Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Манипулирование как политико-правовая технология: теоретико-методологические аспекты 11
1. Понятие политического манипулирования в государственно- правовом контексте 11
2. Особенности политического манипулирования в условиях институционально-правового оформления публичной власти 27
3. Политическое манипулирование в системе информационно-правовых технологий легитимации институтов гражданского общества 49
Глава II. Институционально-правовые техноло гии легализации политического манипулирования в российской либерально-демократической государственности ... 65
1. Манипуляционные политико-правовые технологии смены национальных элит в постсоветской России 65
2. Институциональная деформация государственно-правового механизма защиты от политических манипуляций субъектов российского демократического транзита 83
3. Государственно-правовые технологии ограничения политического манипулирования в этноконфессиональной сфере 97
Заключение 122
Литература
- Особенности политического манипулирования в условиях институционально-правового оформления публичной власти
- Политическое манипулирование в системе информационно-правовых технологий легитимации институтов гражданского общества
- Институциональная деформация государственно-правового механизма защиты от политических манипуляций субъектов российского демократического транзита
- Государственно-правовые технологии ограничения политического манипулирования в этноконфессиональной сфере
Введение к работе
Актуальность темы диссертационного исследования. Российская государственность находится в состоянии переходного периода, позиционирующегося как особый этап эволюции не только институтов государства и права, правокультурной сферы, но и самого общества, на базе которого они возникают и развиваются, экономики, политической и социальной сфер, идеологии Очевидно, что процесс перехода от одного типа государства и права к другому является сложным, многогранным и весьма противоречивым, происходящим как в государственно-правовой области, так и общественно-политической жизни
В данном контексте обращение к институционально-правовым, информационным и юридико-аксиологическим аспектам технологий политического манипулирования как важной составляющей государственной и негосударственной информационной политики важно для адекватного понимания модернизации российской государственности, выявления «скрытого дискурса» (М Фуко) государственно-правового и муниципального строительства, партогенеза, экономического реформирования, духовно-нравственных позиций и ориентиров представителей различных институтов власти
В практическом плане актуальность заявленной темы связана с демократическим развитием российского политико-правового пространства, которое отличается появлением новых форм легитимации правового и политического порядка, легальных способов преодоления модернизаци-онных рисков, к числу которых следует отнести и особый, политико-манипулятивный метод воздействия на поведение и национальное самосознание российских граждан Ясно, что правовое оформление политического манипулирования, соответствующее природе этих процессов, их особенностям в условиях переходного периода российской государственности и ее демократического транзита, должно быть направлено на предупреждение разного рода институциональных деформаций в информационно-идеологической сфере, противодействие опасным для нормального развития институтов гражданского общества манипулятивным технологиям
Степень научной разработанности проблемы. Проблемы, связанные с выявлением и пониманием разных аспектов политического манипулирования, привлекали внимание многих российских и зарубежных правоведов, философов, историков
Среди классических трудов, кроме работ Платона, Аристотеля, Цицерона, Аврелия Августина, Марсилия Падуанского и др необходимо выделить работу Н Макиавелли «Государь», в которой заложены основы современного учения о политическом манипулировании, трактуемом в контексте технологий правовой легитимации государственной власти
Основные исследования политического манипулирования проводились в рамках различных гуманитарных наук Так, среди философов и социологов несомненный интерес представляют методологически значимые работы А С Агароняна, М Г Ашманиса, В Л Василенко, А Я Ермолова, Г Бутуля, П С Гуревича, ГГ Дилигенского, П Динцельбахера, Э Дюрк-гейма, А Инкельса, Ж Карбонье, С Г Кара-Мурзы, Д Левинсона, И В Мостовой, В С Овчинникова, А С Панарина, И К Пантина, В М Ро-зина, Г Симона, Н Е Тихоновой, Г Хофстеда и др , в которых обозначены различные концепции манипулирования
В социально-психологическом контексте большое внимание структуре манипулирования уделялось в трудах И Г Дубова, Б А Душкова, В Вундта, Г Лебона, В А Шкуратова, Э Фромма, К Г Юнга и др Этнонациональные аспекты манипулирования изучались специалистами в области юридической (политической) антропологии и этнологии, такими, как И Я Баховен, А Гарапон, Л Леви-Брюль, К Леви-Стросс, Б Малиновский, Н Рулан и др
Особый интерес для исследования представляют работы немецкого социолога Г Франке «Манипулируемый человек» и российского психолога «Психология манипуляции», в которых ставятся и решаются важные вопросы политического манипулирования сознанием масс в современном государстве
В отечественной юридической классике, философско-правовых трудах много внимания уделялось изучению проблем, понятий, связанных с духовными, религиозными, правовыми и нравственными аспектами ма-нипулятивного воздействия государственных институтов на население имперской российской государственности В этом плане можно выделить труды российских правоведов и философов второй половины XIX-первой половины XX в - Н Н Алексеева, Н А Бердяева, Н А Захарова, И А Ильина, М Н Каткова, М О Меньшикова, П И Новгородцева, ЛИ Пегражицкого, К П Победоносцева, И Л Солоневича, С Л Франка и др
К специфике воздействия тех или иных манипулятивных технологий на правовое и политическое сознание, в том числе и на профессиональ-
ное правосознание, национальный правовой и политический менталитет, в последние годы обращались такие авторы, как П П Баранов, В М Баранов, PC Байниязов, А М Величко, В Ю Верещагин, А Г Дугин, И А Иваншков, В Н Кудрявцев, А И Левченков, Е А Лукашева, О В Мар-тышин, А В Малько,СБ Мирзоев,АЮ Мордовцев, А И Овчинников, В В Попов, М А Пшеничное, Д Я Резун, В П Сальников, Л С Мамут, Л А Морозова, А В Серегин, В Н Синюков и др
Объектом диссертационного исследования является манипулирование как политико-правовая технология, а его предметом - государственно-правовые технологии политического манипулирования
Целью диссертационного исследования является институционально-правовой анализ особенностей легализации технологий политического манипулирования в современной российской государственности переходного периода
Реализация поставленной цели осуществляется решением следующих задач
определить сущностные признаки политического манипулирования и формы его государственно-правовой институционализации,
выявить особенности технологий политического манипулирования в контексте кризиса легитимности публичной власти и институционально-правовой деформации национальной государственности,
-дать критическую оценку информационно-правовым технологиям политического манипулирования сознанием населения в условиях формирования институтов гражданского общества,
систематизировать манипуляционные технологии управления политическим и правовым сознанием российских граждан в период смены национальных элит,
показать специфику институциональной деформации российского государственно-правового механизма защиты от политических манипуляций,
типологизировать государственно-правовые технологии ограничения политического манипулирования в этноконфессиональной сфере
Методологическая и теоретическая основы диссертационного исследования. Теоретико-методологическая основа диссертационного исследования базируется на философско-правовой методологии юридической и политической науки, социологии права и теории институционально-правового анализа
Предмет, цель и задачи исследования определили его методологическую основу, которая включает в себя общенаучные (исторический, ло-
гический, системно-структурный, социокультурный, генетической реконструкции и др) и специальные подходы, использование которых при анализе технологий политического манипулирования позволило сформулировать и содержательно раскрыть их онтологические, функциональные, аксиологические и практические характеристики, определить место, роль и значение в процессе современного российского государственно-правового строительства
Научная новизна диссертационной работы заключается в том, что -определены категориальные границы интерпретации сущности и особенностей политического манипулирования как технологии в государственно-правовом контексте,
- выявлены основные уровни функционирования политического ма
нипулирования, его структура и специфика в условиях кризиса легитим
ности публичной власти и институциональных искажений в националь
ной правовой сфере,
-дана критическая оценка политическому манипулированию в системе информационно-правовых технологий легитимации институтов гражданского общества,
политическое манипулирование представлено в качестве важнейшей технологии российского национального элитогенеза, инструмента реализации политических и экономических интересов элит в правовых и неправовых формах,
показана специфика институциональной деформации государственно-правового антиманипулятивного механизма в современной российской государственности,
-установлена институциональная и смысловая взаимосвязь уровня развития антиманипулятивных политико-правовых и информационных технологий с результативностью разрешения этноконфессиональньгх конфликтов на постсоветском пространстве
Основные положения, выносимые на защиту: 1 Системное исследование государственно-правовых и институционально-технологических аспектов политического манипулирования включает в себя несколько направлений осмысления (социально-философское, историческое, социально-правовое и институционально-прикладное) его природы и содержания в широких категориальных границах от признания политического манипулирования в качестве системы субъективно заданных технологий, скрытых и открытых воздействий, формирования стереотипов и утверждения ценностей, позволяющих национальным
элитам обеспечивать сохранение необходимого уровня легитимности публичной власти, устойчивость функционирования созданных ими политико-правовых институтов (Н Макиавелли, Э Дюркгейм и др ) до интерпретации его как объективно сложившейся и необходимой технологии легализации публичной власти, институционально-идеологической процедуры по защите интересов государственного аппарата и иных субъектов национального политико-правового пространства (М Фуко, А Грамши и др)
К основным признакам политического манипулирования как технологии легитимации публичной власти относятся а) духовное воздействие на правовое и политическое сознание населения, не сопряженное с физическим насилием и системой государственных репрессий, б) высокий уровень идеологической восприимчивости народа, его информационная пассивность и связанная с низким уровнем общей, правовой и политической культуры некритичность мышления (имеющая место не только в стабильно функционирующем государственно-институциональном пространстве, но и в революционные периоды), в) скрытое воздействие, факт которого не должен быть замечен объектом политической манипуляции, г) сопряженность с волей и интересами высших и местных национальных элит, д) институциональная и организационная оформ-ленность (создание соответствующих научных, информационных и иных структур, занимающих определенное место в государственном механизме, а также гражданском обществе («неправительственные организации», фонды и др)
Государственно-правовые технологии политического манипулирования реализуются на нескольких институциональных и неинституциональных уровнях а) концептуально-теоретическом (через разного рода доктрины, идеи, принципы, насаждаемые, прежде всего, в сфере образования и науки), б) информационно-художественном (воздействие средств массовой информации, телевидения, различных произведений искусства (кино, театр, литература и др ), в) программно-политическом (программы политических партий, движений, требования к власти и т п ), г) актуализированном, фиксирующем результат разного рода манипуля-тивньгх воздействий на массовое политическое и правовое сознание, степень реализации утверждаемых идеалов, принципов, практик в системе правовых и политических институтов В структурном плане политическое манипулирование являет собой единство эмоциональных и рациональных элементов воздействия, которое определяет вектор активно-
сти различных субъектов публичной власти и иных движущих сил реформаторских процессов при отсутствии правового механизма антима-нипуляционной защиты
Демократизация государства и общества предполагает элиминацию институтов цензуры в том виде, в каком они существуют в авторитарных и тоталитарных режимах Однако именно отсутствие взвешенной цензурной политики в условиях смены российских национальных элит и несформированности гражданского общества создало основу для разного рода политических манипуляций как со стороны государственной власти, так и иных субъектов политико-правовой и социально-экономической жизни (политических партий, научных организаций, творческих коллективов и др ) В период демократического транзита, переходного государства политическое манипулирование выступает весьма опасным деструктивным элементом, направленным на разрушение прежних идеологических, мировоззренческих и нравственных основ и замены их новыми, часто чуждыми массовому политико-правовому сознанию и национальному менталитету представлений (о значении и ходе Второй мировой войны, революциях 1917 г, образе советского человека, милиции и прокуратуры и др), что негативно отразилось на правовом порядке и режиме законности
К основным факторам, обусловливающим деформацию государственно-правового механизма защиты от политических манипуляций в современной России, относятся а) отсутствие антиманипулятивного правового режима, включающего комплекс соответствующих отраслевых и межотраслевых правовых институтов, б) противоречия между высшими и региональными элитами (особенно в национально-государственных субъектах федерации), атакже имитация политической (партийной и иной) конкуренции, в) отсутствие системы нормативно-правового контроля в сфере информационно-коммуникативных технологий, необходимой для упорядочения информационных функций государственных институтов и структур гражданского общества (причем, наиболее актуальным вопросом является научно-образовательная и рекламная деятельность, что требует корректировки регулирующих эти отношения нормативно-правовых актов)
Научно-теоретическая и практическая значимость исследования.
Материалы и выводы диссертационной работы раскрывают перспективы дальнейшего научного исследования юридических, аксиологиче-
ских, исторических и иных аспектов политического манипулирования, представляющих интерес для российской юридической науки и правоохранительной практики
Содержание диссертационного исследования найдет применение и при чтении учебных курсов по общей теории государства и права, политологии, философии политики и права, юридической и политической этнологии, сравнительному правоведению и др
Апробация результатов исследования. Основные теоретические выводы и положения диссертации обсуждались в докладах и сообщениях диссертанта на международных, всероссийских и региональных конференциях
Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на кафедре государственно-правовых и политико-философских дисциплин Ростовского юридического института МВД России
Структура диссертации. Поставленная проблема, объект, предмет, цель и задачи исследования предопределили логику и структуру данной работы Диссертация состоит из введения, двух глав, включающих шесть параграфов, заключения и списка литературы
Особенности политического манипулирования в условиях институционально-правового оформления публичной власти
Феномен легитимности публично-правовых институтов власти, как известно, связан с возможностью направлять действия всех социальных субъектов с минимальным использованием средств и технологий принуждения и
насилия. Как было показано выше, данные свойства характерны и для политического манипулирования. Следовательно, легитимность и манипулятив-ное управление политическим процессом тесно взаимосвязаны. Не случайно в этом контексте ряд современных исследователей анализируют легитимность институционально-правовых и политических форм организации социума сквозь призму технологий манипулирования массовым сознанием.
В современной специальной литературе политическое манипулирование трактуется в узком и широком исследовательском контексте. С точки зрения первого, данный политико-правовой феномен рассматривается в качестве теории и практики предвыборных технологий, а также методики и средств проведения избирательных компаний. В контексте второй точки зрения политическое манипулирование анализируется с позиции технологий получения, реализации, сохранения и легитимации власти.
Так, например, А. Мейер использует для обоснования современных процессов политической манипуляции понятия «социализация», «легитимация», которые в современное время являются важнейшими факторами мани-пулятивного управления массами. С его точки зрения, процесс социализации превращает индивидуума «в полезного и преуспевающего члена общества путем воспитания его в духе господствующих норм поведения и в духе той роли, которую ему отводится». В свою очередь, процесс легитимации направлен на то, чтобы «заставить индивидуума принять соответствующий строй таким, каков он есть, чтобы выработать у него положительное, одобрительное отношение к существующей системе и к ее институтам, к ее руководителям и к методам, с помощью которых они избираются на свои высокие посты». Данная позиция характерна для многих исследований современных политико-правовых отношений, в контексте которых манипуляция анализируется как неотъемлемая часть политического процесса, обеспечивающая легитимность политико-правового порядка, его институционально-правовой структуры, действующей политической элиты и ее право на властно-правовое господство 19.
Более того, многие политические аналитики утверждают, что манипулирование в эпоху массовых движений и массовой культуры направлено на легитимацию существующего правопорядка, оправдание или, скорее, придания значимости политическим и юридическим результатам деятельности государственной администрации, легитимации законодательных новелл, док-тринально-правовых и идеологических актов и принципов в государственно-правовой организации общества.
Так, например, Ж. Эллюль, обосновавший данную позицию пишет, что современные политические отношения во все большей степени приобретают форму спектакля, представления для граждан, разыгрываемого политическими деятелями с целью удержания права управления, повышения значимост и своих решений, сохранения действующего порядка (например, спектакли выборов, всенародной поддержки политических решений, спектакли референдума и сессии парламента, транслируемые по телевидению и проч.) 20.
Как процесс легитимации правопорядка, так и процесс политического манипулирования отражают, прежде всего, возможность и способность поддерживать веру населения и социальных групп в то, что существующие публично-правовые институты наиболее адекватны данному обществу, его этапу исторического развития. По мнению М. Липсет, легитимация связана с ценностной структурой, духовно-нравственным контекстом, общей этнонацио-нальной обусловленностью, «размывание» которых приводит к институцио- нальному кризису, потере доверия к существующим правовым и политиче-ским институтам " . Подобной точки зрения придерживается и Ж. Лира: «Убеждение в том, что, несмотря на все их промахи и недостатки, существующие политические институты являются наилучшими, нежели какие-либо другие, которые могли бы быть установлены, и которым следовало бы в результате подчиниться» 22.
Вполне логичным представляется, если учитывать тесную современную взаимосвязь легитимности и политического манипулирования, и базирование используемых сегодня технологий манипулятивного управления на ценностных основах общества, доминирующих в нем политических идей, властно-правовых образов и представлений: «Технология общегосударственного манипулирования основывается на систематическом внедрении в массовое сознание социально-политических мифов, иллюзий, идей, норм, ценностей, или управление ими» 3.
В современной политико-правовой действительности как процесс легитимации, так и процесс политического манипулирования воспринимаются неотъемлемым фактором обеспечения стабильности и интеграции государственно-правовой организации. Особое значение этого фактора возрастает в полинациональном юридико-политическом пространстве, а также немаловажно его влияние в период так называемого переходного состояния государства и права, общественной системы в целом.
Политическое манипулирование в системе информационно-правовых технологий легитимации институтов гражданского общества
Развитие институтов гражданского общества в современной российской государственности подвержено, как впрочем, и любой политико-правовой феномен, транзитивному периоду развития. Это характеризуется, прежде всего, разбалансированностью социально-духовного и властно-правового взаимодействия при реализации законных интересов и потребностей. Острые противоречия в ценностно-нормативной системе, общественно-психологическая напряженность, связанная с духовной аномией, «слабость» институциональных форм и способов влияния на политический процесс, разворачивающийся в современной отечественной государственности, а также неудовлетворенность базовых ценностей и потребностей и идеологический вакуум формирует пространство для манипулирования общественными настроениями и политической реакцией на действие государственных и муниципальных органов, восприятие результатов юридической деятельности и проч.
Прав в этом плане Г.В. Грачев, отмечая, что в действующей государственно-правовой действительности «налицо противоречие между общественно-психологическими явлениями, сформировавшимися за советский период (представления о власти, политике, праве, приоритетных задачах функционирования государственного механизма, а также ожидания индивидуальных и общественных групп от внутриполитической и международной активности публично-правовых институтов власти, как и в целом понимание специфики властно-правового взаимодействия в системе личность — общество - государство - Е.К.) и в последнее время, между прежними и новыми ценностями, социальными установками, взглядами, традициями и т.п., что отражается, в частности, на уровне изменений в личностных характеристиках. В обществе присутствуют одновременно субъекты со "старыми" и "новыми" ценностями (что, например, формирует конфликтогенное пространство при выборе политических и идеологических ориентиров развития отечественной государственности - Е.К), установками, взглядами (это, в свою очередь, приводит к конфликтности формирования гражданских моделей социально-правового взаимодействия и разрешения, возникающих в обществе конфликтов - Е.К.), причем эти противоречия часто проникают внутрь когнитивной системы» .
В связи с этим наблюдается и такое известное социально-психологическое явление, как столкновение противоположных ценностей, социальных установок, взглядов и т.п., которые обусловливают конфликтный характер общественно-психологической атмосферы, слабость гражданских институтов, снижение политической активности населения, духовно-нравственной аномии (снижения значения ценностно-нормативных систем при формировании юридически и социально значимого поведения, принятия решения и т.п.), в целом политической отчужденности.
Новый демократический формат реорганизации общественного и политико-правового устройства, перераспределения собственности, иных материальных и символических (например, властных, организационных и проч.) ресурсов общества не привел к формированию подлинно активного и самостоятельного субъекта политического процесса - гражданского общества. Гражданские институты не формально-юридически, а реально отстранены от национального богатства, новых властных отношений (не имея существенных институциональных форм и сложившихся политических практик влияние на принятие и реализацию властно-правовых решений 40), остались безучастны к формированию правовой политики государства и т.д.
Все это привело к тому, что гражданское общество из стабильных и значимых институциональных структур политико-правового процесса превратились в безликую массу, стала объектом политического манипулирования.
Показательно в этом плане исследование Э. Фромма, в котором он анализирует изменение массового сознания в периоды смены общественной организации. Так, описывая эпоху возрождения, он, отмечает, схожие с современной российской реальностью тенденции: «Простой народ, которому не досталось ни нового богатсва, ни новой власти, превратился в безликую массу, потерявшую уверенность своего прежнего положения; этой массе льстили или угрожали, но власть имущие всегда манипулировали ею и эксплуатировали ее... при этом приходилось применять все средства, от психологического манипулирования до физических пыток, чтобы управлять массами и сдерживать конкурентов внутри собственного класса (политической и экономической элиты - Е.К.)... В результате было отравлено и отношение преуспевающего индивида к своей собственной личности, его чувство уверенности в себе и ощущение безопасности (недаром в современной российской действительности проблематика групповой и личностной защищенности, от властно-правового произвола, криминалитета и проч., а также вопросы индивидуальной и общественной безопасности являются доминирующими в публичном и научном дискурсах - Е.К). Он сам превратился в такой же объект собственных манипуляций, в какой раньше превратились все остальные» .
Достоверность данных суждений, теоретических выводов подтверждают и современные социологические исследования, в которых фиксируется беспрецедентный по масштабу и активности использования психологических манипуляций, направленных на управление массовым сознанием. При этом личность, социальные группы стали вполне целенаправленно рассматриваться в качестве объектов манипуляции как средств достижения целей одними за счет манипулирования другими. И эта ситуация характерна для всех сфер общественной жизнедеятельности - политико-правовой, экономической, духовно-культурной, этнической и т.д. Все эти результаты исследований позволяют с уверенностью заключить, что массовое распространение и использование всевозможных форм, технологий и способов манипулирования является характерной особенностью и устойчивой тенденцией в развитии современного российского общества и государства 42.
Таким образом, радикальные перестройки в социальной организации и затянувшееся реформирование политико-правовой сферы вызывают у значительной части общества чувства напряженности и неудовлетворенности развивающимися в обществе процессами, что значительно активизирует возможности для политического манипулирования негативными настроениями масс, использования психологического дискомфорта в различных политических целях 43. Однако данные процессы характерны не только для российского общества, но по прогнозам ряда исследователей, деструктивные манипуляции личностью, общественным мнением, массовым сознанием с учетом современных тенденций развития могут наряду с национальными и этнопо-литическими конфликтами, экологическими катастрофами и демографическими бедствиями превратится в глобальную мировую проблему XXI века.
Институциональная деформация государственно-правового механизма защиты от политических манипуляций субъектов российского демократического транзита
Вследствие произвола властных элит в отличающейся крайне противоречивым и неустойчивым характером конвергенционной политической системе, отсутствия в ее рамках концепции политико-правового и социально-экономического реформирования, влекущего за собой и неустойчивость целей проводимых реформ, возникли (в силу объективных и субъективных факторов) технологии политического манипулирования сознанием населения, направленные на отвлечение масс от конфликтогенного характера проводимой модернизации, на сокрытие серьезных ошибок стратегического и тактического характера, допущенных пришедшими к власти элитами, «умолчание цели, цены и сроков изменений», «разрушение символов» (С.Г. Кара-Мурза) и др. В этой ситуации последние не заинтересованы в каком-либо противо действии политическому манипулированию, тем более что именно они И ЯВ- ляются его институциональными субъектами. Главное здесь создать негативный образ прежней власти и высветить положительные черты новой.
Необходимо обратить внимание, что политическое манипулирование следует отличать от информационного экстремизма. Ясно, что оба эти явления возникают, как правило, в переломные этапы развития национального государства и права, экономической системы. Тем не менее они имеют разную природу, что, конечно же, влияет и на содержание и институциональные формы механизма противодействия этим деструкциям. Основным признаком любого экстремизма является насилие (ст. 1 Шанхайской конвенции о борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом от 15 июня 2001 г.), тогда как политическое манипулирование - явление «более тонкое», часто, вообще, трудно уловимое, что сказывается и на политико-правовых методах противодействия ему.
«Манипуляция — это не насилие, а соблазн. Каждому человеку дана свобода духа и свобода воли. Значит, он нагружен ответственностью - усто ять, не впасть в соблазн» . Поэтому, если процедура противодействия экстремизму базируется на уголовно-правовых нормах82, то в отношении политического манипулирования должен действовать иной механизм защиты, включающий не только юридические, политические, но и другие элементы. Таким образом, в институциональной структуре антиманипулятивного государственно-правового механизма следует различать несколько элементов: а) институционально-правовой (система нормативных актов, среди которых в первую очередь необходимо отметить особое значение Закона РФ «О средствах массовой информации» № 2124-1 от 27 декабря 1991 г.; № 38-ФЗ от 13 марта 2006 г. «О рекламе», а также ряда подзаконных актов; б) институционально-организационный (формирование соответствую щих федеральных и региональных структур, а также различных обществен ных структур (творческих наблюдательных советов при телевизионных кана лах, иных СМИ, в федеральных издательствах, в первую очередь, выпус кающих учебную литературу для школ и вузов и т.п.), выполняющих кон трольно-цензурную функцию; в) информационно-коммуникативный (распространение антиманипуля тивной информации, различных комментариев специалистов и т.п.). Формирование института цензуры связано с теми процессами, которые имели место в ходе эволюции государства, политической и правовой систем, изменений места и роли государственного аппарата, системы взаимоотношений личности, общества, власти. Цензура представляет собой один из вариантов контроля государственной власти за деятельностью общества, в частности, за выражаемыми теми или иными членами социума идеями, мыслями, оформленными в суждения, доктрины произведения науки и искусства. Поэтому политико-правовая институционализация цензуры непосредственно связана с основными информационными революциями, которые имели место в истории человечества, и их результатами: возникновение языка, письменности, книгопечатания и современных информационных технологий как следствие компьютеризации второй половины XX в.
Так, известный советский специалист в области античной философии А.Н. Чанышев пишет: «Платон предлагает в своем государстве произвести великую ревизию уже существующего искусства и создать новое искусство... в своем образцовом государстве изгоняет из музыки неритмичность и дисгармонию как близких родственников злоречия и злонравия... запрещает, далее, всякое искусство, где поэт или исполнитель подражает другому человеку... поэтому Платон изгоняет из своего государства все драматическое искусство» . Обоснование необходимости государственного контроля за разными видами и жанрами искусства достаточно легко обнаружить и в текстах самого Платона, который в своем «Государстве» призывает подданных не забывать, что «в наше государство поэзия принимается лишь постольку, поскольку это гимны богам и хвала добродетельным людям» .
Так или иначе, но институт цензуры становится своего рода политико-правовым индикатором, одним из важнейших критериев оценки государственного режима конкретного государства в определенный исторический период. Платон лишь обозначает (в оригинальной диалогической форме) значимость государственного контроля за информационными потоками в обществе, а также то, что информация представляет собой один из важнейших инструментов воздействия на общественное сознание, а значит (что в плане правового регулирования значительно важнее) и на поведение человека, гражданина, социальных и профессиональных групп.
Изобретение цензуры в современном виде (причем, цензуры предварительной) принадлежит Римскому папе Сиксту IV, приказавшему в 1471 г., чтобы ни одна книга отныне не печаталась без рассмотрения и одобрения духовенства. Примеру папы последовали представители светских властей, прежде других — император Карл V. В духовных владениях цензура была поручена епископам и состоявшим при них чиновникам, в светских учреждениях - полицейским и иным властям. Книга до выхода в свет должна была просматриваться цензурой, одобрение которой печаталось на первом или последнем листе книги. В течение XVI в. цензура была введена во всех государствах Западной Европы. В Англии в 1694 г. парламент отказался назначить цензора, что не мешало правительству преследовать печать судебными способами и подвергать авторов жестоким карам.
В истории Западной Европы, России, иных государств можно обнаружить постоянную борьбу тех или иных политических и неполитических институтов (органов государственной власти, церкви, гражданского общества, различных корпораций) за право определять содержание и направленность информационной политики, «дозирование» информационных потоков по отношению к разным слоям общества.
Государственно-правовые технологии ограничения политического манипулирования в этноконфессиональной сфере
Двадцатилетие кардинальных реформ в политико-правовой и социально-экономической жизнедеятельности общества, очевидно, не привело к желаемому результату, но стимулировало возникновение множества модерни-зационых рисков. Конечно, во многом выбранный вектор институциональных трансформаций был обусловлен низкой экономической эффективностью, низким уровнем легитимности функционирующих государственно-правовых институтов. «Маятник» реформ качнулся от постепенной эволюционной доктрины экономической модернизации - «перестройки» (т.е. программы, сформулированной М.С. Горбачевым и его командой) - к системному разрушению общественной жизнедеятельности и формированию на ее «обломках» новой рыночной организации.
Напомним, что в советское время с течением времени потребности и жизненные стандарты населения развивались быстрее, чем институциональная система общества, порождая психологический дискомфорт и побуждая воспринимать существующие институты со все большей степенью критично сти . В «поздний» советский период институты утрачивали свою эффективность в реализации социальных целей и задач, однако в силу стабильности идеологической системы сохраняли определенную степень легитимности. В то же время новая системная модернизация институциональной системы советского народного хозяйства, а вместе с тем и обновление идеологических основ советского социально-политического мышления привели в конечном итоге к снижению как самой эффективности институтов, так и их легитимности.
В массовом сознании разрушилась вера в оправданность существования институциональной системы, институты больше не выполняли свою функциональную направленность, являлись не эффективными при реализации индивидуальных и групповых ценностей и потребностей, тормозящими объективные процессы развития социума. Все это инициировало процессы неформальной социально-экономической институционализации, привело к раздвоенности экономической, политической и социально-правовой жизни.
Социальное поведение и мышление все больше отклонялось от общих норм. Кризис советской институциональной системы возник как итог данных процессов. При этом практически все базовые институты советской системы начали восприниматься как исторический реликт, что и потребовало крупномасштабных трансформаций. Спровоцированный идеологический кризис доверия к институтам породил в конечном итоге процессы поиска новых институциональных форм, а разрыв между институционализированными нормами и социальной мыследеятельностью привел к серьезнейшим дисфункциям и кризисам, вынуждая общественную систему меняться в совершенно противоположном направлении в соответствии с новыми ценностными ориентирами и стандартами.
Трансформация мировоззренческих оснований институциональной политико-правовой системы приводит к тому, что «институты перестают им со ответствовать и даже перестают определять социальные представления. Институты начинают восприниматься как исторический реликт» 95. В результате расхождения представлений и институтов нарушается общественное согласие, размываются социально-правовые ориентиры и критерии развития, подрываются идеологические основы стабильности и упорядоченности общественного взаимодействия. Поэтому во многом кризис советской политической системы заключался в том, что потребности, жизненные стандарты и представления граждан о должном порядке социально-правового взаимодействия развивались быстрее, чем институционально-правовые и социально-экономические основы общества, порождая определенный социально-психологический дискомфорт, критическое отношение и даже недовольство политико-правовой действительностью.
Кроме того, следует заметить, что последние экономические кризисы (кризис 1998 г. и современный кризис), существенно снизили и веру населения в значимость и эффективность рыночных институтов и соответствующей им модели социально-правовых отношений. Представляется, что это связано с тем, что «в ходе реформ были, по сути, проигнорированы нравственные и исторические традиции, страна несет крупномасштабные потери: распад единого духовного пространства, утрата консолидирующей идеи, попирание чувства национального достоинства (возведенные популистическими лозунгами и манипулятивными технологиями до национальной ксенофобии -Е.К.), коммерциализация культуры, аморализм. Разрушена прежняя система ценностей, а новая не создана.
Так, совершенно справедливо отмечает С. Г. Кара-Мурза, что итогом кардинальных системных трансформаций социально-экономической и, прежде всего, идеологической, духовно-нравственной основ организации общественной жизнедеятельности стал эффект демонтирования общественного сознания и ценностно-нормативной системы стабильности общества. За двадцать лет реформ был «"разобран" главный деятель нашей истории, создатель и хозяин страны — народ. Все остальное - следствия. И пока народ не будет собран, не вернет своей памяти, разума и воли, не может быть выхода из этого кризиса. Не кризис это, а Смута, особая национальная болезнь, которая нефтедолларами не лечится». При этом, продолжает С. Кара-Мурза «население собирается в народ на общей мировоззренческой матрице (вокруг общего "культурного ядра"). Ее надо постоянно строить, обновлять, "ремонтировать". Но против нее можно и совершать диверсии (информационные и манипулятивные воздействия и проч. — Е.К.) — подтачивать, подпиливать, взрывать. У государства с подорванным "культурным ядром" резко ослаблен суверенитет (слабость которого используется другими государствами в рамках информационно-коммуникативных войн, захвата общественного сознания, физических, материальных, природных и иных ресурсов -Е.К). Власть в нем легко свергается просто при помощи спектакля, построенного на голом отрицании и возбуждении эмоций (как это показала практика "цветных революций" -Е.К.)» 97.
