Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретические основания социологии миграции 16
I. 1. Сообщества мигрантов и процесс инкорпорации 18
1.1.1. Исследования чикагской школы: функции сообществ мигрантов 19
1.1.2. «Интерстициальные» зоны в социальной структуре 23
1.1.3. Социальный капитал сообщества 27
1.1.4. Ограниченная солидарность и обеспеченное доверие 31
1.2. Социальная организация миграционных потоков 35
1.2.1. Макроперспектива: миграционная система 36
1.2.2. Миграционные сети 38
1.2.3. Микромеханика отношений 43
1.2.4. Кумулятивные эффекты миграции 47
Глава 2. Методологические основания, инструментарий и эмпирическая база исследования 51
2.1. Общие принципы сетевого анализа и особенности реляционных данных 52
2.2. База статистических и документальных данных 60
2.3. Методика интервьюирования 63
2.4. База интервью 68
Глава 3. Система международных студенческих потоков 76
3.1. Основные тенденции в развитии студенческой мобильности 76
3.2. Факторы влияния на объемы студенческих потоков 81
3.3. Глубокие миграционные каналы 90
Глава 4. Формирование отправляющей миграционной структуры 108
4.1. Миграции и экспорт русского языка. Возникновение потока Казахстан-Россия 108
4.1.1. Миграционные потоки Россия -Казахстан в XIX-XXев 109
4.1.2. Образовательная система Казахстана и языковая политика СССР 113
4.1.3. Возникновение студенческого потока 119
4.2. Организация потока в отправляющем обществе 123
4.2.1. Коллапс СССР и сокращение потока. Структурные условия для поддержания потока 123
4.2.2. Организация отправляющих институтов 127
4.2.3. Миграционные сети и индивидуальные траектории 133
Глава 5. Организация принимающих сообществ в российских городах 143
5.1.Трансплантация ученических сетей 143
5.2. Социальный капитал общежитий 149
5.3. Диаспоральная рекреация как центральный институт принимающего сообщества 154
5.4. Особенности организации суб-потоков студенческой миграции 160
Заключение 165
Библиография 170
Приложения 187
Приложение 1. Путеводители интервью 187
Приложение 2. Списки информантов 192
Приложение 3. Результаты иерархического кластерного анализа данных ЮНЕСКО об объемах студенческих миграций между странами 196
Приложение 4. Диаграммы рассеяния 200
- Социальный капитал сообщества
- Факторы влияния на объемы студенческих потоков
- Организация отправляющих институтов
- Особенности организации суб-потоков студенческой миграции
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Международная студенческая мобильность становится массовым явлением во второй половине XX века. Интернационально-мобильные студенты представляют интерес для университетов и национальных государств по трем главным причинам. Во-первых, как источник финансовых и символических ресурсов, который интересен и университетам, и государствам. Во-вторых, как носители человеческого капитала, который может способствовать благосостоянию принимающей страны в случае, если студент решится на последующую трудовую миграцию. В-третьих - в случае возвращения на родину - как потенциальные члены локальной элиты, которые могут быть политически лояльны стране, где было получено образование. Поэтому ряд исследователей считает, что к концу XX века на мировом рынке высшего образования разворачивается «соревнование за мировой талант». Это соревнование ведет к широким социальным трансформациям - трансформациям принимающих академических систем, рынков труда, миграционных политик и законодательства, стратегий на арене международных отношений т.д. Поэтому вопрос о том, какие закономерности определяют направление международной студенческой мобильности, становится все более актуальным для политиков, университетских администраторов и исследователей.
Несмотря на большое количество работ, посвященных иностранным студентам, было предложено только два ответа на данный вопрос. Для объяснения направления движения иностранных студентов ранее использовались две сильные и не противоречащие друг другу концепции: экономическая теория выталкивания-притяжения (pull-push theory) и теория мировой системы (world system theory). Сторонники первой утверждают, что между регионами с дефицитом рабочей силы, и регионами, где существует ее избыток, посредством миграции устанавливается равновесие: индивиды стремятся максимизировать свой доход, переместившись из региона первого типа в регион второго. Международная студенческая мобильность в рамках этой модели интерпретируется как первый шаг на пути к трудовой миграции и получает громкий лейбл - «утечка мозгов». Сторонники второй теории утверждают, что направление движения студентов
задает организация современной мировой системы: молодые люди из периферийных стран, претендующие на хорошее образование, перемещаются в страны ядра или полупериферии, которые специализируются на высокотехнологичном производстве и предлагают лучшие образовательные услуги.
Обе теории помогают определить вектор движения студентов: из менее богатых периферийных стран с избытком трудовой силы - в более богатые и центральные с ее дефицитом. Однако они не позволяют объяснить явление, которое мы можем наблюдать в ходе статистического анализа распределения иностранных студентов по принимающим странам. Студенты из разных стран не распределены по центральным странам с дефицитом рабочей силы в точности пропорционально размерам исходящего потока и принимающей академической системы, как это было бы, если бы мы наблюдали стохастический процесс. Анализ данных Института статистики ЮНЕСКО позволяет обнаружить подобные (отклоняющиеся от случайных) распределения. Так, например, в 2007 году 65% всех интернационально-мобильных студентов из Казахстана, 57% студентов из Белоруссии, и 55% студентов из Армении учатся в России. 89% студентов из Алжира, 79% студентов из Сенегала и 67% студентов из Марокко учатся во Франции и т.д. Сравнение со статистикой предыдущего десятилетия показывает стабильность таких связей между странами. Для выявления социальных детерминант, которые определяют направление международной студенческой мобильности, необходимо изучать организацию подобных устойчивых потоков.
Обнаружить группу закономерностей и элементы социальной структуры, которые могут объяснить возникновение, направление и устойчивость потоков международной студенческой мобильности, позволяет такой тип социологического исследования, в ходе которого анализируется организация процесса на макро-, мезо- и микроуровне. Процессы макроуровня мы можем анализировать с помощью национальной статистики, но для изучения процессов мезо- и микроуровня требуется сбор информации о поведении отдельных индивидов и организаций. Этого позволяет добиться комплексное исследование одного из устойчивых студенческих потоков. Было выявлено, что таким потоком является
5 поток из Казахстана в Россию, куда в настоящий момент вовлечено более
60% всех интернационально-мобильных студентов Казахстана.
Научная актуальность диссертационного исследования определяется тем, что оно позволяет найти ответ на исследовательский вопрос о детерминантах, задающих направление международной студенческой мобильности и распределение интернационально-мобильных студентов по принимающим странам. Практическая актуальность диссертационной работы определяется тем, что она позволяет дать феномену, интересующему политических деятелей и управленцев национальных систем образования, социологическое объяснение, на основании которого могут разрабатываться практические решения. Проблема исследования заключается в следующем: современная устойчивая и значимая для принимающих стран студенческая международная мобильность организована в массовые потоки, однако структурные условия, которые детерминировали возникновение этих потоков и поддерживают процесс, до сих пор оставались за пределами исследовательского внимания. На заполнение обнаруженной лакуны нацелена данная диссертационная работа.
Степень разработанности проблемы. Проблематика международной студенческой мобильности активно изучается в рамках междисциплинарной области исследований образования. Представители одного из направлений данной области фокусируются на характеристиках национальных рынков экспортных образовательных услуг. В их работах обсуждаются привлекательные для иностранных студентов особенности систем образования, описываются характеристики разных групп студентов и мотивы выбора страны обучения, анализируется конкурентоспособность тех или иных дисциплин и специальностей на международном рынке (Д. Ван Акен, Л.П. Веревкин и С.В Карелов, Ф. Олтбач, Ф.Э. Шереги, Н.М. Дмитриев и А.Л. Арефьев).
Специалистов по педагогике и психологии интересуют процессы адаптации иностранных студентов в принимающих странах, особенности обучения иностранцев, способствующая эффективному обучению среда (работы Р. Д'Арка, А. Батчера и Т. Макграфа, Л. Торстенссон и др.). Об индивидуальном опыте иностранных студентов, приобретаемых ими компетенциях, транс-
6 формациях идентичности, специфике транснационального образа жизни пишут Т. Гаргано, Д.Л. Константиновский и Е.Д. Вознесенская Э. Мёрфи-Левин, К. Монтгомери и Л. Макдауэлл, Дж. Томеи.
Анализ работ, выполненных в рамках поля исследований образования, позволяет сделать следующий вывод: они оперируют концепциями, которые объясняют организацию принимающей образовательной системы, но не ставят задачи рассмотреть мобильность между академическими системами разных обществ. Поэтому для понимания организации студенческих потоков теоретическая база исследований образования должна быть дополнена концепциями, которые позволяют объяснять существование мобильности между обществами. Такие концепции развиваются в рамках междисциплинарного поля миграционных исследований.
Миграционисты традиционно рассматривают международную студенческую мобильность как явление, наличие которого имеет значимые последствия и для отправляющего, и для принимающего общества. Политики рекрутинга иностранных студентов, экономические условия, привлекающие последних в страну, преимущества, которые страны-реципиенты получают от вливаний человеческого капитала в систему образования и рынок труда, обсуждаются в работах К. Тремблей, К. Куптч и Ф. Мартина, Дж. Кима, А. Дрехера, П. Путваара. Интенсивное развитие студенческой мобильности и появление миграционных политик, ориентированных на студентов, помещено в более широкую дискуссию о миграции как утечке мозгов в работах Л. Рао и А. Финдлэй. Влияние опыта обучения в другой стране на последующее миграционное поведение обсуждается в работах X. Альбертса и X. Хэйзен, Р. Кинга и Э. Руиз-Желикеса, Р. Майерза.
Студенческие перемещения интересны социологам как основа для формирования миграционных потоков, в которые вовлечены высококвалифицированные работники. С. Вертовец, Л. Ченг и Ф. Янг, К. Селений и Р. Роадс, Б. Хадрия считают, что университеты являются теми социальными институтами, где активно рекрутируются будущие трудовые мигранты. Они исследуют миграции
специалистов в той или иной области, и считают, что студенческие траектории ведут к жизни в транснационациональных сообществах или эмиграции.
Значение студенческой мобильности в процессе перераспределения ресурсов в современной миросистеме обсуждается в работах М. Макмахон, Т. Скотта, Ц. Ченг, Дж. Барнетта и P. By. Ченг, Барнетт и By анализировали студенческую мобильность базовыми средствами сетевого анализа. Они обнаружили ядро (экономически-развитые страны во главе с США и Великобританией), полупериферию (ряд стран западной Европы, страны Центральной и Восточной Европы) и периферию международной сети обмена студентами (отправляющие страны Азии, Африки и Латинской Америки).
Анализ работ миграционистов, посвященных проблематике международной студенческой мобильности, позволяет сделать вывод: в рамках данной предметной области студенческие перемещения рассматривались в качестве одной из предпосылок трудовой миграции, однако социальная организация студенческих потоков не изучалась. Таким образом, проблематика не разработана, и студенческие потоки должны стать объектом изучения в рамках социологии миграции. Опираясь на опыт применения западных концепций инкорпорации и миграции в работах Б.Е. Винера и А.В. Тавровского, И.В. Ивахнюк, И.В. Ив левой, Т.Н. Юдиной, для изучения студенческих потоков можно использовать теории Д. Мэсси, А. Портеса, Р. Уолдингера и др., объясняющие общие закономерности социальной организации миграции. Их необходимо дополнить работами, в которых рассматривается функционирование систем образования отправляющей и принимающей стран (Д.Л. Константиновского, В. Фи-ермана, Г.А. Чередниченко и др.), а так же работами, где описаны особенности миграционных взаимодействий России и Казахстана (А.Н. Алексеенко, Ж.А. Зайончковской, Н.Е. Масанова, С.А. Панарина, Е.Ю. Садовской).
Теоретические основания исследования. Основанием диссертационного проекта являются две взаимодополняющие теории: теория миграционных систем (М. Критц, X. Злотник, Дж. Фоссет) и теория миграционной сети (Д. Мэсси, С. Голд, М. Бойд). Первая позволяет объяснить генезис миграции: крупные потоки людей возникают между обществами, которые на протяжении длительно-
8 го времени соединены регулярными политическими и экономическими
взаимодействиями, то есть составляют миграционную систему. Для понимания генезиса современных миграций необходимо исследовать историю формирования социальных структур, которые возникли в ходе устойчивых отношений между двумя обществами.
Теория миграционной сети позволяет понять организацию миграции как процесса; она создавалась для объяснения организации трудовых миграций. В диссертационной работе теория адаптирована для изучения студенческой мобильности. Основное положение теории: базовыми элементами социальной структуры, которые организуют и поддерживают массовые миграции, являются социальные сети. Сети мигрантов могут стать основой для формирования институтов, которые способствуют тому, что миграция становится устойчивой и упорядоченной. Миграция всегда является процессом, который разворачивается во времени, поэтому для понимания ее современной организации необходимо изучать историческое развитие структур, которые ее поддерживают.
Цель исследования: изучить социальную организацию международной образовательной миграции на примере студенческого потока из Казахстана в Россию. Задачи исследования: (1) на основании анализа социологической литературы по миграциям и инкорпорации мигрантов выделить концепции, которые позволяют объяснить возникновение и устойчивость массовых миграций; (2) выявить особенности функционирования системы международной студенческой мобильности и определить место потока из Казахстана в Россию в этой системе; (3) изучить исторические предпосылки возникновения студенческого потока; (4) изучить существующие в Казахстане социальные институты, поддерживающие поступление в российские вузы; (5) описать процесс формирования социальных сетей казахстанских студентов и выявить характеристики этих сетей; (6) изучить институты, способствующие поддержанию студенческого потока в принимающих городах; (7) рассмотреть особенности организации отдельных студенческих суб-потоков, идущих в разные российские города.
Объект исследования - студенческий поток, идущий из Казахстана в Россию. Предмет исследования - социальная организация этого потока.
Гипотезы исследования
Поскольку массовые потоки людей возникают между обществами, которые длительное время были связаны отношениями политической, экономической и культурной взаимозависимости, система международной студенческой мобильности также должна отображать эти связи.
Устойчивая студенческая миграция в отправляющем обществе на микроуровне поддерживается персональным сетями бывших мигрантов, а на мезо-уровне - институтами. Сети и институты сокращают издержки на перемещение.
В принимающем обществе студенческий поток поддерживается персональными сетями студентов, которые составляют мигрантское сообщество. Наличие принимающего сообщества сокращает издержки процесса инкорпорации.
Методы сбора и анализа данных. С целью реконструкции мезо- и микроуровня организации миграционного процесса в ходе исследования собирались экспертные интервью с администраторами принимающих вузов; телефонные интервью с работниками организаций, занимающихся рекрутингом абитуриентов в Казахстане; фокусированные интервью с современными и бывшими студентами из Казахстана. Велось неформализованное наблюдение в ходе диаспо-ральных событий; анализировались взаимодействия и репрезентации казахстанских студентов в Интернет-пространстве. Для выявления макродетерминант, задающих направление студенческих потоков, был использован сетевой и многомерный статистический (кластерный и регрессионный) анализ.
Эмпирическую базу диссертационного исследования составили: (1) 78 интервью с современными и бывшими студентами из Казахстана, собранные в Санкт-Петербурге (20 интервью), Томске (34), Самаре (11) и Саратове (13); города для проведения полевого исследования отбирались в соответствии с данными Министерства образования о распределении студентов из Казахстана по российским регионам; (2) интервью с администраторами принимающих вузов (8) и телефонные интервью с сотрудниками отправляющих центров в Казахстане (7); (3) дневники наблюдений (наблюдение велось на мероприятиях казахстанского студенческого сообщества в Петербурге); (4) статистические данные принимающих университетов Петербурга, Томска, Самары и Саратова, Мини-
стерства образования РФ, Федеральной службы государственной статистики (Росстат), Института статистики ЮНЕСКО, Агентства республики Казахстан по статистике; (5) материалы Интернет-мониторинга казахстанских образовательных форумов и сайтов, созданных казахстанскими студентами. Научная новизна работы:
В работе с помощью инструментария сетевого анализа описана система устойчивых и глубоких каналов образовательной миграции, дана социологическая интерпретация их структурных оснований и показано место России в этой системе (см. рис.1, с. 19).
На примере образовательной миграции из Казахстана в Россию впервые изучен процесс формирования потока международной студенческой мобильности.
Изучено, каким образом специфика процесса миграции влияет на процесс интеграции студентов-мигрантов в принимающем обществе. Показано, что сетевой характер миграционного процесса обуславливает интеграцию иностранных студентов в плотное мигрантское сообщество, а не в другие сегменты принимающего общества.
Показано, что для развития современных форм рекрутинга казахстанских студентов в вузы Петербурга и Томска существенное значение имела относительная автономия университетов в кризисный период 1990-х.
Осуществлено исследование функциональных трансформаций институтов (казахстанских школ и российских общежитий) под воздействием студенческой миграции.
Практическая значимость работы выражается в том, что полученные в ходе исследования выводы о механизмах функционирования институтов, поддерживающих поток иностранных студентов, могут быть использованы при разработке решений в области миграционной и образовательной политики, а также в ходе планирования кампаний по экспорту образовательных услуг. Материалы исследования могут быть использованы для разработки курсов и подготовки учебных пособий по социологии миграции и социологии социальных сетей.
11 Основные положения, выносимые на защиту:
Академические системы государств, которые в прошлом осуществляли масштабную экономическую и политическую экспансию, получают в настоящий момент возвратные потоки в виде студенческой миграции с тех территорий, куда был осуществлен экспорт языка, институциональных и культурных образцов. Одной из таких миграций является студенческий поток из Казахстана в Россию.
Социальная структура, которая поддерживает студенческий поток Казахстан - Россия, формировалась на протяжении XX века в ходе трех взаимосвязанных процессов. Первый - миграция, которая привела к появлению в Казахстане большого числа разных этнических групп. Она интенсифицировала ход второго процесса - распространения русского языка как доминирующего языка публичной сферы. Третий процесс - трансформация системы образования Казахстана - привел к тому, что во второй половине XX века в городах школы с русским языком обучения численно доминировали и обладали большим престижем. Поэтому образованные городские семьи осуществляли выбор в их пользу, а дети из этих семей приобретали ресурс для образовательной миграции - знание русского языка.
Поскольку крупные образовательные центры РСФСР оказались в иерархии образовательных центров СССР на самых высоких позициях, а знание русского языка предоставляло казахстанским школьникам ресурс для обучения, дети из образованных казахстанских семей, претендовавших на хорошее высшее образование, отправлялись учиться в российские вузы. К моменту распада СССР они были вовлечены в крупный по мировым масштабам студенческий поток.
Коллапс Советского Союза, разрушение прямых связей между образовательными системами и экономический кризис, который привел к уменьшению возможностей получать высшее образование, имели следствием лишь временное снижение объема студенческого потока из Казахстана в Россию. В то же время, комплекс возникших препятствий стал своеобразным катализатором,
под воздействием которого сформировались отправляющие институты, организующие процесс перемещения.
В современных условиях в отправляющем обществе миграционный поток поддерживается институтами, которые имеют две формы. Первая форма - это организации, рекрутирующие абитуриентов (образовательные центры, центры подготовки к поступлению в вузы и т.д.), которые позволяют сокращать издержки казахстанских школьников на поступление в российские университеты. Вторая форма - это ряд старых специализированных школ с русским языком обучения, которые стали действовать как отправляющие институты.
В принимающем обществе миграционный поток удерживается двумя институтами. Первый - это традиционный институт инкорпорации студентов -университетское общежитие. Как социальный институт, создающий пространственную концентрацию мигрантов, общежитие способствует сохранению и укреплению их персональных связей, сокращает издержки адаптации. Второй институт имеет традиционную форму городской коммерциализированной рекреации - клубных вечеринок - и функции институтов мигрантских сообществ, то есть поддерживает социальные связи между разными сетями мигрантов и обеспечивает доступ к ряду значимых ресурсов.
В совокупности эти институты обуславливают устойчивость образовательной миграции во времени и пространстве и ее резистентность по отношению к политическим, экономическим и институциональным трансформациям.
Апробация работы. Основные положения диссертации были изложены в опубликованных автором статьях и в выступлениях на российских и международных научных семинарах, школах и конференциях. В частности, на аспирантском семинаре Европейского университета в Санкт-Петербурге (март 2007), на III Всероссийском социологическом конгрессе (октябрь 2008), на семинаре Центра изучения миграции, гражданства и развития COMCAD (Биле-фельд, январь 2009), публичном семинаре Центра независимых социологических исследований (Санкт-Петербург, март 2010), на международной конференции, организованной Центральным европейским университетом (Будапешт) и Центром миграционных исследований (Москва) в Одессе (сентябрь 2010).
Материал, собранный для диссертационного исследования, использовался в ходе чтения курсов «Социология миграции» и «Социология социальных сетей» на факультете социологии Национального исследовательского университета -Высшей школы экономики (Санкт-Петербург).
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, пяти глав, заключения, библиографии (167 наименований) и приложений.
Социальный капитал сообщества
Эффективность мигрантских сообществ и жизнестойкость некоторых из них продолжали интересовать социологов в последней трети XX века. После оптимизма середины XX века - эпохи веры в прямолинейную ассимиляцию и силу плавильного котла - наступила эпоха растерянности 1970-х, когда исследователи и широкая публика увидели возрождение этнических ассоциаций «старых» европейских мигрантов и сопротивление новых групп мигрантов из Азии, Африки и Латинской Америки старым стратегиям интеграции. С начала 1990-х для объяснения путей инкорпорации в работах социологов активно используется концепция социального капитала, которая позволяет объяснить, как сообщество мигрантов сохранятся, а не как оно растворяется в принимающем обществе. Первые развернутые описания циркуляции социального капитала, на которые опираются работы миграционистов, были предложены примерно в одно и то же время двумя социальными теоретиками - французским и американским - Пьером Бурдье и Джеймсом Коулменом.
Определение Пьера Бурдье появилось в его статье о формах капитала в начале 1980-х на французском и немецком языках, а в 1985 году на английском в хрестоматии по социологии образования. Бурдье называет социальным капиталом «совокупность реальных или потенциальных ресурсов, связанных с обладанием устойчивой сетью более или менее институализированных отношений взаимного знакомства и признания - иными словами, с членством в группе». Он снабжает современное ему и последующие поколения социологов рядом важных утверждений, описывающих создание и оборот этого специфического ресурса. Социальный капитал в трактовке Бурдье накапливается посредством длительной работы по инвестированию (экономического и культурного капиталов). Инвестирующий агент не всегда делает эти капиталовложения ради целей получения прибыли, они могут восприниматься им как руководимое эмоциями «неизбежное и бескорыстное» действие.83
Однако предложенное Бурдье описание циркуляции социального капитала не дает ответа на один важный вопрос: почему членство группе и поддержание связей обеспечивает доступ к ресурсам? Он предлагает следующий ответ: «Прибыль, приносимая членством в- группе, лежит в основе солидарности, которая делает возможным ее получение». Таким образом, солидарность обеспечивает прибыль, а прибыль - солидарность. Миграционисты, для которых ответ на этот вопрос оказывается важным, не находят такое объяснение достаточным. Кроме того, Бурдье поясняет механизм оборота социального капитала на примере его циркуляции среди членов элитистских групп, которые накапливали эту форму капитала на протяжении поколений. Социальный капитал элит обеспечивает доступ к культурному и экономическому капиталу, производство или циркуляцию которых члены группы контролирует. Описание, предложенное Бурдье, вызывает следующие вопросы: только ли элитам он способен приносить новые ресурсы? Столь ли ничтожно малы и неэффективны в качестве оборотных средств объемы экономического и культурного капитала, которыми обладают группы с низким статусом, что их конвертация в социальный капитал и его последующий оборот не может служить для получения социальных или экономических прибылей?
Социологов миграции во многих случаях интересуют низкостатусные группы; массовые и интересующие неакадемическую публику потоки — это чаще всего потоки трудовых мигрантов, которые в принимающем обществе оказываются на самых низких ступенях социальной иерархии. Американские миграционисты опираются в основном на ту концептуализацию, которая предложена Джеймсом Коулмэном и адаптирована для исследований инкорпорации мигрантов Алехандро Портесом84 и его коллегами. Последние считают, что особенности циркуляции социального капитала лучше всего демонстрировать на полевых материалах, собранных в сообществах мигрантов, поскольку основной тип ресурсов, который ввозит в страну трудовой мигрант - это капитал, конституируемый на основе членства в одном из таких сообществ. Экономический капитал, который ввозит мигрант, невелик, а культурные ресурсы, вывезенный из отправляющей страны, могли подвергнуться девальвации. Вслед за Коулменом их интересуют структурные гарантии, без которых депозиты, в форме социального капитала не защищены от банкротства.
Социальных капитал Коулмэна вписан в его общий теоретический корпус: тезис о рациональном действии принимается как стартовый, однако при этом отрицается экстремальный индивидуализм.85 Коулмэн предлагает определять социальный капитал через его функцию (как понятие «стул» определяю через его функцию: «это стул - на нем сидят...»). Социальный капитал - это элементы социальной структуры, которые агенты используют, чтобы действовать с целью получения различных преимуществ, не обязательно финансовых (как человек использует стул для того, чтобы сидеть). Социальный капитал Коулмэна принимает следующие формы (1) обязательства и ожидания, (2) информационные каналы, (3) нормы. Социальный капитал принадлежит структуре отношений между агентами. Он не может быть депонирован в самих агентов или в материальные средства производства.
Для того чтобы использовать обязательства и ожидания, а так же нормы, в качестве ресурса для действия, необходимо дополнительное условие: герметичность (оригинальный английский термин: "closure") социальных отношений агентов, которые имеют прямое или опосредованное отношение к этому действию. Термин «герметичность» описывает более высокую интенсивность взаимодействия внутри какой-либо группы и не подразумевает обязательной и полной изолированности группы от внешних контактов.
Коулмэн на эмпирическом материале показывает, что социальный капитал может быть значим как субститут первичного культурного или экономического капитала. Для него интересен капитал, который циркулирует внутри семей мигрантов, и наличие позитивных следствий его циркуляции для инкорпорации мигранта. Так, в классическом примере Коулмэна, необразованные и не работающие матери из семей, недавно мигрировавших из азиатских стран, приобретают обычно два комплекта школьных учебников, для себя и для детей -чтобы осваивать, а потом помогать приобретать детям образовательные компетенции, необходимые в принимающем обществе. Другой материал, на который предлагает обратить внимание Коулмэн, описывает преимущества, которые можно получать от соседских отношений, достигших большой степени герметичности (closure). Родители, живущие в герметизированных соседствах, в обмен на поддержание соседских отношений получают возможность контролировать их силами безопасность детей и получать информацию о неодобряемых нарушениях дисциплины (например, прогулы школьных занятий, которые могут вести к неуспеваемости, отчислению и т.д.).
Алехандро Портес критикует и определение Бурдье, и определение Коулмэна. Он напоминает, что транзакции, в которые вовлечен социальный капитал, циркуляция которого описывается обоими, характеризуются неточными (а) обязательствами и (б) временными горизонтами. В случае, когда агент имеет дело с транзакциями, в которые вовлечен социальный капитал, принцип взаимного обмена может быть не соблюден. Оба предшествующих определения не дают ответ на вопрос: почему обязательства соблюдаются? Для того чтобы ответить на этот вопрос, Портес из массы социальных явлений, которые описывались в предыдущих работах с помощью одного термина, выделяет: агентов действия (обладателей капитала), элементы структуры, гарантирующие выполнения обязательств (источник социального капитала), ресурс, к которому получают доступ с помощью использования социального капитала и сам социальный капитал. Социальный капитал он переопределяет как коллективные ожидания, влияющие на индивидуальное поведение. В определенных обстоятель-ствах ожидания могут быть использованы как ресурс.
Факторы влияния на объемы студенческих потоков
На основании существующих работ мы знаем, что на рынке международного образования действуют несколько крупных производителей - США, Великобритания, Франция - которые предоставляют образование потребителям из самых разных стран. Нам интересно, существую ли какие-либо преференции у потребителей: можем ли мы, зная какие-либо характеристики страны-донора предсказать, большое или небольшое число студентов из этой страны окажется в университетах крупного производителя образовательных услуг.
Для начала рассмотрим нулевую гипотезу, согласно которой всякая специфическая связь между странами-донорами и реципиентами отсутствует. В данной модели распределение интернационально-мобильных студентов между принимающими странами будет осуществляться случайным образом, а их доля в образовательных системах крупных реципиентов будет пропорциональна доле мобильных студентов из страны-донора в общемировом потоке. Мы можем тестировать данную модель, проведя регрессионный анализ статистических данных ЮНЕСКО, в котором объем потока между странами используется в качестве зависимой переменной, а испускающая способность страны-донора (численность всех интернационально-мобильных студентов, оправляемых страной) - в качестве независимой.
Анализ зафиксировал сильную зависимость между переменными (R2 ох 0.1 до 0.59 в зависимости от принимающей страны). Вместе с тем, он показал, что в каждую из центральных принимающих стран (США, Великобританию, Францию, Испанию) идет ряд эксклюзивных для нее потоков, которые (1) переносят значительную пропорцию студентов из отправляющей страны и (2) являются аутлайерами172 (outlier), которые отклоняются от линии регрессии. Посредством диаграмм рассеяния, построенных с помощью пакета SPSS, можно увидеть, каким образом размер потока, идущего в страны, которые являются крупными реципиентами устойчивых студенческих миграций, зависит от общего количества иностранных студентов, отравленных данной страной. На следующих далее шести диаграммах на горизонтальной оси дан натуральный логарифм173 общего числа студентов в стране (испускающая способность отправляющей мобильных студентов страны), на вертикальной оси - натуральный логарифм количества студентов из отправляющей страны, которые учатся в университетах данного крупного реципиента. Точками обозначены страны, отправляющие мобильных студентов. Центральная диагональная линия обозначает линию регрессии, две параллельные ей линии - доверительный интервал.
Диаграмма рассеяния (рис. 2.1), описывающая зависимости между испускающей способностью страны-донора и принимаемым потоком для самого крупного современного реципиента - Соединенных Штатов Америки, позволяет увидеть, что чем больше страна отправляет студентов, тем большую их долю получают Соединенные Штаты.
Однако мы можем зафиксировать наличие нескольких аутлайеров. На диаграмме мы видим случаи, находящиеся значительно выше линии регрессии - это, например, Южная Корея, Индия, Китай, Япония. Мы так же видим случаи, находящиеся значительно ниже линии регрессии - это, например, Алжир, Таджикистан, Мальта, Бруней и др. Это страны, которые отправляют в-США либо значительно большее количество студентов, чем страны, следующие общей закономерности, либо страны, которые отправляют значительно меньшее число студентов.
На данной диаграмме квадратными значками представлены те страны, территории которых когда-либо находились в политической зависимости от Великобритании или были ее колониями, а круглыми - те, в истории которых не было периода такого рода зависимости от Великобритании. Мы видим, что аутлайерами, находящимися высоко над линией регрессии, опять в большинстве случаев являются страны, расположенные на политически-зависимых в прошлом территориях: Индия, Пакистан, Мальта, Сингапур, Кипр, Гибралтар, Нигерия и т.д. Мы так же можем увидеть, что часть аутлайеров, расположенных значительно выше над линией регрессии на диаграмме, отображающей за 85 висимость для США, в прошлом были колониями или зависимыми территориями Великобритании (см. прил. 4 рис. 1).
Наличие подобных аутлайеров мы можем зафиксировать на диаграмме рассеяния, описывающей зависимости между испускающей способностью страны донора и принимаемым потоком для Франции (рис. 2.3).
На данной диаграмме квадратными значками представлены те страны, территории которых когда-либо находились в политической зависимости от Франции или были ее колониями, круглыми - те, в истории которых не было периода такого рода зависимости от Франции. Мы видим, что аутлайерами, находящимися высоко над линией регрессии, в большинстве случаев являются страны, расположенные на зависимых в прошлом территориях: Марокко, Тунис, Алжир, Сенегал, Вьетнам, Джибути, Мадагаскар, Того, Гаити, Нигер и т.п. Мы также можем зафиксировать, что значительная часть этих случаев на диаграмме, ото 86 бражающей зависимости для США, являются аутлайерами, находящимися значительно ниже линии регрессии (см. прил. 4 рис. 2).
Исходя из всего сказанного, мы можем предполагать, что одним из параметров, создающих специфическую связь между страной-реципиентом и страной-донором студенческой миграции, является наличие колониальных связей между ними. Чтобы убедиться в этом, рассмотрим схожие диаграммы рассеяния для случаев стран-реципиентов, которые не занимают лидирующие позиции на рынке международного образования, однако имеют многочисленные международные связи, созданные политической, экономической и культурной экспансией в прошлом.
Присутствие аутлайеров мы можем зафиксировать на диаграмме рассеяния, описывающей зависимости между испускающей способностью страны-донора и принимаемыми потоками для Испании (рис. 2.4).
На данной диаграмме квадратными значками представлены те страны, территории которых когда-либо находились в политической зависимости от Испании или были ее колониями, круглыми - те, в истории которых не было периода такого рода зависимости от Испании. Мы видим, что аутлаиерами, находящимися высоко над линией регрессии, опять в большинстве случаев являются страны, расположенные на зависимых в прошлом территориях: Мексика, Аргентина, Эквадор, Чили, Куба, Марокко и т.п.
Мы не можем построить надежной регрессионной модели для Португалии в силу ограничения, которое создается спецификой данных174, однако можем построить довольно наглядную диаграмму рассеяния, на которой мы видим знакомый образец распределения точек (см. рис. 2.5.).
Организация отправляющих институтов
Имеющиеся структурные возможности были использованы активными агентами в казахстанских городах и российских вузах для того, чтобы поддерживать сопряжение образовательных систем.229 Две категории агентов в Казахстане были заинтересованы в поддержании образовательной миграции. Первая категория агентов - это родители из городских образованных слоев, которые в кризисный период первой половины 1990-х не могли обеспечить детям нормативную образовательную траекторию, но были связаны персональными отношениями с российским вузовскими администраторами и преподавателями. Это были связи одноклассников либо однокурсников, бывших соседей, «друзей друзей» - мигрантов, бывших мигрантов, и не-мигрантов в российских и казахстанских городах.
Вторая категория агентов - это учителя и административные работники школ (в основном «русских» школ), которые в связи с рядом политических со бытии теряли казахских учеников и могли быть закрыты, потому им необходимо было найти новый тип услуг, которые они могли бы предоставлять казахстанским семьям. В России заинтересованными агентами были вузовские администраторы и преподаватели: им необходимо было заполнять студенческие места. Из констелляции интересов всех трех сторон возник институт, принципы функционирования которого описаны в данном подразделе.
Сократить издержки на перемещение могло помочь следующее предприятие: вывоз российских экзаменаторов в казахстанские города-для приема экза-. менов на местах. Вывоз экзаменаторов сокращал издержки каждой отдельной-казахстанской семьи и перемещал представителей далекой и изменившейся за несколько лет, а потому неизвестной, институции в Казахстан. Инструктирование на предмет поступления и осуществление выбора могли осуществляться непосредственно в том городе, где жила семья (или в близлежащем). Поскольку ряд агентов в казахстанских городах (предприятия, школы, родители), были хорошо связаны персональными отношениями с работниками факультетов и администраций российских вузов, а вузы в тот период имели возможность вводить новые формы приема абитуриентов, то организация приема экзаменов на местах стала возможной без больших транзакционных издержек.
«И тогда стихийно начали организовываться вот эти центры, в разных точках. И они стали просить.... Начали приглашать наши выездные комиссии, естественно, на основе оплаты на месте их работы. Тем более что был тяжелый период с точки зрения заработка, и преподаватели с удовольствием на это гили. То есть начало это образовываться стихийно. А потом мы такие точки стали поддерэюивать, обеспечивать их методической литературой, и та наша база - она нам дает основной контингент абитуриентов и по сей день» [Интервью с сотрудником международного отдела, Томск, ТУСУР]
Участие школ в этом предприятии обеспечивало «предпринимателям от образования»230 важный ресурс: доступ к целевой аудитории - школьникам и их родителям. Школы как агенты, которые действовали на конкретных территориях в течение долгого срока, обеспечивали вузовским агентам, во-первых, необходимое доверие, во-вторых - рекрутинг абитуриентов, который мог начинаться за 2-3 года до того момента, когда организовывался набор студентов. Письменные «выездные» экзамены стали проводить - как и в российских городах - за несколько недель или месяцев до начала последних вступительных экзаменов в самом вузе.
С течением времени, успехом первых предприятий и улучшением экономической ситуации единичный вывоз экзаменаторов стал преобразовываться в организации, которые действовали на постоянной основе. Они локализовали капиталовложения, требуемые от каждой конкретной семьи на поступление, в Казахстане, и обеспечили родителей необходимыми рационализациями: средства тратились на необходимое для поступления образование. Возникли две основные формы регулярного взаимодействия заинтересованных лиц казахстанской и российской сторон; оба типа предприятий работали по принципу самоокупаемости, требовали капиталовложений от казахстанских семей и не требовали капиталовложений от вузов.
Для экономии места первую форму обобщенно можно назвать «Центром подготовки абитуриентов», поскольку организации, имевшие эту форму, носили разные названия (с примерами можно ознакомиться в Приложениях (см. прил. 2.Ь)). Участники предприятия с казахстанской стороны создавали организации по подготовке абитуриентов, которые обеспечивали подготовительные курсы и вывоз экзаменаторов. В крупном городе возникало несколько таких организаций; в случае каждой отдельной институции менялись конкретные названия, юридическая форма, перечень предоставляемых услуг, но основное содержание деятельности из города в город повторялось. На курсах преподавали учителя, которых считали «лучшими в городе». Поскольку организаций: давали возможность заработка, определяемого в 1990-е как достойный, они были при влекательны для учителей, которых считали «лучшими». Курсы могли быть локализованы в одной из школ города, где была соответствующая сетевая конфигурация. Первый случай юридической регистрации «центра подготовки абитуриентов» относятся к 1994 году.231
Связи между индивидуальными агентами, которые продуцировали возникновение отправляющих организаций, описываются следующим образом: «Р- Я все время-думала, что буду поступать в Москву. Потому что там сестра. И как бы вместе жить охота. Но потом узнала про курсы, что у нас есть. В Питер поступают. И решила пойти туда. Ну, там занималась, занималась. Просто пас готовили на стопроцентное поступление. Поступили. А потом уже лень было поступать в Москву, заново что-то сдавать. И-А как вы узнали про курсы?
Р - На самом деле очень многие с нашей художки туда ходили. И предыдущие классы. Очень много здесь (в Петербурге, в университете - МС) их. И директор нашей школы очень много рассказывал о них.
И-Ас этих курсов поступаешь только сюда, или можно поступать в какие-то другие вузы?
Р - Сюда, потому что у нас директор курсов была однокурсница нашего декана. [Информант (ж.) учится в Санкт-Петербургском университете культуры и искусств, приехала из Актобе]
С течением времени некоторые предприятия пополнялось новыми выездными экзаменационными комиссиями: через один город последовательно проезжали и собирали абитуриентов несколько российских вузов. Вузы снабжали предприятие методической литературой и выездными лекторами. Поскольку «выезды» и лекторов; и экзаменаторов хорошо оплачивались в соответствии с запросами того периода, то в российских вузах увеличивалось число агентов, заинтересованных в поддержании потока. Рекрутинг на курсы велся в течение сентября, курсы начинались в октябре и длились до начала экзаменов, которые проходили с февраля-марта по май-июнь. Для тех потенциальных студентов, кто не сумел пройти через полноценные и длительные курсы, организовывались сокращенные незадолго до приезда экзаменационных комиссий. Июль-август был занят активностями по информированию о зачислении и оформлению документов. Кроме того, во время каникул дополнительно проводились «летние школы» для будущих абитуриентов. В сентябре цикл начинался заново.
Современное функционирование взаимодействия вузов и «Центров подготовки абитуриентов» администраторами принимающих вузов описываются следующим образом:
"Города закрепляются за факультетами, за подразделениями, назначаются ответственные, которые поддерживают связи. У нас же не только выездная приемная комиссия. Мы же довольно серьезную работу ведем. На базе школ открыты курсы подготовительные наши, это обязательно. Мы проводим там наши олимпиады выездные. Которые мы пока по действующему закону можем зачитывать в качестве вступительных в Казахстане. И венцом всего этого дела является выездная приемная комиссия. И даже выездные приемные комиссии - они менее показательны, потому что мы, ну опять лее, в целях экономии и собственных средств и средств абитуриентов, мы стараемся выездные приемные комиссии укрупнить. Ну, например. Вот есть у нас выездная приемная комиссия - там есть такой куст - Усть-Каменогорск. То есть, мы работаем с Усть-Каменогорском собственно, со школами работаем, с городом Риддером, таму них есть Зыряновск рядышком, еще чего-то есть. Когда мы работаем с ними по олимпиадам, мы работаем с каждой точкой отдельно. Когда выезжаем в выездной приемной комиссии, то мы работаем как правило в Усть-Каменогорске. Они туда просто подтягиваются (из других городов - МС), сдают документы, сдают вступительные экзамены. Мы стараемся сделать это очень быстро, в короткие сроки...
Особенности организации суб-потоков студенческой миграции
Организация суб-потоков, идущих из казахстанских городов в разные российские регионы и университетские центры, не была идентичной. Перемещения, которые после коллапса СССР требовали больших издержек, вели в крупные и известные университетские центры, были более селективными и более организованными. Зоны влияния Москвы и Петербурга как принимающих центров являются самыми широкими. Они привлекают абитуриентов из всех регионов Казахстана - Северного, Центрального, Южного, Восточного и Западного. Зона влияния западно-сибирских образовательных центров, среди которых Томск и Новосибирск являются самыми крупными и влиятельными, охватывают Северный, Восточный, Центральный и Южный Казахстан и не распространяется на Западный.
Во второй главе было рассказано, что перемещение в эти университетские центры требовало определенных издержек, которые в начале и середине 1990-х оценивались как довольно значительные. Это привело, с одной стороны, к большей селективности миграции в середине 1990-х - в эти точки перемещались те, кто обладал достаточным объемом экономических либо образовательных ресурсов; наиболее селективной была и остается миграция в Москву. С другой стороны, из констелляции интересов российских вузовских и локальных казахстанских агентов оформился институт, который снижал издержки на перемещение в университетские центрыЗападной Сибири (Томск и Новосибирск) и Петербург. Поэтому в эти точки шли самые большие потоки (так, на основании собранной вузовской статистики, можно сказать, что в 2006 году в Петербурге, как и Томске, учились более 2000 тысяч студентов из Казахстана). Всуб-потоках, идущих в Москву и Петербург, где принимающее сообщество институционально структурировано, большая пропорция этнических казахов (по оценкам вузовских администраторов, около 30% потока).
Тот тип студенческих перемещений, примером которого может быть переезд в поволжские вузовские центры, расположенные рядом с казахстанской границей, отличен от перемещений из отдаленных казахстанских городов. Зона влияния поволжских вузов распространяется только на Западный Казахстан. Такого же рода миграции можно наблюдать между теми городами Западной Сибири, которые находятся недалеко от границы (например, Барнаул или Омск), и Северным Казахстаном. Ресурсы, которые необходимо было выделять для перемещения в эти города, были значительно меньшими, чем в случае миграций в Петербург, Томск и т.д.
Во-первых, имели и имеют место регулярные маятниковые визиты друг и к другу жителей казахстанских и российских городов, расположенные недалеко от границы, поэтому будущие абитуриенты, могли быть хорошо знакомы с тем университетским центром, где им предстояло учиться. Во-вторых, сам визит ради прохождения вступительных испытаний не является затратным. В-третьих, следствием близости отправляющих городов является возможность относительно регулярных (раз в месяц или чаще) поездок к родителям в Казахстан. Последнее имело большое значение для. сокращения издержек семей на содержание студента в принимающем городе. Поскольку цены на необходимые для поддержания жизни товары (от еды до бытовой химии и одежды) в Казах-стане были ниже, товары эти приобретались в Казахстане родителями и регУ лярно привозились студентами в университетский город.
Частые маятниковые перемещения между отправляющим и принимающим городами имели не только экономические, но и сетевые следствия. ВРеМЯ которое в отдаленных принимающих центрах выделялось на создание и 110Д" держание новых отношений с земляками, студентами пограничных гороДв" реципиентов перераспределяется на,поддержание отношений, созданных в-отправляющем, сообществе. Переезд не был пространственной изоляцией, создававшей препятствия для поддержания «домашних» отношений. СокраШение фонда общежитий, которое имело место в поволжских крупных городах, привело к тому, что казахстанские студенты из разных школ не были сильно интегрированы коммунальными практиками; наоборот, немногочисленны не" большие дружеские союзы или отдельные агенты. были изолированы в арен" дуемом жилье.
В приграничных университетских центрах казахстанские студенты е с0 ставляли плотного сетевого сообщества, но состояли в разрозненных и р зР6-женных земляческих сетях, которые к середине периода обучения терял зна-чимость. Присутствие в этих студенческих суб-потоках этнических казахов выло скорее исключением. Кроме того, приграничные суб-потоки были в большей степени частью постсоветской эмиграции тех, кто стремился переехать &- х" сию, поскольку Казахстан представлялся государством, лишавшим возможностей. В первой половине 2000-х, вместе с постсоветской эмиграцией из БС зах стана, студенческие суб-потоки в поволжские университетские города с таяи уменьшаться.
