Введение к работе
Актуальность исследования. На протяжении всей человеческой истории слухи проявляли способность кардинально изменять интенсивность и модальность переживаемых индивидами чувств, прививать им новые социальные установки и побуждать к тем или иным актам поведения. С полным правом они описываются исследователями как средство пропаганды, оружие психологической войны, эффективный способ дестабилизации общества. Вместе с тем, данная разновидность неподтвержденных сообщений, передаваемых по неформальным каналам коммуникации, представляет собой нечто большее, чем удобный инструмент в руках социальных манипуляторов. Являясь спутниками общественных неурядиц и природных катаклизмов, техногенных аварий и опустошительных эпидемий, политических кризисов и национальных конфликтов, слухи заменяют или дополняют информацию из официальных источников, если она недоступна или недостоверна.
Многие слухи содержат существенно искаженные или даже ложные сведения, однако в социально-психологической традиции, основывающейся на фундаментальных работах Г. Олпорта и Л. Постмэна, Т. Шибутани, Дж. Прасада, Р. Росноу, Г. Файна, Л. Фестингера, С. Энтони, А. Киммела, Ж.-Н. Кэпферера, Э. Морина, Н. Дифонзо, П. Бордиа, П. Донован и других ученых, они рассматриваются в контексте осмысления когнитивно неструктурированной и эмоционально напряженной проблемной ситуации. Как средство адаптации членов сообщества к изменяющейся социальной или природной среде они не только помогают принять субъективно релевантные решения, но и обеспечивают психологическую защиту, способствуют восстановлению личного контроля за развитием событий, укрепляют социальные связи и отношения.
В ходе научного изучения слухов, продолжающегося почти столетие, накоплен ряд ценных наблюдений, осуществлены десятки экспериментов, опубликованы труды принципиальной значимости. Однако анализ исследований зарубежных и отечественных ученых свидетельствует, что многие характеристики этого коммуникативного феномена, еще недавно казавшиеся незылемыми, нуждаются в критическом осмыслении, уточнении и существенном изменении. Дело в том, что в психологии слухов, сложившейся, главным образом, в рамках американской научной традиции, преимуществом пользуются теории, сосредоточенные на индивидном уровне анализа. Так, в число наиболее востребованных вошли идеи гештальтпсихологии и психодинамики (Г. Олпорт и Л. Постмэн, Р. Кнапп), когнитивной ориентации (Л. Фестингер), социального обмена (Р. Росноу, Г. Файн), атрибуционной направленности (Н. Дифонзо и П. Бордиа, А. Фрегейл и Ч. Хиз). Независимо от того, идет ли в них речь об особенностях человеческого восприятия и памяти, выявленных тенденциях работы бессознательного, усвоенных паттернах субъективной интерпретации событий или персональных расчетах вознаграждений и издержек, влияние «методологического индивидуализма» на процессы неформальной коммуникации прослеживается весьма отчетливо. При этом недооценивается то обстоятельство, что, выступая в качестве выразителей совместно выработанной позиции, распространители сообщений, фактически, приобретают характеристику интегрального свойства, становятся носителями знания, признанного в ходе его предшествующих обсуждений достаточно важным, достоверным и, следовательно, заслуживающим внимания остальных членов сообщества.
В этой связи сохраняет особое значение трактовка, предложенная более полувека назад Т. Шибутани на основе идей интеракционизма. Согласно ей, обсуждение слухов представляет собой попытку коллективного выстраивания рациональной интерпретации неоднозначной социальной ситуации посредством объединения интеллектуальных ресурсов. Такой подход разделяется современными исследователями данной проблематики, но при этом, как не парадоксально, ключевые компоненты теории слухообразования – ведущие факторы распространения неподтвержденных сведений, направления изменения содержания сообщений, способы организации противодействия влиянию слухов на население – по-прежнему формулируются с сугубо индивидных позиций. Ориентация на изучение когнитивных и эмоциональных аспектов диалогических процессов, имеющих место в кратковременных коммуникативных микрогруппах (кликах и диадах собеседников), обеспечивает определенные перспективы в деле научного понимания феномена слухообразования в социальной макросреде, что дает основания считать тему диссертационного исследования актуальной.
Постановка проблемы. В ходе анализа научной литературы по проблематике распространения неподтвержденных сведений обнаружено существование противоречий между:
априори совместным характером неформальной коммуникации и устоявшимся подходом к ее изучению, выражающимся в преимущественном сосредоточении на характеристиках распространителей сообщений как элементов ситуативно обусловленной социальной агрегации;
последовательно прослеживающейся ориентацией на изучение ситуационных аспектов слухообразования при недостаточности внимания к комплексу содержательных и динамических закономерностей, отражающих психологическую природу данного феномена;
неуклонным увеличением общего массива эмпирических исследований процессов распространения слухов и все более заметным отставанием в том, что касается концептуального осмысления накопленных данных;
осознанием несомненной значимости проблемы организации эффективного противодействия влиянию слухов на население и недостаточным уровнем ее теоретической разработки в современной социальной психологии.
При осмыслении обозначенных противоречий следует принять во внимание то, что совокупность принципиальных идей в сфере слухообразования, касающихся факторов возникновения и тенденций сопутствующих изменений содержания слухов, была сформулирована Г. Олпортом и Л. Постмэном еще в середине 40-х гг. и модифицирована Р. Росноу в 80-е гг. прошлого века. Последующая теоретическая стагнация самым негативным образом сказалась на современном состоянии и перспективах дальнейшего развития социальной психологии слухов. Анализ положения дел в данной области психологического знания приводит к постановке проблемы, заключающейся в необходимости комплексного теоретико-эмпирического исследования факторов распространения и изменения сообщений, тенденций их сопутствующих трансформаций и методов борьбы со слухами в контексте кратковременных коммуникативных микрогрупп как совокупных субъектов создания и преобразования неподтвержденных сведений в социальной макросреде.
Объектом исследования выступили процессы передачи неподтвержденных сведений по неофициальным каналам общения.
Предметом исследования стали когнитивные и эмоциональные аспекты распространения и изменения сообщений, обусловленные включением индивидов в состав кратковременных коммуникативных микрогрупп, в совокупности образующих макросреду слухов.
Цель исследования заключается в разработке научного подхода к проблемам слухообразования, предусматривающего последовательный учет диалогического взаимодействия членов кратковременных коммуникативных микрогрупп.
Задачи исследования состоят в следующем:
- уточнить психологическую характеристику феномена слухов, в том числе рассмотреть вопросы, касающиеся их дефиниции; природы отличий от сплетен и современных легенд; специфики оценочной деятельности при интерпретации информации, ключевых оснований типологии, а также комплекса выполняемых в социальной макросреде функций;
- проанализировать эмпирико-методологические аспекты изучения неподтвержденных сообщений для выявления возможностей и ограничений применения методов эксперимента, наблюдения, опроса, а также перспектив использования контент-анализа и корреляционного анализа при изучении паттернов неформальной коммуникации;
- выполнить критический анализ классической концепции изменения содержания распространяющихся слухов (Г. Олпорт и Л. Постмэн), ее современной модификации (Р. Росноу), а также трактовки «основного закона слуха» (Г. Олпорт и Л. Постмэн) и последующих модификаций факторов распространения неподтвержденных сообщений (А. Хорэс, Р. Росноу);
- предложить альтернативный вариант решения проблемы закономерностей трансформации сообщений на основе потенциала микрогруппового подхода и теоретически обосновать его предпочтительность;
- провести серию эмпирических исследований разработанной концепции трансформаций слухов, учитывающей специфику взаимодействия их распространителей в кратковременных коммуникативных микрогруппах;
- предложить альтернативный вариант решения проблемы факторов слухообразования в русле микрогруппового подхода и теоретически обосновать его правомерность;
- выявить особенности информационного воздействия на диалогические процессы в кратковременных коммуникативных микрогруппах, целесообразные в плане организации противодействия слухам.
Гипотеза исследования заключается в предположении об эффективности дальнейшего изучения актуальных проблем слухообразования при условии перехода от традиционного индивидного подхода к микрогрупповому, сосредоточенному на когнитивных и эмоциональных аспектах взаимовлияния коммуникаторов, что предусматривает следующее:
- тенденции трансформаций содержания слухов определяются представлениями членов коммуникативных микрогрупп о степени полноты и достоверности передаваемой информации, а также показателями интенсивности эмоционального фона обсуждения. При этом любая из вновь выявленных тенденций будет приводить как к появлению новых деталей, так и к исчезновению прежних, если те нарушают субъективное соответствие передаваемых сообщений результатам их обсуждения;
- к факторам слухообразования целесообразно отнести микрогрупповые составляющие – гомогенность психологических состояний собеседников при интерпретации проблемной ситуации, совместное признание сообщений релевантными положению дел, формирование чувства сплоченности коммуникаторов. Это позволит принять во внимание проблемы, связанные не только с началом «жизненного цикла» сообщения, но и с конкуренцией различных вариантов распространяющегося слуха;
- планирование мер противодействия слухам следует осуществлять с учетом специфики сопровождающих их распространение диалогических процессов в кратковременных микрогруппах коммуникаторов. В частности, представляются перспективными четыре направления: организация информационной поддержки скептически настроенной части аудитории в ее противостоянии с поверившими в правдоподобие сведений, осуществление опережающего воздействия на будущих интерпретаторов сообщения, удержание потенциальных распространителей неподтвержденных новостей от попыток дальнейшей передачи информации под угрозой социальных санкций, а также приписывание эгоистических мотивов гипотетическим авторам сообщений.
Методологическую основу исследования составили принципы системности научного познания (Б.Г. Ананьев, В.А. Барабанщиков, Б.Ф. Ломов, К.К. Платонов, Г.П. Щедровицкий, Э.Г. Юдин), психологического детерминизма (С.Л. Рубинштейн), развития как формы существования психического (Л.С. Выготский, А.А. Деркач, М.С. Каган, Я.А. Пономарев), единства сознания и деятельности (К.А. Абульханова-Славская, Л.И. Анцыферова, А.В. Брушлинский, В.В. Давыдов, А.Н. Леонтьев, В.Н. Мясищев, А.В. Петровский, С.Л. Рубинштейн), активности субъекта деятельности (Б.Г. Ананьев, В.Г. Асеев, А.А. Бодалев, А.В. Брушлинский, Я.А. Пономарев), целостности (В.С. Ильин, А.Г. Ковалёв, В.С. Мерлин, К.К. Платонов). Помимо этого, следует подчеркнуть значение принципа восстановления соответствия, имманентного стремления к преодолению противоречий между элементами знания для построения согласованной картины мира, сформулированного в когнитивистской психологической традиции Ф. Хайдером, Т. Ньюкомом, Л. Фестингером, Ч. Осгудом и П. Танненбаумом.
Теоретической основой исследования выступила парадигма изучения слухов как инструмента отражения актуальных проблем сообщества и средства совместной интерпретации когнитивно неопределенных ситуаций, представленная в трудах Р. Кнаппа, Ф. Олпорта и М. Лепкина, Г. Олпорта и Л. Постмэна, Р. Росноу, Г. Файна, Л. Фестингера и соавт., Т. Шибутани, Н. Дифонзо и П. Бордиа, П. Донован, А. Киммела, Т. Кнопф, Д. Миллера, Э. Морина, А.П. Назаретяна, М.-Л. Роукетта и других исследователей данной проблематики. При этом определяющее влияние на формирование принципиальных положений диссертационного исследования оказали три концепции, а именно: коммуникативных ролей носителей слухов (Т. Шибутани, Ж.-Н. Кэпферер), тенденций изменения содержания неподтвержденных сообщений (Г. Олпорт и Л. Постмэн, Р. Росноу), факторов слухообразования (Г. Олпорт и Л. Постмэн, А. Хорэс, Р. Росноу).
Методы эмпирического исследования
Для достижения поставленной цели, выполнения намеченных задач и проверки гипотезы использовались следующие методы: лабораторный эксперимент, включенное наблюдение, контент-анализ, устный и письменный опрос, корреляционный анализ. В исследованиях приняли участие студенты и преподаватели ряда вузов г. Воронежа и г. Тамбова, а также посетители интернет-форумов и молодежных чатов г.г. Белгорода, Воронежа, Липецка, Минска, Саратова, Ухты, Харькова, Ярославля (n = 1126). При обработке данных использовалась программа Microsoft Office Excel.
Надежность, достоверность и обоснованность результатов обеспечена теоретико-методологической проработанностью проблемы; использованием взаимодополняющих методов исследования, адекватных цели и задачам работы; значительностью объема совокупной выборки; количественным и качественным анализом полученных эмпирических данных с использованием необходимых статистических процедур.
Основные научные результаты,
полученные соискателем лично, их научная новизна
1. В ходе анализа совокупности классификационных критериев слухов, выделяемых в научной литературе, сформулирована новая дефиниция данного феномена, отражающая комплекс его общих и существенных характеристик – неподтвержденность информации, проблемность ситуации, неформальность коммуникаций, новостной характер, личная значимость для распространителей.
2. На основе выделения понятия атрибуций причастности к прогнозируемым последствиям обсуждаемых событий, характеризующего специфику субъективного восприятия информации, предложено новое понимание отличий слухов от иных разновидностей неподтвержденных сведений – сплетен и современных легенд.
3. Сформулирован новый подход к проблеме построения типологии описываемого коммуникативного феномена посредством сочетания аффективного, конативного и когнитивного аспектов субъективной готовности носителей слухов участвовать в передаче сообщений.
4. Классификация слухов по критерию эмоций распространителей дополнена новой категорией слухов-сенсаций, сопровождаемых чувствами слабо дифференцируемыми, неопределенными, изменчивыми или амбивалентными, возникающими при получении ярких впечатлений от волнующих событий на фоне отсутствия особой личной значимости их прогнозируемых последствий.
5. Предложена новая трактовка видов слухов по критерию влияния на активность аудитории, различающая паттерны предрасположенности к совместным действиям по достижению цели (кооперационные слухи), индивидуальным усилиям в условиях автономии или конкуренции с другими (эгооперационные), а также к пассивности и отказу от достижения каких-либо целей (дизоперационные).
6. Представлены новые основания для предпочтения критерия субъективной достоверности сообщений более распространенной в науке идее сопоставления их материала с отражаемой действительностью. При этом выделены и описаны следующие категории слухов: передаваемые с уверенностью в истинности их содержания (реалистические), воспроизводимые для проверки и уточнения в случае сомнений в достоверности (гипотетические) и пересказываемые с целью развлечения или опровержения сообщений, признаваемых ложными (фантастические).
7. Описано новое сочетание функций слухов в социальной среде, отражающее основные проявления их адаптационного потенциала и включающее следующие составляющие: осмысление ситуации, психологическую защиту, субъективный контроль, развлечение, самоутверждение, влияние, социальное объединение.
8. Представлена новая трактовка специфики когнитивных аспектов оценочной деятельности распространителей неподтвержденных сведений в контексте концепций искажения атрибуций. Впервые прослежено влияние, оказываемое на динамику достоверности сообщений тенденциями фундаментальной ошибки атрибуции, иллюзорного оптимизма, эгоцентризма социального восприятия, предельной ошибки атрибуции.
9. Впервые осуществлен критический анализ системообразующего компонента классической концепции изменения слухов Г. Олпорта и Л. Постмэна – «ассимиляции», описывающей влияние персональных интересов, чувств, мыслей, убеждений распространителей сообщений. В частности, установлено, что данная тенденция, во-первых, отличается избыточной генерализацией, объединяя различные по своей природе детерминанты трансформации сообщений, во-вторых, почти не имеет (за единственным исключением) самостоятельных проявлений, не сопряженных с иными тенденциями, в-третьих, придает концепции в целом двухуровневый характер, что в значительной мере снижает объяснительный потенциал, приводя к путанице при идентификации в слухах ее компонентов.
10. Впервые подвергнута критическому рассмотрению модификация концепции изменения слухов, предпринятая Р. Росноу. Отмечено, что тенденция «добавления», описывающая появление новых деталей, во-первых, не является гомогенной, отражая лишь внешне сходные проявления ряда разнородных детерминант трансформации сообщений, во-вторых, во многих случаях не имеет существенных отличий от «заострения» в его классическом понимании акцентирования на деталях повествования, в-третьих, неоправданно предполагает дальнейшее расширение «зоны ответственности» тенденции ассимиляции.
11. В рамках микрогруппового подхода разработана, теоретически обоснована и подтверждена серией эмпирических исследований принципиально новая концепция трансформаций слухов, включающая сочетание тенденций импликации, кредитации и драматизации.
12. В ходе критического анализа положений «основного закона слуха» Г. Олпорта, Л. Постмэна и его последующих модификаций, осуществленных А. Хорэсом, Р. Росноу, впервые теоретически обоснована необходимость учета факторов слухообразования, характерных для временных коммуникативных объединений носителей неподтвержденных сообщений. Тем самым созданы предпосылки к лучшему пониманию феномена субъективной предпочтительности того или иного варианта содержания слухов для лиц, занятых их распространением.
13. Впервые разработан перечень факторов распространения слухов с позиций микрогруппового подхода, охватывающий когнитивные и эмоциональные аспекты взаимодействия индивидов в процессе совместной интерпретации неподтвержденных сведений.
14. Микрогрупповой подход к проблемам слухообразования впервые получил практическую реализацию применительно к проблеме противодействия распространению неподтвержденных сообщений. Принятие во внимание диалогических процессов, сопровождающих совместное осмысление поступившей информации, открывает новые перспективы в деле борьбы со слухами в социальной макросреде.
Теоретическая значимость исследования связана с разработкой и применением микрогруппового подхода к трем основным проблемам социальной психологии слухов: а) процессам изменения содержания распространяющихся сообщений; б) факторам слухообразования; в) особенностям организации противодействия распространению неподтвержденных сведений. Изучение диалогических процессов во временных коммуникативных объединениях распространителей сообщений позволило представить альтернативы классическим концепциям слухов, сформулированным в русле индивидного подхода еще в 40-е гг. прошлого века, а также попыткам их модификации середины 80-х гг. Таким образом, научные представления о слухах как взаимодействии, направленном на осмысление ситуации, получили не только необходимую конкретизацию, но и дальнейшее развитие.
В материалах диссертации обоснована новая дефиниция слухов, расширено семантическое поле понятия слухообразования вплоть до завершения «жизненного цикла» сообщения, выявлены дополнительные отличия рассматриваемого феномена от иных разновидностей неподтвержденных сведений, сформулированы решения проблемы типологии слухов, проанализированы особенности когнитивных аспектов оценочной деятельности распространителей сообщений, уточнено содержание перечня функций в социальной среде, рассмотрены эмпирико-методологические аспекты изучения паттернов неформальной коммуникации. Тем самым заложен определенный фундамент для последующих исследований данной проблематики.
Практическая значимость результатов исследования обусловлена тем, что искаженная или ложная информация, содержащаяся в слухах о техногенных катастрофах, национальных конфликтах, политических и экономических коллизиях, способствует усилению тревоги и стрессов, нарушениям социальной адаптации и появлению психогенных расстройств у населения. Однако применяемые в настоящее время подходы к организации борьбы с потоком слухов недостаточно эффективны. Во многом это связано с тем, что современная психологическая наука уделяет недостаточное внимание процессам возникновения и трансформации неподтвержденных сведений, протекающим в кратковременных коммуникативных микрогруппах собеседников как субъектах слухообразования в социальной макросреде. На практике это, в частности, приводит к своеобразному эффекту запаздывания при противодействии сведениям, активно видоизменяющимся в ходе своего распространения. Разработанный нами микрогрупповой подход имеет несомненный прогностический потенциал, что позволит работать не с теми сообщениями, которые уже «устарели» в процессе развертывания всех мер противодействия им, но с теми, содержание которых сохраняет свою актуальность для вовлеченной аудитории.
Апробация результатов исследования
Основные результаты работы докладывались на специализированной международной научной конференции «Слухи в России ХХ века: неформальная коммуникация и "крутые повороты" российской истории» (Москва, 2009), на ряде международных (Караганда, 2009; Воронеж, 2010; Новосибирск, 2010; Саратов, 2010; Таганрог, 2010; Чебоксары, 2010), всероссийских (Воронеж, 2009, 2010; Красноярск, 2009; Краснодар, 2010; Смоленск, 2010; Челябинск, 2010), а также региональных (Воронеж, 2004, 2005, 2008, 2009; 2010) научных и научно-практических конференциях. Непосредственно по теме исследования имеется более пятидесяти публикаций, в том числе три монографии, четырнадцать статей в изданиях, рекомендованных ВАК РФ (из них пять в «Вопросах психологии» РАО и две в «Психологическом журнале» РАН).
Принципиальные положения диссертации неоднократно обсуждались на расширенных заседаниях кафедры психологии МОУ ВЭПИ (Воронеж, 2004–2005), кафедры психологии и педагогики НОУ ВПО МИКТ (Воронеж, 2006–2011), кафедры социальной психологии ГОУ ВПО «Тамбовский государственный университет им. Г.Р. Державина» (2009–2011). Результаты диссертационного исследования внедрялись в учебный процесс при преподавании дисциплин «Социальная психология», «Психология групп», «Общий психологический практикум» в ВФ МГЭИ и НОУ ВПО МИКТ.
Положения, выносимые на защиту:
1. Дефиниция слухов должна отражать следующие характеристики коммуникативного феномена: а) соотнесение с категорией неподтвержденной информации в противоположность «не нуждающейся в подтверждении»; б) детерминацию субъективным восприятием ситуации как проблемной; в) распространение по неформальным каналам общения от членов одних микрогрупп другим; г) интерпретацию в качестве новостей; д) осознание личной значимости обсуждаемых изменений социальной или природной среды. Таким образом, слухи выступают в качестве разновидности неподтвержденных сведений, передаваемых по неформальным каналам общения для последующего микрогруппового обсуждения в ситуациях проблемного характера на правах новостей о значимых изменениях социальной или природной среды. При этом нет оснований утверждать, что к числу атрибутивных свойств слухов относятся заведомая ложность или априори меньшая достоверность в сравнении с официальными сведениями, иррациональность психологической природы, устный характер распространения, анонимность происхождения, секретность передаваемой информации.
2. От иных разновидностей неподтвержденных сведений, передаваемых по каналам неформального общения и обсуждаемых в кратковременных коммуникативных объединениях, слухи отличаются особенностями субъективного восприятия информации, содержанием и композицией сообщений, характеристиками оценочной деятельности собеседников, специфичным набором функций в социальной макросреде.
3. Типологию слухов целесообразно рассматривать в контексте аффективного, конативного и когнитивного аспектов субъективной готовности входить в состав соответствующих микрогрупп с целью передачи и последующей интерпретации сообщений. Это придает классификации комплексный характер, охватывающий три стороны коммуникативного феномена: возникающих эмоций (слухи-желания, слухи-страхи, слухи-сенсации), планируемого поведения (кооперационные, эгооперационные, дизоперационные слухи) и доверия информации, возникающего в процессе ее осмысления (реалистические, гипотетические, фантастические слухи).
4. Ориентация современной психологии слухов на изучение характеристик носителей сообщений как элементов ситуативно обусловленной социальной агрегации ограничивает возможности разрешения проблем, связанных с выявлением факторов распространения неподтвержденных сведений, описанием тенденций сопутствующих трансформаций их содержания, конкретизацией мер противодействия влиянию такого рода информации на аудиторию. В связи с этим представляется перспективным переход от индивидного анализа данного феномена к микрогрупповому подходу, учитывающему особенности коммуникативного взаимодействия членов социальной макросреды.
5. Альтернативное решение проблемы трансформаций слухов возможно на основе принципа соответствия передаваемой информации результатам когнитивной и эмоциональной активности собеседников при выделении в качестве механизма описываемых изменений диалогического взаимодействия носителей коммуникативных ролей. При этом в рамках микрогруппового подхода проявляются три тенденции трансформаций слухов: а) импликация, реконструкция релевантных деталей на основе доступных фактов и предположений для лучшего понимания происходящего; б) кредитация, предусматривающая повышение субъективной достоверности распространяемых сведений; в) драматизация, выражающаяся в приведении передаваемого материала в соответствие с динамикой эмоций собеседников.
6. Принятие во внимание аспекта конкуренции различных вариантов распространяющихся сообщений предполагает отнесение к числу факторов слухообразования тех, которые проявляются в кратковременных коммуникативных микрогруппах как совокупных субъектах этого процесса, а именно: гомогенность психологических состояний собеседников при интерпретации проблемной ситуации, совместное признание сообщений релевантными реальному положению дел, формирование чувства сплоченности коммуникаторов.
7. С точки зрения микрогруппового подхода, борьба со слухами предусматривает информационное воздействие на процессы, происходящие среди носителей коммуникативных ролей. Меры по противодействию неподтвержденным сведениям в макросреде примут более последовательный и обдуманный характер, если будут осуществляться по четырем направлениям: а) информационной поддержке естественных союзников – «скептиков», б) опережающему воздействию на потенциальных «интерпретаторов», в) формированию негативного отношения социальной среды к «вестникам» слухов, г) приписыванию гипотетическим авторам (закулисным «выгодоприобретателям») корыстных и агрессивных мотивов для создания сообщений.
Структура диссертации включает введение, четыре главы, объединяющие восемнадцать параграфов текста, заключение, список литературы и приложения. В материалах диссертации имеется восемь рисунков (диаграмм и гистограмм), пять таблиц, семь приложений. В списке литературы представлено 312 наименований, в том числе более ста шестидесяти на иностранных языках. Объем текста без приложений составляет 345 страниц.
