Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Неоязыческие сообщества как тип новых религиозных движений ..21
1.1. Основные социологические подходы к изучению неоязычества 21
1.2. Неоязыческие религиозные сообщества как объект социальной идентификации и религиозный институт 47
Глава 2. Ценностные и поведенческие модели представителей языческих ре лигиозных сообществ в современном российском обществе 72
2.1. Социальные ценностные ориентации неоязычников 72
2.2. Ценностные модели семейных отношений в неоязычестве 88
2.3. «Идеальные типы» неоязычников и их поведенческие практики 105
Заключение 122
Список литературы 129
- Основные социологические подходы к изучению неоязычества
- Неоязыческие религиозные сообщества как объект социальной идентификации и религиозный институт
- Социальные ценностные ориентации неоязычников
- «Идеальные типы» неоязычников и их поведенческие практики
Основные социологические подходы к изучению неоязычества
Гипотеза исследования. Неоязыческие сообщества в современном российском обществе представляют собой социальные объединения верующих, деятельность которых отличает как сакральный, так и социальный характер. Неоязыческие сообщества функционируют и развиваются по типу новых религиозных движений, имеющих трёхуровневую структуру, когда в иерархии ментального (идеологического), социального (институционального) и поведенческого (практического) компонентов ведущим является поведенческий. Неоязычник интегрируется в сообщество верующих в ситуации строгого следования языческим ценностям, соблюдения определённых религиозных норм, которым должно соответствовать и его внерелигиозное, социальное поведение. При этом социальные отношения внутри религиозного сообщества остаются свободными, демократическими, а интеграция верующего в неоязыческое сообщество тем выше, чем более широкой оказывается его социальная идентичность с носителями языческого вероисповедания.
Теоретико-методологической основой исследования послужили такие социологические теории и подходы как институциональный подход (М. Вебер, Э. Дюркгейм и др.), теория социальных изменений (П. Штомпка), социология религии как теория среднего уровня (А. Баркер, М. Вебер, Ч. Глок и др.). Институциональный подход позволяет рассмотреть неоязыческие сообщества с позиций институционализации неоязыческих норм и ценностей; на основе теории социальных изменений социальная активность неоязычника исследуется через его добровольное включение в социальную группу с религиозной направленностью; посредством социологии религии как теории среднего уровня религиозное сообщество анализируется в социокультурном контексте, включая формы его организации, структуру, социальные функции и социальные роли.
Методологическую основу диссертационного исследования составили такие общенаучные и частнонаучные методы как сравнительный анализ, классификация, группировка, типологизация, ранжирование, социальное моделирование; методы сбора и анализа эмпирической информации, включая анализ специальной литературы, вторичный анализ результатов социологических исследований, анализ статистических данных, анкетный опрос, глубинное интервью, экспертное интервью.
Научная новизна диссертационной работы заключается в следующем:
1. Предложена авторская интерпретация понятия «неоязыческое религиозное сообщество», которое трактуется как слабоструктурированное объединение лиц, исповедующих современное язычество (неоязычников), основанное преимущественно на свободном, добровольном, нефиксированном член стве; превосходстве коллективного мнения над индивидуальным внутри ре лигиозного сообщества; социальной идентификации неоязычника с религи озным сообществом при сохранении светской, просоциальной идентичности; социальной активности в процессе внекультовой деятельности, позволяющей отнести данное сообщество к новым религиозным движениям.
2. Выявлены основные характеристики неоязыческих религиозных сооб ществ, среди которых - приверженность «языческой традиции», включающей религиозные представления, ценности и практики ритуально-символического характера; религиозная социализация личности при наличии в структуре ценностей как сакральной, так и социальной составляющей; индивидуаль ность в принятии решения о вхождении в религиозную группу; социальное равенство в сообществе вне зависимости от социального статуса верующего; социальная субъектность индивида, группы верующих в рамках семьи, рода, в различных сферах социальной практики.
3. Доказано наличие субъективных оснований вхождения индивидов в нео языческие религиозные сообщества, обусловленные несогласием с господ ствующей системой ценностей, кризисными проявлениями в российском об ществе при сохранении традиционной иерархичности структуры ценност ных ориентаций неоязычников, когда ведущие позиции в ней занимают цен 16 ности рода и семьи, многодетности, здорового образа жизни, экологически грамотного отношения к окружающей среде, демократического режима правления в социуме, уважения прав человека, объективно не имеющие приоритета в социуме.
4. Эмпирически выявлено наличие ряда институциональных особенностей неоязыческих сообществ, среди которых доминируют индивидуальный религиозный поиск; религиозные ценности, ориентированные на высокоморальный облик личности верующего; регулятивное воздействие религиозного сообщества на поведение верующего; самостоятельно определяемые верующими границы участия в культовой деятельности в составе религиозной организации; следование неоязыческой идеологии в повседневной жизни с целью оптимизации конкретных социальных ситуаций и решения жизненных проблем члена сообщества.
5. Впервые предметом качественного социологического исследования стали идеальные типы российских неоязычников, представляющих Самарскую область и структурированных по четырём основаниям: 1) по причине обращения к неоязычеству - «идейные», «разочарованные», «присоединившиеся»; 2) по уровню идентификации с неоязыческим сообществом - «наблюдатель», «новичок», «профи»; 3) по структуре ценностей - ориентированные фамили-стически, витально, экологически, социально; 4) по типу социального поведения - участвующие в собраниях сообщества; социально активные, выходящие за рамки неоязыческого сообщества; социально пассивные, личностно ориентированные.
Неоязыческие религиозные сообщества как объект социальной идентификации и религиозный институт
Социальной идентификации – то есть установлению тождественности собственной социальной группы с подобными же социальными группами на основании конкретных социальных параметров религиозные сообщества подвергаются в двух направлениях - извне и изнутри. Извне – когда их оценивают и интерпретируют результаты их деятельности такие социальные институты как общество и государство и определяют границы их полномочий в сферах правовой, общественно-политической, социально-культурной, о чём пойдёт речь ниже. Изнутри социальная идентификация затрагивает взаимоотношения индивида – члена языческого сообщества и самого этого сообщества как социальной структуры. Основой подобной идентификации становится потребность неоязычника в установлении собственного статуса и в определении общих аксиологических оснований отправления культа внутри сообщества, в получении подтверждения факта соответствия собственных религиозных взглядов на мир и на священное взглядам других членов сообщества.
При этом особенностью идентификационного процесса является сочетание высокой степени индивидуализации интериоризованного неоязычником знания о сакральном и религиозном опыте, с одной стороны, и его потребности в дальнейшей экстериоризации полученных знаний о сущности сакрального в своём сообществе и в обществе в целом, с другой стороны. Та-1 Яблоков И.Н. Указ. соч. С.68. ким образом, индивидуальное становится сначала групповым, а затем и социальным, и неоязычник представляет себя в качестве социального субъекта, чьи повседневные, обыденные поведенческие практики одобряются религиозным сообществом и не противоречат социальным нормам как таковым.
Социальная идентификация неоязычника имеет своим результатом такой взгляд на социальную реальность, который, формируясь под действием неоязыческого сообщества, становится «неотъемлемой частью приверженности группе».1 Именно неоязыческое сообщество становится для верующего той социальной группой, «чьи мнения, убеждения и способы действий являются решающими при формировании собственных мнений, убеждений и способов действий»,2 а следовательно данная социальная группа становится для него референтной, наиболее значимой, именно на её установки неоязычник ориентируется. Между тем её члены – граждане своей страны, жители той или иной конкретной местности, работники определённых предприятий и учреждений, представители своего социальной слоя – половозрастного, этнического, образовательного и т.п. Иными словами, несмотря на то, что неоязыческое сообщество объединяет вера в трансцендентное, оно базируется на сугубо социальных основаниях и является по сути своей одной из разновидностей социальных групп.
Осуществляемая идентификация неоязычника имеет свою специфику, отличную от процесса идентификации индивида с другими социальными группами – культурными, половозрастными, социально-территориальными и т.д. Сущность её проявляется в том, что в сознании индивида, только приобщившегося к неоязычеству, происходит не просто переоценка существующей в его сознании системы ценностей, социальных установок и жизненных смыслов. Заново формируется жизненная история, и всё то, что предше 1Бергер П. Социология как способ времяпрепровождения [электронный ресурс]. - Библиотека учебной и научной литературы. М., 2005. – Режим доступа: http: // www.Sbiblio.com/biblio/archive/berger_soc/ 00.aspx. (дата обращения: 08.12.2012). 2Бергер П. Указ. соч. ствовало конверсии, то есть «обращению в религию», воспринимается как неудачный жизненный сценарий, который следует переписать заново.
В соответствии с концепцией А. Шюца, сущность идентичности в том, что «субъект находит в своём окружении не только вещи, но также и других субъектов; он предполагает, что они являются личностями со своим окружением, но, тем не менее, имеют отношение к тем же самым объектам, к которым имеет отношение и он».1 Следовательно, идентичным может быть восприятие не только того или иного социального актора, но и того мира, в котором он находится - мира вещей, деятельностей, природы, техники и т.д. К тому же процесс обретения идентичности, как его понимает Шюц, характеризуется тем, что актор начинает воспринимать определённое социальное окружение как своё «необходимое дополнение»: «Мы не могли бы быть личностями не для Других, ни даже для самих себя, если бы не могли найти общее с Другими окружение как необходимое дополнение интенциональной взаимосвязанности наших сознательных жизней».2 Здесь важен акцент на осознанности происходящего, на добровольном объединении поисковых усилий верующих, направленных на глубинное постижение Себя, своего Духа, личности Другого, испытывающего аналогичные переживания и обладающего сходными социальными представлениями и взглядами. же мире, мы участвуем в бытии друг друга».1 При этом бытие можно трактовать и в сугубо житейском смысле, и более расширительно, через участие индивида в функционировании самых различных сфер социальной жизни. Сама идентичность, как отмечают указанные исследователи, «объективно определяется как размещение в определённом мире, и она может быть субъективно усвоена лишь наряду с этим миром».2 Таким образом, в ходе приобщения к неоязыческому сообществу неоязычник действует в двух пространствах - объективном и субъективном, вступая в контакт как с реальными людьми, так и с их системой религиозных представлений и ценностей.
В этом смысле интересна теория этапности формирования идентичности американского психолога Д. Джексона, дифференцировавшего процесс формирования идентификации в сознании индивида в такой последовательности: «1 этап - рост привлекательности группы для её члена, выражающийся в его позитивных чувствах по поводу пребывания в группе; 2. деперсонализация – размышление о себе больше в терминах неотъемлемого члена группы («Мы») и меньше в терминах уникального индивидуума («Я»); 3. восприятие зависимости себя от группы – вера в то, что собственное благополучие и благополучие группы связаны между собой, а также возникновение чувства собственного долга в построении позитивных отношений с членами группы; 4. ощущение межгрупповой конкуренции – восприятие другой группы как конкурирующей с собственной группой».3
Социальные ценностные ориентации неоязычников
Социальные ценности как «значение определенных объектов и явлений, отсылающее к миру должного, целевого и задающее одну из возможных предельных рамок социокультурной активности человека»,2 и ценностные ориентации как «элементы внутренней (диспозиционной) структуры личности, сформированные и закрепленные жизненным опытом индивида в ходе процессов социализации и социальной адаптации, отграничивающие значимое (существенное) от незначимого (несущественного) …»,3 - понятия, необходимость применения которых в изучении неоязычника вызвана потребностью определения приоритетов в его ценностной системе и обусловленных ею поведенческих стратегиях. Основная проблема здесь состоит в том, каковы границы социального воздействия на индивида неоязыческого сообще 1См.: Балагушкин Е.Г., Шохин Религиозный плюрализм в современной России. Новые религиозные
При этом ценностные ориентации нельзя охарактеризовать как неизменные, они могут менять свою значимость в зависимости от «меры готовности и решимости (через волевые компоненты) к реализации их в собственном «проекте» жизни»1 индивида. В данном контексте речь идёт о том, насколько последователен индивид в своём приобщении к неоязычеству, на каком этапе вхождения в неоязыческое сообщество находится. От последнего обстоятельства зависит процесс смены его представлений о неоязычестве как религии, её истинности, роли и месте в жизни социума.
С целью изучения ценностных ориентаций неоязычников, проживающих на территории городского округа Тольятти Самарской области в городских и сельских условиях, нами был проведён анкетный опрос. Важным представлялось выявить оценочные суждения жителей о неоязычестве и неоязычниках. Как пишут М.К. Горшков и Ф.Э Шереги, «…правильнее исходить не из того, что без определённой степени компетентности людей общественного мнения нет как такового, а из того, что в ряде случаев оно может быть незрелым, некомпетентным. Причём признание наличия некомпетентного общественного мнения не должно служить предлогом для его игнорирования в исследовательской практике».2 Интерес представляют здесь не столько степень достоверности знаний о личности и поведенческих стратегиях неоязычника со стороны его окружения, сколько пути и способы формирования общественного мнения по данному вопросу. Как поясняют М.К. Горшков и Ф.Э. Шереги, именно процесс выработки людьми оценки того или иного объекта и означает формулирование по отношению к нему своего личного мнения.
Основой для выделения репрезентативной выборки из состава населения обследуемого округа были выбраны гендерный и административно-1Новейший социологический словарь/ сост. А.А. Грицанов, В.Л. Абушенко, Г.М. Евелькин, Г.Н. Соколова, О.В. Терещенко. С.1216. 2См. Горшков М.К., Шереги Ф.Э. Прикладная социология: методология и методы. М., 2011. С.106. территориальный параметры исследуемой генеральной совокупности. Выборка исследования составила n=800 человек при ошибке выборки не более 5 %.
Наиболее актуальной в данном исследовании является дифференциация исследуемой совокупности на основе места проживания респондентов – сельских или городских жителей, основанная на суждении Э. Тоффлера о зависимости религиозного сознания населения от типа населённого пункта.1В работе «Третья волна» применительно к индустриальному и переходному типу обществ, к которому мы и относим Россию, социолог говорит о том, что разделение социума на «город» и «село» имеет существенное значение, так как в городской и сельской среде формируются разные системы ценностей, культуры, взгляд на трансцендентное, предрасположенность к той или иной религии. Соответственно оценка ценностей неоязычника обывателем находится в зависимости от мировоззрения индивида, обусловленного среди прочего и фактом его проживания в определённой местности, а также и рядом других факторов - социально-экономическим, экологическим, образовательным, культурным потенциалом территории проживания, мотивацией на личное участие в решении собственных и локальных проблем.
В нашем случае в ходе выделения репрезентативной выборки были определены четыре территориальных локуса из состава крупнейшего в Самарской области городского округа Тольятти, представляющего собой крупный монопрофильный город как административный центр округа и прилегающие к нему сёла, входящие в его территорию. Согласно демографическим параметрам, наименее населённый локус представлен сёлами Пискалы, Выселки, Тимофеевка, Луначарское, Васильевка, Подстёпки, Приморское, Верхнее Санчелеево, Нижнее Санчелеево, Осиновка. Последующие три ло-куса – крупные городские территориальные образования - Комсомольский, Центральный, Автозаводский районы города Тольятти. Всего в соответствии с генеральной совокупностью были опрошены 771 городской житель и
Особенности восприятия неоязычников респондентами связаны с административным прошлым городского округа Тольятти и его населённых пунктов. Сёла Пискалы, Выселки, Тимофеевка, Луначарское, Васильевка, Подстёпки, Приморское, Верхнее Санчелеево, Нижнее Санчелеево, Осиновка образовались при переносе на новое место во время строительства Куйбышевской гидроэлектростанции деревень Подборное, Красная Московка, Под-стёпкинская, во время которого была нарушена система социального, медицинского, технического обеспечения населения, оборвались культурно-исторические традиции территории, образовался духовный вакуум у населения.
Несмотря на близость к крупному городскому центру жители сёл Пис-калы, Выселок, Тимофеевки, Луначарского, Васильевки, Подстёпок, Приморского, Верхнего Санчелеева, Нижнего Санчелеева, Осиновки ориентированы исключительно на сельское хозяйство, что позволило рассматривать респондентов из данной местности как специфически сельских жителей.
Автозаводский район города Тольятти является крупнейшим в Поволжье промышленным и административным районом. Его образование связано с началом в 1967 году строительства Волжского автомобильного завода. До сих пор завод является градообразующим предприятием не только района, но и города в целом, большая часть жителей которого так или иначе занята в промышленном производстве. Данный факт обуславливает образовательные, социальные и экономические особенности района, одним из показателей которых является приоритетное развитие образовательных учреждений техни 1 См.Программу исследования «Городское и сельское население городского округа Тольятти и его оценка места неоязыческих сообществ в современном российском обществе», Приложение 3. ческого профиля различного уровня в ущерб учреждениям культурной сферы.
Центральный район Тольятти начал формироваться при переносе жилых домов из затопленного при строительстве Куйбышевской ГЭС города Ставрополя-на-Волге в 1950-х годах. Это исторически сложившийся административный, культурный и образовательный центр города Тольятти. Здесь расположены Тольяттинская Городская Дума, мэрия города, ведущие университеты – Тольяттинский государственный университет, Волжский государственный университет им. В.Н. Татищева, Поволжский государственный университет сервиса и Институт Волжского бассейна РАН. Именно в Центральном районе находится большинство исторических памятников Тольятти, концертные залы, филармония и городская библиотека.
Комсомольский район Тольятти сформировался из отдельных посёлков, созданных для проживания строителей Куйбышевской ГЭС и двух колоний для политических заключённых системы ГУЛАГ, которые ныне представляют собой города Комсомольск и Шлюзовой, посёлок Жигулевское море. Крупные предприятия города находятся на значительном удалении от данного района, поэтому основное занятие его жителей – обслуживание гидроэлектростанции и речного порта Тольятти, что определяет специфику района – низкий уровень доходов населения, невысокое качество социального, образовательного и коммунального обеспечения.
«Идеальные типы» неоязычников и их поведенческие практики
С точки зрения неоязычников, родители могут повлиять на судьбу своего ребёнка только опосредованно – через создание условий, способствующих развитию его природных предрасположенностей, или наоборот - не дать им развиться. Какие-либо методики или правила, способствующие развитию личности, неоязычники не назвали, что делает затруднительным их более подробный анализ. Отметим лишь только тот факт, что среди неоязычников популярны детские кружки народного творчества – ткацкое, гончарное ремесло, плетение изделий из бересты, изготовление самодельных деревянных и тряпичных кукол, что отражает направленность на трудовое воспитание младших поколений.
Интересен вопрос о том, как неоязычники понимают процесс разделения полномочий в семейном и внесемейном воспитании. Ответы информантов показали: в неоязычестве не отрицается система школьного образования и воспитания, однако отношение к ней критическое. Как негативные отмечаются введение основ религиозной (православной) этики, уровень преподавания гуманитарных дисциплин, Единый Государственный Экзамен и Государственная Итоговая Аттестация. Информант 27: «У меня есть ряд вопросов по ведению «основ религиозной культуры» в современной школе. Однако в принципе к современному образованию у меня очень много вопросов. В любом случае в школе должны преподавать учителя, а не служители культов». Информант 14: «Мой ребёнок не сможет получить высшее образование без школы, и с этим приходится мириться. Но преподавание в ней вызывает у меня только неприязнь. Особенно нововведения – ЕГЭ, из детей делают роботов, а не творческих и мыслящих людей». Информанты отмечают положительный эффект от профильного обучения в старших классах, так как это позволяет им выбирать тех учителей, кто наиболее лояльно относится к вероисповеданию их семей.
К сфере воспитания относится ещё один важный вопрос – о нововведении в сфере гражданского права. В частности, как показало исследование, неоязычники очень болезненно воспринимают законопроекты по введению в России системы ювенальной юстиции. Они не только категорически её отрицают, но и осуществляют активные протестные действия: участвуют в интернет-голосованиях на официальном сайте Государственной Думы РФ, распространяют газеты с критическими публикациями по этому поводу. Информант 32: «Я была в ужасе, когда узнала об этом проекте! Я не могла поверить, что у нас в стране такое возможно! Мы всех друзей обзвонили, чтобы они проголосовали против, ведь почти никто не знал, что ювеналку вывесили на сайте Думы якобы для всенародного обсуждения и принятия». Информант 31: «С виду там всё красиво, но если читать внимательно, то получается, что любой желающий от государства сможет отнять у меня моих здоровых и полноценных детей. А так наверняка будет, мы же не православные, на наших детей и на нас начнётся целая охота, как на ведьм в средние века».
Некоторые из неоязычников готовы поменять гражданство в случае принятия ювенального законодательства. Информант 25: «У меня трое детей, и я не могу рисковать ими и моей семьёй. Если ювенальную систему введут под каким-нибудь предлогом, то мы с женой уже обсуждали возможный переезд в Белоруссию или на Украину». Следовательно, современная государственная политика в области регулирования семейных отношений и прав ребёнка воспринимается неоязычниками как ущемляющая их интересы и противоречащая их взглядам на взаимоотношения между родителями и детьми.
Таким образом, под семьей неоязычники понимают, главным образом, нуклеарную семью, которая состоит из супругов и их детей. При этом семье отводятся две основные роли – супружества и родительства. Функция родства соотносится с другим значимым для неоязычников понятием «Род», расширяющим семью. Под родом понимается совокупность всех, с кем неоязычник ощущает своё кровное родство, наиболее близкое – с матерью и отцом. В род входят и уже умершие родственники, родственная связь с которыми для неоязычника не прерывается фактом смерти. Высшим членом рода является его Бог-покровитель. Примером, показывающим сохранение в сознании неоязычника чувства родства с теми из родственников, кто умер, может служить сложная система обрядов поминовения усопших, занимающая одно из центральных мест в неоязыческом культе. Информант 27: «Ещё лично для нашей семьи близки дни наших пращуров, дни, когда мы их вспоминаем, приносим им дары. У нас принято в семье собираться в эти дни и их вспоминать. Я пытаюсь вспомнить и прочувствовать своих предков: кого знал и кого не знал. Стараюсь протянуть эту ветку, которая уходит в генетическую память. Это источник тепла, который во мне возникает и всегда со мной». Информант 12: «День предков не считается праздником как таковым, но это важная для меня традиция. Есть определённая периодичность в днях, когда мы должны вспомнить своих предков, принести им требы. Считается, что если в этот день ты предложишь им какую-нибудь еду, то предки будут благодарны тебе за, то, что ты их помнишь». Примечательным является и тот факт, что неоязычники признают перерождение. С их точки зрения, души предков перерождаются в телах потомков. Информант 27: «В Ведах написано, что наши души приходят в этот мир не один раз и перерождаются в своих потомках». Принадлежность к роду не предполагает обязательного ведения совместного хозяйства или проживания родственников. Само понятие рода выступает в качестве определения самоидентификации с определённой кровнородственной группой, при этом необязателен прямой физический контакт с родственником.
