Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Теоретические основания изучения сравнения как познавательной категории языка 12
1.1 Отражение языковой картины мира в сравнении 12
1.2 Опыт типологического сопоставления компаративных конструкций языков мира 18
1.3 Гносеологическая сущность категории степени сравнения 25
1.4 Образное сравнение как эвристическое средство изобразительно выразительной системы языка 32
1.4.1 Понятие художественного образа 32
1.4.2 Сравнение как модель создания художественного, словесного и ситуационного образа 36
1.4.3 Место сравнения в общей системе изобразительно-выразительных средств языка
1.4.3.1 Понятие тропа 40
1.4.3.2 Проблема классификации тропов . 44
1.4.3.3 Сравнение как амплификация 48
1.5 Типы классификаций сравнительных конструкций 55
1.5.1 Семантическая классификация сравнений 55
1.5.2 Структурная классификация сравнений 63
1.5.3 Функциональная классификация сравнений 69
Выводы по первой главе 73
ГЛАВА 2. Особенности реализации грамматики и семантики сравнения как отражение национально-культурной специфики мышления носителей русского и немецкого языков 75
2.1 Анализ языковых средств выражения сравнительных конструкций в русском и немецком языках
2.1.1 Сравнительные обороты 78
2.1.1.1 Сравнительные обороты уподобляющего типа 80
2.1.1.2 Сравнительные обороты расподобляющего типа 85
2.1.2 Сложноподчиненные предложения с придаточной частью 90
сравнительной 90
2.1.3 Лексические средства выражения сравнения 96
2.1.4 Словообразовательные сравнительные структуры 101
2.1.5 Творительный падеж с семантикой сравнения 105
2.1.6 Предложно-падежные сравнительные формы 106
2.1.7 Развернутое сравнение и его разновидности 109
2.2 Анализ семантических особенностей сравнительных конструкций в русском и немецком языках 115
2.2.1 Человек как объект сравнения 118
2.2.2 Дом как объект сравнения 131
2.2.3 Социум как объект сравнения 137
2.2.4 Природа как объект сравнения 147
Выводы по второй главе 161
Заключение 166
Список использованной литературы 170
Список художественной литературы
- Гносеологическая сущность категории степени сравнения
- Сравнение как амплификация
- Сравнительные обороты уподобляющего типа
- Анализ семантических особенностей сравнительных конструкций в русском и немецком языках
Введение к работе
Актуальность исследования обусловлена недостаточной изученностью роли сравнения в определении универсальности и специфики любой конкретной национальной языковой картины мира. При этом важным обстоятельством является разграничение общечеловеческого фактора и национальной специфики в различных
языковых картинах мира. Полагаем, что механизм оценки воспринимаемого сквозь призму фавнения, переплетаясь с человеческой деятельностью, одновременно и универсальной, и национально-специфической, приводит к созданию язьжовых картин мира как с типологически общими, так и с индивидуальными особенностями.
Объектом исследования стали логические и образные авторские сравнения русского и немецкого языков. Всего отобрано 485 сравнительных конструкций из русскоязычных текстов и 493 - из немецкоязычных.
В качестве предмета исследования рассматриваются процессы, происходящие в языке, в результате которых возникают те или иные фавнительные конструкции.
Материалом для данного исследования послужили детские рассказы о природе и животных русских и немецких авторов XX века: К. Паустовского, М. Пришвина, Э. Шима, Г. Скребицкого, Ю. Дмитриева, Б. Грджимека, Г. Бенца, С. Левандовской, Г. Pay и Р. Пфеффера.
Цель работы - сопоставить сравнительные конструкции и выявить их типологические особенности в русском и немецком языках, а именно, описать сходство и различие в грамматических средствах выражения и семантике сравнительных конструкций как результат отображения национальной языковой картины мира.
В ходе исследования представляется необходимым решить следующие задачи:
Рассмотреть теоретические подходы к сравнению как к способу создания языковой картины мира и определить познавательный потенциал логического и образного сравнения.
Изучить опыт типологического сопоставления сравнительных конструкций.
Проанализировать языковые средства выражения категории логического и образного сравнения в русском и немецком языках и выявить их сходство и различие на грамматическом уровне.
Исследовать реализацию семантического плана сравнения как отражения национально-культурной специфики мышления носителей русского и немецкого языков и выявить особенности русской и немецкой национальных языковых картин мира, запечатленных агентами сравнительных единиц.
В ходе реализации поставленных задач используются следующие методы исследования: фавнительно-сопоставительный метод, метод схематизации, метод контекстуального анализа, метод компонентного анализа, классификационный метод, метод количественного анализа, а также элементы когнитивного анализа.
Методологической базой исследования явился системный подход, включающий лингвистический, когнитивный, когнитивно-дискурсивный и лингвокультурологический аспекты. Такой подход позволяет последовательно рассматривать разные стороны сложного языкового феномена, каким является сравнение.
Научная новизна исследования состоит в том, что:
обосновано системное описание сравнения как лингво-понятийного образования, то есть специфической формы, обладающей когнитивным статусом;
впервые проведено исследование сравнительных единиц на материале детских рассказов о животных русских и немецких авторов;
проведен анализ одновременно в двух направлениях: сопоставлены грамматический и семантический планы выражения авторских компаративных единиц, что позволило получить более полное представление о национальных языковых картинах мира русского и немецкого этносов;
осуществлена семантическая классификация сравнительных конструкций по тематической соотнесенности агента сравнения, что позволило определить, какие ценности преобладали в культурах русского и немецкого народа на определенном этапе развития.
Теоретическая значимость настоящего исследования определяется разработкой когнитивного направления в сравнительно-сопоставительных исследованиях применительно к компаративным единицам. Выявленные грамматические и семантические особенности выражения индивидуальных сравнений могут способствовать углублению знаний о национальной специфике языковых картин мира русского и немецкого этносов.
Практическая значимость исследования обусловлена возможностью включения результатов исследования в лекционные курсы и спецкурсы по сопоставительному языкознанию, сопоставительной типологии русского и немецкого языков, когнитологии, стилистике и риторике. Материалы диссертации могут быть использованы при разработке семинаров, посвященных проблемам языка и культуры, национальной специфики языковых картин мира, проблемам сопоставительного исследования отдельных лексико-семантических групп.
Совокупность поставленных и решаемых в работе задач определяет содержание выносимых на защиту положений:
1. Сравнение определяется не просто как языковое явление, имеющее
эстетическую ценность, а как лингво-понятийное образование, обладающее когнитивным статусом, и как способ создания языковой картины мира.
Эвристическую значимость имеет как логическое, так и образное сравнение. Основная функция сравнения сводится к формированию различных видов знаний. Условное отождествление семантических областей различного уровня приводит к установлению нового смыслового содержания человеческих знаний, то есть сравнение есть метод познания мира и способ закрепления этого познания в культуре.
Анализ грамматических средств выражения компаративных отношений в русском и немецком языках обнаруживает значительное совпадение, что свидетельствует о схожести восприятия носителями этих языков объектов окружающей действительности в сопоставлении. Вместе с тем в этих неродственных языках имеются и уникальные средства для выражения отношений сравнения.
Анализ семантики сравнения, а именно агентов, привлекаемых сознанием автора для сравнения, позволяет выявить особенности исторического развития народа, его национальной культуры, духовного склада и миросозерцания.
Апробация работы. Основные положения и результаты работы обсуждались на различных конференциях: Региональной научно-практической конференции молодых ученых «Современная наука и проблемы образования» (Костанай, 2006), Ш Международной научной конференции «Слово, высказывание, текст в когнитивном, прагматическом и культурологическом аспектах» (Челябинск, 2006), Международной научно-практической конференции «Общетеоретические и практические проблемы языкознания и лингводидактики» (Екатеринбург, 2006), I Международной научной конференции «Изменяющаяся Россия: новые парадигмы и новые решения в лингвистике» (Кемерово, 2006), международной научно-практической конференции «Казахстан и Россия: путь дружбы, диалог культур, интеграция образования и науки» (Кокшетау, 2006), П Международной научно-практической конференции «Проблемы межкультурной коммуникации в теории языка и лингводидактике» (Барнаул, 2006). Автор выступал с докладами на методических и теоретических семинарах кафедры романо-германских и восточных языков Костанайского государственного педагогического института
Структура и объем работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованной литературы. Основной текст работы изложен на 169 страницах. Общий объем работы составляет 184 страницы печатного текста.
Гносеологическая сущность категории степени сравнения
Видом художественного образа является образ литературный, как художественная литература в целом является видом искусства. «Специфика художественной литературы как вида искусства и, соответственно, специфика литературного образа определяется материалом: этим материалом является язык» [Мезенин 1983:50]. «Врастание образа в слова - это и есть рождение литературного образа» [Рюриков 1960:150].
При создании литературного образа активно используются средства словесной образности, которые производятся путем метафорического и метонимического переосмысления дескриптивной (изобразительной) лексики. Возникает словесный образ, который представляет собой взаимодействие, «игру» значения и внутренней формы определенного слова или выражения [Москвин 2006:494]. Это значит, что словесный образ воссоздает не зримый облик предмета, а его смысловые, ассоциативные связи. «Недаром обычно и говорится, что образ прекрасен и сам собой и бесконечностью за ним лежащей дали» [Абрамович 1979:39]. Преломление одного элемента в другом, их смысловая взаимопронизанность, исключающая изобразительную четкость и расчлененность - вот что отличает словесный образ от другого образа, например, от живописного.
Как полагает И.В. Арнольд, основу для развития теории словесного образа может дать теория информации [Арнольд 2004:122]. В этом плане строятся весьма интересные исследования образа, опубликованные В.А. Зарецким. Он подчеркивает, что словесно-образная информация не создается взаимодействием только словарных значений, в ней участвуют и звукопись, и ритмомелодика, и внутренняя форма слова [Зарецкий 1963:88].
Первоначальным словесным образом В.А. Зарецкий называет отрезок речи - сочетание слов или слово, - несущий образную информацию, неравнозначную собственному значению отдельно взятых элементов. Первоначальный образ (микрообраз, словесный образ) противопоставляется производному (макрообраз, метаобраз). «Производный образ уже не является отрезком речи, а возникает как производное множество таких отрезков. Чтобы образ нес читателю определенную информацию, в процесс восприятия должен включаться достаточный эстетический и социальный опыт читателя» [Зарецкий 1963:88-89].
Итак, «потенциальная образность существует в скрытом виде в языке, а проявляется в речи. Иначе говоря, любое слово может стать образным. Образность речи создается всеми словами, всеми средствами языка» [Солганик 1996:58].
Типами речевой образности В.П. Москвин называет образность художественную и образность словесную [Москвин 2006:496]. Определение этих двух категорий вызывает у специалистов серьезные затруднения. Так, в целом ряде теоретических концепций художественная образность отождествляется со сравнением. В «Эстетике» Ю.Б. Борева, например, находим следующее определение: «Художественный образ - содержательная форма искусства, форма мышления в искусстве. Это иносказательная, метафорическая мысль, раскрывающая одно явление через другое»; «Образ - это как бы фото с двойной экспозицией, когда на снимке отпечатываются два предмета в наложении один на другой, и мы схватываем их сходство и различие, познаем их в сопоставлении» [Борев 2002:115]. Такого же взгляда придерживаются П.В. Палиевский, считающий сравнение «элементарной моделью образной мысли» [Палиевский 1959:85], СМ. Мезенин, трактующий сравнение как «элементарную форму речевой образности» [Мезенин 1983:52], В.Б. Шкловский, полагающий, что поэтический образ «основывается на сопоставлении» [Шкловский 1974:402], Э.С. Азнаурова, считающая, что образность есть «соединение картин» [Азнаурова 1973:124].
Этот подход к трактовке категории образности активно практикуется и в настоящее время. К примеру, в работе Р.А. Сафиной, посвященной категории образности, излагается мысль о том, что в разработке проблемы образности можно выделить два направления: «широкий взгляд» на теорию образности, который подразумевает под исследуемым понятием «способность слова вызывать наглядно-чувственные представления», и узкое понимание данного термина, подразумевающее, прежде всего, такое свойство языковых явлений, как семантическая двуплановость. Второй подход к пониманию образности Р.А. Са-фина считает более оправданным [Сафина 2002:59-60].
По поводу подобных мнений, связанных с полным или частичным отождествлением образности и выразительной внутренней формы, были и возражения. В частности, А.М. Пешковкий отмечал: «Совершенно недопустимо злоупотребление словом образ, из-за которого поэтическим образом считается только то, что выражено переносным значением слова («троп») или специальным лексико-синтаксическим приемом («фигура»)» [Пешковкий 1930:158]. Эту же мысль в свое время высказал Г.О. Винокур: «Художественное слово образно вовсе не в том только отношении, будто оно непременно метафорично» [Винокур 1959:249].
В.П. Москвин, вслед за В.В. Виноградовым, считает необходимым разобраться в многозначности слова и понятия «образ». Термин «образ» в филологии используется в двух основных значениях: 1) «художественный образ»; 2) «словесный образ». Если художественный образ представляет собой, по мнению В.В. Виноградова, «образ посредством слов», то словесный является «образом в слове» [Виноградов 1963:116]. Иначе гговоря, художественный образ заключен в словесном описании, то есть фрагменте текста (и потому по форме выражения является текстовым), словесный же образ заключен во внутренней форме слова (и потому именуется словесным) [Москвин 2006:498].
Что касается сравнения, способного быть выраженным как отдельным словом (петь соловьем, bJitzschnell), так и текстовыми фрагментами (параллелизм, аналогия), то оно может лежать в основе создания как словесного, так и художественного образа.
Проводя когнитивный анализ устойчивых сравнений, то есть сравнительных оборотов, употребляемых как шаблоны в составе разнообразных высказываний (отважный как лев, трусливый как заяц), Т.С. Зевахина предлагает также концепцию «ситуационного образа», согласно которой человек метафорически осмысляет не отдельные элементы действительности, а целостные ситуации. Иначе говоря, имеет место когнитивный процесс формирования образного ситуационного фрейма, когда в ходе когнитивной операции одна ситуация уподобляется другой [Зевахина 2003]. Другими словами, образные сравнения - это широкий класс явлений, которые предоставляют в распоряжение носителей языка разнообразные средства вербализации знаний о мире с помощью всевозможных образов.
Образное сравнение оперирует далекими предметами, намеренно берет их из самых разных областей. Значение его всплывает не прямо через слово, хотя и посредством слова, но из отражения одного предмета в другом [Палиев-ский 1962:72-73]. «Принадлежность сравниваемых объектов к далеким сферам влечет за собой целый шлейф дополнительных ассоциаций, что не только увеличивает информацию, но и усиливает экспрессивный эффект: чем дальше друг от друга в реальности сравниваемые объекты, тем ярче их экспрессивность. В этом проявляется также эвристическая функция образных сравнений: они позволяют глубже и шире познать реалии мира, осмыслить их с самых различных, часто неожиданных сторон» [Маслова 2001:148].
Таким образом, сравнительные конструкции способны обеспечить рассмотрение вновь познаваемого через уже познанное, зафиксированное в виде значения языковой единицы. В этом переосмыслении образ, лежащий в основе сравнения, играет роль внутренней формы с характерными именно для данного образа ассоциациями, которые предоставляют субъекту речи широкий диапазон для интерпретации обозначаемого и для отображения всевозможных оттенков смысла.
Сравнение как амплификация
Взаимоотношение двух членов сильно развернутого сравнения может быть различным и по их познавательному смыслу. Если вспомогательный член сравнения получает самостоятельное значение и заключает в себе более широкое художественное обобщение, он и синтаксически становится содержанием отдельного предложения, уже не подчиненного другому с помощью союза, а лишь по смыслу связанного с ним сочинительным союзом-наречием «так». Грамматически это - «сочиненное сравнение» [Поспелов 1983:195].
Если сочиненное сравнение представляет собой сравнение взаимоотношений между двумя парами объектов, то можно говорить о таком явлении, как ан-таподузис (греч. antapodosis - взаимная отдача, воздаяние) [Москвин 2006:171].
Разновидностью развернутого сравнения, восходящего к славянскому устному синкретическому творчеству, является параллелизм. Параллелизм есть сопоставление двух образов: первый отражает отношения в природе, второй -отношения между людьми: Не свивайся, не свивайся трава, с повиликой. / Не свыкайся, не свыкайся, молодец, с девицей. /Хорошо свыкаться, тошно расставаться (Русская народная песня).
В специальной статье о параллелизме А.Н. Веселовский определяет этот вид образности как сопоставление по признаку действия, движения. «Параллелизм, - писал он, - покоится на сопоставлении субъекта и объекта по категории движения, действия, как признака волеюй жизнедеятельности» [Веселовский 1940:126]. Он назвал такой параллелизм «психологическим», в отличие от параллелизма ритмического, то есть интонационного сопоставления фраз, стихов в процессе пения или декламации. Однако Г.Н. Поспелов считает, что такое определение сужает значение параллелизма, так как он основан не только на эмоциональной, психологической связи между явлениями природы и отношениями человеческой жизни, но и, прежде всего, на объективном сходстве, получающем обобщающее познавательное значение [Поспелов 1983:192]. Развившись в устном народном творчестве, па раллелизм был усвоен позднее художественной литературой. Здесь он стал порождением личной творческой фантазии авторов, средством усиления эмоциональной выразительности их художественных обобщений.
Гораздо меньшее распространение получил возникший на основе прямого параллелизма параллелизм отрицательный. В отрицательном параллелизме оба сопоставляемых явления сохраняют своё самостоятельное значение и не подчиняются одно другому. Но сходство между ними и их действиями уже не есть тождество: их тождество отрицается с помощью отрицательной частицы «не»: Не былинушка во чистом поле, I Во чистом поле зашаталася. / Молоденькая буйная головушка /Во поле загулялася (Русская народная песня). В таком параллельном изображении двух явлений форма отрицания есть одновременно и способ сопоставления, и способ перенесения значений.
Ещё одной разновидностью развернутого сравнения является сравнение эпическое, сущность которого «заключается в том, что, сравнив описываемую вещь с другой, художник так увлекается предметом, взятым только для сравнения, описывает его с такими подробностями, что он уже не поясняет, а заслоняет сравниваемую с ним вещь» [Переверзев 1982:67].
Э. Ризель и Е. Шендельс в своей структурной классификации сравнений добавляют к сравнениям простым и распространенным сравнения законченные, самостоятельные, которые в литературе обозначаются как аналогии [Ризель, Шендельс 1975:211].
По своей уровневой принадлежности сравнения могут выступать как единицы двух языковых уровней: лексического (слово) и синтаксического (словосочетание, фраза, текст). Словесные сравнения состоят из одного слова, которое может быть простым или сложным по типу словообразования: конусообразный, ветки-лапки, honigsuB, terassenartig. Более распространены сравнения, выраженные словосочетаниями: хвостик колечком, dumm те ein Esel. Не менее часто употребимы и фразовые или сентенциональные сравнения: Утро вечера мудренее. Wie die Arbeit, so der Lohn. Текстовые же сравнения лежат в основе развернутых сравнений и аналогий.
А.И. Ефимов в своем исследовании предлагает другой аспект изучения сравнений: их частеречную принадлежность. Лингвист находит это важным, потому что «смысловая структура слов, к которым присоединяются сравнения, осложняется образными ассоциациями» [Ефимов 1961:286].
По частеречной принадлежности сравнения бывают вербальные, субстантивные, адъективные. Вербальные сравнения определяют смысл сравниваемого движения, условия или процесса: как сквозь землю провалиться, те angewur-zelt dastehen. Субстантивные сравнения характеризуют предметы, явные или абстрактные явления действительности: паровоз, похожий на чайник, die Rehe wie ein verspielter junger Hund. Адъективные сравнения описывают чувства, цвет, качество, внешний вид предмета: лицо зеленое, как лампадное масло, zundholzlange Forellenhnder.
Есть попытки изучения всей композиционной структуры текста в зависимости от места положения в ней компаративной конструкции. В этом случае сравнительные конструкции подразделяются на ядерные (одиночное сравнение в тексте), кольцевые (сравнение находится в абсолютном начале текста, который может быть осложнен и другими сравнениями), стержневые (сравнение может находиться либо в абсолютном начале, либо в конце текста). Исследование текста с опорой на семантический и грамматический уровни сравнительной конструкции дает возможность по-иному взглянуть на категорию художественности [Россов 2004:16].
Еще один параметр анализа сравнения - это степень его полноты. Как уже говорилось, семантическая структура сравнения основывается на отношении как минимум двух сравниваемых предметов и признака, реализующего основание сравнения. Однако «анализ речевого поведения синтаксических конструкций с семантикой сравнения показывает, что имеет место импликация признака сравнения» [Жаркова 2004:17-19]. Таким образом, сравнительные конструкции делятся на полные и неполные. Полные конструкции имеют эксплицитно выраженные объект, предмет и признак сравнения: Петя выше Лены. Неполные сравнения бывают двух видов:
Сравнительные обороты уподобляющего типа
Средствами выражения сравнительного значения могут являться слова с семантикой сравнения или, как определяет их М.И. Черемисина, компаративные связки [Черемисина 1976:26].
В исследуемых нами русскоязычных текстах в роли лексических единиц для выражения сравнительных отношений чаще других выступают имена прилагательные похожий, подобный, их краткие формы похож:, подобен, глаголы походить, напоминать, смахивать, сравнивать, казаться, причастия напоминающий, смахивающий, словосочетания оставлять впечатление, возникает чувство.
Предложения с данными лексическими средствами могут быть как простыми, так и сложными (сложноподчиненными). Глаголы со сравнительным значением выполняют в предложении роль простого сказуемого: Небо над головой было очень светлое, а к горизонту оно густело, и цвет его напоминал свинец. (К. Паустовский. Прощание с летом). На шее у неё (курицы) была накинута шаль из пестрого пуха, и вся она походила на цыганку-гадалку (К. Паустовский. Жильцы старого дома). ... солнечный свет, затопивший рязанские дали, казался жидким медом (К. Паустовский. Золотой линь).
Прилагательные, имеющие сравнительное значение, являются именной частью составного сказуемого, первую часть которого образуют глагольные связки быть, становиться: По берегу Каменки цвели хрупкие цветы топтуна. Они были похожи на маленькие белые звезды (К. Паустовский. Воронежское лето). ... след становится похожим на запутанный клубок ниток (М. Пришвин. Лягушонок).
Краткие прилагательные могут выступать в роли составного именного сказуемого с нулевой связкой: Крик их (синиц) похож: на звон разбитого стекла (К. Паустовский. Желтый свет). Достаточно распространено употребление прилагательного похожий в составе обособленного распространенного определения к субъекту сравнения. Эти конструкции осложняют простое предложение и на письме выделяются запятой: Земля была нарядная, похожая на застенчивую невесту (К. Паустовский. Прощание с летом). В безветренные жаркие дни, когда в небе сутками стояли на одном месте все те же пухлые, похожие на вату, облака, в заводях и озерах появлялась мелкая водоросль, похожая на плесень, - ряска (К. Паустовский. Золотой линь).
Значение прилагательных может усиливаться с помощью усилительного наречия очень: Это был перелет пауков, очень похожий на осенний перелет птиц (К. Паустовский. Желтый свет). Неожиданным является употребление с той же целью наречий совсем, совершенно, которые чаще встречаются в отрицательных конструкциях: ... бурундуки, эти небольшие, совсем похожие на белку полосатые прехорошенькие зверьки ... (М. Пришвин. Зверь бурундук). Оленуха ... родила желтого теленочка с белыми, отчетливыми на рыжем пятнами, совершенно похожими на пятна солнечных лучей - «зайчики» (М. Пришвин. Рождение кастрюльки).
Отрицательные же сравнения предполагают отрицательную форму прилагательного, а также наличие усилительных наречий очень, вовсе: Ока течет по рубежу двух совершенно разных, очень непохожих пространств (К. Паустовский. Мещерский край). ...к ней ползет другая (женщина,), не похожая вовсе даже и на человека ... (М. Пришвин. Кладовая солнца).
В ходе исследования было замечено, что особенностью употребления глагола казаться является его безличность, а также связь с придаточным дополнительным, которое вводится союзами что, будто, а зачастую и без них, то есть интонационно: В четыре часа дня мы уже зажигали керосиновые лампы, и невольно казалось, что лето окончилось навсегда ... (К. Паустовский. Прощание с летом). Слушает заяц, и все ему кажется, будто кто-то шепчется сзади и крадется (М. Пришвин. Полянка в лесу). Снег падал медленно и важно, и хлопья его были такие большие, что казалось, с неба слетают на город легкие белые цветы (К. Паустовский. Сказочник).
Употребление придаточных дополнительных со значением сравнения замечено и после прилагательного похож вместо управления «на что-либо», а также в конструкции подобно тому, как: Но тут пеликан ... начал отчаянно бить крыльями и притопывать утиной лапой. Со стороны было похоже, будто пеликан качал тяжелый насос (К. Паустовский. Последний черт). Поэзия насыщает сердце народа подобно тому, как мириады капелек влаги насыщают воздух над Данией (К. Паустовский. Сказочник).
Анализ семантических особенностей сравнительных конструкций в русском и немецком языках
Сравнения русских авторов гораздо чаще отражают сходство или различие во внешнем виде референта и агента: ... рогатый великан лось. Посмотреть на него с одной стороны - покажется, он похож; на быка, посмотреть с другой — лошадь и лошадь (М. Пришвин. Кладовая солнца). Мгновенно еж развернулся в воде и поплыл к берегу, как маленькая свинья, только вместо щетины на спине были иголки (М. Пришвин. Еж).
Особое место в языковом сознании русских и немцев занимает собака. Число сравнений с лексемой собака/Hund в роли агента значительно выше, чем сравнений с названиями других животных. С собакой сравнимы звери, человек и даже человеческие чувства: Он бесстрашно хватал за колючки морского ерша, щелкавшего пастью, как злая собака. (К. Паустовский. Толя-капитан). ... (мальчик) на четвереньках сам, как собака, пополз ... (М. Пришвин. Кладовая солнца). Молодой собакой прыгала в груди моей радость (К. Паустовский. Воронежское лето). Sie hatten uberhaupt keine Angst vor den Menschen und waren neugierig und ungefangen wie der zertraulichste Hund (B. Grzimek. Fliegende Heinzelmannchen). „ Weifit du, wie sie (Mutter) mir vorkommt", meinte Thomas, „als man mifm Hund spazieren geht. An jedem Baum bleibt er stehen." (H. Bentz. Na so ein Esel).
Широким спектром наименований представлены дикие животные. В роли агента сравнения в русскоязычных текстах находим названия зверей, являющихся объектом охотничьего промысла: заяц, лиса, белка, дикий баран: Он (пес) уменьшился на ногах и очень стал похож: на лисицу (М. Пришвин. Ярик). ... бурундуки, эти небольшие, совсем похожие на белку полосатые прехорошенькие зверьки (М. Пришвин. Зверь бурундук). Бекас ... раскатывается в воздухе диким барашком (М. Пришвин. Кладовая солнца).
Чаще других в сравнениях русских авторов встречается заяц как самый близкий русскому человеку зверь (не случайно он является персонажем почти всех русских сказок о животных). Сравнения фиксируют различные поведенческие характеристики этого животного: бегать, прыгать, стоять на задних лапах. С зайцем сравнимы другие животные и человек: ... лось ... помчался легко по вязкому болоту, как мчится по сухой тропинке заяц-русак (М. Пришвин. Кла довая солнца). Травка даже поднялась на задние лапы, как заяц (М. Пришвин. Кладовая солнца). Он (мальчишка) же вырвался, прыгнул, как заяц, на прыжке оглянулся и удрал (М. Пришвин. Старый гриб).
В круг объектов сравнения попадают и такие распространенные вредители-грызуны, как мышь крыса, крот. Номинации мышь и крот имеют в детских рассказах нейтральную коннотацию: По её спине утенок, как мышь, пробежал до края ... (М. Пришвин. Изобретатель). Мехом своим похожа на крота ... на мышь совсем не похожа, рыльце хоботком (М. Пришвин. Землеройка). А вот крыса вьвывает негативные эмоции: Но никогда ещё ему (коту) не приходилось унижаться из-за кривоногой собаки, похожей на крысу (К Паустовский Жильцы старого дома).
В исследуемых нами текстах встретились также названия животных, которые не входят в состав фауны средней полосы России, но достаточно известны читателю своими отличительными особенностями поведения: черепаха - невзрачный тихоход, бегемот — прозябающий в болоте великан, который у К. Паустовского сопоставим с боровом, не менее ленивым домашним животным, лев - свирепый, бесстрашный хищник: Яиду медленно, как черепаха (М. Пришвин. Ужасная встреча). ... не Ярик — золотистый, гордый ирландец, а какая-то рыжая, ничтожная, сплющенная черепаха (М. Пришвин. Предательская колбаса). Бьются ребята, а я тут валяюсь, как боров, как бегемот (К. Паустовский. Правая рука). Ну и была /гС Col нья - прямо лев! (К. Паустовский. Последний черт).
В немецкоязычных текстах находим гораздо большее количество наименований диких животных, чем в текстах русских авторов. Из животных, обитающих на территории Германии, встречаются Dachs, Reh, Rothirsch, Wildsau, Hase, Wolf, Fuchs, Igel, Eichhornchen, Natter: In Nordschleswig kann man die zier-lichen japanischen Sika-Hirsche treffen, die in der Grofie etwa zwischen wiser en Re-hen und Rothirschen stehen (B. Grzimek. Tierische Auswanderer). "Wir benehmen uns wirklich wie die Wildsaue!" (H. Bentz. Na so ein Esel). Als sich die Tochter ein-mischen wollte, fuhr Hokus wie eine Natter zu ihr herum (H. Bentz. Na so ein Esel).
Близость моря определяет тот факт, что среди объектов сравнения оказываются наименования морских животных, таких, как Wale, Robbe, Seehund, Del phin: Die Robben isolieren sich namlich gegen das kalte Wasser genau wie die Wale durch eine dicke Speckschicht (B. Grzimek. Millionen im Meer). Wenn diese Baum-riesen an ein Hindernis prallten, schnellten sie gleich verspielten Delphinen aus dem Strom und zerknickten wie Streichholzer, mit unheimlicher Gewalt an die Felswande geschleudert (R. Pfeffer. Entfesselte Naturgewalt).
Богат перечень употребляемых в роли агента сравнения наименований диких животных, отыскать которых в Германии можно только в зоопарке. Это Schimpan-se, Affe, Antilope, Kanguru, Zebra, Elefant, Schneeleopard, Steinbock, Kobra. Примечательно, что сравнения с данными агентами чаще логичны, чем образны: Gerdi ist geschmeidig wie ein Schneeleopard undflink wie ein Steinbock (R Pfeffer. Dort, wo die Steinadler horsten). Weil Skunks so unbesorgt sind, kann es passieren, doss Leute, die zelen,fruh einen schlafenden Skunk aufihrem Bauch liegenfinden. Die Wirkung ist ahnlich wie die beruhmte, ewig wiederholte Geschichte von der Kobra aufder Bettdecke in Abeneuerbiichern (B. Grzimek. Ehrlich undfreundlich).
Среди птиц, обладающих материальной полезностью для русского человека, встречаем курицу: Но большая серая, почти с курицу птица вдруг кувыркнулась в воздухе ... (М. Пришвин. Ярик). «Бесполезные», но повсюду встречающиеся русскому человеку птицы - это воробей и ворона. Важным для русских писателей оказывается их величина и, в отличие от домашних птиц, умение летать: Рябчики ... маленькие, с воробья, а уже отлично летные и сторожкие, совсем как большие (М. Пришвин. Около гнезда). Бекас - это болотная птичка, серая, величиной в два воробья (М. Пришвин. Знакомый бекас). Курица эта летала, как ворона ... (К. Паустовский. Жильцы старого дома).
Из чуждых русской фауне птиц в качестве объекта сравнения употребляется лексема попугайчик, с помощью которой М. Пришвин описывает нос своей героини: Только носик ... глядел вверх попугайчиком (М. Пришвин. Кладовая солнца). Надо сказать, что такое сопоставление довольно неожиданное, остается непонятным, что является модусом данного сравнения - форма, цвет или такая черта характера птицы, как любознательность.
