Содержание к диссертации
Введение
Глава І. Из истории русского ювелирного искусства .
1. Формирование основных видов ювелирных изделий к XVI-XVII векам 13
1.1. Прикладное искусство в придворном быту XVI-XVII веков 13
1.2. Формирование основных видов ювелирных украшений к концу XVII века 20
2. Ювелирное искусство первой половины XVIII века: процесс европеизации и сохранение национального начала 30
Глава II. Ювелирные украшения в ансамбле женского придворного костюма .
1, Ювелирные украшения как принадлежность женского придворного костюма 38
2. От декоративности барокко к строгости классицизма. 52
3. Основные виды ювелирных украшений в ансамбле женского праздничного придворного костюма (XVIII век) 60
Глава III. Ювелирное искусство в церемониально-праздничной придворной культуре России XVIII века .
1. Русский праздник как культурно-исторический феномен XVIII века 67
2. Церемониально-праздничная придворная культура; институт придворных ювелиров 85
1.1. Ювелирное украшение как способ репрезентации статуса придворной знати 85
1.2. Творческая практика основных представителей «института придворных ювелиров»
3. Ювелирное искусство в регламентированной роскоши придворного бала 101
Заключение. Ювелирное искусство в контексте антиномичности русской культуры XVIII века 109
Список литературы 113
Приложение I. Словарь терминов 126
Приложение II. Список иллюстраций. Иллюстрации 145
- Прикладное искусство в придворном быту XVI-XVII веков
- Формирование основных видов ювелирных украшений к концу XVII века
- Ювелирные украшения как принадлежность женского придворного костюма
- Русский праздник как культурно-исторический феномен XVIII века
Введение к работе
Актуальность темы исследования определена интересом к историческому прошлому декоративно-прикладных искусств, который активизировался в последние десятилетия XX века и не потерял своей актуальности сегодня. Он проявился в стремлении современных художников не только копировать этнографические образцы, не только изучать особенности технологических процессов, но и в желании более глубоко понять исторический смысл художественной практики прошлых эпох.
Такой же интерес стал характерен и для научной мысли. Результаты многих исследований получили широкую известность и существенно обогатили отечественное искусствознание. Однако остается еще много лакун в изучении той практики прикладного искусства, которая формировалась при дворе российских императоров. В частности, почти нет фундаментальных исследований, посвященных профессиональному ювелирному искусству, сложившемуся в русской придворной культуре к XVIII веку. А между тем, эта художественная практика, несомненно, имеет свои достижения наряду с успехами архитектуры и изобразительного искусства тех эпох.
Исторические особенности эволюции ювелирного искусства могут быть раскрыты через контекст праздничной придворной культуры, которая в XVIII веке представала не столько «нарушением» размеренной повседневной жизни (как это было в народных праздниках), сколько церемонией, имевшей множество продуманных целевых установок. Сложившаяся в России новая регламентированная культура внесла кардинальные изменения в придворную жизнь, в том числе в процесс становления и развития отечественной школы ювелирного искусства. Это не означает, что в России ювелирное искусство ранее не получало развития; деятельность русских мастеров была здесь известна и в глубокой древности, отдельные свидетельства их высокого мастерства сохранились, начиная с XII века. А к XVI-XVII векам сформировались основные виды и характер декора ювелирных изделий.
Однако новая культурная ситуация раскрыла новые возможности ювелирных украшений, которые вошли в целостность ансамбля женского костюма и выступили как неотъемлемая составляющая праздничной придворной культуры XVIII века. Синтез европейского влияния и национальных наработок продиктовал соответствующие изменения формы и стилистики ювелирных украшений, выявил способность этого искусства к тем же глубинным изменениям, которые пережили архитектура и пластические искусства.
Практика русского ювелирного искусства XVIII века через многообразие своих особенностей раскрывает те исторические моменты отечественной культуры, которые требуют сегодня своего дополнительного освоения и понимания.
При изучении данной проблемы автор обращался к обширному кругу источников, включающим в себя монографии, статьи, словари и т.д. Большой интерес, в данном случае, представляют воспоминания современников и иностранцев, посещавших Россию в исследуемый период; они изданы в виде монографий (например, А.М.Грибовский «Записки о Екатерине Великой»), статей (Э.Джастис «Три года в Петербурге»), сборников (Ю.Н.Беспятых «Петербург Анны Иоанновны в иностранных описаниях», «Россия XVIII века глазами иностранцев» и др.).
Кроме того, составить определенное представление об этой художественной практике помогают труды, посвященные быту Петербурга и Москвы и затрагивающие различные стороны жизни того времени, включая интерьер, праздники, придворный этикет и т.д. Это, например, монография И.Е.Забелина «Домашний быт русских царей XVI-XVII веков», исследования М.И.Пыляева «Старый Петербург», «Старое житье», «Старая Москва» и др. К этому же блоку можно отнести издания конца XIX столетия, содержащие общее описание Петербурга (П.Н.Петров «История Санкт-Петербурга...», И.Н.Божерянов «Санкт-Петербург в Петрово время»), а также быта петербуржского общества, представленного в публикациях А.Вейдемейера, В.А.Гольцева, Е.П.Карновича, Э.Голлербаха.
Процесс становления и формирования отечественной школы ювелирного искусства получил определенное отражение в исследованиях последних десятилетий. Значительный интерес представляют труды М.М.Постниковой-Лосевой, одного из крупнейших исследователей древнерусского ювелирного искусства. В работах автора, несмотря на то, выполнены они в соавторстве или в виде монографий, всегда присутствует четкая структура в освещении тех или иных процессов, происходивших в ювелирном искусстве (например, изменение формы и стилистики украшений). Среди этих работ можно назвать «Русское ювелирное искусство XVI-XIX веков. Его центры и мастера», «Золотое и серебряное дело XV-XX веков» и т.д. Исследованием, представляющим собой краткую историю русского ювелирного искусства с XI века до 1970-х гг., является работа П.И. Уткина «Русские ювелирные украшения». Очень важно, что автор дает краткое описание костюма каждой эпохи, наиболее распространенных типов украшений, позволяющие представить их в синтезе.
Становлению профессионального ювелирного искусства посвящено исследование М.Н.Лопато - ведущего специалиста Государственного Эрмитажа, где рассмотрены основные этапы развития русского ювелирного искусства, начиная с XVI века, а также приведены сведения о русских и иностранных ювелирах. М.Н.Лопато отмечает, что появление в XVIII веке в Петербурге большого количества иностранных мастеров, а, соответственно, и переход к европейским формам и стилистике не было спонтанным -подготовка этого явления длилась на протяжении предшествующих XVI-XVII столетий; но при этом в искусстве всегда сохранялось национальное начало, в том числе и в украшениях.
История отечественного ювелирного искусства Нового времени получила освещение в работах О.Г.Костюк, Л.К.Кузнецовой. Работы этих исследователей представлены, в основном, в периодических изданиях, популярных и научных. Авторы обращают внимание на принадлежность ювелиров и их произведений к тому или иному стилистическому направлению; подчеркивают, что русское искусство, воспринимая веяния западной культуры, все же сохраняло и свои черты. В статьях содержится много точных сведений о самих мастерах и об их работах, хранящихся в фондах Государственного Эрмитажа. Определенную информацию можно найти в словарях Т.Б.Забозлаевой, Б.Г.Ванюшова и Р.А.Ванюшовой, посвященных ювелирному искусству, в частности, украшениям. В словарях приводится и краткая историческая справка о возникновении и развитии того или иного вида ювелирных украшений, что очень важно для изданий такого типа.
Между тем число публикаций об авторском ювелирном искусстве, получившем свой особый импульс к развитию в русской придворной культуре, до сих пор все же очень незначительно. Это искусство по-прежнему упоминается чаще всего в контексте исследований, посвященных истории костюма: например, в трудах Т.Т. Коршуновой, P.M. Кирсановой, М.Н. Мерцаловой, в статьях, опубликованных в популярных журналах («Наше наследие», «Родина»), в каталогах выставок, в энциклопедиях моды. Аналогичные упоминания можно найти в исследованиях, посвященных праздничной культуре и быту петербуржцев. Это, например, монография Ю.М.Овсянникова «Картины русского быта», И.Е. Зарина «Царские развлечения и забавы за 300 лет», публикации Н.В.Сиповской, Е.А.Сариевой, Е.В.Дукова, а также каталоги выставок («4 чувства. Праздник в Петербурге XVIII века», «Праздничный Петербург» и др.).
Особый блок составляют исследования, рассматривающие общекультурную ситуацию в России того периода и проецирующие ее на отдельные виды искусства. Это работы И.В.Кондакова, Л.И.Лифшица, Ю.М.Лотмана, посвященные культуре России.
Значительный интерес представляют каталоги собраний Государственного Эрмитажа, Русского музея, Исторического музея, Алмазного фонда, Оружейной палаты.
Сложившаяся исследовательская ситуация свидетельствует о потребности изучения ювелирного искусства через его единство с ансамблем праздничного костюма и, соответственно, с праздничной придворной культурой в целом. Поэтому та база прикладных и фундаментальных исследований, которая сложилась в области этих смежных научных направлений, может способствовать формированию более цельного представления о роли и значении профессионального ювелирного искусства в русской культуре XVIII столетия.
Объект исследования - профессиональное ювелирное искусство в русской культуре XVIII века.
Предмет исследования - особенности сложения и развития профессионального ювелирного искусства, рассмотренные через контекст праздничной придворной культуры России XVIII века.
Цель данной работы - изучение предпосылок и особенностей развития Школы ювелирного искусства XVIII столетия, в работе делается попытка показать влияние общекультурных тенденций переломной эпохи на формообразование и стилистику ювелирного украшения как неотъемлемой части ансамбля женского придворного костюма.
В соответствии с поставленной целью определены задачи исследования:
1. рассмотреть процесс развития ювелирного искусства предшествующего периода (Древняя Русь), определить основные виды ювелирных украшений, сформировавшихся к XVII веку;
2. осуществить изучение основных тенденций формирования отечественной Школы профессионального ювелирного искусства (XVIII век);
3. исследовать особенности возникновения и развития новых форм праздничной придворной культуры в XVIII веке, обозначить место в ней профессионального ювелирного искусства;
4. показать роль ювелирного украшения как органичной составляющей праздничного женского придворного костюма XVIII века;
5. проследить эволюцию форм и стилистики ювелирных украшений через связь с изменениями в женском придворном костюме и с общими тенденциями развития праздничной придворной культуры;
6. исследовать предпосылки и особенности западноевропейского влияния на русское ювелирное искусство XVIII века; проследить своеобразие синтеза европейской художественной практики и национальных традиций;
7. охарактеризовать в целом особенности ювелирного искусства, продиктованные характером развития русской придворной культуры XVIII века.
Методология и методика исследования определены предметом, целью и задачами диссертации. На этом основании был избран принцип искусствоведческого анализа, осуществленный на основе изучения и систематизации теоретического и иллюстративного материала.
Методологическую базу составили труды отечественных исследователей по искусствоведению, культурологии, истории, посвященные широкому кругу проблем развития русского искусства и культуры допетровской Руси и Нового времени. Основополагающими выступили исследования Л.И.Лифшица, И.В.Кондакова, Ю.М.Лотмана, В.Г.Авсеенко, И.Е.Забелина, Е.П.Карновича.
В работе были использованы издания справочного характера (словари, энциклопедии), а также воспоминания и мемуары.
Важное значение имели периодические издания, каталоги выставок, музейные коллекции, позволившие ознакомиться с конкретным материалом по истории ювелирного искусства, костюма, праздничной культуры.
Научная новизна исследования, по мнению автора, состоит в следующем:
1. предпринята попытка проследить развитие профессионального ювелирного искусства XVIII века с точки зрения противоречивого взаимодействия сохранившихся древнерусских и вновь введенных европейских традиций;
2. впервые русское ювелирное искусство XVIII века рассматривается через комплексное единство с ансамблем женского праздничного придворного костюма, определяется особая значимость этого единства и на этой основе исследуется эволюция ювелирного украшения от барокко к классицизму;
3. впервые изменения в формообразовании и стилистике ювелирных украшений, прослеженные через единство с эволюцией женского придворного костюма, вводятся в общий контекст праздничной придворной культуры XVIII века.
Теоретические выводы диссертации могут быть применены при подготовке и проведении вузовских учебных курсов по истории декоративно-прикладного искусства, а также спецкурсов, посвященных истории русского ювелирного искусства. Целый ряд положений и выводов будут полезны при разработке методических рекомендаций и пособий.
Материалы диссертации были использованы автором при проведении занятий на отделении искусствоведения Санкт-Петербургской государственной художественно-промышленной академии.
Кроме того, материалы диссертационного исследования могут стать базовыми при осуществлении экспертиз в области русского ювелирного искусства.
Основные положения диссертации изложены в ряде публикаций, а также на научных конференциях РАЕН (секция «Философия культуры», Санкт-Петербург, май - 2005г.; Санкт-Петербург, март - 2007г.), «Месмахеровские чтения» (Санкт-Петербург, 2007г.).
На защиту выносятся следующие положения:
1. профессиональное ювелирное искусство в России XVIII века сформировалось в системе новой регламентированной культуры, которая внесла кардинальные изменения в практику создания и функционирования ювелирного украшения;
2. синтез европейского влияния и национальных наработок обусловил изменение формы и стилистики ювелирных украшений, определив характер их художественной эволюции от барокко к классицизму;
3. в ювелирном украшении, вошедшем в ансамбль женского праздничного придворного костюма, отразились общие тенденции стилеобразования, характерные для обозначенной переломной эпохи;
4. изучение ювелирного искусства XVIII века через анализ его единства с ансамблем праздничного придворного костюма и, соответственно, с праздничной придворной культурой в целом, позволяет более глубоко осознать его как особый феномен художественной культуры обозначенного периода.
Структура работы, в соответствии с поставленными задачами, выглядит следующим образом: диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, библиографического списка использованной литературы, словаря терминов и иллюстративного приложения.
Прикладное искусство в придворном быту XVI-XVII веков
История русского искусства золотых и серебряных дел мастеров уходит корнями в глубокую древность. От XII-XV веков сохранилось не так много произведений ювелирного искусства, однако, и изделия XVI-XVII столетий свидетельствуют о давних традициях высокого мастерства. К этому времени сформировались основные виды ювелирных изделий и характер их декора. «Выработались вполне своеобразные, несмотря на влияние и заимствование восточных форм и орнаментики, формы и орнаментация» .
Первоначально ювелирные изделия Древней Руси несли в себе функцию оберега, представляли собой определенный символ (счастья, добра, плодородия и т.д.), а их конструктивное и изобразительное начало отличалось ясностью и простотой. В Древней Руси не существовало разделения на мужские и женские украшения, лишь во второй половине XI века появляются предметы специального женского убора (ожерелья, бусы, различные подвески)2.
Со временем, когда к украшениям начинают относиться не только как к амулетам, усиливается значение их декоративности. В изделиях, дополняющих одежду, начинают сказываться вкусы, а их изменение начинает отражаться на характере украшений.
Период сложения единого централизованного государства в конце XV - первой четверти XVI века характеризуется усилением роли Москвы, которая стала занимать главенствующее место среди других центров культуры. Это период расцвета изобразительного искусства, яркого проявления черт московской художественной школы. Основное направление в искусстве XVI столетия было определено окончательно оформившейся московской художественной школой и созданием общерусского национального стиля в архитектуре, живописи и прикладном искусстве.
Центром художественной жизни России становится Московский Кремль. В это время происходит сложный процесс взаимодействия различных художественных школ. Оформление пышных придворных церемоний укреплявшейся самодержавной власти - поставление на царство, парадные царские выезды, приемы иностранных послов, выбор царской невесты - требовали великолепия и блеска; возросшее политическое значение московского государства требовало пышного, репрезентативного оформления придворных церемоний, выходов, выездов, приемов, церковных служб. В XVI веке складываются черты нового стиля, пышного, торжественно-нарядного, который в XVII веке достигает своего апогея.
В этот период характерной особенностью древнерусской одежды, не оставлявшей открытых, обнаженных частей тела, стали нашитые или пристегнутые украшения, которые делались из золота и серебра и богато орнаментировали камнями, жемчугом, эмалью и чернью. Мода на драгоценные камни существовала и в Древней Руси. Так, московский князь Василий Иоаннович, следуя за модой Западной Европы, «навешивал на себя пуговицы, ожерелья, на руках носил множество перстней»3.
Характерно, что уже тогда ювелирные украшения стремились войти в единство с костюмом. Драгоценные камни воспринимались, прежде всего, как красочные пятна, способные внести в ансамбль костюма дополнительный цветовой эффект. Поднятый в высоком гнезде, камень давал цветовое пятно, гармонично сочетающееся с мягким блеском металла и украшающей его эмалью или чернью. В начале XVI века появились первые, примитивно ограненные камни, но в основном продолжали использоваться кабошоны.
Популярным камнем стал бледно-голубой сапфир, иногда в сочетании с изумрудами и рубинами. До последней четверти XVI в. драгоценные камни употреблялись в очень скромном количестве, а жемчугом преимущественно обводили контуры предметов. К концу XVI в. нарастает пышность в украшении золотых и серебряных изделий.
В этот период достигает небывалого расцвета Оружейная Палата (первое упоминание о ней относится к 1547 году) - своеобразная школа художественного ремесла. В Золотой и Серебряной палатах выполнялись, в частности, дорогие предметы для торжественных церемониалов, украшения к парадному и «повседневному» одеянию царя и его семьи.
В начале XVII столетия «смутное время» поколебало социальные устои феодальной Руси; многие русские города, в том числе и Москва, были разорены и опустошены. Большинство изделий из золота и серебра, хранившихся в царской казне и ризницах крупнейших монастырей, разграбили неприятели. Военно-политические события начала столетия послужили причиной гибели многочисленных памятников культуры и искусства - многое из того, что осталось, спешно отдавалось на переплавку на Денежный двор, так как государственная казна была пуста.
Последующие мероприятия были направлены на ликвидацию хозяйственной разрухи. К середине века утвердилось осознание себя как единой нации, единого и могучего государства. Прикладное искусство прочно входило в жизнь, но в основном в придворном быту. К концу XVII столетия казна вновь стала наполняться серебром и драгоценностями.
Москва оставалась главным центром культуры и искусства на протяжении всего XVII века; здесь по-прежнему были сосредоточены наиболее талантливые мастера золотого и серебряного дела. Все первые цари из дома Романовых: Михаил Федорович (1613-1645), Алексей Михайлович (1645-1676), Федор Алексеевич (1676-1682) и царевна Софья (1682-1689), регентша при малолетних царях, братьях Иоанне V и Петре I, -покровительствовали деятельности ювелиров. Серебряники, работавшие в первой половине XVII века, продолжали традиции искусства предшествовавшего столетия, ориентированного на роскошь.
По свидетельству епископа Арсения Алансонского, присутствовавшего на парадном приеме у царицы Ирины Годуновой, «смотреть на нее без удивления нельзя было; наряд ее был весь покрыт алмазами, изумрудами и жемчугами»4. Историки, видевшие венчание царя Алексея Михайловича, утверждают, что на царице так много было драгоценностей и брачный наряд так был тяжел от драгоценных камней, что царица вынуждена была переодеться. То же самое повторилось и с императрицею Анной Иоанновной в день ее коронования.5
В искусстве XVII века возрастает значение светского начала; это сказывается, прежде всего, в том, что искусство все больше входит в каждодневный быт, украшает его, служит его нуждам. В искусстве этого времени усиливается нарядность, украшенность, торжественная представительность. «Нарядность» XVII века связана с пристрастием к дорогим материалам, к позолоте, к самоцветам, к цветным изразцам, к роскошным тканям у знати. От искусства теперь требуется, чтобы оно не только поучало и наставляло, но и умело забавлять, потешать. В целом, в русское искусство XVII века проникает все больше и больше новшеств.
С середины XVII столетия формируется новый художественный стиль - красочность становится определяющим признаком декоративно-прикладных изделий и выражением светского начала в творчестве московских мастеров.
Формирование основных видов ювелирных украшений к концу XVII века
Следует подчеркнуть, что с древнего времени ювелирные украшения делятся на две группы: часть их имеет не только эстетическое значение, но служит утилитарным целям, выполняя функции пряжек, застежек, заколок, скрепляющих детали одежды; другая часть, не связанная непосредственно с одеждой - кольца, подвески, серьги, браслеты - не имеет чисто практического применения, а служит только для украшения (илл.10-15, 17-18).
Из нашивных украшений одежды в Древней Руси существовали воротники, бахрома, галун, кружево, образцы. Все украшения шились с применением золотой и серебряной нити, украшались жемчугом и драгоценными камнями (илл.2,3).
Например, среди причастных кафтанов царя Феодора Алексеевича были: «Камчатный китайский с золотым кружевом; атласный Амсдрадамский цветной, с белой тафтяной подкладкой и опушкой из песочной камки; камчатый китайский белый, с белою же тафтяной подкладкой и с кружевом. У дождевых кафтанов его, вместо кружева, был золотой голун»10.
Отдельные детали костюма также могли богато украшаться: если рукава рубашки были вышиты разноцветным шелком, иногда золотом и жемчугом, то в таком случае они выпускались из-под рукавов кафтана; там, где воротник рубашки сходится, пристегиваются две жемчужные, серебряные или золотые застежки. Кушаки делались из разноцветных шелков и шерсти, часто с примесью золота и серебра и, как и другие детали костюма, могли украшаться жемчугом и драгоценными камнями.
Головные уборы - шапки и венцы - также богато вышивались или имели нашивные украшения из золота, жемчуга и драгоценных камней (илл.4,6,47). У большой части шапок делались меховые околы или опушки, заломы или отвороты, с одной или с двумя прорехами или петлями, которые могли декорироваться запонами, образцами, пуговицами и проч. Запона состояла иногда из одного драгоценного камня, обведенного камнями меньшей величины или обнизанного жемчугом, или «бурмицкого зерна». К запоне иногда прикреплялось дорогое перо. Например, у царя Михаила Федоровича было «перо, что бывает в шелому, обделано золотом, в нем вставливаны лалики и бирюски, к верху шесть прядей жемчужных на проволоках да шесть полосок золоты с искорки с лаповыми и с бирюзными, сверху в закрепках шесть лаликов да шесть зерен жемчужных»11. Золотые перья с драгоценными камнями были нашиты на шапки царей Иоанна и Петра Алексеевичей; стальное перо с алмазами было вставлено в запону для царя Иоанна Алексеевича.
Богатые женщины обшивали свои платья спереди, сверху донизу, позументами и другими золотыми тесьмами, некоторые украшали их шнурками и кистями, большими серебряными и оловянными пуговицами (илл.43,44,47).
Изменение жизни и быта русских людей, их новое отношение к костюму повлияли на характер, величину, форму украшений. В XVI-XVH столетиях русские парадные одежды, как женские, так и мужские, были длинными, широкими в подоле, с длинными рукавами, скрывавшими фигуру, не допускавшими быстрых резких движений, придававшими поступи человека неспешную плавность и величавость; русский костюм этого периода сохранил древние традиции пышного и красочного убранства. Впечатление величия усиливали ткани: золотые аксамиты, бархаты, алтабасы, парча, шелковые и другие, привозимые из Италии, Персии, Турции, Китая. Этому соответствовали и тяжеловесные украшения - различные височные кольца, колты и подобные предметы женского наряда, которые носили на ленте, закрепленной у головного убора, или вплетали в волосы.
Популярными были и такие украшения, как запоны, кокошники, жемчужные ожерелья, зарукавья (браслеты, которые носили на запястье за рукавом), перстни, пуговицы, серьги, пряжки (исключительная принадлежность мужского костюма XVII века). Драгоценные уборы служили дополнением парадных одежд алого, лазоревого, серебристо-серого цветов.
На платне царя Федора Алексеевича было на полах по «10 запон с яхонты и изумруды; на подоле 16 запон с яхонты червчатыми; на полах сверх кружева, 2 запоны круглых с алмазы и с яхонты червчатыми; на рукавах на запястье по 22 запоны с яхонты червчатыми»12.
Постепенно древнерусские украшения теряют свою тяжеловесность: ближе к концу XVII столетия ювелирные изделия становятся меньше по размеру, утрачивают «монументальность». Хотя серьги, например, уже в XVI веке стали носить продетыми в мочку уха. Браслеты в XVII веке имели ограниченное распространение. Большой популярностью у мужчин и женщин разных сословий пользовались перстни.
Необычайно широкий и самобытный набор украшений, которые носили жители Московии, поражал воображение европейцев. Их длинные, широкие одежды, почти целиком закрывавшие фигуру, украшали многочисленные драгоценности - накладные, нашивавшиеся и пристегивавшиеся. В XVII веке даже существовали мастера-ювелиры, которые занимались созданием какого-либо одного вида украшений: цепочек, пуговиц, сережек и т.п.
Неизменной любовью практически у всех слоев населения Древней Руси пользовались кольца (илл.21-24). В торжественных случаях кольца зачастую носили на всех пальцах рук. Предпочтение отдавалось перстням -кольцам со щитком, украшенным камнями: крупные камни - изумруды, рубины, сапфиры, бирюзу, жемчуг - вставляли в приподнятые массивные касты, часто декорированные многоцветной эмалью, большей частью белой, желтой, черной, зеленой и голубой. Русские перстни были массивными, литыми, а плоская поверхность одного закрепленного камня давала цветовое пятно. В XVII веке в перстнях часто встречаются четырехугольные изумруд, рубин, сапфир и алмаз. Во второй половине XVII века вместо одного камня перстень иногда украшает запона с мелкими рубинами, изумрудами и алмазами.
Во время торжественных приемов царь надевал множество перстней: в 1647 и 1648 годах при приемах литовского, шведского, немецкого и голландского посольств на руках царя Алексея Михайловича было по девять перстней. В 1653 году на Пасху и в вербное воскресенье царь надевал по семь золотых перстней с алмазами, рубинами и изумрудами.13
Помимо своего основного назначения быть украшением, перстни в XVI и XVII веках часто служили печатью, которой «запечатывали» письма (илл. 25). Печати вырезались на четырех или восьмиугольных изумрудах, агатах и других камнях, а также украшались белой, черной, голубой, зеленой и желтой эмалью. Количество перстней-печатей значительно уменьшается в XVIII веке, когда появляются многочисленные настольные и подвесные печати для опечатывания писем; в XIX веке перстней-печатей снова встречается очень много.
Насыщенность декора, столь характерная для произведений конца XVII века, блеск и сверкание драгоценных камней должны были свидетельствовать о могуществе государства и церкви.
Ювелирные украшения как принадлежность женского придворного костюма
Ю.М. Лотман отмечал: «Вещь не существует отдельно, как нечто изолированное в контексте своего времени. Вещи связаны между собой. В одних случаях мы имеем в виду функциональную связь и тогда говорим о «единстве стиля». Единство стиля есть принадлежность, например мебели, к единому художественному и культурному пласту, «общность языка», позволяющая вещам «говорить между собой». С другой стороны вещи властно диктуют жесты, стиль поведения и в конечном итоге психологическую установку своим обладателям»36.
То же самое можно сказать о костюме и ювелирных украшениях, которые во все времена составляли единый ансамбль как с точки зрения стиля, так и с точки зрения формирования облика человека. Разговор о ювелирных украшениях любого исторического периода начинается с того, какой была одежда и какую роль играли в ней украшения, как они использовались.
В одежде отражаются социальная структура общества, историко-культурные и экономические контакты народа, выражается его национальное самосознание. Через все элементы, образующие костюм, осуществляется его включение в единое стилистическое направление развития вместе с другими видами искусства. Эволюция костюма находится в неразрывной связи с эволюцией архитектуры, живописного и орнаментального искусства, костюм определяет пластику, жест, самоощущение человека, включение в общение с другими людьми, право участия в ритуале и т.д. В нем отражается смена стилей и эпох, причудливая «пляска» вкусов публики. В свою очередь придворный костюм позволяет узнать и представить быт двора российских императоров с его пышностью и роскошью, с его изысканным сочетанием европейской моды и русских традиций.
Несмотря на то, что во второй половине XVII века возникает немалый интерес к западной культуре, европейской одежды по-прежнему почти не носили. В 1675 году Алексей Михайлович издал указ: «...чтоб они иноземских немецких и иных извычаев не перенимали, волосов у себя на голове не постригали, також и платья, кафтанов и шапок с иноземских образцов не носили, и людям своим потому ж носить не велели...»37. Тем, кто ослушается, грозила опала «от Великого Государя» и понижение в чине.
Только со вступлением на престол Петра I указами государя стало вводиться иноземное платье. Первый правительственный указ «О ношении платья на манер Венгерского» еще не вызвал бурной реакции - венгерский (так же как и польский) костюм так или иначе был близок русскому и известен на Руси. Но уже 26 августа 1700 года «прибиты по градским воротам указы о платье Французском и Венгерском и повешены были чучелы, сиречь образцы платью»38.
С введением в русский быт иноземного платья стали меняться и украшения: наряду со старыми (серьги, кольца, нашивки и т.д.) появляются новые типы украшений (эгрет, шпильки, пластрон и т.д.), включенные в общую тенденцию развития европейского искусства (илл.93,126,127). Успехи зодчества вводили в обиход все новые элементы в формах и декоре изделий из драгоценных металлов, а изменения в экономике, расширение связей с европейскими государствами, рост торговли и обмена и утверждение общеевропейских норм быта влекли за собой появление новых форм украшений одежды.
С 1701 по 1724 год появились различные указы, регламентирующие правила ношения костюма европейского образца, типов тканей, отделки форменного и праздничного платья и т.д. Число именных императорских указов, постепенное ужесточение наказания за их неисполнение наглядно свидетельствуют о том, что Петр I отводил костюму совершенно особую роль в системе проводимых в стране реформ. Запрет на ношение национальной одежды - одно из закономерных следствий его государственной политики, направленной на укрепление и развитие России. Петр I полагал, что подобным способом сможет побороть и косность людей, мешавших преобразованию страны. Замена традиционной одежды сильно повлияла на всю сословную систему. Новая система обозначения места человека на иерархической лестнице сложилась довольно скоро, однако требовалось время, чтобы их научились читать все сословия.
Указы Петра I, определявшие сферу применения национального или чужеземного платья, изменили все прежние визуальные ориентиры. Костюм европейского покроя на русской культурной почве приобрел новые свойства - стал признаком сословия. Новому платью, складывающемуся, по преимуществу, под влиянием французского, были присущи черты стиля барокко - величественность и торжественность.
Петру, для реализации планов переустройства России, требовались новые люди, выходцы из разных сословий. Костюм стал точным указателем сословия не только богатством ткани или отделки, но и дозволенным кроем, количеством одновременно надеваемых одежд и т.д. Новая одежда потребовала новой системы жестов, пластики, походки. Стало невозможно оглаживать бороду при бритом подбородке, засовывать руки или какие-нибудь предметы за кушак, повязанный по обычаю ниже талии (шарфы полагались только военным); женщины были вынуждены заковать тела в корсеты и обозначить талии, приспособиться к необычной мебели (стулья вместо лавок) и т.д.
Вельможи покидали Москву и свои старые родовые поместья в сердце России и все охотнее стремились в центр государства к источнику «почестей, блеска и богатства». Пестрота зданий Петербурга соперничала с пестротою типов и одежд людей, двигавшихся по широким и прямым улицам и каналам. Так как в XVIII столетии платье европейского покроя было в большей степени сословным знаком, более того, указывало на степень приближения ко двору, то и следование моде было весьма своеобразно. Злоупотребление драгоценностями было свойственно не только женщинам, но и мужчинам, главной заботой которых была невероятная пышность.
«Не меньше, чем платье, подчинены моде и связаны с нею головной убор, прическа, обувь зонтики, трости и всевозможные драгоценные украшения, относящиеся к туалету»39.
На смену старомосковскому платью приходит костюм западного образца. В указе 1700г повелевалось «...женам и дочерям носить платье Венгерское и Немецкое января с 1 числа 1701 г»40; для наглядности у стен Кремля выставили манекены в новом платье. В августе того же года издан указ, повелевающий «всех чинов людям», кроме духовенства, извозчиков и пахотных крестьян, носить платье венгерское и немецкое. Последующие указы обязывали дворян, бояр и «всех чинов служилых людей» носить немецкое платье по будням, а французское - по праздникам.41 Обращение к французскому костюму не случайно: влияние Парижа в области моды в этот период все более возрастает. Франция стала «почти единственным создателем новых форм костюма и законодателем мод на долгое время. Ее влиянию подчинилась вся Европа, в том числе и Россия»42.
Русский праздник как культурно-исторический феномен XVIII века
С того времени, когда в Древнюю Русь начинают проникать иноземные влияния, постепенно начинает меняться уклад жизни высшего общества. На протяжении XVII столетия, оправившись после Смутного времени, Московская Русь пытается занять достойное место среди других государств. Н.В. Соловьев отмечает, что уже царь Алексей Михайлович «был отравлен ядом культуры», побывав в завоеванных им польских городах: «он любит искусство, вызывает иноземных мастеров для украшения дворца, его сундуки полны золотых и серебряных изделий, он любуется самоцветными камнями, лежащими в осыпанных жемчугом сундучках... Он уже заводит сперва немецкий оркестр, потом и театр в Преображенском и строит специальную «Комедийную храмину»73. Царица уже не ведет прежней замкнутой жизни; она «участвует в выходах вместе с царем и детьми, ...катается по столице в открытой карете... и смотрит в Преображенском «комедийные действа...»74.
С воцарением «Великого преобразователя» Петра I русская культура получает более жесткую ориентацию на европейский образец. Побывав с посольством за границей в 1696-1697 гг., Петр решил коренным образом изменить весь уклад старомосковского общества, т.к. он считал, что «приверженность старине мешала многим его начинаниям»75. Придворные увеселения Запада - законодателя моды, вкуса, любезности и светского общения, явились заманчивой приманкой для российского монарха. Уже в последний год XVII столетия (19 февраля 1699 года) в Лефортовском дворце на Кукуе (Немецкая слобода) состоялась прощальная аудиенция бранденбургского посла, завершившаяся балом с танцами, на котором присутствовали и русские женщины. Секретарь австрийского посольства Иоганн Корб, очевидец того праздника, записал в своем дневнике: «Этот день сильно ослабил суровость обычаев русских, которые не допускали доселе женский пол на общественные собрания и веселые пиршества; теперь же некоторым было позволено принять участие не только в пиршестве, но и в последовавших затем танцах»7.
Первоначально, когда Санкт-Петербург только начинал свое существование, празднества проходили в Москве и в основном по случаю военных побед (илл.145). Эти праздники сопровождались пышными фейерверками и иллюминациями, которые русские умельцы научились создавать даже лучше, чем в Европе. Так, 11 января 1702 года состоялся праздник по случаю великой победы, одержанной над шведским оружием: возле Кремля были выстроены из досок большие хоромы со стеклянными окнами, где Петр угощал всех присутствовавших. В два часа начался обед, а в 6 часов жгли «потешные огни», продолжавшиеся до 9 часов. Впервые Петербург «сделался местом празднеств и веселья» в марте 1705 года, когда в Гродно было освобождено от шведов русское войско. К царю «съехались его сподвижники, русские и иностранные... Благодарственное шествие сопровождалось пальбою из крепости и с кораблей. В доме Меншикова дан был большой парадный обед» .
Создание новой столицы - Санкт-Петербурга - явилось важнейшим событием начала XVIII столетия; в новом центре общественной светской жизни все должно было быть устроено «по-европейски». Это касалось как архитектуры, костюма, украшений, так и праздничной культуры: «Преобразовались россияне - из бородатых в гладкие, из долгополых в короткополые, стали сообщительнее и позорища благонравные известны им учинились»78. В это время начинает значительно меняться существовавший ранее круг праздников и зрелищ. Доминирующее положение заняли празднества светские, устраиваемые в честь военных побед, заключения мирных договоров, тезоименитства или бракосочетания членов царской семьи (илл.144), спуска на воду кораблей и т.д. Эти празднества непременно сопровождались балами, маскарадами и т.п. Светский образ жизни строился теперь по новым европейским принципам.
Указ «о неведомых дотоле собраниях» лиц обоего пола, названных ассамблеями, которые устраивались «не только для забавы, но и для дела», был издан лишь в 1718 году (илл.148). Этим указом обозначены были определенные «правила поведения»: начинались ассамблеи обыкновенно в 4-5 часов, а заканчивались не позднее 10 часов. «Расписание ассамблей: у кого в доме в какие числа - составлялись на целый зимний сезон, начиная с конца ноября до апреля месяца, и первая ассамблея всегда была у государя в доме» , о последующих собраниях сообщалось в письменном виде. Хозяин дома, в котором назначена была ассамблея, мог лично не присутствовать, но должен был «несколько покоев очистить, столы, свечи, питье... игры на столах употребляемые приготовить». На этих собраниях каждый гость волен был «сидеть, ходить, играть», и в этом никто друг другу «прешкодить или унимать» не должен. Определено было также «каким чином на оныя ассамблеи ходить, а именно: с высших чинов до обер-офицеров и дворян, также знатным купцам и начальным мастеровым людям, тоже знатным приказным»80.
Приезжать на ассамблеи нужно было непременно с женами и взрослыми дочерьми, так как царь в особенности желал приучить русских к женскому обществу и нарушить старый московский обычай семейной замкнутости. Петровские собрания служили также своеобразной демонстрацией всего иноземного: на ассамблеях перенимали друг у друга покрой платья, форму причесок, «милые гримаски» и новые жесты.
Первоначально ассамблеи имели натянутый и принужденный вид: «Дамы, затянутые в крепкие корсеты, с огромными фижмами, в башмаках на высоких каблуках, с пышно расчесанною и, большею частью, напудренною прическою, с длинными «шлёпами», или шлейфами, не умели не только легко и грациозно вертеться в танцах, но даже не знали, как им стать и сесть. Кавалеров сначала тоже крайне стесняли их шитые кафтаны с твердыми, как железные листы, фалдами, узкие панталоны, туго натянутые чулки с подвязками, тяжелые башмаки, висевшие у бока шпаги, перчатки и так называвшиеся «аллонжеловые» парики с длинными, завитыми в букли волосами» .
Но постепенно, благодаря быстро освоившимся женщинам, ассамблеи прочно вошли в жизнь петербургского общества и стали оживленными. Не прошло и двух лет как иностранцы уже отмечали: «Вообще надобно отдать справедливость здешним (т.е. петербургским и отчасти московским) родителям; они не щадят ничего для образования своих детей. Вот почему и смотришь с удивлением на большие перемены, совершившиеся в России в столь короткое время. Русская женщина, еще недавно грубая и необразованная, так изменилась к лучшему, что теперь мало уступает немкам и француженкам в тонкости обращения и светскости, а иногда, в некоторых отношениях, даже имеет перед ними преимущество».
