Содержание к диссертации
Введение
Глава I Теоретические основы исследования социально-психологических феноменов ложной информации 14
1.1. Понятие и степень научной разработанности социально-психологической феноменологии ложной информации 14
1.2. Философский, логический, этический и юридический подходы к исследованию феноменов ложной информации 39
1.3. Теоретико-информационные основы исследования феноменов ложной информации 59
1.4. Ложная информация как феномен корпоративного общения 71
Глава II Феноменологическая концепция ложной информации в организации 90
2.1. Морфология феномена ложной информации 90
2.2. Структура и функции феномена ложной информации 111
2.3. Феноменологическая редукция как метод исследования ложной информации 130
Глава III Эмпирическое исследование феноменов и установок ложной информации в организации 143
3.1. Эмпирическое исследование феноменов ложной информации 143
3.2. Эмпирическое исследование установок на ложь в корпоративном общении 183
Глава IV Влияние феномена коммерческой тайны на процесс верификации ложной информации в российских компаниях 225
4.1. Верификация ложной корпоративной информации 225
4.2. Исследование феномена коммерческой тайны в компании 248
4.3. Влияние аудита человеческих ресурсов на процесс верификации феноменов ложной информации 265
Глава V Феноменология информационной безопасности организации 282
5.1. Организационные системы, включающие функционирование ложной информации в коммуникативные процессы 282
5.2. Феноменология ложной документационной информации в компании 294
5.3. Социально-психологические и организационные условия информационной безопасности организации 314
Заключение 351
Библиография 359
Приложение 374
- Понятие и степень научной разработанности социально-психологической феноменологии ложной информации
- Морфология феномена ложной информации
- Эмпирическое исследование феноменов ложной информации
- Верификация ложной корпоративной информации
Введение к работе
Актуальность темы диссертации определяется тем, что в современных условиях социально-психологическое исследование организаций, в том числе ложной корпоративной информации стало одним из приоритетных научных направлений. Об этом, в частности, свидетельствует включение в Трудовой кодекс Российской Федерации положений, непосредственно относящихся к предмету нашего исследования1. В научной психологической литературе имеется достаточное количество работ с разных сторон освещающих психологические проблемы лжи и обмана, однако социально-психологическая феноменология ложной информации в организации ни в одной из них специально не исследовалась.
Актуальность темы диссертации заключается в том, что коммуникативные процессы в организации многомерны и проявляются в различных феноменах достоверной и ложной информации; выполняя гносеологическую функцию, феноменологический анализ, в современном его понимании, становится необходимым этапом социально-психологического исследования организации, что обусловлено непосредственной эмпирической данностью коммуникативных актов в их внешне эксплицированных проявлениях, феноменах общения [54; 57; 60; 84; 98; 109; 110; 137; 146]. Однако, несмотря на многообразность феноменологической картины лжи в коммуникативных процессах и негативные последствия обмана в деятельности организации, поставленная нами теоретическая проблема фактически не сформулирована как самостоятельная и исследована в целом явно недостаточно. Представляется необходимым провести соответствующую концептуальную и терминологическую упорядоченность социально-психологических феноменов
В статье 81 Трудового кодекса РФ называются случаи расторжения трудового договора работодателем, в том числе: пункт 6 в: разглашение охраняемой законом тайны (государственной, коммерческой, служебной и иной), ставшей известной работнику в связи с исполнением им трудовых обязанностей); п>нкт 7: совершение виновных действий работником, непосредственно обслуживающим денежные или товарные ценности, если эти действия дают основание для утраты доверия к нему со стороны работодателя; пункт 11: предоставление работником работодателю подложных документов или заведомо ложных сведений при заключении трудового договора.
4 ложной информации в организации по следующим причинам: 1) сложность, неоднозначность и противоречивость феноменов ложной информации; 2) включенность феноменологии лжи в более широкие коммуникативные проявления всего контекста корпоративного общения, так как феномены ложной информации возникают в процессе деятельности персонала в организации, взаимосвязаны с другими коммуникативными феноменами и оказывают на них значительное влияние.
Актуальность темы диссертации определяется также функционированием ложной информации как конвенциальной, социально одобряемой конструкции, существованием организационных систем, принципиально допускающих использование ложной информации (военное дело, разведка и психологические операции, антитеррористическая деятельность, спорт, международные отношения, бизнес, промышленный шпионаж, политическая борьба, «грязные» политические технологии, «черный» PR и другие). Несомненно, что все это представляет реальную опасность для общества и государства, способствует усилению деструктивных процессов в организациях разного типа, в российских компаниях, а, значит, настоятельно требует научного решения теоретических и прикладных проблем социально-психологической феноменологии ложной информации.
Проблема исследования - несоответствие уровня теоретической и методической разработанности феноменологии ложной информации в организации современной социально-психологической теории, и, как следствие, невозможность научно объяснить обострение противоречий между потребностями персонала организации в расширении обмена информацией и необходимостью сохранения отдельных регламентированных ограничений на ее распространение в форме государственной, военной, служебной и коммерческой тайны.
5 Объект исследования - коммуникативные процессы в организации, детерминирующие социально-психологические феномены ложной информации.
Предмет исследования - социально-психологические закономерности и условия возникновения, функционирования, изменения, развития, специфики проявления и взаимосвязи феноменов ложной информации в организации. Цель исследования - теоретическое обоснование и разработка концепции и методов исследования социально-психологических феноменов ложной информации в организации. Задачи исследования:
разработать феноменологическую концепцию ложной информации в организации, определить систему категорий социально-психологической феноменологии ложной корпоративной информации;
выявить генезис, структуру, динамику, типологию феноменов ложной корпоративной информации, а также взаимосвязи феноменов ложной информации с другими элементами» и подсистемами информационного пространства организации;
обосновать применение феноменологической редукции как метода исследования ложной информации;
исследовать влияние процесса управления и социально-психологической компетентности личности на процесс верификации ложной информации в организации;
разработать феноменологическую модель коммуникативного акта и на ее основе осуществить эмпирическое исследование феноменов ложной информации и установок на ложь в корпоративном общении;
эмпирически обосновать феноменологический статус личности;
исследовать феномен коммерческой тайны и феноменологию информационной безопасности российских компаний.
Теоретико-методологическая основа исследования
Диссертационное исследование выполнено на основе системного и структурно-функционального анализа феноменологии ложной информации. Методологические положения диссертации основываются на трудах Б. Спинозы, Г. Гегеля, И. Канта, B.C. Соловьева, Э. Гуссерля, М. Хайдеггера и других авторов, сформулировавших основные подходы феноменологии истины и лжи. Теоретические основания исследования социально-психологических проблем организационного общения содержатся в работах Л.С. Выготского, А.Н. Леонтьева, А.Р. Лурия, С.Л. Рубинштейна, а также Г.М. Андреевой, А.Я. Анцупова, Э. Аронсона, В.А. Богданова, В.В. Воронина, В.В. Знакова, В.Г. Крысько, Б.Ф. Ломова, П. Мицича, Л.А. Петровской, А.В. Филиппова, П. Экмана и других авторов. В диссертации использованы теоретические положения, содержащиеся в работах заведующего кафедрой социологии и психологии управления ГУУ В.Н. Князева, а также профессоров* кафедры Ю.Д. Красовского, С.К. Сергиенко, С.С. Фролова, Э.П. Утлика. Научная новизна полученных результатов
1. Впервые в рамках нового направления в социальной психологии на основе
анализа научной литературы и обширного эмпирического материала в
диссертации теоретически исследованы социально-психологические феномены
ложной информации в организации, закономерности их возникновения и
функционирования, влияние на развитие персонала и организации в целом, что
представляет собой решение крупной научной проблемы, имеющей важное
социально-культурное значение.
2. В диссертации предлагается также новое решение фундаментальных
проблем социальной психологии: теоретическое обоснование генезиса,
структуры, типологии, признаков, критериев, свойств и функций феноменов
ложной информации в организации; разработанная в диссертации
концептуальная структура феномена ложной информации как системного
объекта обеспечивает развитие структурных феноменологических
7 представлений, выяснение сущности социально-психологической связи между феноменами ложной и достоверной информации в организации.
Впервые в социально-психологической литературе теоретически обоснована феноменологическая редукция как метод исследования ложной информации, предполагающий процедуру установления прямой и очевидной связи между явлением и сущностью искаженной информации; данный.подход позволяет разработать методы устойчивой верификации феноменов ложной корпоративной информации, так как в организации всегда существует открытая возможность, открытый горизонт утраты несомненности предъявляемой информации; в диссертации показано, что точность и достоверность информации в организации можно повысить, применив феноменологическую редукцию, возвращение к исходным первопорядковым психологическим составляющим феномена лжи.
Теоретически обоснованы, разработаны, стандартизированы и эмпирически апробированы новые психодиагностические методики исследования феноменов ложной информации и установок на ложь в общении, позволяющие создавать феноменологический профиль личности, определять дифференцированный феноменологический статус личности, разрабатывать, прогнозные матрицы совместного проявления феноменов ложной информации в различных профессиональных и возрастных группах, рассчитывать индивидуальные и групповые коэффициенты установок на честность и ложь персонала организации.
На основе литературных данных и личного корпоративного опыта диссертанта осуществлено теоретическое исследование аудита человеческих ресурсов, социально-психологический смысл которого заключается в ограничении феноменологического пространства ложной внутрифирменной информации; исследовано влияние аудита человеческих ресурсов на процесс верификации ложной информации в организации, для оптимизации которого
8 впервые представлена разработанная диссертантом модель системы управления кадровым делопроизводством.
6. Впервые теоретически и эмпирически исследована ключевая социально-
психологическая проблема феноменологии информационной безопасности
организации, заключающаяся в усилении тенденции преднамеренного
разглашения коммерческой тайны и деструкции лояльности персонала
. российских компаний.
7. На основе теоретического анализа в диссертации конкретизировано
содержание социально-психологической феноменологии лжи в организации как
подчиняющейся общим психологическим закономерностям процесса общения.
Практическая значимость диссертационного исследования
Внедрение изложенных в диссертации научно обоснованных социально-психологических решений внесет значительный вклад в развитие психологической науки и экономики России; основные выводы и рекомендации, представленные в диссертации, способствуют существенному снижению уровня ложной^ информации в организациях различного типа, повышению уровня корпоративной культуры и результативности их деятельности, улучшению имиджа и деловой репутации российских компаний, усилению их конкурентоспособности.
Применение разработанных в диссертации новых психодиагностических методик исследования феноменов ложной информации и установок на ложь в общении позволит оптимизировать практику профессионального психологического отбора кандидатов на работу и формирования рабочих групп структурных подразделений организаций, повысит результативность работы с персоналом организаций разного типа по обеспечению их информационной безопасности.
Предпринятое в диссертации исследование аудита человеческих ресурсов подтверждает его эффективность как подсистемы системы управления в целом, как составной части комплекса верификации информационного пространства
9 всей организации; разработка в диссертации теоретических и прикладных проблем влияния аудита человеческих ресурсов на процесс верификации феноменов ложной информации и феномена коммерческой тайны в российских компаниях расширит возможности их деятельности, повысит ее эффективность, существенно повышает достоверность и «прозрачность» всей системы управления компанией.
Разработанные в диссертационном исследовании теоретические положения и практические рекомендации имеют несомненную значимость для органов государственной власти, производственных предприятий и коммерческих компаний, по снижению уровня социально-психологических деструктивных процессов в данных организациях, обусловленных феноменологией ложной корпоративной информации.
Теоретические выводы и эмпирические материалы диссертации расширят дидактические возможности преподавания социальной психологии, психологии общения и управления для. студентов высших учебных заведений России: социологов и психологов, а также других научно-образовательных направлений теории и практики менеджмента.
Положения, выносимые на защиту:
Феномен ложной информации -явление интенционально искаженной или скрываемой истины, компонент коммуникативного акта, детерминирующий организационное поведение и конституирующий систему корпоративного общения; психологическую основу феномена лжи составляет намерение субъекта ложного информирования ввести в заблуждение партнера по общению.
Предъявление ложной информации для сохранения служебной и коммерческой тайны, в конкурентной борьбе и для сохранения имиджа своей организации воспринимается персоналом как необходимая составная часть формальных бизнес-процессов; вместе с тем, неконкретизированная ложь для оказания помощи своей организации отвергается, так как интерпретируется
10 тем же персоналом в эмоциональном, личностном, неформальном аспектах; данное противоречие является одним из источников нелояльности персонала в организационных конфликтах разного типа, когда установка персонала на ложь в бизнес-процессах направляется против самой организации с плохо предсказуемыми результатами для обеих сторон.
Функции феномена ложной корпоративной информации характеризуют проявление его свойств и представляют собой способ действия коммуникативной системы организации; основными функциями являются следующие: информационная, защитная (оборонительная); функция понимания ложной информации партнером по общению как достоверной; маскировка агрессивных или недружественных намерений; конфликтообразующая функция (инфильтрация конфликта во взаимоотношения партнеров по общению); торможение процессов принятия решений в организации; инициация ошибочных действий, мнений, установок партнерами по общению; компенсаторная функция.
Уверенность в существовании признаков обмана как таковых, а также в том, что отсутствие признаков обмана еще не есть доказательство правдивости, не побуждает партнеров по корпоративному общению лгать меньше из опасения быть разоблаченными, так как большинство из них уверенны в том, что лишь очень немногие люди выявляют обман действительно безошибочно и что лжецы не всегда знают,* подозревает реципиент об их обмане или нет.
Амбивалентность установок личности на честность и на ложь не детерминирована феноменологическим статусом личности и не определяет его, однако профессионально-возрастные детерминанты общих установок на ложь в общении имеют тенденцию к снижению с развитием личности аттракции установки на ложь и усилению инструментализации установки на честность.
Феномен коммерческой тайны как базовая детерминанта организационного поведения оказывает непосредственное влияние на верификацию ложной информации, проявляющееся в нормативно
установленном руководством компаний, выпускающих фальсифицированную продукцию, требовании к своим сотрудникам о сохранении коммерческой тайны, которая в данных обстоятельствах по существу является достоверной информацией об обмане потребителей и соответствующих государственных органов контроля.
7. Последовательное развитие милитаристского подхода в развитии российского и международного бизнеса расширяет феноменологическое пространство ложной организационной информации, приводит к созданию новых и совершенствованию имеющихся способов получения экономической информации и раскрытия коммерческой тайны конкурентов, повышению эффективности промышленного шпионажа, распространению практики вооруженных сил и специальных служб в экономической разведке на все сферы хозяйственной деятельности, что представляет реальную опасность для личности, общества и государства, способствует усилению деструктивных процессов в организациях разного типа.
Достоверность полученных результатов и надежность выводов обеспечена эмпирическим материалом, полученным благодаря репрезентативной выборке испытуемых: обследованных с применением опросника «Феноменологический профиль личности», шкалы «Установки на ложь в общении» и психогеометрического теста - 363 человека, с применением теста Кеттела «16-PF» - более 2000 человек, с применением анкетирования специалистов компаний и кандидатов на работу - более 3000 человек; проведено также более 1500 интервью по проблемам корпоративного общения в различных организационных ситуациях. В диссертационном исследовании применен также комплекс социально-психологических процедур и методов, в том числе: опрос специалистов компаний, студентов, школьников; экспертный опрос, наблюдение, а также математико-статистические методы при обработке собранных данных с применение*м компьютерных программ SPSS 11.0 и STATISTIKA 6.0; изучение планирующих и учетных документов организаций,
12 анализ средств массовой информации, анкетирование, тестирование, компьютерное моделирование. Апробация результатов исследования
диссертационные материалы используются при проведении профессионального психологического отбора в организациях разного типа с 1985 года по настоящее время, в том числе в период работы автора руководителем специальных комиссий психологического отбора, а также директором по персоналу и начальником отдела кадров российских компаний и представительств иностранных фирм;
представленные в диссертации психодиагностические методики и управленческие технологии применялись автором, специалистами по работе с персоналом, сотрудниками служб безопасности российских компаний для формирования коллективов структурных подразделений, вновь создаваемых филиалов и дочерних компаний, при разработке социально-психологических и специальных мероприятий по обеспечению информационной безопасности, развитию корпоративной культуры;
теоретические и прикладные диссертационные материалы докладывались на научно-практических конференциях: «Актуальные . проблемы профессионального психологического отбора» (Киев, 1986 г.), «Морально-психологическое обеспечение боевых действий войск в современных условиях» (Москва, 1990 г.), «Индустрия услуг в XXI веке» (Москва, 1999 г.), «Актуальные проблемы управления» (Москва, 2001 г.), «Управление персоналом в энергетическом комплексе» (Барнаул, 2002 г.), использовались в проводимых автором корпоративных тренингах делового общения, продаж и кадрового делопроизводства, в курсах психологии общения и психологии управления в государственных и коммерческих институтах, в том числе в Государственном университете управления, при разработке программы и проведении спецкурса «Психотехнологии верификации ложной информации в деловом и личном общении»;
основные теоретические положения диссертационного исследования изложены автором в монографиях «Социально-психологические феномены ложной информации в организации» и «Феноменология информационной безопасности организации», в учебных пособиях для студентов «Социально-психологические особенности функционирования службы персонала в современных условиях» и «Социально-психологическая феноменология лжи», а также в статьях общим объемом 45 п.л.;
внедрение рекомендаций, разработанных в диссертации осуществлялось в процессе разработки и реализации первой в Вооруженных Силах России программы создания службы экстренной психологической помощи, включающей в себя специальный проект «Телефон доверия для военнослужащих» при непосредственном участии автора в период его работы секретарем Ассоциации практических военных психологов; материалы, освещающие данный проект были опубликованы в «Российской газете» («Офицерский телефон доверия») и «Красной звезде» («Звонят -откройте...душу») и представлены в программе «Вести» ВГТРК в 1992 году;
разработанные в диссертации рекомендации использовались в процессе подготовки концепции социально-психологической службы Вооруженных Силах России, разработанной при участии автора в период его работы секретарем Ассоциации практических военных психологов, включающей проблематику психологических операций и дезинформации вероятного противника.
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, пяти глав, заключения, библиографического списка, включающего 288 наименований работ отечественных и зарубежных авторов, и приложений. Основной текст диссертации изложен на 358 страницах, содержит 32 таблицы, 59 рисунков.
Понятие и степень научной разработанности социально-психологической феноменологии ложной информации
Понятие социально-психологической феноменологии ложной информации. В диссертации на основе феноменологического анализа ложной информации в организации конкретизируется методологическое положение о том, что социально-психологическая сущность не лежит на поверхности явлений общения. Более того, отдельные феномены общения, а, следовательно, и феномены ложной информации, взятые без достаточно полного учета их связи с другими и с общей ситуацией общения в организации, могут создавать ошибочное представление о сущности намерений коммуникатора и блокировать процесс верификации лжи реципиентом.
Понятие «феномен» в научной традиции определяется как явление, постигаемое в чувственном опыте, внешние свойства и отношения предмета, раскрывающие его сущность; именно через явление мы познаем вещь, узнаем о ее существовании. В процессе исследования ложной информации различные элементы феномена лжи, разные стороны его структурных отношений имеют неодинаковое значение в его развитии. Одни из них выступают в роли внутренней определяющей основы - сущности, другие составляют внешнюю сторону предмета - явление. Напомним также, что В.И. Даль объясняет «явленье» через глагол «явить», то есть «показывать, делать явным, ставить на вид; обнаруживать; изъявлять, проявлять, выявлять; предъявлять, представлять» [52, с. 1558].
В связи с тем, что сущность никогда не лежит на поверхности явления, и познать ее можно, лишь вскрыв объективную взаимосвязь сущности и явления, подчеркнем главную сторону этой взаимосвязи, которая, как известно, состоит в том, что сущность является, явление существенно. Поскольку сущность лжи скрыта за ее внешними проявлениями - феноменами - то одним из путей ее познания выступает изучение явлений ложной информации. Следовательно, понятие феномена ложной информации, на наш взгляд, необходимо формулировать как явление интенционально искаженной или скрываемой истины, явление, обусловленное непосредственной эмпирической данностью коммуникативных актов в их внешне эксплицированных проявлениях, феноменах общения. В процессе актуализации коммуникатором средств общения происходит их объективация, в результате которой феномен ложной информации как составная часть коммуникативного акта детерминирует организационное поведение, конституирует коммуникативную систему организации. Модель данного процесса представлена на рис. 1.1. 16 Таким образом, социально-психологическую феноменологию ложной информации, по нашему мнению, следует понимать как новое направление социальной психологии, изучающее закономерности возникновения, изменения, развития, функционирования, специфики проявления и взаимосвязи феноменов ложной информации; говоря языком Гегеля, предмет данного направления социальной психологии — «являющееся знание» о ложной информации в организации. Данное понятие социально-психологической феноменологии ложной информации определяет и другую теоретически и экспериментально обоснованную в диссертации дефиницию - феноменологический статус личности, под которым понимается системное состояние комплекса феноменов ложной информации; взаимосвязанных с установками на ложь в общении. Феноменологический статус личности определяется индивидуально обусловленными предпосылками в предъявлении и восприятии феноменов ложной информации при актуализации конкретных средств общения.
Разработанный в третьей главе диссертации феноменологический профиль личности позволяет наглядно представить феноменологический статус, а также специфический для данной личности коммуникативный стиль предъявления ложной информации партнеру по общению.
Социально-психологическая феноменология ложной информации предполагает также исследование установок на ложь в общении, связанных положительной корреляцией с феноменологическим статусом личности. В теоретическом отношении данная зависимость имеет значение при морфологическом анализе феноменов ложной информации в организации. Комплексное применение феноменологического профиля и установок на ложь в общении позволяет системно интерпретировать феноменологический статус личности и соответствующие социально-психологические установки. В научной литературе имеется достаточное количество работ с разных сторон освещающих психологические проблемы лжи и обмана, однако проблема социально-психологической феноменологии ложной информации в организации ни в одной из них специально не решалась [13; 35; 42; 43; 48; 49; 58; 59; 64; 72; 84; 85; 86; 87; 88; 89; 90; 91; 93; 95; 96; 97; 98; 99; 112; 114; 121; 130; 131; 132; 133; 134; 143; 145; 146; 149;152; 163; 166; 167; 169; 194; 203; 220; 221; 224; 246; 247; 250; 253; 254; 255; 256; 257; 258; 266; 267; 268; 274;275; 276].
Признание в качестве фундаментального исследования получила работа П. Экмана «Психология лжи» [221]. Пол Экман определяет «ложь или обман, как действие, которым один человек вводит в заблуждение другого, делая это умышленно, без предварительного уведомления о своих целях и без отчетливо выраженной со стороны жертвы просьбы не раскрывать правды» [221, с. 22-23]. Очевидно, что содержательно П. Экман не говорит ничего нового по сравнению с приведенными в параграфе 1.2 высказываниями Б. Спинозы, И. Канта, Г. Гегеля, В. Соловьева. Возможно, П. Экман и не ставил такой задачи перед собой. Однако проникновение в суть психологических феноменов лжи в работе П. Экмана вызывает искреннее уважение.
П. Экман выделяет две основные формы лжи: умолчание (тайна) и искажение (ложь) [с м.: 221, с. 23]. Многие психологи считают, что такое различие имеет важное моральное значение, и утверждают, что у «лжи существует явная негативная презумпция, в то время как у тайны она может отсутствовать»; известны также понятия «святая ложь», «ложь во спасение» и аналогичные. Они несут в себе четко выраженную положительную нравственную оценку1 [221, с. 23].
Морфология феномена ложной информации
Реализация системного подхода в исследовании феноменов ложной информации предполагает обоснование развиваемой в диссертации феноменологической концепции, формулирующей закономерности возникновения, изменения, развития, функционирования, специфики проявления и взаимосвязи феноменов лжи. В первой главе диссертации показано, что проблема истинности и ложности глубоко и всесторонне исследована в трудах Б. Спинозы, Г.В.Ф. Гегеля, И. Канта, B.C. Соловьева, Э. Гуссерля, М. Хайдеггера и других авторов, сформулировавших основные философские подходы феноменологического исследования о самоочевидности истины, о том, что истина должна быть ясной и отчетливой, она не должна быть спутанной, смешанной с чем-либо другим, с другими восприятиями. Там же показано, что феноменологические проблемы ложной информации рассмотрены, например, И. Кантом в различных работах, в том числе, в его «Метафизике нравов», вторая часть которой - «Метафизические начала учения о добродетели» - содержит специальный раздел «О лжи» [см.: 96, с. 822-825]. Гегель в «Феноменологии духа» прямо указал, что «...истина не есть отчеканенная монета, которая может быть дана в готовом виде (gegeben werden) и в таком же виде спрятана в карман» [43, с. 25]. Гегель определяет феноменологию духа как такой путь к науке, который «сам уже есть наука, и тем самым по своему содержанию - наука об опыте сознания» [43, с. 53]. Феноменология И. Канта и Г.В.Ф. Гегеля, созданная ими задолго до появления работ Э. Гуссерля, представляет несомненную теоретическую ценность для разработанной нами феноменологической концепции ложной информации.
Развиваемый Э. Гуссерлем принцип интенциональности сознания утверждает направленность акта сознания на какой-либо объект, который, в свою очередь, является составной частью акта сознания, но уже в качестве интенционального, а не физического объекта, то есть становится феноменом сознания [см.: 48, с. 77-78; 50, с. 379-383]. Иначе говоря, предметом феноменологической концепции Э.Гуссерля выступает феномен сознания субъекта.
Однако мы, в отличие от Э. Гуссерля, исследуем феномен ложной информации как социально-психологическое явление; в данном положении заключается принципиальное отличие предлагаемой нами феноменологической концепции ложной информации как направления социальной психологии. Поясним нашу позицию с использованием феноменологической модели коммуникативного акта, представленной в первой главе диссертации [см.: рис.2.1]. На данной схеме предмет нашего феноменологического исследования - социально-психологические закономерности и условия возникновения, функционирования, изменения, развития, специфики проявления и взаимосвязи феноменов ложной информации в организации - сформулирован как предмет социально-психологической феноменологии лжи.
Признание бесспорно значимого вклада Э.Гуссерля в развитие феноменологии как философской концепции не означает, на наш взгляд, утверждения единственности и универсальности данной концепции.
В связи с этим уместно, на наш взгляд, сослаться на другое фундаментальное феноменологическое исследование. В предисловии к своей книге «Феноменология восприятия» [137] М. Мерло-Понти задается вопросом: «Что такое феноменология? Может показаться странным, что этот вопрос ставится спустя полвека после появления первых работ Гуссерля; тем не менее, он все еще далек от разрешения» [137, с. 5]. И отвечает на свой вопрос: «Речь идет о том, чтобы описывать, а не объяснять или анализировать. Это первое указание, которое Гуссерль предпослал начинающей феноменологии, призывая ее быть «дескриптивной психологией» или вернуться «к самим вещам», свидетельствует прежде всего о его отказе от науки» [137, с. 5]. Как видим, позиция М. Мерло-Понти обозначена достаточно определенно и содержит ясное указание на необходимость научной разработки феноменологии на принципах, противоположных тем, которые обосновывал Э. Гуссерль.
В отечественной научной литературе по социальной психологии, психологии управления все шире разрабатываются проблемы феноменологии. Например, А.В. Карпов в «Психологии принятия управленческих решений» рассматривает в отдельном параграфе «феноменологию процессов принятия управленческих решений» [см.: 98, с. 43-61]. Именно поэтому в обоснование актуальности темы диссертационного исследование среди других аргументов мы представили нашу позицию, а также А.В. Карпова и других авторов, заключающуюся в том, что, выполняя гносеологическую функцию, феноменологический анализ, в современном его понимании, становится необходимым этапом социально-психологического исследования организации, что обусловлено непосредственной эмпирической данностью коммуникативных актов в их внешне эксплицированных проявлениях, феноменах общения [см.: 98, с. 43; 54; 57; 60; 84; 109; 110; 137; 146].
Следовательно, реализация системного подхода в исследовании феноменов ложной информации настоятельно требует создания адекватной феноменологической концепции. Поскольку любой организационный объект (политический, экономический, военный) включает в себя коммуникативную систему, притом в виде различных комплексов, в том числе информационных, иерархических уровней и взаимосвязей, то методы их феноменологического исследования представляют несомненную важность.
Эмпирическое исследование феноменов ложной информации
В отечественной и зарубежной литературе достаточно полно представлены результаты теоретических и методических исследований феноменов ложной информации, неискренности [19; 39; 43; 48; 54; 64; 73; 84; 91; 98; 112; 121; 131; 132; 133; 135; 163; 167; 204; 221; 224]. Разброс результатов и мнений об этих результатах весьма значителен1. Очевидно, что ответ на простой вопрос: «А на что же нужно обращать внимание для идентификации ложного сообщения?» [46] следует давать, опираясь на знание и понимание феноменов ложной информации в различных модальностях конкретных средств общения.
В данном диссертационном исследовании предпринята попытка установить социально-психологические характеристики феноменов ложной информации на теоретической основе проявлений лжи, развитой П. Экманом. Данное условие обеспечивает концептуальное единство исследования.
Программа исследования включала постановку проблемы, определение объекта, предмета, целей и задач исследования, стандартизацию полученных данных (Приложение 2).
Автор данного исследования разработал оригинальный опросник на сто шестьдесят восемь утверждений, включающий одиннадцать шкал:
Опросник имеет техническое название «Феноменологический профиль личности» («ФПЛ»). Каждая шкала включает утверждения, описывающие неспецифические (общие) феномены лжи, выделенные в исследованиях П. Экмана «Психология лжи» и автора диссертации. Исключение составляет шкала № 11, в которую включены утверждения из шестнадцатифакторного личностного опросника Р.Кеттела и других, которые иногда называют «шкала лжи», но которые точнее определять как шкалу, определяющую степень достоверности ответов испытуемого. Включение данной шкалы обусловлено ее валидностью, подтвержденной многими авторами, а также необходимостью проверить прогностические возможности данной шкалы в сочетании с другими шкалами (см.: Приложение 2).
Стандартизация опросника «ФПЛ» осуществлялась в соответствии с общепринятыми психометрическими процедурами [13; 23; 116; 139; 147; 159].
Автором была составлена тестовая брошюра (опросник) и бланк для фиксации ответов (Приложения 2, 3). Бланк записи ответов представлен в
В среднем на ответы по опроснику необходимо 30-40 минут. Обследование может быть как индивидуальным, так и групповым. Для максимально возможного устранения побочных психологических переменных проводилось анонимное тестирование. Вместе с тем персонифицированные результаты оказались диагностически достоверными. Распределение данных оказалось близко к нормальному.
Затем был осуществлен перевод «сырых» баллов в стены (стандартные десятки) [см.: Приложение 2]. Преобразование «сырых» баллов в стены позволяет соотнести результаты по разным шкалам и графически представить результаты опроса в виде феноменологического профиля личности. На рис. 3.2 представлен феноменологический профиль личности одного из испытуемых. Номера маркеров обозначают номера шкал опросника «ФПЛ». Профиль позволяет в короткий промежуток времени составить представление о структуре и интенсивности проявления конкретных феноменов ложной информации данного индивида.
Название данного профиля объясняется тем, что он в графической форме наглядно представляет количественные результаты измерения комплекса феноменов ложной информации при актуализации личностью конкретных средств общения. Феноменологический профиль личности позволяет также осуществить качественный анализ и содержательную интерпретацию отдельных феноменов ложной информации, а также их взаимосвязей. Данный профиль в соизмеримых количественных показателях представляет эмпирическое обоснование концептуальной структуры феномена ложной информации, которая исследована во второй главе диссертации [см.: 2.2 диссертации]. Анализ феноменологического профиля личности позволяет также теоретически обосновать морфологические аспекты феноменологии лжи, точно определить базовые структурные компоненты феномена ложной информации. Следовательно, данный профиль служит дополнительным эмпирическим обоснованием феноменологической редукции как метода исследования ложной информации [см.: 2.3 диссертации].
Феноменологический профиль личности также позволяет наглядно представить феноменологический статус, а также специфический для данной личности коммуникативный стиль предъявления ложной информации партнеру по общению. Феноменологический статус личности представляет собой системное состояние комплекса феноменов ложной информации, взаимосвязанных с установками на ложь в общении. Феноменологический статус личности определяется индивидуально обусловленными предпосылками в предъявлении и восприятии феноменов ложной информации при актуализации конкретных средств общения. Феноменологический статус личности как системное образование определяет способ искажения или сокрытия истины лгущим коммуникатором, непосредственно влияет на процесс актуализации коммуникатором средств общения, их объективацию, в результате которой феномен ложной информации как составная часть коммуникативного акта детерминирует организационное поведение, конституирует коммуникативную систему организации.
Верификация ложной корпоративной информации
Верификация ложной информации в организации (от лат. verus - истинный и facio - делаю) - процесс ее проверки и установление достоверности, подлинности, подтверждение соответствия корпоративной информации оригинальным источникам. П. Экман подчеркивал: «Обнаружить ложь не так-то просто. Одна из проблем — это обвал информации. Слишком много информации приходится рассматривать сразу. Слишком много ее источников -слова, паузы, звучание голоса, выражение лица, движения головы, жесты, поза, дыхание, испарина, румянец или бледность и так далее. И все эти источники могут передавать информацию попеременно или с наложением, в равной мере претендуя на внимание верификатора. Впрочем, верификатору и не нужно уделять равно пристального внимания всему, что он слышит и видит. Не на всякий источник информации можно положиться в одинаковой степени. Некоторые из них выдают больше, чем другие. Как это ни странно, большинство людей прежде всего обращают внимание на наименее достоверные источники - слова и выражения лица - и таким образом легко ошибаются» [221, с.59].
Для измерения психологических возможностей личности по распознаванию феноменов ложной информации нами сконструирована шкала S10 «Верификация» в опроснике «Феноменологический профиль личности» (см.: 3.1). Мы пришли к выводу о существенном значении для специалистов российских компаний проблемы верификации в системе феноменологии ложной информации; показано, что сложность процесса верификации ложной информации подтверждают 90,5% специалистов, полагающих, что никогда нельзя полагаться только на один признак обмана, их обязательно должно быть несколько. Однако даже при наличии исчерпывающей информации уличить лжеца удается далеко не всегда (87,3%). Примечательно, что, по мнению 89% испытуемых, иногда правдивым людям кажется, что их подозревают, тогда как на самом деле ничего подобного нет. Подтвердился вывод П. Экмана, что люди часто обманываются при первом знакомстве (82,5%); однако другой вывод П. Экмана, что при первой встрече человека легче заподозрить во лжи, поддержали лишь 27% респондентов и отвергли 65%. Столько же (65%) респондентов полагают, что обычно лжецам прекрасно удается обмануть большую часть людей, прежде всего потому, что лишь очень немногие люди выявляют обман действительно безошибочно (90% специалистов).
Больше шансов у верификатора выявить обман, если обманывающий не имеет большого опыта лжи, обнаруживают 75% респондентов; а более 90% уверены, что отсутствие признаков обмана еще не есть доказательство правдивости, и, например, эмоция является не признаком обмана, а лишь реакцией на подозрение в нем (70%). Столько же респондентов согласны с мнением, что некоторых людей считают лжецами за их причудливую манеру поведения и своеобразие речи; именно здесь неопытные верификаторы допускают много ошибок в истолковании достоверности или ложности информации, что во многом обусловлено сложностью и многообразием факторов развития личности , а, следовательно, ее стилем общения, поведенческими особенностями предъявления вербальной и невербальной информации реципиенту.
Верификация деловой информации осложняется часто тем, что иногда говорящие правду люди и не подозревают о том, насколько тщательно и с предубеждением изучается каждое их слово, каждый жест и каждое выражение лица (89% респондентов), но и лжецы не всегда знают, подозревает жертва об их обмане или нет (92% респондентов всей выборки; в группе специалистов бухгалтеров - лишь 65%; остальные проявили осторожность и меньший оптимизм в отношении недостаточной, по мнению большинства, проницательности лжецов).
Что касается отдельных, например, мимических признаков обмана, то здесь обнаружилось интересное противоречие; с одной стороны, от 60% (в группе специалистов) до 90% (в молодежной выборке) респондентов полагают, что лицо дает многочисленные признаки обмана, с другой стороны, несвоевременность выражения лица по отношению к речи, интонациям и телодвижениям как верный признак неискренности эмоций идентифицировали в разных группах от 20% до 60,3% респондентов; утверждение, что выражения лица, длящиеся более десяти секунд, несомненно, являются фальшивыми отвергли 57% респондентов. Интересно, что в группе специалистов бухгалтерии 50% вообще затруднились с выбором однозначного ответа на данное утверждение. Большой разброс в оценках возможности верифицируемости установлен при анализе ответов на утверждение - когда другие объяснения недоступны, обман представляется самым удобным и простым из них: от 45% до 76,2%; и в данном случае в группе специалистов бухгалтерии 40% затруднились с выбором однозначного ответа. Мы уже отмечали в параграфе 3.1 повышенное количество ответов «трудно сказать» в группе специалистов финансового профиля - бухгалтеров.
Феномен коммерческой тайны оказывает непосредственное влияние на социально-психологические процессы корпоративной и индивидуальной верификации ложной информации. Дело в том, что компании, выпускающие фальсифицированную продукцию, требуют от своих сотрудников сохранения коммерческой тайны, которой в данных обстоятельствах по существу является достоверная информация об обмане потребителей и соответствующих государственных органов контроля. Наиболее болезненной в полном смысле слова является проблема верификации ложной фармацевтической информации о поддельных лекарствах.
В настоящее время Россия действительно столкнулась с проблемой лавинообразного проявления фальсификации лекарственных средств. В течение трех последних лет контрольными органами на территории Российской Федерации выявлено 115 случаев фальсифицированных лекарств. Следует отметить, что основное количество фальсифицированных лекарств выявлено во втором полугодии 1999 года и в 2002 году. Среди общего числа выявленных серий фальсифицированных лекарственных средств более 60% приходится на отечественные лекарственные средства. Установлены случаи подделки лекарств, выпускаемых некоторыми отечественными предприятиями. В частности, были обнаружены поддельные таблетки «преднизолона», таблетки «нистатина», раствор «мирамистина», таблетки «пенталгин» и другие. Выявлены также случаи фальсификации продукции зарубежных фирм. При этом фальсификации подвергаются такие хорошо известные и пользующиеся большим спросом на российском фармацевтическом рынке зарубежные лекарственные средства: капсулы «сумамеда», раствор «церебролизина» для инъекций, таблетки «супрастина», мазь «лоринден» и так далее1.
