Введение к работе
Степень изученности темы. Основной чертой отечественных исследований русского космизма является разнобой мнений в определении круга мыслителей, относящихся к числу русских космистов, и, соответственно, хронологических рамок явления. Один из основных вопросов, решаемых исследователями в этой связи – причислять ли к космистам религиозных философов, идеи которых созвучны идеям Н.Ф. Фёдорова или являются их продолжением.
Ю.М. Медведев в послесловии к сборнику произведений К. Циолковского называет в числе космистов только И.В. Бугаева, Н.Г. Холодного, А.Л. Чижевского. По мнению В.И. Оноприенко и В.А. Нетудыхалова «Антропокосмическое мировоззрение окончательно сформировалось в трудах школы русского космизма (В.И. Вернадский, К.Э. Циолковский, А.Л. Чижевский, Н.Г. Холодный)». Но, было отмечено, и, что неверно исключать из числа основоположников космизма В.С. Соловьёва, справедливо подчёркивавшего первостепенное, основополагающее значение внутреннего совершенствования человека в освоении космоса. Идеи же В.С. Соловьёва продолжил блестящих мыслителей (Д.Л. Андреев, Н.А. Бердяев, С.Н. Булгаков, Н.О. Лосский, П.А. Флоренский и др.).
Ф.И. Гиренок утверждает, что русские космисты ставят перед собой иные задачи, нежели представители русского религиозного возрождения (Н.А. Бердяев, С.Н. Булгаков, С.Л. Франк, Л.И. Шестов и др.). Гиренок полагает, что уже Фёдоров заменил антропоцентризм «космоцентризмом», но это спорная точка зрения: Фёдоров критиковал «культ женщины» в современном обществе, но не культ человека вообще, призывал к «культу отцов», полагая, что сыновний элемент в обществе перевешивает отцовский, и явно против антропоцентризма не выступал.
Более явно, что у некоторых ранних космистов мы встречаем несколько секуляристские мотивы и мотивы, близкие к культу «грядущего человека», и только у позднего В.И. Вернадского и Н.Г. Холодного (1940-е гг.) находим чётко выраженное отрицание антропоцентризма. Можно даже утверждать, что в отношении к антропоцентризму, история космизма разделяется на два периода, и разделяет их выход в свет в 1944 г. книги учёного-атеиста, академика Н.Г. Холодного «Мысли натуралиста», где окончательно конкретизируются позиции антропокосмизма, показывается нереалистичность антропоцентризма. Вместе с тем, совершенно нельзя упрекнуть в антропоцентризме представителя религиозно-мистического направления космизма – Д.Л. Андреева, творчество которого приходится на 1940-50-е гг., как и творчество атеиста Н.Г. Холодного. Следовательно, «детская болезнь антропоцентризма» в русском космизме, по-видимому, – стадиальное явление, не зависимое от того, в каком космизме, - в религиозном или в атеистическом оно присутствует. Несомненно, что философия эпохи «русского религиозного Ренессанса» и русский космизм составляли единую информационную среду.
Ныне древо русского космизма, стволом которого наиболее уместно полагать учение Н.Ф. Фёдорова, имеет множество ветвей. М.М. Денищенко и С.А. Касьяненко перечисляют ряд актуальных концепций русского космизма. В этом случае перечислено множество имен, которые, что называется, не прошли проверку временем, - собраны в один ряд лица, породившие основные идеи русского космизма (самостоятельно их генерировавшие), и только развивавшие их в уже определённом направлении. В своей основе, космизм – харизматическое явление. Зеркала, как и источники света, тоже могут направлять лучи на неосвещенные участки, но, тем не менее, светят они отражённым светом. С.Г. Семёнова пишет о судьбе понятия «русский космизм» так: «…объём и содержание этого понятия и стоящего за ним течения мысли остаются весьма расплывчатыми, то существенно разбухая, то, напротив, сужаясь до трёх-четырёх имен...».
Итак, перед автором встала проблема границ разных направлений русской мысли, а вместе с ней – проблема характерных черт учений представителей русского космизма, совокупность которых отличает их от прочих. Первую черту (не самую, впрочем, существенную) отметил поэт Валерий Брюсов, воскликнувший в 1920 г.: «Поистине, только русский ум мог представить такую грандиозную задачу – заселить человечеством Вселенную. Космизм! Каково! Никто до Циолковского не мыслил такими масштабами». Но известно, что до К.Э. Циолковского эта задача была поставлена наставником К.Э. Циолковского - Н.Ф. Фёдоровым в рамках другой, более обширной, - победы над смертью и воскрешения всех умерших. Кроме того, сам К.Э. Циолковский в качестве условия успешного материального прогресса ставил нравственное совершенствование человечества. Освоение же внешнего Космоса Н.Ф. Фёдоровым рассматривается только как средство на пути достижения нравственных целей (в том числе, как преодоление земной ограниченности человечества, создающей социальные и личные противоречия, вынуждающей к безнравственному поведению). Так что основной акцент в русском космизме делается на проблеме должного отношения микрокосма (человека) к макрокосмосу (объективному миру). В русском космизме ни в коем случае не идёт речь об освоении одного в ущерб другому (что следует из материалистической познавательной парадигмы). Именно этой парадигмой реальный образ русского космизма был урезан до идеи покорения материального Космоса (как аспекта покорения природы), что противоречит такой черте творчества Н.Ф. Фёдорова и К.Э. Циолковского, как утверждение единства во множественности. Между тем, утверждение первичности материального противоречит научному принципу детерминизма, поскольку именно работа духа предшествует действию.
Как полагает крупнейший исследователь русского космизма, С.Г. Семёнова: «Избежать неправомерного и безмерного расширения этого философского течения можно, если сразу же обозначить принципиально новое качество мироотношения, которое является определяющей его генетической чертой. Это идея активной эволюции, то есть необходимости нового сознательного этапа развития мира, когда человечество направляет его в ту сторону, в какую диктует ему разум и нравственное чувство, берёт, так сказать, штурвал эволюции в свои руки. Поэтому возможно точнее будет определить это направление не столько как космическое, а как активно-эволюционное». По мнению другого крупного исследователя русского космизма О.Д. Куракиной: «Русский космизм – это определённая ориентация целой культуры, в частности, Российской, в основе которой лежит мировоззрение живого нравственного Всеединства». Согласно О.А. Карчевцеву, также, в основе космизма лежит ключевая идея философии В.С. Соловьёва, - «идея всеединства мира в Истине, Добре и Красоте». По мнению С.Д. Дерябо и В.А. Ясвина, «центральная идея этого течения, которое позже стали называть русским космизмом, - представление о том, что Человек – составная часть Природы, Универсума Вселенной. Противоречие между Разумом и Природой неизбежно, но разум ответственен за его разрешение». Действительно, Н.Ф. Фёдоров полагал, что человек должен вносить в природу нравственное начало, поскольку за всё, включаемое в сферу влияния людей, они становятся нравственно ответственными, и эту идею Н.Ф. Фёдорова творчески восприняло большинство последующих отечественных философов. Но все отмеченные черты не исчерпывают чрезвычайно многогранное явление русского космизма, которое разные исследователи рассматривают со своих точек зрения.
Итак, в «синодик русского космизма» разные исследователи включают несколько относительно постоянно фигурирующих в нём и множество «переменных» имён. Единой точки зрения на явление нет. Это делает актуальной задачу анализа творчества постоянно называемых в числе русских космистов авторов, с целью установления типичных черт феномена русского космизма, на основе которых можно будет определить принадлежность к нему и других мыслителей («переменных»). В разноголосице мнений сделаны первые шаги на пути определения природы явления, но они явно недостаточны. Из-за того, что русский космизм – явление многоплановое, разнородное и в его рамках существует множество противоречий, так что даже якобы «нет общей школы, единой понятийной системы, или хотя бы общего концептуального ядра», даже задан вопрос: «А был ли русский космический мальчик?». Был сделан, думается, несколько поспешный вывод, что «…добропорядочной рациональной философской школы никак из них (из представителей русского космизма – М.А.) не получается». По мнению Э.Ю. Калинина, некоторые современные исследователи пытаются объединить на основе инвайронментализма концепции отечественных мыслителей, «воскресив», таким образом, русский космизм. В связи с этим возникают вопросы, что первично – русский космизм или инвайронментализм, и был ли русский космизм вообще. Таким образом, вопрос о культурно-отраслевых и временных рамках русского космизма перерастает в вопрос: был или не был самобытный русский космизм (как не только мифическое, но и реальное явление), а, соответственно, быть или не быть ему?
Исходя из сказанного, состояние изученности темы диссертационного исследования на данный момент, следует расценивать как начальное. Издаётся идейное наследие русских космистов (благодаря труду С.Г. Семёновой и А.Г. Гачевой полностью изданы работы Н.Ф. Фёдорова, выходит в свет полное собрание сочинений В.С. Соловьева), а также отмечены единичные черты явления (которые, по отдельности, не характеризуют всей его полноты и даже противоречат друг другу).
Культурные и временные рамки исследования. Ныне корни русского космизма ищут даже в язычестве древних славян, и находят космические черты в творчестве практически всех значимых деятелей русской культуры, но в этом случае неясны пространственно-временная и идейная специфика именно русского космизма. Такого рода «древняя родословная» и «широта охвата» идёт русскому космизму явно не на пользу.
Между тем разница философии русских космистов, наиболее часто называемых таковыми, и языческой идеологии вообще велика. Например, ведическое (индо-буддийское) космическое мировоззрение (которому, возможно, было генетически близко и язычество древних славян), воспринимая явления в их космической взаимосвязанности, полагает, что ныне мир деградирует, переходя из эры в эру волей богов. Эта же идея характерна и для античного космического мировоззрения (с его представлением о минувшем «Золотом веке»). Да и иудаизм с его «потерянным раем» не назовёшь оптимистичным. С русским космизмом у всех этих «космизмов» общей чертой является только одна из перечисленных – осознание всеединства мира, откуда следует гуманное отношение к природе (которое, вместе с тем, может отличаться в зависимости от характера общественной морали). В античном космизме это отношение эстетическое, а в индо-буддийском и иудейском - этическое. Впрочем, это предельное обобщение, реальная же картина сложнее, но в целом дохристианские представления о Космосе пессимистичны.
Л.М. Гиндилис подчёркивает связь идей русского космизма и Учения Живой Этики в осуждении антикосмичности развития современной цивилизации, но в русском космизме это осуждение далеко не безусловно. Достаточно вспомнить идею «активного христианства» Н.Ф. Фёдорова или ноосферу В.И. Вернадского! Эти авторы убедительно доказывают, что возрастающую (пока что за счёт природы) силу человечества можно обратить на благо природе. Согласно христианским представлениям, всё, сотворённое Богом, «зело добро есть» (Бытие 1, 31), и грешно приписывать Его творению сугубо негативное значение. Русский же космизм (если связывать его с именем Фёдорова) есть развитие православно-христианских идей.
Различия античного, индо-буддийского и русского космических мировоззрений огромны, и главное из них состоит в отношении к тому факту, что человек – частица Космоса, неразрывно связанная с ним. В русском космизме это активно-эволюционное отношение к названному факту, определяющее активно-преобразовательную позицию человека. В индо-буддийском космическом мировоззрении неприятие современной цивилизации исходит из идеи цикличности развития мира, точнее сказать, из идеи порочного круга рождений и смертей миров. Согласно ведическим представлениям, лучшие времена человечества позади, ныне – мрачная эпоха Кали, и надеяться на лучшее до поры до времени бессмысленно, потому что всё в руках богов, которые далеко не всегда милосердны. Эта идейная основа в видоизменённой форме характерна и для учения Рерихов, пытавшихся найти в ней моменты истины и соединить их с эволюционизмом и деятельным оптимизмом русского космизма. Разумеется, можно свести «коллективную мудрость человечества, богатство человеческой души» к «космическому знанию», связанному с мистическим ведическим космизмом (таких людей, как Е. Блаватская, Е. Рерих, П. Успенский и пр.), как делает Torkom Saraydarian. Однако мировая история знает не только пассивно-созерцательную пессимистическую мудрость, но и дерзновенные порывы человеческого духа, основанные не только на «космических мифах», но и на реальном познании, и к числу этих порывов духа относится русский космизм.
Русский космизм изначально и принципиально оптимистичен и деятельностен. Его представители утверждают в своих истоках библейскую, эволюционную картину мира (не противоречащую этапности сотворения мира в Ветхом Завете) – идею развития от низшего к высшему, от простого к сложному, от худшего к лучшему. Это – следствие евангельского понимания Бога как Благого Творца (а не просто Всемогущего). Бог, согласно такой точке зрения, не просто создал мир, но создал его, вместе со всей свободой этого мира, - для человека («Вы — соль земли» (Матфей 5, 13); «Вы боги» (Иоанн 10, 34)). Это исключает пассивно-фаталистические элементы «религий закона» - индуизма, буддизма, иудаизма, ислама. Роль человека в мире, в этой связи, – активно менять его к лучшему, жертвуя формальными принципами ради блага по сути – такова общая идея русского космизма как философского направления, проникнутого идеями «религии благодати» - христианства. Русскому космизму, как и христианству, принципиально чужда идея «бесчеловечного Бога»: это идейное течение призывает к максимальному дерзанию во благе и ни в коем случае не обожествляет обусловленность вместе с её дурными сторонами.
Несмотря на то, что Д.Л. Андреев, В.И. Вернадский, К.Э. Циолковский, и даже Н.К. Рерих высказывались в пользу идеи перевоплощения, но, будучи сторонниками сверхформальной этики и активного оптимистического эволюционизма – они не отрывались от христианских идейных корней. В этом отличие их идей от «необуддизма» Л.Н. Толстого и подчёркнуто антихристианской теософии Е.П. Блаватской, представляющих интерпретации восточного (ведического) космизма русскими мыслителями. Вместе с тем, и в творчестве некоторых наших соотечественников, искавших истину далеко за пределами русской культуры, несомненно, прослеживается влияние философии русского космизма (в особенности, это характерно для Н.К. Рериха, в трудах которого черты русского космизма нашли полное воплощение). Потому можно в некоторой мере согласиться, что «…одна сторона русского религиозно-философского космизма связана с попыткой привнести в него элементы восточных верований и мистики. Самыми значительными представителями этой (“восточной”) линии русского космизма являются Е.П. Блаватская, Е.И. и Н.К. Рерихи, Г.И. Гурджиев и П.Д. Успенский. Все они акцентируют внимание на эзотерическом знании, на влиянии Космоса на жизнь и человека».
Первые черты национальной специфичности русского мировоззрения вообще проступают в связи с его становлением на фактическую базу науки, где национальный гений получил достойный простор для самовыражения. И эти первые черты выражаются в космичности взгляда на мир М.В. Ломоносова, деятельная позиция которого практическое достижение максимальных целей, поставленных христианством, и основывается на принципе единства познания единого мира ( 1.1). Следовательно, в деятельностно-синергийной философии М.В. Ломоносова находят примирение тенденции западной мысли, связанные с противопоставлением Бога и природы (что в последовательном развитии предполагает принцип активной эволюции), духовного и телесного начал. Именно по этой линии развивалось творчество В.Ф. Одоевского, Н.Ф. Фёдорова, В.С. Соловьёва, К.Э. Циолковского.
Методология исследования предполагает системное и критическое изучение информации, полученной из других источников. Исследование базируется на качественных методах анализа и носит аналитический характер.
Научная новизна исследования определена его целью и необходимыми для её разрешения задачами. Решение проблемы специфичности русского космизма, по сути дела, определяет, было или не было это явление. Таким образом, проблема исследования предполагает рассмотрение вопросов генезиса и эволюции русского космизма. На уровне диссертационного исследования с подобным источниковым диапазоном, проблема рассматривается впервые. Предпринятая работа позволила обобщить результаты исследования и получить новые:
-характеристику русского космизма, как явления культуры, синтезирующего идейные черты направлений мировой мысли, но, вместе с тем, специфичного по характеру данного синтеза (подобно культуре итальянского Возрождения);
-определение наиболее общего русла развития русского космизма (по линии отказа от элементов антропоцентристских представлений в сторону признания одинаковой ценности природы и человека);
-картину развития русского космизма (определение периодов формирования этого явления отечественной мысли – с сер. XVIII в. до сер. XIX в., выработки его идейно-теоретических основ - с сер. XIX в. до сер. XX в. и современного периода поиска путей научно-практической реализации поставленных целей);
-обоснование развития русского космизма в естественнонаучном и социально-политическом планах как утверждения единства во множественности («пробными камнями» идей жёсткого единства природы и общества, являются, соответственно, творчество К.Э. Циолковского и В.С. Соловьёва);
-выявление комплексной целостности русского космизма, как религиозно-философского и научного мировоззрения, его теории и практики, что позволяет рассматривать его в качестве сложившейся, свободно развивающейся, недогматической активно-эволюционной идеологии эпохи «Третьего Завета» (по Н.А. Бердяеву) или «Святого Духа» (по Иоахиму Флорскому), имеющей всемирное культурно-историческое значение.
В диссертации (введение, заключение и глава 1) впервые рассматривается предыстория русского космизма в его связи с классической немецкой философией и доказывается, что тезисно основные идеи русского космизма сформулированы ещё М.В. Ломоносовым.
Личный вклад автора в разработку темы заключается в исследовании русского космического мировоззрения как явления культуры, выраженного в научно-философском и религиозном планах. Причём, в исследовании утверждается неразрывное системно-комплексное единство этих планов, и, следовательно – русского космизма как целостного мировоззрения. (Отсюда следует необходимость рассматривать подобные явления, а именно – стилевые единства, как явления культуры, учитывая органическую связь форм познания и освоения мира). Выявлены историко-культурные истоки явления, его преемственная общность с иными мировоззрениями и комплексная специфичность, что и отражено в полностью самостоятельных публикациях автора по теме, в том числе в четырёх индивидуальных монографиях.
На защиту выносятся следующие положения:
1. Русский космизм представляет собой реально существующее, специфическое явление русской культуры, определяемое целостным системным комплексом идейных черт. Эти черты:
-
Концентрация внимания на разумной (космической) организованности структуры природы и её процессов, и на эволюционизме, как на проявлении этой организованности. Эта черта была присуща ещё творчеству М.В. Ломоносова.
-
Осознание всеединства Вселенной (термин «всеединство» употребляется и Н.Ф. Фёдоровым и В.С. Соловьёвым), а также следующих отсюда: а) необходимости всеединого познания всеединого мира; б) синергийного отношения к социальным и природным объектам, лежащего в основе принципа соборности.
-
Указания на необходимость продления жизни человека с целью достижения бессмертия людьми и воскресения («высшего блага» согласно Л.Н. Гумилёву), как высшего проявления власти над природой («над временем» по Н.Ф. Фёдорову). Эта черта в творчестве Фёдорова восходит к идеям французского мыслителя XIX в. Ш. Стоффеля. Однако, у М.В. Ломоносова есть высказывание (которое можно трактовать по-разному), но, всё-таки, недвусмысленное в своей идейной основе: «Велико есть дело смертными и преходящими трудами дать бессмертие множеству народа…».
-
Деятельностно-созидательный характер русского космизма, выражающийся, прежде всего в осознании необходимости активной эволюции, - то есть конструктивного вмешательства людей в естественную среду для снятия природных и социальных противоречий. (В частности, это идеи «регуляции», «ноосферы», освоения космоса, с целью обретения «власти над пространством и временем», по выражению Н.Ф. Фёдорова). С этой чертой связано мистико-философское «оправдание творчества» В.С. Соловьёвым, Д.Л. Андреевым и Н.А. Бердяевым (вплоть до провозглашения им «эпохи Третьего Завета»).
-
Сверхформальная этика («супраморализм» Н.Ф. Фёдорова). Эта черта основывается на представлении о всеединстве. Согласно Н.Ф. Фёдорову, основной «отрицательной» заповедью супраморализма является «Жить нужно не для себя (эгоизм) и не для других (альтруизм), а со всеми и для всех». Из этого следует, в частности, что поступки человека оцениваются, исходя из целей вселенского масштаба, стоящих перед человечеством. Погружение в аморализм сверхформальная этика предупреждает требованием «жизни для всех», то есть – отсутствием ангажированности, приводящей к принципу «цель оправдывает средства», и, в конечном счёте, к оправданию зла. Сверхформальная этика разрешает применение насилия в интересах обороны при невозможности применения иных средств, но не оправдывает агрессию. Сверхформальная этика не ограничивает область нравственности миром живых, социальной сферой, и, тем более какой-либо её частью (видовым, национальным, классовым, профессиональным и любым другим коллективом). Элементы сверхформальной этики ярко выражены в произведениях Н.Ф. Фёдорова, В.С. Соловьёва, К.Э. Циолковского, А.Л. Чижевского, В.И. Вернадского, Д.Л. Андреева, Н.К. Рериха, Л.Н. Гумилёва. В творчестве К.Э. Циолковского мы встречаем мучительные раздумья, касающиеся нравственных проблем, приводящие автора от проповеди социальной селекции и биологического геноцида (истребления «низших», якобы вредоносных видов) к осознанию, что, всё-таки волеизъявления низших в космической иерархии существ, соединяются в волеизъявления высших, подобно голосам, сливающимся в хор.
2. Все названные идейные черты, как показано выше, не могут рассматриваться как нечто, присущее только отечественной мысли (хотя, и не в такой полноте, какую они обретают в её рамках). При этом, для них свойственна яркая религиозная окрашенность, что подразумевает наличие в этих чертах таких аспектов, которые не свойственны для западноевропейской философии (например, утверждение принципа соборности). Сочетание же, синтез названных принципиальных черт, характеризующих творчество большинства «культовых фигур» русского космизма, может рассматриваться как уникальное, и характеризующее его как реально существующий феномен отечественной культуры.
Такого рода специфичность синтеза, характеризует, например, стиль эпохи Возрождения. Этот факт указывает на то, что и русский космизм есть явление подобного рода: эпохально-стилевая целостность, имеющая всемирное значение, которую можно уподобить цветению русской ветви на древе мировой культуры.
Необходимо подчеркнуть органическую, комплексную связь идеи активной эволюции с идеей всеединства, поскольку вне идеи всеединства идея активной эволюции (как коэволюции человека и естественной среды его обитания) обращается в банальную идею покорения природы. Всеединство же не мыслимо в состоянии розни: явственно, что в этом состоянии его просто нет. Поскольку столь же явно и единство всего во Вселенной, из которого выпадает воля существ, ставящих себя в положение розни с природой, то обретение состояния всеединства невозможно без сферхформальной этики. Идея активной эволюции несостоятельна и без предельных (идеальных) и промежуточных проективных целей, поскольку пренебрежение к проективной деятельности создаёт возможности для вторжения хаотических стихийных сил в деятельность человека, открывает лазейки для зла. Таким образом, мы имеем дело с всеединым идейным комплексом, все характерные черты которого в отрыве хотя бы от одной из них, - становятся недействительными, перестают быть собой. Следовательно, русский космизм является органически целостным мировоззрением, в котором (благодаря деятельно-творческому оптимизму, присущему отечественной культуре) в единое целое собираются достижения культуры мировой. Идея всестороннего единства мироздания, и её проекция на цели и смысл существования человечества и каждого человека в целом, дают основания назвать явление русской мысли, обладающее указанными чертами, «русским космизмом».
Поскольку, русский космизм является комплексным мировоззрением, имеющем религиозное, научно-философское, научно-практическое и художественное выражение, то изучаемое явление представляет собой самобытное стилевое единство, выраженное в рамках отечественной культуры и имеющее всемирно-историческое значение, подобное явлениям культуры западноевропейских Возрождения, романтизма и т. д.
3. Все отмеченные черты русского космизма, присущи творчеству Н.Ф. Фёдорова, В.С. Соловьёва, К.Э. Циолковского, В.И. Вернадского, А.Л. Чижевского, Н.А. Бердяева, Н.К. Рериха, Д.Л. Андреева, Л.Н. Гумилёва. Отсюда следует вывод о принадлежности этих мыслителей к концептуальному ядру русского космизма. На взгляд диссертанта очевидно типологическое и генетическое единство философского творчества представителей естественнонаучного направления русского космизма (имеющего прикладную сторону) и творчества ряда мыслителей русского релегиозного ренессанса. Потому принимаем «наиболее расширенное» толкование понятия «русский космизм», «…когда представителями космизма считаются не только К.Э. Циолковский, В.И. Вернадский, А.Л. Чижевский, но и В.С. Соловьёв, С.Н. Булгаков, П.А. Флоренский» (курс. мой – М.А.).
Большое число характерных черт явления свидетельствует об энциклопедической разносторонности деятельности русских космистов, что доказывает незаурядность людей, чьё творчество отвечает этим признакам и предполагает узость круга таких лиц. Однако неправильным было бы отказывать в принадлежности к практике русского космизма тем, кто трудится над решением первично поставленных его теоретиками задач. Прежде всего, это задачи, следующие из идеи регуляции природы: задачи освоения Космоса, борьбы со смертью, а также изучения искусства и политической истории не просто как фактов, но для того, чтобы стали возможны «искусство как проект» и «история как проект» (согласно выражениям Н.Ф. Фёдорова). Несмотря на явное существование круга мыслителей, чьё творчество характеризуется чертами, свойственными русскому космизму, и, соответственно, относится к его концептуальному ядру, было бы неверно исключать из числа русских космистов людей, деятельность которых характеризуется значительным вкладом в разработку его идей, несмотря на то, что в их творчестве есть не все идейные черты, свойственные для русского космизма (например это П.А. Флоренский, софиолог, внесший значительный вклад в разработку теории всеединства). И поныне является спорным вопрос о том, кто входит в число «семи мудрецов» Древней Греции (в их число включают около двадцати мыслителей), но принципиальным для нас является вопрос их общего вклада в мировую культуру. Этот же вопрос (вопрос вклада в отечественную и мировую культуру) является для нас наиболее важным, когда речь идёт о наследии русских космистов.
4. Рассмотрение черт русского космизма даёт ответ и на вопрос о времени его возникновения и происхождении. Русский космизм возник в области соприкосновения русской православной культуры с её теоретическим представлением о единстве микрокосма и макрокосма и западно-европейского прикладного научного знания. Первые самобытные черты этого мировоззрения прослеживаются уже в творчестве М.В. Ломоносова. Окончательно, как целостное самобытное явление (характеризующееся несомненной полнотой всех отмеченных черт), русский космизм проявился в форме активного христианства Н.Ф. Фёдорова. С эпохи Ломоносова можно датировать время начала развития идейных корней русского космизма, если уподобить это явление культуры дереву, корни которого – в эпохах русского Просвещения и романтизма, ствол – учение Н.Ф. Фёдорова, ветви – теории его учеников (В.С. Соловьёва, К.Э. Циолковского) и их последователей (включая современных). Философское наследие М.В. Ломоносова опережает западноевропейскую и русскую мысль более чем на полвека (соответственно, в развитии идей цельности знания и единства не только наук, но и науки и религии). Также, как у В.Ф. Одоевского и Н.Ф. Фёдорова, у М.В. Ломоносова религия понимается как область целей, а наука – как область средств развития культуры. Сделан вывод, что творчество космистов XIX в. ближе к идеям М.В. Ломоносова, нежели к идеям немецких романтиков, и, таким образом, русский космизм, в своей основе – самобытное явление русской мысли.
5. Наиболее общая тенденция развития идей русского космизма состояла в отказе от элементов антропоцентризма, что проявилось в творчестве В.И. Вернадского и Н.Г. Холодного 1940-х гг., а, несколько позднее, и в «коперниканской» религиозной картине мира Д.Л. Андреева. (Об отсутствии коперниканской религиозной картины мира сожалел Н.Ф. Фёдоров, критикуя Данте Алигъери). Возможно, отказ от антропоцентризма составляет самый существенный смысл космизма вообще. Отказ от телеологической замкнутости мысли людей в рамках человечества - от этого парадоксального неосознанного императива познания, - есть преодоление видовой неадекватности окружающему миру или видовой гордыни. Вместе с тем, это и идейное освобождение (русским космизмом) человечества из плена земной ограниченности, в котором люди иногда ведут себя не лучше, чем пауки в банке. Прорывается вековой плен человеческого сознания. Недостаточность внутричеловеческой этики, экономики, эстетики предполагается решить их прорывом в природную сферу Земли, связанную со всей Вселенной. Космизм подразумевает совершенно иной масштаб осознания человеческих проблем, нежели на замкнутом социальном (будь то политическом или экономическом) уровне, когда число средств действительного решения проблем (если подходить к делу без лукавства) всегда недостаточно. В этом – отличие космической мысли от социальной (политической, экономической, религиозной) и только на уровне космической мысли мысль социальная получает оправдание и реальную перспективу.
6. Понятие «русский космизм» обозначает самостоятельное явление культуры, в рамках которого осознаётся многоплановое взаимопроникающее единство человека, человеческого общества, Земли и Космоса, обусловленное общими закономерностями, присущими им в естественно-научном, а, следовательно, в онтологическом, этическом и эстетическом планах. В этой связи вся природа рассматривается как субъект этических отношений, а не просто как объект практической деятельности и эстетического внимания. Истинность, непротиворечивость познания природы, таким образом, теоретически предполагается в единстве практически-рационального и эмоционального (этико-эстетического) способов её освоения. При этом, любое негативное в эмоциональном плане действие рассматривается как целенаправленно разрушающее естественную среду обитания человека, признаётся равная важность экологии окружающей среды и экологии души. Неотъемлемый элемент философии русского космизма составляет акцентуация на необходимости умножения блага в природе по её же лучшим образцам, путём подражания ей (в том числе и в таком её качестве, как бессмертие).
Научно-теоретическая значимость результатов, полученных в диссертационном исследовании состоит в выявлении специфической совокупности идейных черт, характеризующих русский космизм как целостное явление русской религиозно-философской и научной мысли. Таким образом, всемирно-историческая миссия России выявляется не только в её отрицательно-нравственном аспекте (отмеченном ещё Н.Ф. Фёдоровым и заключающемся в спасении одних стран мира от других), но и в положительном – как области идейного синтеза всечеловеческого значения. Полученные результаты позволяют по-новому взглянуть на генезис русского космизма, намечают этапы его развития: 1) зарождение в сер. XVIII – 1-й пол. XIX вв., 2) общетеоретическое развитие в 2-й пол. XIX – 1-й пол. XX вв., 3) этап реализации ближайших прикладных – «тактических» целей, - сбор информации о ближнем Космосе, механизмах старения и пр., продолжающийся и поныне).
Отмечено, что в русском космическом мировоззрении, начиная с Н.Ф. Фёдорова, мир понимался как единый одушевлённый организм на ранней стадии развития (софийность русского космизма), а человечество – как душа мира (и, в своём развитии и объединении – выражение Софии). Период развития человечества в рамках Земли (материнской утробы), как отмечают русские космисты, подошёл к концу, и на очереди – трудный момент выхода из заточения. Однако, задержка этого выхода – гибельна.
Исследование представляет собой опыт воссоздания целостного образа изучаемого явления в полной совокупности его наиболее общих характерных черт. В работе раскрывается значимость творчества и человеческих судеб русских космистов для отечественной и мировой культуры, сосредотачивается внимание на важности их идейного наследия для будущего развития нашей страны и мира в целом.
Апробация результатов исследования
Теоретические положения, методологические подходы, практические результаты и предложения, содержащиеся в диссертации, излагались автором на международных, всероссийских, региональных научно-теоретических и научно-практических конференциях «Синергетика культуры» (Саратов, 2001), «Интеграционные процессы в современном обществе» (Саратов, 2002), «Проблемы научно-методического и организационного обеспечения учебного процесса по интегрированным образовательным программам в структуре учебного научно-инновационного комплекса» (2002), «XXI в.: Россия и Запад в поисках духовности» (Пенза, 2003), «Фёдоровские чтения» (Москва, 2003), «Актуальные проблемы социального и производственного менеджмента» (Саратов, 2003), «Стратегии и перспективы современного общественного развития» (Саратов, 2003), «Современный коммуникативные практики» (Саратов, 2004), «Комплексный анализ современных проблем науки и общества» (Саратов, 2004), «Современный город: социокультурные и экономические перспективы» (Саратов, 2004), Третьи Аскинские чтения «Философия, человек, цивилизация: новые горизонты XXI в.» (Саратов, 2004), «Общество риска и человек в XXI веке: альтернативы и сценарии развития» (Саратов, 2006), «Проблемы национальной безопасности» (Саратов, 2006), «Первый Международный культурологический конгресс» (Санкт-Петербург, 2006), а также в докладе на философском семинаре при Музее-библиотеке Н.Ф. Фёдорова (Москва, 2007).
Основное содержание диссертационной работы представлено в научных публикациях автора, среди которых 25 научных статей и 4 индивидуальных монографии. Общий объём составляет 60 п.л.
Структура и объём диссертационной работы. Диссертационное исследование состоит из введения, четырех глав (11 параграфов), заключения (объемом 380 страниц), приложения, списка литературы 440 источников.
