Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Становление антропологической и культурно-персоналистической парадигмы в современной лингвистике.
1. «Языковая картина мира» как понятие лингвокультурологии в системе миропредставлений и духовной культуры человека 14-24
2. Содержание понятия «концепт», основные интерпретации 25-33
3. Языковая личность и методы ее изучения 33-42
4. С.Т.Аксаков как русская языковая личность 42-45
Выводы по главе 1 46-47
Глава 2. Проблема изучения синергетики концептосферы Аксакова в дилогии «Семейная хроника» и «Детские годы Багрова-внука».
Раздел 1. Методы описания языковой личности С.Т.Аксакова в «Детских годах Багрова-внука» и «Семейной хронике»
1. Аспекты изучения дилогии С.Т.Аксакова: выбор и определение понятий 48-55
2. Тезаурус языковой личности С.Т.Аксакова 55-73
3. Концепты С.Т.Аксакова, моделирование концептосферы писателя. 73-89
Раздел 2. Лингвокультурология текста: дилогия С.Т.Аксакова «Детские годы Багрова-внука» и «Семейная хроника».
1. Лингвокультурная ситуация России конца XVIII -начала ХІХв. и ее отражение в языковой картине мира С.Т.Аксакова и в текстах дилогии 90-99
2. Лингвокультурологические поля в языковой картине мира С.Т.Аксакова 99-104
3. Прецедентные феномены в индивидуальном когнитивном пространстве СТ. Аксакова по произведениям «Семейная хроника» и «Детские годы Багрова-внука» 104-111
Выводы по главе 2 112-114
Глава 3. Языковая картина мира С.Т.Аксакова в дилогии «Семейная хроника» и «Детские годы Багрова-внука» в лексикографическом представлении
Раздел 1. Словарь языка писателя.
1. «Писательская лексикография» 115-127
2. «Объяснительная лексикография» 128-132
Раздел 2. Лингвокультурологический словарь-комментарий к произведениям СТ.Аксакова как особый тип словаря 1. Проблема понимания текста дилогии СТ. Аксакова «Детские годы Багрова-внука» и «Семейная хроника» 133-140
2. Лингвокультурологический комментарий как словарь нового типа 140-141
3. Источники, структура и содержание лингвокультурологического словаря-комментария:
«И образ мира, в слове явленный...» к произведениям С.Т.Аксакова 141-151
Выводы по главе 3 152
Заключение 153-156
Библиография 157-175
- «Языковая картина мира» как понятие лингвокультурологии в системе миропредставлений и духовной культуры человека
- Аспекты изучения дилогии С.Т.Аксакова: выбор и определение понятий
- «Писательская лексикография»
Введение к работе
Настоящая диссертация входит в круг проблем современной функциональной и когнитивной лингвистики, лингвокультурологии, лексической семантики и лексикографии и посвящена изучению синергетики концептосферы С.Т.Аксакова как русской языковой личности на материале дилогии «Семейная хроника» и «Детские годы Багрова-внука». Под синергетикой мы понимаем самодвижущийся и самоорганизующийся процесс становления и проявления энергетических свойств концептов в когнитивном пространстве художественного текста (Н.Л. Мышкина), а также в силу универсального и междисциплинарного характера синергетика выступает методологическим компонентом лингвокультурологического исследования и источником порождения образности (Н.Ф.Алефиренко). В связи с этим правомерной представляется гипотеза, согласно которой языковая картина мира писателя, синергия его концептосферы ярко отразились в выбранных для анализа текстах художественных произведений С.Т.Аксакова как русской языковой личности, описание которой можно осуществить с помощью традиционных и новейших методов изучения, предлагаемых современной наукой.
Актуальность исследования определяется тем, что оно реализуется в рамках антропоцентрической и культурно-персоналистической парадигм современного языкознания, когнитивной лингвистики и лингвокультурологии, изучающих человека как языковую личность, его концептосферу, вербализованную в индивидуальной картине мира.
Научная новизна исследования заключается в постановке проблемы «синергетика концептосферы С.Т.Аксакова как русской языковой личности» и попытке подойти к ее решению в новом, актуальном и ранее не изученном аспекте: через описание языковой картины мира, концептосферы писателя на основе созданных им текстов художественных произведений; в разработке нового типа словаря — лингвокультурологического комментария, имеющего характер тезауруса и занимающего промежуточное положение в ряду словарей «писательской» и «объяснительной» лексикографии.
Целью предпринятого нами исследования явилось изучение концептосферы, языковой картины мира С.Т.Аксакова как языковой личности в дилогии «Семейная хроника» и «Детские годы Багрова-внука». Для достижения поставленной цели были сформулированы следующие задачи:
1. Описание модели языковой личности С.Т.Аксакова, а именно:
а) анализ вербально-семантического уровня языковой личности
С.Т.Аксакова на основе анализа лексики его произведений, отразившей
особенности лингвокультурной ситуации России конца XVIII начала
ХІХвв.;
б) характеристика лингвокогнитивного, или тезаурусного уровня
языковой личности писателя в несколько этапов:
построение формального тезауруса С.Т.Аксакова (идеографическая классификация номинативной лексики текстов дилогии);
выявление в дилогии С.Т.Аксакова лингвокультурологических полей и показ возможного структурирования поля данного типа на примере лингвокультурологического поля «ЕДА»;
постижение внутренней жизни текста через характеристику синергии концептов, обеспечивающей самодвижение и самоорганизацию когнитивного пространства;
определение и структурирование базовых концептов писателя в модель, репрезентирующую концептосферу СТ. Аксакова;
в) рассмотрение мотивационного уровня языковой личности
С.Т.Аксакова, в том числе на основе описания роли и места
прецедентных феноменов в его индивидуальном когнитивном
пространстве.
2. Разработка принципов лингвокультурологического анализа
художественного текста (на материале дилогии «Семейная хроника» и
«Детские годы Багрова-внука» С.Т.Аксакова), составление программы
одноименного спецкурса для студентов гуманитарного цикла
педагогического колледжа и его апробация.
3. Лексикографическое представление языковой картины мира
С.Т.Аксакова, отразившейся в дилогии «Семейная хроника» и «Детские
годы Багрова-внука»:
а) определение лингвокультурологического словаря-комментария как
особого типа словаря;
б) составление лингвокультурологического словаря-комментария к
произведениям СТ. Аксакова.
Система названных задач соответствует лингвистической и
лингводидактической направленности диссертационного исследования,
где наряду с изучением языковой картины мира, синергетики
концептосферы СТ. Аксакова ставится проблема
лингвокультурологической компетенции читателей, необходимой для понимания классического произведения, и предлагается ее решение в рамках разработанного спецкурса «Лингвокультурологический анализ художественного текста» и созданного по дилогии С.Т.Аксакова лингвокультурологического словаря-комментария.
Объектом исследования явилась языковая картина мира С.Т.Аксакова как русской языковой личности. Впервые творчество С.Т.Аксакова стало объектом лингвокультурологического анализа, который представляет собой попытку осветить еще один аспект изучения творчества писателя.
Материалом для анализа в настоящем диссертационном исследовании послужили тексты дилогии «Семейная хроника» и «Детские годы Багрова-внука», преимущественно на лексико-семантическом уровне. Были выявлены и проанализированы языковые факты, отражающие особенности лингвокультурной ситуации России конца XVIII начала ХІХвв. На основе номинативной лексики дилогии составлен и описан формальный тезаурус (концептосфера) С.Т.Аксакова. Трудная для понимания реципиентов лексика и отразившиеся в ней реалии того времени стали предметом лингвокультурологического комментария.
Основными методами исследования послужили: методы лингвокультурологии как нового направления в лингвистике; основы анализа личности как философского понятия; метод описания личности как выраженной в языке, то есть языковой личности; системно-полевый метод, метод описания полей; метод идеографического описания лексики (тезаурусный метод) с использованием отдельных приемов статистического анализа; методы лингвокогнитивного анализа; метод выявления прецедентных феноменов в индивидуальном когнитивном пространстве писателя; экспериментальный метод выявления уровня лингвокультурологическои компетенции учащихся и студентов; метод лингвокультурологического анализа художественного текста и герменевтический метод; методы учебной лексикографии.
На защиту выносятся следующие положения:
В многогранной проблеме «Синергетика концептосферы С.Т.Аксакова как русской языковой личности...» возможны лингвокультурологический, лингвокогнитивный и синергетический аспекты системного описания лексики.
Дилогия «Семейная хроника» и «Детские годы Багрова-внука» как образ русской жизни аксаковской эпохи - произведение, отразившее в своей лексике лингвокультурную ситуацию России конца XVIII начала ХІХвв., - текст, в котором ярко проявляется личность его создателя — С.Т.Аксакова.
3. Особенности языковой личности писателя (концептосфера,
концепты, лингвокультурологические поля, лингвокультуремы,
прецедентные феномены и другие) можно выявить и описать на
материале созданного им текста.
Синергия концептов в дилогии СТ. Аксакова позволяет описать концептосферу писателя и выявить внутреннюю энергетику художественного текста.
Актуальность и необходимость создания лингвокультурологического словаря-комментария к произведениям С.Т.Аксакова для учащихся, студентов, учителей словесности.
Основой для создания словаря может стать языковая картина мира С.Т.Аксакова, представленная в виде идеографического тезауруса лингвокультурологических полей.
7. Словарь тезаурусного тлпа, занимающий промежуточное
положение между словарями «писательской» и «объяснительной»
лексикографии, предоставляет дополнительные возможности для
описания С.Т.Аксакова как русской языковой личности.
Теоретическая значимость исследования состоит в углублении
теории языковой личности Ю.Н.Караулова, в описании концептосферы
С.Т.Аксакова как русской языковой личности с применением
общелингвистических, лингвокультурологических и
лингвокогнитивных принципов.
Теория языковой личности, описание ее концептосферы представляет собой одно из перспективных направлений современной лингвистики и лингводидактики, развивающихся в рамках антропоцентрического подхода к языку. Особую актуальность в этой связи приобретает вопрос о соотношении в сознании языковой личности базовой, инвариантной части национальной картины мира этноса, а также индивидуальной языковой картины мира, выражающейся в индивидуальном словоупотреблении.
Практическая значимость диссертации заключается в разработке путей освоения уникального лингвокогнитивного пространства дилогии «Семейная хроника» и «Детские годы Багрова-внука» в спецкурсе «Лингвокультурологический анализ текста» для студентов и учащихся. Разработка лингвокультурологического словаря-комментария как особого типа словаря является, на наш взгляд, определенным вкладом в лексикографию. Результаты исследования могут быть использованы в учебном процессе в курсах русской литературы ХІХв., лингвистического анализа художественного текста, при написании курсовых и дипломных работ, в школьном и среднеспециальном, а также вузовском курсах русского языка и литературы.
Апробация работы. Диссертация обсуждалась на заседании кафедры русского языкознания и русского языка и методики его преподавания Башкирского государственного университета (04. 05. 2005). Основные результаты исследования были апробированы на
межвузовских, республиканских, международных конференциях (2003 -2005гг.): XXXII Международная филологическая конференция «Русский язык как иностранный и методика его преподавания» (секция: Вопросы межкультурной коммуникации), Санкт-Петербургский государственный университет, 11-15 марта 2003г.; Международная научно-методическая конференция «Учебный процесс в современной высшей школе: содержательные, организационные и научно-методические проблемы» (секция: Проблемы организации довузовского образования), Пермский университет, 19-21 мая 2004г.; VIII Всероссийская научно-практическая конференция: «Научное творчество молодежи» (секция: Филология), Кемеровский государственный университет, Томский государственный университет, 16-17 апреля 2004г.; Международная научная конференция: «Социальные варианты языка -III» (секция: Языковая личность), Нижегородский государственный лингвистический университет им. Н.А. Добролюбова, 22-23 апреля 2004г.; Международная научно-практическая конференция, Тамбовский государственный университет, 1 марта 2005 г.; Межвузовская научно-практическая конференция «Актуальные проблемы филологии и школьного филологического образования» (секция: Актуальные проблемы русской филологии), Стерлитамакский государственный педагогический институт, 25-26 ноября 2003г.; Межвузовская научно-практическая конференция «Проблемы преподавания русского языка и литературы в национальных школах» (секция: Лингвистика), Стерлитамакская государственная педагогическая академия, 19-20 ноября 2004 г.; Республиканская конференция молодых ученых «Актуальные проблемы молодых ученых» (секция: Функционирование языковых единиц в современном социокультурном дискурсе), Башкирский государственный университет, 22 апреля 2005г.
По теме диссертации опубликованы лингвокультурологический словарь-комментарий к произведениям С.Т.Аксакова и 7 статей.
Указанный круг задач обусловливает структуру работы. Диссертация состоит из введения, трех глав и пяти приложений.
Общая характеристика работы
Во Введении выдвигается научная гипотеза, обосновывается актуальность исследования, формулируются задачи и положения, выносимые на защиту, описываются применяемые в работе методы исследования, указывается практическая и теоретическая значимость диссертационного исследования, а также его научная новизна. Дается общая характеристика работы.
Первая глава — «Становление антропологической и культурно-персоналистической парадигмы в современной лингвистике» - состоит из четырех параграфов и содержит обзор литературы, значимой для
нашей работы (языковая картина мира, языковая личность, лингвокультурема, лингвокультурологическое поле, лингвокультурная ситуация, концепт, концептосфера и др.).
Термин «языковая картина мира» понимается нами как совокупность знаний о мире (предметах и явлениях окружающей действительности) в их связях, целостности и многообразии, выраженные в языковых формах (Г.В. Колшанский, В.И. Постовалова, Е.С. Яковлева и др.). Языковая картина мира тесно связана с мышлением человека, представляет собой отражение реальной действительности и выражает национально-культурную специфику сознания народа-носителя языка, некую «коллективную философию». В. И. Карасик предлагает называть данный аспект ЯКМ ценностным, включающим наиболее значимые для данной культуры смыслы: культурные доминанты, или культурно значимые концепты (В.В.Красных, Д.СЛихачев, Ю.С.Степанов). Индивидуальная языковая картина мира - выраженные с помощью языка знания отдельной языковой личности об окружающем мире.
В основе языковой картины мира человека лежит его индивидуальное когнитивное пространство - определенным образом структурированная совокупность знаний и представлений, которыми обладает языковая личность (В.В. Красных). Каждый человек обладает своим индивидуальным когнитивным пространством (ИКП), набором коллективных когнитивных пространств (ККП) и когнитивной базой (ККБ) того национально-лингво-культурного сообщества, членом которого он является.
Когнитивное пространство, вербализованное в языковой картине
мира дилогии СТ. Аксакова, в работе осмысляется в русле
синергетического направления как самоорганизующейся
развивающейся системы, нелинейного и неустойчивого процесса, который является необходимым условием развития (Д.С Чернавский, И.А. Евин, Л.П. Киященко, Н.Л. Мышкина и др.), в том числе развития языковой личности СТ. Аксакова, «диссипативности» (самопроизвольности возникающих образований - И.Р. Пригожий) его концептосферы.
Воссоздание языковой картины мира невозможно осуществить без рассмотрения вопроса о языковой личности. Языковая личность представляет собой конкретного носителя языка, способного понимать, воспроизводить и создавать тексты, это личность, выраженная в языке и охарактеризованная на основе анализа сотворенных ею текстов с точки зрения использования в них системных средств языка для отражения видения ею окружающей действительности. Личность не только представляет данную культуру, но и понимает ее внутреннюю жизнь и
структуру, а потому и способна изменять ее (Ю.Н.Караулов, В.В.Воробьев, В.В.Карасик и др.)
Особое место в структуре языковой личности занимают языковые и неязыковые знания (Л.М. Васильев, И.А. Стернин, А.Д. Шмелев и др.), а также языковая концептуализация - отражение мира в знаках языка. Информация о мире, извлекаемая из опыта, хранится в памяти человека не в хаотическом беспорядке, а в виде разного рода мыслительных образов. Термином, служащим «объяснением единиц ментального или психического ресурсов нашего сознания и той информационной структуры, которая отражает знания и опыт человека» (Краткий словарь когнитивных терминов), выступает концепт. Концепт есть то, посредством чего слово вовлекается в языковую картину мира и функционирует в ней. Языковая картина мира представляет собой в когнитивных терминах концептосферу языка.
В качестве объекта исследования в нашей работе выступает С.Т.Аксаков как русская языковая личность, описание которой было осуществлено на материале дилогии «Семейная хроника» и «Детские годы Багрова-внука».
Вторая глава - «Проблема изучения синергетики концептосферы СТ. Аксакова в дилогии «Семейная хроника» и «Детские годы Багрова-внука» - состоит из двух разделов.
В первом - «Методы описания языковой личности» - мы попытались найти наиболее целесообразные способы изучения концептосферы языковой личности писателя - лингвистический анализ, а также лингвостилистический, литературоведческий, концептуально-ассоциативный, культурологический. В русле нашего исследования наиболее плодотворным оказался лингвокультуролого-когнитивный анализ как стягивающий все вышеперечисленные аспекты исследования в базовую для нашей работы триаду — «Человек -Язык — Культура».
Методами описания языковой личности явились: 1)для вербально-семантического уровня языковой личности - анализ лексики, в которой отразились особенности определенной лингвокультурной ситуации; 2) для лингво-когнитивного - системно-полевый, а именно -метод построения лингвокультурологических полей в тексте, и тезаурусныи - метод составления тезауруса по тексту, принадлежащему языковой личности, а также метод описания концептосферы языковой личности; 3) для мотивационного - выявление и описание прецедентных феноменов, имеющих место в индивидуальном когнитивном пространстве языковой личности и отразившихся в текстах.
В данной главе представлен составленный нами формальный тезаурус писателя, который позволяет очертить лексический континуум
эпохи Аксакова, представить языковую личность художника слова, его концептосферу.
Конструкцией внутритекстовой среды художественного мира является пространственно-временная организация текста, именно концепты «время» и «пространство», так называемые супер-концепты, являются доминирующими в концептосфере СТ. Аксакова. В составленной нами модели концептосферы писателя иерархический уровень концептов «время» и «пространство» - первый. Примечательно, что данные концепты наполняются новыми индивидуально-авторскими коннотатированными квантами знания в сопряжении с концептом «Семья» (третий уровень).
Концепт «Семья» в произведениях СТ. Аксакова в силу открытой и нелинейной среды самого художественного текста, а также неоднородности, подчас бимодальности входящих в концептуальное поле «семья» различных мыслительных образов самоорганизуется с базовым концептом ВСЕРОДСТВО (второй иерархический уровень).
Концепт ВСЕРОДСТВО объемлет собою разноприродные концепты: «черт», «крест», «чудо», «грех», «вина» и другие. В составленном нами лингвокультурологическом словаре-комментарии к текстам Аксакова таковых около пяти десятков. В представленную нами модель концептосферы писателя мы включили только базовые концепты, синергетика которых содержит в себе потенции других микроконцептов.
Во втором разделе второй главы представлена лингвокультурология текста дилогии «Семейная хроника» и «Детские годы Багрова-внука».
На языковую ткань дилогии СТ. Аксакова оказала непосредственное влияние лингвокультурная ситуация России конца XVIII начала XIX вв., проанализированная и переработанная языковым сознанием писателя.
Следующим этапом нашей работы явилось описание
лингвокультурологических полей в индивидуальном когнитивном пространстве писателя, которые, будучи иерархическими системами, обладающими языковым значением и отражающими в себе систему соответствующих понятий культуры, во-первых, сигнализируют об особенностях лингвокультурной ситуации описываемого периода, во-вторых, характеризуют языковую личность автора текста.
Структурирование лингвокультурологических полей по дилогии СТ. Аксакова способствовало репрезентации индивидуального когнитивного пространства писателя. Возможные пути структурирования поля мы показали на примере поля «Еда» в разделе «Человек». Выступая персонификацией Жизни, поле «Еда» в текстах
дилогии СТ. Аксакова сопряжено с различными функциями, выражающими: 1) магию еды, ее целебную силу; 2) гостеприимство, общение; 3) трансцендентность
Языковая личность СТ. Аксакова, как и всякого художника слова, на уровне прагматикона особенно ярко реализуется через особый «феномен ментефактов» (В.В.Красных), именуемых прецедентными феноменами. Под прецедентными феноменами понимаются феномены лингвистической и экстралингвистической природы, хорошо известные всем представителям национально-лингво-культурного сообщества, актуальные в когнитивном плане, обращение к которым постоянно возобновляется в речи представителей того или иного национально-лингво-культурного сообщества. По нашим наблюдениям, в дилогии, хотя и в неравной мере, представлены все четыре типа прецедентных феноменов (В.В. Красных, Д.Б. Гудков, И.В. Захаренко, Д.В. Багаева, А.Е. Супрун и др.).
Выявление прецедентных феноменов для исследователя языковой личности писателя особенно плодотворно, так как позволяет реконструировать языковую личность в ее энергетике и потенции.
Третья глава — Языковая картина мира СТ. Аксакова в дилогии
«Семейная хроника» и «Детские годы Багрова-внука» в
лексикографическом представлении - включает в себя обзор
имеющейся литературы по проблемам лексикографии, обоснование
необходимости формирования и совершенствования
лингвокультурологической компетенции учащихся и студентов, недостаток которой выявил проведенный нами эксперимент. Одним из путей решения даной проблемы является составление спецкурса «Лингвокультурологический анализ художественного текста» (на материале дилогии СТ. Аксакова), его апробирование и внедрение в образовательную программу колледжа, сочетающегося с работой по составленному нами лингвокультурологическому словарю-комментарию к произведениям СТ. Аксакова (Уфа: РИО РУНМЦ МО РБ, 2004, 302с). Источники, структура и содержание словаря-комментария подробно описаны в третьей главе.
Итогом поэтапной работы явились таблица, схема и модель, приводимые в тексте диссертации.
В заключении подводятся итоги проведенного исследования и обозначаются перспективы дальнейших научных разысканий. В библиографии приведен список использованной в ходе работы научной литературы (258 названий): 1. Научная и специальная литература (219 названий); 2. Словари (25 названия); 3. Специальная литература (14 названий).
В приложениях содержатся:
Формальный тезаурус СТ. Аксакова (идеографическая классификация номинативной лексики «Семейная хроника»)
Формальный тезаурус СТ. Аксакова (идеографическая классификация номинативной лексики «Детские годы Багрова-внука»).
Частотно-сопоставительный словарь (на материале дилогии «Семейная хроника» и «Детские годы Багрова-внука»).
Программа спецкурса «Лингвокультурологический анализ художественного текста» (на материале дилогии «Семейная хроника» и «Детские годы Багрова-внука»).
«Языковая картина мира» как понятие лингвокультурологии в системе миропредставлений и духовной культуры человека
Прогноз Д. С. Лихачева о том, что двадцать первый век будет веком гуманитарных наук, в лингвистике подтвердился смещением акцентов исследования с объекта познания на субъект, а отсюда - приоритетом антропоцентрической парадигмы в языке, «функциональной, когнитивной и динамической, возвратившей человеку статус «меры всех вещей» и вернувшей его в центр мироздания» [Воркачев 2004: 4].
Стремление к «человеческому самопознанию», которое составляет «подлинную цель нашего знания» [Кассирер 1998: 15], сократовское cogito ergo sum- изначально присуще ментальному бытию Человека. Уже во второй половине XVIII в. в работах мыслителя Джамбаттиста Вико (1668 - 1744) прозвучало: «только творения человеческой культуры объединяют в себе ... условия совершенного познания: они суть не только понятийно-мыслительное, но и вполне конкретное, индивидуальное и историческое бытие. Внутренняя структура этого бытия доступна и открыта человеческому духу, поскольку он является их творцом. Миф, язык, религия, поэзия — вот предметы, действительно предназначенные для человеческого познания» [Цит-ся по Кассиреру 1998: 15-16]. Поэтому «теория языка составляет неотъемлемую часть теории познания» [Там же: 20].
Предвосхищением кассиреровской мысли (1874 — 1945) служит философия Гераклита (VI - V вв. до н.э.), согласно которой «ключ к верному истолкованию космического порядка следует искать не в материальном, а в человеческом мире. А в этом мире главное место занимает речевая способность. Следовательно, невозможно понять «значение» универсума, не уяснив, что значит язык» [Цит-ся по Кассиреру 1998: 571]. «Слово / логос Гераклит считал не только средством передачи мысли, но и «седалищем», вместилищем знания...: людям надо только научиться извлекать преподаваемое знание из слова» [Верещагин и Костомаров 1980: 269]. Для И.Г. Гердера (1744 -1803), как и для Гераклита, понимание речи стало подлинным и типичным выражением понимания мира, более того «при погружении все глубже и глубже в особую «природу» языка, в природу поэзии, в мир мифа и истории, вопрос познания действительности приобретает все более сложный вид и структуру» [Там же: 19], фактически язык рассматривается И.Г.Гердером в качестве субстанционального начала человеческой культуры [КФС 2002: 66].
Данная идея была развита учеником И.Г. Гердера и И.Канта (1724 -1804) В. фон Гумбольдтом (1767-1835). Язык в трудах ученого понимается как «высшее проявление душевно-духовного действия, в котором человеку впервые открывается новая сторона действительности, подлинность вещей...»; различие между языками -отнюдь не разница звуков или знаков: это различие «взглядов на мир» (Weltansichten) [Цит-ся по Кассиреру 1998: 20-21, 582].
В своей книге «Язык и философия культуры» В.фон Гумбольдт выводил три смысловых центра вышеозначенной проблемы: язык I культура (как единство духовного и материального) / языковая картина мира: «Язык — это объединенная духовная энергия народа, чудесным образом запечатленная в определенных звуках...Языки - это иероглифы, в которые человек заключает мир и свое воображение... Через многообразие языков для нас открывается богатство мира и многообразие того, что мы познаем в нем...»[Гумбольдт 1985: 349]. Сходных взглядов на язык как отражение духа народа придерживались Ф.Шлегель, Г.Штейнталь, М.Лацарус, В.Вундт [Подробнее см.: Агеева 1987:59].
Следует отметить, что в европейском языкознании XIX в. проблема «язык и культура» была одной из центральных. Исторический подход к действительности, ставший одним из краеугольных камней этой бурно развивающейся с начала прошлого столетия науки, позволил определить язык, выражаясь словами Я.Гримма, как «нашу историю, наше наследие... Без языка, поэзии и своевременного изобретения письменности и затем книгопечатания могли бы истощиться лучшие силы человечества» [Язык и культура 1987: 5]. Смысловым унисоном звучат слова Ф.де Соссюра: «вся моя мысль заключается в следующем: чем более изучаешь язык, тем более убеждаешься в том, что все в языке есть история ... ... нельзя полностью познать народ, не зная его языка или не имея о нем хотя бы общего представления. Язык является важной частью духовного багажа наций и помогает охарактеризовать определенную эпоху, определенное общество» (Выделено курсивом Ф.де Соссюром) [Соссюр 1990: 39, 47].
Неоценимый вклад в разработку проблемы язык и культура внес Эдвард Сепир (1884-1939): «язык в своей лексике более или менее точно отражает культуру, которую он обслуживает, ... история языка и история культуры развиваются параллельно» [Сепир 1993: 194].
В гипотезе лингвистической относительности Сепира-Уорфа в целом выделяются следующие основные положения. 1. Язык обусловливает тип мышления говорящего на нем народа. Характер познания действительности зависит от того, на каких языках мыслят познающие субъекты. «Мы расчленяем природу в направлении, подсказанном нашим родным языком...» [Цит-ся по Кузнецову 1987: 143].
В основном данная гипотеза была поддержана Л.Вейсгербером в его концепции языка как «промежуточного мира», которая в настоящее время разделяется далеко не всеми исследователями.
Отрицательную оценку гипотезе Сепира-Уорфа дают Д.Додд, Г.В.Колшанский, Р.М.Уайт, Р.М.Фрумкина и др. Но даже те лингвисты, кто в принципе не согласен с подобной трактовкой культурно-языковых соответствий, - справедливо замечают В.А.Маслова, В.В.Ощепкова, В.М.Верещагин, В.Г.Костомаров, А.М.Кузнецов и др., - не склонны полностью сбрасывать ее со счета.
Между тем в некоторых исследованиях гипотеза Сепира-Уорфа не только не отвергается, но получает дальнейшее развитие. Так, Делл Хаймс, принимая принцип лингвистической относительности, вводит еще один принцип: функциональной относительности языков, согласно которому между языками существует различие в характере их коммуникативных функций.
Аспекты изучения дилогии С.Т.Аксакова: выбор и определение понятий
Художественный текст вплетен в ткань культуры нитями языка и может рассматриваться филологами с различных сторон.
Лингвисты, изучающие современный русский язык, его историю, изучают текст с точки зрения отражения в нем закономерностей в развитии литературного языка конкретной эпохи и в соотношении с общенародным языком в определенный период развития. Представители когнитивной лингвистики по художественному тексту описывают когнитивную картину мира, выявляя концептосферу того или иного писателя, произведения на основе структурирования концептов в концептуальные поля, выстраиваемые впоследствии в концептуальные модели. Специалисты по лингвокультурологии понимают художественный текст как отражение лингвокультурной ситуации определенной эпохи, следовательно, и языковой личности автора.
Стилистисты исследуют в тексте отдельные языковые средства в их особом индивидуально-авторском применении.
Литературоведы рассматривают текст со стороны его идейного содержания, эстетического воздействия, жанровой специфики, композиционной организации.
Таким образом, каждому из названных подходов соответствует свой тип анализа литературного произведения, каждый из которых существует в диалектическом единстве плана содержания (идейно-тематическая, информационно-тематическая сторона текста) и плана выражения (языковая организация текста). В данном параграфе, рассматривая возможные типы анализа художественных произведений СТ. Аксакова «Семейная хроника» и «Детские годы Багрова-внука», мы попытаемся обосновать метод лингвокультурологического анализа художественного текста как наиболее целесообразный.
Принимая во внимание трудность, а подчас и невозможность разграничения лингвистического и литературоведческого анализов художественного текста, необходимо назвать ключевые работы собственно лингвистического подхода к тексту: О.С. Ахманова [1966], П.Г.Черемисин [1971], Н.А.Купина [1980], Л.А.Новиков [1988], Н.М. Шанский [1990], В.В.Виноградов [1991], Е.А. Яковлева [1994] и др.
Предметом лингвистического анализа должны быть прежде всего те реализованные в тексте языковые единицы, понимание которых затруднено. Лингвистический анализ, выступая «ключом к пониманию текста» [Купина 1980: 13], является подготовительным для других типов анализа текста - литературоведческого и стилистического.
Принципы историзма, учета взаимосвязи и взаимообусловленности формы и содержания произведения, уровневого подхода к анализу текста, координации общего и отдельного являются фундаментом лингвистического анализа текста. Полный, достаточно глубокий лингвистический анализ текста возможен как результат хорошего владения методами и приемами лингвистики текста: стилистический эксперимент, семантико-стилистический метод, сопоставительно-стилистический метод, вероятностно-статистический метод; прием сопоставления единиц текста с элементами общенародного языка и др. [Там же: 16-30].
В практике изучения текстов литературных произведений чаще всего встречаются три основных типа лингвистического анализа текста. Лингвистический комментарий и основной его прием - словарное или подстрочное разъяснение непонятных, устаревших, окказиональных слов, диалектизмов, професионализмов, ключевых слов текста, грамматических явлений и других подобных фактов языка. Лингвистическое толкование художественного произведения помогает его современному прочтению, оценке языковых явлений с точки зрения действующих в настоящее время языковых норм. Задача лингво-смыслового анализа художественного текста — обнаружить более глубокие смысловые пласты, выявить способы организации смысла и его динамику в тексте.
В качестве примера лингвистического анализа рассмотрим отрывок из «Детских годов Багрова-внука»: «Назад проехали они (отец с тетушками) лучше, потому что воды в ночь много убыло; они привезли с собой петые пасхи, куличи, крутые яйца и четверговую соль. В зале был уже накрыт стол; мы все собрались туда и разговелись. Правду сказать, настоящим-то образом разгавливаласъ бабушка, тетушки и отец: мать постничала одну страстную неделю (да она уже и пила чай со сливками), а мы с сестрицей — только последние три дня; но зато нам было голоднее всех, потому что нам не давали обыкновенной постной пищи, а питались мы ухою из окуней, медом и чаем с хлебом. Для прислуги была особая пасха и кулич. Вся дворня собралась в лакейскую и залу; мы перехристосовались со всеми; каждый получил по кусочку кулича, пасхи и по два красных яйца, каждый крестился и потом начинал кушать» (ДГБВ, 201).
В данном фрагменте дадим лингвистический комментарий словосочетанию петая пасха и существительному зала. Существительное пасха означает «сладкое творожное кушанье в форме четырехгранной пирамиды, приготовляемое к христианскому празднику Пасхи» [Ожегов, Шведова 2002: 495]. Лексема «петый» (устар. и высок.) - воспетый, восхваленный, в контексте религиозного праздника - пасхальный хлеб, освященный в Великую субботу во время церковной службы. За освящение «пасхи» верующие бросали в чашу со святой водой, из которой кропил священник, мелкую медную монету, если кулич-«пасху» освятить в церкви возможности не было, то его просто сбрызгивали святой водой, принесенной из церкви кем-нибудь ранее. На севере Новгородской губ. считалось, что тот, кто после окончания пасхальной службы и освящения пасхи как можно быстрее прибежит домой разгавляться, раньше других управится с урожаем, все до последнего зернышка соберет со своего поля [Русский праздник 2002: 375-380].
Существительное зала в значении «парадная комната для приема гостей» [Ожегов, Шведова 1999: 209] в художественных текстах С.Т.Аксакова является устарелым, относится к разряду существительных женского рода. В современном русском языке грамматическая характеристика данного существительного изменилась: является существительным мужского рода, лексическое значение -расширилось: обозначает помещение для публики, публичных собраний, для размещения экспонатов (в музее).
«Писательская лексикография»
Языковая личность художника слова не только создает тексты как явления культуры, используя средства литературного языка, но и «познает мир через созданное им самим», «именно в слове воплощается мысль и чувство писателя, его восприятие и оценка мира» [Лихачев 1996, 14; Д.М.Поцепня 1997: 4]. Сравните эпистолярное высказывание М.Цветаевой: «У поэта нет других путей к постижению жизни кроме слова, этим он отличается от не-Поэта, у которого все (кроме). Называя - постигает... Я ВЕЩЬ ОКОНЧАТЕЛЬНО ПОНИМАЮ ЧЕРЕЗ СЛОВО (СОБСТВЕННОЕ). Слово поэта совершенно самостоятельная единица ценности. Не звук (иначе бы нас удовлетворяло И - А — О, и другие), а данный звук, соответствующий данному смыслу. Ища слова, поэт ищет смысла» [Выделено М.Ц., Цветаева 1992: 3].
В этом ключе актуальны слова Вежбицкой о том, что «концептуализация мира проводится каждой культурно-языковой общностью по-своему», задаваемая «именно этим языком» [Вежбицкая 2001: 9-10]. Поэтому «Слово - это микромир, элемент, а то и модель сущего...Слово в художественном тексте не исчерпывается своим словарным смыслом, оно выступает также сигналом, порождающим культурные, исторические, мифологические и иные ассоциации. Произведения литературы «больше» и «глубже» литературного текста, являющегося лишь его материальной оболочкой, следовательно, чтобы постигать природу и сущность литературного произведения как целого, необходимо охватывать его в единстве со всем тем воображаемым миром, который текстом лишь отчасти запечатлен, а большей частью лишь «намечен», «оконтурен» [Лейдерман 1998: 5]. Творимые художником персонажи воплощают в мире что-то существующее вне художника и художником только угадываемое и осуществляемое [Лихачев 1996: 18].
О языке как искусстве в разное время написано очень много. Представители Пражского лингвистического кружка считали, что поэтический язык не является разновидностью литературного языка, взгляд на «поэтический язык и практический как две взаимоисключающие области действительности» был основным пороком «Опояза». Между тем, очевидно, что «признание своеобразия, особой эстетической системы «языка художественной литературы» не должно ни на минуту порождать иллюзорной мысли об особой природе этого «языка», отличной от природы общенационального языка и его функциональных разновидностей, или стилей» [Григорьев 1979: 10; см. также Винокур 1991: 51].
Данные споры о соотношении «поэтической речи» и общелитературного языка и принципиальные связи между поэтикой и лингвистикой велись и ведутся. В целом, данную проблему, вслед за Ю.Н. Карауловым, можно назвать «дискуссией ... о русскости русского языка», считая «ощущение «русскости» одним из решающих моментов этнического, национального самосознания русского человека, русской языковой личности» [Караулов 1987, 140]. Особой остроты данная языковая проблема о соотношении языка писателя, поэта и общелитературного языка достигает в «писательской» лексикографии. По сути, словари языка писателя отражают языковое сознание, языковую картину мира отдельной личности, преломленной в общеязыковой картине мира, «словари - ключи к тайнам духа поэтов..., - справедливо говорит А.Белый, уподобляя словари путеводной нити — материалу слов, образов и красок, рассортированных точно и собранных тщательно..., [словари] - ...измерительный лот самосознанья поэтов» [Белый 2001,480-485].
Словари языка писателей - тип словарей, в которых объясняются слова, употребляющиеся в сочинениях определенного автора, «для словаря писателя ... должно быть характерно обостренное внимание к особенностям авторского словоупотребления» [Ковтун 1962, 17].
Л.В. Щерба понимал словари писательской лексикографии как разновидность словаря-справочника: «... словарь языка писателя ... является принципиально словарем-справочником (между прочим, настолько важным для построения общего словаря, что многим филологам казалось невозможным построение этого последнего без предварительного создания исчерпывающих словарей к писателям)» [Щерба 1974, 269], уточняя далее: «Словарь-справочник в конечном счете всегда будет собранием слов, так или иначе отобранных, которое само по себе никогда не является каким-то единым фактом реальной лингвистической действительности, а лишь более или менее произвольным вырезом из нее» [Там же: 276]. Щерба считает, что «... словари писателей должны быть сделаны по типу thesaurus, так как ... только располагая всей полнотой цитации, можно строить какие-либо предположения и выводы» [Там же: 286]. Таким образом, словарь писателя (авторский словарь) является, по Щербе, разновидностью одного из универсальных типов словаря — словаря-справочника с исчерпывающим словником.
В истории развития писательской лексикографии насчитывается несколько десятков словарей. Цели и задачи их составителей различны, не случайно Л.В.Щерба подчеркивал, что «...многообразие задач должно быть связано с разными типами словарей» [Цит-ся по Современной русской лексикографии 1981, 154]. Между тем в самом словаре «отсутствует всякая телеологичность, - определяет Ю.Н. Караулов, - ограниченность иерархической организации словаря обусловлена особым положением слова, лексики в целом, в языке. Являясь основным элементом внутренней структуры языка, слово в то же время связано непосредственно и с его внешней структурой, поскольку лексико-семантическая система языка, как известно, детерминирована культурно-социологически. Однако и эта детерминированность неполная. Словарь стоит как бы на рубеже, на переходе от внутренней структуры языка к внешней, в нем преломляются свойства и той и другой». [Караулов 1976,80]
