Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретико-методологические предпосылки исследования государственной защиты ветеранов боевых действий 14
1.1. Ветераны боевых действий как социально-политическая общность 14
1.2. Права и интересы ветеранов боевых действий 28
Глава 2. Опыт защиты прав и интересов ветеранов боевых действий в развитых странах 48
2.1. Формы и методы защиты личных интересов ветеранов боевых действий 48
2.2. Институционализация организаций ветеранов боевых действий как способ защиты их прав и интересов 65
Глава 3. Эволюция отечественной практики защиты прав и интересов ветеранов боевых действий 79
3.1. Защита прав и интересов ветеранов боевых действий в условиях дореволюционной и советской России 79
3.2. Ветеранская политика трансформационного периода 97
3.3. Отношение современной молодежи к боевым заслугам ветеранов Великой Отечественной войны 111
Заключение 125
Литература 130
Приложение 142
- Ветераны боевых действий как социально-политическая общность
- Формы и методы защиты личных интересов ветеранов боевых действий
- Защита прав и интересов ветеранов боевых действий в условиях дореволюционной и советской России
- Отношение современной молодежи к боевым заслугам ветеранов Великой Отечественной войны
Введение к работе
Актуальность исследования темы. В нашей стране, несмотря на активизацию государственной политики в области защиты интересов ветеранов боевых действий, все еще остаются нерешенными проблемы, которые во многом вызваны несистемностью ветеранской политики, предоставляющей гарантированные права по защите их интересов. Это в значительной мере обусловлено слабой изученностью проблематики с точки зрения взаимного согласования интересов государства, общества и ветеранов, которым собственно и занимается политология. Подобная постановка вопроса делает возможным изучение темы с помощью различных подходов политологической науки.
Ветеранство, являясь, по сути, новой проблемной областью политологии, находится сейчас на поисковом этапе научного исследования. К. Манхейм, характеризуя его особенности, писал, что научная мысль на данном этапе, как правило, пока «еще не сложилась в закостенелую схему научной систематизации, в готовые умозаключения, в фиксированную точку зрения, якобы полностью подчинившую себе свой мир». Продолжая умозаключения К. Манхейма, следует отметить, что в настоящее время в политологию вторгаются не только новые вопросы, решение которых влияет на разработку стратегии и тактики развития общества, многие из которых заимствованы из других наук, но и необычная для традиционной политологии методология. Причина имплантации новых методологий связана со сложностью и иерархичностью объектов, подлежащих политологическому осмыслению, а также с важностью ясного понимания их сущности.
Поскольку как теоретико-методологические, так и практические вопросы политологического анализа государственной политики в области защиты прав и интересов ветеранов боевых действий пока еще не в полной мере отрефлексированы, то сложность работы заключается в отсутствии общепринятых правил и процедур исследования. Это заставляет нас учесть то, что, по мнению как зарубежных, так и отечественных ученых, существуют различные методологические концепции политологического исследования.
С одной стороны, существует политическая наука как сугубо академическая дисциплина, т.е. собственно политология («political science»), суть которой состоит в систематическом изучении государственного управления и политики. С другой стороны, имеет право на существование прикладная политология, понимаемая как политическая наука («political sciences»), назначение которой – научное обеспечение политики соответствующими знаниями и обобщениями.
Автор на данном этапе свое основное внимание сосредоточила на арсеналах «political sciences», т.е. при раскрытии содержания темы исследования в основном опиралась на методологию прикладной политологии. Подобное решение обусловлено тем, что как для обоснования теоретико-методологической основы исследования рассматриваемой проблемы, так и для обеспечения политики соответствующими знаниями и обобщениями, в первую очередь, необходимы познание и синтез лучшего из имеющихся практик.
Продолжая обоснование актуальности исследования настоящей темы, необходимо отметить, что проблема ветеранов боевых действий не только отличается сложностью изложения, но и приобретает особую политическую окраску, ибо по уровню удовлетворенности их материальных и духовных потребностей оценивается эффективность государственной политики, направленной на защиту личных и групповых интересов. Неслучайно поэтому вопросы защищенности интересов ветеранов боевых действий привлекают внимание руководства страны и регионов, научных и общественных деятелей, организаторов и членов общественных организаций, в том числе и общественно-политических партий. Отметим, что только за последние годы партии, созданные в условиях постсоветской России, стали проявлять большой интерес к ветеранским проблемам, особенно к проблемам ветеранов Великой Отечественной войны.
Следующим аргументом, доказывающим актуальность данной тематики, является необходимость выработки механизмов социальной защиты ветеранов, отвечающих текущим требованиям, а также геополитическая нестабильность и нарастание вооруженных конфликтов. Эти проблемы ставят перед обществом и государством задачи поиска стратегических целей в области предоставления соответствующих прав рассматриваемой нами социальной общности.
Степень научной разработанности проблемы. Различные аспекты ветеранства изучались во многих научных дисциплинах, таких как социология, история, философия, психология и др., что говорит о его междисциплинарном характере.
Рассмотрение теоретических основ государственного управления, в том числе способов и методов познания социальных явлений, производилось на основе трудов Г.А. Алмонда, М. Вебера,
Э. Дюркгейма, Н.М. Кейзерова, К. Маркса, Т. Парсонса, П. Штомпки, Ф. Энгельса.
Историческую, экономическую, культурную, социальную среду, определяющую характер взаимоотношений государства и армии рассматривали П. Грегори, Н.М. Карамзин, В.О. Ключевский,
П.Н. Милюков, Ю.С. Пивоваров и А.М. Салмин.
Изучением теоретических вопросов социальной общности занимались Г.И. Антипина, Н.Б. Костина, Т. Шибутани, О.И. Шкаратан.
Институциональный анализ механизма государственной социальной политики, форм и методов социальной защиты проводился в работах В.В. Лапкина, В.И. Пантина, Е.И. Башкировой.
Вопросы защиты ветеранов в западных странах затрагивались в научных исследованиях С.И. Ковалева, А.В. Колобова, Ю.К. Колосовской, Р.В. Корнюшиной, Е.Ю. Костиной, Л.Ф. Лебедевой,
А.А. Лютова, Б.Ц. Урланиса. Важными для исследования стали работы таких зарубежных авторов, как D. Cohen, D. Gerber,
D. Morton, C. Townshend, J. Walker.
Отечественный опыт становления и развития социальной защиты ветеранов боевых действий подробно исследован в работах
Д.А. Абузяровой, Е.В. Ахметовой, Н.Ю. Даниловой, А.В. Клюева, Ю.М. Попова, П.В. Романовой, Л.А. Солдатовой, И.Ю. Сурковой, М.В. Фирсова, В.В. Форсовой, П.П. Щербинина.
Широкий круг проблем обеспечения безопасности рассматривается в трудах А.В. Возженикова, А.Г. Здравомыслова, В.И. Лутовинова, В.Г. Нестерова, Р.А. Явчуновской и др. В этих исследованиях в той или иной степени затрагиваются общетеоретические вопросы защиты интересов личности, общества и государства, а также способы их практической реализации.
Объектом исследования выступает государственная политика в области защиты прав и интересов ветеранов боевых действий.
Предметом исследования служит опыт государственной защиты прав и интересов ветеранов боевых действий.
Цель исследования – выявить закономерности становления и функционирования государственной политики в области защиты прав и интересов ветеранов боевых действий.
В соответствии с поставленной целью выдвинуты следующие задачи:
– изучить основные характеристики ветеранов боевых действий как социально-политической общности и раскрыть содержание понятий «права» и «интересы» ветеранов боевых действий;
– проанализировать зарубежный опыт защиты прав и интересов ветеранов боевых действий;
– рассмотреть эволюцию отечественной практики защиты ветеранов боевых действий;
– проанализировать отношение современной молодежи к ветеранству и ветеранской политике.
Теоретико-методологическая основа исследования. Специфику государственной политики в области защиты прав и интересов ветеранов боевых действий как объекта политологического исследования наиболее полно позволяет выявить, на наш взгляд, структурно-функциональный подход исследования сложных общественных процессов, разработанный Э. Дюркгеймом. Данный подход познания сложных общественных процессов был применен социологами (Р. Мертоном, Т. Парсонcом, В. Парето и др.), политологами (Г.А. Алмондом и др.), культурологами и антропологами, например, Б. Малиновским и А. Редклифф-Брауно.
Структурно-функциональный подход, широко используемый первоначально в западных, а затем и в российских обществоведческих науках, относится к числу наиболее развитых и детально (от метатеории до эмпирических исследований) разработанных методологий исследования как на уровне общества, социума, личности, любого социального объекта, так и на уровне общности, института, организации.
Предметом внимания структурно-функционального подхода является совокупность объектов, образующих системно-организованную структурную целостность, выполняющих специфические функции. Таким образом, при данном подходе совокупность элементов объекта исследования является не простым набором, а системой, имеющей внутренние и внешние связи.
Важное место занимает сравнительно-исторический метод, позволяющий исследовать ветеранство на различных исторических ступенях, а также провести межстрановое сравнение по вертикали и по горизонтали. Этот метод позволяет выявить произошедшие в развитии изменения, реконструировать тенденции развития и его общий ход. Сравнительно-исторический метод исследует объекты как развивающиеся, что позволяет нам выяснить изменение отношения к военным и ветеранам в соответствии с изменениями политических реалий соответствующих эпох.
Анализ уровня защищенности ветеранов боевых действий неизбежно затрагивает экономические, политические, социальные, исторические и другие проблемы. Поэтому невозможно провести целостный анализ государственной политики по защите интересов ветеранов боевых действий без опоры на знания политологии, социологии, философии, истории, экономики и т.д. Отсюда и необходимость применения междисциплинарного метода анализа.
Среди методологических подходов, использованных в настоящей работе, определенное место занимают общенаучные методы анализа и синтеза, обобщения и интерпретации.
Для сбора и анализа данных об отношении современной молодежи к ветеранству и их патриотических настроениях использован конкретно-политологический метод исследования массовых явлений и процессов, именуемый опросом общественного мнения. Результаты социологического опроса – это своеобразный социальный индикатор реализации ветеранской политики государства.
Гипотезы исследования. Во всех странах государственная ветеранская политика носит конкретно-исторический характер. Она зависит от разных факторов, начиная от наличия и обоснованности требований со стороны общества, особенно со стороны ветеранских организаций, заканчивая эффективностью решений и действий, направленных на устранение ветеранских проблем.
Во многих зарубежных государствах в значительной мере отработана практика согласования интересов личности, общества и государства, созданы условия для активизации «прямой» и «обратной» связи в проведении ветеранской политики. В принципе данный процесс никогда не может быть решенным в окончательном варианте, т.к. ветеранская политика должна постоянно совершенствоваться в соответствии с конкретно-исторической обстановкой.
В нашей стране наблюдаются как элементы преемственности ветеранской политики, так и моменты ее кардинального преобразования в соответствии с текущими реалиями. Поэтому, чтобы понять сущность ветеранской политики России, характерной для той или иной эпохи, необходимо проанализировать особенности текущего момента того времени. Говоря о ветеранской политике последнего столетия, необходимо отметить, что ее слабая устойчивость обусловлена в основном политико-экономическими причинами.
В последнее время наблюдается очередная активизация ветеранской политики. Однако за годы ее умалчивания выросло целое поколение граждан, которое в значительной мере индифферентно относится к боевым заслугам участников боевых действий, в том числе и участников Великой Отечественной войны.
Эмпирическую базу диссертационного исследования составили:
нормативные документы зарубежных стран;
государственные нормативно-правовые документы советского и постсоветского периодов;
нормативно-правовые документы регионального уровня;
документы министерств и ведомств, затрагивающие вопросы защиты прав и интересов ветеранов.
В диссертации использованы данные авторского социологического исследования, посвященного выявлению отношения современной молодежи к проблемам ветеранства и патриотизма.
В настоящей работе широко использованы отечественные и зарубежные исторические разработки. Значительную часть информационной базы составили статистические данные, содержащиеся в опубликованных сборниках.
При анализе информационной базы широко применялись многие методы количественного анализа. Это группировка, ранжирование, классификация, анализ документов и др.
Научная новизна диссертационной работы определяется тем, что в ней проведен анализ не только отечественного опыта становления форм и методов защиты интересов ветеранов боевых действий, но и опыта зарубежных стран в контексте конкретно-исторических реалий.
Научная новизна диссертации состоит также в самом выборе объекта и предмета исследования, ранее не рассматривавшихся в политологическом аспекте. Автор впервые на основе широкого круга зарубежных источников рассматривает эволюцию форм и методов защиты личных интересов ветеранов боевых действий, процесс институционализации ветеранских организаций.
Впервые в отечественной политологии пристальное внимание уделяется вопросам становления и функционирования отечественной ветеранской политики, исследованию преемственности боевых традиций, выявлению отношения современной молодежи к рассматриваемой проблематике.
Теоретическая значимость диссертационной работы заключается в том, что в данном диссертационном исследовании уточнена теоретико-методологическая основа политологического анализа государственной политики в области защиты прав и интересов ветеранов боевых действий и выявлены закономерности развития ветеранской политики разных стран как неотъемлемой части внутренней политики.
Практическая значимость настоящей работы связана с тем, что результаты исследования могут быть использованы при разработке и совершенствовании различных законодательных актов и нормативно-правовых документов, связанных с решением вопросов защиты прав и интересов ветеранов боевых действий, а также в процессе социализации молодежи, базирующейся на традициях патриотического воспитания.
Результаты проведенного социологического исследования, а также собранные и проанализированные статистические данные, выводы и обобщения могут применяться в учебном процессе в качестве наглядных материалов, а также в различных государственных и муниципальных органах власти в процессе подготовки соответствующих документов.
Положения, выносимые на защиту:
1. Во многих зарубежных странах накоплен разносторонний опыт защиты прав и интересов ветеранов боевых действий, который сочетается с высокой организованностью ветеранских движений, что заставляет обратить внимание общества и государства на проблемы данной социально-политической совокупности. Важным свидетельством усиления внимания общества и государства к проблемам ветеранов боевых действий служит создание специальных органов власти в структуре исполнительной власти соответствующих стран, призванных согласовывать «вход» и «выход» ветеранской политики, т.е. оптимизировать «прямую» и «обратную» связь с объектом управления. В данном случае с ветеранами боевых действий.
2. В нашей стране накоплен определенный опыт защиты прав и интересов ветеранов боевых действий, о чем свидетельствует эволюция ветеранской политики. Однако по своей эффективности она значительно уступает ветеранской политике ряда западных государств, что во многом обусловлено неразвитостью процедур формализации запросов и инициатив населения, соответственно, слабой развитостью ветеранских движений, призванных защищать права и интересы этой общности.
Если в западных странах, по существу, не нарушались традиции функционирования саморегулируемых организаций ветеранов боевых действий, истоки которых уходят к началу буржуазных революций, то в нашей стране была нарушена преемственность опыта создания и развития подобных объединений, первые ростки которых появились в начале XIX в. Вторая попытка создания самостоятельной организации ветеранов боевых действий была предпринята в 60-х гг. ХХ в. Образование в 1956 г. Советского комитета ветеранов войны в значительной мере было инициировано сверху, что позволяет заявить, что данная организация, как и все общественные объединения советского периода, выполняла государственный заказ.
Организации ветеранов боевых действий, созданные в условиях трансформации российского общества, не сумели полностью отстоять интересы данной социально-политической общности, о чем говорит отсутствие специального органа власти в структуре исполнительной власти, концентрирующего функции по контролю, управлению, финансированию и исполнению мероприятий, направленных на защиту прав и интересов ветеранов боевых действий. Отсутствие единого государственного ведомства, несущего полную ответственность за результат ветеранской политики, ведет к распылению ресурсов и усилий, направленных на защиту прав и интересов данной социально-политической общности.
На данном этапе ветеранская политика ограничивается преимущественно политикой защиты прав и интересов участников Великой Отечественной войны. При всей справедливости данного вопроса необходимо обратить внимание на то, что ветераны других боевых действий, защищавшие интересы страны на полях сражений, все еще не получили должного признания.
Отношение к ветеранам Великой Отечественной войны со стороны государства в разные периоды было неоднозначным и трагичным для судеб многих фронтовиков: от неприятия в сталинский период к брежневскому признанию и до запоздалой попытки использовать потенциал прошлого в современной России. Данное колебание, с одной стороны, не позволило в полной мере использовать потенциал участников Великой Отечественной войны. С другой же стороны, непостоянство ветеранской политики привело к нарушению преемственности поколений, свидетельством чего служит индифферентность современной молодежи к тематике Великой Отечественной войны и к государственному патриотизму в целом.
3. Ветераны боевых действий выполняют важные социально-политические функции. В частности, в процессе патриотического воспитания их подвиг является образцом служения Отечеству. В современной России этот потенциал не полностью встроен в систему политических взглядов и концепций, ввиду того что не до конца осознан политической элитой страны.
Апробация исследования. Основные положения диссертационного исследования отражены автором в 10 научных публикациях, в том числе в одной монографии, и представлялись в виде докладов и выступлений на международных, всероссийских и межрегиональных научно-практических конференциях.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, литературы и приложения.
Ветераны боевых действий как социально-политическая общность
При исследовании теоретико-методологических аспектов государственной политики в области защиты интересов ветеранов боевых действий автор существенное внимание уделила структурно-функциональному подходу, примененному американским теоретиком Г. А. Алмондом1.
Применительно к диссертации основным объектом государственной политики служит общность ветеранов боевых действий, состоящая из индивидов, объединенных признаком участия в военных событиях. Раскрытие сущности данного объекта в социально-политическом разрезе, прежде всего, предполагает уяснение сути того, что она представляет собой. Необходимость подобного анализа объясняется тем, что именно в них протекает значительная часть человеческой жизни, и политика государства зачастую ориентируется на удовлетворение интересов совокупности людей, объединенных определенными признаками.
Уже в Античности первыми философами стали ставиться вопросы о социальной сущности человека, о невозможности существовать вне рамок общества. Например, для Сократа поиск истины мог осуществляться только в рамках группы людей или собеседников. Аристотель определяет роль общности в постижении истины таким образом: «Никто не в состоянии достичь ее (истину) надлежащим образом, но и не терпит полную неудачу, а каждый говорит что-то о природе и поодиночке, правда ничего или мало добавляет к истине, но, когда все это складывается, получается заметная величина»1.
С точки зрения американского психолога Т. Шибутани, «...всюду и всегда человеческие существа живут в ассоциации друг с другом. Универсальности коллективной жизни людей не приходится удивляться, поскольку это обусловлено биологической необходимостью: человеческий ребенок рождается настолько неразвитым и беспомощным, что, оставаясь один, он просто не мог бы выжить»2.
Как отмечает Н. Б. Костина, вся жизнь человека не может быть сведена к общностным формам, она представляет собой единство индивидуальной и общностной жизни. Специфика же последней состоит в том, что она охватывает типическое в действиях людей, которое и составляет основу социальной общности . Позитивистская традиция понимания общества и общностей, идущая от О. Конта, содержит как спорный, так и рациональный моменты. Первый состоит в понимании общества в целом и общностей людей как особых, надиндивидуальных субъектов деятельности. Речь идет о трактовке общности как системы, в качестве элементов которой выступают индивиды и которая обладает особыми свойствами. Второй, рациональный момент позитивистского понимания человеческой жизнедеятельности заключается в рассмотрении коллективной деятельности как системы. Именно согласованная коллективная деятельность людей является системой. Она не сводится к простой сумме индивидуальных действий, приобретает особые свойства: эффективность, более высокую производительность. Системный характер, таким образом, имеет не сама по себе совокупность людей, а их деятельность.
Исследователи второй половины XX в. обращали внимание на интегративность как характеристику социальной общности: понятие социальной общности выражает интегративное свойство общественной реальности, процессы объединения, сплочения, консолидации множества людей1. Важной для понимания социальной общности выступает идея Т. Шибутани о вовлеченности субъектов в совместную деятельность как отличительной черте социальной группы2.
Большой вклад в анализ социальной общности сделал П. Штомпка. Он в число ведущих интегративных факторов включает единство потребностей. Общность представляется ему как совокупность людей, схожих по общественно значимым признакам, в ее основе - сходство жизненной ситуации, интересов, шансов и т.д. Члены этих общностей имеют нечто общее и другими воспринимаются как целостность. Если же общность признаков зафиксирована не только сторонними наблюдателями, но и субъективно пережита самими членами группы, то речь идет уже об устойчивой социальной общности.
Анализ вышеприведенных определений свидетельствует о том, что понятие «социальная общность» используется для обозначения объединения людей, обладающего определенными признаками, в качестве которых называются различные признаки, начиная от осознания себя членами той или иной общности, способные на совместные скоординированные действия. По мнению П. Штомпки, именно осознание себя членами той или иной общности превращает «общность в себе» в «общность для себя»3.
В итоге отличительными признаками социальной общности являются: общая деятельность; способность людей в общности реализовывать цели, которых отдельный индивид достичь не может; коммуникация индивидов; определенные отношения между членами общности, обеспечивающиеся системой норм и образцов и основанные на солидарности и доверии; организованность; возникновение коллективных чувств, осознание себя как общности1.
Действия индивидов, объединенных в общность, регламентированы совокупностью норм и правил, которые предписывают не только соответствующие действия в определенных условиях, но и подчас образ мыслей и чувствований.
О. И. Шкаратан и Н. В. Сергеев проводят классификацию социальных общностей на номинальные и реальные. По их мнению, номинальные общности «не предполагают обязательных и тем более непосредственных связей между относимыми к ним людьми...»2. Для членов номинальных общностей одинаковым признаком, прежде всего, выступает профессия, дело, которым они занимаются. В этом смысле профессиональный признак означает сходство людей по определенному критерию и отличие их по этому же критерию от других людей. Используя терминологию П. Штомпки номинальные общности соответствуют «статистическим общностям». В эту группу попадают такие профессиональные группы, как врачи, учителя, шахтеры. К номинальным социальным группам также относятся социально-демографические группы: молодежь, дети, пенсионеры и т. п. Кроме того, номинальной группой можно назвать и вкладчиков банка: для них характерны одинаковые цели.
Номинальная общность, в итоге, выступает неким срезом общества по самым различным основаниям. Молодежь, пенсионеры, ветераны, дети и т.д. являются, в этой связи, важным элементом политического процесса, на которые направлена государственная социальная политика.
Как указывают О. И. Шкаратан и Н. В. Сергеев «реальная же группа... обладает, как правило, набором характеристик, за которыми скрывается имманентная данному социальному субъекту сущность - характер реальных отношений, связывающих людей между собой»1. В отличие от номинальных, реальные группы направлены на реализацию согласованных действий и достижение общей цели. Аналогично номинальной, члены реальной общности имеют схожие потребности, интересы, правила поведения, ценности и т.д.
Формы и методы защиты личных интересов ветеранов боевых действий
В развитых странах становлению и развитию широкомасштабной социальной поддержки ветеранов боевых действий предшествовал длительный исторический период, в каждом из которых оказание того или иного вида социальной поддержки воинам со стороны государства оказывалось исходя из имеющихся возможностей и подходов.
Первые формы и методы работы, направленной на защиту прав и интересов военнослужащих и ветеранов боевых действий, возникли уже во времена Античности, однако формализованный и регулярный характер они приобрели в Древнем Риме. В это же время существовавшие термины «evocatus» или «emeritus», понимаемых как «заслуженный воин» заменяются постепенно термином ветеран (veteranus, от лат. vetus - старый), под которым понимался каждый, кто отслужил в армии шесть лет подряд1.
Основной мерой поддержки ветеранов стало выделение земельных участков из государственного фонда, для них это была возможность улучшения своего материального положения после прохождения военной службы. Российский исследователь армии Древнего Рима С. И. Ковалев отмечает, что полученные ветеранами участки закреплялись за ними и не подлежали продаже в течение двадцати лет. Наделы, на которых выращивали обычно зерновые, виноград и оливки, обрабатывались членами семьи ветерана и, как указывают немногочисленные источники, двумя-тремя рабами .
Помимо земельных наделов каждый легионер по возвращении в гражданскую жизнь получал административную должность «декуриона» в системе государственного управления - члена городского совета. В соответствии со специальным эдиктом о ветеранах ветераны и их близкие родственники получали максимально возможный для римских граждан иммунитет - налоговый. Ветераны получали право льготной «прописки» на любой территории, право заочного голосования на народных собраниях, возможность добровольного исполнения жреческих обязанностей, магистратур и любых выборных должностей в общине. Кроме того, их дома освобождались от постоя.
Нарастание кризисных явлений в древнеримском государстве закономерным образом отразилось и на системе государственной защиты ветеранов. Как пишет Ю. К. Колосовская, в конце III в. ветеранское землевладение переживало упадок. Земля теперь передавалась ветеранам уже не в собственность, а во владение. Существенно меньше становился размер выданного участка1.
Специфика нормативно-правового регулирования, особенность государственного управления, а также другие методы и формы защиты ветеранов заложили основу ветеранской политики западных стран. В настоящее время наиболее развитой и успешной считается американская система государственной защиты ветеранов, истоки которой начали зарождаться еще до принятия Декларации независимости США. Об этом свидетельствует пенсионная программа военнослужащих, принятая в 1776 г. и предусмотревшая пенсию - регулярную денежную выплату. Гражданская война 1861—1865 гг. послужила важнейшим толчком упорядочения и активизации социального обеспечения ветеранов боевых действий. В 1862 г. впервые был принят закон, устанавливающий выплату денежных пособий за увечья, полученные во время военной службы. Тогда же было введено положение о праве супругов и детей солдат, получать пособия в размере, равном пособиям, выплачиваемым самим участникам военных действий, в случае недееспособности последних. О важности активизации государственной политики США, направленной на защиту интересов ветеранов боевых действий, говорили первые лица государства. В 1865 г. Авраам Линкольн призывал «заботиться о тех, на кого падут тяготы сражений, об их вдовах и сиротах...»1. Как пишет Л. Ф. Лебедева, занимающаяся исследованием социальной политики государства в США, после окончания Гражданской войны, был принят Закон о предпочтительном найме на государственную службу инвалидов войны .
По мере стабилизации ситуации в стране инвалидам и ветеранам войны предлагался расширенный спектр социальных льгот, который несколько различался в каждом американском штате. В соответствии с законом от 1887 г. любой инвалид, слепой или глухой ветеран, проживающий в штате Джорджия, имел право на получение ежегодной пенсии в размере от 20 до 100 долл. в зависимости от степени инвалидности. Аналогичная картина помощи инвалидам войны наблюдалась и на юге страны. Программа по обеспечению искусственными конечностями в Южной Каролине проходила с 1866 по 1869 гг., а затем была продолжена в 1877 г. Позднее она неоднократно расширялась и распространялась на все большее количество пострадавших от войны. В штате Луизиана для ветеранов, травмы которых были связаны с потерей конечностей, зрения, слуха, голоса или мобильности, были предложены дополнительные меры поддержки, помимо денежных выплат. В соответствии с законом от 1884 г. нетрудоспособным инвалидам и вдовам военнослужащих, оказавшихся в тяжелых жизненных обстоятельствах, было выделено 160 акров государственных земель. Такая же мера поддержки ветеранов реализовывалась в штате Техас через выделение земельных сертификатов1.
Во время Второй мировой войны по примеру США в Канаде также стали создаваться различные программы защиты ветеранов, несмотря на скромный военный вклад этой страны. Реабилитационные программы затрагивали такие направления, как выплата пенсий и пособий в зависимости от театра военных действий. Например, реабилитационные месячные выплаты, предназначенные на приобретение одежды, составляли примерно 100 долл. Им была предоставлена возможность получения безвозвратного кредита для продолжения образования, поселения на земле, открытия бизнеса и строительства дома.
Для вовлечения подавляющего большинства малообразованных ветеранов в полноценную трудовую деятельность применялись различные способы закрепления на рабочих местах. Тем, кто имел профессию и работу в довоенный период, было предоставлено право возврата на свою старую работу. При этом если ветеран боевых действий искал работу, но не было вакансий, ему назначалось ежемесячное пособие. В ряде канадских университетов были открыты подготовительные курсы для ветеранов боевых действий, которые способствовали восстановлению знаний и успешной подготовке к вступительным испытаниям.
В наши дни государственная политика США, направленная на защиту интересов ветеранов боевых действий, включает в себя несколько направлений2. Во-первых, это широкий круг денежных выплат, включая пенсионное обеспечение на случай инвалидности и потери кормильца, льготы в области налогообложения, предоставление ссуд на строительство жилья и обеспечение гарантиями в случае получения ипотечного кредита и т.д.
Денежные льготы распространяются как на самих ветеранов боевых действий, так и на их наследников. Помимо этого, Конгрессом выделяются дополнительные субсидии на страхование жизни ветеранов, чьи физические и моральные страдания слишком велики. Размеры дополнительных субсидий превышают гарантированный прожиточный минимум, установленный для всех граждан, получающих пособия как по социальному обеспечению, так и по безработице.
Защита прав и интересов ветеранов боевых действий в условиях дореволюционной и советской России
Исследование ветеранской политики в России невозможно представить в отрыве от исторической ретроспективы данного вопроса. Это необходимо, прежде всего, для того чтобы выявить и рассмотреть движущие механизмы, предпосылки, принципы, т.е. весь тот исторический опыт, который и фиксирует закономерности формирования российской политики по защите ветеранов.
Прежде чем автор приступит к рассмотрению армии и ветеранства в историческом контексте, будет крайне интересно не просто посмотреть на конкретную практическую деятельность властных органов, а увидеть какое влияние оказывали вооруженные силы на общественно-политическую среду. В данном контексте выдвинем тезис о том, что потребности государства на разных исторических этапах, начиная от географической экспансии до обновления и модернизации армии, имели далеко идущие последствия в характере формирования политической элиты, которая, в свою очередь, отражалась на общественном укладе страны.
Для удобства анализа диссертант выделяет следующие исторические этапы, в каждом из которых по-своему регулируются отношения по линии государство - армия - ветераны. Первый период - это эпоха Московского государства (XVI-XVIII столетие), второй - петровское время, третий -конец XIX в.
Примерно с конца XV в. в России начался активный процесс экспансии, при которой страна, можно сказать, жила за счет расширения территории. Уже к началу XVII в. территория Московской Руси равнялась территории Западной Европы, и даже превосходила ее. Территориально каждый год шел прирост примерно на одну Голландию. Именно в это время происходит рождение первой русской армии. До этого в России армия на постоянной основе попросту не существовала. Специфика предшествующей этому периода феодальной раздробленности характеризовалась наличием небольших дружин князей. Для больших сражений такая армия не годилась, она не отличилась высокой эффективностью, отсутствовала слаженность в действиях, что, кстати, не позволяло на равных противостоять Золотой Орде1. Но при этом иногда большую армию созывать удавалось, что, например, и сделал Дмитрий Донской.
В конце XV в. в период царствования Ивана III встала проблема защиты огромных территорий Московского государства, которое по размерам стало самым большим в Европе. В это время происходит своеобразное реформирование армии, в результате которой она становится мобильной с широким применением дворянской конницы, что по сравнению с пешей княжеской дружиной означал принципиально новый подход в военном деле. Новые подходы ведения военных действий сказались на формировании нового сословия - дворянства, содержание которого производилось на принципах условного владения. Вопрос с материальным обеспечением служилых людей решался следующим образом: ввиду того, что традиционных источников как денежное жалованье, вотчина, кормление было недостаточно, решено было использовать обширные пространства земли, пустой или жилой, населенной крестьянами. С другой стороны, свойства врагов, с которыми приходилось бороться Московскому государству, требовали быстрой мобилизации, постоянной готовности встретить неприятеля на границах.
По словам В. О. Ключевского, «...возникала мысль рассыпать служилых людей по внутренним, особенно по окраинным, областям с большей или меньшей густотой, смотря по степени их нужды в обороне, сделать из землевладельцев живую изгородь против степных набегов. ...Таким образом, земля сделалась в руках московского правительства средством хозяйственного обеспечения ратной службы; служилое землевладение стало основанием системы народной обороны. Из этого соединения народной обороны с землевладением выработалась поместная система. Эта система является в истории русского общественного строя с половины XV в. вторым коренным фактом, вышедшим из территориального расширения Московского государства, считая первым фактом усиленный набор многочисленного служилого класса»1.
Примечательно, что по укладу того времени крестьяне работали на дворян только то время, когда он служил. Как только он переставал быть пригодным для военного дела по самым разным причинам (например, от старости или ранений), то, учитывая условный характер землевладения, он всего лишался.
Дворянство практически сразу же стало бороться за наследственную собственность, в конечном итоге они этого добились. В итоге военная реформа и новые потребности военного государства привели к структурированию социальной системы. Влияние военных потребностей на социальную структуру российского общества представляется поразительной исторической закономерностью.
На практике, конечно же, существовали отступления от этого правила, которые, тем не менее, подтверждают отсутствие ветеранской политики как институционального явления. Такие «пробелы» восполнялись наличием такой формы вспомоществования, как призрение - общественное и церковное. Хотя и здесь невыделенность военных инвалидов приводила к тому, что военнослужащие, оказавшиеся в трудном положении, получали государеву или общественную помощь наравне с другими социальными группами.
Следующий исторический период (конец XVII столетия) предельно четко обозначил технологическую отсталость российского государства и необходимость создания новой армии. Реформы Петра I помимо сугубо военного дела затрагивали также сферы образования, культуры, просвещения. Петр I стал формировать армию по принципу рекрутского набора. Новая армия привела к рождению новой общественной структуры. Для того чтобы бесконтрольно набирать рекрутов, потребовалось закрепощение всей массы населения, которая также коснулась и дворянства.
С другой стороны, с царствованием Петра І в России начали складываться контуры будущей ветеранской политики в виде соответствующих государственных органов, формироваться необходимое законодательное поле, регламентирующее некоторые стороны социальной защиты военнослужащих и их семей и т.п.1
По исследованиям П. П. Щербинина, в категорию военных ветеранов попадали сразу несколько социально-сословных групп: отставные офицеры и солдаты, военные инвалиды, которые завершили службу в рядах армии или были демобилизованы после окончания войны или военной кампании. Увечными воинами или военными инвалидами именовались военнослужащие, неспособные к службе из-за ран, болезней или по возрасту.
Отношение современной молодежи к боевым заслугам ветеранов Великой Отечественной войны
С момента образования новой России, сопровождающейся коренной ломкой старых устоев, отмечается появление так называемого «потерянного поколения». Эта дефиниция относится к такой многочисленной возрастной группе, как молодежь. Потерянность многими политологами, социологами, историками и философами расшифровывается как отсутствие у молодого поколения ценностных идеалов, принципов, морально-этических норм, имеющих позитивную и созидательную направленность. Этот факт отмечает B. И. Лутовинов: «...После потери былых идеологических опор, которые задавались в доперестроечные годы всей системой воспитания, для значительной части молодежи характерна потеря мировоззренческих и нравственных ориентиров, отсутствие четкой системы ценностей»1.
Великая Отечественная война, закончившаяся 66 лет назад, не имеет для них того значения, которое характерно для людей советской ментальности. Как отмечает российский профессор Института военной истории Министерства обороны РФ, участник Великой Отечественной войны C. А. Тюшкевич, воздействие Великой войны на разные поколения людей неодинаково. «У каждого поколения формируется свой взгляд на прошлое. Он зависит от жизненного опыта людей, их знаний и других обстоятельств. У старших поколений восприятие и оценка минувшей войны особые. Это связано с тем, что одни были непосредственно на фронте, другие работали на Победу в промышленности или сельском хозяйстве, третьи были детьми. Родившиеся после войны знают о ней лишь понаслышке»2.
Отношение современных россиян к войне базируется не на реальной памяти. Живых свидетелей войны остается все меньше, но, даже учитывая устные рассказы и семейные истории, каждый отдельный человек мог увидеть лишь незначительный фрагмент военной реальности. Массовое восприятие войны сегодня базируется на пропагандистских штампах, которые были выработаны государством целенаправленно.
В послевоенные годы память о реальной войне была живой. Были живы реальные участники, которые еще не превратились в идеализированных «ветеранов», на которых были возложены идеологические функции. После крушения СССР некоторые важные страницы советской истории не утратили своей актуальности, однако в массовом сознании они были осмыслены уже в совершенно другом ключе.
Автором была проделана большая работа, чтобы получить срез молодежных настроений к Великой Отечественной войне и всему тому, что с этим связано. Для этого в марте - апреле 2010 г. был проведен опрос общественного мнения среди учеников старших классов и студентов высших учебных заведений г. Улан-Удэ. Общий объем выборки составил 300 человек. Целью опроса стал анализ отношения современной молодежи к Победе в Великой Отечественной войне. Половозрастная структура опрошенных соответствует половозрастной структуре учеников старших классов и студентов высших учебных заведений г. Улан-Удэ.
При отборе выборочной совокупности использована многоступенчатая выборка. При отборе учеников старших классов были выбраны четыре школы, имеющие определенное различие по степени удаленности от центра города и по своему статусу: гимназия и обычная школа. В каждой школе отобран один выпускной класс, где проведен сплошной опрос учеников.
Выборка студентов размещалась во всех государственных вузах города (Бурятский государственный университет, Восточно-Сибирский технологический университет, Восточно-Сибирская академия культуры и искусства и Бурятская государственная сельскохозяйственная академия), а также в Бурятском филиале Томского государственного университета. В четырех государственных вузах отобрано с каждого курса по одной группе. В 113 отобранной для опроса группе проведен сплошной опрос. В Бурятском филиале Томского государственного университета проведен сплошной опрос студентов только 5 курса, обучающихся по специальности «государственное и муниципальное управление».
Количественный анализ данных выполнен с использованием специального пакета программ SPSS (Statistical Package for Social Sciences). Графическое и текстовое представление данных осуществлено с помощью программ Microsoft Office Excel и Microsoft Office Word.
Безусловно, отношение к историческим событиям и их оценка зависит от степени осведомленности о них. Ответы на вопрос: «Участвовали ли ваши родственники в Великой Отечественной войне?» показали, что 14% респондентов не осведомлено об участии своих родственников в этой войне. Из числа осведомленных об участии своих родственников в Великой Отечественной войне только каждый третий знает подробности их боевого пути. Остальные же выбрали вариант ответа «не знаю». Объяснить, почему сложилась такая ситуация, пожалуй, не очень трудно.
С одной стороны, в условиях возросшей напряженности ритма жизни многие семьи не успевают уделять достаточное внимание своим детям и не находят время для повышения интереса к истории своей семьи и своих родственников. Иными словами, в настоящее время утрачивается эмоциональная связь со старшим поколением, осуществляемая путем передачи жизненного опыта и знаний от старшего поколения к последующему. Поэтому значительная часть современной молодежи о Великой Отечественной войне узнает из уроков истории и из фильмов, а не из рассказов родных и близких людей, переживших войну. С другой же стороны наблюдаемое в наши дни нарушение преемственности поколений в определенной мере связано с неразработанностью молодежной политики. До недавнего времени молодежная политика, ядром которой является гражданско-патриотическое воспитание, находилась на периферии государственной политики, т.к. в 1990-е гг. Россия была попросту не готова к борьбе со множеством новых для нее экономических, политических и социальных вызовов.
Для того чтобы определить отношение молодежи к празднованию 65-летия Победы в Великой Отечественной войне, мы предложили им ответить на ряд вопросов, первый из которых звучал следующим образом: «Приближается 9 мая - День Победы. Что для вас означает этот праздник?». Как показал опрос, для 56% респондентов 65-летняя годовщина Великой Победы - это, прежде всего, национальный праздник России и одновременно важный, значимый день. Значит, 56% опрошенных 65-летнюю годовщину Великой Победы воспринимают как знаменательный всенародный праздник. Вместе с тем 42% молодежи склоняются к мнению, что День Победы - это праздник только ветеранов войны и примерно 2% опрошенных указали, что 9 мая для него является обычным выходным днем. Как видим, 44% респондентов дистанцируются от празднования 65-летия Победы в Великой Отечественной войне. Лица, дистанцирующиеся от праздника, посвященного 65-летней годовщине Великой Победы, не осознают свою сопричастность к дани памяти поколению, совершившему великий подвиг.
Значительность количества молодежи, дистанцирующейся от праздника, посвященного 65-летней годовщине Великой Победы, во многом обусловлена ослаблением семейного воспитания, связанного с формированием:
- эмоциональной связи со старшим поколением;
- чувства сопричастности к деяниям своих предков, отдавших свои силы за независимость и самостоятельность страны.
