Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Н.А. Некрасов и культурная среда Ярославля 1830 - 1840-х годов
1.1. НА. Некрасов в ярославской гимназии. Первые литературные опыты поэта 21
1.2. Н.А Некрасов и ярославские литераторы 1830 - 1840-х годов 56
1.3. Н.А. Некрасов и ярославский театр „81
Глава 2. Ярославские издания и писатели в журналах Н.А.Некрасова
2.1. Журналы НА. Некрасова и «Ярославские губернские ведомости»: сотрудничество редакций 102
2.2. Ярославские литературные сборники 1849 и 1850 гг.: история создания, отзывы в печати 123
2.3. Писатели - ярославцы в «Современнике» и «Отечественных записках» 130
Глава 3. Н.А. Некрасов и писатели - Ярославцы 1850-1870-х годов
3.1. Н.А. Некрасов иЮ.В. Жадовская- творческий диалог поэтов 140
3.2. «Вершинный поэт» Н.А. Некрасов и поэт «второго ряда» Л.Н Трефолев: известное и вновь открываемое 163
3.3. Н.А.Некрасов и поэт С.Я.Дерунов. Поэма «Кому на Руси жить хорошо» в творческой судьбе Дерунова 186
Заключение 202
Библиография 221
Приложения
- НА. Некрасов в ярославской гимназии. Первые литературные опыты поэта
- Н.А Некрасов и ярославские литераторы 1830 - 1840-х годов
- Журналы НА. Некрасова и «Ярославские губернские ведомости»: сотрудничество редакций
- Н.А. Некрасов иЮ.В. Жадовская- творческий диалог поэтов
Введение к работе
Более чем за полтора столетия со времени вступления Н.А. Некрасова на литературную стезю и его творчество, и его жизнь, и даже качества его личности многократно становились предметом как эмпирического описания, так и обобщающего осмысления. Активно, особенно в послевоенные годы и в конце XX века множатся аспекты изучения и интерпретационные точки зрения в научном некрасоведении.
Вместе с тем, до сих пор буквально на счет те работы, в которых исследовались бы общественно-контекстуальные (и, тем более, личностно-биографические) связи поэта. Даже . в плане эстетических традиций, воздействовавших на становление народного художника, и его собственного влияния на позднейший отечественный литературный процесс, существует немало «белых пятен». Одним из них является вопрос о литературном окружении поэта. И здесь к настоящему времени выявлен не один десяток как очень значительных, так и вполне второстепенных литературных имен. Но и они по-прежнему остаются недостаточно изученными. Доныне отсутствует и обобщающее исследование этой проблемы - хотя бы в отношении самых многообразных столичных и общероссийских литературных связей Некрасова. Тем более не приходится говорить об исчерпанности такой, более локальной, но не менее любопытной темы, как ярославское литературное окружение поэта. Уточнению, систематизации имеющихся сведений, обобщению представлений по данной теме и посвящено настоящее исследование.
В основу нашей диссертации легли три основные проблемы:
во-первых, можно ли говорить о местной «культурной» и собственно «литературной» «среде», воспитавшей Некрасова, или родство, место, исходное окружение будущего поэта ничего не смогли сделать для его творческого становления; и только случай (отъезд в Петербург) и включение ярославского недоросля в новую для : него культурную среду дали ему
4 возможность состояться в качестве особым образом характерного и значительного художника слова?
во-вторых, следует решить, имел ли Некрасов устойчивый интерес к родной ярославщине на протяжении всей его творческой деятельности, равно как и тесные культурные и литературные отношения с нею или он был связан с нею лишь индивидуально-частным и семейным образом?
в-третьих, должно определиться, оказал ли Некрасов прямое и непосредственное культурное и эстетическое влияние на родной край и его творческих деятелей или оно являлось лишь опосредованным воздействием крупного поэта и литературного деятеля на свое время и страну в целом?
Четкого и полного ответа на поставленные вопросы в некрасоведении не получено до сих пор. Более того, у историков литературы не имеется ответа и на такой, казалось бы, несложный вопрос, а что собственно следует считать «ярославской литературой» и кого из писателей следует включить (или не включить) в ярославское литературное окружение Н.А. Некрасова. По какому признаку или комплексу признаков мы можем, например, причислить тех или иных писателей к «ярославской литературе»: по месту их рождения в ярославском крае (Е.П. Карнович, К.П. Масальский, К.К. Павлова, И.И. Пальмин, И.З. Суриков) или кончины здесь (Игнатий Брянчанинов); по записи их в родословные книги дворян Ярославской губернии (Е.Н. Опочинин, А.В. Сухово-Кобылин, НИ. Филимонов, НА. Некрасов); по факту их проживания в Ярославской губернии и создания ими в это время произведений (М.В. Авдеев, И.С. Аксаков, С.Я. Дерунов, Ю.В. Жадовская, А.З. Зиновьев); по факту создания ими литературных трудов с использованием местного материала (М.Е. Салтыков-Щедрин, Н.А. Некрасов) или по причине публикации ими своих сочинений на страницах ярославских изданий (Ф.Н. Глинка, А. Мыльников, Н. Спиглазов)?
Каждый пример того или иного писателя, приведенного нами в скобках, безусловно, индивидуален и нуждается в комментарии. Каролина Павлова, например, которую причисляют к писателям-ярославцам, действительно
родилась в Ярославле в 1807 г., но отец ее переселился в Москву, когда ей исполнился один год. В 1812 г. во время захвата Москвы французами семья ненадолго вернулась в Ярославль. Об этом периоде жизни поэтесса оставила мемуары, но они по вполне понятным причинам имеют недостаточно отчетливый характер. «Странно, что, помня много неважных обстоятельств моего тогдашнего пребывания в родине моей и много незначительных предметов, - вспоминала она, - я вовсе не помню предмета самого прекрасного и величественного - Волги» . Сведениями о том, что К.К. Павлова в зрелом возрасте приезжала на родину и поддерживала связи с ярославцами, мы не располагаем. И в творчестве ее Ярославль не нашел отражения. Крестьянского поэта И.З. Сурикова также причисляют к писателям-ярославцам, но связи его с родным краем были более устойчивыми. Родился он в деревне Новоселово Угличского уезда. В возрасте 7 лет отец забрал его в Москву, но детские годы оставили в душе поэта неизгладимый след, поэтому не случайно, что значительная часть творчества Сурикова наполнена воспоминаниями о них. Кроме того, с ярославскими писателями Л.Н. Трефолевым и С.Я. Деруновым он поддерживал переписку, предлагал им участие в литературных проектах.
Не следует также путать, как мы считаем, писателя-ярославца с писателем, который достаточно короткий отрезок времени проживал в Ярославской губернии, как, например, М.В. Авдеев или И.С. Аксаков. И пусть Иван Сергеевич, проведший два года в Ярославле, сделал очень много для развития местных литературных и краеведческих сил и сам здесь написал поэму «Бродяга», мы, тем не менее, имея право говорить о ярославском периоде в его жизни и творчестве, не можем причислять его к писателям ярославского края.
Отметим также, что вышеперечисленные признаки писателя-ярославца или, по крайней мере, некоторая часть этих признаков, могут быть характерны и для одного лица. Коренной ярославец Л.Н. Трефолев, например, прожил всю жизнь в Ярославле, печатался в местных, но более всего в столичных
1 Павлова К.К. Мои воспоминания // Русский архив. 1875; № 10. С. 223.
изданиях, причем размер гонорара для него играл не последнюю роль; переписывался с редакторами и лично был знаком с ними, публиковал свои произведения на самые различные темы, в том числе ярославские. Примечательно, что Леониду Николаевичу недостаточно было проявить свои творческие способности только в провинции; он старался зарекомендовать себя на общероссийском литературном рынке, а без выхода на столичную литературу, которая отражала общие культурные и политические процессы, протекавшие в стране, и спрос читательской аудитории, сделать это было практически невозможно.
В XIX в. вопрос о принадлежности писателя к ярославской литературе и ее относительной территориальной обособленности даже одним лицом решался не однозначно. Так, например, редактор «Ярославских губернских ведомостей» (далее - ЯГВ) В.И. Лествицын в статье «Об ярославских писателях» (І869) главным признаком писателя-ярославца считал факт проживания его на данный момент в Ярославской губернии. Бели литератор по каким-либо причинам выезжал из губернии, как топограф Мечеходовский; то он тем самым «прекращал свою принадлежность» к ярославской литературе2. Однако известен еще один список ярославских писателей, составленный Лествицыным в 1850 - начале 1860-х гг.3 В нем под № 71 находим имя Н.А. Некрасова, который, в это время уже проживал в столице4.
Само понятие «литератор» в провинции истолковывалось иначе, чем в Петербурге. «Литератором» на периферии называли человека, который вообще что-либо и где-либо опубликовал. В статье Лествицына к литераторам, например, был причислен протоиерей И.П. Аристов на том основании, что он собирался написать историю кафедрального собора3. К «писателям» были также отнесены: губернский механик В.И. Мейшен, составивший
2 Календарь Ярославской губернии на 1869 год. Ярославль, 1869, С, 42.
3 Титов А.А. Рукописи славянские и русские, принадлежащие И.А, Вахрамееву. Сергиев Посад, 1892.
Вып. 3. С. 97-99.
4 Там же. С. 99. Отчество поэта указано ошибочно: вместо «Алексеевич» - «Александрович».
5 Календарь Ярославской губернии на 1869 год. С.42.
7 статистическое описание фабрик Ярославской губернии в 1857 г.6; профессор-технолог Демидовского лицея М.Ф. Окатов, напечатавший диссертацию о винтовых пароходах в одном из журналов; любитель-метеоролог И.А. Копнин, который 30 лет вел наблюдения за погодой в Ярославле, на их основе опубликовал таблицы в ЯГВ и др.
Такое внимание со стороны редактора местной газеты к творческой интеллигенции не случайно. Эти «литераторы» своими статьями вносили посильную лепту в развитие науки и культуры родного края, хотя иногда они и становились предметом критики со стороны столичных редакторов и насмешек со стороны местной общественности. Вспомним, например, «писателя» Кардамонова в рассказе А.П. Чехова «Петров день», отославшего в «Ниву» статью под заглавием. «Интересный случай многоплодия среди крестьянского народонаселения» и прочитавшего «в почтовом ящике неприятный для авторского самолюбия ответ» . Однако провинциальный редактор, не избалованный материалами со стороны земляков, был заинтересован в каждом корреспонденте своего издания. Кроме того, каждый из них был потенциальным подписчиком для редактора.
С какого времени следует начинать отсчет «ярославской литературы»? Составитель сборника стихов ярославских поэтов М.Н. Пархоменко свои очерки по данной теме начал с упоминания «Слова (Моления) Даниила Заточника» (XIII в.)9. Литературоведы Астафьевы в работе по истории литературы ярославского края сначала упомянули древнейшую летопись «Повесть временных лет» (XII), в которой были зафиксированы города Ростов и Ярославль; а также житийную литературу г. Ростова (XII - XIV вв.) . XVIII век «ярославской литературы» в работах вышеназванных ученых был представлен такими славными именами; как Федор Волков, основавший в Ярославле первый русский национальный театр, И.А. Дмитревский,
с Календарь Ярославской губернии на 1869 год. С, 41.
7 Там же. С. 42.
8 Чехов А.П. Петров день // Собр. соч.: В 12 т. М, 1960. Т. 1. С. 47.
s Пархоменко М.Н, Наше литературное прошлое // Поэты-ярославцы. Ярославль, 1944. С. 4. ш Астафьев А.В., Астафьева Н.А. Писатели Ярославского края. Ярославль, 1990. С. 5 - 6.
8 В.И. Майков, М.И. Попов, М.Д. Чулков. Однако эти актеры и литераторы не остались в провинции и связали свою деятельность со столичными городами, о вкладе их непосредственно в ярославскую литературу сведений сохранилось очень немного.
Ярославская литература - это, по нашему мнению, в первую очередь литература ярославцев, т.е. лиц, проживающих в конкретный момент в Ярославской губернии, и для самих ярославцев, В то же время эта литература является частью общерусской литературы, рассчитана на всех россиян, -поэтому не случайно, что с таким нетерпением провинциальные писатели ждали отзывов от столичной критики на свои произведения. Складываться местная литература целенаправленно стала, как мы считаем, после губернской реформы Екатерины II в 1775 году. Особое значение в формировании провинциальной культуры и литературы сыграло ее разрешение заводить всем желающим «вольные типографии». В 1784 г. в Ярославле при содействии наместника А.П. Мельгунова была открыта первая провинциальная типография в России . Всего в ней до пожара в 1795 г. было напечатано 19 книг12. Среди них были сочинения в стихах и прозе учеников и учителей ярославской семинарии, топографическое описание Ярославского наместничества. Первый русский журнал в провинции - «Уединенный пошехонец. Ежемесячное сочинение на 1786 год» - напечатан был также в этой типографии. Журнал этот, редактируемый В.Д. Санковским, просуществовал два года. Большинство сочинений в нем имели анонимный характер, но некоторые из них были подписаны преподавателями ярославской семинарии М.В. Розиным и И.Ф. Фортунатовым, студентом В. Василевским, архиепископом Арсением Верещагиным и др. . Редакция «Уединенного пошехонца» была заинтересована в том, чтобы ярославцы не только
11 См.: Семенников В. Литературная и книгопечатная деятельность в провинции в конце XVIII-ro и в начале
XIX-го веков // Русский библиофил. 1911, № 6. С. 33; Он же. Дополнительные материалы для истории
провинциальных типографий XV1I1 и начала XIX века:и для библиографии книг, в них напечатанных //
Русский библиофил. 1913, № 7. С. 64 - 65.
12 Семенников В. Библиографический список книг, напечатанных в провинции со времени возникновения
гражданских типографий по 1807 г.//Русский библиофил. 1912, №2, С, 54 -58.
9 подписывались на журнал; но и сами поставляли для него свои сочинения. Так, например, один из читателей уездного города Мышкина прислал для публикации оду на Новый 1786 год, которая сразу же была опубликована14.
Активное участие ярославских семинаристов в журнале было не случайным. К этому времени в стенах местной духовной семинарии, основанной в 1747 г., сложилась достаточно устойчивая традиция сочинительской и переводческой деятельности. Еще в 1780 г. студент этого учебного заведения Яков Соколов написал комическую оперу «Ставленник», которая впервые с успехом была представлена в Ярославле в 1814 году15. В Государственном архиве Ярославской области (далее - ГАЯО) хранится несколько десятков рукописных сборников стихов, речей, переводов ярославских семинаристов. Значительная часть их была создана в период с 1780-х по 1810-е годы. Заметим, что учитель словесности, у которого обучался НА. Некрасов в гимназии, П.П. Туношенский был непременным участником в семинарских альбомах. По нашему мнению, не случайным является тот факт, что в 1831 г. Петр Павлович, воспользовавшись, видимо, прежним опытом, предпринял попытку издания журнала «Муза Ярославля» из сочинений учеников ярославской гимназии.
В 1803 г. в Ярославле при содействии ярославского потомственного дворянина П.Г, Демидова было основано Ярославское Демидовское высших наук училище, одно из первых высших учебных заведений в провинции16. Преподаватели и студенты его внесли свой вклад в литературную и культурную жизнь губернского города, В 1815 г. они пытались организовать выпуск журнала «Ярославский зритель». Попытка, правда, успехом не увенчалась, но сам факт этой инициативы для нас чрезвычайно важен. Среди
13 Ермолин Е.А., Севастьянова Л,А, Воспламененные к отечеству любовью. (Ярославль 200 лет назад:
культура и люди). Ярославль, 1990. С. 139,
14 Уединенный пошехонец. Рукописный список с журнала // ГАЯО. Коллекция рукописей. On. 1. № 327
(1029). Л. 25.
15 Соколов Я. Ставленник, опера, в двух действиях состоящая / Публикация В.И. Лествицьша // Русская
старина. 1875, №6. С. 277-300.
16 См.: Щеглов В.Г. Высшее учебное заведение в г. Ярославле имени Демидова в первый век его
образования и деятельности (6 июня 1803-1903 гг.): Ист. очерк. Ярославль, 1903; Покровский СП.
10 преподавателей Демидовского училища назовем профессора Московского университета А.З. Зиновьева, учителя М.Ю. Лермонтова, и К.Д. Ушинского. При участии Зиновьева и его учеников вД830-х гг. выходили в свет сборники сочинений студентов и педагогов училища17. А К.Д. Ушинский помимо преподавательской деятельности в 1848 г. исполнял должность редактора неофициальной части ЯГВ, куда помещал свои статьи и статьи других ярославцев: профессоров лицея В.И. Татаринова, Я.Н. Калиновского, купца-
і о
краеведа С.А. Серебренникова .
Сами ЯГВ начали издаваться в 1831 году. Это были первые губернские ведомости в России. Изначально на газету подписалось 315 частных учреждений и лиц, среди которых был дядя поэта С.С. Некрасов. В дальнейшем редакция ЯГВ много места уделяла на своих страницах историческим и литературным материалам. Критики «Современника» отмечали эту газету в 1850-1851 гг. в ряду лучших провинциальных изданий. В 1849 и 1851 гг. в Ярославле при активном содействии Ю.В.Жадовской и С.А. Серебренникова вышли в свет «Ярославские литературные сборники» (далее - ЯЛС), первый из них также доброжелательно был встречен сотрудниками некрасовского журнала. А.В. Дружинин в качестве комплимента издателям сборника отметил, что он «ни в чем не противоречит своему назначению, - он истинно Ярославский: чужого, иногороднего в нем ничего нет», подразумевая под этим в первую очередь то, что все материалы в сборнике принадлежали ярославцам19.
Вышеперечисленные факты свидетельствуют о том, что в Ярославле в конце XVIII - первой половине XIX вв. сложилось, по терминологии Н.К. Пиксанова, «культурное гнездо». Согласно его теории, разработанной в 1928 г., но в своих основных положениях не утратившей доныне научной актуальности, это «культурное гнездо» (иногда ученый называл его
Демидовский лицей в его прошлом и настоящем. Ярославль, 1914; Егоров С.А. Ярославское высших наук училище. Ярославль, 1980.
17 Иванов А.Н. Учитель Лермонтова А.З. Зиновьев и его педагогическая деятельность в Ярославле.
Ярославль, 1966.
18 Иванов А.Н. Константин Дмитриевич Ушинский в Ярославле. Ярославль, 1963. С. 339 - 427.
«литературным») могло возникнуть только там, где имелась «не механическая
совокупность культурных явлений и деятелей, но тесное единение их между
собою, некоторое органическое слияние» . «Если в городе, - утверждал
Николай Кирьякович, - в течение многих лет существует литературный
кружок, где участвуют даровитые люди, где читаются поэтические
произведения, где обсуждаются литературно-теоретические вопросы; если в
этом кружке под влиянием авторитетных старших сочленов воспитывается
дарование молодого поэта, который потом выступит в столичной печати, это -
литературное гнездо»2. По мнению историка литературы, это гнездо должно
было обладать тремя основными признаками: определенным кругом деятелей,
постоянной деятельностью и выдвижением питомцев22. Все эти признаки в
Ярославле имелись, и Н.А. Некрасов был одним из таких питомцев, самым
талантливым и, может быть, наиболее удачливым среди них.
Для исторического воссоздания такого гнезда, по мнению Н.К. Пиксанова, необходимо изучение всех без исключения культурных явлений: просвещения (гимназия, семинария, библиотека, книжные магазины, книготорговля); печати: (губернские и епархиальные ведомости, местные издательства); театра (репертуар, гастроли, кружки); искусства (музыка, пластика, поэзия). Кроме того, особое воспитательное влияние, по его мнению, производит на творческую личность художественная старина. «Многие старинные русские города, как Новгород, Ростов, Ярославль, суть Kunststadte, - пишет он, - прекрасные архитектурно-живописные памятники. Они воспитывают эстетический вкус сами собою, без теоретической пропаганды» . И хотя каких-либо высказываний по поводу архитектурно-художественных особенностей Ярославля Н.А. Некрасов не оставил, как, например, это сделал А.Н. Островский24, надо полагать, что облик древнего города на поэта и его творчество оказал благотворное влияние. Весьма колоритные участки центральной части Ярославля (район Успенского собора
Современник. 1850. № 1. Отд. 5. С. 60.
Шксанов Н.К. Областные культурные гнезда. Историко-краеведческий семинар. М.; Л., 1928. С. 60.
Там же. С. 60-61.
Там же, С. 62-63.
Там же, С. 66,
См.: Островский А.Н. Поли. собр.соч.:В 16 т. М., 1952. Т. 13.С. 182.
и бывшей плац-парадной площади) нашли отражение в поэме «Несчастные». И как вывод:
Ну, все как надо, как известно,
Над чем столичные давно
Острят то глупо, то умно.
Зато покойно - и не тесно...
Не жди особенных отрад:
Что бог послал, тому будь рад (4, 34) . Изучением культурной и литературной жизни Ярославской губернии в XIX в. плодотворно занимались К.Д. Головщиков, В.И. Лествицын, Л.Н. Трефолев; в XX в. С.А. Золотарев, А.Н. Иванов, М.Н. Пархоменко, А.В. Прямков, А.В. и Н.А. Астафьевы и др. Отдельные наблюдения и факты, зафиксированные в их работах, безусловно, были учтены нами в диссертации. Существенный вклад в изучение ярославского окружения поэта внесли еще до революции также известный некрасовед В.Е. Евгеньев-Максимов и учитель ярославской гимназии П.И. Мизинов. Владислав Евгеньевич в своей монографии обнародовал и проанализировал ряд документов из архива ярославской гимназии: ведомости об успеваемости Николая Некрасова, прошения его отца Алексея Сергеевича к гимназическому начальству, программы торжественных актов гимназистов после окончания экзаменов26; а Порфирий Иванович записал рассказы одноклассника поэта М.Н. Горошкова о годах, проведенных Некрасовым в родном городе, и опубликовал их . Эти работы позволили воссоздать обстановку, в которой происходило становление Некрасова, как человека и как поэта. В работах этих исследователей впервые были названы. имена лиц (учащихся, преподавателей, чиновников), с которыми Некрасов-гимназист общался и которые, так или иначе, способствовали развитию его литературного таланта.
2 Произведения Н.А. Некрасова и высказывания приводятся по изданию: Некрасов Н.А. Поли. собр. соч. и писем: В 15 т. Л.: Наука, 1981 - 2000. Здесь и далее они цитируются в тексте диссертации: в скобках арабскими цифрами указываются тома; книги,' если тома разделены на них; страницы.
26 Евгеыьев В.Е. Николай Алексеевич Некрасов. Сборник статей и материалов. М. 1914.
27 Мизинов П.И. Гимназические годы Н.А. Некрасова II Голос минувшего. 1914, №7. С. 58-63.
13 Однако планомерный сбор информации о гимназических годах поэта на этом прекратился. Евгеньев-Максимов объяснил это тем, что во время левоэсеровского мятежа в Ярославле в 1918 г. архив гимназии сгорел, дальнейшие разыскания сделались невозможны, а копии документов, обнародованных им и Мизиновым, приобрели значение первоисточников. Но это не совсем так. Во всяком случае, часть документов из гимназического архива, представляющая интерес для историков литературы, сохранилась в ГАЯО. А в Российском Государственном архиве литературы и искусства (далее - РГАЛИ) нашлась даже ведомость Николая Некрасова, с которой Владислав Евгеньевич сделал фотокопию и представил в своем издании 1914 года.
Существенный прорыв в изучение заявленной нами темы сделали наши современники, некрасоведы А.Ф. Тарасов и Б.В. Мельгунов. В своей монографии Анатолий Федорович посвятил целую главу ярославским знакомым поэта . В ней впервые были опубликованы такие важные документы как дневник Л.Н. Трефолева 1863 г. (точнее только один лист, уцелевший из него) и письмо крестьянского поэта С.Я. Дерунова племяннику поэта К.Ф. Некрасову. В письме приведены сведения о встрече Саввы Яковлевича с Некрасовым и «дикой расправе», которую местные власти произвели по отношению к автору письма. Этот важный для нас документ был обнаружен в ГАЯО сотрудницей Государственного литературно-мемориального музея-заповедника Н.А. Некрасова «Карабиха» (далее -ГЛММЗ Н.А. Некрасова «Карабиха») Т.А. Баштой. В дальнейшем нами были обнаружили в ГАЯО судебные документы, позволившие установить детали этого события.
В монографии Б.В. Мелыунова была показана связь Н.А. Некрасова с культурной жизнью Ярославля 1830 - 1840-х гг.: рукописная и печатная литература, издательское дело, местная периодика, наука, просвещение, театр,
Тарасов А.Ф. Некрасов в Карабихе. Ярославль, 1989. С. 76-92.
14 живопись и т.д. Исследователь впервые обратился к творчеству неизвестных ярославских сатириков 1820-х гг., поэта Е.И. Саблина, с которым Некрасов учился в гимназии, поэта К.А. Доводчикова и др.; к стихам Некрасова в домашних альбомах ярославцев; собрал сведения, о театральной жизни Ярославля 1820 - 1830-х гг., об учителях и одноклассниках поэта по ярославской гимназии, о местном пансионе мадам Буткевич, о братьях поэта К.А. и Ф.А. Некрасовых.
Однако наша диссертация отнюдь не сводится к простой аккумуляции указанных выше материалов. Она представляет собой концептуальное осмысление как уже ставших известными, так и впервые введенных нами в научный оборот источников. Во-первых, мы сознательно отказались от персоналий, личные и творческие связи которых с Н.А. Некрасовым обоснованы не в полной мере. Это относится, например, к ярославскому поэту-сатирику К.А. Доводчикову. Ни факт знакомства, встречи или переписки Николая Алексеевича с ярославским литератором, ни публикация этого писателя в некрасовских журналах или наличие отзыва на его сочинения в них, ни отклик этого писателя на стихи Некрасова или подражания этим стихам не установлены, - а именно это и имеет для нас первоочередное значение.
Во-вторых, мы не ограничились только ярославским литературным окружением поэта 1830 - 1840-х гг., а постарались учесть ярославских литераторов, так или иначе связанных с Н.А. Некрасовым, вплоть до его кончины в 1877 году. В состав ярославского литературного окружения поэта, например, у нас включен крестьянский поэт С.Я. Дерунова, творчество которого началось с 1860-х годов.
В-третьих, в диссертации мы рассмотрели вопрос о взаимоотношениях редакций некрасовских журналов с провинциальной газетой, в нашем случае с ЯГВ, а через нее и с читателями, земляками поэта. В центре нашего внимания политика этих журналов в провинции, сотрудничество редактора и
Мельгунов Б.В. «Всему начало здесь...» {Некрасов и Ярославль). Ярославль, 1997.
15 сотрудников с редакцией ЯГВ. Известно, что Н.А. Некрасов разделял мнения своих сотрудников, иногда и сам поручал им написание тех или иных статей, среди которых могли быть и рецензии на материалы, печатавшиеся в ЯГВ, на индивидуальные и коллективные литературные сборники ярославцев, вышедшие в Ярославле или в столичных городах. К сожалению, прямых откликов Н.А. Некрасова как редактора «Современника» и «Отечественных записок» на творчество ярославских литераторов, за исключением, может быть, стихов Л.Н. Трефолева, не зафиксировано.
Вполне естественно наше обращение к отдельным сюжетам, общим с последним по времени исследователем «ярославской литературы» Б.В. Me льгу новым. Однако разработаны они были автором диссертации на материалах, которые ранее не были известны и в научный оборот либо не привлекались вообще, либо привлекались лишь частично. Это стихотворения Е.И. Саблина и С.Я. Дерунова; послужные списки гимназических учителей поэта и гимназический дневник Л.Н. Трефолева 1855 г.; мемуары А.Т. Беляева о ярославской гимназии и В.Л. Ливанова о Дерунове. Эти источники содержат немало новых сведений к биографии и творчеству Н.А. Некрасова, писателей ярославского края, их взаимоотношениям.
Кроме того, нам удалось обнаружить статью и стихотворение Л.Н. Трефолева под псевдонимом Л. Маяков в «Русской газете», созданные по поводу кончины Н.А. Некрасова. Черновой и беловой автографы этого стихотворения, хранящиеся в отделе письменных источников Ярославского Государственного историко-архитектурного и художественного музея-заповедника (далее - ЯГИАХМЗ), были известны исследователям, но они полагали, что стихотворение это нигде не было напечатано. Удалось нам также объяснить и причину происхождения трефолевского псевдонима. Ю.В. Жадовская также посвятила Некрасову стихотворения и еще при его жизни, причем доказательств по поводу посвящения одного из них поэту-земляку было, по нашему мнению, недостаточно. Мы эти доказательства приводим в диссертации, но при этом признаем, что данный вопрос еще
потребует в перспективе дополнительных, и в первую очередь, архивных разысканий.
Таким образом, невозможность до настоящего времени научно обоснованно интерпретировать целый пласт литературных отношений Н.А. Некрасова с выдвинувшей его культурной и литературной средой, с одной стороны; и, с другой стороны, необходимость и возможность ввести новые исследовательские материалы в обсуждение заявленной темы, обобщить с учетом новых сведений весь корпус соответствующих представлений обусловливают очевидную актуальность предпринятого исследования.
Отсюда основной целью нашей диссертации стало уяснение самой сути явления, именуемого «ярославским литературным окружением НА. Некрасова», уточнение персонального состава ярославского литературного окружения поэта, а также масштаба и характера взаимодействия поэта с местным литературным контекстом на разных этапах его творческой деятельности.
Непосредственными задачами, посредством решения которых может быть достигнута искомая цель настоящего исследования, мы считаем следующие:
обобщить и уточнить имеющиеся представления о ранних -догимназических и гимназических - литературно-эстетических воздействиях, формировавших истоки поэтического таланта Некрасова;
пополнить и обобщить имеющиеся в литературе представления о раннем «допетербургском» и «ярославско-петербургском» литературном окружении поэта;
систематизировать литературно-биографические и литературно-общественные связи Некрасова - поэта и журналиста с родным краем и его литературной жизнью;
17 4) установить состав наиболее значительных ярославских литераторов, испытавших творческое воздействие музы Некрасова, и определить масштаб и характер этого воздействия.
Предметом исследования в диссертации выступают многообразие, характер и масштаб ярославского литературного окружения Н.А. Некрасова. Но само понятие «ярославского литературного окружения» является до известной степени неразрешенной методологической задачей, требующей специального истолкования в русле предпринимаемого в дальнейшем анализа материала. Ярославское литературное окружение поэта для автора работы - это, во-первых, литераторы, проживавшие в Ярославской губернии и активно сотрудничавшие с местными и столичными, в первую очередь некрасовскими изданиями. Во-вторых, это литераторы (Е.И. Саблин, Н.И. Филимонов, Л.Н. Трефолев, С.Я. Дерунов, и др.), личные взаимоотношения которых с Н.А. Некрасовым подтверждены документальными, мемуарными и эпистолярными источниками. В-третьих, это литераторы, включенные в общение с Некрасовым через единую литературную среду (общих знакомых ярославцев и петербуржцев среди литераторов, сотрудников некрасовских журналов, рецензировавших их сочинения) и испытывавшие несомненное и доказуемое влияние Некрасова на свое творчество (Ю.В. Жадовская, Л.Н. Трефолев, С.Я. Дерунов). С другой стороны, писатели, так или иначе причастные к ярославскому краю, могли проживать и в Петербурге, составляя там своего рода ярославское землячество.
В свою очередь, объектом исследования стали, во-первых, разнообразные документальные и мемуарные свидетельства рассматриваемых литературных связей; во-вторых, конкретные художественные тексты самого Некрасова, находящиеся в тех или иных отношениях с литературным творчеством его современников-ярославцев; наконец, конкретные художественные тексты ярославских литераторов, вступающие в
18 преемственные или иные творческие отношения с поэзией их знаменитого земляка.
Научная новизна данной работы вытекает не только из достигнутого в ходе настоящего исследования пополнения имевшихся прежде сведений в рамках научной биографии Н.А. Некрасова и обобщения соответствующих представлений, но, главным образом, из постулирования самого его специфического исследовательского ракурса: местным образом ориентированного и многообразно проявившего себя - в качестве совокупного явления - литературного окружения российского национального поэта. Новым в исследовании представляется также системная соотнесенность центрального понятия «ярославское литературное окружение» с такими понятиями как «ярославская литература», «культурное гнездо», «некрасовская школа», «вершинный писатель», «писатели второго ряда» и некоторыми другими.
Методологической основой настоящего исследования выступает сравнительно-исторический метод в отечественном литературоведении, предполагающий опору как на «перекрестный допрос» источников (включая первичные архивные и исследовательски-реконструктивные, документальные и мемуарные), так и на систематический сравнительный анализ художественной формы и содержательных установок автора.
Научное значение рассматриваемой диссертации состоит в том, что ее результаты могут быть использованы при дальнейшем продвижении и в рамках данной конкретной темы, и в более обширном понимании проблематики литературного окружения поэта; а также при обращении к интерпретации собственно художественной проблематики творчества как самого Некрасова, так и рассматриваемых нами других ярославских авторов. Обнаруженные автором работы источники позволяют дополнить научную биографию Н.А. Некрасова новыми сведениями, более глубоко и разносторонне прокомментировать художественные тексты поэта. Эти же
19 материалы можно использовать в работах, посвященных конкретно тому или иному писателю-ярославцу.
Практическая значимость исследования заключается в возможности использования его результатов, во-первых, в вузовском преподавании - при подготовке лекционных курсов, спецсеминаров, написании курсовых выпускных квалификационных работ по творчеству НА. Некрасова и писателеи-ярославцев, во-вторых, в соответствующих направлениях и программах местной литературно-музеологической работы.
Структура работы определяется целями и задачами исследования. Объем основного текста диссертации заключает в себе 218 страниц и состоит из введения, трех глав и заключения. Библиография содержит 270 названий печатных изданий и 74 названия рукописей. Курсивом выделены наиболее ценные в рамках нашей диссертации неопубликованные тексты. После библиографии следуют приложения. Это тексты произведений, ранее неизвестных исследователям или известных им частично: три стихотворения Е.И Саблина; забытое стихотворение Ю.В. Жадовской «Героям Севастополя», опубликованное в ЯГВ; статья и стихотворение Л.Н. Трефолева, написанные на кончину Некрасова и обнародованные в «Русской газете», и стихотворения С.Я. Дерунова, посвященные Некрасову. Во Введении кратко представлена история вопроса, определены актуальность, научная новизна, объект, предмет, цели, задачи, методология и практическое значение исследования.
Первая глава «Н.А. Некрасов и культурная среда Ярославля 1830-1840-х годов» посвящена ярославскому и раннему петербургскому периодам в жизни и творчестве поэта. Учеба Н.А. Некрасова в ярославской гимназии, учителя, влияние их на развитие умственных и литературных способностей Некрасова-гимназиста, круг его чтения и первые поэтические опыты - таково содержание первого раздела главы. Во втором разделе главы мы рассматриваем жизнь и творчество ярославских поэтов Петра Праволамского и Е.И. Саблина и драматурга Н.И. Филимонова, находим возможные точки соприкосновения с Н.А. Некрасовым. Третий раздел главы посвящен связям Н.А. Некрасова с
20 ярославским театром, а также участию поэта в полемике, которая возникла в столичной печати по его поводу.
Вторая глава «Ярославская литература и журналы Н.А. Некрасова» посвящена взаимоотношениям редакций некрасовских журналов «Современник» и «Отечественные записки» с редакцией ЯГВ, материалам ЯГВ и писателей-ярославцев в журналах, редактируемых Н.А. Некрасовым, а также ЯЛС 1849 и 1850 гг., первый из которых положительно был отмечен рецензентом «Современника». Третья глава «Н.А. Некрасов и ярославская литература 1850 - 1870-х годов» содержит материалы, связанные с жизнью и творчеством ярославских писателей Ю.В. Жадовской, Л.Н. Трефолева и С.Я. Дерунова, их взаимоотношениям с Н.А. Некрасовым, его творчеством. В Заключении подводятся итоги исследования, формулируются положения, выносимые на защиту, предлагаются возможные перспективы дальнейшего исследования по теме.
Результаты работы были апробированы в выступлениях автора диссертации на некрасовских конференциях в Институте русской литературы (далее - ИРЛИ) (2002, 2004) и ГЛММЗ Н.А.Некрасова «Карабиха» (1995, 1999, 2002, 2003, 2004), на конференциях в Ивановском государственном университете (1996, 1997, 1998), на выездной конференции Новгородского государственного университета им. Ярослава Мудрого в г. Чудово (2000), на конференции в Костромском государственном педагогическом университете им. Н.А. Некрасова (2001), на конференции в Шуйском государственном университете (2003); на краеведческих чтениях в историко-архитектурных музеях г. Рыбинска (2002), г. Данилова (2003), г. Углича (2003), г. Ярославля (2003), а также в семнадцати наших публикациях: подробнее см. библиографический список, завершающий рукопись диссертации.
НА. Некрасов в ярославской гимназии. Первые литературные опыты поэта
Н.А. Некрасов учился в ярославской гимназии пять лет: с 1832 по 1837 год - и не закончил ее. Своих школьных товарищей он не запомнил, так как большую часть классного времени будущий поэт, по его словам, провел не на уроках, а в попутном трактире «Царьград», в игре на бильярде (14, 1, 121). И только смерть брата Андрея в январе 1838 г., по свидетельству сестры поэта АЛ. Буткевич, произвела в нем «сильный нравственный переворот: он словно очнулся от той распущенности, в какой провел свои гимназические годы, и впервые серьезно задумался о своей участи»1.
Однако было бы ошибочно полагать, что ярославская гимназия не оставила следов в развитии его литературных способностей. Не случайно, что гимназический период в жизни Н.А. Некрасова привлекал внимание его биографов. Так, например, 1879г. казанский литератор П.П.Васильев обнародовал ряд документов из архива ярославской гимназии: табель о поведении и успехах Николая Некрасова в 1836/37 учебном году, прошение его отца А.С. Некрасова о выдаче свидетельства об увольнении сына из гимназии, а также само это свидетельство2.
В 1913 г. В.Е. Евгеньев-Максимов в архиве ярославской гимназии обнаружил и сделал фотокопии еще трех ведомостей с отметками поэта за 1833 - 1836 годы . Через год он опубликовал их в виде приложений к своей монографии. Эти документы, по свидетельству ученого, вскоре приобрели значение первоисточников, так как архив гимназии сгорел в 1918 году . Но не все материалы его были утрачены во время левоэсеровского мятежа в Ярославле, Так, например, ведомости с оценками ярославских гимназистов за 1834/35 учебный год, включая вышеупомянутый табель Николая Некрасова и табель его брата Андрея, позднее обнаружились в областном архиве и были переданы в РГАЛИ5. Заметим, что в ведомости ученика 4 класса Андрея Некрасова содержится ошибка: он назван Николаем . Поэт в это время учился в 5 классе7.
В своей монографии В.Е. Евгеньев-Максимов поместил мемуары одноклассника поэта М.Н. Горошкова, записанные в 1902 г. учителем ярославской гимназии и местным краеведом П.И. Мизиновым8. С некоторыми разночтениями они были одновременно опубликованы в журнале «Голос минувшего»9. Именно этот вариант позднее был перепечатан в юбилейном сборнике мемуаров о Н.А. Некрасове10.
Уже в советское время В.Е. Евгеньев-Максимов издал монографию о Некрасове11. Однако добавить в нее новую информацию о Некрасове-гимназисте ему не удалось. А между тем, материалы по истории ярославской гимназии обнаружились в ГАЯО. В фонде Директора народных училищ Ярославской губернии нами были выявлены материалы о гимназической библиотеке, послужные списки учителей поэта; в фонде Ярославской ученой архивной комиссии воспоминания воспитанника Ярославского Дома призрения ближнего (Сиротского дома) в 1842 - 1856гг. А.Т.Беляева, гимназиста с 1848 года12, В 1886 г. эти воспоминания были опубликованы в Ярославле и стали редким изданием, которое ранее в научный оборот не привлекалось. Несмотря на то, что А.Т. Беляев учился в губернской гимназии позднее братьев Некрасовых, его мемуары существенным образом дополняют воспоминания Горошкова,
В коллекции рукописей ГАЯО и Российской национальной библиотеки (далее - РНБ) известный петербургский историк литературы Б.В. Мельгунов обнаружил и опубликовал материалы об учителе поэта Петре Павловиче Тунощенском , В ярославской гимназии он преподавал русскую словесность и логику. Эти материалы позволили нам дополнить гимназический период в жизни Некрасова новыми фактами, дали возможность по-новому взглянуть на роль ярославской гимназии в формировании его личности и поэтического таланта.
Один из вопросов, который интересовал исследователей, был вопрос о временных рамках гимназического периода в жизни Н.А. Некрасова. Поэт в авторизованной биографии подтвердил факт своего поступления в ярославскую гимназию в 1832 году и учебы в ней до пятого класса (13, 2, 355). В рассказе «Двадцать пять рублей», безусловно, отразившем факты биографии поэта, главный герой признается: «В гимназии я пробыл шесть лет - и вышел ни с чем» (7, 122). В действительности Некрасов, как мы знаем, учился в гимназии пять лет.
Какие же причины прервали учебу Н.А. Некрасова в ярославской гимназии? A.M. Скабичевский, например, утверждал, что в уходе поэта из гимназии едва ли не единственную роль сыграли его «шуточные и скабрезные» сатиры на товарищей и гимназическое начальство1 . В рассказе «Двадцать пять рублей» Некрасов привел такую причину неудачи своего героя в учебном заведении; «Отец, искавший случая сбыть его с рук, отдал в гимназию. ... В гимназии он учился хорошо и вел себя исправно. Курса, однако ж не кончил, потому что однажды второпях наткнулся иа директора в коридоре, сбил его с ног, за что и был выключен» (7, 108-109).
Конечно, было бы ошибочно полагать, что столкновение гимназиста с директором в коридоре учебного заведения, сыграло в его судьбе столь важную роль. Сатиры на своих преподавателей, даже если он их и сочинял, также вряд ли следует считать поводом к исключению гимназиста. Косвенным основанием для этих сомнений могут служить вышеупомянутые табели (ведомости) об успехах и поведении Николая Некрасова за годы учебы,
Учебные годовые ведомости Николая Некрасова сохранились за четыре года его обучения в ярославской гимназии: 1833/34, 1834/35, 1835/36, 1836/37. По каждому предмету учителя ежемесячно выставляли в них две оценки: одну «за прилежание» и другую - «за успехи». Знания гимназистов в 1830-е годы оценивались по четырехбалльной системе, поэтому «тройка» считалась хорошей отметкой. В конце года гимназисты сдавали экзамены по всем предметам и после этого подсчитывалось общее количество баллов: ежемесячные оценки «за успехи» и годовая экзаменационная оценка.
Поведение гимназистов обычно указывалось или, как «хорошее», или как «изрядное». В графе о пропущенных уроках («сколько раз отсутствовал») отмечалась причина, по которой они не посещались, а именно: «по болезни», «с дозволения начальства», «по неизвестным причинам». В графе о нарушениях («сколько раз замечен в штрафах») фиксировался их характер: «за леность» и «за шалость».
Н.А Некрасов и ярославские литераторы 1830 - 1840-х годов
Рассказ Н.А. Некрасова «Без вести пропавший пиита» исследователи справедливо называли автобиографическим . Известно, что у его истоков стоял редактор журнала «Пантеон русского и всех европейских театров» Ф.А. Кони. «Опишите себя, свое недавнее положение», - так советовал он молодому Некрасову129. И действительно, начинающий литератор вполне достоверно описал в рассказе характер своего существования по прибытии в Петербург и свои петербургские мытарства. Произведение это было опубликовано в журнале Кони «Пантеон русского и всех европейских театров» с подзаголовком «рассказ Перепельского» (1840, № 9). По свидетельству биографа поэта В.П. Горленко, Некрасов успешно справился с поставленной задачей, но ему не удались два персонажа: «человек» рассказчика и приезжий «пиита; то есть то, что «составляет собственно вымысел в рассказе»130.
Оспаривая последнее замечание, Б.В. Мельгунов предположил, что образ «пииты» Ивана Ивановича Грибовникова не выдуман Некрасовым и в качестве прототипа его назвал ярославского поэта Петра Праволамского . Действительно сюжет и содержание рассказа Н.А. Некрасова, по нашему мнению, могут служить одним из аргументов в пользу встречи поэтов в Петербурге.
О поэте Петре Праволамском сведений удалось собрать немного. Когда и где родился он, точно неизвестно. В исповедных росписях г. Ярославля за 1839 г. ему значится 25 лет, тем самым, родиться он мог в 1813 или 1814 годы . Откуда он прибыл учиться в Ярославль, установить не удалось. Литературную деятельность ярославский поэт Петр Праволамский, по всей видимости, начал в Демидовском лицее, где учился в 1836 - 1839 годы. Ежегодно здесь устраивались торжественные собрания, на которых лицеисты читали свои произведения. Праволамский читал их дважды: 29 апреля 1838 г. стихотворение «Жизнь»ь", а ровно через год - стихотворение «Мысль»134. На этих чтениях помимо студентов лицея могли также присутствовать ученики местной гимназии. Однако Николай Некрасов покинул ее в 1837 г., поэтому с Петром Праволамский вряд ли мог встречаться в Ярославле до своего отъезда в Петербург в июле 183 8 года.
Примечательно, что Н.А. Некрасов чуть позднее опубликует стихотворения с такими же названиями: в 1838 г. «Мысль» в журнале «Сын Отечества» (№ 10), в 1839 - «Жизнь» в журнале «Библиотека для чтения» (№ 7). Существует предположение, что стихотворение «Жизнь» было написано Николаем Некрасовым под влиянием лермонтовской «Думы» . А вот установить авторов, которым мог подражать Праволамский, и провести сопоставительный анализ его стихов с юношескими стихотворениями Некрасова из сборника «Мечты и звуки», не представляется возможным, так как тексты двух вышеназванных сочинений ярославского поэта-лицеиста не сохранились.
В октябре 1839 г. Праволамский подал прошение о приеме на философский факультет Московского университета . Был принят на первый курс, но в январе 1840 г. был с него отчислен . Некоторое время бывший студент проживал в Москве и в Петербурге, совершил поездку в Сибирь, но потом возвратился в Ярославль. По воспоминаниям врача Н.В.Пирожкова, Праволамский, страдавший алкоголизмом, не раз находил приют в его ярославской больнице . Скончался поэт в конце 1860 - нач. 1870-х годов.
Незадолго до смерти Праволамский оставил свидетельство о том, что «делил дни юности с Некрасовым»139. Встреча эта, вероятно, произошла в Петербурге в начале 1840-х гг., куда приезжал Праволамский, явно рассчитывая на поддержку земляка. Действительно, Н.А. Некрасов помог ему подготовить для издателя и книгопродавца В.П. Полякова повесть «Несчастный Гриша, или Следствия дурного воспитания», которую автор подписал псевдонимом-анаграммой Петр ЛаомправскиЙ140. Однако рукопись ярославского поэта не была опубликована и местонахождение ее не установлено до сих пор.
Кроме того, Праволамский подготовил к публикации в журнале «Сын Отечества» (редактор А.В. Никитенко) подборку стихов, переводов и отрывок из поэмы «Елена Глинская»141. Часть стихов была помечена 1841 г. с указанием места создания: село Благое, Москва. Сочинения Праволамского Никитенко так и не опубликовал. Но два стихотворения из тетради ярославского поэта «Чугунный крест» и «Гость» появились в 1842 г. в сборнике «Литературный кабинет. Труды артистов императорских московских театров...».
Единственный сборник стихотворений Петра Праволамского вышел в Ярославле в 1838 году. Состав его достаточно традиционен для поэтов романтического направления 1830 - 1840-х годов. Традиционны и названия стихотворения ярославского пииты: «Прощание», «Рим», «Аукцион», «Она», «Гению», «Грусть», «Отчужденный», «Русь», «Звезда», «К ней», «Зима», «Незнакомка», «Мой цветок», «Поэту», «Обольщение» и фантастическая сцена «Каин». Примечательно, что поэт выпустил сборник в двух вариантах: под криптонимом «П.П.» на обложке (вероятно, для ярославского читателя) и с полным именем автора.
Рукопись сборника стихотворений Петра Праволамского московский цензор М.Т. Каченовский подписал к печати 29 апреля 1838 года. Однако книга была отпечатана в типографии ярославского губернского правления не сразу. Только в феврале 1839 г. она поступила в продажу. «Молодой талант, -сообщалось в ЯГВ, - не объявляя притязания на славу, конечно, не будет иметь недостатка в поощрении от любителей просвещения. Предоставляя опыт стихотворений г. П.П. на суд благомыслящего снисхождения опытной публики, редакция «Губернских ведомостей» с удовольствием берет на себя обязанность довести о новой книжке до сведения публики и приглашает желающих иметь оную адресоваться прямо в редакцию, которая приятным долгом считает удовлетворить требования немедленно с возможною аккуратностью. Цена за книжку 25 коп. серебром, с пересылкою во все места 30 коп. серебром» Стихотворения Праволамского Некрасов мог получить по почте от старшей сестры Елизаветы. Известно, что она способствовала литературному развитию брата. Именно от нее он получил «Евгения Онегина» Пушкина (13, 2, 56). Вполне возможно, что от нее же попал к Некрасову сборник стихов и другого ярославского поэта Евгения Саблина(14, 1,31).
Журналы НА. Некрасова и «Ярославские губернские ведомости»: сотрудничество редакций
История приобретения И.И. Панаевым и НА. Некрасовым прав на издание журнала «Современник» у П.А. Плетнева и первые шаги этого журнала в столице изучены историками литературы достаточно хорошо . Журнальная политика редакции в провинции изучена в меньшей степени. Между тем, рекламным объявлениям в губернской прессе «Современник» на первых этапах становления придавал большое значение.
После оформления официальных бумаг по этому делу Н.А. Некрасов, не дожидаясь официального разрешения Цензурного комитета о передаче «Современника» в руки новой редакции, отпечатал первое объявление о подписке на преобразованный журнал. Это была большая цветная афиша, которая распространялась вместе с петербургскими газетами по всей России. Плетнев 26 октября 1846 г. сообщал Я.К. Гроту; «В пятницу я начал для № 12 «Современника» статью под названием «К читателю "Современника"», где прощаюсь с моими подписчиками. Объявление о новом «Современнике», где буквы в аршин, на зеленом огромном листе уже разослано по городу и в города провинциальные»2.
В этот же день Н.А. Некрасов отослал несколько экземпляров этой афиши приятелю-книгопродавцу Н.М. Щепкину в Воронеж с просьбой распространить их среди потенциальных подписчиков журнала «Современник». Поэт писал: «Русь-матушка велика, - скоро ли дойдет до нее, что «Отечеств енные записки» переменили квартиру и, приодевшись и приумывшись, хотят явиться к ней под именем «Современника». Вероятно, в Воронеже есть и книгопродавец; пусть же он наклеит одно из цветных объявлений на картон у себя в магазине: оно и украшением может служить» (14,1,61).
Экземпляр этого объявления не найден и, по-видимому, утрачен. Первый известный нам текст объявления новой редакции» Современника» о подписке в 1847 г. напечатан в № 11 этого журнала, принадлежавшего еще Плетневу (13, 1, 279-283). Сокращенные варианты этого объявления публиковались в столичных газетах «Русский инвалид»3 и «Северная пчела»4 с исключением из их текстов декларативной части (абзац об общественной позиции новой редакции).
Еще одна редакция объявления была помещена в брошюре «Необходимое объяснение» и также была лишена декларативной части (13, 1, 46-49). Вместо нее в текст бьшо включено содержание первого номера журнала и обширный перечень материалов, заготовленных для следующих номеров «Современника» в 1847 году. По воспоминаниям А.Я. Панаевой, Некрасов велел печатать их «в громадном числе; они помещались почти во всех тогдашних журналах и газетах»5. Следует признать, что основной корпус этих объявлений и по сию пору остается не выявленным. В первую очередь это касается губернских ведомостей. В сводной хронологической таблице рекламных объявлений о подписке на «Современник» с 1846 по 1866 г., составленной Б.В. Мельгуновым, учтены только петербургские и московские издания .
Текст объявления «Об издании «Современника» в 1847 году» в ЯГВ представляет собой сокращенную копию журнального варианта . Но сокращена в ней была только информативная часть: список предполагаемых сотрудников журнала, подробная роспись разделов «Словесность», «Науки и художества», «Критика и библиография», «Смесь» и «Моды». Изъят из нее был также перечень материалов, заготовленных для следующих номеров «Современника». Декларативная же часть, вырезанная из столичных газет и рекламной брошюры, здесь была полностью сохранена.
В этой части редакция «Современника» обратилась к читателям с призывом активизировать свое внимание к событиям современности, обосновала первостепенную значимость писателя и литературы в этом процессе. «При быстром распространении любви к чтению в нашей публике, свидетельствующем об успехах образованности, деятельность литературная должна усилиться. Теперь она пока сосредоточивается преимущественно в журналах. Лучшие писатели наши, кроме приготовления творений обширных, которых общество вправе ожидать от их дарований, чувствуют в настоящее время необходимость постоянного соприкосновения с умственными стремлениями публики - необходимость сообщать ей немедленно плоды своей мысли, своих изысканий и вдохновений. ... Главная заботливость редакции обращена будет на то, чтобы журнал наполнялся произведениями преимущественно русских ученых и литераторов - произведениями, достоинством и направлением своим соответствующими успехам и потребностям современного образования» (13, 1,281).
По наблюдениям Б.В. Мельгунова, Некрасов и Панаев иногда пользовались автономностью цензурных комитетов, помещая в газетах редакционные объявления, которые не пропустила цензура для публикации в «Современнике»8. Так, например, было напечатано в «Московских ведомостях» объявление об издании «Современника» в 1849 году . По мнению редакторов, «призвание журналистики должно было заключаться в том, чтобы добросовестно истолковывать явления государственной жизни перед большинством читающей публики, прислушиваться к возникающему общественному мнению и потребностям, сообщать самые важные, существенные явления в науке и литературе вне России» (13, 1, 289), Цензор А,Л. Крылов усмотрел в программе журнала «новое направление», которое еще не удостоилось «одобрения начальства»10. Статья была запрещена. Новый текст объявления был лишен декларативной публицистической окраски. Он был напечатан в «Московских ведомостях»11, а также в виде приложения к № 11.-12 «Современника» за 1848 год (13, 1, 65-71).
Редакционная статья «Об издании «Современника» в 1847 году» была все-таки опубликована в «Современнике», ЯГВ; и, как выяснилось, в других губернских ведомостях: Московских12, Вологодских13, Тверских14, Владимирских11 , Орловских16. Причиной ее появления в печати можно считать тот факт, что она была написана до создания «Бутурлинского комитета», который возник 2 апреля 1848 г. в связи с известными событиями во Франции. Этот комитет ужесточил цензуру против «Современника» и его руководителей, поэтому им пришлось отказаться от публицистических высказываний в редакционных статьях и рекламных объявлениях журнала.
В ноябре 1846 г. в ЯГВ, помимо редакционного объявления «Современника», было также напечатано объявление «Об учреждении в
Н.А. Некрасов иЮ.В. Жадовская- творческий диалог поэтов
Ю,В. Жадовская с Некрасовым не была знакома, хотя биограф ее П.В.Быков ошибочно полагал, что встреча поэтов состоялась в 1860г. в Гапсале . Сообщение это опровергла двоюродная сестра Юлии Валерьяновны Н.П, Федорова, которая являлась ее доверенным лицом2.
Другой исследователь жизни и творчества Жадовской И.И. Иванов, отметил «дружбу» двух муз - жадовской и некрасовской, - «мотивы общего горя, общей неволи» в их стихах. «Поэт всех угнетенных, - писал он, -никогда не забывал «женской неволи», - и вот эта доля, столь глубоко запавшая ему в сердце с первого детства, завещанная незабвенной страдалицей матерью, - явилась ему в лице непризнанной поэтессы»3.
Н.А. Некрасов, как редактор журналов «Современник» и «Отечественные записки», через них тесно был связан не только с общепризнанными мастерами слова, но и с писателями «второго ряда», к которым, безусловно, можно отнести ярославскую поэтессу Ю.В.Жадовскую. Издавая эти журналы, поэт обычно не только имел представление о материалах, печатавшихся на его страницах, но, как правило, практически все материалы прочитывал, многие обрабатывал как редактор, а относительно тех, что готовились к печати ведущими журнальными сотрудниками, можно смело утверждать, что разделял мнения последних.
Так и в своих статьях о творчестве Жадовской ведущие рецензенты журнала В.Г. Белинский, А.В. Дружинин, Н.А. Добролюбов указывали как на положительные, так и на отрицательные стороны стихов ярославской поэтессы, что благотворно влияло на ее литературное развитие.
На первый сборник поэтессы Белинский откликнулся небольшой заметкой в составе обзора литературы за 1846 год. «Стихотворения г-жи Юлии Жадовской, - писал он, - были превознесены всеми нашими журналами. Действительно, в этих стихотворениях нельзя отрицать что-то вроде поэтического таланта. Жаль только, что источник вдохновения этого таланта не жизнь, а мечта, и что поэтому он не имеет никакого отношения к жизни и беден поэзиею» . Здесь критик, по нашему мнению, полемизирует с неизвестным критиком «Финского вестника», считавшим, что в поэзии Жадовской «всюду жизнь, нет только места сухим, безжизненным мумиям»5.
Автором этих строк мог быть и Некрасов, который с редактором «Финского вестника» Ф.К. Дершау, по сведениям В.П. Горленко, находился «в приятельских отношениях» и писал статьи в его журнал . Утверждение биографа поэта, вероятно, базируется на редакционных объявлениях вестника. Интересно, что в «Вологодских губернских ведомостях» нам также встретилось объявление журнала, в котором были перечислены его сотрудники на 1846 год. Среди них тоже значилось имя Некрасова7.
После смерти Белинского критическую деятельность в «Современнике» принял на себя А.В. Дружинин. Отзываясь о журнальных стихах нашей поэтессы, он в 1849 г. высказал мнение, что в них нет «ни треску, ни задору», что «они гладки и, кроме того, коротки» , О содержании повести Жадовской «Переписка» критик в этой же статье заметил, что в ней «жизни сердца сколько угодно, а настоящей жизни вовсе нет» .
В 1850г. А.В.Дружинин написал рецензию на ЯЛС, в котором были опубликованы три стихотворения Жадовской, а также стихи других ярославских поэтов. Критик никак их не отметил. «По части стихотворений, -констатировал он, - русская литература вообще не представляет ровно уже ничего замечательного, поэтому неблагоразумно было бы требовать чего-нибудь особенного в этом роде от провинциального сборника» .
Второй сборник Ю.В. Жадовской (1858) «Современник» встретил более благосклонно: Н.А. Добролюбов приветствовал в стихах поэтессы «задушевность, полную искренность чувства и спокойную простоту его выражения», «решительное отсутствие всякой аффектации»11. «Особенность и сила субъективного таланта г-жи Жадовской, - писал он, - состоит именно в том, что она не подчиняется безусловно внешним впечатлениям природы, а умеет перерабатывать их согласно с своим внутренним настроением» . В качестве подтверждения своих слов Добролюбов приводит стихотворения поэтессы «Чудная минута!», «Тихо я бреду одна по саду...», «Летний полдень страстным зноем...», а также отрывки из стихов «Ты спросила отчего я...» и «Тот кого любила...».
Наблюдение Добролюбова в полной мере подтверждается нерифмованным стихотворением Жадовской «Скоро весна», первоначально опубликованным в ЯЛС (1849): Скоро весна! Посмотри: под горячим лучом Снег исчезает заметно; скворцы прилетели; В воздухе жизнь, и по небу плывут облака: С крыш, точно жемчуг, звуча и сверкая, Падают капли; дышит все мыслью одной, Полно одною надеждой: скоро весна! Стало мне вдруг хорошо и легко, так легко, Будто в душе моей также весна настает...
Стихи поэтессы из упомянутого выше сборника пользовались успехом среди ярославцев, о чем свидетельствует альбом одного из них14. А стихотворения Жадовской «Чудная минута!» и «Ты спросила отчего я молчалива и грустна?», отмеченные критиком, были напечатаны во втором выпуске ЯЛС (1S50)15.
К отрицательной стороне стихов поэтессы, ранее процитированных Дружининым, Добролюбов отнес не «гладкость», а «шероховатость» стиха . Это противоречие было замечено и высказано Жадовской в письме к профессору И.Н. Шиллю. Свой отзыв о статье Добролюбова она завершила так: «Нет, после Белинского критика наша не та. Он один умел, хотя и резко, но верно обозначить достоинство того или другого произведения. Его сухая правда ценилась мною дорого»17. Показательно, что стихотворение «Меня гнетет тоски недуг...», получившее отрицательную оценку Белинского, во второй сборник стихов поэтесса не вкточила. Выдающемуся критику, по мнению историка литературы В.А. Благово, Жадовская посвятила в нем стихотворение «Не твердил он мне льстивых речей.. .»18.
По свидетельству Л.Н. Трефолева, Жадовская «именем святой поэзии» «заклинала» его «изучать, как можно более изучать Белинского и читать Добролюбова (в «Современнике»), только не свистать,. как иногда свищет последний»19, В данном высказывании поэтесса имела в виду сатирические выступления Добролюбова в «Свистке».
