Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Анализ коммуникации в философском познании 16
1. Классификация подходов к коммуникации в социально гуманитарном знании XX века 18
2. Основные компоненты анализа коммуникации 39
Глава II. Гносеологические функции коммуникации на коллективно субъектном уровне 64
1. Философское сообщество: понятие, особенности, структура 71
2. Коммуникация как механизм формирования и функционирования философского сообщества 90
3. Коммуникация как фактор познавательной деятельности в философском сообществе 104
Глава III. Гносеологические функции коммуникации на индивидуально субъектном уровне 120
1. Основные факторы познавательной деятельности философа как субъекта познания 125
2. Когнитивная идентификация философа в условиях коммуникации 146
3. Коммуникация как условие познавательной деятельности философа 156
Заключение 171
Список литературы 174
- Классификация подходов к коммуникации в социально гуманитарном знании XX века
- Философское сообщество: понятие, особенности, структура
- Коммуникация как фактор познавательной деятельности в философском сообществе
- Коммуникация как условие познавательной деятельности философа
Введение к работе
Диссертационное исследование посвящено выявлению функций коммуникации в познавательной деятельности философского сообщества. В центре внимания оказываются организационные функции, которые позволяют философскому сообществу действовать как социальной общности, и когнитивные функции, способствующие выполнению познавательных задач. Когнитивные функции коммуникации имеют приоритетное значение, поскольку позволяют говорить о философском сообществе не просто как о социальной общности, но как о коллективном субъекте познания.
Актуальность темы исследования
Тематика коммуникаций является одной из самых востребованных в современных социально-гуманитарных исследованиях. Спецификация данной тематики в области социологии и политологии, в психологии и антропологии, в лингвистике и философии языка, позволяет говорить о том, что понятие коммуникации становится междисциплинарным. На этом фоне особое значение получают философские исследования коммуникации, вырабатывающие общеметодологические принципы понимания данного феномена.
Философское осмысление предполагает говорить о функциях коммуникации в различных областях деятельности, на этом фоне вопрос о когнитивных функциях коммуникации предполагается решенным. Общепринятое определение коммуникации содержит указание на процесс передачи информации с некоторой целью. Вместе с тем обнаруживается некоторая неполнота в изучении когнитивных функций. Остается неясным, каким образом коммуникационный обмен информацией влияет на процессы формирования знания, на процесс становления субъекта познания. Данное исследование стремится восполнить пробелы в анализе когнитивных функций коммуникации и сформулировать гносеологическое представление об этом феномене.
В реалиях современного философского сообщества в России выявление когнитивных функций коммуникации оказывается особенно актуальным. В ряде исследований, посвященных вопросам деятельности философского сообщества в России, отмечается тенденция нарушения коммуникаций между философами, которая приводит к разобщению в философском сообществе. В этой связи саморефлексия философского сообщества, осознание необходимости установления и сохранения коммуникативных связей становится одной из первостепенных задач.
Тематика коммуникации и ее значения в познании привлекает сегодня внимание исследователей в связи с осознанием влияния научно-технического прогресса в области средств и способов связи на динамику научного познания. Современные электронные технологии открывают широкие возможности коммуникативного взаимодействия, и тем самым интенсифицируют процессы передачи информации и увеличивают динамичность науки. Постоянно увеличивается роль сотрудничества в научной сфере, чему способствует развитие электронных технологий, позволяющих устанавливать и поддерживать коллегиальные отношения между учеными разных стран.
Без сомнения, все эти процессы отражаются на функционировании философских сообществ. В историко-философской литературе, главным образом посвященной XX в., образ «философа-одиночки» сменился образом философской традиции, направления, сообщества, объединяющих единомышленников. Осознана проблематика трансляции философского знания - все чаще поднимаются вопросы ученичества, заимствования, взаимовлияния и взаимопрочтения в философии. На этом фоне показательным является формирование социологии философии, которая занимается изучением «сетей» личных связей между философами.
В этих условиях актуальной оказывается постановка вопроса о гносеологических функциях коммуникации, а именно, представляется важным обнаружить, каким образом факт наличия коммуникативных связей между философами отражается на организации познавательной деятельности и ее динамике.
Степень разработанности проблемы
Формирование понятия коммуникации в XX в. связано с особым интересом науки к проблеме взаимодействия. В различных областях знания - в биологических и этнографических исследованиях, в лингвистике и социолингвистике, в математике и технических дисциплинах - начинает осмысляться тематика взаимодействия. Показательным на этом фоне является формирование кибернетики как науки об общих закономерностях процессов управления и передачи информации в различных системах (Н. Винер) и математической теории коммуникации, связывающий коммуникацию с передачей информации (К. Шэннон).
Общенаучная тенденция отразилась на социально-гуманитарном знании - тематика коммуникации и ее влияния на разного рода общественно и когнитивно-значимые процессы поднималась в психологии (Дж. Уотсон), в социологии (П. Лазарсфельд, Г. Лассвел, СВ. Бориснев, Г.Г. Почепцов, А.В. Соколов), в социальной философии (П. Бергер, Т. Лукман, Н. Луман, Ю. Ха-бермас), в языкознании и литературоведении (М.М. Бахтин, Ю.М. Лотман). Общей тенденцией этих исследований является представление о коммуникации как о дополнительном компоненте анализа изучаемого объекта. Поэтому каждая дисциплина, формируя свой контекст изучения и свою задачу исследования, уделяет внимание тем или иным сторонам анализа коммуникации. Одни подходы делают акценты на структуре коммуникации, другие - на предмете, третьи - на целях и пр.
Особая группа исследований оформилась в науковедении и дисциплинах, пользующихся ее результатами (социологии и философии науки), где с 60-х гг. XX в. формируется понятие научной коммуникации. В работах Д. Крейна, С. Кроуфорда, Н. Лина, Д. Прайса, Э.М. Мирского, В.Н. Садовского, А.И. Яблонского и др. оформляется общее представление о научной коммуникации, ее основных функциях (социально-организационной и информационной), формах (непосредственных и опосредованных, планируемых и незапланированных, первичных и вторичных, формальных и неформальных), особенностях устных и письменных, личных и безличных коммуникаций,
методах изучения (анализ интеллектуальных связей, анализ сети цитирования).
В этом русле проводились исследования научной коммуникации в философии. Еще в начале XX г. Г.Г. Шпет разработал методологию анализа коммуникации в философском сообществе, основанную на выделении коммуникативного контекста («сферы разговора»). Сформулировав общие принципы социологии философии, Р. Коллинз попытался проследить интеллектуальные связи между философами, формирующие философские традиции. Ис-торико-аналитические исследования Н.Г. Баранец обращают внимание на особенности коммуникаций в отечественной философии разных периодов.
Вместе с тем, в работах указанных авторов не рассмотрен вопрос о когнитивных функциях коммуникации. Для большинства исследований характерно представление о том, что коммуникация выполняет, прежде всего, информационную функцию, выступая в качестве главного инструмента движения информации. При этом вопросы влияния коммуникации на методологические нормы познавательной деятельности, содержательные особенности результатов познания, процесс становления индивидуального субъекта познания остаются в тени.
Лишь сравнительно небольшое количество работ по проблематике коммуникации было посвящено выявлению когнитивных функций. В работах И. Гофмана, Э. Дюркгейма, Ч. Кули, Дж. Мида, Г.П. Щедровицкого были получены существенные результаты, позволяющие наметить пути теоретического решения вопроса о гносеологических функциях коммуникации в философии.
Кроме того, отдельные работы А.П. Алексеева, Г.А. Антипова, О.А. Донских, О.Е. Баксанского, В.В. Бибихина, Е.В. Золотухиной-Аболиной, В.В. Лазарева, B.C. Малахова, З.М. Оруджева, В.Н. Поруса, Д.А. Скопина, М.Е. Соболевой, И.В. Цветковой, Е.Н. Шульги, Т.Г. Щедриной и М. Куша освещают различные аспекты коммуникации в философии, позволяющие делать выводы о ее когнитивных функциях.
Выявление функций коммуникации в познавательной деятельности созвучно современным тенденциям в гносеологии. Нацеленность на построение новой, современной теории познания и включение в нее проблематики коммуникации является ощутимой тенденцией в исследованиях Н.С. Авто-номовой, И.Т. Касавина, В.А. Лекторского, Л.А. Микешиной, B.C. Швырева. Проблему связи коммуникации и аргументации поднимают И.А. Герасимова и Г.В. Гриненко.
Перспективным представляется анализ гносеологических функций коммуникации в свете проблематики философии языка и лингвистики. В теории речевых актов (Дж. Остин, Дж. Сёрль, Н.Д. Арутюнова) сформулирован аппарат анализа, позволяющий выявить механизм элементарных коммуникативных действий и их характеристики. Концепции «дискурс-анализа» (Т. ван Дейк, Ю.Н. Караулов, В.В. Петров) позволяют понять роль контекста в формировании и функционировании коммуникативных сетей, а также определить связь между культурой и принятой в ней формой коммуникации.
В теории познании осмыслена лингвистико-гносеологическая проблематика, ставящая вопросы о связи языка и мышления, лингвистической картины мира и ее влияния на познавательную деятельность. В работах С.А. Васильева, В.Н. Волошинова, Ю.Н. Караулова, Г.В. Колшанского, А.Д. Кось-мина, Д.Г. Лахути, Н.Л. Мусхелишвили, В.М. Сергеева, Ю.А. Шрейдера, М.В. Рубец, Р. Барта, Э. Сепира, Б. Уорфа, М. Фуко, В. Янцена сформулированы принципы гносеологического понимания языка и текста. Указанный спектр проблем позволяет обнаружить и проанализировать обусловленность познавательной деятельности системой профессионального языка и категориального аппарата, имеющих коммуникативную природу.
Изучение гносеологических функций коммуникации в философском сообществе требует особого внимания к проблеме коллективного характера познания. Уже с середины XX в. данная проблематика весьма широко обсуждается в социологии и философии науки, результатом чего стало появление терминов «научное сообщество» (Т. Кун), «эпистемическое сообщество» (П. Хаас), «мыслительный коллектив» (Л. Флек), «коллективный субъект» (В.А. Лекторский). Работы указанных авторов предлагают нетривиальные подходы к исследованию познавательных сообществ. Вместе с тем, общие представления о коллективном субъекте познания требуют конкретизации в отношении философского сообщества.
Особенности познавательной деятельности философских сообществ исследуются в работах В.А. Бажанова, Н.Г. Баранец, А.Л. Никифорова, М.А. Розова, Н.С. Юлиной. Тематика данных исследований предлагает полезный материал для обобщения, систематизации и создания модели философского сообщества.
Проблема влияния коммуникации на процессы формирования индивидуального субъекта познания изучена И. Гофманом, Ч. Кули, Дж. Мидом, Дж. Тернером, Дж. Тэшфелом, B.C. Агеевым, Г.М. Андреевой. В работах указанных авторов предложены концепции формирования субъекта в процессе коммуникаций. Разработанная в данной области система понятий и методология позволяют сформулировать общее представление об особенностях формирования субъекта познания и познавательного сообщества.
Объею-ом исследования в диссертации является коммуникация в аспекте ее гносеологических функций в философском сообществе.
Предмет исследования - познавательная деятельность в философском сообществе.
Цель исследования - выявление особенностей познавательной деятельности, которые объясняются наличием коммуникативных связей между членами философского сообщества.
Коммуникация может быть названа фактором познавательной деятельности в том случае, если будет обнаружено ее влияние на процессы формирования и роста знания. Гносеологические функции коммуникации прослеживаются в отношении деятельности философского сообщества и его отдельного представителя - философа.
Задачи исследования
Реализация поставленной цели сопряжена с решением ряда промежуточных задач. В частности необходимо:
Систематизировать современные представления о коммуникации, с учетом выделяемого ее аспекта, предложив некоторую классификацию подходов, указать их специфику.
Сформулировать подход к рассмотрению коммуникативной деятельности в философском сообществе, выделить основные компоненты анализа коммуникации.
Конкретизировать представление о философском сообществе и определить функции коммуникации в процессе его формирования.
Типологизировать коммуникации, обеспечивающие процесс функционирования философского сообщества.
Выявить роль коммуникации в процессе становления знания об объекте познания и выработке норм познавательной деятельности.
Исследовать процесс формирования индивидуального субъекта познания и определить степень зависимости этого процесса от процедур включения философа в философское сообщество.
Осуществить анализ познавательной деятельности индивидуального субъекта познания и указать параметры, которые оформляются при условии его причастности к философскому сообществу и зависят от него. Методологические основания исследования
Изучение коммуникации и ее роли в философском познании сопряжено с некоторыми сложностями. Прежде всего, существующее многообразие подходов, различия в представлениях о структуре и роли коммуникации, некоторые терминологические пересечения не позволяют говорить об однозначном понимании этого феномена. Кроме того, философское сообщество и коммуникативные процессы в нем не являются типичными для науки и имеют собственные особенности. Анализ литературы по тематике социальной и научной коммуникации позволил выявить основные аспекты изучения проблемы. На этом основании были сформировано общее представление о коммуникации в философии и выработано сочетание методов, позволяющих ее исследовать.
Методологической предпосылкой диссертационного исследования стало представление о коммуникации как о системообразном феномене, включающим в себя контекстное содержание, которое определяет функциональные и нормативные аспекты коммуницирования, структурными элементами коммуникации выступают субъекты познания и текст: Применение системного подхода позволяет определить основные компоненты коммуникации и проследить связи между ними.
Выявление общих закономерностей организации познавательных сообществ опиралось на использование общенаучных методов анализа, аналогии и сравнения в процедурах сопоставления научного и философского сообщества. Метод теоретического моделирования позволил создать модель
философского сообщества и определить его основные характеристики. Выявление типичных случаев коммуникаций в философском сообществе опиралось на метод типологизации. Изучение познавательной деятельности в философии опиралось на использование аналитического метода, позволившего пошагово представить реализацию познавательных операций и обнаружить влияние на них коммуникативных процессов. Неоднозначность употребления понятий «идеология», «традиция», «вера», «убеждение» потребовали использования ретроспективно-исторического метода при выработке их определения, используемого в работе.
Теоретическую базу диссертации составили современные исследования в области гносеологии, эпистемологии, философии языка, социальной философии, посвященные проблемам познания и коммуникации.
Эмпирическая основа работы - историко-философские сведения о деятельности философских сообществ и философов.
Научная новизна данной диссертационной работы
-
Обосновано положение о том, что коммуникация выполняет не только организационные функции в познавательном сообществе, но и выступает в качестве когнитивно-значимого фактора познавательной деятельности. Показано, как в процедурах коммуникации конституируется объект исследования и реализуется постоянное изменение знания.
-
Предложена классификация существующих подходов к коммуникации в социально-гуманитарном знании. Выявлены особенности понимания коммуникации в науковедческом, социологическом, социально-философском, социально-когнитивном, психологическом, антропологическом и лингвистическом подходах.
-
Конкретизировано представление о философском сообществе. Обосновано положение о том, что понятие философское сообщество употребляется для характеристики дисциплинарного сообщества специалистов в области философии, единство между которыми носит условный характер. Показано, что данное дисциплинарное сообщество в реальном бытии представляет собой совокупность локальных философских сообществ, как коллективных субъектов познания, единообразие деятельности в каждом из которых поддерживается концептуальным единством знания и социальным единством его членов.
-
Предложена типология коммуникаций, выявленная в деятельности философского сообщества. Показана когнитивная значимость каждого из типов и указано, каким образом наличие тех или иных типов коммуникации влияет на динамику функционирования философского сообщества и роста знания.
-
Проанализирован процесс формирования философской позиции субъекта познания в условиях коммуникации. Выявлены основные этапы становления субъекта познания.
Основные положения, выносимые на защиту 1. В анализе коммуникации в философском сообществе имеет значение структурный, контекстный, функциональный и нормативный компоненты. Структура коммуникации включает субъектов коммуникативной деятельности и текст, в котором объективируется передаваемая информация. В тексте
коммуникации сосредоточены содержательные и методологические элементы контекста познания, функциональные мотивы и цели, представление об аргументационных и этических нормах, ценностях. Изменения в компонентах, происходящие в актах коммуникации, влекут за собой изменения в понимании метода и объекта исследования.
-
В построении модели философского сообщества необходимо учитывать концептуальное единство знания и познавательных программ, регулирующих деятельность, и социальное единство членов сообщества, выраженное в институционально закрепленных формах. Формирование концептуального и социального единства членов философского сообщества является функцией коммуникации. Наличие коммуникативных связей между субъектами является условием формирования концептуального единства знания и познавательных программ. Это концептуальное единство знания является основанием оформления институционального единства членов философского сообщества.
-
Функционирование познавательного сообщества сопряжено с поддержанием коммуникативных связей между его членами. В дисциплинарном сообществе в философии можно выявить несколько типов коммуникации. Демонстративный тип представляет собой взаимообмен информацией между участниками; педагогический - передачу информации строго от одних субъектов к другим. Целью демонстративных и педагогических коммуникаций является актуализация знания. Дискуссионный тип формируется как обсуждение проблемы представителями разных позиций либо с целью прояснения поставленной проблемы, либо с целью взаимокритики участников. Тематический тип оформляется среди представителей близких позиций, с целью производства нового знания. Идентификационный тип стимулирован идеологией, имеющей принудительный характер, целью таких коммуникаций является воспроизводство известного знания.
-
Коммуникация как механизм связи между субъектами, формирующий философское сообщество, выступает в качестве фактора познавательной деятельности. Коммуникация выполняет гносеологические функции на коллективно-субъектном (в отношении философского сообщества) и на индивидуально-субъектном уровне (в отношении философа).
Гносеологические функции коммуникации на коллективно-субъектном уровне обнаруживают себя в том, что 1) коммуникация выступает в качестве одного из факторов становления знания, поскольку в коммуникации конституируется объект познания; упорядочивается знание об объекте; актуализируется и определяется ценность «нового» знания (новации); реализуется взаимодействие между несколькими знаниевыми интерпретациями объекта, которое модифицирует знание в целом; 2) в коммуникации формируются интерсубъективные методы и нормы познания. Обнаружение данных функций позволяет сделать вывод о том, что коммуникация стимулирует процесс роста знания в философском сообществе.
Гносеологические функции коммуникации на индивидуально-субъектном уровне проявляются в том, что 1) коммуникация является необ-
ходимым условием формирования философа как индивидуального субъекта познания. Субъект познания формируется в коммуникациях с познавательным сообществом, в процессе и результате он: приобщается к запасу известного знания на понятийном, идейном и методологическом уровне; формирует предпосылочные знания, необходимые в осуществлении познавательных операций; обнаруживает свою идейную позицию. 2) Познавательная деятельность философа как субъекта сопряжена с коммуникациями, благодаря которым он: контактирует с познавательным сообществом; получает оценку своих познавательных результатов; ориентируется на интерсубъективные требования к методам и нормам познания; аккумулирует полученное знание в содержание дисциплины. Выявление данных функций позволяет заключить: коммуникация оказывает влияние на познавательную деятельность индивидуального субъекта.
Теоретическая и научно-практическая значимость работы
В диссертации проанализирован процесс роста знания в философском сообществе и познавательная деятельность его членов с учетом того, что между субъектами существуют коммуникативные связи. Сформировано гносеологическое понимание коммуникации, ее особенностей, структуры и функций, что дополняет и расширяет гносеологическую проблематику. Разработан методологический подход к анализу коммуникации, позволяющий осуществить анализ познавательной деятельности в контексте системы знания.
В исследовании выявлена модель философского сообщества, основанная на указании элементов концептуального единства знания и социального единства членов. Эта модель может быть включена в исследование дисциплинарных сообществ.
Классификация подходов к коммуникации в социально гуманитарном знании XX века
Учитывая многообразие представлений о коммуникации в философии, уместным представляется формирование классификации подходов. В исследованиях по соответствующей проблематике было предложено несколько классификаций.
Наиболее общий подход к классификации теорий коммуникации предлагает М.Е. Соболева, указывая на разницу «континентальной» и «аналитической» традиции понимания этого понятия. По мысли автора, коммуникация представляет собой феномен, имеющий приложение к более сложной проблеме связи сознания и языка. Принципиальное разногласие между «континентальной» (в форме феноменологии) и «аналитической» (в форме философии языка) традициями в том, «... в каком порядке расположены конструкты, объясняющие синтез сознанием своих данных: интенциональность - язык - коммуникация или же коммуникация - язык и лишь затем интенциональность» [Соболева, 2005, с. 134]. Подход М.Е. Соболевой носит прикладной характер, поскольку используется в рамках проблематики философии сознания, а потому требует дополнения.
Столь же прикладной характер носит классификация И.Т. Касавина. В рамках исследования гносеологических трудностей понимания текста, автор выделяет две лингвистические теории - теорию речевых актов и функционально-коммуникативную теорию языка - которые различаются и в понимании коммуникации. Если в теории речевых актов элементарный уровень взаимодействия представляет собой отдельное коммуникативное действие, порождающее ответное и тем формирующее процесс коммуницирования, то функционально-коммуникативная теория исходит из процесса коммуникации как целостного феномена, определяющего целевые характеристики отдельных речевых актов (См.: [Касавин, 2006, с.37-39]).
В классификации А.В. Соколова предлагается различать представления о коммуникации в различных направлениях современной философии, соответственно автор указывает на традиции аналитической философии, философской герменевтики, экзистенциализма, диалогического персонализма, структурализма, эпистемологии, теории символических форм Э. Кассирера, теории коммуникативного действия (См.: [Соколов, 2002, с.452]). Подход А.В. Соколова предполагает контекстное рассмотрение коммуникации, что, несомненно, определяет специфику этого понятия в каждой теории, однако речь не идёт о месте коммуникации в теориях, что не позволяет выявить специфику употребления этого понятия.
СВ. Бориснев предлагает классифицировать подходы, отталкиваясь от главного компонента в коммуникации, на котором ставится акцент. Соответственно автор различает подходы, где ведущим является 1) языковой компонент (концепции О. Конта, Э. Дюркгейма); 2) социальный компонент (теория общества П. Бергера и Т. Лукмана) и 3) собственно коммуникативный (теория речевых актов, теория «критического анализа дискурса») (См.: [Бориснев, 2003, с.22]). В классификации СВ. Бориснева в понимании коммуникации пересекаются два критерия: с одной стороны коммуникация представле на как самостоятельный феномен, который становится объектом исследования (теория речевых актов и теория «критического анализ дискурса»), с другой стороны коммуникация может быть представлена как дополнительная категория, которая используется для анализа более значимых для исследования процессов. Представляется удачной идея выявления аспектов рассмотрения коммуникации в различных концепциях, однако, подход СВ. Бориснева представляется недостаточным, поскольку его классификация не учитывает многие из существующих теорий, включающих понятие коммуникации.
Формирование классификации концепций коммуникации предусматривает решение вопроса о критерии выделения подходов. Учитывая, что в современной философии понятие коммуникации используется в качестве дополнительного средства анализа, наиболее отчётливо основание классификации просматривается в связи с контекстом, в роли которого выступает конкретная область знания (или отдельная дисциплина), в пределах которой встает вопрос о коммуникации. Соответственно молено выделить несколько подходов: науковедческий, социологический, социально-философский, социально-когнитивный, психологический, антропологический и лингвистический. Следует отметить, что выделенные подходы не представляют собой противоположных (противоречащих или просто разных) интерпретаций одного и того же понимания коммуникации, но фактически являются различными контекстами употребления понятия коммуникация.
Не все из выделенных подходов в строгом смысле относятся к разделам философского знания, однако, довольно часто основываются на нем или подразумевают включение философских исследований в качестве методологии. Можно по-разному оценивать достижения этих дисциплин; в соответствии с целями данной работы речь будет идти о потенциале подходов с точки зрения их вклада в понимание коммуникации как фактора познания.
Рассмотрим основные особенности подходов.
Исследования в науковедении формируют особый науковедческий подход к коммуникации. Социологические по своей методологии, науковед ческие исследования обращаются к понятию коммуникации в связи с необходимостью осмыслить проблему установления информационных и социальных связей между учёными. Под коммуникацией в науковедческих исследованиях понимается функциональная система движения научной информации. Сообразно двум выделенным функциям коммуникации в науке - информационной и социальной - в науковедении выделяются два направления исследований: анализ когнитивной значимости коммуникации и анализ форм,. социального взаимодействия между учёными:
В науковедческих исследованиях принято выделять разные формы коммуникаций. В частности, ведутся разработки понятий непосредственных и опосредованных, планируемых и незапланированных коммуникаций, формируется представление об особенностях устных и письменных, первичных и вторичных форм коммуницирования, по отношению к адресату получения информации науковедение отличает межличностную и безличную коммуникацию (См.: [Мирский, Садовский, 1976, с. 10-12]). Различия в формах коммуникации в значительной степени влияют на динамику функционирования сообщества.
Особое значение для западного науковедения имели исследования формальных и неформальных способов коммуникации. К формальным способам относят коммуникацию, реализующуюся посредством журнальных статей, научных монографий, докладов на конференциях, тезисов. Д. Крейн обращает внимание на формальные коммуникации в форме сотрудничества, соавторства (См.: [Крейн, 1976, с. 185]). Однако, такого рода коммуникации, будучи формальными по статусу, по сути являются-уже неформальными, поскольку на этапе формирования знания (статьи, монографии, диссертации и т.д.) формы связи между учёными оказываются скрытыми от науковеда.
К неформальным способам коммуникации относятся те виды и формы общения учёных, которые не предполагают обязательного воспроизведения в научной литературе. Этот вид коммуникаций вызывает у науковедов серьёзные трудности, поскольку в анализе таких коммуникаций он не имеет досту па к массиву научной информации. В качестве теоретического решения этой проблемы западное науковедение формирует понятие «невидимого колледжа».
Понятие «невидимого колледжа» сформировано в исследованиях Д. Прайса. В основе представлений о «невидимом колледже» лежит то обстоятельство, что в каждом из научных направлений обнаруживается группа учёных, постоянно поддерживающих коммуникативные связи друг с другом. (См.: [Прайс, Бивер, 1976, с.335-336]). Д. Прайс полагал, что «невидимый колледж» составляет элита взаимодействующих и наиболее продуктивных учёных внутри исследовательской области. В дополнение к такому пониманию Д. Крейн потребовал учитывать, что в «невидимом колледже» значительную роль играют «рядовые» участники и «посторонние», через которых знание распространяется (См.: [Крейн, 1976, с.210]). Исследования по проблематике «невидимого колледжа» были продолжены в работах С. Кроуфор-да, Б. Гриффита и Дж. Миллера.
В! качестве альтернативы изучения интеллектуальных связей между учёными внутри некоторой группы выступает метод анализа сети цитирования, основанный на применении блок-схем, квантификаций и измерением основных способов и средств коммуникаций. Такой подход формируется в работах Н. Лина, У. Гарвея и К. Нельсона. «Одной из основных задач этого исследования было выяснение того, как ученые усваивают и используют информацию, содержащуюся в этих статьях, если она распространяется и через неформальные средства, и через журнальные статьи» [Лин, Гарвей, Нельсон, 1976, с.298]. Однако такой анализ не позволял делать сколько-нибудь точные выводы о неформальных коммуникациях.
Науковедческие исследования в отечественной философии преимущественно проводились в рамках системного подхода, особо популярного в 70-х гг. XX в. Понимание науки как системы предопределило особое внимание к проблематике коммуникации. А.И. Яблонский пишет: «системность науки обеспечивается наличием целого ряда коммуникативных механизмов: публи кации, препринты, непосредственные контакты, сети цитирования, библиографии и др.» [Яблонский, 1977, с.66]. То есть наличие коммуникации формирует системность науки как целого.
Философское сообщество: понятие, особенности, структура
Любое профессиональное познавательное сообщество организуется в связи с причастностью индивидов к одному типу знания. Понятие философское сообщество указывает на единство тех, кто занимается философией. Однако, даже для современных философов довольно трудно обозначить те параметры, которые бы концептуально объединили философов. В частности, проблемой является само определение философии, её предмета и объекта, связь с другими системами знания и пр. Это означает, что в действительном анализе понятие философии распадается на множество «философий», каждая из которых по-своему видит цели и задачи, предметы и объекты, методологические приемы и пр.
В этой связи в философии сформировалась проблема плюрализма философских учений, суть которой в объяснении факта множественности «философий». Л.А. Микешина отмечает, что оценка плюрализма в философии зависит от позиции автора, который формирует эту оценку: «работает ли он в одной доктрине как «единственно истинной», или мыслит в режиме диалога различных подходов и концепций, заведомо предполагающего некоторое множество интерпретаций» [Микешина, 2002, с.363]. Это означает, что приверженец определенной философской традиции, как правило, критично относится к другим философским традициям и плюрализму в философии, тот же, для кого имеет значение ассимиляция идей, как правило, оценивает плюрализм положительно.
В.В. Семенов, будучи противником-плюрализма, полагает: «Нынешняя; идея множества истин или философий на самом деле есть своего рода конвенция, негласное соглашение между философскими направлениями о невмешательстве в дела друг друга. Это имеет известный положительный смысл, так как любой человек не свободен от обыденного рассудка и ошибочного мнения. Но этим- положительный смысл и исчерпывается, ибо переходит в свою противоположность при абсолютизации такой установки. Истина всегда обязывает быть логичным, точнее, последовательным, не противоречащим самому себе» [Семёнов, 2003, с. 15]. Такая позиция1 понимает плюрализм только как социально-конкретное явление.
Другую позицию занимает Т.И. Ойзерман, полагающий, что основанием плюрализма является само развитие философии как системы знания, сочетающее в себе два постоянных процесса - плюрализацию и интеграцию. «Развитие философии, которое я характеризую такими понятиями как дифференциация, дивергенция, поляризация учений, направлений, есть вместе с тем процесс интеграции философских идей. Интеграционный процесс развертывается, прежде всего, внутри каждого из двух основных противоположных друг другу направлений» [Ойзерман, 1991, с.9]. В представлениях автора плюрализация является концептуально-полезным для философии фактом. «Плюрализм философских учений свидетельствует о том, что философские идеи, в особенности принципы философских систем, не устаревают, не теряют своей актуальности в ходе истории» [Ойзерман, 1999, с.44]. Плюрализм является характеристикой исторического развития философии. Плюрализм является не только историко-философским фактом, каждый этап развития философии характеризуется наличием нескольких сосуществующих философских традиций. Эта особенность не дает возможности говорить о единстве философии как системы знания, скорее, философия представляет собой совокупность независимых и несводимых друг к другу философских традиций.
На этом основании мы утверждаем, что понятие дисциплинарного сообщества специалистов в области философии является условным; использующимся для фиксации совокупности локальных философских сообществ, каждое из которых организовано той или иной философской традицией. Поскольку философские традиции содержательно отличны друг от друга, концептуальные элементы, транслируемые соответствующими локальными философскими сообществами, также различны. При этом модель организации локальных философских сообществ едина.
Следуя методологии анализа познавательных сообществ, выработанной в философии науки, в построении идеальной модели локального философского сообщества следует учитывать два типа единства — концептуальное и социальное, где концептуальное связано с идейно-методологическим единством познавательных программ, а социальное - со скрытой или актуальной демонстрацией это единства.
Анализируя коллективный субъект познания, Г.Н. Васильев, Р.А. Зобов и В.Н. Келасьев указывают: «Хорошо развитый коллективный разум предполагает интеграцию и непрерывную взаимную регуляцию всех своих компонентов» [Васильев, Зобов, Келасьев, 1998, с. 123]. Подобная регуляция локального философского сообщества возможна, прежде всего, на уровне единства концептуального содержания: философ, поддерживая общую познавательную программу, удерживается в статусе члена сообщества. Причастность к локальному философскому сообществу обнаруживает себя в нескольких моментах. Прежде всего, важным оказывается способность говорить на одном философском языке, использовать такой категориальный аппарат, в котором каждая категория обозначает такое явление или признак или отношение, значимое для всех членов философского сообщества вне зависимости от того, как отдельный философ к нему относится и как часто использует. Разница в значениях философских понятий и категорий особенно заметна, когда речь идет о «национальных» философских традициях, что четко прослеживается, в переводах. Д .Г. Лахути отмечает, что проблема перевода профессиональной философской терминологии появляется «...в ситуациях, когда в двух языках имеется разное число близких, но не тождественных по смыслу слов, описывающих в общем одну и ту же группу явлений, и эти слова - особенно в философии - начинают употребляться как термины. В этом случае не очень определенные поначалу различия их смысла проявляют тенденцию расширяться и ужесточаться, а то обстоятельство, что этих слов — разное число, сильно затрудняет поддержание последовательной системы соответствий между ними» [Лахути, 1999, с.34]. Эти проблемы вызваны тем, что один и тот же термин в одном языке указывает на одну совокупность значений, а в другом языке - на близкий, но все же на другой набор значений. Д.Г. Лахути приводит в качестве примера, спектр значений английского mind в работах К. Поп-пера и выделяет следующие варианты перевода в зависимости от контекста: сознание, дух, разум, идеи в объективном смысле (См.: [там же, с.34-36]). В пределах одной «национальной» философской традиции эти различия фактически не имеют значения, поскольку причастные к ней философы, вполне чётко представляют себе, как в данном случае используют понятие. В другой философской традиции для его понимания требуются дополнительные усилия.
В. Янцен, анализируя переводы немецкой философшгна русский язык, пишет: «Переводы иноязычной философской лексики наглядно показывают, что большинство философских понятий не являются «терминами» с точки зрения лингвистики и логики, а зафиксированное в них содержание неизмен ным и тем более — «вечным», как принято еще иногда говорить о специфике философских проблем. За «вечными» философскими проблемами, фиксированными в более или менее константной лексике, скрывается история не только не тождественных, но и совершенно разных в своей конкретно-исторической и национальной постановке проблем» [Янцен, 2007, с. 162]. Профессиональная философская терминология, тем самым, привязана к традициям её использования.
Коммуникация как фактор познавательной деятельности в философском сообществе
В дисциплинарном сообществе постоянно осуществляется познавательная деятельность - появляется новое знание, постепенно встраивающееся в систему наличного знания, меняя общую картину. Предварительно отметим, что значение коммуникации в получении нового знания состоит в том, что 1) коммуникация является формой «движения» знания от одного субъекта к другому; 2) в коммуникации репрезентируется полное (на определенный момент времени) знание об исследуемом объекте; 3) коммуникация может выступать познавательным актом, открывая для обсуждения новую (для определённого момента времени) проблему, формируя новый объект исследования. Рассмотрим это подробнее.
Прежде всего, коммуникация, обеспечивающая связь философов и способствующая формированию концептуального единства, организует потоки информации в локальных философских сообществах и в дисциплинарном сообществе в целом. При этом в структуре самого знания реализуется двуединый процесс: с одной стороны, реализуется постоянная рефлексия над уже существующим («старым») знанием, а с другой стороны - вовлекаются новые элементы.
Произведенное философом знание только тогда имеет характер знания в собственном смысле, когда оно признанно в качестве такового другими, когда оно выступает в качестве содержания коммуникации. Если продуцированное философом знание вступает в коммуникацию, является объектом обсуждения, цитирования, или из него формируются методологии; тогда оно является признанным. То, что не получило распространения, не вошло ві коммуникацию, не является знанием (в объёме сообщества).
Показательна в данном случае история становления семиотики в России начала XX в. Т.Г. Щедрина указывает, что основные идеи русской семиотики и структурализма берут свое начало в дискуссиях Московского лингвистического кружка (МЛК). «Споры членов МЛК непосредственно развертывались вокруг методологических подходов,к исследованиям лингвистических дисциплин. Одна группа единомышленников, основателей формального метода в литературоведении (В.Б. Шкловский, О.М. Брик, P.O. Якобсон, Ю.Н. Тынянов и др.) отстаивала эмпирический подход к исследованию, лингвистических дисциплин в многообразии, включая фонетику, опираясь на конкретный материал поэзии и прозы. Другая, в центре которой стоял Шлет, настаивала на целостном конкретно-историческом и методологическом подходе к языку вообще, видя в семиотике (Шпет называл ее семасиологией) своеобразную «логику языка», т.е. основу основ любого лингвистического знания» [Щедрина, 2002, с.76]. Судьбу двух подходов определили не столько собственно когнитивные, сколько общественно-политические условия: Сторонники формального,метода (прежде всего P.O. Якобсон и его единомышленники), эмигрировавшие в Европу, основали Пражский лингвистический кружок, выбрали путь структурализма и оказали заметное влияние на философскую мысль своего времени. Судьбу идей Г.Г. Шпета и его сторонников, оставшихся в СССР, определили политические и идеологические тенденции. Т.Г. Щедрина пишет: «Шпет и его последователи, оставшиеся в России, оказапись в своеобразном вакууме и, именно по этой причине, их идеи исторического и герменевтического исследования словесных внутренних форм знаков не были услышаны, а потом и вообще забыты» [там же, с.76]. То есть, идеи этого подхода не получили оценки, не столько потому что были незначительны, столько потому что не являлись предметом широкого обсуждения (из-за изоляции, вызванной социальными причинами).
Судьба философии Г.Г. Шпета и его сторонников показывает, что участие в коммуникации,, признание - в форме одобрения или критики - является важной составляющей в плане прироста знания в дисциплинарном сообществе.
Появление некоторого нового знания в коммуникации стимулирует философское сообщество упорядочить, формализовать «новые» познавательные результаты и вписатьих в общую систему знания. Прирост знания в философском сообществе-носит рефлексивный характер: «новое» знание всегда сравнивается с отрефлексированным «старым». При этом изменения в от-рефлексированном знании происходят довольно медленно, поскольку философское сообщество, как правило, в большей степени уверено в продуктивности «старого», чем в эффективности «нового» знания.
Например, в современных историко-философских дискуссиях в России значительное место занимает обсуждение статуса неопозитивизма и аналитической философии. Сложность этого историко-философского вопроса в том, что в советской истории философии, фигурировал, в основном термин «неопозитивизм», значение которого значительно расширялось. Современные историки философии, которые занимаются аналитической философией, начинают изложение с упоминания о том, что верно и что неверно называть «неопозитивизмом». В частности, В.Л. Васюков, анализируя некоторые особенности Львовско-Варшавской школы, пишет: «Долгое время в отечественной литературе Львовско-Варшавская школа оценивалась как одно из направлений неопозитивизма. К сожалению, эта тенденция оказалась довольно живучей, что даже в учебнике МГУ по философии, изданном в 2003 году, школа оценивается как примыкающая к неопозитивистскому направлению современной философии» [Васюков, 2006, с.13]. О том же говорит А.Ф. Грязнов: «Как в отечественной, так и в зарубежной литературе сложилось немало стереотипных представлений об аналитической философии, которые требуют коррекции» [Грязнов, 2006, с.14].
Е.Г. Виноградов отмечает, что причины таких историко-философских неточностей, лежат глубоко, в изначальном неприятии русской философией эмпиризма, идущего от Г.Є. Сковороды и П.Д. Юркевича, поддержанной в советской философии тенденцией называть научно-ориентированные направления западной философии позитивизмом (См.: [Виноградов, 2002, с. 105]). Таким образом, понимание аналитической философии, восприятие её достижений, сталкивается с серьёзными трудностями — с некоторого рода «предубежденностью» философского сообщества к ней, выработанной десятилетиями. Изменение этой ситуации требует значительных усилий от специалистов в поиске новых интерпретаций.
Эти историко-философские споры иллюстрируют, каким образом философское сообщество влияет на познавательные результаты. В советской философии вполне отрефлексированным было знание о том, какие философские концепции нужно маркировать как «неопозитивизм». Исследования философских концепций проводились с позиций их отнесенности к неопозитивизму (например, творчество «позднего» Витгенштейна). Новые представления об аналитической философии и её особой истории довольно долго не могли закрепиться.
Отрефлексированное и формализованное «новое» знание встраивается в общую і систему, незначительно преобразуя или значительно изменяя её. Степень преобразования «старой» системы знания во многом зависит от готовности (или неготовности) философского сообщества принять, признать новые тенденции. Полученная вследствие преобразования система знания выступает основанием для последующих исследований.
Подобное описание того, каким образом «новое» знание становится элементом общей системы знания, носит идеализированный характер. В действительности происходит постоянная передача знания: с одной стороны философское сообщество формирует для философа общую систему знания, отталкиваясь от которой он проводит свои исследования; затем, получая и актуализируя «новый» познавательный результат, философ переформирует систему знания, которая выступает основанием последующих исследований и т.д. С другой стороны, в коммуникации постоянно реализуется более или менее локальный обмен неотрефлексированной (в объёме сообщества) информацией между отдельными философами, что также стимулирует получение «нового» знания.
Таким образом, посредством коммуникации философ-получает знание (отрефлексированное в объёме сообщества или неотрефлексированное, но представляющееся полезными) и в коммуникации философ актуализирует собственные достижения. По отношению к субъектам коммуникация выступает средством передачи знания.
Коммуникация как условие познавательной деятельности философа
Познавательная деятельность субъекта представляет собой процесс накопления и получения знания, посредством применения специфических операций. Рассматривая познавательную деятельность субъекта необходимо обратить внимание на факт опосредованности познавательных операций. Опо-средованность в данном случае представляет собой такую характеристику познавательных операций, которая указывает на их зависимость от чего-либо, что является внешним (социальным по происхождению и концептуальным по сути) элементом по отношению к самой познавательной операции.
Мы полагаем, что по отношению к познавательным операциям коммуникация может быть рассмотрена 1) как механизм передачи тех элементов, которые опосредуют познание, 2) как механизм, стимулирующий познание или 3) как сама познавательная деятельность. Коммуникация выступает универсальным механизмом передачи элементов опосредованности, однако содержания этих опосредующих элементов в разных познавательных операциях отличаются. Это объясняется тем, что каждая познавательная операция представляет собой, с одной стороны, отдельное целое, а с другой стороны, связана с другими познавательными операциями, включёнными в единый процесс познания.
Довольно трудно чётко зафиксировать все познавательные операции и систематизировать их в единый познавательный процесс. Как правило, гносеологические теории, в целях более чёткого описания, проводят анализ отдельных форм и способов познания, тогда как описание единой картины познания, с учётом взаимосвязи форм и способов между собой, являясь отдельной проблемой, вызывает некоторые трудности. В частности, некоторые отечественные гносеологи, стремящиеся к точности своих выводов, избегают построения единой картины познавательной деятельности, ограничиваясь анализом отдельных познавательных операций. Например, В.А. Лекторский исходит из основных форм познания и обращает своё внимание на ощущениє, восприятие, представление, мышление и опыт (См.: [Лекторский, 2001]). Л.А. Микешина и М.Ю. Опенков рассматривают четыре основных механизма познания - отражение, репрезентация, интерпретация и конвенция (См.: [Микешина, Опенков, 1997, с.28]). Такая особенность гносеологии объясняется, в первую очередь, тем, что та или иная картина познания встроена в ту или иную «парадигму» гносеологии, которая требует особого подхода.
Данное исследование не ставит своей задачей выработку некоторого чёткого представления о картине познавательной деятельности. Учитывая цели работы, более важным оказывается демонстрация самого факта опосредованное познавательных операций. Представляется наиболее существенным зафиксировать значение включенности субъекта в коммуникацию в отношении таких познавательных операций, как репрезентация, рефлексия, понимание и интерпретация.
Философ, как правило, имеет дело с репрезентациями, которые либо создаются специально в целях исследования, либо являются уже элементом содержания философской традиции, от лица которого философ осуществляет познавательную деятельность.
Следует отметить, что в современной отечественной гносеологии и эпистемологии принято различать понятия представление и понятие репрезентации (от англ. representation - «образ», «представление»). Разница в значениях этих понятий связана с традициями использования терминов в, отечественной и англоязычной философии: если представление имеет чёткую локализацию на чувственном уровне познания, то репрезентация связывается с когнитивными способностями; если представление именует особую форму познания, то репрезентация является познавательной операцией особого рода; и наконец, если тематика представления разрабатывается в гносеологических исследованиях, то проблема репрезентации касается, в том числе, анализа специализированных областей знания.
Еще на одно различие в значении понятий указывает О.Е. Баксанский: если в отечественной философии под представлением традиционно понимается некоторый визуальный, зрительный образ какого-либо объекта окружающего мира, то в англоязычной философии существует различие между визуальным образом (imagine) и репрезентацией (representation) как мыслительном (когнитивном) представлении последнего (См.: [Баксанский, 2002, URL: http://iph.ras.ru/page49682148.htm]). При этом в слове репрезентация подчеркивается социальный (общий, коллективный) момент представления.
Таким образом, если представление увязано с чисто генетическими характеристиками человека, то репрезентация - с его социальным образом жиз-ни. На эту особенность указывает западный философ М. Вартофский, который противопоставляет две тенденции понимания репрезентации: генетическую и рефлексивную. Генетическая теория репрезентация решает вопросы о том, как эволюционировала сама способность представлять (это область исследований эволюционной эпистемологии), рефлексивная теория репрезентация - вопросы о том, как связаны формы («каноны») репрезентации с формами исторически меняющейся социальной практики (это область исследований исторической эпистемологии)» (См.: [Вартофский, 1988, с. 196-198]). Генетическая теория репрезентации воспроизводит учение о представлении (как это понимается в-отечественной философии); рефлексивная теория - о репрезентации (как это понимается в основном в западной традиции-, и что теперь понимается под репрезентацией в современной отечественной философии).
Репрезентациями называют модели, воспроизводимые с помощью символов, знаковых, логических и пр. систем, которые олицетворяют (изображают) познаваемое явление или объект (См.: [Микешина, Опенков, 2001, с.29]). Причем такие модели социально и исторически обусловлены в том смысле, что в них воспроизводится только то об объекте или явлении, что характерно для данной области исследования и для данного этапа её развития (См.: [Баксанский, 2002, URL: http://iph.ras.ru/page49682148.html). Если репрезентация воспроизводит визуальный образ объекта, то речь идёт о перцептивной репрезентации; если в репрезентации воспроизводится объект, не имеющий чувственно-воспринимаемой локализации, то речь идёт о когни } тивной репрезентации.
В философии, как специализированной области знания, репрезентации являются интерсубъективными, общими конструкциями, моделями изучаемого явления или объекта. Как теоретический вид познавательной деятельности, философия формирует исключительно когнитивные репрезентации.
Маркмэн предложил общую схему организации репрезентаций, и выделил в её структуре «узловые точки» и «связи между ними». Автор указывает, что на базовом уровне репрезентации связаны с семантическими сетями, то есть с системами понятий, которыми описывается анализируемый объект или явление. «Узловыми точками» в данном случае выступают сами понятия и категории, а связи между ними определяют формы их возможных сочетаний (См.: [Markman, 1998, р.91]). Разница между репрезентациями в таком понимании определяется как разница между системами понятий, в ко 1 торых объект анализируется.
В философском знании, предполагающем плюрализм философских традиций, разница между репрезентациями объектов явлена через разницу в \ \ системах понятий и значимых категорий, в которых объект описывается. В качестве примера можно указать на разницу когнитивных репрезентаций об 1\ щества в двух философских направлениях - марксизме и феноменологии. В марксизме общество понимается как объективно существующая, реальность, \\ объективированная в совокупности социальных связей, основанных на эко Ь номических параметрах; для феноменологической концепции общество ! t( представляет собой совокупность типизации, реифицированных в повсе І І дневности. Системы понятий, в которых марксизм и феноменология опреде ляют общество, различны, соответственно различны и репрезентации. і Языковой фактор в построении репрезентации в области философии ч действует на уровне философского языка. Описание объекта в философских \ категориях или формирование «авторских терминов», фактически, является і. I результатом познания: описывая некоторые параметры, они дополняют из 159 f вестные знания об объекте, или даже конституируют сам объект познания, который не входил ранее в поле философского исследования. М.Н. Эпштейн пишет: «Словотворчество, терминообразование всегда играло особую роль в философии, которая занята поиском таких концептов, категорий, освобождающих мысль от плена повседневного языка и предрассудков здравого смысла» [Эпштейн, 2009, с. 136]. Философ ищет в языке наилучшие средства описания объекта, часто конструируя или меняя значение известных слов, естественного языка.
Схемы образования философских понятий могут быть разными: Н.С. Автономова описывает процесс образования новых понятий в философии, как закрепление метафорического знака в осмысленном значении и пишет: «При анализе языка философии, да и многих других культурных текстов обнаруживается, что сам способ образования слов-понятий изначально предполагает метафору, или иначе, перенос чувственно-конкретного смысла на иной, в чувствах не данный объект» [Автономова, 1991, с.109-110]. B.C. Стё-пин, поддерживая идею о том, что метафорический перенос является основным способом формирования понятий, указывает, что понятийные преобразования происходят внутри системы философских категорий, поэтому изменение одной категории ведёт к изменению другой (См.: [Стёпин, 19966, с.22-26]). Учитывая, что первичный (как правило, «авторский») смысл философских понятий меняется, особое значение в образовании философских понятий играет коммуникация, как сфера, в которой значение закрепляется и принимается субъектами, его использующими.
