Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Историография пятидесятничества и источники 11 стр.
1. Исследования советского периода
2. Тенденции в историографии 90-х гг.
3. Источники
Глава II. Формирование пятидесятничества: история и вероучение 46 стр.
1. Пятидесятники в XX веке: особенности мировоззрения
2. Богословие даров Святого Духа как фактор социальной активности
Глава III. Становление пятидесятничества в России 76 стр.
1. Пятидесятники до революции: первые шаги миссионеров
2. От НЭПа до коллективизации
3. Власть, баптисты и движение ХВЕ в 40-е - 70-е гг. XX в.
4. Пятидесятничество на пороге модернизации: молодежь и харизматия
Глава IV. Пятидесятники и общество в 90-е гг. XX в.
1. Идейные размежевания 90-х: традиция и реформизм
2. Социальное богословие в эпоху перемен
a) Задачи социального служения
b) Христианин и экономика
c) Проблемы семейной этики
d) Политические воззрения пятидесятников
Глава V. Церковь и культура: перспективы взаимодействия
1. Пятидесятники и русская культура
2. Национальные сообщества и миссия пятидесятников
Заключение
Библиография
- Исследования советского периода
- Пятидесятники в XX веке: особенности мировоззрения
- Пятидесятники до революции: первые шаги миссионеров
- Идейные размежевания 90-х: традиция и реформизм
Введение к работе
Актуальность исследования. Пятидесятничество стало одним из факторов развития современного христианства и христианской конфессией мирового масштаба в особых условиях. Религия в конце XX века развивалась в контексте «кризисного поля»: постиндустриальное демократическое общество на Западе становилось все более секуляризованным, а экспансия информационных технологий, культ коммерческой выгоды создавали общество, в котором, казалось бы, любая вера должна быть вытеснена на обочину общественной жизни перед лицом «экономических чудес». Пятидесятники сумели уловить веяния времени, они нашли адекватные ответы на социально-экономические и культурные проблемы в то время, когда большинство традиционных церквей в мире теряют в численности и переживают время стагнации. Российское общество не является исключением. Аналогичные процессы, связанные с изменениями в религиозной жизни, с переоценкой экономических и культурных ценностей, происходят и в России. Ситуация, сложившаяся в постсоветский период, стала, так же как и во многих других странах мира, в определенной мере почвой для распространения и укрепления пятидесятничества. Наиболее многочисленно пятидесятническое движение в США, где, только по официальным данным, насчитывается более 16 миллионов пятидесятников, которые являются приверженцами самых различных направлений1. Всего же в мире, по оценкам самих пятидесятников, к середине 90-х гг. насчитывается до 150 миллионов последователей пятидесятничества в рамках определенных деноминаций и столько же харизматических групп, независимых и находящихся внутри других христианских направлений (католицизма, пресвитерианства и т.д.) 2.
Однако фактически все многообразие разрозненных пятидесятнических течений и их идеологии еще не было исследовано. Новый материал позволяет понять, насколько изменилось пятидесятничество в 90-е гг. и каковы его вероисповедные основы и социальные воззрения. Главным предметом
Численность религиозных организаций США Перевод и публикация: Информационный портал «Религия и СМИ», 17 января 2004 // Источник: World Chris tian Encyclopedia. 2nd edition. A comparative survey of churches and religions in the modem world. Oxford University Press. 2001.
2 Vinson Synan, Ph.D. (Oral Roberts University) The Origins of the Pentecostal movement II .
исследования является анализ мировоззрения пятидесятничества, которое сложилось в постсоветский период.
Временные рамки, в которые укладывается рассмотрение современного пятидесятничества в данной работе, охватывают всю историю российских пятидесятников, однако основное внимание будет уделено периоду с 1990 года (создания Союза Христиан Веры евангельской Пятидесятников России) до первых лет XXI века. В то время пятидесятническое движение приобрело именно те очертания, какие оно имеет и в настоящее время. Необходимо также отметить, что развитие пятидесятничества в постсоветское десятилетие проходило часто хаотично, отдельные миссии и направления то возникали, находя себе почву для роста, то исчезали, снова появляясь в другом городе или регионе. В последние годы пятидесятничество развивается всё более плавно, так как созданные в постсоветский период структуры более устойчивы, многие движения уже нашли свое место и в централизованных объединениях и в обществе. В работе дана характеристика основных вех становления движения пятидесятников, а также проанализированы расколы внутри него, соперничество отдельных ветвей и лидеров. Исследование мировоззрения пятидесятников в контексте современной философии религии и религиоведения позволит лучше понять аксиологические проблемы, как новых протестантских движений, так и нетрадиционных религий харизматического толка.
Цели и задачи исследования. Задачей настоящего исследования является анализ социальных воззрений и особенностей исторического развития пятидесятничества на российской почве. В работе делается попытка детально объяснить, как и почему пятидесятничество стало одним из самых быстро растущих движений в 90-е гг. среди протестантских конфессий.
Для решениях этих задач было важно выявить «превращенные» и «отраженные» в вероучении пятидесятников особенности общественного сознания, поскольку социальное служение или нравственные нормы представляются для верующих закономерным следствием их веры и часто не осознаются в своей взаимосвязи с социальными отношениями. Взаимопроникновение внутренней парадигмы развития религиозного течения и поисков верующими адекватного
4 богословского ответа на запросы общества, вызовы государства и окружающую культурную среду стало предметом исследования.
Анализ социальной практики пятидесятников в России поднимает такие проблемы, которые трудно понять без представления о роли протестантизма в истории западного общества, поскольку в основе мировоззренческих поисков пятидесятников лежат основные элементы социальной природы протестантизма. Всем протестантским течениям в той или иной степени свойственно обращать внимание на социальные проблемы общества. Множество исследователей от К. Маркса до М. Вебера отмечали, что протестантизм способствовал изменению общественного порядка в Европе и США и активно участвовал в становлении демократического буржуазного общества со всеми его особенностями. С одной стороны, протестантизм вырос на плодотворной почве капиталистического уклада и являлся его порождением, с другой стороны, именно протестантизм на определенном этапе способствовал изменениям в буржуазных обществах, воспитывая оригинальное понимание социальной ответственности в каждом из них.
Последователи М. Лютера были готовы подчиниться государственной власти, но логика развития протестантизма сделала особенности лютеровского мировоззрения движущей силой демократизации Германии и стран Северной Европы. Демократические принципы стали также одним из важнейших пунктов кальвинистской программы. В рамках социальных взглядов, свойственных Методистской Церкви, демократичность была соединена с озабоченностью конкретными социальными проблемами общества. Пятидесятничество, которое имеет в значительной степени кальвинистскую направленность, сохранило и усугубило евангелистское стремление к социальной и политической справедливости. В пятидесятничестве, в отличие от других протестантских конфессий, ответственность церкви перед обществом, государством и его гражданами является непосредственным стимулом для выдвижения особых претензий в социальной сфере.
Значительное внимание уделяется пониманию пятидесятниками собственной идентичности в рамках общемирового евангельского движения. Хотя пятидесятнические ассоциации и союзы испытывают на себе значительное влияние
5 уже не только своих западных собратьев из США и Европы, но и миссионерских идей и богословских концепций, которые возникали в 80-х и 90-х гг. в Южной Корее, Латинской Америке, в церквях Африки.
Методологической базой исследования послужили достижения отечественных философов религии, религиоведов и социологов религии как советского периода, так и постсоветской эпохи, в разной степени затрагивавших в своих работах тему пятидесятничества.
Новые возможности для исследования религии связаны с отсутствием давления со стороны государственного атеизма на науку. Наряду с этим, при всех недостатках и упущениях исследования религии в России в XX веке был издан целый ряд серьезных трудов3. Без обращения к накопленному за десятилетия опыту осмысления социального значения религии в российской дореволюционной и советской науке характеристика полной картины развития пятидесятничества невозможна. Причем, обращение к объективным научным критериям вполне отвечает запросам атеистического общества, что совершенно естественно в секуляризованном российском обществе 90-х гг., где «большинство граждан уже ощущают себя свободомыслящими атеистами»4.
В начале 90-х гг. большинство ученых стремилось отказаться от господствовавшего ранее партийно-государственного атеизма. Вместе с научным атеизмом, который являлся оправданием религиозных репрессий, были отвергнуты универсальные критерии материалистического научного подхода, которые применялись в предшествующей науке. В результате представления об объективном характере развития религии (анализ реальных социальных процессов и выведение из них духовных процессов) были во многом утрачены. Отказ рассматривать религию в качестве социально обусловленного явления фактически делает выводы любого исследования подвешенными в воздухе и приводит к отказу признавать прямую связь между формированием религиозных идей и социально-экономическими условиями. Тот уровень объективности, который был достигнут в материалистической науке к 70-м гг. XX века и отстаивался поколениями ученых, в советский период часто становился одним из инструментов в достижении
3 К примеру: Клибанов А. И. История религиозного сектантства в России (60-е гг. XIX в. - 1917 г.). М.,
1965; Митрохин Л. Н. Современное христианское сектантство. М., 1962; Митрохин Л. Н. Баптизм. М., 1966.
4 Балагушкин Е. Г. Нетрадиционные религии в современной России (морфологический анализ). М., 1999,
часть 1, с. 233.
идеологических целей. Несмотря на то, что советская власть относилась к гуманитарным наукам во многом утилитарно, именно в этот период российской истории возникла серьезная научная школа в области изучения религии, многим представителям которой удавалось следовать материалистическим принципам непредвзятости и объективности.
Объективно научное осмысление понятия религии должно пережить свое второе рождение. При теологическом подходе всесторонне объяснить религию невозможно . Конфессиональная ангажированность православно ориентированных или же пятидесятнических авторов, а также конфессиональная литература апологетического характера, обличающая «сектантов», не ставят перед собой научных целей. Для понимания такого религиозного явления, как пятидесятничество, достаточно «методологического атеизма», то есть следования нормам объективной светской науки в анализе этого движения. Для нашего исследования важна мысль о том, что религия в особой «превращенной» форме отражает социальные отношения, а также изменения в экономической и культурной жизни людей. При этом, религиозные представления не сводятся к своему материальному базису, а выводятся из своей «самопротиворечивой и саморазорванной» земной основы. В результате подобного «выведения» или объективирования религиозной идеологии религия предстает в качестве уникального типа социальной деятельности со своей собственной системой норм, предписаний, ценностей, ее санкционирующих и мотивирующих6.
Однако и атеистический взгляд на верования может быть далеко не отстраненным и объективным, если в любом богословском положении усматривается только социально-экономическая подоплека. Каждое верование в трудах представителей «вульгарного марксизма» становилось суммой представлений о мире, тогда как та или иная религия сама по себе является целым миром, отдельным самобытным явлением. Автор стремился учитывать все то ценное, что накоплено предшествующими учеными, и следовать основным критериям объективного подхода, которыми являются свобода от идеологических стереотипов, а также пристальное внимание к внутренней социальной сущности явлений. Результаты исследования основываются не столько на изучении
5 Митрохин Л. Н. Философия религии: новые перспективы \\ Вопросы философии, № 8,2003, с. 36.
6 См. Митрохин Л. Н. Философия религии (опыт истолкования Марксова наследия). М., 1993, с. 98.
7 письменных источников, сколько на материалах полевых исследований. Развернутые беседы с лидерами общин и простыми верующими позволили автору непосредственно познакомиться с живой религиозной жизнью и сознанием пятидесятников, что также оказало влияние на методологию работы и особенности выбора проблематики.
Научная новизна проведенного исследования состоит в следующем:
проанализирована новая стадия развития пятидесятничества и формирования его как цельного религиозного и социального явления. В 90-е гг. пятидесятничество трансформировалось в движение молодых пятидесятнических церквей и миссий (харизматов или неопятидесятников), а также нерегистрированных пятидесятнических объединений, возникших на основе многочисленных полулегальных и подпольных общин советского периода. Парадокс заключается в том, что организационно раздробленное религиозное направление, в котором между собой соседствуют экстатические церкви, требующие «здоровья и процветания», и церкви, консервативные в отношении соблюдения бытовых норм и заботящиеся о «благочинии» во время богослужения, обладает мировоззренческим и богословским единством;
- показано своеобразие пятидесятнического движения, отличающегося от других протестантских конфессий в богословском и мировоззренческом смысле. В работе доказывается, что, несмотря на то, что пятидесятничество существовало в России с начала XX в., только в 90-е гг. оно смогло стать качественно новым явлением в российском евангельском движении и в религиозной жизни в целом;
систематизированы основные виды социальной деятельности, политической и миссионерской активности пятидесятнических церквей в постсоветский период;
обоснована вероучительная и теологическая основа социально-политических взглядов пятидесятников. Раскрыто существо внутренних богословских механизмов пятидесятнического учения и дана оценка основным идейным движениям и теологическим доктринам современного пятидесятничества в России;
введен в оборот новый эмпирический материал, непосредственно раскрывающий существо взглядов основных идеологов пятидесятнического
8 движения 90-х гг., дающий представление о масштабе миссионерской и социальной деятельности церквей пятидесятников, их численности, особенностях в отношениях с представителями власти и общественности.
Положения, выносимые на защиту.
1 .Характеристика богословских положений и социальной деятельности пятидесятничества, как и всякого современного религиозного движения, основывается на социально-онтологическом подходе в интерпретации взглядов церковных лидеров (выявленных в результате полевых исследований, а также исходя из материалов церковных СМИ и т.д.) и конкретной религиозной практики.
2.Исследование принципов социального, экономического, политического и культурного мировоззрения пятидесятников в России возможно, лишь исходя из анализа социально ориентированной пятидесятнической теологии.
3.Исторические и вероучительные аспекты формирования пятидесятнических церквей в России определили особенности развития этого движения в постсоветский период и отношение пятидесятников к государственной власти, обществу и российской культуре.
4.Социальная деятельность пятидесятнических церквей, большая часть из которых возникла в 90-е гг., обосновывалась целым рядом теологических доктрин, касающихся необходимости культивирования в церкви «христианской» экономики, культуры, политики. Привлечение в пятидесятнические общины студенчества, интеллигенции, представителей среднего бизнеса и т.д. сделало пятидесятничество многочисленной общественно значимой церковью, активным членом российского гражданского общества.
5.Социально-богословские идеи российских пятидесятников укоренены в вероучении и мировоззрении мирового пятидесятничества. Черты социально-политической и миссионерской деятельности пятидесятнических церквей в России аналогичны чертам пятидесятнических общин в США, Европе, Азии и Африке. Выявление общепятидесятнических качеств позволяет глубже понять особенности пятидесятничества в России.
Теоретическая и практическая значимость исследования. Выводы, сделанные автором в результате изучения данной темы, могут способствовать дальнейшей разработке теоретических и прикладных проблем современного
9 российского религиоведения и философии религии. В частности, они могут представлять ценность для исследования социального мировоззрения российского протестантизма. Данные об идейном своеобразии пятидесятничества могут быть использованы учеными, изучающими религиозную философию, а также особенности христианского мировоззрения в современном обществе. Положения и выводы диссертации могут быть использованы в теоретических исследованиях, преподавании, учтены в новых курсах религиоведения, истории и философии христианства, при создании справочных и специальных трудов.
Помимо этого, анализ специфики современного пятидесятничества имеет важное значение для разработки государственной политики в области религии и для просветительской работы среди общественности, формирующей основы религиозной толерантности. Положения и выводы данной работы могут быть использованы в процессе построения государственно-церковных отношений специалистами по взаимодействию с религиозными объединениями на разных уровнях власти, а также другими государственными и общественными деятелями.
Апробация работы. Материалы по изучению пятидесятничества легли в основу целого ряда статей, опубликованных как в широкой печати (в религиозном приложении к «Независимой газете» и в других популярных изданиях), так и в специализированных сборниках, посвященных анализу особенностей современной религиозности в России (к примеру, в сборнике «Религия и общество. Очерки современной религиозной жизни России». Отв. ред. и сост. С. Б. Филатов. Москва -СПб, 2002). Помимо этого, результаты целенаправленных полевых исследований пятидесятнического движения в России были отражены в энциклопедических трудах - «Современная религиозная жизнь России. Опыт систематического описания». Отв. ред. М. Бур до, СБ. Филатов. М., 2003, том II, а также «Атлас религиозной жизни России» (М.: «Летний сад», 2005, том I). Статьи, посвященные развитию пятидесятничества в постсоветское время, публиковались в английских, немецких и американских религиоведческих изданиях.
Выводы, сделанные автором во время исследования современного пятидесятничества, были предметом обсуждения на целом ряде семинаров и конференций. В частности, автор был участником серии семинаров «Религия и глобализационные процессы» в Московском Центре Карнеги в 2002-2003 гг.,
10 принимал участие в семинарах для протестантских лидеров в Российской академии государственной службы. Кроме того, раскрытию специфики социального и богословского мировоззрения пятидесятников были посвящены доклады, сделанные автором на коллоквиуме «Современные религиозные практики», организованном Центром международных исследований (Франция) в январе 2004 года, на конференции «Эстетика как религиозный фактор в Восточном и Западном христианстве», проводившейся Университетом Утрехта (Нидерланды) в июне 2004 года, а также на конференции «Христианство и права человека», проводившейся Университетом Сэмфорда (Бирмингем, Алабама) в ноябре 2004 года.
Диссертация была обсуждена в секторе философии религии Института философии Российской академии наук и рекомендована к защите.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, пяти глав, заключения и библиографии.
Исследования советского периода
Количество научных трудов, посвященных российскому пятидесятничеству, не так велико по сравнению с отечественной литературой о баптизме и евангелизме. Пятидесятники, в отличие от баптистов и евангельских христиан, не попали в поле зрения дореволюционных историков и православных специалистов по «сектантским» движениям конца XIX - начала XX века - в силу того, что первые пятидесятнические общины возникли в начале XX века и были малочисленны. Вплоть до 20-х гг. пятидесятники были представлены в России только одним направлением - унитариёв, отрицающих догмат о святой Троице, и распространялись в среде баптистов и евангельских христиан, раскалывая их церкви. А заметной религиозной силой церкви «крещеных Духом Святым», представленные в стране уже несколькими направлениями, стали только к концу 20-х гг.
В историографии пятидесятничества существует несколько школ и направлений, которые отличаются друг от друга по методологии и идеологическому подходу к отбору и изложению материала. Таковыми являются школа советской историографии, постсоветское направление объективного изучения религии, зарубежные исследования со значительным правозащитным уклоном и православная литература.
В Советском Союзе существовала обширная литература, посвященная идеологии и социальным основам русского религиозного сектантства7. Ее основные приоритеты определялись в рамках направления «научного атеизма». Кажется, что этим задача аналитического обозрения историографии намного упрощается, однако это не совсем так. В рамках «научного атеизма» также существовала масса оттенков в трактовке идеологии религиозных движений в СССР. Кроме того, работы самых лояльных атеистов также подвергались советской цензуре, и далеко не каждый из ученых того времени мог позволить себе написать то, что он думает, даже если его выводы укладывались в материалистическое понимание социальной природы религии.
Анализ социальных идей пятидесятничества предполагает рассмотрение историографии под определенным углом зрения. В трудах специалистов по религии нас будут интересовать их анализ роли религиозного сектантства в обществе и специфические оценки, которые характерны для анализа пятидесятничества. Общие же идеологические выкладки будут рассматриваться, в основном, в той мере, в какой они сказывались на особенностях изучении пятидесятничества в Советском Союзе.
В период с 20-х и до 50-х гг. мировоззрение пятидесятников не было предметом научного анализа в советской историографии. Выпадение последователей этого движения из поля зрения последователей «научного атеизма» было связано со специфическими идеологическими рамками, в которые была поставлена наука в СССР. Когда все же тема верующих, «крещеных Духом», была позднее открыта учеными, методология и представления об этом сектантском движении во многом зависели от принципов, сформированных в 30-е гг. Рассмотрению пятидесятничества во всей его полноте, как особого явления, мешало, по крайней мере, два фактора.
Во-первых, пятидесятничество в России появилось в то сложное время, когда религия, по мнению большевистских идеологов, теряла свои социальные корни и превращалась в архаическое наследие предыдущей эпохи. Появление отдельных сектантских движений являлось видимым подтверждением всей сложности переходного этапа — от мелкобуржуазных отношений к социалистическим.
Изначальное стремление большевистской власти использовать «сектантов» в качестве демократических представителей крестьянства на службе социалистического государства сменилось констатацией «реакционной роли сектантства в целом», где большим влиянием пользуются «буржуазно-кулацкие элементы» . Впервые о подобном переломе в отношении к сектантству было заявлено на Совещании при Агитпропе ЦК ВКП (б) в апреле 1926 года. Представление о сектантах как классовых врагах стало впоследствии одним из обоснований применения жестких мер по отношению к ним во время коллективизации. С ростом репрессий против верующих власти все больше убеждали население в том, что в советском обществе религия должна исчезнуть совсем. Учитывая это соображение, признание того факта, что в СССР появилось и широко распространяется новое религиозное движение пятидесятников, было невозможно.
Во-вторых, пятидесятничество в довоенный период не выделялось исследователями в качестве самостоятельного религиозного течения со своим особым вероучением и идеологией. Пятидесятники под именем «трясунов» считались частью евангельско-баптистского направления, ересью, возникшей и развивающейся в рамках баптизма. Безусловно, такое мнение было связано с тем, что в 20-е гг. пятидесятничество действительно не было цельным и организованным церковным объединением, в отличие от баптистов и евангельских христиан, потому что, только успев оформиться (в 1926 году был создан Всеукраинский союз пятидесятников в Одессе, а в 1927 году Всесоюзный с центром в Москве), пятидесятничество превратилось в разрозненные хаотично разбросанные группы верующих, лишенных всякого руководства. Распад пятидесятничества на мелкие группы был, естественно, связан не с его «несоответствием советскому строю», а произошел в результате репрессий конца 20-х и 30-х гг. (уже в 1930 году были арестованы основные пятидесятнические лидеры). К этому необходимо добавить следующее: мнение о том, что пятидесятники на самом деле являются «изуверским учением трясунов» исходило и от самих баптистов и евангельских христиан9, однако советские чиновники, как правило, использовали идейные разногласия внутри сектантства для его разделения и последующего уничтожения. Признание же самоценности «трясунской» идеологии и вероучения было предметом обсуждения религиоведов и находилось под вопросом довольно долгое время - вплоть до 60-х гг. XX в.
Примером «воинствующего атеизма» может служить точка зрения самого авторитетного специалиста по сектантству в 30-е гг. Ф. М. Путинцева. Для него все «сектантские» движения представляли собой «враждебные» организации, в которых буржуазные церковные лидеры проводят откровенно контрреволюционную политику. Успешное распространение евангельского учения Путинцев объяснял нерадивостью отдельных партийных работников на местах10. Исследователей и пропагандистов в то время практически не волновали суть верований и различия церковных течений между собой.
«Воинствующие атеисты» пытались, прежде всего, объяснить, почему число сектантов росло во времена НЭПа, а также доказать, что приспособление многих религиозных лидеров к условиям советского общества является хитрой уловкой и обманом. К примеру, Путинцев так писал о характерных представителях сектантства 20-х гг.: «новый» кулак (баптист и евангелист), перетертый революцией, рядится в «революционные» и «демократические» одежды»11. Подобным же образом оценивались попытки сектантов найти свое место в социалистическом государстве, которое, официально признавая свободу вероисповедания, раскручивало механизм репрессивной машины. И если НЭП рассматривался, как «время расцвета кулацкой сектантской верхушки», то раскулачивание должно было полностью, по мнению воинствующих безбожников, уничтожить евангельские общины12. По сути, авторы-пропагандисты и не старались найти объяснение тому, почему представители зажиточного крестьянства шли в евангельские общины.
Пятидесятники в XX веке: особенности мировоззрения
Современное пятидесятническое движение в России невозможно понять без анализа предыстории всего течения в целом. Исторические особенности возникновения этого протестантского течения и его вероучительная основа определили главные пути эволюции пятидесятничества и те формы, в которых она выражалась. Анализ истории становления пятидесятнической идеологии поможет ответить на вопрос о том, в чем же идеи этого течения стали особенно созвучными интересам и надеждам современного общественного сознания.
На протяжении всей истории христианства в разных странах и в разные исторические периоды предпринимались попытки обновления веры. Однако о предшественниках пятидесятников в ряду «еретических» движений древней церковной истории и «харизматических» лидеров течений христианства нового времени можно говорить лишь относительно. Присутствие в учении и практике положений о возможных для верующего дарах Святого Духа и духовных озарениях далеко не всегда является признаком близости к пятидесятнической доктрине. От представителей других протестантских течений, пятидесятников отличает, прежде всего, осознание крещения Святым Духом со знамением иных языков в рамках догматического богословия.
В богословском смысле среди далеких предшественников пятидесятников обычно называют христианских мистиков II века н.э. -монтанистов и гностиков. Особое значение для представителей этих течений имело приобретение каждым верующим духовных даров апостольского века, будь то пророчества или же глоссолалия - говорение на иных языках. Эмоциональные формы молитвы, экстаз проповедников должны были показать истинность даров, и того, что Дух Святой действительно снисходит на членов общины. В частности, в монтанизме истоки пятидесятнического вероучения видит священник Игорь Ефимов.
Стремление подтвердить свою спасенность Богом конкретными «действиями» божества по отношению к человеку является неотъемлемой чертой почти каждой религии, начиная с самых первобытных ее форм. Та форма, в которой это стремление выразило пятидесятничество, генетически связана с протестантским богословием. О необходимой для человека помощи Святого Духа говорили еще основатели протестантизма Мартин Лютер и Жан Кальвин. Человек, согласно протестантской доктрине, слишком грешен, чтобы спастись самому. Верующий может спастись только по благодати Божией и помочь ему может только сам Бог через посредство Духа Святого. Кальвин развил учение о внутреннем «озарении» и втором крещении Святым Духом. Для последовательных сторонников кальвинизма особая роль третьего лица Святой Троицы очевидна: «Там, где католик помещает Церковь, кальвинист видит Святого Духа. Дух Божий озаряет нас таким образом, что обновленный человек приобретает необходимую ясность мысли, чтобы, вопрошая Библию, познать путь ко спасению. И прямо от Святого Духа на христианина нисходит именно столько благодати, сколько ее передается, если верить католикам, через установленный Церковью канал»95. Богословская интерпретация кальвинистских идей периодически приводила к поискам благодатных даров, которые могли бы подтвердить спасение верующего. Остроту этим теологическим изысканиям придавала кальвинистская концепция о жестком божественном предопределении - одних ко спасению, других к вечным мучениям. Учение Кальвина о Церкви не только резко отделяло «святых», членов христианского сообщества, от «греховного мира», но и постоянно ставило перед церковными идеологами вопрос о том, насколько возможно на практике доказать, что член общины спасен в земной жизни.
И все же в рамках протестантизма далеко не все евангельские течения, проповедующие возможность разного рода «действий» Духа Святого, автоматически становятся предшественниками пятидесятников. Стремление увидеть закономерный процесс в протестантизме, ведущий к появлению пятидесятничества, приводит к схематичному и не всегда верному восприятию реальности. К примеру, анализируя вероучение пятидесятников, православный исследователь И. Ефимов обращает внимание на то, что пятидесятничество возникло в результате процессов, происходивших в западном протестантизме, начиная с XVII века. К первым предтечам пятидесятников Ефимов автоматически относит английских квакеров. Они полагали, что постичь истину можно исключительно только с помощью «озарения» Святым Духом96. Но квакерская идеология, как и другие формы личного мистического опыта, не привела к дальнейшему продуцированию духовных даров и утверждению главного дара -глоссолалии, так как «озарение» понималось скорее умозрительно.
Впрочем, даже появление характерной черты пятидесятничества -практики глоссолалии - еще принципиально не изменяло инерцию богословского развития, заложенную в эпоху Реформации. Дар «говорения на иных языках» стал возникать в евангельской среде начиная с XVII века, как возможный, но необязательный, для христианина дар, действие которого подробно описывается во второй главе Деяний Апостолов. Проповедником глоссолалии был, в частности, баптистский проповедник Джон Буньян (1628 - 1683 гг.). В XVIII веке идею «озарений», в том числе и в виде глоссолалии, развил кальвинист и философ-мистик Джонотан Эдварде (1703-1758 гг.), которого также называют первым проповедником пятидесятницы. Эдварде писал о том, что «существует такое явление, как дух и божественное озарение, непосредственное, ниспосланное душе Богом и отличное по своей природе от всего того, что достигается естественными средствами».
Необходимый богословский инструментарий и широкие возможности для развития своей идеологии пятидесятничество нашло только в методистском «движении святости». Именно методисты, провозгласившие, что «святость может быть утрачена, а поэтому за нее надо бороться», стали прямыми прародителями пятидесятничества. Внутренняя логика развития «движения святости» вела к необходимости переживания все новых и новых экстатических состояний. О том, каким образом методисты искали и находили свой путь святости, ведущий к дару глоссолалии, писал социолог Д. Е. Фурман: «Переживший обращение или впадает в грех, или, постоянно воспитывая себя, достигает в конце концов нового мощного переживания - получения святости. Но и «святой» может или впасть в грех, или продолжить свой «духовный рост». Тогда логично ожидать новых - и еще более мощных - переживаний. Так в самой идее достижения святости в мгновенном переживании была заложена возможность появления пятидесятничества - учения о «третьем даре святого духа» . Происхождение идеи о «крещении Духом Святым», главным образом, из уэслианского учения сделало «третий дар» следствием мистического соработничества человека и Бога. Глубина и неоднозначность трактовки «крещения духом и огнем» предопределило многообразие пятидесятничества и те противоречия, с которыми оно сталкивалось в период своего становления.
Пятидесятничество зарождалось в Соединенных Штатах в XIX веке, когда протестантские церкви старались приспособиться к меняющимся политическим и экономическим условиям. В американском обществе происходили значительные социально-экономические изменения. При высокой религиозности американцев, к тому же не сдерживаемой (в отличие от Европы) дисциплиной отсутствующих в США государственных церквей, социальные кризисы стали мощным фактором, подстегивающим «взрывное» динамичное развитие религиозного сознания американцев. В первую очередь, это выражалось в серии «ревайвелов» или возрождений (обновлений веры), которые способствовали росту и складыванию основных черт пятидесятничества. В США было, по крайней мере два крупных ревайвела в XIX веке - в 20-е гг. и в 50-60-е гг".
Пятидесятники до революции: первые шаги миссионеров
Пятидесятнические проповедники появились в России почти сразу после того, как стало известно о «действии Духа Святого» в Лос-Анджелесе на Азуза-стрит и во многих других американских церквях. На первом этапе своего развития - с первых лет XX в. и до 20-х гг. XX в. российское пятидесятничество было частью европейского «пробуждения», охватившего баптистские и методистские церкви. Зарубежные проповедники принесли новое учение и распространяли его именно среди евангельских верующих. Одной из особенностей возникающего движения было то, что первые пятидесятники были выходцами из баптистско-евангельского движения.
Возникновение пятидесятничества было изначально обусловлено процессами, происходившими в российском баптизме. Так, советский исследователь А. И. Клибанов обозначил два важных фактора, приведших к этому: во-первых, это протест против формализма в баптистских общинах (прежде всего, жесткой централизованной организации), а во-вторых, расслоение внутри движения баптистов и евангельских христиан, которое становилось до революции все более «мелкобуржуазным» явлением . В результате на основе баптистских церквей в России стало формироваться пятидесятничество - течение, которое известный исследователь русского сектантства В. Д. Бонч-Бруевич назвал «новой евангельской сектой»134.
О предшественниках пятидесятников на российской почве можно говорить лишь условно, так как прямых духовных предтеч этого направления в России не было. На роль предшественников пятидесятничества могут претендовать лишь представители духовного христианства. Однако пятидесятники практически не соприкасались напрямую с русскими сектантами и выделялись на фоне других христианских сект не своей строгой приверженностью протестантским богословием, а «крещением Духом Святым» и богословием «духовных даров». Поэтому естественнее искать истоки пятидесятнического восприятия веры в тех сектах, которые на фоне других направлений духовного христианства выделялись практикой «духовных даров» - таковыми являются хлысты и молокане-прыгуны. Хлысты совершали аналогичные по накалу богослужения, во время которых сознательно доводили себя до экстатического состояния под «воздействием Святого Духа». Но и хлыстовство не подходит на роль прямого предшественника, так как свойственные хлыстам религиозные идеи довольно далеки от пятидесятничества. Что касается молокан-прыгунов, то это секта протестантского толка, которая существовала часто бок о бок с первыми пятидесятническими общинами. У прыгунов был более спокойный тип служения - во время своих собраний они прыгали равномерно, произнося молитвы. Только иногда кто-то из верующих мог выбиться из общего хора и прыгать особенно рьяно, часто и высоко. В целом же прыгуны соблюдали благочинный строй молитвы без излишнего экстаза. Во время прыжков верующие ожидали «нисхождения Святого Духа». Прыгунские общины были распространены на Юге России, на Кавказе и в Закавказье. Пятидесятники позднего периода считали, что прыгуны - это первые пятидесятнические группы, стихийно «крещеные Духом»135.
В самом начале XX века на территории России появились миссионеры движения «святости», но церкви «святости» уэслианскои традиции не стали прародителями пятидесятничества. Даже наоборот, они сами испытывали на себе влияние российских пятидесятников. Первым проповедником «учения святости» в России был немец Вильгельм Эбель. В 1902 году он организовал представительство миссионерского общества в Риге, и вскоре его учение распространилось среди немецкого населения Поволжья. В. Эбель принадлежал к Церкви Бога, одной из церквей святости методистского происхождения с центром в городе Андерсон в штате Индиана. Однако в России общины Церкви Бога под влиянием пятидесятничества стали практиковать крещение Святым Духом с «говорением на языках» в качестве обязательного «дара».
Независимо от своих прямых или косвенных предшественников пятидесятничество появилось в России вследствие проповеди иностранных миссионеров. Вплоть до 20-х гг. XX века источником распространения пятидесятнического учения были западные губернии. В абсолютном большинстве исследований утверждается, что первые проповедники были приверженцами учения «единственников», которые верили в крещение только во имя Иисуса Христа и отрицали догмат о Троице. Однако в дореволюционной период скорее следует говорить о двух миссионерских волнах.
По крайней мере, с 1907 года общины «говорящих на иных языках» стали возникать на территории Финляндии и в Прибалтике, входивших в состав Российской Империи. Эта первая миссионерская волна была связана с именем норвежца Томаса Балла Баррата. За успешную проповедь его стали называть «апостолом Европы». Для представителей классического пятидесятничества -объединения Ассамблей Божьих, признающего догмат о Троице, Баррат является основателем европейского пятидесятнического движения. Баррат был методистским пастором, пианистом и учеником норвежского композитора Эдварда Грига. В 1906 году он отправился в США на сбор средств для миссии, услышал о «пробуждении» в Лос-Анджелесе и вскоре почувствовал, что «крещен Духом Святым». С декабря 1906 года Томас Баррат стал проповедовать пятидесятничество в Христиании (в Осло), а затем в Финляндии, Эстонии и в Петербурге136. Первыми обращенными в результате его проповеди были баптисты, евангельские христиане и адвентисты.
Вторая миссионерская волна распространения пятидесятничества в России была связана с проповедью унитарианства - направления Jesus Only (признающих крещение только во имя Иисуса Христа). С единственниками связано появление организованной сети церквей и миссионеров, разбросанных по всей России. Кроме того, у движения появились свои идеологи и ярко выраженные лидеры.
История первой российской пятидесятнической общины началась в 1908 году, когда в Гельсингфорсе (теперь - Хельсинки) был открыт филиал петербургской общины евангельских христиан. Вскоре пресвитер общины Александр Иванов начал проповедовать членам общины о «крещении Святым Духом». Безусловно, на А. И. Иванова большое влияние оказала миссионерская деятельность Томаса Баррата, который к тому времени уже ездил сам и посылал миссионеров в разные уголки Европы.
Однако характер пятидесятнической идеологии общины А. И. Иванова был радикально изменен в 1911 году другим миссионером - Андреем Уршиным, американцем сирийского происхождения. Уршин был пятидесятником-единственником и, наряду с даром «говорения на иных языках», проповедовал «апостольскую веру» в «Единого Бога», то есть в Иисуса Христа. Община (бывшая церковью евангельских христиан) приняла название «евангельские христиане в Духе Апостолов» (ЕХДА). Согласно церковному преданию община в Петербурге возникла в том же 1911 году, когда на Черной речке, месте дуэли Пушкина, Уршин крестил будущих руководителей ЕХДА в России - служащего Александра Иванова и офицера царской армии Николая Смородина. Окончательный раскол, обозначивший появление новой евангельской идеологии, произошел только в 1913 году - Союз евангельских христиан, который возглавлял Иван Проханов, отстранил Александра Иванова от должности пресвитера общины евангельских христиан в Гельсингфорсе за уклонение в «трясунство». Тогда же А. Иванов и Н. Смородин основали общину евангельских христиан в духе апостолов в Петербурге.
Идейные размежевания 90-х: традиция и реформизм
Социальная и миссионерская направленность пятидесятничества, учитывая кардинальные изменения, произошедшие в обществе после распада Советского Союза, привела к тому, что изменилось отношение пятидесятников к обществу, к культуре и образованию, изменился характер богословия, а эсхатологические перспективы «конца света» были отодвинуты на второй план. Интерес пятидесятников к социальной проблематике позволил идеологам движения выработать новые принципы участия церквей в общественных акциях, новые подходы к широте и формам миссионерства.
Поведение верующего и те ценности, которыми он руководствуется, складываются под воздействием самых разных факторов. Это не только фактор принадлежности к определенному идейному направлению и вероучению. Персона церковного лидера в пятидесятничестве способна коренным образом изменить мировоззрение церкви, максимально отдалив его от первоначального источника идеологии. Крайняя эмоциональность богослужения и проповеди, а также идейная широта богословия даров Святого Духа создают благоприятные условия для того, чтобы каждый пресвитер стремился проповедовать свое представление об «истинных» действиях или «дарах» Бога в жизни христианина.
Рассуждения об особенностях личностного фактора в пятидесятническом движении подводят нас к теме идейных размежеваний 90-х гг., которые и создали современную структуру российского пятидесятничества. Число объединений или же ассоциаций христиан веры евангельской в России достаточно велико и, кроме того, периодически появляются все новые, главным образом, региональные союзы и ассоциации пятидесятников. Рассмотрение узловых моментов в истории идейных размежеваний поможет осмыслить то, насколько появление новых течений было «неопятидесятничеством», по сравнению с «советским пятидесятничеством», и является ли новая харизматическая волна разрывом с традиционной пятидесятнической идеологией прошлого.
В 90- гг. сложилось представление о том, что пятидесятническое движение в идеологическом плане состоит из «радикальных», то есть харизматов, и «умеренных», то есть традиционных пятидесятников. Этот стереотип создал не вполне адекватную картину идейного многообразия пятидесятничества в работах публицистов и религиоведов. Идейные водоразделы между традиционными пятидесятниками и харизматами проходили порой не между отдельными союзами, а в рамках этих объединений и часто внутри самих церквей.
Резкое отделение харизматической идеологии от традиционного пятидесятничества создает искаженное представление о существе и организационном многообразии этого движения. Стремление объявить «умеренных» пятидесятников «истинным» ядром пятидесятнического движения привело к тому, что харизматы стали фактически считаться последователями «нового религиозного движения». К примеру, в статье Э. Г. Филимонова «Протестантизм в России» в словаре религий, выпущенном Центром «Религия в современном обществе» под руководством М. П. Мчедлова, дается краткая справка о двух пятидесятнических направлениях - евангельских христианах в духе апостолов и о христианах веры евангельской191. Харизматические церкви занесены авторами словаря в разряд неопротестантских конфессий192. Ставшие распространенными в прессе и в научно-популярных статьях термины «неопротестанты» или «неопятидесятники», безусловно, не отражают всей сложности такого явления, как пятидесятничество, которое в целом можно назвать протестантским движением нового типа.
В рамках современного пятидесятнического движения России можно выделить три идейных направления: 1) традиционные пятидесятники, приверженцы классического пятидесятничества, сохраняющие строгие традиции, которые сформировались в советский период; 2) умеренно консервативные пятидесятники, следующие принципам классического богословия, но не соблюдающие жестких бытовых правил и признающие возможность появления новых «откровений» и более эмоциональных форм богослужения; и 3) «обновленные» пятидесятники (харизматы), которые вносят изменения в богословскую доктрину, исходя из вновь появляющихся «откровений» церковных лидеров, а также отличающиеся крайне эмоциональной формой богослужения. Первые два направления принадлежат к консервативному, а третье к реформистскому течению внутри пятидесятничества.
Традиционные и консервативные пятидесятники исповедуют классическое пятидесятническое богословие, что в значительной мере предопределяет их консерватизм в богослужебной сфере - богословие даров Святого Духа понимается ими уже в качестве устоявшейся части церковной жизни, а не основы для беспредельного умножения «откровений» и «знамений». Социальное мировоззрение консервативных пятидесятников также, как и пятидесятническое вероучение в целом, ориентировано на общественное служение. Консервативная идеология в России также имеет свои оттенки и разделяется на традиционное пятидесятничество и консервативное.
Представителями идеологии традиционного пятидесятничества являются нерегистрированные пятидесятники Объединенной Церкви ХВЕ Ивана Федотова. Основными чертами благочестия, сложившегося в нелегальных церквях, стали «замкнутость, отрицательное отношение к светской культуре, традиция соблюдения консервативных норм в быту. Государственный контроль был заменен внутрицерковным»193. Жесткая иерархическая административная структура до сих пор свойственна федотовской Церкви, а многие общины сохраняют столь же строгий бытовой уклад жизни, как и в советские времена. Пресвитеры и епископы федотовского союза выступают за патриархальные нормы поведения в быту, они также противостоят нововведениям в богослужении и новым «молодежным» методам в миссионерской работе. Епископы и богословы союза ведут активную полемику с харизматическим движением, считая его «еретическим» отступлением от «классического» пятидесятничества. Традиционные церкви подчеркивают свое стремление избежать «мирского» влияния на церковную жизнь, которого не смогли миновать харизматы. В федотовских церквях не используют современную «харизматическую» музыку для евангелизаций, хотя инструментальные молодежные группы во многих церквях все же существуют. На богослужениях в большинстве случаев соблюдается чинность, не приветствуется хлопанье в ладоши и танцы. Обмирщение и харизматические «проявления» (свободное поведение за богослужением) считаются грехом. Ведущими теологами такого рода традиционного пятидесятничества считаются пресвитер Рихард Циммерман (российский немец, эмигрировавший в Германию), ближайший соратник Ивана Федотова Владимир Мурашкин и американский проповедник из штата Техас Берт Кленденнен, который регулярно, начиная с 1992 года, ездит по российским церквям со своей программой выездных семинаров по изучению Библии и основ пятидесятничества «Школа Христа»194.
Консервативное пятидесятничество в более общем смысле складывалось в России на основе самых разных церквей, которые трансформировались под влиянием общественных и экономических потрясений конца 90-х гг. От традиционных пятидесятников, общины которых возникли еще в советские годы, умеренных консерваторов отличало нежелание следовать бытовой и богословской «традиции» нелегального или полулегального советского пятидесятничества или же отсутствие связи с традицией религиозного подполья. Низвержение традиционных устоев в быту и в богослужении, к которым члены церкви привыкли в советский период, приводило к возникновению общины нового типа, как на основе классического богословия, так и на основе харизматического вероучения. С началом эпохи «демократизации» общества и религиозной свободы консервативные или «обновленные» пятидесятники практиковали «новые формы служения» - так в пятидесятнической среде называли динамичную музыку, эмоциональные проповеди и молодежные собрания, громко, в харизматическом стиле, «славящие Господа».
