Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Предпосылки Апрельской революции: внутренняя и внешняя политика режима Салазара-Каэтану в 50-х - начале 70-х гг. XX в.
1. Фашистский переворот в Португалии 1926 г. Сущность режима Салаза а. Особенности «нового гос да ства».
2. Экономическое положение Португалии. Зависимость по гальской экономики от иное анного капитала.
3. Колониальная политика Португалии в 50-60-е гг. XX века. Начало антиколониальной бо ьбы.
4. Внешняя политика Салазара. Положение Португалии на межд на одной а ене.
5. П иход к власти М. Каэтан . Политика «ма селизма».
ГЛАВА П. Апрельская революция 1974 г.: основные события и азвитие политических п оцессов.
1. «Движение капитанов» и антифашисткий переворот 25 апреля 1974 г.
2. Динамика политических процессов в Португалии (апрель 1974 -июнь 1976 гг.)
2.1. Доминирование левых тенденций в руководстве революцией (ап ель 1974- ап ель 1975 гг.).
2.2.Нарастание раскола в правительстве и руководящих органах ДВС (май 1975 -июнь 1976 гг.).
ГЛАВА III. Внутренняя и внешняя политика Португалии (апрель 1974 - июнь 1976 гг.)
1. Законотворческая деятельность правительств переходного периода. Проведение административных и экономических п еоб азований в 1974-1976 гг.
2. Политика деколонизации. Обретение независимости пор гальскими колониями в А ике.
3. Основные проблемы внешней политики Португалии в 1974 -1976 гг.
3.1.Отношения Португалии с западноевропейскими странами и США.
3.2 .По альско-советские отношения в 1974-1976 гг. Заключение Библиог а ия
- Фашистский переворот в Португалии 1926 г. Сущность режима Салаза а. Особенности «нового гос да ства».
- «Движение капитанов» и антифашисткий переворот 25 апреля 1974 г.
- Законотворческая деятельность правительств переходного периода. Проведение административных и экономических п еоб азований в 1974-1976 гг.
Введение к работе
Португалия протянулась вдоль западного Атлантического побережья Пиренейского полуострова «узкой полоской земли», как говорят сами португальцы о своей стране. Удобная для развития мореплавания береговая линия равным образом благоприятствовала морскому промыслу и набегам морских разбойников. Португалия лежала на скрещении путей из Северной Европы в Средиземное море, и ни один корабль, будь то купец или воин, не миновал ее берегов. Так было в древности, так было во времена крестовых походов, так было в эпоху Великих географических открытий1.
Одной из особенностей истории Португалии является то, что с тех пор, как несколько веков назад переместились основные линии мировых связей, страна долгое время оставалась в стороне от главных политических событий ХІХ-ХХ вв. Идеи трансформации, ценности либерально-демократического характера трудно прививались на португальской почве, и, наоборот, архаичные социальные отношения типа касикизма, авторитарного патернализма продолжали существовать и восприниматься массовым сознанием как норма до конца второй трети XX в.2 Длительное время только узкая прослойка интеллигенции демонстрировала способность активно воспринимать изменения, происходившие в мире после второй мировой войны. Широкое же осознание этих изменений пришло под влиянием массовой политической и трудовой эмиграции, ширящегося притока иностранных туристов, и, особенно, колониальной войны.
Кардинальные изменения, произошедшие в мире в 50-60-х гг. нынешнего века, привели к поразительному историческому парадоксу: «страна-карлик Португалия», - по меткому выражению крупнейшего российского исследователя ее колониальной политики A.M. Хазанова, - «оказалась крупнейшей колониальной державой по населению, территории и протяженности своей империи»1.
Если деколонизация английских, французских, бельгийских и голландских колоний не привела к свержению существовавших там буржуазных форм правления, то фашистская диктатура Салазара-Каэтану не могла пережить потери своих заокеанских владений. Это подтверждается тем, что режим Каэтану • рухнул в значительной степени в результате только того, что затрещали и пошатнулись прогнившие стены его колониальной империи. Национально-освободительное движение несомненно сыграло роль детонатора в комплексе факторов, приведших к социальному взрыву и краху фашистского режима2.
В этом, 2004 г. Португалия отметила 30-летие этого события - Апрельской революции или «революции гвоздик», - как его называли во всем мире. События, произошедшие 25 апреля 1974 г. кардинально изменили как положение в самой Португалии, так и отношение к ней в мире. «После десятилетий нахождения на периферии мировых событий, когда в апреле 1974 г. в результате военного переворота был сброшен наиболее многолетний диктаторский режим в Европе, Португалия оказалась на первых полосах мировой прессы. С этого момента международное сообщество не переставало пристально следить за проблемами, с которыми столкнулся этот маленький народ в 9 млн. человек, проживающий на западном побережье Иберийского полуострова», - писал в своем исследовании американский ученый Р. Моррисон1.
За эти годы страна, пройдя этап острого противоборства разнонаправленных социальных сил и испытав серьезные трудности и потрясения, избрала путь демократического реформизма. Ему пришлось утверждаться в ходе ликвидации правой авторитарной диктатуры и параллельного пресечения угрозы установления левой диктатуры, опирающейся по меткому замечанию А. де Токвиля на «тиранию большинства» . В этой связи закономерно, что в Португалии на первый план выдвигались не только взаимоотношения государства с собственно гражданским обществом, но и отношения представительной власти с институтами прямой демократии, подменявшими государственные институты и конкурировавшие с ними в борьбе за власть.
Таким образом, значение португальской революции 1974 г. вышло далеко за пределы одной страны. Она оказалась событием принципиального политического значения, в ходе которого решался вопрос о путях перехода от авторитаризма к демократии, о возможности и условиях мирного разрешения конфликта, о соотношении «военного» и «гражданского» фактора. Осмысление развития политических процессов в Португалии явилось крайне актуальным для стран Восточной Европы, совершивших в начале 90-х годов «бархатные революции» и делающих все более уверенные шаги в сторону построения демократического общества, определяющего современное политическое «лицо» континента. Особое значение события Апрельской революции имеют для России, ситуация в которой после развала СССР были во многом схожа с событиями в Португалии середины 70-х гг. Уроки революции оказались актуальны и для африканских стран, которым следует учитывать пути и последствия процесса португальской деколонизации.
Целью исследования является изучение исторической и политической специфики португальской революции 1974 г., что предполагает постановку и решение следующих задач:
- выявить основные предпосылки революции;
- определить характер переворота 25 апреля 1974 г.;
- раскрыть динамику основных политических процессов, имевших место в
1974-1976 гг.;
- изучить реформаторскую деятельность правительств, находившихся у власти
в этот период;
- исследовать процесс «деколонизации», выявить его специфику в каждой из
бывших португальских колоний;
- рассмотреть внешнюю политику Португалии в этот период, изучить ее
основные приоритетные направления.
Раскрытие темы исследования через решение поставленных целей и задач определяет и его хронологические рамки: в центре исследования период, определяемый историографией как «переходный»: с 25 апреля 1974 г., когда был совершен военный переворот, до июня 1976 г., когда завершился вступила в действие Конституция 1976 г., на базе которой было сформировано Первое конституционное правительство под руководством М. Соареша, в результате чего завершился переход от военно-гражданского управления страной, и власть перешла в руки гражданских институтов.
В развитии португальской революции можно выделить 4 ключевых момента:
25 апреля Антонио ди Спинола стал временным президентом Португалии. Многих своих сторонников он назначил на важные посты в Государственном совете. Движение Вооруженных Сил создало Совет Национального Спасения, состоявший из 7 человек, который, как предполагалось, должен была управлять страной вместе с Госсоветом, играя роль второй палаты. Однако деятельность правительства была практически парализована идеологическими противоречиями, отражавшимися в борьбе, которую вели Спинола и ДВС, управляемое Координационным комитетом. Одним из наиболее ожесточенных предметов борьбы был вопрос о деколонизации. Спинола выступал за широкую федерацию португальских колоний (так называемый «неоколониалистский вариант), тогда как ДВС поддерживало антиколониальные движения и настаивало на получении колониями полной независимости. Таким образом, в течение всего 1974 года и до 11 ноября 1975 г. главной целью ДВС стала деколонизация.
28 сентября 1974 г. Спинола попытался захватить власть, поддерживаемый массовыми выступлениями «молчаливого большинства». Однако попытка провалилась, 30 сентября он подал в отставку, был заменен генералом Кошта Гомешем, что привело к ускорению процесса деколонизации, а также революционной трансформации политических институтов и социальных структур. Отставка Спинолы стала очевидной победой ДВС, и с этого времени военные, хотя иногда и против своей воли, стали все чаще вовлекаться в политику.
11 марта 1975 г. - провал путча во главе с генералом Спинолой, нацеленного на ликвидацию указанных процессов, что в результате привело к ускорению революционных преобразований, к национализации важных секторов экономики, к институционализации ДВС и укреплению роли государства в обществе. Усилилось левое крыло в революции. Массовое движение набирало силу, и премьер-министр страны Вашку Гонсалвиш начал активно проводить реформы левого характера. Однако выборы в Конституционное собрание дали первую «трещину» в левой политике. После периода интенсивной политической активности («горячее лето» 1975 г.) сила массовых движений и поддерживавших их военных постепенно сошла на «нет». Колониальная война была завершена, колонии получили независимость - теперь военным нужны были порядок и стабильность в стране, и они все большее и больше стали отходить от союза с левыми силами. С другой стороны, уже набрали достаточную силу появившиеся после революции политические партии, отражавшие интересы средних слоев.
25 ноября 1975 г. прекращение революционного процесса в результате подавления «левого» путча, произошедшее уже после признания независимости Анголы 11 ноября, что привело к постепенной ликвидации «революционных завоеваний» и институционализации парламентской демократии. Переворот ноября означал конец ДВС, как политической силы. Окрепшие к тому моменту гражданские партии взяли власть в свои руки. А лидер Социалистической партии, Мариу Соареш, возглавил первое правительство после принятия Конституции.
События, произошедшие в Португалии, привлекли внимание всего мира, поскольку основной вопрос, по какому пути пойдет революция, был абсолютно неясен. Процитируем Г. Киссинджера, бывшего тогда государственным секретарем США. «Мы ничего не знали ни о ком из вовлеченных в эти события лиц, только, пожалуй, то, что они поначалу выступали за деколонизацию португальской колониальной империи»1. Именно поэтому она стала проверкой на прочность в борьбе между США и СССР, причем эта борьба велась не только за влияние в самой Португалии, но и в ее колониях - португальская революция стала эпицентром «холодной войны» в самый разгар разрядки международной напряженности.
Методологической основой диссертации являются сравнительно-исторический, историко-типологический и историко-системный принципы исторического исследования, признающего многовариантность и полицентричность всемирно-исторического процесса. Непреходящее значение в методологическом плане имели теоретические разработки российских и зарубежных исследователей в области исторической науки в целом и теории революции (Дж. Уодис, Эйзенштадт).
Источпиковая база. Решение поставленных в диссертации задач обеспечено достаточным числом источников, которые можно разделить на следующие группы:
1). Акты государственного законодательства.
2). Официальные политические документы (правительственные документы, документы политических партий и общественных организаций).
3). Официальные дипломатические документы.
4). Мемуарная литература. 5). Публицистика.
Первая группа - акты государственного законодательства - составляет основной массив использованных в диссертации источников. Главное место в ней занимают законы, принимавшиеся правительствами Португалии с 1974 по 1976 гг., включая и Конституцию Португальской республики 1976 г.2 Эта группа документов относится к источникам официального происхождения и назначения. Они опубликованы в официальном издании, что гарантирует подлинность документов и аутентичность их текстов.
При анализе данных документов мы рассматривали причины проведения данной законодательной меры, как можно полнее пытаясь представить себе существовавшую в момент принятия каждого из законов политическую ситуацию в стране и направление ее развития, общее соотношение сил и расстановку их в конкретной борьбе вокруг каждого из законов, текст которых привлекался в качестве источников. Так, принятие 25-26 апреля 1974 г. четырех первых законов: конституционного закона о свержении режима, о смещении президента и премьер-министра, об уничтожении ПИДЕ и фашистской партии и об амнистии политических преступников объяснялось антифашистским характером революции3.
Мы учитывали, что конституция и другие законодательные документы несут отпечаток не только исторических условий своей страны, но и более широких по масштабам общественных процессов, характерных для определенной полосы развития целого региона. В этом смысле достаточно показательным является сравнение «Временных конституционных положений», принятых 14 мая 1974 г. под сильным давлением Спинолы и его сторонников и самой Конституции, принятой через 2 года, 2 апреля 1976 г.1
Мы учитывали также, что ввиду нормативного характера законодательных актов их основное содержание составляют провозглашаемые в качестве определенных принципов и правил положения общего характера, а не конкретная историческая информация. Упоминание о каких-либо фактах, их истолкование и оценка встречаются только в мотивировочной части того или иного закона - при изложении доводов в пользу его принятия. В таких случаях мы пытались сопоставить эти доводы с реальностью, установить, насколько они отражают истинные причты проведения данной законодательной меры. Это прежде всего относится к закону о признании права португальских колоний на самоопределение, принятому через два месяца после революции2, а также к группе законов, принятых после подавления попытки мятежа Спинолы 11 марта 1975 г.3
Мы строили свой анализ исходя из того, что правильно оценить содержание законодательного акта и определить границы его использования в качестве источника можно лишь с учетом того, насколько данный закон проводился в жизнь. Это, в первую очередь, относится к аграрной реформе, начатой еще в конце 1974 г., а развернувшейся уже весной и летом 1975 г.4
Не менее важное место для решения поставленных в диссертации задач составляет и вторая группа источников - официальные политические документы (правительственные документы, документы политических партий и общественных организаций). Среди них особое место занимают Программа ДВС, провозглашенная 26 апреля 1974 г.1, где в общем виде сформулированы те принципы, которое данное движение провозглашает основой своей деятельности; Первое соглашение ДВС и партий2 - документ, определявший роль и место ДВС в новых условиях, сложившихся после путча 11 марта, разграничивал полномочия между гражданскими и военными в управлении государством; Второе соглашение ДВС и партий3, принятое уже в изменившихся условиях после 25 ноября 1976 г., где заметно сокращено влияние ДВС и Высшего Революционного Совета и расширена роль политических партий.
Следует учитывать, что партийно-правительственные документы тоже имеют официальный характер, поскольку отражают прежде всего общую линию данного движения в целом или его течений и лишь во вторую очередь - вклад в его деятельность отдельных лиц, оттенки их мнений и позиций. Примером могут стать дебаты ДВС при выработке экономической программы в конце 1974 г4, статья Каэтану о внешней политике5 или программа первого конституционного правительства под руководством М. Соареша6. Но в отличие от первой группы источников, в партийно-политических документах установление авторства крайне важно, так как это часто не только определяет направленность и особенности документа, но и дает ценный материал для выявления роли в нем тех или иных лиц, т.е. для исследования биографического плана. Так, разница в
1 содержании «Письма девяти»1 и опубликованного вслед за ним письма КОПКОН2 становится очевидной, если принять во внимание, что за первым стоял Мелу Антунеш со своей политической позицией, а за вторым - Сарайва ди Карвальу.
К документам партий и общественных организаций следует отнести речи, статьи и другие произведения их деятелей во всех тех случаях, когда они выступают не лично от своего имени (как мемуаристы), а как представители движения, к которому принадлежат. В таких выступлениях находят выражение общие принципы и установки данной партии или организации. Они дают ценный материал для изучения идейных позиций общественного движения в целом. Мы использовали широкий спектр подобного рода источников: от статей Салазара до программных изданий М. Соареша и А. Куньяла3. Здесь также особо надо выделить работы М. Соареша, посвященные политике соцпартии в отношении деколонизации4.
В документах политических партий, особенно это относится к материалам компартии, в тот период, когда она действовала нелегально, преобладает такой стиль изложения, который рассчитан на эмоциональное воздействие, отличается внешней броскостью, пафосностью5.
Официальные дипломатические документы - международные договоры, подписанные правительствами Португалии в период 1974-1976 гг., регулировавшие межгосударственные отношения. В основном были использованы те договора, которые Португалия подписала с СССР.1 Исследуя эти документы, автор учитывал, что язык дипломатии вообще носит до известной степени условный характер, намеренно избегает резких формулировок, включает в себя обороты, имеющие традиционно принятый «знаковый смысл». Потому особенно важно учитывать историческую обстановку, в которой совершались изучаемые дипломатические действия2.
Особое место среди источников занимают те, которые относятся еще к одной группе - мемуарная литература. Количество мемуаров, вышедших из-под пера участников событий 1974-1976 гг., не поддается исчислению. Это и лидеры политических партий, и бывшие военные руководители, и рядовые участники Движения Вооруженных Сил. В 1979 г. выходит книга мемуаров бывшего президента Португалии 1974-1976 гг. Ф. Кошты Гомеша. Она составлена в виде диалогов-интервью известного португальского журналиста А. Мануэла с президентом Португалии - человеком, находившимся в центре событий и имеющим возможность прояснить такие принципиальные вопросы революции, как роль военных в революции, деколонизация, позиции политических партий и отдельных политических деятелей. Книга не только раскрывает его позицию по этим и многим другим вопросам, но и позволяет дать оценку его личности. Она составлена по «горячим следам» (1979 г.), что может быть свидетельством, что позиции автора еще не сильно отличаются от тех, когда он находился у власти3.
Для оценки политических позиций различных партий большой интерес представляют выступления и воспоминания лидеров политических партий. Они позволяют прояснить позиции их партий по различным вопросам, выявить степень личного участия этих деятелей. С этой точки зрения, представляют интерес мемуары лидера партии Социально-Демократического Центра Диогу Фрейташа ду Амарала. Они написаны в 1995 г., т.е. через 20 лет после революции, и составлены в виде автобиографии. Автор называет их «политические мемуары» и ограничивается периодом до 1975 г.: он рассказывает о своей молодости (он родился в 1941 г.), о деятельности в годы режима Салазара-Каэтану, об участии в апрельских событиях 1974 г., когда в июле того же года он становится лидером одной из крупных партий - СДЦ1.
В 1984 г. к 60-летию М. Соареша выходит сборник высказываний о нем виднейших политических деятелей мира, среди которых: А. Папандреу, Э. Кеннеди, Ф. Гонсалес, Ф. Миттеран, Дж. Андреотти, X. Шмидт, У. Пальме, Ш. Перес, В. Брандт и многие другие, которые хорошо знали его лично2.
Надо сказать, что количество «военных мемуаров» о событиях, предшествовавших революции, особенно тех, которые происходили на африканском континенте, а также и событиях после 25 апреля - изобилует среди документов. Следует отметить, что объединить эти мемуары какой-то общей позицией невозможно: сколько авторов - столько и мнений. С одной стороны, вышли воспоминания «правого» генерала Каулзы ди Арриаги, «Война и политика: во имя правды в решающие годы»3, в которой он пытается оправдать завоевательную политику Португалии в Африке, а также свою деятельность там на посту главнокомандующего вооруженными силами в Мозамбике. С другой, это воспоминания «левого» сержанта В. Пиньейру, участника Ассамблеи ДВС, члена секретариата сухопутных войск о событиях революции1, с третьей -мемуары Рибейру Гонсалвиша, отвечавшего за «исход» белых поселенцев, о последствиях политики деколонизации2.
Основным доступным в настоящее время источником для исследования отношений Португалии с СССР стали мемуары первого посла Португальской республики в СССР после революции 25 апреля 1974 г. М. Невеш в своей книге рассказывает о деятельности посольства в Москве в 1974-1977 гг., об установлении контактов с советскими государственными и общественными организациями, о налаживании и развитии экономических, торговых, научных и культурных связей между Португалией и СССР3. Стремясь объективно показать развитие отношений между двумя государствами, автор широко использует официальные документы. Несомненный интерес представляют страницы книги, посвященные организации визитов в СССР министра иностранных дел М. Соареша, президента Кошты Гомеша, министра иностранных дел Мелу Антунеша. В результате этих политических контактов была заложена договорно-правовая база для дальнейшего развития советско-португальских отношений.
При анализе этого документа, мы учитывали и политическую позицию автора4, и то, что до этого он являлся одним из ведущих португальских журналистов. «Именно журналистская деятельность в период наиболее важных событий в Португалии и за рубежом позволила мне наблюдать и осознать перемены как в повседневной жизни страны, так и во всем мире», - писал автор5.
Бывшего журналиста выдает и яркое образное повествование, и «цепкость взгляда»: в этом плане очень важны и личные впечатления Невеша об СССР, о политических и общественных деятелях, с которыми ему довелось встречаться в период его дипломатической работы.
М. Невеш пишет, что его книга написана с максимальной объективностью, которая может «шокировать того или иного тенденциозного читателя». Вместе с тем это не холодная, равнодушная объективность. Повествование книги выдержано в доброжелательной тональности к стране, где он оказался по роду деятельности, а сам автор отмечает, что эта работа доставила ему огромное личное и профессиональное удовлетворение1.
В отличие от предыдущих источников мемуары принадлежат к документам личного происхождения, в которых события переосмысливаются на основе собственного опыта автора, описываются так, как они были пережиты или прочувствованы им в качестве современника, очевидца или участника событий. По этой причине эти источники имеют субъективный характер, что часто влияет на точность отображения исторических фактов и их взаимосвязей. Однако, как дополнительный источник, они представляют определенный интерес, поскольку позволяют «прочувствовать» колорит эпохи и перипетии человеческих отношений.
К этой же группе документов примыкают и публицистические материалы. В первую очередь, это работы советских журналистов, находившихся в те годы в Португалии. Как источник, мы использовали, во-первых, их личные воспоминания о событиях, а также интервью, которые они брали у основных участников событий2.
Историография.
РОССИЙСКАЯ ИСТОРИОГРАФИЯ. «Португалия - писал в 1987 г. один из известных советских медиевистов С.Д. Червонов, - одна из немногих европейских стран, чья история почти не освоена русской и советской медиевистикой. Русская историческая наука XIX - начала XX в. обращалась, главным образом, к изучению наиболее передовых стран Запада - Англии и Франции - которые в значительной степени представлялись нашей либеральной интеллигенции (и историкам в том числе) образцом для будущего хозяйственного обновления России. ...Португалия... оказалась на периферии научных исследований»1. Это положение абсолютно справедливо и в отношении новейшей истории этой страны. Причем, если эпоха Салазара-Каэтану в большей или меньшей степени затронута в исследованиях советских и российских ученых, то Португалия после Апрельской революции практически «выпала» из их поля зрения. Это тем более вызывает удивление, если учитывать абсолютно полное отсутствие научных контактов и возможности ознакомления с историческими документами и материалами Португалии до 1974 г. и, напротив, широкие возможности, открывшиеся перед российскими историками после революции.
Что касается исследований, посвященных периоду салазаризма, здесь следует выделить два основных направления научных изысканий: это - изучение истории собственно Португалии и изучение истории португальских колоний.
Первым исследованием, в котором затрагивались вопросы истории Португалии II половины 40-х - 50-х гг., стала монография А.М. Белявского, посвященная США, в которой автор изучает американскую политику на Пиренейском полуострове и, соответственно, историю Испании и Португалии1. Первый же очерк собственно новейшей истории Португалии принадлежит перу
Г.Н. Коломийца2. Известный российский ученый P.M. Капланов следующим образом оценивает эту монографию: «Автор дал цельную картину режима Салазара, проанализировал его социально-экономические и политические аспекты. Сравнительно меньше внимания уделено идеологии «нового государства», а также фашистскому колониализму»3. На наш взгляд, вопросы идеологии автор данной монографии не затрагивает вовсе, а вопросы колониальной политики рассматривает пропорционально в сравнении с другими. Следует обратить внимание на другое. Автор подробно останавливается на вопросах рабочего, демократического и коммунистического движения в Португалии, и хотя вся книга, а особенно эти главы, достаточно заидеологизированы, тем не менее, в работе приводится уникальный фактический материал, а изучением его, кроме португальских коммунистов, вряд ли кто-либо когда-либо занимался и вряд ли кто-либо будет. Вопросы рабочего и коммунистического движения, а также идеологические аспекты салазаризма исследовал и Ю.С.Кукушкин.
В 1992 г. выходит фундаментальное исследование политики салазаризма упоминавшегося выше P.M. Капланова. И, хотя автор во введении указывает, что его цель ««... проанализировать его идеологию и практику, выявить специфические черты салазаризма, обусловившие его силу и его слабость»4, работа его шире - она является первым в советско-российской историографии произведением, посвященным комплексному исследованию истории Португалии в дореволюционный период. Особое значение для нашей работы имеет исследование автором периода пребывания у власти М. Каэтану, так называемая «эра марселизма», в рамках которого основное внимание уделено структуре и идейно-политической эволюции режима, его месту в общей панораме
Белявский A.M. Американский империализм на Пиренейском полуострове. М. 1961.
2 Коломиец Г.Н. Очерки новейшей истории Португалии. М. 1965.
3 Капланов P.M. Португалия после Второй мировой войны: 1945-1974.М. 1992. С.12.
4 Там же. С. 5.
европейского фашизма, показаны предпосылки зарождения ДВС и самой «революции гвоздик».
Если же сравнивать степень научного интереса к метрополии и к ее колониям, то следует отметить, что португальские колонии вызывали научный интерес советских ученых в гораздо большей степени. Еще с довоенных времен, а особенно с 60-х гг., в различных научных изданиях был опубликован ряд статей, посвященных колониальным проблемам1. Среди монографических исследований следует упомянуть капитальный труд В.Л. Шейниса о португальском империализме в Африке после второй мировой войны, в котором исследуются вопросы колониальной экономики, а также работу Исаевой об экономике Мозамбика3.
Особое место занимают многолетние исследования истории португальской колониальной империи видного российского африканиста - A.M. Хазанова4. В своем обобщающем фундаментальном труде «Крушение последней колониальной империи», автор справедливо указывает, что «фашистская диктатура была не способна удерживать контроль над колониями без
политической власти, при помощи лишь одних неоколониалистских методов, поскольку она не имела всеобъемлющего влияния в экономике своих колоний. ...Потеря политического контроля для Португалии несомненно означала бы потерю ею экономических позиций в колониях»1. Это положение автора принципиально важно для нашего исследования, поскольку до настоящего времени в историографии португальской революции продолжаются дискуссии о ее предпосылках и отправных точках. В целом следует подчеркнуть, что вопросы положения в африканских колониях и их борьбы с португальским режимом в работе досконально «прописаны», собран богатейший фактический материал, подтверждающий аргументы автора и представляющий комплексную завершенную картину колониальной истории Португалии в XX в.
Как мы уже указывали выше, как сама Апрельская революция, так и послереволюционная история Португалии до настоящего времени не стали предметом специального исследования российских историков. Заметен определенный «всплеск» интереса к Португалии в первое пятилетие после революции, но в основном это работы публицистического характера, написанные на основании непосредственных наблюдений советскими журналистами, находившимися в стране в 70-е гг. В них встречается ценный фактический материал, но в основном мы использовали некоторые части из них в качестве документов - как свидетельства очевидцев2. В эти же годы был издан и ряд работ, которые давали общие сведения по истории революции: их отличали довольно поверхностный характер и четко просматривавшаяся идеологическая заданность. В. Ермаков, работавший корреспондентом «Правды», и В. Поляковский, специальный корреспондент «За рубежом», главную цель своей книги сформулировали следующим образом: «Каким же образом международная буржуазия в союзе с местной реакцией ломала крылья португальской
1 Хазанов A.M. Крушение... С. 46.
2 Фесуненко И. Португалия апрельская и ноябрьская. М. 1977; Кузнецов В. Португалия: штык и розы. М. 1976. революции? На этот вопрос мы и собираемся ответить»1. Общим для работ 70-х - начала 80-х гг. является то, что на их осмысление оказывал влияние подход, обусловленный господствовавшими тогда идеологическими установками. Эти процессы рассматривались в то время исключительно через призму идей классовой борьбы, а политические силы и их действия оценивались на основе критериев, обусловленных этими идеями. Таким подходом предопределялись и конкретные оценки, и сама степень внимания, уделявшегося нашими авторами тем или иным аспектам и движущим силам переходных процессов. В частности для наших работ было характерным обязательное и априорное подчеркивание решающей роли коммунистических партий и рабочего класса (или - чуть шире -левых сил и трудящихся масс) независимо от реально сыгранной ими роли в той или другой стране, на тех или иных ступенях исторического развития. В то же время на периферии оставались неполитические гражданские структуры даже в тех случаях, когда они действительно обладали значительным социальным весом. Эти работы не имеют серьезного научного значения, хотя собранный там фактический материал позволяет дополнить картину развития событий 1974-1976 гг.2
С середины 80-х гг. в отечественной историографии появляется ряд работ, в которых авторы делают попытку сравнительного анализа перехода к демократии в Испании, Греции и Португалии и Чили. В качестве примеров назовем «Страны Южной Европы в современном мире», где указывается, что «апрельская революция расчистила путь для дальнейшей модернизации страны, но при этом она зашла слишком далеко «влево». ... Тем самым она начала изменять характер общественного строя Португалии, отходя от модели буржуазной демократии , а также работу И.В. Данилевич, которая во введении подчеркивала, «стремлением преодолеть этот крен и заполнить возникшие вследствие подобного подхода и сохранившиеся в нашей науке до сих пор пробелы и определился авторский интерес к проблематике государства и гражданского общества в переходные эпохи1.
В 1984 г. одновременно вышли два исследования, посвященные Соцпартии2 и Компартии3, а вслед за ними работа о профсоюзном движении в Португалии4. В издании 1993 г. группа ученых РУДН проследила послеколониальную эволюцию португалоязычных стран Африки5. В последнее пятилетие (1999-2004) интерес к Португалии стал возрастать, но в основном это - работы, касающиеся современного периода истории страны6.
ЗАРУБЕЖНАЯ ИСТОРИОГРАФИЯ. P.M. Капланов во введении к своей монографии дает подробный анализ зарубежной историографии салазаризма. Опираясь на его исследование, мы можем выявить основные тенденции историографии дореволюционной Португалии. Как указывает, автор, литература о салазаризме довольно обширна. Однако научное значение имеет лишь небольшая часть книг, посвященных этой тематике. Серьезному монографическому исследованию подвергались, как правило, отдельные аспекты салазаризма - прежде всего, его колониальная политика. В литературе о португальском колониализме безоговорочную апологетику некоторых изданий 50-х гг. в последующее десятилетие сменили работы с тенденциями «дружественной критики» (Ж. Фрейри), которые в 70-е гг. совершенно вытеснили безоговорочно апологетические труды, основной причиной чего
стали начавшиеся колониальные войны, смена власти в Лиссабоне, а также колониальные реформы 1961-1963гг. и 1970-1971 гг. До конца 70-х гг. это -работы непортугальских авторов и политических эмигрантов, поскольку даже в период каэтановской «либерализации» серьезное освещение колониальных проблем было невозможно1.
Попытки дать анализ португальского фашизма в целом, выявить его сущность и специфику пока весьма немногочисленны. Как подчеркивает, P.M. Капланов, не существует ни одной серьезной работы о салазаризме, написанной с апологетических позиций: за фашизмом шло меньшинство гуманитарной интеллигенции страны, да и сам режим принципиально не поощрял изучение новейшей истории Португалии. Основные произведения, написанные с просалазаровских позиций, принадлежат перу не португальских авторов, а иностранцев (Дебре, Пэтти, Павон и др.), причем, в основном это -апологетические биографии Салазара, созданные в 50-е гг.
Ряд авторов считает «новое государство» не фашистским, а «христианско-консервативным» режимом (Леметр - «католический фашизм», Нольте -«обыкновенная военная диктатура», Тревор-Ропер - «меркантильная диктатура»), другие же (Мартинш) полемизируют с тезисом «христианско-консервативного» режима, указывая на его откровенно фашистский характер. «Новое государство» завоевало известную респектабельность даже в кругах, казалось бы, далеких от «классического фашизма». О нем сочувственно отзывались видные либеральные и консервативные деятели обоих полушарий. Даже критически настроенные наблюдатели часто отказывались видеть в нем фашизм. Эта точка зрения стала едва ли не общепринятой в западной исторической литературе1.
Он указывает далее, что «инициатива в изучении социально-экономической сущности салазаризма принадлежит авторам-марксистам» и
1 Капланов P.M. Португалия... С. 6,11.
2 Там же. С. 4.
приводит несколько работ А. Куньяла2 и монографию Ж. Де Силвы (псевдоним Арманду де Каштру) о политическом и экономическом положении в африканских колониях в Португалии в 50-е гг.3
Опираясь на этот историографический обзор, мы считаем необходимым добавить «препарирование» работ, вышедших в последние годы, а также нескольких имеющих принципиальное для данной диссертации значение исследований. Одним из них мы считаем работу английского историка М.Ньюитта «Португалия в Африке: последние 100 лет»4. В монографии, вышедшей в 1981 г. он указывает: «О войне за независимость португальских колоний написано очень много. Во время самой войны большинство этих исследований выходило из-под пера участников конфликта с той или другой стороны, которые таким образом рассчитывали повернуть общественное мнение в свою сторону. ...И в настоящее время история войны пишется с сильно идеологических позиций. ...Одна из наиболее распространенных точек зрения состоит в том, что события 1961 г. застали Португалию врасплох. ...Тем самым утверждается, что именно война стала главной причиной тех социальных и экономических изменений, которые имели место последние 15 лет колониального правления. ...Война рассматривается также, как основная причина падения режима Салазара-Каэтану в Лиссабоне в 1974 г. Она вызвала недовольство офицеров, которые благодаря своим контактам с идеологией партизан заметно политизировались и выступили против тех, за кого они сражались»5.
Автор не согласен с этим положением и приводит свой взгляд на причины событий 1974 г. «Война, безусловно, была одним из наиболее мощных факторов, вызвавших перемены, - пишет он. - [Однако] в конце 50-х - начале 60-х гг.
режим оказался перед лицом политического вызова, можно даже сказать политического кризиса, который не имел абсолютно никакого отношения к событиям в Анголе 1961 г. На самом деле, как часто бывает, когда путают причину со следствием, выступление в Анголе, не только не пошатнуло режим, но возможно помогло ему преодолеть этот вызов для своего выживания»1.
Он считает, что война в колониях «может быть оценена только в контексте глубокого кризиса правительства Салазара, в который события в Анголе внесли свой вклад, но который, без сомнения, произошел бы и без войны в колониях» Он называет три аспекта кризиса: 1. попытка правящей элиты лишить Салазара власти (заговор Ботельо Мониша в апреле 1961 г.); 2. попытка элементов оппозиции осуществить изменения и конституционным, и неконституционным путем (выступления Дельгадо и на «Санта Марии»); 3. постоянное международное давление на режим (ООН в 60-е гг., борьба Индии за Гоа). В целом он приходит к выводу: «Хотя ситуация в Португалии не может быть изолирована от ее африканских войн, переворот 1974 г. надо анализировать, помня, что Африка играла только периферийную роль» .
Следует обратить внимание на следующее: позиция Ньюитта по этому вопросу достаточно консервативна, однако логика его рассуждений приводит его в результате к следующему выводу: «Как и во всякой Революции, это (потеря воли к управлению) было решающим фактором, а опытные революционеры знают, что как бы они ни были организованы с военной точки зрения, как бы ни мобилизовали массы, их окончательная победа возможна только тогда, когда правители теряют способность и волю к правлению»3. А это уже почти ленинская теория революции!
В 1995 г. выходит работа испанского историка Ж. Санчеса Сервельо. Он также видит причину революции 1974 г. в кризисе режима, но гораздо менее категоричен в своих рассуждениях, чем Ньюитт. «Очевидно, что Каэтану не смог объединить все околовластные структуры, которые «выстраивали» режим. Он принадлежал только к одному из направлений, коньюнктурно мажоритарному, и отвергал многоообразие политических проектов, существовавших среди сторонников режима, которые были глубоко захоронены в период правления Салазара. Это обусловило слабость его правления и, в конечном счете, самого авторитарного государства»1.
Близок к позиции Ньюитта и С. Сильвериу Маркеш, посвятивший свое исследование политике режима в колониях и выявлению причин революции2
Переход от «законов истории» к «истории личностей» в последние годы затронул и интересующую нас тему. Уже в XXI в. появились работы, посвященные сравнению диктаторских и фашистских режимов в Европе через сравнение их лидеров. Работа португальского историка Ж. Медины посвящена Салазару, Гитлеру и Франко, причем явное предпочтение - по интеллектуальным и личностным характеристикам, по условиям прихода к власти и, следовательно, характере режима, автор отдает своему соотечественнику. П. Льюис (США) сравнивает Муссолини, Франко и Салазара, приводя уникальные данные о характере их политических элит4.
Особое значение для нашей диссертации имела работа автора из Гвинеи-Бисау П.М. Менду, изучавшего традиции антиколониальной борьбы в Португальской Гвинее1.
Работ, посвященных португальской революции 1974-1976 гг. в западной историографии неисчислимое множество: поток исследований не иссякает и по сей день. Это было событие принципиального политического значения, которое уже не столь остро, как в 70-80-е гг., но сохраняется до настоящего времени, поэтому в этом потоке «литературы» отметились как правые, так левые, как сторонники деколонизации, так и ее противники - салазаристы, монархисты, центристы, коммунисты...
Кроме Португалии, другие страны представлены в основном специалистами из США, в меньшей степени - Англии, еще в меньшей степени -Испании и Франции. Научный интерес к этой проблеме в США, на наш взгляд, объясняется в первую очередь целенаправленным интересом политическим: США после революции активно взялись за «выведение» Португалии на правильный курс и продолжали активно «контролировать» страну во второй половине 70-х и 80-е гг. - именно на этот период (до середины 90-х гг.) и приходится «всплеск» научного американского интереса к португальской революции. Мы полагаем, что теми же причинами обусловлено и снижение интереса к Португалии в советской исторической науке: «поражение» революции, по советской терминологии, привело к практически полному забвению темы. Данный раздел построен по проблемно-хронологическому принципу, учитывая также и большое количество совместных работ, и значительное количество публикаций международных симпозиумов, посвященных изучаемой теме. 70-е гг. стали свидетелями огромного потока литературы, выходившей об Апрельской революции. В основном это была восторженная литература левых, часто коммунистической направленности1. К этой группе примыкает монография французского коммуниста А. Мюнстера, хронологически охватывающая период с апреля 1974 по июнь 1976 гг., что совпадает с рамками нашей диссертации. Книга издана сразу же, «по горячим событиям», заканчивается она формированием правительства М. Соареша, которое автор называет «буржуазным»2.
В 80-е гг. стали появляться монографические исследования отдельных проблем революции. В 1981 г. выходит труд американского исследователя Р. Моррисона «Португалия: революционные изменения в рамках открытой экономики», он посвящена изучению экономических проблем, но основной тезис автора состоит в следующем: когда португальцы в первые годы революции столкнулись с серьезными экономическими проблемами, они должны были усвоить, что в дополнение к трудностям внутреннего характера, все, чего они хотели добиться дома, очень серьезно зависело от положения за пределами страны, а, следовательно, значительный раздел работы посвящен международному экономическому давлению на страну. Португальская революция, по мнению автора, стала проверкой на прочность в борьбе между США и СССР, причем эта борьба велась не только за влияние в самой Португалии, но и в ее колониях3.
В этот же период выходит серия работ профессора университета МакГилл (Квебек, Канада) Т. Бруно, он видит 3 возможных пути, по которым могла пойти Португалия после Апреля: ортодоксальная коммунистическая модель, прогрессивный военный режим (типа Алжира, Перу, Египта) и либеральный демократический режим, за который, по его мнению, выступали к середине лета
1974 г. все партии, правее ПКП1. Интересна глава о взаимоотношениях ПКП и ПСП, которые, как указывает автор, в совокупности имели наибольший электорат, но так и не смогли совместно управлять страной2.
Одно из редких исследований в западной историографии - монография Дж. Хэммонда, посвященная массовым движениям в Португалии 1974-1976 гг. Он не расценивает этот период, как период «смуты» - он считает, что значение португальской революции в том, что она оставила опыт политической власти и идеал политической системы, которая будет расширять и углублять ценность политического участия народа в целом, гарантируя им власть, чтобы управлять своим обществом1.
В 1990 г. в Калифорнийском университете (Беркли) под председательством одного из крупнейших в США специалистов по иберистике, бывшего руководителя группы иберийских исследований, профессора Р. Герра прошла международная конференция «Португалия после революции». Проблема, вызвавшая наиболее острую дискуссию, формулировалась следующим образом: что представлял собой период с 1974 по 1980-е гг. Остановимся на разборе этой дискуссии подробнее, поскольку ее содержание имеет принципиальный смысл для нашей диссертации.
Р. Герр предложил формулировку: - «радикальная революция гвоздик до принятия конституции 1976 г.», а второй период после 1976 г., который свел на «нет» завоевания той революции, но который нельзя назвать «контрреволюцией» - он определяет - «провалившаяся революция 1970-х». А вот тот процесс, который начался в 80-е гг., можно охарактеризовать «удавшейся революцией». Ему возражала М. Карильу, профессор политической социологии Института исследований труда и производства (ИИТП, Лиссабон): она предложила убрать «проблемный» термин «революция» и охарактеризовать весь процесс как «демократизацию», поскольку программа, на основании которой развивался процесс, включала в себя механизмы демократизации общества - формирование политических ассоциаций, проведение выборов и т.д. Ж. Карлуш Эспада, сотрудник Института общественных наук (ИОН, Лиссабон), бывший в 1986-1990 гг. политсоветником М. Соареша, не согласен с делением на «провалившуюся» и «удавшуюся» революции, поскольку считает весь этот период - единым процессом уничтожения диктатуры и строительства нового открытого демократического общества. Ж. Де Пинья-Кабрал, профессор социальной антропологии ИИТП и ИОН, полагает, что стоит говорить даже не демократизации, а о «трансформации», которая затронула законодательные, политические и экономические структуры. Ф. Шмиттер, профессор политических наук, председатель Центра европейских исследований Стэнфордского университета, считал то, что произошло в Португалии, нельзя назвать «революцией», но и выражал сомнения по поводу термина «демократизация», поскольку (даже в 1990 г.! - Г.Г.) он не был уверен в «уровне демократизации португальского общества», особенно по сравнению с США!!! Ж. Рейш, профессор экономической истории Нового университета (Лиссабон), полагает, что, да, это была революция, а попытки отказаться от термина свидетельствуют только о том, что их защитники пытаются забыть об этом2.
Один из крупнейших американских португалистов Кеннет Максвелл3 в 1986 г. издает сборник статей различных авторов «Португалия в 1980-х:
дилеммы демократической консолидации»1, «Португалия: 10 лет после революции»2. В 1990 г. под его руководством выходит еще один сборник «Португалия: древняя страна, молодая демократия» , причем общая идея, которая объединяет его участвовавших в его составлении авторов, что, наконец, Португалия встала на путь западной демократии. В монографии, изданной в 1995 г., Максвелл оценивает события с гораздо более либеральной позиции. Он ставит на один уровень Апрельскую революцию с европейскими революциями 1820 и 1848 гг., с «великой» революцией 1789 г. во Франции или 1917 г. в России. «Это был экстраординарный период - писал он, - неожиданный, во многом превратно понятый и драматичный по своим проявлениям на международной арене». Еще одно замечание автора достойно внимания. Он пишет: «Многое из того, что пишут о португальской демократии подвержено влиянию искусственно созданной амнезии: повествование часто начинают с 1976 г., с формирования конституционного правительства. Наша позиция заключается в том, что конституция 1976 г. «выросла» из особенностей революционного периода». В этом постулате: что отсчет португальской демократии надо начинать с апреля 1974 г. - позиция Максвелла совпадает с тезисом Ж. Рейша, который также указывал на подверженность некоторых авторов исторической «амнезии». Для правых, по мнению автора, - это попытка «переписать» историю, вплоть до отрицания, что революция была. А коммунисты пытаются таким образом приписать себе все заслуги экспроприации и национализации 1975 г., затушевывая тот факт, что все это являлось отражением воли народных масс в условиях практически полного коллапса власти. Эта «потеря исторической памяти» - также и результат демилитаризации португальской политики, когда после роспуска Революционного совета в 1982 г. «капитаны революции» превратились в небольшую группу «стареющих ветеранов». «Историю пишут победители, а в случае Португалии победителями оказались те политические деятели, которые при наличии моральной и финансовой поддержки из-за рубежа пытались противостоять радикализации Португалии летом 1975 г.»1. Мы столь подробно цитировали этого «аксакала» португальских исследований, поскольку, на наш взгляд, на его примере наиболее явно прослеживается закономерная эволюция американской историографии проблемы: от социального заказа в 70-80-е гг., когда надо было доказать, что революции не было, до попыток дать более объективные, политически менее зависимые оценки, и тогда выясняется, что революция - была.
В том же году выходит и монография профессора университета Мэриленда (США) Д. Натафа, посвященная исследованию политических и социальных структур послереволюционной Португалии. Автор также «играет» терминами «революция» и «демократизация», причем он считает, что португальский опыт можно охарактеризовать понятием «расширенная демократизация»2. П. Мануэл (1996) солидарен с той группой исследователей, которые считают, что демократия в Португалии началась в 1976 г.3
Обратимся к исследованиям, вышедшим в последние годы. Монография М. Браги Круш (1999), профессора-политолога Института общественных наук при Лиссабонском университете, посвящена политическим особенностям переходного периода в Португалии, в ней проанализированы взаимоотношения и соотношение политического влияния военных и политических партий. Переходным периодом он считает 1974-1986 гг., указывая, что особенностью перехода от диктатуры к демократии в Португалии явилось то, что он происходил в результате резкого разрыва с предшествующим режимом в
1 Maxwell К. The making of Portuguese democracy. Cambridge- N-Y. 1995. P. 1-3.
2 Nataf D. Democratization and social settlements: the politics of change in contemporary Portugal. Albany. 1995. P. 2. Сравнивая переход к демократии в разных странах, он высказывает тезис, что можно найти общие черты между переходным периодом в Португалии и Россией после развала Советского Союза. Ibid, Р. 3.
Manuel Р.С. The challenges of democratic consolidation in Portugal: political, economic, and military issues, 1976-1991. Westport, Conn. 1996. результате военного переворота, что повлияло на особенности революционного процесса, в ходе которого революционно настроенные военные и демократические политические партии дискутировали о формах легитимности и представительства, с одной стороны, а также структур политической власти, с другой. Он подразделяет весь процесс на три этапа: 1974-76 гг., который он называет «революционный процесс», когда, по мнению автора, происходил процесс «милитаризации»; 1976-1982 гг. - «конституционный переход», когда происходил процесс «демилитаризации» страны, т.е. ослабления власти военных, а основным содержанием периода стала борьба «революционной легитимности» с «легитимностью выборной»; 1982-1986 гг. - период «полной демилитаризации», когда после пересмотра Конституции Революционный совет был распущен, а его функции переданы другим органам власти1.
В 2000 г. в Лондоне прошла конференция «Португалия в год тысячелетия», на базе которой был издан сборник, посвященный экономической и политической трансформации страны2.
Несколько особняком, на наш взгляд, стоят работы испанских авторов, содержание которых в основном посвящено сравнение демократических процессов в ходе перехода от диктатуры к демократии и, прежде всего, Испании и Португалии. При этом надо «пальму первенства» отдать профессору Иельского университета X. Линцу, который еще в 1981 г. издал статью на эту тему. Ж. Санчес-и-Сервельо продолжил эту традицию, опубликовав в 1995 г. монографию «Португальская революция и ее влияние на переходный период в Испании»3. Профессор университета г. Малаги Р. Дуран, рассматривая события в Португалии, приходит к выводу, что революционная активность масс, связанная с захватами и экспроприациями, не связана с политической властью, так ее пик приходится на период, когда у власти был Спинола, а не коммунисты1. Гонсалес Эрнандес в 1999 г. издал работу о политическом развитии и демократической консолидации Португалии в 1974-1998 гг.2 В 2001 г. появилась монография Е. Лемуса Лопеса, и, хотя его хронология страдает определенными неточностями, (так, например, он указывает, что «Документ девяти» вышел в свет только 25 ноября 1975 г.), автор считает, что после 25 ноября «произошла переориентация политического процесса: от революции военного характера к демократии с гораздо большим весом гражданского сектора»3.
В последние годы появились работы, посвященные исследованию роли и места политических партий. Книга М. Фрейн посвящена НДП от ее становления и ее места в партийно-политической структуре португальской революции, ее нахождения у власти и переходе в оппозицию в 1995 г.4
Особого внимания заслуживает ряд работ, в которых изучены последствия деколонизации. Упоминавшийся выше английский историк М. Ньюитт имеет по этому вопросу свою особую точку зрения. «Это стало трагедией для Мозамбика и Анголы - особенно для Анголы - независимость пришла раньше, чем националисты сумели уладить все свои разногласия, прежде чем они сформулировали, что они будут делать с победой, и прежде чем они сумели организовать кадры по стране и политизировать больше, чем горстку населения», - писал он5. Но в целом этим вопросом в большей степени занимались португальские авторы: А. Сантуш (1975 г.), Ф. Семеду (1994), Ф. Мейрелеш Герра (1996), Д. Мартелу (2001)6.
Анализ внешней политики представлен в работах американских историков С. МакДональда и Дж. Магоне, а также в исследовании видного португальского дипломата, в настоящее время представителя страны в ОБСЕ и в ООН, Ф. Сейшаш да Кошты, которое посвящено развитию внешней политики страны на современном этапе (книга издана в 2002 г.), но при этом автор рассматривает и ее направления после Апрельской революции1.
Несмотря на то, что события революции ушли далеко в прошлое, и в настоящее время появляются книги, в которых их идеологическая составляющая сильнее научной объективности. Так, в 2000 г. выходит монография Л. Карвальу, в которой сильная коммунистическая риторика. «Когда некоторые, рассчитывающие на то, что память коротка, пытаясь переписать историю, желают обелить диктатуру и забывают о роли Компартии или стараются уменьшить ее, или понизить ее значение в том долгом процессе, который привел к разгрому фашизма, важно, чтобы участники этой антифашистской борьбы, осуществлявшейся демократическими оппозиционными движениями привели свидетельства той поддержки, той героической, часто полулегальной или нелегальной деятельности, которую вела ПКП2. Появляются книги и противоположной направленности. В том же 2000 г. вышла книга «Салазар, антология деяний», авторы которой обвиняют всех: коммунистов, масонов, прогрессистов, левых всех мастей - в клевете на Салазара, в создании «черной легенды» об «этом великом человеке»1.
Таким образом, несмотря на наличие огромного потока исследований, в историографии португальской революции 1974 г. современное положение таково: сколько авторов - столько и мнений. Причем серьезные разногласия вызывают практически все проблемы: о сущности событий 25 апреля, о характере революции, о роли партий, о взаимоотношениях военных и гражданских организаций, о роли массового движения. В российской историографии до настоящего времени не создано специального труда, посвященного изучению предпосылок революции, ее характера и ее развития. Этими факторами и обусловлен выбор исследуемой нами темы.
Фашистский переворот в Португалии 1926 г. Сущность режима Салаза а. Особенности «нового гос да ства».
В начале XX века Португалия была одной из наиболее отсталых стран в Европе. Страна располагала 1/3 мировых лесов пробкового дуба и собирала Vi мировой добычи пробки, занимала четвертое место в мире по сбору маслин, пятое-шестое по сбору винограда, имела сравнительно развитый рыбный промысел. Она обладала большими гидроэнергетическими ресурсами, богатыми залежами высококачественной железной руды, вольфрама, марганца, олова, пиритов и других полезных ископаемых. Тем не менее, по производству электроэнергии в 20-е гг. Португалия занимала одно из последних мест в Европе, она ввозила все необходимое ей оборудование, нефть, железо, сталь, а также значительную часть промышленных товаров и продовольствия. Основу ее экономики составляло сельское хозяйство, в котором было занято около 60% населения страны. В промышленности, главным образом, преобладали текстильные и винодельческие предприятия, фабрики по переработке коры пробкового дуба и изготовлению рыбных консервов, большинство из которых было оснащено устаревшим оборудованием с преобладанием ручного труда1.
Историческое развитие Португалии было обусловлено двумя особенностями: 1). Португалия являлась одной из крупнейших колониальных держав; 2). в истории Португалии особое место занимала Великобритания.
Великие географические открытия XV в. и участие в них португальских мореходов привели к тому, что уже в XVI в. Португалия превращается в крупнейшую колониальную державу в Европе. В последующие столетия ее экономическое и военно-морское могущество стали ослабевать, в борьбе с Англией, Францией и Голландией она потеряла часть своих владений. В начале XIX в. независимости добилась Бразилия. Но большую часть своих колоний в начале XX в. Португалия продолжала удерживать2. Ей принадлежали обширные территории в Африке -Ангола, Мозамбик, (португальская) Гвинея, Острова Зеленого Мыса, острова Сан-Томе и Принсипи; и в Азии - (португальская) Индия (Гоа, Даман и Диу), Макао (полуостров и два острова на юге Китая) и Тимор (восточная половина острова).
О роли Великобритании в истории Португалии следует сказать особо. Еще в 1386 г. Англия заключила с Португалией договор о «вечном союзе». Этот договор, который обе страны именовали «старейшим союзом в мире», давал Англии большие экономические выгоды и был направлен против ее давнего недруга - Испании. В 1703 г. Англия и Португалия подписали договоры об оборонительном и наступательном союзе против объединившихся тогда под скипетром Бурбонов Испании и Франции, а также о беспошлинном ввозе в Португалию английских шерстяных изделий в обмен на португальские вина. В рамках этого союза Португалия выступила на стороне Англии в «войне за испанское наследство», в результате которой потеряла Сеуту, отошедшую к Испании взамен доставшегося Англии Гибралтара. Поддержав Англию в войне против Наполеона (1793-1814), Португалия в результате потеряла часть своей территории, которая отошла к Испании, и часть своих владений в Гвиане, которые она вынуждена, была уступить Франции3.
В XIX в. Португалия все более и более оказывалась в зависимости от Англии и других европейских держав. Англия защищала ее и ее колониальные владения ради укрепления своей позиции в борьбе со своими противниками, Испанией и Францией. Англия получала в обмен торговые выгоды, лучшие условия для вывоза товаров и, особенно для вывоза капитала в Португалию и ее колонии, возможность пользоваться портами и островами Португалии, ее кабелями и пр. Пользуясь правом беспошлинного ввоза своих товаров в Португалию, Великобритания душила и без того неразвитую промышленность и сельское хозяйство страны, тормозя тем самым экономическое и политическое развитие Португалии. А потому весь XIX век ознаменовался в Португалии столкновением абсолютистов и либеральной партии сторонников конституции, выступавших против абсолютизма и против английского засилья.
Революция 1910 г. сумела уничтожить абсолютизм и установить в Португалии республику, однако английское влияние на страну только усилилось. В ходе Первой мировой войны, опасаясь захвата Германией Анголы и Мозамбика, Португалия просила Англию установить над ними протекторат, а в обмен на это вступила в войну на стороне Антанты1. Тем не менее, политическая стабильность в молодой республике отсутствовала. Как отмечал американский историк Ч. Ноуэлл, в Португалии было меньше политической устойчивости, чем в самой беспокойной из латиноамериканских стран .
Обострение политического кризиса было связано с разразившимся в 1925-1926 гг. финансовым скандалом, когда страну наводнил поток поддельных банкнот, распространявшихся банком «Ангола-метрополь». В этих условиях 28 мая 1926 г. генерал М. Гомеш да Кошта, командовавший гарнизоном в г. Браге, издал прокламацию, призывавшую войска восстать против «невыносимого положения в стране» и против «отжившей свой век парламентской системы». Он начал поход на Лиссабон, не встретив на своем пути никакого сопротивления. Правительство капитулировало, в стране был установлен военный режим. С тех пор армия превратилась в решающую силу в государстве3, которое вскоре возглавил генерал Кармона, объявивший Португалию «диктатурой без диктатора». В 1928 г. Кармона был «избран» президентом. Пост министра финансов он предложил профессору экономики и финансов юридического факультета г. Коимбры Антонио де Оливейре Салазару .
1928-1933 гг. - годы активного укрепления военной диктатуры. Первым шагом на этом пути стало уничтожение системы многопартийности: хотя формального закона о запрещении политических партий издано не было, тем не менее руководство оппозиционных партий было обезглавлено, многие лидеры республиканцев, социалистов и коммунистов были арестованы, попали в тюрьмы, были сосланы в колонии. 30 июля 1930 г. было объявлено об учреждении во главе с Салазаром лиги «Национальный союз», провозгласившей «борьбу с индивидуализмом, социализмом и парламентаризмом». 5 июля 1932 г. Салазар был назначен председателем совета министров с диктаторскими полномочиями: диктатура превратилась из военной в гражданскую, а Салазар получил титул «спасителя Отечества». А 20 августа 1932 г. Национальный союз юридически оформился как партия и стал единственной легальной партией в стране. 19 марта 1933г. путем плебисцита, в котором участвовали только главы семейств, Португалия получила новую конституцию, согласно которой она объявлялась «новым государством» - «унитарной корпоративной республикой» с корпоративной системой, построенной по образцу фашистской Италии. Хотя главой государства считался президент, но реальная власть была в руках председателя Совета министров, неподотчетного Национальному собранию, которым и был Салазар. «Новое государство, - заявлял он, - как и фашистская диктатура, авторитарно и отвергает демократические принципы, как в национальных, так и в социальных задачах»1. Как и итальянский режим, «новое государство» основывалось на двух столпах: антикоммунизм и антилиберализм. Коммунизм Салазар считал одной из важнейших опасностей, с которой надо бороться в первую очередь. «Многие считают, что коммунизм это шаг вперед в развитии человеческого общества; лично я считаю, что это шаг назад», - заявлял он в своей речи, произнесенной в 1939 г.2 «Коммунизм, рассуждал ученый-экономист, - это в основе своей экономическая доктрина, которая на практике оказалась неспособной приспособиться к сложной экономике цивилизованных народов». И далее продолжал уже государственный деятель: «Это - одна из величайших ересей нашего времени»3. Хотелось бы также подчеркнуть (об этом не писал практически никто из исследователей), что Салазар в своих выступлениях, особенно в первые годы пребывания у власти, большое внимание уделял и советской России. «Русскую революцию, - заявлял он в 1935 г., - можно рассматривать только как шаг назад, как реконкисту, доведенную до крайности»4.
«Движение капитанов» и антифашисткий переворот 25 апреля 1974 г.
Затянувшаяся колониальная война, которая повлекла за собой обострение экономического кризиса в стране, возникновение и укрепление демократической оппозиции режиму внутри страны и осуждение его политики на международной арене, стала основной причиной переворота, произошедшего 25 апреля 1974 г. Еще одной важной причиной стали качественные изменения, произошедшие в вооруженных силах страны в последнее 10-летие перед революцией1. 1973 год стал решающим для процесса перерождения португальской армии. О положении в колониальной армии один из руководителей координационной комиссии ДВС майор Мораиш рассказал в интервью советскому журналисту А. Кузнецову. Основной причиной он назвал изменение социального состава португальского офицерства: «Выходцы из наиболее обеспеченных слоев общества предпочитали теперь другие, либеральные профессии. Например, дипломатию, торговлю. Профессия военного перестала быть популярной, ибо означала прозябание в джунглях. Появилось «новое поколение военных», а «Генеральный штаб, служивший в прежние годы синекурой для аристократов, заполнялся офицерами без лицевых счетов в банках, без поместий в Португалии или Африке»2. «Среди нынешних капитанов, - подчеркнул он в интервью, - очень много бывших студентов - Салазар приказал поставить их под ружье после студенческих волнений 1961-1962 гг. Но расчет диктатора не оправдался: не армия «перевоспитала» студентов, а, наоборот, студенты подрывали устои муштры, бессловесного подчинения, приучали солдат думать, размышлять над своей жизнью». Второй причиной он назвал саму войну: «Война положила начало длительному процессу переоценки ценностей... Среди офицерского корпуса все меньше оставалось слепого повиновения, стремления жить химерами прошлого, воспоминаниями об удачных походах в Африку, Сеуту, Каликуту... Существовавшая десятилетиями «военная философия», основанная на сознании своего превосходства, улетучивалась... По сути дела, мы, португальские офицеры и солдаты, в Африке жили на положении изгоев... На личном опыте я познакомился с дикостями войны, своими глазами видел, как эта война развращает солдат и офицеров... Вопрос о будущем Португалии очень волновал нас, особенно, среднее офицерское звено, которое несло на своих плечах основную тяжесть войны в джунглях. Поэтому именно офицеры, получившие полную колодку наград и испытавшие все тяготы военной службы в джунглях, оказавшись в Лиссабоне на очередных курсах переподготовки, стали ядром движения»1. Таким образом, к 1973 г. заметно изменилась социальная база офицерства.
13 июля 1973 г. правительство издает декрет № 353/73 о «милисиануш», выпускниках университетов, призванных на двух-трехгодичную военную службу, который ставил «милисиануш» в привилегированное положение по сравнению с кадровыми офицерами. Эти решения, направленные на подрыв роли и влияния кадровых военных, вызвали их возмущение, наметили раскол между армией и правительством. В конце июля в разных местах прошли собрания, на которых офицеры выражали недовольство этой правительственной мерой. Чтобы немного смягчить ситуацию, 20 августа власть издает декрет-закон 409, который не меняя решения по сути, ограничил нововведения уровнем капитанов и нижнего офицерства. Уже на следующий день группа капитанов во главе с Вашку Лоуренсу собралась в Лиссабоне, чтобы договориться о том, какова должна быть реакция на эти законы, и подготовить ассамблею капитанов1. 21 августа в Биссау состоялась первое тайное собрание 51 офицера, на котором они выступили против того, что португальское правительство не хотело изменить свою позицию в отношении заморских колоний, в ходе этого собрания было принято решение противодействовать политике властей .
Первая «ассамблея капитанов» состоялась 9 сентября 1973 г. в городке Эвора. По рассказам очевидцев, утром возле кафедрального собора рядом с римскими развалинами остановилась легковая машина. Из нее вылез офицер в черной кожаной куртке, поднял капот и стал копаться в моторе. Это был один из организаторов Движения - Вашку Лоуренсу. Изредка к нему подходили прохожие, перебрасывались с ним несколькими фразами, получали листки бумаги. На них был план Эворы и ее окрестностей. Крестиком была отмечена ферма Монту ду Собрал. Там и произошла тайная встреча только созданного Движения капитанов. Дискуссии были продолжены в Оэйраше, Обидуше, в Порту на первом съезде ветеранов войны, на который собрались офицеры-пехотинцы. Формально на этих встречах речь шла о защите профессиональных прав кадровых военных. В октябре была создана Координационная комиссия, которая на первом этапе ставила целью «защиту престижа армии»4. 24 ноября на собрании в Эсториле обсуждался документ, принятый в апреле 1973 г. на конгрессе легальной гражданской оппозиции в Авейру. Возглавляла оппозицию Демократическая избирательная комиссия (ДИК), в которую входили коммунисты, прогрессивные католики, центристы. В документе провозглашалось завоевание демократических свобод, немедленное начало переговоров с руководителями освободительных движений в колониях, ликвидация господства монополий, амнистия политзаключенных и политэмигрантов1. Движение приняло решение не ограничиваться только «корпоративными» целями, но добиваться окончания колониальной войны, восстановления свободы и демократии. Было решено начать подготовку вооруженного восстания, поскольку было очевидно, что режим Каэтану можно было свергнуть только с помощью армии. Именно там впервые было произнесено понятие «революция» - и это был тот самый Рубикон, который отделял период просто защиты профессиональных интересов от зарождения идеи необходимости свержения режима3. 8 декабря на заседании Комиссии был избран исполнительный секретариат из 3 человек (Вашку Лоуренсу, Отелу Сарайва де Карвальу и Витор Алвиш), были созданы комиссии, которые занялась разработкой конкретных военно-политических проблем. Движение поручило В. Лоуренсу, Мелу Антунешу и В. Алвишу выработать политическую программу Движения, исходя из двух целей: демократизация страны и деколонизация. О. Сарайва должен был подготовить военный план выступления4.
В декабре 1973 г. генерал Каулза ди Арриага предпринял попытку устроить некоторое подобие дворцового переворота - сместить «слабого» Каэтану, который якобы не мог противостоять «давлению левых», и провозгласить «твердый» курс внутри и вне страны1. Говорят, заговорщики заручились неофициальной поддержкой президента Томаша. Однако заговор был нейтрализован не без помощи Движения капитанов, а Каэтану, чувствовавший большую зависимость от генералов, слегка пожурил их во время очередного выступления по телевидению2.
Законотворческая деятельность правительств переходного периода. Проведение административных и экономических п еоб азований в 1974-1976 гг.
Одним из первых законов, принятых Советом Национального Спасения 26 апреля, имевшим важнейшее значение для создания демократического климата в. стране, стала амнистия всем политическим деятелям, выступавшим против диктатуры1, а на следующий день под давлением массовых выступлений из тюрем Кашиас и Пенише были освобождены все политзаключенные. Тогда же был принят закон о назначении членов Совета на все министерские должности в новом правительстве. 29 апреля был принят закон о «чистках» в армии, и тут же первые морские офицеры, поддерживавшие рухнувший режим, были отстранены от своих постов. В Лиссабоне жители начали захватывать частные дома. 11 мая в «Диариу Популар» появилось заявление СНС о том, что самовольные захваты домов следует прекратить. Однако, в течение последующих двух недель по всей стране было экспроприировано еще около 2000 домов2.
Конституционно-правовая структура органов государственной власти на первоначальном этапе развития португальской революции определялась Временными конституционными положениями, одобренными и принятыми СНС 14 мая 1974 г. Впредь до принятия новой, постоянной конституции этот юридический акт предусматривал создание в функционирование таких органов, как президент - глава государства, Государственный совет, Совет национального спасения и временное правительство. Наряду с этим он оставлял в силе те положения конституции 1933 г., которые не противоречили Программе ДВС, являвшейся неотъемлемой составной частью Временных конституционных положений. В целом Временные конституционные положения предусматривали довольно сложную систему органов власти, сочетающей определенные признаки как президентской, так и парламентской форм правления1. В тот же день, 14 мая официально была отменена цензура.
В провинции Брага был сформирован Интерсиндикал - конфедерация, состоявшая из представителей всех профсоюзов . Интерсиндикал вскоре стали называть «Интерсиндикал CGTP», поскольку в глазах рабочих он являлся наследником CGT, организации, созданной в 1919 г. в рамках мирового анархо-синдикалистского движения. При режиме Салазара этот профсоюз был запрещен и заменен контролируемыми государством профсоюзами. Каэтану разрешил деятельность некоторых независимых профсоюзов, которые, имея крепкую структуру и определенный политический опыт, сыграли важную роль в координации деятельности рабочих после событий 25 апреля. В течение всей революции Интерсиндикал активно сотрудничал с ПКП3.
II Временное правительство, возглавлявшееся Вашку Гонсалвишем, выдвинуло на первый план экономические вопросы. В своем первом обращении к нации новый премьер-министр основополагающей задачей правительства назвал проблему экономики. Большие экономические трудности, которые переживала страна, по его мнению, объяснялись, прежде всего, долгим правлением фашистской диктатуры. Дефицит платежного баланса в конце апреля 1974 г. составлял более 6 млрд. эскудо. Уровень цен в марте 1974 г. на 30% превышал уровень цен предыдущего года. Военные расходы составляли около половины национального бюджета1. Преодолеть эти трудности можно было только принятием некоторых непопулярных мер: необходимо было приблизить цены на некоторые продукты питания, горючее, удобрение и корм для скота к уровню, существующему на международном рынке. «Мы хорошо понимаем, - заявил премьер-министр, что речь идет об акции, вызывающей крайнее сожаление, акции, которая окажет влияние на уровень жизни населения, но принятие таких мер необходимо, ибо в противном случае дефицит бюджета достигнет катастрофических размеров»2.
10 августа в правительственном вестнике «Диариу ду говерну» был опубликован закон о забастовках, немедленно вступавший в силу. И до этой даты забастовки проходили в Португалии, так что принятие этого закона походило скорее на оформление законодательно того, что уже было введено в практику3. Закон восстанавливал право на стачку, которое было отменено правительством Салазара в сентябре 1933 г. Он провозглашал полную гарантию права на забастовку всем трудящимся, устанавливал в случае трудового конфликта обязательный месячный срок для ведения переговоров с администрацией. В законе подчеркивалось, что забастовка может быть объявлена только в том случае, если в ходе разбора конфликта не будет достигнуто соглашения. Право объявлять забастовку принадлежало профсоюзным организациям или общим собраниям рабочих. Закон также предусматривал санкции и штрафы для тех предпринимателей, которые без заблаговременного и обоснованного предупреждения властей произведут массовые увольнения персонала. 17 августа были упразднены государственные корпорации бывшего режима (синдикаты, цехи и т.д.)4. Были приняты меры по упорядочению заработной платы. 26 мая 1974 г. был принят закон о минимуме зарплаты, установленной в 3300 эскудо в месяц . Были повышены почасовые ставки в промышленности, оплата труда рыбаков, сельскохозяйственных рабочих. В конце августа была увеличена зарплата всем категориям государственных служащих, в первую очередь мелким чиновникам. Правительство повысило пособия многосемейным, безработным, увеличило размеры пенсий для инвалидов и лиц старше 65 лет2. При этом, следуя принципам эгалитаризма, с целью сократить разрыв между рабочими и низшим звеном управленцев, оно отменило «вилку» зарплаты, премии, привилегии и поощрения, подняло зарплаты только самым низкооплачиваемым слоям3.
