Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. О проблеме исследования видо-временной системы в ингушском и английском языках 13-58
1.1. История изучения концепции темпоральности в языкознании 13-23
1.2. Сравнительная характеристика категории времени в ингушском и английском языках 23-28
1.3. Сравнительная характеристика проблемы соотношения категории вида и времени 28-35
1 АПроблема вида в ингушском и английском языках 35-58
Глава 2. Функционирование видо-временных форм настоящего времени 59-96
2.1 . Презенс в роли актуального настоящего 59-76
2.2.Значение временной всеобщности 76-77
2.3.Значение постоянного, обычного действия во временном употреблении 78-80
2.4.3начение презенса 81-95
Выводы к главе 2 96
Глава 3. Функционирование видо-временных форм прошедшего времени 97-139
3.1 .Значение претерита 97-101
3.2. Неактуализированные значения претерита 101-110
3.3.Значение процессности и моментальное действия 110-111
ЗАГномическое значение претерита и транспозиция 111-113
3.5.Значение одновременности и их средства реализации 113-117
3.6.Значение длительности и многократности для аспектуализированного претерита 117-127
3.7.Значение перфектности в ингушском и английском языках...127-138
Выводы к главе 3 139
Заключение 140-149
Список использованной литературы 150-156
- История изучения концепции темпоральности в языкознании
- Сравнительная характеристика категории времени в ингушском и английском языках
- Презенс в роли актуального настоящего
- Неактуализированные значения претерита
Введение к работе
В последнее время одним из ведущих направлений современной лингвистики является сопоставительная типология. Она призвана выявлять типологические сходства и различия разноструктурных языков, которые позволяют обнаружить общеязыковые универсалии, обогащающие науку о языке новыми сведениями о причинах формирования их структурных сходств и расхождений.
Сравнительно-историческое изучение языков констатирует родство между какими-либо языками и устанавливает степень этого родства. Оно основывается на материальном совпадении между элементами языка. Они ведут к выявлению определенных соответствий в структуре языков. С помощью сравнительно-исторического метода исследования сравниваются лишь подсистемы родственных языков, но не сами эти системы, их структуры в целом. При сравнении же структур не только родственных, но и неродственных языков обнаруживаются сходства, которые обусловлены общими чертами в структурных моделях сравниваемых языков. [Березин Ф.М., 1979]
Сопоставительная типология дает возможность глубже, полнее изучить систему рассматриваемых языков. В отечественной лингвистике сопоставительная типология занимает особое место, поскольку большое число языков, функционирующих на территории страны, различаются и в генетическом отношении, и по уровню структурной дифференциации.
Настоящее исследование является попыткой провести анализ функционирования видо-временной системы ингушского языка в сопоставлении с английской, структурируемое разноуровневыми средствами.
В качестве основного средства выражения функционально-семантического поля настоящего и прошедшего времен рассматривается категория грамматического времени.
Выбор ингушского и английского языков для сопоставления мотивирован тем, что данные языки различаются как генетически, так и структурно-типологически. Как известно, английский язык принадлежит к индо-европейской семье языков и относится к аналитическому типу, в то время как ингушский язык представляет иберийско-кавказскую семью и являет собой образец агглюнативного-синтетического типа. На наш взгляд, этот контраст позволяет более наглядно прослеживать системные и функциональные особенности каждого из сравниваемых языков в отдельности. Вовлечение в сопоставительный анализ таких различных по структуре языков, как ингушский и английский, помогает вскрыть также и некоторые свойства каждого языка, имеющие универсальный характер.
Глагол - одна из самых сложных грамматических категорий, на которой более наглядно, чем на других категориях, можно проследить путь ее развития, вместе с ней и всего языка в синхронии и диахронии.
Глагол включает аспектуальные, темпоральные и модальные значения, которые в ингушском и английском языках распределены по разному. В этой связи интересным представляется параллельное изучение глагольных систем различных в структурном отношении языков.
Предметом реферируемого исследования является сопоставительный анализ семантики и функционирования видо-временных форм глагола ингушского языка в сопоставлении с английским. Глагол в этих языках, имеет самую богатую систему форм.
В отличие от других частей речи, глагол обозначает целую процессуальную ситуацию, элементами которой могут быть в сопоставляемых языках не только действие и состояние, но и субъект и объект. В состав глагольной парадигмы входят формы времени и вида, наклонения и лица, числа и рода, залога и т.д.
Категория времени, как известно, одна из основных и сложных категорий глагольной системы.
Сложность данной категории в рассматриваемых языках определяется двухаспектностью самой категории времени, ( т.е. способностью этой категории выражать как отношение к моменту речи, так и отношение момента одного действия ко времени протекания другого действия) и тесной связью категории вида и залога.
Следует отметить, что такое обилие знаний обусловило семантическую и структурную специфику временных форм, отражающих в себе структурно-типологические особенности морфологического строя этих языков.
В английском языке глагол обладает сложной и развитой системой грамматических категорий. Морфология глагола в ингушском языке тоже является довольно сложной. В этой связи нами представляется актуальным сопоставительно-типологическое исследование грамматических категорий глагола английского и ингушского языков.
Учитывая всю сложность семантико-структурных особенностей категории времени в ингушском и английском языках, мы избрали объектом исследования лишь настоящее и прошедшее время в их временном и видовом значениях, а также в плане их абсолютного и относительного употребления.
Категория вида и времени широко используются в работах сопоставительного плана, поскольку время совершения действия и способ их протекания являются универсальными понятиями и эксплицируются как различными языками, так и разными морфолого-синтаксическими средствами.
Более того, грамматизированное выражение времени выделяется в любом языке как основная оппозиция [Ярцева В.Н., 1981: 35-40], ибо развитая категория вербальных временных форм является характерной особенностью глагола в сопоставляемых языках.
Объектом исследования определены настоящее и прошедшее время в их временном и видовом значениях, а также в плане их абсолютного и относительного употребления.
Актуальность исследования. Сопоставительное изучение генетически и структурно-типологически различающихся языков (ингушского и английского) позволяет более наглядно прослеживать системные и функциональные особенности каждого из них.
Данное положение в наибольшей степени распространяется на видо-временные формы глагола, поскольку до сих пор не сложилось единое; мнение по этой проблеме как в отечественной, так и в зарубежной лингвистической литературе.
Результаты исследований также свидетельствуют, что изучение видо-временных форм глагола в кавказских языках, в том числе и в ингушском, продолжает оставаться необходимым и актуальным.
В то же время ингушский и английский языки обнаруживают и некоторые общие черты даже в типовых проявлениях, несмотря на существующие расхождения в их материализации.
Необходимость исследования сложнейших грамматических категорий вида и времени двух разносистемных и разноструктурных языках обусловлена выявлением не только общего и специфического, но и соответствующих языковых картин мира.
Целью исследования является описание грамматической семантики и функциональных характеристик видо-временных форм ингушского глагола в сопоставлении с английским, а также определение способов языкового воплощения грамматических значений видо-временных форм глагола в этих языках.
Для достижения намеченной цели необходимо было решить следующие задачи:
- установить степень разработанности различных аспектов проблемы видо-временных форм глагола в ингушском и английском языках; исследовать системы видо-временных форм глагола и их функционирование в сопоставляемых языках;
выявить имеющиеся сходства и различия в структуре глагольных систем сопоставляемых языков;
определить типологические особенности данных систем;
определить отношение общего и специфического в сопоставляемых языках.
Для решения вопроса о функциях исследуемых грамматических категорий необходимо было выбрать определенную методику сопоставительного анализа. Одной из основных тенденций лингвистических исследований последних лет является разработка универсальных методов анализа грамматического строя языка. В связи с этим весьма актуальным представляется параллельное изучение глагольных систем разноструктурных языков. Современная лингвистика предоставляет в распоряжении исследователя разнообразные методы и приемы сопоставительного анализа.
Метод же системно-функционального сопоставления языков позволяет более углубленно изучить внутриязыковые явления и межъязыковые связи, что способствует повышению уровня сравнительно-типологических исследований языков. В основе этого метода - сопоставление релеватных закономерностей языковых систем.
Сопоставительно-типологический метод, который активно используется в сравнительной типологии и который взят нами за основу, способствует повышению уровня исследовательских работ по сравнительной типологии и улучшению процесса обучения.
Ярцева В.Н., рассматривая вопросы методики контрастивных исследований, отмечает, что последние "предполагают три последовательных ступени предварительного анализа: первая - раздельное описание соответствующих черт каждого языка, вторая - установление сравнимости этих черт, третья - сам процесс сравнения" [Ярцева В.Н., 1981: 32-66].
Для исследовательской работы особое значение имеет принцип двойного подхода к описанию грамматических явлений. "Мы можем
начинать анализ изнутри и извне - пишет О.Есперсен. - В первом случае мы принимаем форму как данное и исследуем ее значение или функцию; во втором случае мы работаем в противоположном направлении; при этом мы обращаемся к значению или функции и задаемся вопросом о том, как они выражаются с помощью форм" [Есперсон, 1958: 39]
Такой же принцип рассмотрения глагольных времен - сначала с точки зрения их формального выражения, а затем - функционального, отмечается и у других традиционных грамматистов - таких как Г. Палмер, Г. Паустма, Е. Крейзинг, Дж. Керм и Р. Зандворт.
Практика типологических исследований показала, что за основу сопоставления целесообразнее брать направленность описания от значения к форме. Необходимо отметить, что данный подход широко используется в описании различных языков. Сопоставительный анализ функционирования временных глагольных форм ингушского и английского языков проводился по этому же принципу, хотя не всегда удавалось, ограничиться исключительным анализом от значения к форме. Довольно часто оба подхода комбинировались.
Важно отметить, что данное сопоставительное исследование основывается на общем принципе и проводится по единой схеме.
Современное состояние изученности ингушского языка диктует его исследователям задачу нового описания глагола, исходя из направления - от значения к форме.
Научная новизна работы состоит в том, что в ней впервые всесторонне исследуются формы глагола ингушского и английского языков в сопоставительном аспекте и осуществляется анализ аналитических форм ингушского глагола, образованных при участии вспомогательных глаголов -хила, - балла (в, й, б), - латта. Новизна настоящего исследования заключается еще и в том, что выявлены структурные функции рассматриваемых грамматических категорий, обнаружены разнообразные лексико-грамматические и лексические средства передачи семантических
инвариантов. Проанализирована вся видо-временная система глагола, выявлены сходства и различия средств ее выражения.
Теоретическая значимость работы определяется тем, что результаты проведенного исследования могут быть использованы для дальнейшего изучения грамматического строя ингушского языка и вместе с тем являются готовым материалом для сопоставительной грамматики ингушского, английского. Кроме того, актуальность и научная новизна исследования также определяют его теоретическую значимость.
Практическая ценность исследования состоит в том, что результаты анализа видо-временных форм глагола могут послужить основой для разработки теоретически обоснованной методики преподавания английского языка в ингушской школе и в ингушских группах факультетов иностранных языков вузов и техникумов Республики Ингушетия. Результаты исследования содействуют интенсификации обучения видо-временным: формам английского глагола в ингушской национальной аудитории.
Выявление различий и сходств в средствах выражения темпоральности, безусловно, связано с преодолением межъязыковой интерференции и использованием трансформационных и трансфренционных процессов в обучении. Следовательно, очевидна и лингводидактическая направленность исследования.
На защиту выносятся следующие основные положения диссертации:
-описание видо-временной системы ингушского глагола в сопоставительном освещении;
-выявления универсальных моделей ингушской видо-временной системы и их использование при составлении нормативных и сравнительно-сопоставительных грамматик ингушского и других нахских языков.
Материалом исследования послужила сплошная выборка объемом 6000 предложений из художественной прозы ингушских и английских авторов. Исследование базируется на материале ингушской и английской
II художественной прозы. В процессе исследования использованы фольклорные произведения.
Апробация работы. Основные положения исследования в виде научных докладов обсуждались на заседаниях кафедр истории языка и сравнительного славянского языкознания КБГУ и отражены в 5 публикациях автора.
Работа обсуждалась на объединенном заседании кафедр истории языка и сравнительного славянского языкознания.
Основное содержание диссертации опубликовано в работах:
І.Кодзоева Л.И. Проблемы соотношения категорий времени и вида //Материалы всероссийской научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых. Том 2. КБГУ. Нальчик, 2003. - С.68-70.
2.Кодзоева Л.И. Презенс и категория модальности //Вестник КБГУ, вып.6. Нальчик, 2003. - С.31-32.
3.Значение процессности и моментальности действия //Вестник КБГУ, выпуск 7. Нальчик, 2005. - С.20-21.
4.Кодзоева Л.И. Значение настоящего, обычного действия во временном употреблении //Материалы всероссийской научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых. Перспектива, т.1. Нальчик, 2005 - С.22-23.
5.Кодзоева Л.И. Формальные средства видового выражения в; ингушском языке. Всероссийская научно-практическая конференция //Актуальные проблемы двуязычия и их речевая реализация в полиэтнической среде. Майкоп. АГУ, 2005. - С.63-65.
Содержание и последовательное рассмотрение поставленных задач определили структуру данной работы.
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованной литературы.
Во Введении обосновывается актуальность темы исследования, ее научная новизна, теоретическая и практическая значимость, дается обзор лингвистической литературы по истории изучения вопроса. Здесь же
определяются предмет и задачи исследования, теоретические основы осмысления категории темпоральности и средств их выражения в языке.
Первая глава работы «О проблеме исследования видо-временной системы глагола ингушского языка в сопоставлении с английским» посвящена характеристике некоторых существенных для нашей работы понятий, в ней же рассматривается и проблема соотношения категорий вида и времени в сопоставляемых языках.
Во второй главе исследования «Функционирование видо-временных форм настоящего времени» проводится подробный анализ отдельных форм настоящего времени в плане их функционирования в ингушском языке.
В третьей главе «Функционирование видо-временных форм прошедшего времени» сопоставляются глагольные формы в сфере прошедшего времени, а также осуществляется уточнение значений форм глагола в результате контекстного анализа, роли грамматических (центральных) и лексических (переферийных) элементов в конституировании функционально-семантического поля прошедшего времени.
В «Заключении» обобщаются результаты проведенного исследования и даются рекомендации, вытекающие из полученных результатов.
История изучения концепции темпоральности в языкознании
Для настоящего исследования, прежде всего, необходимо установить степень изученности ингушского особенно, а также английского языков, в частности, проблемы их видо-временных систем.
Ингушский же язык исследован в фундаментальных работах Ю.Д.Дешериева,Н.Ф.Яковлева, И.Оздоева.
В области морфологии ингушского языка имеются недостаточно глубоко изученные вопросы. В частности, проблема глагола в ингушском языке рассматривается лишь в некоторых работах выявляющих специфику видо-временной системы ингушского глагола. В специальной литературе неоднократно отмечалось богатство временной парадигмы нахского глагола. Ему посвящены и специальные монографические работы. Дальнейшее последовательное исследование ингушского языка связано с научной деятельностью Р.И. До лаковой. Ее работа носит преимущественно описательный характер, система временных форм строится в соответствии с традицией, восходящей к Н.Ф.Яковлеву и далее П.К. Услару., Т.И. Дешериева развила общую теорию видо-временной системы, с применением основных понятий и идей математической логики.
Основной вклад в изучение ингушского языка внес З.К. Мальсагов, написавший грамматику ингушского языка с приложением необходимого русского словаря. Главное свое внимание З.К.Мальсагов уделил фонетике и морфологии, т.е. он впервые уточняет состав и специфику ингушского языка, обстоятельно описывает его грамматический строй и морфологическую структуру.
В этой связи следует выделить также грамматику СИ. Озиева и И.А. Оздоева.
В своих работах авторы делают попытку всестороннего описания грамматической структуры ингушского языка, систематизация закономерности развития его морфологического строя.
Актуальность исследования синтаксиса ингушского языка И.А. Оздоевым определяется не только практическими задачами, но и научными интересами, потому что ингушский язык относится к языкам, имеющим своеобразную эргативную конструкцию, которая является центральной проблемой кавказского языкознания.
В ингушском предложении, как известно, действующий субъект является грамматическим подлежащим, которое выражено формой эргативного падежа, являющегося падежом подлежащего при сказуемом, выраженным переходным глаголом. Но, тем не менее, это различие грамматического выражения членов предложения не меняет понятие о предложении в целом, и поэтому нет надобности в специальном определении ингушского предложения как грамматической категории.
Д.Д. Мальсагов вносит определенный вклад в развитии ингушского языкознания, в частности его работа, в которой описана чечено-ингушская диалектология и пути развития чечено-ингушского литературного (письменного) языка.
Одним из фундаментальных исследований по ингушскому языку является работа проф. А.Н.Генко, где наряду с богатым этнографическим и фольклорным материалом представлена тесная и разнообразная связь ингушского словаря с осетинским, грузинским, арабским, персидским, кумыкским, русскими словами.
Рассматривая заимствованную лексику на фоне исторических контактов ингушей с соседними народами, автор прибегает часто к этимологическими экскурсам, однако, по эго мнению, "этимологические сопоставления... не ставят, конечно, целью обоснованное подробным лингвистическим анализом изучение ингушского языка, а имеют в виду предварительную суммарную задачу - ориентировать в массе материал, почти не вовлеченного пока в научный обиход".[Генко А.Н., 1930].
Проблема глагола в ингушском языке весьма актуальна как в теоретическом так и в практическом плане. Многие узловые вопросы глагола в ингушском языке не получили еще полного научного освещения в силу недостаточного их исследования в словообразовательном и словоизменительном аспектах.
В статье Папанова В.В. "Образование сложных глаголов в ингушском языке" рассматривается один из малоисследованных вопросов словообразования, дается анализ сложных глаголов ингушского языка, подразделяемых на сочинительный и подчинительный типы [Чапанов В.В., 1988:5-10].
В статье дана подробная классификация сложных глаголов, состоящих: 1) из именной части (существительные, прилагательные, числительные,, местоимения и глагола); 2) глагольных композитов, образованных путем слияния двух инфинитивных форм; 3) сложных глаголов, состоящих из наречия и глагола.
Сборник же "Вопросы вайнахской морфологии" посвящен морфологии ингушского языка и охватывает разнообразный круг вопросов: образование и склонение имен существительных, глагольных фразеологических единиц, спряжение глагола, а также некоторых разрядов числительных. Статьи, вошедшие в настоящий сборник, внесли определенный вклад в комплексную разработку наиболее актуальных проблем вайнахской грамматики.
Сравнительная характеристика категории времени в ингушском и английском языках
В нахском языкознании недостаточно разработанным остается вопрос о временной системе ингушского глагола. Имеющаяся специальная литература І не дает четкого и объемного представления по этой довольно сложной проблеме.
Обилие временных форм - характерная черта нахского глагола. В нахских языках имеются две основные группы времени: а) абсолютные времена, б) относительные времена.
Наибольшее количество временных форм представлено в изъявительном наклонении.
Категория времени в конкретном языке зависит от глубины познания сущности объективного времени говорящими на нем индивидами и способов выражения осознанного его средствами.
В учении о глагольном времени наиболее распространен один из тезисов структурной лингвистики, утверждающий наличие в грамматическом строе языка бинарных оппозиций и возможность сведения всех категорий к бинарным отношениям [Исаченко, 1961: 30], [Штелинг, 1959: 56].
Теория грамматических категорий предполагает наличие у любой категории плана содержание и соответствующего плана выражения. Грамматическая категория реализуется в формах одной лексемы,
противопоставленных друг другу на основе определенного грамматического значения.
В случае с категорией грамматического времени речь идет о противопоставлении форм глагола в зависимости от отношения действия, выражаемого глаголом, к моменту речи, следование моменту речи.
Момент речи рассматривается нами как одно из основных понятий, связанных с характеристикой категории грамматического времени, точкой отсчета, устанавливающей временную последовательность: "Момент речи -объективный критерий, общий как для говорящего, так и для адресата высказывания. Момент речи является не тем иным, как условным термином для обозначения настоящего в собственном смысле слова, по отношению к которому все события определяются как относящиеся к плану настоящего, прошедшего и будущего" [Е. Кржижкова, 1962: 20].
В языкознании различают понятия лингвистического времени и времени вообще.
Лингвистическое время связано с речевой деятельностью человека. Вследствие этой связи основной отправной точкой для построения временной парадигмы в языке является настоящее время.
Формы, выражающие одновременность, предшествование, следование по отношению к моменту речи, называется обычно формами настоящего, прошедшего, будущего. Эти отношения называются временными отношениями в языке.
Восприятие времени в языке отождествляется с выражением его языковыми средствами, например, грамматической категорией времени: "Грамматическая категория времени позволяет при помощи грамматических средств выражать представление о времени как отношение объективной действительности" [там же, 17]. Тем самым указывается на различие понятий языкового времени и времени неязыкового - время нелингвистического и лингвистическое время. Лингвистическое время реализуется через грамматическую категорию времени, которую А.В.Бондарко характеризуется как "грамматическое ядро темпорально, которое представляет собой систему противопоставленных форм, используемых для выражения отношения действия к моменту речи или по времени другого действия" [Бондарко, 1971:39].
При анализе категории времени большое внимание уделяется языковедами проблеме абсолютного и относительного употребления временных форм, или проблеме так называемого "синтаксического индикатива" и "синтаксического релятива" [Поспелов, 1947: 17-24].
"Относительное употребление временных форм связанно с понятием таксиса. Таксис трактуется как временное отношение между действиями в рамках целостного периода времени, охватывающего значения всех компонентов выражаемого в высказывании полипредикативного комплекса" [Бондарко, 1987: 234].
Абсолютное употребление форм предусматривает соотнесенность значеняе глагольной формы при ее функционирование с моментом речи говорящего [Бондарко, 1965: 47].
В связи с этим значения абсолютного и относительного времени связаны с разными центрами временного дейксиса. Грамматическое описание любого языка может быть осуществлено либо от "формы к значению", либо от "значения к форме", либо путем объединения первых двух на разных этапах анализа [Текуев, 2001: 86].
Анализ временных форм в лингвистике осуществляется на основе выделения общих и частных значений.
Таким образом, мы определяем круг проблем, связанных с характеристикой категории времени и временных форм, которые рассматривают на материале ингушского языка в его типологическом сравнении с английским. Итак, мы имеем шесть видо-времменных форм ингушского глагола: 1) йола ха - настоящее время 2) йоагіа ха - будущее время (ши форма) хургйола ха, хила мега ха 3) яхаяланза ха - прошедшее незавершенное 4) гуш яха ха - настоящее прошедшее 5) яхаяьнна ха - прошедшее время 6) хьалха яха ха - давно прошедшее время
Для английского глагола выделяются три времени, а продолженные и перфектные формы этих временных планов определяются как видовые. Таким образом, мы имеем настоящее общего вида, настоящее прогрессивного вида, настоящее перфектного вида, прошедшее общего вида, прошедшее прогрессивного вида, прошедшее перфектного вида, будущее общего вида, будущее прогрессивного вида, будущее перфектного вида [Иванова, 1961].
А.И.Смирницкий поддерживается по этому вопросу особой позиции, которая включается в том, что он выделяет перфектную группу в особую категорию временной отнесенности, отличную от категории вида, и от категории времени [Смирницкий, 1959: 313].
Сторонники второго подхода (И.П. Иванова, А.В. Бондарко) исходят из того, что действие может соотноситься не только с актуальным моментом речи, но и с условным моментом..
А.В.Бондарко считает, что категория времени может быть определена как система, объединяющая ряды грамматических форм, выражающих отношение времени действия к моменту речи или какому-либо иному моменту, служащему точкой отсчета временных отношений [Бондарко, 1981: 18].
И.П. Иванова высказывает мнение, что глагольные времена (tenses) в реальной речи могут отражать реальное время (time), когда точкой отсчета является действительный момент речи. Но глагольные формы выражают и условное время, при котором точка отсчета не совпадает с реальным моментом речи [Иванова, 1981: 52].
Презенс в роли актуального настоящего
В настоящей главе подвергаются анализу отдельные формы настоящего времени в плане их функционирования в ингушском языке. Прежде всего следует отметить, что в области изучения ингушского глагола фактически не проводилось детального рассмотрения значений презенса, в то время как в современной англистике этой проблеме посвящено множество работ.
Сопоставительный анализ функционирования презентных форм представляет значительный интерес, так как глагол в сопоставляемых языках обладает несколькими формами презенса. Существующая расчлененность глагольных форм в сфере настоящего времени обоснована не наличием какого-то особого восприятия времени носителями данных языков, а связана, прежде всего с детализацией видовых значений (длительность, завершенность), неотделимых от значений временных.
В связи с этим в распределении эквивалентных форм в сравниваемых видо-временных системах можно предположить наличие разные случаи расхождений, выявление которых дает основание для обобщений типологического характера.
Вопрос о значениях форм настоящего времени достаточно сложен и представляет собой предмет дискуссий.
Дело в том, что сфера презенса включает не только значение настоящего актуального, соотнесенного с моментом речи, но и настоящим неактуальным, обозначающим настоящее действие повторяющихся, обобщенных, интерактивных действий.
Именно поэтому проблема функционирования презенса представляется актуальной не только в плане глубокого изучения в отдельно взятых языках, но и в плане типологического сопоставления значений презентных форм и их интерпретаций в ингушском и английском языках. Для подробного исследования нами привлекаются к сопоставительному анализу следующие варианты темпоральных проявлений глагольных форм.
Это значение представляет собой сочетание семантического признака конкретности, временной локализованности действия с признаком отнесенности действия к моменту речи. Несовершенный вид вносит в этот семантический комплекс элемент процессности.
Согласно традиционной точке зрения, основное значение форм настоящего времени состоит в отнесенности действия к моменту речи, то есть в его актуальности. Таким образам, значение актуальности, прежде всего, связывается с понятием настоящего времени. Для данного значения характерным является признак локализованности действия во времени [Бондарко, 1967].
Необходимо отметить, что формы презенса в сопоставляемых языках неадекватно используются для обозначения действия, происходящего в настоящий момент.
В ингушском языке отсутствует специальная форма настоящего актуального, что снимает вопрос о его маркированности или немаркированности. В этом случае настоящее время, соотнесенное с моментом речи, выражается описательно, то есть для обозначения актуального действия и близких к нему значений используется та же глагольная форма, которая обозначает общее время-Настоящее (Нх). Например: Со школе ух "Я хожу в школу". Ср.: Дас ворда а йиетта, со ціа вода хіанз. "Отец нагрузил (ив) арбу, и я еду домой сейчас". В данных примерах актуальность действия при полном формальном совпадении определяется только посредством лексического показателя темпоральности-наречия хіанза "сейчас".
В английском же языке глагольная форма, обозначающая актуальное действие не может употребляться для выражения общего действия. Здесь соотнесенность с моментом речи выражается маркированной глагольной формой Present Continuous, а обычное действие формой Pr. Indefinit.
Например: I work in a mill, I know good cloth (J. Braine) "Я работаю на фабрике, я разбираюсь в хорошей ткани". Ср.: She is working now for Joe. I saw her just now (G. Green). "Она работает на Джо. Я видел ее только что" (т.е. ее сейчас нанял Джо). В данных примерах разница в значениях настоящего актуального проявляется в маркированности глагольных временных форм.
Сопоставим темпоральные формы глагола в плане их выражения Настоящее (Нх) ингушского глагола являющихся аналитической формой, образованной с помощью редуцированных аффиксов о, е, у (присоединяемых к основе инфинитива) при помощи вспомогательного глагола да "есть". Данная основа имеет общее значение длительного, незавершенного процесса, которая в определенной мере сохраняется в самой форме Настоящее (Нх). Следовательно, превалирующим содержанием формы настоящего времени ингушского глагола является процессность, длительность, незавершенность. Например: ингушек. Водаш ва из "Он идет (идущий есть он)" Сравним с англ. длительными формами Не is going, he is reading a book.
Аналогичный набор элементов наблюдается в английской аналитической форме настоящего длительного, образованной от причастия! настоящего времени и вспомогательного глагола to be "быть". Категориальное значение данной формы "должно быть определено как процессность, соединенная со специфической конкретностью, "сиюминутностью" действия, с его приуроченностью к определенному моменту или отрезку времени..." [Мальсагов, 1984: 21-22].
Неактуализированные значения претерита
Прошедшее индефинитное время английского глагола обозначает действие, которое происходило в сфере прошедшего времени, результат этого процесса разобщен с планом настоящего и, следовательно, отрезок времени, обозначаемый формой прошедшего индефинитного, эксплицирует момент речи. Причем здесь существенное значение приобретает само наличие действия в прошлом. Способ его протекания виден из контекста. Данная функция глагольного времени традиционно определяется как аористическая. Формы прошедшего индефинитного времени могут обозначать действие или состояние с максимально широким временным диапозоном. Претеритные формы выражают различную степень семантической обобщенности. В традтционной грамматике выделяются, по меньшей мере, четыре степени такой абстракции [Виноградов, 1947].
Претеритные формы ингушского языка, на наш взгляд, специализированы для реализации аспектных значений целостности / процессности действия. Этими формами актуализируются и выдовые значения завершенности/незавершенности действия в прошлом. Например: Пайттача кіуро, Іаьржача гурматаша, хіамо юха ца тохаш, тіайодара ротера танкаш (Бок. Дог1....)."Ни дым, ни черные облака пыли, ничего не останавливало танков роты".
В отличие от ингушских форм, английский претерит не способен реализовать аспектные значения без наличия соответствующего контекста. В германистике выделяют следующие разновидности претерита: имперфектное прошедшее, включающее претерит настоящего действия и узуальный претерит; аористическое прошедшее [Домбровская, 1971: 21]. Имперфектный претерит обозначает действие в прошлом, в процессе его протекания, неограниченной повторяемости.
1 .Значение всеобщности для претерита обобщенного факта Высшая степень абстракции заключается в обобщенности значения глагольного действия вне зависимости от того, что грамматическое время его протекания относится к сфере прошлого.
Данное значение претерита встречаются довольно редко. Например: Men were deceivers ever (Suspersen). "Мужчины всегда были обманщиками". Ср.: ингуш.Уж маїанах даиман хиннаб вай Іехаде гіерташ. Лоаман нах масса а хана хиннаб халонах ца кхераш "Люди гор всегда были выносливыми".
Несмотря на вневременной характер рассматриваемого значения, несомненна его связь с реальными событиями, с действительностью. Обобщенную функцию глагольной формы в данном случае можно проследить путем замены прошедшего индефинитного на настоящее индефинитное с временным значением. (Men are deceivers).
Для претеритных форм ингушского глагола подобная абстракция также не характерна. Она наблюдается лишь в том случае, если в контексте имеются лексические показатели темпоральности типа даиман "вечно", массаза "всегда", или высказывание включает в себя риторические вопросы. Например: Юрта хьалха бала къоанах эш "Поселение нуждается в предводителях"; Малав вайх ший тайпан сий ца дер? "Кто из нас не гордится своим родом?"
Как мы видим, значение вневременности в сопоставляемых языках присуще как презентным, так и претеритальным формам. В то же время, следует отметить, что стилистический оттенок отнесенности с прошлым отличает претеритальные формы от презентных по степени семантической обобщенности.
2. Значение аористичности Следующая степень абстракции - отнесенность действия к прошлому, действия к прошлому вообще, безотносительно к внутренней структуре действия. При такой степени семантической обобщенности отсутствует связь с другим временным планом. В то же время, в отличие от максимальной степени абстракции, где совершенно не выделяется связь со сферой прошлого, в данном значении эта связь проявляется в большей мере. Доминирующим здесь является значение абстрактного прошлого, хотя существенна и его связь с реальной действительностью. Значение аористичности предполагает обозначение лишь самого факта того, что действие происходило или что оно не имело места [Виноградов, 1947: 558].
Претерит аористической функции употребляется при наличии семы дистантности действия по отношению к моменту речи, называя при этом отдельные факты прошлого без указания на их взаимосвязь и временную последовательность.
