Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретические подходы к исследованию французского законодательного дискурса 10
1.1. Понятие юридического и законодательного дискурса 10
1.1.1 Дискурс и текст 10
1.1.2. Юридический и законодательный дискурс. Проблема специализированного языка 15
1.1.3. Место законодательного дискурса в системе юридического дискурса 21
1.1.4. Общая характеристика законодательного дискурса 27
1.2. Материалы исследования и их особенности в плане теории права 31
1.2.1. Некоторые особенности французского законодательства 31
1.2.2. Критерии подбора и классификации материалов исследования 33
1.3. Методология исследования французского законодательного дискурса 38
1.3.1. Лингвопрагматика и анализ дискурса 39
1.3.2. Общая структура организации текста 43
1.3.3. Проблема текстовой типологии 48
1.3.4. Теория текстовых последовательностей: основания и общие положения 50
1.3.5. Пропозиция как основная единица анализа; три аспекта изучения пропозиций и высказываний 55
1.3.6. Типы текстовых последовательностей в юридическом дискурсе 60
Выводы по первой главе 68
Глава 2. Макроуровень законодательного дискурса 69
2.1. Краткая характеристика структуры французского законодательного дискурса 69
2.2. Структура дескриптивной текстовой последовательности 71
2.3. Средства выражения «обязывания» и «дозволения» 77
2.4. Дескриптивный перформатив в структуре ТП закона 83
2.4.1. Место дескриптивного перформатива в структуре ТП . 83
2.4.2. Грамматическая структура дескриптивно-перформативного речевого акта 86
2.4.3. Семантика и типология дескриптивных перформативов . 87
2.5. Пропозиции условия и исключения в законодательном дискурсе 89
2.6. Некоторые особенности сегментации французского законодательного текста 93
2.7. Тематическая прогрессия французского законодательного текста 98
2.7.1. Общие разновидности тематического развития 98
2.7.2. Основные способы тематизации 102
2.7.3. Соотношение между элементами темы и ремы в структуре пропозиции 108
Выводы по второй главе 113
Глава 3. Микроуровень французского законодательного дискурса . 115
3.1. Когезия : повторная номинация в законодательном дискурсе . 115
3.2. Временная когерентность: система глагольных времен в ДЗ . 122
3.3. Роль текстовых организаторов в законодательном дискурсе . 126
3.4. Модифицирующе-ссылочныи механизм законодательного дискурса 131
3.4.1. Понятие и функции 131
3.4.2. Языковые средства выражения 134
3.4.3. Типология ссылочного механизма 137
3.5. Свойства дейктических элементов в законодательном дискурсе . 139
Выводы по третьей главе 144
Заключение 146
Библиография 150
Список сокращений 163
Приложение 1 164
Приложение! 168
- Место законодательного дискурса в системе юридического дискурса
- Теория текстовых последовательностей: основания и общие положения
- Структура дескриптивной текстовой последовательности
- Роль текстовых организаторов в законодательном дискурсе
Введение к работе
Одним из центральных направлений современной лингвистической науки является изучение таких явлений, как текст и дискурс. Лингвистика текста и анализ дискурса уделяют основное внимание вопросам текстовой организации в целом, при этом часто делается акцент на изучение её особенностей в рамках специализированной коммуникации, в определенных коммуникативных сферах.
В последние годы увеличивается интерес к изучению юридического дискурса; появляется все большее число исследований, затрагивающих его различные аспекты. Первые крупные отечественные работы, посвященные изучению языка права и языка закона, насчитывают двадцатилетнюю историю (И. Грязин, А.С. Пиголкин, позднее - Т.В. Губаева, Н.А. Власенко), в них рассматриваются особенности русского юридического языка/дискурса без сопоставления их с юридическим дискурсом в иностранных языках. Примерно такую же историю имеют и зарубежные исследования в данной области. В отношении французского языка наибольшую известность получили работы П. Лера, Ж-Л. Суриу и Ж. Корню. Спецификой отечественных исследований является, в первую очередь, анализ преимущественно лексического уровня юридического языка, в то время как зарубежные ученые уделяют внимание и функционированию языковых единиц, не относящихся к правовой лексике (Ж. Корню). Подобные исследования зачастую ограничивались простой констатацией выявленных фактов. Отдельным вопросам изучения юридического языка и юридического дискурса уделялось внимание и со стороны языковедов, занимавшихся преимущественно общими вопросами
прагматики, анализа дискурса и лингвистики текста (В .Г. Гак, И.Р. Гальперин, В.В. Одинцов, 3. Я. Тураева; Ж-М. Адам, Д. Мэнгено, П. Шародо и др.).
Настоящая диссертационная работа предлагает новый, не использовавшийся в других работах подход: законодательный дискурс рассматривается как единое сложное целое, включающее в себя множество механизмов, формируемых языковыми средствами и объединяемых прагматическими факторами, которые обеспечивают его функционирование именно как вида дискурса. Такой подход позволяет разносторонне проследить и проанализировать особенности законодательного дискурса и обозначить важнейшие элементы, определяющие его структуру.
Объектом настоящего диссертационного исследования является французский законодательный дискурс, представляющий собой базовую составляющую французского юридического дискурса; он рассматривается как в целом, так и через его отдельные составляющие. Предметом исследования является речевая реализация различных языковых механизмов на уровне текстов нормативно-правовых документов, обусловленная прагматической спецификой юридического дискурса.
Цель диссертационной работы состоит в выявлении прагматических и структурно-семантических особенностей французского законодательного дискурса как одного из специализированных дискурсов, установление закономерностей функционирования образующих его единиц.
В этой связи решаются следующие задачи:
установление основных функционально-коммуникативных типов речи, реализуемых во французском законодательном дискурсе;
систематизация прагматических свойств законодательного текста вообще, и текста французского закона в частности;
определение общей структуры организации текста французского закона в соответствии с его доминирующим функционально-коммуникативным типом;
уточнение особенностей реализации и функционирования элементов общей структуры законодательного дискурса;
разграничение явлений, реализующихся на глобальном тестовом уровне (макроуровне) и на его локальном уровне (микроуровне);
выделение особенностей тематической организации французского законодательного текста, его сегментации;
описание особенностей процессов связывания между различными единицами локального уровня текста закона и их влияния на общую организацию текста, уточнение роли и особенностей текстовых организаторов и дейктических элементов;
8) описание модифицирующе-ссылочного дискурсивного механизма;
Актуальность настоящей работы связана с развитием таких направлений
научных исследований, как анализ дискурса, лингвопрагматика, лингвистика текста. В диссертации рассматривается ряд проблем, касающихся природы дискурса и текста, взаимодействия их составляющих на макро- и микроуровнях. Актуальность состоит и в том, что исследуется такая малоизученная область, как юридический дискурс. Диссертация выполнена в русле изучения специализированных дискурсов - направлении, развивающемся и заслуживающим все больший интерес в современном языкознании.
Научная новизна исследования заключается в осуществлении многоаспектного анализа дискурсивного материала, относящегося к законодательному дискурсу, которому до настоящего времени не уделялось пристального внимания в научных работах. Одновременно рассматриваются различные единицы французского законодательного дискурса в их совокупности и в сопоставлении, их роли для законодательного дискурса в целом. Используемый подход также является новым в изучении выбранного объекта, так как сочетает в себе элементы лингвопрагматического анализа, исследования в рамках лингвистики текста, изучении некоторых
семантических и грамматических явлений, в связи с чем данный подход находится на стыке указанных научных направлений.
В ходе работы применялись различные методы, основным из которых был индуктивно-эмпирический, который заключается в наблюдении, фиксации и интерпретации фактов, служащих базой для общих выводов. Гипотетико-дедуктивный метод применялся при изложении результатов исследования, когда в некоторых случаях общие наблюдения приводились перед частными примерами. Помимо этого, важное значение имел метод прагматической интерпретации текста, подразумевающий учет контекстуальных и междискурсивных связей. Метод сплошной выборки применялся при поиске примеров реализации рассматриваемых явлений. В отдельных случаях имело место использование квантитативного метода с целью выявления соотношения между различными типами рассматриваемых языковых средств.
Материалом исследования послужили французские законодательные тексты. Достоверность полученных результатов обеспечивается объемом материалов исследования - более 500 текстов законов, общим объемом около 1000 страниц. В материалы исследования вошли тексты законов Французской республики, изданные за последние 25 лет и отобранные с учетом определенных критериев и особенностей, которые уточняются в первой главе настоящей работы.
Теоретическая значимость настоящей работы состоит в развитии теории дискурса и, в частности, специализированного дискурса в соотношении с теорией текста. Исследование законодательного дискурса с точки зрения прагматики вносит вклад в лингвопрагматику, вскрывая закономерности интенционального и интеракционального порядка и языковые средства их реализации. Значимой представляется развитие и углубление теории текстовых последовательностей применительно к конкретному дискурсу, что помогает осознать специфику его структуры и механизмы функционирования определенных структурных единиц.
Практическая значимость работы состоит в том, что результаты проведенного исследования могут быть применены в преподавании теоретических курсов стилистики и грамматики французского языка, а также в преподавании французского юридического языка, анализа юридического текста и юридического перевода.
Настоящая работа прошла следующую апробацию:
на заседании кафедры французской филологии факультета французского языка Нижегородского государственного лингвистического университета им. Н.А. Добролюбова;
на методических семинарах кафедры теории и практики французского языка и перевода переводческого факультета Нижегородского государственного лингвистического университета им. Н.А. Добролюбова;
на семинарах отделения языкознания ун-та Гренобль-3 (Франция) под руководством профессора Вьолэн де Нюшез;
на научной конференции по лингвистическим основам межкультурной коммуникации в 2003г. в Нижегородском государственном лингвистическом университете им. Н.А. Добролюбова.
Основные положения настоящей работы нашли отражение в 5 публикациях.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, библиографии, списка анализируемых источников и двух приложений.
В первой главе «Теоретические основы исследования французского законодательного дискурса» излагается научная база проводимого исследования, конкретизируются некоторые особенности применяемой в работе терминологии, ограничивается круг анализируемых проблем, делаются выводы, касающиеся определенных особенностей французского законодательного дискурса.
Во второй главе «Макроуровень законодательного дискурса» осуществляется анализ явлений, влияющих на глобальную организацию текста французского закона: его общая структура и особенности реализации
свойственного ему функционально-смыслового типа речи, приводится характеристика важнейших составляющих текста закона, а также анализ процессов сегментации законодательного текста и его тематической прогрессии.
В третьей главе «Микроуровень законодательного текста» исследуются явления, соответствующие локальному уровню текстовой организации, процедур связывания между пропозициями, их временной и референциальной когерентности, роли текстовых организаторов, модифицирующе-ссылочного дискурсивного механизма и дейктических элементов.
В заключении работы осуществляется систематизация итогов проведенного анализа и содержатся выводы, соответствующие поставленным задачам.
Приложения к настоящей работе содержат список исследованных законов (приложение 1) и подборку французских законодательных текстов, наиболее ярко иллюстрирующих изученные явления (приложение 2).
Место законодательного дискурса в системе юридического дискурса
Форма речи - устная или письменная - оказывает определяющее воздействие на юридический дискурс в целом. Здесь проявляется базовая дискурсивная оппозиция; в ходе анализа некоторым исследователям приходится даже отказываться от рассмотрения устного дискурса, понимая его как непрерывный поток устной неподготовленной речи [Миронова 1998:15], хотя такой подход и не во всех случаях может показаться полностью оправданным.
Письменный юридический дискурс имеет четко определенное оформление, выраженную структуру и логичное построение, в то время как соотношение между данными аспектами может радикально отличаться в его устной форме. Можно предположить, что такое различие порождается дифференциацией прагматических функций письменного и устного юридических дискурсов. Наименьшая дистанция между формами юридического дискурса может наблюдаться в случае воспроизведения письменного текста в устной форме, без придания читающим дополнительной интонационной окраски; разрыв между формами очевиден в ходе диалога, дискуссии, обсуждения юридических вопросов, например, в законодательных органах. Исходя из этих различий, перед анализом юридического дискурса, помимо прочих, стоит задача выявления прагматических свойств и характеристик письменного и устного юридического дискурса. В особенности, следует учитывать тот факт, что различие между устной и письменной формами не носит абсолютного характера; часто две формы ассоциированы в выработке одного и того же акта [Cornu 2000:256]. Вывод об отсутствии абсолютного характера в таком различии делается на основании того, что любые юридические тексты можно подразделить на такие, которые сначала находят свое устное выражение, а потом записываются, и такие, которые пишутся перед их произнесением. Неразрывная связь письменного и устного дискурсов подчеркивается еще и тем, что многие юридические акты называются словами, означающими также акты говорения: договор, заявление, приказ. Но из этого не следует, что различия между формами невелики, их нельзя не принимать во внимание. Устная речь отличается большей неоднородностью (это проявляется как на контекстуальном, так и на социальном и региональном уровнях) по сравнению с относительной однородностью письменной, являющейся более стандартизированной формой [Gadet 1996:17]. Устная речь оставляет в себе следы «производства» высказываний - паузы, колебания, повторы и т.д., что не имеет места в письменной, особенно в юридической. В письменной речи не находится эквивалента для просодических факторов, интонации устной речи. Для правовой письменной речи характерно то, что она не содержит живости и эмоциональности, что возможно в устной. Чем меньше в ней эмоциональности, тем более однозначен смысл [Боголюбов 1973:20]. Несомненным же преимуществом письменной формы является возможность участника коммуникации осуществить возвращение по тексту благодаря пространственной линейности этой формы речи; устная же обладает только временной линейностью и не позволяет осуществить такой возврат [там же, 19]. В случае устной формы речи в юридическом дискурсе преобладает диалогический тип языкового общения; в случае письменной -монологический, но также может быть рассмотрен сложный тип, где результатом-текстом является монолог, но в основе - диалог [Cornu 2000:223]. Это договорные, коллегиальные и посредническо-представительские юридические акты. Ввиду указанных особенностей, форма речи должна быть учтена при рассмотрении системы юридического дискурса. К оппозиции форм речи может быть сведено также и противопоставление юридического языка и языка права, так как последний находит свое выражение преимущественно в письменных произведениях, а с помощью юридического языка создается и большое число устных речевых произведений.
Система юридического дискурса. Возможны различные взгляды на систему юридического дискурса: например, Т.В. Губаева [1995] выделяет многоуровневую структуру, наверху которой находится так называемая правовая идеологема, являющаяся частью дискурса вообще и связанная с юриспруденцией. Помимо языковых средств, в идеологему входит определенное юридическое мировоззрение и целевая установка. При этом идеологема подразделяется на четыре разновидности в зависимости от направления коммуникации, а юридический дискурс является только частью идеологемы, совокупностью нескольких её разновидностей. В её центре находится юридическая норма как особый словесный знак [там же, 78-79, 83, 86]. Такой подход к систематизации юридического дискурса представляется нам слишком абстрактным, не очерчивающим ясных границ внутри рассматриваемого явления. При учете более формальных критериев, в том числе критерия формы речи, систематизация даст более наглядные результаты.
Одним из таких критериев может выступать субъектный состав коммуникации. Согласно теории права, в него входят: а) законодатель, понимаемый в широком смысле, включая всех тех, кто участвует в законодательном процессе; б) суд со всеми участниками судебного разбирательства; в) правительство и органы государственного управления; г) другие профессиональные юристы (нотариусы, прокуроры, следователи, юр. советники, эксперты и др.); д) обычные люди, не юристы, вступающие в правовые отношения; е) ученые-правоведы, представляющие доктрину. Другой важный критерий - функция языкового сообщения, передаваемого посредством юридического дискурса. Это, с одной стороны, создание права, подразумевающее создание нормы права, принятие индивидуального решения на основе нормы или договорное решение. С другой стороны, функцией может быть реализация права на базе существующих норм. В качестве критерия можно также рассматривать и речевой (дискурсивный) жанр произведений, так как они сильно различаются в зависимости от подвида юридического дискурса; речевые произведения, возможные, например, в судебном дискурсе, не могут возникнуть в рамках законодательного, что объективно следует из различного правового статуса субъектов юридического дискурса. Влияние речевых жанров на организацию речи аналогично влиянию грамматических форм, хотя они гибче, пластичнее и свободнее форм языка [Бахтин 1979:257-258].
Теория текстовых последовательностей: основания и общие положения
Мы полагаем, что в целом ДЗ является однородным с точки зрения функционально-смыслового типа используемых в нем высказываний. Это также означает, что он использует структурные элементы, опирающиеся, главным образом, на один и тот же тип прототипических конструкций, которыми выступают дескриптивные.
Однако некоторые признаки свидетельствуют о том, что дискурс закона имеет элементы, аналогичные использующимся в текстах с другим функционально-смысловым типом структуры.
Сходство текста закона с повествовательным текстом проявляется в том, что в нем возможно присутствие нескольких признаков ТП повествования: последовательности событий, изменения предикатов в прогрессии текста, причинно-следственной связи между пропозициями и определенной хронологии. Но данные составляющие, тем не менее, в ДЗ имеют описательную природу и не направлены на рассказ о каких-либо событиях.
Связь ДЗ с экспликативными текстами имеет более глубокую основу. Если структура ТП в законе в корне отличается от экспликативной, то его прагматическая направленность очень близка к последней: адресант текста закона отвечает на вопросы о том, как и что нужно делать, и какие юридические действия предпринимать для соблюдения законности. То есть закон фактически является объяснением, осуществляемым за счет средств описания.
Текст закона не имеет такой связи с аргументативным типом текстов: законодатель не аргументирует устанавливаемые им нормы права, но это может осуществляться в других правовых документах.
Вызывает определенный интерес сходство некоторых элементов текста закона с составляющими ТП диалога. Закон является односторонним сообщением, его адресант не требует коммуникативного сотрудничества с адресатом и наличия встречного обращения. Однако некоторые его элементы имеют сходство с фатической ТП диалога: это вступительная (1) и заключительная (2) части текста закона, такие как: L Assemblee nationale et le Senat ont delibere, L Assemblee nationale a adopte, Le President de la Republique promulgue la loi dont la teneur suit, (1) La presente loi sera executee comme loi de l Etat. (2) Являясь формальными элементами, содержание которых варьируется незначительно и регламентировано законодательно, данные части функционируют аналогично пропозициям, открывающим и закрывающим диалог. Данные пропозиции не основаны на принципе обмена и сотрудничества участников коммуникации, однако, как в диалоге, они служат для подтверждения существования социальной связи между её возможными участниками и являются ритуалами [Moeschler 1996:177]. Другим признаком, позволяющим нам говорить о неоднородности ДЗ, является использование в нем особого вида речевых актов, что не характерно для описания в его обычном понимании. Эти речевые акты будут рассмотрены ниже. Тем не менее, мы считаем, что ДЗ является относительно однородным. Перечисленные сходства с другими типами текстов недостаточны для утверждения о его неоднородности. Они позволяют нам рассматривать ДЗ как относительно однородный, потому что его структура по форме и по функциям соответствует описанию и направлена на него, характеризуясь при этом некоторыми особенностями. Как мы уже заметили, общая структура дескриптивной ТП включает в себя четыре главные дескриптивные процедуры: введение объекта описания, аспектуализация, установление связей объекта описания с другими объектами и вторичная тематизация. ДЗ может использовать все эти процедуры, при этом в его рамках они характеризуются спецификой, вытекающей как из его связи с инжонктивно-инструктивными текстами, так и из свойственных только закону особенностей. С помощью законодательного текста осуществляется описание определенного положения вещей. В случае вступления нового закона в силу это может быть описание еще не реализованного положения, либо, в случае уже действующего закона - реализуемого положения вещей. Действие закона проявляется, в частности, если реальность не соответствует и/или противоречит законодательному описанию, против чего в тексте закона, как правило, предусматриваются санкции. В этом кроется обязывающий характер законодательного описания положения вещей: являясь опережающим, оно все равно обязывает адресата обеспечить соответствие реальности описанию, во избежании негативных последствий. В связи с таким характером ДЗ его спецификой является использование особых процедур и конструкций, представляющих собой разновидности соответствующих элементов общей дескриптивной ТП. Среди таких особых процедур и конструкций мы выделяем: 1) реализацию дескриптивного речевого акта, а именно - дескриптивно-перформативных высказываний, составляющих «план действия» текста закона и, по сути, являющихся аналогом перформативов в традиционном понимании, но использующих дескриптивные языковые средства; 2) группу пропозиций обязывания, или «devoir-faire» (далее - D/F), с помощью которых законом реализуется обязывающий характер описания положения вещей; 3) группу пропозиций дозволения, или «pouvoir-faire» (далее - P/F), с помощью которых законом осуществляется наделение адресатов правами и предоставляется возможность действия для практической реализации описанного положения вещей; 4) пропозиции условия или исключения, конкретизирующие применение пропозиций devoir-faire и pouvoir-faire и определяющие некоторые особенности их реализации. Критерием определения границ ТП в тексте закона должно являться тематическое единство: дескриптивная ТП строится вокруг определенной темы, она составляет ядро ТП и, как правило, указывается в начальном элементе ТП - теме-заглавии. Какие именно из имеющихся дескриптивных процедур используются в каждом конкретном тексте закона и их количественное соотношение зависит от намерений адресанта текста; однако, несмотря на это, существует относительная упорядоченность элементов ТП в законодательном тексте. На первом месте обычно находится дескриптивный перформатив; хотя это первое место не абсолютно и определяется по отношению к другим элементам той же ТП (если он вообще в ней присутствует). Позиция дескриптивного перформатива не обязательно является абсолютно начальной в тексте, но она часто определяет место начала зависимых внутренних дескриптивных ТП.
Структура дескриптивной текстовой последовательности
В первом случае не возникает никаких сомнений по поводу исключительно описательного характера пропозиции, которая представляет собой процедуру аспектуализации в составе описательной ТП «Conseil superieur des Francais de Petranger » указанного закона.
Второй пример, напротив, несет в себе выраженный аспект действия, результатом которого является присоединение Французской республики к международному договору. Это осуществляется с помощью перформативного глагола autoriser, использованного в пассивном залоге, который в данном случае исключает проявление в дискурсе субъекта действия. Данная пропозиция может пройти тест на перформативность высказывания путем её трансформации с подстановкой формы первого лица единственного числа глагола: La Republique francaise (субъект действия) autorise l adhesion a l accord... - J autorise (je = la Republique) l adhesion a l accord...
В результате такой замены мы получаем перформативное высказывание в традиционном смысле слова. Подобная замена неприменима к первому примеру; в соответствии с классической терминологией он представляет собой констатив, осуществляющий констатацию или описание факта и, соответственно, может иметь истинное или ложное значение. Второй пример -это аналог традиционных перформативных высказываний, используемый в ДЗ; то есть, с помощью такого высказывания совершается действие самим фактом его произнесения и невозможности получения им истинного или ложного значения. Хотя, в случае ДЗ мы сталкиваемся не с произнесением, а с письменной фиксацией высказывания, а моментом произнесения (и, соответственно, осуществления действия) можно считать момент вступления в силу соответствующего закона.
Таким образом, учитывая наличие двух рассмотренных типов высказываний в ДЗ, можно выделить в его структуре план действия, которому соответствуют подобные дескриптивно-перформативные акты, и план описания, использующий обычные структуры описания. Данное различие важно как в связи с построением текста закона, так и в связи с его функциональной направленностью, поэтому мы рассматриваем такие речевые акты как отдельную процедуру в составе ТП закона.
Значение такого разделения в связи с построением текста проявляется в том, что, как уже было подмечено выше, позиция дескриптивного перформатива является относительно начальной, то есть, он находится в начальной позиции по отношению к остальным элементам одной и той же ТП. В связи с этим существуют два основных варианта глобальной организации законодательного текста, что можно пояснить в следующей схеме:
Третий вариант учитывает наличие в одном тексте нескольких высказываний с дескриптивными перформативами, которые, в таком случае, являются отправной точкой развертывания нескольких главных ТП текста закона. В редких случаях текст закона состоит только из пропозиций с дескриптивными перформативами. Другие возможные варианты, например, интеграция дескриптивного перформатива в описание или начальная позиция описания по сравнению с перформативом, не являются узуальными.
Функциональная направленность различия между планом действия и планом описания заключается в том, что, во-первых, основная функция высказываний, составляющих план действия, аналогична функции перформативных высказываний вообще, тогда как план описания направлен на опережающее описание положения вещей. Во-вторых, план действия выполняет «техническую» функцию по отношению к плану описания. Это означает, что пропозиция, составляющая план действия, вводит, повторяет или переформулирует тему-заглавие и, следовательно, ядро дескриптивной ТП, вокруг которого затем строится дальнейшее описание с использованием других процедур. Тем не менее, в варианте с отсутствием плана действия построение дескрипции осуществляется либо напрямую, без повторного ввода темы-заглавия, либо через её переформулировку.
Также необходимо подчеркнуть, что не любой перформативный глагол, использующийся в тексте закона, будет представлять собой дескриптивный перформатив. Можно сравнить, например, пропозиции la Republique francaise reconnait que la traite negriere constitue un crime contre l humanite (з-н №2001-434 от 21.05.2001г.) и cette commission ordonne le classement, где оба используемых глагола формально относятся к классу перформативных, однако в первом примере имеет место дескриптивный перформатив, а во втором - описание, не относящееся к плану действия. Критерием такого различия должен являться субъект высказывания - если это адресант дискурса (который, впрочем, «высказывается» от третьего лица), то имеет место дескриптивный перформатив; если же это кто-либо другой, то речь идет об описании.
Главной особенностью грамматической структуры дескриптивно-перформативного речевого акта в подавляющем большинстве примеров является использование форм пассивного залога перформативного глагола. При этом существуют две общих конструкции, вводящих дескриптивный перформатив в дискурс.
Первая конструкция, которую можно условно обозначить как est autorise X, отличается инверсией грамматического подлежащего и отсутствием безличных глагольных форм. Её распространенным вариантом является конструкция без инверсии (X est autorise), которая грамматически отличается от конструкции с инверсией наличием косвенного дополнения к глаголу: l lnstitution nationale des invalides... est erigee en etablissement public (з-н №91-626 от 3.07.1991г.). С прагматической точки зрения она обладает меньшей иллокутивной силой, так как подлежащее находится в позиции темы, и более приближена к плану описания (см. з-ны №№ 83-1097, 83-645, 83-431, 84-3, 89-924, 90-1246, 96-110 и мн. др.).
Роль текстовых организаторов в законодательном дискурсе
В юриспруденции ссылка в нормативно-правовом акте определяется как «...обращение высказывания к источнику права или решению органа власти, направление к ним читателя или слушателя для подтверждения высказывания, его анализа или получения дополнительной информации » [Cornu 2001:745]. С точки зрения лингвистического анализа данное определение выглядит недостаточным и требует уточнения. Для этого следует обратиться к функциям и последствиям действия ссылочного механизма, которые могут позитивно и негативно влиять на дискурс нормативно-правовых актов.
К функциям ссылочного механизма можно отнести следующие: а) экономия языковых средств, сокращение объема высказывания и избежание повторений в тексте одних и тех же языковых единиц. Положение ст. 3 з-на №99-899 от 25.10.1999г. «...les ordonnances prevues d Varticlepremier devront etre prises...» позволяет законодателю избежать повторения списка из сфер общественно-правовых отношений, перечисленных в ст. 1 того же закона. Это одна из главных функций ссылочных норм. б) установление связи и взаимозависимости между нормами. Ссылка в нормативно-правовом акте является своего рода мостом между использующей её нормой и нормой, на которую она ссылается, объединяя тем самым дискурсы разных документов: (...) un regime de travail a temps partiel au sens de VarticleL.212-4-2 du code du travail(...) (ст. 1037-3 сельскохозяйственного кодекса). Ссылка - это вид горизонтальной интертекстуальной связи, при котором во вторичном тексте (использующем ссылку - прим. А.Т.) происходит указание на какой-либо формальный признак текста-источника [Михайлова 1999:14]. Однако особенностью ссылки в ДЗ является то, что её элементы более интегрированы в текст-носитель ссылки по сравнению с другими дискурсами. в) детерминативная функция, которая часто сочетается с функцией экономии языковых средств. В данном случае ссылка служит для определения и конкретизации того или иного объекта: (...) la rehabilitation des aires prevues au premier alinea du IIde / articlepremier (...) (з-н №2000-614 от 5.07.2000г.). г) перенос или включение одного дискурса (или его части) в другой. Данная функция может осуществляться двумя способами. С одной стороны, ссылочная норма может условно реализовывать эту функцию, заменяя собой «переносимый» дискурс и указывая на его принадлежность к тексту, содержащему отсылочную норму: (...) la propriete de се mobilier est regie par les dispositions de l article 11 de la loi du 27septembre 1941 precitee. (з-н №2001-44 от 7.01.2001г.) В указываемом примере положения, составляющие дискурс другого нормативного акта включаются в текст данного закона и действуют в его рамках. С другой стороны, с помощью так называемого модифицирующего дискурсивного механизма, который фактически является частью ссылочного механизма (см. ниже), может быть осуществлен ряд операций над текстами, отличными от содержащего ссылочно-модифицирующую норму: A l article L.851-2 du code de la securite sociale les mots: «l aide est liquidee et versee» sont remplaces par les mots: «les aides sont liquidees et versees.» (з-н №2000-614 от 5.07.2000г.). Таким образом, во втором случае действие ссылочного механизма имеет внешнюю направленность по отношению к включающему этот механизм тексту, а в первом случае - внутреннюю. д) предоставление возможности получить дополнительную информацию тому, кто применяет или же просто читает нормативный документ: Les modalites de l application de la presente loi sont fixees par un decret en Conseil d Etat Такая формулировка сообщает читателю закона о том, где он сможет найти дополнительные сведения об особенностях реализации данного закона - это проявление общей референционно-информативной функции ссылок [Михайлова 1999:15]. Среди последствий применения ссылочного механизма, имеющих негативный аспект, выделяются следующие: 1) разрыв единства нормативного дискурса, т.к. адресат/читатель текста может быть незнаком с положениями нормативного акта, на который направлена ссылка. В результате в дискурсе возникают своеобразные пробелы, что ведет к нарушению когезии и когерентности текста, его внутри- и межфразовых связей. 2) снижение удобства восприятия и «...ухудшение непосредственного понимания текста, осуществляющего ссылку » [R.Pagano]. Ст. 2 органического закона №2001-100 от 5.02.2001г. отсылает одновременно к ряду из более чем сотни статей кодекса избирательного права, что значительно затрудняет чтение текста. 3) затруднение дальнейшего толкования нормативно-правового акта, в особенности, если текст акта, на который направлена ссылка, подвергался изменениям и дополнениям. С позиций лингвистики текста ссылочную норму можно отнести к дейктическим элементам, а точнее, к текстовому дейксису, так как, в отличие от временного и пространственного дейксиса, ссылочная норма обращается к определенному «моменту» текста. В данном случае «...референтом служит не определенное время или место высказывания, а момент или место в тексте, где появляется это дейктическое выражение. » [Charaudeau 2002:160]. В первую очередь это касается таких ссылочных конструкций, как le present article, le present chapitre и т.д. - тогда ссылка функционирует в дискурсе как дейктический элемент в полном объеме. Помимо этого, ссылки в нормативно-правовых актах часто входят в состав анафорических средств выражения: Art. 1. La fabrication, la transformation, les transports, le stockage (...) Art. 6. Les personnes menant les operations mentionnees a Varticlepremier(...) (з-н №96-542 от 19.06.1996г.) В рассматриваемом примере используемые в ст. 1 и 6 языковые средства имеют один и тот же референт; антецедентом является перечисленный в ст. 1 список действий, а в ст. 6 применены средства лексической анафоры.
Исходя из вышеперечисленных функций и свойств ссылочного механизма нормативно-правовых актов можно дать определение рассматриваемому явлению. Ссылочный механизм юридической нормы - это анафорическое или деиктическое средство юридического дискурса, позволяющее направить адресата к другому дискурсу или к другому моменту/месту одного и того же дискурса и служащее для установления связи между высказываниями одного или нескольких дискурсов, экономии языковых средств и получения дополнительной информации.
