англии 1461-1485 гг. // СВ. 1962. Вып.21.

Кузнецов Е.В. Борьба магнатских партий в Англии в 50-х гг. XV в. Политическая программа йоркистской партии. // УЗ ГТУ. 1959. Вып.46; Он же. Крестьяне и горожане в войне Алой и Белой Розы. 1969-1970.// Научные доклады высшей школы. Исторические науки. 1960. №3.; Он же. Общественно-политическая борьба в Англии второй половины XV века. -Горький, 1959.

Яброва М.М. Зарождение раннекапиталистических отношений в английском городе. (Лондон XIV - начала XVI века). - Саратов, 1983.

Сванидзе А.А. Рецензия: Яброва М.М. Зарождение раннекапиталистиче-ских отношений в английском городе. // СВ. 1988. Вып.51. - С.260-261.

Репина Л.П. Сословие горожан и феодальное государство в Англии XIV века. - М.,1979; Она же. Potentiores и meliores Лондона в начале XIV в. // СВ. 1981. Вып.44; Она же. Лондонские землевладельцы в начале XV в. (по данным налогового списка 1412 г.). // Городская жизнь в средневековой Европе. - М.,1987.

Репина Л.П. Городское сословие средневековой Англии: основные проблемы и этапы истории. // Проблемы британской истории. - М.,1984. -С.162-163.

Репина Л.П. Сословие горожан ... - С.200.

Маркова СП. Йоркская компания мерсеров и купцов-авантюристов в XV-XVI вв. // СВ. 1981. Вып.44; Мосолкина Т.Б. Город Бристоль в XIV-XV вв: экономика, общественные отношения, социальная психология. - Саратов, 1997; Чернова Л.Н. Городская недвижимость лондонских олдерменов XIV-XVI вв: структура и использование. // Средневековый город. Вып. 12. -Саратов, 1998; Она же. Городская недвижимость лондонских олдерменов XIV-XV вв: условия владения.// Средневековый город. Вып. 13. - Саратов, 1998.

Косминский Е.А. Исследования по аграрной истории Англии XIII века. -М., Л., 1947; Барг М.А. Исследования по истории английского феодализма вХ1-ХШвв.-М.,1962.

Косминский Е.А. Вопросы аграрной истории Англии в XV веке. - С44.

Ульянов Ю.Р. Рост «нового дворянства» в Англии XV в. (по материалам «The Pastons Letters») // Из истории средневековой Европы. - М.,1957; Он же. Образование и эволюция манора Стонор XIV-XV вв. // СВ. 1971, 1972. Вып.34, 35; Он же. Экономическое развитие манора Стонор в XIV-XV вв. // СВ. 1986, 1987. Вып.49, 50. Анализ способов ведения хозяйства «нового дворянства» на примере семейства Пастонов предприняла в своей диссертации О.Н.Бархатова (Бархатова О.Н. Переписка Пастонов как источник по социально-экономической и политической истории Англии XV в. -М.,1975.). 141. Писарев Ю.И. Место служилого рыцарства в социально-политической жизни Англии XIV в.; Он же. Структура класса феодалов в Англии в период развитого феодализма. // Раннекапиталистические формации. Теоретические проблемы становления государства и города. - М.,1984.

Составные элементы сословия джентри и их эволюция

В английском обществе позднего средневековья все большее место как в количественном отношении, так и по социально-политическому весу занимает слой нетитулованных мелких и средних феодалов, получивший в

XV в. общее название «джентри»1. Место этого слоя в социальной иерархии Англии четко определено большинством исследователей, начиная с У. Стаббса: джентри заполняли нишу между свободным крестьянством, с одной стороны, и титулованной знатью, с другой2. Не вызывает споров и социальная градация внутри сословия: рыцари, сквайры, джентльмены - такова его трехчленная модель, окончательно сформировавшаяся к началу XVI столетия3.

Однако при определении верхних и нижних границ данной социальной группы исследователь наталкивается на значительные трудности, очевидные уже современникам описываемого периода. Так, еще Дж. Фортес-кью в своем юридическом трактате «Похвала английским законам» предостерегал от использования экономических критериев при определении социального статуса того или иного лица. Он определял среднегодовой доход йомена в 5 ф.ст., но одновременно с этим указывал на существование значительной прослойки свободного крестьянства, получавшей до 100 ф.ст. годового дохода, что фактически ставило их в один ряд с наиболее состоятельными рыцарями графства 4. Э.Эчесон приходит к подобному же выводу о зыбкости социального статуса представителей низшего слоя джентри и ненадежности экономических критериев при отнесении человека к тому или иному социальному рангу на материалах графства Лейстер-шир. В 1436 г. в этом графстве проживало два лица с одинаковым доходом 6 ф.ст. в год, но в то время как один был записан в налоговых списках как йомен, другой получил титул джентльмена5. В позднесредневековой Англии встречались рыцари , которые по своему богатству не уступали баронам 6, как и с другой стороны, нередки были вотчинники, образом жизни и материальным положением почти не отличающиеся от окружавших их йоменов 7.

Определение джентри, основанное на земельных держательских связях, также страдает односторонностью. Так, ряд исследователей предложил относить к данному сословию всех землевладельцев ниже ранга пэра, владения которых имеют статус фригольда и обеспечивают их собственнику доход как минимум 10 ф.ст. в год . Однако, не говоря о том, что фригольдеры с 10 ф.ст. годового дохода не всегда обладали дворянским титулом, а джентльменами нередко считались лица с доходами ниже этой достаточно условной цифры 9, далеко не все земли джентри имели статус фригольда. На это обстоятельство впервые обратил внимание Р.Тоуни, посвятивший свои исследования преимущественно XVI столетию10.

Отечественный медиевист Ю.Р.Ульянов при анализе эволюции ма-нора Стонор в XIV - XV вв. также указывает на чрезвычайно сложные держательские связи, характерные для феодальных вотчин этого периода11. Вотчины джентри обычно входили в разные феоды и стояли на разных ступенях феодальной иерархии: одни из них составляли рыцарский лен или его часть и держались за рыцарскую службу от короля или крупного барона; другие находились на низших ступенях феодальной лестницы и держались от другого лорда за натуральную повинность или небольшую денежную ренту; третьи представляли собой мелковотчинное образование и держались за довольно крупную денежную ренту и повинности «низкого», часто крестьянского, характера и происхождения12. Но, несмотря на все различия в характере и условиях земельных держаний различных категорий джентри, равно как и получаемых ими доходах, обладание феодальной вотчиной подразумевало наличие у ее владельца определенных феодальных прав и привилегий.

Разумеется, объем этих прав варьировался в зависимости от места феодального держания в иерархической системе, простираясь от возможности производить проверку круговой поруки и держать манориальную курию до весьма проблематичного права феодала осуществлять судебно-административную власть на территории его владений. Как бы то ни было, именно осуществление власти сеньора (хотя бы в рамках одного манора) или причастность к такой власти (принадлежность к феодальному миру -world of lordship) являлись главной характеристикой джентри, признаком, отличающим их от лиц более низкого социального статуса и сближающим с представителями аристократии в рамках одного феодального класса. К такому выводу приходит большинство исследователей, занимающихся изучением сословия джентри как на материале отдельных графств, так и в целом по стране13.

Развитие английского городского сословия в XV в

Возникновение «собственности, основанной только на труде и обмене», появление городов как центров ремесла и торговли положили начало истории городского сословия, которое формировалось « весьма постепенно» в период развитого феодализма1 . В Англии процесс консолидации сословия горожан интенсивно протекал на протяжении XII-XIV вв.2, выразившись в росте го-родского населения (с 5% в конце XI в. до 12% в конце XIV в.) , усложнении его социальной структуры, инкорпорировании большинства городов и городских местечек , особенно расположенных на территории королевского домена, наконец, в возрастании роли горожан в системе английской сословной монархии (в частности, в связи с образованием Палаты общин).

Разумеется, подобно своим собратьям на континенте, английское городское сословие было неоднородным как в масштабе страны (различный уровень экономического развития и административных привилегий городов Англии), так и в рамках каждой городской общины. Л.П.Репина, избравшая объектом изучения городское сословие XIV - первой половины XV в., выделяет следующие слои населения, достаточно четко обозначившиеся к этому времени в городах самых различных типов: 1) верхушка купечества; 2) зажиточное, или среднее купечество; 3) состоятельные мастера ремесленных цехов; 4) мелкие торговцы и ремесленники, владевшие минимумом средств для самостоятельного производства; 5) подмастерья, ученики, наемные рабочие5.

Из вышеперечисленных групп только первые четыре являлись полноправными горожанами, обладая статусом фримена, последняя же категория в строгом смысле слова находилась вне рамок городской общины и постепенно, со второй половины XIV в. сливалась в единую массу угнетенных и эксплуатируемых . Часть из них, впрочем, и в более позднее время могла подняться до положения мастера и получить свою «долю» сословных привилегий в полном объеме7.

Трудно определить численное соотношение между лицами, имевшими право гражданства8, и так называемыми неполноправными, нефрименами (последних было особенно много в крупных городах Англии и прежде всего в столице). С.Трапп выделяет применительно к Лондону две категории тор-гово-ремесленного населения, лишенные столичного гражданства : foreigners - жители других городов и графств Англии, нелондонцы и aliens - чужеземцы, прибывшие из-за моря и ненатурализовавшиеся в Англии9. Среди них могли быть как богатые иностранные купцы, так и мелкие ремесленники и торговцы, а также многочисленные наемные рабочие, прислуга и т.п.10. Лишенные прав и привилегий, которыми обладали фримены Лондона, они составляли к концу XV в. значительную долю столичного населения (по приблизительным подсчетам С.Трапп, в 1501 г. в Лондоне проживало 10 тысяч foreigners и 25 тысяч aliens, включая членов их семей, в то время как общая численность торгово-ремесленного населения города равнялась 33 тысячам)11 и сосредотачивали в своих руках некоторые виды ремесла (например, изготовление корзин)12.

Наиболее богатой, влиятельной и политически зрелой частью английского городского сословия являлась купеческая верхушка, захватившая к XIV в. ведущие позиции в городской экономике, финансах, управлении и, в лице некоторых своих представителей, нередко вступавшая в непосредствен-ные контакты с короной . Ряд историков, как отечественных, так и зарубежных, подчеркивает специфику высшего слоя торгово-ремесленного населения Англии по сравнению с олигархией континентальных городов14 и даже считает возможным отказаться от применения термина «патрициат» по отношению к английской купеческой верхушке. По мнению Л.П.Репиной, несмотря на ряд общих признаков, сближавших верхи английского городского сословия с патрициатом континентальных городов, в Англии не сформировалась устойчивая и обособленная группа potentiores и meliores (этим термином в средневековых городах обозначалась наиболее влиятельная и состоятельная часть горожан). Данные налоговых списков XIV в. включают в состав этой группы представителей не только высшей и средней, но и низшей имущественных категорий, широк их профессиональный диапазон15.

Экономическая основа купеческой верхушки не ограничивалась крупной оптовой торговлей, ростовщичеством, землевладением, а охватывала ремесленное производство и розничную торговлю16. Благодаря мобильности социальной структуры позднесредневековой Англии, неустойчивости материального положения купцов, их стремлению влиться в ряды землевладельческого общества персональный состав potentiores и meliores мог изменяться в самые незначительные отрезки времени17. Все эти признаки не укладываются в устоявшийся в исторической литературе смысл термина «патрициат».

«Война Роз» и социальные общности Англии

Вторая половина XV в. в истории Англии - время затяжного политического кризиса. На этот период падают драматические события "войны Роз", смены династий, сопровождавшиеся возрождением феодальных смут и анархии в графствах, расстройством и дезорганизацией государственного аппарата, возвращением к, казалось бы, давно забытым временам политической нестабильности XII - XIII вв. Фактологическая сторона этих событий благодаря сохранившимся до наших дней многочисленным источникам нарративного характера достаточно хорошо известна историкам. Однако более пристальное изучение политических и социально-экономических аспектов "войны Роз" обнаруживает дискуссионность темы, наличие ряда не поддающихся однозначному решению вопросов. Еще в 1948 г. академик Е.А.Косминский отмечал, что с английской гражданской войной второй половины XV в., известной как война Алой и Белой розы, "связано немало исторических недоразумений, начиная с ее названия"1. До сих пор историки не пришли к единому мнению относительно того, какие именно события следует объединить под этим именем, каковы хронологические рамки этой гражданской войны.

Так, например, общепринятое в XIX в. выделение в качестве начала и конца внутренних междоусобиц 1455 г. (битва при Сент-Олбансе) и 1485 г. (битва при Босворте) в настоящее время подвергается сомнениям. Указывается, что события 1455 г. не внесли ничего качественно нового в развернувшуюся борьбу, т.к. уже дважды до того (сентябрь 1450 г. и февраль 1452 г.) лидер оппозиции герцог Йоркский пытался вооруженной рукой проложить себе дорогу к власти и требовал наказания своих врагов как государственных изменников2. Вопрос о смене династии после поражении Ланкастеров при Сент-Олбансе даже не ставился, а свое господство в государственном аппарате победители сумели сохранить лишь в течение 7 месяцев.

С другой стороны, битва при Босворте также не являлась концом политического кризиса. Достаточно упомянуть битву при Стоуке 1487 г., по своим масштабам и историческому значению не уступавшую произошедшему два года назад сражению, или выступления против Генриха VII самозванца Перкина Вербека в 1495-1497 гг. и графа Сеффолка в 1502 г.3. Безусловно, 1485 г., ознаменовавшийся сменой династии, был поворотным моментом в длительной борьбе, но и после утверждения у власти Тюдоров им не раз приходилось отражать вызов недовольной знати.

Фактически, довольно условное название "война Роз" (алая и белая розы стали использоваться в качестве эмблем соперничающими династиями лишь на последнем этапе войны 4) объединяет ряд военных столкновений, разделенных значительными промежутками мирного времени и имеющих разный исторический смысл. Напомним основную последовательность событий.

В 40-х - начале 50-х гг. XV в. происходит формирование и окончательное сплачивание двух противостоящих друг другу феодальных группировок, впитавших в себя значительную часть баронских семей Англии. Ядром ланкастерской партии являлись семейства Бьюфортов и де ля Полей, к ним примыкали на севере - Перси, на юге - Бонвили, Бьюмонты, Хангерфорды, Стаффорды. Костяк другой, Йоркской, партии составляли семейства Невил-лей, Буршье, Моубреев, Солсбери, а лидером ее являлся герцог Йоркский, права которого на корону по феодальному праву были предпочтительнее, чем у царствующего дома Ланкастеров5. На первом этапе борьбы (приблизительно, до 1459 г.) столкновения ограничивались небольшим кругом участников, выдвигаемые задачи сводились к борьбе за влияние при существующей династии. Битва при Сент-Олбансе (май 1455 г.) - важнейшее столкновение этого периода. В ней очень немного участников, людские потери незначительны (по разным данным, от 60 до 120 человек), никаких сообщений о разрушениях и грабежах нет6.

С 1459 г. борьба входит в решающую стадию. На период с сентября 1459 г. по май 1461 г. падает наибольшее количество сражений: при Блор-Хите, Нортгемптоне, Уэйкфельде, Мортимер-Кроссе, Сент-Олбансе и Тауто-не. Их география (Стаффордшир, Йоркшир, Хартфордшир) свидетельствует о значительном количестве областей, затронутых военными действиями7. Сражения начинают приобретать более ожесточенный характер, увеличивается численность противоборствующих армий. Из 6 битв, произошедших за 1,5 года, только 2 (при Уэйкфельде в декабре 1460 г. и Сент-Олбансе в феврале 1461 г.) закончились победой ланкастерцев, причем они не сумели закрепить свой успех и овладеть столицей, а в марте 1461 г. в решающем сражении при Таутоне потерпели поражение и были оттеснены в Шотландию.

К лету 1461 г. йоркистская партия, которую после гибели Ричарда Йорка в битве при Уэйкфельде возглавляли его сын Эдуард Марч (Эдуард IV) и граф Уорвик, полностью овладела властью почти на всей территории Англии. Однако на севере, в Нортумберленде, и в Северном Уэльсе, возле крепости Харлекс, борьба с остатками дружин баронов ланкастерской партии продолжалась до лета 1464 г8.

Похожие диссертации на Джентри и горожане Англии в 60 - 80-х гг. ХV в.

Положение и борьба рабочего класса Бразилии (начало 60-х - начало 80-х гг.) Савин Александр Николаевич

Идейная и социально-политическая эволюция голлизма после Де Голля (конец 60-х - начало 80-х гг.) Новиков Геннадий Никифорович

Государство и эмиграция: поиск модели Имперского развития Великобритании (60-е-начало 80-х годов XIX века) Зудов Николай Евгеньевич

Английский либерализм и проблемы модернизации Индии в 60-х - первой половине 80-х гг. XIX в.Сидорова Светлана Евгеньевна

Межродовые конфликты казахов и их урегулирование : 80-е гг. XVIII в. - 60-е гг. XIX в.Перфильев, Александр Леонидович

Экспансия Японии в Латинской Америке после Второй мировой войны (60 - 80-е годы) Луценко Николай Иванович

Идеология и политический лексикон реформаторских проектов Н.И. Панина : 60 - 80 - ые гг. XVIII в.Бугров, Константин Дмитриевич

Стимулирование труда на предприятиях Южно-Уральского экономического района в 60 - 80-е годы XX века : на материалах Челябинской областиВолошина Наталья Николаевна

В. П. Мещерский в общественном движении России конца 60 - начала 80-х гг. XIX векаПронина Ирина Анатольевна

Работа сельских трудовых коллективов по рациональному использованию земли: Опыт. Уроки : (На материалах партийных, государственных и общественных организаций Европейкой части РСФСР. Вторая половина 60-х - 80-е гг. )Рыбков, Александр Григорьевич