Введение к работе
Актуальность и степень разработанности темы исследования. На протяжении большей части XX в. отечественное литературоведение развивалось в относительной изоляции от западного. Если идеи зарубежной лингвистики и, в меньшей степени, семиотики время от времени заимствовались советской наукой, то с достижениями зарубежной литературной теории подлинное знакомегво произошло в России лишь в 1990-е-2000-е годы; однако и до сих пор сохраняется потребность в русских переводах классических теоретических работ (таких, например, как влиятельнейшая «Анатомия критики» Н. Фрая (1957)), в аналитических обзорах и критических разборах западных литературоведческих направлений и разрабатывавшихся ими проблем.
Между тем, сегодня литературная теория многими мыслится как «завершенный проект», часть интеллектуальной истории XX столетия. В соответствии с этим представлением, литературная теория есть. специфическое культурное движение второй половины XX в., имевшее свои начало, расцвет - он пришелся на 1970-е годы - и конец. Кризисное состояние теории характеризуется возросшим интересом к ее истории - не только к судьбе обсуждавшихся в ней проблем, к перипетиям, связанным с конкуренцией теоретико-критических направлений, и т.п., но также к самой природе теоретико-критического дискурса, его основаниям и взаимоотношениям с «коїгтекстом», т.е. с другими формами культурной деятельности, другими типами дискурса. Эти основания и отношения, впрочем, как раз и были объектами самой теории, если понимать последнюю как метакри-тику, а определяющим ее качеством считать рефлексивность. Одним из таких предметов внимания теории были отношения теоретико-критического метаязыка с его собственным объектом - литературой.
Отечественное литературоведение мало знакомо с этим сюжетом в истории западной науки о литературе. В 1970-е годы советские литературоведы оживленно (как никогда ни до, ни после этого) обсуждали вопросы теории литературной критики, и среди них, едва ли не в первую очередь, - соотношение критики с литературой и литературоведением (работы Б.И. Бурсова,
В.Н. Захарова, В.В. Кожинова, Г.Н. Поспелова и др.). Однако при этом они почти не обращали внимания на параллельно развивавшуюся Среди западных коллег дискуссию на схожую тему. Редкий пример внимательного анализа отношений «буржуазного» литературоведения и литературы в это время - статья М.Н. Эпштейна «Критика в конфликте с творчеством» (1975), в которой описывается привилегированное положение современной западной критики по сравнению с литературой, превращение ее в «самостоятельную культурную инстанцию, обслуживающую свои потребности с помощью литературы и отчасти за ее счет». Начав с социологического взгляда на проблему и продолжая рассмотрением ее методологического аспекта, М.Н. Эшлтейн, однако, слишком коротко останавливается на теоретическом тезисе о «литературности» критики, уже получившем к тому времени утверждение, и не касается его контекста, внешнего по отношению к собственно литературоведению.
В последние же два десятилетия, когда у нас появились работы, достаточно подробно описывающие разные тенденции в современной западной теоретической мысли (большое в этом смысле значение имели в свое время труды И.П. Ильина), вопросу о соотношении в этой теории предмета и метода, литературы и мысли о литературе уделялось все же недостаточное внимание. Тогда как вопросы, затрагиваемые, но не подлежащие самостоятельной разработке и не являющиеся центральными в данной диссертационной работе, получили, в большей или меньшей степени, освещение в отечественной гуманитаристике (часто на русском материале): это и соотношение литературы и критики в творчестве русских формалистов (М.Л. Гаспаров, А. Разумова, М. Соколянский и др.); и нарративная критика исторического сознания (М.А. Кукарцева, Ю.Л.Троицкий и др.); и риторика литературной истории (А.В.Щербенок); и дискурсивность теории (В.И. Тюпа), и проблема связи теории с актуальным состоянием литературного процесса (А.Н. Дмитриев). Обширна библиография по метафикциональности в литературе (Д.П. Бак, М.Н. Липовецкий и др. - вплоть до недавних статей И.В. Сусловой и В.Б. Зусевой о «метаромане» и книги М.А. Хатямовой о «формах литературной саморефлексии в русской прозе первой трети XX века» (2008)). Однако до сих пор не существовало такой работы, в
которой специально и с разных сторон освещался бы вопрос, связанный со спецификой отношений «литературы и метаязыка» (Р. Барт) в современном дискурсе о литературе, с теоретической рефлексией по поводу их взаимодействия, интеллектуальным контекстом этого взаимодействия и т.д.
Итак, объектом реферируемой диссертационной работы является современная литературная теория, под которой подразумевается теоретико-литературный проект второй половины XX в., включающий в себя структуралистский, деконструктивистский и другие подходы и наиболее интенсивно развивавшийся во Франции, а начиная с 1970-х годов, во многом под влиянием французских теоретиков, - и в США. Объектом самой литературной теории первоначально была, с одной стороны, литературная, с другой - литературоведческая (историко-литературная и критическая) практика. В ходе своего развития, однако, литературная теория демонстрировала все большую тематическую экспансию, трансформировалась в обширное дискурсивное поле литературных и культурных исследований, утратила определение «литературная» и стала называться просто «теорией» (в дальнейшем разговоре о литературной теории мы будем иметь в виду эту трансформацию, употребляя слово «теория», однако, без кавычек). Но в каком смысле ни говорили бы мы о теории - как только об эпистемологии литературы и металитературы (А. Компаньон) или же как о рефлексии над проблемами производства значения в самых разных типах дискурса (Дж. Каллер), - одним из направлений теоретической мысли в 1960-90-е годы стало сближение литературного и металитературного дискурсов.
В принципе, металитературный дискурс производен по отношению к литературе в семантическом плане и вторичен в плане временном. Кроме того, современный западный теоретико-критический дискурс, восходящий к эпохе позитивизма, с самого начала носил подчеркнуто научный, сознательно нелитературный характер, а значит должен был, насколько возможно, соответствовать требованиям, предъявляемым логакой с принятой в ней оппозицией языка-объекта и метаязыка. Постановка же проблемы отношений между литературным и мета-литературным дискурсами подразумевает, напротив, некое нарушение субординации языка-объекта и метаязыка: их сближение или даже смешение. Одна из
форм этой конвергенции - «металитературность» литературы; другая - она-то и интересует нас в первую очередь - «литературизация» металитературного дискурса, его сближение с собственным объектом.
Это сближение, действительно, характеризует современную мысль о литературе и, как таковое, становится предметом теоретической рефлексии. Однако, с другой стороны, сближение «литературы и метаязыка» (как в литературе, так и в науке о ней) явилось не только предметом рефлексии, но и ее результатом. Иначе говоря, сближение литературы и критики в XX в. следует понимать не только как их действительное движение навстречу друг другу, но и как утверждение этого сближения в теории; критика и литература, с одной стороны, активные участники процесса сближения, с другой - объекты наблюдения, субъектом которого является теория, а наблюдаемые в литературных и металитера-турных текстах изменения в этом втором случае часто инспирированы теорией и, в этом смысле, вторичны по отношеїшю к теоретической рефлексии, а не предшествуют ей.
Предметом нашего исследования выступает последний из двух различаемых нами процессов, т.е. утверждение теоретической идеи критики/теории как литературы. Равноценны два выделенных нами предмета исследования в качестве таковых или нет, но, по крайней мере, первым этапом всякого исторического исследования вопроса о сближении двух дискурсов должен быть анализ утверждений теории об их сближении.
Таким образом, реферируемое исследование носит не столько теоретический (= метакритический), сколько метатеоретический характер: оно представляет собой не анализ критических текстов на предмет взаимодействия в них критической и литературной составляющих, но - во многом, хотя и не целиком -анализ самого этого анализа в работах теоретиков. Цель диссертационной работы - исследование взаимодействия литературы и мысли о литературе в западной критике второй половины XX в. сквозь призму теоретической рефлексии по поводу этого взаимодействия, предпринятой во Франции и Америке в 1960-90-е годы, обобщение этой рефлексии, установление ее оснований и предпосылок.
Для достижения заявленной цели были поставлены следующие задачи:
выявить предпосылки постулируемого (и, в какой-то мере, наблюдаемого) теорией сближения металитературного дискурса с литературой, метаязыка - с его языком-объектом в самой общей, науковедческой перспективе, подойдя для этого к вопросу об отношениях между литературой и литературоведением с позиций теории и философии науки;
обозначить культурные контексты сближения двух дискурсов вообще и «литературизации» металитературного дискурса в частности, рассмотреть интересующее нас явление в контексте идеологии постпозитивизма и постмодернизма;
реконструировать историю изменения в представлениях современного литературоведения о том, как оно соотносится с собственным предметом;
установить на основе названных представлений те формы, которые способна принимать «консолидация» двух дискурсов.
Материалом для исследования послужили статьи, напечатанные в 1960-х-90-х годов в таких американских литературоведческих журналах, как "New Literary History", "Contemporary Literature", "Poetics Today", "boundary 2" и др., a также тексты отдельных авторов - в первую очередь Р. Барта, разговор о котором в специальной главе опирается на его статьи и (прежде менее изученные) многочисленные интервью.
Методологическую базу исследования составляют идеи и методы таких историков теории, как Дж. Каллер и А. Компаньон, а также ряд рекомендаций по методологии истории идей (или интеллектуальной истории), предложенных Ф. Гилбертом, Дж. Грином, Р.Х. Пирсом и др. К числу используемых в исследовании методов относятся метод сравнительного анализа идей, метод теоретической реконструкции, метод систематизации идейных тенденций.
Научная новизна диссертации определяется стремлением описать и проанализировать утверждающуюся в современной теории идею сближения литературного и теоретико-критического дискурса: с одной стороны - выделить разные ее аспекты и рассмотреть их по отдельности, с другой - восстановить тот интеллектуальный и общекультурный контекст, в котором она утверждается; т.е., дру-
гимн словами, установить факторы, в связи с которыми названная идея возникла и получила развитие.
Основные положения, выносимые на защиту:
Сближение литературного и металитературного дискурсов является важной частью истории современной теории, явлением, связанным с самыми ее истоками и, в то же время, могущим рассматриваться как часть ее завершения.
Возникновение идеи сближения науки о литературе с литературой было предопределено воздействием трех факторов, а именно: (а) новейшими тенденциями в философии науки; (б) распространением метафикциональ-ности в литературе и за ее пределами; (в) внутренним развитием самой теории.
Идея «автореференциальности» языка литературы получила в критике/теории исключительно большое значение и, в частности, явилась главной (задействованной в трех вышеназванных факторах) предпосылкой для самопрезентации критики/теории как «литературы». Практическая значимость результатов диссертационного исследования
определяется возможностью адаптации его содержания к таким учебным курсам, как введение в литературоведение, теория литературы и история литературной критики, а также тем, что содержание работы может послужить основой для специального курса по современной западной литературной теории и литературе.
Апробация результатов работы проводилась в докладах на XIX Пуришев-ских чтениях (Москва, 2007) и международных научных конференциях в Нижнем Новгороде (2007) и Архангельске (2008), а также в исследовательских семинарах Франко-российского центра гуманитарных и общественных наук в Москве (2009) и Института высших гуманитарных исследований РГТУ (2009).
Структура диссертации. Работа состоит из введения, трех глав, разделенных на параграфы, и заключения. Список источников и литературы включает 227 наименований, 120 из которых - на английском языке.
