Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Градостроительное развитие Ростова-на-Дону в 1920-1930-е гг. 11
1.1. Градостроительные принципы середины XVIII - начала XX вв. в России и их реализация в пространственно-планировочной структуре Ростова-на-Дону 11
1.2. Градостроительство Ростова-на-Дону в 1920-е гг. — новые градостроительные концепции и их реализация 26
1.3. Градостроительство Ростова-на-Дону в 1930-е гг. - преемственное развитие регулярной планировочной структуры города 35
Выводы 43
Глава 2. Планировочная структура жилых кварталов Ростова-на-Дону 1920 - 1930-х гг 47
2.1. Формирование планировочной структуры жилых кварталов Ростова-на-Дону в середине XVIII - начале XX вв. 47
2.2. Изменения в планировочной структуре жилых кварталов Ростова-на-Дону во второй половине 1920-х - начале 30-х гг. от регулярных принципов к строчной застройке 51
2.3. Планировочная структура жилых кварталов Ростова-на-Дону 1930-хгг.-взаимодействие регулярных принципов и новых тенденций в застройке 1920-х гг 79
Выводы 85
Глава 3. Архитектура жилых и общественных зданий Ростова-на-Дону 1920- 1930-х гг 88
3.1. Проектная деятельность ростовских архитекторов в 1910-е гг., предопределившая особенности архитектурной практики в Ростове 1920-30-х гг 88
3.2. Архитектура жилых и общественных зданий Ростова-на-Дону 1920 - начала 30-х гг. - традиции и новации в творчестве ростовских и приезжих архитекторов 96
3.3. Архитектура жилых и общественных зданий Ростова-на-Дону 1930-х гг. - от классической традиции и функционального метода к функциональному методу и классической традиции 157
Выводы 188
Заключение 191
Библиография 195
Приложения 213
Иллюстрации 228
- Градостроительство Ростова-на-Дону в 1920-е гг. — новые градостроительные концепции и их реализация
- Изменения в планировочной структуре жилых кварталов Ростова-на-Дону во второй половине 1920-х - начале 30-х гг. от регулярных принципов к строчной застройке
- Архитектура жилых и общественных зданий Ростова-на-Дону 1920 - начала 30-х гг. - традиции и новации в творчестве ростовских и приезжих архитекторов
- Архитектура жилых и общественных зданий Ростова-на-Дону 1930-х гг. - от классической традиции и функционального метода к функциональному методу и классической традиции
Введение к работе
Актуальность исследования. В многочисленных работах по теории и истории рхитектуры неоднократно затрагивалась проблема необходимости изучения наследия іегнональнон архитектуры. Исследование архитектуры и градостроительства Ростова-на-Дону імеет не только историческое значение. Неизученность, как и игнорирование особенностей історическіі сложившейся городской среды в условиях современного строительства, приводит ; невосполнимой утрате многочисленных памятников. архитектуры и целых фрагментов іространственно-планировочной структуры города. Необходимость сохранения ірхитектурного и градостроительного наследия предполагает глубокое изучение его >собенностей в различные временные периоды
Большинство исследований архитектуры и градостроительства Ростова-на-Дону были юсвящены периоду середины XVIII - начала XX вв. Историко-градостроительный анализ швития Ростова-на-Дону в ряде книг и статей проводился Я А Ребайном. Ряд исследований )Сновных этапов градостроительного развития Ростова и различных стилистических управлений принадлежит Г В Есаулову. Особенности стилистического развития архитектуры 'остова-на-Дону с XVIII по начало XX вв. анализировались В.В.Поповым, Е.ВПьявченко, Г.Д.Сулименко. Ряд исследований, посвященных истории и стилистике отдельных памятников ірхитектурьі, а также архитекторам, работавшим в Ростове в конце XIX - начале XX n, іринадлежит Л Ф Волошиновой
Если периоду XVIII - начала XX вв. посвящено значительное количество работ, то іернод 1920 - 30-х гг. в ростовской архитектуре остается менее исследованным Анализ -радостронтелыюго развития и процессов, происходивших в архитектуре Ростова 1920 -10-х гг. проводился в работах Я.А.Ребайиа. Проблема традиций и новаций в архитектуре 1920 - 40-х гг. освещалась в работах С.Ю.Алексеева и Н К.Цукановой. Из исследований, доводившихся в последнее время, подробностью анализа выделяются работы Г В Есаулова, в <оторых рассматривались как градостроительное развитие Ростова, так и стилистические управления в ростовской архитектуре этого периода И все же архитектура Ростова-на-Дону 1920 - 30-х гг. остается наименее изученной, что делает актуальным исследование по этой теме {роме того, хронологические рамки проводившихся исследований в большинстве работ определялись рассмотрением отдельных периодов, связанных с тем или иным стилистическим «правлением Такой подход, однако, не дает возможность выявить особенности и іакономерности изменений, а также преемственность в архитектуре и градостроительстве
Ростова-на-Дону 1920 - 30-х rr, в то время как проблема преемственности является особенно актуальной в современных условиях реконструкции городской среды
Основой для анализа архитектуры и градостроительного развития Роеюва-на-Дону середины XVIII - начала XX вв послужили многочисленные труды отечественных исследователей, посвященные градостроительству и архитектуре России этого периода написанные в 1930 - 50-е гг. А В.Буниным, Б.Гольденбергом, П.Гольденбергом, В А Шквариковым, в 1960-90-е гг - Е.А.Белецкой, Е.А.Борисовой, Н Ф.Гуляницким, Т.П.Каждая, В.В.Кирилловым, Е.И Кириченко, Н.Л.Крашенинниковой, В.А.Лавровым, М.Б.Михайловой, Т С.Проскуряковой, Т.Ф.Саваренской, Т.М.Сытиной.
Основой для анализа архитектуры и градостроительного развития Ростова-на-Дону в 1920 - 30-е гг. послужили теоретические работы н проектные материалы периодических изданий рассматриваемого периода, а также научные работы о периоде советской архитектуры 1920 - 30-х гг. МИ Астафьевой, Ю.ПВолчка, А.М.Журавлева, А В.Иконникова, В В.Кириллова, АВ.Рябушина, В.Э.Хазановой, СО Хан-Магомедова
Отсутствие специальных работ, посвященных выявлению преемственности в архитектуре и градостроительстве Ростова-на-Дону 1920 - 30-х гг., определяет цель исследования.
Цель исследования - установить преемственность в архитектуре и градостроительстве Ростова-на-Дону 1920 - 30-х гг. и наиболее устойчивые к изменениям градостроительные и архитектурные принципы в процессе развития города.
Задачи:
- выявить основные факторы, предопределившие особенности архитектурно-
градостроительного развития Ростова-на-Дону в 1920 - 30-е гг.,
- определить особенности архшекгурно-градостроительного развития Ростова-на-Дону
в 1920 -30-е гг.,
- выявить преемственность в архитектуре и градостроительстве Ростова-на-Дону 1920 -
30-х гг.
Объект исследования: застройка и градостроительство Ростова-на-Доігу 1920 - 30-х гг.
Предмет исследования: преемственность в архитектуре и градостроительстве Ростова на-Дону 1920-30-х гг.
Границы исследования. Территориальные границы определяются изучение\ пространственно-планировочной структуры и архитектуры Ростова-на-Дону.
Хронологические границы включают период формирования пространственно-лакировочной структуры Ростова-на-Дону середины XVIII - начала XX вв., а также период эадостроительного и архшектурного развития в 1920 - 30-е гг ,
Типологические границы - в исследовании рассматриваются пространственно-ланировочная структура города, жилые кварталы, жилые и общественные здания.
Методологическая основа работы - историко-градостроительный анализ ространственно-планнровочной структуры и архитектуры Ростова-на-Дону середины XVIII -ачала XX вв., а также 1920 - 30-х гг. на трех взаимосвязанных пространственных уровнях: ород, квартал, здание.
Методика исследования:
многоаспектный анализ научной литературы по теории и истории архитектуры ассматриваемого временного периода;
сбор и анализ архивных и проектных материалов;
проведение натурных исследований с обмерами и фотофиксацией архитектурных бъектов.
Научная новизна исследования:
- впервые на основе анализа общих градостроігтельньїх и архитектурных принципов
ередины XVIII - начала XX вв выявлено- содержание преемственности в архитектуре и
радостроительстве Ростова-на-Дону 1920 - 30-х гг
впервые подробно проанализированы изменения в пространственно-планировочной труктуре жилого квартала Ростова-на-Дону с середины XVIII в. по 30-е гт XX в ,
впервые введены в научный оборот неопубликованные и неизвестные ранее архивные гокументы, графические материалы и фотоматериалы ростовской архитектуры 1920 - 30-х гг.
На защиту выносятся следующие положения:
особенности архитектурно-градостроительного развития Ростова-на-Дону в 920 - 30-е гг.,
содержание преемственности в архитектуре и градостроительстве Ростова-на-Дону 920 - 30-х гг.
Научное и практическое значение работы. Исследование расширяет научное знание о радостроительстве и архитектуре Ростова-на-Дону периода XVIII - начала XX вв., а также 920 - 30-х гт. Полученные результаты и найденные материалы могут быть использованы в тучных работах по истории архитектуры и градостроительства Ростова-на-Дону
Исследование преемственности в архитектуре и градостроительстве Ростова-на-Дону юзволило определить наиболее устойчивые градостроительные и архитектурные традиции, что
f)
имеет практическое значение в условиях современного строительства в историческом центре города
Ряд выявленных архитектурных объектов рекомендован к включению в список памятников ростовской архитектуры 1920 - 30-х гг.
Апробация и внедрение результатов исследования. Найденные в процессе исследования материалы включены в документацию проектов реставрации памятников архитектуры 1920 - 30-х гг., выполненных проектным институтом «Спецпроектреставрация», СКДП
Основные положения диссертации докладывались автором на научно-практических конференциях РААИ и представлены в 14 публикациях.
Структура работы. Диссертация включает введение, три главы, заключение, приложения, библиографию, иллюстративный материал
Структура диссертации строится исходя из положения системного подхода о взаимосвязи элементов различных пространственных уровнен города, зависимости элементов нижних пространственных уровней - здания и квартала от верхнего пространственного уровня - города. Это положение обусловило структуру работы и содержание глав — последовательное рассмотрение объекта исследования на уровне города, квартала и здания.
Застройка и градостроительство Ростова-на-Дону рассматривались в развитии, с середины XVIII в, что позволило вьіявігть содержание преемственности в архитектуре и градостроительстве в 1920 - 30-е гг.
Градостроительство Ростова-на-Дону в 1920-е гг. — новые градостроительные концепции и их реализация
В послереволюционный период строительство в Ростове возобновляется с 1922 - 23 гг. путем "широкого развития мелкого индивидуального жилищного строительства" [268, с.П; 304, с.14; 32, л.8]. Основное строительство развернулось на окраинах города.
На плане Ростова 1924 г. отмечены первые новые районы [83; рис.11]. На западной границе города - "Красный город-сад" одноименного РЖСКТ, организованного в 1923г. [146, с.16]. На северо-западной границе -Первомайский поселок у Нового поселения. Новые районы были намечены и на северо-западной границе Нахичевани между поселком Берберовка и 3-й рощей1. Планировочная структура поселков отличалась разнообразием композиционных решений: сочетанием прямоугольных, лучевых, радиальных, кольцевых композиций. Поселки проектировались с общественными центрами - с площадями, имеющими круглые, овальные очертания. Для новых районов характерными являлась густая сеть улиц и кварталы незначительных размеров.
Планировочная структура кварталов в новых районах формировалась на регулярных принципах. Жилые дома выстраивались по периметру квартала, как правило, вдоль красной линии. Форма и размеры жилых кварталов отличались большим разнообразием.
Застройка в новых районах велась деревянными, саманными и кирпичными одноэтажными жилыми домами усадебного типа на одну семью или блокированными на две семьи. Планировочная структура и внешний облик построек были традиционными, многие из которых представляли обыкновенные рубленые избы [146, с. 15].
Новые рабочие районы проектировались под воздействием градостроительной концепции города-сада, получившей реализацию в России еще в дореволюционный период [155, с. 11]. В 20-е гг. идея города-сада получила широкое распространение в различных городах России, на что указывается многими исследователями [155,с.П; 284,с.43,73,74; 104,с.5,6; 149,с.55; 259,с.29; 175,с.П2; 107]. Сторонниками идеи города-сада выступали такие известные градостроители и архитекторы, как В.Семенов, А.Иваницкий, Г.Бархин и др. [107]. В частности, в работах В.Семенова доказывалась необходимость увеличения зелени в городе, целесообразность небольшого размера поселения и рентабельность малоэтажного жилищного строительства [104,с.5;259,с.29].
В новых районах резко снижался процент застройки и плотность заселения [259,с.61]. Одноэтажные жилые дома размещались среди зелени на отдельных приусадебных участках. Планировочная структура поселков отличалась наличием садов и парков, размещением общественных зданий в центре жилой застройки [284,с.53; 155,с.8]. В ростовской практике наиболее характерным примером может служить рабочий поселок "Красный город-сад" [рис.12]. Авторами проекта, утвержденного в феврале 1924 г. являются С.Кршижановский, В.Куликов, И.Турусов [71,л.5,8,21]. Из описания проекта арх. В.Куликовым следует, что под общественные сады, скверы и парки отводилось 15% площади поселка, под усадебные участки 60%, под улицы и площади 25%. В проекте было намечено 50 кварталов с 830 усадебными участками, 5 площадей, 10 садов в различных местах поселка [144,с.ЗЗ]. В 1924 г. в "Красном городе-саде" было возведено 5 одноэтажных двухквартирных жилых домов [148,с.48; рис.13].
Жилые комплексы и поселки в виде городов-садов получили в начале 20-х гг. широкое распространение. При этом происходило "своеобразное разуплотнение города" [104, с.6].
Влияние идей города-сада сказывалось до конца десятилетия, однако уже к середине 20-х гг. "все очевидней становились экономическая нецелесообразность низкой плотности индивидуальной застройки в городе и ее несовместимость с идеями коллективного быта..." [149,0.74].
Пути развития жилищного строительства в середине 20-х обсуждались в ростовской печати. В статье "Идеал рабочего жилища", опубликованной в журнале "Жилищное строительство" (1925г., №14-16), автор пишет: "Мы вступили на путь интенсивного жилищного строительства..., но это строительство идет как-то стихийно.... Здесь мы имеем один только пример организованного строительства - это "Красный город-сад" рабочих Ленинских железнодорожных мастерских, остальные за последние два года выстроили сотни глиняных мазанок на окраинах города...Дом-коммуна или дом-особняк должен стать нашим идеалом? Это требует детального обсуждения если идеалом рабочего жилища для строительства поселкового типа должен быть признан особняк, то для застройки свободных участков центра и прилегающих к ним районов придется применять тип многоэтажного дома" [145,с.4-10].
О недостатках малоэтажного строительства, в особенности "мелкого индивидуального строительства", отмечалось и позднее - в 1931г.: "Начиная с 1922г. благодаря острой нужде в жилищах, Ростов-на-Дону вступил на путь широкого развития мелкого индивидуального жилстроительства.... Благодаря этому селитебная площадь города увеличилась на тысячу с липшим гектаров. Ростов оброс огромным количеством новых, совершенно неблагоустроенных окраин.... Такого стихийного развития индивидуального строительства, какое имел за последнее десятилетие Ростов, нельзя отметить ни в одном крупном городском центре СССР" [268,с11]. Подобные проблемы возникали во многих промьппленных центрах, строительство в которых в середине 20-х принимало характер "полукрестьянского" [119,с.721].
Помимо индивидуального (частного) строительства в 1920-е гг. в Ростове широкое распространение получила жилищно-строительная кооперация, объем строительства которой был соизмерим с государственным строительством, а порой и превосходил его [268,с.9]. В 1925г. в Ростове насчитывалось 59 рабочих жилищно-строительных кооперативных товариществ (РЖСКТ) [146, с. 15]. Среди многочисленных жилищно-строительных кооперативов наиболее крупными в середине 20-х гг. наряду с "Красным городом-садом" являлись "Трамвайщик", "Транспортник", "Новый быт", "Табачник", и др. Первые годы строительной кооперации также отмечаются малоэтажным строительством. До 1925г. велось строительство 1-этажных типовых домов усадебного типа на 1-2 квартиры [рис.14 - 17].
Таким образом, малоэтажное строительство было преобладающим по объему строительства в 1924-25гг., что было характерно для всей страны [284,с.102; 174,с.15]. К середине 20-х гг. в советском градостроительстве начало складываться понимание экономической нерентабельности и социальной неприемлемости в городе застройки усадебного типа. "Острая потребность в жилище и недостаток в средствах заставляли уделять больше внимания вопросам экономической рентабельности строительства, что привело почти повсеместно к замене усадебного типа застройки кварталами из секционных домов" [104,с.7; 198,с.271].
Если на окраинах Ростова в новых районах преобладало малоэтажное строительство, то в центральной части города с середины 1920-х гг. велось строительство многоквартирных жилых домов в 3 - 5 этажей, а также крупных жилых комплексов.
Особенностью градостроительства Ростова 1920-х гг., явилось участие в разработке планировки города ведущих отечественных градостроителей -А.П.Иваниикого, С.С.Шестакова, В.Н.Семенова. Ростов являлся крупнейшим Краевым административным и торгово-промышленным центром Северного Кавказа. Это предполагало активное развитие города в ближайшие десятилетия. В большинстве из разрабатываемых проектов, прогнозировался рост населения Ростова в предстоящие 25 лет до 1.000.000 человек и больше. Все это делало необходимым составление детально разработанной схемы дальнейшего развития города.
В конце 1927 г. профессором С.С.Шестаковым была составлена схема общей планировки «Большого Ростова» [32, с. 136 - 168]. В пояснительной записке подробно рассматривались различные аспекты проекта развития Ростова и Нахичевани-на-Дону. Предполагалось, что благодаря своему исключительно выгодному положению население в объединенном городе Ростове-Нахичевани с прилегающими станицами через 25 лет составит 1.200.000 жителей.
Средняя плотность населения для «Большого Ростова» по проекту принималась 60 человек на гектар. Как указывалось С.Шестаковым в пояснительной записке «такую плотность имеет Нью-Йорк и такая плотность принята для «Большой Москвы» [32, л. 138]. Исходя из предполагаемого числа жителей и средней плотности, необходимая для Ростова территория была определена в 20.000 га. Проектом предусматривалось и перспективное развитие города на следующие два периода в 15 и 10 лет, с увеличением необходимого земельного фонда до 40.000 га [Приложение 8].
В основную территорию Большого Ростова включались Верхне-Гниловская и Нижне-Гниловская станицы, г. Ростов, г. Нахичевань, станицы Александровская, Аксайская и новая добавочная площадь к северу от названных поселений. Целесообразным считалось и включение в Большой Ростов левобережных территорий - Батайска и станицы Ольгинской.
На ближайшие 25 лет вокруг основной территории Ростова предлагалось запланировать две защитные зоны. Первая зона планировалась под садово-парковый район, а вторая - в сельскохозяйственный. По истечении 25 лет садово-парковый район предполагалось застроить с использованием выросших зеленых насаждений. Сельскохозяйственный район служил пограничной зоной, препятствующей появлению пригородов - «антисанитарных наростов города» [32, л. 141].
Изменения в планировочной структуре жилых кварталов Ростова-на-Дону во второй половине 1920-х - начале 30-х гг. от регулярных принципов к строчной застройке
В ростовской практике 1920-х гг. изменения в структуре эюилого квартала происходили постепенно. В середине 1920-х гг., в период возобновления строительной деятельности в Ростове, сохраняются все основные принципы пространственной организации жилого квартала, характерные для периода ХУШ - начала XX вв. Практически для всех проектов середины 20-х характерна традиционная зависимость пространственно-планировочной структуры квартала от структуры города, с регулярной застройкой кварталов зданиями по периметру - вдоль красной линии с традиционной дифференциацией городских пространств на парадное и утилитарное. Это характерно как для кварталов в историческом центре, так и для застройки на окраинах города во вновь образованных поселках.
Первыми значительными постройками в 1920-е гг. в Ростове явились двух-трех этажные жилые дома РЖСКТ "Трамвайщик" в историческом центре города, в образовавшемся квартале между переулками Крепостным и Нахичеванским, улицами Пушкинской и новой, прилегающей к Психоневрологической клинике [29, 28; рис.28].
Автором проекта (1925г.) является известный ростовский архитектор Л.Ф.Эберг, окончивший в 1911г. Московское Училище живописи, ваяния и зодчества. В первых послереволюционных работах Л.Ф.Эберга, как и во многих других постройках ростовских архитекторов, получивших образование до революции, заметно влияние неоклассической школы. Новшеством проекта явилось значительное разуплотнение застройки квартала, решенной комплексно, с обширной озелененной внутриквартальной территорией. Проект несет в себе отпечаток популярной в советской архитектуре 20-х идеи города-сада. Неслучайно в документах по строительству квартал "трамвайщиков" упоминается как "Квартал-сад" [29, л. 17].
Традиционными являются пространственно-планировочная структура квартала и система композиционных приемов. Периметральной застройкой формируется традиционная дифференциация городского пространства на внешнее - парадное пространство улиц, и внутриквартальное - утилитарное, как на уровне отдельного здания, так и на уровне квартала в целом. На уровне здания отмечается дифференциация в планировке и решении фасадов. Квартиры жилых домов имеют компактную, рациональную планировку, характеризующуюся тем, что в сторону улицы ориентированы только жилые комнаты. Подсобные помещения (кухни, ванные, кладовые) ориентированы во двор. Функциональному назначению соответствуют площади помещений и размеры оконных проемов [рис.28, 30]. Соответственно, парадное оформление получают фасады, ориентированные во внешнее пространство улицы. Активная пластика уличных фасадов, осевая симметрия, подчеркнутая оформлением парадных подъездов, контрастирует с рациональным решением фасадов, ориентированных во двор и глухими торцами боковых фасадов зданий [рис. 28, 29, 30].
Принцип пространственной организации отдельного здания находится в прямой зависимости от структуры квартала в целом. Наиболее парадное решение получила застройка по Пушкинской улице, несмотря на то, что ориентация жилых помещений на север не функциональна. Сказывается традиционный приоритет парадного городского пространства. Со стороны Пушкинской застройка представляет собой ряд отдельно, но близко поставленных друг к другу объемов, сомкнутых в центральной части с увеличением этажности с двух до трех этажей. В результате формируется не только центр композиции (как главное в отношении к второстепенному), но и выявляется ось симметрии всего комплекса. Протяженная застройка (до 180 м.) собирается в одно целое, квартал решается как ансамбль. Более сдержанное решение получила двухэтажная застройка по Нахичеванскому и Крепостному переулкам (по два корпуса) [Приложение 10].
В квартале "трамвайщиков" в полной мере реализован традиционный для регулярного градостроительства XVIII - первой половины XIX вв. проектный метод. Построение частного напрямую зависит от структуры общего, от места и роли объекта в структуре города, в структуре ансамбля. Единым методом ведется построение отдельного здания в структуре квартала и квартала в целом в структуре города. Наряду с классицистическими композиционными приемами (осевая симметрия, фронтальность) - порожденная внутренней планировочной структурой зданий скульптурность форм, сродни объемным построениям модерна1. Характерным примером из творчества самого Эберга может служить доходный дом М.М.Крещановской на Б.Садовой (1914г.). В квартале "трамвайщиков" эти принципы взаимодействуют с традиционным градостроительным методом, выражающимся в приоритете внешнего городского пространства. Дифференциация фасадов на парадные - уличные и утилитарные - внутриквартальные, выступает средством, организующим традиционную иерархию городских пространств.
Особенностью проекта явилось то, что Эберг не только не отказался от использования традиционных средств выразительности, но активным образом применил целый арсенал наработанных приемов для формирования образа сооружения. Многочисленные трапециевидные эркеры (вытянутые здесь на всю высоту здания и превращенные, таким образом, в ризалиты) придающие скульптурность объемам, карнизы большого выноса, круглые и полуциркульные окна - излюбленные элементы в творчестве Эберга, присутствующие в большинстве его работ до и послереволюционного периода. Композиционная связка полуциркульного и круглого оконных проемов, использовалась Эбергом в частности в доходном доме А.М.Штрома (1910-е гг.). Композиционный прием, использованный в системе оконных проемов подъезда рационально решенного дворового фасада, становится востребованным в оформлении парадных уличных фасадов квартала "трамвайщиков". Отдельно стоящие объемы с привнесенными из прошлого формами вызывают устойчивые ассоциации с особняками начала века. Особняк, как устоявшийся в сознании признак места (Пушкинская являлась престижной улицей-бульваром, застраиваемой доходными домами и особняками), приобретает здесь символическое значение, выступает ведущей темой замысла. Комплексом домов-особняков формируется увеличенная модель особняка в размере целого квартала. Отдельные приусадебные участки объединяются здесь в общем дворовом пространстве. Объединение индивидуального в общее выступает ведущей темой замысла.
Традиция места строительства и сложившиеся стереотипы пространственного и образного мышления проявились и выступили здесь в качестве существенных формообразующих факторов.
Регулярная застройка кварталов со свойственной периоду XVIII - начала XX вв. дифференциацией городских пространств на парадное и утилитарное характерна и для вновь образованных районов на окраинах Ростова. Наглядный пример - застройка жилых кварталов в поселке "Красный город-сад" [рис.31,32]. Индивидуальные жилые дома с приусадебными участками располагаются вдоль границ квартала. Иерархия пространств на уровне жилого квартала традиционно отразилась и на планировочной структуре самих жилых домов [рис.33].
Традиционная планировочная структура свойственна и застройке жилых кварталов РЖСКТ "Трамвайщик" в районе Братского, Еврейского и Магометанского кладбищ. Район был распланирован на отдельные (в основном прямоугольной формы) кварталы (в количестве 10-и), в которых, начиная с 1927г., осуществлялась жилая застройка усадебного типа одноэтажными блокированными домами на две семьи [29, л.67,68; рис.34, 35, 36]. Застройка жилыми домами производилась по периметру кварталов. Постройки хозяйственного назначения располагаются в глубине дворовых участков.
Таким образом, малоэтажное строительство было преобладающим в Ростове в середине 1920-х гг.
В 1920-е гг. за короткий период времени (1-2 года) происходили значительные изменения в формообразовании. В 1927-28-е гг. укрупняется градостроительный масштаб - значительно увеличиваются размеры зданий до 4-5 этажей. В Ростове в 1927 г. помимо государственного строительства, все основные строительные кооперативы перешли "исключительно на каменную и многоэтажную стройку" [148,с.22].
Жилищное строительство в 1920-е гг. в Ростове велось в следующих основных направлениях:
1) малоэтажная (1-2 этажная) застройка кварталов жилыми домами усадебного типа (в основном осуществляемая на окраинах города);
2) отдельные 3-5 этажные здания в историческом центре города, встраиваемые в существующую застройку квартала;
3) жилые дома-комплексы, которые занимали значительную часть квартала или всю его площадь;
4) комплексная застройка целыми кварталами типовыми жилыми домами в 2-5 этажей с элементами культурно-бытового обслуживания.
Архитектура жилых и общественных зданий Ростова-на-Дону 1920 - начала 30-х гг. - традиции и новации в творчестве ростовских и приезжих архитекторов
1920-е гг. в советской архитектуре заслуженно связываются с расцветом авангарда, различных новаторских течений. Этот период характеризуется коренными изменениями самих принципов формообразования, новым пониманием архитектурного пространства, поисками новых художественных образов. Однако эти изменения в ростовской архитектуре происходили постепенно - во взаимодействии традиций и инноваций, преемственно развивая как традиционные принципы, так и новации, отражающие общие тенденции в архитектуре 1920-х. Этому способствовали два основных фактора, выявленных в исследовании, которые и определили особенности архитектурного процесса в Ростове.
Первым важнейшим фактором, оказавшим влияние на процессы формообразования 20-х., явилось то, что в Ростове в этот период работал целый коллектив архитекторов и гражданских инженеров, получивших образование и имеющих опыт работы еще до революции. Это Л.Ф.Эберг, И.Е.Черкесиан, В.В.Попов, М.Н.Кондратьев, Г.Н.Васильев, П.Я.Любимов, А.Х.Закиев, П.С.Калашников, Х.Х.Чалхушьян, В.Н.Наумочев, И.И.Сербинов, П.Г.Кузьмин и другие. Многие из этих архитекторов в 1920-30-е гг. имели большую практику, а также занимали руководящие посты в организациях, связанных с архитектурой и строительством. Их уже сложившиеся профессиональные представления, профессиональный метод, существенным образом оказывали влияние на процессы формообразования в этот период. Переход архитекторов старшего поколения на позиции новаторских течений происходил постепенно. Полученное в начале века образование сказывалось в той или иной степени на большинстве создаваемых ими произведений - будь то жилые здания и их комплексы или общественные здания.
В тоже время особенностью архитектурного процесса в Ростове 1920-х гг. явилось то, что до начала 30-х в городе практически не было ни одного архитектора получившего профессиональное образование в период распространения авангарда, выпускников советской высшей школы.
Вторым важнейшим фактором, оказавшим непосредственное влияние на процессы формообразования в этот период, являлось то, что значительная часть построек возводилась по проектам ростовских архитекторов в историческом центре, где сложившаяся регулярная планировочная структура города, условия места строительства оказывали непосредственное влияние на выбор того или иного проектного решения.
В середине 1920-х гг. сохраняются все основные архитектурные принцильї, характерные для периода XIX - начала XX вв. Изменения в формообразовании 1920-х гг. происходили постепенно. Для ростовской архитектуры середины 20-х характерна традиционная зависимость отдельного здания от структуры города. Исходя из этих регулярных градостроительных принципов, формировалась как планировочная структура отдельных зданий и комплексов, так и средства архитектурной выразительности (система композиционных приемов и архитектурная пластика).
Многие из реализованных в 1926-27гг. проектов несут в своей основе не только традиционную пространственно-планировочную структуру, но и набор традиционных форм. Характерным примером может служить выстроенный в 1926г. по ул. Энгельса 186 3-х этажный жилой дом работников Крайкома [90; рис. 114-117]. Поставленный по фронту улицы прямолинейный протяженный корпус (90м.), занимает всю длину квартала, четко отбивая границу между уличным и внутриквартальным пространством. Этим приемом, а также дифференциацией в оформлении фасадов здания формируется традиционная иерархия городских пространств. Главный уличный фасад богато декорируется элементами, характерными для различных стилей - прежде всего классицизма. Раскреповки, определяющие расположение лестничных клеток, выделяются пилястрами, полуциркульными проемами. Декоративное оформление оштукатуренных фасадов дополняется профилированными наличниками, прямоугольными и треугольными сандриками, тягами, рустовкой стен первого этажа, балконами с коваными ограждениями. Обильно декорированная фасадная плоскость формирует парадное общегородское пространство улицы. Дворовой фасад решен рационально. Здание, как элемент городской структуры приобретает свойства целого - соответствующим образом дифференцируется внутреннее пространство здания. В сторону улицы ориентированы только жилые помещения, во двор - только подсобные. В данном случае прием не функционален, так как жилые помещения получают северную ориентацию.
Для середины 1920-х гг. характерно применение и традиционных композиционных приемов (симметрия, фронтальность, статичность, выделение центра композиции), и разнообразных декоративных элементов различных стилистических направлений XIX - начала XX вв. Многие из созданных в этот период (1925-27гг.)произведений имели преемственную связь со стилистическими направлениями недавнего прошлого - эклектики, модерна, неоклассики. Использование традиционных композиционных приемов и декоративных элементов в оформлении зданий было распространенным явлением. Примерами могут служить проекты и первые выстроенные дома в квартале "Табачников" по проспекту Ворошиловскому [26,л.13,33; рис.118-122], комплекс жилых домов на углу улицы Верхне-Бульварной (Седова) и Богатяновского спуска и др. В проекте жилого дома РЖСКТ "Просвещенец" весь фасад решен на основе распространенной в дореволюционный период неоклассической схемы, при которой фасад здания делится на три части: две фланкирующих и одну центральную, акцентированную "фронтоном с прорезанным в нем термальным окном" [144,с.23; рис.123; 250,с.84]. Многочисленные примеры в ростовской практике подтверждают сделанный М.И.Астафьевой вывод, что "мы излишне упрощенно трактуем двадцатые годы в архитектуре как годы безоговорочного господства авангардизма. Изучая лишь этот достаточно тонкий слой архитектуры, мы оставляем практически неисследованным огромный пласт рядовых построек, тяготевших и к модерну, и к эклектике, и вообще не имевших сколько-нибудь определенного адреса. А ведь именно они составляли большинство строившихся в двадцатые годы объектов" [109,с.93]. "Такие "скрещивания" закономерны и, более того, обязательны, поскольку, как известно, архитектура развивается не на пустом месте, и новый стиль на первом этапе своего развития всегда опирается на предшествующий опыт. Должно пройти определенное время, чтобы сооружения нового стиля достигли канона" [108].
В 1920-е гг. за короткий период времени (1-2 года) происходили значительные изменения в формообразовании. Во второй половине 1920-х гг. Отмечается постепенная рационализация в оформлении фасадов, отход от применения декоративных элементов. Средствами выразительности выступают богатая пластика, скульптурность объемов, разнообразие размеров оконных проемов. Выразительность образа создает не декор, а скульптурность формы. Так, фасады выстроенного в 1927г. второго корпуса жилого дома по ул. Энгельса 186 (за домом работников Крайкома), уже лишены декоративных элементов. Выразительность объема здания достигается сдвижкой боковых секций относительно центральной секции общежития.
Пространственно-планировочная структура кварталов и зданий в этот период во многом оставалась традиционной - в этой области изменения происходили значительно медленней. Выделим две основные причины подобного явления.
1. В одних случаях пространственно-планировочная структура здания, встраиваясь в исторически сложившуюся структуру квартала, закономерно приобретает свойства целого. В этом случае происходил процесс, аналогичный тому, по какому принципу формировалась структура здания в конце XIX начале XX вв. в условиях переуплотненной застройки.
2. В других случаях традиционный принцип пространственной организации, основанный на иерархической зависимости здания от структуры города, являлся следствием осознанного выбора, следствием профессиональных предпочтений архитектора, его профессионального метода1.
Проиллюстрируем это на конкретных примерах. Примером того, как структура здания закономерно приобретает свойства сложившейся структуры квартала, служит жилой дом Научных работников (в последствии кооператива "Задруга") по ул. Казанской (Серафимовича) выстроенный по проекту Л.Ф.Эберга в 1927 г. [рис. 124, 125]. Ограниченный участок строительства определил небольшие размеры (в пределах одной секции) и компактную форму плана дома. Иерархия пространств в структуре здания обусловлена фактором высокой плотности застройки квартала. Структура здания вписывается в сложившуюся структуру квартала наиболее рациональным способом. Фактор высокой плотности застройки становится решающим в выборе планировочного решения здания. Здесь в полной мере складывается традиционная для конца XIX - начала XX вв. обусловленность планировочного решения здания от формы и условий участка строительства [рис.125].
Архитектура жилых и общественных зданий Ростова-на-Дону 1930-х гг. - от классической традиции и функционального метода к функциональному методу и классической традиции
В начале 1930-х гг. в советской архитектуре произошел поворот к освоению классического наследия. Одной из основных причин происходящих изменений явилось изменение государственной идеологии [158, с.169]. К этому времени происходят значительные изменения в творческой направленности советской архитектуры. В 1931 г. состоялся первый тур конкурса на проект Дворца Советов. 28 февраля 1932 г. Советом строительства Дворца Советов при Президиуме ЦИК СССР принимается постановление «Об организации работ по окончательному составлению проекта Дворца Советов СССР в гор. Москве». В принятом постановлении говорилось, что «поиски должны быть направлены к использованию как новых, так и лучших приемов классической архитектуры» [270, с. 16]. Итоги состоявшегося в 1932 г. второго тура конкурса подтвердили ориентацию советской архитектуры на освоение классического наследия. Однако идеологическое воздействие было не единственной причиной происходящих изменений. Следует выделить и ряд объективных внутрипрофессиональные проблем, возникших к началу 1930-х гг.
1.Развитие промышленности в годы первых пятилеток ускорило процессы роста городов почти на всей территории страны. "Прямым следствием урбанизационных процессов стали практические проблемы формирования городских структур - планировки новых городов, реконструкции и развития существующих" [157,с.138]. Созданные в конце 1920 - начале 30-х гг. сторонниками авангарда градостроительные концепции не находили практического применения. Происходящие же в стране градостроительные процессы требовали упорядочения. Кроме того, реконструкция существующих городов сталкивалась с проблемой ценности наследия прошлого. И в этой ситуации преимущество получили сторонники историзма, предлагавшие решения, которые можно было использовать немедленно, "перерабатывая в соответствии с новыми целями и новыми ценностями модель города русского классицизма" [157,с.139; 297,с.137; 149, с,129].
В то время как ориентация на функциональные процессы, характерная для проектного метода конструктивизма, оказавшего наибольшее влияние среди других новаторских течений на формообразование 1920 - начала 30-х гг., предполагала независимость архитектурного объекта от сложившейся структуры города.
2. Резкое изменение творческой направленности советской архитектуры начала 1930-х гг. явилось следствием изменения эстетического идеала [287, с.627]. Менялись ценностные установки - в тридцатые годы архитектура прошлого уже не воспринималась негативно. Если в 20-е гг. различные версии архитектурного историзма уступали перед авангардистскими направлениями, то в следующем десятилетии ситуация меняется. Символический аскетизм формального языка ортодоксального конструктивизма воспринимался как нечто пережитое, анахроничное [157,с.139,140; 149, с. 130; 108,с.44]. "В 1930-е годы социально культурный контекст существенно изменился" [260, с.56]. Любая новизна по-прежнему воспринималась положительно, однако эстетика
30-х, ориентированная на "красоту", в большей степени обращалась к наследию, чем к новаторству. Многие архитекторы остро чувствовали новые тенденции, нараставшие в культуре, и искренне шли им навстречу [157, с. 140; 287,с.628]. Способствовало этому и то, что старшее поколение архитекторов сохранила связь с традицией "серебряного века", которая вновь оказалась актуальной [158,с.170].
3. Изменения происходили не только в профессиональной среде, но и в массовом сознании [260, с.56,57; 157,с.140,142; 150,с.183]. В конце 1920 -начале 1930-х гг. процессы рационализации и удешевления, возведенные в ранг закона, сводят формообразование в жилищном строительстве в крайне ограниченные рамки. Соответственно происходило максимальная рационализация внешнего облика зданий, обеднение формального языка архитектуры. Все эти недостатки рядовых жилых построек становились предметом настойчивой критики еще в конце 20-х гг. на массовых дискуссиях, опубликованных на страницах центральной печати [252; 149, с.92].
Наряду с этим распространение строчной застройки сопровождалось полным размыванием границ квартала, трансформацией традиционной структуры улицы. Однако уже на рубеже 1920 - 30-х гг. возникали возражения, по поводу "большой казарменности, свойственной строчной застройке" [271 ,с.347].
В 30-е гг. выражение материального благополучия должен был нести общепонятный язык форм классической архитектуры [158, с. 169]. Классическая архитектура предоставляла большой арсенал наработанных веками композиционных принципов, приемов, форм, прочно связанных в сознании людей с культурной традицией. "В этой ситуации курс на освоение классического наследия казался вполне естественным" [260,с.57]. Несмотря на то, что "источником необходимых средств выражения стало обращение к культурному наследию", "круг прототипов" ведущими мастерами определялся по разному [157, с. 143]. Архитектурное наследие в 1930-е гг. трактовалось в широких пределах. Жесткая ориентация на наследие русского классицизма и итальянского Ренессанса произошла в 1940-е гг. [161, с.51]. В середине же 1930-х гг. архитектор обладал достаточной творческой свободой, что было обусловлено рядом факторов, выделенных в исследовании.
1. Одним из основных факторов, обусловивших многообразие подходов к освоению классического наследия, является универсальность формального языка архитектуры. Универсальность языка архитектуры предопределяет многообразие интерпретаций архитектурной формы, зависящих от воспринимающего индивида, особенностей его личности и установки восприятия. "Знаки", составляющие язык архитектуры, хотя и обладают неизменными признаками, которыми закреплена их связь со значениями, могут варьироваться в самых широких пределах [164].
Это особенно актуально в переходные периоды формирования стиля, поиска нового языка в архитектуре, когда старые установки отвергнуты, а новые лишь начинают создаваться. Именно эта универсальность формального языка архитектуры и давала определенную свободу в творчестве в первой половине 1930-х гг.
2. Следующим фактором, обусловившим многообразие подходов к освоению классического наследия, явилась сложность в контроле над деятельностью архитектора руководящих органов, ответственных за строительство.
В отличие от других видов искусства - живописи, скульптуры, кинематографа, а тем более литературы, в архитектуре знаки формального языка не имеют стабильной связи со значениями. Схожие формы могут использоваться для выражения различных идей, художественных текстов различного содержания.
А поскольку "знаковая среда и происходящие в ней процессы имеют известную степень автономии по отношению к реальности", то "здесь возможно построение композиций и суждений, с трудом поддающихся эмпирической проверке". Навыки расшифровки знаков приобретаются через освоение культуры, а степень развитости таких навыков характеризует культурную компетентность того, кто пытается оперировать знаками [234, с.71]. В результате контроль творчества архитектора и проверка соответствия результатов его деятельности направлению, заданному идеологией, на первом этапе формирования стиля еще более усложнялись.
Этот разрыв в профессионализме между архитекторами и контролирующими органами давал первому в таких условиях идеологического давления определенную степень свободы и тем большую, чем большим профессионализмом обладал мастер. Послереволюционная эмиграция из среды архитекторов была относительно невелика. Многие лидеры архитектуры дореволюционного периода (И.А.Фомин, И.В.Жолтовский, А.В.Щусев, В.А.Щуко, братья Веснины и др.) остались в Советской России и по-прежнему задавали тон в профессии в 1920-е и 30-е гг. [157,с.123].
3. Таким образом, высокий профессиональный потенциал, высокая профессиональная культура старых мастеров, имеющих к началу 30-х опыт работы как в дореволюционный период, так и в авангарде 20-х, их яркая творческая индивидуальность в период поворота к "освоению классики" также явились фактором, предопределившим многообразие в подходах к поискам новых средств выразительности, нового языка архитектуры.
4. Это характерно не только для столицы, но и для провинциальных городов страны. Кроме того, отдаленность провинции от процессов, происходящих в столице, также явилась фактором, давшим определенную свободу в выборе средств. В этих условиях региональные архитекторы обращались к уже имеющемуся у них опыту работы, опираясь на собственную традицию, на собственное профессиональное мастерство.
5. К тому же установка на "критическое освоение" предполагала множественность трактовок в прочтении, а стремление повысить художественную выразительность архитектуры осуществлялась разнообразными путями. Источником необходимых средств выражения стало обращение к культурному наследию. Но в меньшей степени определенным оставался круг выбираемых прототипов [157,с.143].
