Аксиологическая структура медиа-политического текста : лингвостилистический аспект Марьянчик, Виктория Анатольевна

Диссертация - 480 руб., доставка 10 минут, круглосуточно, без выходных и праздников

Автореферат - бесплатно, доставка 10 минут, круглосуточно, без выходных и праздников

Марьянчик, Виктория Анатольевна. Аксиологическая структура медиа-политического текста : лингвостилистический аспект : диссертация ... доктора филологических наук : 10.02.01 / Марьянчик Виктория Анатольевна; [Место защиты: Сев. (Арктический) федер. ун-т].- Архангельск, 2013.- 382 с.: ил. РГБ ОД, 71 14-10/51

Содержание к диссертации

Введение

Глава I. Аксиологическое поле медиа-политического текста

1.1. Ценность как центральное понятие политической аксиологии 19

1.2. Стереотипы и нормы как компоненты аксиосферы 33

1.3. Ценность и оценка как предмет изучения лингвистики 47

1.3.1. Аксиологические концепты в языке и речи . 47

1.3.2. Оценка как функционально-семантическая категория 54

1.3.3. Оценочная номинация и оценочное высказывание 73

1.4. Оценочность в стилистической модели медиа-политического дискурса 86

1.5. Аксиологический контекст медиа-политического текста 103

Выводы 1 117

Глава II. Модель аксиологической структуры медиа-политического текста

2.1. Медиа-политический текст как аксиологическая структура и система 125

2.2. Сценарии медиа-политического дискурса 144

2.2.1. Медиа-политический текст в событийном аспекте 144

2.2.2. Сценарный репертуар медиа-политического дискурса 165

2.3. Ролевые функции персонажей медиа-политического текста 185

2.4. Автор и адресат как аксиологические доминанты текста 210

Выводы 243

Глава III. Анализ аксиологической структуры текста

3.1. Алгоритм анализа модели аксиологической структуры 254

3.2. Функционирование модели аксиологической структуры 264

Выводы 326

Заключение 329

Литература 341

Используемые сокращения 365

Приложения 366

Аксиологические концепты в языке и речи
Медиа-политический текст как аксиологическая структура и система
Автор и адресат как аксиологические доминанты текста
Функционирование модели аксиологической структуры

Введение к работе

Медиа-политический текст является материальным свидетельством политической культуры, продуктом массовой коммуникации. Он находится в центре научных исследований различного характера и содержания. Несмотря на то, что «за все века исследования текста из его ovo вылупилось уже практически все, что могло» (Ю.Е. Прохоров), для филолога текст сохраняет свой магнетизм как сосредоточие тайн человеческой мысли, как реализация механизмов языка и речи и как самоценный феномен. Тексты массовой коммуникации перестают быть лишь инструментом, они все больше создаются «с целью умножения количества себя» (В.А. Лукин). Текст отображает, хранит, передает ценности и сам является ценностью. Текст транслирует оценки и сам становится объектом оценки в контексте наивного или научного познания. Изучение оценок и ценностей, интеграционные процессы в современной науке обусловливают обращение лингвистов к аксиологическим концепциям. Аксиологический анализ медиа-политического текста позволяет создавать модель текста (как относительно самостоятельной, самоценной и самовоспроизводимой системы) и модель ценностного сознания человека, создающего и интерпретирующего эти тексты. Аксиологическое моделирование имеет два аспекта: т.н. интуитивное моделирование и моделирование как научное описание структуры текста. Аксиологическая структура медиа-политического текста является темой реферируемого диссертационного исследования.

Актуальность темы обусловлена рядом факторов. Медиа-политические тексты отличаются стилистической многомерностью, вариативностью. Продолжается активный процесс взаимопроникновения политики и массмедиа. Ученые говорят о сращивании политического дискурса с дискурсом масс-медиа, о медиатизации политики и политизации журналистики. Продолжаются споры о соотнесении таких понятий, как медиадискурс, медиатекст, публицистический стиль, политический стиль, стиль массовой коммуникации. Политика использует СМИ как инструмент усиления ценностного модуса политических актов и событий. Функции оценки и аксиологического конструирования являются основными для политического текста. Категория оценки по-прежнему привлекает внимание лингвистов. Описание аксиологической структуры медиа-политического текста связано с решением круга задач медиалингвистики, политической и аксиологической лингвистики. Для науки и медиапрактики остается актуальным, с одной стороны, поиск оптимальных путей речевого воздействия на аудиторию, с другой – создание инструментов выявления интенций автора.

Современные лингвистические методики анализа языка СМИ и медиатекстов ориентированы на параметры, которые «должны быть не непосредственно языковыми (“атомарными”), которые меняются от текста к тексту, а “крупноформатными”, организующими текст независимо от его конкретных особенностей» (Г.Я. Солганик). Анализ аксиологической структуры предполагает создание инвариантной модели медиа-политического текста, совмещающей уровни содержания и выражения. Модель аксиологической структуры входит в ряд макроструктурных моделей. «Вхождение таких моделей в число объектов лингвистического изучения лишь только начинает осуществляться; в стадии разработки находится и метаязык исследования» (А.Н. Баранов). Метаязык, используемый в процессе аксиологического моделирования, включает такие терминологические единицы, как аксиосфера, аксиологическое поле, ценность, аксиологический концепт, шкала оценок, шкала ценностей, оценочный вектор и т.д. Некоторые из терминов уже имеют традицию употребления и требуют уточнения содержания, другие термины вводятся впервые и пополняют терминологический инструментарий аксиологической лингвистики.

Итак, актуальность настоящей работы заключается в развитии исследования текстов СМИ как коммуникативного, когнитивного и функционально-стилистического феномена, в создании инвариантной модели аксиологической структуры текста, дающей возможность эффективного изучения и описания объекта, в развитии метаязыка лингвистики.

В качестве объекта исследования рассматривается аксиологическая структура медиа-политического текста, под которой понимается система ценностей / антиценностей, соотносимая с замыслом и интерпретацией произведения, картиной мира автора / адресата, имплицитно и эксплицитно представленная через набор аксиологических компонентов текста (ролей, сценариев и т.д.). Предметом является модель аксиологической структуры медиа-политического текста, ее компоненты – ценностно маркированные роли автора и адресата, ценностно маркированный сценарий, ролевая парадигма персонажей, система оценок.

Научная гипотеза заключается в следующем. Воздействие на массового адресата в публицистике реализуется посредством целенаправленного аксиологического моделирования реальности – актуализации определенных социальных ценностных ориентаций (утилитарных, этических, идеологических, эстетических). Аксиологическая структура – это результат взаимодействия социальной информации, заложенной в тексте, авторской интерпретации действительности и ценностной картины мира индивидуального адресата. Аксиологическая структура является специфическим объектом исследования. В отличие от ценностной картины мира, от аксиологического поля, она принадлежит тексту и формируется посредством текстовых категорий. Научное моделирование аксиологической структуры медиа-политического текста, визуальное представление модели позволяет описать аксиологическую структуру, разработать алгоритм аксиологического анализа текста.

Цель работы заключается в описании аксиологической структуры медиа-политического текста, в создании ее инвариантной модели, в выявлении ее вариантов, являющихся наиболее активными в медиа-политическом дискурсе. Данная цель предполагает решение ряда задач:

Разграничить категории оценочности и аксиологичности. Определить место оценочности как функциональной семантико-стилистической категории в стилистическом поле медиа-политического текста.
Разработать лингвистический инструментарий описания аксиологичности текста. Описать компоненты аксиологической структуры, систематизировать научные подходы к их изучению.
Описать сценарий как ценностно маркированный компонент медиа-политического текста. Создать классификацию сценариев, выявить способы их языковой репрезентации, разработать сценарный репертуар медиа-политического дискурса. Описать основные типы взаимодействия сценариев.
Исследовать категорию персонажа медиа-политического текста в аксиологическом аспекте. Описать его функции, рассмотреть предметное, языковое, ролевое значение. Определить содержание термина роль в рамках аксиологического моделирования медиа-политического текста. Выделить типичные сценарные роли, классифицировать их по разным основаниям, описать приемы их экспликации в тексте. Выявить общие и отличительные признаки медиа-политического и художественного персонажей.
Описать позиции автора и адресата медиатекста в аксиологической структуре. Разработать модель образа автора / адресата медиа-политического текста. Рассмотреть типичные речевые маски автора медиа-политического текста и средства создания речевого образа персонажа. Описать медиа-политический жаргон как языковую систему, реализующую направленное воздействие на массового адресата.
Структурировать оценочные векторы в медиа-политическом тексте. Выявить специфику содержания, формы, характера, направленности, степени эксплицитности оценки в медиа-политическом тексте. Описать приемы импликации оценочных высказываний, языковые средства, выполняющие функцию эвфемизации и реализующие максиму скромности.
Выявить наиболее стабильные компоненты аксиологической модели, а также более и менее частотные варианты модели в дискурсе СМИ по количественному параметру.
Разработать алгоритм аксиологического анализа медиа-политического текста.

Теоретической базой послужили исследования отечественных и зарубежных ученых, выполненные в рамках различных направлений: когнитивной лингвистики, аксиологии и аксиологической лингвистики, лингвокультурологии и лингвоконцептологии, медиалингвистики, политической лингвистики. Необходимыми для диссертации стали труды, в которых разрабатываются методологические основы лингвистики текста и теории дискурса, работы по филологическому и стилистическому анализу текста. Автор опирался на основные положения жанроведения, в т.ч. теории публицистических жанров. Важными для формирования концепции оказались общие работы по семантике, особенно по семантике оценки. Комплексный характер исследования обусловлен обращением к трудам по психологии, политологии и социологии, философии.

Степень разработанности темы. До настоящего времени не создана целостная модель аксиологической структуры медиа-политического текста, демонстрирующая связь ценностной и оценочной составляющих, взаимодействие компонентов ценностной картины мира и категорий текста. Создание такой научной модели требует учета, переработки и сочетания многочисленных теорий и концепций, связанных с текстом, дискурсом, аксиосферой.

В стилистике и теории текста оценочность / оценка исследуется как текстообразующая категория, как функция, как дискурсивная доминанта, как свойство и конструктивный принцип языка газеты, как стилеобразующий фактор, как функциональная семантико-стилистическая категория, как «суть деятельности журналистики». Она рассматривается при описании других категорий: толерантности, эмотивности, экспрессивности, перцептивности, интертекстуальности, суггестивности, иронии и пр. В современной лингвистике разрабатываются концепции текста, связанные с оценочным (ценностным) моделированием. Например, композиционно-речевая модель, операционное кодирование и когнитивное картирование, оценочные метафорические матрицы, журналистская концепция аксиологической структуры, теория словесных рядов и другие лингвистические идеи. При создании аксиологической модели медиа-политического текста эффективными являются инструменты политической лингвистики (А.П. Чудинов) и медиалингвистики, разрабатывающей концепцию медиатекста как семиотической системы (Т.Г. Добросклонская). В более ранних исследованиях автором реферируемой диссертации было введено понятие медиа-политического дискурса, описаны его признаки.

Описание основных компонентов аксиологической структуры предполагает обращение к ряду научных концепций и парадигм. Так, сценарий рассматривается с позиций структурного психоанализа, нравственно-философской и социально-философской концепций, культурологии и лингвокультурологии, когнитивной лингвистики, литературоведения, журналистского творчества. Термин роль находится в фокусе внимания трех направлений лингвистики: грамматического, когнитивного и речеведческого. При разработке ролевых классификаций лингвистика обогащается идеями психологии, культурологии, аксиологии, социологии и других наук. Аксиологическая концепция категории «автор / читатель» связана с дискурсно-коммуникативными, психолингвистическими, прагматическими, когнитивными, стилистическими исследованиями.

Диссертационное исследование базируется на ряде положений лингвистики, наиболее важными из которых являются следующие:

Оценочная категоризация и оценочная (ценностная) концептуализация являются специфическими процессами познания окружающего мира. Оценка представляет собой понятийную, логико-грамматическую, функционально-семантическую, стилистическую категорию. Гносеологические и аксиологические аспекты в речевой деятельности тесно переплетаются. Лингвистические типологии оценок отражают многообразие и многоаспектность оценочной деятельности человека. Оценка реализуется на эксплицитном и имплицитном уровнях. Четких границ между оценочной и нейтральной (безоценочной) лексикой не существует. Ценностность входит в базовые характеристики лингвокультурного концепта.
Исследование семантики языковой единицы предполагает анализ взаимодействия данной единицы и контекста – от уровня семантической комплементарности до глобального контекста. Когнитивный контекст организован информацией, прямо не выраженной в тексте: фоновые знания, пресуппозиция, подтекст и др. Оценочное значение есть отношение между объективно существующим миром и его стереотипной моделью, нормой. Нормы фиксируются в нормативном высказывании и тексте. Стереотипы хранятся в форме вербальных и когнитивных структур. Событие складывается из ситуаций, которые соотносятся с действительностью, с позициями и отношениями коммуникантов, с содержанием высказывания. Сценарий – это представление о типичной последовательности событий или типичном развертывании одного события. Его использование как когнитивной схемы в процессе интерпретации реальности или текстов обусловлено необходимостью упорядочения знаний о мире.
Значение СМИ в жизни современного человека определяется созданием медиакартины мира. События служат лишь информационными поводами и основой медиаобразов, которые создаются с помощью языка СМИ – особой знаковой системы смешанного типа. Медиакартина обладает доминирующим влиянием на культуру, массовое и индивидуальное сознание. Медиатексту свойственна знаковая и денотативная динамика. Нарратив включает тексты различных жанров, организованные вокруг какого-либо события. Поливариантная интерпретация реальности осуществляется через выбор модели ситуации, через языковое и композиционное варьирование. Типология публицистических жанров, при которой оценка становится одним из главных критериев, ведет к выделению группы оценочных жанров.
Тексту присуща структурность и системность. Текст рассматривается как система или совокупность систем, функционирующих в сознании индивидуальных адресатов. Модель текста создается в целях замещения текста, его интерпретации, изучения. Модель позволяет описать исследуемый объект наиболее полно, дать дополнительные знания о нем.

Эмпирической базой исследования послужили материалы печатных и электронных изданий центрального и регионального уровней «Аргументы и факты», «Архангельск», «Взгляд», «Власть», «Грузия.online», «Дни ру», «Земляки», «Иносми», «КоммерсантЪ», «Комсомольская правда», «Литературная газета», «Московский комсомолец», «Независимая газета», «Новая газета», «Огонек», «Однако», «Правда», «Поморская правда», «Поморская столица», «Правда Севера», «Правда Поморья», «Правда Северо-Запада», «Российская газета», «Советская Россия», «Фонарь», «Эхо Москвы» и других. Приемом сплошной выборки была сформирована текстотека (более 1000 единиц). Выбор не ограничивался жанровыми параметрами, однако наибольшее внимание привлекали аналитические тексты, что обусловлено сложностью и многообразием аксиологической структуры политической аналитики и стремлением найти максимальную реализацию инварианта разрабатываемой модели.

Методы и приемы исследования. Изучение вербальной составляющей медиа-политического дискурса предполагает использование методов современных научных направлений – медиалингвистики, аксиологической и политической лингвистики. Основным методом на этапе выдвижения гипотезы является научное моделирование, цель которого заключается в создании модели, замещающей объект исследования, что обеспечивает оптимальное и эффективное описание данного объекта. Когнитивное моделирование (фреймовый и концептуальный анализ) нацелено на реконструкцию ментальных структур знаний, стоящих за текстом, словом. Как метод аксиологического исследования используется описание стереотипов дискурса, различных видов импликаций, категорий нормы и оценки, которые служат способами объективации ценностей (Е.В. Бабаева). На этапе обработки эмпирических данных продуктивными оказались методы лексического, семантического, контекстного и лингвостилистического анализа, а также метод синергетического шкалирования текста. В процессе сценарного декодирования привлекались методы дискурсного и нарративного анализа. Применялись общенаучные приемы наблюдения, систематизации, классификации, интерпретации, количественных подсчетов. На этапе обобщения материала в качестве основного используется математический метод, материал обрабатывается с помощью формулы n-факториала. На всех этапах научного исследования сохраняли актуальность дескриптивный метод и прием интроспекции, который заключается в обращении к языковой интуиции исследователя в процессе лингвистического моделирования.

Достоверность и обоснованность результатов и выводов обеспечивается комплексным характером исследования, широкой теоретической базой (в библиографии более 600 источников), репрезентативностью практического материала.

Научная новизна работы состоит в том, что впервые осуществляется комплексное описание аксиологической структуры медиа-политического текста как продукта институционального дискурса. В диссертации доказывается, что ценностно ориентированное воздействие служит не только общим функционально-стилевым признаком публицистического текста, но и основанием внутренней дифференциации стиля и дискурса. Впервые анализируются связи между всеми элементами, формирующими аксиологический потенциал медиатекста: ценностями, оценками, нормами, стереотипами, аксиологическими концептами, ценностно маркированными сценариями и т.д. Разработан алгоритм анализа аксиологической структуры. Создана терминологическая система, обеспечивающая процедуры анализа. В работе предлагается понимание следующих терминов, обладающих объяснительной силой в рамках аксиологических исследований: аксиологическая структура, модель аксиологической структуры, ценностно маркированный сценарий, сценарная (персонажная) роль, аксиологический образ автора, аксиологический образ адресата, оценочный вектор, аксиологическое поле, аксиологическая функция, аксиологический потенциал (аксиологичность) текста, аксиологический контекст, аксиологический метатекст. Разграничиваются понятия шкала оценок и шкала ценностей. Уточняется содержание понятия нейтральная оценка, соотносятся термины эмоциональная / рациональная – субъективная / объективная оценка, прямая / косвенная – эксплицитная / имплицитная оценка.

В работе предлагается аксиологическая концепция образа автора и адресата медиа-политического текста. Выявляются его специфические черты, описываются типичные речевые, статусно-социальные и аксиологические маски автора, коррелирующие с образом адресата. Впервые сценарий рассматривается в качестве центрального аксиологического компонента медиа-политического дискурса. Предлагается новая трактовка роли персонажа в аксиологическом аспекте. Разработан сценарный и ролевой репертуар медиа-политического текста, показаны способы взаимодействия сценариев. С целью унификации исследовательских процедур создана графическая инвариантная модель аксиологической структуры.

Теоретическое значение исследования заключается в развитии теории и методологии аксиологической и политической лингвистики. В работе уточняются теоретические понятия: медиадискурс, публицистический стиль и стиль массовой коммуникации; образ, персонаж и роль; ценность и аксиологический концепт и другие. Теоретическое значение обусловлено систематизацией подходов к изучению сценария, роли, автора и адресата медиатекста. В рамках каждого подхода выделен аксиологический аспект. Сценарное декодирование дает возможность воссоздавать и прогнозировать фрагменты политической культуры, объясняя такие механизмы, как мифологизация политики, стереотипизация и идеологизация сознания, аксиологическая манипуляция. Теория стилистики медиатекста обогащается типологией речевых, социальных и аксиологических масок автора медиа-политического текста и четырехуровневой моделью образа автора / читателя. Основное значение имеет создание инвариантной модели аксиологической структуры текста и разработка метаязыка аксиологической лингвистики.

Практическая значимость работы состоит в том, что ее результаты могут быть использованы в практике подготовки лингвистов, журналистов, политтехнологов и других специалистов в области политической коммуникации. Практический материал и теоретические выводы диссертации могут найти отражение в курсах теории текста, стилистики, лингвокультурологии, когнитивной лингвистики, языка СМИ. Описание механизма реализации аксиологического потенциала медиа-политического текста, ряда композиционных и стилистических приемов усиления убедительности оценки, эвфемизации и дисфемизации, создание репертуара ценностно маркированных сценариев и аксиологических ролей играют роль ориентиров в журналистской и политической практике при достижении оптимального прагматического эффекта в массовой коммуникации.

Базовыми положениями работы служат следующие.

Функциональные семантико-стилистические категории медиа-политического текста объединяются вокруг оценочности, центральная позиция которой определяется основными функциями медиа-политического дискурса, создающего медиакартину мира на оппозиции «свой – чужой». Аксиологическая структура есть часть смыслового уровня текста, она эксплицируется лексико-грамматическими средствами. Аксиологическая структура медиа-политического текста субъективна и объективна одновременно. Ее подвижность обусловлена точкой видения интерпретатора, экстралингвистическими социальными факторами.

Стереотип-образ или стереотип-ситуация есть результат интерпретации соответствующего прототипа сквозь призму социальной нормы. Связь и разграничение стереотипов и когнитивных конструктов (концепт, фрейм, сценарий, скрипт) осуществляются на уровне содержания, формы, природы, через анализ отношений, степени верифицируемости, интуитивности. Нормы и стереотипы демонстрируют неразрывную связь с ценностью и оценкой. Стереотипы входят в аксиологическую картину мира, могут интерпретироваться как ценности и становиться основанием, мотивировкой оценки. Стереотипность оценки обусловлена единством индивидуального и коллективного.

Медиа-политический текст имеет событийную основу. Основной когнитивной структурой, типизирующей образ события, является медиа-политический сценарий. Сценарий формируется как концептуальная модель в результате сопоставления конкретного события (ситуации) с образами, хранимыми в памяти носителя языка. Сценарий предполагает совокупность ролей персонажей в рамках текста. Ролевая структура политической коммуникации складывается в сознании массового адресата как результат взаимодействия ролевых структур потенциально бесконечного количества медиа-политических текстов. Идеологичность медиа-политического дискурса актуализирует аксиологический потенциал ролевой структуры.

Автор организует аксиологическую структуру медиатекста, однако стиль текста «подчиняется» образу адресата (целевая аудитория и социально-интеллектуальный потенциал, на которые ориентируется журналист).

Основные положения, выносимые на защиту.

Вертикальная и горизонтальная организация ценностей, их состав, количество, степень и способы их кодификации формируют специфику того или иного дискурса. В центре политической аксиосферы находятся правовые (собственно политические) и морально-этические ценности. Динамичность ценностей, конфликт между официальными (декларируемыми) политическими ценностями и политической действительностью обусловливают изменения аксиологической сферы политики, перестройку аксиологических иерархий, взаимодействие с аксиологическими системами других дискурсов. Ядерные медиа-политические тексты отражают ценностную систему, предлагаемую массовому адресату в качестве его ценностных ориентаций, образцов, норм.
Аксиологический концепт – это когнитивный конструкт, сосредоточивающий в себе знания, представления, понятия о морально-этических, эстетических, социальных и другого рода духовных ценностях – красоте, свободе, праведности и грехе, правде и истине и т.п. Имя аксиологического концепта совпадает с именем ценности. Концепт, ценность и слово образуют аксиологическую триаду, которая обнаруживает различия философских сущностей, лингво-когнитивных и вербальных единиц.
Оценочность и оценка разграничиваются как потенциальное и актуальное. Оценочность есть потенциал языковой единицы, ее способность эксплицировать положительные или отрицательные свойства объекта, его фиксацию на оценочной оси, его место в аксиологическом поле. Оценка есть ментально-вербальное действие присвоения положительных или отрицательных свойств тому или иному объекту. Основанием оценки выступает ценность (значимость) объекта, которая закрепилась в сознании носителя языка как аксиологический концепт или ценностный (оценочный) компонент иной концептуальной единицы. Ценность служит основанием оценки, в то же время в процессе актуализации ценности происходит ее оценка. Ценностное и его актуализация никогда не сводится к акту оценки.
Идеологическая оценка образует аксиологическое ядро медиа-политического дискурса; в приядерную зону входят интеллектуальная, этическая и утилитарная оценки. Эксплицитная / имплицитная оценка может быть осуществлена на уровне слова или высказывания, при этом используются различные механизмы реализации оценочности. Прямая оценка всегда эксплицитна; косвенная оценка образует переходную зону от эксплицитной к имплицитной. При анализе категории оценки пара объективное / субъективное не является терминологическим эквивалентом пар нейтральное / оценочное и рациональное / эмоциональное. Объективное – это подчеркнуто социальная, групповая оценка; она складывается из индивидуальных, субъективных оценок, средства ее формирования – обобщенность автора, аргументированность, акцентирование рационального начала. Субъективное есть подчеркнуто личностная индивидуальная оценка; средства ее формирования – акцентирование индивидуального автора, подчеркнуто эмоциональная форма выражения, использование ядерных оценочных средств. Термин эмоциональная оценка имеет два значения: 1) вид оценки по характеру, противопоставляется рациональной, 2) вид оценки по основанию, в качестве которого берутся эмоции, чувства. Эмоция является средством формирования, мотивировкой (основанием) и объектом оценки. В медиа-политическом дискурсе образуются переходные зоны адмиративной и нейтральной оценки. В медиа-политических текстах активно имитируются интенсивные предоценочные эмоции, моделируется иерархия эмотивных концептов. В современный период актуальна репрезентация таких концептов, как гордость, уверенность, удивление, гнев (возмущение), страх.
Модальными доминантами современных публицистических текстов являются стихии отрицательных эмоций и ироничности. Идеологическая модальность представляет собой совокупность оценочных значений и отношений, которые обусловлены политическими взглядами. Для медиа-политического текста характерен особый род экспрессивности – идеологическая экспрессивность, которая в зависимости от средств выражения проявляется как интенсивность, эмоциональность, образность, оценочность, ассоциативность.
Взаимодействие ценности и языкового знака в процессе формирования образа обусловливает локализацию оценочных сем в структуре лексического значения. Слова, выражающие оценку в контексте, не могут быть ограничены какими-либо группами. Изменение оценочного знака или оценочных оттенков (ассоциаций) слова в дискурсе можно рассматривать как процесс семантического развития лексемы. Оценочная единица может быть включена в речевое действие, предполагающее неоценочные интенции. С другой стороны, в целях воздействия на адресата оценки часто предстают в форме фактуальной информации.
Аксиологический контекст – это совокупность ценностных концептов и оценок, которые эксплицируются или имплицируются в тексте, а также воссоздаются в сознании в результате актуализации личного опыта. Аксиологический контекст представляет собой реализацию инварианта контекста и обладает всеми его признаками (субъективность границ, поливариантность, неизолированность), он организован по полевому принципу, горизонтально и вертикально структурирован. Аксиологический контекст имеет лингвистический и когнитивный уровни. Аксиологический метатекст есть совокупность единиц, репрезентирующих процесс и продукты речевой деятельности как ценности, транслирующих авторские оценки своей и чужой вербальной деятельности, отражающих ценности, которые формируются текстом и определяют его ценность.
Сценарий понимается как некая цепочка (событий, эпизодов события, сцен) в действии, ограниченном (1) маркерами темпоральности, (2) маркерами локальности, (3) ролевыми маркерами (4) маркерами поведенческой модели. Сценарий есть сюжетно развивающаяся модель ситуации, которая обладает, с одной стороны, перцептивно-чувственной природой, с другой – рационально-логическим характером. Распределение ролей происходит в процессе модальной интерпретации ситуации. Признаками сценария выступают прототипичность, повторяемость, инвариантность, аксиологическая, эмоциональная, оценочная и культурологическая маркированность.
Анализ языковых маркеров (синтаксические дериваты, социальные глаголы) и строевых единиц текста, использование инструментария синтаксической семантики позволяет интерпретатору текста эксплицировать сценарий как когнитивную схему. Социальные глаголы служат основным средством экспликации сценариев, образуют акциональное ядро персонажной роли и формируют оценочный вектор сценария. Вариативность речевого воплощения сценария обусловлена политическим континуумом, жанровой формой, идиостилем и интенциями автора. Речевые воплощения сценария различаются по критерию полноты и по критерию эксплицитности (эксплицированные, перифрастические, имплицитные).
Анализ сценария является частью общего аксиологического анализа медиа-политического текста. Аксиологическая сущность сценария как когнитивно-вербального феномена заключается в значимости для носителя культуры и в текстовой реализации пейоративной, мелиоративной или амбивалентной оценочности. Оценочная нейтральность сценария исключается его обязательной фиксацией на нормативной шкале «нормально – аномально».
Отличительными признаками медиа-политического персонажа являются: а) ослабление аспекта фикциональности, появление устойчивой связи «персонаж – персона»; б) усиление аспекта функциональности, открытая социальная оценочность; в) утрата глубины и многоплановости (полимотивности), что обусловлено идеологичностью образа; г) организующая роль в событии, что объясняется соотнесением текста со сферой социального взаимодействия и эффектом медиа-фрейминга; д) замена конструктивного приема художественной типизации и конкретизации на прием медиа-стереотипизации. Прототипы медиа-политических персонажей, выделяемые на основе общей этической оппозиции «добро и зло», соотносятся с ролевыми прототипами художественного нарратива: злодей, герой, супермен, жертва.
Персонаж имеет предметное, языковое, ролевое значение. Сценарная (персонажная) роль – это совокупность признаков-функций персонажа, организующих сценарий медиатекста, репрезентируемых в тексте с целью создания медиа-политического образа, обладающих аксиологическим значением. Роли медиа-политических персонажей типизируются по аксиологическому основанию (носитель ценностей vs. носитель антиценностей) и сюжетному (актуализируются семиотический, нарративный, психологический и другие аспекты). Оценочный вектор персонажной роли формируется с помощью оценочных узуальных и окказиональных номинаций, перифрастических и оценочно ассоциативных номинаций, оценочных предикатов, композиционно-сюжетных средств.
Оценочность организует вокруг себя другие функциональные семантико-стилистические категории медиа-политического текста, которые образуют системные связи и оппозиции: аксиологичность – оценочность, объективность – субъективность, персональность – диалогичность, идеологичность – ироничность и т.д. Манипулятивность, идеологичность (идеологизированность) и оценочность образуют функционально-стилистическую триаду медиа-политического текста. Манипулятивность является стратегической доминантой медиатекста, оценочность – инструментальной, а идеологизированность – результативной.
Аксиологическое поле есть фрагмент аксиологической картины мира; это совокупность эксплицируемых в тексте ценностей, их вербальные репрезентанты, структурированные по шкалам количественной и качественной оценки. Аксиологическая структура медиа-политического текста представляет собой аксиологическое поле, представленное в тексте через набор аксиологических компонентов (ролей, сценариев и др.); она соотносится с замыслом и интерпретацией произведения. Аксиологической структурой обладают все тексты, любой дискурсной, жанровой, стилевой принадлежности. Если в тексте излагаются только факты, то аксиологической доминантой на уровне подтекста становится сценарий.
К специфическим чертам образа автора медиа-политического текста относятся следующие: 1) ослабленное значение личности автора (личность журналиста не наделяется такой же концептуальной и стилистической значимостью, как личность создателя художественного произведения); 2) тесная связь автора и адресата (обусловлена общностью социального фона, автор публицистического текста является со-автором реальности, к которой имеет доступ адресат); 3) функционально-социальное нивелирование идиостиля: стилистическая окраска как поверхностное (и тем более, стилистическое значение как глубинное) не определяется всецело волей автора, а подчиняется законам публицистического стиля, медиальному вектору. Аксиологический аспект категории «автор / адресат медиатекста» реализуется при любом подходе – психолингвистическом, интерпретативном, синергетическом и т.д.
Образ автора / читателя медиатекста может быть представлен в виде четырехуровневой модели, которая соотносится с дискурсом, т.е. текстом, взятом в экстралингвистическом окружении и развертывании: реальный коллективный автор, реальный индивидуальный автор, образ автора в узком понимании (автор-в-тексте), автор-персонаж; реальный массовый читатель, реальный индивидуальный читатель, образ читателя в тексте, читатель-персонаж.
Основная цель той или иной речевой маски (публицист, аналитик, информатор) – осуществление аксиологического воздействия на аудиторию. Ироничность – характерная модальность современного медиатекста – используется как инструмент манипулирования: ирония поддерживает концептуальную оппозицию «свой – чужой», но при этом имитирует неоднозначность оценок, позволяет «погасить» идеологичность, «спрятать» ее от адресата, актуализирует архетипы шутника (шута) и циника. Типичные социальные маски автора медиа-политического текста – журналист, политик, интеллигент, простой человек; типичные аксиологические роли – друг, защитник, помощник, учитель, мудрец, профессионал, борец, обличитель, патриот. Сочетание речевой, статусно-социальной и аксиологической ролей формирует образ автора в медиатексте, представляет собой социально-интеллектуальную интенцию, речевую стратегию и тактику. Маски автора представлены на содержательном, языковом, стилистическом уровнях текста и имеют вербальные маркеры.
Инвариант модели аксиологической структуры может быть графически представлен в виде октаэдра, который включает 12 компонентов: (1) образ автора, (2) образ адресата, (3-6) аксиологическая парадигма персонажей (носитель ценностей, ложный носитель ценностей, носитель антиценностей, ложный носитель антиценности), (7) оценочная ось «автор – адресат – автор» (отображает ценностный диалог между медиакоммуникантами, смоделированный в текстовом пространстве создателем медиапроизведения), (8) оценочные векторы «автор – персонаж», (9) оценочные векторы «персонаж – персонаж» и «адресат – персонаж», (10) самооценка автора, (11) самооценки адресата и персонажей, (12) сценарий. В реальном тексте аксиологическая модель включает «нулевые» (потенциальные) позиции. Неполнота аксиологической структуры обусловлена необходимостью компрессии информации в тексте.

Основные положения и результаты исследования были изложены в научных докладах. В том числе на международном симпозиуме «Инновации в исследовании русского языка» (Болгария, Пловдив, 2006), X Юбилейном всероссийском семинаре «Политический дискурс в России» (Москва, Институт русского языка им. А.С.Пушкина, 2007), III IV Международных конгрессах исследователей русского языка «Русский язык: исторические судьбы и современность» (Москва, МГУ, 2007, 2010), международной конференции «Активные процессы в различных типах дискурсов» (Москва, МПГУ, 2009), всероссийской конференции «Современная политическая коммуникация» (Екатеринбург, ЕПГУ, 2009), международной конференции «Европейская русистика и современность» (Польша, Познань, 2009), II Международной конференции «Русский язык и литература в международном образовательном пространстве: современное состояние и перспективы» (Испания, Гранада, 2010), XII Конгрессе МАПРЯЛ «Русский язык и литература во времени и пространстве» (Китай, Шанхай, 2011) и других международных и всероссийских конференциях, семинарах и конгрессах.

Структура диссертации включает введение, три главы, заключение, список литературы и приложения.

Аксиологические концепты в языке и речи

Лингвистический анализ ценностей и аксиосферы предполагает использование инструментария интегративных наук - лингвокультурологии, когнитивной, аксиологической, политической лингвистики. Ценности в рамках этих наук исследуются посредством научного конструкта концепта. Начиная с трудов основоположников концептологии (А. П. Бабушкин, А. Вежбицкая, В. 3. Демьянков, А. А. Залевская, В. И. Карасик, Е. С. Кубрякова, Ю. С. Степанов и др.), в науке выявляются спорные моменты в изучении концептов. Говоря о сущности этого явления, следует обозначить две точки зрения. Согласно первой, «концепт не функционирует (как слово или язык), а применяется; будучи моделью» [Чернейко, 2010, с. 278]. Согласно другой точке зрения, возможно «функциональное использование концептов в процессе общения» [Слышкин, 2000, с. 20]. Можно говорить о статическом или динамическом аспектах исследования: описание структуры концепта или изучение его функционирования в сознании, культуре, коммуникации.

При определении концепта традиционно акцентируется какой-либо аспект. Например: концепт как лингвокогнитивное явление - «модель отдельного фрагмента ментальной картины мира, объективируемая по преимуществу языком» [Кошарская, 2002, с. 47]; концепт как психолингвистическое явление - «спонтанно функционирующее в речемыслительной деятельности индивида базовое перцептивно-когнитивно-аффективное образование динамического характера» [Залевская, 2008, с. 243]; концепт как лингвокультурное явление - «совокупность правил и оценок..., детерминированная особенностями деятельности представителей данного лингвокультурного сообщества, закрепленная в их национальной картине мира и транслируемая средствами языка» [Прохоров, 2008, с. 159].

Традиционно в рамках лингвистической концептологии выделяют две концепции — когнитивную и культурологическую. Они не являются взаимоисключающими, причиной чему служит связь когнитивных структур индивида и культурных структур. Основной метод изучения концепта — его реконструкция по данным языка. Моделирование концепта предполагает некоторую долю исследовательской субъективности.

Структура лингвокультурного концепта включает ряд компонентов: понятийный, культурно-исторический, образный, эмоциональный, оценочный, ценностный. Однако в науке существует точка зрения, согласно которой структурирование концепта в принципе невозможно ввиду нечеткости, неясности, «облачности» феномена. В любом случае ценностность - базовая характеристика концепта, которая соотносится с индивидуальным сознанием (концепт воплощает некую ценность для человека), с научным познанием (научная ценность концепта для структурирования картины мира), с культурой (культура есть совокупность ценностей), с языком (реализация ценностного отношения через языковые механизмы оценки). В работах по лингвокультурной концептологии неоднократно указывалось на прямую связь ценности и концепта, см. в [Бабаева, 2003; Баярутова, 2005; Воркачев, 2003; Карасик, 2002; Попова, Стернин, 2007; Радбиль, 2010; Слышкин, 2000, 2004; Степанов, 2001; и др.].

При разграничении концепта и других когнитивных единиц (фрейм, схема и т.п.) для некоторых ученых ценностная составляющая служит признаком именно концепта. Она является «скрепой» с концептом более высокого порядка, определяя ассоциативные связи слов: государственная дума демократия - свобода. Итак, ценность (1) является необходимым условием для бытования концепта, (2) существует «до концепта» и «в концепте».

Нами выделяется особая группа - аксиологические концепты; это ментальные конструкты, сосредоточивающие знания, представления, понятия о ценностях (нравственных, эстетических, познавательных, религиозных: красота, свобода, праведность, правда и др.).

Аксиологические концепты становятся основанием (а в ряде контекстов мотивировкой) оценки. Они вербализируются, как правило, отвлеченными существительными, однако возможна и предметно-символическая вербализация: Москва, мать и др. Мы снимаем синонимию терминов аксиологический концепт и ключевой концепт культуры. Денотатами имен ключевых концептов культуры могут являться феномены различной природы. Например, предметно воплощенные ценности {огонь. интеллигенция), интеллектуально-эмоциональные состояния и интерпретации действительности {авось в русской культуре, svojb в культуре древних славян), социальные и политико-экономические ценности {закон). Имя аксиологического концепта совпадает с именем духовной, неутилитарной ценности. Аксиологические концепты могут при сохранении аутентичности тяготеть к универсальности, например, красота, познание, вера. Зона пересечения ключевых концептов культуры и аксиологических концептов обширна: совесть, судьба, доля, грех, свобода и т.д.

Лингвоаксиологический анализ выявляет связь ценность - концепт -единица языка. Слово есть хранилище ценности, ее отражение и воплощение. Цепочка ценность - концепт - слово отражает движение от содержания к форме; цепочка ценность — слово — концепт отражает движение от феноменологического к когнитивному через форму. Рассмотрим аксиологический круг.

Связь «концепт слово». Однозначного соответствия между концептуальной системой и языковой не существует: концептуальная система континуальная, индивидуально-личностная; языковая - дискретная, социальная. Слово является средством доступа к концептуальному значению, к единой информационной базе, средством объективации концепта, его материальной базой [Залевская, 2008; Попова, 2003; и др.]. Язык мысли «остается ничейной землей», «он недоступен наблюдению, и его надо реконструировать» [Караулов, 2007, с. 185, 188]. Взаимодействие концептов выражается через системные и ассоциативные языковые связи, см. водка -русский. Возможно, только часть концептов получает языковую форму, концептом может быть образ, схема, каузальность, эмоция и др. [Прохоров, 2008, с. 9,23].

Связь «концепт - ценность». Эта корреляция позволяет создать единую классификацию ценностей и аксиологических концептов, см. в [Клушина, 2007, с. 86]. В философской и лингвистической литературе перекликаются мысли о конечном числе ценностей и концептов. По аналогии с термином антиценности вводится термин антиконцепты. См: бюрократия, коррупция и др. [Караулов, Михайлов, 2006, с. 86-87]. В то же время концепт и ценность не тождественны. Философский термин симулякр применим к концептам, ибо они «не реальность, а ее отражение» [Прохоров, 2008, с. 158]; ценности же имеют объективно-субъективную природу, создают параллельную реальность. Ценностей изучаются как философские сущности и как концепты, см. в [Слышкин, 2004, с. 25-27]. Не каждый концепт отвлеченного понятия (движение, причина и т.п.) входит в группу ценностей, хотя в контексте может реализовать ценностный потенциал.

Медиа-политический текст как аксиологическая структура и система

Несмотря на то, что «за все века исследования текста из его ovo вылупилось уже практически все, что могло» [Прохоров, 2009, с. 9], текст остается в центре внимания современной науки. В научно-учебной литературе систематизируются различные определения текста и приводятся обзоры подходов к его изучению. См.: в [Бабенко, Казарин, 2003; Белоусов, 2008; Богуславская, 2008; Болотнова, 2005, 2009; Гальперин, 2006; Горшков, 2006; Залевская, 2008; Касавин, 2008; Клушина, 2008; Сулимов, 2003; Филиппов, 2007; Щелкунова, 2004; и др.]. При всех различиях общим ключевым моментом дефиниций текста является указание на его упорядоченность, организованность, системность, структурность. В качестве примера приведем несколько определений (все выделения наши - В.М.): «последовательное знаковое построение (реализуемое по правилам какой-либо знаковой системы), образующее целостное, завершенное сообщение» [Красноярова, 2002, с. 8], «совокупность правил лингвистической и экстралингвистической организации содержания коммуникации представителей определенной лингвокультурной общности» [Прохоров, 2009, с. 34], «сложное целое, функционирующее как структурно-семантическое единство» [Тураева, 2009, с. 11]. Медиа-политический текст понимается нами как (1) упорядоченная, организованная, (2) коммуникативная, знаковая единица, (3) представляющая собой целостное и завершенное сообщение, (4) функционирующее в сфере массовой коммуникации и (5) отражающее политическую тематику. Для описания организации текста в лингвистике традиционно используются термины система и структура. Структурность и системность являются имманентными свойствами любого текста. Медиа-политический текст есть совокупность внутренних структур или систем - образной, стилистической, тематической, нарративной, коммуникативной, аксиологической и др.

Понятие структура текста иногда приравнивается к понятию система текста в значении некого конструкта, строения, организации объекта. При разграничении терминов система связывается с представлением об объекте исследования как о совокупности каких-либо элементов, в т.ч. связей (парадигматический аспект), структура анализируется как механизм, действие, реализация этих элементов, в первую очередь - их связей (функциональный аспект) [Каменская, 1985; Болотнова, 2005; Новиков, 1983; и др.]. Представление о структуре текста как о «глобальном способе организации объекта как некой целостной данности» [Тураева, 2009, с. 56] базируется на концепциях структурной лингвистики и структурализма в литературоведении. К этой идее в той или иной мере обращались все ученые, исследующие текст: Д. П. Богушевич, Н. С. Болотнова, М. П. Брандес, В. В. Виноградов, Г. О. Винокур, И. Р. Гальперин, Е. А. Гончарова, В. 3. Демьянков, В. М. Жирмунский, Н. А. Купина, Ю. М. Лотман, В. И. Москальская, Б. В. Томашевский, Ю. Н. Тынянов, В. Б. Шкловский и др. В отечественной и зарубежной науке описаны различные виды, типы структур текста: собственно языковые (синтаксическая, лексическая и др.), композиционная, речевая, смысловая, семантическая, коммуникативная, концептуальная, когнитивная и др. Текстовые структуры классифицированы на простые, сложные, сверхсложные, внутренние и внешние, линейные и нелинейные, глубинные и поверхностные.

При этом в науке о тексте сосуществуют две точки зрения на природу структуры текста. Первая связана с идеей внутренней жизни текста, ее приверженцы склонны анализировать структуру вне связи с автором и реципиентом текста, «абсолютизировать» текст, описывать структуру текста как синергетический процесс, декларировать структурную самоорганизацию речевых произведений, см. в [Москальчук, 2003]. Другие оспаривают такую точку зрения и не признают текст «самодостаточной сущностью», считают, что «тело текста, взятое само по себе, без означивающего его человека не несет какой-либо внутренней энергетики, не может организовываться структурно» [Залевская, 2008, с. 346-353].

Итак, структура текста есть организация связей его элементов (лингвистической и экстралингвистической природы) по вертикали и горизонтали в соответствии с замыслом автора и интерпретационными процедурами адресата. Понимание текста как результата речевой деятельности акцентирует статический аспект структуры текста. В то же время основной признак структуры - ее подвижность, т.е. способность к изменению в количественном и качественном планах. Подвижность обусловлена позицией наблюдателя (исследователя) текста, особенностями его сознания, индивидуальной картиной мира, в которой текст хранится как концепт. Текст сопоставляется с дискурсом по следующим признакам: динамичность / статичность, функциональность / структурность, актуальность / виртуальность, оформленностъ / неоформленность, завершенность / незавершенность и т.д. [Богуславская, 2008; Гурочкина, 2005; Жарина, 2006; Калашникова, 2008; Кириллов, 2007; Клушина, 2008; Левшна, 2006; Макаров, 2003; Прохоров, 2006, 2009; и др.]. Ученым приходится признать, что текст и дискурс «и неслиянны, и нерасторжимы» [Прохоров, 2009, с. 28]. Динамическое начало текста реализуется в двух направлениях: динамика знаковая (вариативность языковых средств, переключение с одного коммуникативного регистра на другой и т.д.) и динамика денотативная (отражение в тексте каких-либо событий, действий). Событийность относят к признакам, свойствам, основным характеристикам, категориям текста. Медиа-политический текст в этом плане занимает особое положение, так как «в политике действие - это все» [Компт-Спонвилль, 2002, с. 122]. Во-первых, политический текст - это всегда действие, событие. Во-вторых, любой медиатекст нацелен на отражение актуальных событий. В-третьих, сознание аудитории заполняется не только образами реальных событий, но и образами медиасобытий (события, источником информации о которых являются только СМИ), «фактоидами» (термин по [Щелкунова, 2004, с. 21]). Все медиа-политические тексты имеют нарративную основу.

Медиа-политический текст, как и любой другой текст, представляет собой совокупность структур, которые различаются по признакам линейность /нелинейность, поверхностность /глубинность.

Линейную структуру традиционно рассматривают на горизонтали текста, описывая синтагматику языковых единиц. Основное внимание при этом уделяется последовательности синтаксических единиц текста.

Горизонтальная модель развертывания текста, по мнению многих ученых, имеет фундаментальный характер. Она охватывает актуальное членение, анафорическое и катафорическое построение, все виды повторов, средства связи - повторы, синонимические ряды, ключевые слова и т.д., цепочки замен, первичных и повторных номинаций, выражения определенности / неопределенности [Тураева, 2009, с. 59]. Горизонтальное развертывание текста имеет ситуационный уровень - последовательное описание ряда ситуаций, цепи событий [Реферовская, 2007, с. 38-39]. Линейная структура может быть представлена и на вертикали текста. Примерами служат заголовочные комплексы, диалог как основной способ оформления отдельных жанров, «столбцовые» тексты.

Под нелинейной структурой понимаются (1) парадигматические ряды ключевых слов, образов и пр., (2) иерархические отношения между основными (доминантными) и дополнительными единицами, формирующими концептуальные смыслы, (3) центрические, полевые способы организации семантики текста. К нелинейным структурам относится и аксиологическая структура. Она образована парадигматическими рядами имен ценностных концептов, оценочных номинаций, оценочных и аксиологически маркированных высказываний. Между доминантными и дополнительными ценностными смыслами в тексте выстраиваются иерархические отношения.

Для описания смысла текста исследователь вынужден выйти за рамки собственно текстового и системно-языкового. Признак смысловой структуры - глубинность. Под термином глубинная структура понимают инвариант, обеспечивающий понимание текста, и идейное содержание. Глубинная структура противопоставлена поверхностной, т.е. языковой форме. Если глубинную структуру связывают со смыслом, то поверхностную - со значением или содержанием. Ученые говорят о принципиальной множественности смысла, см. в [Растье, 2001, с. 15, 178-227]. Причины попыток ученых «расщепить» смысл кроются в поисках связи «текст -произведение» или в разграничении речи и текста (и соответственно их смыслов). Например, смысл текста анализируется как понятие более узкое, чем смысл речи в [Бондарко, 2007, с. 61-62]. Выделение прямого и переносного, буквального или аллегорического, явного и скрытого смысла базируется на теории двойного смысла, которую разрабатывала западная мысль в течение двух тысячелетий. Интересны теории, согласно которым смысл имеет уровни, см. [Черняховская, 1983; Чурилина, 2002; и др.]. Смысл связывает глубинную и поверхностную структуры текста. Переход от языкового к глубинному и обратно - центральная проблема композиционной семантики. В качестве языковых средств, организующих смысловые связи, выступает лексика, лексическая структура текста, совокупность текстообразующих единиц, система коммуникативного членения [Дымарский, 2001; Залевская, 2008; Покровская, 2003; Реферовская, 2007; Сулименко, 2009; и др.].

Автор и адресат как аксиологические доминанты текста

Адресант и адресат медиатекста как реальные личности, как глобальные категории текста, как образы или как стилистические конструкты всегда являются носителями и выразителями неких социальных ценностей. Вслед за А. Ф. Папиной мы относим субъекта и объекта к глобальным категориям текста. Обозначим направления исследований, наиболее тесно связанные с аксиологической концепцией автора и адресата: 1) дискурсно коммуникативное, 2) психолингвистическое, 3) прагматическое, 4) когнитивное, 5) стилистическое. В рамках этих направлений зарождаются и получают развитие различные концепции и теории, которые не являются изолированными - границы между ними весьма условны.

Дискурсно-коммуникативное направление связано с вопросами реализации текстом социального регулятивного потенциала в условиях заданного дискурса и взаимодействия адресанта и адресата. Автор и реципиент медиального текста анализируются как компоненты внешней дискурсной рамки, текст рассматривается как отражение реальной коммуникации адресанта и адресата. В коммуникативной парадигме «автор -канал коммуникации - потребитель» большое внимание уделяется информативному потенциалу текста. Языковая, идеологическая, социокультурная компетенции автора определяют способы и средства представления информации в тексте [Семенова, 2008, с. 11-12]. На уровне опредмечивания информации в знаках автор выступает как субъект и как объект информации. Журналист может не использовать оценочных слов и выражений, но «в подборе фактов отражается авторская позиция» [Николаева, 2007, с. 66]. Автор всегда человек социальный и человек частный [Солганик, 20076, с. 17-19], он демонстрирует языковой социоцентризм или языковой эгоцентризм (я бы сказал, как я думаю), организуя статусно-ориентированный дискурс [Карасик, 2004]. О коллективном Мы и личном Я см. также в [Нефедова, 2007; Серова, 2007; Данильев, 2009]. Опора на социальные, массовые стереотипы обусловливает использование речевых штампов, узуальных метафор, прецедентных текстов. Однако интерпретация фактов стремится к новизне, что отражает стилевую черту медиатекста - установку на новизну. Индивидуальность автора выявляется в идиостиле, в паратекстовых элементах (фотография, указание на авторство). Индивидуальность подчеркивается или намеренно «погашается». Различают собственно авторские тексты, тексты без формального автора или со смещенным авторством [Чудинов, 2008, с. 75].

Роль автора и адресата в коммуникативном аспекте трактуется нами как совокупность социальных функций, реализуемых в вербальной коммуникации. Коммуникативная маска создается с помощью речевой. Она позволяет журналисту реализовать социальные и профессиональные функции. В журналистике исследуются социально-функциональные роли, под которыми понимается профессиональная деятельность журналиста: автор, редактор, модератор, продюсер и др. [Стечкин, 2007].

Адресат в рамках дискурсно-коммуникативной теории трактуется как получатель и потребитель информации, а также как со-автор, со-творец дискурса. Исследование целевой аудитории предполагает определение социальных характеристик - пола, возраста, рода занятий, интересов и ценностей. Разрабатывается понятие «интерпретативная группа», которое обозначает любителей каких-либо жанров, типов текстов. В научной литературе предлагаются различные классификации адресатов, включенных в коммуникативную ситуацию. Ср.: [Формановская, 2002, с. 77-79] и [Чаплыгина, 2002, с. 49]. Максимальное сближение модели адресата в тексте и реальной аудитории обеспечивает успех коммуникации. В идеале автор текста должен «угадать», к какой ценностной модели тяготеет потенциальный читатель: ориентированный на эстетический тип ценностей, политический, религиозный, «экономический» тип и т.д. [Луговая, 2004].

При дискурсно-коммуникативном анализе адресат и адресант интерпретируются как дискурсивный тип языковой личности. Языковая личность - это важнейший теоретический конструкт. Концепция Ю. Н. Караулова, выделившего вербально-семантический, когнитивный и прагматический уровни языковой личности, послужила катализатором исследовательских идей по созданию иных моделей, см. работы В. В. Красных, В. А. Масловой, О. Е. Морозовой, Ю. Е. Прохорова и других ученых. Среди многообразных учений, гипотез и концепций, посвященных проблеме языковой личности, выделим наиболее важные для аксиологического анализа медиапроизведения: 1) языковая личность как текст [Буров, 2003, с. 99-100, 134-136]; 2) языковая личность в рамках лингвистической персонологии, ее статусно-ролевые и модальные типы [Карасик, 2004, с. 92-99]; 3) языковая личность как субъект оценки [Скворцова, 2004, с. 258-261]; 4) вербализация ценностных ориентации личности в текстах массовой коммуникации [Ускова, 2004, с. 269-273].

Прагмалингвистическое направление в изучении медиатекста и категорий автора и адресата опирается на мысль о том, что «автор создает такой текст, который будет востребован читателем» [Покровская, 2004, с. 21], «основой для журналистских текстов становится задача приспособления к адресату» [Богуславская, 2008, с. 35] и т.п. Предметом прагмалингвистики являются воздействующая функция медиатекста, вопросы выбора языковых средств с целью оптимального воздействия на массового адресата. Признается аксиомой доминирование в современных медиа функции воздействия над функцией информативной: «Реальность массмедиа нельзя постичь, если усматривать их задачу в подготовке адекватных информации о мире» [Луман, 2005, с. 153]. Автор закладывает в текст программу декодирования в процессе его создания - отборе слов, конструкций, приемов. Автор изучается как перлокутивный оператор, отождествляется с той или иной текстовой стратегией. Наиболее очевидно воздействующий потенциал медиатекста проявляется на лексико-семантическом уровне. На адресата воздействует «скрытая грамматика», которая отражает речевое поведение авторов, заключающееся в машинальном интуитивном выборе речевых сигналов [Матвеева, 2007]. В центре подхода стоит проблема манипуляции. Визуальный ряд, инфографика, графическое исполнение текста наряду с речевыми стратегиями и тактиками решают задачи скрытого воздействия. По мнению исследователей, современного автора не заботит то, как будут оценены средства, главное - решение прагматических задач любыми способами, в т.ч. путем разжигания обывательского любопытства, речевого эпатажа, культивирования гедонистического эффекта. Признается, что журналист ориентируется на тип «легкого читателя» [Клушина, 2008, с. 52].

Исследователи выделяют нуминозную функцию авторского текста, которая заключается в зачаровывании слушателя словами путем заклинаний, угроз, лести и др. речевых тактик. При этом сочетается конвенциальность словоупотребления и воздействующие тактики. Например, прагматический эффект заголовка Воззвание Центрального комитета КПРФ (П. 28.10.2010) построен на внутренней форме отглагольного существительного, которая помогает на ассоциативном уровне восстановить деривационно-семантический ряд: воззвание - звать - зов - зов о помощи - беда. Слово веда как имя ситуации вводится в первое предложение: Над российской деревней нависла беда! Текст построен на антитезе, делится на две композиционных части. Первая часть имеет отрицательную модальность. Концентрация слов с пейоративными коннотациями нацелена на повышение уровня тревожности у читателя: ликвидация, выдавливание, уничтожение, скатывается, разрушаются, вымирает, голодают, жесточайшая, невыносимая и т.д. Граница между частями текста обозначена мелиоративной метафорой пути: путь возрождения. Вторая часть анафорически структурирована и связана модальностью долженствования. Повтор модальных слов {должны, следует, необходим и др.) создает рисунок заговора, заклинания. Данный стилистический эффект усиливается числовой символикой. Так, трехмерная оценка действительности создает впечатление полного охвата: Деградация, миграция, вымирание — вот три главных явления.... В тексте используется воздействующий потенциал числа семь. Рамкой текста служит обращение к гражданам России. Концовка строится на игре семантики общности и единичности: все силы российского общества и готовность каждого. Актуализируется миф спасения: спасти ситуацию; спасение российской деревни. Текст заканчивается восклицательным предложением. Перечисленные стилистические средства служат для реализации нуминозной функции текста воззвания.

Функционирование модели аксиологической структуры

В данном параграфе мы рассмотрим примеры реализации наиболее частотных вариантов модели аксиологической структуры в медиа-политическом текста.

Текст «Путин, Медведев - кто же из них?» (Приложение 1) не относится к нарративным: события не выстраиваются автором в хронологическую цепь с причинно-следственными связями, композиция не представляет собой совокупности последовательных эпизодов, объединенных действующими лицами. Однако сценарий текста заявлен уже в заголовке посредством отглагольного существительного - Выбор. Ситуация получает мелиоративную маркированность: предвыборная кампания будет короткой и целенаправленной. В тексте отсутствуют вербальные сигналы авторской оценки, автор передает право голоса персонажам-экспертам (пресс-секретарь Д. Медведева; директор российских и азиатских программ Института мировой безопасности; некоторые комментаторы; другие). Отсутствие отрицательных оценок также служит способом оценочного маркирования сценария. Кроме того, увеличение количества объектов {или кто-то третий) «погашает» ограниченность выбора, которая может сформировать мотив несвободы. В межперсонажном поле используются приемы косвенной оценки: происходит подмена объекта оценки (оценивается не политическая персона, а планы, задачи ее работы), см.: Планы, обозначенные президентом ... масштабность и серьёзность задач. Косвенность и рациональный характер оценки запускает манипулятивные механизмы медиа-политического дискурса. Таким образом, оценочность данного текста формируется с опорой на ценностно маркированный сценарий и межперсонажную оценку. Аксиологическая структура, включает 2 элемента.

Сюжет текста «Россияне - за лампочку Анатольевича» (Приложение 3) описывает опрос граждан по поводу экономических инноваций. Сюжет ассоциативно соотносится со сценариями Работа и Акция, сигналы которых в форме отглагольных существительных можно обнаружить в тексте (см. Всероссийский центр изучения общественного мнения, проблема повышения энергоэффективности). Сценарии положительно маркированы, т.к. на подтекстовом уровне соотносятся с ценностью политической активности. В качестве субъекта Акции выступает государство {глава государства, Всероссийский центр), в качестве объекта в сюжете участвуют соотечественники, россияне, респонденты, сограждане. В поле межперсонажной оценки в конструкциях с косвенной речью выстраивается оценочная шкала по основанию важности / неважности с тремя позициями: (1) не имеющая ничего общего с реальными задачами — (2) есть задачи и поваленеє; другие, более насущные вопросы — (3) придают значение; серьезная проблема. Авторская оценка обнаруживается в лиде: ирония выражается столкновением высокого стиля {высокие идеалы энергосбережения, воспетые главой государства) с разговорными грамматическими средствами (есть задачи и поважнее). Ироническая оценка имеет эмоционально-образный характер, по основанию (польза для государства) она относится к идеологическим и утилитарным. Ироническая нота не получает развития в тексте, «погашается» его информационным звучанием, которое нивелирует ценности в структуре образа автора. Таким образом, в тексте доминирует маска автора-Информатора. Статусно-социальные и аксиологические аспекты авторской маски в данном тексте не акцентируются. С помощью номинаций персонажа россияне, наши соотечественники выделяется такая ценность, как родина (патриотизм). Однако ценность не подчеркивается в тексте как элемент общего ценностного мировоззрения автора или читателя, следовательно, мы оставляем позиции R a) и R(4) незаполненными. Реализация инварианта модели аксиологической структуры включает 3 элемента.

В тексте «В метро Москвы произошло два мощных взрыва...» (Приложение 2) представлено сочетание нескольких сценариев: Преступление, Трагедия, Работа, Помощь. Сценарии организованы в композиции по принципу «кругов»: пересекаются отрицательно маркированные Преступление и Трагедия с положительно маркированными Работа и Помощь. В системе персонажей (власть, народ, преступник) акцентируется роль жертвы, а образ власти получает положительное значение. Этот знак поддерживается самооценкой персонажа: «...всем пострадавшим будет оказана помощь и все будут эвакуированы». В конструкции с прямой речью вербализируется сценарий Помощь и дается положительная самооценка персонажа с опорой на фоновые знания адресата о подобных ситуациях и действиях в них властей. Автор выбирает маску Информатора, которая также предполагает использование имплицитных оценок, основанных на фоновых знаниях и культурно-идеологических стереотипах читателя, см.: возбуждено уголовное дело по статье «терроризм»; открыты горячие линии; оказывают медпомощь. Все авторские оценки в тексте имплицитны, что дает основание рассматривать соответствующую позицию в инвариантной модели аксиологической структуры незаполненной. Аксиологическая структура текста включает 4 элемента: сценарий, персонаж «носитель ценностей», персонаж «носитель антиценностей», самооценка персонажей.

Текст Д. Быкова «Медвежий образ» (НовГ. 13.01.2010) включает четыре аксиологических элемента. Автор выбирает сценарий Грехопадение и через его призму рассматривает незначительный, на первый взгляд, факт - выпуск герба партии «Единая Россия» в ювелирном исполнении. Теологическое пространство формируется в тексте на предметном уровне: между иконами и крестами русский лежит медведь. Сценарий Грехопадение вводится метафорически: бодро идущий державным шагом в сторону от креста. В тексте по законам публицистики ироническая оценка автора, в которой положительный знак меняется на отрицательный на уровне подтекста, уточняется пейоративной эксплицитной. Ср.: Как не плениться такой картиной, не потеплеть душой? и Грустно становится, если быдло молится, как аскет. Правду сказать, за Христа обидно. Оба оценочных высказывания реализуют оценку на эмотивном основании - тепло, грусть, обида. Эти оценки эксплицируют ценностное поле образа автора, куда включается вера как ценность и власть как антиценность. Персонаж власть занимает в сценарии позицию носителя антиценностей, которая выявляется в результате анализа речи персонажа. Речевая композиция этого медиатекста включает чужую речь: «Отче наш, иже ecu в берлоге, истинный герб страны! Ты посылаешь нам бабки многи, вотчины и чины. Сделай же так, чтоб как можно доле наша тянулась власть, чтоб обитателям сей юдоли скалилась наша пасть, чтобы страна обожала папу — если захочешь, двух, — и безотрывно сосала лапу, и говорила: "Ух!" Чтобы дрожали вокруг соседи, наше заслышав "Фас!" Чтобы остались одни медведи, и никого, кроме нас!». Форму этого речевого отрывка, опираясь на концепции способов объективации повествования В. В. Виноградова, А. И. Горшкова, мы определяем как стилизацию. Содержание молитвы формирует образ аксиосферы отрицательного персонажа, в которую в качестве ценностей включаются деньги, поклонение, неограниченная сила и власть. В аксиологической структуре текста 4 элемента: сценарий, автор, авторские оценки и персонаж - носитель антиценностей.

В тексте «"Инновационная демократия" - наедине с личной свободой» (ЛГ. 15.09.2010) используется сценарий Спектакль с разными сюжетными основами, разными персонажами. Содержание сценария включает несколько эпизодов: 1) субъект! рассказывает субъекту2 о чем-либо или изображает что-либо в публичной акции, 2) рассказанное и/или показанное субъектом і не соответствует реальному положению вещей, искажает действительность, 3) субъект2 воспринимает рассказанное и/или показанное субьектомі как действительное, доверяет ему. Сценарий Спектакль перекликается со сценарием Обман, однако в первом акцентируется публичность и эмоция доверия, а во втором - использование ситуации в своих целях, нарушение максимы правдивости и обнаружение обмана. В анализируемом тексте два Спектакля композиционно представлены как «ступеньки»: один влечет за собой другой. Первый Спектакль перед профессиональной частью общества - журналистами, политологами - организует персонаж Власть. При этом профессиональное сообщество изображается как неразумное существо, внимающее гласу Власти (свыше нам объяснили; обществоведам теперь придётся переучиваться; переучившиеся на новый лад государствоведы; журналисты и политологи, «урок демократии» законспектировавшие). Второй Спектакль для народа организуют СМИ: всё больше напоминает театр марионеток, ставящий всего два спектакля; тщательно организованный шум, крик, гам.