Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Лирика «с газетных страниц»: трагизм и героика времени во фронтовой поэзии к. Симонова начального периода великой Отечественной войны; жанрово-стилевые тенденции 25
Глава II. Человек на войне: духовно-нравственные и морально- психологические аспекты в цикле «война» («из дневника»); Особенности художественной структуры и поэтики 55
Глава III. Испытание духа: новаторские формы раскрытия драматизма человеческих переживаний в поэтическом цикле «с тобой и без тебя»; своеобразие психологизма любовной лирики к. Симонова в контексте военной темы 125
Глава IV. Личность и власть: эволюция сталинских и антисталинских мотивов в произведениях к. Симонова и его современников 144
Заключение 173
Библиография 180
- Лирика «с газетных страниц»: трагизм и героика времени во фронтовой поэзии к. Симонова начального периода великой Отечественной войны; жанрово-стилевые тенденции
- Человек на войне: духовно-нравственные и морально- психологические аспекты в цикле «война» («из дневника»); Особенности художественной структуры и поэтики
- Испытание духа: новаторские формы раскрытия драматизма человеческих переживаний в поэтическом цикле «с тобой и без тебя»; своеобразие психологизма любовной лирики к. Симонова в контексте военной темы
- Личность и власть: эволюция сталинских и антисталинских мотивов в произведениях к. Симонова и его современников
Введение к работе
К.М. Симонов - русский советский писатель, имя которого неразрывно связано с общественно-политической и литературной жизнью СССР. Он пережил годы триумфа и забвения. Его литературное наследие, не одно десятилетие вызывающее живой интерес читателей и споры критиков1, является неотъемлемой частью истории страны и литературного процесса 1930-1970-х годов XX века.
Как справедливо замечает сын поэта, известный журналист и общественный деятель А'.К. Симонов, «масштаб и значение творчества Симонова чётко не определены до сих пор»2. По нашему мнению, оно являет собой особый феномен русской политической и художественной культуры XX века, требующий к себе пристального и бережного внимания, поскольку таит в себе многие не до конца раскрытые пласты смыслов. Поэзии К. Симонова военных лет это касается непосредственно, поскольку известно высказывание самого Константина Михайловича: «У меня; честно говоря, нет ощуще-
1 Наиболее полный перечень материалов, изданных до 1985 года, находим в библиографическом указателе
Д. Берман и Б. Толочинской (Берман Д.А., Толочинская Б.М. К.М. Симонов: Библиографический указатель.
М.: Книга, 1985).
Разнообразен жанр литературно-критических исследований. Это монографии (Вишневская И.Л. Константин Симонов. М.: Советский писатель, 1966; Фрадкина С.Я. Творчество Константина Симонова. М.: Наука, 1968; Финк Л.А. Константин Симонов: Творческий путь. М.: Советский писатель, 1979; Лазарев Л.И. Константин Симонов: Очерк жизни и творчества. М.: Художественная литература, 1985; Лазарев Л.И. Константин Симонов. Жизнь и творчество. Книга для чтения с комментарием на английском языке. М.: Русский язык, 1990; Панкин Б.Д. Четыре Я Константина Симонова. Роман-биография. М.: Воскресенье, 1999; Кравченко Т.Ю. «Жди меня». История одной любви. М.: Вагрнус, 2005; Гареев М.А. Константин Симонов как военный писатель. История Великой Отечественной войны в творчестве Симонова и её современные толкования. М.: ИНСАН, 2006); воспоминания (Константин Симонов в воспоминаниях современников. Сборник / Сост. Л. Жадова и др. М.: Советский писатель, 1984; Симонов А.К. Частная коллекция. Н. Новгород: Деком, 1999 и пр.); главы в книгах, работы, посвященные анализу одного или нескольких произведений или циклов (назовём лишь некоторые: Кедрина 3. Книга тридцати трёх авторов // Октябрь. 1939. № 1. С. 237 (о поэме «Победитель»); Гудзенко С. На передовых позициях борьбы за мир // Литературная газета. 1949. 7 мая; Субботин В. Образы: Стихотворение о танке // Литературная Россия. 1972. 21 июля. С. 19; Костров В. «Ты помнишь, Алёша...» // Литературная газета. 1985. 10 апреля.; Касаткин В. Военная муза Константина Симонова // Рязанские ведомости. 2005. 7 апреля (о стихотворении «Родина»); множество статей, в том числе и юбилейных (см., например: Иванов Д. Писателями рождаются // Молодая гвардия. 1975. № 11. С. 270-272; Симонов А.К. Если дорог тебе твой отец...: (К 80-летию со дня рождения К. Симонова) //Литературная газета. 1985. 29 ноября. С. 8; Борзунов С. «У генерал-майора был угнан самолёт...»: К 80-летию со дня рождения К.М. Симонова // Сельская жизнь. 1985. 28 ноября; Гареев М.А. Он был писателем военным: К 80-летию со дня рождения К. Симонова// Красная звезда. 1985.28 ноября; Ореханова Г. Не понять не ждавшим... (К 80-летию со дня рождения К. Симонова) // Советская Россия. 1985. 25 ноября; Фёдоров В. «...Из нашего города»: К 85-летию со дня рождения К.М. Симонова // Деловая газета. 2000. 28 ноября; Васильева Л. «Я вам оставлю столько книг...» // ).
2 Сын Константина Симонова Алексей Симонов: «Отец никого не любил с закрытыми глазами» // Известия.
2005.29 ноября.
ния, что есть поэзия Симонова. Есть некоторые более или менее популярные стихи. И есть стихи, которые я сам люблю. И есть несколько стихотворений, которые совмещают то и другое»1. Эти слова поэта побудили некоторых современных авторов забыть о более ранней самооценке поэта, данной в предисловии к шеститомному собранию сочинений, увидевшему свет в 1966 году (в нём К. Симонов представил на суд читателей лирические стихи, «написанные и напечатанные между двадцатью и сорока годами», когда он «чувст-вовал себя поэтом» ), а также игнорировать мнение авторитетных современников К. Симонова о высоких художественных достоинствах его поэтического творчества. В этой ситуации вести с сегодняшних позиций речь о феномене поэзии К. Симонова, её праве на значительное место в истории отечественной литературы, в благодарном сознании потомков, открыть заново её гражданскую, психологическую глубину, творческую оригинальность, - задача непростая, но, безусловно, достойная.
Сложность анализа заключается также в том, что нередко К. Симонова представляют писателем одной темы и используют для доказательства спорных выводов его же собственные высказывания. В, частности, в заметках «Перед новой работой» (1961 г.), написанных по просьбе журнала «Вопросы литературы» по поводу работы над романом «Живые и мёртвые», К. Симонов процитировал вопрос, полученный им на одной из читательских конференций в студенческой аудитории: «Вы много пишете о войне. Как Вы относитесь к такой постоянной теме в творчестве? Не узко ли это?». Привёл писатель и свой ответ: «Не думаю, чтобы это могло быть узко для одного писателя... И до тех пор, пока я буду чувствовать, что глубже всего знаю войну, что темы, связанные с нею, мне ближе всех других и что именно об этом я, очевидно, могу написать лучше, чем о чём-либо другом, - я буду писать на
1 Симонов К.М. Сегодня и давно. М.: Советский писатель, 1974. С. 338; Симонов К.М. Книги написанные и
ненаписанные//Вопросы литературы. 1975. № 1.С. 167.
2 Симонов К.М. Перед первой страницей // Симонов К.М. Собрание сочинений: В 6-ти тт. Т. 1. Стихотворе
ния. Поэмы. Баллады. Песни. Вольные переводы. М.: Художественная литература, 1966. С. 4.
3 См.: Антокольский П.Г. Прежде всего поэт // Московский комсомолец. 1975. 28 ноября; К.М. Симонов -
драматург в письмах к М.Б. Храпченко (1944 - 1947). Предисловие, примечание и публикация В.В. Перхина
// Вестник Московского университета. Серия 9. Филология. 2006. № 4. С. 137.
темы, связанные с войной. Это не значит, что я только этим и ограничиваюсь» (11, 301і). В предисловии к собранию сочинений 1966 года К. Симонов счёл необходимым предупредить своих читателей: «Всё написанное мной в прозе связано с Великой Отечественной войной и предшествовавшими ей военными событиями на Дальнем Востоке. Это же, впрочем, относится к большинству моих стихов и пьес. Хорошо это или плохо, но, очевидно, я до сих пор был и продолжаю оставаться военным писателем»2.
На вопрос М. Захарчука, чем вызвана верность военной теме, К. Симонов ответил так: «Во-первых... я пишу о том, что лучше всего знаю: войну, людей войны. Знаю не только по годам Отечественной, мне ещё не на одной войне довелось быть до этого — в Монголии, мне на войне пришлось быть и после этого - в Китае, корреспондентом «Правды» в Народно-освободительной армии. Кроме того, я связан знакомствами со многими людьми войны на протяжении многих лет и эти отношения продолжаются до сих пор. Второе. Наверное, писатель пишет о том, что его больше всего задело, потрясло в жизни. Периодом наибольших потрясений для меня была война. Поэтому с особенной, остротой она запомнилась, поэтому я о ней пишу. Третье. Война, к несчастью, ещё не перестала быть методом разрешения споров. Локальные войны не становятся менее жестокими от того, что к ним применяется эпитет «локальные». Эпитет этот верно определяет их характер, по в то же время локальная война - всё равно война!»3
Подобные высказывания К. Симонова открыли новый простор для критики, причём некоторые авторы акцентировали внимание только на той части сказанного, которая удобна для порицания поэта. При этом критики словно бы забывают слова самого К. Симонова о том; что о войне он «писал стихи не
Здесь и далее произведения К. Симонова цитируются по собранию сочинений в 10-ти тт. (М.: Художественная литература, 1979-1984), т. 11 (дополнительному) (М.: Художественная литература, 1985), т. 12 (дополнительному) (М.: Художественная литература, 1987). Первая цифра в скобках означает номер тома, вторая - страницу. Цитирование по другим источникам оговаривается особо.
2 Симонов К.М. Перед первой страницей // Симонов К.М. Собрание сочинений: В 6-ти тт. Т. 1: Стихотворе
ния. Поэмы. Баллады. Песни. Вольные переводы. М.: Художественная литература, 1966. С. 5.
3 См. подробнее: Захарчук М. Летописание войны требует честности // Воин России. 2000. № 11. С. 81.
только между 39-м и 49-м годами, а и раньше, и позже этого»1, - и продолжают, как Н. Иванова, упорствовать: «Для Симонова война была вымеч-танной... И ... оправдывала, как он, полагаю, думал, его самого, автора поэмы о перековке и других проникновенных стихов и статей о победах со-ветской власти» . Заметим, что субъективизм этого высказывания налицо и подобное «додумывание» критика за автора не делает данную оценку более научной и тезисы более доказательными. Справедливости ради заметим, что подобные негативные высказывания немногочисленны. Зачастую звучали и иные голоса: многие авторы (Т. Бек3, Л. Лазарев , сын поэта А. Симонов5 и другие6) отдают должное симоновским произведениям военной поры, признавая, как и писатели-фронтовики, что «когда бушует стихия войны, писатель пишет скрижали человеческих заповедей»7.
Однако так ли уж узка в творческой интерпретации К. Симонова тема,. обозначенная как война! На наш взгляд, даже будучи ограниченной рамками фронтовой поэзии, она прежде всего связана с человеком — человеком военного времени и человеком на войне. Следовательно, многогранна. С этих позиций мы и будем рассматривать поэтическое творчество К. Симонова в контексте литературной эпохи.
Проследим основные этапы и особенности восприятия творчества писателя в советской критике этого сложного и противоречивого времени.
Поэзию К. Симонова тридцатых годов товарищи по перу и критики встретили в целом благосклонно, отмечая как сильные, так и слабые её стороны. Так, К. Паустовский отмечал, что «особенно радостно услышать стихи, написанные просто, ясно, крепко. Очевидно, Симонов учился языку там, где
1 Симонов К.М. От автора // Симонов К.М. Военная лирика. 1936-1956. М.: Советская Россия, 1968. С. 3.
2 Иванова Н. Константин Симонов глазами человека моего поколения // Иванова Н. Пастернак и другие. М.:
Эксмо, 2003. С. 581-582.
3 Бек Т. О поэзии К. Симонова // Симонов К.М. Стихотворения. Поэмы. М.: Художественная литература,
1985. С. 5.
4 Лазарев Л.И. Константин Симонов: Очерк жизни и творчества. М.: Художественная литература, 1985. С.
339.
5 Рокоссовская А. Война его не отпускала // Российская газета. 2005. 25 апреля. С. 8-9.
6 См., например: Он не мог забыть войну // Российские вести. 2005. 7-14 декабря; Панкин Б.Д. Страсть к на
стоящему (Воспоминания о Константине Симонове) // Панкин Б.Д. Строгая литература: Литературно-
крпгические статьи и очерки. М.: Советский писатель, 1982. С. 384.
7 Эренбург И.Г. Долг писателя // Новый мир. 1943. № 9. С. 116.
только ему и можно учиться, - у своего народа» . Но писатель указывал и на «срывы ритма, повторения рифм, нарочито грубые фразы, места, производящие впечатление разжатого кулака», объясняя это «торопливостью Симонова», тем, что «стихи не «отстаиваются», мало проверяются временем»2. Отметим, что оценки К. Паустовского разделяли в то время и другие критики.
В сороковые годы интерес к поэзии К. Симонова усилился. Так, в 1940 году Т. Хмельницкая констатировала отчётливо выраженную общественную направленность творчества поэта; определила, что единственно близкая ему тема - это тема мужества; отметила тенденцию симоновского творчества к межродовому синтезу3. В 1942-м году А. Мясников в обзоре советской литературы цитировал строки из стихотворения К. Симонова «Суровая годовщина» как наиболее «проникновенные» и выражающие «народное чувство» «органической связи с вождём»4; Н. Тихонов отмечал, что «слово Симонова сразу же нашло друга, современника, ибо сам Симонов - сын века, он чувствует движение времени»5; критик В. Никонов подметил в эмоциональной палитре его стиха «интимнейшую нежность», позволившую слить воедино лирику «личную и публицистическую»6; Л. Тимофеев подчеркнул, что К. Симонов и перед войной писал о приближении войны, был в ряду поэтов и писателей, в чьих произведениях тема «подвига и ненависти были основны-ми и решающими» ; А. Мацкин указал на общеизвестность успеха симоновской лирики и объяснил этот успех внутренней потребностью «человека на войне — разобраться в своих отношениях с прошлым, поразмыслить, увидеть себя вновь в кругу чувств довоенного мира. Раздумье этой поэзии заразительно — оно касается тех сторон жизни, которые никогда не умирают в сознании» .
1 Паустовский К.Г. Константин Симонов // Литературная газета. 1938. 30 октября.
2 Паустовский К.Г. Константин Симонов // Паустовский К.Г. Рассказы. Очерки и публицистика. Статьи и
выступления по вопросам литературы и искусства. М.: Художественная литература, 1972. С. 334.
3 Хмельницкая Т. Твёрдые строки (Поэзия Симонова)//Литературный современник. 1940. №2. С. 130-137.
4 Мясников А. Литература и война (16 месяцев) // Октябрь. 1942. № 11. С. 140.
5 Тихонов Н.С. Певец боевой молодости // Красная звезда. 1942. 17 апреля.
6 Никонов В. Поэтический дневник Отечественной войны // Знамя. 1942. № 7. С. 157.
7 См.: Тимофеев Л. Советская литература и война//Знамя. 1942. № 11. С. 180, 184.
8 Мацкин Л. Писатель в строю // Знамя. 1942. № 11. С. 197.
В 1944 году Н.Тихонов назвал молодого поэта «голосом... поколения»'; анализируя состояние советской военной литературы, он выделил как одну из наиболее характерных особенностей социально-значимую направленность творчества К. Симонова и сказал о том, что писатель «не может писать безукоризненно, это приходит с годами. Но он метит свои рассказы и стихи годами 1941, 1942, 1943, 1944. Это славные даты. Они не забудутся... И [военное поколение], вспоминая войну, вспомнит и Симонова. Это много»2. Н. Тихонову же принадлежит и высказывание о том, что к 1944 году «интересный процесс произошёл в литературе — публицистическая, газетная тема перешла в тему лирическую», не теряя своего боевого накала, и среди имён поэтов, в творчестве которых этот факт проявился особенно заметно -А. Прокофьева, О. Берггольц, М. Исаковского И. Уткина, - первым назвал имя К. Симонова.
Многие стихотворения поэта сразу же после опубликования принимались критикой как несомненный успех, поскольку они, по признанию К. Зелинского, отличались «подлинностью живого свидетеля»3. Н: Тихонов
назвал симоновские стихи «поэтическим дневником» , запечатлевшим «и трагические пути отступления осени сорок первого, когда враг захватывал-наши пространства, и в пожарах, и в дыму тонула советская земля, и обратный путь на Запад, освещенный сиянием бессмертной славы»5. П. Громов особо выделил «Убей его!» как стихотворение, отмеченное «большой художественной силой» и «характерное по своим настроениям и окраске... для первого этапа войны»6.
Иной была реакция на стихотворения, включённые К. Симоновым в поэтический цикл «С тобойи без тебя». Пожалуй, первыми, кто выступил с негодующей статьей по поводу стихотворения «Лирическое», больше из-
1 Тихонов Н.С. Отечественная война и советская литература // Новый мир. 1944. № 1-2. С. 181.
2 Тихонов Н.С. Советская литература в дни Отечественной войны // Литература и искусство. 1944. 12 февра
ля.
3 Зелинский К. О лирике//Знамя. 1946. № 8-9. С. 182.
1 Тихонов Н.С. Боевая перекличка//Литературная газета. 1944. 14 ноября.
5 См. там же: речь идёт о стихотворении «Ты помнишь, Алёша, дороги Смоленщины...».
6 Громов П. О литературе военных лет // Звезда. 1945. № 2. С. 116.
вестного как «На час запомнив имена...», были сотрудники дивизионной газеты Калининского фронта «Вперёд на врага» И. Андроников, С. Кирсанов и Г. Иолтуховский, обвинившие К. Симонова в том, что он якобы присвоил себе право «нравы фашистского сброда приписывать советским людям, воинам Красной Армии»: «Оскорбив мужчин, объясняя их неверность похабнень-ким: «Война-с», Симонов глубоко оскорбил и женщин - сотни и тысячи советских женщин и девушек» . Литераторы уверяли, что «советскому воину ненавистна всякая пошлость, любая проповедь цинизма и распутства, хотя бы и недурно зарифмованная» . К. Зелинский ставил поэту в вину, что его Женщина далека от героинь А. Блока, упрекал за отсутствие «прозрачной та-инственности глубины, образуемой гармонией стиха и чувств» . Критик В. Александров, справедливо подчёркивая, что «С тобой и без тебя» - это «лирический цикл, образующий своего рода стихотворную повесть о чувстве и судьбе двух людей», в то же время осуждал встречающийся в нём «демонизм», ощущение «тяжёлой плоти»4. В первые месяцы 1943 года на статью В. Александрова отозвался А. Твардовский: признав, что в цикле есть стихи, в которых К. Симонов «выступает как поэтическая душа нынешней войны», он в то же время осудил его за идеологически вредную, по его мнению, поэтизацию войны: «Культ войны не наша идеология. А у Симонова где-то проглядывает культ войны, культ солдата»5. Е. Трощенко также в целом негативно восприняла поэтический цикл «С тобой и без тебя». «Любовная лирика Симонова не обладает цельностью. Лирический дневник... противоречив»6, -утверждала она.
Однако критика обратила внимание и на органическую, живую диалек-
1 Цит. но: Бабиченко Д.Л. Писатели и цензоры. Советская литература 1940-х годов под политическим кон
тролем ЦК. М.: ИЦ «Россия молодая», 1994. С. 71.
2 Там же. С. 71.
3 Зелинский К. Указ. соч. С. 182.
* Александров В. Письма в Москву (Константин Симонов: «С тобой и без тебя» и «Стихи 1941 г.») // Знамя. 1943. № 1.С. 149, 154.
5 «Поэтическая душа нынешней войны»: А. Твардовский о лирическом цикле К. Симонова «С тобой и без
тебя». Вступительная заметка, публикация и комментарий Р. Романовой // Вопросы литературы. 1996. №4.
С. 381.
6 Трощенко Е.Д. Поэзия поколения, созревшего на войне. Статья первая: Константин Симонов // Новый мир.
1943. №5-6. С. 135.
тику индивидуального и всеобщего как на характерное свойство симоновской лирики. Так, С. Трегуб выразил признательность поэту за стихи, в которых его «личное, обнажённое им и выраженное им, стало личным миллионов»: «Вот и дели после этого стихи на «фронтовые» и «тыловые», — писал литературовед, - на «военные» и «гражданские». Сугубо лирическое стихотворение «Жди меня» стало оборонным стихотворением с куда большим основанием, чем многие другие, специально на то претендующие»1. Среди положительных откликов обращает на себя внимание статья 3. Кедриной «Испытание огнём», в которой говорилось: «В советской поэзии и критике исчезли так недавно казавшиеся единственными вопросы о том, имеет или не имеет право поэт на «частную», «свою», «интимную» лирику. Об этом уже не нужно говорить и спорить, ибо «своё», «интимное», «личное» стало общенародным... Всё самое интимное: любовь, дружба, счастье, - по-новому освещенное пламенем великой битвы, приобрело высокую значимость общественного... Чем пламеннее и чище сегодня лирика, чем непосредственнее высказывается поэт, тем большую общественную весомость приобретают его произведения» . Таким образом, уже тогда, в 1942 году, и С. Трегуб, и 3. Кедрина выступили против обвинительных тенденций, наметившихся в критике по поводу лирической поэзии К. Симонова позднее, в позитивном ключе охарактеризовали одну из основных её особенностей: искренность и жёсткую откровенную прямоту, в том числе и в выражении интимных эмоций.
Нельзя не отметить и положительные отклики на появление книги стихов «Друзья и враги», в 1948 году получившей Сталинскую премию3 и названной Д. Заславским «дневником поэта-корреспондента периода «холодной войны»4.
Трегуб С. «Лирический дневник» Константина Симонова // Литература и искусство. 1942. 4 июля.
2 Кедрина 3. Испытание огнём // Октябрь. 1942. № 12. С. 91.
3 См. об этом: Дмитренко С. Сталинские премии // Литература. Приложение к газете «Первое сентября».
2003. 1-7 марта. С. 14.
4 Заславский Д. Два мира («Друзья и враги») // Новые успехи советской литературы. Лауреаты Сталинсміч
премий 1948 г. Сборник статей. М.: Советский писатель, 1949. С. 281.
Среди работ пятидесятых годов обращают на себя внимание работы Л. Лазарева и А. Тарасенкова . В первой из них лирике К. Симонова уделено немало места, в последней - посвящены главы, но общим является в целом негативное отношение к любовной лирике поэта. Л. Лазарев проводит парал-лели между стихами и пьесами К. Симонова , поддерживает оценку, данную циклу в статьях В. Александрова и Е. Трощенко, и утверждает, «что это поэзия, воспевающая чувства, которые чужды молодому человеку нашей страны. В основе её лежит старое представление о любви, о женщине, о семейных отношениях»4. А. Тарасенков упрекает поэта за то, что в его любовной лирике присутствуют «чувственные мотивы», напоминает, что «никогда в русской классической литературе не было поэтизации грубости» (но не значит ли это признание, что критик, сам того не желая, относит К. Симонова к классикам?!), и, наконец, резюмирует: «К. Симонов нарушил правду искус-
ства» .
Выступил с критическими замечаниями в адрес К. Симонова и М. Шолохов, который на Втором Всесоюзном съезде советских писателей по поводу получения писателями правительственных наград, прямо обращаясь к К. Симонову и говоря «о всей совокупности его творчества», заметил: «Чему могут научиться у Симонова молодые писатели? Разве только скорописи да совершенно необязательному для писателя умению дипломатического обхождения. Для большого писателя этих способностей... маловато... Не первый год пишет товарищ Симонов. Пора уже ему оглянуться на пройденный писательский путь и подумать о том, что наступит час, когда найдётся некий мудрец и зрячий мальчик, который, указывая на тов. Симонова, скажет: "А король-то голый!"»6. Вместе с тем следует подчеркнуть, что в осмыслении военной темы между писателями было гораздо больше общего, нежели раз-
1 Лазарев Л.И. Драматургия К. Симонова. М.: Искусство, 1952.
2 Тарасенков А.К. Константин Симонов // Тарасенков А.К. Поэты. М.: Советский писатель, 1956.
3 Лазарев Л.И. Драматургия К. Симонова. М.: Искусство, 1952. С. 13.
4 Там же. С. 64.
5 Тарасенков А.К.Указ. соч. С. 204,206.
6 Речь M. Шолохова на Втором Всесоюзном съезде советских писателей // Литературная газета. 1954. 26
декабря. С. 2.
личий, и в дальнейшем оценка М. Шолоховым симоновских произведений эволюционировала в позитивном направлении.
В те же годы, стремясь дать объективный анализ творческих заслуг К. Симонова и ключевых тенденций в его творческом развитии, И. Гринберг говорил о закономерностях, проявившихся в полной мере в лирическом цикле «С тобой и без тебя» так же, как во всём его творчестве1; М. Пьяных писал об особенностях создания поэтом образа Родины .
В шестидесятые годы особый интерес к личности и творчеству К. Симонова проявляют И. Вишневская3, А. Павловский4, С. Фрадкина5, Л. Лазарев6. Так, И. Вишневская «творчество Симонова... рассматривает в органической связи с историческими деятелями 30-60-х годов, с нравственно-эстетическими проблемами, стоявшими перед обществом в эти десятилетия» и создаёт «психологический портрет писателя, выполненный преимущественно по материалам его произведений», оставляя на втором плане «литературоведческий анализ этих произведений, а также связанные с ним общие проблемы литературного процесса»7; другие авторы пишут работы литературоведческой направленности.
В эти годы по-прежнему не утихают споры вокруг любовной лирики К. Симонова. Так, А. Кулинич причисляет «С тобой и без тебя» к произведениям любовного плана, которые были предназначены «для развлечения в холостяцком кругу», и утверждает, что многие стихи цикла — «игра в лёгкую любовишку, гусарское поощрение случайных связей»8 (на наш взгляд, это было открытие новых, табуированных советской критикой сфер любовной лирики, новых поэтических возможностей в понимании психологии любви). «Трудно поверить, что эти развязные и грубо пренебрежительные строки о
1 Гринберг ИЛ. Лирическая поэзия. М.: Советский писатель, 1955. С. 48-50.
2 Пьяных М.Ф. Образ Родины в советской лирике 1941 - 1945 гг. // Учёные записки (Ленинградский госу
дарственный педагогический институт им. А.И. Герцена). Т. 164. Ч. 2. Историко-филологический факультет,
1957. С. 34-63.
3 Вишневская И.Л. Константин Симонов. Очерк творчества. М.: Советский писатель, 1966.
' Павловский А.И. Русская советская поэзия в годы Великой Отечественной войны. Л.: Наука, 1967.
5 Фрадкина С.Ф.Указ. соч.
6 Лазарев Л.И. Поэзия военного поколения. М.: Знание, 1966.
7 Там же. С. 16.
8 Кулинич А. Русская советская поэзия. Очерк истории. М.: Учпедгиз, 1963. С. 92.
лирике писателя-воина принадлежат критику-фронтовику. Проработанные ярлыки явно восторжествовали здесь над живой правдой восприятия поэзии», — справедливо заметила С. Фрадкина1, выступая против прямолинейно-идеологизированной трактовки симоновского цикла А. Кулиничем. Создаётся впечатление, что некоторые исследователи полностью игнорировали мнение тех, кто принял стихи К. Симонова иначе (как, например, В. Барлас, опровергший многочисленные негативные оценки цикла «С тобой и без те-бя» в своеобразном этюде , представлявшем воображаемый обмен мнениями «решительной поклонницы», «воинствующего моралиста», «неназванной героини», «внимательного читателя»). Преследуя вполне определённую цель, ревностные защитники нравственности вели себя так, как будто не было «па-наевского» цикла Н.А. Некрасова или «денисьевского» цикла Ф.И; Тютчева с воспеванием в них чувственных моментов. Мы полагаем, что К. Симонову классическая традиция русской литературы. XIX века была близка не менее, чем опыт литературного процесса ХХ-го столетия:
Критическая мысль семидесятых годов XX столетия продолжила рассмотрение поэтического творчества К. Симонова; в контексте ведущих достижений советской литературы. Такой подход характерен для книги А.Абрамова3, который, обозначив-серьёзные качественные перемены, происходившие в советской поэзии, отвёл стихотворным произведениям К. Симонова достойное место. «Поэты не только повторяли то, что было сделано предшественниками, но и создавали новое», - подчёркивал критик, с которым и сегодня трудно не согласиться, поскольку фронтовая лирика К. Симонова — и это неоднократно доказано большим числом исследователей —' новаторское явление не только для своего времени. Это касается и трактовки молодым поэтом любовной темы, вписанной в контекст советской литературы о человеке на войне, который; отстаивая «правое дело, не утрачивает
1 Фрадкина Є.Я. Указ. соч. С. 98.
2 Барлас В.Я. О поэзии и морали (Лирика Константина Симонова) // Барлас В.Я. Глазами поэзии. М.: Совет
ский писатель, 1966. С. 99-171. ,.-...
3 Абрамов A.M. Лирика и эпос Великой Отечественной войны: Проблематика. Стиль. Поэтика. Издание вто
рое. М.: Советский писатель, 1975.
чудесную способность сердца вбирать всю полноту бытия» . Н. Банк продолжает защищать от нападок критики симоновские стихи о любви, видя их ценность в том, что «любовная лирика Симонова не знает стыдливых умолчаний. Ей свойствен «прямой язык страстей». Это честная и чистая прямота, максимализм любви сильной, земной, безоглядной, которая целиком заполняет душу... Жизнь, дальнейший опыт советской поэзии подтвердили глубокую оправданность линии, взятой Симоновым»2.
Под пристальным вниманием литературоведов раскрываются новые, не замеченные ранее особенности художественного мира лирических стихотворений поэта. Фундаментальностью подхода отмечена статья Г. Белой «К. Симонов» , в которой названы не только темы, жанры, но и характерные для поэзии К. Симонова «формы раскрытия драматизма человеческих чувств» (контраст, конфликт, почти полное отождествление писателя и его лирического героя). В эти годы была успешно продолжена традиция создания творческого портрета писателя4. Вышла в свет фундаментальная монография Л. Финка, осветившая в концептуальном единстве и взаимосвязи всё творческое наследие К. Симонова. Литературовед так охарактеризовал многогранность творческой индивидуальности писателя и его значение для литературного процесса XX века: «К. Симонов был трибуном и агитатором, он выражал и вдохновлял своё поколение. Потом он стал его летописцем. Он осмыслил его судьбы, воздвиг ему волнующий художественный памятник, и это напоминание о прошлом многозначно обращено в будущее»5.
Восьмидесятые годы отмечены трудами таких известных литературоведов, как А. Павловский6, М. Пьяных7, Б. Панкин8, Л. Лазарев1, Л. Финк.
' Бочаров А.Г. Человек и война: Идеи социалистического гуманизма в послевоенной прозе о войне. М.: Советский писатель, 1978. С. 49.
2 Банк Н. Дневник общей судьбы // Нева. 1975. № 1. С. 173.
3 Белая Г.А. К. Симонов // История русской советской литературы. В 4-х тт.: 1917-1965. Т. IV: 1954-1965. М.:
Наука, 1971. С. 348-364.
4 См.: Субботин В. Константин Симонов // Субботин В. Силуэты. М.: Советский писатель, 1973. С. 260-263.
5 Финк Л.Л. Константин Симонов. Творческий путь. М.: Советский писатель, 1979. С. 6.
6 См.: Павловский А.И. Память и судьба. Статьи и очерки. Л.: Советский писатель, 1982.
7 Пьяных М.Ф. Ради жизни на земле. Русская Советская поэзия о Великой Отечественной войне. Книга для
учителя. М.: Просвещение, 1985. С. 45-74.
8 Панкин Б.Д. Страсть к настоящему (Воспоминания о Константине Симонове) // Панкин Б.Д. Строгая лите-
Знаменателен выход в свет книги «Константин Симонов в воспоминаниях современников»2. Обращает на себя внимание тот факт, что уже в 1984 году, публикуя мемуары о К. Симонове, М. Алигер говорит о тенденции пересмотра некоторыми критиками своих прежних взглядов3. Сказанное относится к Ст. Куняеву, который, перечитав известные строки стихотворения «Ты помнишь, Алёша, дороги Смоленщины...», пришёл к выводу, что К. Симонов обращается к теме Родины лишь под влиянием стихов Ф. Сухова и В. Кочеткова4. В дискуссию включился Л. Лазарев: «И вовсе не «вдруг» Симонов заговорил о малой родине, о трёх березках, которые «никому нельзя отдать». Первая редакция «Родины» была опубликована в журнале «Литературный современник» в 19395 году (№ 5-6), и всё, о чём пишет Куняев, уже есть в этой редакции»6. Добавим: даты написания стихов Ф. Сухова и В. Кочеткова, их воспоминания также свидетельствуют против^ выводов Ст. Куняева7 в пользу художественного приоритета К. Симонова в разработке этой темы.
В 1999 году появилась книга воспоминаний сына поэта А. Симонова8, в которой предприняты попытки взвешенно подойти к рассмотрению личности и судьбы отца на фоне эпохи, в которой он жил и творил. Однако подобные работы немногочисленны: конец XX - начало ХХ1-го вв. отмечены усилением негативной тенденции в оценке жизненного и творческого пути К. Симонова, печатью слишком поспешной «переоценки ценностей», харак-
ратура: Литературно-критические статьи и очерки. М.: Советский писатель, 1982. С. 383-399.
1 Лазарев Л. И. Константин Симонов: Очерк жизни и творчества. М.: Художественная литература, 1985.
2 Константин Симонов в воспоминаниях современников. Сборник / Сост. Л. Жадова и др. М.: Советский
писатель, 1984.
3 Ллигер М.И. Беседа // Константин Симонов в воспоминаниях современников. Сборник / Сост. Л. Жадова и
др. М.: Советский писатель, 1984.С. 55.
' См.: Куняев Ст.Ю. Ради жизни на земле // Позиция: Опыт критического ежегодника. Литературная полемика/Сост. В.Г. Бондаренко. М.: Советская Россия, 1988.
3 См. также: Гаврилов И.Н. Рязань в жизненной и творческой судьбе Константина Симонова // Исторические, социально-экономические и педагогические проблемы культуры: Материалы научно-практической конференции. Рязань, 1998. С. 153.
6 Лазарев Л.И. «Л их повыбило железом...» // Позиция: Опыт критического ежегодника. Литературная по
лемика/ Сост. В.Г. Бондаренко. М.: Советская Россия, 1988. С. 266.
7 См.: Сухов Ф. Земляника на снегу: Стихотворения и поэма. М.: Современник, 1979. С. 7-8; Михайлов О.
Раскалённое слово // Кочетков В. Материнское окно: Избранное / Предисловие О. Михайлова. М.: Молодая
гвардия, 1983. С. 6.
8 Симонов А.К. Частная коллекция. Н. Новгород: Деком, 1999.
терной для этого времени. Как писала Т. Кравченко, «сегодня [в конце 90-х годов XX века. - И.Г.] писать о Константине Симонове не обличая, — дурной тон»1. Высказывания в уничижительном тоне звучали из уст И. Бродского2, Н. Ивановой3, М. Капустина4 и др.
В эти годы поэзия К. Симонова активно противопоставлялась поэзии Б. Пастернака, О. Мандельштама, М. Цветаевой, А. Ахматовой5, А. Тарковского и утверждалось, что «сопоставление будет для Симонова просто плачевным»6. В этой связи Н. Иванова и М. Чудакова повторяют и развивают давнюю мысль А. Кулинича о «нежизненнности»7 симоновских стихов. Но, по нашему мнению, во-первых, «современная Симонову поэзия», как известно, не ограничивается кругом названных авторов; во-вторых, вряд ли продуктивно с точки зрения создания объективной картины той литературной эпохи столь яростное противопоставление «системы координат» их лирики.
Заметим также, что ещё в семидесятые годы XX века Р. Гамзатов дал такого рода критикам своеобразный ответ, похожий на предсказание: «Некоторые «знатоки» считали его [К. Симонова] популярность недолговечной. Между тем это была не просто популярность, а заслуженная слава. Годы и время — лучшая проверка — опровергли суждения «всезнающих пророков».
1 Кравченко Т.Ю. Константин и Валентина: «Любовь к тебе - как бедствие...» // Независимая газета. 1999. 11
сентября.
2 «В русской поэзии почти не отражён опыт Второй мировой войны... Все же эти Константины Симоновы и
суркоиы (Царствие обоим небесное - которого они, боюсь, не увидят) - это не о национальной трагедии, не
о крушении мира: это всё больше о жалости к самому себе. Просьба, чтоб пожалели...». // Волков С. Диало
ги с Иосифом Бродским // .
3 Для неё Симонов — «функционер», «советский номенклатурный писатель». См.: Иванова Н. Указ. соч. С.
592.
4 По мнению автора, советская поэзия [в том числе и К. Симонова] 40-х годов «отразила жизнь военного
поколения либо в официальном отфольгированном зеркале, либо в слабом и мало индивидуализированном».
См.: Капустин М.П. Культура и власть: Пути и судьбы русской интеллигенции в зеркале поэзии. М.: Изда
тельство Ипполнтова, 2003. С. 78.
Заметим, что о «декламационности» творчества «большей части советских писателей» писал и американский исследователь М. Слоним. См.: Slonim М. Russian Soviet Literature. Writers and problems. New York: Oxford University Press. 1953. P. 270 (перевод с английского дан по кн.: Беляев А.Л. Идеологическая борьба в литературе. М.: Советский писатель, 1977. С. 254). Справедливости ради заметим, что М. Слоним числил «Дни и ночи» К. Симонова «среди лучших вещей о войне». // Там же. С. 271.
5 Подобные высказывания характерны для Г. Струве (Struve G. Soviet Russian Literature. 1917-1950. Univer
sity of Oklahoma Press: Norman, 1951. P. 311), В. Алеексадровой (Alexandrova V. A History of Soviet Literature.
1917-1962. From Gorky to Evtushenko. "New York: Doubleday and C, 1963. P. 235) (перевод с английского дан
по кн.: Беляев А.А. Указ. соч. С. 263), В. Бокова (см.: Добренко Е. Превратности метода // Октябрь. 1988.
№3. С. 186-187).
6 Иванова Н. Указ. соч. С. 592.
7 Иванова И. Там же. С. 605; Чудакова М.О. «Военное» стихотворение Симонова «Жди меня...» (июль 1941
г.) в литературном процессе советского времени // Новое литературное обозрение. 2002. №. 6. С. 259.
То, что написал Симонов - до войны, в годы войны, после войны, - звучит и сегодня и сегодня находит всё новых и новых читателей»1. «При всех обстоятельствах... он говорил в прозе и поэзии «что-то своё», свойственное только ему как писателю» , - справедливо утверждает М. Гареев. «Лучшие стихи о войне, это, безусловно, - военная лирика Константина Симонова» , - убеждён Н. Симонов. К «настоящим писателям» своего времени относит К. Симонова и А. Есин4.
По-прежнему внимание исследователей творчества К. Симонова привлекает любовная лирика поэта. Одной из значимых работ по этой теме, на наш взгляд, может считаться статья К. Ичин и М. Йовановича5, указавших и на соотнесённость любовной лирики К. Симонова с циклом «К Синей звезде» Н. Гумилёва.
Вслед за Р. Гамзатовым, расширившим тезис Т. Хмельницкой о К. Симонове как поэте «его поколения»6 и считавшим К. Симонова «ровесником не одного, а нескольких поколений»7, такого же мнения придержива-
ется и П. Басинский . Обращает на себя внимание книга генерала армии М. Гареева9, в которой, «с точки зрения, военного-профессионала»10, автор убедительно выявляет «феномен именно военного писателя, глубоко понимающего психологию войны и человека на войне, «секреты» военного искусства, становления и воинского воспитания офицера и солдата в мирное и военное время»11. В отклике на эту книгу В. Маркушин сочувственно замечает:
1 Гамзатов Р.Г. Товарищу по оружию // Гамзатов Р.Г. Верность таланту. М.: Литературная Россия, 1970. С.
V-
" Гареев М.А. Всегда в строю. Константин Симонов и военная тема // Независимая газета. 2001. 30 июня.
(См. также: l-25/l_simonov.html).
3 Симонов Н. Писатель, лирик, публицист // Красный Сормович. 2005. №51.
I См.: Есин А.Б. Социалистический реализм сегодня. Теоретические аспекты и проблемы // Есин Л.Б. Лите
ратуроведение. Культурология: Избранные труды. М.: Флинта: Наука, 2003. С. 150.
5 Ичин К., Йованович М. «Лили Марлен» X. Лейпа и «Жди меня» К. Симонова: Опыт сближения с первого
взгляда несближаемого// Wiener Slawistischer Almanach. 2000. № 45. С. 135-149.
6 Хмельницкая Т. Указ. соч. С. 130.
7 Гамзатов Р.Г. Указ. соч. С. 75.
8 Басинский П.В. Ровесник нескольких поколений: 90 лет назад родился Константин Симонов // Российская
газета. 2005.28 ноября.
9 Гареев М.А. Константин Симонова как военный писатель. История Великой Отечественной войны в твор
честве Симонова и её современные истолкования. М.: ИНСАН, 2006.
10 См.: Григорьев А. В защиту покойного классика// .
II Гареев М.А. Константин Симонов как военный писатель. История Великой Отечественной войны в твор
честве Симонова и её современные истолкования. М.: ИНСАН, 2006. С. 9.
«Гареев с беспокойством пишет об опасности прямо-таки смердяковских суждений о напрасности принесённых советским народом жертв в войне, об устарелости идеи защиты Отечества. Автор книги не приемлет точек зрения, согласно которым современным писателям и деятелям искусства нынче вообще нет особой нужды преследовать воспитательные цели, что для них важно лишь самовыражение... К сожалению, влияние «обновителей» русской словесности таково, что из учебников вместе с Симоновым исчезают Шолохов, Фадеев, Твардовский»1. Нельзя не согласиться с этим утверждением современного критика.
Выводы, сделанные в результате анализа материалов, почерпнутых из Интернета, убедительно свидетельствуют о вновь растущем интересе к наследию К. Симонова и позволяют констатировать: в конце ХХ-го - начале ХХ1-го века поэт стал частью киберпространства и обрёл своего нового — «виртуального» - читателя .
Таким образом, можно говорить о наметившейся устойчивой тенденции к возвращению творческого наследия К. Симонова в круг чтения и духовный мир нашего современника. Заметим попутно, что критические работы последних лет носят скорее культурологическую и общественно-политическую, чем литературоведческую направленность, и в этом одна из их характерных особенностей. В целом же на основании анализа материалов, посвященных жизни и творчеству поэта, можно констатировать, что критика уделила достаточно внимания фактам биографии, непосредственно влиявшим на идейно-тематическое содержание произведений, осмыслению места и особенностей поэтического творчества К. Симонова в литературном процессе советского периода, его значения для литературы наших дней. Опреде-
1 Маркушин В. Не чтобы ославить кого... // Красная звезда. 2006. 9 августа.
2 Об этои тенденции см.: Вертинская О. Читатель и киберпространство: чтение в контексте виртуальной
культуры // Теоретико-литературные итоги XX века. / Редкол.: Ю.Б. Борев (гл. ред.), Н.К. Гей,
О.А. Овчаренко, В.Д. Сквозников и др. М.: Наука, 2003. Т. 4. Читатель: проблемы восприятия. / Редкол.:
С.А. Макуренкова (отв. ред.), С.Г. Бочаров, В.П. Большаков, А.В. Марков и др. М.: Праксис, 2005. С. 566,
576-577.
Подробно о материалах, посвященных личности и творчеству К. Симонова, распложенных в Интернете, см.: Герасимова И.Ф. Симонов в современном информационном пространстве // Русское литературоведение на современном этапе. Материалы V Международной конференции. В 2-х тт. Т. 2. М.: РИЦ МГОПУ им. М.Л. Шолохова, 2006. С. 36-39.
лены основные черты, жанровая природа произведений, обращено внимание на индивидуальные особенности симоновской поэтики. Обилие критических работ, посвященных его лирике, уже само по себе доказывает, что феномен симоновской поэзии был замечен литературоведами; при всём разнообразии толкования его стихов практически;никто не оспаривал факт существования лирики К. Симонова как значительного явления отечественной литературы XX века.
Актуальность темы обусловлена объективной научной потребностью современного прочтения поэтического наследия К. Симонова периода Великой Отечественной войны с учётом общественно-политических и историко-литературных реалий его эпохи в широкой социально-исторической перспективе, в аспекте современного «итогового» взгляда на вершинные достижения отечественной поэзии XX века, востребованные в процессе выработкшнового ценностного фундамента духовной жизни российского общества XXI века.
Исходя из такого понимания основной темы творчества* К. Симонова, определённой им самим и исследователями его творчества, нами определена цель диссертационного исследования - рассмотреть поэзию К. Симонова периода Великой Отечественной войны в её концептуальной* целостности и эволюции, во взаимодействии с современным? ей историко-литературным контекстом, в диалектике таких значимых категорий, как «человек и время», «народ и история», «личность и власть».
Данная цель исследования реализуется в следующих конкретных задачах:
S осуществить целостный, системный анализ поэзии К.М* Симонова периода Великой Отечественной войны* в её ведущих идейно-художественных тенденциях;
S раскрыть новаторский характер творческих достижений поэта в процессе сравнительного типологического анализах произведениями других авторов в контексте общих исканий? фронтовой* лирики исследуемого периода;
S выявить с позиций конкретно-исторического подхода общественно-политические, нравственно-психологические, этико-философские, художественно-эстетические параметры и ценностные константы фронтовой лирики К. Симонова, их значение для понимания сложной диалектики понятий «человек и время» с учётом исторических реалий и политических императивов эпохи;
S рассмотреть конкретные вопросы поэтики симоновских произведений изучаемого периода (особенности циклизации, взаимодействие лирических, дневниковых и очерковых форм, своеобразие психологизма, вопросы жанровой типологии).
Решение этих задач потребовало большого объёма непосредственной работы с фондом газетных и журнальных архивов некоторых ведущих библиотек страны, тщательного анализа фронтовых подшивок таких газет, как «Правда», «Красная звезда», «Известия», а также газет Северного и Черноморского флотов, Западного, Юго-Западного и некоторых других фронтов, журналов «Знамя», «Звезда», «Огонёк», «Новый мир», поэтических сборников, вышедших в годы войны. В результате был выявлен значительный комплекс не печатавшихся позднее произведений либо их малоизвестных ранних редакций, что позволило существенно уточнить картину фронтовой поэзии — в особенности начального периода войны.
Материалом исследования являются прижизненные публикации поэтических произведений К. Симонова в газетной и журнальной печати, в собраниях сочинений поэта, а также не печатавшиеся ранее и опубликованные недавно, рассматриваемые в сопоставлении с творческим наследием поэтов-современников, в хронологической последовательности, с привлечением широкой научной, литературной и документальной базы (поэтических, драматических, прозаических сочинений, писем, дневников писателя, стенограмм его встреч с читателями и отчётов о них, мемуаров современников и т.д.).
Не обойдены вниманием исследования русских и зарубежных литературоведов, литературно-критические материалы, посвященные литературе
воєнного времени, в частности, поэтическому творчеству К. Симонова; мнения «товарищей по перу», а также свидетельства военачальников и других современников поэта.
Предметом исследования является объёмный корпус произведений К. Симонова — как оставшихся на страницах фронтовых газет и не публиковавшихся впоследствии, так и включённых позднее в прижизненные и посмертные собрания сочинений и сборники. В контекст исследования вовлечены также произведения достаточно широкого круга авторов, представляющих различные грани творческих поисков отечественной поэзии периода Великой Отечественной войны, сумевшей выполнить роль незаменимого духовного оружия советского народа-победителя и внести свой весомый вклад в победу над фашизмом. Это такие значимые имена, как А. Твардовский, А. Ахматова, Б. Пастернак, С. Маршак, В. Инбер, И. Эренбург, А. Прокофьев, М. Дудин и др.
Методологической и теоретической основой исследования являются научные труды М.М. Бахтина, А.Ф: Лосева, Ю.М. Лотмана, Д.С. Лихачёва, Г.Н. Поспелова, М.К. Мамардашвили, Л.Я. Гинзбург, В.В. Кожинова, Б.О. Кормана, С.Н. Бройтмана, В.Е. Хализева, Л.В. Чернец, а также работы отечественных литературоведов, обращавшихся к творчеству К.М. Симонова.
При анализе используются историко-функциональный, текстологический, системно-типологический, сопоставительный методы.
Широко применяется методика целостного анализа, дополняемая сопоставительным изучением различных вариантов и редакций произведений, в том числе хранящихся в государственных и военных архивах.
Научная новизна диссертации'состоит в попытке современного концептуального прочтения творческого наследия К. Симонова на широком историко-литературном фоне эпохи, с учётом идеологических и политических реалий времени, в диалектике конкретно-исторического, сравнительно-типологического, текстологического и ценностного подходов к анализу ху-
дожественных открытий писателя и оценок их значения для развития отечественной литературы второй половины XX - начала XXI вв.
Теоретическая значимость диссертации проявляется в существенном уточнении представлений о становлении фронтовой поэзии начального периода Великий Отечественной войны за счёт привлечения значительного корпуса малоизвестных поэтических произведений, оставшихся на страницах фронтовых газет; в выявлении ведущих жанрово-стилевых тенденций развития фронтовой поэзии; в систематизации различных жанровых форм фронтовой лирики К. Симонова и поэтов его поколения, отразивших становление массового оборонного сознания; в раскрытии новаторства фронтовых циклов К. Симонова «Война» и «С тобой и без тебя» как явлений межжанрового и межродового синтеза; в анализе специфики художественно-философского осмысления поэтом проблемы «человек и время» на широком историческом фоне (в том числе в аспекте эволюции сталинской темы); в освещении ряда новых проблем симоноведения (мифопоэтика, символика, «хронотоп войны», автопсихологизм как выражение объективного в субъективном).
Практическая значимость работы состоит в том, что её результаты могут быть использованы в процессе изучения отечественного литературного процесса, в практике школьного и вузовского преподавания литературы, при подготовке учебных изданий, посвященных литературе периода Великой Отечественной войны, творчеству К. Симонова и его современников, имеющему глубокий гуманистический потенциал и непреходящее значение для патриотического и духовно-нравственного воспитания подрастающего поколения.
Положения, выносимые на защиту:
1. Общей тенденцией литературы военного времени является отражение процессов становления массового оборонного сознания и расширения читательской аудитории до масштабов всего воюющего народа. В этих условиях фронтовая поэзия К. Симонова, действенно и ярко выполняя мобилизующие задачи, с самого начала формировалась как лирика морального гшпера-
тива («Убей его!», «Жди меня»), увлекала огромной силой публицистических обобщений, отображала личностно выраженные и одновремеіїно всеобщие мысли и чувства.
Поэзия К. Симонова отразила жанровые трансформации, характерные для всей военной поэзии, в которой, наряду с традиционными жанрами, на первый план выдвинулись специфические, востребованные временем жанровые формы (фронтовой дневник, фронтовая баллада, фронтовое письмо, воззвание к воюющему народу и т.п.).
Герой фронтовой поэзии К. Симонова — человек с развитой исторической памятью, осознающий свои исторические корни и формирующийся в процессе испытания крепости национального сознания, национальных идеалов суровым лихолетьем войны, являющийся не только носителем духовных ценностей и традиций героического прошлого своего народа, но и деятельным их продолжателем. Благодаря включению элементов жизнеописания реального героя в структуру сюжета, фронтовые баллады К. Симонова приобретают агиографические (житийные) черты, а герой оказывается определённым образом канонизированным: его деяния, жизнь и смерть освящаются идеей героической жертвенности, мыслятся автором как несомненный пример для подражания.
Отличительными особенностями художественной структуры поэтических произведений К. Симонова периода Великой Отечественной войны являются повествовательно-прозаическая организация текста, документа-лизм, очерковость, репортажностъ, что обусловлено присущей им сюжетностью и жёсткой прикреплённостью к факту. Это объясняется, в частности, влиянием на поэтическую манеру К. Симонова его опыта военного журналиста. В результате межжанрового и межродового синтеза «лирика переживаний» становится «лирикой характеров» и «лирикой поступков», лирические горизонты приобретают масштаб эпоса, внутреннюю конфликтность и напряжённость, присущую драме.
Поэт существенно обновляет сложившуюся модель лирического цик-
ла за счёт сопряжённости лирического героя с коллективным образом воюющего народа, смешанных форм хронотопа, особенностей мотивной структуры циклов, эволюционирующей от частного - к общему, от личного - к национальному и общемировому, от правды конкретного факта - к его нравственно-философскому осмыслению в контексте большой общенародной трагедии и общенациональной исторической судьбы.
Неотделимая от историко-политического контекста эпохи проблема «личность и власть» решается К. Симоновым сквозь призму эволюции сталинской темы, собственного понимания роли народа и личности в историческом процессе, их ответственности за сделанный исторический и политический выбор.
К. Симонова интересует духовная эволюция личности как отражение и воплощение меняющегося лика героического и трагического времени. Человек и время «нераздельны-неслиянны» (М. Бахтин): как время оказывает судьбоносное воздействие на человека, так и человек причастен к изменению его хода.
Лирика «с газетных страниц»: трагизм и героика времени во фронтовой поэзии к. Симонова начального периода великой Отечественной войны; жанрово-стилевые тенденции
«В июне 1941 года я был призван в армию и на протяжении всей войны состоял военным корреспондентом газеты «Красная звезда»1, — эти строки из автобиографии указывают на то, что для К. Симонова, освещавшего боевые действия на Халхин-Голе, война вступила в новую фазу.
С началом Великой Отечественной войны «для наиболее полной и всесторонней информации советских людей о событиях на фронте ЦК партии предоставил право газетам «Правда», «Красная звезда», «Красный флот», «Комсомольская правда», «Сталинский сокол», а также Совинформбюро, ТАСС и Всесоюзному радиокомитету иметь постоянных военных корреспондентов на фронте»2.
Значение печатного слова хорошо осознавалось руководством страны, 0 чём свидетельствует постановление ЦК ВКП(б) «О работе на фронте спе циальных корреспондентов» от 9 августа 1941 г.3 К. Симонов был одним из многих советских писателей и журналистов, кто по зову сердца и в силу сло жившихся обстоятельств оказался в самой гуще событий, в чью обязанность входило «снабжение военной информацией центральной печати»4. Оно тре бовало от самих корреспондентов меньше времени проводить «при штабах фронтов и армий», а больше бывать «непосредственно в частях и соединени ях». Командирам же и политработникам предписывалось не прикреплять приезжих журналистов «к фронтовым или армейским газетам». К. Симонов был одним из тех, кто «с «лейкой» и с блокнотом, // А то и с пулемётом» бывал на самых передовых участках фронтов Великой Отечественной войны. Результатом этих поездок стали корреспонденции, очерки, рассказы, частью оставшиеся на страницах газет, а частью составившие, по свидетельству самого автора, «четыре книги "От Черного до Баренцева моря", книги "Югославская тетрадь" и "Письма из Чехословакии"» (1, 33-34), и, конечно же, стихи, особенность которых определил сам поэт: «Стихи, написанные мною на протяжении Великой Отечественной войны... вошли главным образом... в две книги: «Война» и «С тобой и без тебя»... Некоторые из них вначале в моём собственном представлении были скорее личными письмами в стихах, чем стихами, предназначенными для печати. Впоследствии они были напечатаны, но в них сохранился в неприкосновенности этот оттенок стихов-писем»1.
Отличительной особенностью произведений К. Симонова и других фронтовых поэтов первого периода войны является безоговорочная вера в победу над врагом, которая была присуща подавляющему большинству советских людей. Например, стихотворение В. Шефнера так и называется: «Верим в победу!» (1941. 23 июня). А. Сурков в стихотворении «Присягаем победой» (1941) утверждает: Бить фашистов, Не зная пощады в борьбе, -В первый день испытанья, Отчизна, клянёмся тебе2.
Следует заметить, что мотив клятвы как идейная и жанровая доминанта в высшей степени характерен для стихотворений военного времени. Более того, можно утверждать, что стихотворение-клятва стало одной из ведущих жанровых модификаций фронтовой лирики и составило её яркий эмоциональный пласт. Стихотворения данного типа создают и другие поэты: С. Васильев («Год войны»), В. Шефнер («Свой долг исполним!»), И. Сельвинский («Тамань»). Стихотворения А. Ахматовой, А. Прокофьева так и называются — «Клятва». В стихотворениях-клятвах поэты призывают разгромить врага, обещают свято исполнить свой долг перед Родиной, дают торжественный обет и своего рода смертный зарок, являвшийся неотъемлемой принадлежностью клятвы воина с древнейших времен. Например, И. Уткин пишет:
А если вдруг я струшу Перед врагом в бою, Суровый мерой мерьте Позор моей вины: Пусть покарает смертью Меня закон войны!
Несомненно, эти клятвенные заверения шли от сердца. Однако нельзя игнорировать и тот факт, что нередко импульс к созданию подобного рода стихов давали и выступления государственных деятелей. Яркий тому пример -произведения Н. Асеева «Победа будет за нами» и С. Кирсанова «Наш ответ»3, которые представляют собой другие жанровые модификации фронтовой лирики: стихотворение-отповедь, стихотворение-ответ врагу, стихотворение-вызов на поединок. Подобные произведения объединяет не только схожая идеологическая направленность, но и композиция, в данном случае, диалогическая, причем разных видов: диалог-беседа с другом (как у С. Кирсанова) и диалог-дуэль с врагом (как у Н. Асеева).
Человек на войне: духовно-нравственные и морально- психологические аспекты в цикле «война» («из дневника»); Особенности художественной структуры и поэтики
В первые дни Великой Отечественной войны К. Симонов обращается к различным жанровым формам, среди которых такие образцы ролевой лирики1 патриотической направленности, как речь, патриотическая песня, открытое письмо, но эти жанры, как и баллада, не становятся для него доминирующи-ми. Автопсихологическая лирика составляет большую и лучшую часть поэтического наследия К. Симонова, которое поэт объединил в циклы «Из дневника» и «С тобой и без тебя», неоднократно меняя их границы, а в первом случае — и название.
В сборнике «Стихотворения. 1936 - 1942» девять стихотворений, написанных в начальный период Великой Отечественной войны, объединены в цикл, названный «Из фронтового блокнота». В трёхтомнике, изданном в 1952 году4, цикл насчитывает уже тридцать два стихотворения, включает в себя стихи 1939 — 1944 гг. и называется «Годы войны». В собрании сочинений 19665 года цикл носит название «Война» и насчитывает тридцать стихотворений. Из него исключены стихотворения 30-х годов (позже причисленные автором к «монгольскому циклу»), удалены некоторые произведения, написанные в 1941 - 1945 гг., и включены четыре послевоенных стихотворения: «Сыновьям» (1946), «Зима сорок первого года...» (1958), «Наш политрук» (1961), «Знамя» (1963). В последнем прижизненном собрании сочинений
1979 года К. Симонов представляет цикл тридцатью двумя стихотворениями периода Великой Отечественной войны и озаглавливает его «Из дневника» (1, 87-144) - по названию стихотворения, которым он и открывается.
Таким образом, перед нами, несомненно, «авторский цикл», написанный и составленный самим К. Симоновым, в котором, кроме того, «стихо-творения объединены общностью замысла» . Обращает на себя внимание и тот факт, что расположение стихотворений, составляющих цикл, в различных изданиях не слишком отличается друг от друга. Иными словами, для него характерны такие признаки цикла, как «повторяемость в нескольких изданиях»3, «авторская заданность композиции», «самостоятельность входящих в цикл произведений», «лирический сюжет», «лирический принцип изображе ния» .
Считать ли цикл «Из дневника» самостоятельным произведением (в соответствии с точкой зрения И. Фоменко) или исходить из постулата о том, что «отдельное произведение в цикле не совсем подобно части в самостоятельном литературном произведении» и «множество отдельных лирических произведений в цикле имеет значение не складывания, но значение объединения»5 (как это предлагает М. Дарвин), - на этот вопрос можно ответить, на наш взгляд, только путём анализа.
В стихотворении «Из дневника»6 главное — драматизм осознания того, что «война, которую, в сущности... все ждали» (8, 9) пришла. Она перевернула все былые представления, заставила по-новому посмотреть и оценить всё происходящее: рождалось новое видение мира. Личные впечатления ока запись настолько сильными и верными, что автор счёл необходимым, поместив «неоконченные и совершено забытые... стихи» в шеститомнике 1966 года, сохранить их и в собрании сочинений 1979 года. В нарочито прозаизированных строчках К. Симонов с дневниковой точностью запечатлевает и картину проводов на фронт, и светомаскировку вокзалов, и положение в войсках, далёкое от видения его официальной пропагандой: «И с убитого каска: бери! // И его же винтовка: бери! // И бомбёжка — весь день // И всю ночь до рассвета...»1 (1, 87).
Таким образом, цикл «Из дневника» открывается сугубо «личным» и поистине трагедийным стихотворением, в котором ощутима патриотическая и гражданская доминанта. Одной из особенностей этого стихотворения является его «кинематографичность»: в нём явлен эффект документальной съёмки, монтажа, смены планов (как в калейдоскопе). Осознание того; что «да,, война, не такая, какой мы писали её, - // Это горькая, штука» (1, 87), подчёркивает переосознание лирическим героем происходящих в обществе процессов. Поэт, включая себя в это обобщенное мы, тем самым обозначает определённые настроения в обществе и принимает на себя общую ответственность.
Испытание духа: новаторские формы раскрытия драматизма человеческих переживаний в поэтическом цикле «с тобой и без тебя»; своеобразие психологизма любовной лирики к. Симонова в контексте военной темы
Как известно, в 30-х годах интимная поэзия была не в чести. Ритмы великих строек отсчитывали жизнь человеческую «пятилетками»: «И разве я не мерюсь пятилеткой, // Не падаю, не подымаюсь с ней?» — вопрошал даже утончённейший мастер психологической любовной лирики Б. Пастернак.
«Да и жить всего-то уж мне осталось // Две каких-нибудь пятилетки», — читаем в стихотворении В. Инбер «Разлука» (1930). Далее поэтесса, точно обозначая примету времени, констатирует: «Но никогда это жало // Увяданий, болей и вздохов, // Не было так, я бы сказала, // Нейтрализовано эпохой». Через много лет - в 1967 году - Я. Смеляков напишет о тех годах, когда внимание к внутреннему миру человека было сведено к минимуму:
Тогда была наводнена не такими книжками страна. Издавались книги про литьё, книги об уральском чугуне, а любовь и вестники её оставались как-то в стороне1.
В начале 40-х годов ситуация начинает меняться: «Стихи на «интимные темы» снова заливают потоком страницы наших журналов»2, - констатирует И. Гринберг, называя, однако, «громадное большинство» подобных произведений «безличными», «вялыми», «ничтожными», «сентиментально-слезливыми», воспевающими «на разные лады "милую" или "милого"»3. Однако, по мнению М. Чудаковой, «только война, её начало, опрокинувшее все ожидания и официозные стандарты... шатнула, в ряду других ограничений, запрет на лирику» . На общем фоне цикл стихов К. Симонова о любви, его стихи-откровения, полные эмоциональной свободы, вызвали бурю негодований, лирический дневник поэта стал настоящим яблоком раздора в среде читателей и критиков.
Впервые цикл «С тобой и без тебя» с подзаголовком «Лирический дневник» появился в нескольких номерах журнала «Новый мир» и насчиты-вал пятнадцать стихотворений . В сборнике «Стихотворения. 1936 — 1942» цикл представлен двадцатью девятью стихотворениями и также содержит посвящение, но имя адресата уже названо полностью («Валентине Васильевне Серовой»). То есть в сороковые годы К. Симонов не единожды печатал цикл4, и с годами его границы менялись. В 1952 году в первом томе «Сочинений»5 под общим заглавием «Лирика» поэт вновь поместил лирический дневник, состоящий из девятнадцати стихотворений. В собрании сочинений в шести томах6 1966 года цикл состоит из сорока шести произведений. Характерно, что цикл «С тобой и без тебя» формировался самим автором, который точно обозначил его границы: «Всё сколько-нибудь существенное, связанное с моей личной, в узком смысле этого слова, жизнью в те военные годы, сказано в тех из моих стихов этого времени и первых послевоенных лет, которые впоследствии соединились в цикл «С тобой и без тебя», в наиболее полном виде напечатанный в моей книге «Тридцать шестой - семьдесят первый»7. Желающих прочесть отсылаю к этой книге стихов, потому что ни до полнить их чем бы то ни было, ни комментировать их у меня давно нет ни причин, ни желания» (9, 236), — записал К. Симонов в своём дневнике «Разные дни войны»1. Без изменений цикл оставлен и в последнем прижизненном собрании сочинений. Позднее, в 2005 году, Л. Быков и наследники издали «Избранное» поэта, представив в этом сборнике цикл «С тобой и без тебя» состоящим из сорока двух стихотворений
В настоящей диссертации цикл «С тобой и без тебя» анализируется в авторской редакции, в которой он насчитывает сорок шесть стихотворений, первые из которых датированы 1941-м, а последнее - 1954-м годом: Многие из них обрели славную судьбу, как, например, «Жди меня, и я вернусь...» (1941), впервые опубликованное в «Правде» 14 января 1942 года.
Заметим, что любовная лирика К. Симонова стоит особняком в поэзии военных лет. В то время главенствующее положение занимали произведения социального накала, такие, как «Киров с нами» (1941) Н: Тихонова, поэма М. Алигер «Зоя» (1942), «Домик в Шушенском» (1944) С. Щипачева, жизнеутверждающая поэзия М. Исаковского с её песенными мотивами («До свиданья, города и хаты...» (1941), «Не у нас ли, подруженьки...» (1942), «В прифронтовом лесу» (1942), «Ой, туманы мои...» (1942), «Огонёк» (1942) и др.), военные стихи А. Суркова, написанные то на Западном фронте, то в Москве, то на Дону, то подо Ржевом; знаменитые «Ленинградке» (1942), «Ленинградская поэма» (1942) О. Берггольц, стихотворный цикл «Ветер войны» (1941 — 1945) А. Ахматовой, которая, как пишет замечательный поэт М. Ду-дин, «в первые дни нашествия фашизма на Советский Союз обратилась ко всем женщинам Родины со словами клятвы...
Личность и власть: эволюция сталинских и антисталинских мотивов в произведениях к. Симонова и его современников
В последнее время К. Симонова всё чаще называют сталинистом1 и любимцем Сталина . Доказывая свою правоту, пишущие о поэте приводят в качестве аргументов шесть Сталинских премий3, почётные должности и звания, стихи, посвященные «вождю всех времён и народов». Бытует мнение о том, что писатель никогда не позволял себе критики действий Хозяина, потому что «у него не могло быть сомнений в самой необходимости... указаний»4.
Известны и иные заявления. Например, А.Герман убеждён: К. Симо- нов - «знаковая фигура.... Сейчас частично позабытая. Придёт время, и он возникнет, потому что помимо своей политической деятельности; одиозности своей как сначала любимца Сталина, потом человека, который разоблачал Сталина, он был хороший поэт. Просто хороший поэт»5. В «Биографии отца, написанной сыном» и приуроченной к 90-летию К. Симонова; А. Симонов уточняет свою же позицию: «Смерть Сталина была для Симонова сильнейшим потрясением. Как и всю страну, его знобило и корёжило. Но в его личной биографии, как и в биографии всей страны, это были симптомы выздоровления»
Не отрицая очевидного, обратим внимание на соотносимые с именем Сталина стихи К. Симонова и попытаемся определить их место в ряду многих других, создававшихся иными авторами на ту же тему, а также ответить на вопрос: оставалось ли неизменным симоновское видение вождя в произведениях разного периода.
По мнению М. Чудаковой, «традиция» славословий Сталину была «образована не оригинальными русскими поэтическими произведениями, а переводами из литературных и «фольклорных» текстов с восточных языков окраины Советского Союза... Жанр обращенных к Сталину «индивидуальных поэтических славословий», выспренних од, получивший широчайшее распространение в конце 30-х - начале 50-х годов, возник только в самом начале 1934 года, в канун XVII съезда, и связан был со специально предпринятой идеологической кампанией «культа его личности, начатой статьей «Зодчий1 социалистического общества» (напечатанной 1 января 1934 года в «Правде»)»2.. Заметим, что название послужило основой для появления идиомы, широко использовавшейся- ораторами, журналистами, прозаиками и поэтами: «Нас призывал не раз великий зодчий // Сталин // Во всём, как Ленин, быть», - читаем в стихотворении М. Рыльского «Великий пример» (1942)3. Добавим: определённую роль сыграли и стихи В. Маяковского, обращенные к предшественнику Сталина - В.И. Ленину4. «С середины 30-х годов, - вторит М. Чудаковой М. Вайскопф, - Сталин всячески поощряет становление официального эпоса (заботливо стилизуемого под древние восточные образцы и русские былины)»5. М. Чудакова убеждена, что «укрепление этой темы [сталинской] в литературе второй половины 30-х годов имело отнюдь не изолированное от всего литературного процесса тех лет значение: «оно воздейство вало на разработку исконной для русской литературы и претерпевавшей трансформации в литературе советского времени темы народа». И в этой связи представляется неслучайным, что «А.М.Василевский... обращаясь к Симонову, назвал его народным писателем СССР, имея в виду не несуществующее звание, а народный взгляд на войну, который выражен в творчестве Симонова» . Ряд произведений К. Симонова, в которых прямо или косвенно речь идёт о Сталине, на наш взгляд, представляет собой часть этого «взгляда».
Итак, ни первооткрывателем, ни монополистом темы «Сталин» К. Симонов не был: о вожде «в превосходной степени» писали многие советские писатели (Н. Асеев, А. Сурков, М. Рыльский, Д. Бедный, М. Светлов, Джам-бул, С. Смирнов, Г. Леонидзе , С. Рустам, В. Лебедев-Кумач и даже, как это ни покажется странным, поэты, в разной степени пострадавшие от сталинских репрессий: Б. Пастернак4, А. Ахматова5, О. Мандельштам6).
Е. Громов высказывает предположение, что «первым, кто восславил Сталина в русской поэзии, был, по-видимому, Б. Пастернак» . Признавая, что поэтический диптих Б. Пастернака «Два стихотворения» заметно выделяется-на литературном фоне 30-х годов XX века, заметим: существует множество фактов, затрудняющих признание Б. Пастернака первым, кто вышел на поистине марафонскую дистанцию-поэтических славословий вождю.
