Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Формирование этнопедагогического мировоззрения Н.М. Охотникова
1.1. Социально-экономическое положение, состояние школьного образования Чувашии в 60-х - 80-х годах XIX века 14
1.2. Народные традиции в становлении педагога и просветителя 32
1.3. Н.М. Охотников как личность-символ, его вдохновляющий пример в воспитании современн иков 62
Глава II. Этнопедагогические идеи Н.М. Охотникова в его просветительской деятельности, их значение в истории чувашской школы
2.1. Народная дидактика в педагогической деятельности Н.М. Охотникова 72
2.2. Этнопедагогическая направленность трудового воспитания в наследии просветителя 106
2.3. Вопросы эстетического воспитания в творчестве Н.М. Охотникова 121
2.4. Взгляды этнопедагога на проблемы духовно-нравственного воспитания 143
Заключение 159
Список использованной литературы 172
Приложение 189
- Социально-экономическое положение, состояние школьного образования Чувашии в 60-х - 80-х годах XIX века
- Народные традиции в становлении педагога и просветителя
- Народная дидактика в педагогической деятельности Н.М. Охотникова
- Этнопедагогическая направленность трудового воспитания в наследии просветителя
Введение к работе
Актуальность исследования. Сегодня, когда мировое сообщество вступило в XXI век, и в нашей многонациональной стране происходят радикальные демократические преобразования, неизмеримо возрастает роль образования и культуры как двигателей прогресса. Стратегическими направлениями государственной политики Российской Федерации в этой области являются: фундаментализация содержания обучения, инновационная деятельность ученых и учителей, внедрение в учебно-воспитательный процесс новых информационных технологий, его компьютеризация, одновременно гуманизация и гуманитаризация образования, интеграция культур, приобщение учащихся к национальным и общечеловеческим ценностям. В «Федеральной программе развития образования в России» подчеркивается: «Любые формы и инновации в сфере образования могут быть реализованы,...если они внутренне будут приняты и поддержаны педагогами-практиками» [148, 82].
В поисках теоретических основ и практической реализации эффективных путей обучения и воспитания всесторонне развитого подрастающего поколения в духе гуманизма, патриотизма, интернационализма школа и педагогика уделяют пристальное внимание изучению исторического опыта воспитания и обучения, исследованию наследия видных просветителей народов, их положительного просветительно-образовательного опыта, прогрессивных традиций и систем воспитания, складывавшихся у народов веками.
Одним из крупнейших исследователей в данной области педагогической науки является Г.Н. Волков. С заинтересованностью были встречены научными работниками, с воодушевлением приняты и поддержаны педагогами-практиками его этнопедагогические труды [12. 14. 17. 19. 20. 21. 22. 25. 26. 27. 28], вскрывающие специфические национально-этнические особенности менталитета у различных народов: природный ум и педагогический талант, способствующие подъему духовно-нравственной,
4 педагогической культуры общества. По убеждению основоположника новой отрасли науки, этнопедагогики, «создание подлинно национальной школы -русской, украинской, татарской, якутской, чукотской, любой другой -возможно только на этнопедагогическои основе» [25, 3]. Взаимопонимание между народами предполагает знание их особенностей и внимательное отношение к ним. Особенности же народов легко понять, усвоив их традиции воспитания. В этой связи чрезвычайно важны и актуальны этнопедагогические исследования.
Ныне при участии Г.Н. Волкова и его учеников в полиэтнической Чувашской Республике разрабатываются и исследуются многоплановые этнопедагогические проблемы разного аспекта. Обращение к историко-педагогическим исследованиям с современных методологических позиций представляется особенно значимым для выявления и учета преемственности в дальнейшем развитии образования.
Исследования и анализ важнейших направлений в истории образования и педагогической мысли, просветительно-педагогической деятельности персоналиев — выдающихся педагогов прошлого - вносят, вне всякого сомнения, большой вклад в дело сохранения, возрождения, развития вечных духовно-педагогических ценностей народов, в совершенствование современной образовательно-просветительной системы.
Призывом к научному исследованию звучат в этом отношении слова президента Чувашской Республики Н.В. Федорова: «Чуваши говорят: «Лайах ят мултан та паха» - «Доброе имя ценнее богатства». Проходят годы, иногда целые столетия, рушатся границы и устои, а имена настоящих Граждан своего Отечества, творивших, горевших, отдавших на алтарь общества все свои силы, весь свой талант, навечно останутся на скрижалях Истории. И мы, живущие, обязаны назвать эти имена, отдать дань признательности и уважения человеческому подвигу, чтобы о нем знали не только наши дети и внуки, но и будущие поколения. И нести эти имена как
5 Знамя, как Символ, как Веру. И как пример для трепетного поклонения, и как пример для подражания» [36, 6].
Не случайно, множество научных работ1 посвящено И.Я. Яковлеву -«феноменальному явлению отечественной культуры» [65, 11], и яковлевоведение продолжает расширяться [23. 27. 52. 53. 62. 63. 64. 65. 70. 71. 72. 152. 160]. Концентрация внимания исследователей на имени выдающегося педагога своевременна, естественна и понятна.
Однако имеет место «неоправданно зауженный взгляд на педагогов «второго ряда», рядовых, прогрессивных учителей, чьими трудами в конечном итоге шла вперёд и развивалась отечественная школа. Не расширяя наши знания о современниках, соратниках или даже противниках крупных деятелей просвещения, мы многое утрачиваем не только в воссоздании сложной многогранной картины развития школы и педагогики, но и в самом понимании педагогов «первого ряда» [42, 1]. Ведь и И.Я.Яковлев сознавал, что «справиться» с «оригинальной» программой чувашского просвещения было бы «не под силу» без «деятельных, энергичных помощников..., преданных делу», без способных педагогов-воспитателей, знающих народ и язык [167, 272-273].
Одним из активнейших деятелей чувашского просвещения, сподвижником и единомышленником И.Я. Яковлева был Ники фор Михайлович Охотников, талантливый педагог, ученый-этнограф, предвестник этнопедагогики, по словам Г.Н. Волкова, «первый чувашский историк педагогики, внесший неоценимый вклад в дело изучения чувашской национальной системы воспитания» [12, 204]. Его этнопедагогическое наследие не потеряло ни своего исторического значения, ни своей научной и практической ценности. Особую актуальность оно приобретает сегодня в условиях гуманизации и этнопедагогизации всей системы образования.
1 Библиографический список об И.Я. Яковлеве см, в книге Краснова Н.Г, Иван Яковлевич Яковлев. Жизнь. Деятельность. Педагогические идеи. - Чебоксары, 1976. - С.261-270
При выборе темы исследования мы руководствовались также
необходимостью расширить традиционные представления и знания о
рядовом учительстве. На наш взгляд, Н.М. Охотников с богатым
этнопедагогическим наследием имеет полное право на «почетную
известность» [83, 475].
Между тем, в истории педагогики его деятельность и роль в становлении чувашской школы, в просвещении чувашского народа почти не изучены. Не стали достоянием широких масс современных педагогов, учителей-практиков его ценные этнопедагогические идеи. До настоящего времени полностью не опубликован его основной труд «Записки чувашина о своём воспитании», названный Г.Н. Волковым «лебединой песней» [17, 19]. Научный интерес представляют также его неопубликованные письма, разработанные им учебные программы по физико-математическим дисциплинам, отчет об экскурсиях с учениками, очерки «Чувашские песни» и «Приволжские чуваши», статья «Грамота среди чуваш», записанная им легенда «Вуташ йахё» и т.д.
Нет специальных педагогических или этнопедагогических исследований по его творчеству, хотя имя вошло в Педагогическую энциклопедию [15, 241]. Естественно, при освещении просветительской деятельности И.Я. Яковлева, раскрытии роли Симбирской чувашской учительской школы, где работал и Н.М. Охотников, ученые касались и его творчества. Так, Н.В. Муромцев прямо указывает на то, что поскольку не смог в «должной мере остановиться на работе ближайших помощников И.Я.Яковлева, ...будущие исследователи обратят внимание на эту сторону» [81, 3]. Основные вехи жизнедеятельности этнографа интересовали историков. П.В. Денисов с исторической точки зрения показал его вклад в изучение культуры и быта чувашского народа [40]. Некоторые методические вопросы в работе Н.М. Охотникова рассмотрены В.Т.Сейфуллиным, С.В.Сейфуллиной, М.В. Максимовой [63. 65. 80. 131]. Или при создании
7 этнопедагогики Г.Н. Волков неоднократно ссылался на её предвестника и его опыт [12. 17. 19. 20. 26. 27. 28].
Образ Н.М. Охотникова как символ тянувшихся к свету «инородцев» царской России, которому помогал молодой Владимир Ульянов в изучении иностранных языков, истории средних веков, отражен в произведениях искусства, в документально-мемуарной и художественной литературе советского времени - в Лениниане [39. 56. 66. 74. 75. 108. 127. 142. 143. 144. 150. 153. 154. 155].
Мы же рассматриваем творчество чувашского просветителя с другого, этнопедагогического ракурса. Предлагаемое нами исследование должно восполнить пробел в изучении истории педагогической мысли, школьной практики и просвещения чувашского народа, в то же время раскрыть одну из страниц истории педагогики народов России. Оно задумано как необходимое звено в серии этнопедагогических исследований. Данная работа представляется нам и практически значимой, поскольку в настоящее время проблема этнопедагогизации воспитательного процесса встала перед педагогами со всей остротой. Формирование гармонической личности должно осуществляться на основе обычаев и традиций родного народа, в них заложена программа развития совершенного человека.
Положительный опыт учебно-воспитательной и просветительской деятельности Н.М. Охотникова, разработанный на этнопедагогических традициях с учетом национальных особенностей чувашской школы, может и должен быть критически учтен в современных условиях. Пример его самоотверженного служения народно-педагогическому делу и сейчас не может не вдохновлять работников просвещения.
Таким образом, имеет место противоречие между насущной потребностью в использовании в современной системе образования народных традиций и воспитательных идей известных просветителей национального региона и отсутствием целостного развернутого исследования этнопедагогического наследия Н.М. Охотникова.
Этим противоречием обусловлен выбор темы нашего исследования, определена его проблема: каковы этнопедагогические идеи и содержание просветительской деятельности Н.М. Охотникова?
Решение данной проблемы составляет цель исследования.
Объект исследования - педагогическое наследие и просветительская деятельность Н.М. Охотникова.
Предметом исследования являются этнопедагогические идеи в просветительской деятельности Охотникова.
Гипотеза исследования: этнопедагогическое наследие
Н.М.Охотникова содержит ценные для обучения и воспитания подрастающего поколения идеи, которые могут повлиять на повышение эффективности педагогического процесса в школе, а его личность служит примером для подражания как для учителей, так и учащихся.
В соответствии с целью, объектом и предметом исследования были сформулированы следующие задачи:
показать становление личности Н.М. Охотникова на народных традициях и формирование его мировоззрения как педагога, ученого, просветителя чувашского народа;
обобщить, проанализировать и раскрыть этнопедагогические идеи Охотникова в его просветительской и педагогической деятельности;
определить роль, значение и место деятельности Н.М. Охотникова в истории чувашской школы, этнопедагогики и просвещения, выделяя в его творчестве проблемы, наиболее актуальные для современной науки и практики, в частности, идеи гуманизации и этнопедагогизации образования.
Хронологически работа охватывает в основном 60-80-е гг, XIX в., период формирования мировоззрения Охотникова и наиболее активный, плодотворный этап его жизни и деятельности в просвещении чувашского народа.
В процессе исследования мы опирались не только на педагогические источники, но и на данные смежных наук (истории, этнографии, этнологии,
9 языкознания и др.), Источниковой базой послужили такие опубликованные и неопубликованные материалы, как:
дореволюционная монографическая литература общепедагогического и историко-этнографического характера;
дореволюционная центральная и местная общественно-политическая, педагогическая журналистика и общая периодическая печать;
циркуляры, распоряжения, постановления министерства народного просвещения России и, в частности, Казанского учебного округа в изучаемый период;
докладные записки, ежегодные обозрения, отчеты инспекторов и директоров народных училищ Симбирской и Казанской губерний;
учебники и учебные пособия по истории России, педагогике, этнопедагогике;
эпистолярная, мемуарная литература советского периода -Лениниана;
- публицистика, отражающая отдельные аспекты темы исследования;
публикации и диссертации современных авторов, связанные с просветительно-педагогической деятельностью И.Я.Яковлева, И.Н.Ульянова и с историей развития школы и просвещения Чувашии изучаемого периода;
сочинения выдающихся педагогов-демократов о народности воспитания, об образовательном потенциале народной педагогики;
опубликованные и хранящиеся в архивах рукописные материалы Н.М. Охотникова;
полевые материалы - воспоминания родных и знакомых Н.М.Охотникова.
Документальной базой исследования и главной фактурой по теме диссертации послужили фондовые материалы: Отдела рукописей Российской Государственной библиотеки (ОР РГБ); Государственного архива Ульяновской области (ГАУО); Национального архива Республики
Фонды, на которые есть ссылки в нашей работе, указаны в списке использованной литературы.
10 Татарстан (НАРТ); Центрального Государственного исторического архива в Санкт-Петербурге (ЦГИА РФ); Центрального государственного архива Чувашской Республики (ЦГА ЧР); Научного архива Чувашского государственного института гуманитарных наук (НА ЧГИГН).
Методологические принципы, которыми мы руководствовались при работе над исследованием: единство исторического и логического; связь теории с практикой; объективность в подборе и оценке фактов и явлений; системный подход к действительности; рассмотрение вопросов обучения и воспитания в их развитии и взаимосвязи через призму этнопедагогического, социокультурного пространства.
Исходя из основ диалектики, принципов изучения закономерностей общественного развития, мы учитывали экономические, социально-политические, конкретно-исторические условия и предпосылки, обусловившие формирование мировоззрения и взглядов Н.М. Охотникова, оценивали его заслуги с точки зрения той эпохи и тех условий, когда и где он жил и работал (1860-1892 гг., Казанская и Симбирская губернии).
Методами исследования для решения намеченных задач и целей
были: историко-педагогический анализ фактического материала из
указанных выше источников; сравнение литературных данных с архивными
документами, сопоставление правительственных документов с тем, как
решал вопросы просвещения Н.М. Охотников; аналогия исходных
педагогических положений и методов педагогической деятельности учителя
Охотникова с педагогическими теориями русских демократов 70-х годов, с
установками И.Н. Ульянова, И.Я. Яковлева; уточнение и составление на
основе архивных и литературных материалов очерка жизни и деятельности
Н.М. Охотникова; анализ его этнопедагогического наследия, литературной,
общественно-просветительской и научной деятельности;
лингвостилистическая интерпретация текстов. Исследование проводилось в три этапа:
На 1-ом этапе (1997-1999 гг.) изучались историке- и библиографические источники, а также архивные материалы; были определены методологические подходы, первоначальные позиции исследования.
2-ой этап (2000-2002 гг.) был посвящен тщательному изучению первоисточников - трудов Н.М. Охотникова; осуществлялись историко-педагогический анализ собранного фактического материала и его оценка. Продолжалась работа в архивах по сбору и обобщению документального материала по обозначенной проблеме.
На заключительном этапе (2002-2004 гг.) проводились апробация результатов, обобщение и систематизация подвергнутых анализу материалов. Составлен список использованной литературы. Сделаны соответствующие научно-практические выводы и оформлены результаты исследования.
На защиту выносятся следующие основные положения:
Становление личности педагога, ученого, просветителя чувашского народа Н.М. Охотникова и формирование его демократического, гуманистического мировоззрения происходило в окружающем его зтнопедагогическом пространстве на основе осмысления им народных традиций.
Свои этнопедагогические идеи (об обучении учащихся на близком и необходимом народу материале формами и методами, применяемыми веками в народе; о роли родного языка, фольклора в обучении; о единстве обучения и воспитания; связи семьи и школы; о трудовом, эстетическом и духовно-нравственном воспитании на основе народных традиций; о взаимообогащении народов духовными ценностями; о значимости примера мудрых стариков и учителей; о воспитательной роли религии и др.) Н.М.Охотников реализовывал в просветительской и педагогической деятельности.
12 3. Н.М. Охотников занимает видное место в истории становления, развития и оформления демократического направления чувашской школы, этнопедагогики и просвещения как один из первых чувашских историков педагогики, как предвестник науки этнопедагогики, как учитель Симбирской чувашской школы, как учитель-яковлевец. Его этнопедагогическое наследие способствует решению учебно-воспитательных задач современных образовательных учреждений.
Научная новизна исследования выражается в том, что в нем впервые изучены и обобщены этнопедагогические идеи Н.М. Охотникова, его просветительно-педагогическая деятельность; в научный оборот введены ранее не обнародованные архивные материалы; намечены перспективные возможности использования идей и опыта работы Н.М. Охотникова в современных условиях.
Теоретическая значимость работы заключается в том, что материалы исследования, обосновывающие этнопедагогические идеи и просветительскую деятельность Н.М. Охотникова, вносят новые элементы в существующие подходы к рассмотрению историко-педагогического наследия педагогов прошлого на междисциплинарном уровне. Полученные результаты исследования расширяют и углубляют известные ранее факты педагогической науки; обогащают ее новыми данными, открывающими перспективы для прикладных исследований.
Практическая значимость исследования состоит в том, что оно может быть использовано в качестве дополнительного дидактического материала при проведении лекционных, практических и кружковых занятий по педагогике, этнопедагогике, истории педагогики и образования, а также при обучении языкам, естественно-математическим дисциплинам и труду. Знания о личностях-символах (Г.Н. Волков) содействуют учителям школ и преподавателям вузов всегда творчески подходить к достижениям прошлого и учитывать их в своей инновационной деятельности, в данном случае
13 воспитательные возможности на народных традициях по опыту этнопедагога Н.М. Охотникова.
Обоснованность и достоверность полученных результатов обеспечены целостным подходом к исследованию проблемы, методологической и теоретической обоснованностью исходных позиций, многообразием использованных источников, в том числе архивных и рукописных, тщательным историко-педагогическим анализом фактов и явлений.
Апробация и внедрение результатов работы. Основные положения и выводы, изложенные в диссертационном исследовании, нашли свое отражение в 10 научных публикациях, сообщениях и выступлениях на международных, всероссийских, региональных и республиканских научно-практических конференциях, организованных в гор.Чебоксары, Йошкар-Ола в 1998-2004 гг. Примеры и эпизоды из жизнедеятельности Н.М. Охотникова приводились в студенческой аудитории в процессе преподавания иностранного языка при изучении лексических разговорных тем: «Профессия учителя», «Выдающийся педагог», «Столица Чувашии», «Наша Родина», при объяснении грамматических правил в качестве примеров, при сравнительно-сопоставительном анализе этнопедагогических явлений. Результаты исследования докладывались и обсуждались на методологических семинарах кафедр истории образования, этнопедагогики и яковлевоведения, иностранных языков, ежегодных научно-практических конференциях профессорско-преподавательского состава ЧГПУ им. И.Я.Яковлева.
Структура диссертации. Работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованной литературы, приложения,
Социально-экономическое положение, состояние школьного образования Чувашии в 60-х - 80-х годах XIX века
Для верного, объективного анализа этнопедагогических идей в деятельности Н.М. Охотникова и определения его роли в чувашском просвещении необходимо охарактеризовать историческую обстановку, в которой формировалась его личность как педагога, а также состояние школьного образования и культуры нерусских народов, в частности чувашей, в рассматриваемый нами период.
Чуваши (около 600 тыс. человек) расселялись в России по разным губерниям — Казанской, Симбирской, Саратовской, Самарской, Уфимской, Астраханской. Наиболее компактно (свыше 70 %) они проживали в уездах Казанской и Симбирской губерний, что «составило остов чувашской нации» [76, 19-20].
Деятельность Н.М. Охотникова проходила в тот исторический период, когда в России после падения крепостного права очень быстро стал развиваться капитализм. И в национальных районах ускорилось разрушение феодально-патриархальных отношений, вовлечение народов в орбиту общего капиталистического развития.
Однако Чувашия, входившая в аграрные Симбирскую и Казанскую губернии, где особенно сильно было развито крепостное право, отставала в своём развитии. Здесь надолго сохранились феодальные пережитки. Фактически капиталистическое производство пришло сюда только в 90-е годы XIX века. Чувашский народ находился на униженном и бесправном положении «инородца», испытывал двойной гнёт: не только социальный, но и национальный. Такое положение, естественно, не могло не повлиять на исторический ход развития экономики и культуры чувашского народа.
По этнографическим источникам и архивным документам можно судить, что чуваши жили в тяжелейших бытовых условиях, нередко в «черных избах», «едва ли не хуже, чем домашний скот в хороших хозяйствах» [213, 18], питались «из-за нищеты и бедности... только черным хлебом и яшкой (похлебкой)» [4, 5].
Плохие условия жизни и труда нередко приводили к разным массовым социальным заболевания. Медицинских услуг для них почти не было. К примеру, в чувашских уездах Казанской губернии в 1897 г. одна больничная койка приходилась на 3 тыс. жителей [76, 526 - 529].
«Неотрадную картину представляет... житьё-бытьё чуваш, - отмечал выдающийся чувашский просветитель И.Я. Яковлев. - Приходя в близкое соприкосновение, нельзя смотреть без боли в сердце и мучения на их убожество, невежество, крайнюю бедноту и скудость материальную, а более духовную» [219, 168].
«Начальствующие чувашами», исходя из правила «легче всего управлять народом невежественным, нежели получившим хотя бы малейшее просвещение истинное», стремились держать их в невежестве [35, 23-24].
«Просветительная» политика царского правительства по отношению к малочисленным народам состояла в том, чтобы убить среди них зачатки всякой государственности, намеренно задерживать развитие культуры и просвещения, стеснять язык, насаждать безропотное повиновение и русифицировать их. Однако в целях развития экономики страны трудовому народу нужно было давать хотя бы самую элементарную грамоту. Кроме того, и в деле распространения среди «инородцев» христианства невозможно было обойтись без школ. Духовенство прикладывало большие усилия для утверждения христианской веры.
В области начального народного образования проводилась двойственная политика: одни школы служили привилегированным классам, а другие предназначались для детей «податного сословия».
Школы относились к различным ведомствам. Согласно уставу училищ от 25 октября 1828 г. открывались начальные удельные училища, призванные распространять понятия о христианской вере, давать учащимся первоначальные знания и навыки по арифметике, каллиграфии, чтению.
На территории Чувашского края к 1864 г. насчитывалось немногим более 80 училищ с учащимися от 5 до 30 человек в каждом, принадлежавших министерству государственных имуществ и ведомству уделов. Они были разбросаны крайне неравномерно. Так, на 32 населенных пункта Чебоксарского уезда, где проживало 7241 человек, не было ни одной школы [79, 20]. В этих удельных училищах готовили главным образом писарей, таких, «которым можно было бы без опасения вручать самые секретные бумаги, по той простой причине, что они часто не понимали читаемого» [139, 45]. Общеобразовательные предметы не изучались. Грамоте обучали по буквослагательному методу, затем дети зазубривали необъяснённые молитвы. Удельные училища прославились свирепыми учителями, жестокой поркой детей, ланкастерским методом обучения, притом с первого же урока на непонятном для детей «инородцев» русском языке.
Народные традиции в становлении педагога и просветителя
Как педагог, просветитель, ученый Н.М. Охотников формировался в те годы, когда наиболее ярко проявлялся исторический оптимизм поколений - вечный двигатель общественной мысли, когда внутри общества шла активная созидательная работа для будущего [155, 656]. Социальной основой его педагогических воззрений являлись описанные нами в предыдущем параграфе общественно-экономические условия и состояние народного образования в Чувашском крае во второй половине XIX в. Одновременно огромную роль в идейном и духовно-нравственном становлении личности Охотникова сыграли народные традиции.
Педагогическое влияние народных традиций, этнопедагогической религиозной культуры, психологии и самобытности этноса на формирование личности любого человека трудно переоценить. Дети впитывают их естественно и просто, не сознавая, что их воспитывают. Чувашский народ, как и другие народы, за свою историю накопил огромный и своеобразный опыт воспитания детей. Старшее поколение считало своей обязанностью передать детям обычаи своего народа, умения и навыки, необходимые в жизни, будить желания к глубокому познанию окружающей действительности, воспитывать любовь к родным местам, к природе, труду. Это делалось в доступной форме через песни, загадки, сказки, легенды, пословицы, поговорки, обряды, игры и т.п. По убеждению Г.Н. Волкова, основными взаимосвязанными факторами народной педагогики, соответственно и народного воспитания, являются природа, игра, слово, дело, общение, традиция, быт, искусство, религия, пример-идеал [25, 128].
В какой же мере повлияла народная педагогика на формирование сына чувашского народа Н.М. Охотникова, как шло становление его личности? Прежде всего, необходимо обратить внимание на этнопедагогическое пространство чувашской семьи, где он рос, ведь, по народному обычаю, о человеке судят по происхождению и воспитанию, по родителям и воспитателям.
Никифор Михайлович Охотников родился в чувашской крестьянской семье 10 (22) марта 1860 г. в деревне Чувашская Чебоксарка Изгарской волости Чистопольского уезда Казанской губернии [182. 40]. Его прадед был депутатом от черносошных государственных крестьян для участия в составлении «Нового Уложения» согласно манифесту от 1766 г. Отец после смерти жены - матери Никифора - женился второй раз. И Никифора с братом воспитывала мачеха. В хозяйственно-материальном отношении их семья была достаточно обеспеченной для того времени: имела лошадей, мельницу.
Семейное воспитание считается ядром, сердцевиной народной педагогики каждого этноса. В семье культивируется верность традициям. Семейные традиции выступают как результат вековых усилий народа в деле воспитания и одновременно как эффективнейшее воспитательное средство. По чувашской традиции в семейном воспитании детей одно из ведущих мест отводится дедушке и бабушке. У чувашей есть даже пословица: «Дети нуждаются в отце-матери, еще больше в дедушке-бабушке» [26а, 325]. В семье Охотниковых бабушка была как бы матерью Никифора. «Родной матери я не помню... Прожив лет шесть замужем, она умерла после трудных родов, и я, четырехлетний сын её, остался сиротою на попечении бабушки, как и брат мой. Бабушка хорошо понимала наше сиротское положение, и сколько было возможно, заменяла для нас родную мать. Мои семейные воспоминания из раннего детства связаны с нею, хотя, впрочем, и мачеха наша относилась к нам сравнительно хорошо», -писал в своих воспоминаниях Н.М. Охотников [101, 1]. Опираясь на свой жизненный опыт, бабушка воспитывала внуков на положительных примерах взрослых, прививая постепенно навыки к крестьянскому труду, разумные правила поведения в семье.
Дед Никифора Алексей Иванович был для деревенской жизни того времени передовым человеком. Он интересовался событиями, происходящими в стране, в частности, отменой крепостного права, земельной и школьной реформами. Он чувствовал новые веяния в обществе. Свое хозяйство решил вести по-новому, построил первую ветряную мельницу в деревне. Беспокоило Алексея Ивановича отсутствие школы в родной деревне, и он по совету приходского священника стал просить в волостной и уездной управах, в уездном училищном совете разрешения на открытие школы в Чувашской Чебоксарке. Больше всего он заботился об оставшемся без матери внуке, чтобы научить его грамоте и вывести в люди. Дедушка научил внука разбираться в арабских цифрах, изображенных на монетах, выполнять простейшие арифметические действия. Несомненно, дед сыграл в его становлении особо значимую роль. Вообще, испокон веков в чувашской семье традиционно дед обладал большими воспитательными правами, чем отец. Не случайно слово «дед» звучит по-чувашски «асатте» («великий отец»). Дед занимал «главенствующее положение и единолично определял моральную атмосферу и педагогическую стратегию дома» [117, 29].
Народная дидактика в педагогической деятельности Н.М. Охотникова
Вопрос овладения сокровищницей народной педагогики всегда волновал передовые педагогические умы. Различные аспекты этой проблемы получили освещение в выдающихся трудах Я.А. Коменского, И.Г. Песталоцци, К.Д. Ушинского, Л.Н. Толстого, Н.А. Добролюбова, Н.Г.Чернышевского, И.Н. Ульянова, И.Я. Яковлева, А.С. Макаренко, В-А-Сухомлинского, Г.Н. Волкова и др.
Чувашский учитель-практик Н.М. Охотников действовал, словно отзываясь на рекомендацию Н.А. Добролюбова: «...обязаны мы знать внутреннюю жизнь народа, если хотим что-нибудь сделать для его просвещения» [43, 234]. Поэтому собирал фольклорные образцы и этнографические сведения, с профессиональной наблюдательностью изучал быт, обычаи, традиции, верования своего народа. Всю свою просветительно-педагогическую деятельность он строил на народных педагогических традициях, на творческом использовании достижений народной педагогики, философии и психологии чувашей. То обстоятельство) что он воспитывался и формировался под влиянием чувашской народной педагогики, что постоянно общался с трудовым народом и неустанно учился у него, позволило ему стать продолжателем передовых педагогических традиций родного народа и, развивая народную педагогическую мудрость, поставить свои этнопедагогические идеи на служение делу народного образования.
Этнопедагогические взгляды Н.М. Охотникова отражены прежде всего во многих сторонах школьного обучения. Это организация и управление учебно-воспитательным процессом в двуязычном начальном народном училище, подготовка учителей для сельских школ, просвещение взрослого населения деревни, вопросы трудового, духовно-нравственного, эстетического воспитания и т.д. В своей просветительно-педагогической деятельности опирался на коллективный опыт и знания чувашского народа, неизменно обращался к народному творчеству, находил в нем источник вдохновения, обучал и воспитывал чувашей, глубоко понимая особенности их национального характера, обычаев, традиций, этнической психологии, учитывая потребности самого народа. Именно из жизненных потребностей народа возникла, по убеждению академика Г.Н. Волкова, народная эмпирическая дидактика.
Освещение вопросов народной дидактики красной нитью проходит через научные труды Н.М. Охотникова. Плодом его исследовательских наблюдений, отпечатком его мироощущения и мировосприятия явился фундаментальный труд «Записки чувашина о своем воспитании». В нем он впервые в историко-педагогической литературе как глубокий и тонкий знаток чувашского менталитета описал воспитание детей в чувашской деревне, обобщил опыт их трудового и религиозно-нравственного воспитания в повседневной жизни чувашского крестьянства, начиная с младенца и кончая стариком, перешедшим столетнюю границу. Тем самым он зафиксировал целостность педагогического процесса, который обеспечивается завершенностью каждого этапа воспитания, каждого возрастного периода [26а, 325].
Конечно, Охотников не был беспристрастным повествователем.
Субъективность - объективное свойство источника личного происхождения. Но этим и интересен данный источник с этнопедагогической точки зрения. Не случайно Г.Н. Волков назвал его единственным в своем роде оригинальнейшим памятником чувашской народной педагогики [12, 242]. Показательны также оценочные высказывания историков, писателей об этом педагогическом «памятнике». Приведем некоторые из них: «Записки чувашина о своем воспитании», отличающиеся подлинным гуманизмом и подлинно демократическим подходом к проблеме воспитания молодежи, заслуживают особенного внимания» [56, 260]; «Записки» - произведение истинно народное, в них получили отражение демократические взгляды автора как педагога и писателя... Это одно из лучших произведений чувашской прозы второй половины XIX века» [46, 142].
Обширную информацию о школьном обучении чувашских детей, определенные этнопедагогические выводы содержит другое произведение учителя-гуманиста - «Грамота среди чуваш». В сокращенном виде как статья оно было напечатано в киевском журнале «Церковно-приходская школа» за 1889-1891 годы. «Эта статья написана правдиво, просто и кроме литературного имеет еще и общественное значение», - отзывался И.Я.Яковлев об этом произведении [168, 220-221]. Сам автор так определил задачи своего труда: «В настоящей статье я остановлюсь ...на школьном обучении чувашских детей в связи с опытом моего собственного воспитания в инородческих школах Казанского края. Мне хорошо памятно это время, потому я и решил взяться за перо с тем, чтобы таким образом более верно и точно изобразить инородческое образование, как оно происходило во все время моего пребывания в школе, начиная с того дня, как я начал учиться грамоте» [97, 272].
Следует отметить, что указанные труды не были в подлинном смысле слова специальными работами по педагогике. Однако вся деятельность Н.М. Охотникова в качестве учителя, просветителя чувашей, его отчеты, к примеру, об экскурсиях, составленные им учебные программы по математике, этнографические исследования, незаметно перерастающие в этнопедагогические, характеризуют его как замечательного педагога, который осуществлял образовательный процесс, опираясь на народную педагогику, в частности, на народную дидактику, обеспечивая развитие личности на общечеловеческих, национальных ценностях.
Этнопедагогическая направленность трудового воспитания в наследии просветителя
Н.М. Охотников в «оригинальном этнопедагогическом труде» «Записки чувашина о своем воспитании» [17, 12] впервые правдиво описал жизнь детей в чувашской деревне, обобщил опыт их трудового воспитания в буднях крестьянской семьи, определил воспитательную роль простого и производительного труда, предложил интересные формы и методы его организации.
Как было показано нами в предыдущей главе, у истоков его педагогических взглядов была народная педагогика, . крестьянская мудрость и исключительное трудолюбие чувашского народа. В них он черпал силы, находил духовную опору, по-народному считал труд необходимым условием развития и воспитания человека. Труд был основой жизни Н.М. Охотникова. Он с детства был хорошо знаком с трудовыми традициями чувашских крестьян, воспитывался в труде, через труд формировался его этнопедагогический, духовный облик.
Уже в детских играх Н.М. Охотников видел элементы воспитывающего и интеллектуального труда, С одной стороны, он с горечью писал, что «чувашское дитя большую часть времени предоставлено самому себе. Занимаясь земледелием, поглощенные заботами о пропитании, чуваши не имеют времени заниматься воспитанием своих детей» [221, 148]. Однако, с другой стороны, дети, подражая работающим взрослым, копировали их труд или делали игрушки, похожие на орудия труда, находили радость в труде. В частности, о себе вспоминал, что с наступлением весны, как только начинали течь ручьи, он спешил приготовить игрушечную водяную мельницу, «прудил ручейки так, чтобы струя воды падала вниз только с желобка, помещенного в одном месте пруда. Вследствие этого сила падения воды сосредоточивалась только в одной струе, которая быстро вращала колесо моей мельницы. Я брал в руки рассыпчатую почву и сыпал около мельницы, воображая, что это мука сыплется из ларя, как на настоящей мельнице. Я проводил над постройкою мельниц и установкою их не часы, а целые дни» [221, 188]. Кроме водяных итрушечных мельниц Никифор, стремясь построить настоящую мельницу, зимой мастерил маленькие ветрянки разной величины, ставил их с мочальными флюгерами для управления направлением ветра на сугробах около мельницы. Никифора радовало, как шумно вращались крылья ветрянок вокруг шеек валиков. По мере изменения направления ветра он переставлял их на более удобные места против ветра. Тогда они вращались быстрее, и наблюдательный мальчик, сидя неподалеку на сугробе, следил за скоростью вращения каждой отдельной ветрянки, делал для себя определенные детские, одновременно вполне зрелые суждения и сравнения. В частности, в данной, казалось бы, игре он пришел к выводу, что сила ветра, как и сила течения воды, являются двигателями. Им было замечено, что сила падения воды зависит не только от ее количества, величины струи, но и от высоты пруда, т.е. от скорости падения воды. Сделав пруд выше, он приводил колесо мельницы в движение и посредством маленькой струи [101, 34-35]. Таким образом, обычная страсть ребенка к фантазированию сочеталась с желанием самостоятельно мастерить и усовершенствовать вещи. И это развивало смекалку, стремление к поиску, творчеству.
Не случайно, исследователи детских игр подчеркивают, что в народной педагогике игра с древнейших времен была важной неотъемлемой частью «процесса социализации личности», что превращение игры в целенаправленное средство воспитания явилось «одним из первых педагогических свершений человечества» [37, 20-23]; что народные детские игры и забавы - это «незаменимая педагогическая практика» [7, 5-9]; что практиковались игры, переходящие из развлечений в труд, так называемые «трудообразные игры», в результате которых дети получали новые полезные сведения и знания о явлениях природы, находили или создавали что-либо материальное, нужное [12, 87],
Игры - многочисленные опыты с водяными мельницами - требовали «от меня некоторые практические соображения, оказавшие бессомненное влияние на склад моих мыслей в детстве», - сознавал этнопедагог [101, 35], Он видел в детских играх не только и не столько трудовые элементы, сколько основы умственного воспитания. Жизнь чувашских детей, начиная с игры, была проникнута трудом. Даже игрушки представляли собой зачастую самодельные упрощенные модели орудий труда. В процессе игр с трудовыми действиями развивался ум детей. Как правило, интерес чувашских детей к той или иной игре был устойчивым, что, по мнению Охотникова, очень важно в трудовом воспитании, ведь сам он проводил «над работою мельниц и установкою их на месте не часы, а дни и недели» [101, 35]. По его убеждению, трудовые качества не даются человеку от природы, они воспитываются в нем в течение всей жизни, главным образом в детстве.
Развитие интереса, наблюдательности, привычки и любви к труду, расширение умственных способностей детей, обогащение их знаниями особенно эффективно происходит, - как указывал Н.М. Охотников исходя из традиционного опыта чувашского народа, - в ходе игры на лоне родной природы. В процессе труда или целенаправленной игровой деятельности дети приобретали разнообразные элементарные метеорологические, сельскохозяйственные и другие сведения от дедушек, бабушек, родителей и старших, главным образом эмпирическим путем. Благотворное влияние оказывала здесь сама окружающая среда, естественная природа.
