Содержание к диссертации
Введение 3
ГЛАВА І ДРАМАІУРІ № ВЛАДИМИРА МАКСИМОВА 1960-Х ГОДОВ
В КОНТЕКСТЕ РАННЕЙ ПРОЗЫ ПИСАТЕЛЯ: ДИНАМИКА О Г 16
ЭПИЧЕСКОГО К ДРАМА ІИЧЕСКОМУ
1. Исцеление «мяіущейся души» в повести и драме Владимира
Максимова «Жив человек». Синтез эпическою и драматическою
2. Усиление драматизма при изображении душевною кришса человека в
новесш и драме «Сіань за черіу» В.Е. Максимова 34
3. Эпичность и драматизм в иостновке проблемы поиска смысла быгия в
повестях В.Е. Максимова «Дорога» и «Баллада о Савве» и драме «Эхо в 56
конце августа»
ГЛАВА И. РУССКИЙ ДОМ И СЕМЬЯ В ДРАМАТУРГИИ И ПРОЗЕ В Е
МАКСИМОВА 1970-1980-Х ГОДОВ: Г1У1И ХУДОЖГС1 ВЕННЫХ 80
РЕШЕНИЙ
1. Философско-художественное осмысление проблемы дома и семьи в
пьесе «Позывные твоих параллелей» (в контексте романной прозы В.Ь.
Максимова)
2. Динамика художес і венных средсів в решении проблемы кризиса
семейных отношений в пьесе В.Е. Максимова «Дом бе і номера» 102
3. Философская антиномия: «Родина-чужбина». Проблема «Русскою
дома» как предмеї художесівенно-философского осмысления в трагифарсе 120
В.Е. Максимова «Берчин на исходе ночи»
Заключение 141
Примечания 149
Список используемой литературы 158
Введение к работе
Владимир Емельянович Максимов (Лев Алексеевич Самсонов, 1930-1995), принадлежит к третьей волне литераіурной эмиграции. Третья эмиграция писателей (1966-1990) была реакцией на отсутсівие свободы слова в СССР и идеологическое засилье тоталиіарной власти. В 1980-е годы СССР покинули В. Аксенов, 10. Алешковский, И. Бродский, Г. Владимов, В. Войнович, А. Галич, А. Гладилин, И. Горбачевская, Ф. Горенштейн, С. Довлаюв, Н. Коржавин, Ю. Кублановский, Э. Лимонов, Ю. Мамлеев, В. Некрасов, Саша Соколов, А. Солженицын, А. Синявский, С. Юрьенен, а также В. Максимов.
Третья волна русского зарубежья состояла из двух течений. В первое входили уже хорошо известные писатели (А. Аксенов, Г. Владимов, В.Войнович, А. Галич, Ф. Горенштейн, В. Некрасов, А. Солженицын и др.). Второе составляли писатели, произведения которых были запрещены к печати на родине. В силу этого художники слова были лишены возможности реализовать себя (И. Бродский, С. Довлатов, С. Соколов). Ко второму течению можно отнести и Владимира Емельяновича Максимова, ранние повести которого были запрещены к переизданию и изъяты из библиотек[17], а первый роман «Семь дней творения» был опубликован только за рубежом. Эмиграция стала для писателя следствием изгнания с родины, бегством от новых репрессий к творческой и гражданской свободе, к возможности продолжать творческую жизнь.
В.Е. Максимов стал редактором крупнейшего журнала третьей волны эмиграции «Континента», основанного в 1974 году. Наряду с журналами «Время и мы», «Эхо», «Ковчег», «Синтаксис», максимовский «Континент» сыграл особую роль в развитии литературы русского зарубежья.
«В отличие от литераіурьі метрополии, литература эмиграции развивалась в условиях свободы и открытое і и, во взаимодействии с эстетическими поисками западноевропейской и американской литературы. Она продемонстрировала возможные пути взаимодейсівия русской и мировой литературы»[1].
Литература русскою зарубежья является важнейшей частью духовной культуры России XX века, своеобразным мостом между литературой отечественной и мировой. Литераіурное наследие русской эмиграции имеет непроходящее значение и продолжает обогащать русскую культуру и сегодня, поэтому представляется особенно важным изучение таких неисследованных страниц литературы, как драматургия русского зарубежья[2].
Произведения В.Е. Максимова, как и друїие произведения «возвращенной» литературы предстали перед чиїаіелями и литературоведами диахронно: они являются феноменами текущею литературного процесса и одновременно требуют своего осмысления контексте истории отечественной лиіературьі XX века. Литература зарубежья принесла новое мировидение, новое осмысление русской истории, например, творчество В.Е. Максимова испытало в з том плане сильное воздействие модернистских и постмодернистских ЗСТЄІИК, что отразилось не только на прозе, но и на драматургии. Оцененное за рубежом, как «своего рода сакральное, антиидеологическое», «самое радикальное отрицание революции, какое можно всіретить на русском языке после смерти Сталина»[3], наследие В.Е. Максимова все же прежде всего явилось художественным осмыслением традиций реалистической русской литературы.
Георгий Адамович справедливо оценил художественный талані В.Е. Максимова: «Автор - человек проницательный, духовно-чуткий, духовно-
встревоженный. Следуя примеру Достоевского, он в своем повествовании предоставляет слово людям разных настроении и взглядов, сіалкивает их, допуская и, по-видимому, даже предвидя, что часшчно правы могут оказаться и те, и другие. За все их суждения оіветственности он не принимает. Одно только несомненно объединяет Максимова с его героями: сознание крушения былых революционных мечтаний о счастье, о справедливости, о братстве и о свободе»[4].
Олег Михайлов подчеркивал, что в 1963 году, когда Максимов становится членом Союза писателей, а также в 1967-1968 годах, когда он был членом редколлегии журнала «Окіябрь», которым руководил в те годы официозный писатель В. Кочетов, то «ему неуютно было как среди откровенно «совковых» литераторов, так и среди либеральных «шестидесятников»: «Мутная, засасывающая среда пьяных засюлий в Доме литераторов, тяжелые запои и лечение, «ласковые» встречи с гэбистами и наставления секретарей Союза писателей (описанные в «Чаше ярости») - все это порождало лишь недовольсіво собой, требовало выхода в творчестве. И не случайно «Чаша ярое і и», подводящая черіу под первым московским периодом жизни Самсонова-Максимова, завершается поворотным в его судьбе сюжетом» - романом «Семь дней творения» [5].
Творчество В.Е. Максимова (и особенно его повести раннего периода) неотделимо от традиций русской классической литературы. В своих интервью и выступлениях писатель называл имена художников слова, которые так или иначе оказали воздействие на формирование его взглядов, жизненной позиции, мировоззрения, художественного метода и стиля. К их числу прозаик относил Л.Н. Толстою, Ф.М. Достоевского, A.M. Горькою, М.А. Булгакова, а из современников - А.И. Солженицына, В.И. Белова, Ф.А. Искандера.
При тщательном изучении наследия В.Е. Максимова можно выяви і ь как генетические, так и типологические связи его произведений с творчеством перечисленных писаіелей, а іакже с произведениями А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, С.А. Есенина, И.А. Бродекоіо (кстати, у Максимова были не только диалоги с Бродским по «Континенту», но их объединяла глубокая духовная связь, что отражено в воспоминаниях вдовы писателя и в публицистике)[6].
Исследователи отмечали «консервативность формы» ранней прозы писателя и «неровность» стиля его произведений, но, говоря о недостатках прозы В.Е. Максимова, литературоведы выделяли как сильную сторону «драматизм и диалої изм» его повестей и романов. Г.В. Адамович писал: «Велики ли достоинства «Семи дней творения» как произведения художественного? И да, и нет: ответ поневоле возникает уклончивый, противоречивый. Некоторые главы без колебания засіавляюі склониться к тому, чтобы сказаіь «да», некоторые эпизоды даже незабываемы. Но в целом повествование несколько сыровато, тяжеловато и распадается по кускам, не говоря уже о стилистической их скудосіи, особенно в картинах природы, в городских и сельских пейзажах. Правда, в диалогах и монологах Максимов очень силен, и тут опять сказывайся воздействие Достоевского. Но едва от них он переходит к описаниям, как сбиваеіся на довольно-таки наивную претенциозную «модернисіическую» образность, к тому же смешанную с образами не лучше тех, которыми пестрят газеты»[4, 11].
Мастерство в создании диалогов и монолоюв, отмеченное Г.В. Адамовичем, позволило Максимову написаіь ряд пьес, в которых отразились его тревожные раздумья о судьбах России, а также в целом «Запада и Востока»: «Стань за черіу» (1965), «Жив человек» (1965), «Эхо в конце августа» (1967), «Кто боится Рэя Бредбери» (1988), «Берлин на
исходе ночи» (1991), «Там, вдали за рекой...» (1991), «Где тебя жду і, ангел?» (1993). Философским проблемам современное і и посвящены драмы «Стань за черту» (1965), «Жив человек» (1965), «Позывные івоих параллелей» (1966), «Эхо в конце августа» (1967), «Дом без номера» (1988). Некоторые пьесы написаны по мотивам повестей 1960-х годов[8].
В ранних произведениях В. Максимова обозначены традиционные, «классические» для русской литературы XIX века проблемы: проблема «маленького человека», поиски смысла жизни: вошожносп. достижения «праведничества»; проблема «мятущейся» души и христианскою единения людей; вопросы творческого отношения человека к природе, взаимоотношений народа и власти, личности и общества.
Самобытность художника русского зарубежья проявилась в стиле, который отличается глубоким психолоіизмом, реминисцентностью, аллюзивностью, применением символики снов, видений, воспоминаний, использованием исторических документов и фашазии, библейских сюжетов, притч, фольклорных позіических средств и приемов интертексгуалыюеш и і.д.
Обращение писателя к проблемам веры, праведничества было своеобразным новаторством для советской литераіурьі 1960-1970-х юдов. Утверждение вневременных общечеловеческих ценностей, основанных на христианских традициях, создание образов, воплотивших лучшие черты русского характера, является неотъемлемой чертой наследия Владимира Максимова.
Отклики на первые повести и драмы Владимира Максимова появлялись сразу после выхода их из печати и относились к 1962-1971 годам. Затем произведения художника перестали начаться в России по политическим причинам[17]. Зарубежные исследователи писали о В.Е. Максимове часто, но достаточно односторонне освещали проблемы,
постеленные в прозе писателя, в основном сопосывляя романы с канонами соцреалиша (рецензии Ф. Свегова, Н. Осетрова, Л. Берзера, Л. Ржевского и др.)[7]. А о ранних повестях и драматургии В.Е. Максимова отклики были редкими [20].
Пьесы писателя не получили адекватной оценки и в современном отечественном и зарубежном литературоведение 18], [19]. Ни слова о драматургии В.Е. Максимова не сказано в монографических изданиях о современной драматургии[27, 28].
Романы писателя «Семь дней творения» (1971), «Каран іин» (1973), «Прощание из ниоікуда» (1974), «Ковчеі для незваных» (1976) в значительно большей степени были исследованы зарубежными учеными. Отмечалось, что переход Максимова к романам был закономерен и подготовлен его повестями. Романы «Семь дней творения» и «Ковчег для незваных» (1978) и «Заглянуть в бездну» (1986) посвящены философско-исторической проблематике; а романы «Карантин» (1973), «Прощание из ниоткуда» (1981) и «Кочевание до смерти» (1995) автобиографичны и в них осмысливается прошлое. В 1980-1990-е г.г. писагель обращался к малым жанрам: повести «Сага о носорогах» (1981) и расска* «Как в саду при долине» (1988) и драматургии.
В 1990-2000-е годы творчество Владимира Максимова начинает активно изучаться, появляются диссертационные исследования, посвященные крупной прозе писателя. Это рабогы А.Р Дійова «Про?а Владимира Максимова»[9]; Л.А. Шаховой «Функции интертекста в романистике Владимира Максимова (на примере романа «Ковчег для незваных»)[10]; А.В. Баклыкова «Жанровое своеобразие романа Владимира Максимова «Кочевание до емері и»[ 11]; Н.Н. Савушкиной «Роман Владимира Максимова «Прощание из ниоткуда». Типология жанра»[12]; Чу Юань «Жанровое своеобразие романа Владимира
Максимова «Заглянуть в бездну»[13]; М.М. Глазковой «Роман Владимира Максимова «Семь дней творения»: проблематика, система образов, поэтика»[14]; А.В. Сенкевич «Жанровое своеобразие романа Владимира Максимова «Семь дней творения»[15]; Т.ІІ. Жуковой «Полико-философский аспект ранней прозы Владимира Максимова»[16]. В 2005 году вышла монография И.М. Поповой «Сотворить себя в духе» Христианская аксиология прозы Владимира Максимова». Книга посвящена философско-эаетической парадигме художес і венной прозы Владимира Максимова. В ней показана эволюция мировоззрения писателя от ранних повестей 1960-х годов до романистики 1990-х годов, обобщено все, что было сказано о писателе в отечественном и зарубежном лигературоведении[21]. В более тридцати научных статьях о прозе В.Е. Максимова, принадлежащих профессору И.М. Поповом, исследуются жанровые особенности повестей и романов писателя[22].
Драматургия писателя ждет своего исследоваїеля. Пьесы составляют органическую часть литературного наследия В.К. Максимова. Они ставились на сценах лучших театров России и всеїда пользовались огромным успехом. Автор поместил пьесы в восьмой том своего собрания сочинений, тем самым подчеркнув их значимость.
Актуальность исследования обусловлена связью с приоритетным направлением современного литературоведения, в той ею части, где говорится о необходимости изучения литературы іретьей волны русского зарубежья. Назрела потребность обстоятельною и обобщающего анализа драматургии Владимира Максимова, который позволит выявить значимость пьес писателя для развития драматургии русского зарубежья третьей волны и всей русской литературы вюрой половины XX столетия.
Объектом исследования являются пьесы В.Е. Максимова «Стань за черту», «Жив человек», «Позывные твоих параллелей», «Эхо в конце
августа», «Дом бе? номера», «Берлин на исходе ночи» в коніексте всего гворчесгва писателя.
Предметом изучения стало аксиологическое и философско-поэтическое содержание драматуріии Владимира Максимова 1960-1980-х годов.
Целью исследования являеіся определение философско-образной системы драматургии В.Е. Максимова, установление значимое і и пьес писателя для всего ею творчества, а гакже для формирования драматических жанров в русской литературе вюрой половины XX столетия.
Задачи, вытекающие из поставленной цели, іаковьі:
изучить мотивную структуру пьес «Жив человек», «Стань за черту» и «Эхо в конце августа», написанных по мотивам ранней ирсны писаіеля, и выявить динамику их идейно-художественного содержания в сравнении с одноименными повестями 1960-1970-х годов;
проанализировать звуковую и световую символику драм «Позывные твоих параллелей», «Дом без номера» и «Берлин на исходе ночи» и определить ее функциональность и идейно-->стетическую значимость;
выявить эстетические связи между драмашческими и прозаическими произведениями В.Е. Максимова и установить значимость драматургии в контексте прозы писателя.
Методы исследования совмещают историко-функциональный, сравнительно-типологический и іерменевіическии подходы к изучению художественных произведений.
В основу диссертационного исследования положена рабочая гипотеза: развитие драматических жанров в контексте всего творчества Владимира Максимова играет роль своеобразной корректировки, идейною переосмысления раннего повествовательного этапа творческой жизни
писателя, с целью наиболее эффекшвнот донесения до зрителей и читателей значимых для писателя аксиологических идеи (выхода из духовного кризиса путем обращения к хрисшанским ценностям) в остроконфликтной драматической форме.
Научная новизна диссеріации состоиі в том, что в ней впервые проводится целостный анализ пьес Владимира Максимова «Стань за черіу», «Жив человек», «Эхо в конце августа», «Дом без номера», «Позывные твоих параллелей» и «Берлин на исходе ночи». Драмы рассматриваются в аспекте идейно-эстетическою єдине і ва со всем творчеством писателя.
В диссертации обобщено то малое, чю было ска who советским и зарубежным литературоведением о драматургии В.Ь. Максимова, а также представлен анализ философско-поэшческои основы драматургии Владимира Максимова 1960-1980-х іодов. Впервые выявляется мотивная структура пьес, определяется функциональное і ь символических доминантных концептов: «дом», «океан», «дорога», «jxo», «черта», «звезда» и многих друїих; а также звуковых и свеювых шлков в драмах писателя. Изучение драматургии ведется в сопоставлении с прозаическими произведениями Владимира Максимова, а именно ею повестями 1960-х годов и романами 1970-1990-х годов.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Драмы В.Е. Максимова 1960-х юдов - «Жив человек», «Стань за черту» и «Эхо в конце августа», написанные по мотивам ранее опубликованных повестей «Жив человек», «Стань за чергу», «Дорога» и «Баллада о Савве» обнаруживают при сопоставительном анализе усиление и углубление (с помощью средств визуализации, іеатральньїх и кинематографических эффектов) центральной ав юрской идеи: возрождение России возможно только через длительный процесс
очищения от ненависти и зла с помощью искреннею покаяния и всепрощения, «пересотворения себя в духе» каждой личностью.
Драма «Эхо в конце август», представ іяющая собой «драматический синтез» нескольких ранних повесіей B.h. Максимова («Дороіа», «Мы обживаем землю», «Баллада о Савве»), воплощает такие тенденции драматургии 1960-1970-х годов, как движение от лирической исповедальное к «суровому исследованию» последствий воздейсівия на человеческую душу тоталитарного режима. Сопоставление повестей и пьесы «Эхо в конце августа» обнаруживает увеличение подтеке і овых символических концептов, усиление психологизма в раскрьиии характеров главных персонажей, изменение трагических финалов (в повестях) на жизнеутверждающий (в драме).
Пьеса В.Е. Максимова «Позывные твоих параллелей» наследует некоторые черты «производственной драмы», в цен і ре ко юрой «диспут мнений», а сюжет зиждеіся на антиномии идей. В отличие от пьесы И.М. Дворецкого «Человек со стороны», драма В.Е. Максимова обнажает аксиологическое противостояние главных героев, ставит философско-этическую проблему поиска смысла бытия.
Авторская интенция воплощается в «Позывных івоих параллелей» через библейский интертексг («не умалитеся как дети, то не внидиге в Царство небесное»), а также через целую систему фо іьклорной, звуковой, световой символики и быструю смену временных планов.
4. Пьеса «Дом без номера» раскрываем всю іл>бину кризиса
семейных 01 ношений, причины которою в потере исюрическои памяти, в
нарушении национальной традиции «семейного лада». Проблема
«бездомья», остро поставленная в этой пьесе, находи і свое продолжение в
романах «Семь дней творения», «Карантин», «Заглянуть в бездну» В.Е.
Максимова, а также перекликается с концепцией повес і и «Дом на
набережной» Ю. Трифонова и пьесой «Утиная oxoia» А. Вампилова. Художественными доминантами «Дома без номера» явчяются зооморфные обозначения персонажей, символика совеїских песен и обсіановочньїх и световых авторских ремарок.
5. В трагифарсе «Берлин на исходе ночи» проблема «Русского дома» интерпретируется автором в глобальном общемировом масштабе: через философско-эстешческую антиномию «Родина - чужбина» (советская родина воспринимается как «чужбина», как «зона»; а «побежденный Берлин» осознается эмигрантами как желанная родина, дающая надежду на обретение свободы. Гротесковоаь звуковой и световой символики выражает в трагифарсе «Берлин на исходе ночи» хаотическую какофонию послевоенного мира, потерявшего Веру. Иніеріексіьі сшхогворений А. Блока, Б. Пастернака, И. Бродского, «растворенные» в речах персонажей, воплощают авторскую уверенность в преодолении кри шса ду ховности.
Методологической и теоретической базои диссертационною исследования являются труды известных литераіуроведов, историков и теоретиков литературы, таких как В. Виноградов, Б Іомашевский, М. Бахтин, Ю. Лотман, Б. Корман, В. Хализев, а также II. Лейдерман, В. Тюпа, И. Саморукова и другие. Автор опирає і ся іакже на работы отечественных и зарубежных ученых, обращавшихся к прозе Владимира Максимова, таких как В. Иверни, 3. Маурина, И. Рубин, П. Равич, В. Марамзин, Ж. Морель, Ф. Эберштадт, Л. Аннинский, Л. Фоменко, И. Золотусский, А. Бочаров, И. Попова и других.
Теоретическая значимость работы заключается в том, чю диссертация способствует более детальному уяснению іеоретических аспектов драматических жанров (пьеса, драма, і раї ифлрс), а также в целом методологии реализма в области драматургии.
Практическое применение.
Результаїьі научного исследования моїуі бып> использованы при чтении лекционных и специальных курсов, проведении семинарских занятий по истории русской литературы второй почовины XX века, по истории литературы русского зарубежья.
Апробация диссертационного исследования.
Основные положения диссертации и о і дельные проблемы исследования многократно обсуждались на заседаниях кафедры русской филологии Тамбовского государе і венної о іехническою университета, а также были представлены в ряде публикаций, в том числе и в реферируемом издании.
Структура и объем работы.
Работа состоит из введения, двух глав, заключения, примечаний и списка использованной литературы.
Введение включает в себя обоснование темы, акі\альности и новизны исследования, обзор криіической лиіерліурьі и определяет методологию исследования, его цели и задачи.
В первой главе «Драматургия Владимира Максимова 1960-х юдов в контексте ранней прозы писателя: динамика от эпическою к драматическому» анализируются пьесы «Жив человек», «Сіань за черіу» и «Эхо в конце августа» в сопоставлении с ранними новееіями писаіеля.
Вторая глава «Русский дом и семья в драмаїуріии и прозе В.Е. Максимова 1970-1980-х юдов: пути художес і венных решений» посвящена философско-поэтическому воплощению проблемы «бещшья», кризису семейных отношений в пьесах «Позывные твоих параллелей», «Дом без номера» и «Берлин на исходе ночи» в сопоставлении с романами писаіеля «Прощание из ниоткуда», «Кочевание до смерти» и др> і ими.
Заключение содержит выводы по всему диссер і анионному исследованию.
Основное содержание рабо і ы изложено на 148 сіраницах. Список использованной литературы включает 134 наименования.
