Введение к работе
Актуальность темы исследования. Проблема структурных изменений в современной теории познания является одной из центральных как в отечественной, так и в зарубежной философии. А одним из самых актуальных её аспектов является вопрос о трансформациях, происходящих в интерсубъективном пространстве современной культуры, свидетельствующих об изменении картины мира и, в том числе, способа научного познания.
Прежде всего, следует отметить потерю целостности в современных гносеологических построениях: «Оно [сознание — прим. авт.] начинает функционировать как «триггер», мгновенно переключаясь в соответствующий регистр, обеспечивающий наличную ситуацию деятельности и поведения адекватной рациональной картиной». Сегодня много говорится о клиповом мышлении, об отсутствии у современного человека воли к мысли, к систематическому продумыванию оснований своих действий и отдаленных жизненных целей. Сознание и мышление становятся проблемой, но в корне отличной от той, что сформировалась в классическую эпоху — когда самоутверждался субъект, способный к мышлению и волевому усилию, а разъяснения требовали только вопросы, касающиеся эффективного использования его рациональных возможностей, — проблемой становится само мышление. Эрозии и распаду подвергается сам тип классической рациональности. Перед современной гносеологией встает задача выявить эту разорванность сознания и объяснить её. А для этого нет иного пути, как заново осмыслить роль фундаментальных оснований познания и сознания в целом: процесс восприятия, внешнее и внутренне чувство с их хронотопными формами, временной ряд и своеобразную точку отсчета («теперь-точку»), относительно которой субъект инициирует мыслительные и иные акты сознания, изменения в сфере cogito и присущем ему критерии очевидности, в механизме основания и вывода. Современная гносеология должна подвергнуть ревизии свои коренные концепты, освященные авторитетом традиции.
Характерная для современного сознания мозаичность впервые фиксируется Гуссерлем, у которого «субъективность становится объективным трансцендентальным полем». Поэтому гносеология Гуссерля, в которой в тесной связи с классической мыслью и полемикой с ней выкристаллизовывался феноменологический метод, становится предметом особого научного интереса. Благодаря этой связи феноменологии и классической гносеологии (прежде всего, её эмпирической ветви) становится возможным рассмотреть современное состояние сознания в исторической перспективе, динамику представлений о субъективности в истории западной мысли, выявить эволюцию входящих в состав этих представлений компонентов и взглянуть на современное состояние мышления не только в его наличной исторической обособленности, но и как на этап в развитии европейского мышления в целом.
Для классической традиции ratio человеческого индивида является отправной точкой отсчёта, основой культуры и цивилизации. Индивидуальный разум в состоянии мотивировать волю человека, контролировать его эмоции, программировать его общественную жизнь. «В основе рационализма Нового времени лежит убеждение, что точное знание причин и следствий предопределяет характер человеческой воли». Сегодня мы наблюдаем триумф технологической рассудочности и глубокий кризис индивидуальной рациональности, что заново ставит вопрос о её природе, структуре и действующих механизмах.
Целостность последовательно текущих актов созерцания, воображения, мышления всегда связывалась с временной схематикой сознания. Поэтому если мы наблюдаем разрушение рациональной субъектности классического типа, то нам необходимо обратить внимание на изменения, которые прежде всего затронули темпоральные структуры сознания и мышления.
Таково общекультурное и теоретико-гносеологическое значение данного исследования, обусловливающее его актуальность и своевременность. Следует также подчеркнуть его значение для научного познания в целом. Со времен «Кризиса европейских наук…» Гуссерля стоит вопрос о реформе методологической парадигмы научного познания, основу которой заложили еще Декарт и Ф. Бэкон. В неклассический и «постнеклассический» периоды развития науки увеличивается роль «человеческого фактора». Поэтому важно показать (как это сделано в данном исследовании), что механизм, позволяющий произвольно запустить последовательный ряд логических оснований и выводов, сам обладает объективным статусом и не грозит субъективистским размыванием логических основ познания.
Актуальность данного исследования имеет и практический аспект. Укажем, в частности, на конфликт классической — нормативно-дисциплинарной — парадигмы образования и воспитания с современной — творческо-критической моделью. Данная работа формулирует гносеологические основания объективного, обусловленного логикой культурно-исторического развития, синтеза обеих стратегий.
Степень разработанности темы. Вопрос о темпоральных основаниях познания и сознания в целом, равно как и вопрос о связи индивидуальной познавательной деятельности с интерсубъективным полем культуры всегда привлекал и привлекает внимание исследователей.
Временные условия деятельности сознания исследованы в классической философии у таких мыслителей как Декарт, Локк, Спиноза, Лейбниц, Кант. Темпоральность сознания предстаёт в классических трактатах как набор временных схем (матриц), управляющих объективной последовательностью актов сознания.
Связь темпоральных координат мышления с культурно-символической реальностью рассматривалась в работах Э. Кассирера, Г. Риккерта и других представителей неокантианства.
В новейшей философии темпоральная ось сознания выступает основанием его бытийного обращения (объективации человеческой субъективности). Данная тенденция прослеживается в работах Н. Гартмана, Э. Гуссерля, М. Хайдеггера, М. Мерло-Понти. В этих и аналогичных работах рассматривается также временная матрица смыслового пространства культуры («Время картины мира», «Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология» и т. п.).
Далее в философии XX в. можно выделить группу авторов, осуществляющих новый круг рефлексии над темпоральной проблематикой как в классической гносеологии, так и в теории познания, аксиологии и культурологии первой половины ХХ века. К этой группе относятся, например, работы М. Айера, Ю. Бохенского, Х.- Г. Гадамера, Ж. Деррида, Ж. Делёза, У. Куайна, Б. Рассела, М. Уильямса, М. Фуко, М. Халла, Д. Д. Хейнса.
Из отечественных философов данными вопросами занимались И. Р. Габдуллин, П.П. Гайденко, Т.Х. Керимов, М.К. Мамардашвили, В.А. Подорога, М.Б. Ямпольский, Е.В. Фалёв и др.
Временные схемы категорий мышления (рассудка), темпоральная природа имагинативных алгоритмов, проецирующих категориальные схемы на явление наличного бытия, роль хронотопной матрицы мышления в нейтрализации субъективного содержания сознания, продуцирование временного ряда (последовательности актов) рационально организованной волей и аналогичная тематика исследовались в работах В. Н. Железняка, своеобразная онтология человеческой субъективности развита С. В. Комаровым.
В данном исследовании не ставилась цель полномасштабного исследования субъекта познания во всем объеме его чувственных, рассудочных, имагинативных, волевых проявлений. Темой данного исследования является временная схема, лежащая в основе процесса познания и проясняющая связь выбранных для анализа структур: рациональной воли (произвольности), очевидности (достоверности) и основания (логического вывода и в конечном счете всей системы познания). Таким образом, одним из центральных феноменов, рассматриваемых в нашем исследовании, будет акт познавательной деятельности, осуществляемый субъектом познания, существенным моментом которого является воля к мысли и истине. Соответственно рассматривается вопрос о дефиците волевого, деятельного в гносеологии XX в. Так, необходимо дать объяснение того факта, что для Гуссерля воля к мысли – всего лишь один из объектов феноменологического исследования, а не основополагающая структура человеческой субъективности. Исследование рациональной воли (акта мысли) — актуальная задача современной гносеологии, тесно связанная с проблемой свободного начала временной последовательности (на языке настоящего исследования — произвольности).
Объект и предмет исследования. Объектом данного исследования является познающий субъект, каким он отражен в дискурсивном поле классической и новейшей гносеологии.
Предметом — взаимосвязь временной схемы восприятия и познавательного акта, лежащая в основе дескриптивных методов в гносеологии.
Цели и задачи исследования. Целью исследования является раскрытие понятия человеческой субъективности (познающего субъекта) в тесной связи с наличной культурно-исторической ситуацией, в ходе чего критически преодолевается трансцендентализм неокантианской и феноменологической (гуссерлианской) гносеологии и — за счет герменевтической реконструкции классических теоретикопознавательных концептов — формулируются подходы и основания современной философской теории сознания.
Основная задача исследования: осуществить анализ темпоральной схемы, конституирующей познавательную деятельность субъекта, и реконструировать ее отражение в теории познания как в логическом, так и в историческом аспектах.
Эта задача предполагает:
-
Изучение феномена произвольного начала временных рядов (познавательных и иных актов сознания).
-
Разъяснение вопроса о первичных актах познания — о возможности и механизме начала восприятия.
-
Выявление связи между темпоральной структурой восприятия и строением системы научного знания.
-
Формулирование следствий, вытекающих из общей временной матрицы познания, для системы образования и культуры в целом.
Теоретическая и методологическая основа исследования. Методологической основой данного исследования служит герменевтический метод: «Двойная перспектива, связывающая нас с прошлым, позволяет, с одной стороны, уточнить цели теоретической работы, а с другой, оглянуться назад понимающим и знающим взглядом». Данная герменевтическая установка реализуется с помощью сложного и трудоемкого теоретического приема: концепты новейшей философии (среди них ведущую роль играет Гуссерль) подвергаются критическому «просвечиванию» сквозь призму классической философии — и наоборот, классические концепции (интерпретированные на современном уровне) герменевтически связываются с современными, образуя единый круг взаимного теоретического «самовысвечивания».
В работе также используется метод деконструкции некоторых понятий, относящихся к центральным концептам классической и современной гносеологии, таких как «идея», «произвольность», «очевидность».
Отбор исторического материала объясняется целостной системой отсылок, присутствующей в новейшей философии времени и выполняющей важную объяснительную («фундирующую») функцию: Хайдеггер ссылается на Гуссерля, Гуссерль на Локка и Декарта.
Научная новизна исследования. В работе впервые установлена взаимосвязь темпоральных структур мышления (и сознания в целом) с методологией («правилами метода») научного познания.
1. По-новому на основе богатого историко-философского материала осмыслены гносеологические основания происшедших в современной науке изменений в самой логике мышления. Так, Гейзенберг в статье «Кант и квантовая механика» ставит вопрос об изменении принципов мышления и, в частности, закона причинности, поскольку закономерности квантовой механики носят не динамический, а статистический характер. В то же время Хайдеггер в работах «Положение об основании» и «Время картины мира» предлагает переосмыслить закон достаточного основания и само понятие основания, равно как и возможность однозначного вывода из такого основания. В осмыслении данной ситуации новаторской является попытка обойти столь распространенный в новейшей теории познания и методологии кантовско-гуссерлевский трансцендентализм — за счет герменевтической реконструкции классической феноменологии Дж. Локка.
2. Впервые выявлена хронотопная структура восприятия и абстрагирования (на которой зиждется методология западноевропейской науки от Р. Декарта до Б. Рассела). Показано, что очевидность научных фактов базируется на объективном восприятии пространства, а дедуктивный вывод — на временной последовательности гносеологических актов, собирающих и конструирующих итоговую модель объекта. Впервые время мышления постигнуто как последовательное оперирование недлящимися элементами объективных пространственных структур. Эта концепция делает возможным конкретное осмысление диалектики эмпирической и рационалистической линий в развитии европейской гносеологии вплоть до наших дней.
3. Впервые выделено центральное звено развертывающегося во времени процесса познания — «теперь-точка». «Теперь-точка» есть наличный факт, блокирующий дурную субъективность сознания и делающий возможным объективное знание. Показано, что это возможно благодаря редукции времени как формы внутреннего чувства к модусу настоящего, фактически тождественного объективной пространственной локализации субъекта познания («теперь» времени переходит в «здесь» пространства). Выдвинута оригинальная концепция произвольности мышления, в основе которой лежит принцип «теперь-точки»: субъект познания в состоянии произвольно остановить темный поток сознания и вывести его к внешней пространственной локализации объекта. Так понимаемая «произвольность» есть воля к объективной истине, бытию.
4. В работе впервые исследована темпоральная сущность закона основания во всех его многообразных проявлениях – от основания системы наук до основания личности в процессе педагогического воздействия.
5. По-новому трактуется один из самых «инновационных» принципов новейшей философии — опространствление времени. Показано, что возможна реалистическая установка относительно априористских решений этого вопроса в новейших концепциях, расположенных между Э. Гуссерлем и Ж. Деррида. Доказано, что интенциональные акты в порядке «сознания времени» (Гуссерль), достигая внешней феноменальной границы сознания, превращаются в сознание пространства; параллельно этому система субъективных значений превращается в систему объективных смыслов, опредмеченных в окружающем человека мире. Так рождается обладающее существенной новизной положение о «бытийствующих смыслах» (корректирующее субъективистский крен в интерпретации «здесь-бытия» экзистенциалистскими онтологиями).
Положения, выносимые на защиту. В работе предпринимается попытка преодолеть характерную для современной гносеологии мозаичность в понимании опыта, мышления, сознания в целом; делается это за счет своеобразного «неоклассицистского» подхода, реконструирующего темпоральную ось познания, придающую ему целостность и фундаментальную направленность на объект.
1. В основе противопоставления субъекта и объекта, определяющего всю гносеологическую проблематику, лежит специфическая временная схема, которой, собственно, это противопоставление и определяется.
2. Данная временная схема коррелирует с методом познания, благодаря чему метод приобретает статус реальности и сам становится объектом исследования.
3. Противопоставление субъекта и объекта, заданное лежащей в его основе временной схемой, ставит вопрос об адекватности отражения объекта субъектом и, следовательно, всю проблематику истины.
4. Состоянием субъекта познания, в котором он прямо сталкивается с объективной реальностью, является непосредственное созерцание, полностью лишённое временной схематики, связанной с деятельностью сознания субъекта. Временная матрица объективного процесса познания представляет собой последовательные акты восприятия пространства.
5. Возможность непосредственного опыта лежит в основании познания и является залогом его истинности, превращается в важнейшую аксиому теории познания, не поддается тривиальной психологизации и лежит в основании научной картины мира.
6. Поскольку познающий субъект связывает мир значений и мир предметов, то познание предполагает Просвещение в качестве фундаментальной социо-культурной предпосылки (в историческом и актуальном планах).
Научно-практическая значимость исследования. Результаты данного исследования могут быть применены в современной философии сознания, в герменевтических реконструкциях философских концепций, в разделах гуманитарного знания, трактующего о временных процессах («временные» искусства, типы историзма, психология восприятия времени и т. п.). Выводы данного исследования имеют значение для разделов философской науки, изучающих когнитивные процессы, методологию и логику научного познания. Работа может быть применена в практике преподавания философии и истории философии.
В работе содержится раздел (5, гл.I), связывающий тип рациональности, отражающийся в сумме гносеологических идей эпохи, с системой образования и воспитания, а также с обоснованием системы наук, лежащей в основе общественного просвещения. Обращение к подобного рода тематике придает исследованию педагогический поворот и связывает теоретическую часть работы с «практическими нуждами».
Структура и объём работы. Диссертационное исследование состоит из введения, двух глав, каждая из которых содержит по 6 параграфов, заключения и списка литературы. Данная структура соответствует задаче исследования и отражает логику его концептуального развития.
Объём работы — 126 страниц.
Библиографический список содержит 108 наименований используемой и цитируемой литературы.
