Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Теоретико-методологические основы изучения динамики политических систем. 12
1. От политической модернизации к трансформации политической системы: эволюция взглядов в политической науке. 14
2. Институциональная неопределённость как фактор трансформации политической системы. 51
ГЛАВА 2. Особенности функционирования политических институтов в современной России. 75
1. Становление и развитие политических институтов России в 1993-2000 гг . 79
2. Специфика функционирования политических институтов России с 2000 г. по настоящее время в условиях трансформации политической системы. 115
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 146
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ 152
- От политической модернизации к трансформации политической системы: эволюция взглядов в политической науке.
- Институциональная неопределённость как фактор трансформации политической системы.
- Становление и развитие политических институтов России в 1993-2000 гг
Введение к работе
С момента начала кардинальной смены общественно-политической, экономической, духовной жизни в России прошло уже более 20 лет, за которые граждане и научное сообщество привыкли рассматривать Россию как страну, перманентно находящуюся в стадии изменения. Произошла смена политической системы, сопровождавшаяся колоссальными потрясениями и постоянной неопределённостью будущего. Правда, в последние годы модно говорить
0 стабилизации ситуации, о завершённости «перехода» и о необходимости
изучать уже сложившийся порядок. В то же самое время большая часть но
вых институтов и акторов всё ещё находится в стадии формирования, поиска
устойчивого равновесия. Непрерывно складывающиеся политические прак
тики, обновляющиеся регулярно нормы, появление новых видов отношений
- всё свидетельствует о том, что политическая система России динамична, а
поэтому принципиально важно понять природу, характер, факторы этой ди
намики. Сегодня очевидно, что привычный транзитологический подход не
даёт исчерпывающих объяснений происходящему в России: накапливается
комплекс противоречий между декларируемой демократией западного об
разца и реальной практикой политического устройства страны.
В конце 1980-х годов американский политолог Г. Алмонд придумал метафору «отдельных столиков»1, которая идеально описывает сложившуюся в отечественной науке ситуацию: разделённое географически, по вузам, по принадлежности к эпохам и историческим реалиям политологическое сообщество России постепенно вырабатывает автохтонный подход к анализу происходящих в политической системе процессов. Глубинные основания специфики политического в России могут быть замечены и проанализированы только включённым наблюдателем, тем более не стремящимся к различного рода историческим и пространственным обобщениям. Необходимо на-
1 Алмонд Г. «Отдельные столики»: школы и секты в политической науке. // Политическая наука: Пробл.-
темат. сб. / РАН. ИНИОН, Ин-т сравн. политологии. - М., 2000. - 2000, № 3: Выборы в посткоммунистиче
ских обществах. -184 с.
4 хождение разумного компромисса между различными подходами: сегодня неоинституциональная методология одних исследователей слабо отражается на эмпирическом анализе функционирования основных политических институтов других исследователей, приверженность части политологов к модерни-зационной парадигме препятствует пониманию природы и специфики развития российской политической системы, и т.д.
Наиболее изучаемой сферой в современной политической науке является институциональное пространство России. Это не случайно, поскольку в ситуации кардинальных изменений эффективное функционирование институтов выступает гарантом стабильного будущего нового порядка. При этом большинство исследователей исходит из принципиального признания факта, что политические институты в России состоялись в том или ином виде, и необходима адекватная теоретико-методологическая база для объяснения их функционирования. Большой популярностью пользуется неоинституциональный подход, который, за последнее десятилетие дополнился многочисленными новыми концепциями, методиками, теориями. Неоинституциона-лизм - специфическое, междисциплинарное направление в современных общественных науках, активно применяемое в экономике, политологии, социологии. Именно неоинституционализм позволяет объяснить некоторые особенности трансформационных процессов в России.
Сегодня важно понять и оценить характер динамики российской политической системы, выявить факторы, способствующие движению в определённом направлении. Российский политический процесс можно характеризовать как неоднолинейный и непоследовательный, что отражается на специфике функционирования политических институтов.
Важно выделить те особенности, которые позволяют говорить о собственном пути трансформации России, отличающем её от пройденного пути странами Центральной и Восточной Европы, а также странами ближнего зарубежья, бывшими советскими республиками. При кажущейся аналогичности начавшихся с конца 1980-х гг. преобразований, прежде всего в экономике
— ^ 5
и политике, результаты, достигнутые в настоящее время, в России и этих государствах разнятся абсолютно. Прежде всего это касается практики функционирования новых институтов. Если в странах Восточной Европы формальные ограничения деятельности акторов чаще всего устанавливались на основе компромисса, и в этом смысле институционализация вела к успешному завершению перехода, то в России институционализация оказалась связана напрямую с феноменом институциональной неопределённости. Отчасти аналогичный процесс можно наблюдать в последние годы на Украине и в Киргизии, где достигнутая при прежних режимах видимость стабильности полностью исчезает в периоды конституционных кризисов и попыток их преодоления неконституционными средствами.
Возможно, мнимая политическая стабильность в России последнего периода, связанная с нахождением временного компромисса для решения внутриэлитных противоречий, может рухнуть в условиях электорального цикла 2007-2008 гг. Это спровоцирует очередную попытку пересмотреть институциональные условия функционирования российской политической системы. В этой ситуации понимание природы и характера современной политической системы и её институциональной компоненты является насущной проблемой отечественной политической науки.
Объектом диссертационного исследования выступают динамические свойства политической системы России, взятые в их целостности и понимаемые как процесс трансформации.
Предмет исследования - институциональный аспект трансформации политической системы России, т.е. совокупность политических институтов, которые регулируют деятельность политических акторов в России в процессе выработки и реализации ими общественно значимых решений.
Хронологические рамки исследования охватывают период с 1993 г. по настоящее время, т.е. с момента принятия Конституции Российской Федерации и провозглашения новых политических институтов. При этом мы исходим из того, что трансформационный процесс начался ещё в середине 1980-х
гг., однако современные институциональные формы приобрёл только после формализации основных правил политической игры Конституцией и исходящими из неё нормативными актами. В этой связи в работе не исследованы те политические практики, которые складывались с середины 1980-х годов, хотя мы и предполагаем, что они имели определённое воздействие на дальнейшую институционализацию.
Степень разработанности проблемы. Те или иные аспекты трансформационного процесса в России является центральными в исследованиях большинства отечественных политологов. Общетеоретические вопросы трансформации политической системы раскрыты в трудах многих зарубежных авторов: Д. Аптера, К. фон Бойме, Р. Даля, Р. Дарендорфа, Л. Даймонда, К. Дойча, Х-Д. Клингеманна, Й. Линца, С. Липсета, В. Меркеля, Г., О'Доннелла, А. Ослунда, К. Оффе, Д. Пауэлла, Л. Пая, Д. Растоу, Ф.Б. Рюта, А. Турена, С. Хантингтона, П. Штыкова, С. Эйзенштадта, Ч. Ф. Эндрейна и др. Особенности политической трансформации в современной России раскрыты в работах Г. А. Аванесовой, В. А. Ачкасова, Г. И. Вайнштейна, М. Н. Вшивцевой, В. Я. Гельмана, Г.В. Голосова, Т. И. Заславской, А.Ю. Зудина, Б.Г. Капустина, И.М. Клямкина, Ю. К. Князева, А. В. Лукина, Е. Ю. Мелеш-киной, О. А. Маслова, А. Ю. Мельвиля, Д. А. Миронова, Ю.С. Пивоварова, С.Л. Сморгунова, В. В. Согрина, С.С. Сулакшина. При этом авторы зачастую мыслят в рамках транзитологической схемы, однако в то же самое время разрабатывая оригинальные теории трансформации.
В рамках используемого нами неоинституционального подхода общетеоретические вопросы были изучены в трудах зарубежных авторов П. Бергера, Дж. Бьюкенена, М. Дюверже, Р. Коуза, А. Круассана, Т. Лукмана, В. Меркеля, Р. Нельсона, Д. Норта, М. Олсона, Дж. Роулза, П. Холла. В российской политической науке неоинституциональный подход разрабатывается С.Г. Айвазовой, В.Я. Гельманом, Г.Л. Кертманом, А.Н. Нестеренко, Р. Ну-реевым, А.Н Олейником, Т.В. Павловой, СВ. Патрушевым, П.В. Пановым,
7 СП. Перегудовым, В.В. Радаевым, М.Х. Фарукшиным, А.Д. Хлопиным, А.Е. Шаститко.
Вопросами неопределённости как одного из признаков трансформации политической системы и деятельности политических акторов занимались Дж. Александр, Л. Бальцерович, В.Я. Гельман, А. Круассан, В. Меркель, Л. фон Мизес, А. Пшеворский.
Исследования и анализ функционирования основных политических институтов России проводится большинством отечественных учёных, чьи исследования печатаются в ведущих научных изданиях страны. В нашей работе использованы также данные Московского фонда Карнеги, Фонда общественное мнение, ВЦИОМ, Левада-центра, фонда ИНДЕМ, фонда Защиты гласности, Независимого института выборов, исследовательского комитета институциональных исследований РАПН.
Цель исследования - проанализировать специфические черты трансформации политической системы России и роль институционального фактора в этом процессе.
Задачи исследования:
Разведение понятий «трансформация», «транзит», «демократизация» и «модернизация» применительно к анализу динамики политической системы.
Выявление основных характеристик трансформационного процесса в России, отличающего его от политических изменений в прочих постсоциалистических государствах.
Уточнение понятия «политический институт» на основании теоретико-методологической базы неоинституционализма.
Введение нового понятия «институциональная неопределённость», выявление его сущности.
Выделение специфических черт, отразившихся на процессе трансформации политической системы и процессе институционализации в России.
8 6. Исследование основных тенденций развития политических институтов в России, степени соответствия реальной политической практики их функционирования декларируемым нормам и принципам. Научная новизна исследования состоит в комплексном подходе к изучению трансформации политической системы и институционализации, в ходе которой формируются новые политические институты. Использован междисциплинарный подход. В ходе диссертационного исследования получены следующие результаты:
Впервые в качестве признака трансформации политической системы выделяется отсутствие телеологической заданности, когда заранее определены цель и результат процесса; вводится понятие «эмерд-жентность» как свойство трансформации политической системы.
Впервые разводятся понятия институт и неформальные ограничения. Определяются критерии, позволяющие проводить подобное разграничение.
Впервые в научный оборот вводится понятие «институциональная неопределённость» как фактор трансформации политической системы.
Впервые в лексикон политической науки вводится понятия «институциональная рутина» для описания противоположной институциональной неопределённости ситуации.
Обобщение данных о функционировании основных политических институтов современной России позволяет утверждать тезис о незавершённости институционализации в России.
Теоретическая и практическая значимость исследования. Полученные результаты исследования могут быть использованы в качестве методологического и аналитического инструментария для дальнейшего анализа динамических процессов, происходящих в политических системах. Введение новых понятий позволяет сделать предметом научных исследований новые аспекты политической реальности. Результаты исследования могут быть по-
9 лезны политическим аналитикам, полит.технологам, государственным и общественным деятелям.
Апробация диссертационного исследования. Основные выводы диссертационного исследования изложены автором в ряде публикаций, а также в выступлениях на международных, всероссийских, региональных научно-практических конференциях, среди которых - «Между прошлым и будущим: социальные отношения, ценности и институты в изменяющейся России», Екатеринбург, 2005; 13th annual NISPAcee conference «Democratic Governance for the XXI Century: Challenges and Responses in CEE Countries», Москва, 2005; «Власть и властные отношения в современном мире», Екатеринбург, 2006; IV Всероссийский конгресс политологов «Демократия, безопасность, эффективное управление: новые вызовы политической науке», Москва, 2006.
Основные положения диссертационного исследования были обсуждены на заседаниях кафедры теории и истории политической науки факультета политологии и социологии Уральского государственного университета им. A.M. Горького.
Выносимые на защиту положения:
Использование транзитологического подхода к анализу политической системы России создаёт ряд методологических трудностей, поскольку нельзя однозначно считать, что происходящие изменения носят строго заданный характер и осуществляется однозначный переход от авторитаризма к демократии. Подобная точка зрения возможна при использовании методологии теории модернизации, которая, однако, задаёт определённую рамку анализа, заставляя исследователя исходить из идеальной цели, достигаемой в будущем изучаемым объектом. Телеологический подход к анализу динамических процессов кажется автору не соответствующим описанию политической системы России, в отличие от описания процессов в странах Центральной и Восточной Европы.
Трансформация политической системы - это процесс преобразования одной политической системы в другую, зависимый от эндогенных и экзогенных
10 факторов, в ходе которого вектор изменений может поменяться, а конечный результат не может быть предопределен изначально.
Определяющим фактором трансформации является институциональный, который задает рамки действий политических акторов. Деятельность политического актора оказывается ограниченной, нормированной, встроенной в институциональную среду. Трансформация и институционализация - два процесса, описываемые понятием «дилемма одновременности».
Политические институты - это формальные правила и нормы, которые действуют в рамках политической системы, регулируя действия акторов в процессе выработки, обсуждения и реализации общественно значимых решений. Неформальные ограничения не могут рассматриваться как институты, поскольку обычно носят спорадический, нерациональный, временной характер.
Для описания специфики процесса институционализации в России вводится понятие «институциональная неопределённость» - ситуация, когда акторы политической коммуникации не находят компромисса относительно политических и поведенческих процедур и правил, а последние постоянно меняются, носят спорадический характер. Начинают доминировать неформальные ограничения, что создаёт угрозу эффективности принимаемых политических решений. В результате каждый политический актор стремится навязать свои правила.
Лежащая в основании политических процессов в России 1990-х годов транзитологическая схема, позволила осуществить «институциональный трансферт», т.е. начать укоренение в стране политических институтов западных политий. Однако произошло повышение значимости неформальных ограничений в политической игре, что позволило начать изучение процесса политических изменений в России как не попадающего под теорию транзитоло-гии, применяемую к странам ЦВЕ. В 1990-х годах перспективы институционализации в России зависели от хрупкого равновесия сил, либо от воли и наличия ресурсов у одного из акторов (президента).
7. В настоящее время институциональная неопределённость в России преодолевается через авторитарный тренд, проявляющийся во всех сферах общественно-политической жизни. Осуществляется попытка выстроить институциональную среду, выгодную одному актору. Чрезмерная персонифициро-ванность власти может стать причиной неудачи подобной попытки в постпутинский цикл, когда произойдёт смена главы государства.
Структура работы:
Диссертационная работа состоит из введения, двух глав, четырёх параграфов, заключения и списка литературы. Общий объём работы - 169 стр., библиографический список содержит 199 наименований.
От политической модернизации к трансформации политической системы: эволюция взглядов в политической науке
Спустя более чем 15 лет после развала советского государства и начала конструирования новой политической системы, вопросов о характере изменений стало гораздо больше, чем в начале демократизации. Проблема уточнения сущности политической системы России оказалась не только не снята, но вновь встаёт на первое место, в том числе и в публичном политическом дискурсе (например, полемика вокруг концепта «суверенной демократии»). Спор, как правило, идёт в пространстве между авторитаризмом и демократией, что не позволяет создать целостное описание системного состояния. Если первоначально большинство аналитиков сходилось на том, что в России осуществляется переход к демократии, а поэтому некоторые «рецидивы» авторитаризма можно рассматривать как временные и неизбежные, то с 2000 г. политологи ищут ответ на ключевой вопрос о цели и средствах: какая трансформация осуществлялась, по каким законам и принципам (и были ли они вообще), и что в результате создано в России? Можем ли мы говорить о наличие собственного «российского проекта», или лишь о провале навязанной западной модели демократии? Научное сообщество встало перед несколькими дилеммами: была ли правильно выбрана теория для объяснения происходящего, правильно ли происходит отбор эмпирического материала и адекватно ли он интерпретируется наукой, следует ли сравнивать латиноамериканский и центральноевропейский варианты системной трансформации с российским и т.д.? Другими словами, как отмечает Г. И. Вайнштейн, «сегодня особенно важно понять, в какой «политической категории» находится нынешняя Россия»1.
Эти проблемы связаны с атрибутивным свойством изучаемого объекта -динамичностью политической системы. Однако осмысление природы этой динамичности, её пределов, «движущих сил», характера протекания позволяет формироваться научным парадигмам в рамках общественных наук. В середине XX века, благодаря разработке Людвигом фон Берталанфи общей теории систем, господствующим становится системный анализ. Первоначально, выступая «преимущественно как абстрактная и дерзкая теоретическая идея», понятие «система», так же как «системотехника, системное исследование, системный анализ и им подобные категории стали рабочими терминами»1. А пришедшая из физической теории, кинетики и термодинамики обобщающая дефиниция «открытая система» позволила сложиться системному подходу как методологической основе общественных наук. Были разработаны многочисленные модели общественно-политических, экономических и культурных систем, что позволяло переходить к компаративным и прогностическим методам исследования.
Таким образом, изучение систем становится междисциплинарным проблемным полем, в котором уживаются законы термодинамики и системо-мыследеятельностная методология, теория игр и синергетический подход и т.д. Г.П. Щедровицкии насчитывает восемь возможных проекций того, что он называет «системным движением»2. «Системное движение» - значимое направление в научной мысли, однако выходящее за рамки данного исследования. Поэтому мы останавливаемся только на интерпретации категории «политическая система».
С момента появления этого понятия в политологическом дискурсе прошло более полустолетия. За это время было создано множество различных теорий и дано большое число трактовок термина. В данной работе под понятием политическая система мы понимаем сложную, упорядоченную совокупность таких элементов, как политические институты, роли, отношения, процессы, которые способствуют «выработке и воплощению в жизнь решений, влияющих на общество в целом»1. Таким образом, понятие «политическая система» охватывает не только отношения государства и общества, как это предполагает американский политолог Эндрю Хейвуд2, ибо это определяется термином «политический режим», но совокупность разнородных политических процессов и институтов в локализованном географически и существующем длительный исторический промежуток времени социуме. Обращает на себя внимание и то, что посредством политической системы формулируются и воплощаются в жизнь «коллективные цели общества или составляющих его групп» . Это условие предполагает наличие разнообразных форм взаимодействия и коммуникации, а также наличие технологий для их упорядочивания и оформления. Политическая система -это совокупность пересекающихся видов деятельности. Это позволяет нам утверждать, что динамичность выступает атрибутом системы.
Любые процессы внутри системы - изменения, возникающие в следствие деятельности элементов системы или самой системы, отношения между акторами, смены форм власти и видов режима, расширение политического участия или напротив, его снижение и пр., а также процессы вокруг системы (во внешней среде) - неизбежно заставляют систему изменяться, приспосабливаться, противостоять и т.д. О динамичности системы в работах «Политическая система», «Модель для политического исследования» и «Системный анализ политической жизни» много писал американский политолог Дэвид Истон.
Институциональная неопределённость как фактор трансформации политической системы.
Изучение институтов напрямую связано с теорией трансформации, являясь краеугольным камнем этого подхода. Трансформационный дискурс сосредоточивает внимание на деятельности политических акторов, а, следовательно, на всех формальных и неформальных ограничителях их деятельности. Как мы отмечали выше, от акторов зависит начало трансформационного процесса. Любая деятельность оказывается ограниченной, нормированной, встроенной в институциональную матрицу. Трансформация и институциона-лизация - это два процесса, вписывающихся в понятие «дилемма одновременности». Обращение к институтам характерно для транзитологов и по-сттранзитологов, рассматривающих трансформационный процесс как единый узел экономических, политических, социальных и культурных процессов. В то же самое время, как отмечает Кеннет Шепсл, «вплоть до бихевиоралист-ской революции середины XX века изучение институтов (вместе с историей политической мысли) и было политической наукой»1. Однако в последние два десятилетия институционализм переживает ренессанс. Не будет преувеличением сказать, что сегодня это, наверное, самая изученная и теоретически проработанная область научного знания в рамках неоинституционализма.
В 2006 г. под руководством СВ. Патрушева было подготовлено содержательное издание «Институциональная политология: современный инсти-туционализм и политическая трансформация в России», в котором обобщался весь опыт институциональных изучений последнего десятилетия. В общем-то, эта работа позволяет окончательно решить проблему сущностной оспариваемости категории «политический институт», свойственную отечественной политологии.
Термин «институт» происходит от латинского institutum, что означает «установление, учреждение, обычай». В то же самое время в латыни существует слово institutio, переводимое как «учебник», причём использовалось это слово преимущественно в юриспруденции (институции юриста Гая - учебник в четырёх книгах). В 533 г. «институцией» была названа одна из четырёх частей кодификации Юстиниана1. Таким образом, «институт» - одно из древнейших правовых понятий, утвердившееся в современных общественных науках с конца XIX - начала XX вв. Характерной чертой этого понятия было то, что долгое время оно определялось предельно широко и недостаточно строго.
Наибольшую популярность это понятие имеет в социологии. Его разработка берёт начало с Г. Спенсера и Э. Дюркгейма. Макс Вебер понимал под социальными институтами непосредственно учреждения, союзы или сообщества индивидов: «Такого рода сообщества характеризуются, во-первых, тем, что в отличие от «целевого союза» добровольное вступление заменено в них зачислением на основании чисто объективных данных независимо от желания зачисляемых лиц; во-вторых, тем, что в отличие от сообществ, основанных на согласии, преднамеренно отказывающихся от рационального порядка, следовательно, в этом отношении аморфных образований, здесь одним из определяющих поведение факторов служит наличие рациональных установлений и аппарата принуждения»1. Институты стали трактоваться как некие организационные структуры.
В школе структурно-функционального анализа понятию «социальный институт» принадлежит одна из ведущих ролей. Т. Парсонс строит концептуальную модель общества, понимая его как систему социальных отношений и социальных институтов, под которыми понимаются особым образом организованные «узлы», «связки» социальных отношений. В общей теории действия социальные институты выступают в качестве особых ценностно-нормативных комплексов, регулирующих поведение индивидов и призванных обеспечить социальный порядок в обществе, его стабильность и интеграцию.
Имеют место и концепции, опирающиеся на методологические основания феноменологического или бихевиористского плана. Так, например, У. Гамильтон пишет: «Институты — это словесный символ для лучшего описания группы общественных обычаев. Они означают постоянный способ мышления или действия, который стал привычкой для группы или обычаем для народа. Мир обычаев и привычек, к которому мы приспособляем нашу жизнь, представляет собой сплетение и непрерывную ткань социальных ин-статутов» . Это близко к подходу П. Бергера и Т. Лукмана, которые увидели в институтах «все типизации коллективно опривыченных действий»3. Психологическую традицию в русле бихевиоризма продолжил Дж. Хоманс, рассматривавший социальные институты как «относительно устойчивые модели социального поведения, на поддержание которых направлены действия многих людей»4.
Эволюцию понятия «институт» прослеживает Морис Дюверже. Он в частности отмечает, что «поначалу, как указывается в словаре Литре, слово «институты» означало «всё, что изобретено и установлено людьми в отличие от того, что дано от природы» ... Думается, что термин «институты» можно было бы резервировать для обозначения совокупности идей, верований, обычаев, составляющих упорядоченное и организованное целое (например, брак, семья, выборы, правительство, собственность и т.д.)»1.
Становление и развитие политических институтов России в 1993-2000 гг
Прежде чем переходить к анализу институционального фактора, необходимо обозначить особенности политической системы России рассматриваемого периода, которые, во многом, задали дальнейшую логику трансформационного процесса, разрушая иллюзии транзитологов. Благодаря изначально присущей российской трансформации специфике, направление политических изменений приобрело эмерджентный характер, т.е. оказалось в большей степени зависимо от случайных факторов, нежели от воли каких-то акторов. По этому основанию Россия выпадает из числа транзитных стран, однако подобное утверждение требует эмпирического обобщения.
Особенности политической системы России в рассматриваемый период:
1. Импортированность большей части политических институтов и, как следствие, их невключённость в российский исторический, культурный и политический контексты.
2. Амбивалентность, т.е. сочетание характеристик и черт различных типов систем (западной и российской, авторитарной и демократической).
3. Незавершённость преобразований во всех сферах, недооформленность новых политических структур.
4. Поиск стабильности политической системой и ситуации статус-кво политическими акторами как защита от неопределённости.
Наиболее удобным понятием для определения сути происходивших с Перестройки преобразований является, на наш взгляд, «институциональный трансферт», т.е. перенос, заимствование политических институтов Запада. В конце 1980-х - начале 1990-х гг. были предприняты серьезные шаги на пути к демократии западного образца: был разрешен политический плюрализм и свобода слова, а как следствие этого - многопартийность, образование альтернативных СМИ; власть начала зависеть от исхода выборов; граждане получили определенные демократические права, а также возможность эти права реализовывать и даже защищать в случае их ущемления. Политическая система России образца 1991 г., с одной стороны, уже не соответствовала советской модели, сохраняя, тем не менее, ряд её черт, но не достигла тех идеалов, которые сформировались в начале трансформации.
Проводимые в 1990-е годы социологические исследования, аналитическая работа ведущих политологов и специалистов в области политической культуры показали, что российское общество глубоко антиномично: оно постоянно встречается с дилеммами общественного развития, вынуждено выбирать из двух альтернатив - авторитаризм или демократия, гражданское общество или корпоративное, унитаризм или распад России, рынок или государственное регулирование, противостояние или партнерство на международной арене. Это, наверное, обусловлено в немалой степени тем, что в России несколько столетий идет борьба между западниками и антизападниками, т.е. страна всё время стоит перед выбором между двумя стратегиями - развиваться в сторону Запада, следовательно, строить аналогичную западной систему, либо же развиваться своим путем, а значит выбирать свои методы и свои идеалы.
Антиномия «демократия - авторитаризм» способствует возникновению феномена амбивалентности политической системы России. С одной стороны, в ней присутствуют такие гарантированные Основным законом демократические элементы, как разделение властей, всеобщие выборы, многопартийность, свобода прессы, местное самоуправление, а, с другой, - «конституционно закрепленная конструкция системы и повседневная практика ее функционирования приспособлены к самовластию, и в этом аспекте она антидемократична»1. Наиболее распространенным тезис об амбивалентности системы, о сочетании демократических и авторитарных черт, стал благодаря харизматическим чертам в личности первого президента России Б.Н. Ельцина. Как ещё в 1987 г. отмечал Гавриил Попов, черты Ельцина можно охарактеризовать как «авторитарный консервативный авангардизм»2 (курсив мой -Д.Е.). Существовал стереотип, что принятая в 1993 году Конституция была написана под личность Б. Ельцина («президент - гарант Конституции»), что она якобы позволяла ему править практически единолично («выборное самодержавие»). Однако, как показала практика, президент и его окружение не смогли в полной мере воспользоваться всеми «авторитарными» возможностями, предоставляемыми Конституцией (этот потенциал был гораздо более эффективно использован его преемником). Возможно, этим объясняется, почему Ельцин предпочитал пользоваться угрозой одностороннего нарушения Конституции в случае попыток ущемления его власти, в частности, Государственной Думой.
В условиях, когда «плюралистические институты, служащие согласованию интересов, слабы; группы интересов, располагающие массовой поддержкой маргинальны, а институтов, которые способны помочь преодолеть это неравновесие - таких, как сильный парламент, эффективная партийная система и независимое судебное производство, - все еще нет»3, говорить о демократии западного образца затруднительно. Точно также само формальное наличие этих институтов, открытое декларирование демократических идеалов и, что самое главное, постоянно накапливающаяся практика не позволяют считать такую систему авторитарной в классическом понимании этого слова. Другими словами, амбивалентность российской политической системы в период 1990-х гг. - это следствие нерешённости политическими акторами основных задач, что создало потенциал для дальнейшей динамики системы, преодолевшей изначальную постановку цели как идеала и превратившейся в итоге в то, что мы называем трансформацией. Как отмечает Андрей Рябов, в рассматриваемый период «правящие круги отказались от стратегии модернизации страны.
