Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Метааспект концептуальной лингвистики 13
1.1. Становление концептуальной лингвистики 13
1.2. Концептосфера поэтического языка 19
1.3. Своеобразие идиостиля П.А.Вяземского 28
Глава II. Концептосфера поэзии П.А. Вяземского 43
2.1. Типы концептов в поэтическом языке П.А. Вяземского и методы их описания 43
2.2. Религиозные концепты 48
2.2.1. Проявление религиозного компонента в нравственно-этических концептах 68
2.2.2. Проявление религиозного компонента в группе бытийно-антропоцентрических концептов 87
2.3. Нравственно-этические концепты 98
2.4. Бытийно-антропоцентрическая группа концептов 162
2.5. Эволюция базовых концептов в поэтическом языке П.А.Вяземского 184
Заключение 190
Библиография 198
- Становление концептуальной лингвистики
- Типы концептов в поэтическом языке П.А. Вяземского и методы их описания
- Проявление религиозного компонента в нравственно-этических концептах
Введение к работе
В последние десятилетия двадцатого века в когнитивной лингвистике наблюдается новый этап изучения отношений языка и мышления, начало которому было положено в теоретических трудах В.фон Гумбольдта и А.А. По-тебни. А.А. Потебня рассматривал происхождение языка как психологический аспект, когда явления душевной жизни предшествуют языку, законы его образования и развития влияют на последующую деятельность [Потебня 1993: 38]. А.А. Потебня отмечал роль языка в процессах познания нового, в процессах становления и развития человеческих знаний о мире на основе психологических процессов апперцепции и ассоциации, на основе разных по силе представлений человека о явлениях, имеющих название в языке. В первой половине XX века лингвистическая проблематика язык / общество / культура / личность ограничивалась исследованием языка «в себе и для себя» [Воркачев 2001: 64], когда во всех моделях языка изучение процессов проходило с позиции внутреннего пространства. С конца прошлого века в гуманитарном знании получает развитие антропоцентрическая парадигма. Антропоцентризм как особый принцип исследования современной лингвистики проявляется в том, что «человек становится точкой отсчета в анализе тех или иных явлений, что он вовлечен в этот анализ, определяя его перспективы и конечные цели» [Кубрякова 1995: 212], когда в центре исследования находятся языковая личность и концепт.
Представления о личности, отраженные в толковых словарях, сводятся к толкованию «человека как носителя каких-н. свойств» [Ожегов, Шведова 2005: 330] или «совокупности свойств, присущих данному человеку, составляющих его индивидуальность» [Словарь русского языка 1986, т.2:192]. В приведенных толкованиях отсутствует указание на то, что личность - это человек, «взятый в его отношении к обществу, член общества» [Воркачев 2001: 65].
О феномене языковой личности писали В.В. Виноградов, Ю.Н. Караулов, Г.И. Богин, С.А. Сухих, В.В. Зеленская, В.И. Карасик, Л.П. Крысин и
4 др., но единого определения до сих пор так и не существует. В большинстве работ языковая личность рассматривается как «совокупность способностей и характеристик человека, обусловливающих создание и восприятие им речевых произведений (текстов), которые различаются степенью структурно-языковой сложности, глубиной и точностью отражения действительности, определенной целевой направленностью» [Караулов 1987: 37]. По мнению Ю.Н. Караулова, языковая личность должна трактоваться не как часть многократного понимания личности, а как вид полноценного представления личности, вмещающей в себя и психический, и социальный, и этнический, и другие компоненты, но преломленные через ее язык, ее дискурс [Караулов 1989: 7]. Кроме того, говоря о языковой личности, Ю.Н. Караулов выделяет значение национальности, отмечая, что «национальное пронизывает все уровни организации языковой личности» [26].
Современные толкования языковой личности в теории языкознания так или иначе основываются на идеях индивидуального языка, предложенных и разработанных еще основателем Казанской лингвистической школы И.А. Бо-дуэном де Куртенэ, которого «интересовала личность как вместилище социально-языковых форм и норм коллектива, как фокус скрещения и смешения разных социально-языковых категорий» [Бодуэн де Куртенэ 1963, II: 312].
Приведем еще некоторые объяснения термина языковая личность в области языкознания. Под языковой личностью понимается: 1) человек как носитель языка, взятый со стороны его способности к речевой деятельности, т.е. личность речевая [Богин 1984: 1]; 2) закрепленный преимущественно в лексической системе базовый национально-культурный прототип носителя определенного языка, своего рода «семантический фоторобот», составляемый на основе мировоззренческих установок, ценностных приоритетов и поведенческих реакций, отраженных в словаре, т.е. личность словарная, этно-семантическая [Карасик 1994: 2-7]; 3) совокупность особенностей вербального поведения человека, использующего язык как средство общения, т.е. личность коммуникативная [Сухих, Зеленская 1997: 64]. Говоря о коммуника-
5 тивной компетенции, Л.П. Крысин выделяет четыре уровня: 1) собственно лингвистический, 2) национально-культурный, 3) энциклопедический, 4) ситуативный [Крысин 2000: 317-321].
Таким образом, в современной лингвистике понятие языковой личности связывается с понятием языкового сознания, которое отождествляется с языковой картиной мира. Каждой языковой личности присущ свой языковой и социокультурный мир, своя система коммуникативных ценностей. Активному словарю языковой личности свойственна динамичность. Каждая личность осознанно живет в определенной культуре, поэтому она не только представляет данную культуру, понимает ее внутреннюю жизнь и структуру, но и способна изменять ее, а значит должна рассматриваться в широком культурном контексте.
В становлении антропоцентрической парадигмы лингвистического знания закономерным становится выделение концепта как ментального образования. «По существу в концепте безличное и объективистское понятие авторизуется относительно этносемантической личности как закрепленного в семантической системе естественного языка базового национально-культурного прототипа носителя этого языка» [Воркачев 2001: 66]. Исходя из разных точек зрения на само определение термина концепт (Н.Д. Арутюнова, Н.Н. Болдырев, А. Вежбицкая, С.Г. Воркачев, В.В. Колесов, Е.С. Кубрякова, З.Д. Попова, И.А. Стернин, Г.Г. Слышкин, Ю.С. Степанов, А.А. Худяков), которые подробно рассмотрены в первой главе, отметим лишь то, что концепт в плане содержания языкового знака включает в себя, кроме предметной отнесенности, всю коммуникативно значимую информацию, что, по словам С.Г. Воркачева, в конечном итоге отражает лингвистическую ценность вне-языкового объекта, проявляющуюся в соответствии с законом синонимической аттракции в семантической плотности той или иной тематической группы [65]. Одним из компонентов семантики языкового концепта является когнитивная память слова - смысловые характеристики языкового знака с его исконным предназначением и системой духовных ценностей носителей язы-
ка (С.Г. Воркачев, Е.С. Яковлева, Ю.Д. Апресян, В.Н. Телия). На наш взгляд, концептологически наиболее существенным является компонент, определяющий специфику семантики единиц естественного языка и отражающий языковую картину мира его носителей. Об этом также говорит С.Г. Воркачев, называя это «культурно-этническим компонентом» и отмечая при этом, что выражение языковая картина мира в достаточной мере условно: «образ мира, воссоздаваемый по данным одной лишь языковой семантики, «скорее карикатурен и схематичен, поскольку его фактура сплетается преимущественно из отличительных признаков, положенных в основу категоризации и номинации предметов, явлений и их свойств, и для адекватности языковой образ мира корректируется эмпирическими знаниями о действительности, общими для пользователей определенного естественного языка». С.Г. Воркачев вместо термина языковая картина мира использует определение «наивная картина мира» [66].
Таким образом, в свете современной антропоцентрической парадигмы базовыми категориями знания являются языковая личность и концепт, отражающие ментальность и менталитет обобщенного носителя естественного языка. Сделанный вывод является важным в нашем исследовании, т.к., говоря о концептах в поэтическом языке П.А. Вяземского, необходимо учитывать присутствие особенностей индивида, то есть выражение личности самого поэта в языке. Актуальность и новизна нашего исследования заключается в отсутствии в современной лингвистики единого определения понятий языковая личность и концепт (в преломлении к поэтическому идиолекту).
Толкование термина ментальность в лингвистическом аспекте как миросозерцания в формах родного языка базируется на концептуальном анализе текста. Текст как форма фиксаций знаний о мире сравнительно недавно изучается когнитивной лингвистикой, что стало логичным продолжением исторически сложившейся традиции гуманитарного знания, концептуализма как основополагающей теории универсалий с двумя взаимодействующими ветвями - реализмом и номинализмом (С.С. Неретина). По высказыванию В.В.
7 Колесова, «коммуникативный подход к языку есть целиком идея номиналистическая (она исходит от вещи и пытается увязать понятие со словом в тексте), а когнитивный подход к языку есть идея реалистическая (поскольку исходит из слова и ищет зависимость между идеей и вещью), в одинаковом их отличии от рационалистически концептуального подхода («слова и вещи»), согласно которому принцип смысла является основным содержанием филологии текста» [Колесов 2000:12]. В.В. Колесов, рассуждая об исходной точке развития концепта, ставит знак равенства между «началом и концептом, между развитием и смыслом, между процессом и энтелехией». Он отмечает, что возвращение в концепт от символа на внешнем уровне есть смена «культурной парадигмы, что всегда сопровождается переконструированием ментальных характеристик сознания». При этом ученый выделяет три этапа развития восточнославянской ментальносте. Первый этап связан с принятием христианства; второй начинается с конца XIV века, и третий - с конца XVII века. Говоря о разных этапах исторического развития, В.В. Колесов делает вывод об общем законе ментализации: это «наложение национального образа на христианский символ» [Колесов 2002:200] (Во всех приведенных в работе цитатах шрифт и курсив авторов).
Описание ключевых концептов ментального мира представляется целесообразным проводить в рамках текста, поскольку речевые произведения, в особенности художественные, репрезентируют концептуальную картину мира в ее базовых элементах, в сложной целостности образов и форм национального языкового мышления. Когнитивный аспект концептуального анализа текста предполагает выявление понятий, идей, концептов, из которых складывается картина мира, отражающая иерархию ценностей [Караулов 1989: 35].
Структура мышления, отображаясь в языковых формах, наиболее полно и адекватно воплощается в речи, то есть в структуре тех видов и разновидностей словесных произведений, которые создаются с помощью языка. В первую очередь имеются в виду поэтические тексты. Словесный материал по-
8 эзии, вобравший в себя особенности менталитета, национальную специфику и индивидуальные авторские стремления, является благоприятным материалом для лингвокультурологических исследований.
По словам Р.Барта, «литература открыто приведена к проблематике языка», «литература и язык переживают воссоединение [Барт 1994: 72, 123]: изменение языка воспроизводится в структуре литературных произведений.
Таким образом, поэтический язык является не только отражением действительности (действительность отражается в любых речевых проявлениях), но, что важно, одной из особенностей поэтического языка является способность отражать сам язык, изучать его, проникать в его глубины и скрытые возможности, расширять понятийные грани концептов русской ментально-сти. Поэтический язык, с одной стороны, субъективен и синхронен, с другой - объективирует образы массового сознания и проблемы реальности. Поэтому способ редуцирования взгляда на явление, уже ставшее явлением сознания, эффективно работает на материале поэтического концептуального языка.
Актуальность данного исследования определяется возрастающей ролью когнитивной лингвистики в наши дни, увеличением с каждым годом круга вопросов, находящихся в центре исследования ученых: от общих теоретических проблем до описания конкретных концептов.
Целью исследования является проведение концептуального анализа языка П.А. Вяземского как поэта, оставившего большой след в формировании русской ментальносте.
Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:
Изучить и систематизировать исходные положения когнитивной лингвистики.
Провести анализ базовых поэтических концептов.
Выявить самобытность индивидуально-авторских значений базовых поэтических концептов и установить их зависимость от предшествующих традиций.
Проследить изменение семантического объема концептов в поэзии П.А. Вяземского.
5. Определить соотношение исследуемых концептов между собой.
Объектом исследования являются базовые концепты русской
ментальности.
Предметом исследования стали все случаи использования базовых концептов русской ментальности: Бог, вера, вечность, воля, дух, душа, истина, любовь, мир, надежда, правда - в 793 стихотворениях П.А. Вяземского, которые вошли в единственное, изданное в период с 1878 по 1896 годы, полное собрание сочинение поэта. Отбор материала производился методом сплошной выборки. В нашем исследовании мы ограничились небольшим списком концептов. В.В. Воробьев, говоря о том, что важнейшими составляющими национального самосознания являются язык и культура, предлагает ряд ведущих характеристик (доминант), определяющих основные свойства русской национальной личности, в числе которых называет в первую очередь соборность и поляризованность души. Ссылаясь на комплексный словарь под редакцией В.В. Морковкина, основной список которого насчитывает 2500 единиц, «способных выполнить функции, свойственные языку в целом или какой-либо его разновидности», называя это «гармоническим сжатием лексического состава литературного языка», В.В. Воробьев отмечает, что из этого списка самых употребительных слов лишь немногие прямо выражают интегральные семы соборности, в том числе Бог, вера, воля, дух, душа, любовь, мир [Воробьев 1993: 40]. Учитывая, что религиозность «есть наиболее глубокая черта русского народа» [Лосский 1990: 5], что для русского человека, начиная с 988 года, хранителем нравственных ориентиров и наставником в вопросах нравственного характера была Православная церковь, по учению которой смысл земной жизни состоит в постоянном внимании к своей душе,
10 в воспитании ее и подготовке к вечной жизни, к перечисленным словам мы добавили вечность, надежда (вера, надежда, любовь являются основополагающими христианского учения), а также правда и истина, т.к. с религиозностью связано, по словам Н.О. Лосского, «искание абсолютного добра»: что есть правда и истина.
Таким образом, выбранные концепты, на наш взгляд, являются ключевыми для понимания национального менталитета как специфического отношения к миру его носителей.
Основными методами исследования явились комплексный анализ и идеографическое описание контекста. В нашем исследовании мы опираемся на положения Е.С. Кубряковой о том, что при концептуальном анализе важно выявить средства и способы репрезентации в тексте понятийных категорий -концептов. Определение смыслового объема концепта складывается из нескольких этапов. Сначала мы определяем референтную ситуацию, к которой принадлежит концепт. Обращение к этимологии, раскрывающей происхождение слова, позволяет установить первоначальный смысл. Установить место исследуемого концепта в языковой картине мира помогают толковые и энциклопедические словари. При этом, согласно теории З.Д. Поповой и И.А. Стернина, словарные дефиниции рассматриваются нами в качестве ядра концепта, а периферия представляется коннотативными, образными, оценочными, ассоциативными характеристиками. Для выявления периферии концепта мы используем поэтические тексты П.А. Вяземского. Достоверность исследования концептов обеспечивалось применением метода квантитотивной лингвистики.
Практическая значимость работы состоит в том, что полученные результаты могут представлять интерес для разработки различных типов учебных пособий по лингвистике и культурологии, учебных словарей и справочников этого направления и непосредственно для практического преподавания курсов «Лингвокультурологии», «Лингвистического анализа текста», «Лин-гвопоэтики» и т.п.
Апробация работы. Результаты исследования нашли отражение в выступлениях на научных и научно-практических конференциях различного уровня. В том числе на II и III Международных Бодуэновских чтениях (Казань, декабрь 2003г.; май 2006г.); на IV научно-практической конференции «Современный мир, гуманитарные и богословские науки» (Казань, октябрь 2004г.); на Всероссийской научно-практической конференции «Православие в поликонфессиональном обществе: история и современность» (Казань, июль 2005г.); на II Всероссийской научно-практической конференции «Сопоставительная филология и полилингвизм» (Казань, ноябрь 2005 г.). Основные положения и выводы исследования отражены в четырнадцати публикациях.
Структура работы. Диссертация состоит из Введения, двух исследовательских глав, Заключения, Библиографии, включает диаграммы и графики частотности использования концептов в поэзии П.А. Вяземского.
Научная новизна данной работы определяется не только самим предметом исследования - концептами как ментальными сущностями, - но и именем поэта, на творчестве которого исследуются базовые концепты русской ментальносте. В русской литературе не было другого человека с такой сложной судьбой. Крупный поэт, пятидесятилетний юбилей литературной деятельности которого отмечался Академией наук, живой классик не имел ни одной изданной книги своих стихов, в то время как многие его современники, менее значимые по таланту, при жизни издавали многотомные собрания сочинений. Первый сборник стихов П.А. Вяземского «В дороге и дома» был издан, когда автору исполнилось семьдесят лет.
Еще до появления в литературе имени А.С. Пушкина он пользовался авторитетом и был широко известен. «Находясь в самом центре литературной жизни, он одновременно наблюдал за ней как бы сбоку, не делая литературу своей профессией. Его поэтическая судьба не знала пауз, но наряду со взлетами, она нередко «провисала», как, например, в начале 20-х или середине 40-х годов» [Бондаренко 2004: 93]. В конце 50-х годов он воспринимался как обломок ушедшей эпохи, а в последующие пять-шесть десятилетий на его
12 творчество почти не обращали внимания. В советское время о П.А. Вяземском стали говорить уже как о «поэте пушкинской поры», чаще рассматривали его биографию как дополнение к А.С. Пушкину, но не творчество.
Полное собрание сочинений, единственное до сегодняшних дней, было издано в период с 1878 по 1896 годы, т.е. уже после смерти автора. Несмотря на масштабность, двенадцать монументальных томов большого формата по 400-500 страниц каждый, оно является далеко не полным. Сюда не вошла переписка поэта, значительная часть которой носила явно литературный характер и предназначалась для широкого круга читателей. Кроме того, некоторые стихотворения так и не были напечатаны или были сокращены по цензурным соображениям. Что-то убирала цензура, как, например, дневниковые записи, связанные с восстанием декабристов, а что-то не разрешал печатать сын князя Павел Петрович Вяземский: то, «что могло как-то скомпрометировать отца». Немного восполнил этот пробел граф С.Д. Шереметев, муж внучки поэта, который с 1899 года по 1913 издал пять томов «Остафьевского архива князей Вяземских», куда вошла почти вся переписка П.А. Вяземского с А.И. Тургеневым и небольшая часть переписки с женой, а также все письма, где хоть как-то упоминается А.С. Пушкин. В 1929 году вышла в свет «Старая записная книжка», в 1935году - «Избранные стихотворения»; в 1963 году -«Стихотворения. Записные книжки» (1813-1848). Не было литературы и о самом поэте, за исключением книги М.И. Гиллельсона «П.А. Вяземский. Жизнь и творчество», изданной в 1969 году.
Заслуживают внимания слова Ю.М. Лотмана, произнесенные на конференции, посвященной 200-летию со дня рождения П.А. Вяземского (статья «Аутсайдер пушкинской эпохи» представляет собой текст доклада Ю.М. Лотмана, зачитанный на конференции А.В. Горевой): «Вяземский вошел в русскую литературу как образ Жака из шекспировской комедии, того, кто всегда стоит по ту стороны черты, которому ни современники, ни историки не могут найти однозначного места и который поэтому то поднимается на щит, как один из ведущих выразителей эпохи, то безнадежно забывается,
13 чтобы через некоторое время быть «открытым» снова. Сейчас мы приближаемся ко времени «нового» открытия Вяземского. Какие из граней сложного литературного его существования будут высвечены новой эпохой, сейчас трудно сказать, но событие это приближается» [Лотман 1996: 510].
Это время, о котором говорил Ю.М. Лотман, начало свой отсчет с начала 1980 годов. В 1982 году в двух томах изданы «Избранные сочинения» поэта, затем еще два сборника стихотворений (1986, 1988), дважды переиздается «Старая записная книжка», выходит книга «Вяземский П.А. Эстетика и литературная критика» (1984). Появляется новая литература о жизни и творчестве поэта: Акульшин П.В. (2001); Бондаренко В.В. (2000); Ивинский Д.П. (1994); Квятковская Н.Б. (1990); Новиков В.И. (1991); Перельмутер В.Г. (1993). Наконец, старейшая российская книжная серия «Жизнь замечательных людей» дает «первое полное жизнеописание поэта, основанное на материалах архива».
П.А. Вяземский писал сатирические произведения и элегии, дружеские послания и глубоко философские стихотворения, любовную и пейзажную лирику. В каждом из этих жанров можно назвать что-то не очень удачным, а что-то отнести к шедеврам литературы. Но, говоря о П.А. Вяземском как о поэте, не следует особо выделять что-то одно, так как «упростить Вяземского, сведя его к Вяземскому - сатирику или «позднему» Вяземскому - философу, - значит обеднить большого и сложного поэта» [Бондаренко 2024: 95].
І. МЕТААСПЕКТ КОНЦЕПТУАЛЬНОЙ ЛИНГВИСТИКИ 1.1. Становление концептуальной лингвистики
Когнитивная лингвистика начала складываться во второй половине XX века, хотя на предмет когнитивной лингвистики указывал еще И.А. Бодуэн де Куртенэ: «... Из языкового мышления можно выявить целое своеобразное языковое знание всех областей бытия и небытия, всех проявлений мира, как материального, так и индивидуально-психологического и социального (общественного)» [Бодуэн де Куртенэ 1963: 312].
Об участии языка в познании мира писали со времен античности до наших дней, что отмечено в работах Л.Г. Зубковой и Н.А. Кобриной. Становление современной когнитивной лингвистики связывают с именами американских лингвистов Джорджа Лакоффа, Рональда Лангакера и других, учение которых описано в работах Е.С. Кубряковой. Научная терминология американских лингвистов подробно представлена в «Кратком словаре когнитивных терминов» под редакцией Е.С. Кубряковой (1996).
Для определения предмета когнитивной лингвистики интересны работы В.З. Демьянковой, А.Н. Баранова, Н.Н. Болдырева, А.А. Худякова, В.И. Шаховского и других. Заслуживают особого внимания работы А. Вежбицкой, которая считает, что «имеется набор семантических примитивов, совпадающий с набором лексических универсалий, и это множество примитивов-универсалий лежит в основе человеческой коммуникации и мышления» [Вежбицкая 1996: 297].
Основными категориями когнитивной лингвистики являются концепт, концептуаулизация, концептосфера, ментальность, национальное культурное пространство и т.п.
Термин концепт имеет долгую историю и неоднократно подвергался переосмыслению. В настоящее время он не имеет единого толкования, что подчеркивает его сложную многомерную структуру. Учение о концепте утверждалось еще в средневековье и связано с именем французского философа, богослова и поэта, основателя направления схоластической философии Пьера Абеляра. Учение Пьера Абеляра подробно исследовано С.С. Неретиной. Концепты, в понимании П. Абеляра, предстают как логико-лингвистические категории, образующие мост между миром мысли и миром бытия. В центре внимания философа оказывалось слово как значение. Как отмечает С.С. Неретина, П. Абеляр не отождествлял концепт с понятием, как это делалось в последующей логико-философской традиции. Для П. Абеляра концепт предельно субъективен, связан не с языковыми структурами, но с речью, ориентирован на адресата, формируется под влиянием не только логических про-
15 цедур абстрагирования, но и также чувственного опыта и воображения [Неретина 1992: 143].
В отечественную лингвистику термин «концепт» ввел С.А. Аскольдов-Алексеев, который интерпретировал «концепт или общее понятие как мыслительное образование, которое замещает нам в процессе мысли неопределенное множество одного и того же рода» [Аскольдов-Алексеев 1928: 31]. Представление о концепте как о заместителе реальных предметов, некоторых сторон предмета или реальных действий, обоснованное в 1928 году С.А. Ас-кольдовым-Алексеевым, в современной лингвистике получило развитие в работах Д.С. Лихачева. Д.С. Лихачев подразумевает под концептом мысленное образование, которое в индивидуальном или коллективном сознании носителя языка замещает значение слова и при этом - «оставляет возможность для сотворчества, домысливания, дофантазирования». Д.С. Лихачев также полагает, что «концепт существует и для самого слова, а во-первых, для каждого основного (словарного) значения слова отдельно», и, во-вторых, предлагает считать концепт «своего рода «алгебраическим» выражением значения («алгебраическим обозначением»), которым мы оперируем в своей письменной и устной речи, ибо охватить значение во всей его сложности человек просто не успевает, иногда не может, а иногда по-своему интегрирует его» [Лихачев 1993:4,5].
В настоящее время существует несколько подходов к определению понятия концепт. По определению Е.С. Кубряковой, концепт - это «оперативная содержательная единица памяти, ментального лексикона, концептуальной системы и языка M03ra(lingua mentalis), всей картины мира, отраженной в человеческой психике» [Кубрякова 1996: 90].
В.Д. Колесов полагает, что концепт есть «чистый смысл, не обретший языковой формы; это первосмысл, первообраз, архетип, константа и т.д.» [Колесов 2000: 56].
По мнению Ю.С. Степанова, «концепт - это как бы сгусток культуры в сознании человека; то, в виде чего культура входит в ментальный мир чело-
века. И, с другой стороны, концепт - это то, посредством чего человек - рядовой, обычный человек, не «творец культурных ценностей» - сам входит в культуру, и в некоторых случаях, и влияет на нее ... Концепт - основная ячейка культуры в ментальном мире человека» [Степанов 1997: 43].
Развивая идею многомерности концепта, СТ. Воркачев выделяет три его составляющие: понятийную, значимостную и образную, отмечая при этом, что именно образная и является ключевой в современном лингвокультуроло-гическом подходе к концепту как понятию духовной ценности с отмеченной этнокультурной спецификой [Воркачев 2001: 7].
Н.Н. Болдырев, исследуя природу, сущность концепта, считает, что в результате познавательной деятельности у человека формируются понятия, которые затем объединяются в систему знаний о мире. Эта система состоит из концептов разного уровня сложности и абстракции. Разнообразие форм познания определяет разные способы формирования концептов в сознании человека. Ученый выделяет следующие способы образования концептов: на основе чувственного опыта, предметно-практической деятельности человека, на основе мыслительной деятельности, вербального и невербального общения [Болдырев 2000: 23].
Понимание концепта как единицы абстрактного уровня осмысления реальной действительности лежит в основе концептологическои теории З.Д.Поповой и И.А.Стернина, чьей точки зрения мы будем придерживаться в нашей работе.
Структура концепта сходна со строением семантического поля. Следовательно, составляющими концепта также является ядро и периферия. Согласно теории З.Д. Поповой и И.А. Стернина, ядро концепта представлено словарными значениями той или иной лексемы. Материалы толковых и этимологических словарей позволяют раскрыть содержание концепта, выявить специфику его языкового выражения, установить первоначальное значение слова. Периферия концепта представляется коннотативными, образными, ассоциативными характеристиками. «Наиболее актуальные для носителей язы-
17 ка ассоциации составляют ядро концепта, менее значимые - периферию. Четких границ концепт не имеет, по мере удаления от ядра происходит постепенное затухание ассоциаций» [Карасик 2004: 77].
Несмотря на разные подходы в определении понятия концепт, многие лингвисты (Ю.С. Степанов, Н.Д. Арутюнова, В.А. Маслова, А. Вежбицкая, А.Д. Шмелев, В.Н. Телия, Н.Д. Апресян) приходят к выводу, что концепт включает в себя как предметную соотнесенность, так и коммуникативно-значимостную информацию, представленную прагматическими ресурсами знака. По мнению Д.С. Лихачева, процесс коммуникации между реципиентами значительно упрощается благодаря заместительной функции концепта: «Заместительная функция концепта облегчает языковое общение ... она позволяет при языковом общении преодолевать несущественные, но всегда существующие между общающимися различия в понимании слов, их толковании, отвлекаться от мелочей» [Лихачев 2003: 280]. Концепты сходны у всех пользователей одного языка и в своем единстве формируют концептосферу.
Понятие «концептосфера» было введено Д.С. Лихачевым, который обозначал этим термином совокупность концептов. «Концепты составляют очень разнообразные сферы, в совокупности создающие концептосферы национального языка». Д.С.Лихачев утверждал, что изучать концептосферу национального языка необходимо в теснейшей связи с культурой народа: «Концептосфера национального языка тем богаче, чем богаче вся культура нации - ее литература, фольклор, наука, изобразительное искусство (оно также имеет непосредственное отношение к языку и, следовательно, к национальной концептосфере), она соотносится со всем историческим опытом нации» [284]. С.А. Кошарная также считает, что концептосфера - это различные типы объединения концептов (от бинарных оппозиций до концептуальных рядов и множеств), формирующие концептуальные поля. Объединение полей и составляет концептосферу. З.Д. Попова и И.А. Стернин полагают, что источником формирования концептов является познавательная деятельность людей. «Концептосфера - область мыслительных образов, единиц УПК
18 (универсальный предметно-образный код), представляющих собой структурированное знание людей». Кроме того, концептосфера носит достаточно упорядоченный характер. Концепты, образующие концептосферу, по отдельным своим признакам вступают в системные отношения сходства, различия и иерархии с другими концептами [Попова, Стернин 2001: 54]. Текстовая концептосфера включает в себя фактические сведения, ассоциации, образные представления, ценностные установки, связанные в сознании носителя языка с известными ему текстами. Как отмечают Н.Л. Мусхелишвили и Ю.А. Шрейдер (1997), в процессе понимания текста можно рассматривать два случая:
1). Восприятие полученного текста оставляет в сознании невербальный след и/или ведет к перестройке тезауруса знаний адресата. Сам текст при этом уничтожается.
2). Воспринятый текст остается в сознании адресата и затем включается во вновь порождаемые тексты в виде трансформаций или прямых цитат.
Таким образом, концептосфера - это сфера понятий, выработанных языковым сознанием, включающая в себя все богатство языка, отражение национального менталитета, состояния культуры и науки нации в целом. Ее следует изучать как на социологическом материале, так и на материале разнообразных письменных источников, в том числе литературных текстов.
Современная лингвистика охватывает широкий круг проблем. В 1997 году Институтом языкознания РАН и Тамбовским государственным университетом была организована Первая международная школа-семинар по когнитивной лингвистике. Рассматренные на ней вопросы получили дальнейшее развитие на Второй школе-семинаре (сборники научных статей «Когнитивная лингвистика» - 1998; «Когнитивная семантика» - 2000). На X Конгрессе Международной ассоциации преподавателей русского языка и литературы (2003) рассматривались общие и частные проблемы когнитивной лингвистики и концептосферы русского языка.
19 Таким образом, в когнитивной лингвистике наметились тенденции в изучении феномена концепта: концепт как лингвокультурологический компонент (Г.Г. Слышкин, Н.Д. Арутюнова, Ю.С. Степанов, С.Г.Воркачев, В.И. Карасик и др.); как составляющая языковой картины мира (Г.Ю. Богданович, Л.В. Миллер, Е.Ф. Тарасов и др.); как образное начало в системе знаний человека (Е.С. Кубрякова, З.Д. Попова, И.А. Стернин, В.В. Колесов, Н.Н. Болдырев и др.); как метафорическая составляющая (С.С. Неретина, В.В. Колесов, Д.С. Лихачев и др.) и т.д. Наряду с широким кругом общетеоретических проблем языкознания, появилось большое количество исследований и описаний конкретных концептов: истина (В.А. Лукин), Бог (О.Ю. Печенкина, Ю.Г. Листрова-Правдина, Н.Г. Блохина), душа (Ю.Д. Гильман, Н.Н. Арват, Л.Ю. Буянова, А.Р. Ерошенко), судьба (Н.В. Макшанцева), воля (И.В. Адам-сон), любовь (С.Г. Воркачев), характер (Белоусова А.С.) и др. Исследование концептов в художественных текстах дает возможность по-новому рассматривать творчество поэтов и писателей. В этом направлении появились такие работы, как: Т.В. Балуш «Концепт воля в художественной картине мира В.М. Шукшина»; Т.А. Бычкова «Концепт «страх» в текстах произведений М. Зощенко»; Г.В. Звездова «О языковых концептах МИР и ЗАКОН в творчестве А.С. Пушкина и Л.Н. Толстого»; О.П. Просяник «Концепт как составляющий элемент поэтической картины мира Н.Клюева», Ю.Д. Тильман «Душа как базовый культурный концепт в поэзии Ф.И. Тютчева»; И.А. Тарасова «Категории когнитивной лингвистики в исследовании идиостиля», где рассматриваются концепты поэтического мира Г. Иванова и др. Все это позволяет сделать вывод об актуальности и все возрастающей роли когнитивной лингвистики.
1.2. Концептосфера поэтического языка
Художественный текст на протяжении долгого времени является объектом исследования различных областей лингвистики. Это объясняется тем, что художественный текст не только не утрачивает смысла, но проявляет в каждое последующее время новые качества за счет приращения смысла пу-
20 тем взаимодействия с культурно-эстетической информацией настоящего. Исследование художественного текста важно еще и потому, что «воздействие художественного произведения на людей тем более ценно, а результаты именно потому столь трудно уловимы, что оно захватывает не только сознание, а порой и не столько сознание, сколько несознаваемые сферы психической деятельности» [Блок 1991: 39]. Это дает возможность говорить о том, что анализ художественных текстов позволяет проникнуть в эмоциональную сферу языковой личности, а также смоделировать представление о константе путем синтеза коннотаций.
В центре пересечения системной лингвистики, лингвистики текста и когнитивной лингвистики в последнее десятилетие оказывается концептуальный анализ текста (термин Е.С. Кубряковой). Исследователи разных областей лингвистики едины в том, что значения слова не существуют сами по себе, они контекстуально обусловлены. «Не комментируемое, не эксплицируемое слово не имеет смысла» [Карасик 2004: 23]. Концептуальный анализ художественного текста представляет собой особый тип исследования, при котором за основу берутся понятийные категории, а задача заключается в выявлении средств и способов их репрезентации в тексте.
Таким образом, целью концептуального анализа, по выражению Е.С. Кубряковой, является установление смыслов, подведенных под один знак и предопределяющих бытие знака как известной когнитивной структуры.
Концептуальный анализ, ориентированный на описание ключевых концептов ментального мира социума, отражен в работах В.В. Колесова, А. Вежбицкой, Ю.Д. Апресяна, Н.Д. Арутюновой, Ю.С. Степанова, В.Н. Телия, Е.С. Кубряковой и других лингвистов.
В отечественной лингвистике еще в 1928 году С.А. Аскольдов выделял концепты познания и художественные концепты. «Концепты познания -общности, концепты искусства - индивидуальны... К концептам познания не примешиваются чувства, желания, вообще иррациональное. Художественный концепт чаще всего есть комплекс того и другого, т.е. сочетание поня-
21 тий, представлений, чувств, эмоций, иногда даже волевых проявлений» [274]. В современной лингвистике как нет единого мнения в определении самого термина концепт, так нет единого объяснения, что такое художественный концепт. В общем виде определение концепта представляется следующим образом: «Концепт - формально-логическая идея вещи, явления, произведения искусства, его вербализуемая концепция, документально изложенный проект» [Культурология XX век. Словарь СПб., 1997: 196]. А. Аскольдов называл художественные концепты «точками сложнейших соцветий мысленных конкретностей», «сростками возможных образных формирований, определяемых семантикой художественного слова» [267]. С точки зрения Ю.С. Степанова, любые концепты (в том числе и художественные) должны пониматься как идеальные невербализованные образования, содержание которых принадлежит коллективному опыту и которые «следует рассматривать как безобъемные чистые смыслы» [Степанов 1997: 73]. Говоря о художественных концептах, обратимся еще раз к определению самого понятия концепт, которое дает В.В. Колесов, выделив при этом функциональные свойства концепта: «постоянство существования, т.е. развитие семантики слова с развертыванием внутренней формы до логического предела (символ, миф); художественная образность, т.е. сохранение постоянной связи с производными по однозначному корню; сохранение семантического синкретизма значений корня как семантический инвариант всей словообразовательной модели, встроен-ность в систему идеальных компонентов данной культуры; общеобязательность для всех, сознающих свою принадлежность к данной культуре». В.В. Колесов разводит термины понятие и концепт, которые «каждое по-разному являются семантическим стержнем системы и держат всю парадигму отношений» [Колесов 2002: 35]. М.Р. Проскуряков понимает художественный концепт как образование, выявляющееся на уровне текста, а понятие концептуальной структуры определяет как «локализованный, застывший в определенных фрагментах культурной и языковой среды (константах) процесс формирования концепта» [Проскуряков 2001: 5]. В диссертационной работе О.Е.
22 Беспалова под художественным концептом предлагает понимать «единицу сознания поэта или писателя, которая получает свою репрезентацию в художественном произведении или совокупности произведений и выражает индивидуальное авторское осмысление сущности предметов или явлений» [Беспалова 2002: 6].
Л.В. Миллер пишет, что «не вызывает сомнения тот факт, что концепт должен рассматриваться прежде всего как сложное ментальное образование, принадлежащее не только индивидуальному сознанию, но и психоментальной сфере определенного этнокультурного сообщества, за которым стоит некая собирательная сущность, своего рода сигнификат» [Миллер 2000: 41]. Из статьи Л.В. Миллер следует, что художественный концепт понимается как универсальный художественный опыт, зафиксированный в культурной памяти и способный выступать в качестве фермента и строительного материала при формировании художественных смыслов [42]. Художественный концепт лишен пространственно-временных координат, «недискретен и поливалентен, экспликация его смыслового заряда осуществляется в бесконечном количестве репродукций, выступая каждый раз по-иному и в новых комбинациях», «идеальные смысловые конгломераты являются по сути своей художественными концептами, образующими особое, эмоционально-интеллектуальное поле» [Миллер 2000: 40]. Исследовав все трансформации тематически связанных высказываний, возможно осуществить смысловую реконструкцию концепта, выявив тем самым его сущность, в которой объединяются ментальность, язык и национальная эстетическая традиция. В.В. Колесов описывает лексическое значение слова «в отношении к знаку», которое «отражает действительность во всей полноте ее проявлений, как со стороны объема, так и с точки зрения содержания», выделяя при этом общее, главное и основное значения. В отношении к общему смыслу слова описываются как номинативно свободное, вторично производное и экспрессивно-синонимическое значения. «На соотношении значений слова основана реконструкция ментальных характеристик смысла» [Колесов 2002:25-31].
Высказывание Д.С. Лихачева о том, что «каждый концепт в данный момент времени может быть расшифрован в зависимости от контекста или культурного опыта концептоносителя» [Лихачев 1993: 5], развивает Л.В. Миллер, называя совокупность художественных концептов образованием, формирующим художественную картину мира: «это образование, которое имеет определенные качественные и количественные характеристики и может изменяться с течением времени, выводя на первый план одни концепты и убирая другие в некое «хранилище» на периферию. Внутренняя форма концепта также подвержена изменениям соответственно изменяющей свое содержание культуре. Все это дает право говорить об эволюции концепта, стадиях его развития, об «отмирании» некоторых содержательных слоев и об «оживлении» других» [Миллер 2000: 44].
Становление концептуальной лингвистики
Когнитивная лингвистика начала складываться во второй половине XX века, хотя на предмет когнитивной лингвистики указывал еще И.А. Бодуэн де Куртенэ: «... Из языкового мышления можно выявить целое своеобразное языковое знание всех областей бытия и небытия, всех проявлений мира, как материального, так и индивидуально-психологического и социального (общественного)» [Бодуэн де Куртенэ 1963: 312]. Об участии языка в познании мира писали со времен античности до наших дней, что отмечено в работах Л.Г. Зубковой и Н.А. Кобриной. Становление современной когнитивной лингвистики связывают с именами американских лингвистов Джорджа Лакоффа, Рональда Лангакера и других, учение которых описано в работах Е.С. Кубряковой. Научная терминология американских лингвистов подробно представлена в «Кратком словаре когнитивных терминов» под редакцией Е.С. Кубряковой (1996).
Для определения предмета когнитивной лингвистики интересны работы В.З. Демьянковой, А.Н. Баранова, Н.Н. Болдырева, А.А. Худякова, В.И. Шаховского и других. Заслуживают особого внимания работы А. Вежбицкой, которая считает, что «имеется набор семантических примитивов, совпадающий с набором лексических универсалий, и это множество примитивов-универсалий лежит в основе человеческой коммуникации и мышления» [Вежбицкая 1996: 297].
Основными категориями когнитивной лингвистики являются концепт, концептуаулизация, концептосфера, ментальность, национальное культурное пространство и т.п.
Термин концепт имеет долгую историю и неоднократно подвергался переосмыслению. В настоящее время он не имеет единого толкования, что подчеркивает его сложную многомерную структуру. Учение о концепте утверждалось еще в средневековье и связано с именем французского философа, богослова и поэта, основателя направления схоластической философии Пьера Абеляра. Учение Пьера Абеляра подробно исследовано С.С. Неретиной. Концепты, в понимании П. Абеляра, предстают как логико-лингвистические категории, образующие мост между миром мысли и миром бытия. В центре внимания философа оказывалось слово как значение. Как отмечает С.С. Неретина, П. Абеляр не отождествлял концепт с понятием, как это делалось в последующей логико-философской традиции. Для П. Абеляра концепт предельно субъективен, связан не с языковыми структурами, но с речью, ориентирован на адресата, формируется под влиянием не только логических про 15 цедур абстрагирования, но и также чувственного опыта и воображения [Неретина 1992: 143].
В отечественную лингвистику термин «концепт» ввел С.А. Аскольдов-Алексеев, который интерпретировал «концепт или общее понятие как мыслительное образование, которое замещает нам в процессе мысли неопределенное множество одного и того же рода» [Аскольдов-Алексеев 1928: 31]. Представление о концепте как о заместителе реальных предметов, некоторых сторон предмета или реальных действий, обоснованное в 1928 году С.А. Ас-кольдовым-Алексеевым, в современной лингвистике получило развитие в работах Д.С. Лихачева. Д.С. Лихачев подразумевает под концептом мысленное образование, которое в индивидуальном или коллективном сознании носителя языка замещает значение слова и при этом - «оставляет возможность для сотворчества, домысливания, дофантазирования». Д.С. Лихачев также полагает, что «концепт существует и для самого слова, а во-первых, для каждого основного (словарного) значения слова отдельно», и, во-вторых, предлагает считать концепт «своего рода «алгебраическим» выражением значения («алгебраическим обозначением»), которым мы оперируем в своей письменной и устной речи, ибо охватить значение во всей его сложности человек просто не успевает, иногда не может, а иногда по-своему интегрирует его» [Лихачев 1993:4,5].
В настоящее время существует несколько подходов к определению понятия концепт. По определению Е.С. Кубряковой, концепт - это «оперативная содержательная единица памяти, ментального лексикона, концептуальной системы и языка M03ra(lingua mentalis), всей картины мира, отраженной в человеческой психике» [Кубрякова 1996: 90].
Типы концептов в поэтическом языке П.А. Вяземского и методы их описания
Исходя из общеизвестных подходов в толковании термина концепт, мы будем рассматривать его как дискретную единицу коллективного сознания, которая хранится в национальной памяти носителей языка в вербально обозначенном виде. В настоящее время не существует однозначного подхода к выделению определенных групп концептов. С точки зрения тематики концепты образуют, например, эмоциональную (Н.А. Красавский), образовательную (О.В. Тол очко), текстовую (Г.Г. Слышкин) и т.д. концептосферы. Классифицированные по своим носителям концепты образуют индивидуальные, микрогрупповые, макрогрупповые, национальные, цивилизационные, общечеловеческие концептосферы (Д.С. Лихачев, В.И. Карасик). Выделяют концепты, функционирующие в том или ином виде дискурса: педагогическом, религиозном (В.И. Карасик), полититическом (Е.И. Шейгал) и т.д.
В.А. Маслова в свою очередь выделяет целый ряд универсальных концептов, из которых строится модель мира в каждой культуре: время, долг, истина, правда, ложь, милосердие, судьба и другие. Кроме этого она указывает группу специфических, этноцентрических концептов, ориентированных на конкретный этнос. «Нельзя на естественном языке описать мир «как он есть», т.к. язык изначально задает своим носителям определенную картину мира» [Маслова 2005: 69]. А. Вежбицкая также утверждает, что в рамках только одного языкового сознания могут быть продуманы не только мысли, но и испытаны чувства (1999). К специфическим русским национальным концептам В.А. Маслова относит концепты воля, душа, тоска, поле, дом и Другие. А.П. Бабушкин предлагает методику обнаружения концептов, строящуюся на лингвистическом подходе к их описанию. Эта методика заключается в определении типа концепта на основе анализа словарной дефиниции лексемы. «Учитывая инверсию отношений именования - способность слова имплицировать его определение - можно утверждать, что идеальная сущность концепта «улавливается» словом и дублируется в его определении. Определение «свернуто» в знаке и мыслится за ним в виде совокупности сем, формирующих семему. В самом слове и в его вербальной дефиниции фиксируются результаты когнитивных усилий человеческого разума» [Бабушкин 2001: 53]. По характеру сем, эксплицируемых в словарном определении, можно судить о различиях в концептах, стоящих за конкретными языковыми единицами. Концепты не являются однородными сущностями, так как реалии, которые они отражают, не одинаковы по своей природе. Между концептами разных типов, на наш взгляд, не существует резко очерченных границ.
Концепты функционируют в каждом поэтическом идиостиле. Это - совокупность представлений о важных для человека понятиях. Система общечеловеческих ценностей включает набор понятий, которые по существу соответствуют анализируемым нами концептам: Бог, вера, воля, душа, дух, правда, истина, любовь, мир. Именно в осознании этих понятий человек проявляется как личность, индивидуальность. Это мировоззренческие понятия, которые «личностны и социальны, национально специфичны и общечеловеч-ны» [Арутюнова 1991: 3]. Находясь в отношениях взаимосвязи, названные концепты носят большей частью универсальный характер. Они основаны на философской и этической категориях, «являются «осью», вокруг которой в иерархической форме сконцентрированы узловые точки концептуальной картины автора [Просяник 2003: 271]. Индивидуальность поэтического мира проявляется в реализации тех или иных концептов в творчестве.
Рассматриваемые нами концепты принадлежат к абстрактным номинациям и не носят фиксированный характер. Они - «текучи», более индивидуальны, имеют модально-оценочный характер и определяются морально 45 нравственными нормами и традициями социума. «Структура этических и абстрактных концептов подразумевает наличие инвариантного «ядра», но наряду с ним существует самый широкий фронт личностных ассоциаций. Такие структуры представления знаний мы называем калейдоскопическими концептами» [Бабушкин 2001: 56]. Данные концепты сопряжены с когнитивными метафорами, через призму которых постигается сущность абстрактного имени. За абстрактными понятиями стоят личностные образы, позволяющие осознать сложные вещи путем их сближения, соположения с физически ощутимыми конкретными реалиями.
Проявление религиозного компонента в нравственно-этических концептах
В целом нравственно-этический концепт любовь имеет компоненты, не отмеченные в словарях, но имеющие место в стихотворениях П.А. Вяземского, на основании которых мы рассматриваем его в группе религиозных концептов.
Этимологические словари (Н.М. Шанский, П.Я. Черных, М. Фасмер) указывают на общеславянское происхождение слов любовь и любить. С.
Смирнов пишет, что «слово ауаяг] родилось въ н драхъ религіи откровенной, ... Въ Н.З. употребляется это слово, когда говорится о любви человека к человеку (Іоан. 15, 13. Римл. 13, 10), о взаимной любви между хрістиана-ми (Ефес. 2, 2.1, Іоан. 4, 7), о любви Бога къ человеку (Римл. 5, 8.2, Кор. 13,
13) и Христа къ хрютианамъ (Ефес. 3, 19), о любви человека къ Богу и Христу (Лук. 11, 42, Іоан. 5, 42, Римл. 8, 35)» [31]. Далее С. Смирнов отмечает различие использования данного слова в Новом Завете и в «мір к языче-скомъ»: «Высокое нравственное чувство новозавтЬтныхъ пистателей не дозволяло имъ унижать достоинство священного языка употреблешемъ словъ, имНквшихъ не высокое значеніе въ дрвености ...» [35].
Ю. Степанов выделяет «любовь божественную» и «любовь земную, из которых первая спиритуализируется до ангельского почитания, а вторая низводится до пародии» [411]. Кроме того, он также отмечает, что мы встречаемся и с третьей любовью, «с любовью земной, но чистой, земной, но целомудренной, земной, но причастной к божественной» [411].
Ни в одном из словарей мы не встречаем толкования слова любовь в христианском значении, как любовь к Богу, однако, следование этой православной традиции свойственно целому ряду стихотворений П.А. Вяземского.
При исследовании концепта вера отмечалось, что соотнесение понятий вера, надежда, любовь являлось основополагающим христианского учения. Иногда данная идея имеет четкое звучание: «Идете вы ... путемъ любви и в кры въ Бога» [XII: 256]; «И къ Промыслу любовь возносимъ» [XII: 138]. В двух других стихотворениях идея выражена в самом названии: «На церковное строение» [XI: 231] и «Къ молящейся» [III: 434]. Для названных стихотворений свойственна определенная стилизация, особенно это характерно для стихотворения «На церковное строение», которое построено большей частью на книжной церковной лексике, когда любовь к Богу лейтмотивом проходит через все произведение: «мирная семья смиренныхъ поселянь На благов сть любви сзьівающій мірянь»; «Господь послалъ свой миръ, любовь и благодать»; «И отрНлпалъ ихъ всЪхъ земныхъ заботь Ко Господу любви душа ихъ вопіеть». В стихотворении «Къ молящейся» слово любовь, повторяясь, меняет свое смысловое наполнение: в первом случае -это любовь к Богу, во втором - любовь Бога к человеку: И къ небесамъ подъемлешь ты Любви возвышенной исполненныя очи, ВНірь, преклоняются и небеса к теб , Съ любовью смотрятся въ дупгЬ твоей прекрасной И улыбаются твоей улыбке ясной, Твоей ответствуя мольбе! В таком же значении слово любовь мы встречаем в стихотворении «Русской крылатой дружине» [IV: 377]: «И внешний мірь, и мірь вамъ задушевный Да охранить благихъ небесъ любовь!»
