Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Понимание абзаца в современной лингвистической науке 16-50
1.1. Лингвистическая квалификация абзаца 16-22
1.1.1. Пунктуационно-графический знак 15-18
1.1.2. Синтаксическая единица сверхпреддоженческого типа 18-19
1.1.3. Стилистическая единица 19-22
1.2. Строение абзаца 22-25
1.3. Место абзаца среди текстовых категорий и единиц 25-48
1.3.1. Абзац и текст 25-31
1.3.2. Абзац и ССЦ 31-46
1.3.3. Абзац и текстема 46-48
1.4. Выводы 48-50
ГЛАВА 2. Анализ абзаца в нередактированном тексте 51-105
2.1. К вопросу о норме абзацирования 51-60
2.2. Методика исследования 60-64
2.3. Результаты исследования 65-98
2.3.1.. Уровень текста 66-71
2.3.2. Уровень ССЦ 71-83
2.3.3. Графическое абзацирование 83-98
2.3.4. Коэффициенты частотности 98-98
2.4. Выводы 98-105
ГЛАВА 3. Экспериментальное изучение абзаца 106-133
3.1. Языковая личность и лингвистическая экспансия 106-110
3.2. Методика и содержание эксперимента 110-115
3.3. Результаты эксперимента 115-133
3.3.1 Первая серия 115-122
3.3.2. Вторая серия 122-127
3.3.3. Третья серия 127-129
3.3.4. Четвертая серия 129-131
3.4. Выводы 131-133
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 134-139
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ 140-155
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ 156-157
Приложение 1. Случаи маркирования текстем при текстовом абзацировании 158-167
Приложение 2. Случаи маркирования текстем и синтаксем при графическом абзацировании 168-170
- Лингвистическая квалификация абзаца
- К вопросу о норме абзацирования
- Языковая личность и лингвистическая экспансия
Введение к работе
Исследование посвящено изучению процессов абзацирования в не-редактированном научном тексте1, которое обнаруживает довольно разнообразную картину реализации таких свойств композиции научного изложения, как дискретность и комбинаторика. Это общее наблюдение не согласуется с известным положением Н.А.Левковской [Левковская 1980: 75-78] о том, что в научном стиле абзац совпадает со сложным синтаксическим целым (ССЦ). Тезис Н.А.Левковской в свое время привлекал исследователей своей лингвистической прозрачностью (если упустить из виду разное понимание ССЦ), а также нормативной ориентированностью. Между тем, если толковать абзац как коммуникативно-прагматическую целостность, обладающую делимитационно-интегрирую-щей функцией в книжном типе речи [Шубина 1981; Белунова 1987 и др.], то его использование в научном стиле на современном этапе может бьггь охарактеризовано как со статической, так и с динамической точек зрения. С точки зрения статической, оно характеризуется вариативностью с достаточно заметной ориентацией на ССЦ (полные абзацы -ПА) и так называемые малые (монокомпонентные) абзацы (МА), состоящие из одного предложения [Акимова 1990; Круч 1991р. С точки зрения динамической, абзацирование в современном научном стиле характеризуется усилением его делимитационных функций не только за счет привлечения специализированных средств, но и за счет "распада"
1 Необходимо отметить, что помимо рукописей для сравнения были привлечены уже опубликованные труды по соответствующим отраслям знаний.
2 Термин "малый абзац", заимствованный у А.Г.Круч, применительно к научному стилю используется в более суженном значении, подразуме вающем такой стандартизированный монокомпонентный абзац, кото рый по значению равноценен зачину или концовке ССЦ. абзаца-ССЦ на отдельные абзацы, вплоть до чисто графических. Этот процесс идет как бы "вдогонку" за реализацией приемов "короткой строки" художественной речи, которые были связаны с нарочитой абзацной расчлененностью текста (Б.Шкловский, В.Катаев). Однако, если в художественной прозе эта тенденция появилась "благодаря экстраполяции монтажных принципов в сфере культуры" (А.Г.Круч), то в области научной прозы она провоцировалась требованиями авторской прагматической установки.
Названное обстоятельство продиктовало необходимость не только установить вариации абзацирования в нередактированных научных текстах, не только соответственно их терминировать, но и рассмотреть применительно к научному стилю проблему абзацной нормы. В качестве объекта исследования предстали, таким образом, пять разновидностей абзаца: 1) полный абзац, соответствующий ССЦ (ПА), 2) неполный абзац, соответствующий ССЦ с отсутствующим зачином или отсутствующей концовкой (НА), 3) малый абзац, состоящий из одного предложения и представляющий собой стандартизированный случай зачина или концовки ССЦ (МА), 4) сложный абзац (СА), состоящий из двух или нескольких ССЦ, совпадающий в ряде случаев с предикативно-релятивным комплексом (ПРК) [Баталова 1977] или со сложным предикативным комплексом ССЦ (СПК), 5) графический абзац, выделенный автором с прагматико-графической целью и тем самым весьма субъективизирован-ный.
Говоря о введении термина "сложный предикативный комплекс", необходимо внести следующее уточнение. Т.М.Баталова определяет ГТРК как фрагмент текста, состоящий из двух или нескольких ССЦ. При этом роль отдельных ССЦ в ПРК оказывается различной: одни представляют собой концептуальное ядро (предикативные ССЦ), другие предстают в качестве добавочного компонента (релятивные ССЦ). Плодотворная идея Т.М.Баталовой применительно к исследуемому материалу потребовала некоторого уточнения: наряду с ПРК целесообразно выделить сложные предикативные комплексы ССЦ (СПК), где входящие в комплекс ССЦ равноценны в содержательном и структурном отношении.
Ориентация в ходе исследования на указанный материал была необходима как на его общий объект. Однако основной предмет анализа был предопределен динамическим подходом к абзацированию и сводился к определению сути и распространенности делимитационных процессов, что обозначило особое внимание к 1) малым (МА) и 2) графическим (ГА) абзацам.
1. Малые абзацы. Это тексте мы, несущие значение абзацной темы: "Рассмотрим примеры неметафорических образных противоречий" [Мучник 1985: 15Щ или абзацной концовки "Таким образом, редакторский анализ в самом общем виде можно рассматривать как исследование-прогноз реальных и общественно необходимых результатов чтения" [Мильчин 1980: 27\. Подобные текстемы привлекли к себе внимание, поскольку они иллюстрируют имеющий место в письменной речи факт смещения делимитационно-интегрирующей функции абзаца в сторону делимитации.
Текстемы-абзацы, содержащие маркеры со значением темы и со значением концовки, существуют как на уровне текста, так и на уровне сложного синтаксического целого (ССЦ). На уровне текста они относятся к нескольким ССЦ, объединенным в СПК. Абзацы с маркерами типа рассмотрим в этой ситуации приобретают функцию своего рода подзаголовка и могут быть действительно заменены таким подзаголовком путем незначительной трансформации текстемы и удаления маркера. Приведенный выше пример с маркером рассмотрим можно заменить подзаголовком "Неметафорические образные противоречия". Как правило, такие абзацы состоят из одного предложения-текстемы, реже - это несколько тесно связанных между собой простых предложений, причем маркер может находиться в любом из них, а не только в первом. Абзацы с маркерами типа таким образом на уровне текста подводят итог или всему тексту целиком или СПК, в который они входят. Они могут быть представлены как одним предложением-текстемой, так и несколькими предложениями, где первое маркировано, а остальные развивают и уточняют его содержание.
Существование абзацев-текстем на уровне текста, относящихся ко всему тексту или к СПК, - явление широко распространенное и не вызывающее вопросов относительно их употребления и оформления, чего нельзя сказать об аналогичных случаях на уровне ССЦ, когда маркеры типа рассмотрим и таким образом, принадлежащие абзацу и несущие значение абзацного зачина и абзацной концовки, обнаруживаются в текстемах, выделенных в самостоятельные абзацы, но тем не менее явно тяготеющих к "своему" абзацу как с композиционных, так и со смысловых позиций. Особенно заметным это становится при обращении к таким типам текстов, в которых наблюдается совпадение абзаца и ССЦ, а именно, к текстам, принадлежащим к функциональному научному стилю.
2. Графические абзацы. Как графическое абзацирование рассматриваются случаи оформления в самостоятельные абзацы текстем и син-таксем, входящих в состав абзаца, совпадающего со сложным синтаксическим целым:
Принципы концепции таковы:
1. Логицизм: естественный язык анализируется с опорой на понятия и аксиомы современной логики.
2. Принцип "семантики по Тарскому": 2.1. Цель семантики - определить для конкретного языка понятие истинного предложения.
2.2. Понятие логического следования основано на понятии истинного предложения.
3. Формализация основана на четких правилах, предопределяющих степень точности всей системы. "Шаги " такой формализации:
3.L Предложение S естественного языка переводится в свою нормированную форму N(S) - перифраз, отражающий логическую структуру предложения [ЯиН: 258р.
Графические абзацы, так же, как и малые абзацы, в научном тексте получили широкое распространение.
В лингвистике термин "текст" многозначен. Однако чаще всего он используется для обозначения, с одной стороны, любого высказывания, состоящего из одного или нескольких предложений и несущего в себе по замыслу говорящего законченный смысл, а с другой стороны, такого ре-чемыслительного произведения, которое носит завершенный характер: повесть, роман, газетная или журнальная статья, научная монография, документы различного рода и т.п. Таким образом, "следует различать два основных объекта лингвистики текста... 1) целое речевое произведение - текст, т.е. текст в широком смысле слова или макротекст... и 2) сверхфразовое единство (сложное синтаксическое целое), текст в узком смысле слова или микротекст" [Москальская 1981:12-13].
Макротекст можно охарактеризовать как "произведение речетвор-ческого процесса, обладающее завершенностью, объективированное в виде письменного документа (выделено нами. - Т. У.), литературно обработанное в соответствии с типом этого документа произведение, состоящее из названия (заголовка) и ряда особых единиц (сверхфразовых единиц), объединенных разными типами лексической, грамматической, ло 3 Список принятых сокращений на сЛ56 гической, стилистической связи, имеющее определенную целенаправленность и прагматическую установку )" [Гальперин 1981: 18]. И хотя целый ряд лингвистов утверждают, что текст может существовать как в письменной, так и в устной форме [Сенкевич 1984: 78\, мы, тем не менее, в данном исследовании обращаемся только к письменным текстам: естественно, только применительно к ним можно говорить об абзациро-вании. Поэтому под текстом, принадлежащим к научному стилю, мы будем понимать "произведение, которое появляется в результате научных исследований, изысканий, теоретических обобщений и разработок и публикуется (выделено нами. - Т. У.) с целью информировать ученых или специалистов высшей квалификации о последних достижениях науки или просто об исследованиях, независимо от того, дали они практический результат или нет" [Сенкевич 1984: Щ.
И хотя с позиций существующих ныне классификаций научного стиля (о чем подробнее будет сказано в главе 1) такой подход и представляется несколько суженным, он связан с отбором анализируемых текстов, а именно, текстов, принадлежащих письменному варианту научного функционального стиля, его собственно научному подстнлю, отраслям наук "общественного" направления (история, философия, социология, психология, педагогика), написанных в жанре научной статьи для сборника научных трудов.
Такой выбор объясняется следующим. Собственно научный стиль представляет, на наш взгляд, наиболее "чистый" вариант научного стиля, тексты которого лишены некоторых технических (графическое расположение текста в словарях) и учебно-методических (задания, упражнения, правила и т.д.) особенностей. Далее, "общественные" науки, с одной стороны, как правило, не используют формулы, графики, рисунки, таблицы и схемы в объеме, способном в значительной степени повлиять на графический облик текста. С другой стороны, эти тексты написаны в основной своей массе (хотя, конечно, могут быть исключения) учеными, не имеющими специальной лингвистической подготовки, что имеет важное значение для нашего исследования, поскольку, о чем будет сказано подробно ниже, для анализа текстем привлекались нередактированные рукописи. Наконец, жанр научной статьи представляется достаточным для проявления в нем интересующих нас закономерностей как по объему (от половины до двух печатных листов), так и по оптимальному соотношению наиболее характерного для научных текстов способа изложения - рассуждения (включающего тезис, доказательство и вывод) с элементами повествования и описания.
Особенностью исследования, как уже говорилось, явилось то, что для анализа были привлечены рукописи, то есть еще не опубликованные машинописные варианты научных статей. Обращение именно к рукописям объясняется следующими обстоятельствами.
Если художественный текст - это результат деятельности почти исключительно самого его автора, то текст научный, ставящий своей целью или сообщить читателю новые сведения или убедить его в чем-либо, как показывает практика редактирования, гораздо в большей степени подвержен разного рода воздействиям или изменениям в процессе "рукопись - книга" со стороны научного и издательского редакторов, иногда даже без ведома автора или вопреки его желанию. Это означает, что все те исследователи, которые обращались к уже изданным научным текстам (а исследовательская практика до сих пор складывалась именно так), в действительности имели дело с результатом многослойных поэтапных изменений первоначального авторского текста, произведенных специалистами-филологами, невольно или, что чаще, вполне осознанно подгоняющими живой реальный авторский текст под сложившееся представление о норме. Исследований же абзаца в научном тексте на материале "сырых" (неотредактированных) текстов до сих пор не предпринималось, а отредактированные тексты - это тексты, прошедшие через диалог автора и редактора, который, будучи первым заинтересованным и требовательным читателем, корректирует и оптимизирует (в соответствии со своими представлениями об этом) реализацию прагматической функции абзаца в тексте. Поэтому представляется интересным проанализировать на уровне абзаца именно не редактированные научные тексты, так как при их литературном редактировании обнаруживается достаточно последовательное смещение в абзаце дели митационно-интегрирующего равновесия в сторону делимитации.
Такое смещение, несомненно, имеет определенную объективную причину, поскольку не зависит ни от конкретной авторской манеры, ни от научной тематики. Прежде всего возникает предположение об отсутствии строгих норм абзацирования в письменной литературной речи применительно к различным стилям и жанрам, а также о некоторой безответственности носителей книжной речи к осознанию складывающихся традиций в использовании абзаца. Между тем, нельзя отрицать фактов становления текстовых норм применительно к научному стилю, обусловленных коммуникативной адресованностью и прагматической в ней озабоченностью, тем более, что усиление делимитации текста вплоть до распада абазца-ССЦ на отдельные абзацы-предложения получает широкое распространение не только в авторских рукописях, но и в опубликованных трудах.
2. Гипотеза, цели и содержание исследования
Научный текст, как и любой другой, - это не только средство передачи информации. Он активно воздействует на своего адресата и требует от него активной реакции, или, говоря иначе, участвует в акте коммуникации. Разумеется, об акте коммуникации между пишущим и читающим можно говорить только как о таком, при котором общаю 12
щиеся разделены в пространстве и во времени, и сам акт общения осуществляется через посредство созданных людьми культурных объектов (каковыми вполне можно считать тексты) [Баева 1986]. При таком дистантном способе коммуникации автор не имеет возможности корректировать посредством языковых и внеязыковых средств планируемый результат коммуникации непосредственно в ее процессе. Поэтому воздействие на читателя, вызывающее у него определенную реакцию в виде особого восприятия, должно быть заранее спланировано и иметь узкую направленность.
Таким образом, будучи средством хранения и передачи определенного количества информации в соответствии с нормой коммуникации, текст становится и обращением, экспрессивно направленным к своему адресату. Иными словами, помимо того, что в языковой реальности текста, в его словесно-смысловых структурах отражена природная, социально-историческая реальность, то есть зафиксировано субъект-объектное отношение, текст, являющийся средством коммуникации, осуществляет и субъект-субъектные отношения.
Наблюдение над научными текстами в процессе литературного редактирования рукописей позволило в качестве рабочей гипотезы выдвинуть предположение, что появление абзацев-текстем со значением абзацного зачина и со значением абзацной концовки вызвано, по крайней мере, двумя причинами, связанными между собой как форма и содержание.
Содержательная сторона заключается в гипертрофии авторской прагматической установки, в авторском стремлении (иногда, возможно, и неосознанном) усилить прагматическую составляющую текста, обеспечить его коммуникативность, когда смысл, заключенный в каждом предложении, преподносится автором текста как нечто чрезвычайно важное, на что непременно необходимо обратить особое внимание чита 13
теля, выделив это предложение в абзац, что неизбежно ведет к распаду абзацев-ССЦ на абзацы-текстемы.
Авторская "тревожность" получает подкрепление и с формальной стороны. Проявляются "абонирование по аналогии" и реакция на "ложные маркеры", связанные с лексико-семантическими и стилистическими особенностями текстов, принадлежащих к научному стилю. Такие тексты изобилуют вводными словами (итак, таким образом, стало быть и т.д.) и конструкциями и оборотами связи (можно отметить, приведу пример, остановимся и т.п.), которые на уровне текста действительно могут выступать в роли маркеров, сигнализирующих о начале нового абзаца, вернее, о внутренней авторской и читательской потребности начать новый абзац вместе с началом новой темы в тема-рематическом движении. Встречая те же самые конструкции и обороты на уровне ССЦ, пишущий, по аналогии с уровнем текста, не задумываясь, а чаще -не осознавая разницу между уровнем текста и уровнем ССЦ, применяет "красную строку". Еще дальше идут те, кто, находясь под влиянием особенно сильной собственной прагматической установки непременно обеспечить оптимальный отложенный контакт с читателем, выделяют в самостоятельные абзацы все подряд текстемы, содержащие перечисление или сопоставление, а также пронумерованные.
Т.К.Перекалъская убедительно доказывает, что "детальное изучение "прагматики" деления научного текста на абзацы имеет непосредственное значение для улучшения преподавания практической стилистики английского языка (несомненно, не только английского, но и русского. -Т. У. ) и научно обоснованного редактирования текстов. Для оптимального деления научного текста необходимо: 1) ясное понимание того, что знак конца одного и начала другого СФЕ (абзацев) входит в систему се-миологически релевантных средств построения речи; 2) усвоение типичных зачинов и концовок абзацев, свойственных научной прозе, и глубо 14
кое понимание их взаимоотношений; 3) достаточно ясное представление о примерной средней физической протяженности этой единицы в разных функциональных стилях [Перекальская 1980: Щ,
Рабочая гипотеза определила цели исследования:
1. Определить критерии нормативности абзаца применительно к функциональному научному стилю.
2. Выявить основные тенденции абзацирования в нередактиро ванных рукописях.
3. Объяснить механизм авторского абзацирования и причины смещения делимитационно-интеграционного процесса в рукописях.
Целями исследования были продиктованы его задачи:
- определить значение, функции и структуру абзаца в рамках научного стиля: установить соотношение абзаца и ССЦ, с одной стороны, и абзаца и текста, абзаца и текстемы - с другой; определить наиболее характерные типы абзаца в научном тексте (грамматические, стилистические, графические) и способы его выражения; установить признаки нормативного абзаца;
- установить признаки реального, "живого" абзаца, в котором в процессе изучения его прагматической функции можно увидеть или типичные нарушения нормы существующей, или установление новой нормы, допускающей смещение равновесия как в сторону интеграции, так и в сторону делимитации вплоть до распада абзаца на отдельные текстемы, а также определить тенденции в развитии абзаца в научном стиле;
- выявить степень влияния особенностей самих текстов, принадлежащих к функциональному научному стилю, на смещение делимитационно-интеграционного процесса в сторону делимитации и на появление в результате этого "ненормативных абзацев".
Исследование состояло из трех этапов. На первом этапе (глава 1) на основе обзора научных работ, посвященных абзацу, было проведено его теоретическое изучение, в результате которого устанавливались критерии нормативного абзаца применительно к функциональному научному стилю. Полученные выводы стали основой для определения методики исследования "реального" абзаца в нередактированных рукописях,
На втором этапе (глава 2) методом количественно-качественного анализа 5169 абзацев ста шестидесяти семи нередактированных рукописей научных статей по педагогике, психологии, социология, философии и истории, представленных в период с 1984 по 1990 гг. в редакционно-издательский отдел РГПУ им.А.И.Герцена и в дальнейшем опубликованных, была определена структура абзаца в живом авторском тексте.
Третий этап (глава 3) представлял собой эксперимент, суть которого состояла в том, что читателям-нелингвистам был предложен специально сконструированный (по результатам второго этапа) "научный" текст, насыщенный вводными оборотами и конструкциями связи, способными выступать как истинными, так и ложными маркерами начала нового абзаца. Целью эксперимента было определить степень влияния маркеров зачинов и концовок, а также "ложных" маркеров на реализацию текстового и графического абзацирования.
Сопоставление результатов всех трех этапов исследования позволило сделать некоторые выводы об абзаце нормативном и ненормативном, о причинах появления ненормативного абзаца, о тенденциях в развитии абзаца в функциональном научном стиле.
Лингвистическая квалификация абзаца
Среди существующих точек зрения на языковую природу абзаца наиболее очевидны три: рассматривающие абзац 1) как пунктуационно-графический знак, 2) как синтаксическую единицу сверхпредложенчес-кого типа, 3) как стилистическую единицу - композиционно-стилистическую, семантико-стилистическую, коммуникативно-делимитационно-интегрирующую стилистическую.
Как исключительно графический знак абзац (нем. Absatz - букв, "уступ") определяется в 50-х гг., когда проблема сущности абзаца не была осмыслена теоретически, следующим образом: "1) отступ в начальной строке текста, т.н. красная строка. 2) часть текста, заключенная между двумя красными строками" Рнциклопедический словарь 1953: 9]. Такое понимание абзаца связано с историей его происхождения: "Излагаемые при письме мысли автор расчленяет на группы связанных между собой предложений; эти группы предложений мы называем абзацами. Раньше их называли также параграфами. Теперешний некрасивый знак параграфа есть ни что иное как забытый вариант средневекового знака q, который первоначально мог ставиться также и посредине непрерывных строк и для написания которого пользовались цветной краской. Этот знак обозначал начало новой группы в наборе. В позднем средневековье новые группы набора стали начинать с новой строки, перед которой по старому обычаю ставили упомянутый знак, обычно написанный красной краской. Некоторые из первопечатников вырезали этот знак как литеру и печатали с нее черной краской. Но первоначально в инкунабулах рубрикатор вписывал его в текст красной краской (название профессии происходит от латинского слова rubrum). Для этого знака наборщик должен был оставлять в наборе свободное место. Впоследствии знак параграфа стали вписывать все реже, пока, наконец, не пришли к мысли, что абзацный отступ... и без красного знака вполне достаточен и надежен для обозначения.
Абзацный отступ... выполняет свои обязанности и в наше время, причем более экономичного или, по крайней мере, такого же хорошего иного средства обозначения нового абзаца пока изобрести не удалось" [Чихольд 1980:135\.
Спустя четверть века абзац рассматривается уже не только как "отступ в начальной строке печатного или рукописного текста", но и как "2) компонент связного текста, состоящий из одной или нескольких фраз (предложений) и характеризующийся единством и относительной законченностью содержания" [Русский язык 1979: Щ.
К системе знаков препинания абзац отнес, в частности, Л.В.Щер-ба, хотя со свойственной ему проницательностью открыл путь к трактовке абзаца как факта речемыслительной деятельности: "Абзац, или красная строка, которую тоже надо считать своего рода знаком препинания, углубляет предшествующую точку и открывает совершенно иной ход мысли" [Щерба: 369\. Здесь имеется в виду абзацный отступ, то есть опять-таки графическое выражение, а не тот текст, который этим отступом открывается и за ним следует.
К вопросу о норме абзацирования
Норма как категория лингвистики является предметом многочисленных исследований по проблемам язьпсовых норм, нормативности и кодификации языка, теории культуры речи (см.например [Виноградов 1964; Горбачевич 1978; Истрина 1948; Ицкович 1982; Костомаров 1971; Ожегов 1955 и др.]. И хотя публикации на эту тему отражают широкий спектр представлений о языковой норме вплоть до ее полного отрицания, малоизученными остаются такие аспекты нормы, как, например, стилевая и жанровая норма, характер границы между нормативными и ненормативными образованиями, вопрос о природе и о критериях разграничения кодификации и нормализации, о субъективном и объективном факторе в сфере кодификации и нормализации. Различен и подход исследователей к проблеме. Если в 40-50-е годы понятие языковой нормы рассматривалось с позиций культуры речи [Обнорский 1948; Истрина 1948; Ожегов 1955], то в 60-70-е годы предметом исследования стала сущность языковой нормы [Горбачевич 1978; Костомаров 1971; Виноградов 1964; Ицкович 1982], которая, в основном, понимается как совокупность наиболее устойчивых традиционных реализаций языковой системы, отобранных и закрепленных в процессе общественной коммуникации.
Лингвисты, занимающиеся изучением сущности языковой нормы, употребляют само понятие "норма" в двух значениях, определяющих, соответственно, и два подхода. Первый подход заключается во взглядах на норму как на "определенную устойчивую совокупность или некий комплекс языковых средств, регулярно употребляющихся в той или иной сфере коммуникации" [Чайковский 1987: 1(Щ, как совокупность статистически более употребительных вариантов, допускаемых системой языка [Ожегов 1955; 54; Кодухов 1974; 173), как общепринятое употребление, регулярно повторяющееся в речи говорящих [Ицкович 1982: 7]. Однако, если рассматривать норму как набор языковых единиц, то в списки таких единиц могут быть сведены и те языковые единицы, которые относятся к случаям нарушения нормы, к не-норме [Чайковский 1987: 1Щ. Поэтому, несомненно, прав П.М.Алексеев, когда предлагает "отграничивать в норме систему предписаний для языковых реализаций от конкретного материала, заполняющего эти реализации... Система содержит то, что можно говорить, норма - то, что и как надо говорить или следует говорить (учитывая то, как это говорили ранее), а речь - то, что и как говорится на самом деле" [Алексеев 1977: 47] (разрядка автора). Т.е. понятие нормы рассматривается в триаде "система-норма-узус", где система представляет собой совокупность строевых и системных средств языка, норма - реализацию системы, а узус - реальное употребление, речь. Таким образом, первый подход к понятию нормы осуществляется двояко: норма как компонент схемы "система-норма-узус" (Э.Косериу) и норма как совокупность языковых средств (концепция Пражского лингвистического кружка).
Второе значение понятия "норма" и второй подход к ней не вызывают особых разногласий. Исследователи, в основном, солидарны в понимании языковой нормы как совокупности "директив" для реализации языковых средств в речи" [Чайковский 1987: 100], предписаний, правил, указаний к употреблению, зафиксированных учебником, словарем, справочником [Ицкович 1982: 7].
Языковая личность и лингвистическая экспансия
Привлечение в качестве основного материала исследования нере-дактированных рукописей, естественно, ориентирующих на такой фактор, как создатель текста, продиктовало обращение к проблеме языковой личности (Ю.Н. Караулов, Г.И. Богин, Ю.С. Степанов, Е.С. Кубря-кова и др.). Учет этого ориентира повлиял в определенной мере и на характер проведенного эксперимента.
В современной лингвистике под языковой личностью понимается "совокупность способностей и характеристик человека, обусловливающих создание и восприятие им речевых произведений (текстов), которые различаются а) степенью структурно-языковой сложности, б) глубиной и точностью отражения действительности, в) определенной целевой направленностью" [Караулов 1989: 3\. Человек - творец и пользователь языка. В понятии "языковая личность" учитываются все его ипостаси -биологическая, интеллектуальная, возрастная, эмоциональная, моральная и т.д. Это обязывает рассматривать язык как инструмент человеческого понимания и коммуникативной деятельности, т.е. в широком плане человеческой субъективности.
Структуру языковой личности возможно рассматривать на трех уровнях. Вербально-семантический уровень связан с предполагаемым для носителя языка нормальным владением естественным языком. Когнитивный уровень охватывает интеллектуальную сферу личности. Он характеризуется такими единицами, как понятия, идеи, концепты, складывающиеся у каждой языковой индивидуальности в более или менее систематизированную "картину мира", отражающую иерархию ценностей. Прагматический уровень связан с целями, мотивами, интересами и установками.
Языковая личность осуществляет речевую деятельность, которая рассматривается, во-первых, как один из трех аспектов языка, наряду с психологической "речевой организацией" и "языковой системой" - как "языковой материал", включающий сумму отдельных актов говорения и понимания (Л.В.Щерба и др.), во-вторых, как вид деятельности (наряду с трудовой, игровой, познавательной и др.) (Л.С.Выготский, А.НЛеон-тьев).
Целенаправленное речевое действие, совершаемое в соответствии с принципами и правилами речевого поведения, принятыми в данном обществе, получило название речевого акта. Речевой акт - это единица нормативного социоречевого поведения, рассматриваемая в рамках прагматической ситуации.
Выполнить речевой акт - означает произнести членораздельные звуки, принадлежащие общепонятному языковому коду, построить высказывание из слов данного языка по правилам его грамматики, снабдить высказывание смыслом и референцией, т.е. соотнести с действительностью, придать речевому акту целенаправленность, превращающую его в иллокутивный акт, вызвать искомые последствия.
Основными чертами речевого акта являются его намеренность (интенциональность), целеустремленность и конвенциональность. Речевой акт всегда соотнесен с лицом говорящего. В речевом акте участвуют говорящий и адресат, выступающие как носители определенных, согласованных между собой социальных ролей или функций. Они обладают фондом общих речевых навыков (речевой компетенцией), знаний и представлений о мире. В состав речевого акта входят обстановка и тот фрагмент действий, который касается его содержания. Воздействие речевого акта на партнера коммуникации есть ни что иное как реализация глобального замысла автора, ожидающего адекватной интерпретации этого замысла со стороны получателя информации.
Речевые акты могут выступать как информативные и акты сообщения; акты побуждения (директивы); акты принятия обязательств; акты, выражающие эмоциональные состояния (экспрессивные), в т.ч. формулы социального этикета; акты-установления (декларации, вердикты и т.д.). Исходный тезис теории речевых актов - разграничение пропозиционального содержания высказывания и его иллокутивной функции.
Последовательность речевых актов образует дискурс. Дискурс принято рассматривать в качестве связного текста в совокупности с экстралингвистическими (прагматическим, социокультурным, психологическим и др.) факторами, т.е. текста, взятого в событийном аспекте, в качестве речи, понимаемой как целенаправленное, социальное действие, как компонент, участвующий во взаимодействии людей и механизмах их сознания. Термин "дискурс", если иметь в виду отечественное языкознание, был введен В.А.Звегинцевым, который понимал под ним два или несколько предложений, находящихся друг с другом в смысловой связи, т.е. отождествлял дискурс с текстом, точнее, с "микротекстом". Но в 70-х - начале 80-х годов эти понятия стали разграничиваться: под текстом начали понимать преимущественно абстрактную, формальную конструкцию, а название "дискурс" закрепилось за различными видами актуализации текста, рассматриваемой с точки зрения ментальных процессов и в связи с зкстралингвистическими факторами. Т.е. дискурс -это текст "здесь и сейчас". Речевые акты и дискурс включены в прагматические связи субъекта и объекта коммуникации. Так, один из подходов к прагматике как к аспекту языка определяет прагматику, как воздействие речевого акта на партнера коммуникации и в физическом, и в интеллектуальном отношении.
