Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I Функционирование личных имен в языке и речи 10
1.1.Основные теоретические положения личного имени. Антропонимика .10
1.2. Личное имя и речевой этикет 22
1.2.1. Имя и обращение 22
1.2.2. Личное имя и ты - /Вы- формы общения
1.3. Личное имя в аспекте прагмалингвистики 42
1.4. Прецедентные имена 64
Выводы по первой главе 79
ГЛАВА II Особенности функционирования русских личных имен в XXI веке 82
2.1. Личные имена в масс-медийных текстах 91
2.2. Личные имена в художественной литературе 106
2.3. Личные имена в деловой переписке по электронной почте 113
Выводы по второй главе 127
ГЛАВА III Личное имя в аспекте межкультурной коммуникации 129
3.1. Личное имя и межкультурная коммуникация 129
3.2. Перевод русских личных имен 135
3.3. Личное имя и преподавание РКИ 136
Методические рекомендации: комплекс предкоммуникативных и коммуникативных упражнений 146
Выводы по третьей главе 155
Заключение 157
Список использованной литературы
- Личное имя и речевой этикет
- Личное имя в аспекте прагмалингвистики
- Личные имена в художественной литературе
- Личное имя и преподавание РКИ
Личное имя и речевой этикет
Личное имя как лингвистический феномен традиционно изучается наукой антропонимикой.
Антропонимика - (греч. «человек» + «имя»), раздел ономастики, изучающий имена людей (антропонимы); их происхождение, эволюцию, закономерности их функционирования. Антропонимом называется любое имя собственное, которым зовется человек: имя личное, отчество, фамилия, прозвище, псевдоним, кличка.
Отношение членов языкового коллектива к своим именам, постепенно меняется, и это ведет к перестройкам антропонимических систем. Для современного русского человека наиболее естественно двухкомпонентное именование. Это может быть: имя + отчество (Иван Петрович, Мария Ивановна); имя + фамилия (Василий Кудрявцев, Татьяна Смирнова); имя + прозвище: Ольга Рыжая, Жора Хомяк. С 1990-х годов в России в деловых и политических кругах стало распространяться двухкомпонентное именование, состоящее из полной формы имени и фамилии: Галина Старовойтова, Сергей Ковалев. В предшествующие эпохи такой способ именования использовался лишь в артистической и писательской средах: Изабелла Юрьева, Аркадий Райкин, Максим Горький, Алексей Толстой.
В древнейший период, до принятия христианства, русские люди воспринимали свои имена как «второе я» (alter ego). Считалось, что произнесение со злым умыслом чьего-то имени чужим, недобрым человеком может привести к болезни и даже смерти именуемого. Как следствие этого возникла двуименность: «настоящее» имя человека держалось в тайне (его знали только самые близкие люди),, для общего именования создавались явные, обиходные имена. Среди них были имена «обманные», данные по названиям малоценных предметов, например Горшок, Ложка. Среди обиходных имен выделялись «защитные», или «охранные», призванные защитить ребенка от невзгод. Иногда их называли.именами-оберегами. Такие имена образованы от слов с отрицательной семантикой: Пьяный, Дурень, Дурняга, Вырод. Среди них было много слов с отрицательными приставками не-, без-: Некрас, Неклюд, Неудача, Нерат, Безобраз, Безпута, Безум. Но были и другие принципы номинации:
Система имен создавалась незаметно для именующих вследствие отражения в антропонимах взаимоотношений людей в семье, внутри общественной группы, в поселении. Основной способ достижения этого — соименование, т.е. именование новых членов данной социальной ячейки (семьи) так, чтобы их имена перекликались с именами, уже существующими в данном языковом коллективе. Так, экстралингвистическое требование показа родства влечет за собой лингвистическое следствие — подобие имен в семье и в более крупных социальных ячейках. Вследствие этого создались ряды имен с одинаковыми или похожими начальными или конечными элементами, что способствует их системности. Соименование может быть вертикальным и горизонтальным, семантическим и структурным.
В древнейшие времена человек воспринимал себя как частицу Вселенной и пытался найти в ней свое место. Люди верили в свое происхождение от растений, животных, стихийных явлений, и это отразилось на их именах. Древнейшие системы личных имен базировались на семантическом принципе, и для именования родственников использовались слова, обозначающие одни и те же или близкие понятия. Следы древнерусской антропонимической системы просматриваются в документах XIV-XVII вв.
Вертикальное семантическое соименование. Дед: Данило Васильевич Блин Монастырев; Отец: Лев Данилович Оладья Блинов - Монастырев; Сын: Пирог Оладьин (15-16 вв.; все имена связаны с названиями хлебных изделий).
Горизонтальное семантическое соименование. Редька, Капуста и Горох Андреевичи Семичевы (1582, Новгород). Все имена образованы от названий овощей.
Вертикальное структурное соименование. В роде костромских вотчинников (владельцев родового наследуемого имения) Зубатого-Федчищевых в XVI в.: Дед - Федор Баташ; Отец — Степан Адаш; Сын -Иван Степанович Кудаш. Все нецерковные имена — тюркизмы с конечным -аш\ адаш «тезка», баташ «верблюжонок», кудаш «сын того же отца и другой матери».
Вертикальное и горизонтальное, структурное и семантическое соименование. Русин и Мещерин Федоровичи Черемисиновы (1508, Ростов) — все имена образованы от названий народов, все содержат суффикс -ин: Русин, Мещерин, Черемисин.
Помимо древнерусских, бытовали общеславянские двуосновные имена: Ярослав, Мстислав, Всеволод. После XIV в. при именовании князей и их приближенных такие имена перестали употребляться. У лиц более низкого звания они сохраняются до конца XVII в. По-видимому, эти имена употреблялись преимущественно в усеченных формах, поскольку в документах засвидетельствованы именно они: Путята (Путислав или Путимир), Радим (Радимир), Селята (Селимир), Добрыня (Доброслав или Доброгость). В подборе этих имен в отдельных семьях также наблюдалось соименование: стремились, чтобы в именах всех членов семьи были общие компоненты.
Приняв христианство, русские познакомились с принципиально новым типом имен — агионимами, т.е. именами святых. Агионимы составляют свою собственную систему. Они не подвергаются диминутивации (не образуют уменьшительных форм) и не должны менять своей формы — хотя иной раз наблюдаются отклонения от этой нормы. В России был принят восточный (византийский) вариант христианства — православие, имевшее ряд существенных отличий от западного — католичества, что отразилось и на формах личных имен. Соименование теперь могло быть только структурным, т.е. имена детей внутри одной семьи оформлялись аналогичными суффиксами, например: Мишка, Гришка, Никишка, Ивашка, Богдашка, Климашка или: Минька, Гринька, Згшъка; Танька, Манька, Кланъка, Санька или: Любша, Перша, Парша, Кирша.
Первоначальный список христианских имен включал около 80 единиц, которые присоединились к хорошо разработанной системе древнерусских имен как некоторое дополнение. К XIII в. христианских имен стало около 300. Увеличение их числа происходило постепенно (за счет приобретения новых книг). К XIV в. христианские имена полностью адаптировались в русскоязычной среде и стали системными благодаря некоторому изменению их форм в сторону приближения к древнерусским моделям.
Личное имя в аспекте прагмалингвистики
Одна из первых задач говорящего в каждой конкретной речевой ситуации - определить свою позицию и свое отношение к собеседнику, при чем здесь возможен целый ряд вариантов при обращении к знакомому и незнакомому лицу. Тактика консенсности предполагает выбор обращения к адресату в диапазоне вокативных форм и личных местоимений, служащих в русском языке для уважительного или нейтрального называния адресата: местоимение Ты/Вы, обращение по имени/отчеству, по собственному имени и фамилии, только по отчеству, по возрастному, родственному, профессиональному и т.д. признаку. Например, расположение обращения в большей части высказываний в абсолютном начале побудительной конструкции во многом определяет прогноз дальнейшего развития речевой интеракции и вскрывает начальную тактику говорящего. Нейтральное, уважительное или ласкательно-уменьшительное обращение, а также другие сигналы вежливости в высказывании показывают, что говорящий намерен вести общение в ключе сотрудничества и согласия. Это обычно вызывает и положительную реакцию адресата: - Алек, - сказал я хозяину. - Будьте добры, спуститесь вниз и посидите в холле, где вы вчера сидели, понимаете? -Понимаю, - сказал хозяин. - Будет сделано. Он торопливо вытер руки полотенцем и вышел (А. и Б. Стругацкие «Дело об убийстве, или Отель у погибшего альпиниста»). - Молодец, Галочка, - довольно заворковал маэстро. — Теперь вы на своем месте, вы уникальное приобретение, и мы вас никуда не отпустим. (Ю. Высоцкая «Глянец») - похвала в сочетании с уменьшительно-ласкательной формой личного имени.
Тактика вежливого и нейтрального обращения к адресату поддерживается в дальнейшем выбором такого средства из репертуара комплекса побудительности, которое не входит в противоречие с вежливым вокативом (Николова 2000).
Насколько важна роль обращения для общего звучания побудительного высказывания, видно при нарушении правил вежливости и использования - : пренебрежительных или грубых и обидных слов в качестве; вокативам Тактика нарушения чувства социального лица и собственного достоинства адресата;... естественным образом; уменьшает, или; целиком аннулирует перлокутивный эффект побудительного высказывания и вызывает ответную . негативную реакцию адресата: - Борменталъ! Нет, уж вы меня по имени и отчеству, пожалуйста, называйте, -отозвался Борменталъ,меняясь в лице... - Ну и меня называйте по имени и отчеству, - совершенно основательно ответил Шариков (М. А. Булгаков «Собачье сердце»). Иногда грубое и обидное обращение усиливает негативную реакцию адресата и приводит к действиям, прямо І противоположным ожидаемому. Социокультурные изменения произошедшие в России в конце XX - начале XXI в., безусловно, не могли не отразиться в языковой сфере. В частности, «одной из черт, характеризующей функционирование современного русского литературного языка;; является усиление отношений; враждебности-агрессивности между участниками общения» (Булыгина, Стексова, 2000, с. 150). Нетолерантное состояние общества в целом и его влияние: наязыко-речевую сферу остро ощущается его членами и естественным образом попадает в область интересов не только лингвистики, но и других социальных наук: философии; психологии, юриспруденции; конфликтологии. и др.
В практике юридического анализа конфликтогенного текста (см. (Юрлингвистика-3 2002) также учитываются оба параметра, так как «в поле пристального внимания специалиста-эксперта должен находиться не только сам текст как объективная лингвистическая данность, но и его коммуникативные характеристики: автор и читатель, «стоящие за текстом», коммуникативная тактика и стратегия;. цель и перспектива текста, особенности речевой ситуации» (Орлова 2002, с. 69-70). Поэтому анализ использования форм личного имени занимает особое место в юрлингвистике. Слово способно накапливать и хранить следующие виды информации: 1) денотативную; 2) оценочную; 3) эмоциональную; 4) функционально стилистическую. Вся информация, зафиксированная в слове, делится на денотативную и коннотативную (дескриптивную и недескриптивную соответственно- в терминах Н. Д.Арутюновой 1988). В инвективной ситуации в личных именах коннотативная информация охватывает оценочную, эмоциональную и функционально-стилистическую характеристики слова. Данные лексические единицы фиксируют и способны передавать в речи оба вида информации (денотативную и коннотативную) с преобладанием второго. В структуре значения указанных слов «ведущая роль отводится коннотативному компоненту, благодаря которому в лексическом значении отражается эмоциональное отношение человека к конкретному объекту действительности (прежде всего к лицу), его оценка» (Готовщикова 2000, с. 10). «- Ты дура, Танька. Я же мужик. Ты на меня ставь. Не пузыръся. Я люблю тебя. У нас эюе все, все общее» (Л. Улицкая «Орловы-Соколовы»), - Что у нас происходит? — заорал из прихожей Леша. — Ленка! Зачем ты все из шкафов вытряхнула? (Д. Донцова «Хобби гадкого утенка»).
Отсутствие формы обращения при побудительной форме к знакомому или незнакомому адресату при бытовом общении нередко расценивается адресатом как невежливое и не способствует для установления отношений согласия. Часто такое намеренное опущение обращения является сигналом раздражительности, неуважительности и пренебрежительного отношения говорящего к своему собеседнику. «- А с ним поговори. — Со своего возвращения Василиса имени Павла Алексеевича не произносила, только «он»» (Л. Улицкая «Казус Кукоцкого»).
Личные имена в художественной литературе
В самом общем виде когнитивные категории рекламного текста призваны формировать представления адресата о том, каким должен быть рекламируемый товар. Например, формирование таких когнитивных категорий рекламного текста, как «традиционность I новизна», «достоверность I надежность», «семья как социальная ценность», «национальная самобытность», «необычность I экзотичность» невозможно без имен собственных.
С когнитивной категорией «достоверности / надежности» ассоциативно связаны личные имена, которые апеллируют к фоновым знаниям адресата. Результатом этого является функционирование в рекламе в качестве логического или эмоционального аргумента, подтверждающего надежность и качество товара, прецедентного личного имени - носителя определенных качеств и черт характера. Данные прецедентные и единичные антропонимы функционируют на аффективном уровне воздействия, так как они способствуют формированию эмоционального отношения к рекламируемому товару.
В современном рекламном дискурсе достаточно частотны прагматонимы, образованные от прецедентных имен с устойчивым ассоциативным компонентом значения: коньяк «Наполеон», косметика, «Christian Dior», сигареты «Петр I».
Корпус национально-прецедентных феноменов в рекламе составляет массовая культура: телевидение, радио, кинематограф, мода, эстрада, а элитарная культура, включающая в себя такие источники, как мифология, театр, религия, художественная литература, наука, история, классическая музыка, в процентном соотношении намного ей уступает. Можно констатировать, что реклама отражает процесс карнавализации языкового сознания. Важную роль в этом процессе играют ЛИ, задача которых состоит в накоплении и передаче культурной информации, а при помощи прецедентных единиц информация редуцируется и хранится в когнитивной базе типичного представителя лингво-культурного сообщества.
С когнитивной категорией «семья как социальная ценность» ассоциативно связаны все популярные имена из национального именника, а также их уменьшительно-ласкательные формы, все виды личных и фамильных имен, т.е. множественные антропонимы и их производные, которые регулярно употребляются в семейном общении. Например: «Моя Семья». Люсь, а Люсь. А я тут с работы отпросился с моей семьей пообедать.
С когнитивной и культурологической категорией «национальной самобытности» ассоциативно связаны персоналии, отражающие национальную самобытность через типичные имена данной лингвокультуры: Петр I, Екатерина II, которые становятся частыми героями рекламных сюжетов.
Таким образом, можно с уверенностью сказать, что в каждом имени человека закодирована определенная прагматическая информация, актуализируемая в коммуникативных процессах. Имятворчество и функционирование имени в речи и общении имеют ярко выраженную прагматическую направленность. Прагматическое содержание имени собственного проявляется в речи и-имеет сложный характер, который обусловлен компонентами коммуникативной ситуации. Прагматика имени собственного предполагает соотнесение его с некоей психологической сущностью, представленной в сознании говорящего или слушающего. Имена собственные не прикрепляются к объекту, а приобретают референцию только в процессе именования. То, какое содержание соотносит носитель языка с именем собственным, зависит от характера и объема имеющихся у него знаний об обозначаемом объекте, значимости объекта для говорящего.
Закономерности использования прецедентных имен в современном российском рекламном дискурсе (в сопоставлении с американским рекламным, дискурсом): детально рассмотрела С. Л. Кушнерук (2006): Исследователь выяснил, что сходство ценностных установок, отражающих общность человеческой природы, приводит к однотипности большинства сфер-источников культурного знания, востребованных в рекламе; Как российские,, так и американские рекламисты преимущественно оперируют прецедентными именами, восходящими к художественной, литературе, киноискусству, музыке, а также политике. Национально-культурное своеобразие определяет различия в выборе речевых средств: несовпадающими сферамигисточниками прецедентных имен являются «религия», «фольклор»,, апелляция к которым засвидетельствована, в российской рекламе, «кулинарное дело», «криминал» - в американской:
При изучении национальных истоков прецедентности было обнаружено значительное количество универсально-прецедентных, имен, однако в русской рекламе чаще, чем в американской, используются і прецедентные имена зарубежного происхождения: В отечественной рекламе регулярно используются прецедентные имена; относящиеся к русской; литературе и; музыке, европейской живописи и американскому кинематографу; соответственно в американской рекламе частотна апелляция к американскому кинематографу и музыке, а также к европейской литературе и живописи.
Обратимся к специфике использования прецедентных имен в отечественной; политической коммуникации. не ходи! А пошел - отвечай! (В: При конкретном анализе прежде всего выявляется относительно узкий круг прецедентных полей, которые находят применение в отечественной политической коммуникации. С другой стороны, использование некоторых прецедентных полей в качестве источников совершенно нехарактерно для российского политического дискурса. Написано: нельзя к Монике ходить Черномырдин, председатель Правительства России). Я? из себя выжал Гайдара, а его корежит (Он же).
Личное имя и преподавание РКИ
Модель товарищ + фамилия оценивается отрицательно другими социальными группами, воспринимается в обществе как политически окрашенное обращение. С другой стороны, отсутствие устойчивого употребления нейтральных статусных обращений приводит к тому, что в русском узусе не закрепляется предлагаемый многими писателями, журналистами, филологами вокатив сударь/сударыня, который не может преодолеть сопротивления коммуникантов и вытеснить стремительно набравшее частотность обращение муэ/счина/женщина, уходящий вокатив молодой человек/девушка (его сокращение в употреблении вызвано постоянным несоответствием обращения возрасту адресата, что было многократно осмеяно в юмористических произведениях) и официальное (судебное) обращение гражданин/гражданка/ граждане.
Обращение по одиночному имени в русском узусе указывает на равенство социальных ролей коммуникантов, равный возраст и довольно высокую степень близости отношений. При этом полная форма имени может свидетельствовать о серьезности разговора, натянутости отношений, придаёт коммуникации официальность. Гипокористическая и диминутивно-мелиоративные вокативные формы антропонима выбираются в дружеской среде, а также при обращении старшего к младшему. Существуют личные и семейные предпочтения в выборе деривата: Маша, но не Маня, Дима, но не Митя, Саша, но не Шура, Мила, но не Люда, Люда, но не Люся, Виталий, но не Виталя и пр.
Широкую палитру оценочности (от положительной и ласкательной до насмешливой и негативной) несут в себе формы имени с уменьшительно-ласкательными суффиксами, антропонимические комплексы из гипокористического антропонима и отчества. Разумеется, при общении чаще реализуются позитивные оттенки коннотации. Существуют тендерные предпочтения: женщинам подобные вокативы адресуются значительно чаще, чем мужчинам: Ниночка Петровна, Даша Николаевна, Аллочка Сергеевна и др. Впрочем, гипокористические и позитивные оценочные дериваты в целом более употребительны при коммуникации женщин.
В диалектной и просторечной русской речевой среде используется обращение по изолированному отчеству, что также является национально окрашенным вокативом.
Возможно, на изолированное использование отчества в качестве вокатива оказали влияние фонетические закономерности модели обращения: Иваныч, Петрович, Василич, Андревна, Василъна.
Прагматическое содержание личного имени проявляется в речи и имеет сложный характер, который обусловлен компонентами коммуникативной ситуации. Прагматика имени собственного предполагает соотнесение его с некоей психологической сущностью, представленной в сознании говорящего или слушающего. Имена собственные не прикрепляются к объекту, а приобретают референцию только в процессе именования. То, какое содержание соотносит носитель языка с именем собственным, зависит от характера и объема имеющихся у него знаний об обозначаемом объекте, значимости объекта для говорящего
План выражения демонстрирует, что через определенную форму имени, его звуковую оболочку актуализируются определенные прагматические смыслы в процессе коммуникации (отношение к носителю имени, его восприятие, воздействие на адресата и т.д.). Это наиболее отчетливо проявляется в прагматически маркированных гипокористических и деминутивных формах личных имен, которые в современном языке образуются морфологическим способом — путем сокращения или аффиксации. Подобные формы приобретают новый статус - их начинают применять как самостоятельные имена. Таким образом, деривация приводит к расширению содержания имени и к категоризации, которая может включать различные прагматические параметры
За каждым именем стоит, прежде всего, языковая личность, и поэтому имя может трактоваться как один из ее основных параметров, а также как знак ее идентичности. В каждом имени человека закодирована определенная прагматическая информация, актуализируемая в коммуникативных процессах. Имятворчество и функционирование имени в языке и речи имеют ярко выраженную прагматическую направленность.
В ходе речевого общения коммуниканты реализуют свои замыслы и стратегии, связанные как с решением конкретных задач, проистекающих из условий, сопровождающих данную речевую ситуацию, так и с осуществлением более отдаленных целей, предназначенных для достижения каких-либо глобальных личностных приоритетов, для утверждения авторитета говорящего или слушающего, для подчеркивания своих знаний, эрудиции, способностей, для сигнализации своего отношения к собеседнику, и использование той или иной формы личного имени во многом определяет его.
Речевые тактики состоят из конкретных речевых ходов, при помощи которых говорящий и слушающий реализуют свои стратегии. Конечная успешность или неуспешность речевого акта является следствием комбинации различных стратегий и тактик обоих участников коммуникативной ситуации, выбор адекватной для ситуации формы имени оказывается очень значим для достижения поставленной коммуникативной цели.
