Содержание к диссертации
Введение
1. Консолидация культурных миров русского и мордовского народов в становлении и развитии культурной традиции Мордовии 29
1. 1. Исторические условия формирования русско-мордовского диалога в культурной традиции мордвы 29
1.2 Художественное отражение фактов истории в культурной традиции мордовского народа 41
2. Социокультурная адаптация жанров русского фольклора в современном поликультурном пространстве Мордовии 64
2. 1. Жанры обрядовой поэзии 64
2. 2. Жанры необрядовой поэзии 91
Заключение 151
Библиографический список 155
Приложение 175
- Исторические условия формирования русско-мордовского диалога в культурной традиции мордвы
- Жанры обрядовой поэзии
- Жанры необрядовой поэзии
Введение к работе
Актуальность исследования. Современная культурно-историческая ситуация требует фундаментальной научной разработки проблем возрождения, сохранения и развития отечественной культуры, проблем культурных взаимодействий в условиях полиэтнического социума. В частности, это относится к процессам воспроизводства общечеловеческих культурных ценностей и этнокультурных традиций, связанных с развитием современных форм бытования аутентичного фольклора, успешно трансформирующихся в различных направлениях для удовлетворения этнокультурных запросов, а также потребностей представителей других национальностей в условиях единого полиэтнического культурного пространства. Поскольку устное народное творчество является зеркальным отражением жизни общества в ходе его исторической эволюции, происходившей особенно интенсивно в XVIII - XX вв., изучение русского фольклора в данном контексте, с точки зрения осмысления культурно-духовного развития Мордовии как части России, приобретает особую значимость.
С решением обозначенной проблемы связан вопрос об обновлении аксиологических ориентиров, который обусловлен оценкой исторического и культурного развития наций и народностей в аспекте диалога культур. Сказанное во многом определяет пристальный интерес широкого круга исследователей к социально-философским, нравственным и эстетическим исканиям в области теории и истории культуры, духовным и национальным истокам современного человека, нашедшим непосредственное отражение в произведениях устного народного творчества.
Отметим и то, что в настоящее время в отечественной историографии наблюдается активный всплеск региональных исследований. Для этого, на наш взгляд, имеется объективная основа, исходящая из процесса регионализации всей общественной жизни. Учет регионального фактора в
экономике, политической сфере, культуре становится объективным требованием нашего времени при формировании стратегии целостного перспективного развития России. Сама жизнь поставила перед учеными вопрос о том, что конкретно позволяет придать единство сообществу, что является его цементирующим фактором. Необходимость анализа подобного рода предопределила специфику научных подходов, связанных с неизбежностью локализации, регионализации рамок исследования. Обозначенный аспект во многом предопределил наш интерес к специфике русского фольклора как этнокультурного феномена в поликультурном пространстве Мордовии.
Русский фольклор Мордовии является малоизученной областью народной культуры. Его следует рассматривать в неразрывной связи с историей заселения края, этнографическими особенностями, процессом формирования стилевых черт таких жанров фольклора, как заговоры, лирические, свадебные песни, пословицы, поговорки, загадки, а также их функциональной предрасположенности. Ибо в устно-поэтических произведениях раскрывается образ жизни народа, его история, национальная психология, особенности языка и культуры, так как именно фольклор представляет собой совокупность устных произведений с осознанной и неосознанной художественной установкой, непосредственно включенных в практическую жизнь народа и созданных в процессе совместного труда поколений.'
Народное творчество — продукт истории народа, категория историческая, а, следовательно, и диалектическая. С течением времени она претерпевает изменения, которые обусловлены диалектикой развития самой народной жизни. Понимание внутренней сущности фактов истории через народно-художественное восприятие, отражающееся в фольклоре, позволяют осмыслить связь фольклора с историей, с одной стороны, а с другой стороны, реконструировать механизм его происхождения через
постижение идейной сущности, социальной природы, своеобразия жанров и художественных средств, сложившихся в культурной традиции. В условиях обострения проблем духовного развития общества, обращение к творческому наследию прошлого, к духовным корням является весьма актуальным и своевременным, так как точнее помогает оценить пройденный путь, надежнее определить ориентиры в будущее.
Анализ публикаций по теме диссертации приводит к мысли о том, что изучение традиций культуры мордовского народа нуждается в многоаспектных исследованиях. К настоящему моменту многими учеными-историками, фольклористами, этнографами, культурологами достигнуты несомненные успехи на этом поприще. Вместе с тем все таки отсутствуют обобщающие работы по изучению процессов формирования и развития традиций культуры в мордовском крае. В имеющихся публикациях основной акцент делается на анализе материальной, обрядовой культуры, музыкально-поэтического творчества. Определенное внимание в опубликованных работах этнографов, краеведов, фольклористов уделяется структурным элементам фольклора, при этом не в должной мере анализируются исторические аспекты, отраженные в самом содержании, обстоятельства появления самих образцов народного творчества, их местные стилевые и текстовые особенности. Нет публикаций текстов русского фольклорного фонда, который используется как русским населением Мордовии, так мокшанским и эрзянским этносами.
В силу того, что исследуемый регион расположен в центральной части Восточно-Европейской равнины, граничит с Нижегородской, Пензенской, Ульяновской областями, Чувашской республикой, и здесь сравнительно небольшой территории в тесном соседстве проживают с давних времен русские, мордва, татары, чуваши, в культурной традиции Мордовии проявились разнообразные формы взаимосвязи, обусловленные историко-этнографическими и художественно-эстетическими факторами.
Благодаря вышеизложенному весьма очевидна, на наш взгляд, актуальность и правомерность вопроса функционирования русского фольклора как этнокультурного феномена в поликультурном пространстве Мордовии как самостоятельной проблемы, подлежащей научному исследованию.
Хронологические рамки исследования охватывают прежде всего современный период, понимание которого невозможно без ретроспективы в период с XVIII в. и до начала XXI в., при этом следует подчеркнуть, что, что консолидация культурных миров русского и мордовского народов, врастание русского фольклора в культуру мордовского народа имеют древнюю традицию. Как известно, на рубеже I — II тысячелетий началось постепенное заимствование жанрово-видового многообразия русского фольклора, а также его творческая рецепция и интеграция в мордовскую национальную культуру.
Территориальные рамки исследования. В центре нашего внимания
Республика Мордовия - один из регионов России, сумевший, с одной
стороны, сохранить целостность и самобытность национальной культуры, с
другой - характеризующийся преобладанием в своем составе русского
населения (русских в республике более 60 %). География исследования
охватывает ареалы проживания русских и мордвы в сельской местности
Мордовии, где в большей степени сохранились фольклорные традиции:
русские и мордовские селения десяти районов: Ардатовского, Атяшевского,
Большеберезниковского, Ковылкинского, Кочкуровского,
Краснослободского, Лямбирского, Рузаевского, Старошайтовского, Чамзинского.
Объект исследования - русский фольклор как этнокультурный феномен.
Предмет исследования - русский фольклор в этнокультурном пространстве Мордовии в аспекте традиций и специфики, обусловленной влиянием художественно-эстетической культуры мордовского народа.
Степень изученности проблемы. Вплоть до последнего времени русский фольклор привлекал внимание ученых главным образом в связи с исследованием русско-мордовских отношений, которые стали предметом рассмотрения с XIX в. Устно-поэтические произведения на территории Мордовии собирались многими фольклористами, этнографами, писателями. Они единодушны во мнении об универсальности культурной традиции Мордовии, ее богатстве, огромном нравственно-эстетическом потенциале, своеобразии взаимоотношений русского и мордовского народов.
Интерес к устному народному творчеству, к быту мордовского народа проявлял наш знаменитый земляк, революционный демократ Н. П. Огарев. Он призывал не просто описывать те или иные проявления общественной жизни, а раскрывать закономерности их образования и развития, ибо «...только объяснение законности, методы развития явлений известного порядка составляет теорию, т.е. науку».2 Проживший около двадцати лет в близком окружении мордвы и знавший хорошо их обычаи Н. П. Огарев, писал; «Русская народная жизнь совершенно противоположна европейскому, английскому, немецкому, французскому обычаю. Русский народ издревле продвигаясь с запада на восток, все заселял и заселял новые пустые земли. Чужие племена, которые встретились на этом пространстве, подчинились не завоеваниям, а влиянию русского обычая. Мордва, черемисы и даже татары внутри России приняли русский обычай».3
Достаточно серьезное внимание исследованию народного быта, фольклора уделял критик Н. А. Добролюбов. В составленные им списки пословиц была внесена русская пословица, ярко характеризующая русско-мордовские отношения: «С боярами знаться честно, с попами свято, а с мордвой хоть грех, да лучше всех». Данная пословица в силу своего
исключительного социально-политического смысла трижды цитируется Н. А. Добролюбовым в рукописных вариантах его работ.
Исследователь обрядов и верований, писатель П. И. Мельников-Печерский сделал вывод о большом сходстве дохристианских верований мордвы и русских, важности изучения обрядов мордвы как самих по себе, так и для выяснения сущностной картины исследования дохристианских верований и обычаев русского народа. «Вообще мордовская вера имела, кажется, большое сходство с языческою верой русских славян, если не была одна и та же, — пишет он. — У русских, уже девятьсот лет принявших христианство, она совершенно забылась, но остатки ее сохранились в разных обрядах, из которых многие трудно или вовсе невозможно объяснить. Мордва крещена не так давно и еще помнит старинную веру. По сохранившимся у мордвы религиозным обрядам и по преданиям об их религии можно объяснить многие русские обычаи и обряды».3
Интересны наблюдения академика А. А. Шахматова о бытовании русских песен в мордовских деревнях. В своей работе «Мордовский этнографический сборник» он пишет: «Бывало поздней осенью, убрав хороший урожай, мордва принималась за свадьбы. Она вообще не прочь повеселиться и быть в компании. Любит песни как мордовские так и русские».6
В трудах финского ученого X. Паасонена7 нашли отражение вопросы исторического развития мордовской народной поэзии, обнаруживающие общность с жанровой системой финно-угорского фольклора. Генетическая соотнесенность культурных традиций подтверждается характерными особенностями целого ряда жанров, в частности, мордовскими историческими песнями и их связью с русскими балладами.
Мордовского ученого и просветителя М. Е. Евсевьева занимали вопросы этнографии, языка, фольклора, истории своего народа. Наиболее крупной этнографической работой является «Мордовская свадьба», где
описывается комплекс обрядов, сходных или сопоставимых с русскими (например, печение каравая, хождение невесты в баню, расставание с девичеством, а также конкретное содержание и форма причитаний невесты). На основании анализа собранных и изученных материалов М. Е. Евсевьев сделал вывод о существовавших древних культурных взаимовлияниях финно-угорских и восточно-славянских народов. Он считал фольклор ценнейшим художественным сокровищем, запись произведений народного творчества вел со знанием дела, никогда не искажал их по своему усмотрению. Поэтому значимость его фольклорных записей в науке имеет непреходящее значение. «Великую силу имеет национальная песня, — писал он. — В ней излиты все страдания народа, вся его тоска о лучшем, все его идеалы. Каждый из нас разве не испытал чувства восхищения, слушая родную песню, разве не охватила нас тоска по родному? Мы должны беречь народную песню как святыню».8
М. Е. Евсевьев, собирая и изучая мордовские песни, сказки, материалы по обрядовому фольклору и сравнивая их с русскими устно-поэтическими произведениями, пришел к выводу о безусловном наличии русско-мордовских и мордовско-русских заимствований, хотя определенно и не указывает, каким образом это происходило и как это отразилось на конкретных произведениях. По мнению ученого, взаимовлияния культур двух народов фольклорные заимствования осуществлялись с давних пор, и с течением времени эти процессы становятся более очевидными. «Собиранием мордовских песен и обрядов я занимаюсь очень давно и поэтому смело могу утверждать, что мордовские обряды, песни, сказки и загадки большое сходство имеют с русскими» — писал он.
Большой вклад в разработку проблемы русско-мордовских фольклорных отношений внесли мордовские ученые-фольклористы Л. С. Кавтаськин, А. И. Маскаев, К. Т. Самородов, В. И. Костин, А. М. Шаронов. Они убедительно показали, что традиционная культура
мордвы развивалась не изолированно от русской, а в условиях взаимоконтактов.
Л. С. Кавтаськин в своих публикациях отмечал любовь и интерес мордвы к песенному творчеству русского народа, которая наряду с собственно национальными песнями исполняет русские лирические песни, считая их для себя порою такими же близкими, как и свои. Русская песня, по мнению Л. С. Кавтаськина, оказала благотворное влияние на песенное творчество мордвы. Она обогатила его новыми социальными мотивами, свежими поэтическими образами.
Представляют несомненный интерес исследования А. М. Маскаева «Славяно-мордовские связи по материалам эпической песни» и «Отражение русско-мордовских связей в народном эпосе».11 Он хорошо понимал многофункциональность фольклора как формы общественного сознания, его уникальность в качестве этно-исторического источника, донесшего до нас не только убедительные свидетельства о сравнительно поздних событиях и этапах жизнедеятельности мордовского народа, которые можно представить и по другим источникам, но отголоски стародавних времен, восстановить которые по другим источникам не представляется возможным.12
В своих работах автор отмечает, что в фольклоре русском и мордовском имеются не только сходные сюжеты, но и их генезис, что говорит о процессе сближения культур данных народов и взаимовлияний фольклорных систем. Мордовскому народу известны имена героев русских сказок — Ивана Царевича, Марьи Царевны, Емели, Кощея и многих других, которые вошли в мордовскую сказку из русского фольклора. Влияние культуры одного народа на культуру другого происходит в общем масштабе, прежде всего в плане общеидейном, а не только локально по линии сюжета или образа. Наличие национальной формы препятствует пассивному восприятию, подражанию, или механическому переносу.
Соседство мордвы и русских, близость нравственных установок, бытовых условий, на наш взгляд, содействовали появлению и бытованию типологически сходных, созданных этими народами фольклорных произведений. Судьба мордовского народа настолько была слита с судьбой русского народа, что отдельных больших событий вне этой связи в истории не зафиксировано, все шире в быт мордвы стали проникать русские фольклорные жанры, активно адаптирующиеся в условиях возрастающих взаимоконтактов. Как, например, утверждают ученые, русская песня, стала, распеваться в мордовских селах не реже, чем песня на родном языке.13
Мордовский народ русские песни сохранил во многих случаях гораздо лучше, чем русское население. Причину такого явления попытался раскрыть крупный русский этнограф и фольклорист Д. К. Зеленин. «Исследователям в области русских обычаев и обрядов, верований и праздников, а так же многих черт внешнего быта, писал он в 1910 г. в журнале «Живая старина», почти всегда приходится обращаться к соответственным сторонам в жизни мордвы и находить там весьма ценные параллели, в большинстве случаев относящихся к древним заимствованиям от русских».14
Анализу русско-мордовских отношений в истории и в области народной поэзии посвятил специальную работу А.В. Марков. Он отметил, что в русском и мордовском фольклоре много общего, но возникновение этой общности объяснял либо лишь влиянием русского фольклора на мордовский, либо мордовского на русский,15 в то время как общность и сходство могут быть обусловлены также историко-генетическими и историко-типологическими факторами.
К. Т. Самородов рассмотрел русско-мордовские обрядовые связи, исследовал такой обширный раздел устной поэзии, как пословицы, присловицы и поговорки, являющиеся произведениями паремического творчества мордовского народа. Он убедительно показал, что мордовские
пословицы и поговорки, взятые воедино в целом своде, в пределах каждой исторической эпохи, могут выявить черты сходства с русскими пословицами, бытующими в мордовской среде. Его книга «Мордовские пословицы, присловицы и поговорки» представляет своеобразный итог многолетней собирательской и научной деятельности ученого в области фольклора.16
Работа Э. Н. Таракиной «Мордовский детский фольклор» является
первой попыткой монографического исследования детского фольклора.
Автор подробно рассматривает вопросы его бытования, функциональной
направленности, дает обоснованный тематический и идейно-
художественный анализ по всем жанрам, делает интересные сопоставления с текстами произведений детского фольклора других народов, в частности русского.
О существовании живых и глубоких связей в фольклоре соседних народов свидетельствует статья Н. Н. Алексеева «Мордовский фольклор и
русские былины». Автор на основе сравнения мордовского сказания «О богатыре Сабане»19 и многочисленных вариантов русских сказаний о первой поездке Ильи Муромца делает обоснованный вывод, что многие совпадения (встреча заезжего богатыря с местным героем-общинником) не являются случайными.
И. М. Корсаков в работе «Русско-мордовские связи в фольклоре» уделяет внимание проблеме совместной борьбы русского и мордовского народов против татаро-монгольских завоевателей. Об этой борьбе народ сложил немало песен, легенд, сказаний.
В. И. Костин справедливо утверждает, что русские народные песни имеют широкое распространение среди мордвы. Несмотря на то, что они иногда бытуют на нелитературном языке, порой изменяются в соответствии с её национальными и бытовыми особенностями, они подчиняются тем же законам, что и бытующие в русской среде: варьируются, исполняются в
рамках сложившихся традиций.21 Связи и отношения, которые исторически сложились между русским и мордовским народами, ярко запечатлены в устном творчестве мордвы и русских. Общие заботы и интересы, общие радости и горести людей позволили найти благодатную почву для освоения мордвою русских обрядов, обычаев, русской культуры, составной частью которой было традиционное песенное наследие.
Активное проникновение и закрепление русского народного песенного репертуара в Мордовии имеет свои особенности, связанные со своеобразной историей этого края, с давним и близким соседством коренного населения мордвы с русским населением пограничных областей. Народ из разных областей России принес с собой песни, которые наряду с характерными общерусскими чертами обладали специфическими особенностями, присущими песенному репертуару тех мест, откуда происходило переселение. Этот факт подтверждается частой соотносительностью песен, бытующих в русских селах и деревнях Мордовии, с их вариантами в разных областях России. Анализ песенных вариантов убедительно говорит о том, что в них полностью сохранились общерусские традиции, их содержание соответствует той действительности, которая была характерна для жителей Мордовии."
Среди исследователей фольклора и его бытования в мордовской среде особо выделяются работы Е. Л. Ховрина. В статье «О бытовании русских песен у мордвы» он отмечает такое интересное явление, как восприятие русскими песен и частушек, сложенных в мордовской среде на русском языке. По своей поэтической структуре такие песенные произведения мало отличаются от исконно русских и в русской среде принимаются за национальные. Свой творческий вклад в русскую поэтическую сокровищницу мордва вносит издавна, но на современном этапе, когда культура русской речи у нее резко повысилась и благодаря
частому исполнению русских песен хорошо освоена их поэтика, он значительно возрос.
А. Г. Самошкин весьма доказательно пишет о неоспоримом влиянии русской частушки на мордовскую, которая сыграла важную роль в оформлении и значительно ускорила процесс создания мордовской частушки на основе ее собственных поэтических традиций.24 В работе «О русско-мордовских фольклорных связях в заклинательной поэзии» он пишет о проникновении русских заговоров в мордовскую среду, о поиске связей в двух направлениях: выявление русских поэтических элементов в мордовских заговорах и обнаружении общих элементов в русских и мордовских заговорных формулах. Другим видом русского влияния на мордовские заговоры является проникновение русской лексики. В мордовских текстах могут употребляться или отдельные слова, или выражения и обороты. В качестве примера приводится материал, свидетельствующий об исторической тенденции взаимосвязи между культурами мордовского и русского народов. Ученый делает вывод, что взаимовлияние культур могло сложиться лишь на основе дружественного и длительного сотрудничества в
„ 25
хозяйственной и культурной жизни.
Заслуживает внимания работа А. М. Шаронова «К вопросу об изучении русско-мордовских фольклорных отношений», которая является серьезным исследованием в этой малоизученной области и имеет важное значение для всестороннего рассмотрения мордовско-русских фольклорных отношений. В ней автор в историко-сравнительном плане рассматривает мордовские и русские исторические песни, приводит богатый материал для постановки и решения означенной научной проблемы, использует многочисленные опубликованные источники и рукописные фонды.
В диссертации «Русско-мордовские фольклорные отношения» (исторические песни XVI — XVIII вв.)27 А. М. Шаронов всесторонне рассматривает основные циклы исторических песен, привлекает
произведения других фольклорных жанров (предания, легенды), сравнивает на уровне идейного содержания, сюжета, композиции, системы образов. Автору удалось показать: мордовские исторические песни разного времени и разных тематических циклов не одинаково взаимодействуют с русскими. На наш взгляд, очень важно то, что показывая близость с русскими песнями, автор всегда выявляет национальное своеобразие мордовских песен, их оригинальные особенности как в содержании, так и в формах бытования. Наибольшая близость с русскими песнями прежде всего зафиксирована в произведениях, повествующих о соответственных исторических событиях и лицах. Так, варианты песни о Саманьке по сюжету и многим деталям близки к песням о взятии Казани.
Работа Т. М. Ананичевой «Русско-мордовские взаимосвязи в обрядовом фольклоре» обобщает материалы, собранные в русско-мордовских селах Среднего Поволжья (Ульяновской, Пензенской областях, Дубенском, Кочкуровском, Теньгушевском районах Мордовии). Она рассматривает проявление национальной типологии в семейно-обрядовой поэзии (в свадебной, как наиболее сохранившейся) и ее мелодической системе.
Проблемы взаимоотношения фольклора и современной мордовской поэзии рассматриваются в работах Н. П. Самаркиной. Автор справедливо утверждает, что жизнеспособность традиции является одним из условий обеспечения феномена национальной культуры в целом и ее развитие в этнокультурном пространстве региона.
Вышеперечисленные исследования убеждают в том, что история любого народа неотделима от истории его взаимоотношений с другими народами, в первую очередь своими этническими соседями. Поэтому всестороннее изучение каждого народа неизбежно предполагает выяснение как его специфических черт, так и черт, общих с другими народами. Именно этой проблеме посвящено исследование доктора исторических
наук А. С. Лузгина «В тесном соседстве». Оно написано в историко-этнографическом плане и является итогом многолетних научных изысканий автора. В основу положены материалы этнографических и этносоциологических экспедиций 1970 - 1980-х гг. по мордовским и русским селениям, в которых автор принимал непосредственное участие.
Отдельного упоминания заслуживает кандидатская диссертация С. Г. Мордасовой «Традиционная культура русских Республики Мордовия и система их жизнеобеспечения». В ней автор на основе разнообразных и оригинальных источников анализирует такие элементы культуры, как . семейные обряды, праздники, одежда. Однако проблема функционирования русского фольклора как этнокультурного феномена в условиях поликультурного пространства Мордовии в ней не рассматривалось.
В контексте изучаемой проблемы заслуживают внимания исследования В. А. Балашова, Л. И. Никоновой, В. А. Юрченкова, Ы. Г. Юрченковой и др. посвященные культуре мордовского народа, проживавшего совместно с русским народом, что по мнению столь авторитетных исследователей, несомненно оказало существенное влияние на культурную традицию Мордовии.32
В мае 2004 года в Мордовии состоялась научно-практическая конференция «Социальные конфликты в России XVIT — XVIII вв.». Обсуждались вопросы развития социального движения XVII — XVIII вв. Несколько докладов было посвящено русско-мордовским фольклорным отношениям.
В июне 2005 года в Научно-исследовательском институте
гуманитарных наук при Правительстве республики Мордовия состоялась
региональная научно-практическая конференция «Центр и периферия:
культура российской провинции», на которой рассматривалась
материальная и духовная культура республики Мордовия, ее типология и
своеобразие, обосновывалась многоаспектность подходов к провинциальной культуре при ее изучении.
Проведенный историографический анализ свидетельствует о том, что феномен русского фольклора в этнокультурной традиции Мордовии специально не исследовался, несмотря на наличие довольно обширного списка наработок по проблематике.
Источниковая база исследования определяется совокупностью источников, позволяющих достаточно аргументированно и обстоятельно раскрыть тему в целом.
Основным видом источников для написания диссертационного исследования явились полевые материалы, собранные в русских и мордовских селах республики Мордовия. В период с 1997 г. по 2004 г. автором работы осуществлялись регулярные экспедиции с целью сбора народного поэтического творчества русского населения в условиях естественной среды бытования. В целях объективности произведения русского фольклора изучались с учётом их модификаций, связанных с историческими процессами, протекающими в республике. Фактический материал собирался по специальной программе, в рамках которой выяснялась история заселения и биография населенных пунктов, изучались условия бытования и функционирования, а также исполнительская фольклорная традиция в связи с их социальной и возрастной принадлежностью. С 2000 г. проводилось повторное исследование многих сел, что дало возможность полнее проследить и выявить закономерности изменения русского фольклора в процессе его социокультурной адаптации. Методика исследования заключалась в сравнительном анализе фольклорных текстов из разных сел и районов.
Первая поездка была осуществлена в 1997 г. в деревню Новая Михайловка Лямбирского района. Выявлено бытование нескольких старинных и городского типа русских народных песен, состоялись
знакомства с талантливыми людьми, прекрасными исполнителями народных песен. Основные проблемы, с которыми пришлось столкнуться в фольклорно- этнографических экспедициях, были следующие: 1) Поиск сказителей, песельников. Истинных носителей народной традиции, хорошо знающих и владеющих местной словесной и вокально-певческой традицией, осталось мало. Возраст их был достаточно велик (от 70 до 90 лет).
2) Смущение и страх сказителей перед записывающей аппаратурой.
Нежелание петь под запись.
3) Боязнь осуждения соседями: „Что мы тута поём, дел что ля у нас нету.
Петь-то — это грех!",— строго говорила, например, Ионова Анастасия
Ивановна, жительница деревни Новая Михайловка Лямбирского района
Мордовии.
С такой же проблемой пришлось столкнуться в селе Мокшалей Чамзинского района. Здесь хозяйка дома, где проходила запись, Левина Мария Викторовна, даже ставни затворила и дверь на засов закрыла, чтобы соседи не узнали, что у неё в «хатке» песни поют. « Асудять меня, соседи-то, засмеють», — сетовала она.
5) Суеверия, сохранившиеся ещё со времен языческой культуры,
передаваемые из поколения в поколение, переплетенные с христианской
религией. Так, например, в селе Вечерней Ардатовского района женщина,
певшая верхний подголосок, крестила рот при долгих выносках кодансов в
конце каждой строфы. „Рот-то открыт — душа улетит" — говорила она.
6) Еще одна трудность при записи - это умение настроить исполнителей на
исполнение древних жанров фольклора, свадебные, лирические,
календарные, хороводные песни. Умение «расшевелить» их память,
настроить разговор в нужном направлении, уйти от псевдонародного, найти
путь к тем пластам народного творчества, которые глубоко осели в их
подсознании. Люди, исполнявшие старинные народные песни, в
подавляющем большинстве своем уже великовозрастные бабушки и дедушки. Так, например, в селе Ожга Старошайговского района пела очень ценные свадебные и лирические необрядовые песни Козлова Антонина Павловна 1910 г.р.
7) Часто исполнители не допевали песни до конца или вообще проговаривали текст без мелодии. Если имел место очень интересный вариант народной песни, то нужно было обязательно сделать так, чтобы песня как важная историко-этнографическая информация была полностью зафиксирована. В селе Жаренки Ардатовского района, лирическую песню «Вечор ко мне девице» (прил., № 60), сказительница исполнила несколько раз. Только один из всех встреченных нами в процессе полевых сборов исполнителей пользовался у односельчан широкой славой хранителя фольклора, и, главное, сам осознавал себя таковым. Остальные информаторы соглашались рассказывать или спеть только после длительных уговоров, указывали на неполноценность своих произведений, ссылаясь на то, что забыли, ведь слышали или пели давно в детстве.
Были исследованы селения десяти районов: Ардатовский (с. Жаренки, Вечерней); Атяшевский (с. Вечерлей, Чукалы); Болынеберезниковский (с. Большие Березники, д. Федоровка); Ковылкинский (с. Михайловское, Покровск); Кочкуровский (с. Мордовское Давыдово, Русское Давыдово, Семилей, Качелай); Краснослободский (с. Селищи); Лямбирский (с. Атемар, д. Новая Михайловка); Рузаевский (д. Макаровка); Старошайговский (с. Летки, Ожга, Лемдяй, Николаевка); Чамзинский (с. Мокшалей). Информаторами выбирались в основном люди пожилого возраста, хорошо знающие традиционные обряды и отчасти соблюдающие их. Благодаря им удалось собрать уникальный материал о русском фольклоре Мордовии.
В ходе проведенных экспедиций совершены аудио записи фольклорного материала, зафиксированы русские народные песни различных
жанров, пословицы и поговорки, легенды, гадания, сказки. Записаны сведения о народных праздниках и обрядах.
Важными источниками диссертационной работы стали пословицы,
поговорки, загадки, старинные народные песни, записанные студентами
Мордовского государственного университета им. Н. П. Огарева
филологического факультета Байбулатовой Л., Авдеевой Г., Шуваловой О., Мангутовой Л., собрания русского и мордовского фольклора дореволюционного и советского времени, подготовленные П. И. Мельниковым-Печерским («Очерки мордвы»), X. Паасоненом («Mordwmische Volksdichtung»), А. А. Шахматовым («Мордовский этнографический сборник»), М. Е. Евсевьевым (Избранные труды»), серия «Устно-поэтическое творчество мордовского народа», сборники произведений русской народной поэзии XIX — XX вв., публикации в периодической печати.
Много ценного материала содержат сборники русских народных песен, а также подобного рода материалы, позволившие провести анализ песенного творчества русских сел Мордовии в рассматриваемый период.33
Выявленный комплекс источников позволил достигнуть поставленной цели работы, решить основные задачи связанные с кругом изучаемых явлений.
Методология исследования. Методологическую основу
диссертационного исследования составляют современные концепции развития культуры этносов России, свободные от идеологической конъюнктуры и стереотипов, а также научно-теоретические положения, выдвинутые в трудах известных ученых, в частности Д.С. Лихачева. Стержневой мыслью концепции Д. С. Лихачева является тезис о том, что культура представляет главный смысл и глобальную ценность существования как отдельных народов, малых этносов, так и государств. Методологической базой явились труды таких ученых, как Афанасьев А.Н.,
Буслаев Ф.И., Веселовский А.Н., Домокош П., Круглов Ю.Г.,
Померанцева Э.В., Пропп В.Я., Путилов Б.Н., Соколов Ю.М., а также работы
мордовских исследователей Девяткиной Т.П., Корнишиной Г.А.,
Мокшина Н.Ф., Самородова К.Т., Шаронова A.M., Юрченкова В.А., Юрченковой Н.Г,
В работе использованы историко-генетический, историко-
фунщиональный, историке-типологический, историко-культурный,
сравнительно-исторический методы исследования, а также метод целостного анализа текста. Их сочетание позволило воссоздать целостную картину бытования и функционирования русского фольклора Мордовии, проследить важнейшие закономерности в развитии видов и жанров русского фольклора, установить типологию сюжетов, образов и мотивов, в генезе которых ту или иную роль сыграли контактные связи, факторы историко-культурной общности. Наряду с этим при написании работы были использованы основополагающие принципы научного познания: принцип объективности, предусматривающий всесторонний охват изучаемого явления с целью выявления его сущности и применение всей совокупности различных методов для получения из исторических источников максимально разнообразной и обширной информации; принцип историзма, предполагающий изучение культурно-исторического явления с учетом его динамики, конкретно-исторической обусловленности и этнической самобытности, сочетание которых позволяет воспроизвести целостную картину изучаемого этнокультурного феномена, определить его специфические и типологические черты, представить современное состояние изучаемых процессов русской культуры.
Цель исследования состоит в выявлении основных историко-культурных закономерностей формирования, развития и современного бытования русского фольклора в поликультурном пространстве Мордовии.
Достижение цели обусловливает решение следующих задач:
проанализировать процесс формирования и становления феномена русского фольклора, системы его жанров в истории мордовской культуры;
рассмотреть современное состояние культурной традиции Мордовии и особенности бытования русского фольклора как культурного явления в условиях полиэтнической среды;
показать жанровое многообразие русского фольклора, бытующего на территории Мордовии среди русского, эрзянского, мокшанского населения;
изучить идейно-тематическую и художественно-эстетическую специфику произведений фольклорных жанров в русской и мордовской среде;
выявить важнейшие отличительные черты русско-мордовского фольклорного взаимодействия в соотношении жанрово-видовых и тематических особенностей произведений народнопоэтического творчества.
Научная новизна исследования определяется тем, что в нем впервые сделана попытка комплексного анализа закономерностей формирования и развития культурной традиции Мордовии, связанной с бытованием произведений русского народного творчества в условиях полиэтнического культурного пространства. В работе выявлены мотивационные и художественно-эстетические параллели, сближающие русскую и мордовскую культуры; раскрыты на основе многоаспектного анализа фольклорных произведений в контексте историко-культурных процессов России и Мордовии их художественно-эстетические особенности.
Теоретическая значимость диссертационного исследования заключается в том, что исследование феномена русского фольклора в поликультурном пространстве Мордовии способствует углублению представлений о развитии культуры этносов. Результаты исследования
расширяют и конкретизируют научные представления о русском фольклоре Мордовии как феномене, способствуют расширению объективного и предметного поля культурологических и социально-исторических исследований, выявлению их влияния на современные социокультурные процессы в региональном аспекте.
Практическая значимость работы определяется тем, что полученные в процессе проведенного исследования результаты могут быть стимулом в дальнейшем изучении процессов взаимодействия культур, будут способствовать более углубленному пониманию сложных закономерностей формирования культурной традиции в условиях межэтнического и межнационального диалога. Материалы исследования могут быть использованы при написании монографий по проблемам теории и истории культуры, при создании учебников и учебных пособий для вузов и других учебных заведений.
Основные положения, выносимые на защиту. 1. Естественноисторическая база формирования и становления феномена русского фольклора в истории мордовской культуры обусловлена общностью исторических судеб и культурных традиций русского и мордовского народов.
Фольклор русского населения Мордовии, включающий в себя все наиболее значительные жанры произведений обрядовой и необрядовой поэзии, наиболее интенсивно формировался в культурно-историческом континууме в XVIII - XX вв.
В рамках общей культурной традиции русский фольклор Мордовии проявляет свою жизнеспособность, при этом выделяются локальные группы носителей фольклорной традиции населения, как русского, так и мордовского, со своей отличительной манерой интерпретации, словесно-музыкальными особенностями и формами визуально-исполнительской культуры.
4. В условиях полиэтнической кулвтурной среды фольклорные
произведения в целом сохранили художественные особенности, вместе с тем
подверглись влиянию местных традиций и трансформировались. Это
выразилось в основном в возникновении ряда вариантов, сохраняющих свою
первооснову и одновременно включающих определенные элементы
мордовского фольклора.
Основной тенденцией бытования русского фольклора в Мордовии является синтезирование общерусских художественных, эстетических и музыкально-певческих традиций и традиций сугубо этнических, мордовских.
Усиление ассимиляционных процессов в условиях современного полиэтнического культурного пространства связано с новым этапом развития культурной традиции Мордовии, обусловленным продолжающимся социальным, духовным и языковым сближением мордовского народа с русским.
Апробация работы. Теоретические положения и отдельные выводы диссертации были изложены в докладах на всероссийской научно-практической конференции «Социальные конфликты в России XVII -XVIII вв.» (Саранск, 20-22 мая 2004 г.), республиканской научно-практической конференции, посвященной 90-летию со дня рождения профессора В. В. Горбунова (Саранск, 17 декабря 2004 г.), региональной научно-практической конференции «Центр и периферия: культура российской провинции» (Саранск, 1 июня 2005 г.), а также в публикациях автора.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, библиографического списка, насчитывающего более двухсот наименований, и приложения.
ПРИМЕЧАНИЯ ' См.: Аникин, В. П. Русское устное народное творчество / В. П. Аникин. — М. : Высш. щ, 2001. — С. 14.
Огарев, Н. П. Избранные социально-политические и философские произведения в 2 т. / Н. П. Огарев. - М. : Госполитиздат, 1952. - Т. 1. - С. 316.
3 Огарев, Н. П. Избранные социально-политические и философские
произведения в 2 т, / Н. П. Огарев. - М. : Госполитиздат, 1956.- Т. 2. - С. 134.
4 См.: Мокшин, Н. Ф. Мордва глазами зарубежных и российских
путешественников / И. Ф. Мокшин. - Саранск : Мордов. кн. изд-во, 1993. -
С. 87.
5 Мельников, П. И. Очерки мордвы / П. И. Мельников (Андрей ПечерскиЙ) //
П.И.Мельников. - Поли. собр. соч. - СПб., 1909.-Т. 7.-С. 431.
Шахматов, А. А. Мордовский этнографический сборник / сост. А А.Шахматов. — СПб., 1910. —С. 175.
7 См.: Paasonen, К Mordwinische Volksdichtung. / Н. Paasonen. - Helsinki,
1938. -B.d. I.
8 Евсевьев, M. E. Избр. тр. : собр. соч. : в 5 т. / М. Е. Евсевьев. — Саранск :
Мордов. кн. изд-во, 1961. -Т. 1. — С. 22.
9 Там же С. 19.
См.: Устно-поэтическое творчество мордовского народа : в 12 т. — Т. 2. Лирические песни. — Саранск : Мордов. кн. изд-во, 1965. — С. 9.
11 См.: Маскаев, А.И. Славяно-мордовские связи по материалам эпической
песни / А.И. Маскаев // Этногенез мордовского народа. - Саранск : Мордов.
кн. изд-во, 1965. - С. 290 - 302; Он же. Отражение русско-мордовских
связей в народном эпосе // Лит. Мордовия. - Саранск : Мордов. кн. изд-во,
1956. -№12(16).- С. 271-278.
12 См.: Мокшин, Н. Ф. Мордва глазами зарубежных и российских
путешественников / И. Ф. Мокшин. - Саранск : Мордов. кн. изд-во, 1993. -
С. 173.
,J Там же С. 176.
Зеленин, Д. К. Саратовская мордва / Д. К. Зеленин // Живая старина. -1910.— №76, Вып. 4. - С. 365.
15 См.: Марков, А. В. Отношения между русскими и мордвой в истории и в области народной поэзии: в связи с вопросом о происхождении великорусского племени / А. В. Марков. - Изв. Тифлис, высш. жен. курсов. -1914.-вып. І.-кн. 1.
і6 См.: Самородов, К. Т. Мордовские пословицы, присловицы и поговорки / К. Т. Самородов. — Саранск : Мордов. кн. изд-во, 1986.
17 См.: Таракина, Э. Н. Мордовский детский фольклор / Э. Н. Таракина. -
Саранск : Мордов. кн. изд-во, 1971.
18 См.: Алексеев, Я Я. Мордовский фольклор и русские былины /
Н. Н. Алексеев // Вопросы финно-угроведения. — Саранск : Мордов. кн.
изд-во, 1975. — Вып. 6. — С. 280 — 284.
19 См.: Мордовские народные сказки / сост. А. И. Маскаев, К. Т. Самородов. — Саранск:
Мордов. кн .изд-во, 1970. — С. 83 — 92.
См.: Корсаков, И. М. Русско-мордовские связи в фольклоре / И. М. Корсаков // Литературная Мордовия. - Саранск : Мордов. кн. изд-во. - I960. —№19-20.-С. 307 - 317.
См.: Костин, В. И. Русско-мордовские связи по материалам народно-бытовой песни / В. И. Костин // Вопросы финно-угроведения. — Йошкар-ола : Маркнигоиздат, 1970. — Вып. 5. — С. 225 -231.
22 См.: Костин, В. И. Русский песенно-бытовой фольклор Мордовии /
В. И. Костин // Спецсеминары по литературоведческим дисциплинам :
метод, разработки. - Саранск : Мордов. кн. изд-во, 1977.-С. 16-27.
23 См.: Ховрин, Е. Л. О бытовании русских песен у мордвы / Е. Л. Ховрин //
Современное песенное искусство мордвы. - Саранск : Мордов. кн. изд-во,
1984.-С. 34 —35.
См.: Самошкин, А. Г. О взаимосвязях между русской и
мордовской частушкой / А. Г. Самошкин // Этногенез мордовского
народа. — Саранск : Мордов. кн. изд-во, 1965. — С. 402 - 407.
См.: Самошкин, А. Г. О русско-мордовских фольклорных связях в заклинательной поэзии / А. Г. Самошкин // Вопросы финно-угроведения. — Саранск : Мордов. кн. изд-во, 1975. —Вып. 6. — С. 332-338.
См.: Шаронов, А. М. К вопросу об изучении русско-мордовских фольклорных отношений / А. М. Шаронов // Вопросы финно-угорского фольклора// Тр. — Саранск : Мордов. кн. изд-во, 1974.—Вып. 50.-С. 167.
См.: Шаронов, А. М. Русско-мордовские фольклорные отношения (исторические песни XVI — XVIII вв.) : дис. ...канд. филол. наук/ А. М. Шаронов — Саранск, 1973.
См.: Ананичева, Т. М. Русско-мордовские связи в обрядовом фольклоре / Т. М. Ананичева // Типология и взаимосвязи фольклора народов СССР. — М.: Наука, 1980. — С. 282 - 298.
См.: Самаркина, Н. П. Фольклорные традиции в мордовской авторской поэзии / Н. П. Самаркина // Фольклор и современная духовная культура фиино-угров. - Саранск : НИИ Регионологии, 1993. - С. 121-123. Она же. Фольклорные традиции в современной мордовской поэзии: автореф. дис... канд. филол. наук / Н.П. Самаркина. - Саранск, 1991.
См.: Лузгин, А. С. В тесном соседстве: хозяйство и материальная культура русского населения / А. С. Лузгин. — Саранск : Мордов. кн. изд-во, 1987. 31 См.: Мордасова, С Г. Традиционная культура русских Республики Мордовия и система их жизнеобеспечения: автореф. дис. ... канд. ист. наук. / С. Г. Мордасова. — Саранск, 2004.
См.: Балашов, В. А. Бытовая культура мордвы: традиции и современность / В.А.Балашов. — Саранск : Мордов. кн. изд-во, 1991; Никонова, Л. И. Баыя в системе жизнеобеспечения народов Поволжья и Приуралья: историко-этнографическое исследование / Л. И. Никонова. — Саранск : Мордов. кн.
изд-во, 2003; Юрченков, В. А. Взгляд со стороны. Мордовский народ и край в сочинениях западно-европейских авторов VI — XVIII столетий / В. А. Юрченков. — Саранск : Мордов. кн. изд-во, 1995; Юрченкова,Н. Г. Мифология в культурном сознании мордовского этноса / Н. Г. Юрченкова. — Саранск : Изд-во Мордов. ун-та, 2002. 33 См.: Акимова, Т. М. Очерки истории русской народной песни / Т. М. Акимова. - Саратов : Изд-во Сарат. ун-та, 1977; Еремина, В. И. Поэтический строй русской народной лирики / В. И. Еремина. - Л. : Наука. Ленингр. отд-ние, 1978; Загадки русского народа: сб. загадок, вопросов, притч и задач. — М. : Изд-во Моск. ун-та, 1960; Исторические песни XVII века. - М. : Наука, 1966; Исторические песни XVIII века / сост. О. Б. Алексеева, Л. Е. Емельянов. - Л. : Наука. Ленингр. отд-ние, 1971.
Исторические условия формирования русско-мордовского диалога в культурной традиции мордвы
Территория, на которой в течение многих веков расселялись мордовские племена, расположена в центре Восточно-Европейской равнины. Здесь мордва общалась со своими многочисленными соседями, проживавшими в среднем Поволжье, Приуралье, Прикаспийских степях. Тесными были связи мордовских и славянских племен. Инфильтрация славян на мордовские земли происходила уже в первом тысячелетии нашей эры. Русские поселения возникли в бассейнах рек Теша, Кудьма, Цна, Мокша.
С начала второго тысячелетия этот процесс усилился. Мордва дружески принимала в свою среду русских крестьян и не препятствовала освоению ими свободных земель. Вместе с мордвой они осваивали природные богатства края, перенимая друг у друга более прогрессивные способы ведения хозяйства. Укрепление связей между мордвой и русскими взаимно обогащало их опытом, знаниями и навыками в различных областях хозяйственной деятельности. В материальной и духовной жизни мордовского народа органически сочетались черты самобытного развития и влияния культур других народов, особенно русского.
Археологические и этнографические данные показывают, что культурные связи, обогатившие материальную и духовную культуру обоих народов, имели древнюю основу и создали благоприятные условия для развития культурной традиции мордовского народа. Проблема взаимодействия культур соседствующих народов в широком диапазоне культурно-исторического континуума постоянно вновь и вновь возникает на разных этапах истории.
Освоение края славянскими племенами усиливается в период складывания раннефеодальной Киевской Руси. С IX в. русские князья повели решительную борьбу против волжских болгар.2 Путь их походов лежал через мордовские земли. Уже в X в. часть мордовских земель находилась в вассальной зависимости от Руси. В начале XIII в. шел активный процесс заселения русскими мордовских земель. Проникновение русских на земли мордвы происходило в результате мирного проникновения крестьян, бежавших от феодального гнета, путем захватов русскими князьями. Не идеализируя русско-мордовские отношения этого периода, в то же время нужно сказать, что ни в русских летописях, ни в народных преданиях, ни в документах более позднего времени нет упоминаний о неприязни мордовского населения к русским крестьянам и новопоселенцам.3
Мордва совместно с русскими принимала активное участие в борьбе против монголо-татарских ханов. В 1444 г., когда золотоордыыский царевич Мустафа «со множеством татар» напал на Рязанское княжество, на помощь русским пришла «мордва на ртах с сулицами, и с рогатинами, и с саблями». Объединенными силами захватчики были разбиты.
На землях мордвы, вошедших в состав Московского, Рязанского, Нижегородского и других княжеств, устанавливалась такая же форма управления, как и в этих княжествах. Верховная административная и судебная власть принадлежала князю. Для управления вновь подчиненными землями русские князья посылали наместников и волостелей, наделяя их судебными и административными правами в отношении податной мордвы. Жалования им не платили, они жили за счет поборов с местного населения. Такой порядок управления назывался кормлением.
Русские князья выступали и в качестве собственников мордовских земель, распоряжаясь ими во своему усмотрению. Так, нижегородский князь Борис Константинович в конце XIV в. пожаловал Спасскому и Благовещенскому монастырям «рыбные ловли» и «бобровые гоны» мордвы по р. Суре.
Мордовские мурзы, принявшие русское подданство, получали от князей земли и другие привилегии. Их привлекали к управлению местным населением. В течение ряда десятилетий царское правительство поддерживало местных мурз, охраняло их владения: пашенные земли, бобровые гоны. Получая податные и иные льготы, мордовские мурзы помогали русским феодалам укреплять свою власть и подавлять выступления народных масс, не упускали случая захватить у соседней мордвы принадлежавшие ей леса и земли. Некоторые мордовские мурзы растворились в составе класса феодалов.
В борьбе с хазарами и половцами, мордва всегда видела в русском народе надежного друга и защитника. Эта борьба, длившаяся несколько веков, особенно сблизила оба народа-соседа. Монгольское нашествие замедлило, но не приостановило процесс присоединения мордовских земель к русским княжествам. Он происходил в обстановке совместной борьбы русского и мордовского народов против монгольского ига. Участие мордвы на стороне русских княжеств в борьбе против золотоордынских ханов ускорило процесс вхождения мордовских земель в состав Российского государства. Свержение монголо-татарского ига явилось историческим событием в жизни мордовского народа, который с тех пор навеки связал свою судьбу с великим русским народом.
Жанры обрядовой поэзии
Исторические последствия прошлого и неизбежные изменения современного мира несут как позитивные, так и негативные тенденции разрушающие этнокультурную среду и сложившиеся традиции. Это ведет к усиливающимся процессам потери этнообразующих элементов культуры.
Позитивные тенденции базируются на поиске оптимальных форм межэтнического сосуществования в многонациональной России в целом и в полиэтническом культурном пространстве мордовского края, в частности. Сложные социально-экономические и духовно-нравственные проблемы современного общества диктуют настоятельную необходимость тщательного внимания к историческому опыту народа, изучению процессов формирования, развития и современного состояния культурной традиции, ориентирующейся на уникальность, неповторимость, самобытность этносов и поддержание благоприятного климата межэтнических отношений.
Поэтому, на наш взгляд, вполне объясним большой научный и практический интерес к процессу социокультурной адаптации главных классификационных групп фольклора, какими признаются в современной науке обрядовая и необрядовая поэзия.
Обрядовая поэзия сохраняется в тех районах Мордовии, где в отдельных селениях его носителями являются народные самородки — талантливые сказители, певуньи и плясуньи, знатоки вековых традиций. До наших дней через их творчество доходят многообразные проявления жанрового состава и красоты национальной культуры, практическое воплощение обычаев и обрядов. Жизнь в народных традициях - это повторение в концентрированном выражении векового коллективного опыта, многократное воспроизведение прошлого в его проекции на современность; это жизнь в формах, положительный и разумный смысл которых подтвержден бесконечное количество раз предшественниками.
Этнографы называют обрядом «всякий установленный, традиционный и более или менее общепринятый порядок совершения каких-либо общественных действий». Уточняя определение, утверждают, что обряд (или «ритуал») во многих случаях близок к понятию «обьщай», но понятие «обряд» уже, чем понятие «обычай». Всякий обряд есть обычай, но не всякий обычай есть обряд. Есть много обычаев, в которых нет ничего обрядового. Соответственно этнографы предпочитают говорить об «обрядах-обычаях» или «обычаях обрядового типа». Они выражаются в традиционных совершаемых в установленном порядке и в определенной форме действиях. Ограничив объем понятий, этнографы усматривают сущность обрядов в том, что они «имеют определенное символическое значение, служат «знаком» какого-то представления, какого-то общественного отношения».1
Обряд — это строго определенные обычаями те или иные действа (печение весной из теста жаворонков, завивание летом венков из веток березы, разжигание зимой костров и прыгание через них и т.д.). Назначение обрядовых действ — способствовать достижению какой-либо цели. В основе обрядов — реальные заботы о большей продуктивности труда, хорошем урожае, благополучии. Поскольку обряды и сопровождающие их фольклорные произведения выполняли жизненно важные функции, то каждый раз в момент их исполнения они осознавались как нужные, необходимые и по-своему актуальные. В них в той или иной мере отражались реальная бытовая жизнь народа, его мировоззрение. В этом смысле обряды и сопровождающая их народная поэзия были всегда современны."
Если свести все эти суждения к краткому определению, то можно сказать, что обряд — это традиционная, передающаяся от поколения к поколению, узаконенная обычаем совокупность условных, нередко символических действий. В обрядах выражаются религиозные и не религиозные, общественно-бытовые представления и понятия.3
Большое место в обрядовой поэзии занимает календарный фольклор, который является частью праздничных действ и исполняется в определенное время года. Обряды и обрядовое пение призваны оказать положительное влияние на плодородие земли, ход хозяйственных работ, разведение скота, общее житейское благополучие.
Жанры необрядовой поэзии
Необрядовая поэзия, также проявила высокую адаптивную способность в условиях современного этнокультурного пространства Мордовии. Согласно классификации, предложенной Н. И. Кравцовым и С. Г. Лазутиным, необрядовая поэзия представлена в настоящее время бытованием следующих жанров: эпические прозаические жанры (сказки, легенды); эпические стихотворные жанры (исторические песни); лирические стихотворные жанры (любовные, семейные песни, частушки); малые нелирические жанры (пословицы, поговорки, загадки). В целом эти жанры сохраняют свою традиционность, но при этом могут иметь дополнительные варианты, обнаруживающие близость к подобным жанрам мордовского фольклора.
Жанр загадки в республике активно живет в детской среде. Если несколько десятилетий назад загадка нередко использовалась среди взрослых, то в настоящее время это уже почти не наблюдается. Взрослые все реже и реже загадывают загадки в своем кругу. Она способствует развитию сообразительности ребенка, вырабатывает у него поэтическое восприятие окружающей действительности. Дети устраивают своеобразные соревнования, кто быстрее, кто больше отгадает загадок. Они «заражаются» игрой в загадки и не замечают, что она переходит у них в настоящее состязание в сообразительности и внимательности. Отметим, что русская загадка бытует не только среди русского населения. Очень высока степень ее бытования в мордовских селах.
Загадки — яркий образец фольклора с игровыми, художественными функциями. Мнение, что загадки, взятые в совокупности, составляют своеобразный курс народного «мироведения»,13 необходимо признать излишне широким, хотя в загадках действительно отражены представления и понятия о том, что окружает человека в быту.
Предмет, который загадан в загадке, скрывается под иносказательным намеком. Загаданные предметы изображены посредством других, имеющих определенное сходство с теми, о которых умалчивается. Загадки обрели художественную и развлекательную функцию через преобразования изначального смысла. Многие образы в загадках по традиции идут от слов-обозначений, принятых в условной тайной речи, когда, по существовавшим понятиям и представлениям, человек не мог прямо называть вещи и явления.15
В мордовских селах бытуют загадки, в которых нет никаких метафор, но они строятся так, что их очень трудно разгадать, и в них размышления отгадчика направляются по ложному пути. Например: «Шли гурьбой: теща с зятем, да муж с женой, мать с дочерью, да бабушка с внучкой, да дочь с отцом. Много ли всех?» Мы считаем пары и думаем, что шло восемь человек. А загадка дает иной ответ — четверо.
Как правило, отгадать загадку бывает довольно трудно. Для этого нужно обладать достаточно развитым образно-ассоциативным поэтическим мышлением, быть очень сообразительным. На протяжении многих лет социальная роль и художественная форма загадок изменялась.
