Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Экологические аспекты эпизоотического процесса в природных очагах бешенства
1.1. Факторы природной очаговости и природные очаги бешенства России в XX-XXI веках 9
1.2. История лисьего бешенства и укоренение природных очагов инфекции на территории России 16
1.3. Цикличность эпизоотического процесса при бешенстве, экологические причины этого явления и его прогнозирование 20
1.4. Заболеваемость бешенством разных видов животных на территории России и их значение в заражении человека 24
1.5. Особенности экологии диких животных, обусловливающие течение эпизоотического процесса в популяциях теплокровных хозяев рабического возбудителя 27
1.6. Изучение особенностей эпизоотического процесса при бешенстве в Восточной и Западной Сибири 32
ГЛАВА 2. Собственные исследования
2.1. Материалы и методы 43
2.2. Современные особенности проявления эпизоотического процесса бешенства 50
2.2.1. Периодичность вспышек эпизоотии бешенства на территории
России и экологические причины этого явления 50
2.2.2. Роль сельскохозяйственных, домашних и диких животных в
эпизоотическом процессе 59
2.3. Современные особенности плотности популяций и видового распределения диких животных во взаимосвязи с эпизоотическим
процессом бешенства 84
2.3.1. Заболеваемость диких животных и их значение в формировании нозоареала вируса бешенства 84
2.3.2. Зависимость распространения бешенства от плотности популяций диких псовых и природно-хозяйственных особенностей территории, оценка реальной заболеваемости диких животных 106
2.4. Особенности проявления эпизоотического процесса в Сибири 114
2.4.1. Эпизоотический процесс бешенства в Восточной Сибири 114
2.4.2. Эпизоотический процесс бешенства в Западной Сибири 121
2.4.3 Эпизоото лого-эпидемиологическое районирование по бешенству территорий Омской области в сопоставлении с Российской Федерацией 133
3. Обсуждение результатов 142
4. ВЫВОДЫ 159
5.ПРАКТИЧЕСКИЕ ПРЕДЛОЖЕНИЯ 161
6. СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ : 162
7. ПРИЛОЖЕНИЯ 205
- Факторы природной очаговости и природные очаги бешенства России в XX-XXI веках
- История лисьего бешенства и укоренение природных очагов инфекции на территории России
- Современные особенности проявления эпизоотического процесса бешенства
Введение к работе
Актуальность темы
Бешенство известно людям более 3000 лет, но справиться с этим зооантропонозом человечество так и не смогло. До настоящего времени от этой болезни в мире ежегодно погибает 35-55 тыс. человек и более 1 млн. животных. Не менее 4 млн. человек получают антирабическое лечение. Затраты только на вакцинацию животных в РФ ежегодно составляют более 16 млн. руб., а общий ущерб исчисляется сотнями миллионов (Б.Л. Черкасский и др., 2005; A.M. Гулюкин и др.,2006).
Особенности эпизоотического и эпидемического процессов бешенства в России изучены М.А. Селимовым (1963, 1978), Р.А. Канторовичем (1965), В.А. Ведерниковым (1974, 1987) Г.Б. Мальковым, Л.Я. Грибановой (1980), А.Д. Ботвинкиным (1983, 1992), Г.Н. Сидоровым, (1985, 1995, 2002) СВ. Грибенча (1993), И.В. Кузьминым (1997), В.М. Авиловым и др. (2002,2004), В.В. Макаровым (2002, 2004), С.А. Дудниковым (2002,2003) и др. Этими исследователями и их научными школами выявлены многие закономерности эпизоотического процесса и разработан комплекс профилактических мероприятий, способствующий сокращению заболеваемости людей. Однако это достижение поддерживается только благодаря постоянным усилиям санитарной и ветеринарной служб, поскольку уровень заболеваемости животных продолжает оставаться высоким и обусловливается активностью природных очагов. (В.А. Ведерников и др., 2002, 2005; Г.Н. Сидоров и др.,2004). Особенности эколого-эпизоотологических аспектов бешенства до середины 1990-х годов были проанализированы Г.Н. Сидоровым (1995). За истекшие полтора десятилетия выявленные закономерности эпизоотического процесса во многом подтвердились. Но время выдвинуло дополнительные вопросы и поставило новые задачи, относительно современных экологических особенностей проявления эпизоотического процесса в природных очагах бешенства на территории России. Обобщение новых данных и разработка
5
научно-практических рекомендаций, учитывающих современные
экологические особенности эпизоотического процесса бешенства в природных очагах, сложившиеся в конце XX - начале XXI веков, крайне актуально. Эти обстоятельства и обусловили выполнение данной работы.
Цель исследования. Выявить современные экологические особенности эпизоотического процесса в природных очагах бешенства.
Задачи
1.Выявить современное эколого-эпизоотологическое и
эпидемиологическое значение домашних, сельскохозяйственных и диких млекопитающих в проявлении эпизоотического процесса бешенства на различных территориях России.
2. Провести статистический анализ особенностей плотности популяций и динамики численности лисицы, а также видового распределения диких хищников семейства псовых во взаимосвязи с эпизоотической ситуацией по бешенству.
Научная новизна
Обоснована периодичность активизации эпизоотии бешенства в различных регионах России через каждые 9 лет на фоне нерегулярных подъемов и спадов.
Подтверждена сохраняющаяся на протяжении последних 30 лет зависимость территориального укоренения бешенства в России от сочетанной плотности популяций диких псовых и природно-хозяйственных особенностей ландшафта.
Выявлена высокая корреляционная зависимость между заболеваемостью бешенством животных и численностью лисиц, оцененной по данным зимних маршрутных учетов.
Показано снижение роли лисицы в заражении человека бешенством в России, начавшееся с середины 1990-х годов.
— Установлено, что в конце XX начале XXI веков официально
регистрируемая в России заболеваемость бешенством ниже расчетной
заболеваемости в отношении лисицы и волка в десять раз, а в отношении
енотовидной собаки и корсака в 100 раз.
- Зафиксирована активность нового природно-очагового региона
бешенства - Саянских и Сибирских островных степей и лесостепей,
обусловленная заболеваемостью лисиц.
Теоретическая и практическая значимость работы
На территории России установлено шестикратное повторение всплесков эпизоотии бешенства через каждые 9 лет (1960, 1969, 1978, 1987, 1996, 2005 гг.), позволяющее на фоне нерегулярных подъемов и спадов прогнозировать очередные подъемы эпизоотического неблагополучия в стране в 2014,2023 гг.
Результаты исследований вносят вклад в концепцию представлений о природно-очаговом характере бешенства, что позволяет оптимизировать комплекс профилактических мероприятии при этой инфекции.
Апробация работы
Результаты исследований представлены на конференциях студентов и аспирантов секции инфекционных и инвазионных болезней животных ИВМ ОмГАУ (Омск, 2003-2008), VII-IX конференциях студентов и аспирантов химико-биологического факультета ОмГПУ (Омск, 2004-2006), VII, VIII съездах Всероссийского териологического общества РАН (Москва, 2003, 2007), межрегиональной медицинской научной конференции (Томск, 2003), Всероссийской науч.-практ. конференции «Актуальные проблемы микробиологии и инфекционной патологии животных» (Омск, 2004), международной конференции «Пищевые ресурсы дикой природы и экологическая безопасность населения» (Киров, 2004), Всероссийской конференции «Сибирская зоологическая конференция» (Новосибирск, 2004),
7 науч.-практ. конференции «Экология Омской области» (Тара, 2005), научной конференции с международным участием «Актуальные вопросы региональной инфекционной патологии» (Иркутск, 2007), межрегиональной науч.-практ. конференции «Диагностика, лечение и профилактика болезней животных в условиях Сибири и Урала» (Омск, 2008), IV Международной конференции «Идеи Пастера в борьбе с инфекциями» (С- Петербург, 2008).
Публикации результатов исследования
Опубликовано 15 печатных работ, в том числе в 3 журналах, рекомендованных ВАК Минобразования РФ («Ветеринарная патология» и «Сибирский вестник сельскохозяйственной науки»).
Структура и объем работы.
Диссертация изложена на 205 стр. и состоит из введения, обзора литературы, собственных исследований, обсуждения, выводов, практических предложений, списка литературы и приложений, иллюстрирована 34 рисунками и 24 таблицами. Список литературы включает 387 источников, в том числе 61 на иностранных языках.
Внедрение результатов исследований
Материалы исследований нашли отражение в «Методических рекомендациях для ветеринарных специалистов и органов местного самоуправления Омской области по профилактике бешенства» (утверждены на подсекции «Инфекционная патология животных в регионе Сибири и Дальнего Востока» СО Россельхозакадемии пр. № 4 от 14.10.2008). Составлено информационное письмо: «Особенности эпизоотического процесса бешенства в Омской области и оральная вакцинация лисиц» (по заказу ГУВ Омской области № 01-02/237 от 29.05.2007). Материалы диссертации используются в учебном процессе на кафедрах эпизоотологии, инфекционных болезней и
8 микробиологии, вирусологии и иммунологии ИВМ ОмГАУ, Кубанского ГАУ, Оренбургского ГАУ, Алтайского ГАУ, ДальГАУ, Казанской АВМ, Ижевской сельхозакадемии и кафедре зоологии и физиологии Омского ГПУ.
Основные положения, выносимые на защиту
1. Современные особенности эпизоотического процесса в природных
очагах бешенства на различных территориях России.
2. Результаты изучения экологии диких хищников семейства псовых во
взаимосвязи с эпизоотической ситуацией по бешенству.
Факторы природной очаговости и природные очаги бешенства России в XX-XXI веках
Течение эпизоотического процесса при бешенстве и эпизоотическая значимость природных очагов обусловливается взаимоотношениями вируса и животного, а также взаимоотношениями животного и окружающей среды, или факторами экологии хозяина возбудителя. (В.А. Ведерников и др., 1974; Б.Л. Черкасский, 1985; Winkler, 1975). Первые факторы обеспечиваются фенотипическими и генотипическими различиями штаммов и теплокровного организма (Р.А. Канторович, 1965; 1980; А.Д. Ботвинкин А.Д., 1992; СВ. Грибенча, 1993; Parker, Wilsnak, 1966; Winkler, 1975; Wiktor, 1982, Warrell, 1989). Факторы второго порядка - видовой состав и разнообразие хозяев вируса, плотность населения хищников, динамика их численности, территориальное распределение, возрастная структура, биоценотические связи, особенности их поведения (Р.А. Канторович, 1965; Г.Б. Мальков, Л.Я. Грибанова, 1978; В.Л. Адамович, 1984; В.А. Ведерников, 1987; А.Д. Ботвинкин, 1992; Г.Н. Сидоров, 1995; И.В. Кузьмин, 1997; Johnson, 1945; Wandeler et.al, 1974; Bekker, 1980). Экологические аспекты эпизоотического процесса при бешенстве изучаемые этими авторами вписывались в теорию саморегуляции паразитарных систем и подробно изучались не только эпизоотологами, но также эпидемиологами и экологами (Н.П. Наумов, 1963; В.Н. Беклемишев, 1970; Ю. Одум, 1975; В.Д. Беляков и др., 1987; В.Д. Беляков и др., 1987а; Г.Ф. Коромыслов и др., 1989; СИ. Джупина, 1993, 1994; И.А. Шилов, 2000; СА. Дудников, 2002, 2003; Б.А. Астафьев, О.Е. Петров, 2004; В.В. Макаров, 2004; СЮ. Чайка, 2004; В.В. Макаров, Б.А. Тимофеев, 2006).
Все вышеупомянутые отечественные исследователи и созданные ими научные школы пришли к выводу, что на территории России основными природными хозяевами и распространителями вируса бешенства являются хищные млекопитающие семейства псовых (Л.В. Громашевский, Г.М. Вайндрах, 1947; Р.А. Канторович, 1956, 1958, 1963, 1964, 1965; М.А. Селимов, 1963, 1978; Л.Я. Грибанова, Г.Б. Мальков, 1976, 1977; Г.Б. Мальков, Л.Я. Грибанова, 1978, 1980; Г.Н. Сидоров и др., 1979; Г.Н. Сидоров, 1995; Б.Л. Черкасский, 1985; В.А. Ведерников, 1987 и др.)
Дикие псовые очень восприимчивы к возбудителю бешенства, интенсивно выделяют вирус со слюной, склонны к сравнительно дальним и длинным миграциям и агрессивны. Все это, в сочетании с большой плотностью популяций, быстрой сменой поколений и длинным инкубационным периодом, обеспечивает непрерывность эпизоотического процесса, несмотря на летальный исход инфекции (В.А. Ведерников и др., 1974). Продолжительный инкубационный период может годами поддерживать спорадическую заболеваемость на значительных территориях, чередуясь с периодами исчезновения инфекции (межэпизоотический период) и периодами повторного заноса (М.А. Селимов, 1978). Считается, что четырех-пяти лисиц в цепи последовательных заражений достаточно для поддержания непрерывного эпизоотического процесса в конкретной местности между двумя сезонными подъемами заболеваемости (В.А. Ведерников, 1987; Pastoret, Brochier, 1999). К предпосылкам формирования очагов можно отнести: уровень численности лисиц, процесс их синантропизации, характер местообитаний и биоценотические связи лисицы с другими видами хищников и домашними плотоядными (Ю.Н. Щербак, 1984).
Высказывалась также точка зрения о возможности сохранения рабического вируса во внешней среде и аэрогенном пути передачи возбудителя через воздушно-пылевой субстрат убежищ диких распространителей инфекции (С.А. Куролап, 1987; С.А. Куролап, В.Р. Красильников, 1987). Ставились эксперименты по изучению трансмиссивного пути передачи вируса бешенства с жуками-мертвоедами и иксодовыми клещами (Т.Н. Федорова, Г.Н. Сидоров, 1982). Однако эти исследования дальнейшего продолжения не получили и значимого подтверждения не нашли.
Рабическую инфекцию у грызунов, зайцеобразных и насекомоядных на протяжении последних 50 лет искали все специалисты бывшего. СССР и России, занимающиеся изучением природных очагов бешенства. В отдельных, казуистически редких случаях эту инфекцию при обследовании десятков тысяч зверьков обнаруживали у относительно крупных и зачастую агрессивных представителей грызунов серых крыс, обыкновенных хомяков, длиннохвостого и краснощекого сусликов. Однако эти случайные находки в лучшем случае поднимали зараженность популяций зверьков до 0,1%, но ни в коей мере не свидетельствовали о какой либо роли грызунов в поддержании непрерывного эпизоотического процесса при бешенстве. Эксперименты выявили невысокую чувствительность грызунов к рабическому возбудителю (Р.А. Канторович, 1965; Ю.Н. Щербак, 1982; А.Д. Ботвинкин, 1992; И.В. Кузьмин и др., 2002). К. Kulonen et al. (1996) изучали возможность циркуляции вируса бешенства в эпизоотических очагах среди грызунов в Эстонии, при этом было исследовано более 500 проб головного мозга полёвок и мышей, все с отрицательным результатом. В научной литературе временами появляются данные о широком участии грызунов в эпизоотическом процессе при бешенстве (Н.Д. Анина-Радченко и др., 1976; Р.С. Колесникова, 1979; А.А. Дорофеев, Е.Я. Ожиганова,1981; A.M. Шестлопалов и др., 1999; А.В. Зайковская и др., 2005). Эти данные после серьезной перепроверки всегда опровергаются как в России, так и за ее пределами (Н.Д. Анина-Радченко, 1979; М.А. Селимов, 1980; Ю.Н. Щербак, 1982; И.В. Кузьмин и др., 2001; Carey, Mc Lean, 1983; Fishbein et. al., 1986). В коллекции рабических штаммов Омского НИИПИ, собранной Л.Я. Грибановой, А.Д. Ботвинкиным, И.В. Кузьминым и Е.М. Полещук за 1967-2008 гг., с территории всего бывшего СССР, пока нет ни одного крысиного. При экспертной проверке этими вирусологами якобы положительных результатов от крыс, бешенство у этих грызунов ни разу не подтверждалось. При работе с крысами необходимо иметь в виду, что даже здоровые зверьки склоны часто нападать на людей. Тем не менее, это ни в коем случае не отрицает вероятность вовлечения этих грызунов в эпизоотический процесс при бешенстве. Так в г. Барнауле на 8 этаже дома бешеная крыса, запрыгнув на обеденный стол, искусала 6-летнего ребенка (Г.Н. Сидоров и др., 1998). В Узбекистане серые крысы набрасывались на коров, которые спустя некоторое время заболели бешенством (Н.М. Маматов, 1979).
Р.А. Канторович (1964) отмечал, что особенностью дикого очага бешенства является быстрое рассеивание инфекции между особями одного вида и медленное вовлечение в процесс других видов диких плотоядных. Затем были получены данные, свидетельствующие о том, что многовидовое вовлечение хозяев в эпизоотический процесс коррелирует с разнообразием вариантов вируса, различающихся по степени вирулентности и по антигенным свойствам (А.Д. Ботвинкин, 1992; Carey, Мс Lean, 1983).
История лисьего бешенства и укоренение природных очагов инфекции на территории России
В первой половине XIX в. бешенство у лисиц в Европе и России было распространено очень широко. Эпизоотии бешенства с вовлечением в них лисиц были отмечены в России в 1810-1818 и в 1824 гг. Эти случаи фиксировались после вспышек в Центральной Европе и затем протекали одновременно с ними. Примерно с 1850-х годов люди от укусов лисиц в Западной Европе уже не болели (М.А. Селимов, 1978; К.Н. Токаревич, Т.И. Грекова, 1986; В.А. Ведерников, 1987; Г.Н. Сидоров, 2002). Такая многовековая циклика то появления, то исчезновения заболеваемости людей от укусов лисиц на территории северной Евразии прослежена, начиная с 1271 года (Г.Н. Сидоров, 1995, 1995а, 2002; Е. Zinn, 1966; G.M. Baer, 1975; R. Shope, 1975; W.G. Winkler, 1975).
Г.Н.Сидоров (2002) считает, что версия о том, что популяции лисицы были свободны от вируса бешенства на протяжении почти ста лет — основная. Второй гипотезой, по мнению этого автора, может быть циркуляция в популяциях лисиц второй половины XIX - первой половины XX веков слабопатогенных разновидностей возбудителя.
По свидетельству Г.Н.Сидорова (2002) на территории России до середины 20 годов XX века не было известно ни одного случая бешенства человека после укусов лисиц. Отсутствие случаев бешенства у лисиц в России (или случаев смерти людей от их укусов) очень достоверно прослеживается с периода применения первых пастеровских прививок. Известно, что с 1886 по 1922 гг. в России в среднем ежегодно умирало от бешенства 145 человек, при этом ни один из людей не погиб после контакта с лисицей (И.И. Ёлкин и др., 1968; Г.В. Палавандов, 1927). При этом лисицы людей, хотя и редко, но все же кусали. Так, по данным пастеровских станций, в период с 1887 по 1892 г. из 14371 пострадавших людей 8 человек (0,05%) были укушены лисицей и 577 (4%) волком. При контакте с лисицей люди не пострадали, а от волчьих укусов умерло 104 человека (18%). В 1902 - 1914 гг. из 313883 человек обратившихся за антирабической помощью, 116 было укушено лисицей (0,04%) и ни один из них не заболел гидрофобией, а из 1658 укушенных волками (0,5%) 232 человека (14%) погибли от бешенства (Г.В. Палавандов, 1927).
Первый случай смерти человека в XX веке в России после укуса ручной лисицей, инфицированной бешеной собакой, был отмечен в 1925 г. на Украине. Ни до, ни после этого на протяжении 1896 - 1941 гг., по данным Киевской пастеровской станции, ни один из 72259 прививавшихся там людей не обращался по поводу укусов лисиц (Ю.Н. Щербак, 1982). Правда, Г.В. Палавандов (1927) свидетельствует, что единичные случаи укусов людей лисицами на Украине регистрировались, но все, кроме одного, уже упомянутого в 1925 г., закончились благополучно. На Московской пастеровской станции с 1886 по 1952 гг. среди 1073 людей заболевших гидрофобией только один человек был укушен лисицей (М.А. Селимов, 1972).
На территории Нижнего Поволжья в настоящее время функционирует один из самых напряженных природных очагов рабической инфекции, поддерживаемый лисицей, енотовидной собакой, корсаком и волком (Г.Н. Сидоров, 1995). Однако в начале XX века - в 1913 - 1928 гг. бешенство среди диких животных регистрировалось там только у волков, болели также собаки, кошки и скот, но не лисицы (Я.П. Зильберберг, 1914, 1922, 1924, 1927, 1929).
В Сибири, на Дальнем Востоке и во всей азиатской части дореволюционной России и бывшего СССР до 1950-х годов бешенство у диких плотоядных было известно практически только у волков (В.А. Рудаков, 1971; В.П.Савицкий, 1982; В.А. Ведерников, 1987). В порядке исключения, на Дальнем Востоке в эпизоотический процесс в 1930-х годах вовлекались енотовидные собаки (И.И. Миролюбов, 1934).
Отсутствие циркуляции рабического вируса в популяциях лисиц и других «мелких» псовых во второй половине XIX — начале XX в. привело к тому, что во всех монографиях почти до середины XX века хозяевами бешенства считались в основном собаки, кошки и волки (А.И. Саватеев, 1927; Н.Ф. Гамалея, 1930; С.Я. Гайдамович и др., 1954; М.А. Буслаев, Н.Г. Мищенко, 1960; М.А. Селимов, 1963).
На основании ретроспективных и теоретических разработок Г.Н. Сидорова (2002) очевидно, что в первой половине XIX века бешенство у лисиц в Европе было распространено очень широко, однако примерно с 1850-х гг. люди от укусов лисиц уже не болели. Это было характерно как для Европы, так и для азиатской России. Одной из версий, объясняющих это явление, может быть то, что популяции лисиц были свободны от вируса бешенства на протяжении почти 100 лет. Но вполне вероятна аналогия, напрашивающаяся по так называемому «песцовому варианту». Она заключается в том, что песцы в XX веке бешенством (дикованием) болели очень активно, но людей, за редким исключением не заражали. Это объясняется пониженной патогенностью «песцового» варианта тундрового бешенства (Р.А. Канторович, 1965; М.А. Селимов, 1978; А. Д. Ботвинкин, 1992). Гипотетически можно предположить, что аналогичная циркуляция слабопатогенных разновидностей возбудителя могла существовать во второй половине XIX, первой половине XX веков и в популяциях лисиц (Г.Н. Сидоров, 2002; Г.Н. Сидоров, Е.М. Полещук, Д.Г. Сидорова, 2004).
Представление о природных очагах бешенства на территории России и сопредельных государств начало складываться с пятидесятых годов XX века. Именно в этот период заболеваемость данной инфекцией помимо собак, кошек, сельскохозяйственных животных и волков стала регулярно и широко регистрироваться у таких диких хищников как лисица, корсак, енотовидная собака.
Впервые в СССР обоснование существования двух типов очагов бешенства было предложено Р.А. Канторовичем (1963, 1965). Он первый в стране выделил очаги бешенства диких животных и очаги бешенства собак. Позднее очаги бешенства было предложено подразделять на природные и антропургические (Р.А. Канторович, 1976).
Современные особенности проявления эпизоотического процесса бешенства
На первый взгляд видимой прогностической логики в этой динамике заболеваемости животных не наблюдается, подъемы и спады чередуются через 2-7 лет. Но попробуем все же выявить скрытую закономерность этого 47 летнего процесса. После подъема заболеваемости животных в 1960 г. количество случаев бешенства в очередной раз стало нарастать в 1968 г., а новый глобальный подъем заболеваемости пришелся через 9 лет на 1969 год. С нашей точки зрения, начался второй цикл, который отличался самым высоким уровнем эпизоотического неблагополучия, но завершился резким повсеместным спадом заболеваемости по всей стране в 1977 г. и пиком через 9 лет в 1978 году. От активизации бешенства в 1978 г. до одного из следующих спадов в 1986 г. и пика в 1987 г. прошло снова 9 лет. Это был третий эпизоотический цикл. Новый незначительный подъем 1987 г. ознаменовал начало четвертого эпизоотического периода повсеместной «депрессии» эпизоотии бешенства в России. Эта «депрессия» завершилась небольшим нарастанием заболеваемости в 1995 г., а в следующем 1996 г. (через 9 лет) начался пятый эпизоотический цикл в России, очень напоминавший второй, хотя и не такой напряженный, с некоторым спадом заболеваемости в 2004 г. и резким подъемом в 2005 г., зафиксированным опять через 9 лет. Такой разлитой эпизоотии бешенства как в 2005 г. в России не наблюдалось на протяжении последних трех десятилетий.
Таким образом, за последние 47 лет на фоне непоследовательной 2-7 летней динамичности уже на протяжении 6 раз наблюдается выраженная 9 летняя цикличность эпизоотического процесса при бешенстве животных России. Следовательно, если выявленная закономерность верна, то какие бы флуктуации не происходили на протяжении последующих 9 лет, но очередной всплеск эпизоотии бешенства в стране должен начаться в 2014 г. Следующий подъем прогнозируется нами на 2023 г.
Выявленная для территории России «скрытая» 9-ти летняя циклика (на фоне 2-7 летней) обуславливается тем, что подобная закономерность характерна для Поволжского и Северокавказского экономического районов, количество случаев бешенства животных в которых за последние 47 лет составляло соответственно 34,0±0,1% и 20,9±0,1% от общероссийских показателей. В целом Поволжский и Северо-Кавказский экономические районы на протяжении последних 47 лет обуславливали 54,9±0,1% всех случаев бешенства животных.
Показатель корреляции между заболеваемостью в Поволжском и Северо-Кавказском экономическом районах свидетельствует о наличии относительно высокой положительной сопряженной динамики эпизоотического процесса на этих территориях (г = 0,64) (р 0,001).
В рамки выявленной нами шестикратно повторяющейся девятилетней циклики эпизоотии в Поволжском и Кавказском экономических районах (I960, 1969, 1978, 1987, 1996, 2005) в значительной степени вкладываются подъемы заболеваемости бешенством животных и в других экономических районах России. Так, пики числа заболевших животных в 1960 г. дополнительно зафиксированы в Центральном, Центрально-Черноземном, Волго-Вятском, Северо-Западном, Западно-Сибирском и Восточно-Сибирском экономических районах. В 1969 г. подъемы заболеваемости дополнительною к Северному Кавказу и Поволжью были зарегистрированы в Центральном, Северо-Западном, Уральском и Западно-Сибирском районах. В 1978 г. помимо юга России крупные эпизоотии бешенства были характерны для Центрально-Черноземного, Северо-Западного, Уральского и Западно-Сибирского регионов. В 1987 г. в дополнение к эпизоотическому неблагополучию в Поволжском и Северо-Кавказском экономических регионах ярко выраженный пик заболеваемости был зафиксирован только в Западной Сибири и Северном районе, хотя нарастание заболеваемости началось в Центральном, Центрально-Черноземном и Северо-Западном районах. В 1996 г. после длительного спада эпизоотии на территории всей России ярко выражены эпизоотии, наряду с югом страны были зафиксированы только в Уральском экономическом районе, хотя осложнение обстановки наблюдалось в Центральном, Центрально-Черноземном и Северо-Западном районах. В 2005 г. резкий всплеск эпизоотии бешенства, зафиксированный в Поволжье и на Северном Кавказе, был практически повсеместен для всей России, и наблюдался также в Центральном, Центрально-Черноземном, Волго-Вятском, Северо-Западном, Уральском, и Восточно 54 Сибирском экономических районах, неблагополучной была и обстановка в Западно-Сибирском районе.
Таким образом: общероссийские подъемы заболеваемости бешенством в России на протяжении 1960-2006 гг. пять раз наблюдались через 2 года, три раза — через 3 года, два раза - через 4 года, один раз - через 5 лет, один раз -через 6 лет и один раз - через 7 лет. В отношении Поволжского и Северо-Кавказского экономического районов, а также в значительной степени в отношении других природноочаговых регионов России выявлены 9-летние всплески резких подъемов эпизоотии. Такие эпизоотии на территории России были зафиксированы шестикратно: в I960, 1969, 1978, 1987, 1996, 2005 гг. На фоне нерегулярных подъемов и спадов эпизоотии в России очередные вспышки бешенства прогнозируются нами в 2014, 2023 годах. Причина 9-й летней продолжительности периодов между всплесками обострения эпизоотического состояния по бешенству пока не ясна. Впрочем, это не умаляет прогностического значения данного явления.
