Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. ИДЕАЛЬНЫЕ МОДЕЛИ ПОВЕДЕНИЯ ВОИНА-ХРИСТИАНИНА И РЫЦАРЯ 16
1.1. Война и христианские заповеди в теологической мысли I — XI вв. 16
1.2. Автостереотип рыцаря как трансформация церковного представления о воине 41
ГЛАВА 2. РЕЛИГИОЗНЫЙ ЭТАЛОН В СОЦИОКУЛЬТУРНОЙ ПРАКТИКЕ РЫЦАРСТВА 78
2.1. Реализация идеалов в рыцарском обществе 78
2.2. Движение крестоносцев в контексте эталонных представлений о рыцарской культуре 112
2.3. Духовно-рыцарские ордены: попытка синтеза воинского и монашеского служения в средневековой культуре 148
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 193
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ 206
- Война и христианские заповеди в теологической мысли I — XI вв.
- Автостереотип рыцаря как трансформация церковного представления о воине
- Реализация идеалов в рыцарском обществе
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Проблема идеала и его реализации в историко-культурной практике является одним из важных аспектов культурологического знания. Исследование данной проблемы на примере средневекового европейского рыцарства имеет как научное, так и социально-практическое значение.
Категория идеала присуща человеческому сознанию любой эпохи. Она имеет фундаментальное значение для понимания специфики каждой культуры исходя из присущих лишь ей приоритетов и ценностных ориентиров. Сама же эталонная модель тесно взаимосвязана с социокультурной практикой, что определяет её влияние на ход исторического процесса. Анализ соотношения идеала и реальности приобретает немалую ценность в свете пристального внимания современного гуманитарного знания к исследованию (в синхронном и диахронном аспектах) ментальносте представителей различных культур, а внутри конкретной культуры - мировоззренческих особенностей разных сословий и социальных слоев.
Необычайно ярко взаимосвязь этического эталона и практики прослеживается в культуре европейского рыцарства. Породившие этот институт социальные отношения быстро обрели комплекс ценностных стереотипов, повлиявших, в свою очередь, на дальнейшую судьбу данного сословия. Рыцарство как часть социальной структуры, сословие средневекового общества и социокультурное явление эпохи было представлено во всех
странах католической Европы. Его влияние затронуло едва ли не все аспекты их бытия: церковь и религиозную мысль, политику и экономику, общественное устройство и литературу. Данные реалии диктуют необходимость междисциплинарного подхода к феномену рыцарства, свойственного культурологическому знанию. Однако работ, рассматривающих рыцарство в подобном ключе, немного. Влияние христианского мировоззрения на идеологию и социокультурную практику воинского сословия, несмотря на религиозность эпохи и огромную роль церкви, в ракурсе соотношения идеала и реальности практически не исследовалось.
Также отметим возрастающий научный интерес к проблеме аутои-дентификации в рамках оппозиции «свой - чужой», позволяющей рельефно представить ценностные приоритеты социальных общностей. В рыцарской среде эта дихотомия часто носила религиозный характер. Наиболее ярко она проявилась в идеологии и практике крестовых походов, статус которых имели мероприятия, направленные против мусульман, язычников (Балтийский регион), еретиков (альбигойцев, гуситов) и православных (Византия, Русь), считавшихся схизматиками.
В социально-практическом аспекте исследование идеалов средневекового воинского сословия и исторической реальности позволяет выявить элементы рыцарской культуры, которые, при некоторой трансформации, представляют ценность и в современных условиях. Так, в период утраты значительной части нравственных ориентиров большое значение в деле воспитания молодежи приобретают многие составляющие рыцарской этики (почтение к старшим, защита слабых, верность долгу, понятия о чести и достоинстве...), базирующихся на христианских ценностях.
При возрастающем внимании к христианской культуре в нашей стране остро встаёт проблема осмысления в свете современного гуманитарного знания церковной практики и индивидуального религиозного опыта. В связи с этим некоторые элементы общественного сознания Средневековья, отличительная черта которого - религиозность, в условиях совре-
4'
менного кризиса культуры обретает значимость в качестве базовых компонентов цивилизационного развития. Рыцарство же выступало коллективным субъектом аккумуляции духовного опыта.
Во многом актуален вопрос об отношении христианина к воинской службе. Проблема эта не нова. Она обстоятельно рассматривалась богословами в I тысячелетии. Их суждения легли в основу христианского понимания воинского служения, ставшего идеологической базой рыцарства.
Источниковая база диссертации представляет ряд взаимосвязанных категорий документов.
Повествовательные (историко-нарративные), среди которых отметим хроники Альберта Аахенского, Анонимного участника I крестового похода, Генриха Латвийского, Гильома Тирского, Петра из Дуйсбурга, Фульхе-рия Шартрского и др., а также дневниковые записи Жана де Жуанвиля, Жоффруа де Виллардуэна, Робера де Клари. В них не только отчётливо отражена историческая реальность, но и прослеживается субъективная трактовка представленных событий, отражающая ряд доминировавших в культуре средневековья сословных и конфессиональных стереотипов. В этом же контексте отметим ряд писем духовенства и рыцарства. Особенности распространения западноевропейского рыцарского эталона в славянских странах (Польше и Чехии), входивших в католический универсум, показывает анализ хроник Галла Анонима и Козьмы Пражского. Также в настоящей работе использованы не часто привлекаемые в исследованиях о рыцарстве арабские и византийские источники - «Книга назидания» Усамы ибн Мункыза, «Путешествие» Ибн Джубайра, «Алексиада» Анны Комни-ной, - где представлены образы латинского рыцарства, созданные их религиозными и политическими оппонентами, непосредственно контактировавшие с франками. >
Литературно-художественные, к которым относятся рыцарский эпос (Песни о Гильоме Оранжском, Песнь о Нибелунгах, Песнь о Роланде, Песнь о Сиде и др.), рыцарский роман (романы Кретьена де Труа, Робера
де Борона, Вольфрама фон Эшенбаха и др.), поэзия труверов, трубадуров, миннезингеров (Бертрана де Борна, Бернара де Вентадорна и др.) (привлечены преимущественно в переводах, включая литературно-художественный перевод), а также созданные современниками «Жизнеописания трубадуров», где достаточно отчётливо представлены элементы этики средневекового воинского сословия. Здесь же отметим «Книгу о рыцарском ордене» Рамона Льюля, в которой автор впервые попытался создать обобщённый свод правил рыцарства с явным акцентом на религиозно-этический аспект. Представления вилланов о рыцарстве отражены в единственном дошедшем до нас произведении Вернера Садовника «Крестьянин Гельбрехт», а позиция горожан наиболее ярко видна в «Романе о Лисе».
Теологические, посвященные проблематике войны и воинов в христианской культуре. Среди них наиболее важны работы св. Амвросия Медио-ланского и бл. Августина, авторов концепции «справедливой войны», ставшей идеологической базой рыцарства, и св. Бернара Клервоского, видного идеолога крестоносного движения и идейного вдохновителя уникального в церковной истории института военно-монашеских орденов.
Актовые: указы, договоры, папские буллы, уставы рыцарских орденов и ряд других юридических документов (привлечены в меньшей степени).
Степень научной разработанности темы. Феномен культуры западноевропейского рыцарства - один из важных объектов научного позна-ния. Но, несмотря на то, что внимание исследователей эта тематика привлекает достаточно давно, работ, где бы рыцарство выступало в качестве объекта исследования, немного. Большинством учёных культура данной общности рассматривалась в контексте историко-политических, социальных, экономических проблем эпохи. Соотношение же идеала и реальности в среде средневековой воинской элиты затрагивалось лишь фрагментарно в отдельных работах.
Внимание исследователей рыцарство и Средневековая культура в целом привлекают с XIX в. — времени формирования медиевистики совре-
менного типа. До этого мыслители Возрождения и Просвещения с их резко негативным отношением к Средним векам создали утрированный негативный стереотип «варварской эпохи». Применительно к рыцарству эта концепция ярко представлена И.Г. Гердером. Интерес к культуре средневековой воинской элиты возродился в эпоху романтизма. Большую часть ХІХв. в медиевистике преобладал описательный характер работ, связанный с накоплением фактологических данных, часто сочетаемый с основанной на произведениях куртуазной литературы романтизацией эпохи и рыцарства (П. Лакруа, Ж.Ж. Руа, Л. Готье). Среди работ 1-й половины XX века выделим классическое комплексное исследование феодальной рыцарской среды М. Блока. Также выделим анализ идеологии рыцарства Франции и Фландрии в контексте игровой концепции культуры Й. Хейзенги. И хотя автор анализирует преимущественно позднее Средневековье, затронутая им проблематика и консерватизм аристократической идеологии, обращенный к традициям прошлого, позволяют говорить о ценности этой книги для настоящей диссертации. По этим же причинам представляет интерес и вышедшее позже схожее по хронологии, но отличное по подходу и задачам исследование А.Б. Фергюсона, посвященное английскому рыцарству. Ряд аспектов рыцарской идеологии на основании анализа значительного числа произведений куртуазной литературы (главным образом эпических) проанализированы Г. Коэном. Е. Колером поднята проблема сословного идеала средневековой светской элиты на материале исследования произведений romans courtois (куртуазных романов). Небольшая научно-популярная книга Ф. Де Клешана Дю Пюи, где рассмотрены отдельные элементы культуры рыцарства и дана краткая характеристика ряда изданных до 1960г. трудов, не претендует на комплексный анализ столь сложного феномена. Из работ 2-й пол. XX - нач. ХХІв. выделим исследование Ф. Кардини истоков идеологии и практики рыцарства в контексте межкультурного диалога, рассмотренного в диахронном аспекте. Отметим и комплексное глубокое осмысление рыцарства М. Кином, основанное на анали-
зе основных элементов сословной культуры, а также работу В. Иванчака о чешском и польском рыцарстве, представленном в контексте развития идеалов и практики европейской воинской элиты. Выделим и труды Ж. Флори - видного исследователя генезиса и эволюции феномена рыцарства. В отечественной науке исследований рыцарства также немного. В дореволюционный период отметим работу Е. Ефимовой, где средневековая воинская элита в романтизированном ключе представлена альтернативой миру варварства, а также базирующуюся на материале куртуазной поэзии без её критического анализа научно-популярные издания К.А. Иванова. В советской медиевистике (Е.А. Косминский, С.Г. Лозинский, С.Д. Сказкин, Н.Ф. Колесницкий, М.А. Заборов и др.) господствовал односторонний материалистический, классовый подход, в рамках которого рыцарство рассматривалось главным образом в социально-экономическом и политическом аспектах, а его деятельность, в целом, имела негативную оценку. Работы, где рыцарство выступало бы объектом исследования, практически отсутствуют. Многие труды иностранных и отечественных авторов, не отвечавшие официальной идеологической концепции советского периода, начали издавать лишь с 90-х годов ХХв. Здесь выделим комплексное осмысление феномена европейского рыцарства СИ. Лучицкой, а также работы М.Б. Бессудновой, Е.В. Калмыковой, А.И. Сидорова и др., опубликованные в сборнике «Одиссей» за 2004г., который целиком посвящен рыцарской тематике. Также отметим ежегодник «Казус», где одной из тем является мировосприятие рыцарства на уровне социальной общности и индивида. Автором ряда публикаций (начиная с 80-х гг.) и рецензентом переводных книг о рыцарстве был известный медиевист Ю.Л. Бессмертный. Привлекли наше внимание статьи Д.С. Белоусова, М.В. Горелика, Г.М. Тушиной, Н.А. Хачатурян и ряда других учёных, посвященные различным аспектам жизни рыцарского сообщества. Из диссертационных исследований отметим культурологический анализ рыцарства с политико-правовой точки зрения А.С. Карповского и работу И.И. Басова о рыцарстве
XII-XV вв. в культурно-историческом контексте, а также исследования Е.В. Калмыковой и Е.В. Склизковой, где в контексте рассматриваемых авторами тем проанализирован ряд аспектов рыцарской идеологии и практики, главным образом на примере английской воинской элиты.
Гораздо больше трудов посвящено отдельным аспектам средневековой истории и культуры, где рыцарство, не являясь непосредственно объектом исследования, играло заметную роль. К их числу относятся Крестовые походы, в которых рыцари пытались реализовать свои представления о религиозном идеале. Деятельность крестоносцев рассмотрена Г. Мишо, Ф.И. Успенским, А. Люшером, Д.Н. Егоровым, Б. Куглером, М.А. Заборо-вым, М. Баларом, Ж. Ришаром, О. Кулидж, С. Морисоном, А. Дюпроном, К. Каэном, Р. Перну, Дж. Райли-Смитом, Ж. Татом, Е.Н. Грицак, СВ. Близнюк, А.А. Доманиным. Отдельно выделим исследования взаимоотношений франков и исламского мира Н.А. Амро, П. Виймара, Ф. Сенака, СИ. Лучицкой.
Ряд трудов посвящен духовно-рыцарским орденам, считавшихся современниками наиболее близким к христианскому эталону воинским институтом (Дж. Легман, Г.Ч. Ли, М. Мельвиль, А. Оливье,, М. Лобе, Л.Шарпантье, X. Бокман, Э. Машке, Ч.Дж. Аддисон, М. Барбер, Ж. Бордо-нов, Р.Ю. Печникова, М.Б. Бессуднова, П.П. Рид, А. Демурже, Ж. Меркаль, И.А. Настенко, А.Л. Рогачевский, Ю.В. Яшнев, А.А. Конопленко, Т.В. Трокаль, И.В. Ишимикли...). Отметим, что в последние 10-15 лет издано достаточно много как научно-популярной, так и псевдонаучной литературы, посвященной рыцарству, крестовым походам и военно-монашеским орденам, что свидетельствует как о значительном общественном интересе к данным темам, так и о некритическом подходе отдельных авторов и издательств к анализу данных вопросов.
С XX в. внимание учёных всё более привлекают вопросы духовной культуры, мировоззрения, ментальности средневекового общества, разработка которых значительно помогает понять аксиологические приоритеты
рыцарства и эпохи в целом. В первую очередь отметим французскую школу «Анналов» (М. Блок, Л. Февр, Ж. Дюби, Ж. Ле Гофф и др.). В отечественной науке схожая проблематика в центре внимания работ П.М. Бицил-ли, О.А. Добиаш-Рождественской, Л.П. Карсавина, А.Я. Гуревича, Ю.Л. Бессмертного, А.П. Батурлина и ряда других учёных.
Значительную ценность представляют исследования культуры повседневности средневековой Западной Европы, невозможные вне осмысления роли в ней рыцарства (труды Ж. Брюнель-Лобришона, Э.Э. Виолле-де-Дюка, К. Дюамедь-Амадо, А. Люшера, М. Дефурно, Л. Мулена, М. Пас-туро, Э. Поньона, М. Роулинга, А.Л. Ястребицкой).
Изданы и биографии ряда выдающихся людей рассматриваемой нами эпохи, большинство из которых служило эталонами рыцарства, таких как Ричард I Львиное Сердце, Филипп II Август, Фридрих I Барбаросса, Фридрих II Гогенштауфен, Людовик IX Святой, Эдуард, принц Уэльский (Чёрный принц), Иоанн II Добрый.
Специфика профессиональной активности рыцарства требует анализа проблемы войны в средневековом обществе (исследования Г. Дельбро-ка, Ж. Фавье, Л. Мирепуа). Ф. Контамин при этом сочетает традиционное изучение вооружённых конфликтов и их участников с культурологическим рассмотрением войны как феномена культуры.
Важным, наиболее традиционным и изученным направлением медиевистики является социально-политическая история, в рамках которой рассматриваются события с участием рыцарства (труды М.М. Стасюлеви-ча, О. Егера, Э. Лависса, А. Рамбо, Д.М. Петрушевского, Г. Кённигсберге-ра, Е.А. Косминского, Ш. Пти-Дютайи, А.Д. Удальцова, Э. Перруа, К. Фаулера, А.А. Сванидзе, Н.И. Басовской и др).
Сословный автостереотип средневекового рыцарства наиболее ярко представлен в эпической и куртуазной литературе. Однако в её исследованиях М.П. Алексеева, В.М. Жирмунского, А.А. Смирнова, Е.М. Мелетин-ского, А.Д. Михайлова, Б.И. Пуришева, З.Н. Волковой и др. доминирует
литературоведческий подход. Попытка рассмотреть данные произведения в качестве исторического источника справедливо отвергалась из-за идеализации образа воина. Но если поставить целью реконструкцию не реального поведения рыцаря, а его идеалов, то данный материал трудно переоценить. Помимо Л. Готье, давшего импульс этому направлению исследований, работ Г. Коэна и Е. Колера, выделим труд польского ученого М. Оссовской, где рыцарская этика проанализирована в диахронном плане как элемент воинской культуры Европы. Отметим здесь, что использование Оссовской, помимо произведений рыцарской литературы, романов польского писателя XIX в. Г. Сенкевича нарушает принцип историзма.
Таким образом, специальных работ, посвященных культурологическому анализу рыцарства, немного. Исследований же, прослеживающих влияние христианства на рыцарскую идеологию и соотношение идеальной социокультурной модели с её реальным воплощением, практически нет. Имеющиеся материалы на эту тему носят фрагментарный характер, нет целостного, комплексного анализа.
Исходя из этого, научная новизна работы определяется культурологическим системным подходом к анализу соотношения религиозных идеалов рыцарской культуры, представленных в западноевропейской церковной модели воина-христианина и этике высшего сословия, с одной стороны, и их воплощения в практике европейского рыцарства, крестоносцев и духовно-рыцарских орденов, с другой. Проводимое исследование позволит пролить свет на истоки рыцарского мировоззрения, понять логику и противоречия поступков воинов, исходя из ментальное эпохи и религиозных идеалов рыцарства, а также в некоторых аспектах по-новому интерпретировать произведения рыцарской литературы.
Проблема, которую автор пытается решить, заключается в комплексе противоречий между церковной моделью воина-христианина, трансформировавшейся в диахронном плане, и эталонными принципами организации сословно-профессиональной среды воинской элиты, с одной сторо-
ны, и практикой феодально-корпоративного общества средневековой Западной Европы в мирных условиях и в военное время, определявшейся религиозным сознанием, но во многом противоречащей нормам христианской морали, с другой.
Целью работы является культурологический анализ соотношения идеальной социокультурной модели и историко-культурной практики на примере средневекового западноевропейского рыцарства.
Достижение этой цели предопределяет решение следующих задач:
исследовать эволюцию вероучения западно-христианской церкви относительно войны и воинов от первых веков христианства до эпохи крестовых походов;
определить идеалы рыцарства путем культурологического анализа рыцарской литературы и исследовать их соответствие суждениям церкви о воине-христианине и сложившимся стереотипам рыцаря;
проследить воплощение норм рыцарской этики в повседневности и связанную с этим трансформацию идеальной модели воинской элиты;
проанализировать деятельность крестоносцев с учётом поставленных церковью задач и идеологии рыцарства;
- исследовать соотношение эталона и реальности в деятельности уникаль
ного в христианской истории института военно-монашеских орденов.
Объектом исследования избраны категории идеала и реальности в рассматриваемой нами культуре европейского рыцарства.
Исходя из этого, предметом исследования является рыцарская этика в идеале и реальности.
Гипотеза исследования заключается в следующем. Христианство является культурообразующим фактором для средневекового воинского сословия, определившим как его идеологию, так и практическую сферу деятельности. И хотя последняя значительно отклонялась от религиозного идеала, однако, в глазах средневекового общества она являла собой соци-
альный стереотип рыцарского сословия. Доказательству этого положения и посвящается данная работа.
Методология исследования обусловлена спецификой изучаемого объекта и задачами диссертации. Теоретико-методологической основой работы являются принципы объективности, научности, историзма, комплексности изучаемого материала. Многогранность феномена рыцарской культуры, разносторонность сфер деятельности и большое влияние интересующей нас социальной группы на многие сферы общественной жизни предусматривают междисциплинарностъ и системность, характерные для культурологического знания. Рассмотрение Средневековья как уникального явления, исследовать которое следует с учётом ментальности и исторических условий эпохи, предусматривает использование цивплизационного подхода. То есть, за феноменом рыцарской культуры видится историческая динамика христианской цивилизации. Несмотря на относительную статичность Средних веков в сравнении с динамикой Нового времени, наличие трансформаций в развитии рыцарской культуры позволяет использовать принципы эволюгщонного подхода. Диахронный аспект исследования истоков формирования рыцарства, воззрений западной церкви на проблему войны и воинов, формирование концепций справедливой, а затем — священной войн предполагает использование историко-генетического подхода. Изучение в синхронном аспекте представлений об идеалах рыцарства, деятельности военно-монашеских орденов с учётом региональной специфики предусматривает применение историко-компаративного подхода. Иллюстрация основных теоретических положений диссертации примерами из истории рыцарства потребовала использования дискриптивного метода. Неизбежность оценок исторических событий потребовала применения аксиологического подхода.
В ходе исследования сформулированы следующие положения, выносимые на защиту:
обоснованная в христианской культуре св. Амвросием Медиоланским и бл. Августином концепция справедливой войны соответствует евангельскому вероучению и служит основой функционирования средневековой военной системы в целом;
несмотря на высокие этические нормы, представленные в рыцарской литературе, где прослеживается ощутимое христианское влияние, сословная социокультурная модель не тождественна идеалу воина-христианина, что, однако, самим рыцарством не осознавалось;
в исторической реальности христианские и рыцарские этические нормы значительно облагораживали нравы воинского сословия, сообщая его практической деятельности высокие цели и глубину смысловой мотивации;
римско-католическая доктрина движения крестоносцев является отступлением от христианского вероучения относительно проблемы применения насилия и характера миссионерской деятельности;
практика крестоносцев тождественна официальной доктрине западноевропейской церкви XI - XIII вв. о войне и воинах, но не является эталоном воина-христианина;
- военно-монашеские ордены наиболее полно отражали доминирующие в
культуре средневекового Запада представления об идеале воина-
христианина, но их практическая деятельность в значительной мере отра
зила как достоинства, так и реальные издержки рыцарской социокультур
ной модели.
Практическое значение. Результаты исследования могут найти применение при изучении средневековой западноевропейской культуры в целом и рыцарской культуры - в частности. Затрагиваемая автором проблематика межцивилизационных взаимодействий на примере Западной Европы и арабо-мусульманского мира, дихотомия «свой-чужой» и тема налаживания межкультурного диалога представляет интерес для историков, политологов, социологов. Рассмотрение рыцарской литературы сквозь
призму сословного самосознания воинской элиты позволит в ряде аспектов по-новому интерпретировать произведения средневековых западноевропейских авторов в рамках филологического знания. В социальном плане актуален ряд проблем, касающихся взаимоотношений церкви и армии. Итоги работы могут использоваться в преподавании ряда дисциплин культурологического цикла, для работы в молодежных досуговых центрах, военно-исторических объединениях.
Научная апробация работы. Диссертация была обсуждена на кафедре теории и истории культуры Государственной академии славянской культуры. На основании проведённого исследования подготовлен и введён в учебный процесс Московского государственного гуманитарного университета им. М.А. Шолохова ряд лекций в рамках дисциплины «История культур и цивилизаций».
Ряд вопросов, исследованных в диссертации, был представлен на:
- 2-й межрегиональной научной конференции «На рубежах эпох: стиль
жизни и парадигмы культуры» — Москва, МГОПУ, 11-13 февраля 2005г.;
научно-практической конференции аспирантов «Актуальные вопросы культурологии» - Москва, ГАСК, 30 марта 2005г.;
3-й межрегиональной научной конференции «На рубежах эпох: стиль жизни и парадигмы культуры» - Москва, МГОПУ, 10-11 февраля 2006г.;
научной конференции «Культура на рубеже эпох» - Москва, МІ 1 У им. Шолохова, 10 февраля 2007г.;
научной конференции «Культура на рубежах эпох» - Москва, МГГУ им. Шолохова, 2 февраля 2008г.;
научной конференции «Культура на рубежах эпох» - Москва, МГГУ им. Шолохова, б февраля 2009г.
Структура работы. Диссертационная работа состоит из введения, двух глав, включающих пять разделов, заключения и списка использованной литературы, состоящего из 296 наименований.
Война и христианские заповеди в теологической мысли I — XI вв.
В Средние века религиозное сознание во многом определило ход циви-лизационного развития Западной Европы. Христианство выступило куль-турообразующим фактором, повлиявшим практически на все сферы жизни эпохи: ценностно-мировоззренческую, политико-идеологическую, эстетическую и др. Церковь же в данный период являлась одним из важнейших социальных институтов.
Исходя из этого, эталонные категории, призванные определять жизнь верующих, заключены в Священном Писании. Однако такие факторы как субъективность индивидуального восприятия, сложность и многообразие социокультурных феноменов исторического развития, проблема трансформации вероучения в сознании неофитов, возникающая в ходе межкультурного диалога и синтеза аксиологических приоритетов, детерминировали вариативность оппозиции «идеал—реальность».
В первые века христианства были рассмотрены проблемы отношения верующих к миру, государству и власти. Церковь отвергла мир греха, а не мир людей, имея перед ними долг любви (Рим., 13:8) . Апостолы ценили государство как инструмент социально-правового регулирования, удерживающий человека от зла. Даже нарушение властью правовых и этических норм сохраняло за ней её статус, так как в теологической мысли государство лишь по форме воспринимается как человеческое создание, а по сути оно — божественное установление".
Однако проблема отношения христианина к такому важному государственному институту как армия долгие века была предметом дискуссий. При этом война как явление - важный фактор цивилизационной динамики . Проблема отношения к насилию и возможность его применения самими верующими существовала с момента возникновения первых христианских общин и тесно связана с категорией идеала. Отсюда необходимость анализа данной проблемы в богословской мысли, выделения основных этапов эволюции церковной доктрины относительно milites4, без чего невозможно исследование рыцарской культуры в контексте христианского идеала.
Сакральный авторитет Библии как слова Божия в сознании верующих и её приоритетный статус как базового элемента теологической мысли определяют начало исследования эталонной модели воина-христианина и тесно связанной с ней проблемы насилия с анализа Священного Писания.
В Ветхом Завете имеется чёткий императив, запрещающий убийство (Исх., 20:13), а также описан прецедент совершённого Каином кровопролития (Быт., 4:8-13), трактуемый исключительно негативно. Однако идея антимилитаризма сочетается в ветхозаветной традиции с дихотомией «свой - чужой» по религиозной оппозиции. Исходя из этого, практика эти-ко-нормативных принципов ненасилия ограничивалась сферой «богоизбранного народа», что, в сочетании с необходимостью защиты веры и единоверцев, допускало вооружённую конфронтацию с соседями. Ветхозаветные историко-нарративные повествования изобилуют примерами борьбы иудеев с воинственными соперниками, исход которой детерминирован не профессиональными и количественными характеристиками, а ревностной верой и следованием нравственным канонам. Данный аспект разделяет войны на беззаконные и справедливые исходя из их смысловой мотивации и позволяет позиционировать последние не как санкционированные сакральной властью, а как ведомые Богом посредством верного народа.
Базовым компонентом Евангелия выступает принцип любви к Богу и ближним (Мк., 12:28-34). Проповедь Христа — о покаянии, отказе от мира греха ради обретения Царства Небесного. Идеалом является мир святости, в котором нет места вражде. Евангелие снимает ветхозаветный этнический компонент с понятия «богоизбранный народ» исходя из наднационального принципа консолидации верующих на религиозной основе. Отсюда приоритет пацифизма, чётко представленный в призыве любить обидчиков и молиться за них, а также постоянно прощать согрешающих (Мф.,5:44; 6:14; 18:21-22). Созвучность идей антимилитаризма сути божественного учения очевидна из постулирования статуса миротворцев, которые «будут наречены сынами Божиими» (Мф.,5:9).
Однако приоритет отказа от насилия сочетается с констатацией факта несовершенства мира и греховности человеческой природы (1 Ин.,5:19), а Спаситель «пришёл призвать не праведников, но грешников к покаянию» (Лк.,5:32). Исходя из этого, Христос не отверг мытарей, презираемых за службу иноверцам, а Иоанн Креститель проповедовал им не отказ от профессиональной практики, а честное следование долгу и недопустимость злоупотреблений служебными полномочиями (Лк.,3:13). В русле этого мо рального принципа Евангелие позиционирует возможность воинской службы для верующих. «Спрашивали его [Иоанна Крестителя - А.С.] также и воины: «А нам что делать?» И сказал им: «Никого не обижайте, не клевещите и довольствуйтесь своим жалованием» (Лк.,3:14). Отметим, что Иисус хвалил сотника веру и не упрекал за род деятельности (Мф.,8:15).
Таким образом, земной власти (кесарю) следует отдавать должное, исполнять её распоряжения, если они не противоречат Божественным установлениям (Мк., 12:14-17). Армия как один из государственных институтов не отвергается принципиально, солдаты не критикуются за род их деятельности. Однако идеи любви к ближним и прощения согрешивших выступают приоритетом христианской этико-мировоззренческой модели. Органы государственного насилия - вынужденная мера в условиях греховного мира, необходимая для пресечения беззакония.
Автостереотип рыцаря как трансформация церковного представления о воине
В Средние века духовно-ценностные основания христианского мировоззрения выступали доминантой цивилизационного развития Европы. Религиозность общества обусловливает особое значение выработанного церковью стереотипа поведенческих норм milites, основанных на принципах христианской этики. Однако специфика профессиональной активности воинского сословия и многоосновность западноевропейской цивилизации по культурному генезису актуализируют тему роли христианских ценностно-мировоззренческих основ в автостереотипе рыцарства .
Источники, где бы рыцарский социокультурный эталон был изложен в обобщенном виде, появляются лишь в период позднего средневековья, когда в сословном сознании всё большая роль отводится игровому элемен-ту . В нашем исследовании предпринята попытка воссоздания ценностно-поведенческой модели воинского сословия эпохи зрелого Средневековья, выступавшей универсальной системой корпоративной самоидентификации, и её комплексному исследованию с точки зрения клерикального эта-лона milites. Базовыми компонентами исторической реконструкции сословной автопрезентации являются произведения рыцарской литературы: romans courtois (куртуазные романы) и более раннего эпического жанра chansons de geste (рыцарский эпос, буквально - «песни о деяниях»), поэзия труверов, трубадуров, миннезингеров. Рассматриваемые польские и чешские хроники по жанру и идейной направленности близки к «жестам», а сами эти государства в Средние века вошли в ареал латинской культуры. Также нами использован популярный в среде milites и переведённый на многие языки трактат арагонского рыцаря, принявшего иноческий постриг Рамона Льюля «Книга о рыцарском ордене» (XIII в.).
Рыцарская литература — один из самых очевидных источников, помогающих кристаллизировать аксиологические приоритеты рыцарской культуры. Конечно, специфика художественного творчества порождает скептис относительно корректности изложения событийного материала и тождественности представленных социокультурных образцов исторической реальности. Так, по оценке Ж. Дюби, рыцарские нормы существовали лишь в сфере воображаемого . Схожее мнение и у И. Бумке, отметившего при этом устойчивость стереотипных форм и попытки их реализации, не всегда серьёзные, в позднем Средневековье4. Однако, на наш взгляд, фикция, нереалистичность ценна именно с точки зрения категории идеала как ценностного ориентира и объекта притязания, недостижимого по определению. Сравнение исторических событий с их литературным преломлением, в частности, в свете характерной для данных произведений идеализации «своих» в оппозиции к «чужим», отчётливо представляет комплекс социокультурных образцов воинского сословия. Также отметим, что литература имела дидактический характер и чёткую социальную ориентацию, отражая сословные приоритеты. По оценке медиевиста СИ. Лучицкой, несмотря на «пропасть .. . между рыцарскими представлениями и реалиями», в литературе фигурируют «образцы героев и модели поведения, близкие к системе поведения самого рыцарства»5. Более категоричны суждения Ю.Л. Бессмертного, полагавшего, что воображаемое является своеобразной реальностью, «здесь и сейчас» влияющей на личность и общество . Таким образом, в литературных произведениях рыцарство создавало свою систему ценностно-нормативных критериев, выступавшую в качестве эталона, в определенной мере влиявшего на характер сословной практики.
Рыцарский автостереотип представляет комплекс аксиологических ориентации milites, принимаемых в качестве идеала большинством представителей высшего сословия, независимо от региональной специфики. Данный подход обусловлен представлениями самой воинской элиты о том, что истинное рыцарство не знает ни географических, ни хронологических границ . Анализ важнейших элементов корпоративного эталона позволяет определить роль христианского компонента в сознании рыцарского этоса.
Исследуем компоненты сословной этики. Принцип благородного происхождения определялся свойственными средневековой культуре категориями иерархизма и традиционализма , освящёнными церковью. Добродетель в этом контексте отождествлялась с выполнением обязанностей в соответствии со своим социальным статусом. Уклонение от долга, переход в другое сословие (за исключением духовного) расценивалось как гордыня, т.е. тяжкий грех. Определявшие социальную стабильность религиозно-нормативные приоритеты подкреплялись спецификой профессиональной практики, требовавшей длительной подготовки и специальных навыков . Поэтому, в соответствии с идеалами зрелого Средневековья, в рыцарское достоинство возводились отпрыски знатных древних родов. Не случайно в «Песнях о Гильоме Оранжском» (XI - ХПвв.) именно «сынов князей и графов родовитых // в сан рыцарский Гилъом возвёл по чину» .
Реализация идеалов в рыцарском обществе
Посвящение знаменовало в рыцарской культуре переход юноши к зрелости и самостоятельности. Инициация завершала долгий процесс обучения и воспитания молодого человека, обычно проходивший в замке знатного и опытного феодала. Начинаясь с 7 лет, он состоял в обучении и служении сеньору, что продолжалось до 15-20 лет. Лишь затем юношу-оруженосца посвящали в рыцари1.
Данное событие имело большое социально-правовое значение, означавшее вхождение юноши в элиту общества и равенство (пусть номинальное) даже королям. В рыцарской литературе сословную общность символизировал круглый стол, за которым сидели легендарный король Артур и его сподвижники. Не случайно в эпоху расцвета рыцарства посвящение проходило очень торжественно. Оно подчёркивало наличие чёткой, пусть и не всегда непреодолимой, градации между воинами-феодалами как высшим слоем общества и прочими категориями населения.
По культурному генезису церемония посвящения имеет языческий характер, восходя к традициям древних германцев2. Но при внешнем сходстве германского и рыцарского обрядов, отметим существенное отличие: у первых его проходили все свободные, тогда как в зрелом Средневековье он имел социально-регулятивную функцию, и право на него имели лишь лица благородного происхождения. Схожий светский ритуал опоясывания мечом магистратов при вступлении в должность известен и в истории Рима .
С принятием христианства в качестве государственной религии публичная власть, при религиозности общества, опиралась на авторитет церкви. Духовенство, в свою очередь, изначально исходило из принципа лояльности легитимной власти (Мк.,12:14-17) и заинтересованности в ней как силе, поддерживавшей правопорядок и защищавшей интересы верующих. Отсюда следовал принцип церковного освящения полномочий монарха, включая право на применение насилия в целях защиты справедливости. В церемонию коронации часто включался литургический обряд опоясывания мечом, символизировавший передаваемые полномочия .
В период распада государственной власти и смены государственно-правовых отношений межличностными происходит девальвация властных полномочий от королей к герцогам и графам, а затем - к шатленам и их воинам. При политической анархии последние были единственным средством поддержания социальной стабильности. Отсюда заметная тенденция планомерного возвышения milites деятелями церкви, переадресовавшими им этическую модель, обращенную ранее к королям. По оценке Ж. Дюби и Ж. Флори, именно в этот период сформировался рыцарский обряд посвящения как важный элемент корпоративной культуры5.
Унаследованный из символической обрядности монаршей власти, ритуал посвящения, несмотря на усилия духовенства придать ему религиозный статус, достаточно долго воспринимался современниками как светская церемония6. Данный феномен, очевидно, был обусловлен отмеченным нами выше номинальным характером массовой христианизации Запада и сохранением в этих условиях германских традиций, связанных с воинской практикой. Показательно, что, несмотря на важную роль христианской мировоззренческой компоненты в chansons de geste, не клирик, а граф Гильом Оранжский возвёл «сынов князей и графов родовитых в сан рыцарский»7.
Однако религиозность общества и пристальное внимание духовенства к воинам ввели к XIII в. инициацию в сферу церковной обрядности. Так, в служебнике Гильома Дюрана (ок. 1295г.) ведущая роль в ритуале отведена священнику, который, совершая литургию и наставляя воина в вере, также опоясывает его мечом и даёт пощёчину, что ранее было прерогати вой проводившего церемонию светского сеньора . Французский историк XIX в. Л. Готье даже гиперболизировано идентифицировал его как 8-е таинство . Несмотря на явное преувеличение, в культуре зрелого Средневековья инициация воспринималась как очень важный в религиозном плане ритуал, со временем всё более насыщавшийся христианской символикой.
