Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. СЕМАНТИЧЕСКИЙ ОБЪЕМ СЛОВА И ПРОБЛЕМА ПРИРАЩЕНИЯ СМЫСЛА В ПОЭТИЧЕСКОМ ЯЗЫКЕ 18
1. Особенности ядерных и периферийных семантических компонентов значения слова 18
2. Парадигматическая структура семантического объема текстовой единицы 30
3. Лингвосемантический процесс приращения смысла в поэтическом' языке Вячеслава Иванова 42
ВЫВОДЫ : 50
ГЛАВА II. СЕМАНТИЧЕСКИЕ МОДЕЛИ ЛЕКСЕМЫ ВОДА, ЗАКРЕПЛЕННЫЕ В ЯЗЫКЕ НА РАЗНЫХ ЭТАПАХ ЕГО РАЗВИТИЯ 54
1 . Значение лексемы вода в современных лингвистических словарях 54
2. Семантика воды в мифопоэтической картине мира 69
3. Символика воды в ритуально-магической и церковной практике 72
4. Философский смысл мифологемы вода 84
ВЫВОДЫ 86
ГЛАВА III. ПОЛИСЕМАНТИЧЕСКИЙ ПОТЕНЦИАЛ ЛЕКСЕМЫ ВОДА В ПОЭЗИИ ВЯЧЕСЛАВА ИВАНОВА 89
1. Своеобразие идиостиля Вячеслава Иванова 89
2. Парадигматическое моделирование водного тезауруса в поэзии Вячеслава Иванова 92
1. Парадигма Вода — Пространство 94
2. Парадигма Вода - Медиатор 104
3. Парадигма Вода - Граница между мирами 111
4. Парадигма Вода — Зеркало 113
5. Парадигма Вода - Бездна 117
6. Парадигма Вода — Стнхия/Могць 122
7. Парадигма Вода - Воля 123
8. Парадигма Вода — Музыка 127
9. Парадигма Вода — Живое существо 134
10. Парадигма Вода — Женское начало 139
11. Парадигма Вода - Земля 147
3. Водная семантика в контексте языковой стратегии поэта-символиста Вячеслава Иванова 149
1. «От реального к реальнейшему»: категории восприятия символического образа 149
2. Визуальная репрезентация водной символики 151
3. Акустический образ воды 167
4. Сакральная символика текстемы вода в книге Вячеслава Иванова «Кормчие звезды» 174
5. «Водный» принцип приращения смысла в мифопоэтике Вячеслава Иванова 179
ВЫВОДЫ 181
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 184
БИБЛИОГРАФИЯ 191
ПРИЛОЖЕНИЯ: 208
1. Словарь «Водная стихия в первой книге лирики Вячеслава Иванова "Кормчие звезды"» 208
2. Вода в русском народном поэтическом творчестве 236
3. Лингвистическая интерпретация одной канцоны Вячеслава Иванова, связанной с символикой воды 247
- Особенности ядерных и периферийных семантических компонентов значения слова
- . Значение лексемы вода в современных лингвистических словарях
- Своеобразие идиостиля Вячеслава Иванова
Введение к работе
Важной составляющей современной лингвистической парадигмы знания являются проблемы теоретического исследования и практического описания семантического объема слова, изучение закономерностей его изменения. Феномен лексического значения, по мнению многих лингвистов, не только существует и отражает динамику познания, но и продолжает оставаться на сегодняшний день очень емким исследовательским полем. По-прежнему дискуссионны вопросы об оценке способов расширения семантического объема слова и анализа приращения смысла, особенно в* рамках поэтического текста. Отметим, что,эту проблему Ю.Н. Тынянов назвал «самым значимым вопросом в области поэтического стиля» [Тынянов' 1965, 22]. С изучением особенностей функционирования слова в стихе связаны работы Ю.М. Лотмана, Ю.Н. Тынянова, Г.О. Винокура, В.В. Виноградова, М.Л. Гас-парова и многих других. «Единство и теснота стихового ряда», «динамизация речевого1 материала» [Тынянов 1965, 66]j «ежеминутная готовность языка стать внутренней формой» [Винокур 1991, 57], «парадоксальность поэзии как таковой» [Лотман 1996, 45] - все это позволяет рассматривать стиховое слово нетождественным слову естественного языка, с которым оно совпадает по форме.
Обращение к оценке текстовых единиц, их роли в создании информации и участию в общем коммуникативном^ процессе актуально, поскольку позволяет проследить развитие семантики слова от исходного состояния к приобретенному значению, на что неоднократно указывали многие исследователи [Бабенко 1996, 1997; Болотнова 1992, 1994, 2000; Золотова 1979, 1982, 2001; Лотман 1970, 1972, 1984; Николаева 1977, 1978, 1999; Пискунова 2002; Тураева 1986, 1993; Форманская 2003]. Семантические преобразования связаны с переносом значения, результаты которого обнаруживаются при сопоставлении компонентов семантической структуры слова в языке, словоформе, тексте [Бондалетов 1985, 2004, Гальперин 1977, 1980; Купина 1980; Лопу-
шанская 2003], в процессе контекстуальной синонимии, антонимии [Гриша-нина 2005; Залевская 1999]. А это возможно лишь только в том случае, если учитывать антропоцентрическую природу языка с ведущей ролью говорящего - творца коммуникативного действия, в основе которого представлены различные способы формирования национального языкового сознания, реализации мысли [Алтабаева2001, 2005].
На развитие и изменение семантического объема слова оказывает непосредственное влияние возможность слова вступать в оппозицию с другими единицами своего уровня. Данное явление успешно анализировалось многими исследователями: рассмотрение лексических оппозиций по* признаку «пол» [Руделев, Руделева 1995], изучение видовых глагольных пар [Руделев 1984], лексической семантики глагольных форм в специфике грамматических категорий и парадигматических отношений в глагольной лексике [Шарандин 1990]. Таким образом, основой для развития семантики в лексической единице текста служит участие слова в оппозиции, ее нейтрализации. Поэтому в настоящее время многие исследователи активно используют понятие текстовой нейтрализации, в которую вступают единицы разных уровней в пределах одного произведения или предложения. Данный процесс перспективен, так как в нем, по мнению СВ. Пискуновой, могут участвовать не только однородные по грамматической природе компоненты, но и единицы различных уровней. Последний тип отношений она относит к текстовой нейтрализации, которая- связана с поэтизацией, расширением семантического объема' слова, появлением нестандартных авторских единиц, определяя данную разновидность как семантическую нейтрализацию [Пискунова 2002, 119]. «Можно вывести такую закономерность: чем выше способность слова вступать в оппозиции и чем выше коррелятивный потенциал оппозиции, тем выше степень семантической членимости слова и тем отчетливее его семантическая структура» [Чернейко 2003, 191-192]. Как результат нейтрализации наблюдается
сдвиг в значении. Это обычно приводит к изменению семантического объема лексемы [Пискунова 2002; Руделев 1992; Чернейко 1999; Шарандин 2001].
Наряду с этим существует когнитивный подход к изучению семантики слова [Алефиренко 2002; Алтабаева 2000; Бабенко 2001; Болдырев 2001; Кубрякова 1997; Чернейко 2003], охватывающий широкий диапазон приемов описания концепта через анализ данных языка: анализ ключевого слова в контексте его лексической сочетаемости с другими единицами [Арутюнова 1997; Рахилина 1998]; анализ словарных толкований ключевого слова [Гончарова 1999]; изучение многозначности слова в процессе ее развития-[Гри-шаева 2000]; определение прототипических характеристик русских глагольных классов через маркировку грамматическими формами [Шарандин 1980]; анализ семантической структуры слова; описание парадигматики, синтагматики, этимологии слова и т.д. [Павлович 2004; Попова, Стернин 2001].
Объект исследования - семантический объем поэтической текстовой единицы и динамические изменения в лексической-системе языка.
В центре нашего внимания поэтический язык Вячеслава Ивановича-Иванова, одного из ярких представителей Серебряного века русской культуры, поэта, филолога, ученого и теоретика русского символизма, о котором Д.П. Святополк-Мирский замечательно сказал: «Вячеслав Иванов, большой поэт, изысканный стилист в прозе и один из наших наиболее образованных знатоков классики» [Святополк-Мирский 2002, 49].
Обращение к языковому творчеству одного автора перспективно, так как это позволяет более точно проследить тенденции развития системы'языка, а затем определить, что станет продуктивным, сохранится как-, норма. Кроме того, по мнению Е.И. Дибровой, «концентрируясь на творчестве одного автора, мы заняты поисками того, как в его бытии, его Мире раскрываются смыслы текстов» [Диброва 2005, 29]. Возможность понять «смыслы текстов» на примере одного автора и есть один из аспектов теории текста, тео-
рий текстовой коммуникации, решение проблем порождения и восприятия информации.
Как справедливо отмечает Е.И. Диброва, лингвистический подход сужает истолкование текста, между автором и читателем возникает «зазор» понимания, что создает основу для авторской позиции, отражает авторскую, личностную концепцию творчества [Диброва 2005, 29]. К этому следует добавить, что этот «зазор» может быть дополнен и читательским пониманием на основе порождения новой информации в тексте, в слове. Мы имеем; дело с процессом- порождения новошсемантики или: оттенков1;значений; т.е: происходит расширение семантического объема, хотя возможен и другойшроцесс, противоположный, т.е. сокращение информации.
Предмет исследования - семантический объем текстемы ёодти пути приращения смысла. в;поэтическом; языке Вячеслава? Иванова (на< материале книги «Кормчие звезды»).
Содержание понятия в представлениях и поэтической практике-Вячеслава^ Иванова можно определить как язык, взятый в его творческом? аспекте. Называя- поэта «органом, через который растет язык...» (цит. по* [Эткинд 1997, 186]), он как бы возвращается: к кругу идей В. фон Гумбольдта и его русского последователя; А.А. Потебни о языке и творческом начале вї нем, к представлениям о первоначальной целостности языка, об органичной^ связи всех составляющих его частей [Гумбольдт 1984],,[Потебня 1976]. Интересно, что сам Вячеслав Иванов в курсе лекций по;поэтике выдвигает тезисгоб; онтологии языка.и поэтического началасв нем: «1. Язык и поэзия родились.одновременно. Сам^по себе "язык, построенный символически, выражающийся при помощи троп, подчиненный законам евфонии и образности",, является произведением искусства (Лекция І)». В статье «О новейших исканиях в области художественного слова», написанной в 1922 году, он отмечает: «... Потебня остается неуязвим в своем анализе природы слова и в утверждении
языкотворческого символизма» [Иванов 1985, IV, 646-647]'. Поэт говорит далее о единстве поэзии и языка, о стихийном начале в том и другом, о совместном существовании языка и поэзии, о том, что поэзия является функцией языка. Своевременность такого взгляда на язык и поэтическую функцию в нем для современной науки может быть подтверждена мнением В.Н. Топорова: «"Художественное", т.е. эстетически "отмеченное" и образующее "поэтическую" функцию^ начинается с самого языка, поскольку каждое обозначение, каждый ономатетический акт уже в,силу исходных условий предполагает метафоричность и, следовательно, вводит два "объекта", объединяемых общим обозначаемым,.что и образует основание для,того, чтобы рассматривать эти два "объекта" как термины сравнения» [Топоров 1992, 4].
О своеобразии и богатстве языка Вячеслава Иванова еще впервошпо-ловине XX века было написано несколько- работ [Зелинский 1917; Белый 1922; Гофман. 1937]. Исследователи уже в то время отмечают, что поэзия Иванова возвращает читателял<к изначальности, к периоду творческой молодости языка», когда язык становится гибким и способным к новым образованиям, а то, что казалось полузабытым или забытым, воскресает [Зелинский 1917, 109].
В современном ивановедении нужно выделить прежде всего исследования С.С. Аверинцева (1975, 1976, 1987, 1988, 1992, 1995, 1996, 2001, 2002), подчеркивающего глубину и универсальность философской поэзии. Иванова, ясность и системность его символов, особую семантическую, синтаксическую и фонетическую организацию стиха, направленную на воссоздание всечеловеческой культурной памяти. Смысловое и тематическое единство символической поэзии Иванова отмечается в работах М.М. Бахтина (1986), А.Ф. Лосева (1999). Понять значимость наследия Вячеслава Иванова и оценить своеобразие его стиля позволяют исследования, посвященные анализу фило-
1 В дальнейшем ссылки на это издание даются в тексте в круглых скобках с указанием номера тома и страниц.
софской лирики поэта, ее мотивов, образов, диалогичности, выявлению ключевых слов и рассмотрению особенностей словоупотреблений [Котрелев 1989, 1997, 1999, 2002; Тарановский 2000], изучению поэзии Иванова как сложно организованного единства, пристальному вниманию к словообразованиям поэта и особым приемам архаизации текста [Барзах 1995], анализу стихотворной техники Иванова [Гаспаров 1989, 1994, 1995, 2000], обращению к философеме диалектики восхождения/нисхождения в творчестве поэта [Силард 1999], ключевым символам Вяч. Иванова [Шишкин 1990, 1992', 1996, 1998]. Об архаичности языка Иванова, которая мотивирована содержательно и эстетически, напоминает и современный филолог и литературовед Е.Г. Эт-кинд, говоря, что философская лирика поэта посвящена «парящим в самых далеких эмпиреях отвлеченностям», а его поэтика устремлена к затрудненности, требующей выделенности отдельного слова [Эткинд 1997, 143, 147, 149]. Актуальны исследования, позволяющие определить семантику языко-вой формы произведений Иванова и раскрывающие литературные истоки его эстетической концепции, рассматривающие элементы соотнесения литературной теории и практики поэта с наследием Платона и Данте [Устинова 1998; Шишкин 1992], И.В. Гете [Вахтель 1996], В.К. Тредиаковского [Кузнецов 1998], Ф.М. Достоевского [Келдыш 1996], вопросы творческих взаимосвязей и взаимоотношений Вячеслава Иванова и А. Блока [Тимощенко 1998], Б. Пастернака [Магомедова 2006], О. Мандельштама [Лекманов, Глухова 2006], М. Волошина [Лавров-2006], А. Белого [Кустова 1999; Глухова 2006], С. Городецкого [Павлова 1994]. Философско-религиозная проблематика и ее генезис в контексте мировой культуры рассматривается в работах, посвященных раскрытию интертекстуальных связей и перекличек творчества Иванова с различными философскими, религиозными и эзотерическими традициями. К ним относятся исследования о взаимосвязи поэзии и прозы Иванова с орфизмом [Асоян 2003, Вестбрук 2003; Силард 1999], дионисийством [Буе-ва 1999], христианством [Мицкевич 2002, 2003, Постовалова 1999, Шишкин
2003], розенкрейцерством [Нефедьев 2003], с философскими концепциями бл. Августина [Дудек 2002], Ф. Ницше [Фридман 1999], О. Шпенглера [Ису-пов 2003], Вл. Соловьева [Громов 1999; Микушевич 1999], Ж. Маритэна [Ги-дини 2002, Цимборска-Лебода 2003] и др.
Предметом исследования ученых стали важнейшие в мифопоэтике Иванова символы, которые повлияли на развитие лексической системы языка. М.Ю. Стояновский обращается к образу-символу солнце, концентрирующем в себе онтологические интуиции поэта, связанные с идеей божественного дара-жертвы; рассматривает символы крест, древо, роза, радуга, а: также касается водной символики поэта [Єтояновский 1996]. В*Ю: Куаме в ходе изучения духовной поэзии Иванова останавливается на мифологеме: Пути и связанными с ней символами цепи, колыша, круга, креста [Куаме 1999]: Исследования, посвященные отдельным; вопросам творчества поэта-символиста, связаны с изучением^ категории памяти в мифопоэтическом универсуме^Вя-чеслава Иванова [Федотова 2000]!, воплощением дионисийского мифа* [Тюрина 1997] и концепцией трагического в его лирике [Тугаринова 2002]. В\аспекте освещения лексической парадигматики поэзии Вячеслава Иванова^ интересно исследование Л.В. Павловой, посвященное вопросам анималистического тезауруса в ивановских поэтических текстах [Павлова 2005].
Собственно к лингвистическому анализу поэтического языка Вячеслава Иванова обращено немного работ. Среди них можно, назвать исследования, рассматривающие образный язык поэтики Иванова [Бройтман, 2002]., языковые проекты Иванова [Кустова 2002]. Особой глубиной отличаются-работы Л.А. Гоготишвили, в которых изучается своеобразие лингвофилософ-ской стратегии Иванова в контексте имяславских споров начала XX. века и-что особенно ценно - анализируется антиномический принцип в поэзитИва-нова, языковые формы и приемы его воплощения [Гоготишвили 1999| 2002]. На описание элементов мифологизма в лексической структуре текстов»Вяче-слава Иванова нацелено исследование В.Ю. Прокофьевой [Прокофьева
1996]. Описанию различных по характеру и степени архаичности единиц поэтического текста в творчестве поэта разных его периодов посвящает свою работу А.Г. Грек [Грек 2004].
Заметный перевес исследований в области ивановедения в сторону литературоведческую, философско-религиозную и культуроведческую,- а не в сторону чисто лингвистическую объясняется особой плотностью и системностью паралингвистических смыслов в его философско-метафизической* поэзии. При этом совершенно очевидно, что самым главным объектом исследования творчества Вяч. Иванова, всю жизнь подчеркивающего, что он-прежде всего поэт, должен быть сам поэтический язык. Поэтому раскрытие лингвистического своеобразия его поэтики, выражающего всю глубину и многомерность авторского миропонимания, тех сугубо ивановских «механизмов» приращения смысла, расширяющих диапазон лексико-семантических и* семанти-ко-синтаксических процессов языка в целом, несомненно, представляет одну из самых интересных задач лингвистики в области анализа поэтического тек-ста.
Актуальность работы обусловлена одним из сложнейших аспектов современной лингвистики, связанным с проблемами теории текста, концептуальным анализом составляющих текстовых единиц, коммуникативной функцией поэтического языка, проблемами современной семасиологии, предполагающей, в частности, выявление семантического объема лексемы и способов приращения смысла в поэтическом' тексте. Особое значение для решения этой проблемы имеет обращение к лингвистическим проектам, поэта и теоретика символизма Вячеслава Иванова; в творчестве которого* можно найти ответы на важнейший вопрос науки о языке в XX веке.
Цель исследования связана с выявлением семантического объема1 лексемы вода и способов приращения смысла в поэтических текстах Вячеслава Иванова и потенциальными возможностями языковой системы в целом, что
позволяет увидеть динамические изменения в семантике слова и в языковых процессах.
Данная цель определила конкретные задачи работы:
Выявить современные лингвистические концепции, проблематизи-рующие вопрос о семантическом объеме слова и путях его расширения в поэтическом тексте, адекватные предмету исследования.
Рассмотреть семантические модели лексемы вода, закрепленные в различных словарях.
Выявить символику воды в ритуально-магической и церковной практике. .."."
Определить.полисемантический потенциал лексемы вода в поэзии Вячеслава Иванова.
Смоделировать парадигматику водного тезауруса творчестваїИвано-ва на материале текстовых.заместителей опорной лексемы.
6. Рассмотреть водную семантику в контексте языковой стратегии по
эта-символиста.
Материалом исследования стало четырехтомное собрание сочинений Вячеслава Иванова (Брюссель, 1971-1987) и особенно «книга лирикй»шоэта «Кормчие звезды», помещенная в первом томе собрания сочинений: Обращение к первому сборнику обусловлено тем, что в нем представлены: произведения раннего творчества Иванова, в котором, как в истоке, заложеныквсе основные символы, мотивы и смысловые сюжеты, константные для поэта на протяжении всей его жизни.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Поэзия Вячеслава Иванова представляет собой сложно организованную семантическую структуру, имеющую достаточно жесткий смысловой каркас, который можно описать с помощью системы лексических парадигм поэтического языка. На примере сопоставительного анализа лексемы* вода в современных словарях, а также в ритуально-магической и церковнойшракти-
ке, с одной стороны, и в текстах Иванова, с другой, выявляется особый характер этой парадигматики, преобладание в ней периферийных для< современного понимания значений. На первый план у Иванова выходят мифологические, эзотерические и философские значения, активизирующие понимание воды как древнейшего животворящего начала мироздания.
Многообразие образов, связанных с водной семантикой; раскрывается через разветвленную сеть текстовых заместителей воды и ее предикативных характеристик, что позволяет выделить более десяти базовых лексических парадигм, которые включают в себя многочисленные варианты* смысловыхинвариантов: Вода — Пространство, Вода — Медиатор, Вода— Граница между мирами, Вода — Зеркало, Вода — Бездна, Вода — Стихия/Мощь, Вода — Воля, Вода - Музыка, Вода — Живое существо, Вода - Женское начало, Вода — Земля it dp:
Внутренняя подвижность парадигматической- структуры лексемы/ вода проявляется в способности членов парадигмы^ к> отождествлению, и: взаимозаменимости с другими словами: в пределах поэзишИванова; Это обусловлено ; языковой стратегией поэта, нацеленной на «прорыв» язьпшв высшую сферу духа и в целом характерной для религиозно-философского возрождения начала XX века. При этом ивановская.позиция имеет свои, отличительные черты: символическая поэзия может только знаменовать, т.е.- указывать на Первосущность, но никак не именовать, т.е. объективировать ее В; языке. Иными словами, Иванов признавал ограниченность языка всфере:аде-кватного описания мистического опыта. В ракурсе парадигматического:'подхода это положение означает семантическую' равноправность (а значит — и взаимозаменимость) всех многочисленных текстовых заместителей водьь как принадлежащих к сфере только человеческого познания и языка.
Позиция Иванова, провозгласившего путь символического проникновения поэзии в тайну мира - «a realibus ad realiora» («от реального - кре-альнейшему»), позволяет классифицировать языковые поэтические образы,
которые репрезентируют водную семантику, в соответствии с категориями восприятия (визуальной, акустической, тактильной, вкусовой и обонятельной).
Своеобразие мифопоэтического языка Иванова, семантическая плотность его произведений, которая продуцирует постоянное приращение нового смысла, рассмотренное на конкретном примере лексемы вода; заключается в области не только лексической, но и синтаксической семантики, обусловленной лингвистической установкой поэта-символиста на языковую неразрывность символа и мифа.
Семантический объем лексемы вода и способы приращения» его смысла- в поэзии Вячеслава Иванова определяются только в контексте универсального мифа о воде как извечном, стихийно-хаотическом и животворяще-порождающем источнике жизни, репрезентирующем женский аспект мироздания. В силу этого в,ивановском мифологическом высказывании действует языковой механизм «скрещивания» разнообразных семантических предикатов водно-женского начала бытия.
Новизна исследования заключается в определении семантического объема лексемы вода, в моделировании парадигматической структуры системы ее текстовых заместителей и в выявлении механизма приращения смысла водной семантики в контексте мифопоэтики Иванова.
Обращение к указанной лексеме не случайно: вода - ключевой образ языковой картины всего символизма, поскольку он репрезентирует одну из четырех стихий мироздания и характеризуется качествами, важными для символистского мироощущения: первозданность, текучесть, хаотичность, изначальная бесформенность, «беременность» всеми формами бытия, т.е. порождающая из себя- все. Иррациональность, таинственность, магичность, стихии воды постоянно присутствует в поэтике символизма, в отличие, например, от поэзии акмеистов, для которых центральным чаще всего является образ камня.
Рассматривая смысловые компоненты слова, его внутреннюю форму, Н.Ф. Алефиренко пишет о том, что немаловажную роль в развитии семантики играет экстралингвистический фактор, т.е. источником смыслопорожде-ния служит внеязыковая действительность. Источником такого преобразования оказываются и интралингвистические основания, т.е. семантическая система языка и условия ее реализации. Семантическое развитие слова осуществляется в их взаимодействии [Алефиренко 2003].
К этому следует добавить и тот факт, что на судьбу лексического' компонента языковой системы непосредственное влияние оказывают* история (время), пространство (местонахождение), признание которых может обогатить не только метод исследования, общелингвистическую теорию^ не и методы изучения языка и разнообразных форм его существования [Бондалетов^' 2004, 40].
Теоретическое значение связано с разработкой ряда положений современной теории языковой коммуникации и определением способов-развития семантики слов в тексте, применением теории семантической парадигматики и синтагматики к изучению поэтического языка, развитием теории референции для описания семантического механизма приращения смысла текстовой единицы в символизме ивановского типа.
Практическое значение работы состоит в возможности использования ее результатов в практике вузовского1 и школьного преподавания русского языка, в спецкурсах и семинарах по лингвистическому анализу художественного текста вообще- и поэтики Вячеслава Иванова в частности, в лексикографическом аспекте при создании словарей поэтического языка поэта, тематических словарей, а также при выработке основных параметров филологического образования и развития общей культуры языка на примере опыта описания текстовой единицы вода в творчестве Вяч. Иванова, расширения ее семантического объема в поэтическом тексте.
f \
!
Методы исследования: описательный, сопоставительный, оппозитив-
ный, позволяющие определить функциональную значимость текстовых единиц и способы их выражения, метод сплошной выборки, парадигматический. Апробация работы. Основные положения диссертации нашли отра-
ч і
жение в 12 публикациях, в том числе в изданиях 2007 года, рекомендованных
ВАК (журналы «Вопросы когнитивной лингвистики», «Вестник Тамбовского
университета»); были представлены в виде докладов на научных конферен
циях различного уровня: межвузовской научно-практической конференции
«Текст: семантика, форма, функция» (Тамбов, 2004); Международной-науч
ной конференции «Классические и неклассические-модели мира в отечест
венной и зарубежной литературах» (Волгоград, 2006); Всероссийской< науч-
I но-практической конференции «Живое слово разбудит уснувшую душу...»
] (Липецк, 2006); Международной научной конференции «Языковая система и
' речевая деятельность: лингвокультурологический и прагматический аспек-
ты» (Ростов-на-Дону, 2007); Международной научной конференции^ «Литера
тура в диалоге культур-5» (Ростов-на-Дону, 2007); Международной научной
" конференции «Интерпретация текста: лингвистический, литературоведче-
ский и методический аспекты» (Чита, 2007); апробированы в ходе лекцион-ных и практических занятий со студентами ТГУ имени Г.Р. Державина, а также на курсах повышения квалификации учителей русского языка и литературы г. Тамбова.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, библиографического списка, включающего 183 наименования, и приложения.
' Во введении обосновываются актуальность и новизна темы, ее теоре-
! тическая и практическая значимость; определяются объект, предмет, матери-
ал и методика исследования; формулируются цель и основные задачи рабо-
f ты; излагаются основные положения, выносимые на защиту; определяется
структура и апробация работы; приводятся теоретические предпосылки, послужившие основанием постановки проблемы.
Особенности ядерных и периферийных семантических компонентов значения слова
В современной семасиологии наблюдается углубленный интерес лингвистов к структуре значения слова. Основные типы отношений между значениями и семантические процессы в настоящее время в основном выявлены и описаны, семасиологи обратились к изучению сферы механизмов семантических переходов, сочетаемости и т.д. Эти исследования показали:, что наши представления о структуре значения слова являются недостаточными.
Ни в одном из имеющихся типов лексикографических описаний лексическое значение не отражено в полном объеме, так, как оно реально представлено в сознании носителей языка и выявляется в текстах. Семантические объем слова, его развитие, варьирование зависят во многих случаях от периферийных сем, второстепенных семантических признаков, которые; в толковых словарях зачастую не отражены.
Интересную точку зрения на рассмотрение значения слова предлагает И.А. Стернин, использующий при описании лексического значения слова принцип айсберга [Стернин 1985, 43-46]. Сравнив значение слова с айсбергом, плывущим в океане-контексте, он указывает, что в толковых словарях представлена лишь верхушка айсберга, а его подводная часть никак не. описывается. Лексикограф-наблюдатель с берега видит и описывает его надводную часть, причем преимущественно с какой-то одной стороны. При этом надводная часть плывущего айсберга будет видна и другим людям-на.берегу, которые наблюдают айсберг сейчас или могут в принципе увидеть его в будущем. В связи с этим описание надводной части айсберга имеет несомненный смысл: по ее специфическим особенностям можно идентифицировать айсберг, отличить его от других, составить впечатление о его размере, возрасте, определить его историю и будущее. Однако, по предупреждению ученого, было бы наивным считать, что надводная часть и есть весь айсберг, и ограничить этим его изучение. Семасиолог должен изучить и подводную часть, установить, на чем держится видимая часть, как она велика, из чего состоит и т.д. В противном случае многие особенности текущего и возможного в будущем поведения айсберга останутся непонятными.
Принцип айсберга позволяет лучше уяснить, что наиболее полное описание лексического значения слова, возможно только при обращении; к тексту, при выявлении не только ядерного, не и. периферийного значений. И.А. Стернин отмечает, что океан-контекст может воздействовать и поворачивать айсберг к наблюдателю разными сторонами. «В шторм айсберг будет раскачиваться, наклоняться, погружаться на какое-то время, подводная.часть может на некоторое время стать видимой и т.д. В такие моменты айсберг не будет соответствовать «штилевому», т.е. стандартному описанию; сделанному раньше. В этом случае можно говорить о контекстуальном варьировании значения; шторм - это индивидуально-авторское употребление слова» [Стернин 1985, 43].
Такое метафорическое описание структуры значения и его варьирования с помощью аналогии с айсбергом помогает уяснению того, что структура значения неоднородна, в ней выделяется более или менее устойчивое ядро — надводная.часть, то, что для значения является основным, отличительным, и периферийная часть, которая проявляется в слове непостоянно;. зависит в своей реализации от контекста, но тем не менее является неотъемлемой частью значения, таким же структурным компонентом значения, как и ядро.
. Значение лексемы вода в современных лингвистических словарях
Человеческий язык — сложнейшее явление культуры, которое отражает состояние человека в разные эпохи его развития. Как отмечает М.М. Гухман, «созданный человеком язык является частью его истории, он изменяется и эволюционирует по мере развития материальной и духовной жизни человека. Тем самым в его судьбе отражаются все достижения и потери, весь положительный опыт и ошибки человеческого бытия» [Гухман 1991]. Язык как точнейшее устройство фиксирует малейшие изменения в представлении человека о всех явлениях жизни. Именно они и интересуют филологов, которые обращаются к словарям, чтобы проследить историю взаимоотношений человека и мира. «В ходе своей практической деятельности люди имеют дело не непосредственно с окружающим их миром, а с репрезентациями мира, с когнитивными картинами и моделями. Представление мира - это его осмысление, интерпретация» [Маковский 1996, 16]. Поэтому словари разных временных эпох позволяют нам увидеть в целом картину мира, свойственную именно этой эпохе. В.И. Абаев писал, что любое слово нашей речи, прежде чем получить современное обиходное значение, прошло сложную семантическую историю, ведущую нас в конечном счете к начальным словотворческим усилиям человека. Воссоздать историю хотя бы одного слова - это значит приобщиться к раскрытию тайны всей человеческой речи и мышления» (цит. по [Маковский 1989, 6]).
В связи с этим мы обратились к выявлению семантической судьбы слова вода, которая позволяет проследить расширение исходного его значения на разных этапах развития языка, тем самым определить ядерное значение данного слова, зафиксированное в различных словарях и энциклопедических изданиях.
Что знает о воде современный читатель, который работает со словарями только новейшего времени (XX век)? При анализе словарей современного русского языка [Словарь современного русского литературного языка в 17 т. Академии наук СССР, Словарь русского языка СИ. Ожегова, Словарь русского языка в 4 т. под ред. А.П. Евгеньева, Словарь современного русского литературного языка в 20 т. АН СССР под ред. К.С. Горбачевича] отчетливо выделяются следующие представления о воде:
Вода - это:
1. Прозрачная бесцветная жидкость, представляющая собой в чистом виде химическое соединение водорода и кислорода и образующая ручьи, реки, озера, моря. Речная вода. Морская вода.
2. Напиток или водный раствор какого-либо вещества, применяемый для утоления жажды, а также в лечебных и иных целях. Питьевая вода. Газированная вода. Фруктовая вода. Туалетная вода.
3. Водная масса реки, озера, моря (или крупные скопления воды в виде морей, озер, рек). Потоки, струи, волны. Весенние воды. Воды Волги. Со временем... дороги, верно, / У нас изменятся безмерно: /Шоссе Россию здесь и тут, /Соединив, пересекут. /Мосты чугунные чрез воды/Шагнут широкою дугой. Пушк. Е.О. Чуден Днепр при тихой погоде, когда вольно и плавно мчит сквозь леса и горы полные воды свои. Гоголь. Страшная месть. Лениво в крутых берегах текли мутно-желтые воды Кубани. А.Н. Толстой. Восемнадцатый год.
4. Водная поверхность рек, озер, морей и т.п., а также ее уровень. Путешествие по воде. Ехать водой (водным путем). Доставка леса водой. Держаться на воде. Высокая, низкая вода.
5. Водное пространство какого-нибудь района. Водные пространства, участки морей, озер, рек и т.п., находящиеся в чьем-либо владении. Территориальные воды. Внутренние воды. Государственные воды.
6. Насыщенная солями жидкость, извлекаемая из минеральных источников и применяемая в лечебных целях в виде питья или ванн. Минеральные источники, курорт с такими источниками. Минеральная вода. Баталинская, серная, железистая и т.п. вода. Лечиться на водах. Кавказские минеральные воды.
7. Чистота окраски, блеска, прозрачности драгоценного камня. О самом высоком качестве драгоценного камня. Я у мужа в вещах нашла этот бриллиантик и велела себе сделать кольцо... — Вода и грань превосходная! — подтвердил доктор. Писем. Мещане. Бриллиант чистой воды. Алмаз чистейшей воды.
Своеобразие идиостиля Вячеслава Иванова
Весь XX век прошел под знаменем философии языка. Уже в самом его начале созданы интереснейшие работы С.Н. Булгакова и А.Ф. Лосева с одним названием «Философия имени». Огромное значение для формирования этого направления философской мысли имели не только религиозные течения, связанные с имяславием, но и лингвистические стратегии поэтов Серебряного века. К ним относятся прежде всего опыты поэтов-символистов (А. Белый и Вяч. Иванов) и футуризм, радикально поставивший вопрос о разрушении старого и создании нового языка.
Если принять за аксиому, что искусство XX века - это грандиозный эстетический эксперимент, то необходимо будет признать, что А. Белый оказал гораздо большее влияние на современников и последователей, чем Вяч. Иванов. «Он не только повлиял на его развитие, но воплотил многие существеннейшие черты; не просто обозначил новые возможности, но в той или иной мере реализовал их. Многие основные векторы и ключевые концепты новой культуры, нового искусства и, между прочим, новой идеологии, без труда обнаруживаются в текстах Белого - и теоретических, и поэтических» [Кусто-ва 1999, 386].
Позиция Вячеслава Иванова на фоне всеобщей любви к экперимента-торству абсолютно уникальна. Его архаичность и консерватизм, вызывающий иногда пародии и иронические насмешки, известен как «торжественный выше всякой меры» [Аверинцев 1995, 30] и «иератически возвышенный» [Гаспаров 1995, 295]. Архаическая несвоевременность ивановского стиля, «его высокое косноязычие» хорошо ощущались современниками. Так, в высказывании Ф. Зелинского, известного филолога, знатока и тонкого исследователя литературных стилей, максимально» полно подчеркнуты характерные черты языка Иванова: «Что сталось с русским языком, застывшим, казалось, в богатстве своих слов и форм, что сталось с ним в руках этого кудесника! Мы опять возвращены к изначальности, к периоду творческой молодости языка. В горниле дионисиазма плавятся острые грани и отверделые поверхности слов, язык вновь становится гибким и способным к новым образованиям и слияниям. В то же время воскресает и то, что казалось полузабытым и даже совсем забытым; Малейшая извилина мысли, тончайшая тень- представления ищет своего, именно; ей нужного выражения и гнет, растягивает, спаивает до тех пор, покане найдет того, что ей нужно» [Зелинский Л 917, 109] 1 .
ВіА. Гофмащ. автор статьи-«Язык символистов», выделил обсуждение «велеречиво-замысловатого» стиля Иванова в особую главку, что в целом не соответствовало;Єго«групповому» подходу. Он характеризует язык Иванова как «риторически усложненное "извитие словес"» [ІГофман 1937, 99-100]:
Подчеркиваемая критиками установка Иванова на; архаизирующий стиль абсолютно закономерна. Она полностью репрезентирует ивановское понимание языка как сокровищницы; смыслов5 и образов из которой- поэт может бесконечно черпать и никогда не достигнет дна. Согласно эстетической теории Иванова, сближающей его, с одной стороны, с Платоном , а с другой стороны - Юнгом, основное назначение поэта заключается в напоминании сокрытого в темноте времен. Бранней статье «Поэт и чернь» Иванов формулирует свое эстетическое: кредо: поэт, «будучи органом; народного самосознания, есть вместе с тем и тем самым — орган народного воспоминания. Чрез него народ вспоминает своюдревнюю душу и восстанавливает спящие в ней веками возможности» (Г, 713). А- в последнем поэтическом сборнике «Свет вечерний», подготовленном к изданию накануне смерти, поэт ни на шаг не отступает от своей исходной идеи поэзии-памяти: И поэт чему-то учит, / Но не мудростью своей: /Ею он всего скорей /Всех смутит иль всем наскучит. / Жизнь сладка ль на вкус, горька ли, / Сам ты должен распознать, /И свопу всех печали: / Учит он — воспоминать (III, 592).
Поэтическая стратегия Иванова, нацеленная на активизацию читательской памяти, таким образом, требует к себе особого внимания. Каким образом Иванов, воплощает в языке свою «напоминательную» философию? Понятно, что эта философия проявляется, прежде всего, в том, что поэт не разрушает структуры слова, создавая новые смыслы. Он каким-то образом про-блематизирует привычную семантику, придавая лексическим элементам своей поэзии смысловую напряженность, требующую от читателя особой работы мысли и чувства. Вся эта стратегия, несмотря-на ее видимую архаичность, несомненно, носит новаторский характер, заключенный, по меньшей мере, в том, что ивановское слово ориентировано на разные культурные традиции, содержит в себе потенциал разных значений, накопленных человечеством в его духовном развитии. Это позволяет предположить, что слово, в поэзии Иванова-по природе своей полисемантично.
