Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Феномен свадьбы в традиционной удмуртской культуре 15
1. Свадьба бассейна реки Вала в контексте удмуртской свадебной традиции 15
1.1. Структура свадебного обряда.
1.2. Семантика свадебного обряда.
1.3. Музыкальный код в обряде.
2. Моделирующая роль свадьбы в удмуртской традиционной культуре 43
2.1. Обряды жизненного цикла.
2.2. Обряды годового цикла.
Глава 2. Музыкальный язык обрядов жизненного цикла 64
1. Характеристика и систематика родовых свадебных напевов 64
1.1. Строение поэтических текстов.
1.2. Ритмическая организация напевов рода жениха и невесты
1.3. Мелодическое строение родовых напевов.
2. Музыкальные особенности проводного напева и прощальных песен 107
Глава 3. Территориальная структура свадебной традиции Валы 117
1. География свадебного обряда бассейна реки Вала 117
1.1. Ареалы обрядов жизненного и годового циклов.
1.2. Терминология музыкального кода.
2. Песенная свадебная традиция бассейна реки Вала 127
2.1 .Традиционные свадебные напевы и территория их бытования.
2.2.Ритмические и мелодические типы родовых напевов в географическом аспекте.
Заключение 148
Список литературы 152
Приложения 167
- Свадьба бассейна реки Вала в контексте удмуртской свадебной традиции
- Характеристика и систематика родовых свадебных напевов
- География свадебного обряда бассейна реки Вала
Введение к работе
Настоящая работа посвящена свадебному ритуалу удмуртов бассейна реки Вала. Это наиболее развернутый и развитый ритуал в традиционной культуре удмуртов, включающий в себя множество этапов, обрядов, который ранее длился от года до пяти лет. Естественно, такой протяженный и переломный в жизни человека обряд несет в себе очень важную и ценную для исследователей информацию: об укладе жизни и социальном устройстве, о мифологических представлениях и традиционной картине мира.
Свадьба (сюан) для удмуртов является универсальной моделью для оформления некоторых традиционных обрядов: родильного (нуны сюан -свадьба ребенка), поминального {йыр-пыд сетон - жертва головы-ног), масленичного (муне сюан — кукольная свадьба), окказионального (урбо сюан - клопиная свадьба) и других. Таким образом, это централизующий компонент традиции, своеобразный «фундамент», на который опираются и другие обряды.
Принадлежность свадьбы к коренному архаичному пласту обрядности удмуртов (подобно, например, календарным обрядам у восточных славян) дает возможность выявить при ее анализе важные и характерные особенности основ народной удмуртской культуры. Наблюдения над ней и ее музыкальным наполнением, возможно, приведут к пониманию глубинных законов народного мышления, этнической психологии, важнейших архетипов, культурных ценностей и т.д.
Обращение к свадебному обряду обусловлено и его хорошей сохраностью в памяти исполнителей. Примечательно, что в отдельных зонах этот обряд до сих пор существует в живой традиции.
Итак, свадьба (сюан) пронизывает всю обрядовую жизнь рода, общины, семьи, занимает «сильную позицию» в народной культуре, что наводит на
мысль о важнейшей функции свадьбы и позволяет говорить о ее ведущей роли в традиции. Это, несомненно, привлекает к ней исследователей.
Многие отечественные и зарубежные ученые и собиратели рубежа XIX-XX веков не оставили без внимания этот обряд (17, 26, 55, 66, 75, 81). В их работах мы находим очень ценные наблюдения и интересные размышления по поводу особенностей удмуртской свадьбы и ее наполнения. Так, например, семантика термина сюан (свадьба), неоднозначность его толкования и значения в удмуртской культуре была замечена С.Багиным: «Слово это вотяки переводят обыкновенно - свадьба, но едва ли можно считать перевод этот правильным; есть основания полагать, что оно происходит от татарского глагола, означающего «радоваться, веселиться»(7, с.29).
Многочисленные публикации и материалы по свадебной обрядности удмуртов появляются в XX веке (22, 31, 65, 152). Довольно широко представлен в литературе тех лет историко-этнографический аспект свадьбы. На фоне других работ особо выделяется монография Л.С.Христолюбовой «Семейные обряды удмуртов: традиции и процессы обновления» по семейной обрядности удмуртов, в том числе по свадьбе (77). Это первый опыт целостной характеристики общеудмуртского свадебного цикла, в ней обобщены все имеющиеся на тот момент сведения по свадебной обрядности разных субэтносов удмуртов.
В ходе работы над диссертацией мы регулярно обращались к книге Т.Г.Владыкиной «Удмуртский фольклор: проблемы жанровой эволюции и систематики» (25). Особенность и ценность этого исследования - выход на уровень систематизации, типологии удмуртского фольклора. В ней содержится много важных для нас наблюдений и идей, в том числе по свадебной обрядности и ее музыкальному содержанию. На сегодня это наиболее полный свод материалов по удмуртскому фольклору и его основным жанрам.
Первая теоретическая этномузыковедческая работа по удмуртскому фольклору вышла в свет в 1941 году. Это статья Е.В.Гиппиуса и З.В.Эвальд «К изучению поэтического и музыкального стиля удмуртской народной песни»1 (99), где дан целостный анализ традиционной музыкальной культуры удмуртов. До сих пор являются актуальными наблюдения авторов над соотношением мелодии и текста, констатация самостоятельной жизни удмуртских песенных мелодий без поэтических текстов, а также над отсутствием твердого закрепления поэтических текстов за мелодиями раннего песенного слоя. Данное исследование за прошествием нескольких десятилетий не потеряло своей актуальности и значимости, к нему обращались и обращаются все без исключения удмуртские этномузыкологи.
В 1986 году вышла в свет книга Р.А.Чураковой «Удмуртские свадебные песни» (160), которая тесно перекликается с работами историко-этнографического и филологического направлений. Это первый региональный песенный сборник, ограниченный традицией южной Удмуртии, где в качестве объекта исследования избран удмуртский свадебный обряд и его музыкальное наполнение.
Такая региональная направленность в изучении традиционной музыкальной культуры удмуртов актуальна и по сей день. Так, на рубеже XX-XXI веков появляется несколько локальных песенных сборников, посвященных музыкальной культуре удмуртов, проживающих как в Удмуртии, так и за ее пределами (89, 137, 151, 162). Нотные образцы этих публикаций, а также отдельные напевы, опубликованные И.К. Травиной (147) и М.Г.Хрущевой (156) мы привлекаем в качестве сравнительного материала нашего исследования.
В 1989 году данная статья вошла в состав сборника «Удмуртские народные песни», изданного УИИЯиЛ Уральского отделения РАН серии «Памятники культуры. Фольклорное наследие» (100).
В работе нам часто приходится обращаться к монографии И.М.Нуриевой «Музыка в обрядовой культуре завятских удмуртов: проблемы культурного контекста и традиционного мышления» (138), которая представляет первый опыт целостной этномузыкологической характеристики одной локальной песенной традиции.
Но, несмотря на то, что удмуртская свадьба давно вызывает интерес у представителей разных научных дисциплин, до последнего времени остается недостаточно изучен и ее этнографический компонент, и музыкальное содержание. С позиций же ареального исследования удмуртская свадьба никогда не рассматривалась.
Мы намеренно ограничили себя рамками свадебного ритуала удмуртов, проживающих в бассейне реки Вала (левого притока Вятки). Такое сосредоточение на одном регионе позволяет с большей строгостью и конкретностью осветить данный обряд: его структуру, состав компонентов, семантику, привлекая, по необходимости, сравнительные материалы из других локальных традиций.
Территория бассейна реки Вала охватывает два административных района Удмуртской Республики - Вавожский и Можгинский, и располагается на юго-западе республики (см. карту 1, с.8). Ранее оба района входили в состав Можгинского уезда Вятской губернии (с 1918 года -Вотской автономной волости), куда также относилась часть земель современных Увинского, Мало-Пургинского, Граховского, Алнашского и Кизнерского районов республики.
Избранный нами регион характеризуют прочные родоплеменные связи населения, что отражено в топонимии, прослеживается в этногенезе. Исследователь удмуртов М.Г. Худяков еще в начале XX века отмечал, что в северо-восточной России нет ни одного народа, который в такой полноте, как удмурты, имел бы представление о своей принадлежности к тому или иному экзогамному объединению - воршуду (78). На сегодняшний день
известны названия 70 воршудно-родовых подразделений удмуртов - Уча, Можга, Юськи, Бодъя, Пелъга, Тукля и другие (4).
В бассейне реки Вала, согласно данным и картам удмуртского ученого М.Г. Атаманова (4), проживают удмурты более чем 10 родов-воршудов,2 наиболее крупные из которых Докья (в Вавожском районе), Кибъя (в Можгинском), Можга, Пелъга, Какся, Шудъя и другие (подробнее см. карту 2, с. 9).
В последние годы в удмуртской этнологии была высказана точка зрения, что напевы обрядовых песен закреплены за определенными воршудно-родовыми сообществами (87, с. 160). В работе мы осуществляем попытку проверки этой гипотезы на материале песенной традиции бассейна реки Вала.
Одной из причин нашего интереса к музыкальному фольклору бассейна реки
Вала явилось пограничное положение исследуемой территории на землях
расселения южных удмуртов и удмуртов-калмезов (двух этнографических
групп этноса), что позволяет сравнивать фольклорные явления не
только на региональном, но и на внутриэтническом уровнях. Примерная
граница между этими субэтносами проходит через оба административных
района (см. карту 3, с. 10). Однако, согласно данным различных научных
дисциплин, эта граница точно не установлена, что и вряд ли сейчас
возможно. На музыкальном материале такая попытка еще не
предпринималась. Насколько наш материал и его региональная структура совпадут или не совпадут с данными из других областей знаний, покажет дальнейшее изложение материала.
В удмуртском языке слово "воршуд" (буквально - хранящий, творящий счастье) имеет несколько значений. Помимо семейно-родового божества воргиудом называется изображение этого божества - идол, а также экзогамное объединение родственников с одним духом-покровителем (72).
3 Ученые выделяют четыре основных удмуртских субъэтноса: ватка - северные удмурты, калмезы - центральные, ары - южные и бесермяне (21).
КАРТА 1
ТЕРРИТОРИЯ ИССЛЕДОВАННОГО РЕГИОНА
рЩ - граница Можгинского уезда Вотской автономной волости
\^Ц - граница Можгинского и Вавожского районов Удмуртской Респуб
КАРТА 2
ВОРШУДНО-РОДОВЫЕ ГРУППЫ УДМУРТОВ В БАССЕЙНЕ РЕКИ ВАЛА
гКизнер '
q Лана-Тыжма
Айшур
'.* Баядейна. Васильева О
,> ... Верхн, Бемыж
<*' Ч / \ о
/4р<звозі>-І7елмо ' Бемыж
Алкаши О. о е'Макаром —^СяцфЛж- ^ ^ ,
') \ О Дроздг.ака \
/ Г"
/
У 'Смій
А -Какся -Кибъя
)^
о Котлмка V. х :';'., Новогорсхм/'1
, ' " <*у0Грахаео Г (j ^„чів, ъ*—««* / і А -Пельга
Уд«. Саранок/ /
orr^zrs
Стар/Ятчи у
< о/
Зоршм
0 ."""""j # -Докъя
крымская Слудка У 9 Лолошур-Возжч. Mopu-Bojjreu ,,
fs /и ш Гх— ; -v--~H Д -Монъя
г-— ^ \ ^А і—ЛО Нижн.Юраши, I ,-"
-Бия
-М'ожга А -Шудья ф -Уча О -77у<Эга
КАРТА з
СХЕМА РАСПОЛОЖЕНИЯ ЭТНИЧЕСКИХ ГРУПП УДМУРТОВ НА ТЕРРИТОРИИ УДМУРТСКОЙ РЕСПУБЛИКИ
(по Р.ШНасибуллину)
^КҐкая АССР
нижние Ватка
бесермяне
остальные удмурты
ЩШ - верхние Ватка
^ - калмезы
pzg - граница исследованного
региона (бассейна реки Вала)
Итак, наша работа оказалась на пересечении двух проблем - изучения свадебного ритуала и его музыкального наполнения - с одной стороны, и выявления диалектной структуры региона - с другой.
В качестве объекта исследования мы избрали свадебную традицию бассейна реки Вала, а в качестве предмета выделили музыкально-этнографический комплекс местного свадебного ритуала в его типологическом и ареальном освещении.
Для этого в диссертации последовательно решаются следующие задачи:
характеристика и типология местного свадебного обряда на фоне всей свадебной удмуртской традиции,
выявление семантики местного свадебного обряда,
описание других удмуртских обрядов, моделью которых выступает свадьба, сквозь призму некоторых семантических планов и положения в них свадебных напевов,
структурно-типологический анализ напевов, составляющих музыкальный код свадьбы,
картографирование напевов,
выявление территориальной структуры региона на основе картографирования этнографического и музыкального компонентов,
определение исследуемой традиции в системе музыкальных диалектов удмуртской культуры.
Материалом для работы послужили:
собственные звукозаписи напевов и бесед с исполнителями,
сделанные в ходе фольклорных экспедиций начиная с 1994 года в
Вавожский, Можгинский и Увинский районы;архивные звукозаписи свадебных песен (фонограмархив УИИЯиЛ Уральского отделения РАН) по Можгинскому району;
слуховые архивные записи песен ЗОх и 40х годов XX столетия, хранящиеся в УИИЯиЛ Уральского отделения РАН;
опубликованные нотные материалы Р.А.Чураковой (160), частично -
М.Г.Хрущевой (156), И.К.Травиной (147).
Методология исследования охватывает широкий спектр методов, выработанных как в этномузыкознании, так и в смежных научных дисциплинах.
При анализе накопленного материала мы опирались на структурно-типологический метод, начало которого в отечественной фольклористике связано с именами Д.К.Зеленина, В.А.Проппа. Основы структурно-типологического изучения музыкально-поэтических текстов изложены в трудах К.В.Квитки (127), Е.В.Гиппиуса (97, 98), Б.Б.Ефименковой (107, 109, 113), М.А.Енговатовой (106, 107) и других ученых. Суть этого метода -выявление скрытых структурных моделей, без которых не возможна систематизация музыкальных текстов.
В работе мы ориентировались и на ареальный метод. Здесь мы выступаем преемником традиции восточнославянских этномузыкологов Е.В.Гиппиуса, Е.А.Дороховой, О.А.Пашиной, Л.М.Винарчик, которые при выборе единицы картографирования опираются, прежде всего, на ритмические и мелодические типы напевов (93, 139). Мы уделяем особое внимание также картографированию отдельных родовых свадебных напевов, что связано со спецификой материала и большой ролью воршудно-родовой организации в социальном укладе удмуртов.
В связи с попыткой многоаспектного изучения свадебной песенной традиции бассейна реки Вала мы опираемся на исследования народной культуры этнологами (А.К.Байбуриным, Г.А.Левинтоном и другими),
этнолингвистами (Л.Н.Виноградовой, Н.И. и С.М.Толстыми и другими), этномузыкологами (Б.Б.Ефименковой, Е.А.Дороховой, М.А.Енговатовой, О.А.Пашиной и другими). Такое комплексное освещение традиции опирается на данные мифологии, истории и пр.
В работе также использована методология, разработанная в трудах семиотического направления (Ю.М.Лотмана, В.Н.Топорова и других). Кроме этих методов, при написании работы для нас были важны дискриптивный, сравнительный, статистический, метод реконструкции и другие.
В результате в работе предложена определенная методика изучения локальной традиции удмуртской песенной культуры, которая, с одной стороны, опирается на фундаментальные труды по изучению обрядовой культуры восточных славян отечественных ученых (этнолингвистов, семиотиков, этномузыковедов), с другой - учитывает специфику местного материала и достижения удмуртской фольклористики.
Наша работа связана с изучением региональной песенной традиции как определенного музыкально-этнографического комплекса. Это предполагает рассмотрение явления в трех аспектах - этнографическом, музыкально-типологическом и ареалогическом, что и определило структуру работы.
В первой главе мы рассматриваем структуру и семантику свадьбы, и ее моделирующую роль в других обрядах. Вторая глава посвящена аналитическому описанию музыкального кода свадебного обряда бассейна реки Вала. Нами выявлено две функциональные группы родовых напевов -сюан и борысь гур (напев рода жениха и невесты), которые звучат на свадебных пирах, а также группа проводных напевов ныл келян гуръес (бытуют на юге территории) и прощальных песен («жалобная» по определению исполнителей), которые звучат в момент увоза невесты из родительского дома. В третьей главе все результаты этнографического и музыкологического анализа вынесены на карты и соотнесены с удмуртскими
музыкальными диалектами. В результате в традиции бассейна реки Вала выделены три субрегиона: северный (условно, калмезский), южный (диалект южных удмуртов) и переходный.
Свадьба бассейна реки Вала в контексте удмуртской свадебной традиции
Удмуртская свадьба всегда привлекала и привлекает внимание собирателей фольклора и исследователей традиционной культуры. В этнографической литературе описаны различные локальные версии удмуртского свадебного обряда, опубликованы многочисленные статьи, материалы, научные работы, посвященные свадьбе, наиболее значимые из которых принадлежат С.Багину (7), Г.Е.Верещагину (17, 18), К.Герду (30, 31), М.Т.Слесаревой (64, 65), Л.С.Христолюбовой (76, 77), Р.А.Чураковой (160), Т.Г.Владыкиной (25).
В существующих публикациях можно проследить две позиции исследователей в изучении данного явления. С одной стороны, свадебный ритуал удмуртов рассматривается как типологически однородное явление, без должного внимания к региональным деталям. Если и проводится какая-либо дифференциация материала, то в плане описания отдельных обрядов, сопоставлений, сравнений некоторых версий, без выхода на типологию обряда. С другой стороны, исследователи, в силу специфики отдельных дисциплин, как правило, разобщено рассматривают различные стороны свадебного ритуала: филологи - поэтические тексты, музыканты - напевы, этнографы - акциональный план обряда и так далее. А поскольку проблематика работ находится в разных плоскостях, то и полученные выводы, практически, не пересекаются.
Несомненно, любые наблюдения ученых важны для последующего анализа, но для типологического исследования общеудмуртского свадебного ритуала этого явно недостаточно. Хотя ряд исследователей выходит на уровень обобщений (77), никто из них пока не предложил такую общую модель ритуала, которая учитывала бы все его региональные версии и определенным образом систематизировала их.
Поэтому, обращаясь к изучению свадебного обряда, бытующего в бассейне реки Вала, мы попытаемся выявить и его общие характеристики. На основе имеющихся материалов мы предлагаем рабочую типологию общеудмуртского свадебного ритуала, выделив его основные виды, определив их отличия между собой, и лишь затем, с этих позиций рассматриваем местную свадебную традицию. .
Предложенное нами описание свадебного обряда удмуртов бассейна реки Вала выполнено в двух аспектах - структурном и семантическом, чему посвящены два последующие параграфа.
Цикл обрядов, направленных на создание новой семьи у удмуртов длится от нескольких месяцев до года, а то и пяти лет (7, 18, 21, 25, 76, 138, 160). Свадебный ритуал, столь развитый и протяженный, включает в себя ряд обрядовых действий или этапов. Например, ныл куран - сватовство, ныл щупан — сговор, кен ваен — привоз снохи, сюан и борысь/ярашон — свадебные пиры, пирдан ваен - привоз приданого, куать куно - отгостки, сялтым -купание в реке, кен бтен — приглашение снохи и другие.
Исследователь традиционной культуры южных удмуртов Р.А.Чуракова пишет: «Версии свадебного обряда, записанного в названных трех регионах4, отличаются во множестве деталей, но в целом представляют собой цикл из семи обрядовых действ. Такая же последовательность основных обрядов характерна для общеудмуртского свадебного ритуала» (160, с.5). В качестве этих семи этапов исследователь выделяет сватовство, сговор, увоз невесты
Бассейн реки Люга, бассейн реки Тойма и низовье реки Иж, среднее течение реки Вала. на несколько дней в дом жениха, договор о проведении свадьбы, пир в доме невесты, пир в доме жениха, послесвадебные обряды. Р.А.Чуракова отмечает также вариантность данной схемы ритуала. Так, по ее сведениям, в Алнашском районе (бассейн реки Тойма и низовье реки Иж) в свадьбе присутствует шесть из семи названных обрядов (или этапов) свадебного цикла - нет договора как самостоятельного действа, он совмещается со сговором, поэтому увоз невесты происходит между пирами. Таким образом, Р.А. Чуракова дает достаточно полное представление о свадебном обряде в традиции южных удмуртов.
Согласно этнографическим описаниям собирателей XIX века, Б.Гаврилова (26) и С.Багина (7), свадьба кукморских и шошминских удмуртов (завятская, южная традиция) делилась на две части. «В первую включались сватовство (после Пасхи), сговор (перед Петровым днем, в мае -июне), первый свадебный пир после Петрова дня и обряд возвращения молодушки в родительский дом в осенний праздник Казанской иконы Божьей Матери. Вторая половина обряда (второй свадебный пир, окончательный приход невесты) проходила на Масленицу» (138, с.109)5. Разделение исследователем традиционного свадебного обряда на две части, на наш взгляд, представляет большой интерес, так как при этом происходит соотнесение данного ритуала жизненного цикла с календарной традицией, что существенно. В то же время, очевидно, что здесь не выделен в качестве самостоятельного обряда такой важный ритуальный акт как увоз невесты, а также ничего не пишется о так называемой «послесвадебной обрядности».
Более детальную схему свадебного обряда удмуртов мы встречаем в работе Т.Г.Владыкиной «Удмуртский фольклор: проблемы жанровой эволюции и систематики». Исследователь пишет: «Общепринято выделение в современной свадебной обрядности удмуртов двух основных этапов 5 Первый свадебный пир после Петрова дня назывался ярашон, второй на Масленицу в доме невесты - сюан. свадебного пира в доме невесты (сюан) и свадебного пира в доме жениха (ббрысь). Из досвадебных обрядов выделяются сватовство (ныл куран/юан\ сговор (ныл тупан/люгезян/ярашон/места учкон), из послесвадебных -привоз приданого (пирдан ваен/мажес нуон/вада пуктон), купание молодушки в первый день сенокоса (сялтым)» (25, с. 113).
Характеристика и систематика родовых свадебных напевов
В удмуртской песенной традиции ясно различимы три слоя. Первый слой - обрядовые приуроченные песни, связанные с календарными и семейными обрядами (свадебные, гостевые, поминальные). Второй слой -местные неприуроченные песни (лирические, частушки, плясовые). Третью группу составляют песни, распространявшиеся через средства массовой информации и ставшие общенациональным удмуртским репертуаром, а также ассимилированные песни иных национальных культур - русской, украинской. Ядро песенной традиции составляют древнейшие напевы, относящиеся в первой группе, именно они несут в себе черты исконно местного музыкального стиля.
Свадебная песенная традиция удмуртов, проживающих в бассейне реки Вала, представлена двумя группами напевов42, входящих в ядро данной песенной системы. Это - сюан гур (напев пира сюан в доме невесты), который исполняет родня жениха - сюанчи, и ббрысъ гур (напев пира ббрысъ в доме жениха), исполняемый родней невесты - ббрысъес или ббрысьчи. Эти родовые напевы маркируют время пребывания поезжан на территории чужого рода: сюан гур - пребывание родни жениха на территории рода невесты, ббрысъ гур - пребывание родни невесты на землях рода жениха43.
В верховьях Валы, помимо двух указанных выше, зафиксирован третий напев - ныл келян гур (напев проводов невесты), который звучит в момент прощания девушки с родным домом и является необходимым компонентом обряда проводов невесты. Напев проводов невесты, чаще всего исполняемый ее подружками, выделяет это действо, как и оба свадебных пира, на фоне других обрядов свадьбы.
В бассейне реки Вала нами зафиксировано пять напевов сюан и пять борысь гур. Важным руководством при анализе напевов для нас является положение Е.В.Гиппиуса о том, что «во всех случаях, когда музыкально-фольклорное произведение сочетает различные виды искусства (музыку и поэзию, музыку и танец), важно помнить, что в каждом таком случае мы имеем дело не с однородными явлениями, а с пересечением двух оппозиционных структур... Поэтому в каждом случае обе координированные на том или ином пересечении оппозиционные структуры должны быть моделированы раздельно, а любые их пересечения - как координации, доминирующая роль в которых может принадлежать то одной из двух самостоятельных структур, то другой» (97, с.26).
Рассмотрим отдельно каждую группу песен с точки зрения формы их поэтических текстов, слоговой музыкально-ритмической формы (СМРФ) и звуковысотного строения, включающего лад и мелодическую композицию.
Поэтические тексты напевов сюан и борысь гур - строфические, их композиционные единицы складываются из двух-трех стихов. Строфы могут быть повторного (АА, AAA) или неповторного (АВ, ABB) строения 44.
Для песенных текстов характерно силлабическое стихосложение «с четкими внутристиховыми цезурами между небольшими слоговыми группами» (99, с.73). Для стиха сюан гур слоговой нормой является 12-14 слогов, в ббрысъ гур - 12-15 слогов, которые делятся на две слоговые группы, соответствующие полустиху (6+6, 7+7, 7+5, 8+7). Полустих, в свою очередь, имеет определенную внутреннюю структуру. Он составлен из двух единиц - сегментов.45
Анализируя данные песни на уровне координации ритма стиха и ритма напева, мы пользуемся следующей терминологией. В координации стиха с напевом (слоговая музыкально-ритмическая форма - СМРФ) нами выделяются следующие уровни: композиционные единицы (КБ), ритмические периоды, ритмоформулы, сегменты (из которых составлены ритмоформулы). КЕ координируется со строфой поэтического текста и
Этот уровень строго соблюдается в напевах архаического пласта, в частности, в сюан и борысь гур. охватывает два-три ритмических периода, каждый из которых, в свою очередь, соотносится с одним стихом поэтического текста. Ритмический период складывается из двух ритмоформул, опирающихся на слоговую группу стиха. Сегменты, из которых составлены ритмоформулы, соотносятся с частью слоговой группы, границы музыкально-ритмических сегментов совпадают со словоразделом.46
Единицы ритмической формы идентичны и в сюан и ббрысъ гур и соответствуют основным единицам поэтических текстов песен. Так КЕ, складывающаяся из двух или трех музыкально-ритмических периодов, может иметь как повторное (АА), так и неповторное (АВ) строение. На основе двухпериодной неповторной КЕ возникает трехчастная композиция (из трех периодов), где второй период повторяется (ABB).
География свадебного обряда бассейна реки Вала
В данном разделе работы для изучения музыкально-этнографического материала применяются особые, географические методы, в частности, картографирование. Это - «описание и изучение народной музыкальной культуры посредством проецирования на карту различных ее элементов» (93, с.З), которое позволяет выявить ареалы того или иного явления и «представляет собой один из действенных способов систематизации и обобщения материала» (126, с.6).
Одними из первых к изучению народной духовной культуры этот метод применили языковеды-диалектологи (1), что открыло перед учеными новые горизонты, перспективы, вызвало к жизни особую проблематику исследований (например, связанную с историей культуры или проблемами этногенеза).
Вопросы картографирования фольклора неоднократно ставились в научной литературе по музыкальной фольклористике (см. 98, 103, 127). Необходимость учета географического фактора объяснялась самой природой исследуемого объекта: являясь продуктом устной традиции, обрядовые формы, верования, фольклорные тексты существуют в определенном географическом пространстве, границы которого обусловлены культурной историей этноса или отдельной его группы. «Подобно языковым явлениям эти формы имеют диалектный - вариантный характер распространения» -пишет Л.М.Винарчик (93).
Ареальные исследования явлений народной культуры являются одним из перспективных направлений современной фольклористики, интерес к которым резко возрос в 70е годы XX века (1, 79). В то же время, музыкальная ареалогия - сравнительно молодое направление этномузыкознания, которое находится на стадии становления.61 Проводя параллели с ареалогическими исследованиями в языкознании, этномузыколог Л.М.Винарчик определяет настоящий этап картографических исследований восточнославянского музыкального фольклора как мелогеографический, направленный на «изучение отдельных музыкально-этнографических реалий: установление границ их распространения и определение их территориальных разновидностей в отношении формы, содержания и функции» (93, с. 12).
Вопросы, касающиеся региональных стилей, музыкальных диалектов удмуртов, ареалов тех или иных явлений фольклора поднимаются и в удмуртской научной литературе. Например, вопросу соотношения «этнического и диалектного» посвящена работа М.Г.Хрущевой о песенной культуре удмуртов-калмезов, однако автор не пользуется методом картографирования (154). В региональных сборниках по музыкальному фольклору (89, 137, 151, 162) приводятся карты территорий с нанесением воршудно-родовой организации удмуртов. Попытка дать характеристику одному из музыкальных диалектов - южноудмуртской свадебной песенности, осуществлена Р.А.Чураковой, однако этнографический и музыкально-поэтический материалы трех локальных традиций описаны словесно, без применения карт (160).
Картографирование музыкальных элементов удмуртского фольклора (жанров, ладовых структур и прочее) мы обнаружили только в статье Е.Б.Бойковой, где ставится проблема ареалогическиго изучения удмуртского фольклора (87), и в монографии И.М.Нуриевой (138), которая пишет об ареалах того или иного музыкально-фольклорного явления (например, семивременной ритмической формулы, некоторых ладовых структур), но не приводит этот материал на географических картах.
Все эти опыты носят случайный, эпизодический характер, а единичные карты являются лишь дополнением к музыкальному анализу, без последующего выхода на их интерпретацию.
Первые опыты и результаты ареальных исследований традиционной музыкальной культуры, в частности, на восточнославянском материале, свидетельствуют об огромном научном потенциале, заложенном в них. Благодаря им музыковеды-фольклористы, по мнению О.А.Пашиной, «получат возможность сравнить результаты своих наблюдений и исследований с данными других наук и выйти на проблемы этногенеза и исторической, хронологической интерпретации музыкального фольклора (126,с.20).
Сначала попытаемся методом картографирования выявить на избранной территории - в бассейне реки Вала - ареалы некоторых обрядов жизненного и годового цикла, моделью которых выступает свадьба; проследим употребление терминов для обозначения этих обрядов и свадебных напевов.
Похожие диссертации на Свадебная традиция удмуртов бассейна реки Вала
