Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА ПЕРВАЯ. ЗАКАЗ КАК МОТИВ ПОЯВЛЕНИЯ И ФОРМИРОВАНИЯ ГРАФИЧЕСКИХ ИЗОБРАЖЕНИЙ СИБИРСКИХ ГОРОДОВ. ВИДЫ ЗАКАЗА
1.1 Государственный заказ 17'
1.2 Частный заказ и частная инициатива 29
ГЛАВА ВТОРАЯ. ОСНОВНЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ЭТАПЫ ФОРМИРОВАНИЯ КОМПЛЕКСА ГРАФИЧЕСКИХ ИЗОБРАЖЕНИЙ СИБИРСКИХ ГОРОДОВ
2.1 Зарождение представлений о северо-восточных окраинах России и появление изображений первых сибирских поселений в XVI -середине XVII в 37
2.2 Профессиональная деятельность по картографированию территории Сибири на этапе ее градостроительного освоения в конце XVII - начале XVIII в 45
2.3 Формирование коллекций графических видов сибирских городов в ходе организованных исследований территории Сибири в XVIII в. 59
2.4 Развитие комплекса графических изображений на этапе складывания художественного подхода к передаче изображения города в конце XVIII - начале XIX в 76
ГЛАВА ТРЕТЬЯ. ТИПЫ ГРАФИЧЕСКИХ ИЗОБРАЖЕНИЙ. ОСНОВНЫЕ ПРИНЦИПЫ ОТРАЖЕНИЯ АРХИТЕКТУРНОГО ОБРАЗА СИБИРСКОГО ГОРОДА
3.1 Топографический тип 94
3.2 Смешанный топографическо-панорамный тип 112
3.3 Фронтальная панорама 119
3.4 Глубинно-пространственная панорама 133
3.5 Локальный вид 138
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 142
ПРИМЕЧАНИЯ 148
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК 172
- Государственный заказ
- Зарождение представлений о северо-восточных окраинах России и появление изображений первых сибирских поселений в XVI -середине XVII в
- Топографический тип
Введение к работе
Формирование архитектурной среды сибирских городов - особая страница в истории российского и отечественного градостроительства. На протяжении времени возникновения и развития городов, современники фиксировали их облик в графике. Художники запечатлели индивидуальные черты городов, благодаря чему и сегодня, независимо от возраста отдельного города, мы можем обозревать его исторические виды, часто «снятые» с натуры. В большом наследии видовой графики России изображения сибирских городов, несмотря на их разнообразие, до сих пор остаются малоизученными.
Облик города включает разные элементы, его качественные характеристики, через здания, улицы, площади и проч. При этом определенная целостность субъективных ощущений представляет образ города. Архитектурный образ, отображенный в рисунке, гравюре, акварели, состоит не только и не обязательно в запоминании и определении местоположения отдельных городских объектов, но в формировании некоторой суммы признаков, переданных художником средствами графики. Эти признаки, образные «молекулы», выступают элементами образа города. Архитектурный образ города в графике предполагает некий универсальный принцип субъективного отражения архитектурного облика города, переданный с помощью графических приемов. Образное представление художника о городе, как система характеристик (признаков), зафиксированных в сознании, реализуется в графическом объекте, заключающем в себе эти признаки.
Архитектурный образ города, переданный в графике, мог выражать идеи общества различными средствами графического языка, опосредованного соотношением архитектурной формы и соответствующего содержания. Как правило, каждому времени свойственны свои представления о сибирском городе благодаря изменениям прежних черт облика города и формированию новых признаков, возникших как следствие смены приоритетов и эстетических взглядов общества. Исходя их того, что художник - автор вида города обладает
собственным «культурным кодом», созданная им графика (рисунки, гравюры, акварели), следуя теории Ю. Лотмана [79, с. 6], является «знаком», составляющим язык культуры, так как служит средством «передачи смысла» архитектурного образа города в духе своей мировоззренческой системы.
Актуальность исследования. Художественная и документальная ценность видовых гравюр, акварелей, литографий, рисунков неоспорима. Известно как непоправимо разрушались создаваемые столетиями культовые сооружения: церкви, монастырские комплексы, которые формировали своеобразие архитектурно-пространственной среды исторического поселения. С ростом современного индустриального и жилищного строительства, глобализацией и в то же время недостатком средств на реконструкцию памятников архитектуры, города теряют не только исторический облик, но часто и свою индивидуальность. Активное строительное внедрение в среду города приводит к изменению его архитектурного облика. С его утратой уходят в небытие традиции, мироощущение эпохи. Поэтому значение изобразительных материалов, фиксировавших исторический облик городов велико.
В научных работах по истории архитектуры авторы часто обращаются к историческим изображениям городов. В контексте таких исследований появление специальной работы, посвященной изучению исторических изображений сибирского города в графике современников, будет полезным, предоставит возможность теоретически реконструировать былой облик городов через использование знания о генетических и типологических связях комплекса представлений о городе с художественными традициями эпохи.
Состояние изученности вопроса. На сегодняшний день существует обширная научная литература российских и иностранных авторов, в которой объектом исследования являются, наряду с изобразительным материалом экспедиций русских и зарубежных путешественников и исследователей, произведения графики художников и архитекторов. Однако, эти работы
ограничиваются, как правило, изучением видов Москвы, Санкт-Петербурга, городов европейской части России и Урала. При этом виды сибирских городов воспроизводятся в них в небольшом количестве [6 (1964 г.); 30 (1983 г.); 31 (1987 г.)].
В целом, существует обширный материал по исследованию русской и зарубежной картографии XVII - начала XIX в., посвященный общим вопросам картографирования территории России и Сибири [1 (1840 г.), 2 (1910 г.), 15 (1914 г.), 24 (1992 г.), 27 (1975 г.), 101 (1985 г.), 102 (1989 г.), 103 (2003), 117 (1974 г.), 146 (1960 г.), 161 (1958 г.)]. В этих работах специально не рассматривается вопрос изображения собственно города.
Небольшие научные работы о графических изображениях сибирских городов начали появляться в конце XIX - начале XX в. П.Пекарский в своей статье (1865 г.), посвященной путешествию французского ученого И.Н.Делиля в Березов, упоминает о рисунках сопровождавшего академика студента Т.Кенигсфельда с видами Березова [95].
Н.В.Султанов - один из первых исследователей, который на примере гравюр из книги голландца Н.Витсена попытался реконструировать облик древнего Якутска [136]. В своей статье, вышедшей в начале XX в. (1907 г.), он уделил внимание характеру графических изображений сибирских городов, выполненных иностранным художником в конце XVII в.
Основательным обзором ранних письменных источников о Сибири XVII -первой половины XVIII в. является научный труд А.И.Андреева «Очерки по источниковедению Сибири», опубликованный в двух выпусках в 1960 и 1965 гг. [13; 14]. Уделяя большое внимание вопросам происхождения, датировки, авторства летописных и картографических источников, А.И.Андреев лишь в отдельных случаях касается изобразительного материала, не описывая и не анализируя его.
До настоящего времени не собран воедино, не изучен и не описан комплекс графических изображений сибирских городов, выполненных иностранцами -путешественниками, послами в русском государстве. Книга М.П.Алексеева «Сибирь в известиях иностранных путешественников и писателей» (1941 г.) и на сегодняшний день является основным источником изучения текстов о Сибири XVIII - XVII в., составленных иностранцами. Однако, она не содержит полных сведений, касающихся изобразительной части приводимых в ней первоисточников. М.П.Алексеев подробно описывая некоторые карты Сибири, составленные иностранцами, лишь упоминает о наличии в рукописях «картинок» - иллюстраций, которыми они были снабжены. В труде М.П.Алексеева воспроизведены некоторые гравюры с изображением сибирских городов и острогов из книг Г.А.Шлейсинга, Н.Витсена и И.Идеса [5].
А.И.Андреев в одной из статей (1949 г.) касается сибирских зарисовок первой половины XVIII в. [12]. В отношении видов городов, помещенных в книге Н.Витсена, он повторяет Н.В.Султанова (1907 г.) [136]. Анализ изображений, помещенных в рукописи об экспедиции И.Н.Делиля, относится к рисункам этнографического характера. Графику других авторов А.И.Андреев не рассматривает.
Книга В.ИКочедамова «Первые русские города Сибири», изданная в 1977г., снабжена обширным иллюстративным материалом [67]. Несмотря на то, что в издании приведены графические источники различного характера, автор как исследователь истории сибирского градостроительства описывает лишь планы городов, фрагментарно касаясь специфических особенностей рисунков «Чертежной книги Сибири» СУ .Ремезова.
О видах городов России, в том числе и сибирских, выполненных французским исследователем - путешественником Н.Г.Леклерком упоминает в своей статье (1978 г.) О.Б.Враская [32].
Автор атласа Сибири конца XVII в. с видами сибирских городов СУ. Ремезов представлен в опубликованных о нем работах, в основном, как картограф, географ и историк [11 (1940 г.), 13 (1960 г.), 16 (1999 г.), 38 (1965 г.), 39 (1978 г.), 42 (1990 г.), 103 (2003), 161 (1958 г.)]. Наиболее доступной для изучения является на сегодняшний день «Чертежная книга Сибири» С.У.Ремезова, изданная в 1882 г. и переизданная в факсимильном воспроизведении в 2003 г. Мало доступными остаются ранний атлас С.У.Ремезова под названием «Хорографическая книга» (изданный за рубежом Л.Багровым) (1958 г.) [161] и рукописная «Служебная чертежная книга», которая хранится в отделе редких книг Российской национальной библиотеки в Санкт-Петербурге [прил. № 1, № 27] [прим. 0.1]. Л.А.Гольденберг, наиболее последовательно изучивший в публикациях 1965 -1990 гг. картографические произведения С.У.Ремезова, лишь подчеркнул значение «уникального графического изображения» сибирских городов, ряда острогов, монастырей на уездных картах, отметив, что они должны стать предметом для отдельного специального исследования [38; 39; 42].
Кроме сибирских работ из графического наследия С.У.Ремезова, не предпринята попытка изучения графического наследия других русских картографов и геодезистов, времени с конца XVII до начала XIX в.
Наиболее полно освящен вопрос о возникновении серии гравированных видов российских городов, где содержатся изображения городов Сибири XVIII в. Эта серия или, как ее называют, «Сюита», известная под названием «Собрание Российских и Сибирских городов», была выполнена русскими граверами Гравировальной палаты Академии наук по рисункам художников, сопровождавших экспедицию профессоров Академии наук Г.Ф.Миллера и И.Г.Гмелина в Сибирь в 1733-1743 гг. Так, М.А.Алексеева в своей убедительно аргументированной статье (1964 г.) атрибутировала и описала все гравированные листы серии. Ее исследование еще раз подтвердило документальное значение и высокие художественные качества всей «Сюиты» [6].
Рисунки Николая Шахова, выполненные, видимо, в конце XVIII - начале XIX в. водяными красками по миткалю, так называемые «шторки», содержащие изображения укрепленных пунктов на территории бассейна Оби - Обдорской крепости, Казымского и Ляпинского острогов, описал в своей статье (1949 г.) В.Н.Чернецов [154]. О них пишет и К.А.Болыпева в небольшой статье (1949 г.) [21]. О характере и мотивах их появления делает предположение лишь К.А.Большева.
В своем основательном труде «Русский пейзаж XVIII - начала XIX века» А.А.Федоров-Давыдов (1953 г.) [144] ставит проблему русского видового пейзажа, говоря о разных принципах его изображения. Он уделяет довольно много место, целую главу, русским художникам, занимавшимся отображением видов городов. А.А.Федоров-Давыдов первым из искусствоведов охарактеризовал творчество графиков В.П.Петрова и Е.М.Корнеева, определив в нем черты перехода к новым принципам видового пейзажа XIX в., не останавливаясь подробно на сибирском периоде творчества этих мастеров.
Акварели Е.М.Корнеева с видами городов и острогов, выполненные художником в Сибири в ходе экспедиционной поездки по «Азиатской России», описывает в своей монографии Н.Н.Гончарова (1987 г.) [43]. Она, одна из немногих, анализирует их в русле развития русского искусства конца XVIII -начала XIX в. Н.Н.Гончарова также затронула тему заказа в видовой гравюре начала XIX в., не разрабатывая ее.
Т.М.Степанской в ряде статей были рассмотрены проблемы развития русского искусства начала XIX в. на примере анализа видов сибирских горных заводов из графического наследия В.П.Петрова. Т.М.Степанская рассмотрела те виды, которые содержали «сибирские архитектурные мотивы», в частности изображение Колывано-Воскресенских заводов на Алтае и Нерчинских заводов в Восточной Сибири. (1978 г., 1994 г., 1998 г.) [133-135].
Изобразительные источники конца XVII - XVIII вв. разные авторы используют для реконструкции облика сибирских городов, анализа их архитектуры и планировки. Накопленный исторический материал об архитектуре сибирского города освящает С.П.Заварихин, Н.П.Крадин в книге «Русское деревянное оборонное зодчество» (1988г.) [68], Т.С.Проскурякова в разделе «Города Сибири и Приуралья» многотомного издания «Русское градостроительное искусство» (1994 г.) [106], а также [153] (2002 г.), [152] (2003), [88] (2005) и др.
Предмет образа города стал популярным для изучения зарубежными, а затем и отечественными исследователями с 1970-х годов. При этом категория образа города рассматривалась в основном не с точки зрения «художественных» установок, - исследовался характер восприятия города с субъективной позиции отдельного жителя города, «повседневно воспринимающего формы его среды». Пожалуй, самым известным исследованием, в котором рассматривалась тема образа города с этой точки зрения, стала книга американца К.Линча (1982 г.) [77]. Выявляя социальную роль среды, К.Линч использовал для структурирования понятия образа современного города разработанные им самим типы исходных элементов, из которых строился «каркас» образного представления отдельного человека о среде (городе), в которой протекает его жизнь (пути, границы, зоны, узлы, ориентиры). Другими учеными в разное время ставилась проблема «образа окружения», «образа среды», освещавшаяся с позиций психологии, философии, эстетики, семиотики (Р.Барт, Р.Ледру и др.) или градостроительства (И.А.Бондаренко, А.В.Иконников, Е.И.Кириченко, В.Л.Глазычев, А.Э.Гутнов и
ДР-)-
В последнее время исследователями совершаются попытки обратиться к
теме образа российского города с других позиций. Г.З.Каганов в диссертации на
соискание ученой степени доктора искусствоведения (1999 г.) [57] исследовал
проблему городской среды через выявление особенностей взаимодействия
«обывательских» и художественных образов с использованием отражений города в произведениях изобразительного искусства разных эпох.
Ученые пытаются дополнить представление о строении и функционировании города с точки зрения «исторического своеобразия» с помощью ряда «неизменных элементов» - «констант» образа, где определенное место занимает образ города, формирующийся под влиянием произведения искусства. Этому, на примере Екатеринбурга, посвящена кандидатская диссертация И.А.Игнатьевой (2000 г.).
Большое количество авторов, обращающихся к теме города, исследуют характер современного им города. При этом вопросы исторического развития образа остаются недостаточно изученными. Отдельные авторы обращали внимание на различные аспекты отражения темы города в изобразительном искусстве, рассматривая образ города на примерах городов Европы и Востока времени Средневековья и Возрождения [56 (1996 г.); 132 (1996 г.)]. В освещении темы образа русского города отечественные ученые обращались, как правило, к искусству XVIII в., сформировавшему архитектурный облик Москвы и Санкт-Петербурга [8] (2003 г.), [51] (1994 г.).
В настоящее время появились исследования проблем формирования образного пространства города в произведениях искусства на протяжении довольно большого промежутка времени. В этом отношении выделяется монография Г.З.Каганова (2004 г.) [58], посвященная Санкт-Петербургу.
Вопросы типологии графических изображений русского города исследователей занимали их отчасти. А.А.Федоров-Давыдов в монографии (1953 г.) [144] уделил внимание развитию художественных подходов к изображению города в России с XVI до начала XIX столетия. Он перечисляет и анализирует характерные черты видовых изображений, появлявшихся в России до начала XIX в. Рассматривая видовые изображения с целью выявления в них пейзажных характеристик, А.А.Федоров-Давыдов в качестве примеров приводит изображения
Москвы и Санкт-Петербурга, и лишь в отдельных случаях обращается к видам некоторых других городов.
В искусствоведческой практике предпринимались попытки изучения отдельных графических источников XVII-XIX в., на которых запечатлены виды сибирских городов. Однако, комплексного исследования, посвященного выявлению массива графических изображений сибирских городов, анализу причин, породивших их появление, определению графических типов изображений, их эволюции, до сих пор предпринято не было. Авторы не обращались к специальному исследованию архитектурного образа сибирского города на основе графического наследия (гравюр, рисунков, акварелей).
Объектом настоящего исследования является комплекс графических изображений XVII - начала XIX в., на которых запечатлены виды сибирских городов. К ним относятся изображения на географических картах, графические материалы научных экспедиций, натурные зарисовки, гравюры, в том числе помещенные в качестве иллюстраций в книги. Всего рассмотрено сто восемнадцать изображений. При этом понятие «сибирский город» здесь предполагает разные типы поселений: крепости-остроги, некогда бывшие форпостами на границах новых российских земель, города - административные центры, города-заводы, порты, торговые, сельскохозяйственные и промышленные поселения.
Предметом исследования является архитектурный образ сибирских городов.
Границы исследования. Территориальные границы охватывают все новые российские земли Зауралья, присоединенные к России с XVII в. с городами Западной Сибири (Верхотурье, Пелым, Туринск, Тюмень, Тобольск, Сургут, Тара, Нарым, Березов, Обдорск, Томск), «к югу лежащие места по Колыванской и Кузнецкой линии» (Кузнецк, Усть-Каменогорск, Барнаул), Средней Сибири (Туруханск - Новая Мангазея, Енисейск, Красноярск, Абакан), а также Восточной
Сибири и российского Дальнего Востока (Иркутск, Илимск, Удинск, Селенгинск, Кяхта, Нерчинск, Якутск Охотск, Петропавловск, Колымские остроги).
Временные границы приняты в пределах от начала XVII до начала XIX в., когда происходило первоначальное накопление графических изображений сибирских городов. Исследуемый период обусловлен целостностью (единством) факторов: во-первых, мотивом появления изображений (наличием заказа или частной инициативы автора), во-вторых, стилистическими изменениями в изобразительном искусстве, развитием исторической, научной и художественной мысли России. Нижняя граница исследования определилась согласно началу реализации геополитических интересов России на северо-востоке азиатского континента и соответствует времени начала освоения ее зауральских территорий и возникновения первых русских укрепленных поселений в Сибири в конце XVI -начале XVIII в. Верхняя граница определена рубежом XVIII - XIX веков. Главным в определении условной границы начала XIX в. стало то, что в графике с видами сибирских городов можно усмотреть важное изменение. Графические изображения, передающие архитектурный образ города, утрачивают развернутую информативность. Художественный замысел произведения выступает как синоним образа среды. Начинает формироваться представление о ценности отдельного городского уголка, часто в единении с природой.
Цель исследования - выявить основные особенности отражения архитектурного образа сибирского города в графических изображениях XVII -начала XIX века.
Задачи исследования:
выявить графическую коллекцию изображений сибирских городов XVI - начала XIX в.;
дать обоснование исторической периодизации времени формирования и накопления массива графических изображений сибирских городов;
рассмотреть причины появления изображений сибирских городов;
выявить имена художников - авторов изображений;
изучить особенности построения графических изображений сибирских городов.
Методика исследования. В ходе подготовки диссертации применялась комплексная научная методика. Источниковедческий характер определил системное и последовательное изучение отечественных и зарубежных графических источников - рисунков, гравюр, акварелей, книжных изданий с оригиналами гравюр. Изучались специальные труды по истории сибирских городов, графические и текстовые материалы. Метод исторического анализа предопределил сравнительно-аналитический характер исследования; изучение проведено хронологически, в соответствии с историческими этапами развития изобразительного искусства и архитектуры в целом. В диссертации предложен принцип типологии как метод исследования передачи архитектурного образа города; комплекс графических изображений городов Сибири исследован через эволюцию их типов.
В ходе настоящей работы изучение процессов накопления комплекса графических изображений и проблем формирования заказа проводилось параллельно (одновременно), что предопределено поисковым характером исследования. При этом предложенный в диссертации вариант последовательности расположения материала (глав) позволил сначала рассмотреть процессы появления заказа как побудительного момента к появлению изображений сибирских городов (первая глава), затем реконструировать исторические процессы накопления комплекса графических изображений (вторая глава), чтобы перейти (в третьей главе) к изложению результатов научной интерпретации собственно графических изображений.
Источниками исследования стали текстовые, картографические и графические материалы, в том числе коллекции изображений сибирских городов, которые к началу XXI в. накоплены и сосредоточены в ведущих библиотеках, музеях и архивах России: Российской национальной библиотеке (Санкт-
Петербург), в научных библиотеках Российской Академии наук и Российской академии художеств, Российской государственной библиотеке (Москва), Государственном Историческом музее, Государственном Русском музее, Российском государственном архиве древних актов, Российском государственном военно-историческом архиве, Российском государственном историческом архиве, архиве Военно-морского флота России, Санкт-Петербургском филиале архива Российской Академии наук, архиве Русского географического общества. Использованы отдельные материалы из краеведческих музеев сибирских городов Барнаула, Иркутска, Красноярска, Кяхты.
Научная новизна работы состоит в следующем:
- впервые комплексно исследовано графическое наследие изображений сибирских
городов продолжительного периода времени (XVII - начало XIX в.);
- извлечены и введены в научный оборот ранее не задействованные в
архитектуроведении и искусствознании исторические графические источники,
отражающие архитектуру сибирского города, в частности гравюры
Г.И.Унферцахта;
- выявлены имена авторов графических изображений сибирских городов XVII -
начала XIX в.; составлен словарь авторов графических изображений и авторов
книг с иллюстрациями-изображениями сибирских городов XVII - начала XIX в.,
включающий 40 имен;
- впервые рассмотрены особенности отображения архитектурного образа
сибирского города в типах графических изображений.
Практическая значимость работы. Результаты исследования внедрены в учебные лекционные курсы по истории архитектуры и градостроительства Сибири и истории художественной культуры Сибири, читаемые на архитектурной специальности в Красноярской государственной архитектурно-строительной академии. Материалы диссертации будут востребованы при реконструкции исторического облика сибирских городов, их архитектурно-пространственных
характеристик. Могут быть использованы в профессиональной работе художников, режиссеров, сценаристов театра и кино, мастеров изобразительного искусства, кураторов художественных выставок; подготовленный аннотированный каталог графических изображений сибирских городов и словарь имен авторов изображений будут использоваться в практике искусствоведческих исследований.
На защиту выносятся:
- обоснование видов заказа как основного мотива появления отдельных
изображений и формирования графических коллекций изображений сибирских
городов;
историческая периодизация времени формирования комплекса графических изображений сибирских городов;
графическая типология исторических изображений сибирских городов в развитии;
принцип типологии как метод исследования передачи архитектурного образа города.
Апробация основных положений диссертации осуществлена в форме публикаций автора (6 статей). Отдельные аспекты исследования доложены 'на научных конференциях в Омске (Омский художественный музей им. М.А.Врубеля, 2003 г.), Барнауле, Красноярске (Красноярский художественный музей им. В.И.Сурикова, 2005 г.; Красноярская государственная архитектурно-строительная академия, 2005 г.).
Структура и объем работы. Диссертация включает введение, три главы,
заключение, примечания, библиографический список, список архивных
источников, а также приложения материалов: таблицы (иллюстрации), каталог
графических изображений и словарь имен авторов изображений. Общий объем
диссертации составляет 187 страниц текста с библиографическим списком и 144
ч*1 страницы приложений, в том числе 93 таблицы.
Государственный заказ
Система заказов на выполнение художественных работ существовала на Руси еще до петровских преобразований. Заказ был связан в основном с архитектурой, с созданием произведений живописи, монументального и декоративно-прикладного искусства. Заказ на графическое отображение острогов и городов, возведенных на только что освоенных русскими людьми сибирских территориях, появляется во второй половине XVII в. Документальные материалы первой половины XVII в., содержащие эмпирические знания о сибирском городе: «росписи», «доезды», «наказы», «отписки», составленные воеводами и казачьими десятниками, не описывали, за редким исключением, архитектурные качества построек и принципы градостроения. Изобразительные же материалы выполнялись с привлечением квалифицированных кадров, которые имели чертежные навыки, а в последующее время - и художественное образование.
Государственный заказ был связан с совершенно очевидным «государственным характером» освоения территории Сибири, устройства городов, закрепления их как форпостов российских владений на северо-восточных рубежах (прил. 2, табл. 1.1; 1.2).
Основным заказчиком первых графических изображений сибирских городов, включая земли вокруг них, выступает государство. В русской истории известны документы, содержащие письменные поручения от государства о составлении «чертежа» сибирского города.
В наказе 1594 г. Сибирского приказа из Москвы сургутскому воеводе князю Ф.П.Барятинскому говорилось о построении города Сургута на реке Оби и о присылке «чертежа» города и его «росписи». В том же году князю Петру Горчакову, посланному в Сибирские городы «с разными запасами и для устройства тамошних дел» среди других поручений был дан «наказ», сговорившись с воеводами, «присмотреть под город место, где пригоже, где быти новому городу [...], занята город и на чертеж начертити и всякие крепости выписать» [цит. по 102, с. 18]. Среди ученых бытует мнение, что чертежи являлись обязательными документами, сопровождавшими строительство засечных линий, острогов и рубленых городов [прим. 1.1]. Разрядный приказ даже не принимал отчеты о проведении строительных работ без сопроводительных чертежей.
В 1675 г. в Селенгинск был послан драгунский капитан Степан Поляков «для описи и снятия с оного острога чертежей» [прим. 1.2].
В одной из статей 1675 г., которые значились в наказе Посольского приказа, полученного посланником Н.Г.Спафарием перед отъездом с посольством в Китай, значилось: «От Тобольска по дороге до порубежного китайского города изобразить все землицы, городы и путь на чертеже» [цит. по 13, с. 75]. С посольством Н.Спафария вместе с лекарем «для изыскания тамошних лекарств и всякого коренья» предполагалось послать человека, который «знал бы в каменьях и в иных других вещах» и «живопись знающего, чертежи, землемерие и реки писать». Известно, что человек, знающий «живопись», то есть художник, не был послан с экспедицией [прим. 1.3], но при отправке посольства в Китай Н.Г.Спафарию вместе с чертежом всего Московского государства были даны чертежи Селенгинского и Енисейского острогов [103, с. 11]. Возможно, они были даны посольству не только для уточнения географических путей, но и для внесения в чертеж изменений, происходивших в виде сибирских городов.
В 1697 г. в Нерчинск стольнику и воеводе Самойле Федоровичу Николаеву была послана грамота из Сибирского приказа за приписью дьяка Василия Айтемирева об изготовлении по высланному во все сибирские города указу чертежа «на холстине самым добрым мастерством городу Нерчинску со всяким городовым строением, и острогам, и озерам, о округ облежащим местам до Иркуцка и до Селенгинска, и до Якуцка, и до моря, и до Китайской стены, какие места, острожки, горы и реки, и угодья пришли и с описанием, что до которого насколько разстояния и ходу [...]» [прим. 1.4]. Можно предположить, что государственных указов, связанных с заданием подобного рода было значительно больше, но они не сохранились до наших дней.
Одним из первых известных примеров графического заказа в России конца XVII в., выполненного в целях государственной необходимости, можно считать работы картографа и художника Семена Ульяновича Ремезова . Заказу С.У.Ремезову об изготовлении карты Сибири предшествовал боярский приговор Сибирского приказа 1696 г.: «По указу Великих Государей, Боярин князь Репнин с товарищи приказали послать Великих Государей грамоты во все сибирские городы, велеть всем сибирским городам и с уезды русских деревень и волостей и с ясачными волостями написать чертежи на холстине [...]». То есть этим указом, который представлял собой образец правительственной инструкции, было дано царское распоряжение выполнить изображение всех сибирских городов, а в первую очередь - «зделать в Тобольску чертеж на холстине [...] городу Тобольску со всяким городовым строением» [прим. 1.5].
Зарождение представлений о северо-восточных окраинах России и появление изображений первых сибирских поселений в XVI -середине XVII в
Интерес русских к территориям, расположенным на Востоке и Северо-Востоке существовал с древних времен. Известны экспедиции новгородцев в Югру и Заволочье, которые они совершали, вступая в столкновение с вассалами Золотой орды [5, с. XLI]. К середине ХШ в. русские исходили всю Азию до самого Китая. С возникновением Московского государства на протяжении XV в. русскими предпринимаются ряд военных походов на Северо-Восток.
Многие исследователи отмечают, что до XV в. на Запад еще не проникало никаких достоверных сведений об азиатском Севере. Известно и то, что европейцы располагали некоторыми сведениями о северо-восточных землях задолго до завоевания Сибири Ермаком. Причиной слухов о новых землях стал, по-видимому, поход московского войска в 1483 г. к низовьям Оби [5, с. XLIII]. Если раньше Сибирь, т.е. азиатский Север, выпадал из круга внимания иностранцев, то с XV в. интерес этот стал подогреваться рассказами русских-военнопленных в Польше и самих иностранцев, побывавших в России. Но даже в соседней с Россией Польшей в первой половине XVI в. у ученых еще было смутное представление о территориях, примыкающих к российскому государству с северо-востока.
С XVI в. Московия «силою вещей» вовлекалась в сложную игру экономических интересов всей Европы. Это возбуждало к ней и особенно к примыкающим к ней северо-восточным территориям интерес торговых людей, дипломатов, ученых, художников, ремесленников и просто авантюристов разного рода, обладающих не просто беспокойным характером, но пытливым умом и наблюдательностью тогда, когда сами русские еще не были полными хозяевами в зауральской стороне и располагали слишком неточными географическими и прочими знаниями о неведомых сибирских землях. С начала XVI в. бывшая до того нереальной условная линия Каменного, или Земного пояса (Poyas Semnoi, Camenipoias) - Уральских гор, как рубеж между «знаемой» Московией и таинственными восточными областями с начала XVI в. приобретает на географических картах «чувственную яркость», становясь четко определенной.
С середины XVI в. начался ряд настойчивых попыток проникнуть в Сибирь со стороны англичан и голландцев. Предотвращая снижение экспорта, Англия настойчиво искала новые торговые пути. В середине XVI в. была учреждена «Московская компания», посредством которой завязывается интенсивная торговля и культурные связи между государствами Ивана Грозного и Елизаветы. Отправляя морские экспедиции с разведывательными целями, англичане открывают для себя Сибирь. Как и англичане, попадают в Россию и далее в Сибирь голландцы. И уже к началу XVII в. в деле изучения России, в частности Сибири, англичане уступают первенство голландцам.
Несмотря на интерес со стороны Запада, Москва не поощряла распространение за границу сведений о своих северо-восточных окраинах [прим. 2.1]. Самые первые сведения о Сибири немецкие ученые получали от русских в России (охотники и туземцы далеких сибирских окраин сами добирались до Москвы) и русских военнопленных в Польше. Русское правительство ограничивало любопытство англичан и голландцев в деле продвижения их на восток, вплоть до высылки из России. В XVII в. иностранные священники упорно и безрезультатно искали пути в Китай через Сибирь. Русским купцам было запрещено брать с собой католических священников под страхом смертной казни и конфискации своего имущества [98, с. 38-39]. Интерес к России, в частности к ее северо-восточным территориям, носил до XVII в. сугубо практический характер. Внимание тех, кто попадал в Сибирь было сосредоточено на утилитарной выгоде (торговля, разведка путей и др.), а не на запечатлении увиденного. Как писал один из голландских исследователей, «большинство путешественников, отправляющихся туда, - это люди, устремляющие глаза свои скорее на получение выгод, чем на точное описание каких-либо мест» [цит по 24, с. 145].
К XVII в. Россию наводнили иноземцы разных категорий. В Москву хлынула волна немцев-эмигрантов, разоренных тридцатилетней войной. Кроме них к концу XVII в. в России появились военнослужащие, ссыльные «пленные немцы» и «литвы» - жертвы войн Ивана Грозного с Литвой, Ливонией и Швецией. Они, как описывают сибирские летописи, вместе с русскими участвовали в походах Ермака за Урал. Позже к ним добавились шведские военнопленные, после Полтавской битвы сосланные в Сибирь. Всем им принадлежит хотя бы косвенная роль в передаче сведений о Сибири.
XVI - XVII в. составляют период становления представлений европейского мира о северо-восточных окраинах московского государства и начало освоения Сибири русскими людьми. Эта эпоха с живым любопытством к открытиям, наблюдениям, путешествиям, восприятием тождества и целостности мира, подкрепленного знаниями, воспитала стремление к систематизации информации о далеких землях, а затем и к публикации записок о них в сопровождении иллюстраций.
Графическое наследие этого периода, состоящее из изображений первых сибирских острогов и поселений, носило, в основном, условный характер, часто базировалось на вымысле и разноречивых сведениях, заблуждениях своего времени. Но уже концу XVII в. графические источники основываются на конкретных наблюдениях и авторских описаниях, становясь более достоверными. К концу XVI в., получая сведения о северо-восточных окраинах русского государства, иностранцы начинают использовать их для составления географических карт. Карты снабжались различными рисунками (в центральной части и на полях). Становится распространенным сочетание жанровых сцен и чертежа. Карты XVII в. содержат уже значительный объем информации, выраженный в компактной и наглядной графической форме. Поэтому именно географические карты являются одним из древних уникальных источников выявления и изучения изображений, связанных с Сибирью.
Топографический тип
В XVII в. секуляризация церкви сказалась на демократизации всех сторон жизни, в первую очередь городской. Под влиянием общественных контактов разрушалась средневековая замкнутость основных частей города. Ослабевало теремное затворничество боярских жен и дочерей. Жизнь больших городов способствовала более быстрому становлению светской культуры.
На протяжении XVII века формируется процесс постепенного отступления от канонов церковно-славянского языка. В деловом общегосударственном языке уже обнаруживается единая система норм, выработанная «образцовыми грамотами» - формулярами московских дьяков. Расширение функций языка деловой письменности приводит к упадку церковно-славянского языка как универсального языка культуры. Подобный процесс наблюдается и в изобразительном искусстве.
Процесс «замены веры культурой» происходил на протяжении всего XVII столетия. Человек мог обходиться без бога, который на протяжении всего средневековья считался «причиной и целью всего земного существования». Эти изменения привели к проявлению в культуре и искусстве позиции единственного человека - автора.
Перестройка духовной культуры в России конца XVII - начала XVIII в. разграничивает и как бы уравнивает в правах веру и знание, хотя утверждавшиеся рационалистические тенденции еще уживаются с религиозным мистическим символизмом.
Антиномичность культуры с началом петровских преобразований не могла не сказаться на формирующемся новом изобразительном искусстве. Было положено начало структурной сложности изобразительного искусства, его видов и жанров, начали появляться «городские» виды художественной деятельности [прим. 3.1], а также обслуживающие практическую государственную необходимость (графика).
В графике конца XVII в. появляются первые виды сибирских городов, выполненных русским художником с использованием приемов, свойственных типу, названному нами топографическим [прим. 3.2] (прил. 2, табл. 3.1, рис. 1-4). Виды сибирских городов, выполненные художником и картографом Семеном Ульяновичем Ремезовым, вошли в первый атлас Сибири, получивший название «Чертежной книги Сибири». Известно, что С.У .Ремезов использовал для создания «Чертежной книги Сибири» городовые чертежи безымянных авторов, которые хранились в Москве в Сибирском приказе. «Чертежная книга» была выполнена, несомненно, в едином авторском стиле, о чем говорит ее сходство с другими атласами СУ .Ремезова - «Хорографической книгой» и «Служебной чертежной книгой». В связи с этим, не зависимо от того сколько «чужих» чертежей было использовано художником [прим. 3.3], мы будем считать автором всех рисунков с видом сибирских городов из «Чертежной книги Сибири» С.У .Ремезова.
На заре своего возникновения в России в XVII в. топографический тип изображения не был чертежом города в современном понимании этого термина и сочетал в себе принципы, свойственные средневековому изображению. Это сказалось, в первую очередь в соединении вида сверху, с высоты птичьего полета и вида спереди, так, если бы человек смотрел на отдельные здания, стоя перед ними. При изображении города характерностью изобразительной манеры С.У.Ремезова, испытывавшей влияние древнерусского искусства, стало применение законов построения рисунка, которые не требовали уменьшения удаляющихся от картинной плоскости вертикальных отрезков (как и в современной аксонометрической проекции) и допускали изменения точки зрения (как в ортогональной проекции). То есть они «ближе подводили графику к проекционному изображению, чем к перспективному рисунку западноевропейской живописи» [103, с. 25] . Это было свойственно изображению городов на русских чертежах западной части Руси конца XVII в. (прил. 2, табл. 3.1, рис. 1).
Топографический тип изображения как принцип изображения города в иностранной графике, был, несомненно, известен в XVII в. в Москве. Именно к этому типу можно отнести изображения отдельных европейских городов в «Атласе» Г.Меркатора (прил. 2, табл. 3.2, рис. 1), который был переведен на русский язык в 1637 г. [прим. 3.4]. Царевич Алексей Михайлович заказывал художникам Оружейной палаты «ряд чертежей с изображением видов европейских и русских городов для украшения своих покоев» [26, с. 30].
Известно, что в записках С.У.Ремезов признает важность учености и образования: «Разум - свет души словесные, почему и неразумие - тьмы есть клосному и невнимателю» [прим. 3.5]. С.У.Ремезов был знаком с книгами об архитектуре, древними греческими, острожскими, латинскими, а также немецкими чертежами печатными и рукописными, текстами при атласах А.Ортелия и Г.Меркатора, И. Блау [прим. 3.6], в которых карты уже представляли собой не только очертания материков или границ стран, а сочетались с изображениями масштабного плана - видами отдаленных стран или близких городов, с изображениями иного жанра.
С началом правления Петра I происходили изменения, которые коснулись существенных сторон жизни русского человека. Известно, что Петр I всячески стремился ограничить влияние церковнославянской стилистики на светскую продукцию. Петр I санкционировал создание гражданского шрифта, рекомендуя «писать так, как в приказах», т.е. по-русски, «простою речью». Этот путь был намечен ранее, протопопом Аввакумом, который о богословских предметах «писал так, как говорил», но именно в период петровских реформ «просторечие» стало важным стилистическим принципом. «Гражданский шрифт служил своего рода перегородкой между церковной и светской книжностью» [94, с. 188]. Петр I самолично редактировал оригинальные и переводные произведения, подготовленные по высочайшему указу [94, с. 187] [прим. 3.7].
