Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Методологические основы исследования этнической идентичности как социально-психологического феномена
1.1. Концептуальные подходы к анализу этнической идентичности как социально-психологического феномена
1.2. Сущность этнической идентичности
1.3. Особенности трансформации этнической идентичности в России
Глава 2. Этническая идентичность реэмигрантов из КНР и бурят в России
2.1. Факторы этнической идентичности бурят
2.2 Интеграционные и адаптационные процессы в КНР и их воздействие на этническую идентичность шэнэхэнских бурят
2.3. Особенности этнической идентичности бурят-реэмигрантов в процессе адаптации в Российской Федерации ;
Заключение
Список использованных источников
- Сущность этнической идентичности
- Особенности трансформации этнической идентичности в России
- Интеграционные и адаптационные процессы в КНР и их воздействие на этническую идентичность шэнэхэнских бурят
- Особенности этнической идентичности бурят-реэмигрантов в процессе адаптации в Российской Федерации
Введение к работе
Актуальность исследования. Социальные процессы в трансформирующейся России актуализируют поиск людьми стабильных оснований для своего бытия. В условиях социальных перемен этнические общности начинают компенсировать потребность в ослабевшей идентичности прошлых лет. Политизация этничности, которая может привести к конфликтам, обостряет внимание к проблемам идентификации не только населения России, но и переселенцев, оказывающих влияние на состояние социальной сферы. Усиление конфликтного потенциала, снижающего уровень адаптации мигрантов, маловероятно, если переселенцы той же национальности, религиозной принадлежности, что и члены принимающего сообщества. Адаптация русских, переселяющихся в Россию из стран СНГ, проходит без особых трудностей ввиду принадлежности к одному этнокультурному пространству. В Китае есть этнические группы, обладающие большим адаптационным потенциалом в России. Среди данных групп выделяются шэнэхэнские буряты, рассматривающие Россию как свою историческую родину. В Автономном районе Внутренняя Монголия сегодня проживает около 8 тысяч шэнэхэнских бурят. События первых десятилетий ХХ в.: царские земельные реформы, революция, гражданская война, коллективизация, репрессии – стали причинами миграции бурят в КНР. До 1990-х гг. данная группа, сумев сохранить культуру и язык, участвовала в социально-культурных, экономических, политических событиях Китая и была изолирована от России и от основного массива этноса. С распадом СССР часть шэнэхэнских бурят (около 500 человек) предпочла вернуться в Россию, в которой изменились условия существования всех членов общества, в том числе и представителей материнского этноса. Смена социальных ролей, перемещения в пространстве двух государств, трансформация социальных процессов и институтов, безусловно, вызвали кризис идентификации иммигрантов. Если в условиях инокультурного окружения Китая шэнэхэнские буряты были озабочены поддержанием этничности, то после возвращения в Россию приоритетной становится задача построения новой идентификационной стратегии. В частности, интересны вопросы зависимости выбора идентичности от государства, влияющего на этнические отношения, что в условиях роста национального самосознания, наблюдаемого в последние десятилетия в России, важно не только в теоретических исследованиях, но и для предупреждения латентных форм конфликтов. В настоящее время поток спал, численность шэнэхэнских бурят стабилизировалась, они заняли специфические
социальные и экономические ниши (трансграничное взаимодействие, строительство, торговля, сеть заведений общепита с этнической окраской, традиционное скотоводство, межкультурное посредничество), поэтому исследование формирования и развития идентичности иммигрантов позволяет выявить конструктивно-объединяющие и деструктивные тенденции в экономике, социальной сфере. В силу этого проблема этнической идентификации иммигрантов как важного фактора сохранения стабильности регионального сообщества приобретает особую значимость, что и обусловило выбор нами темы исследования.
Степень научной разработанности темы.
Концепция идентификации впервые рассматривалась в рамках психоаналитической традиции З. Фрейда, в которой идентификация рассматривается как механизм формирования родового самосознания. Среди зарубежных авторов, которые затрагивали проблему идентификации, выделяются французский психолог С. Московичи, предложивший гипотезу об организации сознания индивида по типу идентификационной матрицы, Дж. Тернер, Г. Тэджфел, Э. Эриксон, считающие, что идентификация есть групповая идентификация и проявляется, с одной стороны, во взаимодействии с другими людьми, а с другой – в саморефлексии личности. Немецкий мыслитель
О. Бауэр считает, что этничность обнаруживает себя делением на «мы-они». П. Бергер и Т. Лукман рассматривали идентификацию сквозь призму социализации и социальной структуры общества.
В отечественной науке теория социальной идентичности рассматривается в работах В.С. Агеева, И.С. Кона, В.А. Ядова.
Среди представителей теории этноса и этногенеза выделяется Л.Н. Гумилев. Среди отечественных авторов, в первую очередь, необходимо отметить Ю.В. Бромлея, внесшего существенный вклад в определение сущности понятия «этническая идентификация»;
Б.Ф. Поршнева, разработавшего психологическую концепцию межгрупповых отношений, основанных на оппозиционных принципах «Мы-они»; В.А. Тишкова, изучающего этнические процессы на постсоветском пространстве.
Изучению проблем межэтнического взаимодействия, различным аспектам этнической идентификации посвящены работы
Т.Г. Стефаненко, которая выделяет когнитивный и аффективный компоненты в структуре этнической идентичности, Л.М. Дробижевой, Н.М. Лебедевой, Г.У. Солдатовой, В.Ю. Хотинец.
В концепции В.С. Мухиной раскрываются этнопсихологические аспекты развития, социализации и индивидуализации личности на ранних этапах онтогенеза через механизмы идентификации и обособления.
Соотношение гражданской и этнической идентичностей рассмотрено в работах Ю.В. Арутюняна, М.Н. Губогло, А.Г. Здравомыслова.
Для этнологического изучения китайской миграции особую значимость имеют исследования этнологов Л.С. Васильева,
М.В. Крюкова, В.В. Малявина, К.М. Тертицкого и других, которые способствуют пониманию культурных ценностей и установок современных китайцев. Работы российских специалистов, которые важны для понимания китайской миграции, представлены такими именами, как В.Г. Гельбрас, В.И. Дятлов, А.Г.Ларин.
В Республике Бурятия исследованием и анализом различных аспектов этничности бурят, идентификации, межэтнических взаимодействий занимаются Д.Д. Амоголонова, Д.Ц. Бороноева,
П.К. Варнавский, Г.А. Дырхеева, И.Э. Елаева, Т.Д. Скрынникова, Д.Л. Хилханов.
В то же время, несмотря на значительный интерес к теме этнической идентификации мигрантов в России со стороны ряда российских исследователей, она со всей очевидностью нуждается в специальном, детальном анализе, прежде всего – специфики этнического самосознания иммигрантов в условиях возвращения на родину.
Объектом исследования выступают буряты – иммигранты из КНР, проживающие на территории России.
Предметом исследования является этническая идентификация бурят – иммигрантов из КНР в российском обществе.
Целью диссертационной работы является выявление особенностей, факторов, способов этнической идентификации бурят-иммигрантов из КНР в России.
Поставленная цель предполагает решение следующих задач:
- раскрыть эвристическую ценность различных концептуальных подходов (примордиализм, инструментализм, конструктивизм) к анализу этничности как социального феномена;
- концептуализировать понятие «этническая идентификация» для определения процесса конструирования этничности;
- выделить основные социальные факторы, влияющие на этническую идентификацию шэнэхэнских бурят;
- определить влияние этносоциальных процессов на этническую идентификацию шэнэхэнских бурят в КНР;
- установить способы этнической идентификации бурят-иммигрантов из КНР в России;
- выявить специфику этнической идентификации бурят-иммигрантов после возвращения в Россию.
Теоретическая и методологическая основа исследования представлена научными трудами отечественных и зарубежных авторов в области этнической идентификации. В рамках данной работы наиболее продуктивным является интегрированная модель из наиболее важных аспектов конструктивистского и примордиального подходов к этничности, которая рассматривается и как творение культуры, то, в чем мы активно участвуем, и как первичное или первоочередное измерение человеческого опыта, составная часть нас самих, укорененная нашей первичной социализации. В результате интеграции примордиализма и конструктивизма, последний становится ядром синтеза, так как фиксируется на относительном характере и ситуационной зависимости этничности, что позволяет изучать этничность на разных «уровнях» и «срезах», в частности, рассматривать идентификацию мигрантов. Различного рода миграции дают много примеров меняющейся этничности, что само по себе представляет уникальную возможность для интеграции конструктивизма и инструментализма.
В данном исследовании изучается этническая идентификация на личностно-групповом уровне, без выхода на который невозможен полноценный анализ культурных ценностей и норм поведения, мифов и стереотипов – т.е. всего того, что и составляет идентификационный аспект миграционных процессов на региональном уровне. Помимо использования общелогических методов в исследовании применялись такие эмпирические инструменты как социологический опрос. Использовался опросный лист, широко применяемый в этносоциологических трудах, посвященных исследованию межэтнических отношений, установок, взаимодействий, а именно инструментарий, включающий анализ этнических авто- и гетеро- стереотипов, методику З.В. Сикевич, как наиболее подходящую для изучения субъективного мира людей, адаптированная шкала социальной дистанции Е. Богардуса и модифицированный тест М. Куна и
Т. Макпартленда.
Научная новизна исследования определяется следующим:
1) шэнэхэнские переселенцы определены как целостная обособленная группа иммигрантов в этносоциальной структуре регионального сообщества, в общем объеме миграций Республики
Бурятия и Агинского Бурятского округа;
2) установлено содержание одного из важнейших процессов самоопределения человека – этнической идентификации на примере бурят – иммигрантов из КНР (шэнэхэнских бурят);
3) выделены факторы этнической идентификации шэнэхэнских бурят в Китае и в российском обществе, а именно социальный статус группы, прежний социальный опыт, социокультурные явления (функционирование языка, традиций, религии, этнического самосознания и др.). Именно данные факторы во многом определяют специфику идентификации иммигрантов: множественность, изменчивость, возможность формирования одновременно нескольких идентичностей;
4) выявлены авто- и гетеро- стереотипы шэнэхэнских бурят (отношение к своей этничности и к другим этническим группам – русским и китайцам), а также изменения в социальной дистанции;
5) обнаружено, что единое культурное пространство шэнэхэнских бурят в России с основным бурятским и русским этносами делает актуальным вопрос общегосударственной идентичности.
Основные положения, выносимые на защиту.
1) Этническая идентификация – процесс этнического самоопределения, поиск индивидом или группой ощущаемой совокупности этноотличительных признаков, характеристик, которая базируется на таких факторах, как различия в языке, религии, традиционной культуре, государственной принадлежности, представлением об общем происхождении, внешности, территориальной обособленности, самосознании, самоназвании, присущих какому-либо этносу.
2) На процесс этнической идентификации оказывают воздействие не только передаваемые посредством семьи «примордиальные» характеристики (язык, традиции, бытовая культура, религия и др.), но и система образования, ситуация на рынке труда, национальная политика государства.
3) Этническая идентичность занимает наиболее значимое место в иерархии социальных идентичностей шэнэхэнских бурят.
4) Существуют различия в процессах этнической идентификации шэнэхэнских бурят в Китае и после их возвращения в Россию, которые выражаются в изменении отношения шэнэхэнцев к некоторым признакам этнической идентичности, а именно к территории проживания, языку, традиционной культуре, общности происхождения, ощущению единства со своим народом, значению этнической, локальной, гражданской, глобальной принадлежности, социальной дистанции с «чужими» народами, национальным качествам.
5) Способы идентификации шэнэхэнских бурят во время их проживания в Китае консервировались политикой ассимиляции (пониженный доступ к высшему образованию, слабая возможность карьеры, особенно, политической), что приводило к закреплению традиционных форм хозяйства и культуры. Способы этнической идентификации шэнэхэнских бурят, иммигрировавших в Российскую Федерацию, отчасти консервируются барьерами на рынке труда (трудности получения гражданства, слабое владение русским языком, отсутствие или низкий уровень образования), но менее конкурентная среда и большие возможности социальной мобильности создают условия для последующей интеграции шэнэхэнских бурят с местным бурятским населением.
6) На этническую идентичность шэнэхэнских бурят наложили отпечаток этнокультурные особенности территории их прежнего проживания в Китае. Процесс перенимания ценностей, культурных черт другого этноса способствует постепенному формированию
биэтнической идентичности, идентификации с разными этносоциальными общностями (буряты, монголы, граждане КНР, россияне),
которая выражается в поликультурализме (функционирование в рамках одного этноса традиционных и заимствованных компонентов культуры) и многоязычии.
Источниковая и эмпирическая база исследования. Основные источники, лежащие в основе диссертации:
- работы зарубежных и отечественных авторов, касающиеся проблем этнической идентификации, диаспор, миграций;
- материалы СМИ, в особенности печатные публикации;
- в качестве дополнительного источника использованы оценки бурятской миграции в регионе глазами самих мигрантов и российских граждан;
- эмпирическую основу диссертации составили результаты собственного социологического исследования этнической идентификации бурят-иммигрантов из КНР. Опрос 222 респондентов был проведен в течение 2009 г.
- вторичный анализ прикладных исследований по рассматриваемой теме.
Территориальные рамки исследования – Республика Бурятия и Агинский Бурятский округ Забайкальского края.
Теоретическая и практическая значимость исследования этнической идентификации иммигрантов в региональном измерении обусловлена ценностью полученных результатов для совершенствования рынка труда, миграционной, культурной и национальной политики Республики Бурятия. Исследование этнической идентификации шэнэхэнских бурят позволяет выявить отношение данной группы к своей традиционной культуре, тем самым определить способы ее сохранения, что актуально в условиях ослабления традиционных этнических черт основного бурятского этнического массива, проживающего в России. Шэнэхэнские буряты сумели сохранить язык и традиции, их опыт способствует стремлению российских бурят развивать свою национальную культуру, поддерживать идентичность. Проведённые исследования позволяют взглянуть на проблему миграции с точки зрения самих переселенцев. Конкретные данные и выводы могут способствовать формированию толерантности в принимающем сообществе и уменьшению конфликтогенного потенциала. Материалы работы могут быть использованы для разработки учебных пособий по социологии и др. дисциплинам.
В изучении определяющих социальных факторов этно-национальных отношений большое значение приобретает опыт бурят-иммигрантов, поскольку они сохранили этничность в Китае и вернулись в Россию. Выявление государственных рычагов в регулировании этничности важно не только в теоретических исследованиях, но в условиях роста этнического самосознания, наблюдаемого в последние десятилетия в России, для предупреждения латентных форм межэтнических конфликтов. Проживающие в России
шэнэхэнские переселенцы заняли специфические социальные и экономические ниши, поэтому формирование и развитие идентичности иммигрантов позволяет выявить конструктивно-объединяющие и деструктивные тенденции в экономике, социальной сфере, тем самым способствовать выработки рекомендаций при реализации программ национально-культурной, социальной, миграционной политики Республики Бурятия, которая представляет собой сложную модель в культурном, религиозном и расовом отношении.
Апробация результатов. Основные положения и выводы диссертации обсуждены на региональных, межрегиональных, международных конференциях, в частности: VI Всероссийской научной конференции «Сорокинские чтения – 2010», 1-2 дек. 2010 г.; межрегиональной научно-практической конференции «Современное развитие регионов России: экономические, социальные и политические аспекты (к 350-летию вхождения Бурятии в состав России)»,
11 июня 2010 г.; международной конференции «Азиатско-Тихоокеанский регион: история и современность – IV», 19-22 мая 2010 г.; региональной научно-практической конференции «Публичность социальной сферы: прблемы и перспективы формирования в современной Бурятии», 17 марта 2011 г.
По теме диссертационного исследования опубликовано 13
статей, в том числе две работы в рецензируемом издании перечня ВАК РФ – «Вестнике Бурятского государственного университета»
Структура работы определена целями, общим замыслом и логикой работы. Работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка литературы и приложений.
Сущность этнической идентичности
Особое место в ряду исследований идентичности занимает антропологическая школа «Культура и личность», представителями которой являются Ф.Боас, Р.Бенедикт, М.Мид.
Анализируя культуру, Ф.Боас рассматривает ее как совокупность моделей поведения, которые человек усваивает в процессе взросления и принятия им своей культурной роли. По существу, здесь речь идет об этнической идентичности и этническом самосознании.
Развивая идеи культурного развития личности, Р.Бенедикт предполагала необыкновенную податливость человеческой природы: социальное и культурное окружение фактически лепит из личности все, что ей угодно, личность становится как бы частью культуры.
В свою очередь М.Мид считала, что личность человека может быть понята только при условии знания того, какова культура его развивающая. Для этого требуется тщательное изучение самой культуры. При этом важно учитывать климатогеографические условия, уклад жизни, а также знание того, в какой форме используются исконные традиции и обычаи, и как люди осознают объективные факты своего бытия.
Еще один подход предлагает интерактивная теория этничности, которая получила свое воплощение в работах А.Кохена. Он предложил операциональное определение этнической группы, в котором интерактивный процесс выступает в виде главной особенности. Этнической является общность людей, которые: 1) разделяют некоторые паттерны нормативного поведения, и 2) формируют большую часть населения, взаимодействуя с людьми из других сообществ в пределах структуры социальной системы" . Интеракция при этом рассматривается в контексте более широкого социального окружения.
В современной этнологической, антропологической и социологической литературе имеется множество подходов, рассматривающих этничность с различных точек зрения. Похожая ситуация сложилась и с понятием "нация". Впрочем, еще П.Сорокин утверждал, что в понятия нации и национального вопроса вкладывается самое разнообразное содержание в зависимости от того, какова политическая позиция тех, кто эти понятия употребляет и эксплуатирует в собственных политических интересах . Это характерная черта не только мировой этнологии, но и российской. С окончанием гегемонии марксизма в обществоведении на постсоветском пространстве наступил «расцвет» этнологических теорий. Настоящая проблема этничности обнаружилась тогда, когда разделившиеся советские «нации» обнаружили внутри себя многоообразие этносов и групп, которые добиваются признания своего «этнического» характера. Пока же, в понимании термина этничность отечественная наука пользуется своеобразной «двойной бухгалтерией», используя многие западные наработки, но при этом прочитывая их в своем ключе, сквозь призму своего понимания этничности. Тем не менее, исследование проблем этничности ведется на основе выбора той или иной теоретической концепции, что оказывается решающим во всех дальнейших научных построениях. Все концепции об этничности, национальных процессах, национальной культуре и самосознании, и, наконец, об этнической идентичности можно разделить на два основных научных подхода. Первый подход - «первородный», или примордиалистский (primordial), второй подход - конструктивистский и инструменталистский. Примордиалистами считаются представители теории этноса и этногенеза: А.Г.Агаев, Ю.В.Бромлей, Л.Н.Гумилев; этнического менталитета, характера и этнопсихологии: С.А.Арутюнов, Н.А.Бердяев, Л.П.Карсавин; этнического сознания: Ю.В.Арутюнян, А.Я.Зарипов, П.И. Кушнер, К.Н.Хабибулин .
Наиболее устоявшийся и традиционный подход, примордиализм, определяет этничность как особую характеристику субъективности, состоящую "в ощущении, переживании индивидом своей принадлежности к определенной группе или общности людей". "Речь идет, - пишет известный петербургский социолог Н.Г.Скворцов, - о такой специфической форме идентификации, которая заключается в соотнесении человеком некоторых составляющих собственной определенности с рядом характеристик группы, к которой он себя причисляет". Тем самым этничность как этническая идентичность состоит в "субъективном символическом или эмблематическом употреблении какого-либо аспекта культуры, чтобы отличать себя от других групп" . Сущность взглядов примордиалистов хорошо выражает следующее высказывание: "Человек не выбирает принадлежность к категории "этническая группа". Он рождается в ее пределах и становится принадлежащим к ней через эмоциональные и символические узы" .
Ученые «примордиалистской» ориентации, главным образом антропологи, этнологи и в меньшей степени социологи, рассматривают этничность в качестве изначальной характеристики, присущей индивиду как члену реально существующей этнической группы. Это «этничность в сердце», замешанная на «крови» и «почве». Вне зависимости от социологизаторской, биологизаторской или культурологической трактовки, ее основа — кровное родство, общее происхождение и исконная территория. Представители примордиализма рассматривают этничность как объективную данность, своего рода изначальную (примордиальную) характеристику человечества. Суть теории состоит в том, что «этничность» - это фундаментальная категория человека как социального и даже биологического существа. Таким образом, любые проявления человеческой деятельности имеют этническое измерение. С точки зрения примордиалистов этничность - это, прежде всего разделяемая членами группы культурная общность с объективными характеристиками принадлежности: территория, язык, экономика, расовый тип, религия, мировоззрение и даже психический склад. Таким образом, этничность в рамках примордиализма определяется, во-первых, группами, к которым принадлежит человек по рождению и которые обладают набором определенных "объективных" характеристик (при этом для человека его этническая принадлежность является "данностью"); во-вторых, культурными характеристиками, которые оказываются базовыми элементами самой личности" .
Возникший первоначально в работах таких известных социальных биологов, как К.Лоренц и Р.Дольник, данный подход в настоящее время смыкается с исследованиями в области этногенетики и когнитивной антропологии. Некоторые исследователи отвергают подобное сращение, однако практически все примордиалисты сходятся в том, что особую роль в формировании этнической идентичности играет "причастность к общей традиции" . Зародился данный подход в XIX веке в Германии, а в середине XX века оформился как специфическая этнологическая школа, (например, П. ван ден Берге, К.Гирц. Э.Шилз, Э.Смит, и другие).
Особенности трансформации этнической идентичности в России
Проблема становления этнических целостностей в процессе антропогенеза и социогенеза, проблема исторического развития отдельных этносов и их совокупностей, культурных особенностей и многие другие, связанные с определением специфики этноса как реальности социального мира, раскрыты в исследованиях, посвященных этнической проблематике. Среди них множество специальных работ с глобальной этнической проблематикой, в том числе осуществляющих геополитические подходы к проблемам этноса и этнокультурных феноменов, в частности, работ Л.Н.Гумилева, реализующих общеэтнический подход и вызвавших достаточно бурную реакцию разного рода, как положительную, так и отрицательную; работ, связанных с познанием универсальных и культурно-исторических характеристик этносов и др. Однако повышенное общественное внимание к проблемам этнической идентичности начинается со второй половины ХХ столетия. Это объясняется многими историческими фактами: распадом западной колониальной системы и образованием новых независимых государств, завершением противостояния капитализма и социализма, снижением количества классовых конфликтов и ростом этнических и др. В начале ХХI века «культурные идентичности (этнические, национальные, религиозные, цивилизационные) занимают центральное место, а союзы, антагонизмы и государственная политика складываются с учетом культурной близости и культурных различий» . В российской и зарубежной научной литературе проблема идентичности постепенно становится центральной. Поскольку этническая идентичность наиболее устойчива и значима для большинства людей, то исследователи культурной идентичности неизбежно фокусируются на ней. Основными направлениями исследования являются изучение проявлений этничности в языковой, политической, социально-культурной и психологической сферах деятельности человека и общества. Этнический детерминизм при анализе социальных явлений отодвинул на второй план анализ различий в социальной и экономической сферах. При этом большинство работ рассматривает этничность как набор определенных культурных и психологических черт, обусловленных особенностями исторического развития. Экономический детерминизм К.Маркса в эпоху постмодернизма не является популярным.
С самого начала возникновения этносов можно говорить об особой, сложной, неоднородной совокупности, объективно выступающей компонентом общества. Многообразие функционирующих этнических групп, общностей, по-разному воспроизводящихся на исторически разных этапах, усложнялось, изменялось. Изменялись и усложнялись взаимосвязи, взаимодействие племен, этнических групп, народов, в том числе и за счет огромных передвижений народов, в частности, во 2 тыс. до н. э., второй половине I тыс. до н.э. — первой половине I тыс. н. э. и др. Наличие и развитие таких связей в разной степени на разных уровнях актуализировали осмысление конкретными этносами своей особенности, своеобразия среди других народов. Результатом этого взаимодействия стало обнаружение взаимного отличия в самых разных сферах: одежде, быте, языке, особенностях поведения и т.д. Мозг человека устроен таким образом, что не просто оценивает объекты окружающего мира как таковые, а обязательно ищет черты сходства или различия между ними. Изначальная основа этого заключается в тенденции и способности мозга сводить любое по объему множество (объектов) к некоторому конечному числу групп или подмножеств (этих объектов) и далее оперировать уже не отдельными объектами, а этими группами. Отсюда и проистекает предпосылка национального самосознания, которой, по мнению немецкого мыслителя О.Бауэра, является именно «знакомство с чужой культурой». «Сходство между мной и моими соплеменниками я осознаю, - пишет он, - лишь тогда, когда сталкиваюсь с другими народами: эти люди мне чужды, меж тем как все те, с которыми я встречался до сих пор... принадлежат со мной к одной нации» .
Человек инстинктивно стремится к более простой, а, следовательно, и более полно охватываемой мозгом картине окружающего. Человек испытывает облегчение, находя черты сходства между объектами внешнего мира, и получает основания для объединения их в группу, совокупность, множество. Выявляемые им различия усложняют картину окружающего мира, затрудняют его моделирование во внутреннем мире, требуют умственного усилия для оценки и поэтому могут восприниматься некоторыми индивидами негативно. Порою некое различие условно-рефлекторно активирует уже имеющийся у индивида (или группы индивидов) комплекс интолерантности. Различие может играть роль оценочного порога, препятствующего выработке непредвзятого отношения к индивиду или объекту. Толерантность же предполагает усилие над собой: с чем-то человек не согласен, но терпит, не проявляя негативизма, даже если он и присутствует . Толерантность всегда содержит в себе момент отчужденности индивида от того, к чему он вынужден — по самым различным причинам или соображениям — проявлять терпимость, что особенно важно в настоящее время, когда возникла сложная ситуация, в которой образовалась своего рода двойственная позиция — оппозиция — в отношениях этносов к действительности. С одной стороны, происходят обусловленные в значительной степени объективными причинами осознание, понимание целостности человеческого мира, раскрываемого через разного рода информационные каналы, путем миграционных потоков и других форм контактов, и реально, в контексте возникающих общечеловеческих проблем, в том числе тех, решение которых обусловливается необходимостью привлечения различных субъектов, их единства в формировании определенных позиций в решении политических, экономических, экологических, социальных, культурных проблем. С другой стороны, осмысливается порой пугающее разнообразие человеческого мира, раскрываемое теми же СМИ и расширившимися контактами людей, углубляющими этночувствительность, вызывающими потребность более глубокого самоопределения и более четкого обозначения себя в этом мире.
Интеграционные и адаптационные процессы в КНР и их воздействие на этническую идентичность шэнэхэнских бурят
Долгое время в науке имелись представления о том, что в качестве доминирующих признаков этноса необходимо рассматривать определенные расовые, либо антропологические характеристики. Однако попытки определения этнической принадлежности людей лишь на основе внешних антропологических особенностей могут дать весьма приблизительные результаты. В современной этнической картине мира вообще не существует не смешанных в антропологическом отношении этносов. Сочетание в одном этносе нескольких расовых типов является результатом сложных расогенетических процессов, протекающих в конкретном регионе формирования этноса с глубокой древности.
Рассмотренные объективные критерии выделения не в полной мере детерминируют чувство единства, чувство принадлежности к определенному этносу, единое самосознание. Среди субъективных критериев выделения этноса в первую очередь необходимо отметить представления об общности происхождения, самый, казалось бы, понятный для обыденного сознания, и потому нередко культивируемый как наиболее естественное и важное основание этнической общности. Данным критерием служит, в крайнем ее выражении, восхождение к какой-либо древней, воинственной нации или расе. Им нередко пользовались известные диктаторские, тоталитарные режимы, например фашистские. Во все времена некоторые привязанности человека, по мнению К.Гирца, вытекают из ощущения естественного родства, а не из социальных взаимодействий. Это относится прежде всего к этническим связям и отношениям, что придает им характер примордиальных. Этнос выглядит как большая, разросшаяся семья. Вначале это просто семья, далее несколько кровно-родственных семей, проживающих на одной территории с тесными хозяйственными связями и, вследствие чего, складывающийся сходный язык, обычаи, нравы и т.п. Далее, эти кровно-родственные связи объединяются в племена, а последние - в более крупные образования - племенные союзы. На определенном историческом этапе, в результате ряда экономических, демографических и других причин на основе племенных союзов возникает этнос . Особенно наглядно рассогласованность между этнической идентичностью и вовлеченностью в этническую культуру видна на примере рассмотрения в качестве этнодифференцирующего признака языка. И это при том, что язык действительно представляет собой одно из наиболее значимых, а в некоторых ситуациях — и решающее измерение этнической идентичности. Имеется множество подтверждений тому, что между языком и этнической идентичностью существует тесная взаимосвязь: использование языка влияет на развитие и поддержание групповой идентичности, а групповая идентичность влияет на паттерны предпочтения и употребления языка. Например, Л.Н.Чижикова обнаружила связь между знанием литературной формы языка и этнической идентичностью в русско-украинском пограничье. На Украине, где в советское время преподавался не только украинский, но и русский язык, русские знали оба языка в их литературной форме и сохраняли этническую идентичность. В России члены украинского меньшинства не знали литературной формы языка своего этноса, и среди них очень сильна была тенденция к смене этнической идентичности на русскую . А согласно результатам исследования Л.И.Науменко употребление этнического языка позитивно влияет на чувство этнической идентичности белорусов . Тем не менее, связь между языком и этнической идентичностью не столь однозначна, как представляется на первый взгляд. Во-первых, известны примеры, когда этнические группы, живущие в иноэтническом окружении и перешедшие на другой язык, стойко сохраняют свою этническую идентичность. Например, армяне в Грузии и на Северном Кавказе, мордва за пределами своей основной этнической территории, айны в Японии, корейцы в бывшем СССР, татары в Польше, арабы в США, китайцы и шотландцы в Канаде .
Во-вторых, в некоторых исторических ситуациях этнический язык, не выполняющий коммуникативной функции, может представлять собой высоко ценимый символ этнической идентичности. Люди в этом случае эмоционально привязаны к этническому языку, он является для них не только индикатором солидарности в настоящем, но и напоминанием об общем прошлом и «помощником» в осуществлении мечты об общей судьбе в будущем. Языки предков — гаэльский, валлийский, бретонский, валенсийский — оцениваются как важные аспекты групповой идентичности, хотя они не являются разговорным языком для большинства членов той или иной общности. Возрождение подобных языков подчас становится центральной проблемой, вокруг которой происходит мобилизация членов группы, утверждающих свою идентичность. Наиболее успешный пример — возрождение иврита, который еще шестьдесят лет назад считался мертвым языком.
Особенности этнической идентичности бурят-реэмигрантов в процессе адаптации в Российской Федерации
Полиэтничное общество вырабатывает благоприятную биэтническую идентичность . Успешная межкультурная адаптация в рамках выработки позитивной биэтнической идентичности стимулирует процесс вхождения в новую культуру, освоения ее норм, ценностей, образов поведения и завершается конструирование позитивной биэтнической идентичности. Между тем, возможно неприятие "чуждого" культурного слоя — и отрыв от своего связь с которым затруднена, поскольку личность осуществляет свою деятельность в инокультурной среде. Следствием этого может стать "бездомность" в обеих этих культурах, что влечет за собой складывание маргинальной этнической идентичности. Индивиды с таким типом этнической идентичности могут утверждать свою моноэтничность в форме национализма, декларирующего, что данная этническая группа имеет особенный статус в обществе. Другая разновидность негативной реакции может проявиться в полном вытеснении этнического радикала из системы социально-политической идентичности, потере целостного образа "я", своего места в социальном пространстве общества, связей с какой-либо культурой и социальной дезинтеграции.
Можно выделить несколько оснований этнической идентичности. Первое — культурные отличия общности, представляющие собой социальные конструкции, которые активизируются культурными и политическими элитами и создаваемыми ими институтами, прежде всего государством. Это "цемент", скрепляющий любую общность — миф об общем происхождении, который создает представления о принадлежности к группе и способствует выработке соответствующей идентичности, разделяемой всеми ее членами. Другая основа этнической идентичности — граница ее общности, которая определяется избранными культурными характеристиками, изменяющимися как в историко-временном измерении, так и в определенных ситуациях. Третья основа — культурная среда, создаваемая на базе индивидуального выбора и групповой солидарности, призванная определять вектор развития данной этнической общности, ее цели и стратегии, конструируемая и регулируемая политической элитой данного сообщества. Этническая идентичность, таким образом, выполняет важную роль в организации "ответов" общности на внешние "вызовы" через манифестацию самотождественности и установление контроля над значимыми ресурсами и политическими институтами.
На этих основах происходят воссоздание и конструирование элитами признаков принадлежности к этносу, традициям, обычаям, языку, их популяризация и распространение в массах для подготовки к внедрению модели общей этнической идентичности. Таким образом, осуществляются выбор и строительство этнической идентичности, основанной на "общей крови" и общей наследственности, которые презентируются элитами как стандартная версия истории становления данной идентичности .
Исследователи демократического транзита, являющегося смыслом политической трансформации, пришли к выводу о том, что странам, находящимся в переходном состоянии, необходимо, прежде всего, сформировать свою национальную систему социально-политической идентичности и только потом переходить к строительству государственных институтов и формированию широкого комплекса гражданских свобод. Этот вывод верен и для России пока мы не определимся с новым содержанием обшегосударственной системы идентичности, говорить об успешности прохождения демократического транзита в условиях России нельзя. Для эффективного осуществления демократических реформ необходимо сформировать новую модель общегосударственной идентификационной системы, в том числе определить смысл существования нашего государства, политической системы и направлений дальнейшего развития и только после этого приступать к строительству гражданского общества, основанного на демократических ценностях, органично вписывающихся в социокультурную специфику формальных и неформальных коммуникаций России
К примеру, в отечественной науке и политике все более и более упрочиваются позиции сторонников отказа от национально-территориального варианта государственного устройства России. В.В.Путин заявил в своем выступлении в Государственной Думе 15 августа 1999 г., что при проведении своей региональной политики федеральное правительство более не будет руководствоваться национальным фактором, а исключительно экономическими соображениями. В этом русле, например, протекает деятельность директора Института этнологии и антропологии АН РФ В.А.Тишкова, неоднократно высказывавшегося об устранении из научного лексикона категории «этнос».
Также одной из актуальных тем для политиков и широкой общественности Восточной Сибири становится проблема укрупнения сибирских регионов. После успешного завершения референдума по объединению Иркутской области и Усть-Ордынского Бурятского автономного округа, Читинской области и Агинского Бурятского автономного округа в средствах массовой информации обсуждалась гипотетическая возможность объединения регионов Восточной Сибири и Забайкалья (Иркутск, Чита, Бурятия и два бурятских автономных округа) . Понятно, что процесс укрупнения регионов в России инициируется политическим центром и является реальной перспективой для субъектов Федерации.
Социальные и политические решения в демократических обществах всегда тесно взаимосвязаны с культурными и идеологическими факторами, т.е. с наличием определенной мировоззренческой подготовки населения регионов. В этих условиях изменение содержания этнической идентичности миноритарных этнических групп является важным культурным и идеологическим фактором для успешного объединения регионов. В первую очередь это связано со способностью человека самоидентифицировать себя в рамках нового административно-территориального объединения. Общественность региона традиционно имеет целый набор идентификаций, как этнических, так и территориальных, например: россияне, сибиряки, забайкальцы. Формирование мировоззрения обуславливается именно дискурсивной практикой в сочетании с политическим и процессами. Существующие в Байкальском регионе современные тенденции демонстрируют определенную готовность общественности к идентификации себя в рамках новой идентичности - граждан Байкальской Цивилизации. Из сферы экологии новые понятия постепенно переходят в лексикон политиков, ученых и широкой общественности регионов, входящих в Байкальскую природоохранную территорию. Так, некоторые авторы, анализирующие этнополитическую ситуацию в Байкальском регионе, оперируют таким понятием как Байкальская Сибирь, которую рассматривают как некую автономную социокультурную общность . Подобная ситуация, в определенном смысле может подменить этническую идентичность, что является наиболее приемлемым вариантом именно для сторонников идеи укрупнения регионов. Данная идентификация в дальнейшем может служить в качестве идеологической основы для такого сложного социального и этнического процесса.
В этой связи актуально утверждение, что этносы есть нечто большее, чем только современные искусственные изобретения, а этнические движения и национализм, как одно из проявлений этничности, не являются только разрушительными явлениями. Язык, культура, менталитет – важные составляющие этничности, поддерживающие существование человека в окружающем мире. Гармоничное поддержание и развитие этнодифференцирующих признаков – показатель уровня демократичности общества, а само сохранение этнокультурного разнообразия есть показатель духовного богатства для любого полиэтнического государственного образования. Именно этническая идентичность обеспечивает основные, коренные человеческие потребности. Этнические группы, а не государства, классы и т.п. – вот основные группы или ячейки, из которых состоит человечество, и которые представляют собой важнейшие и неотъемлемые части мирового сообщества.
