Содержание к диссертации
Введение
1. Теоретические аспекты управления развитием АПК 11
1.1. Сущность и особенности переходного периода в агропромышленном комплексе 14
1.2. Агропромьшшенньюн комплекс региона как объект управления 26
1.3. Концептуальные аспекты рыночного регулирования АПК 43
1.4. Зарубежный опыт регулирования АПК 55
2. Аграрные реформы на европейском севере России в ретроспективе 64
2.1. Хозяйственная реформа 1861 года 64
2.2. Столыпинская аграрная реформа 79
2.3. Аграрные преобразования 1917-1920гг. и в период НЭПа 98
2.4. Совершенствование аграрных отношений в условиях обобществленного сельского хозяйства 114
3. Экономический потенциал сельского хозяйства региона к началу 1990-х годов 123
3.1. Организационно-правовые формы хозяйствования 123
3.2. Ресурсный потенциал 130
3.3. Эффективность сельскохозяйственного производства 145
4. Формирование многоукладного агропромышленного производства 158
4.1. Разгосударствление собственности и приватизация земель 158
4.2. Формирование крестьянских, фермерских хозяйств 174
4.3. Сельскохозяйственные предприятия в экономической среде рынка 188
4.4. Социально - экономические последствия аграрных преобразований 205
5. Методологические основы управления развитием агропромышленного комплекса европейского севера России в условиях становления рыночных отношений 219
5.1. Предпосылки развития сельскохозяйственного производства и продовольственная безопасность региона 219
5.2. Адаптация сельхозтоваропроизводителей к условиям конкурентной среды 229
5.3. Стратегия государственного регулирования и хозяйственного самоуправления в АПК 246
5.4. Концепция управления агропромышленным комплексом (на примере административного района) 263
Заключение 276
Список использованной литературы 280
Приложения 297
- Сущность и особенности переходного периода в агропромышленном комплексе
- Хозяйственная реформа 1861 года
- Организационно-правовые формы хозяйствования
- Разгосударствление собственности и приватизация земель
Введение к работе
В настоящее время наблюдается устойчивый рост интереса к использованию корпоративных сетей (КС) практически во всех отраслях хозяйственной и социальной деятельности. С ростом числа элементов и усложнением структуры сети происходят изменения в важности решения различных классов задач, возникает ряд проблем, связанных с оценкой качества функционирования корпоративных сетей с целью повышения их эффективности.
Построение таких сложных и дорогостоящих систем, как корпоративных сетей немыслимо без проработки вопросов эффективности на всех этапах жизни системы, в особенности на начальном этапе - этапе проектирования, поскольку исследование эффективности в процессе проектирования позволяет избежать недостаточно обоснованных решений, в результате которых последующие усилия, предпринимаемые для устранения обнаруженных недостатков, оказываются, как правило, дорогостоящими и неэффективными.
Процесс проектирования любой системы с желаемыми характеристиками представляет собой отбор требуемого варианта из множества вариантов. Поскольку при разработке таких сложных систем как КС не всегда удается найти однозначное наилучшее решение, но всегда существует несколько альтернативных вариантов построения КС, каждый из которых допускает возможность существенных модификаций. Таким образом, только осуществляя предварительный анализ и оценку надежности и эффективности вариантов построения проектируемой корпоративной сети, можно получить предварительное представление о том, какой из них обеспечит наиболее высокую эффективность или позволит выполнить требования к эффективности наиболее экономным путем. Однако, несмотря на успехи, имеющиеся в работах по этой проблеме, многие вопросы, представляющие как практический, так и теоретический интерес, остаются недостаточно изученными. Один из недостатков известных методов анализа и оценки эффективности функционирования КС является отсутствие учета роли человека в функционировании этих сетей, хотя, известно [17], что создание высокоэффективных антропотехнических систем возможно только при антропоцентрическом подходе. Несоблюдение этого принципа приводит к снижению эффективности разрабатываемых систем,
позволяющему реализовать лишь 70-80% их потенциальных возможностей.
Кроме того, российский и зарубежный опыт в области эргономики показывает [5, 17, 19, 23, 60, 74, 75], что решение проблемы организации оптимального взаимодействия человека-оператора с вычислительными средствами таит в себе большие резервы повышения эффективности вычислительных систем. В связи с этим, целесообразна разработка комплексного метода, позволяющего оценить не только эффективность самих сетей, но и эффективность деятельности пользователей, взаимодействующих (непосредственно или косвенно) с этими сетями. Это требует дальнейшей разработки методов эргономического обеспечения разработки и эксплуатации систем "человек - вычислительные сети", позволяющих оценить эффективность систем в целом, т.е. оценить и эргатические, и неэргатические элементы системы и взаимосвязи между ними.
Следовательно, основная задача диссертационной работы - анализ и оценка эффективности корпоративных сетей с учетом деятельности операторов состоит из двух подзадач:
анализ и оценка эффективности деятельности операторов;
анализ и оценка эффективности (надежности) самих сетей.
Методом решения указанной задачи является исследование эффективности корпоративных сетей при различных вариантах построения, организации и эксплуатации, а также сравнительная оценка эффективности различных вариантов.
При решении задачи оценки эффективности, связанной с деятельностью человека, воспользуемся одним из существующих методов, на сегодняшний день который наилучшим образом удовлетворяет следующим требованиям:
- метод должен отображать все процедуры, составляющие процесс
функционирования человека в КС
- метод должен обеспечивать его реализацию средствами ЭВМ с целью
автоматизации процесса оценки.
Одним из таких методов, в основе которого лежит математическое моделирование с использованием средств вычислительной техники, является функционально-структурная теория "человеко-машинных систем" (ЧМС) [17, 18]. В ней, наряду с формальным аппаратом моделирования алгоритмов дея-
тельности, разработан развитый аппарат количественной оценки в виде характеристик эффективности, качества и надежности функционирования ЧМС.
Задача анализа надежности корпоративных сетей относится к задаче структурно-сложных систем, структура которых не сводится к последовательно-параллельному соединению элементов, является одной из наиболее актуальных задач современной теории и практики надежности. Необходимость такого анализа возникает при исследовании качества функционирования не только корпоративных сетей, но и энергетических систем, систем централизованного контроля и др. В настоящее время в этом направлении уже имеется значительное количество работ российских и зарубежных ученных, в которых авторы предлагают различные методы исследования структурно-сложных систем [15].
В данной работе корпоративная сеть рассматривается на канальном уровне, под которым понимаются, что такие факторы как: программное обеспечение, установленное на узлах; особенность аппаратуры; способность обработки и передачи информации узлов и каналов; сетевые протоколы и другие особенности КС не учитываются, а нас интересует только две характеристики компонентов: надежность (вероятность безошибочной) и среднее время обработки и передачи информации. Компоненты КС разделены на три типа:
Коммуникационные узлы, под которыми понимаются все сетевые устройства для соединения и объединения сети как повторитель, концентратор, коммутатор, маршрутизатор, и т.д.
Рабочие узлы, под которыми понимаются рабочие станции, на которых работают операторы, сервисные устройства, как принтер, сканер, и т.к., различные серверы.
Канал передачи (связи), под которым понимается среда передачи информации как витая пара, оптоволоконный канал, коаксиальный канал, радио канал и др.
Таким образом, КС формально описывается графом, узлы которого соответствуют, а дуги являются каналами передачи информации. При этом характеристиками дуг и вершин являются вероятности безошибочной (правиль-
ной) обработки (передачи) информации и среднее время передачи информации.
Практика инженерных расчетов показывает, что, несмотря на известное расширение класса решаемых задач, логико-вероятностные методы, изложенные в [12, 33, 38, 41, 55, 56, 66, 67, 68, 77, 94], приводят к громоздким логическим преобразованиям для систем большой размерности. По сведениям, приведенным в [38], трудозатраты разработчика на решение задачи анализа надежности системы в ручной, структура которой представляется булевой функцией работоспособности, включающей 16 переменных и 6 конъюнкций, составляют 40 часов для алгоритма разрезания [51], 25 часов для алгоритма ортогонализации [54] и 5 час для табличного метода [38]. Таким образом, главной проблемой использования логико-вероятностной модели, обладающей строгим языком для формулировки задачи и высокой степенью формализации её решения, является снижение трудоемкости расчетов посредством автоматизации процесса анализа надежности с помощью цифровых ЭВМ.
Данное исследование посвящено решению научно-технической задачи разработки моделей, методов и алгоритмов для оценки эффективности вычислительных сетей с учетом деятельности операторов, непосредственно базируется на результатах исследований следующих ученых:
в области вычислительных сетей Кульгина М, Шмидта В. К., Яновского В. В., и др.
в области информационных технологий: Ашерова А. Т., Советова Б. Я., Яковлева С. А., и др.
в области анализа надежности сложных систем: - Дружинина Г. В., Киреева Ю. Н, Падерно П. И., Половко А. М, Рябинина И. А., Уткина Л. В., Черкесова Г.Н., Щербакова О. В., Шубинского И. Б., и др.
в области оценки деятельности человека - Анохина А. Н., Багрецов С. А., Губинского А. И., Евграфова В. Г., Зараковского Г. М., Лаврова Е. А., Львов В. М., Падерно П. И., Цой Е. Б., Шлаена П. Я., и др.
Целью исследования является повышение эффективности деятельности операторов (групп операторов) в человеко-машинной системе (на примере корпоративной сети).
Для достижения поставленной цели автором решаются следующие задачи:
Разработка моделей описания системы "группа операторов - корпоративная сеть" и описания процесса решения оператором задач в сети.
Разработка комплекса показателей, применяемых для оценки эффективности системы "группа операторов - корпоративная сеть".
Разработка комплексной методики описания и количественной оценки эффективности решения оператором задач в корпоративных сетях.
Разработка комплекса алгоритмов и программного модуля для автоматизации процесса оценки эффективности корпоративных сетей.
Решение этих задач и составляет содержание исследования.
Объектом исследования настоящей работы является человеко-машинная система "группа операторов - корпоративная сеть", а предметом - процессы деятельности операторов в человеко-машинной системе (на примере корпоративной сети). Новые научные результаты и их достоверность состоят в следующем:
Модели описания системы "группа операторов - корпоративная сеть" и описания процесса решения оператором задач в сети.
Комплекс показателей эффективности человеко-машинной системы «группа операторов - корпоративная сеть».
Комплексная методика описания и количественной оценки эффективности решения оператором задач в корпоративной сети, включающая модель описания работы оператора и методики оценки эффективности работы операторов и безошибочности и быстродействия обработки информации.
Все разработанные методы, способы и методики базируются на корректном использовании математического аппарата, всестороннем учете особенностей работы человека в КС, а также на результатах компьютерного эксперимента
Предложенные в диссертационной работе методы и подходы к оценке эффективности пригодны не только для вычислительных сетей, но и для других сложных систем с сетевой структурой, таких как системы электроснабжения и др.
Практическая ценность диссертационной работы заключается в том, что разработанные модели и методики оценки эффективности применимы при исследовании качества функционирования корпоративных сетей, энергетических и других человеко- машинных систем, имеющих сетевую структуру и взаимодействующих с пользователями.
Результаты диссертационной работы, касающиеся расчета надежности вычислительных сетей внедрены в курсе «Надежность, качество и эргономика АСОИУ» (36 часов лекций и 18 часов практических занятий), читаемом для студентов специальности 220200 - автоматизированные системы обработки информации и управления (дневное обучение - 9-й семестр, вечернее обучение- 10-й семестр).
Апробация работы и публикации. Результаты работы докладывались на:
ежегодных научно-технических конференциях профессорско-преподавательского состава СПбГЭТУ в 2004 - 2006 гг.;
международной конференции «Региональная информатика: РИ-2004», Санкт-Петербургского Общества информатики, вычислительной техники, систем связи и управления (СПОИСУ), 2004г.;
научно-практической конференции «Ананьевские чтения - 2005: Развитие специальной психологии в изменяющейся России», 2005г. СПбГУ.
Публикации. По теме диссертации опубликовано 6 научных работ, в том числе - 4 статьи и 2 работы в материалах научно-технических конференций.
Структура и объем диссертационной работы. Диссертационная работа состоит из введения, 4-х глав, заключения, списка литературы, включающего 97 наименований, и одного приложения. Основная часть работы изложена на 135 страницах машинного текста. Работа содержит 39 рисунков и 11.
Сущность и особенности переходного периода в агропромышленном комплексе
Происшедшие в 1990-х годах на территории бывшего СССР крупные политические и социально-экономические изменения привели к смене общественного и экономического строя в России и положили начало формированию иного типа экономики.
Среди отечественных ученых-экономистов существуют различные точки зрения на новую модель экономики. Одни как, например, Гайдар Е.Т., Шмелев Н.П. именуют ее рыночной экономикой [20, 172], другие - Абалкин Л.И, Ясин Е Г. - регулируемой рыночной экономикой [1, 209], третьи - Глазьев С.Ю., Львов Д.С., Лузин Г.П. - социальным рыночным хозяйством [23, 85, 87, 88], четвертые - Иванченко В., Шаталин С.С. - многоукладной рыночной экономикой [51, 172] и т.д.
Обозначенные модели предполагают переход от планово-организованной (Аганбегян А .Г., Плышевский Б. и др.) [2, 122] экономики к экономике рыночного типа.Переход продолжается десятилетие, но и к настоящему времени не закончилась выработка представлений о сущности будущей экономической системы и процесса перехода к ней, отвечающих историческим, общественным, культурным и институциональным особенностям страны, традициям хозяйствования.
В этой связи следует подчеркнуть, что в отечественной экономике всегда было сильно влияние государства. Вмешательство правительства в экономическую жизнь объяснялось защитой общегосударственных, национальных интересов. Начиная с Петра I, если не брать более ранних примеров, именно правительство, а не частный капитал инициирует развитие промышленности, торговли и позднее (конец XIX начало XX вв.) сельского хозяйства и целенаправленно регулирует торгово-промышленную жизнь страны.
Отсюда было бы неправильным при выработке новой экономической парадигмы развития и выборе модели экономики сбрасывать со счетов сложившийся исторически высокий авторитет идеи государственности в российском обществе и укоренившиеся традиции военно-хозяйственного типа государства. Речь следует вести о синтезе государственного регулирования и рыночного саморегулирования, их взаимодействии для достижения экономического роста как отправном пункте выбора новой модели экономического развития России.
В этом вопросе можно согласиться с теми, кто называет в качестве искомой модель смешанной экономики , для которой характерно равноправие всех форм собственности и взаимодействие государства и рынка. Ее разновидность - социальное рыночное хозяйство» с активной ролью сильного государства наиболее предпочтительна, на наш взгляд, для реализации в условиях российской действительности, так как несет в своей сути сочетание экономической свободы и социальной справедливости, обеспеченной производительностью рыночной экономики. Единого понятия «социальное рыночное хозяйство» не существует и ничто не сдерживает различные его трактовки. Отсутствует и единая методика продвижения социального рыночного хозяйства в практику. Каждая страна идет собственным путем, определяемым требованиями времени, реальной ситуацией в экономике и сложившимся менталитетом населения. Важно не отклоняться от принципов социального рыночного хозяйства, обеспечивая их определенным социально-экономическим порядком, закрепленным конституционными положениями.
Как показывает анализ социально-экономических процессов, выполненный Институтом экономики РАН [1] , именно к модели социального рыночного хозяйства приходят промышленно развитые страны, движутся к ней Китай и Вьетнам. (Отметим при этом, что здесь государство, политика которого носит социальную направленность, не снижает, а повышает свою регулирующую роль.) Ростки модели социальной экономики мы обнаруживаем также в отечественной практике новой экономической политики (НЭП) 1920-х годов, когда отпущенные из-под ареста рыночные регуляторы экономики вернулись в качественно новое пространство хозяйственных отношений, где капитал я бюрократия не господствовали, а "командные высоты" экономики находились в руках государства, обеспечивавшего общественное присвоение значительной части прибавочного продукта как по причинам социальной справедливости так и экономической эффективности. Реформаторские мероприятия отвечали конкретным политическим и экономическим обстоятельствам того периода и дали эффект, во многом обусловленный сочетанием государственного экономического планирования и механизмов рыночного саморегулирования национальной экономики.
Формирование принципиально иного типа экономики не происходит автоматически и продолжается в течение продолжительного времени - переходного периода. Его продолжительность зависит от многих факторов. Наиболее важными их них, на наш взгляд, являются: 1) состояние экономики; 2) особенности предшествующего развития; 3) менталитет и поведенческие характеристики населения; 4) научная обоснованность программы и реальность достижения цели преобразований; 5) доверие к правительству и государственным институтам страны; 6) результативность первого этапа переходного периода.
Программа переходного периода должна опираться на стратегию минимизации издержек трансформации планового хозяйства в социальное рыночное хозяйство и нести основным содержанием формирование нового экономического порядка, соответствующего федеративному государственному устройству и обеспечивающего «работоспособность экономики и оптимальное управление экономическим процессом, целенаправленную координацию всех видов экономической деятельности, экономическую и социальную стабильность, экономический рост и социальную справедливость» [85, с.8].
Под рыночным экономическим порядком понимается «совокупность всех институтов, норм и правил экономического поведения, определяющих экономические, финансовые и организационные системы управления экономикой, регулирующих отношения между отдельными сферами экономической деятельности и происходящие в них процессы» [85, с.9]. Это конкретные, узаконенные государством нормы и правила, регулирующие: а) конкуренцию в основных сферах экономики, в том числе в отраслях, где возникает необходимость нерыночной организации (энергетика, транспорт, связь, дорожное хозяйство, аграрный комплекс и др); б) порядок в сфере труда и социальных отношений (защита наемных работников, социальное страхование, строительство жилья, социальное вспомоществование и др.); в) денежный и валютный порядок; г) порядок, регулирующий права собственности и внешнеэкономическую деятельность.
Понятно, что установление такого экономического порядка методом «броска в рынок», т.е. способом проб и ошибок невозможно без нарушения экономического равновесия и ухудшения жизненного уровня населения. Исследования отечественного опыта «шоковой терапии» подтверждают необходимость регламентирующего государственного вмешательства в экономическую жизнь с тем, чтобы избежать нежелательных последствий рыночного процесса.
Хозяйственная реформа 1861 года
Основное содержание и порядок осуществления хозяйственной реформы 1861 года разрабатывались правительственным аппаратом долго и тщательно с учетом общественного мнения (но не крестьянства, заметим!) и реалий отечественной экономической практики.
Реформа не содержала намерений перенять чье-то общественно-экономическое устройство. Перед реформаторами стояла чрезвычайно трудная задача — безболезненно осуществить разворот общественно-хозяйственной системы на курс начала активных рыночных преобразований, сохранив ее самобытность, учитывая сложившиеся реальные условия и ограничения, обусловленные традициями и менталитетом населения.
Одной из важнейших особенностей реформы 1861 года была ее комплексность. Наряду с мерами прямого воздействия на народное хозяйство, она включала в себя целый ряд программ общегосударственного характера: улучшение военной, судебной сфер, учреждение органов местного и городского самоуправления и т.д., ибо нельзя было ждать серьезных перемен в экономике без соответствующих преобразований политического механизма и всех звеньев администрации.
Принципиальным отличием реформы от предшествующих явилось принятие на себя государством юридических гарантий предпринимателям, что способствовало втягиванию представителей различных социальных слоев в предпринимательство. С отменой государственной кредитной монополии, но при поддержке Государственного банка (превратившегося к 1890-м годам в цен тральный резервный банк всей банковской системы) создаются частные коммерческие банки. Форсированное акционирование ( закон об акционерных обществах был принят в 1863 году и имел четко выраженные черты государственного попечительства о промышленности и торговле) и развитие банковского дела вызвало строительную горячку, ускорившую формирование новых экономических районов; за короткий срок страна покрылась сетью железных дорог, а в 1880-х годах - предприятиями тяжелой индустрии. Правительство предпринимало меры для того, чтобы придать переливу капиталов и сбережений производительное направление.
Реформа 1861 года дала мощный толчок индустриальному развитию России. Высокие темпы получила крупная промышленность. По данным Института экономики РАН добыча угля, составлявшая в 1860 г. 18,3 млн. пудов, выросла до 986,7 млн. пудов в 1890 г. (рост в 54 раза). Добыча нефти достигла в 1890 г. 634 млн. пудов (рост в 352 раза), выплавка чугуна за указанные годы увеличилась с 19,6 до 176,8 млн. пудов (в 4 раза). С 1870 г. по 1900 г. продукция обрабатывающей промышленности увеличилась в России в 4,5 раза, в США - в 4,1 раза, Германии - в 3,7 раза, Англии - в 1,7 раза, Франции - в 2 раза, Италии -в 3,3 раза. (В целях объективности оценок все же следует отметить, что в тече-,_ дие трех десятилетий, последовавших за освобождением крестьян, рост промышленности составлял всего лишь 2,5-3% в год). За 25 лет - с 1865 г. по 1890 г. - общая численность рабочих в фабрично-заводской, горной промышленности и на железнодорожном транспорте возросла более чем вдвое (с 706 тыс. до 1432 тыс. человек).
Предпосылки названных достижений коренятся в основе реформы 1861 года - это отмене крепостного права, сделавшей миллионы крестьян субъектами экономической деятельности и гражданско-правовых отношений. Из обсуждавшихся вариантов освобождения крестьян (с сохранением всей земли у помещиков - "прусский путь", с передачей земли крестьянам - "американский путь") был принят собственный, отечественный - "не с землей и не без земли", определивший характер втягивания крестьянства в рыночные отношения [125]. Земля, на которой жили и работали крепостные крестьяне, являлась собственностью помещиков, которые в связи с освобождением предоставляли крестьянам в пользование их усадебную оседлость и некоторое количество полевой земли и других угодий (полевой надел). Но крестьяне за пользование усадебной землей и полевым наделом должны были исполнять для помещиков повинности деньгами или работой. Пока же крестьяне пользовались наделами, не выкупая их, они находились в зависимости от помещика и назывались временнообязанными и лишь после выкупа надела получали полную самостоятельность и становились крестьянами-собственниками. Вышедшие из крепостной зависимости крестьяне соединялись по месту жительства в «сельские общества», в которых было введено самоуправление и общинное владение полевой землей, при котором крестьянский «мир» переделял периодически землю между крестьянами и все повинности со своей земли отбывал методом круговой поруки.
Указанный в законе выкуп усадеб и полевых наделов для крестьян осуществлялся путем устройства особой «выкупной операции», при которой помещики могли получить от правительства немедленно «выкупную ссуду», как только будут оформлены их земельные отношения с крестьянами и точно установлен крестьянский земельный надел. Ссуда выдавалась помещику доходными процентными бумагами и засчитывалась за крестьянами в качестве долга государству. Крестьяне были обязаны погасить этот долг в рассрочку, в течение 49 лет, «выкупными платежами».
Ввиду того, что земледелие не во всех районах страны являлось главным занятием крестьян, определение размеров крестьянского полевого надела было дифференцировано с учетом разнообразия местных условий для каждой «полосы» государства (нечерноземной, черноземной и степной) и для отдельных губерний и даже уездов.
Какие результаты принесла реформа в сельском хозяйстве? Насколько реформаторские меры способствовали раскрытию производственно-ресурсного и экономического потенциала крестьянских хозяйств? Ответы на эти вопросы попробуем получить на основе анализа и обобщения опубликованных материалов исследований проблем социально-экономического развития европейского Севера России.
Содержание, глубина и характер реформирования здесь определялись как и повсеместно спускавшимися сверху предписаниями и установками, однако процесс преобразований находился под влиянием местных факторов воздействия и особенностей хозяйственного уклада, среди которых на первом плане выступал специфический состав дореформенного крестьянства (в части его принадлежности).
Организационно-правовые формы хозяйствования
Сложившиеся в послевоенный период отечественной истории организационные формы хозяйствования на селе были представлены в 1980-х годах колхозами, совхозами, межхозяйственными предприятиями, подсобными хозяйствами промышленных предприятий, агрокомбинатами, агрофирмами, производственными и научно-производственными системами, личными подсобными хозяйствами и другими формированиями. Структурно их состав представим соотношением основных средств производства в различных формах хозяйствования, а также удельным весом выпускаемой продукции.
Совокупная "мощность" различных организационно-правовых форм хозяйствования, как выразителей того или иного экономического уклада на селе, характеризуется, прежде всего, удельным весом их площади землевладения.
В 1991 году в Северном экономическом районе основная часть сельхозугодий находилась в пользовании предприятий государственной формы собственности. Удельный вес сельхозугодий землепользователей кооперативной формы собственности, представленных колхозами, кооперативами и межхозяйственными формированиями, колебался от одного - трех (республики Карелия и Коми, Мурманская область) до 17-47 процентов (Архангельская и Вологодская области). На начало 1991 года в Северном экономическом районе насчитывалось 725 сельскохозяйственных предприятий коллективных форм хозяйствования, занимающих 2459,4 тыс. га сельхозугодий, или в среднем 3392 га в расчете на одно хозяйство. Основная часть сельхозпредприятий (54%) расположена в Вологодской области, где в среднем на одно хозяйство приходится 3350 га сельхозугодий; четвертая часть сельхозпредприятий находится в Архангельской области, по десять процентов - в республиках Карелия и Коми и чуть более трех процентов - в Мурманской области. При этом средняя площадь сельхозугодий в расчете на одно сельхозпредприятие наименьшая в Мурманской области - 1004 га, а наибольшая - в республике Коми - 4493 га и несколько ниже средней по региону в республике Карелия - 2646 га.
В общем составе землепользователей личные подсобные хозяйства населения занимали в пределах 4.4-7.0 процентов сельхозугодий. В пользовании граждан, ведущих крестьянское хозяйство, находилась небольшая часть сельхозугодий - 0.4-0.6%, в республике Карелия -1.5%.
Позиции общественного сектора сельского хозяйства Северного экономического района выглядят более весомо в сравнении с общероссийским показателем. Так, в 1991 году в общем объеме производства овощей доля сельскохозяйственных предприятий составила 60,5% по Северному экономическому району, тогда как по Российской Федерации - 53,6%, молока соответственно 81,4 и 73,8%, мяса скота и птицы - 74,4 и 69,4%, яиц - 96 и 77% (таблица 11).
Наибольший удельный вес сельхозпредприятий в объеме выпускаемой продукции сельского хозяйства отмечается в Мурманской области. В Вологодской области на долю сельхозпредприятий приходилось 14% объема производства картофеля, 35,6% - овощей, 76,7% - молока, т.е. меньше, чем в других регионах Северного экономического района, но и эти показатели ( за исключением картофеля и овощей) превышают среднероссийские значения.
Анализ продолжим, обратившись к показателю стоимости валовой продукции (в сопоставимых ценах 1983г.), производимой в различных организационных формах хозяйствования (табл. 12.).
Объем валовой продукции сельского хозяйства, созданной в 1991 году на сельхозпредприятиях государственной формы собственности превысил 62% общего объёма в Северном экономическом районе и коррелировал с параметрами землепользования данной формы хозяйствования (60,6% общей площади сельхозугодий было задействовано здесь). Удельный вес колхозов, межхозов и кооперативов в производстве валовой продукции сельского хозяйства составлял всего 14% при охвате кооперативной формой хозяйствования 29,5% площади сельхозугодий. Личные подсобные хозяйства населения выдали 23,3% общего объёма производства валовой продукции сельского хозяйства.
Для личных подсобных хозяйств населения в Северном экономическом районе является характерным практически полное отсутствие в структуре посевных площадей зерновых культур, которые более, чем на 99 процентов сосредоточены в сельскохозяйственных предприятиях. В то же время удельный вес посевных площадей картофеля и овощей хозяйств населения составил в общей площади посевов этих культур соответственно 63 и 46 процентов в 1991 году, в том числе в республике Карелия - 60 и 32 процентов, республике Коми -59 и 29 процентов, Архангельской области - 55 и 35 процентов, Вологодской -73 и 62 процентов, Мурманской области - 90 процентов (картофель). Отражением этих соотношений являются объемы производства картофеля и овощей, а также зерновых культур.
Сельскохозяйственным предприятиям Вологодской и Архангельской областей присуща тенденция роста среднегодовых объемов производства зерновых культур в 1976-1985 гг. (табл. 13), Мурманской - картофеля и овощей, Архангельской и республике Коми - овощей в 1976-1990 гг.
Личные подсобные хозяйства республик Карелия и Коми, а также Вологодской области сокращали производство картофеля, но в Мурманской области, наоборот, имели рост его объемов в тот же период. В это же время в личных подсобных хозяйствах республик Карелия и Коми наращивалось производство овощей.
Разгосударствление собственности и приватизация земель
Необходимость основательных изменений организационно-экономических отношений в отечественном сельском хозяйстве назрела давно и стала объективной потребностью еще в начале 1950-х годов. Частичные периодические совершенствования, следовавшие с каждой сменой политического руководства страны, не приводили, как показал наш анализ, к долговременному эффекту, ибо они не обеспечивали полномасштабную реализацию экономических интересов крестьянского сословия.
Хозяйствующие субъекты аграрной сферы функционировали в экономической среде, почти полностью заданной планирующим центром. Все более очевидной становилась необходимость децентрализации управления предприятиями АПК и раскрепощения экономических отношений по производству, распределению и обмену сельскохозяйственной продукции. Первые практические подвижки в этом вопросе начались в 1980-х годах, т.е. до радикальных экономических преобразований 1990-х годов.
Наблюдения за социально-экономическим процессом развития северной деревни 1980-1990-х годов показывают, что происходившее в тот период усиление миграции сельского населения в города получило характерную оборотную сторону, а именно - прогрессирующее стремление горожан иметь в пользовании небольшой, подчас крохотный земельный участок для садово-огородных целей.
К началу 1992 года на европейском Севере Российской Федерации, как и в других регионах страны, сформировались значительные массивы земель, находящихся во владении граждан, занятых садоводством и огородничеством (таблица 27), т.е. самостоятельно вьфащивающих отдельные виды продукции сельского хозяйства для личного потребления и реализации излишков.
Как видно из таблицы 27, площадь среднего садового участка городской семьи составляла 0,1 гектара (или десять соток); под огородами горожан-было занято в среднем 0,05 га (т.е. пять соток).
Необходимо отметить, что приведенные в таблице 27 данные еще не в полной мере отражают общее количество земель горожан-садоводов и огородников. Дело в том, что статистическими органами тогда не учитывались пустующие огородные участки у оставленных крестьянами домов при выезде на жительство в города. Некоторые из оставленных участков частично использовались горожанами. Практически трудно здесь назвать какую-либо ответственную цифру, но такие ограниченно используемые земельные участки находились приблизительно у третьей части "необитаемых домов". Позднее, начиная с 1991- 1992гг. эти участки были легализованы и по данным управления статистики, например, в Вологодской области из 15076 "необитаемых, но пригодных для проживания домов" использовались горожанами для временного проживания 13610 единиц, или 90,3% (разумеется, с обработкой огородных участков , если они не были переданы ранее постоянным сельским жителям).
Сельские жители, наблюдая за движением горожан к земле под сад и огород у покинутого деревенского дома не препятствовали их действиям по ее обустройству и намерениям стать полноправными владельцами своих земельных участков, понимая, что с укреплением горожан-дачников на земле укрепятся и права местного населения по владению и распоряжению землей, на которой они живут и трудятся.
Складывающаяся морально-нравственная атмосфера усиливала ценностное отношение людей к земле, которой начинали действительно дорожить. Именно на этой основе проистекали от людей труда и зарождались в народной массе реальные, не навязываемые сверху ростки процесса разгосударствления отношений собственности.
В этот же период началось серьезное совершенствование внутрихозяйственных производственно-экономических отношений в колхозах и совхозах, где живое созидательное творчество земледельцев вырабатывало и проводило в жизнь целый спектр новых подходов и способов, начиная от создания хозрасчетных звеньев и бригад до коллективного подряда на арендованной (внутрихозяйственная, а не полномасштабная аренда) земле с выходом на самостоятельную реализацию продукции, оставшейся сверх договорных объёмов колхозно-совхозного "госзаказа". Работники сельскохозяйственных предприятий еще не стали полными хозяевами произведенной ими продукции. Земля из предмета общего пользования лишь только приобретала форму отношений владения. И все же стала пробуждаться предприимчивость на уровне первичного производственного звена. Колхозно-совхозная форма хозяйствования проявила свою способность к внутренней трансформации и показала отзывчивость на экономические рычаги воздействия.
Из всех применяемых организационно-экономических форм совершенствования внутрихозяйственных отношений наиболее распространенным оказался арендный подряд. В Северном экономическом районе, например, более трети (36,9%) колхозно-совхозной пашни обрабатывалось арендными коллективами в 1990 году, а в животноводстве 32,6% поголовья крупного рогатого скота обслуживалось работниками, заключившими договоры арендного подряда.
Возможность реализации личного экономического интереса (получение более высокого уровня дохода) в рамках коллективной формы хозяйствования и самостоятельного распоряжения даже частью произведенного продукта при государственном контроле и стабильности цен служили важнейшим стимулом к высокопроизводительному труду и росту объёмов сельскохозяйственного производства.
В этот период (1980-1990гг.) впервые рост заработной платы в сельском хозяйстве, например, в Вологодской области составил 1,99 раза, тогда как в промыпшенности - 1,7раза; наибольшее сближение размеров оплаты труда в сельском хозяйстве и промышленности достигло в 1990 году соотношения 0,97 (прил. 10).
Складывался и утверждался эволюционный путь внутренней реконструкции устоявшегося, привычного хозяйственного уклада деревни, при котором укреплялось все имеющееся в нем полезное и нарождающееся новое, более эффективное, а также постепенно удалялось изжившее себя, например, сковывающая инициативу уравнительность в распределении материализованного результата труда уступала место состязательности в достижении более высоких доходов от производственной деятельности.
Процесс этот шел непросто, новое давалось нелегко и с немалыми издержками. Большое, чаще всего негативное влияние оказывал субъективный фактор и излишнее администрирование, порождавшее формализм. Далеко не все внутрихозяйственные производственные коллективы, действовавшие в рамках нарождающихся новых производственно-экономических отношений получили прогрессирующее развитие. Возникало много конфликтных ситуаций и свои интересы ряду из них приходилось отстаивать в судах (например, из совхоза "Тепличный" и др.)
