Введение к работе
Актуальность темы исследования
ХХ – начало ХХI столетий демонстрируют невиданные ранее по изощренности технологий и грандиозности масштабов формы манипулятивного «давления» на индивидуальное и общественное сознание. Борьба за его подчинение произволу фантазии частных индивидуальных или групповых интересов достигает критических значений по мере освоения современным массовым обществом новейших изобретений в области информационно-коммуникативных технологий. Их активное использование в целях искусственного навязывания идеологических предпочтений, аксиологических приоритетов, норм политико-правового или производственно-экономического поведения уже сейчас не ограничивается сферой структур ментальности, но затрагивает «физический баланс» самого существования человека и созданной им культуры.
Симптомы превращения витальных потребностей личности и социума в объект тотального подчинения, манипулирования и эффективного контроля рельефно обнаруживаются в фактах едва ли не общепринятой терминологии, - «социобиология», «биоэтика», «биосемантика», «ген-культурная коэволюция» и др. – терминологии, отмечающей важнейшие направления научного поиска сегодняшнего дня.
Знаково-символические проекты «модернизации» духовного опыта на базе идеологий неолиберализма , «общечеловеческих ценностей», «плюрализма мнений» мотивируют формирование антропологически агрессивных практик. Становится все более очевидным, что рост конфликтогенного потенциала социума служит причиной и одновременно выражением, во-первых, включения в зону борьбы субъективных интересов все более глубинных структур жизнедеятельности людей, а как следствие этого, во-вторых, деградацию и распад биогенетических матриц культурно-цивилизационного творчества Homo sapiens. Идентификация и использование антропологически адекватных перспективных типов власти, форм социальной организации, управления и контроля должны основываться отнюдь не только на учете интересов пусть и доминирующих в обществе типов социальной субъективности. Опыт мировой и отечественной социально-философской традиции свидетельствует, что построение антропологически аутентичной, аксиологически выверенной социальной стратегии возможно в той мере, в какой она опирается на правильное понимание места человека в природе и места природы в человеке. Однако еще и сейчас на пути комплексной антропологической осмысленности вопросов социального управления и манипуляции делаются лишь первые шаги.
Проблема социально-философских оснований антропологии манипулирования приобретает особую актуальность в связи с развертыванием процессов глобализации и предельным обострением региональных противоречий и культурно-цивилизационных антагонизмов едва ли не по всему спектру различий аксиологических установок личности и общества. Отсюда назревшая потребность уяснения природы и организационно-управленческой значимости антропологической традиции в условиях глобализационных трансформаций социальной реальности, переосмысления, обогащения и разработки системы средств социально-философской аналитики, адекватной целям понимания сущности происходящих в человеческом поведении перемен.
Принципиальная, непосредственно жизненно-практическая важность систематического исследования, заданного темой диссертации круга проблем обусловлена отсутствием не только знаний, но и сколько-нибудь строгой постановки вопросов управления и манипуляции в «переходных состояниях» развития социума, вообще, и в процессах смены общественного строя в России, в особенности. Беспрецедентные в мировой истории по истине революционные трансформации социально-экономических, политико-правовых, идеологических условий жизни российского общества требуют систематического исследования отечественного организационно-управленческого опыта последних десятилетий как самого по себе, так и в соотнесенности с новейшими тенденциями глобализации и региональной эволюции структур управления, власти и общественных практик, порожденных развитием цивилизации.
Степень разработанности проблемы
Несмотря на высокую теоретическую актуальность и практическую значимость, проблема философских оснований антропологии манипулирования остается мало изученной. Исследования организационно-управленческих манипуляций в контексте анализа современного этапа отечественной истории – этапа коренных качественных изменений самого образа жизни российского общества - обнаруживают столь высокую степень идеологической «ангажированности», что в большей мере могут служить иллюстрацией предельной напряженности конфликта социально-классовых интересов, нежели источником позитивных знаний.
Вместе с тем, благодаря концентрации усилий научного сообщества на изучении экономических, социальных, политико-правовых, антропологических, культурно-цивилизационных аспектов манипулятивной эволюции организационно-управленческой активности власти в процессах перехода от «дисциплинарного общества» к «обществу контроля» и становления «массовым обществом массового человека», накоплен обширный эмпирический материал и опыт его концептуализации, существенно углубляющие наши знания об управлении, манипуляции и власти (Х. Ортега-и-Гассет, Ж.-П. Сартр, М. Хайдеггер). Принципиально важный вклад в их обогащения и развития внесен и современными исследователями манипуляции как феномена культурно-цивилизационных изменений антропологической реальности под влиянием глобализации и прогресса информационно-коммуникативных технологий (Кара-Мурза С.Г., Кирвель Ч.С., Чумаков А.Н., Федотова В.Г., Шевченко В.Н., Грякалов А.А., Стрельченко В.И., Романенко И.Б. и др.).
Новоевропейская классическая социально-философская и философско-историческая традиция от Т. Гоббса, Ж.-Ж. Руссо, И. Канта и Г. Сковороды до Г.В.Ф. Гегеля, К. Маркса, Н. Данилевского и Л. Гумилева лишь в самом общем виде обозначила социально-онтологические предпосылки постановки проблемы манипуляции как специфической формы проявления организационно-управленческой активности власти в пространстве структур ментальности (индивидуальное и общественное сознание), антропологических и общественных практик, порождаемых развитием цивилизации.
Тем не менее, развитое в этом случае строгое доказательство, во-первых, реальности существования двух типов организационно-управленческих практик: «естественно возникшей» и «искусственно созданной», а во-вторых, принадлежности манипуляции к сфере «искусственно созданных» видов деятельности - определило наиболее перспективные и многообразные направления последующего научного поиска.
Поэтому историография диссертации включает как работы, непосредственно посвященные проблемам манипулятивных форм взаимодействия, так и исследования социально-философского, антропологического, политологического и социально-эпистемологического характера в той или иной мере затрагивающей вопросы искусственного конструирования технологий управления и власти как средства достижения субъективных индивидуальных и групповых интересов.
Терминологизация понятия манипуляции и придание ему значения категории дисциплин социогуманитарного корпуса осуществляется в Европе и России с 40-50-хх годов ХХ века (Э. Шостром, У. Прото, Дж. Рудинов, Г. Шиллер). Однако еще и сейчас едва ли можно признать, что этот процесс завершен и в ходе терминологизации категории манипуляции полностью преодолены трудности прохождения «зоны метафоры». И дело здесь прежде всего в том, что проблема манипуляции, и отражающие ее понятия формируются и развиваются в горизонте смыслообразования, заданного потребностями, с одной стороны, критики организационно-управленческих практик современного капитализма (экзистенциализм, неомарксизм, постмодернизм, постструктуруализм), а с другой, - их всемирного оправдания и укрепления за счет конструирования и использования многообразных техник влияния на индивидуальное и общественное сознание (психологических, нравственно-этических, идеологических, политико-правовых). В силу преобладания инструменталистских умонастроений на передний план социогуманитарного гнозиса оказались выдвинутыми не социально-философские или философско-антропологические, а прикладные, технико-технологические аспекты манипуляции, что определило важнейшие стратегии и основные этапы научного поиска в данной области.
С усилением тенденций демократизации и либерализации 90-х годов в СССР и России в целях повышения эффективности идеологического и агитационно-пропагандистского обеспечения предвыборных компаний наблюдается лавинообразный рост публикаций по психологическим механизмам техник манипуляции. Среди них можно отметить Е. Доценко с работами по психологии манипуляции, Н. Лимнатиса с попыткой философского анализа данного явления, Г. Грачева и И. Мельника с технологиями манипулятивного воздействия. В частности была установлена определенная зависимость между выполнением требований доктрины «методологического индивидуализма» (К. Менгер, Л. фон Хайек, К. Поппер и др.) как формообразующего принципа жизненного мира человека и возможностью манипулятивного изменения поведения личности в массовом обществе (С. Кара-Мурза, Н. Иванчук, А. Цуладзе, О. Матвейчев ). Особое пристальное внимание уделяется проблеме выявления и идентификации исторических и современных форм социальной субъективности, которые рассматриваются в качестве своего роде «центров силы» власти, сосредоточения и аккумуляции ее манипулятивной активности. Вытекающая отсюда необходимость изучения надындивидуальных механизмов манипуляции в качестве организационно-управленческих функций наличного многообразия типов социальной субъективности «общества контроля» намечает реальную перспективу дальнейших, в высшей степени плодотворных исследований. Начало важным направлениям исследования онтологических и социально-философских оснований манипуляции было положено работами Г. Гегеля, К. Маркса и Ф. Энгельса, Ф. Ницше, А. Шопенгауэра.
Существенный вклад в разработку антропологических аспектов проблемы манипуляции внесен ее исследованиями в контексте анализа современных форм отчуждения (К. Ясперса, Ж.-П. Сартра, А. Камю, Г. Маркузе, Т. Адорно, Э. Фромма, Х. Ортеги-и-Гассета, М. Фуко, Ж. Делеза и др.).
Психологические механизмы манипуляций, особенности состояний сознания и подсознания человека в условиях, близких к манипулятивным воздействиям, были и остаются предметом пристального внимания и изучения научного сообщества (З. Фрейд, Г. Лебон, В. Бехтерев, К.-Г. Юнг ).
Среди современных работ, затрагивающих спектр данных проблем необходимо отметить новейшие философско-антропологические исследования, а так же работы по психологии масс и социальных групп (П.Гуревич, Д. Ольшанский, В.Семенов, Ю.Шерковин и др.), работы по рекламе, общественной психологии и связям с общественностью, по психологии влияния (Г.Почепцов, Р.Чалдини, Е.Морозова, Е.Егорова-Гантман, Шестопал Е.Б. и др.).
К числу важнейших направлений современных исследований проблемы манипуляции принадлежат исследования социально-политической сферы жизни общества. Данному аспекту проблемы посвящены исследования С.Г. Кара-Мурзы, Ю.А.Левады, И.Н. Панарина, Г.Г. Почепцова, Э. Тоффлера, О. Я. Гелиха .
В целом современные исследования технологий манипуляции можно разделить на три группы. Первая из них связана с решением задач активного, целенаправленного формирования личностных установок и убеждений. Вторая ориентирована целями разработки эффективных методов информационного воздействия на общественное мнение. Интересы третьей группы сосредоточены на изучении механизмов информационного моделирования и конструирования процессов социализации и социально-политической адаптации и оценки их влияния на поведение человека.
К первой группе следует отнести: теорию социального научения А. Бандуры, модель процесса убеждения В. Макгира, теорию эффекта «спящего» Г. Келмана и К. Ховланда, модель рациональных действий М. Фишбейна и И. Ажена. Ко второй - теорию «определения повестки дня» М. Маккомбса и Д. Шоу, теорию «зависимости» С. Бол-Рокач, концепцию «спирали молчания» Э. Ноэль-Нойманн, теорию «использования и удовлетворения нужд» И. Каца, а также модель «использования и зависимости» А. Рубина и С. Уиндаля. К третьей группе принадлежат исследования таких ученых, как Д. Робертс и Н. Маккоби, Р. Уильямc, С.Холли Д. Кари.
Существенный вклад в разработку социально-философских и, в частности, социально-эпистемологических аспектов манипуляции внесен классическими следованиями Г. Ласуэлла, У. Липпмана, Э. Бернайза, положившими начало изучению коммуникативных аспектов проблемы манипулятивных воздействий на аудиторию. Интересные результаты в этой области были получены отечественными исследователями: А. Мироновым, А. Морозовым, Г. Почепцовым, В. Сороченко, С. Фаером.
Для изучения антропологического смысла манипулятивных воздействий большой интерес приобретает изучение работ К. Аткин, Г. Джоут и В. О'Доннел, Э. Роджерс и Дж.Стори, а так же авторов, исследующих прикладные аспекты технологий манипулирования и особенностей их использования в организационно-управленческом опыте постсоветской России и стран СНГ (Аргуновой Е.В., Баукина А.В., Лимнатиса Н.Г., Елева В.И., Мачиной А.А., Осокина Р.В., Шиповой А.В ).
Вместе с тем, не смотря на внушительность историографии, многообразие, представленных в современной литературе подходов, теорий, гипотез и идей, вплоть до настоящего времени исследования проблемы манипуляции характеризуются столь высокой степенью фрагментарности и мозаичности, что задачи социально-философского осмысленности, проистекающих отсюда трудностей (как теоретических, так и практических) уже приобрели значение необходимого условия построения антропологически аутентичных организационно-управленческих стратегий современности. Речь идет о назревшей потребности, во-первых, выявления и идентификации структур социальной реальности, порождающих исторические и современные формы манипулятивной активности, во-вторых, культурно-цивилизационного статуса манипуляции как специфического вида организационно-управленческой деятельности, в-третьих, уяснения природы социально-эпистемологических предпосылок самой возможности целостного, синтетического видения манипуляции как объекта антропологического исследования, в-четвертых, антропологической оценки современных манипулятивных практик в соотнесенности с эпистемологическими установками и коммуникативными стратегиями ментальной эволюции социума, и, наконец, в-пятых, разработки аксиологически корректных, гуманистически выверенных методов организационно-управленческого предупреждения и нейтрализации социальных антагонизмов «переходного общества» вообще и «переходного состояния» (Ф. Энгельс) в развитии Российского общества, в особенности.
Объект и предмет диссертационного исследования
В качестве объекта диссертационного исследования выступает манипулирование как социальный феномен.
Предметом исследования являются социокультурные основания антропологических практик манипуляции и форм их социогуманитарной осмысленности.
Цели и задачи диссертационного исследования
Цель диссертации состоит в выявлении социально-философских оснований построения целостной антропологически адекватной концепции манипулирования.
В связи с целью исследования были поставлены следующие задачи:
-
Сформулировать философскую концепцию манипулирования общественным сознанием в процессе социально-политических трансформаций.
-
Раскрыть дефиниции и проблемное поле «манипуляции», конкретизировать и выделить основные признаки данного феномена.
-
Исследовать генезис социально-психологических оснований манипуляций, определить характер и вектор их изменений в исторической динамике.
-
Дать гносеологическую оценку существующих подходов к проблеме манипуляции на основе компаративистики и когнитивного моделирования.
-
Определить и дополнить функции институтов манипулирования обществом в практике общественной жизни и социализации человеческого бытия.
-
Обосновать механизм социальной манипуляции и раскрыть информационно-коммуникативный компонент как основы эффективности его функционирования в современных условиях.
-
Сформулировать антропологические способы противодействия манипуляциям и оценить возможности их нейтрализации в коммуникационном потенциале социума.
Методология исследования
В ходе работы автором был использован в основном комплексный подход, который наиболее актуален при исследовании такого многоаспектного явления, как манипуляция, так как позволяет охватить проблему в целостности ее проявления.
Работа представляет собой комплексное исследование феномена манипулирования, поэтому при ее выполнении использовались как методы социально-философской науки, так и данные политических и социологических исследований. В исследовании использовались: диалектический метод, позволивший при анализе теоретического и эмпирического материала использовать принципы развития, объективности, взаимосвязи, детерминации, мерности, полярности; метод сравнительно-исторического анализа формирования и функционирования основных параметров системы социальной коммуникации, позволяющий определить тенденции дальнейшего развития концепта манипуляции.
При рассмотрении оснований, формирования, функционирования манипуляции, а так же при анализе явлений, предшествующих собственно манипуляции, автором применялся деятельностный подход, историко-философский, структурно-функциональный анализ, методологические основания информологии, социальной эпистемологии, социальной коммуникации, социологии журналистики и социальной психологии.
Научная новизна
Научная новизна исследования заключается в том, что на основании социально-философского анализа получены следующие результаты:
-
Разработана авторская философская концепция манипулирования общественным сознанием в процессе социально-политических трансформаций и роста общественных противоречий.
-
Раскрыты дефиниции и проблемное поле «манипуляции», как социально-философского феномена, конкретизированы и выделены его основные признаки.
-
Выявлен генезис социально-психологических оснований манипуляций, определен характер и вектор их эволюционных изменений.
-
Дана гносеологическая оценка существующих подходов к проблеме манипуляции на основе методов компаративистики и когнитивного моделирования.
-
Определены, уточнены и дополнены функции институтов манипулирования обществом в процессе социализации человеческого бытия и практики общественной жизни.
-
Обоснован механизм социальной манипуляции и раскрыты составляющие информационно-коммуникативной системы как основы эффективности его функционирования в условиях общественных трансформаций.
-
Сформулированы антропологические способы противодействия манипуляциям, дана оценка возможностей их нейтрализации в коммуникационном потенциале социума.
На защиту выносятся следующие положения:
-
Манипуляция является специфической формой социальной репрессии, актуализирующейся в пространстве организационно-управленческой деятельности в виде многообразия коммуникативных технико-технологических практик, которыми обеспечивается реализация идеологически значимых целей. Как выражение произвола индивидуальных или групповых интересов исторические и современные формы манипуляции выполняют чисто инструментальную роль: организационно-управленческий опыт используется средства достижения положительного результата независимо от существующего положения дел и несмотря на сопротивление «социального и антропологического материала».
2. Манипуляция принадлежит к числу не естественно возникших, а искусственно созданных техник организационно-управленческой деятельности и в силу укорененности в структурах цивилизационного прогресса имеет свою собственную индивидуальную историю, не совпадающую ни с общепринятым расчленением исторического процесса на стадии (античность, средневековье и др.), ни с последовательностью общей организационно-управленческой эволюции общества в целом. Она развертывается в форме последовательности стадий коммуникативной эволюции в рамках общего цивилизационного роста и служит выражением опыта практического воплощения идеи частной собственности как естественного права человека и проистекающих из него установок социального номинализма и атомизма. Под этим углом зрения целесообразно выделить две важнейшие исторические фазы в развертывании идей манипулирования: первичная, включающая в себя исторический период до Нового времени, в рамках которой создаются предпосылки для терминологического и концептуального оформления; вторичная, начинающаяся с Нового времени до настоящего времени, когда это терминологическое и концептуальное оформление осуществляется в полной мере и происходит выход в практику применения манипулятивных технологий.
3. Усиление роли манипуляции в системе организационно—управленческих механизмов, а затем придание ей значения формообразующего принципа жизненного мира человека является результатом онтологизации идей социально-философского номинализма и развитых на их основе установок « методологического индивидуализма» в науках о человеке и обществе. Построение социальных практик новоевропейской истории исходя из требований «социального антагонизма», реальности существования надындивидуальных социальных связей (родовых, семейных, этнических, национальных и др.) и их сведения к интеракциям, - главная причина тотальной антропологизации всех без исключения видов организационно-управленческой деятельности и как следствие этого, - становление массового общества, «массового человека», «массового сознания», «массовой культуры» как продуктов и одновременно специализированных объектов манипуляции. Деонтологизация структур общественного бытия, придание отдельным изолированным человеческим индивидам приоритетного и даже абсолютного значения на выражение абсолютной субъективности неразличимость индивидуального и общественного сознания образуют условия организации коммуникативных инициатив в соответствии с требованиями принципа «плюрализма мнений», что в сочетании с достижениями современных информационно-коммуникативных технологий обеспечивает практически безграничный рост оперативных возможностей манипуляции.
-
Существенные различия между «естественно возникшими» и «искусственно созданными», то есть манипулятивными техниками организационно-управленческой деятельности, являются одним из важнейших источников межличностных конфликтов и социальных антагонизмов, порождающих и систематически воспроизводящих состояние «войны всех против всех», как в духовной, так и в материально-практической сферах жизни общества. Преодоление негативных последствий манипуляции достигается на путях ее согласования с соответствующим свойственной самобытной культуре антропологической традицией, включая ее ментальные и жизненно-практические особенности. Превращение манипуляции из орудия агрессии и насилия, «рассеянного» в коммуникативном пространстве современности многообразие видов власти (экономической, политической и др.) в средства повышения эффективности организационно-управленческих действий, предполагает необходимость систематической, социальной осмысленности антропологических практик в непосредственной связи с усилением сущности антропологически ориентированных социальных стратегий.
-
Наличное многообразие манипулятивных практик (социальных, экономических, политических и др.) и формы их пространственно-временной дифференциации порождаются и эволюционируют под влиянием процессов возникновения и смены исторических типов социальной субъективности как своего рода «центров силы» (Г. Лейбниц), выполняющих роль субъектов организационно-управленческой активности и одновременно факторов становления и структурирования коммуникативных «матриц» социума. Беспрецедентный рост удельного веса манипулятивных практик в системе средства организационно-управленческой деятельности при переходе от «дисциплинарного общества» к «обществу контроля» обусловлен отнюдь не прогрессом информационных технологий самих по себе, а изменениями форм общения в связи с эволюцией социальных субъективностей в направлении децентрации структур управления и власти.
-
Историческая практика констатирует, что ни одно современное государство не сможет реализовывать политику без государственного политического манипулирования, которое является средством управления массовым сознанием. Политическая власть и воля государства, способствуя высвобождению назревших потребностей людей, должна сообразовываться исторически сложившейся ментальностью, традициями, национальным характером. Обострение проблемы политических манипуляций на рубеже тысячелетий связано с тем фундаментальным обстоятельством, что устойчивое прогрессивное развитие современных обществ и человечества в целом становится все менее возможным вне полноценной эмансипации человеческой личности. Глубинные истоки манипуляции кроются в объективном и драматичном разрыве между необходимостью в эффективном функционировании конкретных обществ и потребностью в индивидуально-личностном развитии индивидов. Углубление этого разрыва в ХХ веке привело к попыткам неадекватного его устранения, о чем свидетельствует история России ХХ века.
-
Манипулятивность как конвенционально принятая стратегия коммуникативного взаимодействия, базируется на невербальных способах передачи информации. Воздействие СМИ проявляется как приоритетное средство социально-политического воздействия, когда важным становится не аргументированная речь, строгость доказательства справедливости, а техника и риторические фигуры. В настоящее время манипулирование общественным сознанием рассматривается как сложноорганизованную манипулятивную деятельность группы людей (партий, правительства и т.д.) или личностей, выражающих мнение и желания какой-то социальной группы. Манипулировать общественным сознанием помогают средства массовой информации. Сегодня средства информации, оперирующие, трансформирующие, дозирующие информацию, становятся главным инструментом влияния в современном обществе. Для повышения эффективности осуществления властных стратегий используются самые современные информационные технологии, которые помогают превратить публику в объект манипулирования.
8. Развитие информационных возможностей общества делает все более актуальной проблему безопасности. Старые механизмы защиты интересов тоталитарного государства в сфере инфомационно-коммуникативных процессов разрушены, а новые, ориентированные на защиту интересов личности, государства и общества в целом, только начинают формироваться. проблема психологической безопасности имеет два аспекта, что обуславливает два возможных направления исследований. Первое из них - психологическая безопасность в контексте объективных, внешних условий взаимодействия человека и окружающего мира, то есть характеристика информационной среды и реальных условий и взаимодействий с точки зрения их безопасности для психических проявлений и духовной жизни социальных субъектов. Второе направление - исследование ИПБ в контексте субъективных факторов, выступающих предпосылками психологической устойчивости к неблагоприятным информационным воздействиям; механизмов компенсации неблагоприятных информационных воздействий; объективных изменений психики в связи с нарушением ИПБ. Под информационно-психологической безопасностью необходимо понимать состояние информационной среды и условия жизнедеятельности общества, не способствующее нарушению целостности, адаптивности (всех форм адаптации) функционирования и развития социальных субъектов (отдельного человека, групп, общества в целом).
Практическая и теоретическая значимость исследования определяется актуальностью проблемы социально-философского анализа особенностей и механизмов воздействия на сознание, а так же необходимостью философской интерпретации категориально-понятийного аппарата с тем, чтобы расширить границы представлений о природе и функционировании манипулирования сознанием в современном обществе. Предложенные результаты социально-философского анализа манипуляции сознанием и личностью имеют значимость для понимания процессов трансформации российского общества.
Теоретические положения и выводы, сделанные в данной работе могут быть использованы в дальнейших научно-практических исследованиях по социальной философии, культурологи, политологии. Результаты работы могут быть использованы в разработке учебных курсов и спецкурсов по социальной философии, политологии, социологии, психологии.
В практическом отношении результаты диссертации могут быть применены в разработке политической стратегии, в очагах социальной напряженности с целью решения конфликтов. Материалы исследования могут быть использованы при разработке новых моделей социальной коммуникации и корректировке существующих форм взаимодействия.
Апробация работы
По теме диссертации опубликовано 38 работ, общим объемом 34,7 п.л. Исходные положения докладывались и обсуждались на ежегодных Международных конференциях «Ребенок в современном мире» на протяжении 15 лет, на I–ом Философском конгрессе (Санкт-Петербург), на Всероссийских и региональных конференциях, симпозиумах, семинарах и круглых столах: Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена, Санкт-Петербургского государственного университета, Северо-Западной академии государственной службы, Института образования взрослых РАО. Материалы диссертации использовались автором в течение ряда лет при чтении философских дисциплин и спецкурсов студентам различных факультетов РГПУ им. А.И. Герцена.
Диссертация обсуждалась на заседании кафедры философии РГПУ им. А.И. Герцена 12 февраля 2010 года.
Структура работы
Диссертация состоит из введения, трех глав, состоящих из девяти параграфов, заключения и списка литературы общим объемом 362 страницы. Список литературы включает 281 наименование.
