Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Пространственная оппозиция как организующее начало художественного мира рассказов и повестей О. Куваева 19
Раздел 1. Художественное пространство He-Города: разновидности, свойства, мифологизация пространства 21
1. Пространство Севера 21
2. Пространство Деревни 37
3. Пространство Гор 42
Раздел 2. Художественное пространство Города: противопоставление пространству He-Города как отражение авторского мировоззрения 48
1. Пространство Города/пространство Севера 49
2. Пространство Города/пространство Деревни 58
3. Пространство Города/пространство Гор 61
Глава 2. Система персонажей рассказов и повестей О. Куваева: персонажи как носители ценностей пространства; типология персонажей с точки зрения их функции 70
Раздел 1. Персонажи — носители ценностей пространства He-Города 72
1. Персонажи пространства Севера: статичные (герои-наставники, герои-помощники) и динамичные 72
2. Персонажи пространства Деревни: статичные (герои-наставники) и динамичные 104
3. Статичные персонажи пространства Гор (герои-наставники). 111
Раздел 2. Персонажи - носители ценностей пространства Города: статичные (герои-наставники), динамичные 117
Заключение 146
Список литературы 150
- Пространство Деревни
- Пространство Города/пространство Севера
- Персонажи пространства Севера: статичные (герои-наставники, герои-помощники) и динамичные
- Статичные персонажи пространства Гор (герои-наставники).
Введение к работе
Олег Михайлович Куваев (1934-1975) - знаковая фигура в литературном процессе 60-70-х гг. XX века. Его творчество развивалось в русле так называемой молодежной прозы. Куваев - «один из самых ярких представителей литературы о российском Севере» .
По словам литературоведа Ю.М. Шпрыгова, творчество О. Куваева зачастую ставили «... в один ряд с такими признанными мастерами литературы, как С. Залыгин, В. Шукшин, В. Распутин, Е. Носов» . О значительности влияния произведений Куваева на литературный процесс свидетельствует высказывание СЕ. Лившица: «было время, когда без упоминания его (т. е. Олега Куваева. - Е. Р.) имени не появлялась ни одна критическая статья о прозе семидесятых годов» .
Литературное наследие О. Куваева включает в себя два романа (один из которых, «Правила бегства», не был закончен), повести и рассказы. Было справедливо замечено: «Он написал сравнительно немного... Но сделанного им оказалось достаточно, чтобы завоевать читательскую любовь и признательность, чтобы занять в современной литературе свое, вполне определенное и самостоятельное место» .
К анализу произведений Олега Куваева в разное время обращались исследователи и литературные критики: В.В. Агеносов, А.А. Бурыкин, В.Я. Курбатов, B.C. Курбатов, A.M. Минакова, К.Б. Николаев, В.В. Новиков, А.И. Ов-чаренко, В.В. Огрызко и др. Можно отметить диссертационные работы С.А.
1 Бурыкин А. А. Проза Олега Куваева в контексте современной русской литературы
последней четверти XX века // Творческая индивидуальность писателя: традиции и нова
торство: Межвуз. сб. науч. ст. - Элиста: КалмГУ, 2003. - С. 15.
2 Шпрыгов Ю. М. Молодость Дальнего Севера: Чукотка в советской художественной
прозе. - М.: Современник, 1984. - С. 254.
3 Лившиц С. Е. Интервью с самим собой: Автобиогр. проза. — Магадан: ОАО
«МАОБТИ», 2004. - С. 136.
4 Дробышев В. Целеустремленность // Куваев О. М. Территория. - М.: Профиздат,
1978.-С. 456.
5 Алибаевой, П.П. Казаченок, Н.Н. Масловой, А.А. Михайлова, Т.П. Швец, в которых затрагиваются некоторые аспекты творчества Куваева.
В работах вышеперечисленных авторов объектом анализа являлись отдельные произведения писателя, при этом больше всего внимания уделялось роману «Территория» (1974), рассказы и повести рассматривались как «подготовительные эскизы к главной книге - роману»5 (Ср.: «Роман «Территория» -главная книга Олега Куваева»6). Подробное изучение рассказов и повестей Олега Куваева в их совокупности не было предпринято.
Следует сделать замечание: традиционно рассказы и повести О. Куваева относят к раннему этапу творчества писателя (см. ниже у Шпрыгова Ю.М., Иванова В.В.). В свою очередь с романа «Территория» начинается зрелый этап. Данное разделение условно. Например, Н.А. Минин считал, что новый этап творческой эволюции О. Куваева наступил с появлением произведений: «Два цвета земли между двух океанов» и «К вам и сразу обратно» , а не названного романа. Далее условное определение «раннее творчество» («ранний этап творчества»), относящееся к текстам Куваева, используется в работе с минимальной частотностью, однако во избежание путаницы под ранним творчеством в диссертационном проекте подразумеваются все рассказы и повести Олега Куваева, написанные в период с 1957 по 1973 годы.
Наиболее основательно рассказы и повести писателя анализируются в следующих работах: Н.А. Минин «Проза Олега Куваева (Истоки. Проблематика. Поэтика)» (1983), Ю.М. Шпрыгов «Молодость Дальнего Севера. Чукотка в советской художественной прозе» (1984), «Проза утреннего края» (1985), А.А. Шагалов «Олег Куваев. Жизнь. Книги. Мечты» (1989), И.Г. Литвиненко «Территория совести» (1991), В.В. Иванов «Куваевская романистика. Романы
5 Мещеряков В. Литературная территория Олега Куваева (1934—1975) // Куваев О.
Территория: Роман, повести, рассказ. - Л.: Лениздат, 1982. — С. 376.
6 Шагалов А. А. Измерения человечности: Нравственный выбор героя современной
прозы. - М.: Современник, 1983. - С. 252.
7 См.: Минин Н. А. Проза Олега Куваева (Истоки. Проблематика. Поэтика): автореф.
дис. ... канд. филол. наук: 10. 01. 02 - советская литература; МГПИ им. В. И. Ленина. - М.,
1983.-С. 11.
О. Куваева «Территория» и «Правила бегства»: история создания, духовное и художественное своеобразие. Опыт исследования» (2001).
В своей диссертационной работе «Проза Олега Куваева (Истоки. Проблематика. Поэтика)» (1983) Н.А. Минин отвел рассказам и повестям отдельную главу, сконцентрировавшись помимо этого на романе «Территория» и на личности О. Куваева. Анализируя произведения, созданные до начала работы над романом, автор уделяет большое внимание раскрытию темы труда, сравнивая художественные тексты писателя с книгами «Как закалялась сталь» Н. Островского, «Повесть о настоящем человеке» Б. Полевого, «Молодая гвардия» А. Фадеева, а также с рассказами В. Шукшина. В его исследовании, кроме того, наличествует обобщение основных тенденций в прозе О. Куваева, при этом творчество рассматривается в неразрывной связи с личностью художника.
Обобщенный обзор так называемого раннего этапа творчества О. Куваева представлен в книгах Ю.М. Шпрыгова «Молодость Дальнего Севера. Чукотка в советской художественной прозе» (1984), «Проза утреннего края» (1985). Автор считает, что «раннее творчество Олега Куваева (до начала работы над романом «Территория») можно рассматривать как школу литературного мастерства, как период духовного и нравственного возмужания писате-
ля, формирования его личности, становления художественного метода» . Определяется место творчества Куваева в контексте литературы Северо-Востока России, анализируются темы, проблемы произведений так называемого раннего периода, истоки творчества, идейно-эстетическая позиция писателя, особенности стиля. Кроме того, анализу подвергаются особенности системы персонажей, соотношение автора-повествователя с героями рассказов и повестей, своеобразие изображения Севера.
В монографическом исследовании А.А. Шагалова «Олег Куваев. Жизнь. Книги. Мечты» (1989) анализу рассказов и повестей отведено значительное
Шпрыгов Ю. М. Молодость Дальнего Севера: Чукотка в советской художественной прозе. -М.: Современник, 1984. - С. 259.
7 место. Прослеживается история создания, развитие тем, мотивов, проблематики. Особое внимание уделено интерпретации текстов. Последовательно рассматривается отражение фактов биографии О. Куваева в художественных произведениях, обосновывается романтический метод писателя. «Автором был собран поистине уникальный материал, куда вошли критические статьи и рецензии о творчестве Олега Куваева, воспоминания людей, его знавших, с ним работавших... <...> А. Шагалов сумел найти живую связь биографии писателя с его творчеством»9. К недостаткам работы можно отнести то, что автор «не всегда умеет сдержать эмоциональную увлеченность... уравновесить ее беспристрастным истолкованием собранного материала» . Можно сказать, что А.А. Шагалов подходит к творчеству О. Куваева скорее как критик, чем как историк литературы.
И.Г. Литвиненко в своей книге «Территория совести» (1991) подробно анализирует ряд рассказов и повестей О. Куваева, прослеживая повторяющиеся мотивы, классифицируя персонажей, акцентируя внимание на развитии тем, на проблематике. Особое внимание уделено романам писателя, что традиционно для исследователей его творчества.
В.В. Иванов в книге «Куваевская романистика. Романы О. Куваева «Территория» и «Правила бегства»: история создания, духовное и художественное своеобразие. Опыт исследования» (2001) концентрирует внимание прежде всего на романном творчестве О. Куваева (основа книги - диссертационная работа В. Иванова, защищенная в 2000 году). Впервые в отечественном литературоведении дается подробный анализ романа «Правила бегства», вводятся новые факты биографии и литературного пути писателя, творческой истории его произведений. Анализ рассказов и повестей составляет содержание первой главы монографии. В ней представлен обобщенный взгляд на начальный период творчества О. Куваева (так его определяет автор), анализируются
9 Вуколов Л. Обыкновенная романтика // Комсомольская правда. - 1985. - 5 февраля.
-С. 4.
10 Оскоцкий В. Жизнь, творчество, личность // Литературная газета. - 1987. - 20 мая.
-С. 4.
8 некоторые его ранние произведения, основные эстетические тенденции, отчетливо проявившиеся в них и оказавшие существенное влияние на формирование прозаической манеры писателя; приводятся сведения о литературных дебютах писателя; определяется роль первого творческого периода в становлении литературного метода О. Куваева.
Несмотря на наличие глубоких исследований прозы Куваева работ, в которых присутствовал бы обстоятельный анализ поэтики рассказов и повестей писателя, взятых в совокупности, не существует. Необходимость подобного анализа вытекает из утверждений исследователей творчества Куваева о системности, взаимосвязанности рассказов и повестей, их формы и содержания.
В. Дробышев, к примеру, писал о единстве содержания этих текстов: «Если рассматривать не каждое отдельное произведение Олега Куваева, а все в совокупности, то внимательный глаз отметит одну важную особенность: автор упорно и целеустремленно разрабатывает один пласт жизни, изучает один идеальный человеческий характер, черты которого стремится отыскать в различных жизненных ситуациях самых разных человеческих судеб»11. А.А. Шагалов отмечал системность произведений писателя: «Все, что Куваевым написано о Севере, Чукотке, является как бы частью одной развивающейся модели. Именно эта модель, той или иной стороной своей выявленная в его книгах, стала настоящим достижением писателя. Именно благодаря ей становится понятным, почему в иных рассказах и повестях О. Куваева чувствуется нечто большее, чем есть в реальности, и почему тема повествования подчас кажется у него шире своего конкретного воплощения»12. Н.А. Минин говорит о единстве содержания, что обусловливает и единство формы: «Ставя проблему в
Дробышев В. Целеустремленность // Куваев О. М. Территория. — М.: Профиздат, 1978.-С. 458.
12 Шагалов А. А. Олег Куваев: Жизнь. Книги. Мечты. - Магадан: Кн. изд-во, 1989. -С. 89.
9 рассказе, писатель развивает ее в повести и приходит к философскому обобщению в романе»13.
Из сказанного выше вытекает необходимость рассмотрения рассказов и повестей О. Куваева не дискретно, по отдельности, а как единое целое, как систему. Системный анализ так называемого раннего творчества писателя позволяет выявить важные особенности его поэтики, раскрыть смыслы, скрытые при несистемном подходе. В основе подхода лежит установка на поиск внутренней связи произведений писателя, а не на установлении их различий и особенностей.
Изучение художественного мира рассказов и повестей Олега Куваева является реализацией такого подхода. За основу концепции исследования принимается положение о том, что взятые в совокупности произведения Куваева воплощают единый художественный мир, отражающий ценностные ориентации писателя (то, что произведения писателя воплощают единый художественный мир, было отмечено, к примеру, В. Юдиным14).
Как писал Д.С. Лихачев: «Внутренний мир произведения словесного искусства ...обладает известной художественной целостностью. Отдельные элементы отраженной действительности соединяются друг с другом в этом внутреннем мире в некоей определенной системе, художественном единстве»15. Вслед за Кравченковой Е.А. мы считаем, что «это утверждение верно по отношению не только к одному произведению, но и к совокупности текстов одного автора»16. Применяя вышесказанное к теме данного исследования, скажем, что художественный мир рассказов и повестей Куваева — это система, элементы которой находятся в неразрывном единстве.
13 Минин Н. А. Проза Олега Куваева (Истоки. Проблематика. Поэтика): автореф. дис.
... канд. филол. наук: 10. 01. 02 — советская литература; МГПИ им. В. И. Ленина. - М., 1983.
-С. 14.
14 Юдин В. Путешествие по жизни // Магаданская правда. - 1984. - 17 октября. — С.
4.
15 Лихачев Д.С. Внутренний мир художественного произведения // Вопросы литера
туры. - 1968. - №8. - С. 74.
16 Кравченкова Е. А. Художественный мир В. С. Маканина: концепции и интерпре
тации: автореф. дис. ... канд. филол. наук. - М., 2006. - С. 3.
Следует прокомментировать объем понятия «художественный мир», поскольку в современном литературоведении его границы весьма расплывчаты. Согласимся с мнением Е.К. Герасимовой: «Значение термина «художественный мир» во многом определяется исследовательской перспективой и характером методологических установок»1 .
По словам Л.В. Чернец, понятие «мир» в литературоведении может употребляться в двух значениях : 1) мир - синоним творчества писателя, своеобразие того или иного жанра; 2) мир - это предметы, изображенные в произведении и образующие определенную систему. Под предметами имеется в виду некоторая целостность, выделенная из мира объектов. Именно во втором значении понятие «художественный мир» используется в данной диссертационной работе.
Итак, художественный мир - это совокупность предметов, мотивов и образов, их взаимодействие не только внутри одного произведения, но в системе всего корпуса рассказов и повестей писателя. Художественный мир рассказов и повестей — «...это система, в которой элементы каждого отдельного произведения вступают в связь с элементами других произведений; система одного произведения, замкнутая на самой себе, в новых отношениях становится проницаемой и входит как составная часть в другую, более сложную структуру. <...> Преимущество данного подхода состоит именно в том, что в текстах, включенных в единое целое, начинают актуализироваться те смыслы, которые оставались бы скрытыми или «случайными» для единичного произведения. Эти смыслы и будут являться как бы точками опоры модели реальности, которую создает писатель, и из каждой подобной точки можно развернуть всю систему в целом»19. При этом «...художественный мир, будучи своеобразной
17 Герасимова Е. К. Художественный мир поэзии и прозы Сильвии Плат (конец 50х -
начало 60х гг.): дис... канд. филол. наук: 10. 01. 03. - Н. Новгород, 2007. - С. 12.
18 См.: Введение в литературоведение. Литературное произведение: Основные поня
тия и термины: Учеб. пособие / Под ред. Л. В. Чернец. - М.: Высшая школа; Издательский
центр «Академия»; 1999.-С. 191-192.
19 Москвина Е. В. Художественный мир Георга Бюхнера: автореф. дис. ... канд. фи
лол. наук: 10. 01. 03; МПГУ. -М., 2007. - С. 3.
«второй реальностью», по структуре своей отличной от реальности объективной, представляет собой определенную систему, все его компоненты взаимосвязаны, взаимодействуют, выполняют строго определенные функции»20. «Единство, системность, «целостность» художественного мира предопределены авторской точкой зрения; именно она приводит к некоему общему знаменателю его различные компоненты, в том числе и компоненты разных уровней: в этом смысле художественный мир есть воплощение авторской идеологии»21.
Какие компоненты входят в состав художественного мира? В.Е. Хализев выделяет, в первую очередь, две наиболее крупные единицы — это «персонажи,
составляющие систему, и события, из которых слагаются сюжеты» , добавляя к ним «компоненты изобразительности (художественной предметности)», к числу которых относятся «акты поведения персонажей, черты их наружности (портреты), явления психики, а также факты окружающего людей бытия (ве-щи, подаваемые в рамках интерьеров; картины природы — пейзажи)» . Л.В .Чернец, соотнося мир произведения с реальным миром, пишет, что «в него входят люди, с их внешними и внутренними (психологическими) особенностями, события, природа (живая и неживая), вещи, созданные человеком; в нем есть время и пространство»2 . По словам А.П. Чудакова, художественный мир «...в число своих основных компонентов включает: а) предметы (природные и рукотворные), рассеянные в художественном пространстве-времени и тем превращенные в художественные предметы; б) героев, действующих в пространственно-предметном мире и обладающих миром внутренним; в) событийность, которая присуща как совокупности предметов, так и сообществу героев; у по-
Федоров Ф. П. Романтический художественный мир: пространство и время. — Рига: Зинатне, 1988.-С. 7.
21 Там же.-С. 8.
22 Хализев В. Е. Теория литературы: Учеб. — М.: Высшая школа, 2000. - С. 158.
23 Там же.
24 Введение в литературоведение. Литературное произведение: Основные понятия и
термины: Учеб. пособие / Под ред. Л. В. Чернец. - М.: Высшая школа; Издательский центр
«Академия»; 1999. - С. 192.
12 следних события могут происходить как во внешней сфере, так только и целиком в их мире внутреннем»25.
В данной диссертации основной акцент делается на анализе художественного пространства и героев (системы персонажей), поскольку именно эти компоненты являются содержательно значимыми, выражают авторскую идеологию. При анализе пространства и системы персонажей привлекается событийность как часть художественного мира, а также компоненты изобразительности (определение В.Е. Хализева): пейзажи, портреты, предметы и т. д. Фактически, в диссертационном исследовании развивается положение В.Н. Топорова, который полагал, что «само понятие «мир», модель которого описывается, целесообразно понимать как человека и среду в их взаимодействии; в этом смысле мир есть результат переработки информации о среде и о самом человеке»2 . В качестве человека рассматриваются персонажи, составляющие систему, а в качестве среды - пространство.
Вслед за Ю.М. Лотманом ведущую роль в художественном тексте мы отводим пространству. Оно, по его мнению, является главным средством фор-
мирования художественной реальности . Заметим: в последние десятилетия отечественные исследователи нередко выбирают именно такой подход к анализу строения художественного мира. В качестве примера можно назвать ра-боты Н.В. Пращерук, М.А. Кочетковой, Д.Н. Замятина, А.А. Новик и др. По-
Чудаков А. П. Слово - вещь - мир: От Пушкина до Толстого: Очерки поэтики русских классиков. -М.: Современ. писатель, 1992. - С. 8.
2 Топоров В. Н. Модель мира // Мифы народов мира. Энциклопедия: в 2 Т. Т.2. - М.: Сов. энциклопедия, 1992. - С. 161.
См.: Лотман Ю. М. Художественное пространство в прозе Гоголя // Лотман Ю.М. В школе поэтического слова: Пушкин, Лермонтов, Гоголь: Кн. для учителя. — М.: Просвещение, 1988. - С. 251-293; см. также: Каган М.С. Морфология искусства: Историко-теоретическое исследование внутреннего строения мира искусств. — Л.: Искусство, 1972. — С. 276.
28 Пращерук Н.В. Феноменология И.А. Бунина: Авторское сознание и его пространственная структура): дис. ... д-ра филол. наук: 10. 01. 01. — Екатеринбург, 1999. - 366 с; Ко-четкова М.А. Художественное пространство в рассказах И.А. Бунина 1890х - 1910х гг. и в повестях «Деревня», «Суходол»: дис. ... канд. филол. наук: 10. 01. 01. -Ульяновск, 2005. -183 с; Новик А.А. Романы Андрея Белого «Серебряный голубь» и «Петербург»: Нереальное пространство и пространственные символы: дис. ... канд. филол. наук: 10. 01. 01. — Смоленск, 2006 — 224 с; Шимко Е.С. Мифологическое пространство в рассказах А.П. Чехо-
13 следовательно значение пространственных отношений в художественном тексте рассматривается в работе Р.А. Ткачевой «Художественное пространство как основа интерпретации художественного мира»29.
В данном диссертационном исследовании акцент сделан на анализе пространственных отношений, являющихся важнейшей характеристикой повествовательного уровня произведений. Пространственные отношения в рассказах и повестях Куваева становятся «способом изображения внешнего мира»30. Пространство влияет на организацию системы персонажей, являющейся вторым из наиболее значимых компонентов художественного мира рассказов и повестей Олега Куваева.
Кроме того, важным аспектом исследования является нахождение организующего начала, доминанты художественного мира. По словам P.O. Якобсона, доминанта - «центральный компонент произведения искусства: он организует, определяет и трансформирует остальные компоненты»31. Применительно к нашей диссертационной работе доминанта — центральный компонент ряда произведений. Нельзя не согласиться с мнением А.П. Чудакова, писавшего, что проблема доминанты является «центральной проблемой литературоведческого анализа», которая «должна быть поставлена при любом целостном описании художественного мира писателя»32.
Актуальность данной диссертационной работы определяется необходимостью осмысления с позиций современной науки «молодежной прозы» -неоднозначного явления отечественной литературы 1960-х годов, в русле которого развивалось творчество Олега Куваева. Также необходимо комплексна): дис. ... канд. филол. наук: 10. 01. 01. - Таганрог, 2006. - 190 с; Замятин Д.Н. Империя пространства: географические образы в романе А. Платонова «Чевенгур» // Филологические науки.-2000.-№ 1.-С. 14-23.
Ткачева Р.А. Художественное пространство как основа интерпретации художественного мира: дис.... канд. филол. наук: 10.01.08. - Тверь, 2002. - 211 с.
30 Чудаков А. П. Мир Чехова: Возникновение и утверждение. - М.: Советский писа
тель, 1986.-С. 41.
31 Цит. по: Никулина А. К. Художественный мир романов Торнтона Уайлдера): дис.
... канд. филол. наук: 10. 01. 03.-Уфа, 2005.-С. 30.
32 Чудаков А. П. Слово - вещь — мир: От Пушкина до Толстого: Очерки поэтики рус
ских классиков. — М.: Современ. писатель, 1992. - С. 133.
14 ное изучение всего корпуса рассказов и повестей О. Куваева (как наименее изученной части его прозаического наследия) с целью создания наиболее полного представления о роли рассматриваемых произведений в контексте всего творчества писателя, месте писателя в развитии отечественной литературы.
Научная новизна работы определяется тем, что впервые предлагается последовательное рассмотрение художественного мира рассказов и повестей О. Куваева, в частности, художественного пространства. Впервые анализируется типология персонажей указанных произведений, а также ряд произведений, оставшихся без внимания исследователей (рассказы «За козерогами», «Звонкие ключи», «Горнолыжный курорт»).
Системный подход к исследованию раннего творчества писателя, куда входит понятие «художественный мир», дает возможность обобщения изученных аспектов и анализа глубинных процессов творчества писателя, на которые ранее не было обращено внимания
Объектом исследования являются двадцать два рассказа и двенадцать повестей О. Куваева, а именно: 1) рассказы: «Берег принцессы Люськи», «С тех пор, как плавал старый Ной», «Анютка, Хыш, свирепый Макавеев», «Где-то возле Гринвича», «Чуть-чуть невеселый рассказ», «Через триста лет после радуги», «Два выстрела в сентябре», «Устремляясь в гибельный выси», «Эй, Бако!», «Утренние старики», «Здорово, толстые!», «И в человецех благоволение», «62», «Старый-престарый способ дороги», «ВН-740», «По земле чаучу и кавралинов», «Зверобои», «Гернеугин, не любящий шума», «Телесная периферия», «Кто-то должен курлыкать», «Горнолыжный курорт», «Звонкие ключи», «За козерогами»; 2) повести: «Весенняя охота на гусей», «Тройной полярный сюжет», «Чудаки живут на Востоке», «Азовский вариант», «Печальные странствия Льва Бебенина», «Дом для бродяг», «К вам и сразу обратно», «Зажгите костры в океане», «В то обычное лето», «Не споткнись о полярный круг», «Дневник прибрежного плавания», «Два цвета земли между двух океанов». Также в качестве объекта были использованы записные книжки, эпистолярное наследие Олега Куваева.
Следует заметить: данные произведения анализируются не в хронологической последовательности создания и публикации. Это обусловлено тем, что их художественный мир в основе своей статичен, неизменен. Каждое из них воспроизводит часть этого мира, является элементом единой системы, которая и рассматривается в диссертационной работе.
Предметом исследования является художественный мир рассказов и повестей, такие его элементы, как художественное пространство и система персонажей, их взаимосвязь. Иначе говоря, анализируются общие элементы поэтики рассказов и повестей. Под поэтикой понимается «система рабочих принципов какого-либо автора, или литературной школы, или целой литературной эпохи: то, что сознательно или бессознательно создает для себя любой писатель» . Применительно к теме диссертационной работы можно обозначить поэтику как систему рабочих принципов О. Куваева, созданных им сознательно или интуитивно.
Цель работы: последовательно и системно рассмотреть особенности художественного мира рассказов и повестей О. Куваева, определить связь художественного мира с ценностными ориентациями писателя.
Для достижения цели необходимо решить следующие задачи:
Проанализировать структуру художественного пространства рассказов и повестей, типологизировать его разновидности.
Проанализировать систему персонажей указанных текстов, представить ее в виде типологии.
Определить организующее начало (доминанту) художественного мира рассказов и повестей О. Куваева.
Проследить связь компонентов художественного мира с идеологией писателя, его этическими и эстетическими воззрениями.
Аверинцев С. Поэтика ранневизантийской литературы. -М.: CODA, 1997. - С. 4.
Метод исследования: в работе используется сочетание структурного метода с элементами биографического метода.
Теоретико-методологическую основу диссертации составляют работы Ю.М. Лотмана, Б.Ф. Егорова, В.Н. Топорова; учитываются подходы к исследованию художественного мира литературных произведений и его компонентов Л.Я. Гинзбург, Д.С. Лихачева, Е.В. Москвиной, В.Я. Проппа, Ф.П. Федорова, А.П. Чудакова и др.
В историко-литературном плане опорными были работы А.А. Шагалова, Ю.М. Шпрыгова, Н.А. Минина, И.Г. Литвиненко, А.А. Михайлова, В.В. Иванова и др.
Практическая значимость работы состоит в том, что ее результаты могут быть использованы при разработке курса истории русской литературы XX века, спецкурсов и спецсеминаров, посвященных творчеству О. Куваева. Материалы диссертации можно рекомендовать для создания учебных программ факультативов, спецкурсов средних школ, гимназий, лицеев с углубленным изучением литературы. Материалы диссертации могут применяться также в курсе «Поэтика» в вузе.
Основные положения, выносимые на защиту:
Организующим началом художественного мира рассказов и повестей Олега Куваева является оппозиция Не-Город/Город. Она выполняет содержательную функцию, отражает мироощущение автора, его ценностные ориентации.
Оппозиция Не-Город/Город реализуется прежде всего на уровне художественного пространства, которое выступает в качестве важного элемента поэтики, оно наделяется различными свойствами, мифологизируется. Пространство He-Города представлено тремя разновидностями, все они противопоставлены Городу.
Персонажи рассказов и повестей Олега Куваева являются носителями ценностей того или иного пространства (He-Города или Города). Они разделяются на две категории: статичные и динамичные. Первые - это герои про-
17 странственной и этической неподвижности, не принимающие ценностей другого пространства при взаимодействии с ним или носителем этих ценностей. Вторые принимают ценности изначально чуждого пространства, меняют пространственную принадлежность. С точки зрения функции героев в сюжетном действии выделяются две модели организации системы персонажей: главный герой/герой-наставник, главный герой/герой-помощник.
4. Анализ художественного мира рассказов и повестей О. Куваева позволил выявить типологическое сходство его произведений с текстами представителей «деревенской прозы» (В. Распутин, В. Астафьев), «молодежной прозы» (А. Гладилин, В. Аксенов), этнографической прозы (В. Тан-Богораз, В. Леонтьев): выделяется схожая проблематика, схожие принципы организации художественного мира. Находясь в русле указанных течений, Куваев сохраняет индивидуальность творческого почерка.
Апробация основных положений диссертации осуществлялась на XII, XIII, XIV конференциях аспирантов, соискателей и молодых исследователей «Идеи, гипотезы, поиск...» (Магадан: Северный международный университет (Северо-Восточный государственный университет), 2005, 2006, 2007); III научно-практической конференции преподавателей и аспирантов кафедры литературы Северного международного университета (Северо-Восточного государственного университета) «Литература: история и современность (проблемы отечественной и зарубежной литературы)» (Магадан, 2006); Куваевских чтениях (Магадан, 2007); на IX и X международных научно-методических конференциях «Проблемы славянской культуры и цивилизации» (Уссурийск: Уссурийский государственный педагогический институт, 2007, 2008); VI Международной научной конференции «Русское литературоведение на современном этапе» (Москва: Московский государственный педагогический университет им. М. А. Шолохова, 2007); III Международной научной конференции «Проблемы концептуализации действительности и моделирования языковой картины мира» (Северодвинск: Северодвинский филиал ГОУ ВПО «Поморский государственный университет имени М. В. Ломоносова», 2007); результаты ис-
18 следования обсуждались на занятии аспирантского объединения кафедры русской литературы и журналистики XX-XXI веков МПГУ (18.09.09).
Структура работы определяется целями и задачами исследования. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка литературы, включающего 142 наименования. Общий объем диссертации - 161 страница.
В первой главе проводится последовательный анализ художественного пространства рассказов и повестей писателя. Пространство представлено в виде системы, отражающей ценностные ориентации О. Куваева. Выделяется пространственная оппозиция, являющаяся доминантой, организующим началом художественного мира прозы Куваева.
Во второй главе представлен анализ системы персонажей, единой для всего корпуса рассказов и повестей О. Куваева. При этом типология выстраивается как с точки зрения принадлежности героев тому или иному локусу, так и с точки зрения функции персонажа в сюжетном действии (выделяются две устойчивые модели организации системы персонажей).
В заключении подводятся общие итоги работы, намечаются перспективы дальнейшего исследования произведений О. Куваева.
Данная диссертация выполнена на кафедре литературы Северо-Восточного государственного университета и является продолжением комплексной работы кафедры по изучению творчества Олега Куваева, начатой в трудах профессора Ю.М. Шпрыгова, в диссертационном исследовании В.В. Иванова34, которое стало основой для его монографии «Куваевская романистика. Романы О. Куваева «Территория» и «Правила бегства»: история создания, духовное и художественное своеобразие. Опыт исследования» (2001).
Иванов В. В. Романы Олега Куваева "Территория" и "Правила бегства": История создания, духовное и художественное своеобразие: дис. ... канд. филол. наук: 10.01.02. -Магадан, 2000 - 145 с.
Пространство Деревни
Другой вариант пространства He-Города выделяется в рассказах «Эй, Бако!», «Горнолыжный курорт», «Кто-то должен курлыкать», «Утренние старики», «Два выстрела в сентябре», повестях «Печальные странствия Льва Бе-бенина», «Дом для бродяг». Это локус Деревни. Понятие «деревня» использовано условно. Это определение позволяет наиболее полно отразить общие черты различных пространств вышеуказанных произведений (деревни, поселки, кишлаки). В них действие происходит на территориях, где сохранились традиционные ценности, выработанные столетиями и бережно хранимые; территориях далеких от Города с его погоней за успехом, деньгами. Потребительское, мещанское отношение к жизни, столь характерное для Города, неприемлемо на этой территории, что сближает данный локус с Севером, позволяет рассматривать его в контексте оппозиции Не-Город/Город. Наличие определенных этических правил, нравственного кодекса также позволяет сопоставить локус Деревни с локусом Севера. Для пространства Деревни так же, как и для Севера, характерно наличие особых свойств: оно обладает способностью оказывать воспитательное воздействие, пребывание на этой территории провоцирует духовные изменения у персонажей — носителей ценностей городской цивилизации. Пространство Деревни представлено небольшими поселениями (исключение - город Тбилиси из рассказа «Эй, Бако!»): деревней, кишлаком, поселком, традиционалистским домом.
Рассмотрим локус Деревни подробнее, начиная с рассказа «Эй, Бако!» В этом произведении действие происходит в Грузии. Главный герой, историк Рощапкин, сомневается в правильности выбранного им жизненного пути, профессии, он не может существовать в гармонии с собой и окружающим миром. Ему советуют поехать в Грузию; «Такая страна. Мертвого лечит»99. Сначала он посещает Тбилиси, где начинается его преображение.
Рощапкина восхищает величие города, его историческое прошлое: «И Рощапкин дрогнул, увидев, что он смотрит на раскинувшийся внизу город, древний Тифлис... на землю, где шли железные легионы Помпея, куда рвались персы-огнепоклонники и восточноримское христианство... великий Пушкин оставил здесь часть своего сердца, а редкий человек Грибоедов оставил здесь свой прах»100. На главного героя воздействует древность города, память веков, заключенная в архитектуре. Прошлое Тбилиси оказывается контекстуально противопоставлено современности. Повсюду Рощапкин встречает следы не менявшегося десятилетиями быта. Современная городская цивилизация с трудом проникает в грузинскую столицу. Даже обычная баня, где работает Кекец, приятель историка, хранит следы прошлого, что выражается в элементах интерьера: «кованые крюки, на которые вешали одежду поколения тифлисцев», «каменные лежаки, где возлегал с присными Ираклий II» .
Окончательное изменение мировоззрения Рощапкина проходит на территории родной деревни его приятеля-банщика (Кекеца). Жизнь обитателей этой деревни не изменилась за сотни лет. Эти люди, далекие от городской цивилизованной жизни, живут в согласии с собой, в гармонии (в отличие от Рощапкина). Главный герой присутствует на празднике, который проходит в храме, построенном в XI веке. Там Рощапкина посещает иррациональное озарение, герой постигает смысл жизни: «Он заглянул на залитые солнцем поля, сверкающую ленту реки, на землю, политую потом и кровью сотен поколений крестьян. Волнение предков, искавших пригодную для пахоты степь и пахавших ее, возродилось в Рощапкине... В обладании землей, в близости к ней был смысл феодальной жизни. ... И снова без перехода естественным потоком мысль Рощапкина ринулась дальше, он с математической ясностью осознал, что высший смысл истории - возделывать землю, рожать детей, строить дом, чтобы им было просторно; все остальное - суета сложного времени»102. Главный герой приходит к простым, традиционным ценностям, осознает их как смысл бытия — не только личного, но и общеисторического.
Именно на территории, где сохранились традиционные ценности, вдали от городской цивилизации с ее погоней за успехом, деньгами, происходит преображение Рощапкина. У него появляется устойчивая мировоззренческая позиция, он постигает смысл человеческого существования.
Главный герой рассказа «Горнолыжный курорт», мальчик Псох, живет в маленьком горном поселке, далеком от городской жизни: «Народ Псоха пас овец и малорослых горных коров, жил в домах, выстроенных из дикого камня и дерева, и носил баранью шубу от рождения и до смерти» . Приезд в поселок лыжников, облюбовавших склоны гор, а впоследствии и строительство горнолыжного курорта меняют жизнь Псоха и всех его сородичей. Влияние Города оказывается губительным для традиционного пространства.
Пространство Деревни обнаруживается также в рассказе «Кто-то должен курлыкать» и повести «Печальные странствия Льва Бебенина».
Рассказ, как и многие другие произведения Куваева, посвящен теме поиска духовной гармонии, своего места в жизни. Духовному изменению главного героя способствует общение с персонажем-наставником Евдокией, а также отчасти пребывание на ее территории, в деревне. Именно там главный ге 40 рой обретает цель, смысл существования. Возвращение к прежнему состоянию, подчинение ценностям Города и отречение от обретенной гармонии происходит в Москве, вне локуса Деревни.
Деревня описывается как далекое от урбанистической цивилизации место, где сохранился патриархальный быт: «...два-три десятка старых домов, половина из них заколочены и новых ни одного. Новые - в больших лесорубных поселках, где кино, школа, магазины и телевизор по вечерам»104. Дома в деревне стоят, «может быть, не одну сотню лет» 5. С этим населенным пунктом связаны такие понятия, как патриархальные ценности, народная вековая мудрость, которые воплощены в концентрированном виде в образе девяностолетней старухи Евдокии.
Также стоит отметить, что локус Деревни в этом рассказе может быть условно представлен и как локус Севера, поскольку в контексте произведения именно так определяется географическое положение деревни Евдокии по отношению к Москве. Уезжая из деревни, повествователь уезжает на юг, соответственно, деревня расположена на севере по отношению к столице государства. Появляется возможность условно пространственную оппозицию Деревня/Город представить в виде Север/Юг. Однако локус Деревни — это в первую очередь традиционалистская территория.
Пространство Города/пространство Севера
Программным можно считать автобиографический рассказ «Устремляясь в гибельные выси», где мировоззренческая позиция писателя, отраженная в произведениях, в которых выделяется оппозиция Север/Город, сформулирована лаконично и точно: «Должен сказать, что большинство жизненных проблем мы в те времена решали с простотой игры в шашки. Человечество делилось на достойных людей и пижонов. А география на две области: где живут люди и где пижоны. Конечно же, люди жили севернее Полярного круга»122. То есть мир в соответствии с данной концепцией делится на Север и Город, который в целом представлен как «все, что не Север». Пространство Города при этом имеет очевидные негативные коннотации (место, где живут «пижоны»). Значение слова «пижон» по словарю СИ. Ожегова следующее: «Пустой франто-ватый молодой человек» . Лексема имеет негативную окраску, что фиксируется и другими словарями124. Главное в контексте рассказа первое слово определения, указывающее на бессодержательность жизни людей Города, их неполноценность по сравнению с «северянами». То есть, с точки зрения «полярных суперменов», люди, не имеющие отношения к Северу, - мещане, стоящие ниже на несколько ступеней в мировоззренческой иерархии «северян».
Заметим: указанная позиция изменяется вследствие общения с Михаилом Хергиани, что выразилось в наделении особыми свойствами пространства Гор. Оппозиция Север/Город эволюционировала в Север+Горы/Город, территория обитания «достойных людей» расширилась.
В рассказе «Берег принцессы Люськи» противопоставление двух пространств передано через группировку системы персонажей. Отрицательный персонаж - Люська - является представителем Города, она скучает по Москве, по комфорту благоустроенной жизни, по привычному быту столичной студентки. Она не способна понять, полюбить Север, оказывается чуждой данному пространству. Иначе обстоит дело с положительными персонажами, тремя геологами, для которых работа, образ жизни связаны с Севером, мыслятся как единственно правильные. Поскольку противопоставление двух пространств в рассказе - это в первую очередь противопоставление персонажей, типичных представителей того или иного локуса, более подробный анализ помещен в следующей главе.
Аналогичная ситуация в рассказе «Здорово, толстые!», где отрицательные персонажи, шабашники, разрушают экологию Севера. Их локус - Кубань, то есть Юг (непосредственный антагонист Севера с точки зрения лексического значения). Оппозиция Север/Юг встречается и в других произведениях, в частности в рассказе «Кто-то должен курлыкать» и повести «Азовский вариант».
Антагонизм пространств передан через персонажей и в рассказе «Анютка, Хыш, свирепый Макавеев», в котором правила работы («делай или умри» ) на Севере не принимаются героями, связанными с Городом, что и составляет основной конфликт произведения.
Конфликт Севера и Города представлен в одном из самых ранних произведений О. Куваева - рассказе «Гернеугин, не любящий шума». В нем показано вторжение Города, индустриального общества в мир «естественного человека», чукчи Гернеугина. Поиски геологами ртути провоцируют нарушение природного баланса, уничтожение тундры - для охотника Гернеугина это связано с изменением привычного уклада жизни, приход цивилизации воспринимается как трагедия: уйдут животные, он не сможет охотиться, как и его потомки.
В его сознании присутствует четкое выделение атрибутов Города, место которых вне девственной природы - в местах крупных поселений: «Деревянные дома на железных нартах стоят, люди ходят. .. . Дом - хорошо, урчащий трактор - хорошо, все хорошо в поселке, где много людей живет. Только зачем все это в тундре?»
Противопоставление Севера и Города в данном рассказе носит экологический характер (разрушение среды обитания, где коренные жители живут в гармонии с природой), однако конфликт локусов имеет положительный исход - Гернеугин принимает Город, новый образ жизни, который он несет.
Заметим: изображение проникновения индустриальной цивилизации на территорию Севера (конкретнее - традиционного Севера) как положительного явления встречается в произведениях других писателей. В качестве примера можно привести рассказы Б. Горбатова (его творчество оказало значительное влияние на О. Куваева): «Возвращение Сатанау», «Карпухин с полыньи» . В них изменение традиционного уклада жизни коренных народов предстает как прогрессивное явление.
Персонажи пространства Севера: статичные (герои-наставники, герои-помощники) и динамичные
Разберем подробно персонажей, принадлежащих пространству Не-Города, начиная с северных (то есть относящихся к локусу Севера).
Вначале следует обратиться к статичным героям, разнообразие которых поддается достаточно четкой систематизации.
Во-первых, локусу Севера принадлежат персонажи - образы коренных малочисленных народов: чукчи, эскимосы, эвенки и др. Они встречаются во многих рассказах и повестях, в которых присутствует названное пространство.
К ним относятся герои рассказа «Зверобои»: Пытто, Энук, Кутха, Калян-то. Они - морские охотники, чукчи. Само произведение представляет собой повествование о нескольких днях охоты на моржа. Куваев не только достаточно подробно описывает сам процесс охоты, но и пытается передать психологию, строй мысли охотников — представителей коренной народности Севера.
Рассказ написан от третьего лица, но рассказчик в основном принимает точку зрения того или иного героя, что обусловливает такую черту повествования, как несобственно-прямая речь: зачастую реплики со всей очевидностью принадлежат герою, хотя формально они не отделены от речи рассказчика (например, кавычками). В качестве примера можно привести строки: «Калянто закрыл глаза, и тихие, как червячки в прибрежном песке, мысли заворошились в голове. Интересно! Разные страны есть на свете, и где-то бродит босиком по горячему песку Робинзон...» Курсивом выделены здесь слова рассказ 73 чика, тогда как жирным шрифтом были выделены мысли Калянто, одного из охотников.
Образы аборигенов находим также в рассказах «По земле чаучу и кавра-линов», «Старый-престарый способ дороги...», «Анютка, Хыш, свирепый Ма-кавеев», «ВН-740», повестях «Два цвета земли между двух океанов», «Не споткнись о полярный круг», «Дневник прибрежного плавания» и др.
В них аборигены представлены с точки зрения повествователя, человека иной, европейской, культуры, показаны «со стороны». Краткие характеристики внешности, отдельные детали одежды, непривычные предметы обихода, незнакомые обычаи - все это отдельные штрихи, с помощью которых создается собирательный образ северного народа. О. Куваев представляет свое видение коренного населения Севера, продолжая традиции северной этнографической прозы, представленной произведениями В. Тана-Богораза, Т. Семушкина, Н. Шундика и др. Кроме того, повествователь в вышеперечисленных рассказах и повестях восхищается аборигенами, тем, как им удалось приспособиться к экстремальным условиям существования на Севере, как разумно устроен их быт: все, начиная с одежды и заканчивая средствами передвижения, оказывается чрезвычайно практичным, обусловленным объективной необходимостью. К примеру, в повестях «Два цвета земли между двух океанов», «Дневник прибрежного плавания» (напомним, вторая повесть входит в состав первой практически полностью) подробно описывается эскимосская байдара. Повествователь объясняет необходимость такого отступления: «Это не апология старины, а справедливое воздаяние таланту народа...»
Заметим: восхищение повествователя передает точку зрения самого писателя, что подтверждается заметками в записной книжке Куваева, датированными 1957 годом: «Лейта... - олицетворение дела, уверенности в себе, перво-бытной красоты» . Восхищение аборигенами, переходящее в их идеализацию, противопоставление «естественного человека» и человека цивилизованного характерно для творчества других писателей Северо-Востока России. К примеру, в повес-ти А. Мифтахутдинова «Наблюдатель» наличествует противопоставление «европейца» Андрея Маркина и аборигена Вири. Представитель коренной народности Севера изображен как личность мудрая, обладающая высокими морально-нравственными качествами. Маркин воспринимает Вири как своего духовного наставника. Он «искренне преклоняется перед житейской мудростью и душевными качествами старого эскимоса...»177
Во всех вышеперечисленных произведениях Куваева, за исключением рассказа «Анютка, Хыш, свирепый Макавеев», выделяется еще один тип статичных северных персонажей — герой-романтик, путешественник, влюбленный в Север. Это повествователь и его соратники, друзья, такие же любители странствий.
В повести «Не споткнись о полярный круг» основа сюжета — поиск автобиографическим героем и его другом Стариком легендарной Серебряной горы. Их путь пролегает в труднодоступных, малоизученных районах Чукотки. Несмотря на то, что искомое так и не было обнаружено, герои не разочарованы. Главное — это даже не цель, но сам поиск, путешествие. Герои получают удовольствие от самого пребывания на территории Чукотки, от встреч с местным населением. Не тронутая городской цивилизацией местность сама по себе привлекает героев.
В «Дневнике прибрежного плавания» описана экспедиция, цель которой — прояснить тайну гибели Никиты Шалаурова, путешественника, романтика. Создавая это произведение, писатель отмечал: «Надо написать «Дневник прибрежного плавания» — философию бродяжничества как уход от пугающей непонятности XX века, от двигателей внутреннего сгорания и полупроводнико 75 вых схем» . То есть пафос произведения — страх перед Городом, его неприятие, как следствие - бегство на Север.
Эти высказывания справедливы и для остальных произведений, герои которых не могут жить без странствий, открытий. Они стремятся отдалиться от Города, мещанского, уютного существования. Эти произведения призваны реализовать эстетическую программу О. Куваева - пробуждение «души кочевника», авантюризма в обывателе путем изображения героев-романтиков, жизнь которых далека от мещанского быта городских жителей.
К северным чудакам (романтикам) принадлежит герой-повествователь из рассказа «С тех пор, как плавал старый Ной». Палеонтолог по профессии, он нарушает правила техники безопасности, в одиночку плывет обследовать небольшой остров и остается там в положении робинзона. Он не ждет спасения, а решает построить лодку, чтобы самостоятельно покинуть остров. В этом проявляется романтический характер данного персонажа - в его поступке нет необходимости, продиктованной объективными обстоятельствами, в чем он отдает себе отчет, подсчитывая, через какое количество дней за ним прибудут спасатели, представляя весь процесс спасения. Наличие достаточного количества продуктов также способствуют пассивному ожиданию эвакуации, а не поискам путей покинуть остров.
Статичные персонажи пространства Гор (герои-наставники).
Таковыми являются альпинисты Михаил Хергиани и Иосиф Кахиани из рассказа «Устремляясь в гибельные выси». С точки зрения функции в структуре произведения они могут быть представлены как наставники повествователя. Они, а также другие альпинисты, мастера горнолыжного спорта, мифологизируются в рассказе. Эти персонажи изображены как «люди высокой породы», противопоставленные обывателям, что было отмечено в предыдущей главе.
Хергиани изображен как человек исключительно положительный. Его жизнь является образцом для автора-рассказчика, о чем свидетельствуют следующие строки: «Встречаясь с людьми, которые знали его гораздо лучше меня..., я столкнулся с тем, что не так уж часто бывает. Никто не кричал «я был его другом», никто не примазывался к его славе. Люди держали память о нем бережно, как держат в ладони трепетного живого птенца. ... В теперешнем цикле развития я думаю, что надо жить так, чтобы люди держали память о тебе бережно, как держат в ладонях трепетную живую птицу. Если, конечно, ты это сумеешь» .
До знакомства с Хергиани герой-рассказчик исповедовал максималистское разделение людей на две категории. После встречи с ним мировоззрение повествователя меняется, поскольку Хергиани - несомненно «достойный человек» — к северной работе и жизни не имеет никакого отношения. Дальнейшее общение с ним только усиливает восхищение. Сама жизнь Хергиани, его личность являются примером, образцом.
В рассказе встречается также прямое поучение наставником повествователя. Знаменитый альпинист научил главного героя принципу «победить, не поддаваясь», который тот «включил ... в сборник заповедей»296.
Стоит отметить наличие в произведении персонажа, которого можно было бы обозначить как наставника-двойника. Им является Иосиф Кахиани, друг Хергиани, не менее знаменитый и заслуженный альпинист.
Повествователь проводит параллель между двумя героями. В конце рассказа он описывает две фотографии — одну с Хергиани, вторую — с Кахиани, особо отмечая мудрость и насмешливость Иосифа (вспоминается улыбки Дя-дяякима, Корифея, свидетельствующие об особом знании жизни, смысла, ценности бытия), которые «свойственны только людям, часто видящим смерть и потому лучше других знающим цену суете, мишуре...» При этом повествователь прямо объясняет причину своего внимания к образу второго альпиниста: «Я пишу обо всем этом, чтобы представить, каким был бы Миша Хергиа-ни, если бы цикл развития не оборвался» . То есть Кахиани выведен в рассказе в качестве некоего двойника Хергиани.
Таким образом, в данном произведении мы отмечаем как вербальное поучение, «заповедь», влияющую на героя-ученика, так и выделение значения самого образа героя-наставника, личность которого воздействует на изменение мировоззрения рассказчика. При этом образ наставника «раздваивается», воплощается в двух персонажах, являющихся статичными носителями ценностей локуса Гор. В рассказе «Горнолыжный курорт» персонажем, принадлежащим к рассматриваемой группе, является горнолыжник Батищев. Особый статус мастеров горнолыжного спорта в произведениях Куваева уж был отмечен. Батищев интересен прежде всего как персонаж-наставник, учеником которого является главный герой рассказа — мальчик Псох по прозвищу Помидор. Батищев - персонаж эпизодический, но роль его в становлении Псоха как лыжника значительна.
Батищев был одним из первых лыжников, которого увидел Псох, всерьез увлекшийся горнолыжным спортом, мечтавший стать таким же, как и русские мастера: «Лыжники мчались по открытому склону секунды, но Псоху эти секунды казались минутами. Он кожей, раскрытым ртом, колотящимся сердцем впитывал красоту скоростного спуска - риск, скорость, танец, полет орла»299.
Свои первые лыжи Псох сделал сам из обломков. Один из этих обломков был от лыжи Батищева. После довольно красивого для семилетнего ребенка спуска на самодельных лыжах именно Батищев восхищается мальчиком, его способностями. Батищев подводит Псоха к другим лыжникам, хвалит его, называя «мужчиной», «человеком», что производит на него большое впечатление. Впоследствии Псох становится известным спортсменом, «поэтом, гением скоростного спуска»300. Думается, похвала лыжника Батищева, который был одним из кумиров мальчика, оказала сильное влияние на желание Псоха посвятить свою жизнь горнолыжному спорту. Именно в этом отразилась функция наставника Батищева. Он находится в ряду образов, которые воздействуют своим авторитетом, сама личность наставника имеет значение для героя-ученика.
В рассказе «Телесная периферия» статичным персонажем, относящимся к локусу Гор, является главный герой Калиткин, не способный принять гражданскую жизнь, ценности Города. В предыдущей главе уже говорилось о принадлежности героя к условно выделенному пространству Армии, которое, в данном конкретном случае, сопоставимо с локусом Гор (главный герой служит в высокогорной пограничной части).
